Ночь перед Рождеством в замке близ Хогсмида (джен)

За окном крупными хлопьями падал снег, покрывая едва торчащие из-под сугробов кончики веток Гремучей Ивы белым пушистым одеялом. Вообще, зима в этом году была действительно аномальной. За одну лишь ночь замок и все прилегающие территории занесло толщей снега, в которую уходил с головой даже великан Хагрид. Мороз был высококачественный: минус сорок шесть градусов. Что говорить, Черное озеро едва не промерзло насквозь, подставив под угрозу всех его подводных жителей. Спасла их исключительно магия, всюду поддерживающая тепло. Если бы не камины, круглосуточно пылающие во всех возможных закоулках замка, все студенты и преподаватели уже давно бы превратились в ледяные статуи и украшали собой главный холл.

Само собой, в такую погоду не могло быть и речи о том, чтоб отправить детей по домам. Тем более не было на чем — станция, сам Хогвартс-Экспресс и рельсы также оказались погребены под слоем снега. На общем собрании, проходившем в неформальной обстановке, где Рубеус, Филиус и Аргус разогревались выдержанной пятилетней медовухой, Минерва чопорно потягивала горячий чай и напару с Помоной плотно куталась в плед шотландской раскраски, а Северус грел руки у камина, почесывая за ушком миссис Норрис, всем преподавательским коллективом было решено оставить учеников в Хогвартсе и отпраздновать Рождество вместе.

Не все студенты приняли сие решение с охотой и радостью. Некоторые особо “одаренные” ученики попытались выбить себе у директора отдельную путевку домой. Страсти поутихли только после весьма занятного путешествия по каминной сети в один конец мисс Паркинсон: юная Панси вместо своего коттеджа оказалась в каком-то Мерлином забытом чуме, затерявшемся на просторах Чукотки. Благо среди кучи безделушек директора был артефакт, подсказавший где искать пропавшую ученицу. Явившись несколькими минутами позднее, профессор Снейп в компании Дамблдора и его феникса быстренько сгребли в охапку свою уже порядком заиндевевшую студентку и немедля отправились обратно в замок при помощи того же Фоукса. Кстати сказать, птица была жутко недовольна, что ее заставили путешествовать в такую погоду, и потом очень долго дулась на хозяина.

* * *

Директор неуверенно потянулся за конфеткой и после непродолжительного раздумья закинул ту в рот, моментально скривившись. Вкус был как у прокисшей уменьшуньки. Сколько Альбус себя помнил, ему не везло с этими чертовыми драже. Берти Боттс словно издевались над ним, и каждый раз ему попадался какой-нибудь жутко противный привкус. Что ж, пожалуй, теперь решено, что он отправит подарком Джулиусу на Рождество. Правда, нужно еще и что-то хорошее приготовить. Манрей ведь обидчив. Зачем портить с ним отношения? Кто ж потом ему часы починит-то, а то уже барахлят. Не к Механикусу же их нести? Артуру только дай волю: он из крохотных карманных Часов Жизни целый Биг-Бэн смастерит. Пусть лучше Уизли по старинке собирает свои драндулеты в гараже и даже не прикасается к часам. А то вспомнит старое, насобирает роботов, вот только Министерство не Аграба — вряд ли найдется у них всесильный джинн. Последний джинн этого мира сейчас занимался воспитанием дочери, так что он бы махнул рукой и поглядел, как бывший Механикус захватывает Министерство Магии. Нет, пока Артур изолирован от временной магии — этот мир спокоен. Хотя вроде бы он и завязал — даже оказывал помощь Ордену Феникса за определенную информацию. Но лучше перебдеть.

Запив неприятную кислицу во рту чаем, Дамблдор перелистнул страницу “Ежедневного Пророка” и продолжил читать, изредка неодобрительно хмыкая. Желтая пресса, что тут скажешь. И статейки Скитер ничем особо не отличаются от тех же статей До-До. Разве что большим количеством яда. Впрочем, не превышающем стандартную дозировку.

ВЗБЕСИВШАЯСЯ ЗИМА. ХОГВАРТС ПОГРЕБЕН ПОД СНЕГОМ? ЗНАК СВЫШЕ ИЛИ ЖЕ УМЫШЛЕННОЕ ВРЕДИТЕЛЬСТВО? ОТКУДА ТЯНЕТСЯ МАГГЛОВСКИЙ СЛЕД?

Многие наши читатели уже в курсе событий, встряхнувших или, точнее сказать, засыпавших магическое сообщество Британии и вызвавших массу недовольств простых граждан. Да, я сейчас говорю о том самом снегопаде, который буквально за одну ночь едва ли не по самые крыши накрыл весь Хогсмид. Но одной деревеньки снежной лавине оказалось мало, и самой подверженной атаке зимней бури стала школа Чародейства и Волшебства Хогвартс. Специалисты высказывают мнение, что всему виной сильный магический фон вокруг замка, принявшего на себя наибольший урон от снегопада.

Около нескольких сотен студентов не смогли покинуть школу в связи с погодными условиями. Некоторые, довольно уважаемые члены нашего общества уже высказали свое мнение:

“— Когда в первый день каникул мой сын не прибыл домой, я был сильно озадачен, — заявил в интервью “Ежедневному пророку” Люциус Малфой, — я сразу попытался связаться с ним и с руководством школы через камин, но не вышло. Можете себе представить, что я чувствовал как отец? К счастью, один из наших предков был в свое время директором школы и благодаря ему нам удалось связаться с директором школы и узнать о произошедшем”. На вопрос о предполагаемых виновниках происшествия мистер Малфой ответил: “Безусловно, вся вина лежит на руководстве Хогвартса, которое не только не смогло организовать отбытие учеников, но даже не удосужилось предупредить родственников и близких о случившемся”.

Директор школы, Альбус Дамблдор, с которым удалось выйти на связь посредством Сквозного Зеркала, прокомментировал это событие так: “Все произошло весьма неожиданно. За какие-то полдня школу засыпало снегом вплоть до окон кабинета ЗОТИ. Если кто-то из бывших студентов обладает такой же забывчивостью, как я на своей старости лет, то напомню — кабинет ЗОТИ находится на третьем этаже. Никто и подумать не мог, что буря каким-то образом повлияет на каминную сеть. В связи со сложившейся ситуацией преподавательский состав решил оставить всех учеников в Хогвартсе, а взамен позволить ученикам поехать домой на время весенних каникул, которые мы продлим на недельку”.

В Хогсмид весьма оперативно был выслан отряд Невыразимцев. Сотрудники Отдела Тайн пытались выяснить, в чем причина такого буйства зимней стихии. Уже на месте стало известно, что снегопад был навеян неким Кайно Кальтом — бывшим студентом Дурмштранга и архивариусом министерской библиотеки, ныне проживающим в окрестностях Хогсмида. По нашим данным, мистер Кальт воспользовался одним из древнейших заклятий стихий, считающимся в наши дни запретными. Можем только позавидовать магическому потенциалу этого молодого человека.

Причины же, по которым Кайно применил заклятие, весьма просты — любовь. Как нам стало известно из интервью, в один прекрасный день возлюбленная мистера Кальта — Элиза — стала вести себя совершенно противоположно своему обычному поведению: буянила, истерила и кидалась проклятиями. Мистер Кальт, увидев такую резкую смену поведения, вместо того, чтоб направить свою девушку в лечебницу, вспомнил старую маггловскую сказку, которую ему рассказывали в детстве. Свято уверовав, что всему виной козни так называемой Снежной Королевы, Кайно применил заклятье Ледяной Бури в надежде вызвать эту несуществующую колдунью и заставить ее “растопить осколки зеркала в сердце его любимой”. В данный момент девушка проходит обследование в Мунго, и целители подозревают, что ее ментальные щиты были основательно ослаблены. Целитель Арчибальд отметил, что подобные симптомы в его медицинской практике встречались лишь у одной особы — известной всей магической Британии безумной последовательницы Того-Кого-Нельзя-Называть — Беллатрикс Лестрейндж, в девичестве Блэк.

Вот таким вот незатейливым образом первопричиной всему послужила простая маггловская сказка. Кто знает, скольких еще волшебников подкосили фантазии ничего не ведающих о магии магглов? Как магглам удается вредить магическому сообществу, даже не зная о нем? Может, стоит воздерживаться от всяческих мало-мальских контактов с ними во избежание подобных ситуаций?

Часовая башня пробила полночь, переполошив своим звоном несколько особо пугливых сов. Директор оторвал взгляд от газеты и перевел его на часы под портретом Диппета, сверившись со временем. Часы не отставали ни на минуту.

Альбус устало потянулся и поднялся на ноги. Пора было приступать, все же ночь Рождества настала. А ему предстояло самое важное — погрузить весь замок в сон.

— Уже собрался на свое “особое задание”? — со смешком спросил с портрета Диппет, склонив голову и мягко улыбаясь. Все остальные экс-главы Хогвартса усиленно прикидывались спящими.

— Да, час настал, — довольно произнес Дамблдор, доставая из кармана темно-бордовой мантии палочку. — Не стоит задерживаться. Остальные давно ждут. Ночь не слишком длинна.

Взмах — и к нему устремились несколько сотен свитков пергамента различной длины, но с одной общей чертой — каждый был исписан аккуратным замысловатым почерком Альбуса с завитушками на заглавных буквах. Заполняя каждый свиток, Альбус словно вкладывал в него часть души. Каждая история в каждом пергаменте была уникальна и неповторима. И каждая была единственной в своем роде. Не бывало двух похожих.

— И все же зачем ты это постоянно делаешь, Альбус? — задал интересующий его уже много десятков лет вопрос Арамандо. Сколько он себя помнил, с его появления в школе преподавателем Трансфигурации каждую рождественскую ночь Альбус лично рассылал всем студентам Хогвартса, что оставались в замке, по одному такому свитку. В этот раз в школе остались все ученики, и, соответственно, свитков было куда больше. За все время Арамандо не удосужилось узнать, что же именно в них находится. И вот теперь, спустя столько лет, он наконец решил спросить:

— Что это у тебя?

— Сказки, — незатейливо ответил Дамблдор. — Каждая особенная, каждая для определенного студента. Рождество — это прекрасное время, — Альбус улыбнулся. — Так почему бы в это самое время не дарить и такие подарки? Хорошая сказка — хороший сон в рождественскую ночь. Подарить детям добро... Мой дедушка Вулфрик, которого все знали под прозвищем Оле, всю свою жизнь отдал сказкам и снам. Вечно таскался со своими зонтиками. Вот и я туда же...

Директор наконец призвал все свитки и уменьшил их до того, что все уместились в одном кармане. Убрав палочку, Дамблдор направился к своему шкафчику с артефактами и открыл верхнюю полку. Внутри лежало два зонтика: один — разноцветный, а второй — полностью черный. Недолго думая, Альбус взял первый и, несколько раз прокрутив его на руке, раскрыл его.

— Как прекрасен мир, являющийся во снах, — произнес он, вертя раскрытый зонтик на плече. — От загадочных глубин океанов до мерцающих звезд вселенной...

Мгновение — и Альбус, взмыв в воздух, вылетел через окно. Пришел час сновидений.

— Старый чудила, — буркнул со своего портрета директор Найджелус. — Он и правда не от мира сего. Какого облезлого книззла он тратит своё время на этих неблагодарных, эгоистичных и самовлюбленных недомерков?

— Финеас! — хором рявкнули портреты экс-директоров.

Холодный ветер нещадно бил в лицо, трепал волосы и бороду директора и залеплял очки хлопьями снега. Пролетая мимо Гриффиндорской башни, Дамблдор мельком глянул на хижину Хагрида. Титаническими усилиями Рубеуса его жилье и небольшая тропинка от него к замку была расчищена. Рядом с домом лесничего уже стояли грузные, под завязку набитые мешками сани.

* * *

— Погода в этом году, конечно, не приведи Моргана, — чихнул профессор Кеттлберн и вытер рукавом нос.

— Дык эт, зима-то, того, давно уже не была такой морозной, вот. Значит-ца, вот сейчас и пытается наверстать былое, — Хагрид достал из бездонных карманов своей шубы флягу размером с полведра и довольно к ней приложился.

— Э-эй, Рубеус, оставь и мне немного. Так ведь и обледенеть недолго, в конце концов.

Хагрид тряхнул флягой возле уха и протянул Кеттлберну. Сильванус сделал пару глотков и, улыбнувшись, вернул пустую флягу полувеликану.

— Лучшая медовуха Розмерты. То что надо для согрева. Да, кстати, который час?

— Это… Около полуночи, да. Директор сказал, что Северянин скоро прилетит. Обещался, значит, что подарки детишкам доставит в срок. Великий человек… Как Дамблдор, во.

В небе мелькнула небольшая точка. Потихоньку точка стала приближаться к замку. Сквозь завывания ветра был слышен тихий звон колокольчиков и постукивание копыт.

— Рубеус, не отвлекайся! Кажется, это он.

— Вижу, — отозвался полувеликан, прикладывая козырьком руку ко лбу в попытке рассмотреть что-то сквозь непроглядную снежную бурю.

Наконец посетитель приземлился. Рассмотрев транспорт, на котором он прибыл вблизи, можно было узнать обычные сани, в которые были впряжены девять оленей. Сами сани были до отказа набиты громадными мешками в человеческий рост. Владелец саней — высокий и грузный, под стать Рубеусу, немолодой мужчина с седой бородой, которая был немногим короче директорской, — спрыгнул на землю и погладил оленей по головам.

Профессор Кеттлберн, забыв обо всем, сразу кинулся осматривать животных, ежеминутно восхищаясь. Особого внимания удостоился красноносый олень.

— Рад тебя видеть, Хагрид, — гулким басом поздоровался гость, пожимая полувеликану руку.

— Дык, эт взаимно, Ник.

— Какая прелесть, — вслух восхищался Сильванус, — это же самые настоящие лапландские двуроги.

— О да, мои олени — моя гордость.

— Это не просто олени,— покачал головой Кеттлберн. — Лапландские оленеподобные двуроги. В наши дни их практически невозможно встретить. Это помесь пегасов с оленями и очень редко с единорогами — в таких случаях у животного может быть от одного до трех рогов. Крыльев у них нету, в отличие от пегасов, но возможность летать передается и без них. А кроме того...

— Мы поняли, Сил, — перебил его Хагрид. — Которые для наших, Северянин? — спросил он у Ника.

— Вот эти, — Северянин махнул рукой, указывая на два больших мешка с гербом школы.

Хагрид потянулся за первым мешком в половину его собственного роста.

— Только они там не все подписаны, — смущенно добавил Ник, зарывшись в один из мешков в поисках яблок для оленей, — я некоторые уже просто закинул — и мигом в сани. Нутром чуял, что опоздать могу, — Северянин похлопал себя по обширному животу.

— Ничего, Ирма и Поппи разберутся, что и кому, — успокоил его Сильванус. — Они у нас за это ответственные.

Северянин облегченно вздохнул.

— Пусть будет так. О, кстати, — Ник что-то вспомнил и полез в крайний зеленый мешок. — У меня ведь есть кое-что для тебя, Рубеус, — таинственно произнес он, передавая полувеликану небольшую коробочку.

Хагрид осторожно принял подарок и аккуратно снял крышку, в которой было проделана пара отверстий. Спустя секунду Рубеус огорошенно выдохнул, а глаза-жуки лихорадочно заблестели. Казалось, еще несколько секунд, и он заплачет от счастья.

Кеттлберн подошел ближе и заинтересованно заглянул в коробку.

— Не может быть… — произнес он, зачарованно разглядывая зверька. — Откуда, они ведь такая редкость? — озадаченно спросил Сильванус Северянина.

Николас только пожал плечами и стряхнул снег со своей шапки.

— Клянусь Луноликим, это самая снежная зима за последние несколько лет, — подметил он.

— Я так догадываюсь, Кроль сейчас бранит весь свет?

— Не то слово, — Северянин вздохнул. — Хотел вытащить его на прогулку в санях — он ни в какую. Уперся и не идет. Зачахнет же в своих норах… — Ник был прерван влетевшим ему в затылок снежком.

Со стороны леса послышался сдавленный смешок.

— Кто там? — тревожно спросил Кеттлберн и тут же получил невесть откуда прилетевшим снежком по лбу.

— Фрост, вылезай! — рявкнул Северянин и, быстро увернувшись от запущенного в него снежка, бросил снежный ком в ответ туда, откуда он прилетел. — Я официально занесу тебя в список проказников, — добродушно посмеиваясь, Ник метнул очередной снежок в светловолосого паренька в синей толстовке и с длинным посохом.

— Ты довольно подвижен для такого дряхлого старика, Северянин.

Метко запущенный снежок перебил мальчугана и опрокинул его в сугроб.

— Ну и кто здесь дряхлый?

— Туше, — признал Джек, вытряхивая снег из-за шиворота. — Кстати, — добавил он, — Ник, мне интересно, а почему я не вижу нигде в округе хоть одной нити золотого песка? Песочник же не мог забыть про это место?

Северянин с громогласным хохотом успокаивающе хлопнул Фроста по плечу, отчего у мальчишки подогнулись колени, а посох вошел неглубоко в землю.

— Песочник никогда ничего не забывает, запомни, Джек. Он мало говорит, зато много думает. Просто в рождественскую ночь местный чародей сам занимается сновидениями.

— Но почему?

— Долгая история. Вкратце: однажды они поспорили, что лучше насылает сон. Песочник стоял на том, что сонный песок лучше, тогда как Ал предпочитал старые методы вроде сладкого молока. Победивший мог загадать любое желание в пределах разумного, конечно. У них хоть и вышла ничья, но Ал сумел выторговать себе рождественскую ночь у Песочника. Раз в год он лично творит сны в своем замке.

— Странно это.

Северянин неопределенно развел руками и глянул на подарок Песочника — песочные часы в санях.

— Оу-у, мне уже пора. Столько времени, а нужно еще во многие места заскочить, — хлопнул в ладоши Северянин и запрыгнул обратно в сани. — Все забрали?

Кеттлберн утвердительно кивнул.

— Джек, поедешь со мной?

— Прокатится на санях? С удовольствием! — мальчишка моментально взлетел и уселся на бортик саней.

— Вот молодец! — Ник довольно усмехнулся. — Не то что Кролик.

— Кенгуру вообще не умеет развлекаться, — ехидно осклабился Джек. — На снежный привет обиделся, бумерангом пульнул. Шишку оставил, — пожаловался он, потирая затылок.

— Тебе стоит все же быть помягче с Кроликом. Ты знаешь, что у него тяжелый характер. Ну да ладно. Готов? А вам счастливого Рождества! — крикнул на прощание Ник, прежде чем его сани взмыли в воздух и исчезли в направлении Хогсмида.

— Ладно, Хагрид, давай уже. Хватит размазывать сопли радости, и займемся делом, — ворчливо буркнул профессор Кеттлберн, уменьшая свой мешок и закидывая его на плечи. — Хагрид!

Полувеликан, не обращая внимания на призывы Сильвануса, продолжал ворковать со своим новым любимцем.

— Я буду звать тебя Тедди, — тихонько прошептал он.

Кеттлберн закатил глаза. Это обещало затянуться надолго.

Внезапно сверху раздался громкий визг, и звонкий голос Роланды рявкнул:

— Кеттлберн, в сторону! Я теряю управление!

Мадам Хуч трясло во все стороны света и крутило на все триста шестьдесят градусов. Немыслимым образом за несколько секунд Роланде удалось выполнить две мертвые петли, штопор и бочку. В общем, пилотаж преподавательницы полетов был первоклассным. Правда, сбитому с ног профессору УЗМС на это было откровенно наплевать.

Поднимаясь и понося “чертовых летунов” на чем свет стоит, Сильванус оглянулся назад. Из ближайшего сугроба торчала задняя часть мадам Хуч и неистово дрыгала ногами. Кеттлберн тяжело вздохнул и взмахнул палочкой, освобождая Хуч из-под снежного завала.

— Роланда, почему ты не спрыгнула?

— Если бы я спрыгнула, я могла бы потерять метлу, — дрожа от холода, ответила Хуч.

— Секунду, ты что, опять села на метлу навеселе? — недовольно покачал головой Кеттлберн, унюхав запах огненного виски.

— Чуть-чуть, Сил. Чтоб не замерзнуть. Кстати, ты не видел, тут неподалеку должна была упаковка фейерверков упасть. Нам осталось заложить салюты только здесь и на квиддичном поле.

* * *

В Астрономической башне шли последние приготовления. Профессор Бабблинг дошивала последние рунные узоры на жилетке мадам Хуч, изредка сверяясь с книгой. Профессор Вектор проводила оставшиеся нумерологические подсчеты, вычисляя самое спокойное время и подходящую траекторию для полета. Профессор Синистра была занята метеорологическим прогнозом по звездам. Не самое легкое дело при затянутом тучами небом. А мадам Хуч уже в который раз пересчитывала количество фейерверков и незаметно прикладывалась к своей фляжке.

— Ну вот, — довольно крякнула Батшеда и, отложив в сторону иголку, повертела в руках жилетку. — Должна выдержать сильный ветер и мороз снаружи. Да и поможет стабилизировать управление метлой. Простенькие руны, на самом деле, но очень утомительные, — профессор древних рун метнула жилетку мадам Хуч.

Рука Роланды на полном автомате крепко ухватила брошенную Батшедой вещь.

— Чай не снитч, не улетит, — не удержалась от колкости Бабблинг.

Мадам Хуч тихонько фыркнула.

— Септима, ты скоро там?

Профессор Вектор отложила расчеты в сторону и повернулась к подругам.

— Вылетать стоит примерно минут через десять. И да, советую держаться на одном расстоянии от замка. Не слишком далеко, но и не впритык. Какие новости на погодном поле? — посмеиваясь, спросила Септима у Авроры.

— Судя по небу — незначительные осадки, — доложила Синистра.

Хуч наполовину высунулась в окно и посмотрела наружу.

— Незначительные, да? — язвительно переспросила Роланда.

— Ну, по сравнению с тем, что было последние несколько дней, то это действительно незначительные осадки, — невозмутимо ответила Синистра.

— Ну, если уж так… — Хуч снова выглянула на улицу и тут же с визгом отскочила.

Заинтересованные профессора мигом кинулись к окну, расталкивая друг дружку и пытаясь рассмотреть, что же испугало Хуч. Но там никого и ничего не было.

— Доброй ночи, дамы, — прозвучал знакомый старческий голос, и из воздуха возникла чуток припорошенная снегом голова директора.

Дамблдор левитировал за окном, держась одной рукой за зонтик, а другой накладывая различные согревающие чары.

— Альбус! — выдохнула Роланда. — Не стоит так пугать людей.

— Прошу меня извинить, если я кого-то напугал, — директор спокойно присел на краешек подоконника и сбросил с плеч свою мантию-невидимку. Пусть для того, чтоб становиться невидимым, она ему не была сильно уж нужна, но в такой ситуации лучше было воспользоваться ею. Удерживать невидимость и еще несколько пар различных заклинаний — сизифов труд. Да и просто в мантии было теплее.

— Не найдется чаю для старого профессора?

Синистра быстро наполнила чашку и протянула директору. Альбус отпил и довольно прижмурил глаза.

— Благодарю. Неплохой вкус, кстати. Сами завариваете, Аврора?

Профессор Синистра смущенно кивнула.

— Директор, все же что вы делаете здесь? Да еще и в таком положении? Нет чтобы зайти в помещение. Глава школы, с подоконника, как какой-то мальчишка… — профессор Вектор осуждающе покачала головой.

— Ничего особенного, моя дорогая Септима, я просто пролетал мимо и решил залететь к вам на огонек, так сказать, — Дамблдор беззаботно пожал плечами. — Заодно хотел узнать, как обстоят ваши дела.

— Все в полном порядке, Альбус, — отозвалась Батшеда: — Близнецы Уизли — мастера своего дела. А ведь на первый взгляд и не скажешь, что эти третьекурсники гении. Их салюты превосходят даже работы доктора Фейерверкуса. Что скрывать, — все переглянулись, — мы попробовали запустить один.

— И как? — глаза Дамблдора лукаво блеснули.

— Восхитительно, — ответила за всех профессор Синистра. — А звездная карта, сложившаяся из взрывов фейерверка, заслуживает отдельной похвалы.

Дамблдор усмехнулся в усы и отставил уже пустую чашку.

— Превосходно. Ну что ж, мне пора. Еще столько дел, а времени в обрез. Да, кстати, — добавил он, — Роланда, не советую вылетать на улицу в такую погоду без теплого шарфа и носков. В противном случае вы рискуете подхватить простуду, — директор громогласно чихнул. — Вот как я, к примеру. До свидания, дамы, — и ветер, подхватив Альбуса, унес его в сторону западной башни.

Мадам Хуч проследила взглядом за исчезнувшим в снежной буре директором, повертев в руках пустую чашку из-под чая.

— Шарф… как же… — буркнула она и, вытащив из-за пазухи флягу, открыла ее и вылила содержимое в чашку. — Огневиски и то лучше согревает.

— Роланда, ты уверена, что в таком состоянии сможешь управлять метлой? — опасливо спросила Синистра, о чем тут же пожалела.

Вектор устало приложила руку к лицу и пошла ставить чайник на огонь. Батшеда быстренько наложила вокруг себя заглушающие чары и потянулась за книжкой. Аврора несчастным взглядом окинула своих подруг и приготовилась к долгому спичу Роланды, который не заставил себя ждать.

— Шестьдесят третий год, зима, январь. Холодина как сейчас, даже больше. Игра Холихедских Гарпий против Уимбургских Ос. Вся команда после празднования Рождества в “отличной” форме. Счет 230:10 в нашу пользу. Размотали их вчистую. Я сама поймала снитч на седьмой минуте матча. И это я тогда намного больше приняла, так что не надо мне! Я вполне справлюсь с управлением, — Хуч взмахом палочки призвала фейерверки и сложила в сумку, прикрепленную к метле. — Смотрите и учитесь, ха!

Мадам Хуч лихо заскочила на метлу и в мгновение ока вылетела через окно. Синистра с тревогой глядела ей вслед.

— Септима, когда ты там говорила нужно будет вылетать?

— Через шесть минут, как минимум…

— Мд-а… Похоже, ты зацепила ее за живое, Аврора.

— Да кто же мог подумать? И что теперь будет?

— Кто знает. Даже с ее мастерством удержаться на метле Роланде будет непросто.

— Ой, глядите, — показала пальцем Бабблинг.

— Ну, что я говорила. Она уже потеряла управление, — флегматично заявила Вектор, потирая озябшие плечи.

— Ой, что сейчас будет…

Метла Хуч вместе со своей хозяйкой на полном ходу врезалась в Кеттлберна и отлетела в ближайший сугроб.

— Страйк! — ехидно прокомментировала Септима.

— Но ведь кегля-то всего одна — сам Сильванус. Одна кегля — это разве страйк? — возразил подошедший сзади Квиррелл.

Профессор Вектор задумалась.

— Не знаю, — ответила она. — В конце концов, это ты у нас маггловедение преподавал, Квиринус. Тебе и карты в руки.

— И собираюсь с начала второго семестра вернуться на старую должность, — добавил Квиррелл. — ЗОТИ — это явно не мое, — он скривился, словно откусил лимон. — Пусть Альбус сам решает эту проблему и пытается найти нового дурака на пост защиты. Мне хватило неприятностей. Еле избавился от… — Квиррелл осекся, словно сказал что-то лишнее.

Батшеда задумчиво оглядела Квиррелла, особое внимание уделив отсутствию дурацкого тюрбана и отращенной заново шевелюре.

— А больничный тебе явно пошел на пользу, — подметила Бабблинг, покачивая пальцем. — Даже заикаться перестал. Не зря Альбус тебя едва ли не силой заставил съездить отдохнуть.

— Да, все же в Риме прекрасные целители. Почему многие маги боятся Ватикана? Глупо боятся нового крестового похода против магов на пустом месте, — ответил Квиринус, вертя в руках маленький крестообразный кулончик. — А Дамблдор меня как раз-таки и заставил, — добавил Квиррелл, усмехнувшись. — Даже не предупреждал. Незаметно всучил портал прямо в лечебницу, чертов старикан. Вы, кстати, слыхали новость? У нашего директора, оказывается, брат есть.

— Ты про Аберфорта, что ли? — спросила Вектор. — Так это не новость. Все кому не лень знают, что Аберфорт Дамблдор держит трактир в Хогсмиде. “Кабанью голову” иногда так и прозывают — “Паб Дамблдора”.

Квиррелл отрицательно покачал головой.

— Нет, про Аберфорта я тоже в курсе. Кстати, если честно, меня берут сомнения, что он Альбусу родной брат. Не спорю, что они родственники… Но мне кажется, что они не настолько близки. Так вот, о чем я. Я только что от Пинс. Ирма случайно проговорилась о том, как директор кому-то подарки готовил. Странные подарки, кстати говоря, в духе нашего директора — шляпы. Он бы еще шерстяные носки кому подарил. Вот Дамблдор при ней и пробурчал что-то о брате… Террант, кажется.

* * *

В царстве книг имени Ирмы Пинс как и всегда царила тишина. Тускловатый свет фонарей слегка освещал погруженную в полутьму библиотеку. Мадам Пинс аккуратно макнула перо в чернильницу и лихо вывела новую строчку в своем каталоге, сверяясь со списком.

— Так что там хотел тот первокурсник с Рейвенкло? — нарушила тишину сама библиотекарша.

— Который именно? — спросила закутанная в теплую пуховую шаль Поппи Помфри, отставив кружку с глинтвейном в сторону и потянувшись за записной книжкой.

— Тот, у которого в библиотеке внезапно покрылся фиолетовыми пятнами нос, — уточнила Ирма.

— Вот обязательно было накладывать именно такую порчу? — буркнула мадам Помфри, уткнувшись в книжечку и увлеченно пытаясь что-то там найти. — Ладно если бы только нос. Бедный МакМиллан был весь фиолетовый в крапинку.

Мадам Пинс тихонько фыркнула себе под нос.

— Подумаешь, ну переборщила малость, — признала она. — Но ведь не на ровном месте. Крэбб с Гойлом пытались незаметно утащить из библиотеки несколько фолиантов по гоблинским восстаниям.

Поппи невольно выпучила глаза и уставилась на Ирму.

— Что они хотели взять? Книги по истории? Ты шутишь?

— Нет конечно. Стала бы я так шутить. Чтоб эти двое взялись за ум… Нет, все гораздо проще, — Ирма махнула рукой. — Видимо, они договорились со старшекурсниками о тайной доставке некой… кхм, даже не знаю, можно ли это назвать литературой. Скорее, парой журналов, — мадам Пинс многозначительно покивала головой.

Мадам Помфри прикрыла рот ладошкой и сдавленно хохотнула.

— Похоже, мальчикам не хватает женской любви, — саркастически промолвила библиотекарша и тоже засмеялась. — Три журнала “Чародейской полуночи”.

Целительница спрятала покрасневшее лицо в ладонях. Только подрагивающие плечи выдавали то, что она еле сдерживается от смеха.

— Мерлин с тобой, они ведь совсем еще дети. Куда им.

— Хороши детки, судя по их интересам, — отбрила Пинс, все еще посмеиваясь, и вернулась к своему журналу, окуная перо в чернила. — И все же чего хотел МакМиллан?

Помфри несколько раз пролистала свою записную книжку.

— Ага, вот. Судя по тому, что я успела узнать, он бы хотел на Рождество новый набор шахмат, — ответила она.

— М-да… — задумчиво протянула мадам Пинс, пожевав губами. — Небогато… Шахматы и все?

Помфри утвердительно кивнула.

— Печально. Хотя что взять с Рейвенкло — им бы все пищу для ума. Ну есть хоть действительно интересные пожелания, Поппи?

— Не поверишь — есть, — загадочно произнесла мадам Помфри. — Ни за что в жизни не догадаешься, чье желание и что именно в нем.

Ирма подбоченилась и навострила уши.

— Ну давай, попробуй меня удивить, — деланно безразлично сказала она.

Было видно, что мадам Пинс была жутко заинтересована, пусть и пыталась не подать виду, храня беспристрастную маску на лице. Поппи лукаво сверкнула глазами и одним махом огорошила библиотекаршу.

— Малфой хочет себе на Рождество щенка, — выпалила Помфри и откинулась на спинку кресла, довольная достигнутым эффектом.

Ирма неожиданно поперхнулась от слов целительницы. На ее лице отразилась непередаваемая гамма эмоций: от недоверия до удивления и восхищения.

— Как… — просипела она. — Как тебе удалось?

— Пришлось несколько раз аккуратно провести ментальное внушение в то время, что мистер Малфой лежал у меня в крыле, — не скрывая довольства, пояснила Помфри.

— А как же медицинская клятва? — ехидно спросила библиотекарша.

— А что? Ментальное внушение в малых дозах часто используется как лечащее средство от душевных и психологических заболеваний, — старательно отводя взгляд в сторону, ответила Поппи. — Всего-то заставить ребенка поверить в Рождество...

Ирма восхищенно поаплодировала целительнице и потянулась за пером.

— Значит, Драко хочет себе собаку? — записала она в свой каталог. — Надо же. А почему не Карлсона? Он же лучше собаки, — Пинс улыбнулась.

— Боюсь, Ирма, мистер Малфой не знаком с маггловской литературой.

— И то верно…

Книжная полка у правой стены со скрипом отъехала в сторону, и в проходе показался навьюченный двумя громадными мешками профессор Кеттлберн. Следом за ним медленно шагал Хагрид, нежно обнимая какую-то зверушку.

— Наконец-то, мужчины! — проворчала Пинс. — Где вас столько носило?

— И, Сильванус, почему ты один тащишь оба мешка? Так недолго и искривление позвоночника схлопотать. Рубеус тебе в помощь на что?

Кеттлберн с облегчением скинул мешки на пол и с кряхтением выпрямил спину. Оглянувшись на лесничего, он вздохнул и махнул рукой.

— Хагрид для нас потерян. Причем надолго, — добавил он.

— Что случилось?

— О, ничего особенного, если не считать, что Северянин подарил нашему Рубеусу карликового северного дракончика и теперь Хагриду плевать на весь свет.

— Дракона? — воскликнула Ирма. — В библиотеку?

— Огонь они не извергают, — успокоил ее Кеттлберн. — Максимум пару-тройку искорок не сильнее пламени спички и то уже в зрелом возрасте.

Слова профессора по уходу за магическими существами заставили Ирму облегченно выдохнуть.

— А имя-то у него есть? — поинтересовалась Поппи.

— Тедди, — пробасил Хагрид. — Это мой малыш Тедди.

Все, исключая лесничего, понимающе переглянулись между собой.

— Кабы не вышло как с “Норбертом”, — прошептал Кеттлберн. — На такой стадии определить пол дракона сложновато.

Мадам Помфри подошла к мешкам и взмахом палочки извлекла наружу все подарки, которые вмиг заняли собой половину помещения.

— Упс, я не подумала о чарах расширения пространства…

Мадам Пинс отпихнула в сторону несколько коробок, свалившихся на нее, и оглядела будущее рабочее поле. Сделать им предстояло немало.

— Да, Северянин предупредил, что он не все подписал, — весьма некстати вспомнил Кеттлберн.

Ирма отхлебнула из кружки Поппи еще теплый глинтвейн и сняла очки.

— Разберемся, Сильванус, — сказала она, протирая стекла очков. — Кстати, не окажешь услугу? Поможешь рассортировать? А то нас всего двое. Здесь недавно Квиринус был, но он уже смылся.

— Без проблем, — отозвался Кеттлберн.

— Только все же держите Рубеуса с его драконом подальше от книг, — нервно попросила мадам Пинс. — Ну мало ли…

Дверь в библиотеку распахнулась, и сухой стариковский голос произнес:

— Не стой в дверях, миссис Норрис. И ты тоже, — буркнул Филч. — Сквозняк.

— Аргус, вы уже готовы?

— Вообще-то, этот вопрос собирался задать я вам, — завхоз присел на ближайшее кресло и принялся поглаживать заскочившую к нему на колени кошку. — Вы скоро уже? Директор давно всех усыпил.

— Погоди совсем немножко, Аргус. Нам надо рассортировать подарки.

— Отберите пока все для одной чей-то гостиной. Я ведь подожду, но этот чертов полтергейст ждать не любит, — за спиной Филча, отчаянно кривляясь, замаячил Пивз. — Пивз! — прикрикнул завхоз на полтергейста, дернувшего миссис Норрис за хвост.

* * *

Дверь в покои декана Слизерина протяжно скрипнула, и в помещение бочком ввалилась, иначе и не скажешь, профессор Спраут с какой-то мудреной штуковиной в руках, чем-то отдаленно напоминающей маггловский насос.

— Ну что там? — поинтересовалась Помона, плотно закрывая за собой дверь.

Снейп устало вытер рукавом покрывшийся испариной лоб — привычный жест, который он, тем не менее, никогда не позволял себе при учениках, — отложил серебряный черпак в сторону и провел рукой, указывая на проделанную работу.

— Три котла, Помона. Этого всяко должно хватить, чтоб даже львята Минервы вели себя спокойно и не мутили воду.

— Уж кто бы говорил, — Спраут фыркнула, оценивая зелье и едва не влезая в него носом. — Ты и сам с усами. Между собой всегда враждуют исключительно ваши факультеты. И поди пойми — это влияние деканов на детей или же наоборот.

— Не стоит сравнивать разборки мелюзги и наше с Минервой дружеское соперничество, — возразил Снейп, осторожно разливая содержимое одного котла по пузырькам.

Спраут закатила глаза, выражая все свое отношение к подобному “ребячеству”.

— Так куда мы должны вылить все это богатство?

— Мы собирались распылить зелье на елях и кустах омелы. Они буквально на каждом углу, что сильно облегчит нам задачу. Но, Северус… — Помона замялась. — Ты уверен, что твое зелье не повредит растениям?

Снейп отставил наполовину опустошенный котел и, пропустив мимо ушей вопрос Помоны, принялся закупоривать склянки.

— Северус!

— А, что?

— Ты слышал, что я спросила?

— А, да… — Снейп зевнул и потер переносицу. — Да, Помона, я полностью уверен. Зелье Перемирия и так абсолютно безвредно, а по измененному мной рецепту еще и служит неплохим катализатором для усиленного роста растений. Но, — резко осадил он уже загоревшегося профессора травологии, — слишком часто применять его не рекомендуется. Ускоренный рост может привести к сокращению жизненного цикла растения, и начнется увядание.

Профессор Спраут лишь огорченно вздохнула. А ведь у нее только начали зарождаться мандрагоры. Им бы не помешал подобный растворчик. Да и дьявольским силкам не повредило бы немножко подрасти.

Внезапно Снейп вскочил как ужаленный и едва не расплескал содержимое флакона. Потирая уколотое место, он пожаловался:

— Помона, держи свои способности и подопечных при себе! Больно же!

— А я-то причем? — возмутилась Спраут.

— Как будто это при моем появлении все растения внезапно оживают, — язвительно процедил Снейп. — Эта чертова ель тут стояла уже около недели, и я не замечал раньше у нее склонности к тому, чтоб колоть кого не попадя!

Сама колючая виновница сейчас изо всех сил жалась к профессору травологии, пытаясь прикрыться ею как живым щитом. Спраут нежно погладила пушистую ветку на своем плече и заступилась за нее.

— Это же еще совсем ребенок, Северус. Ели нет и пары десятков лет. Она ведь просто шалит.

Дерево за спиной Спраут замахнулось одной из веток и метко швырнула шишку прямо в лоб Снейпу.

Мысленно проклиная Спраут с ее теплицами и стараясь не поворачиваться к шаловливому дереву спиной, зельевар аккуратно расставил склянки на полках. Кинув взгляд на оставшееся содержимое котлов, Снейп наконец задал интересующий его вопрос:

— Ладно, зелье я приготовил. Теперь внимание — вопрос: как мы будем его разносить по замку? Махать кропилом как маггловские священники и читать рождественские псалмы? — Северус ехидно оскалился.

— Нет конечно! — замахала руками Помона. — Зачем? Мне же Аргус… сейчас… — Спраут покрутила в руках, принесенную вещицу. — Вот, мне же Аргус свой распылитель одолжил. Все просто. Потряс, нажал и пшик-пшик… Ой!

На том месте, где секунду назад находился Северус Снейп, теперь стояла абстрактная скульптура из мыльной пены. Если бы не нос, гордо торчавший из всего этого “пухового одеяла”, понять, что “основой” статуи является декан Слизерина, было бы сложно.

Северус с трудом протер глаза и нечитаемым взглядом уставился на профессора Спраут.

Помона нервно сглотнула. А ведь Снейп на расправу горазд. Да еще и изобретателен, скотина. Мало ли как декану Слизерина приспичит отыграться.

— Северус… Прости, я случайно… Оно самой, я ведь… Я ведь даже не знала… — лепетала она, мысленно молясь Мерлину.

— Что ж, сперва, думаю, стоит этот распылитель хорошенько промыть, — Снейп был на удивление спокоен и миролюбив. — Видимо, раньше Аргус распылял им моющие средства.

Может, на него подействовали испарения от зелья Перемирия? Или, что более удивительно, у Северуса просто было хорошее настроение? Несмотря на то, что еще пару минут назад он бушевал?

— Ну… хоть в праздник походишь с мытой головой, — хихикнула Помона, едва сдерживая хохот.

— Пожалуй, — а вот зловещие нотки, внезапно проявившиеся в голосе Снейпа, не сулили ничего приятного, — ой прости, Помона, ты, кажется, тоже испачкалась...

Выхватив из рук Спраут распылитель, Снейп нацелил его на декана Хаффлпаффа и одним нажатием накрыл ее плотным слоем оставшейся пены. Настала очередь Спраут отплевываться и протирать глаза.

— Вот, теперь ты чиста и прекрасна! — злорадства в голосе было не занимать.

Зельевар довольно ухмыльнулся и откинул распылитель в сторону. Помона наконец продрала глаза и встретилась взглядом с Северусом.

Спустя секунду комната оглохла от хохота. Спраут и Снейп смеялись как сумасшедшие, аж обнимаясь, чтобы не потерять равновесие. Хорошо, что декана Слизерина в этот момент никто не видел — авторитет ехидной скотины был бы основательно подорван.

* * *

Гостиную Гриффиндора освещали горящие свечи на ели и пылающий камин. Изрядно накатившая Полная Дама тихонько чокнулась бокалом со своей подругой Виолеттой, решившей отпраздновать Рождество не в своем портрете, и украдкой глянула в сторону задремавшего на диване мальчишки. Свернувшись калачиком он мирно дрых под тихий треск горящих в камине поленьев. Видимо, уснул он неожиданно для самого себя — потому что даже очков не снял, и они сползли с носа, пока он ворочался. Навеянный директором сон застал Гарри как раз в тот момент, когда он собирался наконец пойти в спальню.

Директор, кстати, тоже находился сейчас в гостиной в поле зрения Полной Дамы — вливал в приоткрытый рот Гарри Поттера слабо сияющую жидкость из пузырька, который потом тихонько поставил на столик, и зевнул, прикрыв рот рукой. У лечебной настойки из философского камня был один неприятный побочный эффект — излишняя сонливость — от одного лишь запаха.

— Пожалуй, свежий воздух мне сейчас не повредит, — пробормотал директор, достав из кармана мантии свои часы-планетариум и сверяясь со временем. Времени было около двух часов ночи. Дамблдор поправил съехавшие на кончик носа очки-половинки и, прихватив зонтик, направился к окну. А из шрама оставшегося на диване мальчика начал выделяться черный гной.

Портрет с уснувшими за очередной шахматной партией монахами отъехал в сторону, чем заставил всхрапнуть самого упитанного из всех священников, и сквозь образовавшийся проход прошмыгнула кошка. Хорошо, что школьники об этом ходе не знали, а то подкараулили бы они миссис Норрис и накрутили бы ей хвост на бигуди. Покрутившись по комнате, обнюхав все вокруг, включая оставленный пузырек, который удостоился презрительного чихания, и задержавшись с обследованием спящего мальчишки, кошка спокойно вернулась к проходу и что-то еле слышно мявкнула.

Ответ не заставил себя ждать. Проем полностью открылся, и по тайной винтовой лестнице, держа в одной руке фонарь, поднялся Филч.

— Умница, моя хорошая. Вот тебе за разведку, — одобрительно произнес школьный завхоз и протянул питомице кусочек праздничной индейки, оставшийся с ужина. — Пивз, давай пошевеливайся! — вполголоса рыкнул он, поглядывая на лестницу.

— Мог бы и помочь, престарелый эксплуататор, я грузчиком не нанимался, — буркнул в ответ парящий над ступеньками полтергейст, подманивая пальцем висящий в воздухе мешок.

— Задания раздавал директор, а не я. Да и не в моем возрасте таскать вручную такие тяжести, — ворчливо отозвался завхоз, проходя в центр гостиной.

Полная Дама пьяно хихикнула и попыталась что-то спросить, но Филч грозно зашипел, обрывая ту на полуслове.

— Ну а магией притащить все это сюда я не в состоянии. Не владею даром, — с сарказмом в голосе продолжил Аргус.

Пивз скептически взглянул на завхоза и, медленно развязывая бечевку на мешке, протянул:

— Ой ли, кому ты рассказываешь.

Филч закашлялся от неожиданности и вскинул удивленный взгляд на полтергейста.

— Ты хоть раз за всю мою жизнь видел у меня в руках какую-то деревяшку, кроме швабры да молотка, и уж тем более волшебную?

— Нет, — спокойно ответил Пивз, аккуратно выгружая подарки из мешка и устраивая их под елью, — но то, что ты не можешь пользоваться обычной магией, не лишает ведь тебя этого дара, не так ли? Скажешь, игрушки в твоей подсобке сами собой оживали, а, кукольник?

Завхоз был несколько озадачен, но вместе с тем на удивление невозмутим.

— И что? Скажешь, ты видел, что я, страшно сказать, колдовал?

— Не видел, — честно признался Пивз. — Ты ведь и не колдовал, Аргус. Всего-то создал вещь с душой, передав маленькую часть своей силы. Формально, за чары и заклятия не считается.

Внезапно Филч обратил внимание на дремавшего Поттера. Острый взгляд завхоза тут же зацепился за сочившуюся из шрама мальчика гадость.

— Что это? — невольно задался он вопросом, не рискуя дотронуться до черной дряни рукой. — Мерлин, надо отвести мальчишку в Больничное крыло! Я такого еще никогда не видел!

Порыв Аргуса разбудить Гарри был остановлен едва ощутимой рукой полтергейста. Пивз отрицательно покачал головой.

— Не стоит. Целитель тут не поможет. Я чувствую отзывы с той стороны.

— Мальчишка умирает?!

— Нет. Умирает что-то в нем. Лишнее. И даже не совсем умирает. Скорее, наоборот, отделяется и оживает.

— Паразит? — мрачно уточнил завхоз.

Пивз утвердительно кивнул.

— Только еще одного полтергейста мне в замке не доставало, — обреченно протянул Филч. — Что же выходит? Надо сказать директору о…

Размышления Аргуса были прерваны пьяным хихиканьем с портрета. Полная Дама разлила остатки вина по бокалам и повернулась к Аргусу.

— А директор… Ик! Он это… знает! Профф… про… ой, Дамблдор знает, в общем. Он только что был тут. Чем-то дитятко опоил, а потом раз — и в окно! Извращуга старый! — Полная Дама вместе со своей подругой пошло захихикали. Миссис Норрис вовремя оценила ситуацию и, прыгнув на штору, сдвинула ее, прикрыв тканью портрет. Нетрезвые леди, очутившись в темноте, поступили по птичьим законам — уснули, пригасив фоновый шум собственных голосов.

Полтергейст вернулся к мешку. Филч повернулся к спящему Гарри и несколько секунд стоял, явно над чем-то размышляя. Завхоз осторожно снял с мальчишки очки-велосипеды и положил на столик рядом, затем поднял скинутый на пол плед. Повернув голову в сторону заинтересовано наблюдающего Пивза, завхоз прошипел сквозь зубы: “Если хоть одна живая душа узнает… Я ведь тоже могу рассказать всем, какой “вредитель” ты на самом деле”.

Полтергейст обиженно показал завхозу язык. Аргус несколько раз встряхнул плед и осторожно укрыл уснувшего Поттера, подоткнув по бокам. Гарри, очутившись под пледом, немного поворочался, глубже закопавшись в “шерстяную берлогу”, и продолжил пялиться в сны. Филч вытащил из кармана сюртука несколько замызганный платок и аккуратно стер со лба мальчика подтекающую из шрама дрянь, после чего незамедлительно бросил кусок ткани в бушующее пламя камина.

Была у старика Филча одна слабость, о которой никто и никогда не догадывался. Как бы Аргус ни старался изображать из себя ненавистника “мелких паразитов”, тем не менее детей он любил. Да, он часто запугивал учеников пытками прошлых лет, ни разу не задевая то, что, как только Дамблдор нанял его на должность завхоза вместо Прингла, Филч потребовал отменить телесные наказания, оставив только старые орудия для запугивания слишком зарвавшихся студентов. Его требования прекрасно совпадали с желаниями директора, который не мог отучить предшественника Аргуса — Аполлиона — от нанесения вреда ученикам.

Или карта Поттера и компании. Только пергамент попал в руки к Филчу, тот уже примерно догадывался, что это. Предложил Карту Мародеров директору, да только его связь с замком была надежнее. А уничтожить это произведение чужого труда у завхоза не поднялась рука. С активацией Карты первое время, конечно, были некоторые осложнения, так как палочкой Аргус колдовать не умел. В дальнейшем он частенько пользовался Картой, вытаскивая забредших в самые заброшенные уголки замка студентов и периодически незаметно вытягивая тех из передряг. Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день, год назад, карту из кабинета не стащили два рыжих паскудника со второго курса.

Миссис Норрис потерлась о ногу своего хозяина, выводя из состояния раздумий и воспоминаний.

— Очнулся? — спросил внезапно терпеливо ожидающий в углу Пивз.

— Да, мне просто кое-что вспомнилось… Ладно, пошли, дружище, ну или полетели в твоем случае. Нам еще стоит разнести подарки по трем другим гостиным.

— Ну да… А тащить мне опять все на себе?

— Я тебе разрешу за это расколошматить бюст Зырга Сопливого на четвертом этаже.

— И Враза Отвратного!

— Ох, Мордред с ним… и его тоже, ладно. Отвратный он и есть отвратный.

* * *

Флитвик отлевитировал очередной шар на ель и осторожно выглянул из-за пушистой ветви, желая подглядеть результат Минервы. МакГонагалл ненамного ушла вперед, но все равно пока лидировала в их пари, уверенными движениями превращая шишки и иголки на ветвях в елочные украшения. Филиус невербально чертыхнулся и одним взмахом палочки не менее невербально украсил три ближайших дерева гирляндами, любезно изготовленными Квирреллом.

Налюбовавшись своей работой, Флитвик повернулся к коробке с украшениями и тут же с писком свалился со своей табуретки прямо в ящик с мишурой. Причиной такого действа стал огромный висящий в воздухе глаз, который застал профессора чар врасплох. Выпутываясь из мишуры и почихивая от щекочущих нос нитей, Филиус ворчливо бурчал:

— Мерлин, Сивилла, нельзя было предупредить? Я старый больной полугоблин, и нервы у нас у всех нездоровы, близнецам Уизли спасибо, да будет здорова их матушка. А если бы я тебя проклял ненароком?

Стеклянный шар для прорицания был повешен на ближайшую ветку, и из-за него показалась профессор прорицаний. Трелони поправила свои стрекозиные очки и уже собралась начать высокопарную речь, но была сбита с толку язвительным смешком МакГонагалл.

— Значит, так велели бы звезды, верно, Сиви? — Минерва прыснула в кулак. — Кстати, Филиус, у меня уже третья, — довольно похвасталась декан Гриффиндора и продолжила: — Торопись, или ты проиграешь. И тебе придется признать, что мой предмет важнее. А также выполнить условие пари.

На последних словах освободившийся от пут украшений Флитвик резко дернулся и… тут же повалился обратно, вновь увязнув в длинной разноцветной мишуре.

Трелони скорчила оскорбленную физиономию и, отвернувшись, ответила:

— Я видела, что ты упадешь Филиус. И знала, что не причинишь мне вреда. Выступать против решений судьбы — недопустимо. Как бы я смогла предупредить тебя, не изменив грядущего?

МакГонагалл громко фыркнула, выражая все свое презрительное отношение к предсказаниям.

— Какой вздор. Может, ты еще и знаешь, кто из нас победит в соревновании?

— Внутреннее око не зрит по приказу, Минни, сколько тебя учить? — огорченно выдохнула Трелони, разумно умолчав о “сухой и черствой душе”, и невозмутимо добавила: — Разумеется, мне стало известно, кто выйдет победителем в вашем пари, еще перед тем, как я разбила ваши руки, но сказать — значит предопределить исход судьбы заранее и тем самым изменить ее.

Трелони протянула Флитвику руку и помогла ему распутаться.

— Даже если все действительно так, в чем лично я очень сомневаюсь, то это еще более бесполезный дар, чем я думала, — скептически протянула профессор трансфигурации, превращая верхнюю шишку на дереве в фигурку льва: — Кому сдался дар знать заранее, но не иметь возможности им воспользоваться как заблагорассудится? Словно все люди — бычки на веревочке. Куда судьба скажет — туда и побегут. Потому-то я всегда и твержу, что прорицания — бессмысленное занятие, не в обиду будет сказано, Сиви, — спохватилась МакГонагалл.

Сивилла спокойно махнула рукой, словно другого от нее и не ожидала. Тем временем окончательно выпутавшийся Филиус взглянул на работу Минервы и не нашел повода для радости. МакГонагалл значительно увеличила отрыв между ними, пока он высвобождался из плена мишуры. Такими темпами она вполне могла выиграть. И ладно бы. Но выполнять условия… Флитвик поежился. Он уже давно разучился даже держать метлу в руках, не то что… А значит, надо ускориться.

Преподаватель Чар вытащил из кармана вторую палочку, косясь на соперницу. Пританцовывая на табуретке и колдуя одновременно обеими палочками, Флитвик начал марш-бросок по наверстыванию МакГонагалл. При этом он что-то довольно мурлыкал себе под нос. Вслушавшись, можно было разобрать слова какой-то забавной песенки. Полугоблин так увлекся, что не заметил, как одна из игрушек зацепила стеклянный шар на одной из веток. Среагировал он только на исполненное МакГонагалл: “Осторожно!”. Правда, заметить Флитвик успел только, как шар приземляется на голову Сивилле. Наколдовал под падающей в обморок коллегой носилки Филиус скорее инстинктивно, нежели осознанно.

— Сивилла, ты в порядке? Сивилла?! — нервно переспросила Минерва и, опустив палочку, мигом очутилась возле профессора прорицаний. — Мордред, я ведь почти успела поставить щит! — МакГонагалл наложила пару диагностирующих заклятий и облегченно вздохнула: — Жива. И, кажется, кроме шишки травм нет.

— Может, отвести ее к Поппи? — предложил неловко себя чувствующий Флитвик.

— Поппи и без того занята. Но надеюсь, все обойдется… Энервейт! — МакГонагалл направила палочку на Трелони и произнесла заклинание. Сивилла поморщилась от боли и открыла глаза. Два существующих, открылся ли третий, никто не ведал. А что поделать — слишком черствые души.

— Ты цела?

Сивилла медленно поднялась и неуверенно кивнула Флитвику, держась рукой за голову.

— Скажи хоть слово, Сиви, — встревожено попросила Минерва и вскинула тревожный взгляд на Филиуса. Он пожевал губами и ответил:

— Полагаю, она не может сказать ни слова. Возможно, шок. Нужно привести Сивиллу в чувство.

— И как?

— В таких ситуациях иногда помогает дезориентирование.

— Иными словами, ты предлагаешь приложить ее Конфундусом? — МакГонагалл искоса глянула на непонимающе озиравшуюся Трелони и нервно втянула воздух в ноздри. — Делай как знаешь.

Флитвик кивнул и применил умопомрачающее проклятье. Сивилла дернулась на месте и замерла, а глаза затуманились. МакГонагалл подошла к преподавательнице прорицаний и тронула ту за плечо, выводя из транса.

— Летят утки, летят утки и два гуся, — внезапно затянула Трелони, чем удивила деканов Рейвенкло и Гриффиндора. Сивилла никогда не любила петь. Уже тем более на других языках.

Минерва посмотрела на Филиуса. Тот поднял руку в успокаивающем жесте и вновь применил заклятье.

— Кхем, шмырг, песня про зайцев, — мужским голосом произнесла Сивилла.

— Конфундо! — Флитвик не стал дожидаться и вновь наложил чары.

Сивилла вдруг заговорила грубым и хриплым голосом, так непохожим на свой обычный, с неземными завывающими интонациями:

— Сегодня тот, кто однажды ушел... Забылся, в мраке затаился... Напомнит о себе... Частица того, что вечно жить желал, обретет посмертие... Освободив дух невинный от жизни якорей... Судьба свой сменит гнев на милость, решение свое изменит... И провидение, две судьбы связывающие, силу свою утратит...

— Конфундо тоталум! — прозвучал звонкий голос Минервы. На этот раз не выдержала уже МакГонагалл.

Наконец чары подействовали. Взгляд Трелони вернул себе былую ясность, а сама она с ошеломленным видом повернулась к Минерве.

— Теперь уже все в порядке?

Трелони утвердительно кивнула, все еще приходя в себя от шока.

— Кажется… — выдавила она. — А что произошло-то хоть?

— Лучше не спрашивай, Сиви, лучше не спрашивай, — произнес Флитвик. — Просто давайте возвращаться к работе. Или тебе лучше наведаться к Поппи?

Профессор прорицаний отрицательно покачала головой и уже открыла рот, чтоб возразить, но вместо слова “нет” запела:

— We wish you a merry Christmas,

We wish you a merry Christmas,

We wish you a merry Christmas

And a happy New Year.

Выпучив глаза от удивления, Сивилла уставилась на Филиуса с Минервой. Флитвик потянулся было за палочкой, но был остановлен многозначительным взглядом МакГонагалл.

— Достаточно, Филиус… Лучше уж маггловское радио, чем завывания Селестины Уорлок. Прости, Сиви, но мы пока не сможем отвести тебя к Поппи. Потерпишь? — ласково обратилась она к Трелони.

Глаза Трелони метали молнии. Если бы она могла говорить что хочет, то стены Хогвартса явно впервые бы услышали отборные ругательства из уст самой Сивиллы Трелони.

— Ну все, давайте продолжим наконец, — подытожил Флитвик, разгадав план Минервы подшутить над коллегой, и с ехидной улыбкой добавил: — Кстати, Минерва, у меня уже восьмая ель. Я лидирую.

* * *

— Аргус! Аргус, подожди! — донесся сзади запыхавшийся голос.

Филч резко обернулся, но среагировать не успел и был сбит с ног врезавшейся в него мадам Пинс. Находившийся рядом полтергейст пакостно захихикал и, забыв про свою ношу, начал нарезать круги над лежащими, горланя во весь голос свежесочиненный куплет:

— Ирма Филча полюбила,

На пол Филча повалила,

Поцелуями покрыла

И в объятьях удавила!

— Сгинь, чертово отродье! — рыкнул Филч, осыпав Пивза пригоршней серебряной пыли из кармана. Пивз моментально оцепенел и с гулким звоном упал на пол. Кажется, при падении у полтергейста отбился кусок уха.

Кряхтя и отряхиваясь, завхоз поднялся и протянул руку библиотекарше. Мадам Пинс благосклонно приняла предложенную помощь и принялась всячески извиняться перед Филчем.

— Да хватит уже! Все! Забыли, — не выдержал завхоз. — Что случилось-то?

— Ох, да! — спохватилась Ирма, листая страницы блокнота. — Мы виноваты. Этот мешок нужно доставить в гостиную Хаффлпаффа, а не в башню Рейвенкло.

Филч довольно осклабился.

— Слыхал, Пивз? К барсукам надо нести. Зря ты тащил почти до самой башни воронов. Ну ничего, тебе ведь несложно, правда ведь?

Оцепеневший полтергейст лишь лихо вращал глазами, пытаясь хотя бы наслать порчу на школьного завхоза.

Мадам Пинс случайно зацепилась за невесть откуда возникший каменный выступ в полу и едва снова не упала. Сейсмическая активность, видимо, была высокая. Задрав голову, Ирма тихонько ойкнула. Весь потолок был заткан паутиной, которую плели пауки размером с хагридову ладонь. Ну или с локоть обычного волшебника.

— Паутина? Пауки?— недоуменно произнес Филч. — Не может быть, я ведь только сегодня вечером отправил сюда отряд домовиков.

— Если бы только паутина, Аргус, взгляни сам, — тревожно протянула мадам Пинс, указывая в дальний конец коридора. Прищурившись, завхоз разглядел медленно прорастающий сквозь пол мох.

Филч обеспокоенно переглянулся с мадам Пинс.

— Это же слегка ненормально, так ведь, Аргус?

— Нет. Это совсем ненормально, — поправил ее Филч, внимательно оглядываясь по сторонам.

Внезапно со стены рядом сорвался портрет сэра Кэдогана. Сам рыцарь ничего по этому поводу не сказал по одной простой причине — картина стала неживой. Позолота с рамы исчезла, оставив простую грубую деревянную раму. Ближайший рыцарь снял свой шлем и попытался отбить его ногой. К несчастью, исполин не рассчитал своего веса и с жутким грохотом рухнул оземь, рассыпавшись на части.

— Что происходит? Он взбесился, что ли? — подал голос отмерший полтергейст.

— Проверим ближайший тайный проход, — решил Филч, твердым шагом направляясь к портрету Бориса Бестолкового.

Назвав пароль, завхоз медленно приоткрыл портретный проем и тут же резко его закрыл.

— Пикси. Много чертовых пикси, — проинформировал он остальных.

— И что теперь делать? Чем он так недоволен? — спросила Пинс.

— Не знаю… У нас нет пока на это времени. Нам нужно закончить свое дело. Директор должен об этом узнать. Ирма, возвращайся в библиотеку. Проверь Книгу Замка. Неизвестно, насколько далеко все зашло, — раздал указания Филч.

Мадам Пинс быстро кивнула и поспешила обратно. Завхоз вновь окинул взглядом перемены, происходящие в коридоре, и окликнул полтергейста.

— Пошли, Пивз! У нас мало времени.

— Ты понимаешь, что происходит? В чем причина таких изменений? — поинтересовался Пивз, волоча за собой многострадальный мешок.

— Не совсем, — Филч устало вздохнул и еще раз внимательно всмотрелся в замковые стены. — Но догадываюсь...

* * *

— Oh the weather outside is frightful, — затянула своим хриплым голосом Шляпа очередную песню.

В этот раз Распределяющий Колпак, как нежно он был поименован половиной преподавательского состава, решил отличиться и устроил настоящий марафон рождественских песен. Однако разума Шляпе хватало отдавать предпочтение уже существующим песням, нежели сочинять много песен самостоятельно. Правда, особой разницы между магическими и немагическими исполнителями Шляпа не делала. Тем более под музыку петь было гораздо удобнее. Спасибо профессору Квирреллу за предоставленный для такого случая граммофон. Кроме того Шляпа была не одинока.

— Let it snow, let it snow, let it snow... — подпевала ей профессор Трелони.

Утренние совы с опоздавшими подарками и поздравлениями медленно кружили среди падающих с зачарованного потолка снежинок. Все хвастались подарками, считая свои самыми лучшими из всех. Гарри любовно прижимал к своей груди какой-то альбом и изредка потирал уже почти исчезнувший шрам. Щенок Драко Малфоя, уже пафосно нареченный Уиллардом, радостно носился по залу, прося у всех ласки и пытаясь поиграть с миссис Норрис — или оторвать ее хвост, что не противоречило его понятиям игры. Взгляд кошки, казалось, выражал всю обреченность мира. Хозяин же ее, однако, не сильно спешил спасать свою питомицу, о чем-то серьезно толкуя в сторонке с директором и мадам Пинс.

Неожиданно дверь Большого Зала распахнулась шире, и в щель пролетел снитч, устремившись к потолку, видимо, считая, что там настоящее небо. Внезапно в помещение влетел старенький “Чистомет”, на котором восседала декан Гриффиндора собственной персоной. Профессор МакГонагалл была одета в квиддичную форму, а ее волосы, обычно стянутые в пучок, выбились из прически и развевались во время полета. Узрев снитч, МакГонагалл тотчас устремилась вслед за ним.

— Это… профессор МакГонагалл? — неуверенно переспросил Невилл, протирая глаза и незаметно для себя сильнее сдавливая Тревора. Жаба недовольно квакнула и, вырвавшись из крепких объятий, тотчас ускакала.

Ему ответил подошедший поближе профессор Флитвик. Он, довольно крякнув, уселся за гриффиндорский стол и потянулся за тыквенным кексом.

— Она самая, мистер Лонгботтом. Видите ли, ваш декан проиграла наше маленькое пари и теперь по правилам победившего должна поймать снитч в замке, — Флитвик зажмурился от удовольствия, откусив кусочек кекса. — Изначально, конечно, условия были более неприятными, но я по доброте душевной уступил профессору МакГонагалл полеты. И как же мне повезло, что проиграл не я. Я уже и забыл, что такое летать, а у Минер… профессора МакГонагалл это в крови, — добавил он, прожевав сладость.

Близнецы быстро переглянулись между собой. Джордж моментально наколдовал уже ставший привычным всей школе стенд и вместе с Фредом стал за прилавком.

— Только сегодня…

— И только сейчас…

— Делаем ставки, господа… Как быстро наш профессор поймает снитч?

— Ты на что ставишь, братец Фордж?

— Лично я ставлю на нашего декана.

— А если МакКошка упустит свою мышку?

— Принимаем ставки, госпо… Дред, в сторону!

У самого стенда вслед за снитчем пролетела МакГонагалл. И на метле и в спортивной форме профессор выглядела еще более грозно, чем обычно.

— Минус пять очков с Гриффиндора, мистер Уизли, за азартные игры и еще пять за неуважение к преподавателю! — крикнула она, пролетая мимо. Следом за ней, махая крыльями изо всех сил, летел карликовый дракончик Хагрида.

Веселье в Большом Зале бурлило во всю. Веселились все: студенты, педагоги, привидения… Профессор Кеттлберн в парадном костюме завертел в танце профессора Спраут, юная профессор Синистра захватила к себе в пару профессора Снейпа, Вектор кружилась в вальсе с Квирреллом, коротышка Флитвик танцевал с невысокой профессор Бабблинг, а неподалеку в одиночку лихо приплясывал лесничий. Среди всей этой суматохи не доставало только директора Дамблдора с его вечными шутками-прибаутками. А к слову, куда подевался директор?

* * *

— ...И башни замка мгновенно преобразились, став красными словно кровь. Ров вокруг него натянулся насыщенным темно-бордовым цветом, а близлежащий лес полностью усох и покрылся невесть откуда взявшимся песком… Белый Замок Чародеев и Таинственное Предлесье исчезли навеки с карты королевства, погребенные под завалом могущественного Кровавого проклятия. Теперь дорога к Угрюмому Брегу лежала через Красную пустыню...

Дамблдор отставил в сторону миску с каким-то алхимическим составом и, направив палочку на покрытые зельем участки стены, тихонько затянул заклинание. Постепенно нарост на камне стал исчезать, а трещины в стене — зарастать сами собою. Вскоре стена была полностью восстановлена, и директор нежно погладил каменную кладку рукой.

— Ну и стоила эта мелкая неприятность такой бурной реакции, а? Подумаешь, Том от злости метнул несчастное проклятие. Ну ведь ты уже не мальчик, мог бы и спокойнее отнестись, — Альбус неодобрительно цокнул языком и продолжил: — Нет, я все понимаю, что неприятно и хочется в праздник выглядеть опрятно… Но в твоем возрасте так страдать из-за такой мелочи? Это просто нелепо, мой дорогой.

Директор медленно сполз по стеночке и аккуратно уселся на пустой помост для доспехов. Коридор доносил периодический лязг метала и редкие вскрики вдалеке. По всей видимости, доспехи при подстрекательстве Пивза решили прогуляться по школе и попугать первокурсников.

— Нам с тобой в нашем возрасте уже надо о другом беспокоиться, а не о внешнем виде. Но так и быть, ремонт я тебе обещаю. Летом договорюсь об этом с гоблинами. Так что давай, прекращай дуться, — Альбус ободряюще провел ладонью по камню. — И надеюсь, что в дальнейшем ты будешь вести себя примерно, — сказал он, обращаясь в никуда.

По одному факелы в коридоре стали потихоньку загораться, стекла в окнах просветлели, а висевшая под потолком и окутавшая большую часть помещения паутина растворялась. Даже рамы у картин вновь стали золотыми, а сами портреты ожили. Огромные доспехи напротив, тяжело опираясь на одну руку, доползли до стены и тщательно пытались правильно себя собрать. Не хватало головы. Дамблдор усмехнулся в усы и, призвав шлем незадачливого рыцаря, протянул ему.

— Надеюсь, конфликт исчерпан? — улыбнулся директор.

В ответ Альбуса обдало теплой и обволакивающей волной магии.

В замке все было хорошо.

* * *

В окно влетела чумазая взъерошенная сова и, скинув на ходу посылку адресату, впечаталась в рождественскую ель. Получатель задумчиво погладил свои белоснежные усы и пару раз провел рукой над посылкой. Убедившись, что та чиста от нежелательных проклятий, старец разорвал упаковку.

В коробке лежал маленький тряпичный мешочек, внутри которого было явно что-то помещено. Но больше внимания обратила на себя светящаяся записка, к которой сразу же потянулся адресат. Уж этот задиристый почерк он узнает всегда. Он от нетерпения похлопал себя по животу и принялся за чтение.

“Благодарю за помощь, Николас, друг мой. Все получилось, и я со спокойной душой возвращаю тебе твою безделушку. Мальчик в безопасности. Осколок Тома же изгнан и теперь обрел свое драгоценное бессмертие в форме полтергейста, как того и гарантирует камень. Не скажу, что он очень счастлив. Видимо, он ожидал иной формы бессмертия. Но еще гораздо менее счастлив наш завхоз. Двух полтергейстов на замок Аргус боится не вынести, бедолага. Ученики уже прозвали конкурента Пивза “Волдей”, чем жутко того взбесили — три подпаленные ели и закинутая в камин миссис Норрис. Благо камин был неразожженный.

В общем, еще раз благодарю за все.

Счастливого Рождества, Ник.

Твой друг,

Альбус Хайтопп Дамблдор.”

Северянин удовлетворенно подкинул камешек в руке и направился в свой кабинет, по пути раздав поручения нескольким йети. Рождество уже наступило, а стало быть, пора приступать к подготовке на следующий год. А камень… Камень был благополучно закинут среди всех прочих безделушек великого “алхимика”. Зачем ему камень, который дарит кому-то вечную жизнь одним лишь посмертием? Ведь сам Николас и так бессмертен. Его жизнь — это вера в него других людей.