Темнота (джен)

Он сидел в темной комнате своей квартиры и смотрел в окно на пролетающий снег, мелькающий в свете яркого фонаря у перекрестка напротив его дома. Машины лениво и осторожно плелись по обледенелой дороге, мерно и устало урча моторами. Мир жил размеренной, безразличной жизнью. Мир шел вперед, не останавливаясь ни на секунду. Мир не щадил никого, кто не поспевал за его ритмом.

“Почему жизнь настолько несправедлива? — думал он. — Одни получают больше, другие — меньше, кто-то и вовсе остается ни с чем. Ворох проблем и забот ложится на плечи каждого, но далеко не всем под силу это вынести. Если не обладаешь силой воли — сломаешься, и уже ничего для тебя не будет иметь значения”.

Он скривился, поднимаясь со стула, стоящего у окна, и медленно, хромая, побрел к письменному столу. Зажег свет. А потом открыл свою записную книжку. Почти пустую. В ней совсем мало номеров — не наберется больше десятка — но если попробовать дозвониться до хозяев этих номеров, то вместо некоторых голосов можно будет услышать только равнодушные слова автоответчика оператора связи, а из оставшихся далеко не все интонации знакомых прозвучат приветливо, позвони он сейчас. И есть только несколько человек, которые будут искренними и захотят разговаривать, выслушивать его проблемы и делиться своими, а еще обещать заехать на неделе или хотя бы в следующем месяце.

Он был благодарен жизни за этих нескольких человек, но не стал звонить им сейчас, чтобы не нагружать своими мрачными мыслями их деятельные, кипучие умы.

Он провел пальцами по неровным строчкам с записанными словами и цифрами и устало прикрыл глаза. За всеми этими именами стояли воспоминания, счастливые воспоминания о времени, проведенном в беззаботном общении с друзьями. Он выключил свет и уставился в непроглядную темень, вслушиваясь в безжалостный шепот собственных мыслей. Сейчас он ощутил зависть. Она была направлена даже на этих, казалось бы, самых дорогих людей. Усилием воли он попытался заглушить это чувство, понимая, что не должен никому завидовать.

"Не должен! Не должен! Не должен!" — звенело у него в ушах, эхом отдаваясь в сознании, и он сжимал зубы до скрежета, не в силах унять этот шум.

Но другой голос уже твердил, что не имеет значения, должен или нет, важно другое. Важно то, что двести метров — предел расстояния, которое удается самостоятельно преодолеть за весь день, что шнурки завязать не получается, что руки не позволяют держать ложку правильно, боль — постоянный спутник днем и ночью, а из зеркала на него смотрит совсем не тот, кто должен бы. И каждый портрет, сравниваемый с этим отражением, гораздо приятнее и... правильнее. А для нормальных людей, казалось, таких проблем не существовало: они бегали, делали, что хотели — по крайней мере, могли делать — и не испытывали такого отвращения к зеркалам и фотографиям. Ему хотелось быть таким, как эти беззаботные, на первый взгляд, люди, пусть даже и у них на самом деле есть свои непростые проблемы. Но он понимал, что уже никогда не сможет достичь уровня обычного человека. И только грустные глаза, в глубине которых теплилась надежда, упрямо смотрели вперед, выискивая то хорошее, что ему все-таки досталось.

Где-то на задворках души светил небольшой луч света, который рассеивал темноту, показывая, что не все так плохо, говоря, что если верить, то все можно преодолеть, а поддержка близких способна сотворить чудо и избавить на время даже от физической боли. Главное только не забывать, что тоже чего-то достиг, что делаешь все возможное, чтобы быть настоящим...

Он снова закрыл глаза и сжал губы в тонкую полоску. Ежедневная борьба с собой за то, чтобы день был наполнен не только сожалениями и упреками, но еще и чем-то хорошим, не каждый день оканчивалась победой "света". Сегодня был как раз такой день, когда усталость навалилась с двойной силой и вытеснила тонкий спасительный лучик из души, заслонив все своей серой стеной.

Глаза запекли, и он зажмурился. Да, мужчины тоже плачут, а вы как думали? Просто сегодня все оказалось больнее, чем вчера, сегодня предел наступил раньше, чем пришла пора ложиться спать. А ведь утро и вечер — самое трудное время. Утром важно убедить себя, что шевелиться — нужно и полезно, и уговорить, что улыбка — та крайне необходимая вещь, без которой день будет слишком пресным. А вечером нужно перетерпеть усталость, давящую дополнительной порцией боли, и не позволять себе размышлять слишком много, глядя сквозь темноту, открывающую душу и, словно магнитом, выдергивающую из закоулков подсознания мрачные мысли.

Сегодня он упустил момент и дождался ночи, и теперь вся неприязнь, скопившаяся за день, месяц, год, и неприглядная правда рвались заполнить пространство вокруг него.

Сложно мириться с ненавистью к самому себе, особенно наедине, когда лгать нет никакого смысла. Очень сложно.

Он, как смог, сжал кулаки и попытался утереть непрошенные слезы отчаяния и жалости к себе.

Но тут дверь в комнату открылась, впустив тонкую полоску света, разгоняющую тьму — она даже ослепла на секунду глаза — и мягкий женский голос немного удивленно произнес:

— Милый, а почему ты сидишь в темноте? Устал? Может, будем уже ложиться спать, раз работу на сегодня ты закончил?

— Да, родная, конечно, — глухо ответил он и вдруг абсолютно искренне улыбнулся.

— Ты ведь помнишь, что завтра мы поедем в гости к друзьям? Так что нужно хорошо выспаться.

— Разумеется. Знаешь, а я написал для них небольшой пейзаж по фотографии, которую они прислали из прошлой поездки в отпуск. Утром покажу тебе, хорошо? — спросил он и только совсем чуть-чуть нахмурился, поднимаясь с места.

— Конечно! — обрадовалась она. — Ты у меня такой талантливый и удивительный! — от взгляда внимательных глаз не ускользнула вызванная болью тень недовольства, залегшая в выражении его лица. — Помочь дойти до комнаты?

— Я сам, — отрывисто ответил он, напряжение мешало проговаривать более длинные фразы. — Иди, я скоро.

— Ладно, — кивнула она и, подойдя вплотную, быстро поцеловала в щеку, а затем ушла, легко и бесшумно ступая по мягкому светлому ковру.

Он дохромал до двери, оглянулся в темноту комнаты, которую собирался покинуть, и печально улыбнулся.

Несмотря на ненависть к себе, важно не забывать, что есть что-то особое и кто-то особый, за которых сердце переполняется бесконечной благодарностью. Это чувство нужно запоминать. И именно такими моментами, когда в душе вспыхивает яркий теплый свет, следует освещать себе нелегкий путь сквозь темноту.