Человеческая логика (гет)

Карнуйоль, как всегда по утрам, сидел на горе и вкушал пищу. Он распластался на небольшом холме близ своего поселения и смотрел в небо, чувствуя удовольствие от питания. Каждая травинка, находящаяся под Карнуйолем, питала его чистой энергией планеты, доставляла новые ощущения, знания, идеи и мысли. Сейчас, получая энергетическое снадобье, он понимал, что светящиеся точки на темном небосводе — не тысячи глаз, как он думал раньше, а небесные светила, раскаленные шары, подобные Махиану, который должен был вот-вот проглянуть из-за горизонта, только те светила находятся значительно дальше, поэтому кажутся гораздо меньшими.

Каждая травинка, к которой он прикасался своей кожей, несла новую информацию, которую еще предстояло осмыслить и понять. Карнуйоль словно находился не здесь, где-то в другом месте, где был только он и знания вселенной.

Он любил приходить сюда по утрам, когда остальные жители поселений еще спали. Любил питаться в одиночестве. То ли это была правда, то ли домысел, но Карнуйолю казалось, что когда рядом никого нет, он получает больше знаний, больше информации, больше жизненной энергии, отчего его разум становился острее, а тело сильнее.

Поняв, что насытился, Карнуйоль перевернулся, поднялся на все четыре ноги, потянулся руками к небу, словно хотел прикоснуться к медленно гаснущим огонькам звезд.

Ему нравилось украшенное бесчисленными огоньками небо, нравилось осознавать, что вселенная действительно бесконечна, когда-нибудь, возможно, он или его дети, а может, внуки отправятся туда, к другим мирам, неизвестным светилам, вселенным, туманностям.

Карнуйоль оглянулся.

Розоватый диск Махиана уже выглядывал из-за холмов вдали, словно подсматривал за окутанным зеленью холмом, за горами на горизонте, за раскиданными повсюду серебрящимися монолитами, за находящимся неподалёку поселением, да и за самим Карнуйолем.

"Пора возвращаться", — подумал Карнуйоль и медленным шагом начал спускаться с холма.

Но что это?

Увидев нечто, что никак не входило в его мировосприятие, Карнуйоль пригнулся, словно не желал, чтобы его заметили.

"Это существо, — раздумывал он. — Живое? На ашиса не похоже и на ртиния тоже. Существо с четырьмя ногами и двумя руками. Чем это может быть?"

У создания, направляющегося к холму, как показалось Карнуйолю, было два тела, соединялись они чем-то наподобие хобота. Каждое тело имело по две ноги, сверху, над слишком тонкими, по мнению Карнуйоля, телами находились какие-то шарообразные отростки. А еще по руке с каждой стороны. По одной на тело.

И тут оба тела разъединились, соединяющий их хобот порвался ровно посредине, образовывая еще две конечности.

Карнуйоль еще сильнее прижался к траве, в надежде не спугнуть этих неизвестных ему существ. Ему стало интересно, кто они такие. Что они только что сделали? Это размножение делением? Обмен информацией при соитии? Или что-то иное?

Медленно, стараясь не создавать лишнего шума, он пополз в направлении, как он их мысленно обозвал, неизведанных. Интерес ко всему — к небу, к окружающей среде, к другим представителям его вида, к существам, живущим рядом, — все это дало мотивацию Карнуйолю.

Он полз и прислушивался к траве в надежде, что та даст ему ответы. Но ответов не было.

"Может, эти существа прилетели оттуда, со звезд?" — подумал он. Как бы он хотел, чтобы это оказалось правдой. Пришельцы из безграничной вселенной в гостях у него и его вида.

Ближе, еще ближе...

Теперь Карнуйоль уже хорошо смог рассмотреть их. Они то разъединялись, то сливались в одно, но он не чувствовал их коммуникации. Точнее, она была, но какая-то хаотичная, бессвязная, не поддающаяся его пониманию. Словно они, те существа, были младенцами, которые еще не научились контролировать свой запах и общаться с его помощью. Только ароматы, которые он улавливал, были отнюдь не младенческими. Больше они были похожи на те, что испускали представители его вида во время размножения.

Трава!

Карнуйолю на миг стало не по себе. Трава под ним начала передавать другую информацию, другой энергетический поток, совсем не тот, что раньше. Пища, она изменилась, стала другой. Карнуйоль еще не понимал, чем именно она отличается, но решил попробовать.

И мысли в его голове перемешались.

Он понял, что трава впитывает информацию о существах и передает в его разум, но такой информации просто не могло существовать! Она была противоречива и противоестественна. То же самое, если бы предположить, что планета не круглая, а длинная, словно стебель, а Махиан не небесное светило, а рот исполинского существа.

Но все же это была новая, неизвестная информация, и Карнуйоль прильнул к траве в надежде понять её глубже.

* * *

Света по-разному представляла себе первое свидание, но такого не могла вообразить даже в самых далеких от реальности мыслях. На другой планете, которая находится за тысячи световых лет от ближайшей человеческой колонии? Она до сих пор не могла поверить, что находится здесь. Тем более все вокруг казалось таким родным и близким. Зеленая трава под ногами, восходящее из-за гор Солнце на горизонте, ясное утреннее небо над головой. Только зеркальные монолиты, находящиеся вокруг, напоминали о том, что это не одна из человеческих колоний.

— Ну не надо, — картинно нахмурившись, пробурчала она, убирая руку Андрея со своей талии.

— Да ладно тебе, — улыбаясь, ответил он. — Смотри, как красиво кругом. Мы вдали от всех, вокруг — ни одного человека, почему бы нам...

— Андрей, это всего лишь наше первое свидание, и не думай, что другая планета, твой личный корабль и все остальное... — Света игриво усмехнулась, словно не зная, что сказать.

— Красиво здесь, прогуляемся? — сказал он, протягивая руку Свете, одновременно пожирая её взглядом.

Она кивнула, на секунду закрыла глаза, коснулась руки Андрея, которая показалась ей тёплой и приятной. Он нравился Свете и пока что полностью вписывался в её представления о том, каким должен быть парень. Кареглазый, с правильными чертами лица, аккуратным подбородком и ниспадающими на плечи каштановыми волосами. А еще этот голос — хрипловатый, низкий, контрастирующий с постоянно веселой, как ей казалось, интонацией. Но позволить ему что-то больше поцелуя, да и то в щеку, она не могла. То ли воспитание сказалось, то ли жизненный опыт, а может, что-то иное, но она твердо решила держаться до последнего.

Ощущая приятное тепло руки Андрея, она шла по траве, постоянно оглядываясь по сторонам. Взгляд Светы упал на один из зеркальных монолитов, и она громко рассмеялась над своим перекошенным изображением.

— Что это? — хохоча, спросила она.

— А я знаю? — пожал плечами Андрей. — Растения какие-то, а может, горные образования. Планета еще не исследована, её ведь только открыли, — с этими словами он попытался положить ладони на талию Светы, но та перехватила их и развела широко в стороны.

— Вот какой ты наглый, ну и все, улетай отсюда, а меня оставь здесь, в компании этого милого зеркала, — взмахнув ресницами, прощебетала она.

— Разве улетишь от такой красавицы, как ты? — усмехнулся он и резким движением прижал Свету к себе, поднял и пару раз крутанулся на месте.

От такой неожиданности она закричала, но ей было приятно. Мир вокруг кружился, зеркальный монолит отражал лучи здешнего солнца ей в глаза, а все тело переполняло тепло. Где-то в глубине души ей хотелось, чтобы это длилось вечно. Света расхохоталась, её просто разрывало от радости.

Андрей поставил её на землю, и Света зажмурилась, отгоняя головокружение. Почувствовав дыхание Андрея, она открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Она уже почувствовала, что его руки сомкнулись на её спине, и от этого у Светы приятно заныло внизу живота, а по коже прошла теплая волна.

Увидев, как лицо Андрея склоняется к ней, она отвернулась и игриво хихикнула.

— И почему мы такие застенчивые? — спросил он, пытаясь смотреть ей в глаза.

— Не зна-а-а-а-ю, — протянула Света, вертя головой и не давая их взглядам соприкоснуться.

Андрей усмехнулся и выпустил Свету из своих объятий, но сразу же поймал её взгляд.

— Тебе со мной нравится? — спросил он, на что та ответила кивком.

Они поцеловались.

Насладившись долгим поцелуем, Света повернулась и удивленно ойкнула.

— Что это? — спросила она, указывая пальцем на подножие холма.

— Где? — спросил Андрей.

— Да вон, лежит. Большое такое.

— Не знаю, — Андрей уже заметил массивную коричневую тушу, разлегшуюся на зелёной траве.

Оно пошевелилось, отчего по спине Светы пробежал холодок.

— Ты же говорил, планета необитаема! — вскрикнула она.

Андрей не смог ответить, он с открытым от удивления ртом наблюдал, как животное, или чем бы оно ни было, вскочило с травы и, набирая скорость, скрылось за холмом. Чем-то отдаленно оно напоминало мифического кентавра — похожий на лошадиный торс, большой нарост там, где должна была находиться голова, и две руки, торчащие из него.

"Что за черт? Это животное?" — подумала Света.

Она и не заметила, как к ним медленно подлетела дискообразная антигравитационная машина с открытым верхом, из которой выглянули два человека, облаченные в серые обтягивающие скафандры.

— Эй вы двое, что вы здесь делаете? — спросил один из них, отчего Света перепугалась и бросилась в объятья Андрея. Ей стало страшно, сердце застучало быстрее, а голос человека в скафандре показался грубым и зловещим. — Полезайте-ка сюда. Оба.

* * *

Карнуйоль мчался со всех ног, а все вокруг него двоилось, плыло, мельтешило. Казалось, планета ожила, пошла кругом, серебрящиеся монолиты размазались, травинки слились воедино. Мир покрылся яркими красками, каких Карнуйоль до сих пор не мог вообразить. На него нахлынули непонятные, неведомые ранее чувства. Хотелось бежать, прыгать, заниматься чем-то таким, что до сих пор он не мог себе позволить. Появилось непреодолимое стремление обмениваться информацией, не важно, с кем и какой, лишь бы был обмен. В разуме Карнуйоля одна за другой всплывали полностью лишенные логики мысли.

А что, если трава неправа?

Что, если мир плоский? Или спиралевидный?

Что, если блестящие монолиты бегают, словно живые, когда их никто не видит?

Что, если небеса твердые, и на них живет какой-нибудь харум?

А что такое харум?

Со всех ног Карнуйоль влетел в открытую дверь пещеры, промчался по длинному коридору, который показался ему длиннее и уже, чем обычно. Он хотел подпрыгнуть, сам не зная почему, но низкий потолок явно был против этой затеи.

Он уже чувствовал запахи других жителей своего поселения и спешил обменяться с ними информацией.

Карнуйоль вошел в просторную часть пещеры, где располагались жилые сектора, осмотрелся вокруг.

А может, потолок пещеры общается с полом?

Светящийся мох на потолке и стенах гаснет, когда на него никто не смотрит?

А может, все, кроме него, когда он не видит, ходят только на передних ногах, задние держа в воздухе?

Он попробовал принять эту позу, подняв задние ноги вверх, она показалась ему неудобной, но так было веселее.

До сих пор Карнуйоль не знал, что значит веселиться, он даже не догадывался, что такое чувство может существовать. Наибольшее наслаждение в своей жизни он получал от питания, получения знаний, информации. Но сейчас...

Сейчас он понимал — то, что он ощущает неправильно, нелогично, неестественно, но продолжал наслаждаться, одновременно распыляя запахи по всему поселению.

Он почувствовал информацию, переданную Машьреллой, такую же неправильную и нелогичную, как у него. Она сообщала, что машина для переработки горной породы в предметы потребления неправильно смотрит на неё. А потом подключился Изагул, утверждая, что его кокон сна кружится с ним, когда он засыпает.

Карнуйоль отсылал тысячи запахов, и тысячи запахов возвращались к нему. Он радовался, хоть и не понимал, что такое радость.

* * *

Каюта на станции, куда привезли Андрея и Свету, казалась маленькой, неприятной, можно даже сказать, колючей. Металлические стены, в которых поблескивали выключенные сейчас мониторы, навевали тоску, чучело какого-то шестирукого, синекожего, явно неземного монстра в углу, как показалось Свете, пялилось в неё хищным взглядом, отчего ей хотелось еще больше прижаться к казавшемуся невозмутимым Андрею, небольшое окошко, через которое виднелись несколько деревьев и один из зеркальных монолитов, навевали неприятные мысли.

Кто они такие? Военные? Исследователи? А может, террористы, борцы за независимость колоний, которые вполне могли обосновать здесь свою базу?

Она поерзала на диванчике, пытаясь устроиться поудобнее, но удобной позы для неё сейчас просто не существовало.

— Все будет хорошо, — прошептал Андрей. — Видела нашивки на их скафандрах? Эмблема научного корпуса Земли. Ученые. Ничего они нам не сделают, — он посильнее прижал Свету к себе, но та не переставала нервничать. Её тело пробило легким ознобом, во рту пересохло, а в голове крутилась единственная мысль — зачем она согласилась лететь неизвестно куда с едва знакомым, пусть и симпатичным, парнем?

Они и не заметили, как дверь в каюту беззвучно открылась и вошел невысокий, начинающий седеть мужчина в белом халате, надетом поверх темно-синей водолазки.

— Здравствуйте, я доктор Аркадий Павлушин, — он строгим взглядом посмотрел сперва на Андрея, потом на Свету. — Ну и? Рассказывайте, кто такие, что здесь делаете? — с этими словами он щелкнул пальцами, на полу открылся люк, из которого выехал мягкий стул. Садиться, правда, Павлушин не спешил, только оперся на мягкую спинку.

— Светлана Кашина, с колонии на Сайфусе, — безразличным тоном представилась Света.

— Андрей Кальский, — вздохнул Андрей, — с Земли. Она была на экскурсии у нас, мы познакомились, ну, знаете, как это происходит. У меня есть корабль, и я решил свозить Свету в романтическое путешествие на одну из недавно открытых планет, — он стремился казаться твердым и непоколебимым, но в голосе все равно мелькали нервные нотки.

— Кто вам дал координаты этой планеты? — нахмурил брови доктор Павлушин.

— Один мой знакомый работает в центре космических исследований...

— Как его зовут? — спокойно, но с некой агрессивностью в голосе прервал Андрея ученый.

— Борис Радченко, — признался Андрей.

— Хорошо, — Павлушин кивнул. — Вы знаете, что из-за вас целое поселение местных разумных существ находится в состоянии, похожем на алкогольное опьянение?

Андрей громко рассмеялся.

— Вы думаете, я прилетел сюда водку инопланетянам продавать? Даже не думал, что эта планета обитаема.

— Сейчас я вам объясню, — ученый сел в кресло, тяжело вздохнул. — На этой планете живет разумная негуманоидная раса. Мы называем их кентаврами. Их биология устроена так, что они тесно взаимодействуют с флорой своей планеты. Она наделяет их знаниями, информацией, которую собирает. У местных нет передачи знаний и обучения одних другими, как у нас, все данные о мире они получают от симбиоза с травой, которая работает как передатчик — собирает информацию и передает её кентаврам. Эти знания логичны и структурированы. Вы взаимодействовали с флорой планеты — прикасались к траве, этим зеркальным монолитам, деревьям, — Павлушин прокашлялся, — а она передала информацию о вас в мозг одного из кентавров. Ваше поведение не вписывалось в четкую логику представителя здешней цивилизации и вызвала состояние, сходное с опьянением, — ученый усмехнулся. — Все, что не вписывается в рамки логики, на этих кентавров действует как водка на человека! А существа эти общаются с помощью запахов, передают свое эмоциональное состояние напрямую другим особям, таким образом, опьянело все поселение. У нас там стоит несколько камер, и видели бы вы, что там творится! Прямо вечеринка какая-то! Или сумасшедший дом! Все прыгают, на стены лезут! — все громче и громче говорил Павлушин. — Вот что вы там делали?

— Ну, мы гуляли, — потупил взгляд Андрей.

— Любовались здешней природой, — добавила Света.

— Так, не стыдитесь, — усмехнулся ученый. — О чем вы думали?

— Ну я хотел... — Андрей покраснел от стыда. — Ну... вы понимаете... А она, как любая порядочная девушка, не давалась.

— Вот! — Павлушин поднял указательный палец вверх. — Это у нас, землян брачные игры и все такое. А у них, у кентавров, все просто — почувствовали запах друг друга и... — он почесал затылок. — Одним словом, логики в ваших действиях не было, а любая нелогичность для них, — ученый продемонстрировал красноречивый жест, щелкнув себя по шее. — Одним словом, от информации, противоречащей логике, их организм начинает вырабатывать этанол.

— Что с нами будет? — спросила Света, посмотрев в глаза Павлушина.

— Что-что, домой полетите, — ответил тот. — Только я позабочусь, чтоб у Андрея отобрали право на пилотирование, хотя бы на годик, чтоб поумнел и думал, как лететь на неизведанную планету. А если бы здесь, — он указал на чучело в углу, — что-то такое водилось? Быть вам тогда ужином.

Андрей поморщился и потупил взгляд.

— А с кентаврами этими? — спросила Света.

— А что с ними? Протрезвеют. Завтра у них будет массовое похмелье. Вот, смотрите, — Павлушин указал пальцем в один из экранов, и тот загорелся. На нем десятки напоминающих кентавров существ прыгали, бегали, выскакивали друг на друга, плясали, кувыркались, радовались.