Прекраснее смерти (джен)

Тело странно ломило, а поверхность, на которой он лежал, была жёсткой, холодной и… видимо, металлической. Или нет? Он не мог точно сказать. Казалось, что его совсем недавно тащили, а ещё… Картинки, фигуры… калейдоскоп из этих фигур, объектов и лиц, и все они сменяли друг друга — живые мёртвые, снова живые, умирающие… толпы, орды — и все они тянулись к нему! Или так просто казалось? Десятки, сотни рук — и кожа на каждом синеет, сереет, облезает, опадает клочьями, рты с гнилыми зубами раскрываются в сотнях обвиняющих стонов. Но из них не доносится ни единого звука — только тишина, кромешная, как тьма, как абсолютная пустота, которая виднеется вместо нёба в уже беззубых пастях мертвецов. А потом… потом, наверное, ничего не было… Или он не помнил? А что он вообще помнил?.. Нет, мыслил он привычными, облачёнными в слова категориями, и как двигаться он тоже помнил — по крайней мере, тело его явно слушалось. Этим он, не смотря на лёгкое головокружение, и занялся: для начала открыл глаза, попытался сесть, затем встал, и лишь потом осмотрелся.

Прямо перед ним была железная койка, из одежды на нём были какие-то тряпки и… белая простыня? Откуда? Зачем? Память была весьма обрывочна, но возникла уверенность, что белая простыня в качестве одежды — это нечто странное и неправильное. Правда вот, почему это так, всё ещё оставалось загадкой, как и тот факт, где он вообще находится и как здесь оказался. Последним, что он помнил, было… была… пустота. Разрозненные фрагменты не складывались, словно бы раньше, до пробуждения и не было ничего — лишь кем-то (кем?) заложенные знания и умения. Что же с ним произошло? И почему он ничего из этого не помнит? не мог же он материализоваться на этой койке минуту назад... или мог?

— Эй, шеф, ты как? — голос, который он только что услышал, явно забавляло происходящее. Он внимательно огляделся. Койка стояла в достаточно просторной комнате, в которой находилось ещё несколько таких же. Освещалась она единственной продолговатой лампой, белый, но какой-то болезненный свет которой окрашивал помещение в неестественные цвета. Также здесь находились разного рода шкафчики и столик, с которого и доносился голос. Издавало его нечто… больше всего оно напоминало ему то, что получилось бы, если б человеческую голову отделили от туловища, вынули — судя по шрамам — мозги, как-то избавились бы от мяса — в общем оставили бы только волосатый, обтянутый кожей череп. И этот череп разговаривал!

— Ты так натурально изображал покойника перед санитарами, что я даже почти поверил! — почти с восхищением произнесло… нечто — он пока называл это существо или вещь так. — Нет, прикинь, я и правда в какой-то момент почти подумал, что ты в самом деле протянул ноги!

— Ты вообще кто? — он решил, что если нечто разговаривает, то лучше будет обращаться к нему, словно оно живое существо, а не бездушная вещь.

— Шта?! — нечто приняло какое-то странное выражение лица (если это можно было так назвать у обтянутого кожей черепа), которое он истолковал вкупе с интонациями как оскорблённое. — Я?! — оно словно бы замялось, даже не зная, что и возразить на такую наглость. — Нет уж, давай ты начнёшь с себя!

— Я… — он начал было представляться, как и положено перед незнакомым существом — пусть оно и выглядело так необычно — но обнаружил, что имени своего тоже не помнит, словно его и не было, как и прошлого, не существовало ещё мгновение назад. — Я не знаю… никак не могу вспомнить, — он снова напрягся, пытаясь уловить хоть что-нибудь… безуспешно. Память оставалась пустой и девственно чистой, не подавала ни малейших признаков, намёков на знание.

— Да ты, я смотрю, вчера основательно поднабрался, — нечто мерзенько захихикало, — эк тя плющит, даж чуть не издох, поди! Надеюсь, ты там, это… никого не изувечил по пьяни, не? — оно снова засмеялось над собственной шуткой. — Я… ну, можешь звать меня Волан-де-Морт, или Волдеморт — так короче. А, чего там, ладно, хрен с тобой, — Волдеморт продолжал исходить на ничего не значащие слова, — так уж и быть, можешь для краткости называть меня просто Морт. Ну, типа рад знакомству и всё такое, что ли, чувак, — после этой фразы он ненадолго замолчал, задумавшись. — Слушай, должен спросить, ты из этих… ну… — Морт запнулся, — кто себе шрамы и татуировки ради новых ощущений ставит?

— Из мазохистов? — удивился он.

— Да нет же! Из этих… а, вспомнил: слизней! — радостно сообщил ему череп.

— Слизней? — он не помнил, кто это вообще.

— Ты не помнишь, кто такие слизни?! — Морт отчего-то был шокирован. — Ну, я скажу, и крепко должно было тебе достаться… — существо пораскачивалось из стороны в сторону, что, видимо, должно было подразумевать качание головой. — Слизни — это такие пни, которые ищут смысл в том, чтобы испробовать в жизни всё, что только можно, включая… впрочем, об этом тебе ещё рано знать, — пробормотал Морт не очень разборчиво. — Но назвали они себе в честь слизняка-тусовщика, вот что я тебе могу о них сказать. И такие вот, шрамоголовые, тоже встречаются…

— Шрамоголовые? — он не успевал за обилием информации.

— Да у тя шрам-молния на лбу, — радостно сообщил Морт, — и не только… разве что на спине… ну-ка повернись! — скомандовало существо ему. — Ох, ни хуя себе! Да у тебя там ещё и целая коллекция татуировок! Черепа, змеи, неприличные надписи… — последние слова Морт проговаривал с плохо скрываемым восхищением.

— Какие такие надписи?

— Ща зачту! — и Морт приступил: «Я знаю, что ты чувствуешь себя, будто выпил пару чаш с нашей фирменной зелёной жижей в пещере, но соберись. Возможно, с этим тебе поможет дневник, если ты его ещё не профукал. Но даже если так, то недостающие куски можно добыть у Муди, если параноик ещё не откинул свой костыль. Повторяю: не проеби дневник, иначе снова придётся топать в пещеру. И ещё запомни: никому и никогда не говори, кто ты есть и что с тобой произошло, а то ведь могут и в крематорий в следующий раз отправить вместо морга. Итак, запомни: Муди и Дневник!»

— И ты не видел здесь этот… дневник, пока я тут был в отключке? — полюбопытствовал он.

— Да нет, чувак, думаю, тебя ваще до нитки обобрали, только этот вот секонд-хенд и оставили, — Морт цокнул зубами. — Ну разве что этот дневник может быть вытатуирован прямо у тебя на теле. Ну или вырезан.

— А какого-нибудь Муди ты знаешь?

— Да я мало кого знаю, честно говоря… ну, из людей, — признался Морт. — Но когда мы выберемся, думаю, нам помогут.

— А как мы отсюда выберемся? — полюбопытствовал он.

— Отличный вопрос, шеф! — Морт только рассмеялся. — Вообще говоря, время бежит, и рано или поздно сюда наведаются санитары, смекаешь? — Морт оскалился. — И если ты и дальше будешь притворяться мёртвым, то скорее всего попадёшь в крематорий, а если они поймут, что ты ожил — то сначала достанешься трупорезу, а потом всё равно в крематорий. Это называется свобода выбора, чувак! Так что будем делать?

— Может… — он хотел предложить побег или попытаться договориться с этими санитарами, но затем передумал. — Кажется, у тебя уже есть готовый ответ, да? Ну так не тяни.

— Лично мне кажется, — Морт смотрел на него каким-то оценивающим взглядом, — уж тебе точно надо отсюда выбираться — это я могу позволить себе ждать. Правда, один я могу рассыпаться в труху от скуки, но тут мы можем помочь друг другу, не так ли? — Морт рассмеялся. — Если ты понимаешь, о чём я…

— Вообще-то, у тебя нет рук, — заметил он очевидное. — Так чем ты можешь мне помочь?

— Может, ты и недотумкиваешь, но я очень даже могу помочь тебе выбраться наружу, да и ты мне в этом плане пригодишься, — Морт попытался подмигнуть, но век для этого у него уже не было. — У меня, конечно, нет рук, зато ты что-то дохуя забыл, как я вижу… а у меня-то большой опыт по таким делам! Так что замётано: идём вместе!

— Ну хорошо, — он пожал плечами.

— Тогда давай пошевеливаться: все двери здесь должны быть заперты, так что нам потребуется найти ключ, — сказал ему Морт. — Думаю, он у одного из здешних инферналов… Это ходячие мертвецы, — пояснил Морт.

— Ходячие мертвецы?! — ему казалось, что что-то тут не так.

— Да что ты всё перепрашиваешь — заебало уже, — ругнулся Морт. — Санитары используют их в качестве рабочей силы. А что, они не жрут, не пьют, тихие, послушные, даже отдыха не требуют. Идеальные работники!

— И они просто так отдадут ключ? — озвучил он свои подозрения.

— Только если ты его отнимешь, — рассмеялся Морт. — И не забудь для начала вооружиться каким-нибудь бесхозным скальпелем — без него может быть неудобно доставать ключ у них из рук. Слышал, что пальцы этих мертвецов хрен разогнёшь.

— А нельзя воспользоваться твоими зубами?

— Ну что ты! Я же романтик, а не какой-нибудь каннибал! — яро возразил Морт.

— Лучше бы тебе тогда на время стать каннибалом, а то я могу случайно вскрыть скальпелем не ту черепушку, — он выразительно посмотрел на своего собеседника. Я даже могу понести тебя на себе…

— Ладно-ладно, если ты настаиваешь… — Морт сразу пошёл на попятный. — А понестись я и сам могу! Вингардиум левиоса! — и голова воспарила в воздухе.

— Клёво, — только и смог констатировать он. — А я так тоже смогу?

— Увы, нет, — ответил Морт. — Это заклинание действует только на тех, в ком не теплится искры жизни.

В помещении в одной из тумбочек действительно нашёлся оставленный здесь зачем-то скальпель. Он даже выглядел новым, ничем не испорченным, словом, в полной готовности к работе, что было даже немного неожиданно. Трупы в комнате тоже имелись, но большая часть из них попросту лежала на койках, похожих на ту, с которой встал совсем недавно он. Ходячих — или инферналов, как их было правильнее называть — в комнате было два, и в руке одного из них, крепко сжатой в кулак, даже виднелось нечто, что при ближайшем рассмотрении могло показаться ключом.

— Извините, но мне очень нужен ваш ключ, — обратился он к нему.

— Ты чего, чувак! — Морт аж расхохотался. — Они тебя не слышат и не понимают. Тебе нужно просто хорошенько въебать им чем-нибудь — и они сами сдохнут второй раз. И лучше всего разрезать или размазать им мозги, скажу я тебе.

Он вздохнул… и набросился на труп, что было мочи. Нанеся несколько ударов кулаками, он догадался повалить труп и бить его башкой о пол и острые края коек, пока череп не треснул, словно переспелый арбуз, а тело не прекратило дёргаться. Морт в это время зубами отгрыз пару пальцев на нужной руке — и ключ выпал на пол.

— Очень похож на какой-то большой саморез, — озвучил он свою находку.

— Главное, чтоб к двери подошло, — оскалился Морт.

К двери «саморез» действительно подошёл, и уже через несколько мгновений они стояли в коридоре. Освещение, что в комнате, что в коридоре, было так себе — к нему очень подходило слово «сумеречное», а температура явно была далека от комфортной. Интересно было, впрочем, что знания о «температуре» тоже всплыли... словно откуда-то извне, а сам он чувствовал разве что некоторое неудобство, но что-то ему подсказывало: если потребуется, он сможет находиться здесь сколь угодно долго и особо не замёрзнуть.

— Отлично, — прокомментировал тем временем их успехи Морт. — Может это взбучка заставила тебя вспомнить своё имя? — полюбопытствовал череп. — Или ты наконец вспомнил, принадлежишь ли ты к слизням?

— Честно говоря, я не помню, — честно признался он. — Также как не помню и своего имени, — он пожал плечами. — Но подозреваю, что скорее всего… нет. — Он достаточно твёрдо обрезал свою речь.

— Ну и хрен с тобой, — беззлобно ругнулся Морт. — Но раз уж мы не знаем, как тебя зовут, то так и буду звать тебя Тот-кого-нельзя-назвать или даже короче, Неназываемый. А если коротко, то просто Шеф.

— Ну шеф так шеф, — только и пожал плечами Неназываемый. — Я тогда для краткости буду звать тебя Черепом.

— Э-э-э, лучше Морт, — возразил тот. — Впрочем, лучше смотри: здесь лучше вести себя потише и не набрасываться на все тела подряд. В особенности на женские. Кроме того, если поднимется тревога, то сюда столько санитаров может сбежаться, что просто тушите свет.

— Так всё-таки, — уточнил на всякий случай Неназываемый, — здесь кто-то ещё есть живой? Ну… кроме меня.

— Ох, эти ребята называют себя санитарами, — пояснил Морт. — Ходят все такие в своих халатах, серьёзные все из себя, и считают, что все должны попасть сюда. Причём чем раньше, — тем лучше.

— А что им с того, если я уйду отсюда? — полюбопытствовал он.

— Ты что, оглох, что ли? Во-первых, для них все дороги должны вести сюда, — начал распинаться Морт, — а во-вторых, для них если доктор сказал, в морг, значит в морг.

— Ну ладно… Но откуда их здесь столько берётся? — Действительно, в коридоре тоже тут и там стояли койки, а кое-где были видны и фигуры инферналов.

— Ты бы знал, сколько врачебных ошибок совершается ежедневно! — выпалил Морт. — Впрочем, они ещё и просто берут сюда кого попало, выкупая трупы у любого желающего.

— Ну ладно… — только и смог повторить Неназываемый. — Но ты что-то говорил о том, что нам не стоит расчленять в первую очередь женские трупы. Они чем-то выделяются?

— Ты что, не сечёшь фишку?! — Морт расхохотался. — Да ты что, шеф — это же последний шанс для парней вроде нас с тобой, если ты понимаешь, о чём я. Нам стоит быть галантными и портить их ради какого-то ключа.

— Вообще-то, я не очень понимаю, о чём ты, — признался Неназываемый.

— Чувак, да они уже, уже мертвы, сечёшь фишку?! — не мог угомониться Морт.

— Кхм... — Неназываемый ещё не поперхнулся, но в данный момент ему очень хотелось это сделать, — ты же сейчас не серьёзно, да? — он в надежде посмотрел на обтянутый кожей летающий череп.

— Да пойми, мы и без того уже доставили им немало хлопот, — продолжал говорить тот, — так что было бы грех не воспользоваться ими ещё самую малость. Тем более, что эти цыпочки, — он перешёл почти на шёпот, — можно сказать, обожают ребят вроде нас, познавших смерть, так сказать.

— Вообще-то, ты сам только что считал, что я ещё жив, — заметил Неназываемый.

— Ну хорошо, — согласился Морт, — но я-то мёртв! И мне хотелось бы разделить гробик с какой-нибудь цыпочкой, из тех, что посвежее. Тут, правда, прерогатива принадлежит санитарам, но они же всё равно упускают возможность…

— Ладно-ладно, — отмахнулся Неназываемый, — постараюсь всё запомнить.

— Послушай, шеф, — тем временем уже серьёзным тоном обратилась к нему голова. — Поскольку ты очевидно так нажрался, что забыл не только вчерашнее, но и вообще всё, то у меня есть для тебя два совета. Во-первых, не стесняйся меня о чём-либо спрашивать. А то если тебя поднимут в крематорий, то я снова буду подыхать от скуки.

— Хорошо, я спрошу у тебя совета, если что, — подтвердил Неназываемый.

— А во-вторых, — продолжал говорить Морт, — если ты и впрямь такой алкаш или просто забывчивый, то просто записывай себе всё подряд. Тогда, после подобной хуйни, тебе останется только найти нужную информацию среди записей.

— Эх, если б у меня был мой дневник…

— Слушай, поскольку дневник свой ты явно проебал, то почему бы тебе просто не завести новый? — уставился на него Морт. — Будем считать, что к тебе просто случайно попал пустой дневник, и ты хочешь теперь его вести.

— Как какая-нибудь школьница-малолетка? — удивился Неназываемый.

— Да хоть так. Главное, не забывай откладывать где-нибудь всю нужную информацию.

— Хорошо, — согласился Неназываемый. — Надо только для начала найти чего-нибудь подходящее…

— Думаю, если порыться в тумбочках, можно найти какие-нибудь ежедневники или тетради с историей болезни, или ещё чего-нибудь, — беззаботно ответил Морт.

Тем не менее, в ближайших тумбах ничего, кроме бинтов не обнаружилось: ни того, на чём писать (бинты для этой цели подходили явно плохо), ни того, чем писать. Был только неизменный полумрак, койки с трупами и время от времени прохаживающиеся по своим делам инферналы. Стены и пол были старыми и местами даже выщербленными — видимо, о ремонте заботились не слишком тщательно. Источников света особенно видно не было — еле заметный свет исходил с самой поверхности потолка, равномерно рассеиваясь по всему пространству коридора. Его было достаточно, чтобы различать очертания в мельчайших деталях, но цвета передавались плохо. Не то чтобы ему было хорошо известно, как цвета должны восприниматься при хорошем освещении, но откуда-то он точно знал, что тогда всё смотрится иначе.

— Слушай, Морт, — не выдержал наконец Неназываемый, — но должны же эти санитары вести какие-то свои записи? Ну и различать трупы между собой им тоже надо?

— Они их ведут, конечно, и в разных местах, — Морт объяснял ему, словно ребёнку, — но не в коридоре же им записи оставлять. А что по поводу различий, чувак, — он издал смешок, — для них все мертвецы, наверное, на одно лицо, поэтому они вешают им на щиколотки номерки. А ходячим рисуют их ещё и на лбу.

Неназываемый подошёл к ближайшему инферналу и внимательно оглядел его голову. Когда-то это была женщина, обезображенная не только давним пребыванием в мёртвом виде, но и охватывающим всю её шею ужасным шрамом. Она стояла перед ними и смотрела куда-то в сторону пустым безжизненным взглядом, не реагируя на происходящее. На лбу её действительно красовались цифры «626».

— Ого! — воскликнул Морт. — Ты заметил, как эта цыпа на меня смотрит, а? Да она меня хочет!

— Морт, — возразил Неназываемый, — она мертва, она уже ничего не хочет, и взгляд её тоже ничего не выражает, — он вздохнул. — Так что ты это только придумываешь себе.

— Да ты побудь для начала мертвецом с моё, а потом уже говори! — с жаром возразил череп. — Ты это не поймёшь, пока сам не будешь едва ли не мертвее меня, но я тебе точно говорю: она меня желает, желает со мной страстного, неутомимого секса в уютном гробу, всю ночь, а потом весь день, а потом всю ночь…

— Послушай, а тебе… не пойми меня неправильно, — на всякий случай исправился Неназываемый, — но всё-таки… Тебе разве есть, чем? — он с сомнением осмотрел своего компаньона. Но ничего, кроме обитого кожей волосатого черепа с глазами так и не увидел. Морт промолчал. — Ладно, пошли уже дальше.

Неназываемый сделал ещё несколько шагов, но едва не наткнулся на ещё одного инфернала, на сей раз уже бывшего мужчину. Этот ходячий труп не сразу остановился перед ним, а всё стремился неуклюже ковылять по вершинам ему одному ведомого треугольника, чем несколько озадачил их. На его лбу было криво написано «965».

— Хех, а этому куску мяса никто, кажись и не объяснил, что ему можно перестать следовать правилу трёх, — язвительно прокомментировал Морт.

— А кто должен был это сделать? — поинтересовался Неназываемый. — И почему?

— Смотри, у этих трупов разума почти нет, сечёшь фишку? — Морт уставился на собеседника в ожидании кивка. — Так что они только и делают, что им скажут, по одному делу за раз. А этот уже явно выполнил работу и не знает, чем больше заняться — вот и слоняется туда-сюда без дела. С этими инферналами и интернами всегда так.

— А что тогда это за правило трёх? — полюбопытствовал Неназываемый.

— Это что-то вроде одного из универсальных законов Вселенной или нечто похожее, — если бы у Морта были руки, чтоб отмахиваться, он бы наверняка воспользовался ими сейчас. — Ну, как и прочая ересь, которой занимается арифмантика, знаешь ли. Что-то вроде того, что «было у отца три сына, и каждый из них получил по дару от Смерти», или что любая история повторяется трижды: сначала в виде трагедии, потом — фарса, а потом — просто по какому-то ретеллингу.

— Рете… чему? — не смог его разобрать Неназываемый.

— Понятия не имею, — ответил Морт. — За что взял, за то и выдаю. Я не уточнял.

Неназываемый только пожал плечами и отправился дальше по коридору. Впереди виднелся выход — он мерцал светом, белым и неестественным, немного режущим глаза, точь-в-точь как и в той комнате, где Неназываемый очнулся — и до него следовало добраться. Череп летел рядом, постоянно оглядываясь и похотливо оглядывая каждую встреченную женщину-инфернала, а иногда даже пытаясь подмигнуть. Чего у него, впрочем, не получалось.

Свет постепенно становился ярче, заполнял пространство коридора и, казалось, приближался. Уже вскоре Неназываемый оказался в огромной просторной комнате. Здесь, как и в предыдущих помещениях, стояли койки с трупами, сновало несколько инферналов и располагались тумбы… Последних было, впрочем, значительно больше — они разделяли едва ли не каждый ряд коек. Было у этой комнаты и ещё одно заметное отличие от той, в которой он очнулся — в одном из её концов стоял здоровенный… мольберт? И судя по доносящемуся оттуда шороху, за ним кто-то находился.

— Кажется, я знаю, кто может нам помочь… — намекнул Неназываемый.

— Что? Нет! Нет! Не смей! — громким, почти что кричащим шёпотом пытался прервать его Морт. — Ты вообще в своём уме?! — но было поздно: Неназываемый уже направился в сторону «мольберта». Как оказалось, он служил в качестве подставки для огромного и явно старинного фолианта, больше всего похожего на сильно увеличенную копию амбарной книги. Тащить или просто держать в руках такую было бы явно не под силу даже заправскому силачу — что уж говорить о тщедушном старичке, которого они обнаружили за ней. Старик сидел в кресле перед книгой и внимательно изучал нескончаемые ряды строк, записанные на её страницах, и разбираемый любопытством Неназываемый тоже решил глянуть мельком, чего же там написано. Правда, близко он не подходил, а издали мог только разобрать испещрённые аккуратным и очень мелким почерком огромные страницы.

— Быстро, быстро сваливаем отсюда, — нервно шептал Морт. — Сейчас он вызовет остальных санитаров. И их прибежит сюда целая толпа! И тогда нам пиздец! — трагичным тоном завершил череп.

— В конце-то концов, нас двое, а он один, — попытался успокоить его Неназываемый. — Так что прорвёмся. Тем более, он не выглядит слишком грозным, — действительно, седой старик, читавший книгу, мало походил на сильного противника, если б ему случилось драться. Он был стар, очень стар — он был так стар, что казалось, будто ему уже сотни лет, и половину он из них провёл на этом самом месте, отращивая свою достававшую почти что до пола бороду. Вид у него тоже был не слишком здоровый, а дыхание, которое вблизи уже можно было различить, явно было неровным. Да и сам почтенный старец, казалось, не замечал чужого присутствия в помещении. Впрочем, как выяснилось буквально через мгновение, впечатление было обманчивым.

— Между прочим, молодые люди, — неожиданно старик повернул свою голову к ним и заговорил, — обсуждать присутствующего человека в третьем лице — некорректно. Кха-кха! — он закашлялся, но вскоре смог взять себя в руки. — Тем более, несмотря на почтенный возраст, проблем со слухом, как мой предшественник, я не испытываю.

— Прошу прощения, — постарался извиниться Неназываемый, — но мы несколько заблудились, а теперь ищем выход отсюда. Вы не могли бы нам подсказать?..

— Мог бы, — скрипучим голосом ответил старик. — Вам надо на первый этаж, а там в восточном крыле находятся главные ворота. Правда, боюсь, охрана беспрепятственно пропускает только санитаров, так что вам придётся что-нибудь придумать, молодой человек. Но зная вас, могу с уверенностью заключить, что вы справитесь, кха! — тот снова закашлялся. — Как и то, — закончил он где-то через полминуты, — что вы снова всё забыли, — он печально покачал головой.

— Что?! — воскликнул не ожидавший такого поворота событий Неназываемый. — Вы знаете меня?

— Сказать, что я знаю, — старик сделал ударение на этом слове, — вас, было бы неправильно. Я никогда вас не знал особенно хорошо, не больше, чем вы сами себя знали… — он прервался, будто к горлу его снова подступил кашель, но в этот раз обошлось: он смог побороть свой приступ. — А вы ведь всё снова забыли, да?

— Но кто вы? — полюбопытствовал Неназываемый, пытаясь вспомнить этого человека.

— Кто… я? — переспросил тот. — Вопрос… Снова вопрос, — он печально посмотрел на собеседника, — и снова неправильный вопрос, — старик вздохнул. — Меня зовут Армандо Диппет, но проще звать просто Диппет. — Старик слегка поклонился, и это вызвало у него очередной приступ кашля.

— И всё же я надеюсь, что вы сможете ответить ещё на несколько вопросов… — начал Неназываемый. Морт при этом просто уставился в потолок, беззвучно открывая и закрывая свои челюсти. Казалось, он был недоволен.

— Задавайте, молодой человек, — безэмоционально ответил Диппет. — Чего вы хотите узнать?

— Что это вообще за место? — решил он уточнить информацию.

— Морг, — спокойно объяснил Диппет. — И вы снова попали сюда... — старик то ли задумался, то ли просто решил перевести дыхание. — На тот случай, если вы забыли и это, подобное место можно назвать залом ожидания… между жизнью и приключением окончательной смерти, — он слабо улыбнулся. — А здесь, так сказать, приёмная, — старик взглядом обвёл всё вокруг, как бы показывая помещение собеседнику.

— Расскажите мне о морге подробнее, пожалуйста, — попросил Неназываемый.

— Место, где собирают всех мертвецов, — ответил Диппет. — потом тела хоронят или кремируют, или… — он снова запнулся, — делают из них инферналов. Это обязанность санитаров, если хотите знать. Но должно быть, вы сильно пострадали, умирая, если уж не смогли узнать морг — для вас он должен быть прямо-таки вторым домом, — Диппет улыбнулся. — Сколько раз вы уже здесь оказывались… — он покачал головой, из-за чего вновь закашлялся, на полминуты выпав из разговора.

— И как же я сюда попал? — озадаченно спросил Неназываемый.

— Наверное, приехали на своём королевском кортеже, — усмехнулся Диппет. — О, это, должно быть, был кортеж, подчёркивающий ваше высокое происхождение, если судить по тому, сколько ещё подданных, смрадных и разлагающихся, лежало под вами, — он поморщился от отвращения.

— То есть я прибыл сюда на карете?! — сказать, что Неназываемый был удивлён, значило ничего не сказать.

— О, да… Они везли вас на карете, затем в лодке, на восток, в Хогвартс… — он снова закашлялся. — Нет, — продолжил он переведя дух, — это была не знаменитая карета с фестралами, а наспех сколоченная труповозка, — он снова поморщился. — и вы лежали там прямо в куче гниющих трупов, — Диппет невесело усмехнулся. — Привёз вас, как это нередко бывает, Муди, счастливый получить лишний сикль за это дело.

— И кто такой этот… Муди? — спросил Неназываемый.

— Труповоз, — почти выплюнул старик. — Подобные ему зарабатывают себе на жизнь тем, что доставляют нам трупы, требующие погребения… — он замолк.

— Вы говорите о Муди так, будто не уважаете его, — заметил Неназываемый.

— Я вообще мало кого уважаю, — ответил на замечание Диппет. — И Муди точно не относится к их числу, — он покачал головой и снова зашёлся в приступе кашля. — Это грабитель самого низкого пошиба, носящийся со своей репутацией труповоза так, словно он какой-нибудь начальник авроров, — пояснил он. — К тому же, он позволяет себе забирать вещи мёртвых…

— Забирать вещи мёртвых? — переспросил Неназываемый.

— Да, — подтвердил Диппет. — Все трупы, которых приносит он, приходят полностью обобранными. Даже сапоги снимает.

— А мог он взять что-нибудь с меня? — уточнил Неназываемый.

— Запросто, — подтвердил его опасения Диппет. — У вас было нечто, имеющее большую ценность? — он нахмурился, задумавшись. — В этом случае, он забрал бы это у вас наверняка, если только не пришлось бы портить ради этого труп, — заметил старик. — Хотя ради золотых зубов он мог вас и подпортить. — Неназываемый непроизвольно провёл языком по зубам — все они были на месте.

— Видите ли, я, кажется, потерял дневник, — заметил он, чуть успокоившись.

— Если этот дневник можно продать, то весьма вероятно, что он у Муди, — ответил Диппет.

— Тогда… не подскажете, как мне его найти?

— Найти? — Диппет только фыркнул, что вызвало очередной приступ кашля. — Гораздо вероятнее, что вы окажетесь здесь снова значительно раньше, чем сможете найти параноика или его нору.

— Тем не менее, мне очень нужно найти его, — продолжал настаивать Неназываемый.

— Не стоит его искать, — Диппет только покачал головой. — Если всё пойдёт по накатанной, то вы примете очередную смерть, но она не сделает вас мудрее, — заметил он, — так же, как жизнь не делает меня моложе, — старик сделал паузу. — Зато Муди после этого обогатится ещё на сикль… и на ваши пожитки, — добавил он. — Лучше уж принять смерть, чем снова и снова повторять один и тот же круг злоключений.

— Мне надо его найти, — повторил он. — Так вы знаете, как я могу это сделать?

— Я не знаю, — Диппет ответил с явной неохотой, после длительного молчания, — в какой норе он сейчас зарылся. Думаю, вам стоит для начала выйти из морга, чтобы это разузнать, — заметил он. — Там, в Квартале, поспрашивайте народ, — старик снова надолго замолк. — Вы хотели узнать ещё что-нибудь?

— Да. Вы вообще знаете, кто я? — решился он на вопрос.

— Я знаю о вас слишком мало, — покачал головой Диппет. — Гораздо больше я знал о ваших… хм… — он задумался, подбирая слова, — соратниках, если можно так выразиться. Когда-то они были с вами, а теперь нашли свой приют здесь, у нас, — он вздохнул и чуть не закашлялся в очередной раз. — Если честно, я бы попросил вас не брать никого с собой. За вами идут несчастья. И пусть ваше бремя будет только вашим.

— Со мной путешествовал ещё кто-то? — вцепился в это замечание Неназываемый. — И вы их знаете?

— Женщина в мемориальном зале, на первом этаже, — объяснил Диппет. — Её вы тоже не помните? — он с ожиданием уставился на Неназываемого. — Мне казалось, она была вашей… соратницей.

— И где она похоронена?

— На первом этаже, в северном крыле, — пояснил старик. — Там можете просто проверить таблички, и найти её будет несложно. Возможно там вы и вспомните, — закончил он.

— А другие? — на всякий случай уточнил Неназываемый. — Вы говорили во множественном числе, — заметил он. — Так вы знаете и ещё о ком-нибудь? — он вопросительно уставился на Диппета.

— Я не знаю имён, если они вас интересуют, — ответил после небольшой паузы старик. — Равно как не знаю и того, где здесь они похоронены, или, возможно, их тела были кремированы… — Диппет снова задумался. — Вы оставляете за собой след, и многие идут по нему. А потом попадают сюда, — снова пауза. — Все рано или поздно попадают сюда. И некоторые из них, — заметил он, — до этого были с вами.

— А чем вы здесь занимаетесь? — решил сменить тему Неназываемый.

— Я? — переспросил Диппет. — Можете считать меня директором, или заведующим… всем, — он задумался, — всем, что остаётся от мертвецов — или вот этим вот каталогом, — он взглядом показал на книгу перед собой. — И всё это — на меня одного. До тех пор, пока сюда приносят новые трупы, я должен оставаться на своём посту и каталогизировать списки.

— Хорошо, вы говорите, что составляете списки, — сказал Неназываемый. — Но ведь я, как вы сами утверждаете, попадал сюда далеко не единожды, — заметил он. — Тогда почему никто меня не должен узнавать?

— Все мертвецы, попадающие в морг, должны быть покрыты белыми простынями установленного образца, — монотонно пробубнил Диппет. — Правило номер четыре, пункт два, — он внимательно посмотрел на собеседника. — Только я могу заглядывать под простыни, — пояснил он. — А я предпочитаю хранить вашу тайну.

— Благодарствую, — ответил Неназываемый. — Тогда у меня есть ещё вопрос: раз уж я потерял дневник, не знаете ли вы, где здесь найти пергамент, перо и чернила для нового?

— Пергамент? Чернила? — Диппет был удивлён. — Думаю, можно поискать тетради в тумбочках на другом конце комнаты, но вот пергамент и чернила вы вряд ли найдёте — мы перешли на пергаментную бумагу и на автоматические перья с запасом чернил на сотни страниц… — он покачал головой и снова закашлялся, на этот раз особенно сильно.

— Простите, — не выдержал Неназываемый, — но вы как будто нездоровы…

— Я близок к смерти, молодой человек, — спокойно пояснил он, — для меня за триста лет и три года не осталось больше радостей в волшебном мире, и скоро я вырвусь из круга существования…

— А что такое круг существования? — решил узнать Неназываемый.

— Один из Кругов Ада, в котором мы находимся, — неожиданно ответил Диппет. — Видите ли, те, кто становится санитарами, считают что в словах об Аде есть некая доля правды… То есть его как такового нет — если не считать того, что мы в нём находимся, — он глубоко вздохнул. — Мы попали сюда после смерти где-то ещё, а теперь обречены на муки до тех пор, пока не сможем отринуть своё существование, — он сделал паузу, — и пока не исправим свои прошлые ошибки. Эта планета — для виноватых в чём-то. Таким образом, можно сказать, что мы, санитары, — он сделал ударение на этом, — помогаем другим сбросить оковы своей вины и пройти в своё путешествие по дороге смерти, — Диппет на некоторое время замолк, но вскоре добавил. — Правда, я уже скоро оставлю свой пост…

— Может, я чем-то могу вам помочь? — уточнил Неназываемый.

— Каждый раз воскресать подобно вам? — спросил он. — Нет, спасибо, — Диппет явно собирался рассмеяться, но вместо этого закашлялся ещё раз.

— Хорошо, если вы так хотите. Тогда прощайте. — Неназываемый развернулся и двинулся прочь.

— И знайте, — неожиданно донеслось ему в спину, — что я вам не завидую. Быть осуждённым вечно пребывать здесь — это проклятие, а не благословение. Вы должны ужиться с этим, и когда-нибудь ваш путь снова приведёт вас сюда…

— Я ж говорил, что ни к чему хорошему это не приведёт, — буркнул Морт уже в отдалении. — Подумать только, выслушать столько бесполезной нудятины! Бр-р-р!

— Зато разговор с ним многое прояснил, — заметил Неназываемый. — Пойдём, — и они двинулись дальше.

В одной из тумбочек на другом конце комнаты и впрямь нашлась какая-то достаточно толстая книжка в кожаной обложке и даже несколько автоматических перьев. Книжка оказалась ничем иным как дневником… правда, не его прежним дневником, а всего лишь дневником из приёмного отделения морга, притом начатым совсем недавно. По правде говоря, даже первый лист в ней не был до конца заполнен — но результаты всё равно впечатляли. Почти все записи относились к телам, которые принёс Муди, и совсем немного приходилось на других труповозов. Впрочем, были в этих записях и подозрительные места, связанные непосредственно с Муди, которого и надо было найти.

Нет, записи не подсказывали, как его искать — они лишь отмечали, что его тела отличались от многих других, что помимо свежих трупов попадались и такие, которые явно были… не первой свежести, да и повреждения на его телах встречались явно чаще, чем на телах, привезённых его конкурентами. Всё навевало смутные подозрения…

Этот лист Неназываемый просто вырвал из книжки, чтобы его записи не мешались с уже имевшимися, потом подвинул на ближайшей койке труп, присел на неё, взял перо и начал писать о своих злоключениях. Точнее, о том, что произошло с ним после пробуждения, и что он вообще успел узнать. Текст получился небольшим, но тем не менее, Неназываемый надеялся, что записи хоть немного помогут ему, если с ним снова случится приступ амнезии.

— Да потом уже напишешь! — нетерпеливо поторапливал его Морт. — Сейчас придёт ещё кто-нибудь, увидит нас — и кранты! И дневник у тебя тогда тоже отберут!

— Не суетись, — Неназываемый дописал, поднялся, взял свежеиспечённый дневник и перо в руки, двинулся, остановился, посмотрел на них… и снова отправился в сторону Диппета.

— Эй, ты куда?! Эй! Эй! Эй! — никак не унимался Морт. — Слушай, у нас мало времени!

— Простите, — проигнорировал его слова Неназываемый, обратившись к заведующему. — Не могли бы вы подсказать: не найдётся ли здесь какой-нибудь там сумки или мешка… мне теперь свои вещи некуда положить…

— Обычно я давал тебе свой вещмешок, — ответил Диппет, не отвлекаясь от книги. — Мне он всё равно уже не нужен, — заметил он философски, — да и к тому же я просто могу сказать, что потерял его. Он в шкафчике возле правого выхода, — он отвлёкся от созерцания и взглядом указал направление.

— Спасибо.

— Не за что, — донеслось уже вслед Неназываемому. — Не забудь только содрать с него наклейку с моим именем и взять её с собой. А то грешным делом подумают, что выкрали мой вещмешок, — Диппет вздохнул и умолк.

Вещмешок заведующему покупали, явно не скупясь на объём — дневник с пером оказались на самом его дне и просто затерялись в недрах, как и содранная наклейка. Сам же Диппет им и впрямь не пользовался — его вещей там попросту не было. Вообще. Неназываемый даже засомневался, что он вообще его открывал. Впрочем, ему-то какое было до этого дело — главное, что теперь появилось место для хранения и переноски пожитков. Так что он пожал плечами и без особого сожаления направился дальше.

А дальше снова были коридоры, снова — сумерки, койки с трупами, инферналы… как оказалось, здание морга и впрямь было огромным — наверное в нём несложно было заблудиться. В любом случае, Неназываемый забыл дорогу, если вообще когда-то её и знал, но даже не страдающий от амнезии человек, попав сюда в первый раз, вполне мог не найти выход. По крайней мере, эти коридоры и ответвления и правда запутывали, и ориентироваться в их обилии становилось всё сложнее. Один раз Неназываемый увидел санитара — или, наверное, патологоанатома — потому что он был занят явно препарированием человеческой тушки. Беспокоить его он, конечно же, не стал, тихо прошмыгнув мимо. А дальше снова начал считать коридоры, койки и время от времени попадающихся одинаково тупых инферналов. Хотя… один из них явно отличался от остальных.

Неназываемому бросилось в глаза, что его движения были больше похожи на естественные, чем обычно. Вообще говоря, у всех инферналов, которых он видел до этого, с моторикой были явные проблемы: их движения были рваными, не всегда точными, какими-то резкими — словно невидимый кукловод манипулировал ими, дёргая за ниточки. Этот же двигался неровно, заторможенно, но всё равно явно не так, будто им управляли из-за угла. Создавалось впечатление, что он скорее совершает какие-то странные танцевальные движения под ему одну слышную музыку.

— Эй, — позвал его Неназываемый. — Что-нибудь случилось?

— Э-э-э… — заторможенно откликнулся инфернал, глядя перед собой пустым, бессмысленным взглядом. — Чё?

— Стоп, — смекнул, что к чему, Неназываемый. — Да ты же, братец, не инфернал…

Выражение лица «инфернала» стало таким, будто он не мог понять, надо ему пугаться или сердиться.

— Ты-ы-ы кто-о ва-аще-е? — он явно растягивал гласные и воспринимал происходящее с замедлением. — И-и что-о-о тебе-е-е о-от ме-еня-а-а на-а-адо-о?

— Эй, чувак, — шепнул Неназываемому на ухо Морт, — да он обдолбан! Скажи ему, что ты послан свыше, — и он поверит!

— Я послан к тебе свыше, — ответил незнакомцу Неназываемый, — я искал тебя.

— За-аче-ем? — тот начал говорить всё так же, но потом, видимо, предпринял усилия, и ему далась более членораздельная речь. — у тебя есть сообщение? — казалось, даже внешность его слегка поменялась: взгляд обрёл какую-то осмысленность, выражение лица тоже стало походить на более подобающее живому человеку.

— Да-а, — важно ответил Неназываемый, — у меня есть, — он сделал ударение на этом слове, — сообщение для тебя.

— И что же это? — с трудом сфокусировавшись на нём, спросил незнакомец. — Это новые приказы? Новые сведения? Вопросы по моей шпионской миссии? Или… — он перешёл на шёпот, — ты послан вместо…

— Да-а, — Неназываемый просёк фишку, как назвал бы это Морт, и даже не дал собеседнику толком договорить. — Я послан свыше, чтобы сменить тебя на твоём посту. Мне нужны твои вещи, — он скептически посмотрел на незнакомца, — и собранные тобой сведения.

— Ну-у ла-адно, — несколько разочарованно ответил лже-инфернал, развернулся и жестом показал идти следом. Он поплёлся к одной из коек в коридоре — к самой обычной койке с трупом, прикрытым белоснежной простынёй, свисающей до пола. Незнакомец откинул простыню и присел — под койкой был спрятан вещмешок. Он открыл его и достал немыслимое множество бинтов (их вполне бы хватило, чтоб изобразить из него настоящую мумию), ножик и набор швейных игл с нитками. Последнее немного удивило Неназываемого — штопать одежду? Прямо здесь?

— А-а-а э-это-о-о я-а за-аберу-у, — протянул незнакомец и положил себе за пазуху пару каких-то маленьких упаковок медикаментов. Этикетки разобрать Неназываемый не успел.

— Не буду спрашивать, что там, — прокомментировал он действия притворщика, — Но зачем тебе здесь швейный набор?

— Для ма-аска-ара-ада-а, — ответил тот. — То-о есть ма-аскиро-овки по-од инферна-ала-а. Што-опать ро-о-от.

Только сейчас Неназываемый присмотрелся к своему собеседнику внимательнее и содрогнулся: действительно, то, что воспринималось как то ли глубокие морщины вокруг рта, то ли предсмертные травмы или же посмертная деформация губ, на деле оказалось зашитым ртом. И, вспоминая предыдущих инферналов, которые встречались по пути, он вынужден был признать: у всех них были схожие отметины. Неназываемый провёл языком по губам — неужели и у него тоже?!..

— Это же, наверное… больно, — только и смог прокомментировать Неназываемый.

— За-ато-о действе-энно-о, — промычал лже-инфернал. — Ну ла-адно-о, я-а пошё-ол.

— Стой, куда ты?! — не хватало ещё упустить источник информации. — То есть… — Неназываемый замялся, — ты не мог бы подсказать, где здесь выход?

— Я-а-а ухо-ожу с помо-ощью-у по-орт-клю-уча-а… — уставился тот на собеседника.

— Ты нормально объяснить можешь?! — эта манера говорить определённо выводила из себя.

— Хо-орошо, — незнакомец собрался и взял себя в руки. — Там, на первом этаже, есть арка в северном крыле, если постучать по ней три раза порт-ключом, то он сработает и перенесёт тебя в убежище, — объяснял он уже без растягивания звуков, хоть это и давалось ему с видимым трудом. — Это заброшенный дом неподалёку от выхода. Говорят, когда-то там жил и теперь похоронен великий тёмный маг, но сейчас там никого, только припасы на чёрный день. А ещё, — он улыбнулся, — там можно поспа-ать… в гробу — он пустой.

— Отлично, — Неназываемый пытался усвоить полученную информацию. — И как я узнаю этот порт-ключ?

— Это напёрсток, — ответил притворщик. — Я надел его на одного из инферналов в крематории.

— Час от часу не легче, — хотелось буркнуть в ответ на такое заявление. — Расскажи что-нибудь ещё про своё задание.

— Шпионить за санитарами, — удивлённо ответил тот, — вот и всё.

— И чем же они занимаются, эти санитары? — слова настораживали.

— Таскают трупы, сжигают трупы, поднимают трупы, — незнакомец пожал плечами. — Всё. Или ничего. Ничего не делают, что было бы связно с истинной тёмной магией, — в голосе его появилась угроза. — Но я ещё шпионю…

— А что ты можешь сказать про Диппета? — не отпускал его Неназываемый.

— Старый, бородатый… — ответил тот и замолк.

— Ну ладно. А про Муди ты что-нибудь слыхал? — вряд ли можно было ожидать нужной информации от каждого встречного, но попытаться в данном случае ничего не стоило.

— Он один из труповозов, больше ничего, — собеседник пожал плечами. — Ну и здесь его не любят.

— Хорошо, можешь быть свободен, — сдался Неназываемый. — Только расскажи более подробно про маскировку, пожалуйста, ладно? Мне интересно узнать об этом побольше.

— А что тут знать? — незнакомец почесал затылок. — Заштопать рот, замотать гениталии бинтами, намазаться спиртом и принять его внутрь… до посинения, — уточнил он.

— Хорошо: заштопаться, бинты и спирт. Я правильно понял? — хотелось ещё раз уточнить.

— Да. Только не забудь: метиловым — мазаться, этиловый — внутрь. Главное не перепутать, — с видом профессионала пояснил мастер перевоплощений. — Если тебя интересует, где этот спирт можно достать, то он наверняка есть в ординаторской.

— В ординаторской?

— Да… — лже-инфернал блаженно улыбнулся. — Там есть всё: спирт, барбитураты, элениум, феназепам…

— Ага, спасибо, — сделал себе заметку Неназываемый. — Ладно, удачи тебе тогда.

— Угу, — радостно ответил незнакомец. — В жопу сосуществаляние! Долой власть чистокровных!

— Долой! — подтвердил Неназываемый, глядя как уходит прочь этот странный человек (человек ли?), имени которого он так и не узнал. — а что он вообще сейчас имел в виду? — обратился он уже к черепу.

— Видимо, из Ордена Феникса, — подсказал ему тот. — Они типа борются против вселенской несправедливости и угнетения чистокровными всех остальных. Неплохие ребята, на самом деле, — подметил Морт.

— Ну ладно, — пожал плечами Неназываемый, — хотя какие-то они странные, конечно.

— Э-э-э, это ты ещё ГАВНЭ не видел, — сочувственно ответил ему Морт.

— А эти что? Ну... помимо названия, — уточнил он. — Что может быть ещё страннее? Они там борются за права угнетённых санитарами трупов, что ли? И проверяют, не нарушаются ли здесь их права?

— Не совсем, — череп издал смешок. — Но да, пожалуй, могли бы проверить и нарушение прав или личного пространства, дай им кто-нибудь это сделать...

— Нарушение их личного пространства? Боюсь, тогда бы ты попал... — с выражением произнёс Неназываемый. — Но хватит об этом, — добавил он до того, как череп успел ответить. — Надо найти лестницу, — заметил он. — Мне кажется, мы сейчас немного не на том этаже, куда нам надо. Жалко этот… уковылял. Кстати, — он снова посмотрел на череп, — всё время забывал спросить: а как ты вообще помер, кто был при жизни?

— Да я уже и не упомню, — беззаботно ответил Морт. — Какая теперь разница-то? Только башка и осталась.

— Ну, тело мы тебе можем найти. Благо, инферналов тут хватает, а башку мы одному из них оттяпать, наверное, сумеем… — он взял паузу. — Чем тебя пришить, у нас тоже есть…

— Не, чувак! — возразил Морт. — Зачем мне эти разлагающиеся тела? Мне только если скелет…

— Ну как хочешь, — оставалось только пожать плечами. — Но это только если они здесь вообще водятся. Пойдём.

Лестница, тем не менее, вскоре обнаружилась — выход на неё был расположен около одной из комнаток, где хранились трупы, очевидно, ждавшие своей дальнейшей участи. К ней вела обычная дверь, разве что чуть пошире остальных, но на первый взгляд Неназываемый не заметил особой разницы. Сама лестница тоже была не слишком широкой — как раз такой, чтобы по ней можно было пронести носилки с мертвецами и чтобы было где их разворачивать на площадках. Им повезло: когда они туда пришли, там никого не было.

— Интересно, нам куда? — задумался Неназываемый. Он не знал ни то, на каком этаже они находятся, ни то, как эти этажи нумеруются.

— А я чо, ебу, что ли? — откликнулся Морт. — Хм... без понятия, шеф, — тут же исправился он.

— Ну, пойдём тогда наверх, — единственное, что приходило в голову. — В конце концов, если мы попадём в крематорий, то на третьем сразу и окажемся.

Этажом выше площадка была значительно шире, и часть её была даже занята шкафчиками, в которых, впрочем, ничего интересного не нашлось. Точнее, не нашлось в большинстве — остальные шкафы оказались заперты, а взломщики из них были аховые. Но была и хорошая новость, вносившая определённость в его положение: дальше вверх лестница не шла, значит, на каком бы этаже они не находились, этот был верхним. Они вошли внутрь помещения и оказался в огромном, просто колоссальных размеров зале, уже неплохо освещённом, и по краям которого находилось несколько небольших комнат. Вдали по залу сновали фигуры в белых халатах, двигающие переносные койки с мертвецами, были видны также инферналы, ковыляющие то там, то здесь, а вдалеке была стена с огромной печью. Возможно, именно она делала воздух здесь заметно теплее, чем этажом ниже. Оглядевшись, Неназываемый решил отправиться к ближайшей комнатке, отделённой от большого зала. Если и там не получилось бы придумать никакого иного способа не выделяться из окружения, то пришлось бы поступать по совету незнакомца из Ордена Феникса и маскироваться под инфернала. Неожиданно, когда он уже подходил ко входу в комнату, из неё вышел санитар.

— Эй, ты кто такой? — он внимательно разглядывал Неназываемого. — Ты не очень похож на инфернала… — он задумался. — Ты вообще мёртв или не совсем?

— Вообще говоря, не совсем, — заметил Неназываемый. — Дело в том, что меня, видимо принесли сюда по ошибке, и я очнулся прямо… хм… в мертвецкой, так сказать…

— Что? — глаза санитара расширились, и он обернулся, набрал воздуха в грудь, и произнёс: — Трм-м-м-р-м-рм-м… — Неназываемый в это время напрыгнул на него, зажал ему рот и свернул шею. Странно, но движения были знакомыми, будто он делал так уже не один раз. Он в недоумении уставился на собственные руки, вспоминая забытые ощущения и не в силах лишний раз пошевелиться.

— Эй, шеф, ты чего встал?! — Морт выглядел обеспокоенным. — Ты же стоишь над трупом! И кто тебя вообще тянул за язык говорить ему правду. Я ж тебя предупреждал, что у них только одно на уме, — продолжал сокрушаться череп, — если доктор сказал в морг — значит, в морг. А ты…

— Что бы ни случилось, — прервал его излияния Неназываемый, — всё к лучшему. — Он взял тело и перенёс его внутрь комнаты, где, по счастью, никого не было. Там он и снял с него одежду: халат, маску и перчатки с обувью. Обувь, к сожалению, не подошла. В комнате стояли без дела пара инферналов, находилась ещё пустая койка, столик и шкафы. В один из них Неназываемый и запихнул труп. Там же нашлись и бахиллы, которые он надел на себя вместо обуви, надеясь, что никто не будет особенно вглядываться. Когда процесс переодевания был окончен, Неназываемый ещё раз обыскал щкафчики — в одном из них оказалась бутыль с прозрачной жидкостью, подписанная «СН3ОН» («метанол» — вовремя подсказал ему Морт). Идея возникла сразу же: труп санитара был обмотан обильно смоченными в спирте бинтами, часть жидкости была налита в рот (всё равно он был уже мёртв), а Неназываемый взялся за нить с иглой. Совсем скоро бывший санитар стал и впрямь походить на отвратительно сделанного инфернала — только был свежим и не двигался. И с лицом, перемазанным кровищей.

Повторный обыск находившихся в комнате трупов на предмет напёрстков не дал результатов, и они, покинув помещение, снова оказались в зале. После осмотра ещё пары трупов Неназываемый расценил, что так этот напёрсток можно искать до ночи, и подошёл к одному из санитаров.

— Слушайте, я здесь новенький, — начало разговора было не особо оригинальным, — и мне сейчас требуется помощь.

— Хорошо, — ответил тот без особых эмоций. — Меня зовут Адан, а вас?

— Я не з… — начал было Неназываемый, но осёкся, поняв, как это будет звучать.

— Янус? — переспросил Адан, видимо, не расслышав до конца невнятный ответ.

— Да, Янус, — с готовностью подтвердил Неназываемый. — Так вы мне поможете?

— Конечно, — ответил санитар. — А что от меня требуется?

— Видите ли, мне надо найти зомби, но есть проблема, — доверительным тоном начал «Янус», — я не помню его номера — знаю только то, что на нём должен быть надет напёрсток. Вы его случайно его не видели? — он с ожиданием уставился на собеседника, но потом спохватился и добавил на всякий случай: — в том конце я уже искал, — он махнул рукой, показав на комнатку, где лежал теперь труп неудачливого санитара.

— Ах, да… — Адан нахмурился, — кажется, я чего-то такое замечал… — он задумался, видимо, силясь вспомнить. — Поищите вон в той комнате, — сказал он, наконец, после длительной паузы и показал на другую комнату, в которой они с Мортом ещё не были.

— Большое спасибо, вы мне очень помогли, — ответил Неназываемый и двинулся по указанному направлению.

— Да не за что, — донеслось ему вслед, — если что, обращайся, помогу.

Эта комната мало чем отличалась от предыдущей: не было здесь столика и койки, зато свободное пространство заняли не только шкафчики, но и пара каких-то ящиков, да и инферналов в ней было целых четыре. И на мизинце одного из них, самого здорового и рослого, действительно красовался напёрсток, что вызвало на лице Неназываемого довольную ухмылку. Порт-ключ был найден, и теперь можно было убираться из здания восвояси — оставалось только спуститься на первый этаж и найти нужную арку. Но оказалось, хорошие новости ещё не закончились: в одном из шкафов нашлось несколько пар ботинок, и одна из них худо-бедно подходила Неназываемому. Также там стоял скелет, на котором висела табличка: «Учебное пособие. Грязными руками не лапать!»

— Что, теперь мы, наконец, пойдём выбираться отсюда? — сварливо спросил у него череп, когда он закончил переобуваться. — Или ты собираешься проторчать здесь ещё несколько суток?

— По крайней мере, теперь можно спуститься на первый этаж, — откликнулся Неназываемый. — Тебе, кстати, этот скелет не подойдёт? — он показал на тот, что находился в шкафу.

— Не-е-ет, — разочарованно протянул его компаньон, осмотрев предложенный скелет. — Его небось и трогать нельзя потому, что он развалится от любого, даже самого малейшего касания…

Пройдясь в новой обуви взад-вперёд по комнате, он покинул её и снова направился к лестнице. Памятуя о том, что крематорий располагался на третьем этаже морга, а выход — на первом, он спустился на два этажа. Подвала у здания то ли не было вообще, то ли спуск в него располагался где-то в другом месте — но лестница на том же первом этаже и заканчивалась. Этот этаж был просторным и в принципе выше остальных (судя по наличию третьего пролёта на лестнице — в полтора раза), а облицованные мрамором стены и колонны придавали ему торжественный и величественный вид. Отдельных комнат как таковых, можно сказать, не было — но это был не огромный зал крематория, просто проходы здесь были шириной практически с сами комнаты, поэтому и возникало такое странное ощущение.

Возле входа на лестницу стоял уже давным-давно сделанный и потому казавшийся особенно дряхлым инфернал, держащий в руках большого размера книгу в кожаном переплёте. Когда неназываемый взял её в руки, то смог прочитать: «Руны и Арифмантика, для некромантии и прочих работ по мёртвой кости и плоти применяемые; пособие расширенное и дополненное». Буквы были выгравированы золотым тиснением. Ниже уже чернилами было написано: «Для чайников». Зайдя в тёмный угол — благо, освещённость помещения не играла для него ключевой роли — Неназываемый решил открыть книгу и прочитать её, но через несколько минут закрыл.

— Что, теперь ты всё выучил и станешь крутым некромантом? — с любопытством спросил его Морт.

— Не-а, — покачал головой Неназываемый. — Ничего не понял. Какие-то схемы, фракталы, функционалы, равномерная сходимость в бесконечномерном поле… ты вообще знаешь, что это такое? — он уставился на череп.

— Да нет, всё какие-то слова непонятные, — ответил тот. — Видимо, это нечто заумное.

— А может, дело в том, что нужен какой-то чайник? — спросил Неназываемый. — А у нас его нет, и теперь надо его найти, чтобы понять и разобраться, что же здесь написано?

— Или в том, что понявший этот текст превратится в какой-нибудь чайник, — подхватил Морт. — Слушай, даже не знаю…

Неназываемый закрыл книгу, но на всякий случай прихватил её с собой — вдруг выпадет шанс воспользоваться! — после чего отправился дальше. И шанс действительно выпал, почти сразу же — он понял это, когда направился в центральную часть здания (или так он это себе представлял) и внезапно наткнулся на стоящего возле стены скелета в два человеческих роста. Неназываемый огляделся. Здесь, в центре первого этажа морга, тоже был зал. Не такой огромный, как на третьем этаже, он, тем не менее, выглядел более величественно из-за высоченного потолка и мраморной отделки. Располагалось в зале… судя по всему, он был пуст, и только возле каждого из четырёх выходов стояло по такому вот скелету. Каждый скелет был облачён в доспехи и держал в руках не то дубинку, не то здоровенный кусок арматуры, которым можно было завалить, наверное... не семерых, конечно, но уж двоих одним ударом точно.

— Великан… — только и смог вымолвить, прицокнув при этом зубами, Неназываемый, глядя на него.

— Ага, — радостно подтвердил Морт, — а вот тот, который справа, — тролль!

— Это потому что он оскалился так, словно потешается над нами? — спросил он, переведя взгляд на скелет справа.

— Нет, это у него просто клыки такие вот… типичные, — пояснил Морт. — Да и строение скелета другое.

— Кстати, как тебе, подойдёт? — Неназываемый показал на скелет.

— Этот?! — удивился череп. — О, да-а. Подойдёт, ещё как… — он самодовольно оскалился.

— Тогда посмотрим… — с этими словами он начал осмотр скелета. Странно, но на его броне, а местами и на костях были странные надписи, судя по всему рунические или даже напоминающие те схемы, что были нарисованы в книге… Точно! Неназываемый открыл книгу и начал искать там аналогии. И если отбрасывать всякие заумные рассуждения и доказательства, а только рассматривать схемы и подписи, то получалось, что рисунок на скелете сочетал в себе несколько рунно-арифмантических зачарований… или они были просто рунные, а не арифмантические? В принципе, названия были не особо важны, так что Неназываемый опустил этот момент. Но если он правильно всё раскладывал на составляющие, то получалось… получалось, что скелеты были зачарованы нехитрым образом. Пока ничего не происходило, они неподвижно стояли возле стен, ничего при этом не делая. Если же их сильно задеть, то они нападали на того, кто это сделал — тем самым он становился их целью. Ещё их можно было «разбудить» голосовой командой вроде «тревога!», «нарушитель!», «фас!» — или какой-нибудь другой. Помимо этого, чары обеспечивали распознавание на уровне «свой-чужой» с возможностью голосового управления, укрепление брони, распознавание объектов вообще (то есть некий аналог зрения), владение дубинками-арматурой, просто движение и… последнее Неназываемый понял как «связность», но что имелось в виду, оставалось загадкой. На выяснение этого у него ушло явно не меньше пары часов, с учётом того, что текст со схемами местами казался знакомым, но за всё это время мимо прошёл всего один спешащий по своим делам санитар. Судя по всему, трупы привозили раз или два в день, а остальное время первый этаж (или приёмная, как он успел вспомнить) пустовал. По крайней мере, конкретно этот зал — на выходе же должен был кто-то стоять?

Но главное, что стало понятно за это время, — это то, что все чары были нарисованы обычными чернилами, а потому если добавить в рисунки нечто из таких же чернил, то можно было модифицировать или просто портить чары, чем он и собирался сейчас заняться. В конце концов, обещал же он Морту новое тело? Потому он взял перо, чернила — и принялся за работу: сначала «отключил», чары «тревоги», потом — распознавания объектов, управления и прочего, при этом пришлось и разрушить неидентифицированные чары «связности», назначение которых он не понял… пока не деактивировал их. Без них скелет просто рассыпался в груду костей на пол — Неназываемый едва успел несколько задержать падение основной их массы, из-за чего грохот не разнёсся по всему моргу.

— Упс, — он повернулся к Морту. — Кажется, не судьба тебе получить это новое тело.

— Я уже смирился, — ответил тот. — Только хватит уже страдать фигнёй, а?

— Подожди, — осадил его Неназываемый. — Я ещё попробую с другими скелетами…

Спустя четверть часа все они лежали на полу в виде четырёх кучек костей. Ни у одного не получилось просто взять и отделить голову от тела, что, безусловно, было печально — Морту так и приходилось оставаться в виде обтянутого кожей черепа, без тела и даже без скелета. Неназываемый тихо вернулся обратно и на всякий случай положил книгу в руки инферналу, что стоял возле лестницы. Пора было потихоньку покинуть помещение. Напёрсток у него уже был (и он очень надеялся, что это тот самый напёрсток, а второго такого трупа с другим, нужным напёрстком нет), теперь оставалось только подойти к северной арке и постучать по ней три раза, чтобы перенестись в безопасное (или по крайней мере казавшееся таким) место. Но и тут возникла очередная непредвиденная проблема: Неназываемый не помнил, где же север…

— Слушай… — обратился он к своему спутнику, — а ты случайно не можешь мне подсказать, в какую сторону от нас север?

— Понятия не имею, — беззаботно ответил Морт. — Я тут уже сам десять раз успел с тобой заблудиться.

После некоторых раздумий было решено просто обойти весь первый этаж и просто стучать этим напёрстком по каждой арке, что попадётся на пути, — и они последовали в первый попавшийся проход. Увы, арка возле стены, к которой они вышли, оказалась не той, что была нужна. А в следующей комнате они наткнулись на очередного санитара, возившегося над лежащим на койке трупом. Брюхо того было вскрыто, а на столике рядом стояла какая-то ёмкость, где в прозрачной жиже и находились вытащенные из мёртвого тела внутренности. В помещении стоял резкий запах, который явно был характерен не для мёртвой гниющей плоти и даже не для кала — он был скорее… да, он определённо походил на спиртовой, а значит, скорее всего исходил от жидкости. Также там находился ещё какой-то инфернал с подносом, в данный момент пустым, а возле стены стояли шкафчики с различными склянками. Возле изголовья койки ярко светила переносная лампа. Санитар был явно занят: руки его орудовали скальпелем, а халат и перчатки были запачканы кровью. Тем не менее, Неназываемого он заметил.

— Эй, ты чего здесь делаешь? — спросил он его резко. — Кто вообще такой и зачем пришёл сюда?

— Прошу прощения, — ответил Неназываемый. — Я Янус, — он старался говорить по возможности миролюбивым тоном.

— Не помню такого… — санитар нахмурился. — новенький, что ли?

— Да, новенький, — подтвердил он. — Мне вообще надо найти… — Неназываемый замешкался, — Диппета.

— Ах, ну он вообще на втором этаже, — ответил санитар. — Видишь ли, ему в последнее время что-то совсем нездоровится, так что он почти перестал спускаться в приёмную. Возвращайся отсюда в главный холл, там поверни налево, и окажешься возле лестницы. Всё понятно? — он уставился на Неназываемого.

— Да, спасибо, — и они с Мортом поспешили ретироваться из комнаты.

Выйдя из комнаты, Неназываемый первым делом постарался отойти подальше от препарировавшего труп санитара. Поэтому он и не сразу вспомнил о том, как планировал проверять каждую арку на первом этаже, а когда вспомнил, то уже снова очутился в большом коридоре, и навстречу ему шёл санитар, на груди которого висела табличка «охрана». Тот явно заступил на пост ещё накануне, и потому выглядел достаточно устало, словно его мучила бессонница. Неназываемому даже показалось, что этот санитар вообще заметил его в последний момент, и за этим что-то должно было последовать, а потому спросил как можно быстрее:

— Извините, не подскажете, Диппет все ещё на втором этаже?

— Ага, — охранник машинально кивнул. — Именно там.

— Да, спасибо, я пойду тогда, — Неназываемый развернулся и пошёл прочь. Уже через несколько мгновений ему подумалось, что поведение его явно могло показаться подозрительным и принести неприятности, не будь охранник чем-то измотан. Но с такой непонятной паникой надо было что-то делать. Впрочем, сначала надо было найти нужную арку, чтобы выбраться из этого места — благо, требуемый (как он надеялся) напёрсток у него уже был.

— Эй, чувак, — подал тем временем голос Морт. — А какого хрена ты просто не попросил этого задохлика провести тебя наружу? В конце концов, он же всё равно посчитал тебя санитаром.

— Ну-у… эта… — замялся Неназываемый. — А вдруг у них там ещё какая-нибудь проверка есть, которая сразу меня раскроет? А потом меня сразу в крематорий?

— Ну чува-ак, — если бы череп мог выдавать такие эмоции, то его бы перекорёжило, — думаешь у них так часто пытаются выкрасть трупы? Или что они воскресают, как ты несколько часов назад?

— Да мало ли, — отмахнулся он от Морта. — Я ж понятия не имею, какая тут охрана. Может, они вообще спирт охраняют, — он постучал напёрстком по очередной арке. Тщетно — портал так и не соблаговолил проявиться.

— Да ты просто зассал, — продолжал подначивать его череп. — А то мы бы уже вышли отсюда.

— И что, мне теперь надо принять таблеток от трусости? — огрызнулся Неназываемый.

— А хоть бы и так. Наверняка здесь есть чего-нибудь подобное — надо только хорошенько порыться в шкафчиках.

Неназываемый подумал и решил, что идея простимулировать храбрость таблетками вполне может выгореть — по крайней мере, это могло помочь хотя бы избавиться от приступов паники. Но рыться непосредственно на полках шкафчиков было неудобно, и он собрал все баночки, упаковочки, лафетки и вывалил их на ближайший найденный столик, где и начал разбираться, что же из них ему может пригодиться.

— Теперь главное — не отравиться, — поделился он своими опасениями с Мортом.

— Да не очкуй, — беззаботно ответил череп, — ты же всё равно каждый раз воскресаешь, если я правильно понимаю, — добавил он. — Так что в крайнем случае отлежишься — и снова будешь как огурчик.

— Что-то мне подсказывает, что приятно мне всё равно не будет, — озвучил свои опасения Неназываемый, после чего всё-таки начал перебирать добычу.

— Так… — он вгляделся в первые несколько упаковок, — таблеток для храбрости вроде нет — только таблетки от храбрости, заодно таблетки от счастья и таблетки от бессонницы. От трусости тоже нет…

— Попробуй искать среди бензодиазепинов, — подсказал ему Морт.

— Безна-дио… что? — переспросил Неназываемый. — И что это вообще такое? — наименование казалось и впрямь незнакомым, хотя… он вполне мог что-нибудь знать об этом в прошлой жизни.

— Забей, — ответил череп. — Я это так, для красного словца сказал. Просто слышал название и подумал: а вдруг это оно?

— Ладно, посмотрим, что у нас здесь… — он перешёл к следующей части кучки. — Элениум, тофизопам, феназепам… — Неназываемый зачитывал ничего не говорившие ему названия.

— Да ты смотри на эффект, — подсказал ему череп. — Тебе нужно какие-нибудь таблетки с успокаивающим действием.

— А я не усну от них прямо на ходу?

— Да не ссы, — ответил Морт. — Насколько мне известно, пока не захочешь, не уснёшь. Но очковать прекратишь точно.

— Ну ладно, — Неназываемый пожал плечами. — И как мне определить дозировку?

— Лучше фигачить внутрь хотя бы полпачки, — безапелляционно заявил череп. — Действие этих лекарств на тебя всё равно должно быть не таким сильным, как на обычных людей, так что брать лучше сильно больше.

— А ты уверен в этом? — на всякий случай он решил уточнить этот вопрос.

— Да-да, даже не сомневайся! — поспешил заверить его Морт.

— Уговорил, — Неназываемый взял первую попавшуюся лафетку с таблетками. — Итак, феназепам, — он принялся за чтение, — так… транквилизатор, так… а, вот: показанием к применению считаются различные невротические, неврозоподобные, психопатические состояния, сопровождающиеся тревогой, страхом, повышенной раздражительностью и эмоциональной лабильностью… Это про меня да? — он уставился на своего спутника.

— Точняк, — подтвердил череп. — Хуй знает, что такое эта эмоциональная лабильность, но это точно про тебя, чувак.

Неназываемый открыл лафетку и вывалил все таблетки себе в рот. Первой мыслью было их просто проглотить, но оказалось, что он взял слишком много — был риск, что они попадут не в то горло, и тогда исход мог быть крайне нежелательным. Вплоть до того, что ему пришлось бы просто проваляться прямо на полу ещё неизвестно сколько времени, прежде чем он снова соизволил бы воскреснуть. Поэтому Неназываемый стал эти таблетки разжёвывать, а поскольку запить ему было нечем, то процесс немного затянулся. На вкус феназепам был… не очень, и Неназываемый в какой-то момент хотел даже выплюнуть эту массу, но справился с отвращением и заставил себя проглотить всё, что было во рту, хотя на зубах ещё долго оставался мерзкий привкус.

— И как, стало спокойнее? — поинтересовался у него Морт.

— Нет, стало противнее! — огрызнулся Неназываемый. — Запить бы чем-нибудь…

— Так в дальнем шкафчике банка с этанолом была… — подсказал ему череп.

— Иди-ка ты со своими шуточками!.. — он развернулся и отправился дальше исследовать комнаты и коридоры на предмет нужной арки, которая всё никак не хотела находиться.

Вначале всё шло так же, как и ранее, и никакого дополнительного эффекта Неназываемый на себе не ощущал: всё то же паршивое настроение, паршивые коридоры, неприятный привкус во рту — и что не менее грустно, всё встреченные арки не подходили. Но через некоторое время он почувствовал, как что-то начало меняться: появилась небольшая сонливость, успокоение, странная лёгкость в голове одновременно с тяжестью, как будто он выпил не самый качественный алкоголь, а потом…

Что было потом, он помнил смутно — некоторые моменты совершенно выпали из памяти, а при любой попытке их восстановить в этих местах продолжали зиять чёрные дыры. Зато часть остальных моментов обосновалась настолько прочно, что их так и тянуло вспоминать раз за разом. Разумеется, были и какие-то общие или просто обрывочные воспоминания, про которые затруднительно было сказать, к каким именно моментам времени они относятся — тут, наверное, чаще всего возникали выражения лица (то есть черепа) Морта и те или иные его фразочки. Могло даже показаться, что он только и делал что болтал всё то время, пока они с Неназываемым искали выход, хотя в реальности это явно было не так. Морт хоть и любил поговорить, но нельзя было сказать, что он занимался этим непрерывно и безостановочно. Но если упорядочить этот хаотичный набор сцен, получалось…

Да, наверное, первым по порядку должна была следовать именно эта сцена. Неназываемый тогда стоял перед чьей-то роскошно оформленной могилой (зачем вообще в морге могилы?!) — она стояла на мраморном пьедестале с несколькими ступеньками и сама была отделана гранитом (или тоже мрамором?), даже памятная табличка была в наличии. Он тогда подошёл посмотреть, что же написано — чья же это могила оказалась перед ним — и вдруг увидел… её.

Она определённо не была материальным существом — только призрак, видение, белёсый силуэт некогда прекрасной женщины. Интересно, но даже в таком, нематериальном виде можно было разглядеть её портрет, такой, какой она должна была быть при жизни: длинные чёрные, немного, самую малость растрёпанные волосы, прямой нос и, можно сказать, волевой подбородок, придававший её лицу несколько суровое выражение. Она так и стояла, недвижима и спокойно, с прикрытыми глазами. Сами же глаза её… когда он посмотрел в них, то казалось, будто они слегка мерцали, что явно выдавало какое-то потустороннее происхождение. Тёмно-синих и чёрных цветов платье, в которое она была одета, казалось слегка колыхалось, будто бы от лёгкого ветерка — только откуда было взяться ветру в морге? Когда Неназываемый подошёл поближе, глаза, доселе закрытые, распахнулись, а лицо приняло несколько удивлённое выражение, словно она не понимала, где она, и что с ней происходит. Женщина начала оглядываться и только через несколько мгновений заметила, кто находится перед ней — и в тот же миг лицо её скривилось.

— Ты?! — воскликнула она с явно выраженным возмущением. — Зачем ты сюда пришёл? Что тебя привело ко мне на этот раз, желание полюбоваться результатом собственных действий? — её голос сочился желчью. — Или, возможно, я даже после смерти могу принести тебе пользу… моя любовь? — последние два слова женщина произнесла уже хриплым, словно сорвавшимся голосом.

— Моя… любовь? — сказать, что Неназываемый был удивлён, значило ничего не сказать. — Простите… а я Вас… знал?

Женщина казалась ошарашенной такими словами: сначала лицо её приняло удивлённое выражение, потом — паническое, далее — почти что мольбы, она даже руки сложила в похожем жесте.

— Но… как?! — спросила она обеспокоенно. — Как может быть, что ты не помнишь меня? Что же заставило тебя меня забыть и не даёт тебе вспомнить даже моё имя? Попробуй подумать, попытаться вспомнить, — сказала она в просительных, почти отчаянных интонациях, — имя Беллатрикс должно тебе что-нибудь сказать, — и женщина в ожидании уставилась на Неназываемого.

Он попытался вспомнить: нет, возможно, он когда-то и был знаком с этой женщиной, возможно, даже её имя для него что-нибудь значило, но в данный момент он ничего про это не помнил. С другой стороны, собеседница казалась расстроенной, а учитывая тот факт, что она, судя по всему, и без того была мертва, расстраивать её ещё больше не хотелось. С другой стороны, вряд ли она обрадовалась бы, если б он солгал, что вспоминает её, а потом выяснилось бы, что ничего он на самом деле не вспомнил…

— Беллатрикс, видишь ли, — он старался подобрать слова, — я многое забыл, но имя… кажется знакомым, и ещё мне кажется, твои слова могут прояснить многие непонятные места моих потерянных воспоминаний…

— Кажется, — она вздохнула с видимым облегчением, — судьба, наконец, смилостивилась надо мной, и даже смерть не смогла стереть все воспоминания обо мне из твоей головы, — Беллатрикс улыбнулась Неназываемому. — Ты обязательно, обязательно должен вспомнить, — продолжила она. — Только скажи мне, как я могу помочь тебе, моя любовь, и я постараюсь сделать всё, что в моих силах, для возвращения твоей памяти.

— Спасибо, — искренне поблагодарил он женщину. — Но… не могла бы ты начать с того, кто я такой?

— Кто-то считает тебя благословлённым, — начала отвечать она, — а кто-то — проклятым. Для меня же ты всегда остаёшься тем, кто не покидает моих мыслей и моего сердца, моя любовь.

— Благословлённым? Проклятым? Но… почему?

— Мне казалось, это должно быть очевидно, моя любовь, — немного снисходительно пояснила она. — Посмотри на себя сам: смерть не принимает тебя, но забирает твои воспоминания. Тебе как… не интересно, почему?

— Действительно, почему? — поинтересовался Неназываемый. — Почему то, что смерть меня не забирает, ну… не считая память… так вот, почему же это проклятие? — он выжидательно уставился на Беллатрикс.

— Пойми, я не сомневаюсь в твоём бессмертии, — зачем-то пояснила она. — Да, после каждой твоей смерти ты снова воскресаешь как ни в чём не бывало. Но видишь ли… — она замялась. — Каждое твоё воскрешение, как мне кажется, негативно воздействует на твою личность: на твою память, твой разум. И вероятнее всего, то, что ты потерял сейчас свою память, является результатом огромного количества смертей. И если тенденция сохранится, то… что будет дальше? Что случится после ещё нескольких смертей? Ты продолжишь терять частички себя, понемногу, смерть за смертью. Десяток, сотня, тысяча… сколько ещё их потребуется, чтобы однажды ты очнулся и оказался не в силах понять хотя бы самого того факта, что ты бессмертен? И что же получится в тот момент? — Беллатрикс сама содрогнулась. — Есть ли на свете вообще что-то более жалкое, чем бессмертное существо, которое не в силах даже осознать собственное бессмертие? В этот момент ты будешь обречён.

— Хм-м…— задумался на эту тему Неназываемый. — А как долго я уже, — он выделил это слово, — бессмертен?

— Этого я, увы, не знаю точно, — с сожалением ответила она. — Но достаточно долго.

— Ладно, — сказал он. — Я сейчас всё равно стараюсь восстановить, что к чему, так что не могла бы ты ещё немного рассказать обо мне?

— Ну, когда-то ты говорил, что любишь меня, — с болью в голосе сообщила Беллатрикс, — и что будешь любить до тех пор, пока смерть не заберёт нас обоих. А я… — она вздохнула, — к несчастью, я долгое время не догадывалась, кто ты такой, и что у тебя было на уме, — она покачала головой.

— А я… кто?

— Ты… я… — она снова замялась. — Я так не могу! Ты… — она запнулась, но всё-таки взяла себя в руки. — Правда в том, что ты тот, кто собрал однажды все Дары Смерти, а в награду получил возможность познать её, — голос Беллатрикс, вначале испуганный, в этот момент казался не менее потусторонним, чем мерцание её глаз. — Три дара собрал ты, и трижды можешь ты применять знание своё, от одной встречи со Смертью — и до другой, отринув смерть каждого, кто следует за тобой, как отринул жизнь в себе… — речь прервалась.

— Отринув смерть… что? — он хотел было переспросить подробнее, но тут его накрыло. Неназываемый внезапно понял, что он и впрямь мог возвращать тех, кто недавно умер и кого он хорошо знал, к жизни — он ещё не понял до конца, как именно и вследствие чего, но такая возможность у него и правда была. Но как он её применял, когда, что это за ограничение на три использования — это до сих пор оставалось неведомым. Это знание… оно было подобно осознанию того, что он мог при желании видеть в теле саму жизнь: ток крови по сосудам, сокращение мышц, импульсы нервных окончаний — собственно, это и было то самое осознание. Оно было настолько пугающим, потрясающим и просто неожиданным одновременно, что Неназываемый на какие-то мгновения даже забыл, как дышать. Беллатрикс же в это время терпеливо ждала, пока он снова обратит на неё внимание.

— Я… я… — он собрался и взял себя в руки, — хотел ещё спросить тебя…

— Да, — кивнула она, — что ещё ты хотел бы знать?

— Ты… можешь рассказать мне, где я сейчас? — Неназываемый надеялся, что она ещё что-нибудь сможет прояснить.

— Где ты? О, Мерлин, ты здесь, — она улыбнулась. — Здесь, рядом со мной, моя любовь… будто мы снова вместе, как раньше, а не разделены друг от друга извечной гранью…

— Извечной… чем?

— Границей между жизнью и смертью, которую тебе никогда не переступить, — она выглядела опечаленной. — Ты не мёртв, а я… от моей жизни осталось только это, — она показала на себя. — Я почти вся ушла окончательно, а то, что осталось здесь, не в силах ни с чем взаимодействовать, но и не в силах покинуть этот мир без тебя, — меньше, чем тень.

— Ты можешь подсказать мне, как лучше… — Неназываемый начал было спрашивать о том, как наиболее безопасно покинуть это место, но прервался, подумав, что этот вопрос точно огорчил бы Беллатрикс — она могла решить, что он хочет бросить её. Так что вопрос стоило как минимум перефразировать так, чтобы она захотела ему помочь. С другой стороны, он уже начал спрашивать, и нужно было менять формулировку на ходу, импровизируя. — Видишь ли, Беллатрикс, мне здесь угрожает опасность, и некто, — он сменил тон на такой, как будто сообщал страшную тайну, — кажется, стремится со мной покончить, преследует меня… Ты не подскажешь, как отсюда наиболее безопасно можно выбраться? Мне надо сбросить преследователей со следа, прежде чем вернуться сюда вновь.

— Тебе угрожает опасность?! — Беллатрикс казалась не на шутку встревоженной. — Конечно, моя любовь, я помогу тебе всем тем, чем только смогу. Подожди, я сейчас постараюсь посмотреть… — речь её прервалась, а вся фигура Беллатрикс заколебалась и замерцала, словно какой-то невидимый поток протекал сквозь её призрак. А потом всё внезапно закончилось. — Да, путь отсюда, наверное, есть.

— И что ж это за путь? — полюбопытствовал Неназываемый.

— В этом месте есть множество путей, — начала рассказывать Беллатрикс, — по которым можно пройти лишь с портключами, скрытые от посторонних глаз. Но возможно, по одному из них у тебя получится пройти — им недавно пользовались.

— А поподробнее?

— Подробнее я, увы не могу сказать: я не знаю, что является портключом, а про сам проход могу сказать только, что он находится в одной из арок. Можешь попробовать расспросить санитаров — они должны знать про портключи, ведущие из этого места.

— Хорошо, — согласился Неназываемый. — Возможно, так и придётся сделать, но спасибо. Пожалуй, прямо сейчас и пойду.

— Подожди уходить, моя любовь, — Беллатрикс улыбнулась. — За всё то время, что я служила тебе, я многое о тебе узнала. И сейчас, пока ты блуждаешь в потёмках, я остаюсь на свету, если так можно сказать. И пока что я не открыла тебе самое важное.

— И что же это за важное? — поинтересовался он. — Что же ты видишь такое, чего не вижу я?

— Время ослабляет свою хватку, в то время как холод забвения медленно, но верно поглощает нас, моя любовь, — снова начала она говорить в потусторонних тонах. — Но я ещё вижу проблески в своих видениях… Я вижу тебя, вижу таким, какой ты есть сейчас и каким будешь… — она внезапно замолчала.

— Ты говоришь так, будто собираешься пророчество какое-то сказать…

— Да, я могу видеть будущее — во мне есть осколок таланта самой Кассандры Трелони, пусть это тебе ничего и не говорит, — пояснила она. — Так что, мне рассказать тебе о своих видениях?

— Да, — согласился Неназываемый, — расскажи. Я люблю знать пророчества.

— Не так быстро, — улыбнулась Беллатрикс. — Сначала мне необходимо твоё обещание, что ты обязательно вернёшься и найдёшь способ нам двоим снова быть вместе, в этом ли мире или за границей небытия.

— М-м-м… — глубокомысленно изрёк Неназываемый. — Сначала ты говоришь, что любишь меня, а потом начинаешь шантажировать. Мне кажется, или здесь что-то не так?

— Когда мы были вместе, моя любовь, — ответила она, — ты тоже часто говорил, что вознаградишь своих товарищей так, как они и мечтать не могут. Да, — вздохнула она, — о такой награде — ожидать тебя в виде чего-то меньшего, чем даже призрак, я явно не могла мечтать. И мне кажется, я имею право просить тебя о чём-то подобном.

— Я могу сказать только одно, — ответил на такое заявление он. — Я постараюсь сделать для этого всё, что в моих силах.

— Ты… — Беллатрикс замерла, так и не договорив до конца; она снова вздохнула, будто признав своё поражение, а затем продолжила с горечью в голосе. — Хорошо, я поверю тебе. Как верила раньше, до смерти, — ещё раз глубоко вздохнув, она закрыла глаза и снова продолжила уже потусторонним голосом. — Три дара Смерти получил ты, и три брата встретятся тебе: хороший, плохой и злой — но ни один из них не сравнится с тобой. Твой путь приведёт в ту тюрьму, стены которой неприступны, выхода из которой нет, а люди в ней превращаются в собственные блеклые тени и сходят с ума. И там, моя любовь, придётся принести тебе ужасную жертву. Чтобы пройти свой путь до конца, ты должен уничтожить то, что не даёт тебе умереть и избавиться от олицетворения твоего бессмертия.

— Избавиться от олицетворения моего бессмертия? — переспросил он.

— Ты называл его «Седьмой», что бы это не значило, — ответила она. — Ты должен найти его и умереть, пока ещё можешь, моя любовь. Прощай, я буду ждать тебя здесь…

— Пока ещё могу? — Неназываемый переспросил снова.

— Да, пока ещё можешь, очнись от этой жизни… — она стала исчезать, — очнись! — голос вдруг резко изменился, — Хватит стоять столбом! — перед ним снова был Морт, и он явно был рассержен.

— Ты чего? Не видишь, я разговариваю? — Неназываемый откровенно недоумевал.

— Ага, вижу, — откликнулся череп. — Обожрался колёс, а теперь приход ловишь… Пойдём, и хватит уже искать эту грёбаную арку — пошли просто на выход. Пока ты в форме санитара, никто ничего и не заподозрит!

— Но арка…

— Нахуй арку! — отрезал Морт. — Идём, пока ты ещё чего не словил, — и они поплелись дальше.

Следующим же, что запомнил Неназываемый, был разговор с охранником, тем самым, с которым он уже пересекался в коридоре, и который выглядел не слишком-то здоровым… возможно, он тоже съел что-то не то? Как ни странно, откуда-то в голове прочно засело, что звали того охранника Ремус Люпин, и почему-то именно он был наилучшей кандидатурой, способной вывести кого-либо из морга. Откуда возникли такие знания? Это ещё предстояло выяснить.

— Тебе что-нибудь нужно? — спрашивал он Неназываемого.

— Ага, — вяло кивнул тот. — Выпусти меня отсюда, а?

— Да без проблем, — пожал плечами охранник, а потом, откуда ни возьмись, впереди возникла дверь, а в руке Ремуса — ключ. В следующий момент он уже входил в замочную скважину, чтобы провернуться в ней с характерными щелчками два раза — и вот уже створка распахнулась, открывая путь к долгожданной свободе. Неназываемый сделал шаг вперёд, наружу — и всего его окутал свет.

Очень скоро глаза привыкли, и способность что-либо различать вернулась. И в этот момент Неназываемый впервые увидел Квартал: перед ним раскинулись строения совершенно разные по форме, стилю и состоянию; где-то строго упорядоченные, а где-то и вовсе нагромождённые хаотично. При облицовке большинства явно использовали дешёвые материалы, да и сами дома даже издалека выглядели небогато. Меньшая же часть находилась явно не в лучшем состоянии: покосившиеся фасады, общая ветхость, некоторые дома и вовсе пестрели трещинами в стенах. Башни вдалеке были то ли не достроены, то ли разрушены, а монументальные строения несколько ближе выглядели так, будто их не ремонтировали уже несколько столетий.

Когда он чуть привык к виду, стало понятно, что на самом деле свет, едва не ослепивший его поначалу, был не таким уж и ярким, даже немного тускловатым — вероятно, из-за какой—то хмари, словно разлитой в воздухе и пропитавшей самую атмосферу. Горизонт из-за неё скрывался в какой-то дымке, а светила не было видно вовсе, да и само небо было какого-то равномерно серого оттенка. Неназываемый оглянулся назад, рассмотреть, как же выглядело здание морга, но увидел лишь огромную массивную дверь, из которой только что вышел, да нависавший над ней козырёк. Отойдя чуть дальше, можно было заметить монотонно-серого, словно здешнее небо, цвета стены, да огромную вывеску над дверью: «Морг имени св. Мунго». Кто такой этот Мунго, отчего он стал «св.», и почему его именем называют морги, память не подсказывала. Но само строение выглядело явно лучше недостроенной башни и уж по крайней мере не грозило развалиться.

— Э-э-э… — Неназываемый вдруг понял, что понятия не имеет, что именно ему сейчас следовало делать. — А куда нам дальше? — обратился он к Морту.

— Куда-нибудь, где ты сможешь переодеться, — как ни в чём не бывало, ответил тот. — И где тебя отпустит, чувак.

На этом воспоминания снова обрывались, а в следующем фрагменте он уже стоял напротив одетого в изношенную робу странного человечка: несколько грязноватое лицо, немытые рыжеватые патлы до плеч, какой-то «бегающий» взгляд, который словно оценивал всё, что видел у стоявшего напротив, и… постоянно шевелящиеся пальцы — всё этого выдавало в нём человека явно не из высших слоёв общества, причём такого, с которым стоило быть начеку. Также следовало отметить красноватую сыпь на шее — Неназываемый подозревал, что на щеках и подбородке она тоже могла присутствовать, но там её скрывала недельная щетина.

— Похоже на следы от ветряной оспы… — он зачем-то прокомментировал увиденное вслух, только после сказанных слов поняв, что произносить их было необязательно. Но воспоминание пришло настолько внезапно, что он не смог удержаться.

— Да хватит уже стебаться, а? — выпалил незнакомец в ответ. — Каждый, каждый, сука, раз, тебе обязательно надо меня подколоть… — он тяжело вздохнул. — Задолбало уже. Знаешь же, что всё от шмали...

— А мы… знакомы? — Неназываемый уставился на собеседника с любопытством.

— Опять долбанулся, да? — с сочувствием вопросил тот. — Ну ладно, тогда напомню: я — Флетчер, и у нас с тобой налажено немало дел. Мы — партнёры, понимаешь? Если вкратце, — стал он излагать перспективы, — то каждый раз, когда тебе хочется попасть в морг, можешь попросить меня укокошить тебя и сдать туда, вместо того чтобы окочуриться самому. Два кната с каждого сикля возвращаются к тебе, усёк?

— Три, — ответил Неназываемый.

— Что?

— Три кната. У нас был уговор на три кната, — память подсказала ему это так же внезапно.

— Эй! — возмутился Флетчер. — А что это ты тогда говоришь, что всё забыл, а?

— Всё забыл, — подтвердил Неназываемый, — но вот конкретно это — вспомнил.

— Тьфу! — сплюнул Флетчер. — Лучше бы ты вспомнил про то, что у меня есть отличная шмаль, из-за которой у меня, даже погоняло такое, Флетчер Шмаль.

— А погоняла Флетчер Руки-ссадины у тебя ещё нет? — угрожающе спросил Неназываемый, доставая его руку из-под полы своего халата. — Или Флетчер Руки-скальпели? — продолжил он, вынимая скальпель.

— Не-не-не, ты всё не так понял, — ушёл в отказ Флетчер. — Я бы тебя никогда… это…

— Короче, тебе придётся ответить мне на несколько вопросов, — не смягчая тона продолжил он.

— Д-д-да?

— Во-первых… — Неназываемый задумался. — Что за шмаль?

— Лучшая шмаль во всём квартале! — с гордостью произнёс Флетчер. — И по доступной цене! А тебе вообще могу со скидкой сделать. Только подумай: пара затяжек, и…

— И у меня тоже появится такая сыпь? — перебил его Неназываемый.

— Ну… это… — Флетчер стушевался. — Сам понимаешь… Но это того стоит! — продолжил он с жаром. — Да и от пары затяжек ничего и не будет — тут надо знаешь как долго шмалять до такого эффекта?! Это от того, что у моих конкурентов, может после нескольких раз всякая фигня начаться, а у меня только качественный товар.

— Не интересует, — отрезал Неназываемый. — Мне от тебя нужна только информация. Информация об Аласторе Муди, — пояснил он.

— Нет, ну зачем он тебе нужен, а? — скривился Флетчер. — Вот мы же с тобой партнёры — давай ты лучше прямо здесь окочуришься, а заодно и подзаработаешь вместе со мной немного на этом. Я же непревзойдённый дока, — начал он рекламировать свои услуги, — по доставке людей в морг. К тому же, — заметил он, — это будет просто намного быстрее и проще, сам понимаешь…

— Слушай, если бы мне нужно было в морг, я бы тебе так и сказал. Что ты знаешь о Муди? Где его найти?

— А если б все знали, где найти этого параноика, то всё вообще было бы по-другому! — выпалил Флетчер. — Но никто не знает, где же он прячется, вот что я тебе скажу. Да, он, как и мы, труповоз, да, он привозит гораздо больше трупов, чем я или даже босс, — сказал он с придыханием, — но никто не знает, откуда он столько берёт и как ему это удаётся. Логово его где-то на задворках Квартала, но никто не знает, где. Знаешь, если ты хочешь, можешь поговорить на эту тему с боссом, у него самый большой дом на задворках.

— Ага, спасибо. Ещё что-нибудь?

— Если решишь пойти к боссу, — добавил Флетчер, — не забудь упомянуть, что это я тебя к нему направил. Ты же не откажешь своему старому приятелю в такой малости?

— Не откажу, — согласился Неназываемый. — Но мой старый приятель наверняка знает что-нибудь про мой утерянный дневник, не так ли? Может, дневник вообще у приятеля, а?

— Какой дневник? — испуганно защебетал «старый приятель». — Что за дневник? Не знаю никакого дневника! Нет, слушай, у меня только шмаль есть, а дневника никакого нет… Нет, есть ещё несколько серебряных ложечек из разных коллекций — кстати, не хочешь прикупить себе?

— Нет, спасибо, — что-то подсказывало, что ни о каком дневнике Флетчер и правда не знал, а Неназываемый уже решил для себя, что этому чутью стоит доверять. — Я лучше пока пойду.

— Да ладно тебе: я — мастер на любой вкус и цвет! — тот, по всей видимости, очень не хотел упускать потенциального клиента. — У меня есть с синим дымом, с зелёным и даже с серо-коричневым в крапинку…

— А ещё с яблочным, малиновым и мятным привкусом? — раздался ехидный голос Морта.

— О, ты вспомнил весь вкусовой ассортимент! — продолжил Флетчер. — В прошлом ты часто брал…

— Сильно сомневаюсь, — отрезал Неназываемый и поспешил ретироваться.

Дальнейший путь его лежал по пыльной узкой улочке, которая в это время была забита различным народом, и… судя по облику этого народа, по большей части он состоял из различного сброда. Плохо вспоминалось, сколько он там провёл времени, и как именно происходила прогулка, а почти все лица смешались в одну массу, из которой выделялись всего несколько фрагметов: красно-розовые волосы, обожжённые ладони, пляшущий и гремящий костями скелет… Впрочем, Неназываемый не был уверен, что последнее ему не привиделось, а дальше… дальше снова зиял провал.

Пришёл в себя он лежа на полу в тёмном и холодном помещении, как и незадолго до этого. Тело, тем не менее, затекло, он сильно замёрз, да ещё и странный кисловатый запах, наполнявший помещение, был не очень приятным. Хорошо хоть, что это место не было той самой комнаткой, на койке в которой он очнулся буквально вчера, да и память не была девственно чистой.

— О, очнулся, наконец, — раздалось рядом бурчание Морта. — Давай теперь уже выбираться отсюда.

— Куда выбираться? — простонал Неназываемый, пытаясь припомнить, что было ранее. В памяти всплывали только обрывки: встреча с Люпином и выход из морга, разговор с Флетчером… Судя по всему, сейчас он находился не в здании морга, но тогда где?

— Да куда угодно отсюда! — выпалил череп. — Я уже заебался здесь тебя ждать.

— Я в том смысле, где здесь выход, — уточнил Неназываемый. — А заодно хотелось бы знать и то, где мы вообще, — дополнил он, — и что мы здесь делали.

— Ну, ты вчера нашёл-таки этот дом, о котором говорил тот ненормальный из морга, — неохотно пустился в объяснения Морт. — Потом выяснилось, что в дальнем углу там и правда портал, а порт-ключ у нас двусторонний. Правда, всего на два использования: туда и обратно. Так что теперь у нас его больше нет, чувак.

— Ну, сейчас-то он нам, наверное, уже и не нужен, не так ли?

— Точняк, — согласился череп. — В общем, потом мы смотались туда и обратно, но потом выяснилось, что ты забыл, как тебя мутит от всего этого дерьма, — он запнулся. — В общем, давай уже выбираться отсюда.

— А, то есть мы в этом самом доме с гробом какого-то сильного, но оставшегося безымянным волшебника из стародавних времён? — припомнил Неназываемый слова лже-инфернала. — В котором ещё и поспать можно?

— В данный момент я бы этого делать не советовал, — тактично заметил Морт.

— Ну ладно, — Неназываемый только пожал плечами и начал продвигаться в сторону выхода, почти что на ощупь. О том, в какой стороне этот выход находился, можно было догадаться по узкой полоске света, проникающей в помещение с одной из сторон. Несколько мгновений — и вот они уже снова в городе, стоят на крыльце какого-то старинного, но всё ещё прочного дома. Почему же его так никто и не заселил, всё ещё оставалось непонятным.

— Разобраться бы теперь, что делать дальше… — начал он размышлять вслух, но потом оборвал себя и спросил Морта: — слушай, ты же знаешь что-нибудь про Квартал… или нет?

— Допустим, знаю, — согласился тот. — Лучше присядь пока на крылечко, а то объяснения, что здесь к чему, могут занять некоторое время, — череп с недовольством посмотрел на собеседника, и тот поспешил последовать совету. Тогда Морт продолжил. — Так вот, говоря о Квартале, надо знать, что здесь расположен морг, а также то, что сам квартал является частью Магической Британии. Заправляет здесь всем Госпожа Боунс, но лучше не искушать её без нужды и не произносить её имя всуе. Скорее всего, ничего не произойдёт, но мало ли…

— У неё что, такой суровый нрав, и все дрожат перед ней, не в силах свергнуть её тиранию? — попытался сыронизировать Неназываемый.

— Лучше бы ты не нарывался, — с неодобрением подметил Морт. — В действительности, все довольны её правлением, а те, кто недоволен… в общем, считай, что их уже нет. По правде говоря, она мало вмешивается в управление Британией, за порядком следит Аврорат, а сама появляется только тогда, когда что-либо окончательно выходит из-под контроля. Но если ты начнёшь публично поносить её имя, а то и вовсе пойдёшь против её власти или, что хуже всего, начнёшь ей поклоняться, как этого требовал когда-то один могущественный волшебник, чьё имя до нас не дошло, то жди беды. Видишь ли, — продолжал череп свой рассказ, — считается, что она обращает внимание и судит только тех, кто совершил не какое-то мелкое нарушение, а что-то очень серьёзное, значительно серьёзнее, чем какое-нибудь простое убийство, — удивительно, но, рассказывая о госпоже Боунс, он очень аккуратно подбирал слова, явно следя за своим языком. — И существует у неё только два наказания, одно другого хуже. Первое подразумевает странствия по лабиринтам. Видишь ли, — пояснил он, — считается, что она любит загадки, и потому помещает провинившегося в лабиринт, из которого тот должен выбраться. О тех, кому это удавалось, я не слышал. Того же, кто разозлит её ещё больше, ждёт... уничтожение. Слышал, что их найденные останки представляли собой кошмарное зрелище.

— Что-то звучит это как-то уж очень пугающе для того, чтобы все были довольны…

— Да нет, все правда довольны, — поспешил успокоить своего собеседника Морт. — ты просто не понимаешь: пока всё хорошо, она не лезет к тебе, а мелкие недоразумения и соблюдение закона контролируют авроры, так что всё не так уж и плохо. Раньше вот, говорят, много кто пытался взять власть в свои руки, а теперь здесь воцарился порядок, — Морт издал натужный смешок. — В какой-то мере. Вообще говоря, раньше находились смельчаки, заявлявшие свои права на власть здесь, и честно говоря, из того, что о них известно, все эти альтернативы госпоже Боунс были заметно хуже.

— Ну да ладно, — отмахнулся Неназываемый. — Что мне ещё нужно знать?

— Дай-ка подумать… — череп взял небольшую паузу. — Конкретно в Квартал авроры забредают редко, а потому порядок здесь поддерживается в основном усилиями санитаров, но те не слишком усердствуют, так что с порядком здесь не очень. Правда, сам Квартал не слишком богат, как ты уже мог заметить, да и отребья всякого здесь полно. И кстати, там, куда не дотягиваются руки санитаров, именно это самое отребье и заправляет, так что лучше знать, с кем не ссориться.

— Стоп, — перебил его Неназываемый. — А эта… госпожа Боунс, она не обращает на это внимание, что ли?

— Обычно нет, — пояснил Морт. — Но если кто-то начнёт и впрямь беспредельничать, то ему не поздоровиться, и прецеденты, как мне известно, случаются. Так что, чувак, лучше не испытывать её терпение на прочность. Если говорить о том, чем нам лучше заняться, чтобы найти Муди… — череп снова взял небольшую паузу. — Я думаю, прежде чем следовать совету пройдохи Флетчера, лучше зайти в штаб-квартиру санитаров. И нет, это не морг… то есть морг — это тоже их штаб-квартира в Квартале, так сказать, — снова начал он свои путаные объяснения, — но здесь есть ещё и бар, а точнее даже трактир или таверна, в которой они в основном и проводят свободное от работы время. Там наверняка есть кто-нибудь, у кого имеются какие-нибудь контакты с этим самым Муди.

— Что за трактир, и как нам его найти? — полюбопытствовал Неназываемый.

— Понятия не имею, — беззаботно ответил Морт. — Но я слышал, что все улочки Квартала ведут в трактир.

— Не могу сказать, что меня это сильно обнадёживает.

— Думаю, всем местным нахождение трактира прекрасно известно, — заметил Морт.

— То есть, достаточно будет просто попросить кого-нибудь проводить меня в эту... таверну санитаров?

— Ну… — замялся череп. — тут ещё вот какая штука, чувак. Санитары, как ты знаешь, занимаются сбором и покупкой трупов… ну чтоб инфекция всякая разная не разносилась и всё такое, как там они это называют… В общем, иногда они даже заключают такие контракты с ещё живыми людьми, что после смерти их тела достанутся моргу, а после из небольшой их части сделают инферналов. Как-то так, в общем. Решается на такое обычно только тот, кто уж совсем отчаялся заработать себе на пропитание, но сам понимаешь, при таких вот перспективах репутация у санитаров здесь не самая хорошая. То есть могут тебя и проводить, а могут и послать. А могут и по морде дать… доступно объясняю?

— Знаешь, это уже совсем безрадостная перспектива. Я, конечно, понимаю, что вроде как бессмертен, но проверять этот факт лишний раз не горю желанием, — заметил Неназываемый. — Да и само бессмертие не значит, что я не могу испытывать боль. И стыд, — добавил он под напоследок. — Может, есть вариант отыскать здание как-нибудь самим?

— Там перед входом должен ошиваться какой-то инфернал, так что если увидим его, то спутать не должны, — подтвердил его догадки Морт.

— Хорошо. Тогда, — Неназываемый поднялся на ноги, — попытаемся для начала найти этот трактир сами.

— Погоди, — остановил его череп. — Погоди пока. Я не сказал тебе ещё одну вещь, касающуюся Квартала, чувак. Точнее, я уже сказал тебе о том, что живут здесь небогато, работы не то чтобы много, авроры появляются редко, а санитары обращают не так уж много внимания на поддержание порядка. Смекаешь, к чему я это?

— Ты же уже говорил про всяких там отбросов и банды… — недоуменно уставился на него Неназываемый.

— Да-да, я снова про это… То есть, я это к тому, что на улицах Квартала лучше следить за собой, не забывать об осторожности и никому не доверять, понимаешь? — Морт искоса глянул на напарника.

— Постоянная бдительность или типа того?

— Можно сказать и так, — подтвердил череп. — В общем, с незнакомцами лучше по возможности не заговаривать, в драку не лезть, ни на что особо не нарываться, ну и всё в таком духе, сечёшь фишку, да? Нет, ты-то, конечно, очнёшься потом в морге, — продолжил он разглагольствовать. — но так ли тебе это нужно, снова оттуда выбираться? Да и что делать, если меня повредят с тобой за компанию?

— Ага, я понял. О ком ты волнуешься, — язвительно заметил Неназываемый.

— Тебе-то легко говорить, это ты у нас бессмертен.

— А ты — вообще мёртв.

— Но это, знаешь ли, не помешает мне умереть во второй раз, а я ещё не вкусил, так сказать, запретный плод всех встреченных прекрасных инферналок… — Морт мечтательно закатил глаза.

— И, надеюсь, вкусишь его как-нибудь без меня, — отрезал Неназываемый.

— Ага, какие мы добренькие, я смотрю, — обиженно протянул череп.

— Просто зла на тебя не хватает.

Неназываемый решил завершить ставший беспредметным разговор и сошёл с крыльца. Пора было отправляться на поиски штаб-квартиры санитаров. Он уже сделал несколько шагов прочь от дома, когда заметил, что тот и впрямь стоял вплотную к территории морга. Тот казался всё той же здоровенной махиной, огромной коробкой, нависающей над всей окрестной территорией, правда, в этот день было несколько светлее, чем накануне, и потому смотрелось это всё не так уныло. Солнца, впрочем, всё равно не было видно, но хмарь, казалось, несколько посветлела и простиралась теперь значительно выше от земли — вероятно, это можно было назвать хорошей погодой для данной местности. Хотя что-то и подсказывало, что по-настоящему хорошая погода выглядит совсем по-другому. Возле ворот, рядом со входом на территорию, всё так же находился Флетчер, по всей видимости, высматривавший себе очередного клиента. Общаться с ним снова не было никакого желания, а потому Неназываемый решил пойти в противоположную сторону, и обратиться за помощью к Флетчеру только в том случае, когда поиски и впрямь не принесли бы никакого результата.

В конце концов, если Морт был прав, то нужное место они должны были найти довольно быстро: ведь все улочки Квартала вели в трактир. Если Морт был прав...