Химия - сила! (гет)

Хината Хьюга стояла на голове монумента Четвертого Хокаге. Это было любимым местом Наруто и для Хинаты прочно ассоциировалось с любимым. Сегодня Наруто должен был выйти из госпиталя, после того как Цунаде-сама вытащила его с порога смерти, исцелив смертельные раны, оставленные в его груди предателем-Саске. Наруто, с его уверенностью, силой и целеустремленностью, был незыблемым столпом в жизни Хьюга. И впервые Хината по-настоящему поняла, что он всего лишь человек и может погибнуть. И времени набраться храбрости и признаться в чувствах у неё может и не быть — Хината краем уха слышала, что Наруто отправляется в тренировочное путешествие с Джирайя-самой на несколько лет. И, несмотря на то, что его учитель — сильнейший шиноби Конохи, случиться может, что угодно: враги Наруто были невероятно могущественны. Хината раскрыла ладонь. На ней лежали три круглые таблетки — результат совместных усилий трех кланов Конохи. Величайшее достижение и досадный провал.

* * *

Союз кланов Нара, Яманака и Акимичи приносил процветание кланам вот уже несколько поколений. Исследования и фармакологические ингредиенты Нара и пищевые технологии Акимичи позволили создать Трехцветные Таблетки — боевые стимуляторы, позволявшие на время стать супер-шиноби. Цена приема таблеток была высока — повреждения тела, отравление крови и чакры, практическое уничтожение жирового запаса тела — после каждого приема следовала длительная реабилитация. Это было оружие последнего шанса. И тут к исследованию подключились менталисты Яманака. Многолетние исследования работы сознания позволили найти якоря, отвечающие за ограничения в организме человека. Центры, блокирующие потенциал человека, предохранители, не дающие выложиться на полную. Подключив к исследованиям Яманака, Нара и Акимичи создали шедевр: препарат с совершенно обыденно-канцелярским названием «НЗТ-48» (Запретные Таблетки Ниндзя, срок действия 48 часов). Таблетки не только не вредили шиноби, но позволяли организму исцеляться в бою с невероятной скоростью. При эффекте, сопоставимом с открытием нескольких Врат, единственным физиологическим последствием после окончания действия была сильнейшая усталость. Тот самый тип усталости, который очень ценят шиноби, выложившиеся на тренировке на полную. При приеме с человека снимались все ограничения, он становился быстрым, отважным, сильным и умным. Он помнил всё, что видел, слышал и ощущал в своей жизни, обрабатывая эти воспоминания с невероятной скоростью. Он принимал решения и реагировал на обстоятельства молниеносно. Его не мучили сомнения и колебания. Он был богом.

У препарата были свои особенности. Во-первых, таблетки действовали далеко не сразу, поэтому принимать их требовалось перед сном накануне миссии. Во-вторых, они начинали действовать только в полную силу и только при достижении некой дозировки, поэтому ослабленный эффект был невозможен, можно было только повысить дозу, но это сказывалось только на длительности действия. И в-третьих, таблетки стирали границу между сознанием и подсознанием: на шиноби не действовали ограничения и запреты, его сознание было полностью раскрепощено. В-четвертых, Яманака, используя специально разработанное дзюцу, должен был кропотливо формировать сложную конструкцию из чакры, что делало производство запредельно дорогим.

Но не это было причиной провала проекта. Зеленый генин, принявший таблетки становился равным токубецу-джонину, вот только ему было наплевать на задачу миссии, плевать на приказы и последствия своих действий. Ведущим мотивом были его плотские желания, затаённые комплексы и обычно подавляемые стремления. Представить, что случится, прими препарат кто-то из джонинов, предсказать не мог никто. При мысли о действии таблеток на любого из Саннинов, разработчики рвали волосы в ужасе и визжали как испуганные девчонки. Причем их пугал не столько злодей Орочимару, сколько лояльные и отважные Цунаде и Джирайя.

Неторопливость срабатывания препарата, а также его длительность действия не позволяли даже сделать это оружием последнего шанса — мало кто из людей на самом деле хотел сражаться с врагом, человека вели лелеемые в подсознании детские обиды и похотливые мысли. Поэтому данные по проекту были засекречены, оборудование и записи подлежали уничтожению. И в команде, занимавшейся утилизацией, была Хината Хьюга.

* * *

Она не помнила, что заставило ее активировать Бьякуган в лаборатории. То ли это была выходка Кибы, носившегося по помещению за Акамару, то ли предложение Шино проверить наличие злоумышленников. Всевидящее око любезно показало исчерпывающее описание препарата в одном из контейнеров с мусором и ярко пылающие чакрой образцы в небольшой коробочке.

Ирония заключалась в том, что в параметрах миссии было только уничтожение бумаг и оборудования (все важные материалы исследования были запечатаны и помещены в архивы как S-ранговое киндзюцу), но о конечном продукте ничего не говорилось. Иначе то, что совершила Хината, считалось бы преступлением, а на это она никогда бы не пошла.

В изготовлении таблеток секретом являлись использованные хидзюцу, методики производства, количество и пропорции ингредиентов, а также детали производственного процесса. Сам же препарат, несмотря на дороговизну изготовления, являлся не представляющим ценности опасным мусором. Таким же мусором, как изношенное оборудование, битые пробирки и разрозненные бессмысленные записи. Ничего такого, на что нельзя послать команду генинов с обычной D-ранговой миссией.

* * *

Ветер развевал чуть отросшие синие волосы, ласкал кожу и нашептывал в уши безумные идеи. Решившись, Хината взяла один невинно выглядящий шарик и, положив в рот, решительно проглотила. Спрятав оставшиеся таблетки, она пошла домой, к своей семье. Хината отправилась навстречу своей судьбе.

* * *

Хината проснулась в своей комнате и, встав, удивлённо огляделась по сторонам. Всё вокруг было ярким и кристально-четким. Хьюга прислушалась к ощущениям. Она никогда в жизни не чувствовала себя так хорошо. Путь, предстоящий ей, никогда не был настолько понятным, проблемы, стоящие перед ней, никогда не были такими незначительными и легко решаемыми. Напевая нежным голосом песенку, которую ей в детстве пела мама, Хината отправилась в ванную. Глянув в зеркало, Хината потрясённо отметила, что ее глаза изменились: появились зрачки, цвет сменился на пронзительно-голубой, а радужная оболочка начала напоминать сложный цветок. Удовлетворенно хмыкнув, девушка оделась и вышла во двор. У неё на сегодня было запланировано множество дел. Впрочем, кто мешает заниматься этими делами одновременно? Память безошибочно подсказывала решение: она видела эту технику множество раз, активированный Бьякуган регистрировал все токи и преобразования чакры. В памяти, ставшей идеальной, хранились техники врагов и союзников, всё, что она видела за свою недолгую жизнь. Работающий с невероятной скоростью и результативностью разум анализировал и адаптировал дзюцу, оптимально подстраивая под возможности пользователя с такой эффективностью, что Шаринган с тремя томоэ был бы посрамлён. Поднявшийся до запредельных высот контроль позволял не тратить ни капли лишней чакры. Сложив указательные и средние пальцы рук в жесте, являвшемся визитной карточкой её любимого, Хината кротко произнесла:

— Искусство ниндзя: Теневое клонирование.

Без дыма и дополнительных эффектов рядом с Хинатой появились две её идеальные копии. У них на сегодня было множество дел.

* * *

Наруто Узумаки ненавидел госпитали. Поэтому он с нетерпением ожидал выписки из больницы, предвкушая возможность поесть рамена в Ичираку, пообщаться с Сакурой-тян и хоть как-то её подбодрить после дезертирства Саске. Потом он собирался приступить к тренировкам, ведь его гнало вперед обещание вернуть человека, которого он считал своим другом, своим названным братом. При мысли о Саске, голубые глаза Наруто загорались решимостью. Одевшись, он направился к окну — терять время на общение с персоналом госпиталя было некогда.

Окно было широко раскрыто, но путь не был свободен. На подоконнике, заложив ногу за ногу, сидела богиня.

Лавандово-белая ветровка была широко распахнута, открывая подтянутый живот и большую красивую грудь в сетчатом скудном топике. Короткие шортики открывали длинные, тянущиеся в бесконечность ноги. Высокие сандалии шиноби подчёркивали красивые икры. Лёгкий ветерок развевал недлинные синие волосы, две пряди обрамляли прекрасное чем-то знакомое лицо. Яркие синие глаза горели неземным светом. Богиня мягко улыбнулась и нежным, как журчание ручейка голосом произнесла:

— Здравствуй, Наруто-кун! Ты знаешь, а я ведь люблю тебя. Очень-очень давно. Очень-очень люблю.

Наруто пошатнулся, схватился одной рукой за спинку кровати, а другой — за покидающий его рассудок. После длинной мучительной паузы, на его лице проступило узнавание:

— Хината-тян, это ты?

* * *

Для самого сильного клана Конохи утро начиналось как обычно. Члены побочной ветви быстро, но незаметно скользили по двору, обслуживая главную ветвь клана. Слышалось журчание воды и мерное постукивание шиши-одоши. Из додзе слышались звуки ударов и названия техник.

Тихо скользнула в сторону дверь-сёдзи, из которой показалась никчемная наследница клана. Вот только сегодня с её лица исчезло выражение неуверенности, постоянно потупленные в землю глаза теперь смотрели прямо и твердо. На Хинате сегодня была обычная ветровка, но этот привычный предмет гардероба только подчёркивал её провокационный хищно-сексуальный внешний вид. Вместо характерных для чистокровных Хьюга глаз новое додзюцу Хинаты светилось неземным голубым огнём. Лицо наследницы было таким же кротким, украшенным той же милой улыбкой. Только почему-то от этой улыбки между лопаток бегали мурашки, а по спине стекал холодный пот.

Полностью проигнорировав предостерегающие окрики, Хината направилась в сторону Зала Собраний клана.

И каково же было удивление Хьюга, когда через минуту из комнаты вышла вторая Хината и отправилась в сторону клановой библиотеки. Третья Хината, с поразительной лёгкостью запрыгнувшая на крышу ближайшего дома и совершенно не по-хьюговски помчавшаяся в сторону клановой ограды, вызвала только молчаливый ступор.

* * *

Собрание членов главной ветви клана протекало как обычно. Стоические лица, немногословные реплики, исполненные спокойствия и силы взгляды. Члены клана были воплощением холодного достоинства, бесстрастности и незыблемого следования традициям (плебеи, в своей бессильной зависти, выражались по-другому: «высокомерные ублюдки с шестом в заднице, застывшие в эпохе воюющих кланов»).

Когда в зал влетели двое членов побочной ветви, снеся своими телами сёдзи, участники собрания не стали торопливо вскакивать, они грациозно поднялись из сейза и плавно замерли в стойках Мягкого Кулака. Но от вида наследницы, ничтожества, стоящего в двух шагах от печати «Птица в клетке», даже стоические маски дали трещину. Никчемность стояла в позорящем клан одеянии, демонстрировала неподобающее члену клана количество эмоций, а её глаза украшали нелепые контактные линзы. Первым не выдержал Хиаши:

— Дочь, я требую объяснений!

Хината, ничуть не тронутая ледяным тоном отца, весело прощебетала:

— И тебе доброе утро, папочка! Извини, что прерываю, но у меня есть две новости: одна для тебя, а другая для всех собравшихся.

— Не испытывай моего терпения! Что ты творишь? Почему одета как шлюха? Что ты сделала с глазами? — голос отца был отрывистым и устрашающим. Но это, похоже, девушку ни капли не трогало.

— Не будь таким занудой, папочка! Новость, касающаяся лично тебя — я выхожу замуж!

Удивление Хиаши было настолько велико, что вместо исполненной достоинства реплики, прозвучало донельзя изумлённое:

— За кого?

— Ой, ты его знаешь! Это Наруто Узумаки, тот, в которого я была влюблена все эти годы!

— Ты не посмеешь! Я запрещаю! Ты будешь заклеймена «Птицей в клетке» и помещена в побочную ветвь! Ты хоть знаешь, кто этот Узумаки?

— Ты случайно не о его девятихвостом квартиранте? Тогда да, знаю! Он мой прекрасный принц, последний представитель могущественного клана, да и папа у него был молодец! Да, кстати, папочка, спасибо, что напомнил! Всех присутствующих обрадует вторая новость, мне так не терпится её рассказать! — Хината прижала ладони к щекам и покачала головой из стороны в сторону. — Сегодня будет праздник, день единства клана! С сегодняшнего дня побочная ветвь прекращает своё существование! Это конечно может доставить некоторые неудобства паре старых пердунов, но по сравнению с радостью членов побочной ветви, это такие мелочи!

В повисшей тишине Хьюга пытались переварить новости. Активированные Бьякуганы исключали возможность гендзюцу, многолетний опыт чтения микромоторики тела показывал, что экс-наследница искренне верит в каждое произнесённое ей слово. А пылающая в её источнике мощная бирюзовая чакра заставляла воспринимать слова с серьёзностью. Первым не выдержал один из Старейшин:

— Ничтожество, как ты смеешь нести эту ересь! Ты провал клана, результат попустительства Хиаши, ты будешь помещена в побочную ветвь и наказана! Хиаши, как глава клана ты просто обязан подавить этот бунт!

Хината, казалось, ни капли не была впечатлена гневной речью. Склонив голову набок, она обвела серьезные лица Главной ветви. Потом случилось немыслимое: экс-наследница весело засмеялась. Лёгким беззаботным смехом, напоминающим серебряные колокольчики.

— Вы знаете, а ведь если нужно, глава клана может смениться. И мне кажется, что в этом возникла очень-очень насущная необходимость!

Не выдержав такого абсурда, Хиаши кинулся на свою дочь. Рядом с ним размытыми силуэтами мчались остальные старейшины. Вздувшиеся вены активированных Бьякуганов и молниеносные движения рук — последнее, что видели враги клана в своей жизни.

С беззаботным смехом, не соизволив даже принять стойку кланового стиля, Хината сделала пируэт. Танцующими движениями она скользила между членами клана, мягкие касания изящных пальчиков парализовали конечности и закрывали тенкецу. Закалённые двумя мировыми войнами шиноби не могли ничего сделать генину-новичку. Если бы они не были с принимающей стороны, можно было бы посмеяться над ситуацией, но вместо этого хотелось только плакать. И кто-то из Старейшин совершил ошибку, в отчаянии выпалив:

— Шлюха, ты такая же, как и твоя мать!

Комнату заполнила жажда убийства. Весёлая и беззаботная девочка исчезла. На её месте стояла окутанная в ревущую бирюзовую ауру женская аватара Цукиёми. За её спиной висели девять гудодама, казавшиеся абсолютно черными дырами в реальности. Несмотря на опыт множества битв, все присутствующие тяжело сглотнули. Собрав волю в кулак, они снова бросились на это исчадие. Это было большой ошибкой, одной из многих, совершенных сегодня.

Бирюзовая фигура не двигалась, она даже не смотрела на атакующих. Неведомая сила подняла присутствующих и вдавила в балки потолка. Двигаясь изящной походкой, она подошла к ближайшему столику-котацу и, по-простому усевшись на его край, замерла в непонятном ожидании. Ревущая бирюзовым огнем аура стихла и пропала, явив всё то же весёлое беззаботное лицо. В пролом на месте двери время от времени с любопытством и недоумением заглядывали члены побочной ветви. И спустя некоторое время там собралась небольшая толпа. Впрочем, ждать долго не пришлось: люди у пролома расступились. В Зал Собраний зашла копия Хинаты, в одной руке у неё был свиток, а за другую держалась Ханаби.

Хината встала со стола и обратилась к Ханаби:

— Привет, сестрёнка! Ты как, не скучала? Ну ладно, мне пора! — и к недоумению всех присутствующих, её фигурка пропала, исчезнув в клубах дыма. Сила, удерживающая членов главной ветви, исчезла вместе с клоном, и старейшины попадали на пол. Главную ветвь, элиту элит, сильнейших шиноби Конохи победил не просто сопливый генин, а её теневой клон.

Впрочем, после того как вторая Хината, расстелив свиток на столе, распечатала из него очень знакомые кисти и чернила, недоумение сменилось ужасом.

* * *

Хината Узумаки сонно потянулась, медленно раскрывая глаза. Она погладила руку своего мужа, Наруто Узумаки, лежащую у неё на груди. В соседней комнате слышались отзвуки спора Куренай Узумаки и Ино Узумаки. Из ванной под шум текущей воды доносилось мелодичное мурлыканье Анко Узумаки. Югао Узумаки, похоже, уже умчалась на службу. Удовлетворенно вздохнув, Хината погрузилась в воспоминания.

Назвать предыдущие двое суток безумием, было бы невероятным преуменьшением. События предыдущих дней ярким калейдоскопом проносились в памяти. Первый требовательный поцелуй в больнице, плавно перешедший в страстные объятия и последовавшие за этим действия. Смешно раскрытые глаза согласившегося «взять ответственность» Наруто. Короткое путешествие в подворье Хьюга, где радостные члены единственной ветви клана бурно приветствовали её. Заплаканная слезами счастья Нацу, попеременно обнимающая то её, то Ханаби. Низкий поклон братика Нейджи, чей хитай-ате висел на шеё, открывая безупречно чистый лоб. Злые взгляды Старейшин со светящимися во лбу печатями «Птица в клетке». Отец с той же печатью и его странным образом гордый и одобряющий взгляд. Клоны, развеявшиеся в Публичной Библиотеке Конохи, башне Хокаге, библиотеке Анбу и госпитале после активации Бьякугана. Краткий ступор от наплыва информации из бессчетного количества книг и свитков. Найденная клоном скрытая клановая библиотека в заброшенном квартале Учих. Безмерное удивление узнавшего о своём клане и о родителях Наруто. Предложение помочь завоевать ему сердце Сакуры-тян, после чреды странных событий закончившееся посещением магазина Яманака. Встреча с сенсеем и её подругой, поедающими данго. Короткий разговор, закончившийся мягким касанием тенкецу на шеях джонинов. Клоны, несущие Анко и Куренай-сенсей на подворье Хьюга. Слёзы радости на лице Анко, постоянно поглаживающей чистую кожу на месте Печати Небес. Гордость и теплота объятий Куренай-сенсей. Выяснение отношений с Цунаде, странным образом закончившиеся её обручением с появившимся Джирайей. Вечный союз клана Хьюга и клана Узумаки. Нападение безликих Анбу. Появление Анбу с фиолетовыми волосами в маске кота. Увлекательный поход по подземельям. Активация Бьякугана в тайной библиотеке Корня. Переполненный парализованными бывшими членами Корня госпиталь. Иноичи, лично контролирующий реабилитацию Фу Яманака и Торуне Абураме. Столкновение с Данзо, ампутация его забинтованной руки и изъятие Шарингана из глазницы. Длительные уговоры Наруто, закончившиеся заменой его глаз на красные, с бешено вращающимися томоэ. Смена цвета глаз после потока яростной бирюзовой чакры на привычный небесно-голубой. Участок бледно-белой кожи между лопатками Наруто. Дерево с красивыми цветами, выросшее за считанные секунды в знак благодарности. Краткая смена цвета голубых глаз на фиолетово-серебряный, притягивающие взгляд концентрические круги. Устроенная в рекордные сроки свадьба. Ошалевшие глаза священника, увидевшего количество невест. Передача поста главы клана Хьюга в руки Ханаби.

Ужас от осознания того, что это всё очень скоро закончится и она снова станет застенчивой робкой собой, человеком с искалеченной психикой и уничтоженной самооценкой. И опасное судьбоносное решение.

Наруто без колебаний согласился снабдить её чакрой. Техника, подсмотренная на отборочных матчах чунинского экзамена, прекрасно подошла. Сотни, а потом и тысячи клонов Хинаты, их психика и сознание не зависели от циркулирующей в крови химии. Мучительное возвращение в прежнюю себя, угасший Калейдоскоп Белых Глаз (как недолго думая назвала своё додзюцу Хината). Два клона, надёжно зафиксировавшие её на кровати. Окутанные зелёной медицинской чакрой руки клона, прижатые к её вискам. И боль. Боль от развеиваемых десятками клонов, бесконечный поток воспоминаний и чакры. Снова засветившийся небесно-синим Мангекё Бьякуган. Празднование этой удачи, перетекшее в брачную ночь. Глупое хихиканье Джирайи, сидящего на дереве с блокнотом. Клон, отправленный для устранения досадной помехи. Ожесточенный спор клона и Саннина, бурная литературная дискуссия. Обсуждение сюжета будущей книги и предложение о соавторстве.

Вынырнув из потока воспоминаний, Хината сильнее прижалась к груди любимого. На её лице заиграла лукавая улыбка. У неё остались еще две таблетки, нужно как-нибудь повторить, на этот раз с мужем.

Никто в мире так и не узнал, что корни Великого Раменного Нашествия, происшедшего вместо так и не случившейся Четвертой Мировой Войны, были пущены.