КМБ (Ковбой, Механик, Большевик) (джен)

— Он сдурел! — Курякин забывает моргать и просто таращится перед собой.

— Ну же, Илья, не будь таким букой. Он ведь милый.

— Кто, Ковбой?

Габи только обреченно вздыхает. Эти двое никогда не перестанут мериться жучками, лазерами и другими атрибутами мужской крутизны.

— Я его раздавлю!

— Кого, Ковбоя? — Габи откровенно насмехается в тон Илье. Тот, кстати, сейчас выглядит одновременно смертоносно и мило.

— Кстати, отличное имя. — Улыбка выходит немного злорадной. — Ему подойдёт.

— Нет! Нет, Илья! Он же не виноват...

— Привет, Ковбой!

Ковбой — маленький чёрный котёнок с белой грудкой — сидит в огромных ладонях Ильи и сладко вылизывается. Кажется, его новое имя не совсем его устраивает. По крайней мере, именно так решает Габи, когда милый пушистый комочек резко настораживается и царапает курякинские пальцы.

— Весь в дарителя. — Саркастически ухмыляется Илья, слизывая с пальца кровь.

Довольный Ковбой, воспользовавшись ситуацией, спрыгивает на пол и бежит к мисочке с колбасой.

Габи не может не признать, что Соло подарил им маленькую лохматую копию самого себя. А значит, теперь у них на одного Ковбоя больше. А ещё ей почему-то кажется, что она знает, как Наполеон назовёт их ответный подарок — черепашку.

Наполеон Соло был из тех, кто не оглядывается назад. Лучше — наслаждаться моментом здесь и сейчас. Уж что-что, а это он умел делать профессионально. Дорогие костюмы, хороший алкоголь, соблазнительные девушки... Всё, что он мог только пожелать.

Наполеон Соло был из тех, кто не жалеет о прошлом. Совесть? С ней он заключил отличную сделку лет так пятнадцать назад. Она молчит, а он делает каждый свой шаг произведением искусства. Какого именно — лучше не уточнять. Он давно понял, что в сожалении о прошлом нет ни капли пользы. Это время лучше потратить на то, чтобы получить желаемое.

А ещё Наполеон Соло часто видео один и тот же кошмар. Он преследовал его, заставлял просыпаться в ужасе и метаться по номерам дорогих и не очень гостиниц. Это было единственное, о чём он жалел, что не мог простить себе. Тот самый незакрытый гештальт, который мучил его и приходил по ночам в самых изнуряющих комарах.

Зачем он бросил его?

Оставил на полпути.

Поспешил...

Наполеон Соло никогда не сможет простить себе того, что так и не доел самый лучший бутерброд в мире, найденный в грузовике на заводе в Риме.

— Большевик, говорят, в вашей стране нет секса.

Вся троица собралась на кухне их новой съёмной квартиры в Будапеште — обсудить план действий. Но Соло был бы не Соло, если бы не начал утро с очередной язвительной фразочки в адрес Ильи. Габи лишь привычно насторожилась — никогда не знаешь, чем закончится завтрак, если Ковбой подначивает Большевика.

Илья лишь глянул исподлобья на своего американского коллегу и продолжил молча жевать глазунью.

— Судя по тому, как дрогнула твоя рука, это правда. — Наполеон откровенно забавлялся.

— Закрой рот и ешь свой бутерброд!

— Ты нелогичен, друг мой. — Соло притворно вздохнул. — Я не смогу есть этот кулинарный шедевр, если закрою рот. Так что насчёт секса?

— Ковбой, не мешай мне завтракать.

Габи поспешно улыбнулась Курякину, чтобы отвлечь его, — вилка в огромных пальцах того и гляди готова была рассыпаться в труху.

— Ты смущаешься, как юная дева...

— Да нет его, нет! Доволен? — Илья порывисто встал, унося свою свою тарелку в мойку. Наполеон Соло мог достать любого, но в случае с Курякиным это выходило просто профессионально.

— Отсутствие секса как бы подразумевает отсутствие удовольствия, Большевик. Да где ж тебе знать. Но ты всё равно противоречишь себе.

Слишком резко фарфоровая тарелка ударилась о жестяную мойку, и Габи даже удивилась, как она не разбилась.Илья же больше ничем не выдал нарастающее раздражение.

— Если в вашей стране нет секса, то как появился ты?

Соло ожидал осколков посуды и, возможно, даже мордобоя, но точно не снисходительной улыбки на в миг посветлевшем лице Большевика.

— Меня аист принёс, Ковбой. Аист.

Габи прыснула, закрываясь от мужчин утренней газетой. Кажется, теперь уже Илья забавлялся от всей своей русской огромной — как и его рост — души.

Соло фыркнул и закатил глаза — самая типичная для него реакция на Илью.

— Не льсти себе. Даже если на секунду поверить в твою бредовую теорию... Какой аист смог бы дотащить тебя? Не поверю, что младенцем ты был маленьким, лёгким ангелочком с пушком на голове и добрыми глазами. Настолько деградировать невозможно.

Курякин — хоть и с трудом — пропустил мимо ушей фразу про деградацию.

— Их было, как минимум, четыре. — Резюмировал Соло.

— И орёл. — Зачем-то вставила Габи.

— Спелись.

Соло наблюдал, как Механик и Большевик посмеиваются и краснеют одновременно. Ну-ну, а по ночам они тоже обсуждают взаимодействие аистов и орлов? Достаточно громко, надо сказать, "обсуждают".

— Что, Ковбой, считаешь, сколько аистов принесли тебя?

— Боже упаси. Я достаточно взрослый и раскрепощенный человек, чтобы говорить о сексе и заниматься им в открытую.

— Избавь нас от подробностей. — Габи сморщила свой маленький носик.

— Если сейчас и ты скажешь, что тебя принесли птицы, я попрошусь в тюрьму!

— Нет, конечно. — Габи заметила, как облегчённо вздохнул Соло, и добавила: — Меня нашли в капусте.

— С кем я работаю? — Взмолился Соло.

Илья с гордостью смотрел на свою напарницу. Кажется, теперь их объединяли не только тайные ночи, но и дневные подколы Ковбоя, который поклялся больше никогда не есть капусту. Ни при каких обстоятельствах.