Пьеса абсурда для двоих (джен)

Иногда доктору Ватсону кажется, что погони за преступниками, вовлекающие их в череду странных, удивительных, драматических или нелепых событий придуманы только для того, чтобы судьба, ангелы или кто там за ними с Шерлоком наблюдает могли полюбоваться на приключения двух чудаков со снисходительной усмешкой.

Подчас эта ухмылка отчетлива, а иногда рассыпается в воздухе незримыми улыбками. Вот и сейчас в графстве Чешир хрустальные смешинки танцуют вокруг Джона с самого их приезда.

Расследование идет неторопливо, но Джон кожей ощущает — что-то готовится.

Напряжение нарастает. И наконец Шерлок идет к Джону, покручивая на руке только что взятые ключи от номера, а в глазах его пляшут такие черти, что позавидовал бы Джонни Депп, играющий Безумного Шляпника.

— Джон, мы попали в нелепую ситуацию! У них тут, оказывается, проходит международная книжная выставка, и мест в гостиницах нет. Не только в этой, во всех, я проверил.

Джон облегчённо вздыхает: так вот почему неугомонный детектив возился с телефоном, общаясь с портье! А он уж испугался, что сегодняшнюю ночь они проведут, распутывая очередную линию преступления.

Шерлок продолжает:

— Я взял единственный свободный номер… — он едва сдерживается от смеха, — и это номер для молодоженов.

Алиса все глубже проваливается в кроличью нору.

— Ах, как жаль, что мы забыли разослать свадебные приглашения, — подчеркнуто серьезным тоном говорит Джон.— Некоторые из знакомых были бы счастливы.

В номере он толкает друга в бок:

— Ты редкий толстяк и тебя вместит не каждая кровать, но тут мы точно поместимся вдвоем.

Здесь есть маленький диван, однако кровать явно удобнее, а они устали. Кроме того, ложе достаточно велико, чтобы они могли не столкнуться за всю ночь. Зато одеяло тут только одно.

И любому, кто знает Шерлока, понятно, кому придется мерзнуть до утра неукрытым, если не переломить ситуацию. Поэтому доблестный доктор Ватсон отправляется в полный трудностей поход и возвращается с добычей — вторым одеялом.

Они устраиваются, но Морфей отказывается посещать их. Шерлок лепит себе никотиновый пластырь и думает о деле. Джон пытается поудобнее устроиться и все-таки заснуть.

— Лежи спокойно, — советует Холмс, — сам себе мешаешь уснуть тем, что крутишься.

— Знаю, — бурчит в ответ Джон.

Шерлок улыбается. Джон иногда кажется слишком хорошим, почти идеальным, потому его маленькие слабости умиляют друга. Таким ворчливым и раздражительным его не возьмут живым на небеса. И слава Богу!

— Улыбка сейчас отклеится и зависнет в воздухе… — задумчиво тянет Ватсон. — Видал я Шерлока без улыбки, но улыбка без Шерлока?

— Прости, что?

— Это литературные ассоциации. Извини, вырвалось.

— И что за книга?

— «Алиса» Керролла. Тебе оно не нужно, и ты наверняка стер.

— Отчего же. Её я припоминаю. Девочки, исчезающие коты, нелепый суд. Бррр.

— Ну почему «бррр»? Потому что не смог разгадать преступление и обиделся на автора? — пытается подколоть друга Джон.

— Нет, конечно. Просто там викторианский дух. Терпеть не могу эту эпоху.

— Эпоху? Викторианскую? Но за что?

Шерлок поражает. Какой нелепый повод не любить книгу!

— Ужасное время! Электричество только появляется, для освещения всюду эти жуткие газовые рожки. Интернета нет, самые свежие новости в газетах. Самый быстрый способ кого-то известить о чем-то крайне срочном — телеграмма. Чтобы куда-то добраться, надо пользоваться кебами, поездами. Как там все медлительно, как там постоянно не успеваешь!

— Складывается впечатление, что тебя кто-то заставляет жить в то время.

Шерлок потянул на себя одеяло, прихватив и чужое. Ватсон пресек эти посягательства.

Непродолжительное молчание.

— Джон!

— Что?

— А если я скажу, что заставляют?

— Как?

— С некоторых пор почти каждую ночь мне снятся сны, в которых я живу в это время. Я расследую преступления в условиях полного отсутствия материальной базы. Ползаю по месту происшествия на коленках с сантиметром и лупой. Делаю выводы на основе образцов пепла и расстояния между следами преступника. Ни тебе исследования микроследов, ни нормальной химический лаборатории, ни помощи от полиции, а Лестрейд в пять раз тупее и в десять напыщеннее, чем в жизни. Андерсена, правда, нет, какое счастье! Это была бы просто отрицательная величина интеллекта.

— А я там есть?

— Есть. Хм… а Гарри в этих снах все же твой брат.

— Не сомневаюсь. А я уже женился и съехал от тебя?

— Да, на некой Мери Морстен… погоди! Тебе тоже снятся эти сны?

— Не совсем эти, но взаимосвязанные.

— Рассказывай! — Шерлок переворачивается на живот и подпирает подбородок кулаками, он похож на ребенка, приготовившегося слушать захватывающую сказку.

— Куда ж я денусь. Итак, мне снится, что я — бывший врач, оставивший врачебную карьеру ради писательской. В этих снах меня зовут Артур. Я-который-Артур люблю писать разное. Фантастику и мистику, но считаю себя прежде всего автором исторических романов. Как-то я написал повесть про отставного военного врача, который в поисках соседа поселяется с Шерлоком Холмсом, сначала представленным читателям в качестве химика, но как потом выясняется — детективом.

Это несерьезное чтение, я не собирался увлекаться данной серией, но читатели полюбили образы, и издатели просто выкручивали мне руки, уговаривая написать еще. Но я уже не хотел писать про этих двоих и пытался намекнуть, что не буду, требуя несусветные гонорары. Издатель намеков не понимал, вздыхал и выворачивал карманы, лишь бы я дал еще Холмса. И еще. И еще. Как же они меня достали!

— Как?

— Смертельно. Я решил избавиться от Холмса. Понятно, Ватсону без него ничего не расследовать: он у меня туповат.

— Да, тупость Ватсона несколько утомляет. «Мой дорогой Холмс, но как?» — передразнивает Шерлок. — По сравнению с ним ты просто гений.

— Ну уж! — недоверчиво фыркает польщенный Джон.

Шерлок снова ложится на спину. Кровать трясет, и Джон думает о том, что даже такую большую постель с Шерлоком делить неудобно. Хорошо, что это только на одну ночь.

— И что дальше? Избавился ты от Холмса? — Шерлок пытается придать голосу равнодушие. Ему почти удается.

— Хм. В общем, я его убил… Они с Мориарти упали в водопад. Очень романтично. Публика рыдала.

— Этого сна я еще не видел, — хмуро сказал детектив.— И много нам отвел добрый автор?

— Десять лет от встречи.

— Время есть, — Шерлок складывает руки лодочкой и подносит к лицу.

— Не волнуйся. Для нас… в смысле, для них, тех Холмса с Ватсоном, все закончилось хорошо.

— Это как?

— Публика весьма расстроилась, не желала принимать смерть Холмса. Едва ли не митинги с плакатами под домом устроили, а Королева Виктория лично написала мне письмо… Оживил я его. Написал рассказ, где выяснилось, что он не упал, а всех наколол и три года скрывался. И даже меня обманул, зараза такая!!! Знаешь, как я-который-Ватсон мучился? — Джон резко поворачивается к Шерлоку и практически нависает над ним. — Ты понимаешь, чего мне это стоило?

— Это не я! — напоминает Шерлок, но Джон не слышит.

Он трясет друга за плечи:

— Три года! Три чертовых года я был уверен, что ты погиб!

— Джон! Это был Холмс из твоих снов! Не я!

Шерлок не сопротивляется, в его серых глазах удивление и... восторг? Джон решает, что это ему почудилось, но на всякий случай отодвигается от друга.

— Я знаю! Но только попробуй! Только попытайся провернуть этот фокус — я сам тебя найду и убью. Вот этими руками. Нет, я не буду ждать, когда ты соизволишь явиться на Бейкер-стрит, не упаду в обморок при твоем появлении!

— Я понял… понял! Успокойся! — Шерлок осторожно хлопает друга по плечу. Он не уверен, но вроде бы этот жест должен снимать тревогу. Лично его это не успокоило бы, но Джон-то другой. И действительно работает, тон друга меняется с агрессивного на виноватый:

— Договорились, да?

— Да, Джон, я не буду тебя обманывать, прикидываясь умершим. Обещаю.

— Спасибо. Так что Холмс и Ватсон из рассказов еще живут и, похоже, проживут долго…

— Я уделял непростительно мало внимания этим снам, но теперь нам придется разобраться с ними. Что они для нас значат… — незавершенная фраза повисает, детектив унесся мыслями куда-то вдаль.

— Несомненно. Шерлок, я раньше думал, что эти сны — литературные обработки наших приключений, которые просятся быть написанными. Написанными мной. Но, похоже, это что-то другое.

— Видимо, да. У тебя есть версии?

Джон пожал плечами.

— Единственное, что приходит в голову — резонанс с параллельными мирами. Где-то там Шерлок и Джон родились раньше на столетие. А в третьем месте мой и Ватсона альтер-эго, Артур, не нашел своего Шерлока, зато стал писать. Мы встретились, они встретились, Артур встречу придумал и описал — созвучие. Сны — его эхо. Как-то так.

— Замечательная версия, — восхищается Шерлок, — изящная и правдоподобная. Вопрос, что нам с этим делать.

— Ну, не знаю.

— Надо провести сравнительный анализ наших снов. А так же сопоставить с реальностью. Возможно, после этого мы сможем делать выводы из ошибок наших двойников. Ну, как с мнимой смертью того Холмса.

— Какой же ты корыстный! — умиляется Джон.

— Практичный, — поправляет Шерлок.

И устраивает другу допрос, перемежаемый разбором деталей, до самого утра. На рассвете Джон не выдерживает, грозит сбежать с подушкой и одеялом в ванную и так отвоевывает себе пару часов сна.

Шерлок надеется, поспав, получить новый материал для анализа. Спать не просто так, а со смыслом, заманчиво. Но сны обманывают его: всю ночь снится какая-то чепуха.

Проснувшись, Шерлок хочет обсудить это с Джоном, но друг спит. Шерлок встает и резко раздвигает тяжелые портьеры, вдруг это разбудит Ватсона. Солнце скалится сквозь ветки деревьев Чеширским котом. Шерлок улыбается новому дню… и решает не тревожить Джона — пусть отдохнет. Он спросит позже.

— Тебе случайно ничего не снилось про драконов, гномов или странных существ под названием хоббиты?

— Нет, а что?

— Мне снилось, будто я — дракон по имени Смауг, а ты — хоббит по имени Бильбо. И ты пытаешься украсть у меня сокровища… Довольно жалкие и смешные потуги. Интересно, что бы это значило?

— Шерлок, забудь. Бывают же и просто сны.