Он всё слышит! (гет)

Дверь допросной мягко отворилась, и Эспозито ввёл под руку рослого африканца, закованного в наручники. Обведя задержанного вокруг стола, за которым уже сидели Беккет и Касл, Хавьер расковал задержанного и коротким жестом велел садиться. На круглой физиономии негра тут же возникла наглая, самодовольная усмешка, а расшатанный деревянный стул жалобно скрипнул под его немалым весом. Разминая натертые железом запястья, задержанный слегка склонил голову, чтобы лучше рассмотреть своих визави.

Широкоплечий мужчина с весьма решительным видом и едва заметной проседью в висках, восседавший от него по левую руку, на копа что-то не походил совсем. Выглядел, правда, моложаво, но мужчину немного старили морщины на лбу. Поняв, что на нём не стоит заострять внимание, африканец пренебрежительно оттопырил мясистую нижнюю губу, неопределенно пожав плечами: «Дескать, что это за странный тип? И нахрена он тут?» Крупный смуглый палец с обгрызенным ногтем, почёсывая, задел кончик приплюснутого носа, и негр враз потерял к чуваку интерес; женщина же, застывшая со сплетёнными перед собой пальцами, вызвала у африканца куда больший и весьма неподдельный интерес.

Это было видно по выражению его темных глаз, и в курчавой африканской голове, видимо, как-то не укладывалась потенциальная угроза, исходящая якобы от этой красотки. Негр плотоядно облизал губы, с силой потянул в себя воздух с горьковатым ароматом её духов и даже подался немного вперед, рассматривая в упор.

Она была красива, чертовски красива и совершенно спокойна. Минимум косметики на осунувшемся лице умело скрывал круги под глазами, а её чувственные, чётко очерченные губы вытянулись в строгую чёрточку. Её роскошные каштановые волосы, свободно спадая на плечи, невольно придавали ей вид секретаря-референта, однако живые, тёмно-зеленые глаза, светившиеся загадочными огоньками, цепко следили за поведением задержанного, словно пытались разгадать жуткие тайны его души. Права, несмотря на столь проницательный взгляд, в целом женщина выглядела вполне миролюбиво, и африканец успокоился, послав ей ослепительную улыбку во все тридцать два зуба.

— Я детектив Беккет, а это мистер Касл, — устало представилась женщина и тепло посмотрела на соседа. Тот широко и добродушно улыбнулся в ответ, и вероятные напарники обменялись серией искромётных взглядов, потом вдруг резко посерьёзнели и вновь скрестили на арестованном пристрастные взгляды. Не разбираясь до конца в ситуации, тот лишь пожал плечами.

— Почему меня задержали? — африканец чувствовал себе вполне комфортно, говоря уверенно и даже с некоторой степенью превосходства. — Вы меня ни с кем не перепутали?

— Нет. Вы подозреваетесь в убийстве Жанетты Вардес, мистер Савимби! — голос женщины звучал ровно, но в нём чувствовалась сталь. — Вы не хотите сделать заявление?

— С какой такой стати? — изображая непонимание, Савимби прикрыл ладонью зевающий рот, лениво развалясь на стуле. — С чего это вы решили приплести меня к убийству какой-то там Жанетты?

— Что, у вас проблемы с памятью? Может быть, вам напомнить? — Касл налёг грудью на край стола, и в его прозрачных глазах засверкал праведный огонь. — Жанетта Вардес, двадцать семь лет, стриптизёрша вашего бара. Её труп, с колотой раной в области сердца, нашли позавчера. Время смерти — приблизительно около полудня.

— Печально, конечно, но вообще-то у нас и без неё хватает девушек, — африканец сделал небрежный жест рукой, словно отмахивался от неприятного для себя разговора. — Ими занимается мой администратор: нанимает, увольняет … и так далее. А почему я должен её помнить?

Касл тут же скосил глаза на Беккет. С весьма милой улыбкой та открыла перед собой картонную папку и разложила перед африканцем несколько снимков. Савимби подвинул фотографии поближе к себе и внимательно изучил, прищурив один глаз.

— Узнаете? — Кейт внимательно следила за его мимикой. — Запись сделана камерой из вашего же бара. Вот вы воркуете и чокаетесь за столом, потом страстно целуетесь во время танца, и наконец-то, — Кейт достала ещё один снимок, — в её машину вы садитесь тоже вдвоём. И таких снимков набралась тугая пачка. Нет сомнения, что у вас была интрижка. Интересно, а ваша жена об этом знала?

Африканец враз скривился, словно от изжоги, и даже сел прямо. По его лицу мелькнула непонятная тень, и тут же скрылась за напускной маской безразличия.

— Ладно, погуляли слегка, — он держался вполне уверено, — ну и что с того? Меня так задрали постоянные капризы Вардес, что я бросил её примерно с неделю назад. А жена у меня не ревнивая…

Касл и Беккет переглянулись, потом он пригнулся к её уху и что-то прошептал, а получив согласие в виде кивка, довольно пристукнул себя в грудь.

— Позвольте задать весьма невинный вопрос, Жорес: а по-вашему, насколько хорошей хозяйкой была Вардес?

Вопрос был прост, но таившийся в мимике Касла некий подвох заставил Савимби насторожиться.

— Она была аккуратна, любила чистоту и потрясающе готовила, — негромко пробурчал Жорес под нос. — И в этом плане совсем не походила на мою жену.

— Всё ясно, но мы тут не собираемся сравнивать ваших женщин, мистер Савимби, — Кейт довольно бесцеремонно прервала его тираду, — мы пытаемся работать. Значит, вы всё ещё заявляете о своей непричастности?

Африканец сделал спокойный, утвердительный кивок.

— В день убийства у меня есть алиби: битком набитый бар с громадной кучей свидетелей. Я никуда не отлучался, все могут это подтвердить.

— Ваши свидетели — лжецы! — ледяным тоном произнёс вдруг Касл. — Оказалось, что вы ещё и ростовщичеством промышляете, а поэтому свидетели по совместительству — ещё и ваши должники, что выгораживают вас. А ведь вы отсутствовали в баре с одиннадцати до часу дня, не правда ли?

Не ожидая такого напора, Савимби недоверчиво хмыкнул.

— Уж кого-кого, а тупые россказни болтуна Мейси меня заботят меньше всего. Этот старый, выживший из ума пердун, уволенный за кражу продуктов, паталогически ненавидит меня, и вот поэтому все ваши потуги очернить меня не стоят и выеденного яйца.

— Не будьте таким самоуверенным, мистер Савимби! — глаза и голос Касла стали ещё холоднее, на скулах выступили желваки. — У нас есть для вас кое-что. Что-то, что прольёт, наконец-то, свет на кое-какие, неприятно неожиданные для вас факты.

Словно подтверждая его слова, Беккет натянуто улыбнулась и тут же вцепилась зубами в нижнюю губу. Её левая рука скрылась под столом, а разжатая правая легла на губы. На столе остался лишь одинокий полиэтиленовый пакетик, в котором покоилась латунная чечевица-пуговица, покрытая затейливой вязью. От вида знакомой штучки Савимби слегка занервничал и непроизвольно вцепился в обшлаг рукава. Несколько мгновений его пальцы лихорадочно ощупывали место, где топорщились обрывки ниток, затем Жорес настороженно приподнял голову, а глаза забегали и остановились на папке с делом. Во взгляде задержанного было что-то от затравленного волка,

— Это ваша пуговица, мистер Савимби? Мы нашли её под трупом, и на ней есть следы крови жертвы, — неумолимо напирал Касл. — Вы всё ещё хотите упрямствовать?

— Я обронил её неделю назад, — угрюмо произнёс африканец, — и вполне возможно, что у неё дома. Но что это доказывает? Чтобы на раз подставить меня, кто-то мог подбросить её, ведь у меня так много врагов.

— Вы назвали её чистюлей! — сурово проговорила Кейт, всё ещё держа ладонь у рта. Рик встревожено взглянул на неё, мучительно раздумывая «вмешаться, или ещё не стоит», но Беккет опередила его, сделав резкий жест рукой. — Это так?

Не понимая, что сейчас за этим последует, Савимби настороженно кивнул.

— Так вот, по свидетельским показаниям жертва пылесосила квартиру как раз накануне своей смерти, и поэтому пуговица никак не могла очутиться на полу раньше дня убийства. И ещё, скажите нам напоследок: кого в вашем баре называют «рваной задницей»?

Последняя фраза сразила африканца напрочь, сбив с него всю браваду. От досады он обхватил голову руками и оплыл на стуле, как мешок, боясь поднять глаза на разгневанного детектива.

— Кого, мистер Савимби? — повторила Беккет звенящим от ярости голосом.

— М-меня, — ответил он, запинаясь. — В прошлом году меня крепко потрепал питбуль. А откуда про это вы узнали? — Савимби поднял голову, и на его лице читалось отчаяние.

— От посетителей бара. К тому же, в квартире Жаннетты такие тонкие стены, что соседи прекрасно расслышали не только ритмичный скрип кровати и протяжные стоны, но и весь ваш последующий диалог. Когда Вардес в пылу ссоры обозвала вас, вы, находясь в состоянии аффекта, убили её. Не правда ли?

Савимби что-то невнятно пробормотал и закрыл ладонями лицо. Удовлетворённо хмыкнув, Кейт стала убирать фотографии в папку и вдруг нахмурилась. Её лицо стало похожим на лист пергамента, на висках выступила обильная испарина. Касл вскинулся моментально.

— Кейт!

— Всё нормально, Касл, — тихо, но твёрдо ответила она, — у меня всё под контролем.

И болезненно поморщилась. Касл почти отшвырнул стул, тыкая пальцем в африканца, подзывая находящихся за стеклом парней, а сам протянул руку Беккет. Опора пригодилась ей только для того, чтобы легче выбраться, затем Кейт расцепила пальцы и в лёгкую раскачку побрела к двери, как-то позабыв про оторопелого Савимби.

— Глубже! Глубже, Кейт! Дыши, пожалуйста, глубже!

Она молча согласилась, сделав серию глубоких вдохов. Рик двигался вслед за ней, держа наготове растопыренные руки. Вбежавший навстречу Райан жестом предложил свою помощь, но Кейт отрицательно мотнула головой. Она двигалась медленно, с достоинством неся округлый живот, стараясь держаться прямо, и незаметно придерживала полы блузки, слегка расходившиеся во время движения.

— Мне не трудно донести тебя до комнаты отдыха, — склонившись к ней, промолвил вполголоса Рик, но Беккет, полуобернувшись к нему, остановила его упёртой в грудь рукой и также шепотом запротестовала:

— Нет! Не смей! Ни в коем случае!

— Хорошо, тогда продолжай дышать!

— Ок!

Из допросной их неспешный путь лежал в комнату отдыха. Чувствуя подкатывающую к горлу тошноту, Беккет смотрела только перед собой, стараясь не замечать участливых взгляды сотрудников. Когда они очутились наедине, Кейт с облегчением присела на кушетку. Её руки тут же осторожно легли на живот и бережно поглаживая его, Беккет со счастливой улыбкой наблюдала за быстрым в движениях Каслом. Он буквально забросал любимую заботливыми, вопрошающими взглядам, а сам уже чётко действовал: подложил под спину Кейт надувную подушечку, помог принять полусидящее положение. Достав платок, вытер пот с её лица, потом напоил прохладной водой из кулера.

Кейт вернула ему ополовиненный стаканчик и, сделав несколько глубоких вдохов, расстегнула на блузке верхнюю пуговицу. Махнула перед лицом несколько раз носовым платком, и Касл тут же присел рядом.

— Кейт, ты как? — ласково, но с беспокойством произнес Касл. — Что, сильно так пинается?

— Ага, — она болезненно скривилась, прислушиваясь к себе, — особенно чувствительно, когда толчки приходятся под рёбра. Я даже равновесие иногда теряю!

— Я всегда рядом, милая! — Рик чмокнул Кейт в слегка влажный лоб. — И это прекрасно, что он растёт!

Касл скользнул губами по её щеке, потом спустился с кушетки на пол, стоя на коленях, и осторожно завернул край её блузки. Аккуратно лёг руками на огромный живот, провел кончиками пальцев по бархатистой коже, радуясь открывшемуся виду; счастливо так улыбнулся, затем приложился к округлости ухом и тихонько прошептал:

— Малыш! Твои папа и мама уже здесь! Они слышат тебя! И мы знаем, что ты тоже всё слышишь!

Мурлыкнув от удовольствия и его нежности, Кейт запустила свои тонкие пальцы в шевелюру Рика для лёгкого, приятного массажа.

— Сильно, очень сильно пинается, Касл! — безобидно пожаловалась она, медленно перебирая пальцами. — Это даже не ребёнок, а… а какой-то Пиноккио!

— У него выросли замечательно твёрдые ручки и ножки, — обмирая сердцем от её тепла и ласки, Рик довольно жмурился, словно кот, греющийся на солнце, — а вот сила движений зависит от того, в каком настроении находится его мама! Чем сильнее она будет…

— Погоди, Касл, — её пальцы замерли в одном положении, — кажется, я знаю, что ты сейчас скажешь.

Приподняв голову от упругого холмика, Рик укоризненно посмотрел на любимую. За последние несколько дней Кейт уже не раз встречалась с этим характерным взглядом и поэтому поспешно отвела глаза в сторону.

— Кейт, мы всё прекрасно понимаем, — Касл сделал ударение на слове «мы», стараясь говорить медленно, взвешивая каждое своё слово. — Но небо не упадёт на землю и мир не перевернётся, если тебя не будет в участке какое-то время.

— Какое-то? — переспросила она с неподдельным ужасом. — А кто отчёты за меня составлять будет? Ты, что ли?

— Отчёты можно составлять и дома, в перерывах между киносеансами, гимнастикой и прогулками в парке.

— Вот насчёт прогулок я как раз и не против! — обречённо вздохнув, Кейт вернулась к массажу. Вид у неё был настолько удручённый, что Касл протянул извиняющимся тоном:

— Ты вернёшься в участок, как только позволит врач! Уж его-то наставления ты не будешь игнорировать?

В его голосе столько было неприкрытой мольбы, столько нежности, что Беккет невольно сдалась.

— Хорошо, не буду!

Рик неподдельно обрадовался, только неизвестно чему — своей «победе» или её «поражению». Он хотел увидеть выражение её лица, но всем своим видом показывая смиренность, Кейт склонила голову так, чтобы Рик не смог увидеть ни озорную улыбку на её губах, ни веселых живчиков в её глазах.

— Касл, — сказала она нарочито тихо, — скажи, пожалуйста: ведь ты не откажешь мне в одной просьбе?

— Нет, конечно, — изворачиваясь всем телом, он изо всех сил старался заглянуть в её низко опущенное лицо, и Кейт, жалея его, села прямо. — Чего бы тебе хотелось?

— Знаешь, — протянула она с абсолютно серьёзным видом, задумчиво подняв к верху глаза, словно решала какую-то глобальную задачу, — мне очень хотелось бы …

Тут Беккет сделал паузу, ведь в глазах Рика отражалась целая гамма чувств: нежность, волнение, внимание, и конечно же то, что она так рада была видеть всегда — любовь. Касл выглядел таким милым в своей заботе, что Кейт едва не передумала, хорошо представив, как Касл среагирует на её необычную просьбу. Однако прекрасно зная, насколько Рик был рад потакать её прихотям, Кейт причмокнула губами и произнесла мечтательным тоном:

— Мне хотелось бы клубники со сливками, — видя лёгкое разочарование на его лице, победно закончила мысль, — а после неё обязательно каперсов. Знаешь, такую большую банку, фунтов на шесть.

Заметив, как удивлённо взметнулись его брови, быстро спросила:

— Ты не находишь моё желание странным?

Погладив Кейт по руке, Рик поспешно вскочил и заторопился к выходу, не забыв на вешалке плащ.

— Э-э-э, нет! Нет, что ты! Я мигом обернусь, я сейчас…

Он почти уже вышел из комнаты, но на пороге вдруг обернулся и тревожно спросил:

— А ты точно в порядке? Могу ли я тебя оставить одну на столь долгий срок?

— Я не одна, Касл, — двусмысленно сказала Кейт, ощупывая себя, — и всегда найдётся кто-нибудь, кто составит мне компанию. Ну, иди же, — ободряюще улыбнулась она, — мы ждём тебя.