Объект преследования (гет)

— …И, мистер Флинт, малейшее нарушение…

— Я всё понял, профессор МакГонагалл. Я вас не подведу! — со всей искренностью, на которую только был способен, быстро произнёс я, преданно глядя в холодные глаза.

Директриса снисходительно кивнула, и тиски на моём сердце только теперь начали разжиматься.

— Можете идти, мистер Флинт.

Ещё раз поблагодарив МакГонагалл, я простился и отправился на поиски своих новых покоев.

Сколько раз я слышал от других игроков, что они скучают по школе, сам ни разу не вспоминал Хогвартс с ностальгией. Мне нравилась моя взрослая жизнь, и я не хотел ни на что её менять. Никогда не думал, что снова окажусь здесь…

Раньше мне не доводилось бывать в Хогвартсе летом, поэтому тишина казалась сказочной и завораживала. Я то и дело замирал посреди коридора и резко оборачивался: мерещилось, будто за мной следят… Может, это были призраки, может, мания преследования, одним словом, наблюдателя (если он вообще был) я не вычислил.

За семь лет учёбы я не удосужился поинтересоваться, где живут профессора, так что апартаменты нашёл не сразу. Просторная гостиная и уютная спальня мне понравились, кто знает, вполне возможно, что у меня вкус как у старой девы… Когда полжизни провёл в гостиницах, по-другому воспринимаешь комнаты. Даже будь всё розового цвета и в рюшах — я не стал бы ничего менять. Что ни говори, а мадам Трюк скончалась очень своевременно; будь она жива, не знаю, что бы я делал.

Я всегда любил квиддич. Да что там любил, я им грезил, сколько себя помню. Мне очень повезло, что отец поддержал меня в выборе профессии и не стал заставлять идти на службу в Министерство. Он понимал, что я не блещу талантами, и считал, что в спорте мне самое место, — это было немного жестоко, но зато спасло нашу семью от участия в войне. В отличие от «умных» студентов, устроившихся помощниками к важным людям, от меня никто ничего не требовал, а сам я был слишком занят на тренировках, чтобы интересоваться политикой.

Почти двадцать лет я был охотником «Татсхилл Торнадос» и, наверное, был бы ещё столько же, если бы не бладжер, посланный мне в затылок загонщиком «Нетопырей Ньюкасла». Травма перечеркнула мою карьеру и жизнь. Пока я валялся в Мунго, контракт истёк, моё место отдали молодому выскочке… В без малого пятьдесят лет у меня не было ничего: ни семьи, ни детей, ни дома, на работы, ни даже смысла жизни.

Сова МакГонагалл прилетела в тот момент, когда я с жутким похмельем всерьёз рассматривал вариант выпить яд. Хвала Салазару, птицы не могут донести хозяевам, чему стали свидетелями. Наверное, я бы спился, но приглашение занять вакантную должность учителя полётов было последним шансом остаться в квиддиче, и я согласился. Пусть хоть так, чем совсем никак.

Опыта работы с детьми у меня не было совершенно — если не считать тренировку второкурсника Малфоя много лет назад, но я был готов учиться! В конце концов, не может это быть так уж сложно.

Вещей у меня было немного, так что устроился я быстро: долго ли сунуть стопку одежды в шкаф? И уже час спустя отправился инспектировать вверенную мне территорию — желание посмотреть на стадион было нестерпимым.

Увиденное меня разочаровало. Конечно, старушке Трюк было не до обновления инвентаря, но я привык к новейшим гоночным моделям, и вид потрёпанных мётел причинял почти физическую боль. Вернувшись к себе, я припомнил все уроки дипломатии и настрочил три письма в Совет Попечителей, требуя новые мётлы. Не очень-то веря, что сумею чего-то этим добиться, оставшееся время я посвятил починке старья…

И так увлёкся, что едва не пропустил приезд учеников.

За ужином МакГонагалл представила меня студентам. Мне вяло похлопали, но я ничего не почувствовал. Почему-то был уверен, что нахлынут воспоминания, но чужие люди, сидящие за родным столом, не вызвали никаких ассоциаций. Ни хороших, ни плохих.

Перед первым уроком я мандражировал больше, чем перед иными матчами, но всё прошло отлично, и отношение ко мне обитателей Хогвартса улучшилось.

А потом начались тренировки сборных.

Салазар, как же мне нравилось учить слизеринцев тайным приёмам и ложным финтам! Да и им нравилось не меньше. А вот всем остальным это показалось несправедливым, и меня обязали натаскать и три других факультетских сборных. Конечно, я желал победы своим, но против директора не пойдёшь… Знал бы, чем это для меня обернётся, плюнул бы той сове в желтоглазую морду!

* * *

Она явилась на тренировку в мини-юбке и блузке с огромным декольте.

Признаться откровенно, кроме первокурсников и слизеринской сборной, я не знал по именам никого из учеников. Ну какое мне дело до их имён?

— Эй, рыжая, ты летать собираешься?

— Собираюсь! — звонко сообщила она, тряхнув кудрями.

— Тогда переоденься в форму.

— А чем вам не нравится эта?

Вот стерва малолетняя! Ещё позы соблазнительные принимает!

— Так, либо ты переодеваешься, либо не участвуешь, — отрезал я, жестом предлагая остальным гриффиндорцам взлетать.

Скорчив недовольную гримасу, она покорно удалилась, а прибежав через двадцать минут, молча присоединилась к команде и больше не пререкалась.

Удовлетворённо кивнув, я выбросил происшествие из головы.

Вот только это было лишь началом.

На следующей тренировке всё повторилось, и на следующей, и через месяц. Каждый раз я делал замечание, она томно улыбалась и возражала, я злился, и она шла переодеваться.

А в середине октября Лили Поттер, чьё имя я удосужился узнать лишь через месяц, явилась ко мне в гости.

В тот день я задержался со слизеринцами на стадионе и пропустил ужин, так что, когда раздался стук в дверь, пошёл открывать, жуя бутерброд, принесённый заботливыми домовиками.

— Здравствуйте, профессор Флинт, — проворковала Поттер, стоявшая на моём пороге в прозрачной ночной сорочке, босиком и с распущенными волосами.

Я подавился бутербродом.

— Ты что здесь делаешь, рыжая?!

— Мне было так одиноко…

Боюсь представить, какое у меня в тот момент было лицо. Нет, за годы игры в «Торнадос» у меня было много женщин — фанатки пробирались в раздевалку или гостиницу чуть ли не ежедневно, и я прекрасно понимал, что означает такое поведение. Но одно дело шлюхи, а другое — семикурсница и дочь Гарри Поттера.

Салазар, что же мне делать?!

— Хочешь, позову МакГонагалл? Уверен, директриса с удовольствием составит тебе компанию.

Поттер сверкнула глазами, стремительно развернулась, отчего её волосы взметнулись пушистым облаком, и унеслась, а я вздохнул с облегчением.

Мало того, что за связь с ученицей меня выпрут из Хогвартса и отправят в Азкабан (если Поттер не заавадит раньше), так она же ещё и не в моём вкусе! Я сам далеко не красавец, но Поттер — дурнушка!

Мне доводилось играть с её матерью — Джинни Поттер, так та хоть и рыжая, но огонь-девка. Отца я помню ещё по школьному квиддичу — вполне себе симпатичный парень, а Лили… в кого она такая?

Да даже будь она первой красавицей, она остаётся студенткой!

Визит рыжей надолго испортил мне настроение.

Обдумывая поведение в сложившейся ситуации, я то и дело смотрел на Поттер в Большом зале — и каждый раз натыкался на её взгляд. Оказывается, она часто смотрела на меня… И как этого ещё никто не заметил? Завтрак, обед, ужин, занятия с первокурсниками — Лили Поттер всегда была рядом.

Наверное, интерес семнадцатилетней девчонки должен был мне льстить, но я испытывал только раздражение.

В ноябре эта идиотка подстерегла меня в душевой. Хорошо ещё, что я обмотал бёдра полотенцем, а то вышел бы конфуз: голая девушка заставила-таки тело реагировать.

Конечно же, я её прогнал. Слёзы меня ничуть не тронули, а желание… пришлось в неурочное время посетить давно знакомое заведение в Лютном.

Нужно было что-то решать с Поттер и решать прямо сейчас, пока ситуация не вышла из-под контроля.

— Директор, могу я с вами кое-что обсудить? — поинтересовался я за завтраком.

МакГонагалл доброжелательно кивнула и пригласила к себе в кабинет.

За три месяца работы коллектив преподавателей принял меня, улучшив своё мнение о выпускниках Слизерина, и я надеялся на понимание.

— Что-то случилось, Маркус?

— Э-э-э… да, директор. Я…

Когда составлял речь, всё выходило легко и просто, на деле же под взглядом МакГонагалл я утратил уверенность мгновенно.

— Что-то с мётлами? — предположила директор.

— Нет, мэм. Меня преследует ученица.

Старуха охнула, прижав ладонь к губам.

— Вы уверены? — Я фыркнул. — Ну да… Мистер Флинт, вы понимаете…

— Профессор, если бы не понимал, не пришёл бы к вам.

— Ну да… Кто?

— Поттер.

Я сразу понял, что зря назвал имя: лицо директора утратило благодушие моментально, словно его отключили, — на меня смотрела строгая раздражённая старуха.

— Это переходит все границы! Да как у вас язык повернулся!

— Но…

— Я взяла вас в школу, а вы… Вон!

— Но, мэм!

— Вон!

Пришлось ретироваться.

М-да, гриффиндорская кошка ничуть не изменилась за двадцать лет: для неё по-прежнему виноваты слизеринцы, а Поттер — что отец, что дочь — непогрешим. Ну и Мордред с ними, сам справлюсь.

Рыжая подстерегала меня в коридорах — в свои комнаты я проникал через окно; на стадионе — я заставлял капитанов провожать меня в замок; в Хогсмиде — пришлось отказаться от визитов. Апофеозом стал ужин в канун Рождества.

— Маркус, не пейте! — воскликнул Слизнорт, перехватив мою руку с бокалом сока на полпути. — Дайте-ка, я проверю… Всё верно — это Амортенция.

Непроизвольно повернувшись к гриффиндорскому столу, я встретился взглядом с разочарованной Поттер.

— Директор?

— Это могло быть совпадением, — неуверенно начала МакГонагалл, а закончила и вовсе дикостью: — Может, вы сами…

— Ну знаете ли! — совершенно искренне возмутился я и покинул Большой зал.

Захлопнув дверь апартаментов и швырнув мантию мимо кресла, я выругался. Жаль, конечно, отказываться от этой работы, но свобода важнее.

Покидав вещи на кровать, я быстро уменьшил их и сложил в сумку.

Наймусь частным тренером к сынку какого-нибудь богача, и никто не будет ко мне приставать.

Осмотревшись, не забыл ли чего, я грустно вздохнул и вышел в коридор. Ужин кончился, и МакГонагалл должна была уже вернуться в свой кабинет.

— Вишнёвая тянучка, — сообщил я пароль, и горгулья отъехала.

— Профессор МакГонагалл, я зашёл попрощаться. Я увольняюсь.

— Увольняетесь?! Но…

— Поттер преследует меня с начала года. Я испробовал все разрешённые способы, чтобы её отвадить, — это не сработало. Если бы не профессор Слизнорт, я выпил бы Амортенцию и уже завтра отправился в Азкабан. Меня это не устраивает. О справедливости вы забывали, ещё когда я сам был студентом, для вас виноваты всегда слизеринцы. Так вот я не хочу быть виноватым. Я увольняюсь.

МакГонагалл шокированно молчала, и я просто ушёл.

Прощай, Хогвартс, как ни жаль, но мы должны расстаться.

* * *

У меня замечательная работа!

Профессиональный квиддичист оказался желанным тренером для многих, так что я не только не нуждался, но и мог сам выбирать клиентов. Сейчас я занимался с четырьмя мальчиками и двумя девочками шести-восьми лет, и мы были в восторге друг от друга.

Я и думать забыл о рыжей надоеде, но она не забыла обо мне.

Стук в двери не предвещал ничего плохого… но очнулся я привязанным к стулу в кругу авроров.

— Где она?! — брыжжа слюной мне в лицо, орал Гарри Поттер.

— Кто?..

Удар в живот отбил охоту задавать уточняющие вопросы.

— Говори, тварь!!!

— Гарри, тише. Сейчас мы всё выясним. Эй, ты, открывай пасть.

Я попытался отвернуться, но аврор зажал мне нос и заставил проглотить зелье.

— Где моя дочь?!

— Не знаю, — честно ответил я, не в силах противиться действию Веритасерума.

— Она сбежала из Хогвартса к тебе! Ты знал?!

— Нет.

— Когда ты говорил с ней в последний раз?

— Двадцать четвёртого декабря, когда она подлила мне Амортенцию.

Поттер поперхнулся следующим вопросом.

— Что?! Да как ты смеешь!..

— Гарри, он же не может лгать, — перехватив кулак Поттера на полпути к моему лицу, вмешался тот же аврор.

— Идиотка бегала за мной с сентября. Являлась в нижнем белье в апартаменты, подстерегала голой в душевой после тренировки…

Зелье заставляло говорить правду, но мне даже доставляло удовольствие видеть рожу Мальчика-Который-Выжил-чтобы-его-дочь-стала-шлюхой.

Чем дольше я говорил, тем несчастнее становился Поттер. Его коллега уничтожил связывающие меня верёвки и залечил сломанный нос…

— Поттер, а ты уверен, что она твоя дочь?

— Что?

— Ну, ты довольно симпатичный, Уизли, хоть и рыжая, тоже, а дочь — страшила.

Тот даже не огрызнулся, только махнул рукой.

— Мистер Флинт, мы приносим извинения…

— Вы или Поттер?

— Прости, Флинт, — выдавил Поттер. — У меня дочь пропала, и МакГонагалл вспомнила…

Я собирался съязвить, но в дверь снова постучали.

— Кого-то ждёшь?

— Ну уж точно не твою дочь.

Но это оказалась именно она. Авроры остались в комнате, но я и так знал, что делать.

— Чего припёрлась?

— Я вас люблю.

— Тьфу, дура!

— Мистер Флинт… Маркус… Простите, что вас уволили, я не думала…

— Я сам ушёл, идиотка, лишь бы тебя не видеть, — слёзы ничуть меня не тронули, и я продолжил: — Ты несовершеннолетняя, так что говорить нам не о чем.

— Через два месяца…

— Главное, что сегодня ты несовершеннолетняя!

Гарри Поттер оправдал мои ожидания и появился в самый неподходящий момент.

— Лили!

— Папа?!

Воссоединение семейства было весьма забавно наблюдать со стороны, но, когда они наконец покинули мой дом, я вздохнул с облегчением.

* * *

— Маркус?

— М-м-м?

— Зачем ты наговорил папе гадостей обо мне?

— Я говорил правду. Забыла, я был под Веритасерумом?

— Значит, ты правда считаешь меня уродиной?

— Лили, ты не в моём вкусе. Сколько раз нужно повторить?

— Что не мешает тебе со мной трахаться.

— Не мешает, — довольно улыбнулся я, притягивая её поближе.

— А почему ты бегал от меня так долго?

— Потому что точно знал, что Поттер не примет этой связи и попытается меня или убить, или засадить в Азкабан. А теперь у твоего папаши есть показания, полученные под сывороткой правды, и ко мне не придерёшься.

— Значит, если бы не отец…

— Я бы оттрахал тебя ещё в сентябре.

Лили улыбнулась и прижалась ко мне теснее.

— Расчётливость у вас в крови, да?