Опасная комбинация (джен)

В этот раз Милдред сварила зелье правильно. Оно сработало. Ее бодрящее зелье так и наполняло энергией, едва не заставляя подпрыгивать.

— Мисс! Мисс!

— Да, Милдред, я вижу, что ты наконец-то сварила правильное зелье. Молодец. Теперь сиди тихо, пока большая часть эффекта зелья не испарится.

Милдред так и распирало от гордости, и она едва могла усидеть на месте. Это зелье далось ей нелегко, особенно после первой неудачной попытки в понедельник. Сейчас же она все сделала правильно, даже раньше, чем остальные в классе, включая Этель, и мисс Хардбрум фактически похвалила ее. Девочка сидела на своем стуле и ждала. Этель повернулась и бросила на нее злой взгляд. Но Милдред это не заботило. Ее усилия оправдались, и даже ее заклятый враг не мог испортить ее приподнятого настроения.

Ее настроение еще более улучшилось, после урока в классе пения. Она помнила каждую ноту, каждое слово, которое они должны были спеть, и в конце урока заработала похвалу от мисс Бэт. К моменту утреннего перерыва Милдред была самой счастливой девочкой в школе. Даже мысль о предстоящем уроке полетов не могла испортить ей настроения. Она договорилась с подругами встретится с ними во дворе через пять минут, а сама направилась к своему шкафчику, положить сумку. При попытке втиснуть сумку в довольно грязный шкафчик, Милдред сделала себе мысленную пометку почистить его во время обеденного перерыва, прежде чем мисс Хардбрум устроит очередную проверку.

— Ты думаешь, ты такая умная, Хаббл-баббл? — Милдред обернулась и увидела стоящую сзади Этель. — Может быть, сегодня ты и добилась некоторого успеха, но завтра ты снова станешь самой худшей ведьмой в школе, неспособной получить даже тройку по большинству предметов.

— Ой, Этель, перестань злиться из-за того, что в кои-то веки не ты оказалась лучшей в классе. Зависть — не очень хорошее чувство.

— Да, как ты смеешь меня оскорблять?! — Этель ткнула пальцем в грудь Милдред и что-то пробормотала под нос. Милдред почувствовала, что тьма окружает ее, и она падает.

Этель применила к Милдред еще одно заклинание и, развернувшись, направилась во двор. На ее лице играла самодовольная улыбка.

* * *

Милдред медленно продиралась сквозь дымку, окутывающую сознание. Первое, что она почувствовала, была сильная головная боль. Затем девочка сообразила, что лежит на какой-то твердой поверхности. Открыв глаза, Милдред тут же пожалела об этом. Ее голова буквально раскалывалась. Несколько минут ей пришлось просто полежать, морщась от головной боли. Спустя пару минут, она все же приняла сидячее положение, не решаясь полностью открыть глаза. Оглядевшись, Милдред поняла, что находится на полу в раздевалке. Как она тут оказалась, было загадкой. Может быть, она споткнулась, упала и потеряла сознание? Девочка знала, что довольно неуклюжая… Вдруг она вспомнила, что должна находится во дворе, на уроке полетов. Заставив себя подняться на ноги, Милдред покачнулась и схватилась за дверцу открытого шкафа, ожидая, когда пройдет головокружение, а затем отправилась на улицу.

* * *

Констанс заметила Милдред, когда та буквально вывалилась из входной двери во двор. Остальные ученицы уже были в воздухе, практикуя повороты и пикирование вниз, стараясь сохранять равновесие и ровно сидеть на метле.

— Милдред, я даже не хочу слушать, по какой причине ты опоздала. Бери свою метлу и присоединяйся к остальным. А к завтрашнему утру я хочу получить от тебя пятьсот строк «Я не буду опаздывать на уроки, потому что это расценивается как неуважение к учителям и одноклассникам». Я понятно выразилась?

— Нет, мисс Хардбрум, то есть, я имею в виду, да, мисс Хардбрум.

Констанс прикрыла глаза, не понимая, почему девочка не бежит в сарай, чтобы извлечь оттуда свою метлу.

— Тебе лучше поскорее присоединиться к остальным, Милдред. И быстро!

— Я… я хотела сказать, мисс Хардбрум, что, конечно же, сдам строчки завтра утром, и понимаю, что опаздывать недопустимо, но я не думаю, что мне стоит летать сегодня.

— И почему же? — холодно спросила учительница.

— Я чувствую себя немного нехорошо, мисс. И меня немного тошнит. Я думаю, что если буду летать сегодня, то непременно произойдет несчастный случай.

Констанс внимательно посмотрела на девочку перед собой. Несмотря на свое опоздание, Милдред, как правило, говорила правду и сейчас действительно выглядела немного бледной.

— Очень хорошо, Милдред, — сказала она. — Тогда поучи своего кота держать равновесие на метле чуть больше пяти секунд. — Констанс ткнула пальцем вниз, и возле ног девочки появился Табби, явно протестуя против такого способа перемещения. Затем учительница отвернулась и посмотрела вверх, проверяя других учениц.

— Руби! Ты ведьма, а не мотоциклист! Выпрями спину, девочка!

* * *

Милдред взяла Табби на руки и направилась в сарай за метлой. Ее голова все еще слегка кружилась. Мисс Хардбрум никак не помогла ей. Она даже не дала шанса объяснить, почему девочка опоздала, и теперь весь вечер придется потратить на написание скучных строк.

Снова выйдя на середину двора, Милдред приказала своей метле парить и аккуратно посадила Табби на прутья, зная, что мисс Хардбрум наблюдает за ней краем глаза. Когда через пару секунд Табби спрыгнул на землю, девочка услышала от учительницы недовольный вздох.

Прошло полчаса. Милдред чувствовала себя все хуже и хуже. Она нагнулась, чтобы снова поднять соскочившего с метлы кота, когда ее застигла новая волна сильного головокружения. Девочка ухватилась за парящую метлу, стараясь сохранить вертикальное положение и, закрыв глаза, тяжело дышала. Следующее, что она почувствовала, было то, что кто-то схватил ее за руку и тянет вверх.

— Сядь на метлу, Милдред. Дыши глубоко.

Послушно присев на метлу, Милдред ждала, когда боль утихнет, и пыталась заставить тьму перед глазами исчезнуть. Когда девочка, наконец, смогла открыть глаза, она увидела, что мисс Хардбрум дает остальным команду спускаться. Девочки начали элегантно снижаться, опускаясь перед учительницей, которая смотрела на Милдред, все еще сидящую на метле. Этель тоже насмешливо взглянула на одноклассницу, прекрасно зная, почему Милдред опоздала на урок. Но голова Милдред была слишком затуманена, чтобы понять это. Опустив взгляд вниз, она заметила Табби, который сидел у ее ног. Поднимая его на руки, она слышала, как мисс Хардбрум отпускает класс пораньше, говоря, что они должны дожидаться урока у мисс Кэкл без лишнего шума.

Когда учительница направилась к ней, Милдред сделала попытку слезть с метлы.

— Тебе сказали сидеть, Милдред. — Девочка опустилась на место. — Мод Муншайн, ты можешь подойти? — Мод поспешила выполнить распоряжение. — Мод, не могла бы ты сказать мисс Кэкл, что Милдред какое-то время не будет посещать уроки?

Мод посмотрела на Милдред, пытаясь мысленно спросить у нее, что происходит. Она заметила, какой бледной была ее лучшая подруга.

— Милли, ты в порядке?

— С ней все будет хорошо, Мод. Иди.

— Да, мисс Хардбрум.

Милдред почувствовала руку Х-Б на своем плече, а затем движение своего магического транспорта в воздухе.

Констанс почувствовала, что Милдред падает, за мгновение до того, как они появились у Милдред в комнате. Теперь девочка стояла опираясь на руки и колени и тяжело дышала.

— Прошу прощения, Милдред. Возможно, это был не лучший способ добраться сюда, — сказала Констанс, помогая Милдред подняться на ноги.

— Все хорошо, мисс, я в порядке.

— Я полагаю, тебе лучше лечь в постель и оставаться там до тех пор, пока головокружение не пройдет. Давно ты начала себя плохо чувствовать?

Милдред наклонилась, чтобы начать расшнуровывать ботинки.

— Хм… наверное, перед уроком полетов. Я очнулась в раздевалке на полу. Я не знаю, что случилось.

— Вот почему ты опоздала на урок?

— Да, мисс.

Констанс указала на девочку, которой еле-еле хватало сил на то, чтобы двигаться, и ее обычная школьная форма сменилась ночной рубашкой. Одежда же лежала на стуле, аккуратно сложенная. Ботинки ровненько стояли возле кровати. Милдред в шоке оглядывала себя и свою одежду.

— Мисс Хардбрум?

— Да?

— Можете научить меня этому заклинанию?

Констанс почувствовала, как уголки ее губ чуть дрогнули в улыбке.

— Не сегодня, Милдред. Сейчас — отправляйся в постель. — Милдред забралась в кровать и до подбородка натянула одеяло, несмотря на то, что утро было довольно теплым. Констанс сложила руки на груди и исчезла, но тут же появилась вновь. — Ох, и Милдред…

— Да, мисс?

— Строчки можешь не писать.

— Спасибо, мисс Хардбрум.

Снова растворившись в воздухе, Констанс пару минут оставалась невидимой, наблюдая за девочкой, которая почти сразу уснула. Оставив ее одну, Констанс переместилась в лабораторию зелий, где сейчас должен был начаться урок зельеварения у первоклассниц. Девочки уже были в классе и весело болтали, но при появлении учительницы, шум мгновенно стих.

* * *

Расхаживая по столовой, Констанс никак не могла понять, как девочки могут разговаривать в то время, как должны были быть заняты едой. Как обычно, шумнее всех было за столом третьеклассниц. Однако, учительница заметила, что одной из главных нарушительниц среди них не было. Она нахмурилась и двинулась в их сторону, отметив, что их всех внезапно заинтересовало содержимое своих тарелок.

— Помнится, я говорила вам, что разговаривать с набитым ртом — некрасиво, не так ли?

— Да, мисс Хардбрум, — хором ответили Энид, Джадо и Руби.

— Тогда почему от вас исходит так много шума? — Девочки смотрели в свои тарелки, не зная, что ответить. — Я хочу, чтобы сейчас вы продемонстрировали мне безупречные манеры!

— Да, мисс Хардбрум.

— Мод?

— Да, мисс Хардбрум?

— Ты навещала сегодня Милдред?

— Да, мисс. Я заглянула в комнату, но она спала, и я не стала ее будить. Должно быть, сейчас она проголодалась, потому что сегодня она даже не обедала. Можно я попрошу у миссис Тапиоки пару бутербродов и отнесу Милдред?

Констанс взглянула на часы. Милдред спала уже около шести часов.

— Сейчас я все узнаю. Спасибо, Мод. И да! Не беспокойте сегодня к Милдред. Оставьте ее в покое.

* * *

Исчезнув из столовой, Констанс появилась в комнате Милдред. Девочка все еще спала. Учительница взмахнула рукой, и на прикроватной тумбочке появилась тарелка с бутербродами. Когда Милдред проснется, она действительно будет очень голодной, ведь она не ела с самого завтрака. Прикрытые веками, глаза девочки беспокойно задергались. Очевидно, ей снился какой-то сон. Констанс понадеялась, что он был приятным. Она как никто другой знала, как порой выматывают кошмары.

Бросив на ученицу последний взгляд, Констанс сложила руки на груди и исчезла, в то же самое мгновение появившись в учительской и заставив впечатлительную мисс Бэт пролить чай на стол.

— Разве вы не можете найти какой-то другой способ передвижения, а не просто появляться из воздуха? — спросила мисс Дрилл, помогая мисс Бэт убрать со стола.

Констанс даже не удосужилась ответить. Она прошла к столу и налила себе чашку чая.

— Почему Милдред не было сегодня утром на моих уроках, Констанс? — спросила мисс Кэкл заместительницу.

— И на физкультуре сегодня днем, — присоединилась к вопросу мисс Дрилл.

— Еще утром с ней было все в порядке, — пробормотала мисс Бэт, по-прежнему раздраженная внезапным появлением коллеги минуту назад.

— На уроке полетов Милдред едва не упала в обморок. Позже она сообщила мне, что потеряла сознание в раздевалке во время утреннего перерыва. Я отправила ее в постель. С тех самых пор она спит. Я только что проверила ее.

— Бедная девочка, — посочувствовала мисс Кэкл.

— Давайте дадим ей одно из моих восстанавливающих зелий, — предложила мисс Бэт.

— Я не думаю, что это разумно, мисс Бэт. Ведь мы пока не знаем причину болезни, — ответила Констанс, думая про себя, что никто не заслуживает того, чтобы травиться отвратительными зельями мисс Бэт, от которых все равно не было никакой пользы. — Я проверю ее еще раз, перед отбоем, а на случай, если она проснется голодной, я оставила ей тарелку с бутербродами.

— Ладно, Констанс. Тогда я оставляю ее в ваших надежных руках. Если вам что-нибудь понадобится, просто дайте мне знать, — сказала мисс Кэкл.

— Непременно, директриса. Теперь прошу меня простить, у меня еще остались на сегодня кое-какие дела, требующие завершения. — Собрав со стола в учительской свои бумаги, Констанс исчезла, переместившись в свою комнату. Моргана, лежащая на кровати, сонно потянулась и мяукнула, требуя, чтоб ее почесали за ушами.

Констанс быстро проверила эссе второклассниц о преимуществе свежих трав в приготовлении зелий и подготовила тестирование для третьеклассниц и четвероклассниц. Когда она наконец взглянула на часы, было время отбоя. Немного погладив Моргану, учительница взяла фонарь и вышла из комнаты, собираясь совершить вечерний обход. Появившись в ученическом крыле, Констанс одним взглядом заставила девочек разойтись по комнатам, а затем снова решила проверить Милдред. Открыв дверь в ее комнату, учительница отметила царящую там темноту и тишину. Она приподняла фонарь и увидела, что Милдред по-прежнему крепко спит, а подойдя ближе, отметила, что бутерброды так и остались нетронутыми. С тех пор, как девочка что-то ела, прошло уже более пятнадцати часов, а спала где-то около десяти.

— Что же с тобой такое? — негромко пробормотала Констанс. Ей в ответ тихо мяукнул Табби, лежащий в ногах хозяйки. Констанс потянулась, чтобы почесать его за ушами и поняла, что он тоже не ел весь день. Она прошла к его мискам в другой части комнаты и наполнила их кошачьим кормом и водой. Милдред слегка пошевелилась во сне, и Констанс вернулась к девочке, положив ей руку на лоб. Температуры вроде как не было, и беспокоиться вроде было не о чем. Учительница поправила одеяло девочки и подумала, что стоит навестить ее утром, перед сигналом подъема. Если Милдред будет все еще спать, то тут определенно что-то не так.

Выйдя из комнаты, Констанс тихо прикрыла за собой дверь. Уловив краем уха негромкое хихиканье, она развернулась и направилась в ту сторону, желая понять, какая ученица находится не в постели и с тоской думая о книге, которую оставила в учительской.

Констанс проснулась как от толчка. Она знала, что ее разбудило. Очередной кошмар. Правда, подробностей она вспомнить не могла. Моргана по-прежнему спокойно спала у нее в ногах, свернувшись калачиком. Констанс вздохнула. Она редко спокойно спала, но проснуться в три часа ночи было просто смешно. Женщина снова легла, пытаясь расслабиться и заснуть, но это было бесполезно. Что-то ворочалось в ее сознании, не давая покоя. Сообразив, что уснуть все равно не удастся, Констанс встала с кровати и потянулась за халатом. Прогулка вокруг замка, как правило, успокаивала ее, особенно в ночные часы. Кругом было темно и тихо. Большинство людей сочли бы это нервирующим, но Констанс нравились эти тихие и мирные часы. Выйдя в коридор, она прошла мимо комнаты Амелии, услышав негромкий храп за дверью. Констанс завидовала способности директрисы просто спать, ни о чем не думая. Она хотела спустится вниз и побродить вокруг школы, как делала в летние ночи. Ей не нужен был фонарь, чтобы найти в темноте дорогу. Констанс знала этот замок как свои пять пальцев. Она жила тут уже более тринадцати лет. Это был ее дом.

Что-то все-таки было не так. Внутреннее чутье подсказывало ей это. Такое чувство появлялось у нее каждый раз, как девочки придумывали какое-то новое озорство, но вокруг по-прежнему было тихо, никаких шагов, никаких шепотков, указывающих на не спящих учениц…

Задумавшись о том, что, возможно, чутье впервые подвело ее, Констанс внезапно наткнулась на стену. Чтоб не упасть, она ухватилась за ближайший уступ. Обернувшись, чтобы еще раз осмотреть коридор, она внезапно увидела…

— Милдред! — воскликнула Констанс.

Ученица лежала на полу в куче разбитого стекла, раскинув руки и закрыв глаза. Учительница опустилась рядом с девочкой на колени и осторожно развернула ее так, чтобы видеть лицо.

— Милдред, ты меня слышишь? Давай, вставай.

Ответа не последовало. Констанс взяла девочку за руку и нащупала пульс, который был учащенным. Сама же Милдред была холодной, как лед, одетая только в тонкую ночную рубашку, которые были приняты в академии. Кто знает, сколько она так пролежала? Что с ней творится? Констанс указала на осколки, которые тут же исчезли. Затем она положила руку на плечо девочки, и они тоже исчезли, появившись в комнате Милдред. Констанс уложила девочку на кровать. Теперь она знала, что чутье в который раз не подвело ее. Ей не следовало сомневаться в своем шестом чувстве. Взяв одеяло, учительница укрыла Милдред, а затем ощупала ее лоб. Несмотря на то, что девочка совсем замерзла, ее лоб был горячим.

Милдред тихонько застонала во сне.

Констанс задумалась о том, что же было причинной ее такого состояния. Сперва она подумала, что это грипп, но болезнь развивалась уж слишком быстро. Утром на зельях девочка выглядела абсолютно здоровой, и даже идеально сварила зелье. А часом позже она уже оказалась на полу в раздевалке.

Дыхание Милдред становилось все более тяжелым, а стоны усилились. Констанс снова положила руку на лоб девочки, пробуя послать ей магический заряд целительной энергии, но ей что-то помешало. Это было довольно странно. Констанс никогда раньше не сталкивалась ни с чем подобным. Почему тело Милдред отказывалось принимать помощь? Наконец, она предположила, что эта болезнь могла иметь магическое происхождение, а не медицинское.

В течение нескольких следующих часов учительница зельеварения потратила на то, чтобы разобраться, во что же снова умудрилась влипнуть самая плохая ведьма школы. Констанс не верила, что девочка сама устроила себе такое. Да, Милдред обладала уникальной способностью находить неприятности, была самым неуклюжим человеком, которого Констанс когда-либо встречала, но в глубине души учительница знала, что из нее в итоге получится хорошая ведьма. Милдред обладала сильным магическим талантом, и полностью развив его, могла стать сильнее, чем Давина или даже Амелия. Констанс ни с кем не делилась этой информацией. Мало кто мог оценивать чужие магические способности, и Констанс не думала, что Милдред нужно как-то выделять среди других учениц, пока девочка не научится контролировать свою силу. Учительница знала, что, в конце концов, Милдред раскроет свой талант в полной мере. У девочки был неплохой интеллект, правильные инстинкты и доброе сердце. Ох, если бы она могла прочитать сейчас мысли своей учительницы!

Наколдовав кусок фланели, Констанс промокнула лицо Милдред. Лихорадка девочки была в самом разгаре. Ее дыхание стало частым и хриплым. Учительница перенеслась в лабораторию зелий и стала перебирать свои запасы трав, лекарственных зелий и мазей, которые могли бы облегчить страдания девочки. Вновь переместившись в комнату Милдред, она почувствовала, что здесь довольно душно и, подойдя к окну, открыла небольшие ставни, впуская в комнату свежий воздух и слабый лунный свет. Оглянувшись на кровать, она заметила, что Милдред больше не спит, а наблюдает за ней.

— Милдред?

— Мисс? — донесся со стороны слабый голос, в котором слышалось недоумение. — Я… я не пом…

— Шшш. Милдред, просто расслабься. Ты помнишь, что я велела тебе оставаться в кровати?

Милдред нахмурилась, пытаясь вспомнить. Спустя мгновение, она кивнула.

— Хорошо. Ты помнишь, что рассказала мне, как после перерыва потеряла сознание в раздевалке?

Милдред снова кивнула и закашлялась. Констанс подошла к кровати и помогла девочке сесть, придерживая ее, пока приступ кашля не прошел.

— Мисс, можно мне немного воды? — тихо спросила Милдред.

Констанс взмахнула рукой, и на прикроватной тумбочке появился кувшин с водой. Она налила немного воды в стакан и подала его девочке, понимая, что ее организм, вероятно, обезвожен, после столь продолжительного сна. Скорее всего, она оказалась в коридоре, чтобы пройти в умывальную комнату и налить воды, но упала и разбила кувшин. Констанс ругала себя за то, что вместе с бутербродами не догадалась оставить воды. Тогда девочке не пришлось бы никуда идти.

— Сейчас ты в порядке? — спросила она. Милдред кивнула, чувствуя, как ее веки тяжелеют. — Милдред, прежде чем ты снова уснешь, мне нужно, чтоб ты вспомнила, ты почувствовала себя плохо в раздевалке, или это продолжалось в течение всего утреннего перерыва?

— Нет, мисс. Я чувствовала себя хорошо. Я пошла к шкафчику, чтобы поставить сумку перед уроком полетов, а потом очнулась на полу.

— Ты не помнишь ощущения головокружения, перед падением.

— Нет, не помню… Хотя, подождите, Этель… — Милдред опустила глаза.

Констанс положила руку ей на плечо.

— Милдред? Милдред? Подумай хорошо, что с Этель?

Глаза Милдред закрылись, а речь стала невнятной.

— В раздевалке была Этель, она разозлилась… — девочка окончательно задремала.

Констанс поправила ее одеяло и убрала волосы с лица. Затем она снова подошла к окну и уставилась на улицу. Тайна прояснилась. В раздевалке была Этель. Конечно, если бы Милдред стало плохо, она пошла бы за помощью, несмотря на то, что одноклассница ей не нравилась. Ни одна студентка академии не стала бы молча наблюдать за страданиями другой. Если только…

Нет, конечно, ссоры Милдред и Этель не могли накалиться до такой степени. Этель наверняка ненамеренно навредила Милдред. Ведь она знала, что кодекс ведьм запрещает причинять вред другому лицу. Однако зная Этель Хэллоу, Констанс не была в этом до конца уверена. Учительница прекрасно знала истинную сущность этой ученицы. Этель могла играть роль идеальной студентки, и не было никаких оснований наказывать ее, но она определенно была в этом замешана.

Вдалеке над холмами забрезжил рассвет, озарив окружающие школу деревья оранжевым светом. Констанс совершенно потеряла счет времени, пока стояла у окна, думая о том, что же могло произойти с мирно спавшей сейчас ученицей. И тогда одна страшная мысль поразила ее. В памяти всплыл кусок малозначительной на первый взгляд информации и, взмахнув рукой, она призвала книгу из своей личной библиотеки. Констанс быстро перелистывала страницы, пока не нашла то, что искала. Изучив написанное, она пораженно вздохнула.

— О, нет…

В отдалении прозвенел утренний колокол, и Констанс отметила, что наступило утро. Обычно это она звонила в колокол, будя обитателей замка. Сегодня колокол прозвонил чуть позже. Если бы звонила она, колокол прозвонил бы на пятнадцать минут раньше. В ее отсутствие, должно быть, звонила Амелия.

Услышав позади себя тихий стон, Констанс обернулась и нахмурилась, увидев, что лоб Милдред снова покрывают бисеринки пота. Она снова принялась протирать куском фланели лицо девочки, когда услышала стук в дверь.

— Милли… Милли, ты не спишь?

Констанс подошла к двери, не открывая ее.

— Мод Муншайн, это ты?

— Д-да. Мисс Хардбрум? С Милдред все в порядке?

Проигнорировав вопрос девочки, Констанс сказала:

— Мод, иди и приведи мисс Кэкл. Она, вероятнее всего, находится в учительской. И быстро.

— Да, мисс Хардбрум.

Услышав, как девочка уходит прочь по коридору, Констанс наложила на дверь мощное запирающее заклинание, чтобы Амелия не смогла ворваться в комнату, когда придет.

* * *

Амелия Кэкл была обеспокоена. Ее заместительница не позвонила утром в колокол. С тех пор, как она пришла работать в школу тринадцать лет назад, она просыпалась раньше всех, а ложилась спать позже всех.

Директриса подошла к столу, чтобы взять свою чашку чая, и отметила, что чайник совершенно холодный и почти пустой. Обычно Констанс с утра приходила в учительскую, наполняла и подогревала его. Амелия собралась было отправиться на поиски своей заместительницы, как вдруг услышала стук в дверь.

— Войдите, — пригласила она.

Дверь открылась и на пороге появилась Мод Муншайн, одетая в ночную рубашку и домашние тапочки.

— Что случилось, Мод? — спросила директриса, отметив обеспокоенное лицо девочки.

— Мисс Хардбрум хотела видеть вас. Она у Милдред в комнате, — взволнованно объяснила Мод.

— Что ж, идем.

Мисс Кэкл в сопровождении Мод быстро направилась к комнатам третьеклассниц, думая, что все это очень неправильно. Достигнув комнаты Милдред, директриса повернула ручку, намереваясь войти, но обнаружила, что дверь заперта.

— Констанс? — позвала она. — Это я. Позвольте мне войти.

За дверью послышались легкие шаги.

— Я не могу, директриса, — ответил спокойный голос.

— Что? Почему? У вас там все в порядке?

— Не знаю, мисс Кэкл. Прежде чем делать какие-либо выводы, мне необходимо поговорить с Этель Хэллоу. Я полагаю, все девочки уже находятся в коридоре.

Оглядевшись по сторонам, Амелия отметила, что действительно начинает привлекать внимание.

— Не толпитесь, проходите, девочки, — скомандовала директриса, надеясь, что ее слова прозвучали ласково, но одновременно твердо. — Мод, не могла бы ты сходить и привести Этель?

— Да, мисс Кэкл. — Мод пошла по коридору, и проводив ее взглядом, Амелия снова повернулась к двери.

— Констанс, что здесь происходит? Почему вы не впускаете меня? Где Милдред?

— Она здесь, директриса. Девочка очень больна, и я полагаю, что она может быть крайне заразной. Но прежде чем убедиться в правоте моей теории, мне нужно поговорить с Этель Хэллоу.

Амелия обернулась и увидела, что Мод возвращается в сопровождении Этель.

— Она здесь, Констанс, — сообщила директриса, а потом взглянув на Мод, добавила: — Мод, ты можешь пойти и одеться.

— Но мисс, как же Милдред?

— Когда что-нибудь станет известно, я непременно тебе сообщу, — пообещала директриса.

— Да, мисс Кэкл, — кивнула Мод, и направилась в свою комнату, которая находилась рядом с комнатой Милдред.

— Этель, мисс Хардбрум хочет поговорить с тобой. Она находится вот за этой дверью.

Этель с недоверием уставилась на дверь. Она понятия не имела, что тут происходит.

— Мисс Хардбрум? — спросила она, слегка заикаясь.

— Этель, сейчас я требую от тебя предельной честности, в противном случае ты вылетишь из школы быстрее, чем сможешь поверить в возможность этого. Ты меня понимаешь? — тон мисс Хардбрум был ледяным, и Этель стало несколько не по себе.

— Д-да, мисс Хардбрум, — ответила она.

— Вчера во время утреннего перерыва ты была в раздевалке вместе с Милдред?

Этель нервно сглотнула. Она не представляла, откуда Х-Б может знать об этом, ведь она наложила на Милдред заклинание, стирающее память, и та никак не могла вспомнить этого.

— Помнишь, что я сказала тебе о честности? — напомнила Констанс.

— Да, мисс, я там была.

— И что случилось?

Этель попала в довольно затруднительное положение. Сказать правду о том, что наложила на Милдред заклинание и навлечь на себя гнев Х-Б, или солгать и понести наказание, если Х-Б узнает правду. А правду Х-Б узнавала всегда. Ситуация была безвыходной.

— Мы… мы поспорили, мисс Хардбрум.

— И?

— И я применила к ней ошеломляющее заклинание… — Этель прикрыла глаза в ожидании ярости, которая должна была вспыхнуть по ту сторону двери. Мисс Кэкл, стоящая рядом с ней, ахнула.

— Этель, я хочу, чтобы ты сейчас же отправлялась на завтрак. Я поговорю с тобой позже. — И хотя голос мисс Хардбрум оставался совершенно спокойным, Этель поняла, что у нее большие неприятности. Она повернулась, чтобы уйти, не смея посмотреть мисс Кэкл в глаза.

Амелия проводила взглядом едва не бегущую по коридору девочку. Больше в коридоре никого не было, и директриса решила снова попытаться получить ответы на свои вопросы.

— Право, Констанс, что происходит? Ошеломляющее заклинание не вызывает продолжительной болезни.

За дверью Констанс тяжело вздохнула.

— Милдред страдает от болезни, которую вызвало сочетание заклинаний. Это крайне редкое явление, я никогда раньше не видела такого эффекта. Я знаю, только, что такой эффект вызвало бодрящее зелье, которое Милдред сварила утром на уроке и проклятие Этель, наложенное на нее в раздевалке во время утреннего перерыва. На организм девочки было дважды оказано магическое воздействие. Причем одно — вызывающее прилив энергии и бодрости, а другое, наоборот, отнимающее их. Столкновение двух противоположных воздействий в итоге и вызвало болезнь, от которой страдает Милдред.

— О боже, — ахнула Амелия. — Констанс, какие у нее симптомы?

— Если не считать того, что она дважды ненадолго просыпалась, Милдред проспала уже около двадцати часов. Около часа назад она выпила стакан воды, но ничего не ела со вчерашнего завтрака. Еще у нее высокая температура и частое хриплое дыхание. Сегодня ночью я обнаружила ее лежащей в коридоре без сознания.

— Констанс, вы должны впустить меня, чтобы я могла позаботиться о ней. Я директриса этой школы, и это моя обязанность.

— Я не могу этого сделать, мисс Кэкл. Хотя болезнь и появилась вследствие смешения зелья и заклинания, она прогрессирует и становится заразной. Болезнь воздействует как на физическое тело, так и на внутреннюю магию человека. Никто не может войти сюда до тех пор, пока болезнь не отступит.

— Но ведь вы тоже находитесь там, Констанс!

— Это так. — Констанс вздохнула, понимая, что у нее просто нет другого выхода. — И теперь я должна остаться здесь. Болезнь наверняка уже перекинулась на меня, ведь я находилась с Милдред слишком долго. Я только надеюсь, что скоро болезнь отступит от Милдред, и она будет в состоянии помочь, когда вирус ударит по мне.

— Но мы не можем возлагать на девочку такую ответственность, Констанс! Вы должны впустить меня, чтобы я могла позаботиться о вас. Или хотя бы Имоджен или миссис Тапиоку. Они не являются ведьмами, и, возможно, вирус будет воздействовать на них в гораздо меньшей мере!

— Нет, директриса. Для них это будет только хуже. Вирус нападает на нашу магию, и магия дает ему отпор. Мисс Дрилл и миссис Тапиока не имеют такой защиты.

— А как насчет антидота? Какого-нибудь лекарственного зелья? Что-то же должно помочь! — Амелия была в отчаянии и искала хоть что-то, что она могла сделать. Одна из ее учениц была тяжело больна, а заместительница находилась под угрозой. Она просто не могла уйти и вернуться к повседневной работе.

— От этого не существует противоядия, директриса. По крайней мере, я о таком не слышала, и в книге, подтвердившей мою теорию, этого тоже нет. У меня здесь есть несколько лекарственных зелий, но я не знаю, будут ли они иметь эффект. Я уже пыталась исцелить Милдред при помощи магии, но ничего не вышло.

— А что насчет остальных девочек, подруг Милдред? Мод, Энид…

— Я думаю, они в безопасности. Весь вчерашний день Милдред находилась в одиночестве в своей комнате. Я сказала девочкам, чтобы они не беспокоили ее, так что у них не было возможности заразиться.

— Ну, по крайней мере, хоть какое-то облегчение.

— Вы должны идти на завтрак, директриса. Сегодня моя очередь быть дежурным учителем. И кто-то должен прикрыть мое отсутствие.

— Я не могу оставить вас, Констанс.

— Вы ничего не сможете сделать, мисс Кэкл. В настоящее время у меня все нормально. Я должна просто следить за Милдред.

Амелия замолчала. Ощущение беспомощности охватило ее.

— Позже я вернусь, Констанс. Если вам что-то понадобится, непременно дайте мне знать.

— Хорошо, директриса, — вздохнула Констанс, отходя от двери и направляясь вглубь комнаты. Лежа в кровати, Милдред дрожала всем телом. Подойдя к девочке, учительница снова ощупала ее лоб, отметив, что он все еще очень горячий. Присев рядом с кроватью, Констанс задумалась о сложившейся ситуации. Конечно, она обо всем рассказала Амелии, но слегка преуменьшила серьезность ситуации. Констанс знала, что это очень нехорошая болезнь, которая особенно плохо сказывалась на людях с сильной магической аурой. Она не сказала директрисе, что сейчас болезнь угрожала двум сильным ведьмам в школе, как не сказала и о том, что болезнь эта может иметь смертельный исход.

Амелия хотела чизкейк. Но прежде чем пройти в свой кабинет, где в ящике письменного стола ее поджидал столь желанный пирог, она срочно должна была разъяснить остальным учителям текущую ситуацию. Директриса попросила миссис Тапиоку присмотреть за девочками во время завтрака и пригласила мисс Дрилл и мисс Бэт в учительскую. Рассказав коллегам о случившемся, она смотрела, как они удивленно открыли рты.

— Мы должны им помочь! — наконец воскликнула мисс Дрилл.

— Констанс говорит, что мы ничего не можем сделать, Имоджен. Как я уже объясняла, от этой болезни нет лекарства, и она очень заразна, даже для вас. Мы должны попытаться работать в обычном режиме, насколько это возможно. Нам надо разделить между собой обязанности и уроки Констанс. И я не думаю, что нужно рассказывать девочкам о сложившейся ситуации. Если они узнают, что это заразно, это только вызовет лишнюю панику. Мод Муншайн, конечно, догадывается о том, что что-то не так, но я попрошу ее не распространяться на этот счет. Остальным же девочкам можно просто сказать, что Милдред заболела, и мисс Хардбрум заботится о ней.

* * *

К полудню Милдред стала чувствовать себя еще хуже. Волосы прилипли ко лбу, девочка беспокойно ворочалась во сне, ее кожа пылала, будто в огне, а дыхание было хриплым и тяжелым.

Констанс изо всех сил старалась помочь бедной девочке, но исцеляющие заклинания и зелья не давали никаких результатов. Из-под закрытых век Милдред потекли слезы. Все, что Констанс могла сделать — это прикладывать компрессы к ее лбу, надеясь хоть немного сбить лихорадку и шептать обнадеживающие слова.

Дважды приходила Амелия, чтобы узнать, как дела. Констанс еле убедила директрису в том, что она вполне справляется с ситуацией, и присутствие в комнате кого-то третьего вызвало бы угрозу эпидемии.

К концу обеда болезнь Милдред достигла своего пика. Как правило, спокойная и собранная заместительница директрисы школы была близка к панике, когда девочку стало яростно трясти. У Милдред начался настоящий припадок, и Констанс придерживала ее голову, чтоб та не билась о металлическую спинку кровати. Ко всем свалившимся на нее несчастьям, Милдред недоставало только сотрясения мозга. Вскоре припадок прошел, и Милдред стала очень тихой. Она больше не плакала, и ее не трясло, но девочка едва дышала. Констанс устало опустилась на стул, рядом с кроватью. Женщина вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего ужина, но если болезнь перекинется на нее, то ей определенно потребуются силы. При помощи магии, Констанс приманила немного хлеба и сыра из кухни, сделав себе мысленную пометку извиниться перед миссис Тапиокой, когда все это закончится.

Милдред теперь, казалось, просто спала, и Констанс была этому рада, надеясь, что наконец-то пошел процесс выздоровления.

В дверь постучали.

— Констанс? — раздался взволнованный голос Амелии.

Констанс встала и направилась к двери, на мгновение замерев, когда ее взгляд помутился.

— Я вас слушаю, — негромко ответила она.

— Как Милдред?

— Я думаю, что худшее уже позади. Сейчас она просто спит.

— Очень хорошо. Бедная девочка. И почему на нее всегда сваливается столько неприятностей? — вздохнула директриса. — А как вы сами?

— Со мной все хорошо, — соврала Констанс. — Я только что поела, — добавила она, надеясь, что эта информация успокоит старшую ведьму.

— Я как раз собиралась спросить, не хотите ли вы перекусить.

— Как я уже сказала, я поела. Но, было бы неплохо принести немного еды для Милдред. Наверняка она будет голодна, когда проснется.

— Я прослежу за этим, — пообещала директриса. Повисла небольшая пауза.

— Мисс Кэкл?

— Да?

— Я хочу, чтобы никто не приходил сюда, независимо от того, насколько плохо мне будет. — Не услышав ответа, Констанс правильно поняла, что директриса планировала попросить Милдред открыть дверь, если болезнь перекинется на ее заместительницу. — Это слишком опасно, мисс Кэкл. Мы не можем рисковать и дать кому-нибудь еще подхватить эту болезнь.

— Это не честно по отношению к девочке, Констанс.

Констанс вздохнула. Эта мысль мучила ее с тех пор, как она поняла, что должно произойти.

— Я понимаю это, но другого выхода нет. Я думаю, что Милдред сильная девочка и справится с этим. У нее доброе сердце, и она очень заботливая. Поверьте, если бы я могла придумать способ оградить ее от всего этого, я бы непременно воспользовалась им. Мне нужно, чтобы вы пообещали мне, что ни вы, ни кто-либо другой не войдет в эту комнату… Директриса?

— Конечно, — тяжело вздохнула мисс Кэкл. — Обещаю.

— Спасибо, — услышала она в ответ и пошла прочь по коридору.

Констанс пересекла комнату и взяла со стола пузырек с бодрящим зельем. Она чувствовала себя усталой, а затуманившееся несколько минут назад зрение говорило о том, что болезнь начинает обретать свою силу. Констанс понимала, что ей нужно оставаться на ногах как можно дольше, чтобы дать Милдред восстановиться. Ей совершенно не нравилось то, через что она собиралась заставить пройти эту девочку, как не нравилось и то, что ученица увидит ее ослабленной и уязвимой. Конечно, она могла просто исчезнуть из комнаты, позволив болезни идти своим чередом, но понимала, что Амелия, да и сама Милдред никогда ее не простят, и не могла взвалить на девочку чувство вины. Констанс знала, что Милдред непременно будет винить себя в том, что заразила учительницу, хотя ее вины в этом и не было. Да, то, что должно было произойти, будет довольно тяжелым испытанием для девочки, но это был наилучший выход.

Призвав из своей комнаты книгу, Констанс села в кресло, решив немного почитать, пока все было спокойно. Табби вскочил к ней на колени и свернулся калачиком, намереваясь вздремнуть. Учительница рассеяно почесала его за ушами. Может, как ведьмовской кот он и был бесполезен, но, тем не менее, был очень мил.

* * *

Приближался вечер, когда Констанс почувствовала себя хуже. Голова начинала кружиться, а каждый раз, когда она пробовала встать, на нее накатывала волна тошноты. Она понимала, что если уснет, то ее сон будет довольно продолжительным и старалась как можно дольше оставаться на ногах.

Заметив лист бумаги, торчащий из кучи учебников, лежащих на столе девочки, Констанс вытащила его. Это был рисунок. Даже на придирчивый взгляд учительницы, рисунок был замечательным. На листе было изображено, как группа ведьм летела на метлах по ночному небу. Присмотревшись получше, она поняла, что это преподаватели и ученицы школы Кэкл. Детали были проработаны идеально. Она могла определить каждого на этом рисунке. Чем больше Констанс смотрела, тем больше фрагментов видела. Кто бы мог подумать, что девочка имеет такой талант? Даже она сама, имеющая обширные знания и являясь специалистом в области магии, не смогла бы нарисовать ничего подобного.

— Мисс Хардбрум? — раздался голос позади нее. Констанс обернулась и увидела, что Милдред проснулась и теперь смотрит на нее с растерянным выражением на лице.

— Милдред! — Волна облегчения захлестнула учительницу. Девочка наконец-то пришла в сознание. — Как ты себя чувствуешь?

— Пить хочется… и, кажется, есть тоже.

Констанс ухмыльнулась, радуясь, что подумала об этом заранее. Она подошла к тумбочке, чтобы налить воды, в то время как Милдред приняла сидячее положение. Взяв стакан из рук учительницы, она выпила его в один присест. Констанс забрала у девочки стакан и снова наполнила его. На этот раз Милдред пила немного дольше. Дождавшись, когда девочка утолит жажду, учительница поставила ей на колени тарелку с хлебом и сыром, а сама села в кресло, наблюдая за Милдред.

Под пристальным взглядом наставницы девочка чувствовала себя несколько неуютно. Она взглянула в окно и увидела лучи заходящего солнца.

— Сколько времени?

Констанс взглянула на часы.

— Примерно восемь часов.

— Я проспала весь день! — ахнула Милдред.

— Что ты помнишь, Милдред?

— Я помню, что почувствовала себя плохо перед уроком полетов, и вы привели меня сюда и уложили спать. Но, мисс, если сейчас только восемь часов, то почему вы в халате?

Констанс в шоке уставилась на свою одежду. Она совершенно забыла о том, что так и не успела одеться. Ведь она не думала, что ей придется провести этот день в комнате ученицы.

— Я думаю, нам стоит поговорить, Милдред. Если ты, конечно, хорошо себя чувствуешь.

Милдред кивнула.

— Во-первых, ты проспала гораздо больше, чем думаешь. Ты была без сознания около двух дней, и тебе было очень плохо.

Милдред изумленно смотрела на учительницу.

— Как? Я не понимаю…

Констанс начала рассказывать, что же вызвало столь тяжелую болезнь и какое влияние она оказывает. Девочка внимательно слушала, совершенно забыв о тарелке с бутербродами.

— Я буду в порядке? — наконец спросила она.

Констанс вздохнула, стараясь унять вновь накатившую тошноту.

— Думаю, теперь у тебя все будет хорошо. Твоя лихорадка прошла, и сознание вернулось. Однако, эта болезнь крайне заразна…

— Ох, мисс, простите, — тихо сказала Милдред, на глазах которой заблестели слезы.

— Нет, Милдред, не нужно винить себя. Ты ни в коем случае не виновата в этом. Ты понимаешь это? — Девочка медленно кивнула. — Сейчас эта комната на карантине и должна таковой оставаться, пока болезнь не пройдет и у меня. Я сожалею о том, что мне приходится просить об этом, но мне нужно, чтобы ты помогла мне пройти через это. Конечно, ученицам не положено это делать, но я не могу позволить кому-то еще подхватить эту заразу.

— Конечно же, я помогу вам, — воскликнула Милдред. — Я непременно сделаю все, что нужно.

Констанс улыбнулась. У Милдред было чистое и бескорыстное сердце. Редкая черта. Милдред улыбнулась в ответ, отметив про себя, насколько красивой становится ее учительница с распущенными волосами и улыбкой на лице.

— Спасибо, Милдред. Я боюсь, течение болезни не будет легкой и быстрой, но одно ты должна запомнить. Нельзя никому позволять входить сюда. Ни Мод, ни даже мисс Кэкл. Иначе они тоже заболеют. Когда же болезнь пройдет у меня, все будет наконец закончено. — Милдред кивнула. — Хорошо. Я могу рассказать, что, скорее всего, произойдет. И не стесняйся задавать вопросы.

Констанс подробно рассказала о том, что происходило с Милдред, и что, скорее всего, произойдет с ней самой, объясняя, что заклинания и зелья в этом случае бесполезны. Она рассказала Милдред все, зная, что в противном случае девочка запаникует, когда ситуация начнет выходить из-под контроля. У Констанс не было никаких сомнений в том, что из-за силы ее магии, Милдред предстоит очень неспокойное время. Пока же девочке удавалось сохранять спокойствие и задавать довольно толковые вопросы.

Сидя на своем стуле, учительница почувствовала новую волну тошноты. Она очень устала и понимала, что скоро не сможет бороться со сном. Подняв голову, она заметила, что Милдред пристально разглядывает ее, пытаясь определить, на какой стадии находится ее болезнь. Веки девочки тоже начали тяжелеть.

— Я думаю, Милдред, нам обеим стоит немного отдохнуть.

— Но вы начинаете чувствовать себя плохо. Мне нужно следить, чтобы с вами все было в порядке.

Тронутая неподдельной заботой девочки, Констанс слабо улыбнулась.

— Милдред, прежде чем вчера я нашла тебя в коридоре, ты проспала полдня. Я полагаю, со мной будет так же, а потому ты вполне можешь немного отдохнуть. За последние два дня тебе пришлось пройти через тяжелое испытание, и тебе нужно набраться сил.

В этот момент в дверь постучали.

— Да? — спросила мисс Хардбрум.

— Это я, — раздался из-за двери голос Амелии. — Констанс, как дела?

— У нас все хорошо, мисс Кэкл. Милдред проснулась и, кажется, идет на поправку.

— О, я так рада это слышать!

— Теперь мы обе хотели бы отдохнуть, директриса.

— Да, да. Конечно. Так будет лучше всего. Если вам что-то понадобится…

— Спасибо вам, мисс Кэкл.

Мисс Хардбрум поднялась со стула и, взмахнув рукой, наколдовала в середине комнаты вторую кровать.

— Тебе придется немного потесниться, — объяснила она удивленной Милдред, — но выбора у нас нет.

Констанс легла на кровать, чувствуя ломоту во всем теле и страшную усталость.

Вся эта ситуация казалась Милдред несколько сюрреалистичной. Она разговаривала со своей учительницей зелий, и это был не урок и не выговор, к которым за три года обучения в школе девочка успела привыкнуть. А в последние несколько часов мисс Хардбрум искренне заботилась о ней, была добра и даже пару раз искренне улыбнулась.

— Мисс Хардбрум?

— Да, Милдред?

— Я просто хотела сказать спасибо… за заботу обо мне.

— Не за что, Милдред, — ответила Констанс, улыбаясь в темноту. Вскоре она услышала ровное дыхание девочки и поняла, что та снова уснула. Несмотря на свою усталость, Констанс было довольно трудно уснуть. Она не привыкла ни с кем делить комнату. В последний раз в такой ситуации она была, когда Алджернон Роун-Уэбб приглашал их к себе во время каникул. Тогда ей пришлось делить комнату с Амелией, с которой она была хорошо знакома и которая засыпала сразу, как только гас свет. Тогда Констанс практически не могла спать из-за храпа директрисы, но тогда ее не беспокоило, что кто-то увидит ее слабой и уязвимой.

Когда Милдред проснулась, она увидела слабый свет зари, просачивающийся сквозь запертые ставни. Затем она услышала тяжелое дыхание слева от себя. Повернувшись, девочка увидела свою учительницу. Мисс Хардбрум была гораздо бледнее, чем обычно. Ее грудь при дыхании опускалась и поднималась крайне медленно, с легкими хрипами. Милдред села, а затем медленно встала с кровати. Это оказалось гораздо труднее, чем она предполагала. Учитывая тот факт, что она проспала целых два дня, ее ноги слегка подкашивались, и походка была довольно шаткой. Милдред подошла к учительнице, боясь, что та в любую минуту проснется и сделает ей выговор за то, что она побеспокоила ее. Девочка неуверенно протянула руку и коснулась фарфорового лба. У мисс Хардбрум явно был жар. Милдред подошла к столу и намочила чистое полотенце, которое лежало тут же. Мисс Хардбрум проинструктировала ее, что если ей что-то понадобится, она не должна бояться использовать магию. Как бы тривиально и эгоистично это не выглядело, для пользы школы Милдред не должна была покидать комнату, чтобы не дать заразе распространиться.

Милдред пробормотала заклинание, указав на кувшин и искренне надеясь, что у нее получится, и смотрела, как тот медленно заполняется водой. Она вдруг сообразила, что если ничего более сложного не потребуется, она вполне может обойтись своим учебником заклинаний. Тем более, что у нее была не самая хорошая память. Подвинув стул к кровати, Милдред стала осторожно протирать лицо мисс Хардбрум. Х-Б зашевелилась, но не проснулась. Девочке понадобилось все ее мужество, чтобы продолжить, но вскоре она отогнала страх, понимая, что дела плохи и напомнив себе, что Х-Б сама обратилась к ней за помощью.

Вскоре школьный колокол ознаменовал начало нового учебного дня, и Милдред криво улыбнулась, осознавая всю иронию положения. В первый раз она сама проснулась до школьного колокола, но не могла покинуть свою комнату. Бросив взгляд на стол, Милдред увидела, что прошлой ночью мисс Хардбрум наколдовала немного еды для них. Взяв пару бутербродов, девочка прошла к своей кровати и забралась под одеяло, так как становилось довольно холодно. Она подтянула к себе Табби, и поглаживая кота, прошептала ему, что все будет хорошо. Милдред слышала оживленные голоса и топот одноклассниц в коридоре, которые постепенно стихали, когда девочки шли на завтрак. В дверь постучали.

— Констанс?

Милдред сползла с кровати и направилась к двери.

— Это я, мисс Кэкл, — ответила она, поразившись, насколько слабым и хриплым был ее голос.

— О, все нормально? Мисс Хардбрум…?

— Она спит, мисс. У нее небольшая температура.

— Надеюсь, все будет хорошо. С тобой все в порядке, Милдред?

— Да, мисс. Сейчас я чувствую себя гораздо лучше, хотя по голосу этого и не скажешь.

— Послушай, Милдред, если ты не в состоянии, то просто впусти меня, и я позабочусь о мисс Хардбрум. Это не…

— Я в порядке, мисс Кэкл, — перебила Милдред. — Мисс Хардбрум мне все объяснила, и я не хочу, чтобы кто-то еще заболел.

— Ты хорошая девочка, Милдред Хаббл, — тихо сказала директриса. Она еще немного потопталась под дверью, а потом ушла.

Милдред решила, что пришло время немного привести себя в порядок. Она надела свежую пижаму и толстые шерстяные носки, а затем принялась расчесывать свои длинные волосы, которые за два дня успели сбиться в колтуны. Это заняло у Милдред гораздо больше сил, чем она рассчитывала и девочка поняла, что все еще истощена. Забравшись обратно в кровать, она заметила две книги, лежащие на прикроватной тумбочке, которые ей не принадлежали. Взяв одну из них в руки, девочка открыла ее на первой закладке. Там было подробно описано, что произошло с ней, а теперь и с ее учительницей. Раньше Милдред никогда не задумывалась о том, что заклинание и зелье в сочетании могут дать такой катастрофический эффект. Вторая книга называлась «Холодный дом», авторства Чарльза Диккенса. Х-Б явно читала эту книгу для своего удовольствия. Милдред знала, что Диккенс был великим автором, но она никогда раньше не читала его книг. Девочка открыла первую страницу и погрузилась в чтение. Должно быть, она снова уснула, потому что в следующий раз придя в себя от тяжелого дыхания своей учительницы, Милдред обнаружила, что время близится к обеду. Мисс Хардбрум очень тяжело дышала и спрыгнув с кровати, Милдред обнаружила, что глаза учительницы открыты, а взгляд расфокусирован. Девочка осторожно положила руку на плечи мисс Хардбрум и помогла ей сесть, слегка потирая спину. Вскоре дыхание учительницы вернулось к более нормальному ритму, хотя по-прежнему оставалось довольно хриплым. Постепенно учительница начала осознавать, что происходит.

— Пожалуйста, Милдред, дай мне немного воды, — выдавила она сквозь кашель.

Милдред налила в стакан воды и подала его учительнице.

— Спасибо.

— Те зелья, которые стоят на столе, могут вам помочь, мисс?

— Нет. Я уже пыталась с их помощью помочь тебе, но эффекта не было. Нужно просто ждать. — Милдред еще ни разу не слышала, чтобы голос учительницы зелий звучал так слабо. Даже после своего падения в лодке во время каникул, она умудрялась говорить громко и ясно. Сейчас же ее голос был едва слышен.

— Ты все делаешь правильно, Милдред. У тебя хорошие инстинкты.

Милдред улыбнулась. Мисс Хардбрум в кои-то веки сказала ей, что она сделала что-то правильно? Девочка заметила, что глаза учительницы снова закрылись, и уложила ее обратно на подушку, чтобы она могла отдохнуть. Милдред была поражена, насколько худой была Х-Б. Осторожно придерживая ее, когда та пила, девочка могла чувствовать ее ребра. Возможно, когда все это закончится, ей стоит попробовать попросить мисс Кэкл соблазнить мисс Хардбрум куском чизкейка? Милдред едва не рассмеялась, представив реакцию учительницы на подобное предложение. Она снова стала протирать лицо Х-Б, разглядывая женщину, которая до дрожи пугала ее в течение трех последних лет. Когда она спала, черты ее лица были гораздо мягче, а волосы, не собранные в привычный пучок, были мягкими и густыми.

Милдред почувствовала дрожь. Прикоснувшись к руке Х-Б, она отметила, что несмотря на жар, руки учительницы были ледяными. Девочка взяла одеяло со своей кровати и накрыла им мисс Хардбрум. Затем она снова взяла книгу Чарльза Диккенса и продолжила чтение.

Пару часов спустя Милдред снова обратила внимание на учительницу. Ее сон стал беспокойным, она ворочалась и стонала, хотя и не просыпалась. Девочка почувствовала, как страх охватывает ее. Это было довольно странно — видеть такого сильного человека в столь плачевном состоянии. Тем не менее, она была предупреждена о подобных симптомах сперва своей учительницей, а затем и прочитала о них в книге. И тем не менее, Милдред не нравились хрипы мисс Хардбрум. Казалось, легким Х-Б не хватает воздуха. Так продолжалось примерно около часа. Девочка постоянно прикладывала ко лбу учительницы холодные компрессы, пытаясь сбить жар. Потом мисс Хардбрум начало трясти. Но хоть Х-Б и предупреждала ее об этом, Милдред все равно испугалась. Плача, она ухватила мисс Хардбрум за плечи, чтобы защитить ее голову от ударов о металлическую спинку кровати. Смотреть на беспомощную мисс Хардбрум было страшнее, чем встретится с Агатой Кэкл и Хекети Метлой одновременно. Постепенно Х-Б начала успокаиваться, и Милдред сделала несколько глубоких вздохов, чтобы восстановить контроль. Она наклонилась, чтобы поднять одеяла, которые частично оказались на полу, когда ее взгляд упал на ребра учительницы. Во время припадка рубашка пижамы Х-Б немного задралась и Милдред увидела несколько шрамов на бледной коже. Они были полностью исцелены, но Милдред не могла не думать о том, кто же нанес их. Кто мог причинить боль человеку, который сделал столько хорошего для школы. Внимательнее взглянув на женщину, чье лицо сейчас было относительно спокойным, девочка заметила, что шрамы были и на ее предплечье. Теперь она понимала, почему даже в сильную жару учительница всегда носила закрытые платья. Милдред стало грустно от того, что кто-то вынужден скрывать свое прошлое из-за тех ужасов, что с ним произошли, а не вспоминать его с легкой ностальгией. Девочка подтянула одеяло и осторожно укрыла им учительницу, испытывая к ней безграничное уважение.

В течение последующих нескольких часов Х-Б еще дважды била судорога. Милдред очень устала и хотела спать, но не могла бросить мисс Хардбрум. Когда выдавалась спокойная минутка, она продолжала чтение, чтобы хоть как-то отвлечься от всей этой ситуации. Визиты мисс Кэкл становились проблематичными, потому что мисс Хардбрум по-прежнему была без сознания и не могла отвечать директрисе. Милдред не стала рассказывать мисс Кэкл о судорогах. Директриса и без того страшно переживала, а расскажи ей Милдред нечто подобное, она наверняка просто выломала бы дверь.

Но то, что произошло потом, стало для Милдред самым большим кошмаром в ее жизни…

* * *

После того, как мисс Кэкл ушла, заверенная девочкой, что у них все хорошо, Милдред направилась к своей кровати, спрашивая себя, может ли она прилечь хоть на десять минут, чтобы немного восстановить силы. Вдруг дыхание мисс Хардбрум стало еще более неестественным, чем обычно. Милдред подошла к ней и усадила, поддерживая под спину так, как делала ранее. Только на этот раз облегчения это не принесло. Мисс Хардбрум хрипела, пытаясь сделать вдох, а потом просто перестала дышать.

Мисс Хардбрум не дышала. Ее сердце не билось и не было слышно, чтобы воздух наполнял ее легкие. Милдред запаниковала. Она была всего лишь подростком, не имеющим медицинского образования и совершенно не представляла, чем помочь учительнице, которая умирала у нее на глазах.

— Пожалуйста, мисс Хардбрум, — всхлипнула девочка. — Пожалуйста, дышите! Вы должны дышать! — Милдред схватила мисс Хардбрум за плечи и встряхнула ее, будто пытаясь таким образом вернуть уходящую жизнь. — Пожалуйста! Школа нуждается в вас. Вы нужны нам!

Мисс Хардбрум лежала на кровати, не двигаясь. Ее глаза не реагировали на свет. Милдред уже решила выбежать из комнаты, чтобы найти мисс Кэкл или мисс Дрилл, которые могли бы помочь, как вдруг тело мисс Хардбрум сотряс мощный вздох. Милдред опустилась на колени и беззвучно разрыдалась.

* * *

Милдред плакала около получаса, не в состоянии осмыслить произошедшие события. Она больше не чувствовала усталости. Девочка прислушивалась к каждому вздоху мисс Хардбрум. Как только дыхание учительницы становилось чуть более хриплым, Милдред в ужасе смотрела на нее, боясь, что ситуация повторится. Немного позже, поправив на мисс Хардбрум одеяла, Милдред взяла со стола несколько листов бумаги и карандаши и устроилась на своей кровати. Ей не хотелось снова читать, потому что она боялась увлечься и не услышать, если с мисс Хардбрум снова что-то произойдет, и принялась рисовать. Пару часов спустя, девочка отложила рисунки и решила, что все же не будет вреда, если она немного почитает. Но через каждые пару страниц она отвлекалась, проверяя Х-Б. Однако вскоре она не заметила, как заснула. Девочка сама все еще восстанавливалась после болезни, а напряжение последних нескольких часов вполне могло выбить из колеи и абсолютно здорового человека. Но это уже не имело значения. Пик болезни прошел, и теперь Констанс просто спала. В течение следующих нескольких часов в комнате было тихо.

* * *

Констанс проснулась в полной темноте. Она чувствовала, что ее тело будто бы налилось свинцом, в голове бешено стучало, каждый мускул ныл, а горло саднило. Констанс махнула рукой в сторону свечи, стоящей на прикроватной тумбочке и комнату залил мягкий свет. С трудом она приняла сидячее положение и призвала с тумбочки стакан с водой. Затем Констанс взглянула на Милдред. Та крепко спала и выглядела очень бледной. Под ее глазами залегли темные круги. Учительница вздохнула, задаваясь вопросом, что же бедной девочке пришлось пережить за последние сутки. Она заметила в руках Милдред книгу, которую читала, пока присматривала за девочкой. Конечно, Милдред наверняка сочла ее слишком скучной, учитывая ее гиперактивную фантазию. Во сне девочка немного повернулась и на пол спланировала какая-то бумажка. Указав на листок рукой, Констанс призвала его к себе. Она с восторгом разглядывала рисунок. Милдред прекрасно изобразила одну из самых несчастных сцен книги, где леди Эстер Дедлок после исповеди сидит в лесу. Каждая деталь рисунка была восхитительна, только на этот раз это была не собственная фантазия девочки, а интерпретация книжных слов. Выходит, Милдред все-таки читала книгу и сейчас была где-то на середине. Эта девочка не переставала удивлять Констанс.

В дверь мягко постучали.

— Милдред? — негромко позвала мисс Кэкл.

Констанс на секунду задумалась и пришла к выводу, что раз она проснулась и потихоньку восстанавливается, значит, опасность миновала. Она указала на дверь, снимая запирающее заклинание и заставляя ее распахнуться.

— Констанс! — ахнула мисс Кэкл, не ожидавшая, что дверь откроется. Мисс Хардбрум поднесла палец к губам, многозначительно глядя на Милдред, которая немного повернулась, но продолжала спать.

Вздохнув, Амелия вошла в комнату.

— С вами все в порядке? — спросила она.

— Я думаю, да, — кивнула в ответ Констанс.

Несмотря на то, что учительница и девочка уже начали восстанавливаться, Амелия не могла не заметить, как тяжело сказалась на них болезнь. Обе были бледны и заметно похудели. Под глазами залегли темные круги. А голос ее заместительницы сейчас звучал очень слабо. Она еще ни разу не видела коллегу столь истощенной и уязвимой.

— Простите, что говорю это, Констанс, но вы выглядите ужасно.

— Именно так я себя и чувствовала.

— Как же она справилась? — спросила Амелия, кивнув на девочку.

— Я понятия не имею, директриса. Я только недавно пришла в себя. — Констанс немного помолчала, наблюдая за девочкой и от души желая, чтобы того, что произошло за последние сутки, вообще не было. Она помнила, что один раз ненадолго просыпалась, и больше ничего. — Взгляните на это, директриса, — наконец сказала она, протягивая начальнице сделанный Милдред рисунок.

— Это потрясающе, Констанс! — восхитилась мисс Кэкл. — Кто это нарисовал?

Констанс кивнула на Милдред и директриса удивленно раскрыла рот.

— Видимо, она начала читать «Холодный дом», книгу, которую читала я, пока присматривала за ней, а потом нарисовала это. Там на столе есть еще один.

Амелия подошла к столу и взяла рисунок с летящими по небу ведьмами.

— Это так красиво! Я и не думала, что девочка способна на такое!

— За последние несколько дней она не раз удивляла меня, — сказала Констанс. Она прикрыла глаза, чувствуя, что сон снова начинает одолевать ее.

— Может, проводить вас в вашу комнату? — спросила директриса.

— У меня совершенно нет на это сил, — с закрытыми глазами ответила Констанс. — Я сомневаюсь, что смогу сейчас даже стоять, не говоря о том, чтобы куда-то идти. Боюсь, на ближайшие пару часов мне придется остаться здесь.

— Хорошо, тогда я пока оставлю вас в покое, — пробормотала директриса, но потом заметила, что Констанс уже спит.

* * *

Учительница и ученица спокойно проспали остаток ночи. Милдред проснулась перед рассветом и испугано посмотрела на Х-Б. Убедившись, что мисс Хардбрум просто спит, а ее дыхание спокойное и ровное, Милдред обняла и подтянула поближе Табби, а затем взяла недочитанную книгу.

Ближе к полудню проснулась Констанс. Она повернула голову и посмотрела на девочку, которая была погружена в чтение.

— Тебе нравится это? — спросила она хриплым шепотом.

Милдред опустила книгу и едва не рассмеялась от облегчения. Мисс Хардбрум, наконец, очнулась, а значит, болезнь окончательно отступила.

— Простите, мисс Хардбрум, я знаю, что это ваша книга, я просто…

— Милдред, тебе не стоит извиняться передо мной за чтение, — сказала Констанс. — Так тебе нравится эта книга?

— Нравится, — тоже хрипло ответила Милдред. — Я никогда раньше не читала ничего подобного. Сначала я думала, что это будет скучно, но мне правда понравилось.

— Тогда ты можешь оставить книгу у себя, пока не дочитаешь.

— Но вы же сами читали ее, мисс Хардбрум!

Учительница улыбнулась.

— Я прочла ее не один раз, Милдред. Так что можешь дочитывать.

— Спасибо, мисс.

— Как ты себя чувствуешь?

— Мне кажется, я чувствую усталость, даже несмотря на то, что недавно проснулась. А как вы? — спросила девочка, чувствуя себя немного странно, задавая Х-Б этот вопрос.

— Точно так же, Милдред. Думаю, уйдет несколько дней, прежде чем мы сможем вернуться к нормальной жизни.

Констанс отметила, что во время разговора Милдред старается не смотреть ей в глаза. Что-то было не так. Медленно принимая сидячее положение и стараясь не обращать внимания на остаточную тошноту, она спросила:

— Милдред, что случилось? — Взгляд девочки снова опустился в книгу. — Милдред, тебя что-то беспокоит? Скажи мне!

— Вы… — Милдред с трудом подбирала слова. — Вы чуть не умерли. — Констанс тяжело вздохнула. Она боялась этого. — Вы перестали дышать, а я… Я не знала, что делать. — Из глаз Милдред закапали слезы.

Констанс с трудом заставила себя подняться и села рядом с Милдред. А затем сделала то, чего не делала никогда со времени начала работы в школе Кэкл. Она ласково обняла девочку и прижала ее к себе.

— Милдред, ты очень смелая, и я очень тобой горжусь. Пройти через это самой, а потом еще и помочь мне — это явно не то испытание, через которое должна проходить такая юная девочка, вроде тебя. Я сожалею о том, что взвалила на тебя это, но посмотри, сейчас уже все в порядке. Все хорошо.

Слушая слова учительницы, произнесенные непривычно мягким тоном, Милдред начала потихоньку успокаиваться. Она вытерла слезы, посмотрела в глаза мисс Хардбрум и тихо сказала:

— Я рада, что теперь с вами все в порядке.

Констанс была тронута тем, что девочка искренне переживала за нее.

— И я рада, что тебе лучше, Милдред. Я думаю, нам стоит поговорить.

— О чем, мисс Хардбрум?

— Вот об этом. — Она немного нагнулась вперед и взяла с тумбочки рисунок.

— Ой! — Милдред вздохнула и опустила глаза вниз.

— Это очень талантливо, Милдред.

Девочка подняла голову и в шоке уставилась на учительницу.

— Но… Я думала, что вы решите, что это бесполезно. Рисунок же не волшебный, в отличие от зелья или заклинания…

— Нет. Но даже я могу оценить это и сказать, что рисунок очень красив. Это поразительно, Милдред.

— Если вам он так нравится, то можете взять его, мисс. В любом случае нам нельзя вешать на стену рисунки, так что скорее всего, он окажется в стопке, вместе с остальными.

— С остальными?

Милдред кивнула.

— На верхней полке, в шкафу.

Констанс подняла руку.

— Можно мне…

Милдред кивнула. Констанс указала на шкаф, откуда к ее ногам плавно спланировала толстая папка. Подняв ее, Констанс обнаружила там массу рисунков. Там были схематичные наброски, изображения Табби, замка, окружающего леса… Какие-то места Констанс не узнавала и решила, что это видимо места, где жила Милдред.

— У меня просто нет слов, чтобы в полной мере похвалить это, Милдред. Детали…

В этот момент дверь тихо открылась и на пороге показалась Амелия с подносом еды.

— Я подумала, что для ваших желудков будет полезно съесть что-то горячее.

Милдред почувствовала запах обычной школьной каши, но сейчас она была не холодной, какой их обычно кормили в столовой, а свежей и горячей. Девочка даже видела пар, поднимающийся от тарелок. Рядом с тарелками стояла пара стаканов со свежевыжатым апельсиновым соком. В желудке сразу же заурчало.

— Думаю, что желудок Милдред с вами согласен, мисс Кэкл.

Милдред слегка покраснела.

В то время, как Милдред и мисс Хардбрум ели, мисс Кэкл рассматривала рисунки девочки, не уставая восхищаться ее мастерством. Вскоре над школой прозвонил колокол и стало слышно, как сотни девочек идут на завтрак.

— Мисс Хардбрум, теперь мне можно выходить из комнаты?

— Да, Милдред. Но пока ты еще не полностью восстановилась, думаю, тебе лучше оставаться в постели.

— То же самое можно сказать и о вас, Констанс, — вставила Амелия, необычайно строгим голосом.

— Не беспокойтесь, директриса. Я сомневаюсь, что смогу сейчас вести уроки, даже если очень захочу.

Амелия уже и сама заметила, что обычно жесткая мисс Хардбрум сейчас сидела слегка сгорбившись и еле моргая отяжелевшими веками.

— Тогда я пойду и сообщу всем хорошую новость о том, что вы обе пошли на поправку. Правда, не ожидала увидеть вас в таком состоянии… — сказала Амелия, многозначительно посмотрев на Констанс. Затем она собрала на поднос пустые тарелки и покинула комнату.

— Могу я сходить в душ, мисс? — спросила Милдред.

— Конечно, Милдред. И думаю, у меня уже достаточно сил, чтобы вернуться к себе и наконец-то вернуть тебе твою комнату.

Милдред встала с кровати и подойдя к столу, взяла в руки книгу о лекарственных зельях. Снова повернувшись к учительнице, она заметила, что та снова рассматривает рисунок.

— Ты уверена, что я могу взять его? — спросила мисс Хардбрум, держа в руках рисунок леди Эстер Дедлок.

— Конечно, мисс! И спасибо, что одолжили мне книгу.

— И тебе спасибо за все, Милдред. Не забудь, что тебе надо как следует отдохнуть, — напомнила Констанс, а затем исчезла, перенесясь в свою комнату.

Вернувшись в свою комнату, Констанс собиралась последовать примеру Милдред и отправиться в душ, однако усталость накатила на нее, и ей пришлось сесть на кровать. Перемещение в свою комнату отняло у нее остатки энергии. Констанс вытянулась на кровати и через пару минут уже спала.

* * *

После душа, Милдред вернулась в свою комнату. Она насыпала в миску Табби корма, налила воды, а затем свернулась на кровати с книжкой мисс Хардбрум в руках. Но прочитав несколько страниц, девочка уснула. Спустя несколько часов она проснулась от стука в дверь.

— Войдите, — пригласила она, слегка сонным голосом.

Дверь открылась и на пороге появилась Мод.

— Милли? — Мод пристально разглядывала подругу.

— Мод!

Подруга вошла в комнату, а следом за ней показались Энид, Джадо и Руби.

— Мисс Кэкл сказала, что мы можем прийти и проведать тебя. Как ты? — спросила Мод.

— Намного лучше, — ответила Милдред.

— Не похоже, — отметила Джадо.

— Ты действительно провела три дня в одной комнате с Х-Б? — выпалила Энид.

— Да, — ответила Милдред.

— И ты еще в здравом уме? — удивилась Руби.

— Вы знаете, это было не так уж и плохо. Она была довольно мила со мной и тоже болела.

Энид недоверчиво смотрела на подругу.

— Ты не хочешь рассказать нам, что конкретно произошло? — спросила Джадо.

Милдред погрузилась в воспоминания последних дней. Она рассказала подругам все, начиная с того, как Этель наложила на нее заклинание и до сего момента, опустив лишь самый жуткий момент, когда у мисс Хардбрум остановилось дыхание и она увидела шрамы на ее теле. Девочка справедливо рассудила, что мисс Хардбрум не хотела бы, чтобы об этом узнали другие ученицы.

— Так вот почему последние несколько дней Этель заставили мыть полы по всей школе, — сообразила Джадо.

— Разве? — удивилась Милдред. — Но мисс Хардбрум толком даже не разговаривала с ней.

— Хотелось бы мне быть мухой на стене во время этого разговора! — рассмеялась Энид.

— Она это заслужила, за то, что прокляла Милли, — заметила Мод.

Подруги провели в комнате Милдред несколько часов, делясь последними сплетнями и гадая, какое наказание Х-Б придумает для Этель. Но через некоторое время оживленных разговоров, девочки заметили, что Милдред снова крепко спит. Мод поправила на подруге одеяло, и они тихонько покинули ее комнату.

* * *

В течение следующих нескольких дней Милдред и мисс Хардбрум в основном спали, восстанавливаясь после тяжелой болезни. Миссис Тапиока старалась кормить их как можно лучше, и даже умудрилась передать Милдред шоколадный торт, причитая, что бедная девочка совсем исхудала и ей нужно лучше питаться. Вскоре на щеках девочки снова заиграл здоровый румянец, да и к Констанс вернулся ее обычный, слегка бледный цвет лица.

На следующее утро они обе были еще очень бледны, но все же смогли вернуться к своему привычному распорядку дня. Мисс Кэкл попросила девочку зайти к ней в кабинет после завтрака. Войдя в кабинет директрисы, девочка обнаружила, что мисс Хардбрум тоже находится там.

— Присаживайся, Милдред, — сказала мисс Кэкл, указав на стул, стоящий перед своим столом. — Не надо так нервничать, дорогая, тебе ничего не угрожает. Хотя ты и можешь вернуться к занятиям, в течение последующих недель тебе все равно надо будет больше отдыхать. А теперь у мисс Хардбрум и у меня есть к тебе одно предложение.

Милдред заинтересованно взглянула сначала на директрису, а потом на мисс Хардбрум.

— Ты не могла бы в свободное время воссоздать свой рисунок с летящими по небу ведьмами из школы Кэкл для картинной галереи в большом зале?

Милдред недоуменно уставилась на учителей.

— Вы серьезно? — спросила она. — Вы хотели бы повесить мою картину в большом зале?

— Если ты не против, Милдред, — ответила мисс Хардбрум. — Этот рисунок как раз отражает все принципы нашей школы и новым ученицам, которые придут в сюда учиться, будет полезно увидеть это, чтобы наиболее полно представить, что представляет собой академия Кэкл. Грацию, элегантность, волшебство и уверенность в своих силах.

— Я… Я с удовольствием! — ахнула Милдред, не в силах поверить, что ей дали разрешение на нечто подобное. Эта новость наполняла ее сердце радостным предвкушением и волнением.

— Отлично, — просияла мисс Кэкл. — Очень хорошо, Милдред. Ты можешь идти на занятия.

— Спасибо вам, мисс Кэкл. И вам, мисс Хардбрум!

— Ох, и Милдред? — голос мисс Хардбрум остановил ее, когда она уже повернула ручку двери. На лице учительницы было довольно странное выражение — что-то среднее между гневом и ухмылкой. — Не могла бы ты найти Этель и сказать ей, что я и мисс Кэкл хотели бы видеть ее, чтобы сказать пару слов?

— Да, мисс Хардбрум, — улыбнулась Милдред, понимая, что впервые за все время не она являлась причиной гнева Х-Б.