Чему не суждено было стать (джен)

Новоявленная Хранительница Урана с акульей усмешкой разглядывала собственный кабинет министров. Точнее, толпу козлов, не стесняющихся запускать лапу в её казну и нагло врать в глаза. Сейчас, правда, морды вытянулись от удивления и больше напоминали лошадиные — ну а как же, Её ветреное Высочество изволили явиться на собрание и даже потребовать отчёта!

Да, а ещё она знала бюджет, дефицит и профицит, аудит и много других страшных слов — и самое ужасное, умела всем этим пользоваться. Спасибо Его замученному Величеству Эндимиону и жуткому обычаю устраивать ежемесячные посиделки с проверкой основных ведомств молодого королевства. Харука ни в одной из жизней столько не учила, как в те первые годы — и политика, и социалка, и экономика эта проклятущая… даже культурный сектор пришлось осваивать.

Зато теперь она законно пользовалась плодами бессонных ночей, бегло просматривая с глубокими поклонами (чтоб наилучших пожеланий в глазах верноподданых не разглядела, что ли?) переданные документы и тихо зверея.

Уууу… как же всё запущенно.

Нет, она точно должна Эндимиону хороший заезд на трассе. Без его изуверских методик воспитания подданных она сейчас сидела бы дура дурой. А так — самые нервные уже почти готовы были во всём признаться и даже сдать остальных. Осталось чуть дожать…

— Значит так, — с той же отрепетированной улыбкой начала она.

* * *

— Всё так плохо? — с сочувственной улыбкой спросила Минако. Харука устало приоткрыла глаза и погрозила младшенькой кулаком. «Плохо» никоим образом не описывало весь ужас ситуации, и затеянная Тено проверка уже вылилась в часы и сутки бесконечных разборок с переводом стрелок.

Она проклинала свой дар телепатии? Чушь какая. Без этого таланта она загнулась бы ещё на втором ведомстве — а так уже почти закончила. Всех особо зарвавшихся ждала увлекательнейшая экскурсия в Поющий Каньон (выживут — молодцы, оставим ценный генофонд на развод; сдохнут — туда казнокрадам и изменщикам и дорога, ничего личного), а перед Харукой в полный рост встала проблема кадров.

Собственно, сейчас она хотела только спать. Желательно, с Мичи в одной кровати и Хотару где-нибудь недалеко. И под самыми мощными щитами, обязательно.

Но, насколько она знала, у любимой были сходные проблемы, а Хотару и вовсе спала в этом времени. Её срок наставал лишь когда не было других шансов… чего они всеми силами старались не допустить. Сецуна уже копала в этом направлении, пытаясь найти обходной путь, и периодически сбрасывала им древние трактаты.

А ведь ещё требовалось разработать план кампании! Что с того, что будет всего одно сражение? На кону стояла ни много ни мало целая эпоха.

О которой они, как выяснилось, не знали практически ничего. Да, прекрасная сказка. Да, чудеса и магия в крови каждого. Да, Короли и Хранители, и живые планеты... а ещё сложные многоуровневые магические связи, замороченная экономика и политика на грани войны. С закрытой Террой (то есть, с пропавшим невесть где Королём) связаться пока не получалось, как бы не старалась Усаги.

Самым сложным, конечно, были связи. Харука ещё на примере Эндимиона помнила, как сильно порой по Хранителю ударяет состояние планеты. И что именно этот страдалец всю жизнь прикрывал и подпитывал собой всех живших на Земле (статистика вещь неумолимая: период пленения Хранителя в лапах Галаксии ознаменовался резким ростом смертности среди людей), и их девятерых в том числе. Но Предвестница Перемен никогда и не помышляла примерить эти обязанности на себя.

А теперь вот пришлось.

Огромное древнее сердце бухало где-то внутри, и Харука была каждым порывом ветра, летящим над скалами и домами, каждым вздохом, сорвавшимся с чьих-то губ. Она пела в Каньоне и смеялась, с серо-стальным небом приветствуя новый день. Отдавала всю себя, пытаясь вытащить с того света смертельно больную девочку — и слепо улыбалась ей, всё ещё хрипло, но дышащей. В муках рождалась с каждым ребёнком и умирала с каждым стариком… пока не научилась отгораживаться. И то как-то криво.

Как только Король справлялся?..

Зато сразу стало ясно, что ни о каком полноценном бое — когда все силы разом, до последней вспышки, до рассыпавшегося пылью кристалла-сердца — и речи идти не может. Гробить целые миры ради призрачной победы над Металлией… ну уж нафиг, тут разницы с планом Селены никакой. Так что все последние дни Харука насиловала свой мозг и извращалась как могла, раз за разом вырисовывая тактические схемы. Десяток из них даже удостоился чести быть представленным на суд остальным… но всё же им ощутимо не хватало штатного стратега с кружкой кофе и взглядом насмерть замотанного маньяка.

Впрочем, она не одна такая умная была. Сёстры устало выкладывали на декоративный столик пачки бумаги и просто падали на скамеечку — одна Усаги хмурилась и, завязав бесценное кружево неуклюжим узлом, раскатывала прямо на полу беседки огромную карту Лунного Дворца и его окрестностей. Тено вытянула шею и присвистнула: по плотности магических потоков тот едва ли не превосходил Хрустальный Дворец, над которым в своё время они старательно колдовали всем Кругом.

Плюс, конечно. Ловушек можно было ставить ну очень много, да и щиты укрепить получится неплохо… но Харука откровенно опасалась конфликта Луны с магией остальных Хранителей. На Земле, где они все в полной мере переродились, с этим было как-то попроще, а тут… Ами рядом вздохнула, и Уран согласно кивнула. Грустно всё это. Но работать придётся.

Ну надо же… Харука до последнего не верила, что они сумеют втиснуться в энергоконтуры Дворца, но, кажется, действительно получилось. Во всяком случае, притащенная Ами жуткая схема сборного артефактного щита вполне уложилась в нужные точки, да и кое-какие неприятные сюрпризы авторства остальных тоже. Осталось только воткнуть всё в нужные места и замаскировать получше до часа «Х» — но это Усаги пообещала взять на себя, монаршим произволом распотрошив заначки знаменитых на всю Галактику лунных чародеев.

Тено устало выдохнула и прикрыла глаза. Они сделали всё, что могли. Оставалось только молиться Ветрам, чтобы всё получилось.

И продолжать трясти собственных подчинённых. Ибо война войной, а проверки — строго по расписанию.

Им ещё в этом мире жить и жить.