Сказки из ДДГ (джен)

— А что у вас здесь? — спросила одна из посетительниц.

— А здесь, — охотно откликнулся гид, высокий мужчина в черном костюме, — проходило последнее заседание Совета Джедаев. Вы можете видеть магистров в момент принятия сверхважного решения об аресте канцлера. Они были именно в таких ракурсах. Правда, некоторые рыцари присутствовали голографически. Теперь же они все вместе.

— Прекрасные скульптуры. Ощущение, что живые, — раздавшиеся возгласы одобрения прокатились по группе туристов с Маластера, эхом перекинулись на набуанцев, шепотом вернулись к нескольким горцам с Альдераана.

— О, да, — кивнул гид одной даме, первой похвалившей произведения искусства, — они живые! Вы, абсолютно правы. Прошу в этот зал. Здесь вы можете увидеть следующую композицию: напуганные юнлинги встречают Анакина Скайуокера. Да, все верно, это зал Совета. Обратите внимание на мозаику на полу, возраст, примерно, датирован десятью тысячами лет! А синий мрамор, на котором вы стоите, — замечтавшийся неймодианец вздрогнул и посмотрел под ноги, — да, да, именно вы, — тон голоса гида заставил туриста посинеть и сделать шаг в сторону, — уже в Галактике не найти.

— О, — спросила бойкая дамочка, — полу столько же лет, сколько и Храму?

— Да, мы полагаем, что они ровесники, — спокойно кивнул гид.

— Очаровательно!

«Очаровательно», — прокатилось по группе экскурсантов.

— А вот здесь находится библиотека...

— Ах, как здорово! Скульптор рассадил падаванов и джедаев в довольно странном порядке. Без геометрической схематичности, что убило бы дух. Какая пронзительная имитация жизни! Как будто мы зашли в настоящий зал, — назойливая дамочка была в восторге.

— Как в жизни! — закатав глаза, говорили туристы.

Гид дождался окончания восторгов, улыбнулся и продолжил:

— А вот это — госпожа Дакоста Ну. Объясняет новичкам как пользоваться навигационным компьютером.

— Какая естественная поза. Превосходно!

— Превосходно....

— А как естественно...

— Замечательно...

— Мама, а что тут за огонечки и кнопочки, — дергала всю ту же даму маленькая пухленькая девочка.

— Отойди. И ничего не трогай! — строго сказала мать. — И где твой брат?

— Огонечки, — наклонился над крошкой гид, — это датчики жизнедеятельности.

— А-а, да! Влажность, давление, — перебила дамочка, — сохранение экспонатов в лучшем виде.

— Именно, — подтвердил гид.

— А почему в проспектах не указано имя скульптора? — уже на выходе заинтересовался один дотошный икточи, махнув нетерпеливо левым рогом. — И вы не сказали...

— Сказали! — снова влезла та туристка, видимо, ей хотелось произвести впечатление на экскурсовода. — Вы просто прослушали.

— Неужели? Тогда не будете вы столь любезны, назвать мне имя.

— Ммм? — дама повернулась к работнику музея, поправила прическу, — Как вы говорили, его звали, этого талантливого гения?

— Что вы имеете в виду? — весьма любезно осведомился гид.

— Ну имя, вашего скульптора.

— Увы, мадам, но у данного музея нет скульптора...

— А как же статуи...

— Были исполнены простыми рабочими...

— А идея, как их расставить, вообще сделать музей? Ведь были же те, кто указывал, как это сделать?

— Был приказ за подписью Императора. А еще — очень много с нами сотрудничал его помощник, Лорд Вейдер.

— Вейдер?

— Вейдер!

— Вейдер...

Кто-то недоверчиво, кто-то с опаской, кто-то с отвращением... Все по-разному.

— Без него мы бы все перепутали, — пояснил гид.

— А из чего сделаны статуи? — спросил кто-то неопределенной расы.

— Статуи? Залиты карбонитом.

— Карбонитом!!!!

— Карбонитом?

— Не может быть!

— Значит, они живые?

— Совершенно точно.

— Но как! Это же бесчеловечно.

— Негуманно!

— Отвратительно!

— Полагаете, вырезать целиком весь Орден с детьми было бы более гуманно? — удивился работник музея.

Дама захлебнулась возмущением:

— Как вы можете!

— Но, — вмешался икточи, — как быть с Анакином? Ведь по слухам он стал Вейдером. Кто же тогда там стоит?

— А вы верите слухам? — лаконично спросил работник музея. — Не стоит.

Экскурсанты стояли у ворот Храма в полной растерянности.

— Нет, этого все-таки не может быть!

— Антигуманно!

Группа собралась возмущаться дальше, но у гида сработал комлинк.

— Простите, мой шеф, — сказал он, нажимая на кнопку ответа.

Из аппарата связи раздался старческий дребезжащий голос, заставивший всех замолчать:

— Вейдер, как наши дела?

— Все хорошо, — ответил экскурсовод, — тридцать человек по пять кредитов. За полчаса — сто пятьдесят кредитов. Можно открывать музей.

— Отлично, мой мальчик.

Гид повернулся к людям, а те невольно попятились.

— Итак, на чем я остановился?

— Ни на чем, милорд.

— Приятно было познакомиться.

— Отличная идея.

— Великолепный музей.

— Где ваша книга отзывов, мы напишем, как вы все гуманно устроили.

Лишь одна дамочка, да-да, та самая, поджала губы, оглядываясь в поиске отпрысков. Они игрались, полностью игнорировав комлинк и внезапное подобострастное поведение остальных. Светловолосый мальчик мутузил свою пухлую сестренку за две косички, а она в отместку пыталась укусить его за локоть.

— Лея, Люк! Дайте маме руку. Нам пора домой. И ведите себя прилично!!!!

Гид, улыбаясь, провожал взглядом живописную тройку: молчаливую мать и наперебой жалующихся друг на друга двойняшек.

Добрый дедушка Палыч дремал в высокотехнологичном кресле, когда в кабинет вбежали не менее добрые джедаи.

Глянув с благоговением на государственного деятеля, находящегося день и ночь, — в такую трудную для Галактики минуту! — на посту, джедаи бесшумно рассредоточились по покоям канцлерам. Руководил ими сосредоточенный на высоком мастер Винду.

Долго и бесцельно джедаи бродили из комнаты в комнату, канцлер спал, пока сосредоточенный на высоком Мейс не сконцентрировал все свое внимание на софе. Вернее над тем, что находилось под гостевым диванчиком (сразу хочется отметить, что там ничего особенного не нашлось, даже пыли), и факт рассмотрения ковра остался бы никем незамеченным, если бы отступая и пятясь назад, мастер Винду не опрокинул бы бронзовый вазон.

Красного цвета ковровое покрытие поглотило часть звука и магистр Кит Фисто, растерянно наблюдавший всю эту мизансцену, поблагодарил Силу, что пол был не мраморным и не дюрастиловым. Но все равно, звук оказался достаточно сильным. Мейс и оставшиеся магистры, не разобравшиеся в ситуации, мгновенно активировали мечи, а веки канцлера вздрогнули.

«Разбудили», — тоскливо подумал Винду.

«Арест?» — подумал канцлер.

— Мастер Винду? — произнес он вслух, — Что случилось?

— Ситх.

— Простите?

— Мы ищем ситха.

Брови канцлера поползли вверх.

— У меня?.. Оригинально, ничего не скажешь.

Мейс вздохнул. Пришлось пояснять.

— Нам Скайуокер сообщил, что видел здесь ситха.

— Скайуокер? Ах да. Да-да-да, — канцлер вздохнул. — Увы. Думал, что показалось…

— Ситх?

— Если бы! Это было бы полбеды! Мне показалось, что с парнишкой не все ладно. Ему бы укропчика на ночь попить.

— Укропчика? — удивился Мейс. Хотя и остальные джедаи натурально обалдели. Кит Фисто, например, оттого, что заметил какой-то предмет, выкатившийся из вазона, то ли цилиндр, то ли рукоятку меча.

Палпатин улыбался самой невинной на свете улыбкой.

— Ну да, укропчика. У нас на Набу как сорняк растет. Помогает даже мне. Так — ляжешь спать, а в голове мысли о войне, о бюджете, о распорядке дня. И такая тоска, не поверите. Не то, что спать — просыпаться не хочется. Вот тогда я встаю, завариваю укропчик и засыпаю как младенец.

Мейс слушал его все с возрастающим интересом.

«Меч или не меч», — тем временем размышлял Фисто.

— Да-да, юноша, только это меня и спасает, — продолжал канцлер.

— А какая консистенция укропа к воде? — неожиданно спросил Винду.

— Столовая ложка семян укропа на сто миллилитров кипяченной воды. Вам заварить?

Мейс устало потер виски и сел на софу.

— Да, я бы не отказался.

— А вы, уважаемые магистры?

«Неужели никто не видит, и Сила никому ничего не подсказывает?», — мучился Фисто, который тоже хотел укропа, но деликатно решил промолчать.

— Нет, спасибо.

— Тогда, можете быть свободны, господа рыцари.

— Спасибо, канцлер, — строевым шагом джедаи вышли из кабинета. Последним вышел Кит.

«Ерунда! — встряхнулся он. — Сила бы подсказала».

В это время Палпатин включил кофейник и полез в шкаф.

— Вот он, — довольно пробурчал он, вытаскивая деревянную шкатулку. Подошел к Мейсу и сунул ее ему под нос. — Ну как?

— Сильно… пахнет, — джедай чуть было не сказал: «Воняет!», но воспитание удержало. Все-таки канцлер.

— Щаз заварим… вот… вот так…берите… чокнемся?

— Да я уже давно.

— А я того… держусь. Хотя тяжело, — Палыч отхлебнул зеленой гадости, — вот мои секретари, помощники, ассистенты приписывают мне плохой характер. Даже самодурство. Тогда как я просто устал. А попробуйте держать руку на пульсе всей Галактики! Бесконечный аврал.

— Понимаю, — кивнул Мейс, делая глоток и мобилизуя всю Великую Силу, чтобы не перейти на Темную Сторону и не выплюнуть эту гадость. Мобилизовал, проглотил, отдышался, и только потом признался, — А меня считают дураком. Постоянная критика действий. Мне приписывают даже развязку войны. А сами? Разве эти критиканы сами вели бы себя лучше?

— Они бы себя никак не вели. Они только критикуют …

— …тогда как надо дело делать.

Они переглянулись и синхронно чокнулись. Сделали по глотку.

— Хорошо.

— Ага.

— Теперь я понимаю, откуда в вас, канцлер, столько благодушия. А так — попробуйте сохранить невозмутимость, когда вам говорят о каких-то проблемах, причина которых не ясна никому кроме вас. И делать вид! Постоянно делать безобидный вид. С ума сойдешь на вторые сутки.

— Да, укроп — это вещь, тормозит все реакции, успокаивает нервную систему, — кивнул Палыч. — У вас, кстати, комлинк звенит.

— Опять работа. Круглые сутки… — Мейс скривился, читая. — Оби-Ван пытался арестовать Гривуса. Торговая Федерация от лица жителей Утапау подает на Республику в межгалакционный суд.

— Значит, Гривус — уже убит.

— Да. У нас только так умеют арестовать.

Оба вздохнули и, не чокаясь, выпили. То ли за Гривуса, то ли за эффективные методы джедаев.

— Ладно, мне пора, — Винду поднялся, — приятно было с вами посидеть, канцлер.

— Заходите еще.

— Простите, что опрокинул ва… — взгляд Винду сфокусировался на цилиндре.

Взгляд доброго дедушки Палыча тоже.

— Еще укропчику? — машинально проговорил последний.

— Пожалуй. Мне что-то всюду мерещится ерунда какая-то.

— Бывает, вот мне, помнится, тринадцать лет назад всюду мерещился Оби-Ван с включенным мечом.

— Почему Оби-Ван?

— Не знаю. Никогда не завал себе этого вопроса. Думаете, мне было бы легче, если бы мерещился какой-нибудь другой джедай?

— Кошмар какой.

— Согласен. С той поры я и завариваю укропчик.

— И что? Оби-Ван исчезает?

— Нет. Но меня он уже не беспокоит.

— За нервы! — произнес тост Мейс, и они снова чокнулись.

Потом они выпили за аврал и дедлайн, за «миру — мир», за победу, за Республику и на брудершафт.

— Все-таки, мне пора, — сказал Винду, — я уже выдул литров пять жидкости… пойду я.

— Всего хорошего, заходите.

— А все-таки, что это за штука?

— Без понятия. И откуда мне знать? Тут всяких штук… бррр. Каждая делегация дарит что-то. А я должен терпеть. И статуи уродцев, и вазоны… эх! — Палыч махнул рукой.— Хотите, спросим у дроида-уборщика?

— Не. Не надо.

— Тогда, может, вам эта штука нужна?

— Пожалуй, нет, не нужна.

— А может, кто из ребятушек ваших обронил?

— Так, значит и надо ему, разгильдяю. Никакой дисциплины. Ничего, новый соберет, да Совет выговор влепит, если Сила не подскажет где искать. А пока — пусть побудет у вас. Вдруг и впрямь появится ситх, а вы безоружны, мы далеко.

— А если Оби-Ван появится?

Винду замер, прикинул.

— Гм…не мог же Скайуокер спутать ваше видение с ситхом. Он что мысли ваши прочитал?..

— Укроп… у него жена беременна. Говорят, будет двойня. Вся в папу. Вот бедняга уже и двинулся. Укроп его вернет.

— Это да, — закивал Мейс, а потом спохватился, — подождите, жена? Беременна? Двойня? Говорят? Что это значит?

Канцлер вздохнул про себя:

— Нехорошо получилось, выдал я парня. Правда, он первый начал.

— Не понимаю.

— А, ерунда, дорогой магистр… еще укропчику?..

информацией любезно поделился 5 отдел службы имперской безопасности

Палпатин мило улыбался, глядя на доклад темного лорда. Чем дольше читал, тем милей становилась улыбка, отчего темный лорд Дарт Вейдер становился все более темным.

«Еще чуть пять минут, и я буду цветом как мой шлем», — с досады подумал он.

— Мальчик, мой, — промурлыкал наконец Палпатин, и вот тут темному лорду стало совсем несладко. — Мальчик мой, — не обращая внимания на непроизвольную реакцию (Вейдер подтянулся и чуть ли не встал в боевую стойку), — скажи, сколько баллов у тебя было по чистописанию?

— Эээ... — удивился Вейдер.

— Ты экзамен сдавал ведь?

— Ну...

— Рыцарем же не становятся без сдачи всех экзаменов.

— Понимаете, повелитель, была война, и я был немного занят, поэтому мне поставили автомат.

— Да-да. Я так и подумал. А еще я подумал, что ты хакнул сеть и сам поставил себе высший балл.

— Ну да, конечно! И на темную сторону я перешел, когда Винду прочел мой донос на вас, — Вейдера понесло. — Он дико удивился, как это лучший ученик так плохо пишет доносы, и решил меня разжаловать. Чего я в свою очередь никак не мог допустить. Вот, собственно, и весь секрет успеха вашего переворота.

— Вот риторику, я верю, ты не завалишь, — задумчиво пробормотал Палпатин.

— Я бы не советовал валить меня... никому.

— Даже если экзаменатором буду я?

Вейдер дипломатично промолчал.

— Так, все-таки, как ты обошел экзамен? — Палпатин решил не менее дипломатично свернуть в сторону от опасной темы

— Да ничего я не обходил. Я просто тупо все выучил, сдал и забыл. Потерял двое суток, между прочим. А теория без практики, сами знаете, как быстро улетучивается. И сила великая тут не помогает.

— И что, все джедаи были такими грамотеями? — оживился император. — Я, вроде, помню, читал отчеты совета, вменяемые люди ж были по части составления текстов.

«Хм», — подумал Вейдер, — «вы просто Кодекс не читали».

— Так-то совет, — вслух нашелся он. — Думаете, почему их было так мало в войну? Могли бы набрать новых вместо выбывших, благо из десяти тысяч можно выбрать и опытных, и умных. Но вот чтобы справиться с бюрократическими заморочками, с сенатскими законопроектами и прочей макулатурой, тут уже нужен особый склад ума.

— А у тебя его не было?

— У меня душа не лежала к бумагам.

— Да, к чему лежала твоя душа в ту пора, я догадываюсь...

— Вы очень проницательны, повелитель, — проговорил Вейдер. — Были.

— Гм. Я вот думаю, сейчас у тебя душа как раз должна лежать к... как ты сказал... макулатуре? да? к макулатуре!

— И правда, были, — вздохнул Вейдер.

— Поэтому, — не обращая внимания на него, продолжил Палпатин, — ты будешь заново постигать теорию. А чтобы она не улетучивалась, будешь ее применять на практике.

— Что это значит? — Вейдер подозрительно взглянул на повелителя.

— Это значит, что ты пойдешь на курсы машинописи.

— Вы издеваетесь?

— Вейдер!

— А, сегодня, 1 апреля? — дошло до его темности. — По какому-нибудь древнему летоисчислению.

— Вейдер!!!

— Слушаюсь и повинуюсь, повелитель, — угрюмо произнес тот.

— Выполняй. Даю тебе неделю.

— Да, повелитель.

— Если ты поторопишься, успеешь в первую группу. Занятия начинаются через час. В здании бывшего Сената.

— Вы весьма предусмотрительны, повелитель. — Вейдер поклонился и вышел.

Вейдер шел по коридору.

Вейдер очень недовольно шел по коридору. Очень быстро.

Встречные вжимались в стену.

И не потому что грозен был темный лорд, (в конце концов, он всегда грозен и у всех уже выработался иммунитет), а потому что все видели известное рефлекторное движение рукой: сжать и разжать кулак. После которого все не менее рефлекторно хватались за горло.

А зря, лорд никого не думал душить. Точнее сперва подумал задушить одного, но быстро прикинул, что тогда придется проходить обучения по скоропечатанью и скорочтению и прочему скоро в одну ночь. Текучку дел Палпатина ведь придется разгребать самостоятельно. И в отличие от действующего правителя, у него не будет под боком своего карманного линкора, то есть Вейдера.

Поэтому Дарт Вейдер был относительно миролюбив.

Его миролюбие продлилось до здания Сената, то есть не более одиннадцати минут. Когда он пришел в аудиторию, где уже приступили к занятиям художественного выстукивания по клавишам, то снова подумал о перевороте.

«Как, как я попаду своей ручищей по этим маленьким буквам?» — раздраженно подумал он. — «У меня один палец в перчатке на три аурабеша потянет».

Девушка, ведущая курс, побледнела, а старенький дедуля, придумавший методику скоростного обучения, быстро нашелся:

— Может, вы хотите сразу сдать экзамен?

Лорд очнулся, прикинул что-то и ответил не очень уверенно (чего за ним никогда не водилось):

— М-м-м.. а можно потренироваться сперва?

— Разумеется! Проходите, садитесь. Вот здесь, в этой области экрана вы видите, что нужно печатать, вот здесь — график скорости, ошибок, ритмичности, а тут какие буквы нажимать. Готовы? Главное, не смотрите куда нажимаете.

— Да я по жизни не смотрю куда нажимаю... сидел бы сейчас себе на Татуине с кучей призов за формулу 1 и горя не знал бы, — с горечью пробормотал Вейдер.

— Простите? — удивился дед.

— Это лирика, — отмахнулся тот. — А как, чисто практически, вы определите, куда я смотрю или не смотрю, когда на мне шлем с маской?

— По вашим ошибкам. Если их не будет — это будет знак, что вы не смотрите туда, куда не надо. То есть на клавиши.

— Хорошая инструкция. — И Вейдер принялся, не глядя, стучать по клавишам, а старик тоскливо наблюдать за ним.

После минуты работы по художественному выстукиванию, Вейдер повернулся к нему.

— Одну букву вы набрали правильно, случайно, видимо, — грустно констатировал дедуля. — А вот все остальные… эх! — Он глубоко вздохнул.

— Что ж вы путаете слушателей? Сказали, если не смотреть — то ошибок не будет. Четкий алгоритм.

— Но для этого, нужно знать, куда нажимать, моторную память иметь.

— И как ее приобрести, не глядя?

— Выполняя сто упражнений в день.

Вейдер скептически помолчал, а потом вспомнил тренажеры для СИД-истребителей:

— Ставьте, — решился он.

— Хотите наушники с музыкой?

— У меня своя с собой! — Вейдер щелкнул клавишей на груди. Внутри шлема раздался имперский марш, и Вейдер стал набирать: «ауре», «ауре», «ауре», «ауре», «беш», «беш», «ауре», «беш»...

Заиграл техно-ремикс имперского марша. Обычно под него темный лорд любил летать на СИДе и стрелять. Успокаивал он его. Может поэтому, а может потому что стала вырабатываться моторная память, дело пошло. Вейдер стал печатать быстрее. И даже попадал немного в такт.

— Отличная скорость и без ошибок, — похвалил его дедуля, — но вы печатаете только мизинцами! — Вейдер остановился и удивленно посмотрел на руки. И правда. Работали одни мизинцы.

«Еще чуть позаниматься и можно в цирке выступать! Хотя я и так могу выступать в цирке».

Ему стало смешно.

— И еще, ваша музыка распугала всех слушателей.

Вейдер вздохнул и сделал ее чуть тише.

И принялся печать десятью пальцами.

Скорость упала, ошибки проявились.

Делаю третью в слове «достали» он периодически восклицал: «Ситх!», «Всех убью, один останусь!», «Все в цирк!».

— Из-за того, что вы смотрите на клавиатуру, вы печатаете не так быстро и ошибки все равно есть, — вмешался противный дед.

Вейдер как раз печатал слово «гадость». Возражать он ничего не стал. Просто молча посмотрел на старикашку.

Старикашка содрогнулся, на всякий пожарный.

— Давайте попробуем сменить музыку, — предложил он. — Ваша не подходит для монотонной работы.

— Ошибаетесь.

Развивать мысль не пришлось, так как к ним подошла ассистентка дедули.

— Вас вызывают, милорд, — произнесла она.

— Кто?

— Не знаю. Какой-то военный, — голос упал до шепота.

«Мда, и спрашивать бесполезно, какой военный. Даже сыворотка правды тут не поможет. Если в голове пусто, то никакие пытки не помогут».

— Где находится переговорная?

— Там, — она неопределенно махнула рукой в сторону кабинета дедули.

Вейдер поднялся и отправился в это загадочное «там». За спиной услышал жалобный голос ассистентки:

— Но я же не разбираюсь во всех этих званиях.

«Нужно организовать курсы, с экзаменами!» — не без злорадства подумал он.

В кабинете его ждал Таркин. Голографический. Как назло.

— Вейдер! — фамильярно воскликнул гранд-мофф, Вейдер поморщился. Но Таркин этого не увидел. Из-за шлема.

«С другой стороны, — флегматично подумал Вейдер, — где взять воспитания губернатору внешнего космоса? Разве что на курсах». — И мысленно загнул второй палец.

— Вейдер, куда это вы пропали? Тут у нас похитили планы звезды смерти.

— Я прохожу курс скоропечатанья и чистописания.

— Нашли время шутить!

— И не думал начинать.

— Вы отказываетесь подчиниться?

— Я подчиняюсь императору, а он отправил меня на курсы. Пока не сдам экзамен, вам придется подождать.

— Планы похитили! Звезды! Смерти!

— Как сдам экзамен, посмотрю, что там за проблемы со звездой…

— А если они попадут в руки повстанцев?

— Ну и что будет?

— Как что! Под угрозой безопасность государства!

— Построить станцию они не смогут, у них все равно не хватит денег, — спокойно проговорил Вейдер, прикидывая, что Таркин не учитывал. А не учитывал тот то, что Альянс финансирует (по старой неискорененной привычке) Палпатин. Причем рядовых повстанцев вряд ли ввели в курс дела. Даст ли Палпатин Альянсу денег на вторую звезду — сугубо императорское дело, вмешиваться не стоит. Хотя шансы минимальные.

— Но они, к примеру, смогут найти уязвимую точку и ударить по ней!

— Вы же на прошлом совещании утверждали, что звезда смерти неуязвима.

— Я и сейчас это утверждаю. Но... Вейдер, вы не можете так поступить со мной.

— К Императору, Таркин, обращайтесь к императору. А мне нужно готовиться к экзамену.

— Так вы всерьез?

— Еще как, — с тоской отозвался Вейдер. И подумал, как здорово стоять на мостике разрушителя и смотреть на звезды. Или искать повстанцев. Или...

— А зачем вам эти курсы? Когда у вас есть адъютанты, референты и прочие помощники, я уже не говорю о дроидах.

— Дроидов я сам программирую, — медленно произнес Вейдер и замер.

— Что такое?

— Если я программирую дроидов, то почему не могу сделать то же самое с собой?

— Вы меня пугаете. Пойду-ка я лучше побеседую с повелителем.

«Ага! Не смотреть, не нажимать!.. Используй силу, как говаривали джедаи».

Спешащей походкой он влетел в аудиторию.

— Тысяча знаков в минуту! — восхитился старикашка, — Но как, что вас мотивировало? Вы словно машина, а не человек.

— Я больше, чем человек, — с гордостью произнес Вейдер, — я ситх на светлой стороне силы! — и тут же погрустнел. — Но император все равно решит, что я хакнул прогу.

Он вздохнул.

И тут же выдохнул.

Его ждала Галактика.