Огонь для Ведьмы (гет)

Безумно выпученные глаза, перекошенные рты, искажённые ненавистью лица. Как их много. Целая площадь охваченных злобой людей. Равнодушное лицо господина судьи. Как он жирён, какие холодные, безразличные, словно у снулой рыбы, глаза.

Боже, Боже… Вот и палач. Почему он всегда прячется под маской? У него нет лица… но из-за его плеча смотрит серая, костлявая тень. Она ухмыляется и потирает сухонькие ладошки. Взгляд мечется в поисках выхода, но его нет. Нет!

Огромное, сизое облако ненависти над головами людей. Из его чрева бьют рогатые, багровые молнии. Они жадно тянутся, пронзают тело, сковывают измученный разум. В груди что-то с жалобным треньканьем рвётся, глаза застят слезы, из пересохшего от ужаса горла вырывается страшный, нечеловеческий вопль.

Толпа на секунду замолкает, скованная страхом, но снова победно ревёт, наслаждаясь моей паникой, моей болью. Почему вы боитесь меня? Вас так много, таких сильных, здоровых. А я изнурена голодом и пытками. Вы свободны, а мои локти крепко стянуты позади осинового столба. С вами свет и Бог. У меня нет ничего, кроме моих грехов. Я слишком любила жизнь во всех её проявлениях.

Моя душа рвётся пополам. Одна часть её бьётся и истекает потом от близости неминуемой смерти, а вторая покидает измученное тело и с холодным, отстранённым интересом наблюдает за происходящим. Стой, куда ты? Половина моей души устремилась за грань, в другие миры, другие реальности, оставив осиротевший сосуд.

Вечерняя сырость ложится на голые плечи, холодный ветер гладит кожу влажными лапами, по телу гуляют мурашки. Палач зажигает факел и медленно, очень торжественно идёт ко мне. Хочу закричать, но внезапно разражаюсь приступом безумного хохота от посетившей меня далекой, чужой мысли — мне так холодно, а этот добрый человек спешит согреть озябшую даму.

Толпа снова смолкает в страхе. Пронзительный смех далеко разносится ветром, летит ввысь, тревожит чёрное небо. Прежде я смеялась не так. Боже, позволь мне сойти с ума, подари эту милость…

Почему палач так медленно приближается? Неужели он не видит, что с каждым его неспешным шагом мое желание жить возрастает. Кажется, ещё одно движение и жажда жизни взорвёт меня изнутри, и тогда произойдет что-то ужасное, непоправимое.

Факел, разбрасывая искры, кувыркается в ночном воздухе и падает на политые маслом дрова. Пламя с треском взметается ввысь. Толпа беснуется и вопит, воздев сжатые кулаки. Как странно… Я — порождение тьмы нахожусь в ореоле яркого света, а все эти слуги господни погружены во мрак.

Озябшее тело охватывает блаженное, ласковое тепло. Костлявая, серая тень стоит прямо передо мной и смотрит в глаза нетерпеливым взглядом. Босые ступни начинает покусывать жадный огонь. Дрова с треском лопаются, отлетевшие искры впиваются в обнажённое тело. Кожа расцветает алыми маками ожогов. Вот тогда я начинаю кричать по-настоящему. Выплёскивая в ночь свой страх, боль, недоумение.

А вокруг нет ни одного человека, кто мог бы ответить — за что? Целая площадь обезумевших от вида смерти и крови зверей.

— Гори, ведьма! Гори, ведьма! Ведьма… Ведьма…

* * *

— Ведьма! Проснись, пока в костёр не свалилась.

Ведьма резко села и посмотрела на Грицая мутными глазами полными ужаса. Кошмар медленно подёргивался туманом, отдалялся, оставляя чувство горечи на языке и опустошённости в душе.

— Плохой сон? — спросил командир сочувственно.

Ведьма кивнула и потянулась к фляжке с водой. Сейчас она была не уверена в своей способности к членораздельной речи — скорее хотелось выть сквозь стиснутые зубы, но никак не вести светскую беседу.

Скоро сон забудется, но придёт ночь, и он вернётся снова. Он всегда возвращается. Ведьма успела рассмотреть и запомнить каждую деталь этой средневековой страшилки с тех пор, как пришла в Зону.

Никто толком не знал, как она здесь появилась и по какой причине. Однажды ранним, туманным утром, вскоре после Выброса, пришла на блокпост к Ростку молодая женщина в потрёпанной «песчанке» и тощим рюкзаком за спиной и потребовала встречи с генералом Ворониным.

У скучающих на посту парней немедленно завертелись на языке тысячи весёлых предположений по поводу этой встречи, но взглянув на измученное лицо, с которого смотрели уставшие глаза, зубоскалы смущённо осеклись на полуслове.

«Ты», — только и сказал Воронин, увидев гостью. Без удивления или досады, просто констатируя факт её присутствия. И после двухчасового разговора тет-а-тет назначил девушку стажёром в квад Грицая, как раз перед этим потерявшим своего снайпера.

Зелёный молодняк пришёл в щенячий восторг при появлении подобного стажёра. Парни всячески стремились завоевать её благосклонность, но, получив свирепый отпор, уходили, в смущении почёсывая затылки. А самые заигравшиеся долго потом ходили с пегими от синяков рожами.

«Дикая кошка! Ведьма!» — уныло констатировали отвергнутые ухажёры и отправлялись на поиски более сговорчивой добычи. Ветераны только посмеивались. Им было достаточно одного беглого взгляда на маленькие, крепкие руки, серьёзные глаза и решительное лицо, чтобы понять — это не простая искательница приключений или экзальтированная авантюристка, каковые время от времени заносили в Зону свои аппетитные задницы. Случалось этой женщине видеть странные, опасные вещи и даже противостоять им.

Со временем каждый смог выделить в своём сердце для Ведьмы особое место, как для сестры, дочки или просто боевой подруги. Необычного стажёра приняли в клан. Но были и недовольные.

Особенно, когда чувства командира Грицая перестали быть для кого-либо тайной. Нет, он не шептал Ведьме на ушко нежные слова, не держал за руку. Да она бы и не позволила. Грицай просто смотрел, когда думал, что никто этого не видит. И было в его взгляде нечто, другими давно забытое, безнадёжно утерянное или вовсе никогда не испытанное. Одних это заставляло в смущении отводить глаза, испытывая щемящее чувство в душе. Другие наполнялись злобой, горечью и чёрной завистью.

Первый нарыв лопнул, когда квад Грицая получил приказ ликвидировать одного борзого перца, что нёс наёмникам какое-то новейшее смертоносное оружие. «Серые гуси» и так досаждали «Долгу» чаще обычного, а сейчас у них мог появиться реальный перевес сил. Воронин этого допустить не мог.

Квад выдвинулся к Тёмной долине ранним утром, чтобы к моменту встречи клиента выбрать выгодные местечки и проработать пути отхода. Грицая со вчерашнего дня терзало нехорошее предчувствие, но командир списал это на приближающуюся дату Выброса. Он обернулся и бросил короткий взгляд на Ведьму. Женщина выглядела отрешённой и холодной. Как всегда. Грицай попытался представить её лицо, преображённое страстью, любовью или хотя бы счастьем, и не смог.

Ради справедливости Грицай окинул взглядом остальных бойцов. Шкафоподобный Бизон угрюмо месил берцами грязь и с искренним отвращением поглядывал по сторонам. Он оставался настороже и ждал беды отовсюду. Как всегда.

Гвоздик, юный компьютерный гений группировки «Долг» был, как всегда, любопытен, спокоен и открыт для всего нового и интересного. Хороший парень.

Грицай обогнул очередной «гравиконцентрат» и остановился — они пришли. Снайперскую точку для Ведьмы нашли довольно быстро. Потом ещё раз проработали нюансы задания, наметили пути отхода в случае провала. Все были готовы, каждый назубок знал, как, когда и что ему делать.

— Ведьма на точку, Бизон и Гвоздик прикрывают, я — как обычно. Вопросы? — Грицай поочерёдно посмотрел на каждого.

Ведьма смотрела под ноги, Гвоздик нетерпеливо переминался с ноги на ногу, Бизон был недоволен.

— Командир, — сказал он, неприязненно косясь на Ведьму. — Может не стоит доверять решающие моменты бабе?

Ведьма подняла голову и недобро прищурилась. Бизон смотрел на неё вызывающе, чтоб глупая мандавошка сразу поняла, где её место и смиренно уползла туда, отколь принесло. Гвоздик неодобрительно покачал головой.

— Вопросов нет, — спокойно сказал Грицай. — Выполняйте. Стажёр, возьми.

Он протянул девушке «Мамины бусы». Ведьма кивнула и, повесив артефакт на пояс, направилась к месту дислокации. Бизон проводил её ненавидящим взглядом. Всё, что он думал о Грицае, как о командире, также читалось на широком, угрюмом лице Бизона без особых усилий.

Сумерки вползли в Тёмную долину, волоча за собой тёмно-синее покрывало ночи. Небо цвета серой ружейной стали потемнело, зажглись первые звёзды.

Вместе с ними со стороны Южных ворот появилось десятка два человек в камуфляже наёмников. Ведьма приникла к оптике, выискивая свою цель. Как всегда, в такие моменты в её мятущейся душе разлился удивительный покой. Местность сузилась до кружка оптического прицела, звуки, запахи и ощущения пропали. Ведьма парила. Душа её оживала, наполняя опустошённый сосуд жизнью. Мир в хитром устройстве прицела выглядел далёким и нереальным, а наёмники казались игрушечными, неопасными человечками.

А вот и клиент. Лысый мужик с крючковатым носом нёс пристегнутый наручниками к запястью небольшой кейс. Короткое движение пальца, отдача и мужик лежит на земле, глядя на первые звёзды мёртвыми глазами.

Один из наёмников пролаял короткий приказ и группа, ощетинившись стволами, окружила труп, пока один возился, отстегивая кейс от его руки. Ведьма отработала парня, что загораживал ей обзор, и мгновением позже второго, пытавшегося завладеть чемоданчиком.

Наёмники кинулись по укрытиям, но тут загрохотал автомат Грицая. Это был сигнал. Ведьма, оставив ненужную больше винтовку и подхватив автомат, быстро спустилась с помоста на дереве. Гвоздик и Бизон уже перемещались, захватывая наёмников в клещи.

Ведьма бросилась в ту сторону, где пела песню смерти «Гроза» командира. С другой стороны уже шелестели бесшумные «Валы» Гвоздика и Бизона. Она почти успела, но тут раздался взрыв и автомат Грицая, захлебнувшись, умолк. Ярость и отчаяние вырвались наружу сдавленным рыком, и Ведьма впала в боевое безумие. Шаг. Очередь. За дерево. Очередь. Прыжок. Укрытие. Сменить рожок. Очередь.

Пятнадцать минут спустя Ведьма остановилась. В поле зрения был только Гвоздик с открытым ртом и квадратными глазами и Бизон, уже пристегнувший к своему запястью кейс. Гвоздик открыл рот, собираясь выразить свой восторг Ведьме, которой искренне восхищался.

В густеющей темноте протянулись сверкающие нити трассеров, и паренёк просто расстался с половиной головы. Потрясённая, ещё не остывшая после боя Ведьма на рефлексах бросилась на землю и откатилась в канаву, успев заметить улепётывающего Бизона. Вскочив, она в прыжке сшибла дезертира с ног и зашипела:

— Стой, урод! Там командир.

-Там труп, — огрызнулся Бизон, небрежно стряхивая Ведьму с себя. — Отступаем.

— Нет! Мы должны... Должны убедиться.

Бизон сгрёб короткие, рыжие волосы Ведьмы в кулак и повернул её голову в сторону Южных ворот. К месту боя приближался новый отряд.

— Да насрать! — заорала Ведьма в бешенстве. — Мы не бросаем своих!

— Тогда желаю тебе сдохнуть, — сказал Бизон. — Я ухожу.

Он хотел метнуться в сторону, но Ведьма не позволила. Бизон коротко, без замаха ударил её в лицо и, пригибаясь, кинулся в заросли ёлок.

— Пидор, — пробормотала Ведьма. — Сам быстрее сдохнешь.

Хоронясь за кустами, она поползла в сторону недавнего взрыва.

Грицай нашёлся в глубокой рытвине, наполненной вонючей водой, куда его сбросило ударной волной. Он был жив, но без сознания.

Ведьма лишь с третьей попытки смогла выволочь тяжёлого командира из ямы и оттащила под прикрытие деревьев. Вовремя — с места боя донеслись разъярённые крики и замелькали узкие лучи фонарей. Сомнений не было, сейчас местность прочешут под мелкую гребёнку и, когда их найдут, кулак Бизона покажется дружеским поцелуем.

Ведьма взвалила Грицая на спину и, напрягаясь, поволокла в направлении Свалки. Через несколько десятков шагов остановилась и бросила свой автомат. Идти стало немного легче.

— Оставь меня, стажёр, — сказал вдруг совершенно ясным голосом Грицай.

— А, очухался, — обрадовано прохрипела Ведьма.

— Ты слышала приказ, — настаивал Грицай, — и обязана выполнять. Брось меня, дура!

— На себя посмотри, хрен с горы.

— За неповиновение...

— Не будь идиотом и заткнись, — приказала Ведьма, с трудом переводя дыхание. — Надоел.

— Слушаюсь, командир, — прошептал Грицай и, судя по тому, как потяжелело его тело, снова отключился.

К исходу ночи Ведьма уже плохо соображала куда идёт и зачем. Знала только, что идти надо. Командир изредка приходил в себя и грозил страшными карами за бунт, но чаще бредил или висел, обмякнув, и ноги его безвольно волочились по земле. А с первыми лучами солнца их нашёл квад Патруша и доставил на базу.

* * *

Бизон закончил доклад, и его свирепое лицо приняло скорбное выражение, совершенно несвойственное этому человеку. Воронин задумчиво смотрел на бойца некоторое время, потом уточнил:

— Значит, ты утверждаешь, что Ведьма дезертировала с поля боя, бросив свой квад и своего командира?

— Так точно, генерал. Под перекрёстным огнём противника героически погибли командир Грицай и Гвоздик. Ведьма сбежала, а мне лишь чудом удалось уйти и унести груз.

— Ведьма и Грицай на базе, — сказал Воронин, внимательно глядя на стоявшего перед ним парня.

Бизон вздрогнул, лоб его моментально покрылся испариной. Нет, он не был совсем уж плохим человеком и, возможно, попытался бы вытащить командира из передряги. Но для этого Бизон должен испытывать к нему уважение, а как уважать размякшего кретина, стелющегося перед тёлкой?

— Оба живы, — безжалостно продолжил Воронин, — и рассказывают совсем другую историю.

А вот от Воронина, перед которым Бизон откровенно трепетал, он такого не ожидал. Да что они все нашли в этой рыжей стерве?!

— Арена, — выдавил Бизон. — И пусть Зона решит, кто из нас прав.

— Всё уже решено, — припечатал генерал. — Патруш!

Коренастый, чернявый крепыш вошел в кабинет и вопросительно посмотрел на командира.

— Увести и расстрелять.

— Но я же принёс груз! — завопил Бизон, вырываясь из цепких рук Патруша.

— Именно поэтому твой труп не будет болтаться перед блокпостом, — брезгливо сказал Воронин и обратился к Патрушу: — Общий сбор через час.

Немногословный Патруш кивнул и вывел приговорённого. Вопли Бизона ещё какое-то время доносились с улицы, потом прозвучал одиночный выстрел и все стихло.

Ведьма с болью в глазах смотрела на спящего Грицая. На бледном до синевы лице даже сон не разгладил суровые складки меж бровей. Губы то и дело кривились в болезненной гримасе, на веках лежали чёрные тени.

Конечно, Ведьма знала и о его частых взглядах в свою сторону, и нечаянных, вроде бы, прикосновениях, которые были отнюдь не случайными. Женщины такие вещи чувствуют подсознательно и сразу. Она не могла дать Грицаю то, что он хотел. У Ведьмы была цель, тяжёлое бремя, о котором знали только она и генерал Воронин. Но мысль, что Грицай покинет этот мир, вызывала боль, отодвигающую цель на второй план.

С улицы донёсся одиночный выстрел. Грицай, вздрогнул и открыл глаза. Блуждающий взгляд сфокусировался на Ведьме и потеплел.

— Живая, — с облегчением сказал он и улыбнулся.

— Как ты? — спросила Ведьма.

— Я? А тебе не сказали? — ответил Грицай.

Ведьма покачала головой. Долговец устало прикрыл глаза и медленно, равнодушно сказал:

— Та вода, в яме, где я провалялся почти полчаса. В ней были споры «паучьего пуха». Через пару дней, может раньше, если меня не сжечь, я мутирую. В излома, скорее всего, но есть варианты.

Ведьма побледнела и, вскочив, заметалась по лазарету, пока не остановилась у окна. Грицай открыл глаза, и некоторое время смотрел на её напряжённую спину.

— Кто ты, Ведьма? — спросил Грицай.

— Я не помню, — глухо ответила она. Это была наглая, откровенная ложь, но ответить иначе Ведьма не могла.

— Хочу, чтобы ты знала. Я...

— Не нужно, Грицай.

Повисло безнадёжное молчание. Оба знали, что сказано всё и больше ничего не будет. Совсем ничего.

-Ты права, — помолчав, сказал Грицай. — Любить тебя, всё равно, что ловить ветер.

Ведьма вздрогнула, словно он её ударил, и хотела что-то сказать, но тут за дверью забухали тяжёлые шаги, зазвучали голоса и в лазарет заглянул Шелест.

— Ведьма, — позвал он. — Воронин объявил общий сбор. Пять минут.

Ведьма повернулась и пристально посмотрела на Шелеста.

— Обещай мне, что пока я на сборе, сюда никто, слышишь, никто не войдёт, — раздельно проговорила она.

— Сам прослежу, — понимающе кивнул Шелест и скрылся за дверью.

— Я не задержусь, — пообещала Ведьма и вышла.

— Однажды, — прошептал ей вслед Грицай, — о тебе сложат легенды и будут рассказывать салагам у костра. А ты будешь идти к своей неведомой цели, сметая всё вокруг. Сжигая чужие души и в первую очередь свою собственную.

Ведьма стояла перед несколькими десятками парней с привычно отрешённым видом и слушала речь генерала Воронина.

— От лица всего клана объявляю благодарность за проявленное мужество и самоотверженность. Твоё стажёрство засчитано, и более того, тебе предлагается возглавить собственный квад. Под твоё начало переходят Гашек, Коптун и Спец. Так решил клан.

Еле дождавшись, пока Воронин закончит торжественную речь, парни разразились приветственными криками. Ведьма с некоторым удивлением поняла, что её новому назначению вроде как рады. Она глубоко вздохнула, и парни немедленно замолчали, ожидая ответа.

— Спасибо за доверие, — сказала Ведьма. — Я не подведу. А сейчас простите, я должна вернуться к своему командиру.

Ведьма просидела с Грицаем полтора суток. Её новый квад расположился у лазарета, держа оружие наготове. Глубокой ночью за дверью раздался вопль Грицая, перешедший в хрип, а после в утробное рычание.

Парни вскочили, хватаясь за автоматы, но рычание оборвали один за другим пять хлёстких выстрелов. В дверях появилась Ведьма с пистолетом в руке и, бестрепетно сняв с пояса Гашека фляжку со спиртом, ушла в ночь. Гашек вопросительно посмотрел на товарищей.

— Иди, — согласился Коптун. — Присмотри за командиром. Мы тут... закончим сами.

Гашек поудобнее перехватил оружие и вышел. Ведьма обнаружилась за пределами базы у южного блокпоста. Парень не решился подойти и просто обосновался поодаль, готовый прикрыть огнём в случае чего.

Ведьма отхлебнула из фляжки и посмотрела в темноту. Цель снова обрела вес и легла на плечи. Память услужливо показала истерзанные тела с безумно выпученными глазами. И красивое, волевое лицо ублюдка, причастного к смерти нескольких хороших людей. Губы свело судорогой ненависти.

— Я найду тебя, — прошептала Ведьма. — Я тебя уничтожу.

Лютая боль в груди притупилась. Ведьма удовлетворенно кивнула сама себе, она прекрасно знала, что нужно делать с целями, но ненадолго забыла об этом. А уж Зона постаралась напомнить.

— Я. Тебя. Уничтожу. — Пробуя на вкус каждое слово, повторила Ведьма.

Тьма отозвалась зловещим разноголосым воем. Она услышала и приняла вызов.

Протяжный отчаянный вопль бьётся под мрачными сводами, тщетно пытаясь прорваться сквозь толщу каменной кладки. У очага возится обнажённый по пояс палач, тело его блестит от пота, лицо скрыто маской.

Я знаю тебя, человек в маске. За эти несколько дней мы стали ближе, чем когда-нибудь становятся любовники. Ты изучил моё тело в подробностях. Ты знаешь своё ремесло в совершенстве. Ты — великий мастер, человек в маске.

Рядом с дыбой стоит экзорцист, бормочет молитвы, готовясь к обряду изгнания беса из моего многострадального тела. Не надо бояться беса внутри меня, святой отец. Ваш намного сильнее, поэтому на дыбе я, а не вы.

Палач протягивает святому отцу добела расклеенный штифт. Началось. Кожа моя плавится, шипит под раскалённым металлом. Я знаю это, чувствую, слышу. Боль рвёт сознание надвое, словно ветхую, полусгнившую ткань.

Половинки мечутся в исстрадавшемся теле, бьются, кричат подраненными птицами, пока одна не находит выход. Пробившись сквозь плотное покрывало боли, она улетает далеко-далеко.

Разум меркнет, подступает спасительное беспамятство. Не отрываясь, смотрю на настенный факел. Из отблесков пламени наблюдает за мной женщина в странной одежде со смутно знакомым лицом. Её огненные волосы шевелятся, словно живые, и падают, падают с них раскалённые искры.

* * *

Раскалённые искры летели в ночное небо оранжевыми звёздами, вспыхивали, подмигивали, плясали в воздушных потоках. Языки пламени тянулись вслед, но, ослабнув, опадали и бесились у земли.

Призрак, скрываемый тьмой, стоял вдалеке от бликов огня и наблюдал за людьми, окружившими большой костёр. Погребальный костер Грицая. Все они были одеты в одинаковую черную форму с алыми щитами на шевронах, но призрак легко отыскал интересующую его личность.

Она стояла чуть поодаль от основной толпы, а в глазах её полыхал огонь поярче того, на который она смотрела не отрываясь. Призрак некоторое время впитывал знакомые черты, потом повернулся и медленно удалился, постепенно истаивая в темноте.

Когда костёр догорел и рассыпался сизыми, шуршащими головешками, долговцы хотели собрать то, что осталось после огненного погребения, но не нашли никаких останков. Ни обугленных костей, ни оплавленных пуговиц, ни металлических пряжек от ремней. Вообще ничего, кроме серой древесной золы. Парни долго ломали головы, что бы это значило.

Ведьма участвовать в раскопках не стала. Едва костёр догорел, она бесшумно скрылась. Огонь пугал, вызывал оцепенение. С того дня, когда Ведьма стояла на холодном ветру в одной закопчённой пижаме и смотрела на свой дом, объятый пожаром. Там, в огне остались родители и сестра-близнец. Половина души. Это было давно, когда Ведьма была младше, и называли её другим именем.

Потом были соцработники, общаги, универ. И тот странный семинар, на который её затащила подружка шутки ради. Смешной старичок лектор называл их всех избранниками космоса и предлагал различные тесты на исследование парапсихологических способностей. Он так интересно рассказывал, был так дружелюбен, что все поголовно заполнили анкеты и прошли тесты.

А через несколько дней старичок пришёл в универ, где училась Ведьма, и долго восхищался её ментальным потенциалом, а потом убедил присоединиться некой научной группе. Цель исследований старичок изложил весьма туманно, но Ведьма почему-то согласилась. Как она впоследствии узнала, Владимир Яковлевич обладал большим даром убеждения, ему редко отказывали.

Ведьма не винила старого пройдоху. Работа в ассоциации парапсихологов, хоть и вызывала кривые усмешки знакомых, была интересной и увлекательной. Там девушка впервые влюбилась, страстно, безоглядно. Красавец Александр был одним из лучших специалистов. Под его началом Ведьма до предела развила отмеренные природой способности, и некоторое время наслаждалась счастьем.

Когда первые сталкеры принесли из Зоны вести о ментальных монстрах контролёрах, их группа наполнилась энтузиазмом и исследовательским зудом. Вот оно, настоящее дело! Началась спешная подготовка к экспедиции и формирование группы.

Парапсихология из псевдонауки превратилась в важнейшую для исследования Зоны дисциплину и в одночасье обрела важность. Гранты были велики, а награда за успех превосходила воображение. Александр был уверен, что руководство поручат ему, но ошибся. На общем собрании утвердили Ведьму. После громкого скандала и необоснованных обвинений они расстались.

Через два дня Александр исчез, а Владимир Яковлевич и два его помощника были обнаружены мёртвыми. Экспертиза констатировала остановку сердца, кто-то напугал этих людей до смерти. Зная колоссальные способности Александра к внушению и гипнозу, Ведьма поняла всё и сразу. А заодно и то, куда он отправился.

Всё стало простым — чудовище нужно найти и заставить ответить, но ни полиция (дело закрыто за недостаточностью улик), ни коллеги (важная экспедиция на носу, окстись) её не слушали. Пришлось действовать на свой страх и риск. Ведьма прошла сложный путь, получила навыки выживания и первую затрещину от Зоны. Оставалось найти след и идти по нему до решающей схватки.

Ведьма учла все нюансы поставленной перед собой задачи, кроме одной — тот, кого она так жаждала отыскать, напал на её след раньше и уже начал активные контрдействия. Ему не нужно было учиться выживанию, а связи были получше, чем глава какой-то задрипанной группировки, состоящей из бывших военных.

За спиной Александра маячили большие деньги и воинственная секта, с которой не могли справиться ни те же военные, ни одна из группировок Зоны. Хорошо быть Хозяином, пусть и одним из многих. Это даже лучше, чем какие-то гранты и мировое признание. Это была концентрированная власть.

Первыми были оповещены Тёмные, верные рабы, что служили не за совесть, а за страх. И так они тряслись за своё жалкое существование, что готовы были приволочь мать родную на заклание.

В полуподвальном помещении, сыром и затхлом, сидели двое. Один с явными признаками многочисленных мутаций на кирпично-красном лице. Второй мог похвастаться разве что отличным снаряжением. Лицо его было настолько невыразительно, словно принадлежало восковой кукле.

— Позывной Ведьма, — монотонно говорил старейшина Тёмных Лешак. — Появилась в «Долге» недавно, но уже среди младшего офицерского состава, вы же знаете как у них заведено. Что ещё... Отличный стрелок, как говорят.

— Особые приметы? — обозначился гость.

— Да вы что! Баба в Зоне сама по себе особая примета, а эта ещё и рыжая.

— Хорошо, я беру заказ. Вы в курсе наших расценок?

— Да, конечно. Всё будет в лучшем виде.

— Не сомневаюсь. Прощайте.

Стукнула дверь, посетитель удалился. Лешак поёжился и вытер о штаны вспотевшие ладони. Гость, с его холодными и безразличными, как у снулой рыбы, глазами внушал главе Тёмных неприятное чувство страха. Лешак, будь его воля, никогда бы не обратился за помощью к наёмникам, но воля Хозяев была непоколебима — Ведьма должна умереть. А самим приближаться к территории «Долга», с его идеалами — «Хороший мутант — мёртвый мутант!» — для тёмных сталкеров было смерти подобно. И какой бы страх не внушал Лешаку наёмник с безразличным лицом, Хозяев старейшина боялся, что называется до усрачки.

Пока Лешак потел от страха в своём подвале, во дворе одной из многочисленных заброшенных фабрик Зоны назревал небольшой спектакль. Несмотря на поздний вечер, здесь было светло от множества ритуальных костров. Из матюгальников на столбах неслись то хриплые, нечленораздельные вопли, то гнусавое пение. У костров, вторя звукам из матюгальников, кривлялись в экстатическом танце множество мужчин с ножами в руках.

На грубо сколоченный помост величественно поднялся Большой в одежде, которую можно было охарактеризовать двумя словами — вычурное рваньё.

— Братья! — крикнул он в небольшой рупор и толпа, прекратив кривлянье, восторженно взревела.

— Братья! — продолжил Большой, дождавшись затишья. — Мне было видение! На нашей земле появилась Дьяволица! Сие есть грех!

— Грех! Грех! — завыли слушатели.

— Она даже не скрывает своей сущности и нагло называет себя Ведьмой! Сие есть грех!

— Грех! Грех! — бесновалась толпа.

— Так уничтожим ведьму, освободим от её тлетворного влияния наш ад! Искупим её грех!

— Грех! Грех!

Обезумевшие мужчины, с пеной у рта, падали на колени перед Большим. Некоторые, закатив глаза, тряслись, словно в лихорадке, а большинство, истерично визжа, резали свои лица ножами.

Большой смотрел на окровавленную толпу, находящуюся в пароксизме ритуального экстаза и улыбался. Его корявая рожа, с воспаленными, крохотными глазками и безгубой щелью рта, выдавала в нём мутанта. Хозяева ничего не делали наполовину.

* * *

— Почему женщин тянет в Зону? — спросил Ведьму сидящий напротив, уже слегка поддатый, долговец Жгут.

Эту щепетильную тему затронули как-то вечером, за пьянкой в Баре, спустя пару недель после смерти Грицая. У Воронина, горячо любимого и глубокоуважаемого командира сегодня была днюха. Он старательно делал вид, что не помнит об этом событии, а когда понял, что подчинённые пронюхали, запретил как-либо реагировать.

Но кого это остановило? Бойцы «Долга», хоть и глубоко дисциплинированные, в свободное от выполнения боевых задач время всегда были и останутся любителями горячительных напитков. Дебоширить начали ещё у Петренко, но тот всех выгнал после того, как стажёр Саквояж умудрился наблевать на «Абакан» полковника.

Так что гуськом, держась друг за друга, свободные от службы долговцы, всей пёстрой компанией перешли в Бар. Там началась поистине царская бухаловка. Бармен, прослезившись от благородных пожеланий здравия и благополучия генералу, объявил бесплатную выпивку для всех вошедших.

Как ни крути, а относительное спокойствие этого заведения гарантировано только благодаря работе долговских квадов. Новость о том, что сталкерские мечты сбылись и в Зоне хоть и на один вечер открылась долгожданная халявная «рыгаловка», облетела местность со скоростью звука.

Ведьма, как приличная девушка, не напивалась. И поэтому во всей красе могла оценить тот бедлам, устроенный братьями по оружию. Хорошо, что генерал этого не видит. Помещение Бара, и так не очень-то габаритное, было забито до отказа. И тут и там сновали одиночки, пьяно хихикали в углах ветераны и громогласно выкрикивали тосты долговцы. Ещё чуть-чуть, и драки не избежать.

«Пора сваливать», — подумала Ведьма, когда число комплиментов отпущенных ей перевалило за тысячу. Она заметила, как Бармен бочком пробирается к своей каптёрке и усмехнулась. Затея с халявной выпивкой могла выйти боком.

Ведьма аккуратно выскользнула из Бара, стараясь никого не зацепить, дабы избежать конфликтов типажа: «У тя чё, рама широкая?» Выбравшись на улицу, она облегчённо вздохнула. Чистый, если не думать, что это Зона, воздух и оглушительная тишина. Ну, если забыть о том, что твориться позади.

Захотелось уединения, хоть ненадолго забиться в укромный уголок и подумать, но не в казарму же идти. В принципе место, подходящее для одиноких размышлений, было. Ведьма подняла глаза на старую колокольню и, стараясь держаться в тени зданий, направилась к ней.

Уже на самой крыше Ведьма выпрямилась в полный рост и глубоко вздохнула. Ночная темень в Зоне действовала на всех угнетающе и давила на психику, но сегодня было иначе. Ночь была другом, скрывала от ненужных глаз, дарила свободу и вожделенное одиночество. До тех пор, пока сделав шаг назад, Ведьма не упёрлась в чью— то спину.

— Осторожно, — тихо сказал Воронин, — не столкни.

Ведьма опешила. Меньше всего она ожидала встретить здесь этого человека. Тем более, что в свой день рождения, он должен быть… Ну, явно не на крыше колокольни.

— Генерал, я…

— Да брось, — перебил он, не отрывая взгляда от ночного неба. — Здесь нет никого, кроме тебя и меня. Назови хоть сегодня по имени.

Ведьма осторожно присела рядом. Воронин, по всей видимости, просто хотел побыть в одиночестве. Быть лидером нелегко, а тут она, как чёртик из табакерки.

— Игорь, ты прости, лучше мне уйти.

Генерал отрицательно мотнул головой и ответил:

— Ты мне не мешаешь.

Некоторое время они молчали, каждый думал о своём. Ведьма смотрела на Воронина: мужественное лицо с резкими скулами, на переносице пролегла глубокая морщина от долгих раздумий о чьих-то жизнях, тёмно-карие глаза слегка выцвели, но не потеряли пытливого блеска. Губы, давно уже не ведающие поцелуев любимой женщины, вечно кривятся в ироничной ухмылке.

Ведьма задумалась, каково это — быть главой одного из самых мощных кланов Зоны? Она не раз задавалась подобным вопросом, но представить это было нелегко. И вот сейчас, глядя на сидящего рядом человека, на его гордую осанку, расправленные плечи и закалённую сталь во взгляде, пришло озарение. Просто. Есть люди, рождённые для того, чтобы вести за собой, жертвовать своими силами и жизнью. Игорь принял это и выполняет свой долг. Потому что верит.

— Я вот хотел спросить тебя, — сказал вдруг Воронин, — почему женщины идут в Зону?

— Здесь мужиков много, — не задумываясь, выпалила Ведьма бородатую шутку.

Генерал усмехнулся краешком губ, но не поддался.

— Я сделал всё, что ты просила, не требуя объяснений взамен. Тебе не кажется, что пора бы посвятить меня в свои гениальные планы, чтобы я мог помочь. Или отговорить.

Ведьме было невероятно стыдно, но, тем не менее, она ответила, что думала:

— Не всё, Игорь. Мне нужна информация. Та самая из ваших закрытых файлов.

— Ты с ума сошла!

— Послушай…

— Нет, это ты послушай! Почему тебе вечно больше всех надо, а? Почему ты не можешь жить, как остальные бабы — рожать, смотреть сериалы и трахаться? Отличное занятие, если ты не в курсе.

— Ну да, — нервно засмеялась Ведьма, — последний, с кем я трахалась, оказался долбанным ментальным маньяком. Я бы может и не против, но нормальные мужики мне не попадались.

Они снова замолчали. Каждый думал о том, что только что было озвучено. Ночь, казалось, стала ещё темней. Зона молчала, царила тишина, пока её не нарушил пьяный в дрободан голос:

— Ну и где эта долговская сучка?

Воронин с силой сжал кулаки, глаза яростно блеснули в темноте, но Ведьма только засмеялась:

— Вот видишь, генерал! Осторожно, мечты сбываются, — затем наклонилась к нему поближе и поцеловала. — С днём рождения, Игорь.

На следующий день Ведьма пришла к Воронину и вновь озвучила своё желание получить закрытую информацию.

— Ты ведь не оставишь меня в покое? — устало спросил генерал.

— Я должна, понимаешь? — мягко упрашивала Ведьма. — Я никогда не стала бы спекулировать нашим знакомством, но на кону нечто большее, чем чьи либо принципы и мораль. Я должна! И ты должен. Мне.

Воронин поскучнел и отвернулся, Ведьма терпеливо ждала. Наконец, преодолев некие внутренние барьеры, генерал повернулся к столу и защёлкал компьютерной мышкой, потом встал с кресла и приглашающе махнул рукой.

— Здесь, — сказал он, — всё, что мои люди смогли собрать. Вся информация о Зоне, Ноосфере и О-Сознании. Предупреждаю — это лишь разрозненные обрывки, которые наши аналитики не первый год пытаются связать воедино. Не знаю, чем тебе это поможет. У тебя два часа.

Ведьма благодарно кивнула и углубилась в записи. Воронин направился к выходу, но остановился и внезапно сказал:

— Знаешь, я почти уверен, что ты у нас не задержишься. Чему я, признаться, даже рад.

Ведьма криво усмехнулась в ответ.

— Я в долгу не останусь, — сказала она. — Ты же меня знаешь.

— Вот именно, — ответил генерал и вышел, мягко притворив за собой дверь.

Ведьма прислушалась, но в коридоре было тихо. Тогда она вставила в разъём флешку и начала копирование.

Босые ступни медленно, шаг за шагом передвигаются по рдеющим углям. Толпа издаёт единый заворожённый вздох. Мне смешно. Ну, что вы так удивляетесь, люди? Огонь может стать другом каждому из вас и перестать ранить ваши тела, как он перестал ранить моё.

Сосредоточение духа, воли и разума доступно каждому, в этом нет чуда. Всего лишь навык умного тела и кристально-чистого сознания. Хотите попробовать? Это совсем не страшно и не больно.

Ропот в толпе нарастает, но я слишком увлечена своими играми с огнём и не обращаю внимания, пока кто-то не бросил первый камень.

— Ведьма! — взметнулся над площадью истошный крик. — Проклятая ведьма!

Ошеломлённая, испуганная яростью, прозвучавшей в этом вопле, оступаюсь и падаю на горящие угли. И тут впервые огонь проявляет свою сущность и начинает причинять боль. А со всех сторон надвигается обезумевший, воющий, вечно голодный зверь, готовый поглотить меня без остатка, зверь под названием толпа.

* * *

Ведьма подняла голову с влажной от пота подушки и перевела дыхание. Где-то далеко протяжно и тоскливо выл многоголосый звериный хор. Проведя дрожащей рукой по лбу, женщина поднялась и оживила ПДА. Часы показывали половину пятого утра. К тому времени, когда проснулись остальные, Ведьмы в казарме уже не было.

В этот день на Росток пришёл аларм с Янтаря. Охранявшие научный бункер военные сталкеры, все как один полегли, стараниями неизвестного мутанта, а новые прибудут нескоро. Учёные просили помощи.

После короткого совещания, три квада, в числе которых была и Ведьма со своими бойцами, уходили на Янтарь. Ведьма сама вызвалась в эту ходку. Проведя предыдущие дни за изучением информации, со скрипом вырванной у генерала, она пришла к выводу, что ответить на некоторые возникшие вопросы могут учёные. Воронин, если и догадывался о причинах подобного рвения, ничего не сказал.

Дикая территория была вотчиной наёмников. Когда-то «Долг» пытался прибрать к рукам этот на редкость аномальный кусочек Зоны, но не совладал с воинственной и очень хорошо экипированной группировкой. После непродолжительной, но кровавой войны, установилось вооруженное перемирие. Этому, кстати, немало способствовал некий заветный чемоданчик, из-за которого погибли Гвоздик, Грицай и Бизон.

«Долг», если и совершал рейды на Дикую территорию, то не в поисках патрулей наёмников, а по зачистке местности от мутантов. Наёмники, в свою очередь, убирались с дороги, не мешая долговцам заниматься своим делом.

Шагая в длинной цепочке бойцов, Ведьма поглядывала на экран ПДА. Россыпь жёлтых точек, обозначавшая скопление людей, разделилась на несколько групп, что медленно поползли к краю экрана и вскоре, замигав, пропали.

Глухо топая тяжёлыми берцами в разбитый асфальт, отряд шёл меж заводских комплексов, пока не уткнулся в настоящий аномальный заповедник. Десятки матёрых «каруселей» росли почти впритирку друг к другу и крутили в своих воронках килограммы мусора, от чего то и дело разряжались, и всё начиналось сызнова. Зрелище было необыкновенным, но перед людьми стояли более насущные задачи, чем любование местными красотами.

Ведьма ответила кивком на вопросительный взгляд Спеца, и парень, выставив перед собой детектор и длинный нос, осторожно двинулся по периметру «карусельной» площадки. Этот боец славился уникальным нюхом на аномалии. Поначалу в нём даже подозревали дисара, пока не протестировали на возможные мутации. Всё кончилось благополучно, а парень получил позывной — Спец.

Пока боец «вынюхивал» проход, а несколько ребят его прикрывали, остальные расположились на перекур. Командиры квадов: Ведьма, Дьяк и Шумей негромко обсуждали предстоящий путь.

Через полчаса вернулся взмокший, но довольный Спец и доложил, что путь найден. Бойцы по очереди, с дистанцией в десять шагов, начали переходить аномальную площадку. Так получилось, что в хвосте цепочки остались Коптун и Ведьма. Коптун повернулся, чтобы сказать что-то ободряющее своей командирше и онемел, увидев пляшущее на её лбу красное пятнышко лазерной метки.

Всё произошло за три секунды.

Раз. Ведьма, увидев расширившиеся от ужаса зрачки своего бойца, бросилась на землю.

Два. Голова Коптуна взорвалась кровавыми брызгами.

Три. «Карусель» подхватила начавшего падать бойца и, бешено раскрутив, брызнула во все стороны мелко нашинкованным фаршем.

Ведьма перекатом ушла в сторону и спряталась за какой-то будкой. Сердце металось в груди как сумасшедшее, а перед глазами стояли расширенные зрачки Коптуна, в которых отражалось её собственное лицо с красной меткой на лбу.

Ведьма в ярости двинула пару раз кулаком в бетонную стену своего убежища, скривилась от боли в разбитой руке и глубоко задышала, пытаясь успокоиться.

— Ведьма! — заорал кто-то, кажется, Шумей.

Женщина открыла рот, но не смогла выдавить ни звука из сведенного судорогой горла. Она несколько раз сглотнула и помассировала его рукой.

— Ведьма!

— Жива! — наконец отозвалась она. — Снайпер где-то в районе СПО.

— Уже засекли, — крикнул Шумей. — Не высовывайся без нужды, Гашек работает.

Внезапно относительная тишина взорвалась автоматными очередями, громыхнул взрыв, другой.

— Сука! — заорал кто-то.

Ведьма слушала жуткую какофонию и беззвучно бесилась за своей будкой. Тело порывалось бежать на подмогу, но инстинкт самосохранения рассудительно приказывал сидеть на месте. Меж тем звуки боя откатились дальше и стали звучать глуше. Ведьма осталась одна.

Сразу навалились тысячи звуков, прежде заглушаемых присутствием сослуживцев, а после грохотом выстрелов. Писк и возня крыс в будке, треск статики в «каруселях», вой ветра в мёртвых проводах ЛЭП, да карканье вездесущих ворон. Надо было выбираться.

Ведьма на мгновение выглянула, быстро окинув взглядом окрестности. Никого. Несколько раз глубоко вздохнув, резко сорвалась с места и метнулась под обломок бетонной трубы. Выстрелов не последовало. Значит снайпер либо мёртв, либо просто не успел выстрелить.

Второй вариант был достаточно дерьмовым и никак не устраивал. Ведьма и так плохо себе представляла, как будет пересекать аномальную площадку без указаний Спеца, а тут ещё этот стрелок, чтоб его черти дрючили!

Ведьма наметила следующую точку укрытия — железнодорожный контейнер, рядом с которым валялся её ВАЛ и клочья амуниции — всё, что осталось от бедняги Коптуна. Перебегая к контейнеру, она успела выхватить взглядом тело, висящее в одном из окон административного здания. Значит, ребята успели снять снайпера — одной проблемой меньше.

Уже не таясь, она подобрала своё оружие, зацепившись взглядом за кровавое пятно, что алело в проходе меж аномалий. Ведьма подхватила камешек и бросила вперёд, потом ступила следом. Подобрала, снова бросила. Спустя пять минут она поняла, что влипла.

Прохода не было. Брошенные камешки, куда бы она их не направила, находили только аномалии. Ведьма в отчаянии повернулась назад и похолодела. Там, где она только что прошла, раскручивался маленький пылевой вихрик. Паника начала заволакивать сознание, но тут Ведьму отвлекла вибрация на запястье. Она взглянула на ПДА.

«Два шага влево. Быстро!»

Ведьма повиновалась и шагнула — ничего ужасного не произошло. Там, где она только что стояла разом разрядились две «карусели». ПДА снова завибрировал, оповещая о сообщении.

«Один шаг вперёд, два влево, один вперёд».

Ведьма снова подчинилась. «Что-то не так с этими сообщениями, что-то странное», — промелькнуло у в голове, но времени остановиться и подумать не было. ПДА теперь вибрировал почти без остановки, Ведьма едва успевала считать шаги и отмечать направление.

«Четыре шага направо, десять вперёд».

Выполнив указание, Ведьма остановилась в ожидании новых, но их не последовало. Она в недоумении огляделась и поняла, что аномальная площадка осталась за спиной. Тогда она села на асфальт прямо там, где стояла и долго-долго пила тепловатую воду из фляжки. Немного придя в себя, Ведьма изучила сообщения и поняла, что её удивило. Адресная строка была пуста. Совершенно.

Следующим неприятным сюрпризом было исчезнувшее тело убитого снайпера. Свалиться сам он не мог, значит, его либо утащили сообщники, либо снайпер был не таким уж мёртвым. Плохо, очень плохо. Ведьма всей шкурой чуяла занесённую над головой длань судьбы и когда она надумает опуститься, было лишь вопросом времени.

Она забежала в ангар и остановилась, ловя звуки перестрелки. Чертовы наёмники, больше некому. Вот как незатейливо повернулось колесо возмездия — то Ведьма ведёт на них охоту, теперь же её гонят словно дичь. И дай Зона, чтобы с парнями было всё хорошо, на сегодня смертей достаточно.

Ведьма вдруг выронила автомат. В душе медленно зарождалось отчаяние. Только вышли с Ростка, а уже нарвались на засаду. Ведьма боялась, да так, что в глазах меркло. Чудились смыкающиеся вокруг языки огня, в ушах стоял треск и рёв пламени. Она упала на колени, на мгновение зажмурилась и тихонько заскулила.

В паре шагов булькал, распространяя резкий химический запах, «холодец», а по левую сторону всеми цветами переливался «трамплин». Ведьма поднялась и нерешительно замерла между аномалиями. Ну же, всего пара шагов и всё закончится.

Да что за мысли! И только потом пришло ощущение ментального прикосновения. Ведьма испытывала подобное только на уроках Владимира Яковлевича или во время общения с коллегами в ассоциации парапсихологов.

Неужели она нашла того, ради кого проделала такой долгий путь. Усилием воли изгнав чужака из своих мыслей, Ведьма подобрала автомат и поднялась с коленей, готовая к сражению. Из-за перевернутого набок «бобика» возник силуэт. Это был не Александр, но возникшее существо Ведьма опознала без особых усилий.

— А-а, — протянула Ведьма и криво усмехнулась. — Теперь всё ясно.

Контролёр дёрнулся. Увидеть вооружённого человека, сохранившего разум после атаки, мутант никак не ожидал. Он попытался заставить Ведьму бросить оружие, но получил ментальный щелбан в ответ и перепугался ещё больше. К такому его Зона не готовила.

— В другой раз, дружок, — ласково проворковала Ведьма. — Ну что, разойдёмся по-хорошему или воевать будем?

Что бы там не говорили о тупых, вечно голодных мутантах, этот контролёр дураком не был. Он развернулся и поспешил было скрыться, но Ведьма его окликнула:

— Ты видел здесь людей?

— Много, — закивал мутант. — Такая же одежда. Там.

— А других? В другой одежде.

Контролёр подумал и вытянул лапу, указывая направление:

— Там. Один в другой одежде. Там.

— Можешь идти, — милостиво кивнула Ведьма.

Контролёр не стал испытывать судьбу и скрылся со всей возможной поспешностью. Ведьма тенью выскользнула из ангара и, пройдя несколько десятков шагов, увидела человека лежащего у стены одного из зданий. Раненый «серый гусь» готовился покинуть этот мир.

Звуки боя стихли. Тишину нарушал только хруст битого стекла под подошвами ботинок. По левую сторону от одного из главных комплексов пролегала дорога на Янтарь, но Ведьма лишь мазнула взглядом в том направлении. Нужно разобраться с одним делом, прежде чем приступать к другому.

Остановившись перед поверженным врагом, она носком сапога откинула в сторону стреляную гильзу, та с тихим бряканьем скатилась в трещину на асфальте. Человек, скрючившийся у угла здания, которое служило раньше пунктом регистрации, вздрогнул и повернул голову.

Белёсые, слегка выпученные глаза уставились женскую фигуру. Ведьма выхватила из набедренной кобуры пистолет и наставила на противника. Наёмник тихо засмеялся, плюясь кровью. Рука его накрыла кровоточащую рану на груди, два пальца как бы невзначай попали в карман.

Ведьма спрятала пистолет, презрительно сплюнула в метре от «серого» и спросила:

— Кто ты?

Наемник поёжился. Ведьма смотрела так, словно перед ней находился вовсе не человек, а глупое животное. Взгляд её повелевал и гипнотизировал. «Серый гусь» не ответил, хоть и очень хотелось, лишь сильнее зажал рану.

— Кто меня заказал?

Металл в голосе этой рыжей стервы ранил и резал мозг на куски. По виску скатилась капля пота. Наёмник выжидал и держался.

— Где найти твоего заказчика?

Ведьма давно всё поняла, но хотела, чтоб её догадка была озвучена. Наёмник упрямо поджал губы, упорно храня молчание. Хорошо держится, мать его. Ведьма смотрела на умирающего, уперев кулак в асфальт. Маленькие осколки впились в незащищённую кожу, но она не придавала этому значения, всецело сосредоточившись на стремлении подавить волю противника.

И пропустила момент, когда противник резко дёрнулся вперёд. Игла вонзилась в правое бедро Ведьмы, пробивая защитный комбинезон. Женщина рефлекторно отшатнулась, на асфальт из рук наёмника выпал шприц, на треть заполненный мутной жидкостью.

Боль медленно распространялась по телу. Ведьма, схватившись за ворот комбинезона, с силой оттянула его. Стало тяжело дышать, голова кружилась так сильно, что даже просто стоять на месте было проблемой. В ушах противно звенело и в голове эхом отдавалось бешеное биение собственного сердца.

— Что это за херня? — прохрипела Ведьма, в ярости топча шприц.

Холодное, безразличное лицо наёмника преобразила искренняя улыбка. Он торжественно отсалютовал ей и сказал:

— Ничего личного, красавица.

Ведьму повело в сторону, она упала на бок и перестала чувствовать что-либо, кроме полыхавшего в жилах жара. Кровь стремительно разносила по телу неведомую отраву. Время тянулось, пространство, казалось, можно было резать ножом.

Ведьма смотрела на мелькающие перед глазами разноцветные языки пламени и не слышала голосов, окликавших её по имени. Не ощущала хлёстких ударов по щекам. Свет причинял глазам боль, поэтому Ведьма устало опустила веки и едва слышно прошептала:

— Да гори оно всё огнём…

Багровые щупальца мрака колышутся и извиваются, словно живое существо. Смыкаются вокруг одинокой женской фигуры. Где-то вдалеке вспыхивают два раскалённых уголька и медленно плывут навстречу, постепенно увеличиваясь в размерах. Нет, это не угли. Это…

— …глаза! Сам видел, на миг приоткрыла! Вы ей поможете?

Вокруг ощущалась суматоха. Ведьма почувствовала, как её осторожно переворачивают, кажется, снимают одежду. Кто-то приподнял ей веко, в глаза ударил нестерпимо яркий…

…свет рассеивает тьму, обозначает контуры владельца глаз-угольков. Ведьма задыхается от захлестнувшей её ненависти, глядя на издевательскую усмешку на красивом лице Александра. Глаза его мерцают, по чёрным волосам пробегают искорки. Александр грубо хватает Ведьму, боль пронзает её…

— …руку, придержите руку! Я не могу ввести антидот, пока она так бьётся. А-а, чёрт! Подайте другой шприц.

Ведьма почувствовала, как несколько пар рук прижали её тело к какой-то мягкой поверхности, зафиксировали, не давая шевельнуть даже пальцем. Она захотела рассмотреть пленителей лучше, чтоб узнать у них…

— Зачем ты сделал это? — цедит Ведьма сквозь зубы. Она вырывается и отступает на несколько шагов.

Александр смотрит на женщину, словно на любимую собаку, которая внезапно вышла из повиновения и укусила кормящую руку.

— Зря ты пришла, — лениво говорит он. — Большая ошибка. Я всегда превосходил тебя, что бы там ни говорил этот старый пердун профессор. А сейчас я умею такое, что тебе и не снилось.

Голос Александра звучит приглушённо, интимно, вкрадчиво. Он проникает глубоко в сознание, подчиняя разум, подавляя волю к сопротивлению. С ним невозможно…

— …бороться! Не смей умирать, слышишь…

Ведьма усилием воли изгоняет не прошеного гостя из своих мыслей и обещает:

— Я найду тебя.

Александр в ответ смеётся и растворяется в багровом мраке.

— Отлично, милая, буду…

— …ждать часов шесть, не меньше, пока организм полностью очистится.

Рядом раздалось несколько облегчённых вздохов. Это было последнее, что услышала Ведьма, прежде чем провалиться в беспамятство. На этот раз успокаивающее и целительное, без пожаров, без озверелых толп и ментальных маньяков.

* * *

Янтарь постепенно закутывался в вечерние сумерки. Потемнело серое небо, из глубин Янтарного полилось мертвенно-голубое свечение, в низинах клубился туман. На травянистый взгорок выскочила слепая собака и потрусила в сторону леса. За ней семенили шесть крутобоких щенков.

У леса собака внезапно остановилась, чутко вскинула острые уши, но среагировать не успела. Под брюхо её с размаха ударил чей-то ботинок, вмиг смял, искрошил рёбра. Закричав почти по-человечески, собака отлетела в сторону, дёрнулась пару раз в агонии и затихла.

Из-за деревьев показались несколько мужчин в коричневых и бурых плащах. Быстро переловили мечущихся щенков, подобрали труп собаки и вновь скрылись под лесным кровом. Незваные гости неслышно скользили по толстой лесной подстилке, сквозь бурелом, но ни шорох листвы, ни хруст веток не нарушали тишины.

Не сбавляя хода, один из мужчин перехватил щенка за лапки, переломил тельце пополам и вцепился в него зубами. Быстро покончив с едой, мужчина стёр кровь с подбородка и удовлетворённо рыгнул.

Вскоре впереди забрезжили отблески костров, деревья расступились, открывая большую поляну, на которой расположились пара десятков человек. Прибывшие подсели к кострам, похвалились добычей, и компания немедля начала насыщаться.

Янтарь всегда был беспокойным местом, а уж ночью особенно. В окрестных лесах и на берегах озера частенько происходили необъяснимые вещи и появлялись группы лихих людей с неведомыми целями. Туго здесь приходилось и зверю и человеку. Ни острые зубы, ни новейшее оружие не гарантировали сохранить жизнь до утра.

Ведьме и её приятелям долговцам повезло пережидать ночь на Янтарном не в лесу у костра с оружием в руках, а в научном бункере под защитой толстых стен. А сколько человек отправится сегодня на тот свет, не имея столь шикарного ночлега, выжившие счастливчики узнают из некрологов. Но это будет утром, а сейчас ночь неспешно пожирала беззащитных и слабых, небрежных и неосторожных.

Возвращение в реальность в кои-то веки было спокойным. Ведьма просто поняла, что не спит и некоторое время лежала, прислушиваясь к ощущениям. Нигде ничего не болело, тело было наполнено приятной истомой, в ушах звенела тишина. Давящая тяжесть, что прессовала сознание много дней, исчезла бесследно, и Ведьма не знала, радоваться этому или бояться.

Потерять способности и стать беззащитной перед главным врагом очень не хотелось, но это незамутнённое ничем сознание было таким прекрасным, успокаивающим. Впервые за долгое время Ведьма проснулась, не обливаясь холодным потом и не оглушённая сумасшедшим стуком собственного сердца.

Пока она раздумывала, где находится и не пора ли это выяснить, негромко хлопнула дверь и в помещение кто-то вошёл. Ведьма нехотя открыла глаза и посмотрела на стоящего у койки человека. Она давно уже привыкла к странным личностям Зоны, но этот человек перещеголял всех чудиков, виденных ранее.

Сутулый, среднего роста, среднего телосложения. Слегка брезгливое выражение лица, а взгляд рассеянный, словно он прислушивается к чему-то, неразличимому обычным слухом. На носу очки с отрицательными диоптриями, из-за которых проницательные глаза казались слегка удивлёнными, а поверх обычного сталкерского комбинезона мужчина носил белый медицинский халат.

У Ведьмы шевельнулось смутное воспоминание — кто-то рассказывал ей о сталкере в медицинском халате, и в рассказах было мало хорошего. Мгновение спустя мужчина заговорил, и Ведьма всё вспомнила.

— Зовите меня Психиатр, — сказал он и пытливо посмотрел собеседнице в глаза. — Как вы себя чувствуете?

Ощутив мягкое давление на свой разум, Ведьма не стала отвечать и просто посмотрела в ответ. В душе медленно поднималась холодная злость. Ну, сколько можно, чёрт возьми! Устроили из её сознания проходной двор, так и лезут все кому не лень, будто им тут мёдом помазано.

Ведьма строила пси-барьеры один за другим, но Психиатр виртуозно их обходил, а то и вовсе разрушал. Со стороны эти двое, наверное, выглядели довольно странно, но удивляться было некому — в помещение больше никто не входил. Когда Ведьма начала дрожать от напряжения, Психиатр внезапно отступил и рассмеялся странным каркающим смехом:

— Поразительно! Отлично держишься, несмотря на твоё вопиющее невежество.

— Не помню, чтоб мы переходили на «ты», — хмуро отозвалась Ведьма и украдкой смахнула со лба пот.

Психиатр только отмахнулся в ответ и принялся мерить шагами комнату, увлечённо вещая:

— Если немного подучить, сможешь дойти до центра и разобраться с ними вплотную, м-да. Гарантий, понятное дело, никаких, но игра стоит свеч, а?

У Ведьмы уже голова шла кругом от этого человека. Ворвался к ней в комнату, как к себе домой, чуть не изнасиловал мозг, а теперь еще и пытается напичкать каким-то бредом. Везёт же ей. Как утопленнику.

— Стоп! — рявкнула Ведьма. — Какого хрена, дяденька? Врываетесь к даме, несёте чушь и…

Психиатр остановился, наставил на Ведьму узловатый палец и веско произнёс:

— Никакая ты не дама. В первую очередь ты мой пациент, так что веди себя хорошо и не вынуждай меня прибегать к карательным методам лечения. Раз ты собираешься встретиться лицом к лицу с одним свихнувшимся психокинетиком, не лучше ли быть при этом в добром здравии?

— Откуда вы…

— А ещё тебе пригодится вся помощь, что ты сможешь заполучить, — снова завёл свою песню Психиатр, игнорируя Ведьму и её попытки вмешаться. — Благодаря твоему приятелю секта «Монолит» здорово укрепила свои позиции и вот-вот станет большой угрозой остальным группировкам. Меня уполномочили вмешаться и остановить резню.

— Приятель?! Этот маньяк мне не…

— Я покажу тебе пару фокусов, известных только мне и, может, Первому Контролёру. И вообще буду держаться поблизости для подстраховки. Правда ты и так с некоторых пор не одна.

— Послушайте же…

— Ах да! Ещё я смогу тебя избавить от ментальной слежки и замаскировать в информационном пространстве Зоны. Вопросы есть? Вопросов нет. Поднимайся, приступаем немедля, у меня мало времени.

С этими словами Психиатр вышел, оставив ошеломлённую Ведьму переваривать весь этот информационный поток. Она поспешила встать и одеться, пока этот псих не вернулся и снова не начал прессовать мозги.

Выглянув за дверь и обозрев окружающее пространство, Ведьма утвердилась в мысли, что находится в гостях у учёных на Янтарном озере. Потом обнаружила Гашека, стоящего, видимо, на дежурстве. Они обменялись радостными восклицаниями, нашли укромный уголок, и парень рассказал о последних событиях.

Закончив тот бой на Дикой территории и обратив остатки нападающих в позорное бегство, долговцы вернулись за Ведьмой, и нашли её агонизирующий организм рядом с полуживым наёмником. «Гуся» пристрелили, Ведьму бегом поволокли к учёным, но под мостом нарвались на ораву зомби.

Умирающую Ведьму положили в сторонке, а сами принялись отстреливаться. Бой затянулся, и парни уже не чаяли увидеть её живой, но, вернувшись, обнаружили Психиатра рядом с бесчувственным телом командирши. Сталкер был вооружён целым набором антидотов на все случаи жизни.

— Надо же, — с удивлением пробормотала Ведьма, — этот гребанько мне жизнь оказывается спас.

Гашек рассмеялся. Все они успели познакомиться с Психиатром и могли подписаться обеими руками, что тот был крайне тяжёлым в общении человеком, а его маниакальная шизофрения практически не вызывала сомнений. Но Психиатру верили несмотря ни на что. Наверное, потому, что он был справедливее большинства адекватных людей и в отличие от них не был замечен в предательстве.

Последующие два дня оказались для Ведьмы очень познавательными и интересными. С помощью правильно подобранных артефактов она научилась концентрировать пси-энергию и направлять её в одну конкретную точку, а не разбрасывать бесцельно на большой площади, как раньше. Психиатр показал, как маскироваться и фильтровать поступающую ментальную информацию, ставить психоблоки разной степени мощности и направленности и многое другое. Благодаря его урокам, Ведьму впервые за долгое время перестали мучить ночные кошмары.

А потом Психиатр исчез из жизни Ведьмы так же внезапно, как и появился. Ушёл рано утром и даже не потрудился попрощаться с ученицей. С его уходом закончилось и блаженное спокойствие. В этот же день ближе к вечеру Ведьму нашёл встревоженный Дьяк.

— Гашек пропал!

— Как пропал? — Ведьма подняла голову и посмотрела на Дьяка.

— Ушёл с утра на зачистку озера от снорков и не вернулся. Я послал своих, и вот что они нашли.

Дьяк протянул грязную, окровавленную тряпку, в которой Ведьма опознала бандану Гашека. Женщина вскочила с койки и вырвала бандану из рук долговца.

— Снорки? — спросила она, с трудом сдерживая ярость.

— Не похоже, — ответил Дьяк. — Бойцы нашли пару убитых снорков и следы борьбы, но ни останков Гашека, ни его оружия не обнаружили.

Значит, он ещё жив.

Ведьма стремительно вышла из бокса и направилась к оружейному шкафу, Дьяк вышел за ней. На лице его отражалась целая гамма чувств.

— Тебе не стоит снова ввязываться в драку, — с сомнением сказал долговец, — да ещё так быстро после встречи с тем наёмником.

Ведьма достала свой «Вал» и принялась снаряжать подсумки.

— Зачем тогда ты пришёл? — спросила она. — Наверное, затем, чтобы я что-нибудь сделала. Где Спец?

— Ждёт на улице.

— Сколько людей ты можешь мне дать?

— Прости, Ведьма, ни одного. — Дьяк виновато развел руками. — Шумей повёл группу учёных на завод, здесь остался только я.

— Твою мать! — выругалась Ведьма. — Ладно, мы сами. Держи связь.

Озеро Янтарь дышало покоем, как никогда. Глядя на мерное колыхание камыша и рябь на ржавых водах, слушая эту звенящую тишину, ни за что не подумаешь о том, сколько смертей заготовило тебе коварное озеро.

Обойдя водоём по периметру, Ведьма и Спец вскоре наткнулись на следы борьбы. Дьяк был прав — это не снорки. На болотистом берегу отчётливо виднелись отпечатки множества ног, уходящие вверх по холму и терявшиеся в короткой, жёсткой траве.

Долговцы поднялись на холм, и Ведьма указала на лесополосу в полутора километрах от холма. Спец, поводя носом, словно детектором, двинулся вперед. Шагая за парнем и, раз за разом обегая взглядом местность, Ведьма думала, каким никудышным командиром оказалась. Сначала Коптун, теперь Гашек. А перед этим Грицай. Если бы она была суеверна, то могла бы подумать, что приносит несчастье всем, кто оказывается рядом. Ведьма сжала кулаки и стиснула зубы. Не время раскисать! Поплакать можно и потом, сейчас их ждала работа.

Лес поднялся буро-зелёной непроходимой стеной. С трудом пробираясь через бурелом, они всё-таки нашли едва заметную в толстой лесной подстилке тропку. Небольшой отряд прошёл здесь всего пару часов назад. Кое-где на листьях виднелись следы крови.

Это заставляло Ведьму и Спеца едва слышно материться сквозь зубы, но и одновременно вселяло некоторую надежду, что Гашек жив. Вот только кому и зачем мог понадобиться рядовой долговец?

Вскоре деревья немного расступились, открывая обширную поляну, явно старую вырубку, но Ведьма не спешила выходить из-под прикрытия лесных великанов. Ей очень не нравилась эта поляна. Особенно старая, засохшая осина в центре. И больше всего ворох сухого хвороста, сложенный у подножия дерева.

Спец вдруг схватил её за плечо и указал в противоположный конец поляны. Там сидел привязанный к дереву Гашек, свесив на грудь окровавленную голову. Ведьма еле сдержала порыв немедленно броситься на помощь и вместо этого отступила ещё немного вглубь леса.

После короткого совещания, Ведьма и Спец разошлись в стороны, огибая поляну с двух сторон. Они уже почти добрались до пленного, как из глубины леса татакнул «калахан», и Спец свалился на землю. Ведьма укрылась за деревом, успев заметить, как в той стороне замелькали фигуры в бурых пыльниках. Она послала им привет в несколько очередей, ответом были крики.

Вдруг немного в стороне ожил автомат Спеца, крики стали яростней, стрельба интенсивней. Ведьма собралась перебежать немного вперёд, но тут волосы на затылке зашевелились, и накатило такое острое чувство опасности, что горло перехватило от хлынувшего в кровь адреналина. Она резко обернулась, но успела увидеть только крупный силуэт и занесенный приклад калаша.

Тьма, боль... Много боли. В выкрученных запястьях, в разбитом виске. Голые плечи вовсю гуляли мурашками от порывов холодного ветра, и Ведьма поняла, что на ней нет ни снаряги, ни даже одежды. Глаза неохотно открылись, мрак расступился, зрачки резануло светом.

В центре поляны перед засохшей осиной стоял Большой и с интересом разглядывал привязанную к дереву пленницу.

— Вы уже пришли в себя? — с фальшивым участием спросил он. — Очень хорошо. У нас запланировано мероприятие, и очень хотелось бы, чтоб главный участник был в сознании. Всё это в вашу честь.

Ведьма безуспешно пыталась проникнуть взглядом под низко опущенный капюшон собеседника. Тьма в капюшоне смеялась над её попытками, лишь поблескивали жёлтые, звериные глаза. Тогда девушка оглядела поляну и немедленно наткнулась взглядом на Гашека.

Он был по-прежнему привязан, но находился в сознании и смотрел полными боли глазами. По вырубке бродили, стояли, сидели около трёх десятков вооруженных мужчин. Их лица покрывала причудливая сетка свежих и давно заживших шрамов, выдавая принадлежность к безумному клану «Грех».

— Однажды, — сказала Ведьма, вперив тяжёлый взгляд в Большого, — все кланы соберутся и истребят вас всех до единого.

— Возможно, — легко согласился Большой, — но ты этого уже не увидишь.

— Где мой боец? — с ненавистью процедила Ведьма.

— Тот живучий парнишка? О нём уже позаботились и отправили в сталкерский рай. Этого, — грешник махнул в сторону Гашека, — оставили, чтоб смог оценить масштабы происходящего. После он предстанет перед кланом на священной трапезе. В качестве главного блюда.

Большой мелко захихикал, отступил на несколько шагов, горделиво выпрямился и заговорил:

— Братья! Зона была милостива и привела в наши руки ведьму. Пусть свершиться суд и да будет воля Зоны исполнена!

Грешники вскинули вверх оружие и заорали:

— Да здравствует Инквизиция «Греха»! Славься «Грех»!

— Сжечь ведьму!

— Освободим наш ад!

— «Грех», «Грех»!

Ведьма задёргалась, увидев одного из безумцев, что с факелом в руке неторопливо приближался к ней. Большой стоял поодаль и наслаждался её паникой, о чём говорила его плотоядная улыбка. Что-то орал связанный Гашек, но Ведьма, объятая животным ужасом, не видела ничего, кроме фигуры с факелом, что медленно, но неотвратимо приближалась к импровизированному эшафоту. Ближе, ближе.

Жажда жизни разрывала женщину надвое, мерещилась всякая чертовщина. Вместо лесной поляны и бурелома вдруг возникла городская площадь, полная людей. Вся эта толпа, слившись в единый организм, исступлённо орала:

— Гори, ведьма! Гори, ведьма!

Ведьма не выдержала и отчаянно закричала:

— Где же ты?! Помоги мне!

Кого, какую силу призывала Ведьма, не знал никто, даже она сама, но ей ответили. Раздалось несколько приглушенных хлопков, грешник выронил факел и повалился лицом вниз. Поляна пришла в движение. Большого окружили несколько адептов и торопливо увели вглубь леса, остальные ощерились стволами в сторону выстрелов.

Ещё одна серия негромких выстрелов прозвучала уже с другой стороны, и пара грешников задёргалась, расшвыривая в предсмертной агонии прелые листья.

Снова закричала Ведьма. Огонь от факела уже лизал сухие ветки, сложенные кучей под её привязанными ногами. Босые ступни ощущали жар и укусы раскаленных искр. Пламя отражалось в расширенных от ужаса глазах.

И вдруг Ведьма почувствовала, что свободна. Ощущение было настолько неожиданным, что она пошатнулась и непременно упала бы прямо в огонь, но чья-то крепкая рука поддержала и выдернула из смертельных объятий жертвенного костра. Спец накинул на командиршу куртку и, пошатываясь, побрёл к Гашеку. У парня, как у кота, девять жизней, не иначе.

Ведьма молча одевалась, лицо её ничего не выражало, но внутри бушевала целая буря. Стыд за свою панику, за бесполезность, за слабость. Все уроки Психиатра, вся её собственная уверенность в своих силах за одно короткое время исчезли, смытые застарелым, всепоглощающим ужасом.

Никто не сказал Ведьме ни единого плохого слова, а Гашек искренне благодарил, но от этого стало ещё муторнее. Полночи она нервно металась по своему боксу, а под утро собрала рюкзак и покинула бункер. Никем не замеченная пробралась к воротам, выскользнула наружу и… столкнулась нос к носу с Дьяком.

— Далеко собралась? — полюбопытствовал он, рассматривая сконфуженную девушку.

— На север, — сказала Ведьма первое, что пришло в голову. — На север.

Дьяк вздрогнул и посмотрел на неё с суеверным страхом. Если долговец и планировал придержать Ведьму, то только что передумал. Невозможно удержать услышавшего Зов. Когда разумный, осторожный сталкер срывается ни с того, ни с сего к центру Зоны, не объясняя причин — это действует Зов.

Услышавший его найдёт любую, самую смехотворную причину, раздует её до вселенских масштабов и уйдёт. И фартит ему при этом немыслимо, но ровно до того момента, когда цель будет достигнута. Не отпускает Зона тех, кого позвала. Пополняет свою армию призраков, а у костров начинают рассказывать новую легенду.

Дьяк не стал желать Ведьме удачи, не стал призывать к осторожности. Всё это было бессмысленно. Единственное, что он мог для неё сделать, это посторониться, освобождая путь, и смотреть, как растворяется Ведьма в предрассветных сумерках. А ещё Дьяк мог растолкать Спеца и Гашека, чтоб отправить хоть какую-то помощь для покинувшей свой клан Ведьмы.

Лесополоса привольно раскинулась буро-зелёным покрывалом на много километров во все стороны. Кое-где её пересекали цепочки холмов, выросшие после Выбросов, ерики, речушки или овраги. А за лесополосой искрили четыре шпиля Выжигателя. Из ржавых болот поднимался зелёный флюоресцирующий туман. Он то окутывал антенны плотным покровом, то откатывался назад и бешено клубился в мёртвом лесу.

Ведьма опустила бинокль, поправила рюкзак и возобновила движение. Свой дальнейший путь она видела так ясно, словно он был нарисован красным пунктиром на карте. Была ли это магия Зова или хорошо усвоенные уроки Психиатра — неизвестно, но Ведьма поглощала километры, отделяющие её от цели, с методичностью робота.

Некоторое время назад она почуяла за собой «хвост», поэтому начала петлять, словно испуганный заяц, запутывая следы. Преследователи оказались на диво упорными, повторяли все финты и не отставали. В конце концов, Ведьма решила сделать ставку на скорость, чтобы как можно быстрее достичь окрестностей Радара. Уж там-то любому, кто не имеет мощного психоблока, будет не до погони.

Пока всё шло как по накатанной, но Ведьма знала, что везение штука не вечная, поэтому не расслаблялась. Она так сосредоточилась на своём «хвосте», что не заметила засаду.

Путь проходил по лесистому гребню холма и в этот момент как раз пошёл под уклон. Деревья тут были повалены и перемешаны с землёй в безумный винегрет. В таком хаосе нетрудно переломать ноги, а уж аномалию «зевнуть» как не фиг делать.

Ведьма остановилась, прикидывая, как лучше преодолеть завал. Вдруг впереди сразу в нескольких местах зашевелился бурелом и вскрылись штук шесть «лёжек». Ведьма качнулась назад, но там уже тоже маячили серые тени. Обложили, мелькнула тревожная мысль и пропала, изгнанная привычной сосредоточенностью.

Отчаянным рывком Ведьма ушла вправо, прорвалась сквозь сжимающиеся клещи и бросилась вниз по холму. Кто бы там её ни ждал, но к побегу они отнеслись на удивление спокойно. То есть, обстреливали, бежали следом, но с какой-то прохладцей.

Вскоре стало понятно почему. Ведьма промчалась с полкилометра, на ходу перепрыгивая завалы и огибая ловушки, и едва успела притормозить на краю обрыва. Внизу задыхался в грязи крохотный ручеёк, из которого угрожающе торчали осклизлые каменные клыки.

Ведьма покрутила головой — картина открывалась неутешительная. Куда ни глянь, простирался отвесный склон, а позади всё ближе раздавалось азартное гиканье преследователей. С трудом сдерживая острое желание бежать, куда глаза глядят, Ведьма легла на живот и обследовала склон детальнее.

Когда-то, очевидно из-за Выброса, здесь произошёл небольшой локальный катаклизм, расколовший холм надвое. Половинки раздались в стороны и образовали глубокий овраг с грязным ручейком на дне. А из разломов по всему склону торчали древесные корни.

Ведьма в последний раз оглянулась назад и начала осторожный спуск. Корни трещали и ломались, норовили зацепиться за одежду или сыпануть песком в глаза. Податливая земля то и дело осыпалась под ногой, грозя сбросить беглянку вниз. Несмотря на все эти неудобства, спуск продвигался споро и вот до горизонтальной поверхности не более пяти метров.

Почувствовав под ногами твёрдую почву, Ведьма выпустила узловатый корень и облегчённо перевела дух. Однако в следующее мгновение почувствовала, как волоски на шее встали дыбом. Она резко обернулась, вскидывая «Вал»…

— Не-а, — насмешливо сказал человек в защитной маске, держа Ведьму на прицеле. — Ствол на землю, руки за голову.

Из-за камней вышли ещё четверо и тоже подняли винтовки. Ведьма скосила глаза на плечо незнакомца, узрела волчью голову на шевроне и мысленно застонала. Фримены, чёрт бы их побрал! Только этого ей и не хватало.

Ведьма аккуратно положила автомат на землю и подняла руки, еле удерживаясь, чтоб не дать себе по башке за неосмотрительность. Надо же, даже не нашла времени оторвать от комбинезона долговский шеврон, не задумываясь о возможных последствиях. Одиночек фримены, как правило, не трогали, но уж мимо алого щита спокойно пройти не могли.

Сталкеры подобрали автомат Ведьмы и легонько толкнули её в спину, указывая направление движения. На вершине холма вдруг развязалась ожесточённая перестрелка. Среди сухого стрёкота калашниковых Ведьма с удивлением различила долговские «Грозы».

— Твой квад? — Ведьму снова толкнули в спину.

— Нет, — сумрачно отозвалась она. — Я шла одна и нарвалась на засаду.

Фримены понимающе захмыкали. Складывалось впечатление, что они отлично осведомлены и о засаде, и о том, кто устроил перестрелку на холме. Впрочем, так оно и было, скорее всего. Ведьма отбросила лишние мысли и начала подготовку к ментальной атаке.

Они передвигались по дну оврага вдоль ручья, аккуратно обходя каменные клыки. Впереди шли, сменяя друг друга, двое ведущих, потом Ведьма, за ней ещё трое. Завершив приготовления, Ведьма спросила бесцветным, тихим голосом, вынуждая всех отвлечься и поневоле прислушаться:

— Куда мы идём?

Фримены послушно отвлеклись. Тогда Ведьма, не давая им произнести ни слова, монотонно заговорила. Это был тщательно подобранный набор слов и звуков на первый взгляд абсолютно бессмысленный. Но Ведьма твердила его, словно заклинание, пока глаза сталкеров не начали стекленеть. Не прерываясь ни на минуту, женщина осторожно извлекла из безвольных пальцев фримена свой автомат и бросилась в обратную сторону.

Ведьма успела пробежать с десяток шагов, когда её кто-то сшиб на землю. Она выронила оружие и так приложилась головой о камень, что в глазах помутилось.

— Поймал. — Кто-то вздёрнул Ведьму на ноги и, схватив за шкирку, приподнял над землёй. Женщина беспомощно засучила ногами, отчаянно пытаясь протолкнуть сквозь сдавленное горло хоть каплю воздуха.

— Малыш, осади, — раздался спокойный голос.

В тот же миг Ведьма почувствовала, что падает, попыталась сгруппироваться и врезалась в землю с грацией мешка с мусором. Некоторое время она тихонько лежала, смотрела на две пары ботинок, что переминались рядом с её лицом, и с упоением вдыхала пахнущий гнилью и ржавчиной воздух.

Когда дыхание выровнялось, Ведьма подняла голову и осторожно села. Перед ней стояли два сталкера в тёмно-зелёных комбинезонах с изображением волчьей головы на шевронах. Что-то много нынче бродит фрименов в окрестностях Радара. Не иначе задумали чего-то.

Один из стакеров был очень высок, а телосложением напоминал медведя. Косматая шевелюра и борода ещё больше усиливали «звериное» впечатление. Второй, белобрысый и голубоглазый, был на целую голову ниже, но с первого взгляда на него становилось понятно кто тут главный. Он присел на корточки перед пленницей и нехорошим голосом произнёс:

— Что ты сделала с нашими парнями и как их расколдовывать? Отвечай быстро, чётко и ясно, иначе разговаривать придётся с Малышом, а он не такой душка, как я.

При этих словах медведеподобный фримен красноречиво сжал и разжал пудовые кулаки, оглушительно хрустнув суставами. Ведьма громко сглотнула. Воля к сопротивлению, и так не очень-то большая, улетучилась окончательно.

— Это гипноз, — поспешно сказала Ведьма. — Ничего делать не надо, сами очухаются минут через двадцать.

Фримены от этого признания как будто смягчились, но вида пока не подавали.

— Где твой квад? — продолжал допрос блондин.

— Нет никакого квада. Я шла одна.

— Врёшь! Я слышал, по крайней мере, две «Грозы».

Ведьма с деланным безразличием пожала плечами и честно ответила:

— Если там и были долговцы, то они не со мной. Точнее я не с ними — ушла из клана недавно.

Фримен задумчиво смотрел, очевидно, прикидывая правдивость услышанного. Ведьма терпеливо ждала вердикта. А что ей ещё оставалось? Шутку с массовым гипнозом она сможет повторить только после подготовки и в подходящий момент. Сейчас оставалось договариваться и ждать. И надеяться, что не накачают наркотой от греха подальше.

— Верю, — сказал, наконец, белобрысый. — И, тем не менее, подруга, придётся задержаться. Есть пара вопросов, на которые сможешь ответить только ты, Ведьма.

— Боюсь, у тебя надо мной преимущество, — медленно проговорила Ведьма, стараясь казаться спокойной. — Тебе откуда-то известно моё имя, а относительно твоего я в неведении.

— Миклуха, — представился фримен. — А теперь подъём, подруга, ждёт нас дорога дальняя да казённый дом. И это… Малыша, к твоему сведению, ни один контролёр не может взять. Если попытаешься колдануть нас, он тебе шею свернуть успеет.

* * *

Спец подошёл к агонизирующему телу и добил контрольным в голову. Из-за деревьев показался Гашек и посигналил, мол, всё чисто. Вот уже вторые сутки они спешили по следам Ведьмы, но нагнать её так и не удавалось.

Правда сегодня парни уже готовились к встрече, но Ведьма снова исчезла, а вместо неё обнаружился отряд Тёмных. Пока сталкеры-мутанты с азартом загоняли какую-то дичь, долговцы напали с тыла и успешно положили всех до единого.

Когда удалось восстановить по следам цельную картину, стало ясно, что дичью была именно Ведьма. Тёмные поджидали её несколько часов и успешно словили бы рано или поздно, да вот незадача — не учли Гашека и Спеца.

Верно, ох верно поступил Дьяк, отправив их вслед за дезертировавшей Ведьмой. Хотя, это и дезертирством не назовёшь, она ведь не сбегала с поля боя, наоборот — шла на битву. Одна, как дура, того не отнять, но на то они и мужчины, чтоб присматривать за непутёвыми сталкершами, оберегать и помогать в случае чего.

* * *

Вопреки прогнозам Миклухи дорога была не такой уж и дальней, а казённый дом оказался заброшенным КПП. Загипнотизированные бойцы благополучно очухались, вели себя адекватно, но Ведьму не помнили. То есть вообще. Вылупили глаза — кто, мол, такая и откуда. Миклуха посмотрел, вздёрнув бровь, но Ведьма сделала вид, что не заметила.

Её усадили в уголке, рядом поставили немаленького Малыша, а сами начали готовиться к ужину и ночлегу. Тут-то Малыш и проявил свой истинный облик. На поверку это грозное чудовище оказалось добрейшим и отзывчивейшим существом. За все время, что выпало охранять Ведьму, Малыш успел скормить ей два питательных батончика и пакетик вишнёвого джема из сухпайка. При этом фримен смотрел, как она ест, с умилением доброго дедушки, страдающего маразмом.

Когда все покончили с ужином, Миклуха отогнал в сторону Малыша и вывалил на Ведьму целую тонну интереснейшей информации. О том, что её заказали наёмникам, Ведьма уже знала. Сюрпризом оказалось то, что заказ кинули всем группировкам Зоны, кроме «Долга», по понятным причинам.

— И «Свободе»? — поражённо уточнила Ведьма.

— А то как же, — кивнул Миклуха. — Но ты не переживай, я хороший парень. Никто в Зоне не скажет, что Миклуха воюет с бабами.

— Так я и поверила!

— Ну, ты же ещё жива, верно?

Возразить было нечего, убийственная логика. Но Ведьма не сдавалась.

— Тогда почему мне кажется, что я в плену? — насмешливо спросила она.

— Наверное, потому, что так оно и есть, — невинно ответил Миклуха, бойцы одобрительно заржали. — Да ладно, шучу я, шучу. На самом деле нам нужна от тебя одна небольшая услуга.

— Какого рода? — осторожно поинтересовалась Ведьма, вызвав новый шквал смешков и сальных шуточек.

Когда поток остроумия иссяк, Миклуха изложил наконец измаявшейся от неизвестности девушке свою просьбу.

— Заказчик нам все уши прожужжал насчёт твоих способностей к гипнозу. А пару часов назад я лично увидел, на что ты способна. Мы ловим тебе живого монолитовца, а ты его гипнотизируешь на отключение Выжигателя. После этого мы расходимся, как в море корабли. Ну?

— Вы не поймаете ни одного монолитовца живьём, — сказала Ведьма. — Их сознание запрограммировано на самоуничтожение как раз для таких случаев. Но можно сделать проще — я поставлю каждому из вас психоблок. Излучение чувствоваться будет всё равно, но сразу не убьёт, до мёртвой зоны добраться успеете.

— А мы не озомбенеем из-за этого псих-блока? — опасливо спросил Малыш.

Ведьма с улыбкой покачала головой.

— У меня такой же поставлен, — утешила она здоровяка.

Миклуха оглядел каждого бойца, подтверждая согласие на эту авантюру — никто не возражал.

— Вот и ладушки, — резюмировал он. — Всем спатки, завтра с утреца будем мозги промывать.

Часовые ушли на улицу, остальные принялись раскатывать матрасы. Ведьма с недоверием смотрела, как Миклуха устраивается спать возле неё.

— Что это за херня? — прошипела она возмущённо.

— Спокойно, подруга, — тихо сказал Миклуха и положил руку Ведьме на бедро. — Только так остальные усвоят, что сюда нельзя. В последнюю очередь мне в команде нужны брачные бои из-за самки.

Ведьма скосила глаза на остальных. Парни тоскливо повздыхали, но в её сторону не дёрнулся ни один. Вскоре помещение КПП заполнило мерное посапывание спящих бойцов. Ведьма до последнего гнала сон прочь, закономерно ожидая плохого, но горячая, тяжёлая ладонь на бедре лежала смирно. Это ощущение странным образом успокаивало, словно обещало покой и безопасность.

Ведьма устало провела рукой по лицу и оглянулась. Миклуха, как и положено хорошему командиру, прошёл сомнительную процедуру первым, успел оклематься и теперь наблюдал за процессом. Все бойцы пока пребывали в состоянии транса. Все, кроме Малыша — пробиться в его разум Ведьме так и не удалось. Заметив, что руки женщины дрожат, здоровяк протянул ей банку энергетика.

Ведьма благодарно кивнула и сделала несколько жадных глотков. Она очень надеялась, что сегодня никуда не придётся идти и мечтала о нескольких часах непрерывного сна. Психоблоки всегда давались нелегко, а закодировать психику такой ораве здоровых и крепких парней было сродни подвигу.

Сбыться её чаяниям было не суждено, — едва бойцы прочухались, Миклуха дал отмашку выдвигаться. Спорить Ведьма не посмела, опасаясь, что уйдут без неё. Ну не забавно ли, сначала она всеми силами хотела избавиться от фрименов, а сейчас боялась пробиваться в одиночку. К хорошему привыкаешь быстро. Здорово осознавать себя самодостаточной, целеустремлённой женщиной, но чувствовать при этом мужскую силу и поддержку ещё лучше.

Оголтелой феминисткой Ведьма не была и помощь противоположного пола не считала ущемлением своих прав. Но и обузой быть не желала, поэтому, поборов протест уставшего организма, проверила оружие и быстро осушила ещё одну банку энергетического напитка. Было предчувствие, что сегодня понадобится вся энергия, что только можно заполучить.

Растянувшись длинной цепью, отряд медленно двигался по ущелью, в которое превратился расколовшийся надвое холм. Под ногами чавкала мёртвая грязь, неспособная взрастить ни одно даже безнадёжно мутировавшее растение. Над головой нависали древесные корни, словно костлявые лапы, готовые схватить зазевавшегося человека в любой момент. Всё это вкупе с шуршащим по камням дождём и насупленным небосводом давило на психику и вызывало чувство полнейшей безнадёги граничащей с отчаянием.

Более впечатлительный человек уже давно бы сдался и повернул назад, но в Зоне ко всему приходилось привыкать быстро. Способность быть всегда собранным, готовым к любым неприятностям и не поддаваться упадническим настроениям вырабатывалась у людей в первую очередь. Неспособные это уяснить пропадали навсегда.

Вскоре на смену сумрачному ущелью, пришёл ещё более мрачный лес. На выходе случилась заминка — противоположные стены ущелья облюбовали две «электры». Разбуженные дождём аномалии непрерывно обменивались рогатыми молниями электрических разрядов, подзаряжая друг дружку и не давая разрядиться до полного умирания.

Узкое ущелье грохотало, осыпались со стен песок, камни и обгорелые древесные корни. Полудохлый ручеёк уже порядком засыпало, превратив его в озерцо жидкой грязи. Разряды «электр» били слишком низко, чтобы можно было пройти, поэтому пришлось всем ложиться в холодное месиво из воды, земли и острых камней и ползти. Ползти, всей шкурой чувствуя над собой танцующую смерть и слушать её грохочущий смех. Всё обошлось. Вымазанные в грязи, дрожащие от напряжения, взвинченные бойцы благополучно преодолели преграду и сгрудились на опушке мёртвого леса.

Жуткое и страшное это было место. Лишённые коры деревья стояли белёсыми призраками и тянули к небу изломанные ветви, словно испрашивая ответа, за что их убили. На земле не росло ничего, кроме ржаво-бурого мха, покрывавшего всё сплошным толстым ковром. Счётчики Гейгера тревожно потрескивали, пришлось облачаться в противогазы. Ко всем этим прелестям лес оказался прямо таки напичкан «мышеловками».

Эти ловушки детектор не видел, и обнаружили их случайно. Из-за груды камней выскочил снорк, но вместо того, чтобы приземлиться честь честью и напасть, мутант буквально провалился сквозь землю и пропал. По мху пробежала мелкая рябь, обозначила на миг границы аномалии, и всё стало как прежде.

Ведущие вооружились длинными слегами и осторожно двинулись вперёд, прощупывая путь. Остальные шли следом, крепко сжимая оружие и не смея расслабиться ни на секунду. Лес, хоть и состоял из лишённых листвы деревьев, просматривался плохо из-за складок местности и непонятно откуда взявшихся огромных камней, размером с деревенский дом.

Поэтому ни ведущие, ни прикрывающий их отряд не заметили большую группу зомби. Кадавры обнаружились за очередным огроменным валуном. Они находились в состоянии прострации, в которое всегда впадают, когда не на кого нападать.

Почему зомби не стреляют друг в друга и зачем сбиваются в группы, никто не знал. Учёные выстраивали одну гипотезу за другой, но достоверными фактами, конечно же, никто не располагал. Да и кому интересны эти факты, когда прёт на тебя с нечленораздельным воем кровожадная толпа и вращает безумными остекленевшими глазами.

Ведьма выбрала цель — кадавра в обтрёпанной долговской форме и выпустила короткую очередь. Зомби некоторое время ещё двигался, ловя собственные мозги, потом свалился на землю и затих. Рядом возник Малыш, ободряюще осклабился и продемонстрировал ручной пулемёт. В лопатообразных руках парня любое оружие меньше пулемёта выглядело несерьёзно.

— Я даже не сомневалась, — пробормотала Ведьма, поспешно убираясь в сторону, чтобы дать Малышу простор для манёвра.

Весело, раскатисто загрохотала адская машинка, выплёвывая тяжёлые пули.

Весело полетели во все стороны окровавленные ошмётки плоти, осколки костей и обрывки кишок.

Весело загулял по мёртвому лесу задорный и звонкий голос смерти.

Смерть смотрела с обнажённых древесных ветвей и выглядывала из-за камней. Подбиралась ближе и страстно дышала в затылок или, обнаглев, смотрела прямо в лицо нетерпеливым взглядом через прорези в маске палача. Смерть была повсюду, от неё не скрыться, не сбежать, не спрятаться…

Ведьма стряхнула наваждение и настороженно осмотрелась. Малыш уже закончил крошить зомби в мелкий винегрет. Ведущие убрали оружие за спины и вновь взялись за свои палки. Все выжидательно и с некоторой опаской смотрели на Ведьму.

— Что? — спросила она, чувствуя себя неуютно от всеобщего внимания.

— Это тебя нужно спросить, — ответил Миклуха. — У тебя сейчас такое лицо было… не знаю… словно ты привидение увидала.

Ведьма сжала переносицу двумя пальцами и на мгновение зажмурилась. Напряжение внутри росло, невозможность дать отдых мозгу выводила из себя. С трудом поборов приступ немотивированной ненависти к фрименам, она с деланной небрежностью пожала плечами и сказала:

— Я в норме. Это Радар.

Мужчины насторожились и начали прислушиваться к собственным ощущениям.

— Ничего такого не чувствую, — сказал Миклуха.

— Я тоже! — встрял Малыш, но от него отмахнулись.

— Значит, на женщин это действует немного по-другому, — устало сказала Ведьма. — Давайте уйдём отсюда, а?

Дважды повторять не пришлось, фримены не меньше её хотели убраться отсюда как можно скорее. Парни без лишних слов, но бросая на Ведьму сочувственные взгляды, снова построились в походный порядок. Вновь неспешно потянулись страшноватые пейзажи мёртвого леса.

Излучение вскоре начали чувствовать все, включая стойкого Малыша, но иначе. Парни жаловались на адскую мигрень, чувство безысходности и тягу к суициду. Скорость пришлось увеличить, риск провалиться в «мышеловку» возрос, но им приходилось пренебрегать.

Конечной целью выбрали безымянную деревушку, что находилась за пятой, сломанной антенной Радара и поэтому была вне зоны действия излучения. Там фримены и Ведьма планировали без промедления распрощаться. Но Зона, как всегда, решила вмешаться и внести свои коррективы в планы людей.

Миновать Радар, не встретившись с сектантами, не удалось. Откуда они взялись, никто так и не понял. Только что на пути отряда царили тишь да гладь, а в следующее мгновение со всех сторон летят пули и маячат люди в неприметных серых комбинезонах. Монолитчики знали эти места даже лучше обитавших тут мутантов и умели использовать любую складку местности, будь то яма, камень или кочка, к своей выгоде.

Ведьма спряталась за груду камней, рядом плюхнулся Малыш. Похоже, парень вообразил себя её личным телохранителем и не отходил ни на шаг. Они переглянулись и одновременно кивнули, поняв друг дружку без лишних слов. Малыш поднялся и привёл свою крупнокалиберную бандуру в действие, отвлекая на себя внимание сектантов. Ведьма выкашивала врага более точными выстрелами из укрытия. Дуэт из них получился просто на диво эффективный.

Насколько Ведьма успела убедиться, дела у остальных шли не хуже и в помощи никто не нуждался. Когда итог боя был предрешён, остатки монолитчиков отступили и растворились в лесном сумраке так же внезапно, как и появились.

Радоваться этому, правда, никто не спешил, так как все знали, что сектанты не бросают дела недоделанными. Скоро они вернутся и приведут подкрепление, которое раскатает отряд фрименов по лесу тонким слоем. Пришлось наспех перевязывать раненых и снова идти на прорыв.

Серый, сумрачный день неуклонно переходил в зловещий фиолетовый вечер. Шедшая замыкающей Ведьма то и дело оглядывалась. Она чувствовала на себе чей-то недобрый хищный взгляд и сколько ни пыталась убедить себя, что это усталость и воздействие Радара, мерзкое ощущение не пропадало.

Когда лес кончился, а впереди замаячили полуразрушенные дворы деревушки, на отряд снова напали сектанты. Эта схватка была ещё более ожесточённой — монолитовцы ни за что не хотели упустить добычу во второй раз. На открытой местности прятаться было особо негде, но сейчас это правило относилось к обеим сторонам.

Теперь Малыш мог практически не целясь молоть в фарш любое количество нападавших. И всё же фрименам приходилось туго — сектанты брали своё числом и отличным знанием местности. Отряд Миклухи отступал к деревне, огрызался свинцом из всех орудий, не давая противнику взять себя в клещи.

Ведьма пятилась вместе со всеми, стреляла, кричала что-то нечленораздельно-яростное. Окружающий мир складывался из осколков, словно мозаика: ощеренные злобными оскалами рты, брызги крови на искажённых ненавистью лицах и неплохие, в общем-то, парни, в одночасье превратившиеся в стаю опьянённых битвой зверей.

Меняя рожок, Ведьма отстранённо удивилась, что она-то делает здесь с оружием в руках, заигрывая со смертью. Мысль не задержалась, изгнанная необходимостью убить ради собственного выживания. Выжить только для того, чтобы снова убить. Замкнутый круг. Бесконечный путь. Путь обречённых на вечные муки практически любой из религий.

Когда был добит и сброшен в «мышеловку» последний сектант, уже совсем стемнело. Миклухе удалось сохранить всех бойцов живыми, что немало говорило о нём, как о командире и тактике. Кучка измотанных боем мужчин и одна почти ничего не соображающая от усталости женщина обосновались в двухэтажном деревянном амбаре, предварительно выгнав оттуда парочку кровососов. Ещё не остывшие после схватки свирепые парни с мутантами справились без проблем.

Ведьма буквально свалилась на сырые заплесневелые доски, радуясь так, словно очутилась на роскошных, шёлковых простынях, и мгновенно отключилась.

— Подъём, стажёр! Не время спать!

Услышав голос Грицая, такой родной и близкий, Ведьма чуть не сошла с ума от радости, а в следующее мгновение вздрогнула и проснулась. В амбаре было тихо и почему-то сильно пахло дымом, встревоженная Ведьма подняла голову и осмотрелась. Парни вповалку спали на дощатом полу верхнего этажа амбара. Наблюдатель у окна сидел, свесив голову на грудь, и тоже крепко спал.

Ведьма поднялась, подошла к окну и выглянула наружу. Увиденное привело её в ужас — три стены амбара весело тлели и активно готовились загореться, четвёртая уже горела. По земле описывали круги несколько «жарок». Ведьма могла бы поклясться, что совсем недавно их тут не было.

Размышлять над этим времени не было, женщина кинулась будить бойцов. Это оказалось нелёгкой задачей — тренированные, привычные дремать вполглаза парни спали, словно заколдованные и никак не реагировали ни на крики, ни на пинки. Кое-как удалось растолкать только Малыша, да и то парень поначалу двигался подобно сомнамбуле и долго не мог уяснить, чего от него хотят.

Когда он проснулся и понял в чём дело, время было практически упущено и стены вовсю полыхали. Малыш спрыгнул вниз, начал принимать спящих товарищей, которых подтаскивала Ведьма, и выволакивать их на улицу через единственный свободный от огня выход. Работали они быстро, то и дело заходясь мучительным кашлем из-за едкого дыма, но мысль бросить беспомощных людей в огне даже не возникла.

Убедившись, что больше никого не осталось, Ведьма спрыгнула вниз и побежала к выходу, но тут амбар содрогнулся. Наверху что-то оглушительно треснуло, и начали падать горящие балки. Обезумев от ужаса, Ведьма металась в узком пространстве, пытаясь найти выход, но неизменно натыкалась на бушующее пламя. Лёгкие саднило от недостатка кислорода, дым разъедал глаза, а кожа, казалось, уже начала плавиться от этого нестерпимого жара.

«Гори, ведьма!» — стонали стены амбара.

«Гори, ведьма!» — шуршали горящие угли.

«Гори, ведьма!» — бешено ревел огонь.

В голове помутилось, и Ведьма свалилась на пол в глубоком беспамятстве. Она уже не чувствовала, как начинает гореть одежда, не замечала, как жадно тянутся к её телу языки огня. Не видела Ведьма и Малыша, ворвавшегося в эпицентр огненного шторма. И конечно не ощутила, как он забросил её на своё могучее плечо и вынес из этого ада.

Хмурый рассвет застал Малыша и Ведьму в водонапорной башне, где они обосновались после бегства из горящего амбара. Едва придя в себя и наскоро обработав ожоги, Ведьма взялась выяснять, что случилось с остальными. За эту сумасшедшую ночь ей удалось поспать в общей сложности часа три, если считать обморок, но подстёгнутый адреналином организм не протестовал.

Как выяснилось, все поставленные Ведьмой психоблоки оказались частично взломанными. В сознании каждого фримена отчётливо ощущалась одна и та же злая воля, погрузившая этих людей в глубокий транс. Пришлось браться за устранение последствий и восстановление, иначе парни могли проснуться слюнявыми дебилами, если вообще проснулись бы.

Работа была знакомая, что, однако, не делало её лёгкой, к тому же отнимала много времени. Когда Ведьма закончила, на улице совсем развиднелось. Женщина перебрала и заново уложила свои пожитки. Морщась от отвращения, кое-как сжевала пару галет и, подхватив оружие, вышла на улицу.

Сидевший у входа в башню Малыш поднял голову и внимательно осмотрел готовую к походу женщину.

— Куда это тебя черти понесли? — полюбопытствовал он.

— Куда с самого начала собиралась, — ответила Ведьма. — Вам без меня проще будет, вот увидите.

— Да мы никогда трудностей не боялись, — парировал Малыш. — Оставайся.

Ведьма с сожалением покачала головой и, не без труда поборов искушение ответить согласием, сказала:

— Не могу. Я должна идти дальше одна.

Малыш проворчал что-то нелицеприятное о придурочных «должниках» и их способности забивать ерундой глупенькие головы хорошеньких девушек, но Ведьма только улыбнулась в ответ.

Пусть думает, что хочет. Пусть считает её восторженной соплюхой добровольно идущей на смерть ради какой-то там идеологии. Пусть ворчит по поводу её умственных способностей и сокрушается о женском упрямстве. Только пусть не останавливает и не идёт следом, потому что дракон в конце пути этому бородатому рыцарю не по зубам.

Фримен отстегнул от пояса ножны со здоровенным ножом и протянул Ведьме. Женщина округлила глаза от удивления, взяла подарок и извлекла из ножен. Широкое серое лезвие холодно мерцало в утреннем свете и медленно покрывалось прозрачными каплями — снова пошёл дождь. Ведьма убрала оружие и посмотрела на Малыша.

— Спасибо, брат.

— На удачу, сестра. Не верь плохим приметам.

— Не буду.

Ведьма заставила здоровяка наклониться к ней, чмокнула его в заросшую щёку и ушла не оглядываясь. Малыш долго смотрел ей вслед, один раз даже хотел окликнуть, но что-то его удержало. Из водонапорной башни донёсся стон — кто-то из бойцов пришёл в себя. Малыш бросил прощальный взгляд на удаляющуюся одинокую фигурку и поспешил к соратникам.

Дождь снова разошёлся не на шутку, упругие холодные струи заслонили мир, сделали его зыбким и ненадёжным. Ноги разъезжались в грязи, стёкла противогаза приходилось то и дело протирать, иначе ни черта не видно дороги.

Больше всего Ведьме хотелось плюнуть на всё и повернуть назад, но поддавшись Зову однажды, остановиться практически невозможно. Поэтому шагала она, как заведённая, не обращая внимания на боль от ожогов, голод и жажду. Антенны Радара остались за спиной, вокруг тянулась и тянулась унылая кочковатая равнина, поросшая жёсткой, колючей травой.

День уже клонился к вечеру, когда замаячил впереди заброшенный блокпост. От него до конечной цели путешествия — деревни Чистогаловки, оставалось не более двух километров. Ведьма остановилась, поправила лямки рюкзака и собралась было идти дальше, но уловила краем глаза движение и обернулась.

Далеко, за пеленой дождя мелькнул изящный силуэт. Текучая чёрная тень то возникала в поле зрения, то пропадала, двигаясь подобно кадру на фотоплёнке. Заметить тень можно было только за миг до следующего шага. С каждым таким «кадром» она неумолимо приближалась к застывшей истуканом женщине. Ведьме было отчего оторопеть — она впервые видела химеру во плоти.

Оцепенение, впрочем, длилось всего пару мгновений, а в следующий момент Ведьма мчалась во весь дух к блокпосту, словно его стены могли обеспечить ей спасение. Женщина не оглядывалась, но чувствовала, как ускорилась за спиной чёрная тень, как стремится она догнать свою добычу, как наполняется охотничьим азартом извращённый разум химеры.

Серое, обшарпанное, как и всё вокруг, здание блокпоста приближалось медленно, но верно. Ведьма хотела с разбегу перепрыгнуть широкую канаву, полную жидкой, вонючей грязи, но не осилила и свалилась вниз.

Не рискуя оглянуться, из-за страха увидеть человеческие глаза химеры вблизи, Ведьма снова и снова пыталась выбраться из ловушки, но каждый раз оскальзывалась на размокшей от дождя глине.

Время стремительно утекало сквозь пальцы, словно потоки дождя, смерть снова подбиралась вплотную, щуря голодные глаза и подбирая слюну. Ведьма выхватила подаренный Малышом нож и парой взмахов вырыла в скользкой поверхности выемки для ног, потом вонзила его в грунт и в очередной раз попыталась выбраться из злосчастной канавы.

Ноги заскользили, женщина сделала отчаянный рывок и навалилась грудью на край канавы. Она почти выбралась, но вдруг почувствовала, как прошлись по бронированным пластинам на спине чудовищные когти. Спину резануло болью. Ведьма снова свалилась вниз и с головой окунулась в зловонное месиво.

Выныривать и смотреть в оскаленную морду мутанта было страшно. Лёгкие начали гореть от недостатка воздуха, поневоле пришлось подниматься к поверхности. Отплёвываясь, Ведьма поспешно протирала глаза, слезящиеся от попавших в них песчинок. И тут химера подала голос.

Это был жуткий вой, который по определению не мог принадлежать ни одному живому существу. В нём слышались как человеческие, так и звериные интонации и более того — даже нечто механическое, словно вой воспроизводился на каком-то устройстве. Эти звуки вызывали первобытный, липкий страх, от которого слабели руки и ноги, смерзался в животе ледяной ком, и хотелось истерично кричать.

Впрочем, как оказалось, химере было не до охоты. Грязевая жижа впереди бурлила так сильно, что переливалась через край канавы и взлетала вверх рыжеватыми каскадами. Химера, опутанная какими-то студенистыми щупальцами, ревела, билась и щёлкала зубами, но вырваться не могла.

Дождь захлестал с новой силой. Ведьма не стала дожидаться результата битвы мутантов. Как ни была она благодарна неведомому щупальценосцу за то, что отвлёк химеру, задерживаться стал бы только полный идиот. Кроме того, кто поручится, что в канаве нет его приятелей.

Нож по-прежнему торчал в земле у края канавы. Ведьма рванулась, ухватилась за него и перевалилась через край. Из канавы взметнулось полупрозрачное щупальце, обвило её ногу и потянуло обратно.

Ведьма судорожно зашарила руками в поисках опоры, но пальцы натыкались только на раскисшую от дождя землю. Вдруг за ворот комбинезона ухватила чья-то рука, мелькнуло широкое лезвие и обрубило щупальце. Ведьма откатилась подальше и только после этого поднялась.

Рядом стоял, убирая нож в ножны, высокий мужчина лет сорока-сорока пяти в форме военных сталкеров.

— За мной, — бросил он и устремился вперёд.

Ведьма колебалась всего мгновение. Постепенно шум дождя и расстояние заглушили отчаянный рёв химеры. Перед путниками выросли мокрые, потрескавшиеся стены блокпоста.

Перед входом военный сталкер как-то по-собачьи встряхнулся и канул в полумраке помещения. Ведьма задержалась у большой бочки, в которой скапливалась дождевая вода. Хотела замерить фон, но чуть не рассмеялась от нелепости своего беспокойства. За последний час пришлось так основательно пропитаться чёртовым дождём, что лишние пять минут роли не играли.

Потом она почуяла запах. Густой, въедливый запах разложения. Перебить его не мог даже этот вселенский потоп. Ведьма осмотрелась, но ничего подозрительного не увидела и решила разобраться с этим позже.

Она прополоскала забитые грязью волосы, умылась и только после этого вошла в сумрачное чрево блокпоста. Здесь было сыро и холодно, вовсю гуляли сквозняки. Где-то громко и надоедливо барабанили капли о железную поверхность.

Военный сталкер вышагнул навстречу, заставив Ведьму вздрогнуть от неожиданности. Она хотела прощупать его сознание, но никак не могла сосредоточиться. Мозг отмечал отдельные разрозненные детали: агрессии нет, серые глаза, смуглая кожа, голод. Связать воедино зрительную и ментальную информацию не получалось.

— Я должен проверить посты и дать бойцам необходимые распоряжения, — сказал военный сталкер.

— Так вы здесь не один? — спросила Ведьма.

В ответ мужчина как-то странно дёрнул головой и невпопад представился:

— Полковник Хрынов. Зовите меня просто Полковником.

Ведьма растеряно кивнула и посторонилась, выпуская военсталкера на улицу. Потом включила фонарик и осветила помещение. Ничего здесь не указывало на присутствие людей. Кучи старого, слежавшегося мусора да засохшее дерьмо по углам.

В соседней комнате обнаружилась деревянная лестница, ведущая в лаз на потолке. Наверху оказалось нечто вроде чердака. Стоять здесь было возможно только в полусогнутом состоянии. В самом сухом углу лежал полосатый матрас, рядом стояла керосиновая лампа. Дальше светлело маленькое слуховое окно.

По непонятным причинам Полковник лгал — он жил здесь совсем один. Ведьма прошла к окну, выглянула на улицу и сразу же увидела бойцов, о которых говорил Полковник. Восемь разлагающихся зомби были привязаны к вколоченным в землю кольям в стратегически важных точках близ блокпоста. У всех было оружие. Все были одеты в форму военных сталкеров, потрёпанную и окровавленную.

Улёгшийся было страх стремительно вернулся и забился паникой в подкорке. Ведьма повернулась к выходу и наткнулась на Полковника. Он стоял, набычившись, и мрачно смотрел исподлобья. Голова его подёргивалась. Ведьма с ужасом поняла, что перед ней сумасшедший.

— Всё в порядке, — как можно ласковее прошептала она.

Лицо Полковника исказилось. Он нервно провёл по нему рукой, словно пытался стереть на секунду возникший оскал. Движения мужчины были дёргаными, резкими. Глаза беспокойно бегали по сторонам.

— Всё в порядке, — как заклинание твердила Ведьма, пытаясь пробиться сквозь багровую пелену безумия в разум Полковника. — Всё в порядке.

Военный сталкер пока наблюдал и не двигался. Не переставая твердить ласковую чушь, Ведьма нащупала и осторожно потянула из кармана пистолет. В глазах безумца сверкал голод. И охотничий азарт. Полковник бросился вперёд.

Ведьма отскочила и выстрелила два раза. Плечо сталкера брызнуло кровью, но он не издал ни звука. Рванувшись, ударил Ведьму наотмашь. Женщина впечаталась в балку и выронила оружие. Отчаянно зашарила по полу, но Полковник уже схватил её за шиворот и поднял. Ведьма попыталась ударить его в пах. Безумец увернулся.

Очередным ударом Полковник свалил Ведьму на пол. Уселся верхом, прижав руки коленями, и сдавил ей горло. Женщина хрипела, пыталась освободить руки, чтоб выцарапать сумасшедшему сталкеру глаза, но быстро слабела. Ночной пожар, изнуряющий переход под дождём, химера — всё это выпило силы Ведьмы без остатка.

Перед глазами заплясали огненные искры. Хороводом закружились лица, знакомые и не очень. Ведьму уносило далеко-далеко. Туда, где нет боли и страха. Где нет места безумию. Где ждала и ласково улыбалась смерть. Ведьма смирилась и перестала бороться.

И вдруг способность дышать вернулась. Беспощадная хватка на горле ослабла, а тяжесть чужого тела исчезла. Едва перед глазами перестали мельтешить чёрные круги, Ведьма почувствовала ласковое прикосновение к своей щеке, и голос Полковника произнёс:

— Сколько раз тебя ещё выручать, стажёр?

Ведьма вскочила, но перед глазами поплыло. Закружившаяся голова снова швырнула женщину на пол. Ведьма выдернула из ножен подарок Малыша и выставила перед собой. Руки дрожали.

Полковник не двигался. На лице его блуждала горькая усмешка, а глаза… Безумные доселе глаза вдруг приняли осмысленное и даже более того — знакомое выражение.

— Как такое возможно? — Голос женщины дрогнул.

— Узнала, значит, — сказал Полковник спокойно.

— Грицай, — выдохнула Ведьма. — Но как? Я не верю…

Вместо ответа Полковник осторожно придвинулся ближе и вынул нож из ослабевших пальцев женщины.

— Успокойся, стажёр, — сказал он тихо. — Полковник пуст и больше не вернётся. Здесь только я.

Внутренне понимая всю странность и неправильность происходящего, Ведьма, тем не менее, закрыла глаза и потянулась к сидящему рядом мужчине. Чужой голос обволакивал знакомыми интонациями, создавал уютный кокон, куда не было хода ядовитому дыханию Зоны.

Снаружи снова шумел дождь. Барабанил по крыше, ронял звонкие капли сквозь прохудившуюся кровлю. В слуховое окно ворвался порыв холодного ветра. Прошёлся по чердаку мокрой метлой, осыпал лица спящих людей мелкой моросью и с тоненьким стенанием умер в щелястом полу.

Ведьма открыла глаза, и некоторое время впитывала утреннюю хмарь, лившуюся вместе с дождём через маленькое окно. В голове было пусто, как в свежевырытой могиле. И так же холодно. Ведьма повернулась и посмотрела на лежащего рядом мужчину. Полковник не спал. Светлые глаза смотрели настороженно и внимательно.

— Привет, — сказала Ведьма, потому что не знала, что ещё можно сказать.

Глаза Полковника потеплели. Он со смаком потянулся и довольно поведал:

— Здорово снова почувствовать себя живым. Пусть и ненадолго.

— Почему ненадолго? — спросила Ведьма.

— Ты должна уйти, — игнорируя её вопрос, ответил Грицай, — покинуть Зону.

— Или что?

— Или умрёшь. Поверь, это не домыслы. Духу Зоны доступно многое. Вся Ноосфера.

Ведьма молча подтянула свой рюкзак, извлекла банку тушёнки. Ловко вскрыла ножом и поставила жестянку между собой и Полковником.

— Последняя, — виновато сказала она.

Пока они ели, Ведьма думала о причинах, что привели её в Зону. После всего пережитого она изменилась и чувствовала, что прежней уже не стать. Даже если прямо сейчас покинуть блокпост и направиться к Периметру.

Жизнь больше не несла в себе смысла, и причин цепляться за неё Ведьма не находила. Нет, она не искала смерти. Ведьма просто поняла, что ей всё равно. Жить было скучно, а умирать не страшно. Возможно, это равнодушие появилось только что. А может, после смерти Грицая. Или ещё раньше, когда она, дрожа от холода, смотрела на свой горящий дом.

Всё это сейчас не заслуживало внимания. Важно было найти цель и убедить себя в необходимости её достижения. Потому что умирать просто так было ещё скучнее. Цель у Ведьмы была, для достижения её оставалось пройти всего пару километров.

Грицай всё понял, едва взглянул на выражение её лица. Приканчивая завтрак и собираясь, они не сказали друг другу больше ни единого слова.

К тому времени, когда Ведьма и Грицай в теле сумасшедшего Полковника покинули блокпост, дождь наконец-то перестал. Воздух слегка потеплел. По небу мчались клочья иссякших туч, а иногда в просветах даже мелькало небо.

Ведьма прислушалась к себе. Хорошо отдохнувший организм работал чётко и был готов к новым нагрузкам. Женщина сверилась с картой и повернулась к своему спутнику. Полковника нигде не было видно, а вместо него в нескольких шагах стояла химера.

Бока мутанта оказались исполосованы широкими кровавыми бороздами. Правая передняя лапа была перебита, и осколки костей торчали из разорванной шкуры. Большая из голов болталась на теле мёртвым придатком, держась на лоскуте кожи, а у малой отсутствовал один глаз. Сражение с монстром из канавы не прошло для химеры даром. И всё же мутант был готов продолжить прерванную охоту на Ведьму. Химера уже не принадлежала себе, её гнала вперёд злая воля Хозяина.

Химера напружинилась и прыгнула, но подвела сломанная лапа. К тому же мутант был практически слеп и ориентировался больше по запаху. Ведьма шарахнулась в сторону, поднимая автомат. Пока химера вставала и разворачивалась, женщина успела всадить в неё весь рожок.

Мутант заревел оскорблено и почти жалобно. Смертоносная боевая машина разладилась, но всё еще была способна переломать хрупкого человека. Пусть и не так молниеносно, как прежде.

Ведьма сноровисто сменила рожок и машинально отметила, что последний. Где-то совсем рядом вдруг взревел мотор. Химера, спотыкаясь и путаясь в лапах, упрямо двинулась к добыче. Ведьма прицелилась, но тут непонятно откуда вывернулся «Урал». Грузовик пронёсся совсем близко, едва не задев бортом, подмял под себя химеру и поволок вперёд.

Мощный взрыв подбросил грузовик и перевернул его набок. Ведьма упала, закрыв голову руками. По спине колотили неопрятные кровавые ошмётки — всё, что осталось от химеры.

Когда всё стихло, Ведьма поднялась и медленно, словно в гипнотическом трансе подошла к горящей машине. Сколько она ни вглядывалась в стену жадного огня, так и не смогла рассмотреть, что случилось с водителем. Известно что.

Женщина машинально провела ладонью по глазам. Удивилась, не почувствовав влаги. Потом развернулась и направилась к Чистогаловке.

От самой деревеньки не осталось даже руин, всё сравняли с землёй ещё после первой аварии. О присутствии деревни напоминали только немногочисленные подвалы, откопанные заново первыми сталкерами. Выбросы тогда случались реже и были слабее в разы, нежели сейчас, и неглубокий, почти открытый всем ветрам подвал был в самый раз.

Чистогаловка слыла местом не то чтобы совсем дурным, но странным. Охватывало здесь людей беспричинное беспокойство. Чудились на грани восприятия избы да заборы. Ловились боковым зрением юркие чёрные тени. А ещё тут были «столбы». Аномалии температурного типа, вроде «жарок», но с обратным знаком.

Бледно-голубые, призрачные колонны с полметра в диаметре каждый подпирали сизое небо и едва заметно мерцали. Соприкосновение с такой аномалией грозило мгновенной заморозкой, словно под воздействием жидкого азота.

Александр уже был там, ждал её, неподвижно застыв меж «столбов». Ведьма послала ему привет в виде нескольких пуль. Все в молоко. Александр издевательски улыбнулся. Тогда Ведьма изменила вектор движения так, чтобы между ней и врагом не было аномалий, и выстрелила снова. Безрезультатно.

Казалось, Ведьму это совершенно не удивило. Она бросила на землю не нужный больше автомат, рюкзак и остановилась напротив. Александр, приподняв бровь, рассматривал женщину, словно надоедливое насекомое.

— Ты изменилась, — сказал он. — Зона никого не щадит, да? Особенно женщин. Ну чего тебе не сиделось дома?

Ведьма молчала. Она готовилась, активировала внутренние резервы и почти не слушала, что говорит Александр. Лишь один раз вдруг подумалось — хорошо, что он настолько тщеславен, раз не взял с собой никакого оружия и намерен сломать её психологически. А уж тут Ведьма могла с ним потягаться на равных.

— Я не стану тебя убивать. Отведу в монолитовские казармы. Эти чёртовы сектанты хоть и фанатики, но отнюдь не монахи.

Сознание Ведьмы стало кристально— чистым. Мир вокруг совершенным, преисполненным гармонии. Слова Александра и само его присутствие портило картину мира. Не поднимая глаз, — она ещё не была готова к зрительному контакту — Ведьма заговорила. Александр сморщился, словно лимон надкусил, но ответил практически без задержки.

— Какого хера там происходит и что это за пижон? — требовательно спросил Миклуха непонятно кого. Ясное дело, бойцы знали не больше него. Фримен с недоверием рассматривал в бинокль деловой костюм Александра. Стильный пурпурный галстук напрягал свободовца особенно сильно.

Миклуха и его бойцы залегли на вершине холма в километре от Чистогаловки. Местность отсюда просматривалась изумительно, и парни сразу же заметили Ведьму и её визави.

— Сдаётся мне, что у них там свидание, — предположил Малыш. За его спиной раздались сдавленные смешки и фырканье. — То-то она рвалась сюда.

Миклуха снова поднёс бинокль к глазам и усомнился:

— Что-то они не больно радостные.

— Эй, командир, — обозначился один из бойцов, — этот хлыщ увёл у тебя бабу прямо из стойла, а ты спустишь это дело на тормозах?

Миклуха раздражённо закатил глаза и не ответил.

— Подберёмся ближе? — спросил Малыш.

— Давай, — разрешил Миклуха.

Свободовцы, пригибаясь, двинулись к двум замершим меж призрачной колоннады фигурам.

Мало кто знал, что в Чистогаловке, а точнее под ней, находятся знаменитые Генераторы. Именно так — с большой буквы. Эти чудовищные сооружения когда-то вырабатывали энергию для эксперимента с Ноосферой. После провала часть из них заглохли, но некоторые продолжали свою работу, обеспечивая Хозяевам Зоны связь с Ноосферой.

Только вот владыки Зоны даже не подозревали, что воспользоваться энергией Генераторов сможет любой обладатель необходимых знаний и способностей. Александр мог бы помешать Ведьме подпитываться от Ноосферы, если бы вовремя среагировал. Но ему даже в голову не пришло, что кто-то, помимо него, сможет сделать это напрямую без адаптирующих устройств. А Ведьма, благодаря урокам Психиатра, очень даже могла.

В потемневшем от обилия аномальной энергии воздухе кружились болезненно-осязаемые потоки пси-волн. Теперь Ведьма усилила вербальную психоломку сознания Александра зрительным воздействием. Её оппонент не отставал. Он был силён, очень силён. И он был не один — все члены О-Сознания обратили сейчас свои взоры на бывшую деревню Чистогаловку.

На вершину холма выбрались двое. Увидев внизу людей, немедленно залегли и приникли к оптике.

— Вот она! — сказал один. — Гашек!

— Вижу, — отозвался второй, опуская прицел.

Долговцы выглядели потрёпанными. Знаменитый нос Спеца пересекала широкая царапина, под глазом красовался фингал. У Гашека время от времени подёргивалось лицо, как бывает после контузии.

— Не нравится мне этот пижон в галстуке, — твёрдо сказал Спец. — Там что-то происходит. Видал купол?

Гашек согласно кивнул. И в самом деле, если хорошенько присмотреться, можно было заметить большую полусферу, накрывающую Ведьму и Александра. Подобное явление долговцы видели впервые и доверия оно не внушало. Обогнув холм, парни по-пластунски двинулись занимать выгодные для боя огневые позиции.

Ведьма чувствовала, что начинает выдыхаться. Один на один она бы ещё продержалась, но против группы поддержки Александра была бессильна. Если бы Ведьма на минутку отвлеклась, то почувствовала бы, что больше не одна. Смогла бы подать друзьям сигнал к бою. Если бы…

Со стороны Ведьма и Александр ничем не походили на заклятых врагов. Два мирно беседующих человека, разве что мимика не такая оживлённая. Александр, почувствовав брешь в обороне противницы, усилил натиск. Ведьма пошатнулась, но устояла. В отчаянии она потянулась в дальние, глубинные слои Ноосферы, и реальность вдруг стала меняться. Сначала это было заметно лишь Александру и самой Ведьме.

Безумно выпученные глаза, перекошенные рты, искажённые ненавистью лица. Как их много. Целая площадь охваченных злобой людей.

Потом и фримены, и долговцы с изумлением и страхом узрели двойник Ведьмы, привязанный к столбу. И двойник её оппонента. Только не в пижонском галстуке, а в средневековой одежде палача.

Здравствуй, человек в маске. Я тебя узнала.

На людей накатило странное оцепенение. Всем вдруг стало казаться, что это всего лишь необычный сон, который сразу забудется, стоит открыть глаза. Опустив оружие и даже не помышляя вмешаться, парни смотрели.

Ведьма упала на колени. Её двойник на столбе отчаянно задёргался. Александр вынул из кармана ошейник и короткую блестящую цепь и направился к женщине. Участь, которая её ждала, была хуже смерти. Двойник Александра поднял горящий факел и бросил под ноги привязанной пленнице.

Ведьма сжала голову руками и тихонько заскулила от разрывающей мозг боли. Женщина на столбе запрокинула измученное лицо к небу и раскрыла рот в беззвучном вопле.

Мир готовился стать бездной отчаяния и боли, но так и не стал. Стремительная тень промелькнула на грани восприятия и канула в другую реальность. Туда, где кричала горящая на костре женщина. Тень закружила рядом. Что тебе Ноосфера и законы мироздания, ты ведь уже побывал за гранью, Грицай. Ты и сейчас там. Спасибо тебе.

Женщина у столба обрела свободу, но упиваться ею она будет позже. Кроваво-алая плеть гнева хлестнула наотмашь — двойник Александра исчез, растворился, а плеть потянулась за грань. Александра задело лишь краешком, но этого оказалось достаточно.

Над бывшей деревней заметался истошный вопль. Александр упал навзничь, выгнулся в спине и орал, вырывая сведёнными судорогой пальцами клочья травы. Глаза его выпучивались всё сильней и сильней, пока не лопнули, заливая лицо кровью.

А в следующий миг всё закончилось. Чужая реальность исчезла, оставив в напоминание о себе неподвижного Александра с окровавленным лицом. Ведьма с трудом поднялась, глядя на изломанное судорогами тело врага. В нём больше не было ни силы, ни достоинства, ни разума.

— Ведьма!

Женщина подняла голову и улыбнулась, увидев Спеца и Гашека, спускающихся с правого бока холма. Потом улыбнулась ещё шире, заметив широкие плечи Малыша по левую сторону. Она шагнула вперёд и подняла руку в приветственном жесте.

Сначала Ведьма не поняла, почему парни схватились за оружие. А потом уловила краем глаза движение сбоку, но увернуться не успела. Тот, кого она посчитала мёртвым, смог подняться и что было силы толкнул её в спину. Прямо в один из «столбов». Несколько очередей изрешетили Александра, превратив в кучку разлохмаченного мяса, но было уже поздно.

Дождевые тучи растаяли без остатка, и над Зоной в кои-то веки раскинулось чистое, голубое небо. Солнце собралось провалиться за горизонт, но задержалось, чтобы ласково погладить лучом суровые лица мужчин, окруживших призрачный «столб». Солнце хотело разгладить морщинки, залегшие у них меж бровей и горькие складки у губ. А заодно просветить насквозь «столб», в котором замерла навсегда рыжеволосая девушка в потрёпанном долговском комбинезоне. Ещё одна страшная легенда Зоны. И ещё один её печальный памятник.