Lex talionis (джен)

В Хогсмиде было не так уж и много развлечений не только для школьников и редких туристов, но и для самих жителей. Поэтому-то местные так и цеплялись за все свои традиции — и за Турнир в Плюй-Камни, и за Ежегодный Большой Летний Пикник, и даже за традиционные поиски пропавших призраков Визжащей Хижины в Хэллоуин. Традиции Хогсмида не тянули на что-то особенное и захватывающее дух, но были незыблемыми, как само время… Или, хотя бы, как Хогвартс, под боком у которого деревушка и расположилась. Ничего удивительного, что год рядом с Пожирателями стал для жителей большим ударом.

После победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть деревушка медленно приходила в себя. Будто бы просыпаясь от кошмара, волшебники заново учились выходить прогуляться в ночное время, улыбаться друг другу и не искать на колдорадио зашифрованную частоту. Появлялись у них и новые привычки. Например, довольно скоро они завели обычай собираться по вечерам в «Трех Метлах» и, дружно наслаждаясь чем-нибудь горячительным, зачитывать вслух газеты. Первое время особой популярностью пользовался «Придира», но постепенно и «Ежедневный Пророк» возвращал былое доверие. Тем более что в «Пророке» все писалось просто, и не надо было задумываться о том, иносказательно ли выразился автор или он и правда считает, что новый Министр укротил стаю мозгошмыгов.

После нового года посиделки стали более шумными — в «Пророке» начали печатать краткие обзоры судебных процессов над Пожирателями Смерти. В отличие от тех, что проводились под предводительством Крауча, эти процессы были закрытыми, и так просто в зал суда было не попасть. Особенно по этому поводу возмущался Амброзий Флюм, который в свое время и прославился тем, что не пропустил ни одного слушанья после первого падения Неназываемого.

— Опять только напечатали, а на заседание и не пустили, — бурчал старик, каждый раз открывая номер на нужной странице.

— А тебе лишь бы скамейки в Министерстве задом своим протереть, — фыркала его дочь, немолодая уже ведьма с преотвратным характером.

— А если и так, что с того? — огрызался в ответ ее папаша. — Вот при Крауче такого не было. Захотел убедиться, что сволочь по заслугам получила — пришел и посмотрел…

— Вот дело говорит. В «Пророке» чего только ни писали. Им что сказано, они то и печатают, а что там на деле… — поддакивал ему Зубастый Джо.

И тут начинали говорить все. Гул стоял на весь зал, и оставалось только удивляться, как они слышат друг друга. Мадам Розмерта ничему не удивлялась, она даже умудрялась расслышать, как ее зовут, чтобы повторить заказ. Она с присущей ей ловкостью прохаживалась между гостями, цокая своими каблуками по дощатому выскобленному полу, отпускала разные шуточки, но в обсуждении животрепещущей темы никогда не участвовала.

— А тебе-то что? Ты и тогда не ходил, и сейчас бы не пошел.

— А то неважно, пошел или не пошел. Главное, что права меня никто такого не лишал!

— То-то ты носа из дома не казывал тогда. А сейчас-то смелый какой — чуть затихло все, так сразу и вылез…

— А тебе-то какое дело, что и когда я сделал!

— Да никому дела нет! И правильно, что никого не пускают, тоже мне нашли развлечение…

— Так это ж разве за ради смеха? Справедливости люди хотят! А то двадцать лет назад отпустили всех, так они в прошлом году и попортили нам крови.

— Так тогда-то открыто всех судили — и что? Только бы быстренько все обстряпать и забыть. А тут вон, разбираются…

— Вам бы только языками молоть…

Розмерта пропускала все эти споры мимо ушей. Конечно, ей тоже было интересно, что там решили делать с этими… Пожирателями, но обсуждать эту тему с соседями не хотелось. Она ждала совы из Министерства с приглашением присутствовать в зале суда в качестве свидетеля.

Но вместо стандартной чиновничьей сипухи в конце зимы прилетел породистый филин.

Не то чтобы Розмерта в действительности считала, что Малфои не предпримут никаких попыток с ней договориться, но все же встречаться с кем-то из этой семьи ей не хотелось. Она долго не могла найти в себе силы ответить, ходила из угла в угол и кидала злые взгляды на невозмутимого филина, дожидающегося ответа. В итоге женщина разозлилась на саму себя за нерешительность и трусость и быстро набросала записку-ответ, и вручила ее филину. Малфоевский вестник важно ухнул и тяжело спланировал с ее окна.

Оставшись в одиночестве, Розмерта опустилась на единственный стул в своей спальне — он стоял прямо у окна, широкий подоконник которого служил ей письменным столом. Ей было страшно, и вместе с тем женщина злилась — неужели они считают, что можно вот так просто все забыть и простить? Не позволив себе предаваться переживаниям, Розмерта встала и направилась вниз. В пабе всегда найдется работа — то запасы алкоголя проверить, то мебель починить, опять же уборка, готовка… Некогда ей сидеть и страдать по пропавшему году жизни и по несправедливости мироустройства. А с Малфоями она разберется. Так или иначе, они ей заплатят.

Мадам Розмерта слукавила бы, если бы сказала, что после отлета филина так закрутилась, что напрочь забыла о предстоящем визите миссис Малфой. Впрочем, ее никто не спрашивал, а перед собой особо и не схитришь. Она ждала эту женщину все время. Оглядывалась на часы, воображала себе сцену разговора, придумывала, как будет себя вести и что она скажет своей гостье. Розмерта ждала миссис Малфой и постоянно оглядывалась на дверь, но все-таки пропустила ее.

Она вошла в «Три Метлы» в самый разгар жаркого обсуждения судьбы Алекто Кэрроу, и на нее никто не обратил внимания. Сама Розмерта в это время крутилась за барной стойкой, разливая по кружкам большой заказ темного эля. Она как раз направлялась к столику с заказом, когда ее взгляд упал на абсолютно не уместную в «Трех Метлах» женщину. Не то чтобы Розмерта считала свой паб каким-то второсортным заведением, совсем нет. В «Трех метлах» всегда было чисто, алкоголь никогда не разбавляли, не подавали просроченное сливочное пиво, вкусно кормили и всегда были готовы обеспечить особо важных гостей отдельным кабинетом. У мадам Розмерты любили посидеть преподаватели Хогвартса, шишки из попечительского совета, да даже Министры магии к ней захаживали. Но вот миссис Малфой выглядела совсем чужой и неуместной. Как если бы Розмерта начала сервировать обеды серебряной посудой — вроде и красиво, и богато, и сверкает, а смотрится до того глупо, что плюнуть хочется.

Она сразу узнала миссис Малфой — она помнила ее еще девчонкой Цисси, которая прибегала в «Три Метлы», чтобы встретиться с сестрой или женихом, она помнила ее и по колдографиям в Пророке и в дамских журналах. Но, все же, она прошла мимо и сделала вид, что не узнала ее. Как бы она ни ждала в гости миссис Малфой, она все равно оказалась не готова к этой встрече. Поэтому весело цокая каблуками по полу, она прошла мимо, к столику завсегдатаев, которые трясли свежим номером «Пророка».

— Мы уже их садили — и что!? Я бы всех меченых дементорами целовал…

— Да кто ж спорит-то! Только метка же того, пропала, как пацан Поттер морду змеиную победил.

— Это кто ж такое сказал?

— Дак как — кто? Уизли-старший, я с ним частенько пересекаюсь.

— Это который тебя вечно на незаконном ловит? Так и будет он с тобой секретничать.

— Да Мерлин с тобой, сидели мы с ним с месяц назад, в «Котле» у Тома, слово за слово, беседа и зашла…

— А ну цыц, — шутливо рявкнула на разбушевавшихся магов Розмерта. — Стол освободите, я вам тут не домовуха с кружками стоять, ждать пока на нее внимания обратить изволят!

— Вот умеете вы, мадам Розмерта, ко времени подойти, — разулыбался Стивенс, оглаживая свою бороду. — У нас как раз опустела тара.

-То-то вы разболтались, — хмыкнула женщина и составила кружки с напитками на стол.

Пустая же посуда шустро взлетела под потолок и отправилась в мойку — хозяйка редко прибегала к такой магии, но в этот вечер и правда не было ни минутки свободной.

— А вы вот как считаете, как надо этих скотов Пожирательских наказывать? — спросил Энди, паренек-полукровка, который совсем недавно вернулся домой.

— Я считаю, что каждый должен быть наказан по справедливости, — недовольно ответила Розмерта и резко развернулась, чуть не ударив посетителей по коленям взметнувшейся юбкой.

— Вот, — подхватил ее слова Стивенс. — А разве не справедливо будет этих тварей бездушных души-то и лишить?

Его голос разносился по всей зале и, несмотря на гул, каждый мог его услышать. Мадам Розмерта невольно нашла глазами миссис Малфой, застывшую в тени у стойки. Конечно, разглядеть выражение лица женщины с такого расстояния да при таком освещении было нельзя, но хозяйке паба показалось, что посетительница, услышав слова Стивенса, напряглась всем телом.

— Вот несешь ерунду и не чешешься!

— Это я несу ерунду? Да если б этих ублюдков еще двадцать лет назад поцеловали, сейчас бы…

Розмерта не стала вслушиваться в разговор. В конце концов, она таких разговоров уже ох как наслушалась. И их немало еще будет, этих разговоров — коль уж в Хогсмиде завелась традиция, то это надолго. Она вернулась к своему месту за стойкой и сделала вид, что только сейчас заметила одинокую фигуру, застывшую в тени.

— Будете заказывать? — бодро спросила она, сама не понимая, зачем разводит такой фарс.

Женщина в ответ немного нервно дернула головой и нагнулась к ней всем телом.

— Я вам писала, Нарцисса Малфой. Возможно, я не вовремя, но это срочно, — сдавленно прошептала она, оглянувшись на шумную компанию с газетами.

— Ладно, идем, — коротко ответила Розмерта.

Она выскользнула из-за барной стойки и жестом позвала женщину за собой. Небольшим кабинетом для частных встреч в последнее время пользовались не так часто, да что уж там — Розмерта и вспомнить не могла, когда им пользовались в последний раз. Или даже не хотела вспоминать. Так же, как она вообще не хотела вспоминать тот год.

Но говорить с Нарциссой Малфой в общей зале было невозможно, а вести женщину наверх, в свои комнаты, совсем не хотелось. Так что выбор особо и не стоял.

Розмерта хотела бы сказать, что она была спокойна и сосредоточена и точно знала, чего ждет от этого разговора. Но это опять было бы ложью. Она была на взводе, раздражена, нервничала, волновалась, жалела свою гостью, злилась на себя за это, перебирала в уме все заготовленные фразы — ох, она была в каком угодно состоянии, но точно не в покое.

— Чего вы хотите от меня, — резко спросила Розмерта, не дав гостье даже присесть.

— Вы… вы знаете, — негромко и будто испуганно ответила ей миссис Малфой. Она все же села и нервно сцепила руки замком. — Драко, мой сын… он сейчас под домашним арестом. Ждет суда, — она прикусила губу и замолчала.

В другом состоянии Розмерта дала бы ей время, чтобы подобрать слова и продолжить. Но только не в этот раз.

— Я тоже жду этого суда, и, надеюсь, он будет скоро, — бросила она.

Нарцисса вздрогнула, как от удара.

— Вы не понимаете! Драко не сделал ничего плохого…

— Конечно, он у вас вообще замечательный мальчик, — язвительно перебила ее Розмерта. — А Непростительные — это так, ошибки юности.

— Нет, послушайте, — миссис Малфой подняла на нее глаза.

Только сейчас Розмерта заметила, насколько уставшей, измученной, худой и постаревшей выглядит ее собеседница. Перед ней была уже не кокетка Цисси, в ожидании выпивавшая две чашки сливочного пива с корицей. И не светская дама Нарцисса Малфой, мелькающая на страницах газет и журналов. Это была просто усталая женщина, пришедшая просить за сына. Если бы только этот факт мог смягчить Розмерту! Нет, измученный вид женщины ее только разозлил.

— Это ты послушай, дамочка! — чуть не взвизгнула она. — Твой драгоценный сыночек держал меня под Империусом целый год. Под его влияниям я чуть не убила девчонку, а, может, сделала еще что похуже, я ведь не могу даже вспомнить, что творила. Потом я еще целый год вздрагивала от каждого шороха, не могла спать из-за кошмаров и не чувствовала себя человеком. А твой сынок даже не сподобился извиниться. И вот ты приходишь, и просишь меня все простить? Не знаю, что там еще натворил этот мальчик, но за меня он ответит!

— Нет, нет, нет! — с жаром воскликнула Нарцисса, вскакивая и вцепляясь Розмерте в руки. — Он ответит. Мы все сделаем. Все, правда, все что хотите. Он ответит. Лично, перед вами. Но только не в Азкабане. Пожалуйста.

— Да что ты несешь?

Розмерта скинула со своих рук прохладные ладони миссис Малфой и отошла от нее. Женщина сжала кулаки, судорожно не то вздохнула, не то всхлипнула и снова присела за столик.

— Я не хочу, чтобы моего сына посадили в Азкабан. Без вашего заявления у него есть шанс. Но с доказанным фактом применения Непростительного… Вы хотите, чтобы он ответил за свои действия. Но ведь не так… вы хоть раз попадали под воздействие дементоров?

Мадам Розмерта только невесело хмыкнула. До чего же глупый вопрос задала эта женщина. С дементорами встречались все жители Хогсмида. Когда сбежал Сириус Блэк, эти твари наводнили деревню. И никто не хотел бы повторить этот опыт. Заслужил ли такое наказание этот мальчишка? Какая-то часть женщины просто кричала, что да, именно это он и заслужил. Другая, забитая, но незабытая, тихо шептала, что она не должна причинять или желать вред ему, ведь ему надо подчиняться, подчиняться и не нападать, потому что нет ее воли, есть только его. И Розмерте не нравилась ни первая, ни вторая.

В кабинет кто-то застучал, и женщина рванулась посмотреть, кому там что нужно.

— Мадам Розмерта, вас долго ждать? — поинтересовался Энди.

Наверно, его, как самого молодого, послали узнать, куда подевалась хозяйка, а заодно и посмотреть, с кем это она закрылась. Хорошо, что Нарцисса сидела так, что ее не было видно из-за двери.

— Вы без меня уже и минуты не проживете? — недовольно спросила женщина.

— Да мы-то проживем, — заверил ее мужчина. — Но будет невесело.

Он хитро подмигнул Розмерте и развернулся. Кривоватой походкой он возвращался к своему столику, на что женщине оставалось только покачать головой. Прежде чем закрыть дверь снова, она заметила несколько вопросительных взглядов посетителей. Да, в последнее время она уже будто бы и не справляется с собственным пабом. Но не из-за того же, что мадам Паддифут закрылась теперь столько посетителей? А ведь скоро выходные — снова из Хогвартса потянется вереница студентов…

Розмерта повернулась к миссис Малфой, которая с надеждой продолжала ждать ее ответа.

— Я… — она начала говорить все еще не зная своего ответа, но слова будто сами легли на язык. — Я не буду свидетельствовать, если ваш сын извинится и год проработает моим помощником.

— Вашим помощником? — переспросила Нарцисса. — Это не опасно?

— Ну всяко лучше, чем Азкабан, — недовольно фыркнула Розмерта.

Ей и самой неожиданное предложение казалось глупым, но забирать слова обратно она не спешила. Женщина не смогла жить спокойно, зная, что мальчишка не был наказан, но и едва ли не самолично отправлять человека к дементорам ей совсем не хотелось.

— Да, вы правы, спасибо, — кивнула миссис Малфой. — Это действительно щедрое предложение. Да, Драко поступит в ваше распоряжение как только это станет возможным… Извините…

Она резко спрятала лицо в ладонях и будто бы стала еще меньше. Мадам Розмерта недовольно покачала головой. Выскользнув из кабинета, она шагнула к бару и привычным движением выхватила бутылочку сливочного пива и большую чашку. Немного подумав, она плеснула в чашку и немного огневиски, а получившийся коктейль посыпала корицей. Вернувшись, она молча поставила перед Нарциссой чашку и вернулась в залу.

О спонтанном решении женщина не жалела. Год в помощниках в пабе, в котором часто сиживают ученики Хогвартса, будет испытанием для молодого Малфоя, да и ей помощник, в самом деле, не помешает, особенно бесплатный.

— Эх, мадам Розмерта, где ходишь? — навалился на барную стойку Стивенсон.

— Где надо, там и хожу, — ответила хозяйка. — А ты бы домой уже шел. Налить — больше не налью, только тумаков надаю, если опять буянить начнешь.

— Суровая ты женщина, — обиженно прогудел мужик.

— А с вами по-другому и нельзя, — фыркнула Элайза, как обычно просидевшая весь вечер с одной кружкой эля. — Вон толпа какая, а она одна. Тебе бы помощника…

Тут хозяйка паба могла только хмыкнуть. Действительно, как она раньше до этого не додумалась. Не иначе, Нарциссу Малфой ждала.

— Да что там помощника, — махнул рукой Стивенсон. — Мужика ей надо!

Мадам Розмерта не сдержала хохотка.

— Будет мне помощник, это точно, — заметила она. — А вот про мужика не скажу.