Калёным железом (джен)

Отыскать "убежище" Темного Братства в Фолкрите, по словам командующего Марона, было несложно. Достаточно было следовать по старой, как бы не Септимов помнящей, дороге из Хаафингара в Фолкрит, время от времени сверяясь с указателями, пока не покажется небольшой лагерь, на знамени которого вместо имперского дракона будет красоваться так называемое "недремлющее око", знак Пенитус Окулатус. Или, в переводе со старосиродиильского, "Зрящих в Корень". Морин так и поступил, но пока ничего похожего видно не было. Только лес, лес, лес… и белесые камни старой имперской дороги под копытами Шармата…

Дорога особых трудностей не доставила, если не считать дракона, налетевшего вчера на Рорикстед — как раз тогда, когда данмер подъехал к таверне, чтобы немного передохнуть. И то, по большей части потому, что завидевший гигантского ящера вороной оборвал привязь и вместо того, чтобы дать дёру, как положено нормальной лошади, кинулся в драку. С драконом, мать его так. У данмера в очередной раз возникла мысль продать жеребца или обменять на другую лошадь, посмирнее. Хотя кому этакое сокровище нужно… И две стрелы в крупе коня, обнаруженные, когда драконья туша превратилась в груду желтоватых костей, Морин счёл недостаточной моральной компенсацией. Выученное, хотя скорее "понятое", слово Крика "Гармония Кин" порадовало его больше. Не то, чтобы у него были проблемы с хищниками… но, зная паскудный характер Шармата, наличие дополнительных способов успокоения животных данмер считал отнюдь не лишним. Огорчало только то, что на драконов этот Крик вряд ли подействует.

А тогда ему пришлось проявить чудеса ловкости и скорости, чтобы при поддержке стражников, прикончить дракона до того, как он превратит и придурковатого жеребца, и его хозяина-данмера в две хорошо прожаренные отбивные. А заодно и полдесятка стражников в котт-д'армах вайтранских цветов. К счастью, пока данмер изображал акробата на загривке яростно мотающего головой ящера, стараясь не свалиться, а стражники расстреливали того из луков с безопасного расстояния, из таверны выскочил молоденький парнишка. Что он сделал, Морин не видел, но дракон отвлёкся на нового противника, дав ему возможность вытащить меч. А через несколько мгновений крылатая ящерица благополучно издохла — как и у всех рептилий, мозг дракона защищал не столько череп, сколько чешуя поверх оного, так что при определённом умении убить его было несложно. Достаточно было знать, куда и как бить. Морин знал. А парнишке, оказавшемуся сыном владельца таверны, он потом поставил выпивку за помощь.

В памяти вновь, в который уже раз, начали всплывать воспоминания о событиях, послуживших причиной нынешней поездки в фолкритские леса…

О мальчишке-сироте Аретино из Виндхельма, которому зачем-то понадобилось Тёмное Братство, Морин, разумеется, был наслышан — весь, без преувеличения, Скайрим об этом судачил уже три недели подряд. Сам он, к примеру, в первый раз узнал об этом в Вайтране, за пару дней до встречи со странным шутом… Больше всего в этой истории его удивляло то, что никому не пришло в голову просто-напросто перекинуть сбрендившего сопляка через колено и как следует выдрать хворостиной по заднице. Лучшего средства от детской глупости, по мнению данмера, ещё никто не придумал. Возможно, будь у него дела в Истмарке, он не преминул бы заехать в Виндхельм и вложить в мальчишку немного ума, но таковых не было. А переться туда просто так данмер не захотел — парень ему никто, чтобы его воспитывать.

Второй раз Морин услышал о мальчишке в Рифтене, куда он приехал получить вознаграждение за уничтожение банды разбойников, бесчинствовавшей в окрестностях Айварстеда. Двое мальчишек-сирот, за пару мелких монеток подрядившихся натаскать дров в тамошнюю таверну, затеяли тихий спор, привлёкший внимание неторопливо обедавшего данмера упоминанием Тёмного Братства. Заинтересовавшись, он подкупил их предложением накормить обоих в обмен на рассказ о том, зачем их приятелю понадобились услуги убийц.

Мальчишки, похоже, решили, что он и есть нанятый их приятелем убийца. Так что на Морина вывалилась целая груда сведений о злобной и жестокой хозяйке сиротского приюта Грелод, в насмешку прозванной горожанами Доброй. Жевать они, впрочем, тоже не забывали, набивая животы с невиданной скоростью. Тарелки, во всяком случае, пустели едва ли не до того, как оказывались на столе.

В том, что они ничуть не преувеличивали, Морин убедился тем же вечером, тайком пробравшись в приют. Благо, дверь не запиралась — ничего ценного здесь не было, а сироты, может, и рады были сбежать, да некуда. Сложнее всего было сдержаться и не свернуть старухе шею прямо на глазах у воспитанников — бессмысленной жестокости данмер не терпел, да ещё и по отношению к тем, кто заведомо не способен сопротивляться. Но "приказа на казнь", как в старые времена, у Морина не было, так что приходилось таиться и ждать, когда все улягутся. А дождавшись, пробраться в каморку Грелод и оборвать её жизнь одним ударом.

Получив по возвращении в Вайтран записку с чернильным отпечатком растопыренной пятерни и подписью "Мы знаем", данмер насторожился. Ходил опасно, спал вполглаза и на ночь клал под подушку кинжал. Больше всего нервировало то, что он понятия не имел, чем привлёк внимание Тёмного Братства. Ну не тем же, что старуху в Рифтене прикончил, в самом деле? Слежки за собой он не замечал, как ни старался… Пока три дня назад, остановившись на ночлег в Морфале, не очнулся на полу какой-то халупы среди болот в компании трёх смертников с мешками на головах и высокомерной нордки в капюшоне с маской. Нордка, оказавшаяся главой Тёмного Братства, отправилась в Обливион в компании каджита-разбойника — держал бы оружие в ножнах, а язык в заднице, остался бы жив — а Морин отправился обратно в Морфал. Там, рассказав свою историю первому же встреченному стражнику, был отправлен сначала к капитану, а от него — в Драконий Мост, к командующему "Зрящими в Корень" в Скайриме, Марону.

Марон сначала не поверил:

"Глава Тёмного Братства? Ты об Астрид?"

Потом обрадовался. Настолько, что от признания в убийстве Грелод просто отмахнулся, буркнув, что "старая сука давно напрашивалась". И предложил данмеру поучаствовать в уничтожении оставшихся членов организации вместе с уже отправленным на место "отрядом зачистки" под руководством его заместителя. Долго упрашивать себя Морин не заставил.

Шармат вдруг фыркнул и заржал, прибавляя шаг. В следующий момент откуда-то из-за поворота донеслось ответное ржание, а на истёртую брусчатку из придорожных зарослей вышел имперец в броне Пенитус Окулатус.

— Морин Уверан, — представился данмер. — От командира Марона. Он предложил мне поучаствовать.

Имперец кивнул.

— Лагерь справа от дороги, в лощинке, — и махнул рукой, указывая направление.

Командовал "отрядом зачистки" поджарый имперец, с хищными, какими-то волчьими чертами лица, назвавшийся Арктуром. Не успел данмер спешиться, как откуда-то из зарослей раздались крики, громкий всплеск и удаляющийся топот копыт.

— Какого Обливиона? — прорычал Арктур, бегом устремляясь в сторону источника звуков.

Первое, что бросилось в глаза выскочившему на небольшую прогалину Морину, было тело высокого пожилого имперца, прибитое к дереву множеством стрел. Вскинутая к лицу рука ясно давала понять, что о сопротивлении не было и речи — старик не ждал нападения и перед смертью успел только прикрыться в безотчётном защитном жесте. Данмер торопливо отвернулся — не хватало ещё расчувствоваться и начать жалеть убитого. Старый или нет, этот человек был убийцей из Тёмного Братства. Уже за одно это, по мнению бывшего "лесничего" он заслуживал смерти.

Ещё один убийца, на этот раз норд — босой, широкоплечий, с седой всклокоченной гривой — сцепился с несколькими бойцами Пенитус Окулатус. Он был безоружен, но это ему, похоже, нисколько не мешало. В считанные мгновения из четверых бойцов Пенитус Окулатус осталось двое — первому он одним ударом в подбородок сломал шею, второму ткнул пальцами в глаза и, схватив воющего от боли человека за плечи, с силой ударил его головой о скалу, размозжив череп вместе со шлемом. Остановился, держась так, чтобы ошеломлённые расправой над товарищами противники прикрывали его от лучников, и, насмешливо оскалившись, демонстративно облизал окровавленные пальцы. Спина его выгнулась горбом, спутанные седые волосы упали на лицо…

Морин вдруг обнаружил, что проталкивается через шеренгу застывших лучников вперед. Он не знал, не понимал, что вот-вот должно произойти, но чувствовал, что должен подобраться к седому поближе, чтобы ничто и никто не стоял между ними, когда придет время нанести удар...

Застывший в странной ссутуленной позе убийца вдруг поплыл, перетекая во что-то иное, похожее на гибрид волка и пещерного тролля. С треском лопнула и облетела клочьями ало-черная броня, не выдержав напора мускулов, вздувшихся под кожей, сквозь которую стремительно прорастала темная густая шерсть… Челюсти вытянулись, ощетиниваясь частоколом острых зубов…

— Вервольф! — в ужасе выдохнул кто-то за спиной.

Оборотень мотнул мохнатой башкой, втянул ноздрями воздух и зарычал. Низкий рокочущий звук буквально ввинчивался в уши, заполняя разум ужасом. Откуда-то сбоку послышалось журчание — у кого-то не выдержали нервы, а с ними и мочевой пузырь. Данмер резко выдохнул, борясь с желанием пощупать собственные штаны. Просто на всякий случай. И замер, встретив взгляд жёлтых звериных глаз, полных обещания скорой и страшной смерти.

— Назад! — заорал он, понимая, что вервольф сейчас прыгнет — двое парализованных ужасом солдат скорчились на земле, выронив оружие и прикрывая руками головы, и угрозы для полузверя не представляли. — Все быстро!.. Ах, ты ж, мать тво… ФУС-РО-ДАА!

Морин опустился на колено, жадно хватая ртом воздух — Крик сожрал остатки дыхания в легких, но взвившегося в прыжке оборотня шваркнуло о скальную стенку рядом с входом в убежище.

— Стреляйте! — рявкнул кто-то за спиной. — Стреляйте, сукины дети, пока эта тварь не очухалась!

Лучники опоздали на какие-то полмгновения. Оборотень, не тратя время на то, чтобы подняться на ноги, оттолкнулся от скалы и вновь прыгнул, метя в стоящего на колене данмера. Морин выбросил вперед правую руку. Широкое лезвие золотистого эльфийского меча до половины вошло в покрытую черной шерстью грудь человеко-волка, а сам бывший "лесничий" уже подавался влево, уворачиваясь от рассекшей воздух когтистой лапы. Выпустив рукоять застрявшего в теле врага клинка, ухватился за эту лапу и, используя её, как опору, вскочил оборотню на спину и с силой вонзил ему в шею второй меч. И тут же откатился в сторону.

— Готов, — подошедший Арктур крепко пнул тушу и повернулся к данмеру. — Этот крик, которым ты его… Ту'ум, да? Как у Ульфрика Буревестника, главаря мятежников?

— Он самый, — Морин поднялся на ноги и начал отряхиваться.

— Империи не помешал бы человек с таким умением, — как бы между прочим произнес имперец.

Морин помрачнел. Опять… уже в который раз…

— Когда случился Красный Год, Империя бросила мой народ на произвол судьбы, — зло процедил он, с усилием перевернув труп оборотня и выдергивая меч. — А когда я, приехав в Скайрим, наткнулся на засаду мятежников, бравые имперские легионеры не придумали ничего лучше, чем повязать меня вместе с ними и попытаться казнить без суда и следствия. То, что я спасся — случайность. Хелген, слышали? Так почему я должен помогать имперцам?

— А сейчас? — насмешливо поинтересовался Арктур.

— Я из Мораг-Тонг, если вам это о чем-то говорит.

— Очаровательно, — с сарказмом протянул имперец, — шайку убийц помогает уничтожать член другой шайки убийц. Куда катится мир?

Данмер досадливо поморщился.

— Лучше соберите тех из своих бойцов, кто сумел не обгадиться от страха, — буркнул он. — Нам еще убежище зачищать. И желательно, поскорее, пока друзья этих, — он кивнул на вервольфа, — не заподозрили, что что-то не так…

Дверь в убежище вблизи казалась еще более устрашающей, чем издали — литая плита темно-серого металла с изображением черепа с отпечатком ладони на лобной части. В глазницах временами пробегали едва заметные красноватые всполохи, наводя на мысли о чарах.

Морин дернул за кольцо — раз, другой... Дверь не шелохнулась. Кто-то из бойцов Пенитус Окулатус посоветовал толкнуть, но на него зашипели свои же. Вздохнув, данмер поднял руку и неохотно, готовясь в любой момент отдёрнуть, прикоснулся к отпечатку ладони на двери.

Изображение черепа чуть шевельнулось, прорисовавшись рельефнее, алые сполохи в глазницах засветились ярче, а над прогалиной зашелестел бестелесный свистящий шёпот, от которого на поляне, казалось, резко похолодало:

"Что есть музыка жизни?"

— Вопль? — предположил кто-то, опередив замешкавшегося с ответом Морина. — Биение сердца?

"Недостойным дороги нет", — прошелестела дверь.

Данмер потер подбородок. Что-то ему подсказывало, что пройти в эту дверь сможет только тот, кто произнесет фразу-ключ. Остальные останутся снаружи. И не факт, что, даже повторив ключевые слова за ним, внутрь смогут пройти больше людей, чем вышли. Значит, стоит подстраховаться. Поразмыслив, он сообщил свои предположения остальным.

— Звучит правдоподобно, — задумчиво кивнул Арктур. — Можно попробовать следующее…

Несколько минут спустя Морин вновь приложил руку к изображению ладони.

"Что есть музыка жизни?" — повторил вопрос тот же голос.

— Тишина… брат мой, — запнувшись, промолвил данмер.

"Добро пожаловать домой", — прошелестело в ответ.

Дверь чуть-чуть приотворилась. Морин потянул за кольцо и сделал шаг назад. Мимо него мгновенно проскочили двое бойцов Пенитус Окулатус, вставили распорки из толстых деревянных чурбаков вверху и внизу проёма, чтобы не дать двери захлопнуться, и, не теряя времени, устремились вниз, почти сразу же скрывшись из виду в тёмном коридоре. Данмер последовал за ними, на ходу вынимая оружие. За спиной раздался скрежет — дверь в убежище Тёмного Братства начала закрываться. Распорки затрещали, подаваясь, и с хрустом переломились. Оглянувшись, Морин увидел Арктура и ещё одного из солдат. Больше никто не успел пройти.

— Арнбьорн, Фестус-с, почему вы так дол… — услышали они откуда-то из глубины коридора сердитый возглас с характерным аргонианским акцентом, перешедший в булькающий хрип и шум падения — ворвавшиеся первыми бойцы времени даром не теряли.

Извилистый коридор окончился маленькой комнаткой — большой массивный стол с расстеленной на нем картой Скайрима и какими-то бумагами поверх, книжные шкафы вдоль стен... кабинет Астрид, скорее всего. В дальней стене темнел вход ещё в одну комнату. Держа оружие наготове, данмер переступил через скорчившееся на полу в луже крови тело аргонианина и заглянул туда, попутно отметив, что Арктур со своим бойцом двинулся дальше.

Никого. Только сильный стойкий аромат женских притираний, смешанный с запахом мужского пота и крепким духом псины. Хм. Вряд ли у Астрид была собака…

С той стороны, куда ушли остальные, донёсся шум и лязг оружия. Выскочив в следующее помещение, оказавшееся большим подземным залом, Морин увидел рослого редгарда, сошедшегося в схватке с Арктуром и кем-то из его бойцов. Два кривых меча так и мелькали в его руках. Впрочем, имперцы тоже действовали на удивление слаженно и в помощи явно не нуждались. Ещё один солдат Пенитус Окулатус сидел, привалившись к стене, и торопливо перетягивал ремнём от перевязи меча распоротое бедро. Четвёртого было не видно…

Из бокового прохода, не заметного от входа в зал, метнулась тонкая фигура в темной одежде. Среагировавший на движение Морин инстинктивно отмахнулся мечом. Нападавшая, молодая и довольно привлекательная данмерка, тонко вскрикнула и отшатнулась, выронив кинжалы, которыми была вооружена, и тщетно пытаясь зажать глубокую рану у основания шеи. Привалилась к стене, тихо просипела:

— Я знала… — чему-то улыбнулась и, вздрогнув всем телом, мягко, как плохо набитая тряпичная кукла, осела на пол.

Мужчина поёжился. Загадочная фраза девицы его испугала. И эта её странная улыбка… Данмер передёрнул плечами, стряхивая наваждение, и двинулся дальше — убежище Тёмного Братства было проверено не до конца и кроме редгарда, которого Арктур успел загнать в небольшое озерцо, в извилистых переходах мог скрываться кто-нибудь ещё.

Однако стоило ему зайти в очередную полутёмную комнатку, как навстречу ему бросилось что-то маленькое, вопящее тонким детским голосочком:

— Дяденька! Не убивайте меня! Я просто маленькая девочка! Тёмное Братство убило моих папу и маму! Пожалуйста, спасите меня!

От неожиданности Морин подпрыгнул и выставил перед собой меч. "Что-то" резко затормозило и остановилось в нескольких шагах от него, оказавшись чумазой девчонкой лет десяти.

Ребёнок. Просто человеческий ребёнок — тёмные, кое-как заплетённые волосёнки, белое, как снег, личико, цвета глаз не разобрать в полумраке. Данмер досадливо сплюнул и вытер со лба выступивший пот — испугаться маленькой девочки, стыд-то какой...

— Дяденька? — осторожно позвала девчонка.

— Чего тебе? — угрюмо буркнул мужчина.

— Вы ведь меня спасёте, правда? Пожалуйста, заберите меня отсюда. Мне страшно тут… Тёмное Братство убило моих папу и маму, а я… а меня… — она захныкала и разревелась, бормоча сквозь рёв что-то уже совсем невнятное.

Морин вздохнул. Утешать и успокаивать плачущих детей он не умел, так что оставалось только запастись терпением и ждать, когда девчонка наревётся и успокоится самостоятельно. Следовало, конечно, проверить оставшиеся закоулки убежища, но и бросать это мелкое недоразумение не годилось. А ещё данмеру почему-то совершенно не хотелось поворачиваться к девчонке спиной. И подходить к ней ближе — тоже. Видимой причины этому нежеланию он не находил, кроме постыдного испуга в первый момент их встречи, но вновь проснувшееся чутье при одной только мысли пойти дальше, оставив малявку рыдать тут в одиночестве, заходилось в крике. Но и монотонные подвывания не желающей успокаиваться девчонки уже начинали действовать на нервы.

Рядом возник Арктур, вытирающий лезвие меча неизвестно откуда взятой тряпкой. Увидел девчонку и изумлённо замер.

— Однако, — пробормотал он. — Откуда ты тут взялась, девочка?

Та, поминутно всхлипывая и хлюпая носом, рассказала уже слышанную Морином историю об убитых Темным Братством родителях. Новым было только имя — Бабетта.

— А тебя-то они сюда зачем приволокли? — нахмурился имперец.

— Не зна-аю, — вновь заревела девчонка, — дядька… страшный такой… съесть грози-и-ился…

— Страшный дядька — это, наверное, вервольф, — подал голос вышедший из другого прохода "пропавший". — Командир, я осмотрел все — больше здесь никого нет.

— Ясно, — кивнул Арктур. — Забирай девочку — выведешь её и накормишь. А мы пока тут задержимся…

Солдат кивнув, подхватил Бабетту на руки и вышел. Несколько мгновений спустя данмер услышал её испуганный писк:

— Ай! Тут мертвяк! — и бормочущий что-то успокаивающее тихий голос провожатого.

Они с Арктуром остались вдвоём. Имперец развернулся к выходу, на вопросительный взгляд данмера бросив "Астрид". Морин понятливо кивнул, оставшись на месте — документация Тёмного Братства его не касалась, да и не интересовала. Лезть в дела "Зрящих" он не хотел. А вот убежище обследовать стоило, пока есть возможность. Потому что больше он сюда не сунется. Даже если зачарованная дверь его пропустит.

Полчаса спустя он, злой и взъерошенный, ворвался в бывший кабинет Астрид и швырнул на стол перед Арктуром стопку из нескольких тетрадей.

— Был ещё один!

Имперец вскочил. Стул, на котором он сидел, с грохотом врезался в стену за его спиной.

— Что?

Вместо ответа данмер со злостью шмякнул о дубовую столешницу грязный шутовской колпак с колокольцами и коротко рассказал о недавней встрече с ненормальным шутом, перевозившим гроб с телом "любимой мамы".

— И ведь я ещё тогда его заподозрил, — мечась по комнатушке в бессильной ярости, рычал он. — Мамочку он вёз, суч-чёныш…

Арктур устало помял ладонями лицо и хмуро уставился на данмера:

— Угомонись, эльф. Откуда такая уверенность, что это он?

Морин резко остановился. Несколько раз вздохнул, успокаиваясь, и сгрёб тетради со стола. Выбрал ту, что казалась новее прочих, перелистал страницы и сунул её имперцу под нос, для верности ткнув пальцем в нужное место.

— "Девятый день месяца Огня Очага. Нас арестовали, задержали! Мать Ночи не могла попасть в свой новый дом! Проклятущий Лорей! Подлый предатель! И этот эльф! Мерзкий данмер… Цицерон слышал его имя — Морин Уверан. Запишу его здесь, чтобы не забыть… Он заплатит! Сначала Лорей, потом эльф… Но он опасен, он почти догадался…" — Арктур захлопнул дневник и уставился на данмера.

— Убедился? — хмуро проворчал тот, забирая тетрадь.

Имперец кивнул.

— Вопрос только в том, где его искать, — мрачно проговорил он.

Морин кровожадно ухмыльнулся:

— Наш приятель был так любезен, что написал и об этом, — потряс он зажатым в руке дневником. — В Данстаре его надо искать. В Данстаре.

Арктур открыл, было, рот, но не успел произнести ни слова — за стеной раздался торопливый топот и в помещение ворвался один из бойцов Пенитус Окулатус, заорав с порога:

— Командир! Девчонка сбежала! Бабетта! Загрызла охранника и…

— Что значит "загрызла"? — рявкнул тот.

Вместо ответа солдат поднял руку с отставленными "вилкой" пальцами и красноречивым жестом ткнул себе в шею под ухом...