Ледяное молоко (джен)

Брилл сегодня, как и почти всегда, заливало дождями. Немногочисленные Отрёкшиеся, которые рискнули сегодня высунуть носы или то, что от них осталось, из своих домов в Подгороде и руинах Лордерона, вяло обсуждали какие-то сплетни и прихлёбывали дежурное варево из тараканов, когда дверь таверны громко хлопнула. И трактирщик, и посетители повернулись в ту сторону, да так и застыли — рыцари смерти были тут редкими гостями, и вот один из них явился. Массивная фигура, закованная в саронитовые латы, сразу сделала таверну тесной, а свечение рунического меча против воли заставило всех отвести взгляды и сжаться от непонятного им самим страха. Кое-как справился с собой только владелец заведения; он-то и заметил, что бывший служитель Плети был не один — рыцарь крепко держал за руку человеческую девушку. Альянс? Здесь? В компании рыцаря смерти, да ещё и нежити? Своих сородичей хозяин таверны чуял за милю. Хотя этот рыцарь мог девушку и просто охранять как наёмник.

Но никто в таверне не успел даже толком удивиться, как странная пара прошла за дальний, тонущий в темноте столик, и рыцарь смерти подозвал хозяина таверны.

— Мне ничего не надо, — отстранённо сказал он, опережая вопросы. — А ей принеси хлеб с пряностями и молоко. Живых надо кормить, — в его тоне прозвучал намёк на улыбку, если она вообще была возможна для подобного создания.

— Молоко ледяное, — счёл нужным предупредить трактирщик, — а леди легко одета и, похоже, вымокла насквозь. Не боитесь, что свалится с лихорадкой? Наши аптекари не очень-то умеют лечить живых.

Он, совершенно не скрывая любопытства, смотрел на спутницу тёмного рыцаря: её одежда не была похожа ни на что из того, что ему доводилось видеть ранее — ни на рабочие комбинезоны механиков и инженеров, ни на доспехи воинов, ни на балахоны и робы магов и чернокнижников. Странные брюки из грубой ткани, напоминавшей мешковину, и почему-то синие, короткий просторный балахон очень непривычного кроя, с капюшоном, а на ногах вместо сапог, ботинок или сандалий — матерчатая обувь с непонятно из чего сделанной подошвой.

— Это не твоя забота, — холодно уронил рыцарь, — делай, что велено.

Получив заказанное, немёртвый подвинул еду к девушке, и, дождавшись, пока она откусит хлеб и запьёт глотком молока, продолжил прерванный было разговор. 

— Ты по-прежнему думаешь, будто я тебе поверю? — холодно и спокойно спросил он.

— Не думаю, я не обольщаюсь на твой счёт, Залнари. Ты рыцарь смерти, ты лёд и жестокость. Даже то, что ты меня не оставил мокнуть под дождём — чудо. Хотя... убить ведь всегда успеешь, — не менее спокойно, в тон собеседнику добавила она. Хотя это спокойствие далось ей очень нелегко: было всё ещё не по себе после встречи с рыцарем и вспышки его гнева; даже убранство таверны и посетители мало интересовали, хотя там было на что посмотреть «вживую».

— Вот и не обольщайся. Я всего лишь хочу ещё раз услышать, что ты там говорила. Налетела откуда-то из-за угла, называешь по имени, которое знают немногие, по пальцам пересчитать.

— Ну, прости. Не так уж часто у меня получается путешествовать между мирами. Нари, это трудно, и большая удача, что я смогла.

Залнари прикрыл глаза, полыхнувшие яростным синим светом. Что она себе позволяет — коверкать имя. 

— И что теперь? — издевательски спросил он. 

— Ничего, ты просто послушай.

Лишь через некоторое время его скептицизм уступил место любопытству. То, что девчонка не торопясь, рассказывала, казалось бреднями выжившего из ума старого шамана — это они иногда заводили сказки, что Азерот не единственный из миров. 

— И что, получается, я просто твоя игрушка? — разум отказывался принимать её слова и выводы. Существовать в качестве чьего-то развлечения в мире, выдуманном пресыщенными людьми от скуки, было унизительно. И лучше бы ему вовсе не раскрывали на это глаза.

— Если тебе так нравится. Но лично мне куда приятнее думать о тебе как об отдельной личности с собственной судьбой и волей. А я так — прихожу составить тебе компанию иногда. Я уже долго играю, и мне уютно здесь и легко. 

Рыцарь смерти надолго умолк и посмотрел на свою собеседницу. Обычно от его взгляда живым становилось не по себе, эта же смотрела спокойно и без страха. Как на равного, и это злило.

— Нари, Азерот — твой мир. Одна бы я здесь и дня не выжила. А раз у тебя есть твой мир, есть и личность, и свобода. Надеюсь, позволишь иногда приходить в гости.

Он пожал плечами и внезапно снял шлем. Бледное лицо походило на застывшую маску — никаких трупных пятен и отваливающихся челюстей, как у прочей нежити. Даже волосы сохранились — светлые, почти пепельные пряди спадали на плечи. Девушка едва заметно улыбнулась, показывая, что ценит неожиданное доверие.

— Приходи, — внезапно с видимым усилием сказал рыцарь. — Только не ввязывайся ни во что — за спасение твоей шкуры мне уж точно не заплатят, — желчно прибавил он, накидывая на девицу свой плащ. Тебе приготовят комнату с нормальной кроватью и протопленную, чтобы отдохнула. Я посижу с тобой. И давай-ка я подогрею твоё молоко.