Отпустить прошлое (гет)

Вот уже три года Чжоу работает в магловском книжном магазине продавцом-консультантом, ровно столько же, сколько и живет среди маглов, куда она перебралась через год после окончания войны. Тогда, в течение этого года, Чжоу усиленно пыталась найти себя в мире, который стал ей чужд и противен еще в конце ее пятого года обучения в Хогвартсе. Пыталась — и не находила. Друзей со школы у нее не осталось — все разошлись своими дорогами после окончания седьмого курса; с родителями она близко не общалась — в общем, послевоенный год она прожила в депрессии и унынии, подрабатывая, где придется, лишь бы хватало на скромную жизнь.

Страна тогда оправлялась от войны, находясь при этом в каком-то горьком исступлении. Повсюду висели плакаты с лозунгами вроде «Спасибо за мирную жизнь!» и «Почтим память безвинно погибших!». С первых плакатов на нее смотрел Гарри Поттер, Рон Уизли, и другие герои войны. Со вторых — чаще всего Седрик Диггори. Наверное, это ее и доконало.

Лицо, которое столько лет преследовало ее во снах, теперь смотрело с плакатов, которые были развешаны абсолютно везде.

Да, она так и не смогла его отпустить.

Тогда, на пятом курсе, она была влюблена в Седрика, мечтала о том, что они поженятся после окончания школы и проживут вместе долгую, счастливую жизнь.

Не получилось.

Сходя с ума от боли утраты, Чжоу винила себя в его смерти — ей казалось, что она могла и должна была отговорить его от участия в Турнире Трех Волшебников. Тогда все было бы по-другому…

Мимолетный роман с Гарри на шестом курсе ей тоже не шибко помог — она хотела отвлечься, забыться, но, в итоге, все сводилось к тому, что она начинала расспрашивать его о Седрике.

В день битвы за Хогвартс Чжоу поняла, что и Гарри для нее полностью потерян — она, может, и попыталась бы начать с ним все снова (пообещав себе ни единым словом не вспоминать Седрика) — но место его возлюбленной было занято другой. Так сердце Чжоу, фактически, разбилось дважды.

В мире маглов стало проще. Тут никто не знает о магической войне, ее героях и погибших. Здесь можно начать жизнь с чистого листа. Вот только призракам прошлого на это наплевать.

Большой книжный магазин в магловской части Лондона всегда гудит, как улей. Покупатели, идущие бесконечным потоком, снуют туда-сюда между стеллажей с книгами, не останавливаясь ни на минуту. Чжоу часто сравнивает магазин с пчелиным ульем. Или с разворошенным муравейником. Сравнивает, и не может не чувствовать острую неприязнь к этой толпе людей, которая цветным водоворотом кружит вокруг нее. Чжоу совсем не по душе этот вечный шум, бесконечное движение. Но только это и держит ее на плаву, не дает окончательно замкнуться и уйти в себя.

Относительное спокойствие наступает лишь за полчаса-час до закрытия. Поток покупателей редеет, и среди книг повисает блаженная тишина. В это время девушки-продавцы — все, как на подбор, молодые и симпатичные, одетые с иголочки — убираются в торговом зале, расставляют книги по местам, пополняют товар на полках. Чжоу как раз заканчивает наводить порядок на полках с современной фантастикой, когда колокольчик, висящий над входом в магазин, в очередной раз мелодично звенит. Хлопает дверь, на миг впуская в магазинную тишину уличный шум.

— Ох, еще покупатель! Чжоу, обслужишь?

Чжоу молча кивает коллеге и направляется к покупателю, старательно натягивая на лицо приветливую улыбку.

Главная проблема Чжоу — она не умеет улыбаться. Разучилась. А может, и не умела никогда. Но здесь это главное требование — встречая и обслуживая покупателя, нужно улыбаться. Не будешь улыбаться — уволят. И ей приходится раз за разом, изо дня в день насиловать свои лицевые мышцы, растягивая губы в подобии улыбки. Наверное, она мазохистка…

— Здравствуйте, я могу вам чем-то помочь? — учтиво произносит Чжоу, изо всех сил удерживая на лице улыбку. Под конец рабочего дня это сложно.

Покупатель — молодой парень, высокий, широкоплечий, и невероятно симпатичный, оборачивается к ней, собираясь что-то спросить, но тут на его лице появляется удивление.

— Чжоу! — восклицает он. — Вот так встреча! Не ожидал тебя тут увидеть!

Чжоу недоуменно смотрит на парня, недоумевая, откуда он может ее знать. В мире маглов у нее не так уж много знакомых, а из волшебников здесь никто не бывает.

— Простите, мы знакомы? — удивленно произносит она.

— Ну как же! Я — Невилл! Невилл Лонгботтом! — уже чуть менее уверенно говорит парень, и именно эта неуверенность во взгляде и в голосе позволяют Чжоу его узнать. Ну конечно, Невилл, он учился в Гриффиндоре на год младше нее, они вместе состояли в ОД. Теперь Чжоу вспомнила этого смешного и рассеянного парня. Но, Мерлин, как он изменился! От прежней одутловатости, застенчивости и неуверенности не осталось и следа. Перед Чжоу стоит будто бы совсем другой человек.

— Ох, Невилл, я тебя не узнала! — Чжоу смущается. — Ты так изменился!

— Да, я все чаще это слышу в последнее время, — улыбается он, — неужели настолько сильно?

— Именно настолько, — Чжоу улыбается в ответ, и теперь ее улыбка более искренняя, чем еще пару минут назад.

— Я слышал от кого-то, что ты живешь среди маглов, — на последнем слове Невилл понижает голос, — значит, это правда? И работаешь в этом книжном магазине?

— Да, — кивает Чжоу, — а ты какими судьбами здесь?

— Да вот, ищу подарок на день Рождения бабушке. Она что-то в последнее время увлеклась магловской литературой, — как всегда, при упоминании своей бабушки Невилл слегка тушуется, как будто до сих пор ее побаивается. М-да, что-то остается неизменным…

— Так давай я тебе помогу, — предлагает Чжоу, — что именно нравится читать твоей бабушке?

— Зарубежную классику…

Чжоу ведет Невилла в подходящий отдел, рассказывает ему о книгах, помогает выбрать нужную. Невилл долго выбирает, сомневается, но в итоге совершает покупку. Чжоу упаковывает купленную книгу в указанную Невиллом алую оберточную бумагу и, не спрашивая цвет, перевязывает золотой лентой. Бывшие гриффиндорцы, в чем-то они предсказуемы…

До закрытия магазина остается пять минут.

Невилл уже собирается уходить, но вдруг останавливается и спрашивает:

— Чжоу, а во сколько ты заканчиваешь работать?

— Уже скоро, — Чжоу кидает взгляд на часы, — минут через десять освобожусь.

— А… хм… я мог бы тебя подождать, — тянет Невилл. Сейчас он, как никогда, похож на самого себя в школьные годы, — мы могли бы прогуляться немного… Конечно, если ты не против…

— Я не против, — заверяет его Чжоу, которую до глубины души умилила его застенчивость, так не соответствующая его нынешней внешности, — подожди меня на улице. Я скоро освобожусь.

После закрытия магазина Чжоу идет в комнату для персонала, чтобы привести себя в порядок. Она сама не понимает, что заставило ее согласиться на прогулку с Невиллом. Конечно, это не свидание, и ничего личного эта прогулка в себе не несет. Просто двое старых школьных знакомых случайно встретились спустя четыре года, и решили прогуляться и поболтать. Вот только… о чем? В школе Чжоу и Невилл практически не пересекались, виделись только на собраниях ОД, но и там особо не общались. Так, перекинулись парой слов, не более.

В день битвы за Хогвартс вообще было не до разговоров. А с тех пор они больше не виделись.

Но почему-то Чжоу чувствует, что ей это нужно.

Она окидывает взглядом свое отражение в большом зеркале. На ней униформа магазина — синяя юбка и белая рубашка, на шее повязан галстук. Цвет юбки и рубашки обязательно одинаков для всех сотрудниц магазина, а вот галстук можно носить любой, и Чжоу носит старый, хогвартский, с расцветкой факультета. Только не своего…

Невилл ждет ее неподалеку от магазина, Чжоу выходит через служебный выход, и вместе они направляются в ближайший парк. Погода в этот день хорошая, теплая, но на город медленно наплывают темные тяжелые тучи; значит, ночью будет дождь. Заходящее солнце уже почти скрылось за тучами, но краешек еще виден, и он окрашивает стены домов в багрово-красный цвет, плещется в окнах алыми бликами. Поднимается легкий вечерний ветерок.

Чжоу и Невилл медленно идут по парковой дорожке.

— Тепло сегодня, — Чжоу первая нарушает молчание, избрав из всех существующих тем для разговора самую банальную.

— Да! — Невилл с облегчением кивает, видно, повисшее молчание тяготило и его. — Наконец-то погода установилась! А то уже начало лета…

— Похоже, сегодня опять будет дождь, — Чжоу кивает на тучи.

— Жаль, — Невилл вздыхает.

Чжоу соглашается, хотя ей совсем не жаль. Она любит дождь.

И Седрик любил.

В тот год, когда его… в общем, когда был Турнир Трех Волшебников, они с Чжоу часто гуляли под дождем по окрестностям Хогвартса. Или поднимались на Астрономическую башню и подолгу смотрели на капли воды, летящие с неба. Седрик искренне восхищался дождем, говорил, что его завораживает это явление, когда с неба льется вода. Вполне обычное, но такое прекрасное. Он говорил, что только когда небо затянуто серыми тучами, можно рассмотреть истинную красоту природы, потому что солнце не слепит глаза и не создает тени.

В день его похорон было пасмурно и накрапывал дождь. Все, как он любил.

Чжоу чувствует, еще чуть-чуть — и от тяжелых мыслей на глаза навернутся слезы. Поэтому она с преувеличенным интересом спрашивает Невилла:

— Ну, а чем ты сейчас занимаешься? Работаешь где-нибудь?

— Нет, я еще пока учусь, но в скором времени собираюсь стать преподавателем травологии в Хогвартсе, — охотно, и даже чуть хвастливо рассказывает Невилл. — Профессор Стебль уже давно намекнула мне, что после того, как она оставит преподавательский пост, она хотела бы видеть меня своим преемником!

— О, здорово! — восхищается Чжоу. — Значит, скоро ты будешь профессор Лонгботтом?

— Ну, вроде того, — Невилл снова смущается, однако довольно улыбается при этом.

Да, Невилл, кажется, нашел себя в этом мире. А вот Чжоу — нет.

— Чжоу… прости за вопрос, но… почему мир маглов? — Невилл перестает улыбаться.

— Не знаю, — Чжоу не находит, что ответить, — как-то среди волшебников не получилось найти ни приличной работы, ни спутника жизни.

— А здесь, значит, нашла?

— Работу — да, спутника жизни — пока еще нет, — Чжоу не собирается рассказывать о том, что она его и не ищет, и быстро переводит разговор на Невилла. — Ну, а ты? Нашел спутницу жизни?

Невилл снова смущенно улыбается, и отвечает:

— Помнишь Ханну Аббот с Пуффендуя?

— Ханна? — удивляется Чжоу. — А как же Полумна Лавгуд?

— Полумна… — Невилл тянет, подыскивая слова, — она замечательная. Но ее порой бывает очень трудно понять.

— Ясно… Так что Ханна?

— Мы с ней случайно встретились спустя два года после школы, на ежегодном празднике, посвященном окончанию войны. Разговорились, и проболтали весь вечер! На следующий день я пригласил ее на свидание. Ну и… понеслось. Мы уже два года вместе, и планируем в скором времени пожениться! — глаза Невилла прямо-таки светятся счастьем, пока он рассказывает про Ханну.

— Здорово! — почти искренне восклицает Чжоу. — Я очень рада за вас!

— Спасибо, — кивает Невилл. — Ханна занимается предпринимательством, у нее был небольшой бар, а теперь она планирует выкупить Дырявый котел. Когда мы поженимся, будем жить там, в комнате над ним. Вот только проблема возникнет, когда я буду преподавать в Хогвартсе. Возможно, Ханне придется снимать жилье в Хогсмиде, чтобы мы с ней были ближе друг к другу…

Чжоу внимает радостной болтовне Невилла, и чувствует, что определенно начинает завидовать ему. У него все устроено, жизнь просчитана на много лет вперед. Рядом с ним любимая девушка, будущая жена. Впереди — карьера преподавателя, и через многие годы — безбедная старость в окружении детей и внуков…

Чжоу тоже хочет так. Именно в эту минуту она понимает, что тоже хочет мужа, семью, детей. И дети ее непременно будут учиться в Когтевране, и будут лучшими учениками школы… Пусть даже их отцом будет и не Седрик, а кто-то другой.

Чжоу чувствует, что по мере разговора с Невиллом, она начинает заражаться от него какой-то нездоровой оптимистичностью, нездоровой — потому что непривычной ей. Она уже более заинтересованно начинает расспрашивать его о чем-то; увлеченно слушает его рассказы, не переставая время от времени удивляться тому, как же все-таки он изменился со школьных лет.

Они много говорят о Хогвартсе; хоть и учились на разных курсах и факультетах, им есть что вспомнить — Невилл со смехом рассказывает, как боялся Снейпа, и в его присутствии не мог и слова вымолвить; вспоминают уроки Хагрида по уходу за магическими существами; заново пересказывают друг другу о том, как близнецы Уизли покинули школу, устроив грандиозный фейерверк…

Только разговор о Турнире Трех Волшебников Чжоу не поддерживает. Односложно отвечает, и переводит разговор в другое русло. Ей больно об этом говорить, хотя боль уже немного приглушенная, неясная.

Так, за разговорами и воспоминаниями, проходит почти весь вечер. Чжоу и Невилл даже не замечают, как стемнело. Они обошли пешком, наверное, пол-Лондона, поужинали в магловском кафе, и почти все это время разговаривали без умолку, и много смеялись. У Чжоу с непривычки даже лицевые мышцы заболели — так много она не смеялась уже очень давно.

Когда уже совсем стемнело и зажигаются уличные фонари, Невилл, как истинный джентльмен, предлагает Чжоу проводить ее до дома. Чжоу соглашается, потому что ей хочется продлить этот вечер еще хотя бы чуть-чуть. Она никогда бы раньше не подумала, что ей может быть настолько комфортно с человеком, которого она толком и не знает. Хотя ей кажется, что за сегодняшний вечер она узнала Невилла так, будто общалась с ним всю жизнь.

Они идут по ярко освещенной мостовой, до дома Чжоу остается совсем немного. Невилл последние пару минут притих, молчит, как будто что-то обдумывает. Наконец, он решается, и осторожно спрашивает:

— Чжоу, а можно один вопрос? Почему ты носишь черно-желтый галстук? Это ведь эмблема Пуффендуя, а ты училась в Когтевране.

Чжоу аж останавливается, настолько этот вопрос застиг ее врасплох. Она не придумывала оправдание заранее, ведь никому из маглов не было дела до расцветки ее галстука.

Чжоу снова медленно начинает идти вперед; Невилл внимательно смотрит на нее, ожидая ответа.

— Э-э-э… — бормочет она, — мне не к лицу синий с бронзой… Желтый с черным более мне подходит.

Но Невилла не одурачить.

— Ты носишь его в память о Седрике Диггори, да? — еще тише спрашивает он. — Ты до сих пор скорбишь по нему?

Задай он этот вопрос еще пару часов назад, в начале их встречи, Чжоу бы грубо ответила, что это не его дело. Но теперь, после этой удивительной прогулки, которая невероятным образом сблизила их, Чжоу просто не может этого сделать. Она давно чувствовала, что ей надо просто выговориться, чтобы отпустить.

Кажется, этот момент настал.

И Чжоу начинает говорить. Рассказывает все, с самого начала, с ее пятого курса. О Седрике, о том, как он хотел участвовать в Турнире Трех Волшебников, как радовался тому, что стал чемпионом Хогвартса. Как он пригласил ее на Святочный бал, на ней было платье в китайском стиле, и они танцевали весь вечер…

Как он погиб в день третьего испытания, и как вся ее дальнейшая жизнь превратилась в сплошную темноту…

Невилл слушает, не перебивая, утешающе похлопывает Чжоу по плечу, и с каждым его прикосновением, с каждым ее словом, с каждым их шагом по вечернему городу, Чжоу чувствует, как тает невыносимый груз на душе. Как будто она, расплетая неимоверно сложную и тяжелую прическу, вытаскивает из волос острые шпильки и выбрасывает их за плечо, не глядя. И они едва слышно звякают, ударяясь о мостовую…

Договорив, Чжоу смахивает навернувшиеся на глаза слезы, и задает Невиллу встречный вопрос:

— А как ты понял, что я все еще скорблю о нем? Только по галстуку?

— Ну, в общем, да. Когда я увидел твой галстук, я сразу понял, что он школьный, и удивился, почему черно-желтый. Потом вспомнил, что Седрик учился в Пуффендуе, но поначалу не сопоставил эти два факта. А когда заметил, что ты избегаешь говорить о Турнире Трех Волшебников, то стал догадываться. Ну, и когда ты замялась, не найдя что ответить, то убедился окончательно.

— А ты проницательный, — усмехается Чжоу.

— Я просто изучаю психологию, — Невилл усмехается в ответ, — я ведь учусь на преподавателя…

Некоторое время они идут молча. Вокруг них уже поднимается ветер, погода портится окончательно, в воздухе витает запах предстоящего дождя. До дома Чжоу совсем недалеко, когда Невилл нарушает молчание:

— Чжоу… ты должна его отпустить. Так жить нельзя. Ты молодая, красивая, у тебя вся жизнь впереди! А ты губишь себя этими мыслями, не даешь сама себе вздохнуть полной грудью.

— Я не умею жить по-другому, — вздыхает Чжоу, — я привыкла к такой жизни, я боюсь что-то менять…

— Никогда не бойся что-то менять, тем более, в лучшую сторону! — настойчиво восклицает Невилл. — Вспомни меня, каким я был? Посмешище всей школы! Рассеянный, неуверенный, слабый во всех смыслах. В один день я сказал себе: хватит! Ты себя так загубишь!

Невилл перевел дыхание, а Чжоу поняла, что и вовсе не дышит, слушая его пламенную речь.

— Конечно, тогда была война, — продолжал Невилл, — было страшно и… как будто темно все время. Даже в самый солнечный день как будто не было света. Но я нашел этот свет внутри себя, в душе, вот здесь, — он приложил руку к сердцу. — Наверное, это мой инстинкт самосохранения сказал мне, что я должен перестать бояться, иначе не выживу. И я как будто заново родился. Стал другим. В общем… это сложно объяснить, но как мне тогда надо было стать храбрее, чтобы выжить, так и тебе сейчас нужно отпустить его, чтобы жить дальше. В каком-то роде, тоже, чтобы выжить.

— Невилл, я… — начинает Чжоу, но Невилл не дает ей договорить:

— Чжоу, я понимаю, что это все сложно. Я не требую от тебя каких-то решений прямо сейчас. Просто пообещай мне подумать над нашим разговором, и попытайся сделать выводы. Обещаешь?

— Обещаю, — не задумываясь, отвечает Чжоу, и делает это искренне. Сегодняшний вечер и впрямь будто бы перевернул в ней что-то.

— Мы стоим уже минут пять. Пошли дальше? — предлагает Невилл.

— Да, собственно, мы уже пришли, — Чжоу кивает на дом, возле которого они остановились. — Здесь я живу. Снимаю квартиру.

— О, понятно, — Невилл как-то разом грустнеет, — ну… рад был повидаться, Чжоу.

— Я тоже рада, что тебя встретила! — сердечно говорит Чжоу. — Надо будет как-нибудь еще…

— Да, обязательно! — с энтузиазмом подхватывает Невилл.

С минуту они стоят молча, потом Невилл нерешительно говорит:

— Чжоу… это, конечно, не мое дело, но… В общем, у Ханны есть один хороший знакомый, он магл. Примерно твоего возраста, и тоже одинок. Может быть, ты хотела бы с ним познакомиться? Если ты твердо решила жить в мире маглов, это могло бы иметь смысл.

— Хм… да, было бы неплохо! — с внезапным энтузиазмом соглашается Чжоу. — Мне сейчас не хватает общения с людьми, и, я думаю, это здорово помогло бы мне отвлечься.

— Ну, вот и замечательно, — улыбается Невилл, — я поговорю с ним в ближайшее время, и напишу тебе.

— Договорились, — кивает Чжоу.

Невилл оглядывается по сторонам.

— Откуда здесь можно незаметно аппарировать?

— Вот отсюда, — Чжоу показывает на неприметный проулок между двумя близко стоящими домами.

— Хорошо. Ну, что ж, до встречи, Чжоу! — Невилл бережно пожимает ей руку. — Как-нибудь увидимся! Всего хорошего тебе.

— И тебе. Ханне привет!

Невилл кивает, и исчезает в переулке. Спустя несколько секунд громкий хлопок аппарации подтверждает его уход.

И как только эхо хлопка стихает, на землю падает первая тяжелая капля дождя.

…Чжоу долго еще стоит одна на улице, под проливным дождем, позволяя струям воды мочить ее одежду, стекать по лицу и волосам. В голове ее вихрь сумбурных мыслей, они кружатся, кружатся, не позволяя поймать хоть одну и додумать, но Чжоу это и не нужно. Именно в этот дождливый вечер в самом начале лета она не хочет думать ни о чем.

Только насквозь промокнув, Чжоу, наконец, заходит домой. Из всей мокрой одежды она первым делом снимает с себя галстук. Сейчас он больше похож на мокрую застиранную тряпку, чем на вещь ее покойного возлюбленного. Да, это был галстук Седрика, он отдал его Чжоу еще перед первым испытанием Турнира, да так и не забрал. Но Чжоу не хочет сейчас об этом вспоминать. Она некоторое время крутит тряпицу в руках; конечно, она еще морально не готова к тому, чтобы выбросить его в мусорное ведро, но… Чжоу уверена, что рано или поздно этот момент настанет.

А пока что галстук летит на верхнюю полку высокого шкафа в прихожей; туда, откуда его будет весьма проблематично достать…

Той ночью Чжоу долго не может уснуть. Лежа в кровати, она смотрит на капли дождя на оконном стекле, и ей кажется, что эти капли зовут ее. Зовут жить, зовут в мир, полный радости и улыбок, зовут к новым открытиям и свершениям… Хотя, может, она уже спит, и все это ей всего лишь снится.

А завтра Чжоу как обычно придет на работу с утра, но ее коллеги заметят, что улыбаться покупателям она стала как-то по-другому. «Более искренне» — скажет Чжоу про себя, но коллегам это знать не обязательно.

Еще через пару дней к Чжоу прилетит сова с запиской от Невилла, в которой тот скажет, что его знакомый не против с ней встретиться, и пусть она напишет время и место, в котором он будет ее ждать. Чжоу напишет ответ торопливо, прямо на обороте записки.

В тот же день вечером, придя в указанное место, она обнаружит там молодого человека весьма привлекательной наружности. У него черные волосы, и он носит очки. Возможно, только Чжоу увидит в нем сходство с другим человеком из ее прошлого.

Что ж, прошлое надо отпускать частями, все разом — слишком тяжело. Одну часть она уже отпустила. Теперь дело за другой.