Нас ждут великие дела (джен)

Мамонтобой, сын Молчаливой, был хорошим охотником. Такое имя плохому охотнику не дадут! Ну кто еще в стойбище мог похвастаться тем, что убил мамонта? Правда, мамонт уже и сам был на последнем издыхании — упасть с Клыков Злого Духа верная смерть! Да и, признаться, мамонт был очень молод. Месяца два от роду, не больше. Так что Мамонтобой свой дубиной его просто добил. Как учил старый Медведь — не мучай зверя зазря, добивай сразу, чтобы легким путем он ушел в края Вечной Охоты. И ожерелье из клыков и когтей убитых зверей Мамонтобой по праву дополнил еще и обломком зуба мамонта. Ох и пришлось же с ним повозиться… И копья Мамонтобой делал самые крепкие, и каменные наконечники у него долго не ломались, и молодняк он учил толково… да вот не заладилось у него у него с шаманом.

Хитрый Змей, их шаман, под старость совсем обленился. Если Старый Медведь, потеряв на последней охоте руку, продолжал обучать молодых повадкам зверей и тонкостям обработки камня, то Хитрый Змей особо себя не утруждал. Злые духи все ближе подбирались к стойбищу, выпивая жизни родившихся детей и унося охотничью удачу, и все чаще охотники возвращались без добычи, с пустыми руками. И тогда Мамонтобой пошел говорить с шаманом.

В общей пещере шаман жить не хотел. Чуть ниже по горной тропинке была маленькая пещера, которую и занимал Хитрый Змей. Мальчишки таскали ему горючий камень — сам шаман пещерку покидал редко. Из пещерки веял сладковатый травяной запах — похоже, старый бездельник опять жег дурман-траву. И нет бы по делу — просить духов предков помочь, а то ведь без толку!

— Я вижу тебя, Хитрый Змей, — поприветствовал шамана Мамонтобой. Шаман зыркнул на него из-под занавесивших маленькие глазки седых косичек, в которые были вплетены кожаные ремешки. И неохотно ответил:

— И я тебя вижу, Мамонтобой. Садись к огню.

Некоторое время они молчали. Наконец Мамонтобой тяжело сказал:

— Ночью умер младший детеныш Тихой Воды. Уснул — и не проснулся.

— Ночь — время злых духов, — сокрушенно ответил шаман.

— Злым духам не место в стойбище.

— Ты хочешь указывать духам? Твое дело — охота.

— С духами должен говорить шаман, — кивнул Мамонтобой. — Почему ты сидишь здесь, а не гонишь злых духов прочь от стойбища? Почему ты не зовешь на помощь духов наших предков? Твой бубен молчит. Зачем нужен такой ленивый шаман?

— Берегись, Мамонтобой. Не лезь в дела шамана и духов — и тогда духи не тронут тебя.

— Духи больше не слышат тебя, — покачал головой Мамонтобой. — Раньше на твоих клыках был яд — и духи понимали тебя. Теперь ты бесполезен, и имя тебе отныне — Ленивый Змей. Ты должен найти ученика, которого услышат духи. Иначе отправишься к Нижним людям. Я сказал.

Мамонтобой поднялся и вышел из пещеры, не слушая, как шаман злобно прошипел ему вслед:

— На моих клыках достаточно яда, чтобы отправить к Нижним людям тебя, Мамонтобой.

Когда наутро под ногами Мамонтобоя поползла бывшая такой надежной каменная тропа, он успел только оттолкнуть с нее идущего следом Медвежонка. Там, в краях Вечной Охоты, его ждали отец и учитель. И бескрайние угодья, полные славной добычи — а еще тот несчастный детеныш мамонта, который смог вырасти.

Края Вечной Охоты оказались обманом. Он был в какой-то непонятной пещере, залитой светом и полной странных и опасных запахов. Сородичи, видимо, не смогли его достойно проводить в последний путь — под рукой не было ни копья, ни каменного ножа, ни даже дубины. Зато была какая-то неудобная одежда из холодных и гладких черных шкур. Нижний мир, с ужасом подумал Мамонтобой. Это Хитрый Змей приманил к нему злых духов, и они утащили его в Нижний мир — туда, где духи правят безраздельно, мучая попавших к ним людей. Но он так просто не сдастся! Если под рукой нет оружия — значит, его нужно сделать! Вон там, у стены, какая-то увесистая штука. Ну берегитесь теперь, злые духи. Он мужчина и лучший охотник, его так просто не заешь.

— Я Мамонтобой! — издал он предупреждающий крик и изо всех сил ударил непонятной штуковиной по стене.

Злые духи черными тенями стали появляться в пещере.

* * *

Вчера Повелитель традиционно пребывал в дурном настроении, так что когда он удалился к себе, предупредив, что собирается проводить очередной непонятный ритуал и чтобы его никто не смел отвлекать, пока не позовут, УПСы только облегченно вздохнули. Никого не пытает, новые дикие идеи не озвучивает — ну и слава Мерлину и Моргане. Поэтому, когда из покоев Повелителя послышался страшный грохот и неразборчивый рев, его верные слуги опасливо переглянулись. Проверять, что так разгневало Темного Лорда, никому не хотелось.

— Может, это он нас зовет? — с сомнением спросила Белла.

— Что-то не похоже, — произнес Руди. — По-моему, он чем-то недоволен. Лучше пока к нему не соваться.

— А вдруг ему нужна помощь? — не унималась Беллатрикс. — Вы как хотите, а я пойду посмотрю.

Руди, поняв, что жену не переубедить, поднялся с места и пошел за ней. Остальные, держась на почтительном расстоянии, неохотно потянулись следом. Даже Эйвери не мог преодолеть опасливого любопытства.

— Мерлиновы подтяжки! — ахнула Беллатрикс при виде открывшегося зрелища. Повелитель, крича что-то непонятное, колотил старинным дубовым стулом по стенам своей комнаты.

Пожиратели растерянно переглянулись и побледнели. Эйвери на всякий случай переместился к стене, чтобы если падать в обморок, тихо по ней и сползти бы.

— Ты права, Белла, помощь нашему Повелителю нужна, — признал Руди. — Вот только мы ее вряд ли сумеем оказать. Что это с ним?

— Необратимое психическое расстройство с проградиентным течением, — просветил всех собравшихся Руквуд.

— Чего? — переспросил Кребб.

— Спятил наш Повелитель — философски заметил Люциус и налил себе по этому поводу превосходнейшего бурбона из заботливо припрятанной от бдительной супруги фляжки.

— Да он всегда таким был, — буркнул Снейп. Похоже, зрелище спятившего Повелителя его явно порадовало.

— Быть иль не быть — вот в чем вопрос! — задумчиво обратился Люциус к своей верной фляжке. — Смиряться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивленье и в смертной схватке с целым морем бед покончить с ним? — а затем смутился и спрятал опустевшую посудину за спину.

— По-моему, тебе пора завязывать с выпивкой, — задумчиво произнес Руди. — А то ты в следующий раз Нарциссу спросишь, молилась ли она на ночь.

— У меня никогда не будет повода — да и желания тоже — спрашивать такое у моей супруги. Пусть этот монолог Шеклболт читает. А я сторонник более тонких и сложных образов. Чтобы напряженность была страданием разума и томленьем духа! В восемьдесят первом только это меня спасло... Визенгамот два раза на бис вызывал!

— Третьего для ровного счёта не хватает? — язвительно поинтересовался Снейп. — Судя по Повелителю, шансы на это растут в геометрической прогрессии.

В этот момент в комнату вползла Нагини — и внимание Повелителя переключилось на нее. Издав угрожающий вопль, он метнулся к ошарашенной змее и попытался ухватить её за хвост. Вполне успешно, кстати. Фамильяр не может сопротивляться своему хозяину — и участь Нагини была решена.

Мамонтобой видел, что вошедшие в пещеру духи в черных змеиных шкурах не нападают на него. Он, чтобы еще сильнее их напугать, ударил несколько раз своим странным оружием по стене. Оружие рассыпалось. Эх, сейчас бы копье и дубину… И тут в пещеру по-хозяйски вползла огромная змея. Вот он, главный и самый страшный злой дух, понял Мамонтобой. Хитрый Змей оправдал свое имя и забросил его к своим истинным сородичам — таким же змеям, только не в человеческом обличье. Но Мамонтобой великий охотник! Мамонтобой не боится! Он справится с любой змеей — и с обычной, и со змеей-духом. И отважный охотник бросился к змее. Справиться с ней оказалось неожиданно легко, а другие духи стояли и не вмешивались. Может, они и не злые? И с ними можно будет договориться? Он поделится добычей, как и должно поступать хорошему охотнику. Мясо лучше приготовить на огне — и тайна добывания огня ему известна. А его странное оружие, разлетевшись на части, обеспечило его хорошей сухой древесиной. И Мамонтобой, больше не опасаясь нападения людей (или духов?) в змеиных шкурах, уселся на пол — добывать огонь. Старый Медведь был хорошим учителем, пусть Края Вечной Охоты будут к нему добры.

Пожиратели, понаблюдав процесс уничтожения Лордом его же фамильяра и убедившись, что спятивший Повелитель пока на них не бросается, продолжили прерванный разговор.

— Помню я твое тогдашнее выступление в Визенгамоте. Чисто маггловский цирк с конями. Эти старые пни даже Сметвика из Мунго вызывали — определить, псих ты или придуриваешься, — сказал Гойл. — А Сметвик им заявил, что и ты псих, и они все психи, только не обследованные до конца.

— Гениальность и безумие идут рука об руку — Люциус эффектным жестом отбросил назад волосы, а затем снова взглянул на Лорда, пытавшегося трением добыть огонь из обломков стула, дабы приготовить змею — Но иногда кто-то из них явно опережает другого.

— Ты бы про безумие поаккуратнее, — укоризненно проговорил Руди, придерживая рванувшуюся на помощь Повелителю супругу. — Тема болезненная, сам разве не понимаешь?

— С Лордом-то как быть? — спросил практичный Кребб. — В Мунго его нельзя. Не приведи Мерлин, если кто его такого увидит. Нас же тогда сразу заметут.

— Зачем в Мунго? — удивился сразу и резко прекративший строить из себя великого трагического артиста Люциус. — Сами будем лечить. Северус зелья сварит…

Северус Снейп всем своим видом продемонстрировал, как он гордится оказанным доверием и как спешит взяться за варку зелий для обожаемого Повелителя. Белла выхватила палочку, но Руди остановил её:

— Погоди. Сначала нужно точно выяснить, что же произошло на самом деле, и только потом можно будет говорить о зельях, так что Северус правильно сомневается.

— Главное, чтоб со стороны никто ничего не узнал, — пробормотал Гойл.

— Кто-то из нас должен будет изображать Повелителя на публике, — решил Долохов. — Оборотка есть, материал в наличии. Очередь установим, или по жребию будем принимать?

— Зачем такие сложности? — удивился Люциус. — Оборотка только час действует, мало ли что может произойти? Нет, Тони. Ты лучше всех знаешь Повелителя — тебе его и изображать. Используем трансфигурацию, у нас Руквуд со Снейпом по ней главные мастера. А Повелитель пока отдохнет, приставим к нему кого-нибудь…

— Кого? Домовиков он просто пришибет, как несчастную змеищу. Мерлин, вот никогда не думал, что буду её жалеть.

Люциус задумался.

МакНейр, тем временем, не выдержав мучений несчастной Нагини, которой Лорд пытался вспороть нежное белое брюшко заострённым концом сломанной ножки стула, горько вздохнул и очень осуждающе покачал головой. Змея была, разумеется, той ещё тварью — но всё же живой... как так можно? В конце концов он достал свою секиру, чтобы добить издыхающую змею — и одним махом отрубил ей голову. Лорд зачарованно уставился на секиру.

Мамонтобой никогда не видел такого оружия — и такого великого охотника.

— Так Макнейра и приставим! — обрадовался Люциус. — Уолли, возьмешь Повелителя с собой в Шотландию. Свежий воздух, здоровая пища, никаких раздражителей… Ножи его поучишь бросать, вон ему как оружие понравилось.

— Если он еще и ножами швыряться начнет… — испуганно простонал Эйвери. Он в красках представил, как недовольный Повелитель вместо дежурного Круциатуса бросает в него нож — здоровенный, остро наточенный.

— А ты под руку не лезь, — наставительно сказал Долохов. — Что у тебя за манера — всегда оказываться не в том месте и не в то время. Вечно ты в коридор выскакиваешь и на Лорда налетаешь. А у него нервы, между прочим! Итак, решено. Повелитель с Макнейром отправляются в Шотландию — поправлять пошатнувшее здоровье, Руквуд со Снейпом выясняют, что же все-таки с ним произошло — и ищут лекарство, все остальные дают Непреложный обет молчать о том, что здесь произошло и наконец-то занимаются делами Организации, а не грязнокровок пугают. Люциус, на тебе все финансы, наведи порядок. Кребб, Гойл — на вас боёвка. Присмотрите за нашими союзничками. А то Фенрир на радостях всех сопляков перекусает. И будут у нас через десяток лет одни волки Фенрира, а не новое поколение магов. Мальсибер, Эйвери — на вас аналитика и связи с прессой. Найдите в «Пророке» кого-нибудь посмышленее — и пусть пишут статьи, рисующие романтический образ борцов за правое дело, а не отмороженных придурков. Руди — на тебе контроль за министерством. Отслеживаешь все шевеления, чтобы не получилось, как в недоброй памяти восемьдесят первом году, когда нас повязали и этапом в Азкабан.

— А я? — оскорблено спросила оставшаяся без поручения Беллатрикс.

— А ты вместе с Рабастаном помогаешь Руди. Не буду же я разбивать сложившуюся боевую группу. За дело, друзья мои! Нас ждут великие дела!