Побочный эффект (джен)

Темнота и свет в одном существе. Грёзы и кошмары, сплетённые вместе. Как такое вообще возможно? Как может быть жизнеспособным? Но, однако, это работало, и работало с такой энергией, что Кромешнику хотелось сделать с «дочерью» что-нибудь непоправимое. Или хотя бы запереть её в клетке на ближайшие лет десять, пока не подрастёт… Если подрастёт. Джек Фрост, например, умудрялся оставаться пятнадцатилетним подростком уже три сотни лет.

И пусть Северянин сказал, что с младенцем было бы труднее. Повелитель Кошмаров был убеждён, что хуже четырёхлетней (по облику и поведению) юлы с шилом в пятой точке не может быть ничто.

Она, казалось, была везде одновременно. Она была катастрофически любознательна. Не произносила ни слова, но при этом строила рожицы так выразительно, что понять её не составляло труда, но лучше бы было не понимать. И постоянно куда-то лезла! Действительно постоянно. Хорошо хоть, она не умела летать. Впрочем, это не сильно спасало ситуацию.

Общаться с ней приходилось в основном Кромешнику, потому что пиктограммы Песочника годились только для самых простых объяснений, а сам он регулярно пропадал по своим хранительским обязанностям. Общаться — почти круглые сутки. Чем закончилась единственная попытка оставить девочку на попечении кошмаров, и вспоминать не хотелось.

Но, однако, всему есть предел, даже выносливости духа темноты. Малявка опять приставала к кошмарам, и у него не было никаких сил спасать их от неё. Поэтому, как только Хранитель Снов вернулся из очередного рейда, он попросил его:

— Сэнди, усыпи меня.

Обращение получилось как-то само собой, просто потому, что оно было короче, чем «Песочник». Лишний слог сейчас казался действительно лишним.

Логичней, казалось бы, было усыпить девочку, вот только золотой песок на неё не действовал. На Повелителя Кошмаров, в принципе, тоже не действовал… если только он сам это не позволит.

На вопросительный знак над головой Хранителя, — за последний месяц эта пиктограмма стала у него любимой, — он честно ответил:

— Я устал. Просто безумно устал. Пожалуйста, усыпи меня.

Песочник коротко кивнул, и, еле заметно улыбнувшись, бросил ему в лицо горсть сонного песка. Посмотрел немного на спящего тёмного духа, свернувшегося в клубок прямо на полу: пытался угадать, что ему снится. Потом пожал плечами и направился снимать малышку Ариадну со спины коня-кошмара, которого ей уже почти удалось убедить, что он может и хочет отрастить крылья.

В том, что только летать этому ребёнку не хватало, Песочник был с Кромешником вполне солидарен.