Из Норы с любовью (джен)

"Блюдо, приготовленное с любовью, намного вкуснее"

Мелко нарезанные овощи полетели в бульон, следом отправились коренья, обжаренный лук, зелень, давленый чеснок. Убавив огонь под кастрюлей, Молли Уизли одним взмахом палочки отправила посуду в мойку и присела в кресло с новой книгой. Через двадцать минут она поднялась и, не отрываясь от захватывающих приключений красавчика Гилдероя, сняла пробу с супа. Вкус был странный. Молли так удивилась, что отложила книгу и уставилась в кастрюлю. Не увидев ничего подозрительного, она еще раз зачерпнула суп ложкой, а через минуту кинулась в спальню, где стояло большое зеркало в полный рост. В зеркале маленькая немолодая женщина заполошно охлопывала себя по бокам, обтянутым розовым джерси.

— Кто это? Что это вообще такое? — севшим голосом проговорила Молли. Убедившись, что зеркало не врет, и теперь у нее есть мелкозавитые кудряшки, но нет, как минимум, пятнадцати сантиметров роста, она отправила мужу сову с посланием из двух слов: «Немедленно домой!».

Артур вывалился из камина и с удивлением воззрился на жену:

— Мадам Амбридж? Очень рад, чем обязаны? А где Молли?

— Артур, это я — Молли! — губы его собеседницы задрожали.

— Эээээ…

Артур совсем растерялся. Сказать мадам замминистра, что шутка затянулась, было как-то неудобно, особенно в конце квартала, ведь премия не помешает. С другой стороны, что она вообще делает в его доме, и где Молли? Тут мадам Амбридж дрогнула и поплыла очертаниями. Артур резво отпрыгнул в сторону, выставив перед собой палочку:

— Кто ты и куда дела мою жену?

Амбридж улыбнулась, показав мелкие зубы, и пропала, оставив вместо себя Молли, которая кинулась мужу на шею и принялась путано рассказывать всю историю.

— Суп значит? Давай сюда свой суп, — скомандовал Артур и взял в руки ложку, — вроде бы все в порядке, только перца многовато.

Последние слова договаривал уже не Артур, а все та же Амбридж. Молли завизжала.

Трижды вычистив всю посуду Эванеско, Артур запоздало подумал, что надо было взять немного странного супа на анализ, но кастрюля уже сияла медными боками.

 Полночи Артур ворочался в раздумьях: сначала Рон, потом Джинни с этой ее одержимостью Гарри Поттером, теперь Молли. И что это за проклятье такое, меняющее родных до неузнаваемости? Неужели снова попаданцы? Так ни до чего не додумавшись, Артур уснул.

Утром все повторилось, на этот раз с овсяной кашей. Рыдающая Молли закрылась в спальне, а Артур думал, что премии его точно лишат, но уж лучше он опоздает на работу, чем явится туда в таком виде. Маггловская банка с завинчивающейся крышкой, в которой серым склизким комком притаилась опасная субстанция, была отдана в министерскую лабораторию на анализ, который оказался прост и краток: «Оборотное зелье».

Компот, соус, рагу, крем-брюле и все виды супов, которые варила Молли, давали один и тот же результат — очень качественное оборотное зелье, в котором, однако же, не было ни единой частицы госпожи замминистра, уж за это Молли могла поручиться. На третий день она не выдержала и решила воочию увидеть оригинал, с которого ей так хорошо удавались никому не нужные копии. Неведомая сила толкала ее под руку и шептала в уши: "Стань ею, стань лучше ее". Самым сложным оказалось скопировать голос мадам замминистра — тонкий, пискляво-девчоночий, ввинчивающийся в черепную коробку до самого ее основания, все остальное — ерунда.

— Пум-пум-пи-ду! — с этими словами "Амбридж" вошла в кабинет Министра и взгромоздилась на край стола.

— Эээээ, Долорес, в чем дело? — удивился Фадж.

— Зашла узнать, — ответила "Амбридж", — будут ли сохранены в следующем году налоговые льготы для многодетных семей.

— Но, Долорес, вы же сами убедили всю комиссию в том, что в этом нет необходимости.

— Я передумала, Корнелиус. Предлагаю не отказываться совсем от данной льготы, однако существенно сузить круг ее адресатов. Скажем, предоставлять ее семьям с количеством детей больше шести.

— Да нас навозными бомбами закидают! Вы же в курсе нашей демографической ситуации, Долли, какие шестеро детей, о чем вы?

— Не о чем, а о ком. В семье Уизли, например, семеро детей.

— И что, все это будет ради Уизли?

— А почему нет? Нужно поощрять такой весомый вклад в демографию, — с этими словами Долорес Амбридж спрыгнула со стола, поправила Фаджу галстук и удалилась, оставив его в полнейшем недоумении.

После этого госпожа замминистра посетила совещание отдела образования, где выдвинула идею ввести для седьмых курсов факультатив по домоводству. В лифте она сообщила секретарю начальника Аврората, мисс Говейн, что свою бы дочь она в такой мантии из дома не выпустила. Та в долгу не осталась, заявив, что если бы в свое время мадам Амбридж выбирала мантии тщательнее, то у нее не было бы причин коротать вечера в окружении фарфоровых котиков. Назвав мисс Говейн отвратительной девчонкой, Амбридж просеменила в холл Министерства, где, нисколько не смущаясь, достала из чаши фонтана все имеющиеся там монетки, тщательно пересчитала их и, посетовав, что цены нынче просто возмутительные, направилась в Гринготтс.

 Скандал, который закатила мадам замминистра гоблинам, требуя доступа в свой сейф, к которому у нее не оказалось ключа, был грандиозен и стал достоянием прессы. Из статьи авторства Риты Скитер следовало, что Долорес Амбридж требовала предоставить доступ к сейфу на основании анализа ее крови, в противном случае угрожала гоблинам войной. "Забыли, собаки, как вас в тысяча восемьсот девяносто шестом гоняли!" — читал на следующий день министр утренний выпуск "Пророка", с тоской поглядывая на ноту протеста на гобледуке.

В это время Артур Уизли зажал мадам Амбридж в коридоре министерства:

— Молли, ты что творишь? Я чуть кофе не подавился, когда прочел в газете..., — начал он, но Амбридж подняла такой крик, что он выпустил ее из рук, успев только подумать: "Мерлин, она настоящая!".

Артура «спас» Аластор Грюм, выскочивший из-за статуи кентавра, разрывающего пасть арахниду, и объявивший о задержании Долорес Амбридж по подозрению в разжигании магической войны.

— Я — заместитель Министра Магии! — кричала Долорес. — Вы не имеете права так со мной обращаться!

— Имею, — рыкнул Грюм, ткнув ей в лицо ордером на арест, после чего аппарировал себя и Амбридж в допросную, где швырнул задержанную на стул.

— Ну что, Долорес, — волшебный глаз Грюма вращался в пяти сантиметрах от ее лица, — ты окончательно зарвалась, дорогуша, Азкабан по тебе плачет.

 По щелчку его пальцев из стены выехал думосброс, серебристая жидкость вылилась в воду, и Грюм сунул голову мадам замминистра в чашу с воспоминаниями, пребольно надавив ей на шею.

Ресторан «Слеза Единорога» на Косой Аллее, несколькими часами ранее.

— Ну что, кто хочет сочного женского тела? — провозгласила Амбридж, залезая на стол и демонстрируя присутствующим правую ногу в разрезе мантии. Нога была так себе, но зрители великодушно промолчали.

— Кто готов предаться страсти с Заместителем Министра? — Долорес крутанулась вокруг невидимого шеста, мантия распахнулась, явив миру нижнее белье начальственной дамы — бюстгальтер с чашечками в виде двух больших атласных цветов и присборенные над коленями панталоны, походившие на два воздушных шара поросячьего цвета.

— Кем надо быть, чтобы польститься на это? — донесся чей-то шепот.

Полыхая ушами, Долорес созерцала в думосбросе, как с ее ноги слетела туфля, метко подбив нос хозяину ресторана, после чего начался совершеннейший бедлам. «Она» яростно сопротивлялась попытками выставить дебоширку из заведения, и в итоге посетители ресторана стали разбегаться. Побежал и тот, чьи воспоминания демонстрировались в думосбросе, картинка поплыла, и Долорес вынырнула наружу.

— Кентавры, к сожалению, отказались дать показания, но я так понял, что вид вашего обнаженного тела оскорбил их до глубины души, — голос Грюма сочился сарказмом. — Они уже подали жалобу, да не одну. Что-то там о смертельном оскорблении и готовности воевать до последнего копыта!

Он выдержал паузу, но Амбридж не отвечала, и тогда Грюм продолжил.

— Также поступили жалобы от оборотней и великанов, кроме того, вы публично оскорбили Люциуса Малфоя, обозвав его «бледной немочной глистой» и «недолордом, компенсирующим дурацкой тростью недостаток размера в другом месте».

Амбридж закашлялась.

— Но финалом всего стало посещение вами банка Гринготтс, — безжалостно продолжал Грюм, — и у нас есть воспоминания (он продемонстрировал еще флаконы), что вы требовали набить ваш сейф деньгами, взамен обещая… Так, где же это… А, вот! Цитирую: «Министр — такой же коротышка, как и вы, только мозгов у него, как у болотного слизня, так что вперед, мои верные гоблины, берите власть в свои цепкие лапки!»

Амбридж поникла головой.

— Да-да, после этого Министр все же решил действовать и выдал приказ на ваш арест, — подтвердил Грюм, — но вы не очень-то пытались сбежать, Долорес. Неужели рассчитывали и мне предложить вашего, как это, сочного тела?

Грюм грубо захохотал, а ошеломленная Долорес продолжала молчать. Ордер на арест с подписью Министра оказался последней каплей, превратившей ее, почти всесильную, в дорожную пыль. «Впрочем, еще не все потеряно», — думала она, пока Грюм распинался о правах, обязанностях и ответственности, — «самым серьезным обвинением пока что является оскорбление сотрудника аврората, находящегося при исполнении своих служебных обязанностей. Интересно, кого это я? То есть не я, но все равно интересно».

— Меня подставили! — наконец подала голос задержанная.

— Расскажешь это дементорам в Азкабане, — ухмыльнулся Грюм. — Уж они точно не откажутся от поцелуя крошки Долли!

Бумажный самолетик, приземлившийся в этот момент на стол Грюма, оказался вопиллером, который голосом Министра потребовал доставить Амбридж к нему в кабинет, и немедленно.

В кабинете, кроме самого Министра, находились также Верховный чародей Визенгамота и по совместительству Директор школы Хогвартс Альбус Дамблдор, его подчиненный — профессор Снейп, а также две Долорес Амбридж, при виде которых глаз Грюма начал вращаться с ускорением, а доставленная им Долорес Амбридж номер три попыталась упасть в обморок.

— Кто из вас, то есть из них, настоящая Долорес Амбридж, я вас спрашиваю?— закричал Министр Дамблдору, — что это вы тут устроили, конкурс двойников?

— Полагаю, настоящая госпожа замминистра та, которая только что вошла сюда вместе с Грюмом, — ответил Верховный чародей, сохраняя спокойствие. Все три Амбридж яростно закивали, подтверждая его правоту.

— Скажите, Молли, — обратился Дамблдор к Амбридж-с-кружевным-жабо, — вы чувствуете что-то особенное, находясь в этом облике?

— Ах, Альбус, это так неловко, но я хочу всё-всё изменить в каноне, — ответила та и шумно высморкалась.

— А вы, Артур? — обратился Дамблдор к Долорес-в-розовых-рюшах.

— Я тоже, причем совершенно точно знаю, что вы, сэр, прошу меня извинить, Дамбигад!

Снейп расхохотался. Дамблдор укоризненно посмотрел на него и продолжил:

— Интересно, интересно. Как вы говорите? Дамбигад? А вам известно, в чем это выражается?

— Да, сэр, — Амбридж-в-розовых-рюшах смутилась, — у вас есть тайный план, и вы не выбираете средства для достижения цели. К тому же, вы потворствуете этим рыжим Уизли, которые тоже гады. Всем, кроме Джинни, потому что ей достанется Гарри Поттер, а значит она — Избранная!

Снейп начал кашлять, делая вид, что поперхнулся. «Настоящая» Амбридж-в-пушистой-кофточке, Грюм и Министр только переводили глаза с одного говорившего на другого, гадая, чтобы это все значило.

— Ну а вы, Долорес, что вы чувствуете? — обратился Альбус к Амбридж-в-пушистой-кофточке.

— Я чувствую, что вы не цените нашего дорогого Северуса, он так много делает для школы и для магического мира в целом, — Долорес чувствовала, что несет ахинею, но остановиться уже не могла, — а его неопрятный вид и дурной характер — всего лишь следствие непосильной нагрузки, которую вы на него взвалили!

В этот момент Снейп начал преображаться прямо на глазах: поползла вверх, изогнувшись под немыслимым углом, бровь; волосы, свисавшие сосульками, заблестели и легли волнами; мантия вздулась парусом; а голос, которым Снейп сказал «Что за нахрен?» приобрел бархатистость и глубину. Долорес ощутила, что влюбилась раз и навсегда, ибо такой Снейп являлся просто идеалом, Тем Самым Мужчиной, которого настоящая женщина готова ждать всю жизнь.

— Северус, здесь дамы! — заметил Дамблдор. — К тому же я ведь предупреждал вас о возможных последствиях.

— Что? Как это? Немедленно прекратить! — истерично завопил Министр, размахивая руками. — Что это еще за превращения? Это что, каждый вот так может притвориться кем угодно?

Дамблдор вскинул руку в успокаивающем жесте.

— Погодите, Корнелиус, — после чего снова обратился к Снейпу. — Северус, для проверки версии, так сказать. Сделайте то, о чем я вас просил.

Снейп повернулся ко всем трем Амбридж, встал на одно колено и сказал:

— Долорес, я сердечно благодарен вам за все, что вы делаете и что еще сделаете, вы — наша надежда и спасение…

Долорес глупо захихикали, протягивая к нему руки, и силуэты их разделились. Точнее, настоящая Амбридж осталась целой, а вот у тех, кого Дамблдор называл Молли и Артур, силуэт разделился на две части — плотную, вполне себе «живую» якобы Долорес, и легкую призрачную, взмывшую к потолку бесформенным серебристым клубком. Альбус чихнул, силуэты осыпались мерцающей пылью, которую он ловко собрал в табакерку, трансфигурированную Снейпом из первого попавшегося листа пергамента.

— Господа, хочу вас обрадовать! Теперь мы знаем, что это было и как с этим бороться, — радостно заявил Дамблдор присутствующим, из которых только настоящая Амбридж осталась в своем облике, а Амбридж-с-кружевным-жабо и Амбридж-в-розовых-рюшах превратились в растерянных супругов Уизли. — Так вот, все мы помним ситуацию с Гермионой Крауч…

Присутствующие, включая вконец ошалевшего Грюма, закивали, поскольку забыть, как магглорожденная ученица объявила себя наследницей Бартемиуса Крауча и две недели терроризировала всю школу, было невозможно.

— И я считаю, что сущность, вселившаяся в девочку, которую мы с трудом, но отправили туда, откуда она явилась, неплотно закрыла за собой дверь. И теперь мы будем вынуждены отражать нашествия подобных ей сущностей, — закончил Дамблдор уже менее радостным тоном.

— Но как? — пробормотал Грюм.

— Хороший вопрос, Аластор. Только что мы видели, что сущность оказалась весьма неравнодушна к Северусу нашему Снейпу. Гермиона Крауч, кстати, в своих мечтах тоже видела себя его супругой, так что сомнений нет, что ловить их придется, так сказать, на живца!

— Ээээ, Альбус, сомнительная честь, знаете ли, — начал Снейп, — тем более, что я так и не понял всех этих превращений, с оборотным зельем или без него.

— Пока это только версия, но я полагаю, что та сущность, которую мы только что видели, по своему потенциалу не так сильна, как вселившаяся в мисс Грейнджер, поэтому и случилась эта путаница с объектами вселения.

— Но надо же что-то делать! — снова подал голос Министр, — иначе нас захлестнет волна «наследников» древних родов, требующих сейфы с золотом в диких количествах, артефакты и полминистерства впридачу. Это кошмар, с этим надо бороться! Нужно создать комиссию!

— Не будем торопиться, но идея здравая, — отозвался Дамблдор. — Полагаю, что информация о деятельности комиссии должна быть засекречена. В конце концов, речь идет о безопасности Магической Британии. Главой комиссии, конечно же, будет Министр, в секретных документах предлагаю помечать вас литерой «М», агентом с лицензией на уничтожение вселившихся сущностей — профессор Снейп.

— Прошу назначить меня консультантом по боевой магии, — выступил с инициативой Грюм, думая про себя, что надбавка за секретность, пожалуй, слишком приятная штука, чтобы отказываться от нее из-за необходимости общаться со Снейпом, которого в душе он звал просто — говнюк.

— Вообще-то у меня и свой боевой опыт имеется, — тут же встрял упомянутый говнюк, — и еще неизвестно, чей опыт лучше. По крайней мере, ноги у меня свои, а не деревянные, да и с головой, то есть с глазами, все в порядке.

— Ах, ты сопля зеленая, слизеринская! — вызверился Грюм, но был остановлен Дамблдором.

— Не нужно ссориться! Тем более, Северус, что ваш опыт весьма специфичен, а нам требуется не столько уничтожить объект, сколько изолировать от занятого им тела.

— Прошу прощения, — писклявый голосок Амбридж разрядил накалившуюся обстановку, — я бы тоже хотела принять посильное участие в работе комиссии. Тем более, что сама являюсь жертвой этих сущностей.

Думала же Долорес в эти секунды совсем о другом. О том, что если сущности так и будут вселяться, а Северус (о, какое прекрасное имя, Северус!) будет меняться, а она в эти минуты будет рядом… Это был шанс найти Настоящего Мужчину, а если еще удастся закрепить его трансформу....

— Прекрасно, Долорес! Но не будем торопиться, — повторил Дамблдор, — нужно все хорошенько обдумать.

— Конечно, конечно! — воскликнул Министр. — Моя поддержка с вами, Альбус, действуйте, как считаете нужным!

Уже в Хогвартсе Снейп спросил Дамблдора:

— Скажите, Альбус, почему опять я?

— Понятия не имею, Северус, почему вы так их привлекаете. Но это неоспоримый факт, следовательно, нужно его использовать.

— Вы сейчас говорите, как самый настоящий Дамбигад, сэр, — твердо сказал Снейп. — Интересно, этот дурачок-министр понял, что вы облагодетельствовали его маскарадным костюмом, а роль кукловода, как обычно, оставили себе?

— Как вы любите все драматизировать, — ответил ему Верховный чародей и Дамбигад. — Лимонную дольку, Северус?