Король Мафии (джен)

Реборн, конечно, читал доклады о своём будущем ученике, прежде чем прибыть в Намимори. Оценки Тсуны были ужасны, и он прогулял школу больше, чем все остальные нарушители вместе взятые. Случай явно схожий с Дино.

Реборн думал, что знал, чего ожидать, но глубоко ошибался.

---

Всё покатилось под откос прямо с того момента, когда Реборн вступил в дом семьи Савада и обнаружил, что его ученика там нет.

— Он иногда уходит в поисках приключений, — сказала Нана с сияющей улыбкой. — Три дня назад сказал, что хочет победить горного босса, и ушёл. Мой Тсу-кун такой смелый и мужественный!

Реборн моргнул и, поколебавшись, согласился подождать.

---

Тсуна всё же действительно вернулся — пять дней спустя. Весь грязный и исцарапанный, он добродушно улыбался и нёс дикого кабана, небрежно переброшенного через плечо. Тот был привязан к шесту в два его роста.

— Я дома, мама!

— С возвращением, Тсу-кун! — прощебетала Нана, по-видимому, нисколько не удивившись сувениру.

— Я голоден, можешь приготовить мне этого малыша? — спросил Тсуна, затем моргнул и заметил Реборна. — А? Что за ребёнок?

— О, это твой новый репетитор! — сказала Нана, лучезарно улыбаясь своему сыну. — Тсу-кун, ты очень сильный и мужественный, но все твои приключения не идут на пользу твоим оценкам!

— Ааааа? Мне не нужен репетитор. В школе скукота, — сказал Тсуна и поковырял пальцем в носу.

Нана покачала головой и потрепала волосы Тсуны.

— Моэ, Тсу-кун! Тебе нужно думать о своём будущем!

— Я уже знаю, чем хочу заниматься в будущем, — сказал Тсуна, но тема была отметена и похоронена, когда Нана отправила сына принять душ.

Реборн стоял в коридоре, видимо, забытый, и смотрел на удаляющуюся спину своего ученика. Он чувствовал себя более чем неуверенно. Конечно, он мог сказать, что Тсуна был сыном Емитсу — эта небрежная уверенность наверняка унаследована от него — но откуда это легкомысленное недоверие?

---

Дальше лучше не стало. Реборн планировал разбудить Тсуну резиновыми пулями или электрическим током, но тот каким-то образом увернулся от первого, не просыпаясь, а когда второе разбудило его, последовал страдальческий вопль с замешательством «Аааа, уже утро?» и «Что? Почему я обуглен?»

Затем Тсуна принялся поглощать вторую половину жареного кабана на завтрак (как), наконец заметил Реборна и спросил, кто это, по-видимому, забыв прошлый вечер. А после до боли оскорбил, сочтя имя Реборна «слишком уж сложным», и дальше звал его «завитушкой», сколько бы Реборн ни бил его по голове.

По дороге в школу Реборн наконец сказал Тсуне о его будущей карьере в качестве десятого босса Вонголы. Он, конечно же, ожидал сопротивления: у него к этому моменту уже сложилось определённое представление о своём ученике.

Однако он только немного оцарапал верхушку упрямства Тсуны.

— Нет, спасибо. Я собираюсь стать королём пиратов, — сказал Тсуна, вновь зарываясь в нос мизинцем.

Реборну удалось сделать вид, что это не он только что чуть не свалился с ограды.

---

К тому моменту, когда они добрались до школы, Реборн оправился достаточно, чтобы порадоваться, что его ученик, кажется, подружился с половиной школьников. В частности, Ямамото Такеши и Сасагава Рёхей не только с энтузиазмом поздоровались с ним, но и потребовали объяснений, чем занимался Тсуна в своём приключении и почему не пригласил их.

Рассказ (перемежаемый возгласами «ЭКСТРИМ!») печально оборвался, когда пришёл Хибари, чтобы прекратить давку, и мигом насел на Тсуну за прогулы и прочие нарушения, о которых, Реборн был уверен, Тсуна пребывал в блаженном неведении и не собирался волноваться, если уж и раньше не пытался.

Тсуна только посмеялся при виде Хибари, машущего кулаками, и принял вызов, хрустнув суставами.

До завершения матча вничью стороны нанесли друг другу тяжкие телесные повреждения. Как ни странно, Хибари казался скорее довольным, чем смертельно обиженным (как за состояние его любимого Намимори, так и за малопонятный финал драки).

— Я хочу реванша завтра, — сказал он тоном, который был практически утвердительным. — Ты шумишь больше, чем все травоядные школы вместе взятые, но также ты здесь единственный достойный хищник.

Тсуна рассмеялся.

---

Две недели спустя Тсуна не показывал никаких признаков того, что хоть чуть-чуть принял авторитет Реборна или отказался от своего выбора профессии короля пиратов. Реборн решил, что нужно что-то делать, и вызвал Гокудеру Хаято из Италии.

Всё пошло именно так, как он и ожидал. Тсуна со своим обычным весёлым видом отмахнулся от попыток Хаято разозлить или запугать его. Отвечая на вопрос об этом, он подмигнул Реборну и сказал:

— Даже если ты на меня плюнешь или выльешь саке, я не выйду из себя из-за таких глупых мелочей. Но если кто-нибудь попытается навредить моим друзьям, того я не прощу.

Момент прошёл, и беззаботная улыбка Тсуны вернулась.

Оправившись от удивления, Реборн слабо, ошеломлённо улыбнулся. Что ж, это было неожиданно, но определённо не нежелательно.

---

Позже в тот же день Хаято столкнулся с Тсуной позади школы, решив узнать, что скрывается за раздражающим весёлым фасадом. Но этого не случилось. Тсуна бросил один взгляд на выбор его оружия, посчитал его «интересным парнем» и спросил, не хочет ли он присоединиться к команде Тсуны. Хаято моментально начал разрываться между восхищением и крайним удивлением (они были мафией, не пиратами), прежде чем решил, что Тсуна смеётся над ним, и остановился на злости.

К сожалению, руки, дрожащие от ярости, не лучшая идея, когда держишь динамит.

Хаято смог почувствовать, как растягивается время, пока смотрел на взрывчатку у своих ног. Времени сбежать не было.

Но не успел он по-настоящему ужаснуться, как обнаружил, что сидит на ветке дерева, рядом с Тсуной, который всё ещё держит его за талию и оценивающе присвистывает на взрыв, который снёс часть школьной стены.

Затем Тсуна развернулся к нему и ослепительно улыбнулся.

— А-ах, это было близко! Ты в порядке?

Именно там и тогда Хаято поклялся в вечной верности.

---

Было облегчением обнаружить, что Тсуна на самом деле принял его как учителя, когда дошло до боевой подготовки. У его ученика, когда ему нужно думать слишком много, продолжительность внимания была как у золотой рыбки. До такой степени, что Реборн был уверен — это какой-то подлый трюк, позволяющий ему каким-то образом пропускать уроки Реборна мимо ушей. Но всё это не относилось к драке. Тсуна не только был в превосходной форме, но его гипер-интуиция была даже острее, чем у Девятого, а также имелись рефлексы кого-то намного старше и более опытного.

Действительно, всё, что Реборну нужно было сделать, это представить его Пламеню Последней Воли. Это оказалось немного проблематичным, когда пулям Леона не удалось инициировать состояние — Тсуна просто улыбнулся как солнце и извинился перед своими шокированными друзьями, что умер раньше своего времени.

Он не умер, но пламя также не появилось.

В конце концов, Реборн осознал: у Тсуны был сырой талант, и всё, что Реборну в конечном счёте нужно сделать, это найти правильную мотивацию.

Учитывая, что он заметил в Тсуне, он подумал, что необходимость спасти друзей будет подходящим вариантом. И не ошибся.

Реборн вздохнул с облегчением при виде пламени, всё ещё сырого и неконтролируемого, но такого интенсивного и сильного. Бой не будет проблемой.

Конечно, именно тогда Тсуне случайно удалось снести мост, на котором он дрался, и почти утонуть, уверяя, что не умеет плавать. Вдвойне раздражало, что на самом деле это оказалось не так, и он, в очевидном изумлении, проплыл во всю ширину реки пятьдесят пять раз, прежде чем Реборну удалось убедить его вернуться домой на ужин и дать И-Пин и Ламбо обсохнуть.

---

С самого начала Реборна глодало болезненное любопытство: что будет, если натравить Бьянки и Тсуну друг на друга. Оба были упрямы до полного отрицания реальности, и, казалось бы, конфликт неизбежен — до тех пор, пока лицо Бьянки не вызвало боль Хаято, а Тсуна отказался бросить Реборна (как одного из своих «драгоценных товарищей», и он честно не имел понятия, когда и как это произошло).

Три дня прошло, как Тсуна избежал яда, а Бьянки избежала кулаков Тсуны, прежде чем установилось перемирие: в момент, когда Хаято удалось рассказать Тсуне, что Бьянки не собиралась сделать его больным, он полностью прекратил вражду и пригласил её в свою команду.

Бьянки расценила это так, что Тсуна был помощником в её любви, а он не смог поправить её, когда она столько сказала, потому что теперь, когда с междоусобицей было покончено, больше интересовался обедом.

Реборн чувствовал себя удивительно обманутым. Не было способа разрешить подобное недопонимание, не в этой ситуации, когда Тсуна не обращал никакого внимания, а Бьянки этого не замечала.

---

За следующие несколько месяцев Реборн обнаружил, что просто не существует никакого способа заставить Тсуну делать то, чего он не хочет, независимо от наказаний, которым Реборн подвергал своего ученика. Он почувствовал своего рода облегчение, что Тсуна был вполне готов и способен вести за собой людей, и не особенно зацикливался на всей криминальной стороне вещей.

Тем не менее, он абсолютно не продвинулся в стремлении убедить Тсуну отказаться от идеи пиратства. Он уже оказался принят в команду сам (…), но Тсуна называл себя капитаном, а не на боссом. К раздражению Реборна, остальные его потенциальные хранители (включая Хаято и исключая Хибари) также приняли этот титул.

В конце концов, решение оказалось простым.

— Знаешь, в мафии намного больше приключений и свободы, — сказал он Тсуне во время их похода домой из школы. — Все интересные парни там. Пираты в нашем мире делают только скучные вещи.

— Ааааа? Действительно? — завизжал Тсуна, уронив челюсть.

— Конечно. Вонгола самая интер…

— Тогда я собираюсь стать королём мафии, — прервал Тсуна прозаичным тоном, полностью игнорируя Реборна, как и всегда.

— …Тогда тебе нужно вначале стать Десятым Вонголой, поскольку ты не можешь стать королём мафии, если не являешься боссом старой семьи, — быстро солгал Реборн без каких-либо угрызений совести. Это было совершенно нелепой историей, конечно же, потому что не существовало такого понятия, как король мафии, но во имя привязки Тсуны к семье любые жертвы оправданы.

— Хорошо! Тогда я стану боссом Вонголы! — прокричал Тсуна небу, высоко вскинув руки в воздух и смеясь.

Реборн не смог удержаться от улыбки.

---

Дино провёл почти тридцать секунд, пытаясь произвести впечатление на его младшего ученика, прежде чем очевидное игнорирование авторитета Реборна и отсутствие возмездия за это лишило его дара речи. Затем он в благоговении поклонился Тсуне и выразил своё непреклонное восхищение. Тсуна посчитал его «интересным парнем» и пригласил Дино присоединиться к своей команде. Реборн проявил колоссальную выдержку и не задушил ни одного из них.

---

Пока Реборн не обращал внимания, Шамал также каким-то образом присоединился к неоперившейся семье Тсуны. Когда его спросили об этом, он пробормотал что-то о красивых женщинах и королевской семье, но Реборн так никогда и не услышал всю историю. Тсуна только подмигнул ему и сказал, что Шамал был «как Санджи», а потому его «легко понять».

---

Реборн был успешен в своей миссии до той степени, что Тсуна теперь, кажется, признавал своё будущее как босса Вонголы, но его главная цель всё ещё была стать королём мафии, и он всё ещё именовал свою семью «командой». Он даже называл восторженного Хаято своим первым помощником (Хаято скоро упал в обморок от осознания чести).

---

К молчаливому отчаянью Реборна, Ламбо из десятилетнего будущего объявился однажды вечером после инцидента, включавшего обед Тсуны и динамит Хаято. Он был одет в замысловатое пальто и золотые серьги и стал называть Тсуну «капитаном», и это практически единственное, что кто-либо понял, пока он говорил на самом клишированном пиратском жаргоне, какой Реборн только имел несчастье слышать. Не было ни малейшего шанса, что настоящие пираты когда-либо говорили нечто вроде «Ахой, моя Моряки!» или «Задраить люки, тот мошенник пришёл, чтобы забрать вас в сундук к Дейви Джонсу! Подайте знак, или мы все будем кормить рыб!»

К счастью, Ламбо исчез в облаке розового дыма после этого, и Реборн конфисковал десятилетнюю базуку. Он не хотел повторения такого.

---

Впервые действительно пугающую сторону Тсуны Реборн увидел, когда какие-то незадачливые якудза попытались запугать Ламбо за случайно взорванную западную стену их здания, будучи в блаженном неведении о том, насколько они на самом деле беспомощны.

Вся обычная жизнерадостность Тсуны исчезла, сменившись холодным гневом, его лицо скривилось — Реборн и не думал, что Тсуна так может. Эффект был поразительным, Тсуна внезапно стал выглядеть пугающе. Даже Реборн сделал шаг назад. Тсуна всё ещё не был достаточно силён, чтобы навредить ему, даже если попытается, но он предпочёл не ощущать эту холодную ауру.

Затем, неожиданно, в воздухе прошёл импульс холода, и якудза попадали на землю в обмороке, с пеной у рта. Когда Тсуна пошёл забирать плачущего Ламбо, Реборн потыкал одного из гангстеров в лицо. Они действительно валялись в обмороке.

Интересно.

---

Реборн уже сидел в самолёте, когда вдруг полностью осознал тот факт, что Тсуна решил взять всю свою команду на «приключение».

Всё началось со скучавшего Тсуны, неосторожного замечания Такеши и Рёхея, подначивающего всех. К тому моменту, как Реборн услышал о ситуации, возможности изменить решение Тсуны не было, и можно было лишь сопровождать его и убедиться, что его не арестуют.

По комментариям Такеши и Рёхея, такого рода вещи происходили и ранее, и они потратили немало времени, вынужденные потакать капризам Тсуны. Реборн даже знать не хотел, что произошло с гигантским кальмаром.

Проблемы, казалось, следовали за Тсуной, как дурная сыпь, и первая неделя неожиданной поездки оказалась кошмаром, полным уничтожения имущества и диких вечеринок. Напоследок они наткнулись на несколько перестрелок на земле банд, одну операцию с наркотиками и маленькую бандитскую войну, из всего возможного. Теперь Реборн понял, почему Хибари соизволил прийти, даже если это и означало, что ему время от времени придётся терпеть компанию других (что никогда не заканчивалось хорошо).

Тсуна также каким-то образом подружился со всей семьёй Джиглио Неро и несколькими ошеломлёнными членами итальянской полиции (и хоть именно это должен уметь босс мафии, то каким образом Тсуна это исполнил, заставила Реборна поколотиться головой о стену).

С Мукуро они столкнулись во вторую неделю их приключений. Его улыбка была даже более пугающая, чем вещи, которые он говорил, и сила, которую он излучал, но Тсуну не побеспокоило ни то, ни другое. Он всего лишь бросил один взгляд на его иллюзии и пригласил присоединиться к своей команде.

— Ты хочешь, чтобы я присоединился к тебе, — сказал Мукуро невозмутимым голосом. — Я пробил себе кровавую дорогу через мафию, я намерен завладеть тобой и захватить власть над миром, а ты хочешь, чтобы я присоединился к тебе?

Тсуна вставил палец себе в нос.

— Ты не можешь захватить мир, королём мафии буду я, — сказал он твёрдо, с намёком на угрозу в голосе.

Мукуро выглядел так, будто только что осознал, что они, по факту, говорили не об одном и том же.

— Король… мафии?

— Ага. Я изначально собирался стать королём пиратов, но завитушка сказал, что все пираты скучные, так что вместо этого я собираюсь стать королём мафии. Но сначала я должен стать боссом Вонголы, так что им ты тоже стать не можешь.

Недоверие Мукуро было таким плотным, что его можно было порезать.

— А когда ты станешь королём мафии, то чем займёшься потом?

Тсуна задрал вверх голову и на некоторое время задумался. Это выглядело болезненно.

— Я собираюсь превратить мафию в пиратов. И затем мы будет устраивать вечеринки и приключаться.

Его лицо было нечитаемым, Мукуро перевёл взгляд с Тсуны на Реборна (который выглядел, словно у него сильно болела голова), будто пытаясь выяснить, не морочат ли ему голову. Затем улыбнулся, красный глаз зловеще засветился.

— Знаешь, Тсунаёши, я и впрямь считаю, что я желаю присоединиться к твоей, ах, «команде».

(ЭТО он должен увидеть своими глазами. Может быть, человеческое царство было стоящим, в конце концов, а если нет, что ж, он будет в отличном положении, чтобы взять на себя Вонголу).

---

Реборн не испытывал такого сожаления с тех пор, когда был проклят радугой.

Когда они вернулись к остальным, Хаято нахмурился и отказался разрешить Мукуро быть где-либо рядом с Тсуной, Такеши засмеялся, Рёхей посчитал, что Мукуро был сверхэкстремальным, Ламбо и И-Пин не обращали внимания, не считая нескольких криков об ананасах, Хару и Кёко попытались накормить трёх преступников должным образом, Шамала нигде не было видно, а Бьянки игнорировала всех, за исключением Реборна. Дино выглядел взволнованным, но принял решение Тсуны.

Настоящей проблемой оказался тот факт, что Хибари и Мукуро раздражали друг друга с момента, когда дышали одним воздухом. Неизбежная драка вовлекла всех и каждого в неё, разрушила половину квартала и выявила истинную причину сожаления Реборна.

По-видимому, их новые рекруты разыскивались Виндиче, которые появились посреди обычных зловещих завихрений тумана и попытались арестовать Мукуро и двух его миньонов.

Тсуна не согласился. Яростно.

Что привело к тупику, поскольку Виндиче совершенно не привыкли к откровенному пренебрежению к их авторитету и не хотели сразу начинать войну против Вонголы. Их уже-должно-бы-быть-жертвы уставились на Тсуну так, будто он отрастил вторую голову, а остальные друзья / товарищи / команда / что-там-ещё Тсуны пребывали в смешанных чувствах восторга и подготовки к очередному бою.

Реборн был полон сожаления. Тсуна собирался драться с Виндиче. За людей, которых он знал всего несколько часов.

На самом деле, оба его ученика выглядели готовыми крушить, если дойдёт до этого. Либо он был немного слишком успешным в своих попытках вбить хребет в Дино, либо это была вина Тсуны.

(Тсуны. Определённо Тсуны. Это всё вина Тсуны).

В конце концов, проблема оказалась решена без кровопролития, когда Виндиче вызвали ребёнка с прозрачной соской, пошептались друг с другом о чём-то в течение нескольких минут и объявили, что они готовы игнорировать преступления Мукуро, если Тсуна будет присматривать за ним с этого момента и согласится задолжать Виндиче услугу, которую вернёт когда-нибудь в будущем. Никаких соглашений.

Прежде чем Реборн смог вставить хоть слово, всё ещё прикипев взглядом к прозрачной соске, Тсуна мигнул и сказал:

— О, это всё, чего вы хотите? Конечно.

В этот раз Реборн действительно стукнулся головой о стену. Только раз.

---

К тому моменту, когда они вернулись домой и обнаружили Фууту де ла Стеллу на кухне Тсуны, просившего об убежище, поскольку Тсуна был номером один из тех, кто примет на себя руководство мафией и заставит стать пиратами (и здесь промелькнул намёк на замешательство в его голосе), Реборн опомнился и решил, что просто нет другого выбора, кроме как плыть по течению. Он настолько привык уметь пробивать себе путь, что столкнувшись с непоколебимым объектом, коим являлся Тсуна, пришёл в замешательство. Но он всё ещё был лучшим в мире убийцей. Он сможет адаптироваться.

Не говоря уже о том, что он, наконец, получил некоторую подсказку в отношении проклятия. Он был обязан Тсуне этим, даже если это было абсолютной случайностью.

Фуута стал непременным атрибутом дома Савады с немного большим чем «Ага, ладно» от Тсуны, и некоторое время всё шло нормально. Во всяком случае, насколько это возможно поблизости от Намимори.

---

Суперби Скуало изначально чувствовал себя оскорблённым, что этого раздражающего паршивца выбрали вместо Занзаса, ровно до того момента, как попытался проткнуть одного из друзей «паршивца», и Тсуна отреагировал быстрее, чем он смог разглядеть. Он обнаружил, что его меч застрял в бетоне, а нога Тсуны придавила запястье. Тогда он пересмотрел своё мнение с оскорблённого на неохотно восхищённое.

— Не трогай моих друзей, — сказал Тсуна, и Скуало мимолётно подумал, что паршивец на самом деле был слегка угрожающим, когда хмурился. Но он провёл всё это время с Занзасом не для того, его запугивали паршивцы, даже если они могут обогнать его.

Он взял кольца и запрыгнул на крышу.

— ВООООИ, что здесь происходит? Они выбрали тебя на место Десятого Вонголы? Ты не продержишься и секунды против нас!

Тсуна моргнул, видимо, потеряв всякое подобие враждебности в момент, когда Скуало отступил.

— Я хочу стать королём мафии. Я не смогу сделать это, если не стану боссом Вонголы, — сказал он с непроницаемым лицом и совершенно серьёзным тоном. — Если вы встанете у меня на пути, я просто надеру вам задницы.

Скуало пристально уставился. Затем перевёл взгляд на Реборна, который, по-видимому, не находил в ситуации ничего необычного.

— Не считай, что сможешь избавиться от Тсуны так просто, — сказал Реборн. — Я ещё ни разу не смог остановить его после того, как он что-то решил для себя.

Скуало издал звук «тц» и спрыгнул, всё ещё чувствуя смутное беспокойство и нечто вроде чувства, что он где-то оступился.

---

Когда Емитсу увидел Тсуну впервые за несколько лет, то быстро обнаружил, что его сын забыл о самом его существовании. Тсуне потребовалось несколько дней, чтобы больше не забывать его к ночи, и он всё ещё называл его «бродяга-оссан», а не «папа». Реборн, казалось, находил садистское удовольствие в его попытках выйти из своего затруднительного положения, и у Емитсу были подозрения, почему остальные друзья Тсуны и прислужники также приняли это прозвище.

И в то время как Реборну удалось каким-то образом заставить его сына согласиться стать боссом Вонголы (чем Емитсу был втайне впечатлён: у него самого ни разу не получилось поколебать волю Тсуны), всё ещё предстояло дело с хранителями, а Тсуна будет только игнорировать всё это, если принять решение за его спиной.

Реборн решил вопрос, просто спросив Тсуну, который в конечном итоге выбрал тех самых людей, о которых уже думал Емитсу, по-видимому, подчиняясь инстинкту. Реборн был нестерпимо самодоволен по этому поводу.

---

Неделя битвы колец была более или менее комедийным актом, несмотря на постоянные усилия Варии это изменить.

Тсуна сразу же поладил с Луссурией, и битва задержалась, когда Тсуна решил, что обязательно нужен танец, чтобы отпраздновать их новую дружбу с «Луcс-чан». Когда Рёхей избил Луссурию до необходимости оказания тому медицинской помощи, Тсуна заволновался сильнее, чем вся Вария вместе взятая.

Ламбо из двадцатилетнего будущего показался не просто в пиратском пальто и драгоценностях, но также с повязкой на глазу, эпатажной шляпой и великолепным пиратским акцентом, к ужасу и / или недоумению остальной части аудитории. Это отвлекло Леви настолько, чтобы Ламбо завершил битву в один удар и успел вставить унизительную остроту невозмутимым голосом, просто чтобы дополнительно унизить. Реборн предположил, что ему стоило бы радоваться, что Ламбо, по крайней мере, отказался от пиратского жаргона.

Несмотря на самое начало, когда Тсуна зарылся в свой нос и обратился к летающему оружию Бельфегора как к «мистическим ножам», битва урагана действительно, наконец, внесла нотку подлинной драмы, подходившую мафии, когда взрывчатка Хаято взорвалась, и Тсуна запрыгнул внутрь без малейших колебаний, чтобы спасти своего первого помощника. Он вернулся в целости и сохранности, лишь слегка дымясь, неся Хаято через плечо и таща Бела за хлястик пальто. Реборн улыбнулся: по крайней мере, приоритеты Тсуны были на месте.

Конечно, так не могло продолжаться, только не с Тсуной. Когда Занзас издевательским голосом спросил, нравится ли Тсуне играть героя, последний запустил странную страстную речь о героях и о том, как он хочет съесть всё мясо, вместо того чтобы им делиться. Напряжение сдулось, как лопнувший воздушный шарик.

С этого момента всё пошло так, как и ожидалось. Тсуна провёл весь бой дождя поочерёдно впечатлённый фехтованием и сокрушаясь, что акулы не были по-настоящему большими. Он также пытался пригласить нескольких членов Варии на вечеринку после боя и проигнорировал их, когда те агрессивно отклонили предложение. Имея опыт присутствия рядом с Тсуной, которым не обладали другие, Реборн получил, наверное, слишком много садистского удовольствия, наблюдая, как остальные с этим справляются.

К моменту, когда настало время битвы Мукуро, вся Вария, казалось, была готова стереть Тсуну с лица земли, даже если это значило, что они по умолчанию проиграют конфликт.

---

Поначалу Тсуна, казалось, интересовался только тем, может ли Гола Моска какать. Когда не был занят, чрезмерно возбуждённо разглядывая робота. Затем он, вроде бы, без причины моргнул, немного нахмурился и развернулся к своему потенциальному репетитору.

— Завитушка, внутри той штуки человек, — сказал он нехарактерно серьёзным голосом. — И ему не слишком хорошо. Его голос мигает. Можешь позвать доктора?

— Его… голос? — осторожно спросил Реборн.

— Всё, что живёт, имеет голос, — сказал Тсуна и простодушно улыбнулся. — Я могу слышать его.

Тайна «голоса» была решена, когда Хибари разбил механизм и Девятый Вонгола был извлечён из него. Реборн был рад, что решил последовать прихоти Тсуны. Его гипер-интуиция действительно была чем-то невероятным.

---

От битвы небес оставалось устойчивое ощущение, что Занзас воспринимал её как возможность спустить пар, виновником которого был Тсуна, выигравший титул Десятого Вонголы. Реборн не мог избавиться от ощущения лёгкой симпатии, даже если Занзас похитил Девятого и причинил все эти неприятности.

Два часа, несколько ожогов второй степени, разрушения имущества и вечного льда, сначала созданного, а затем растаявшего, немного погодя Тсуна и Занзас лежали на земле, оба истощённые. Тсуна улыбнулся, видимо, полностью растратив всякую злобу к Занзасу, раз его будущему короля мафии ничего не угрожало.

Занзас нахмурился, но в его глазах был намёк на смирение.

— Если ты считаешь, что я когда-нибудь стану твоим подчинённым, то бредишь. Мусор.

Тсуна просто улыбнулся.

— Я ни за что не буду пытаться сделать это. Мы равны, не так ли?

Занзасу потребовалось несколько секунд, чтобы отойти от шока, и он шокировал всех остальных, разразившись смехом.

— Думаю, есть мусор и похуже, чем ты.

---

Не прошло и двух недель, как Тсуна обнаружился в смертельной опасности, надев кольцо Неба Вонголы, и никто не был уверен в том, как ему удалось пройти тест. Может быть, Примо нравились пираты.

---

Реборн едва смог передать новую информацию о прозрачной соске своим товарищам Аркобалено, когда мужчина, одетый в железную шляпу, связался с ними во снах. Утром он проснулся, чувствуя гнев и разочарование вместо отдыха. Даже если он и не сомневался в словах мужчины в принципе, время было выбрано уж слишком подозрительное.

Он прыгнул на кровать Тсуны и осмотрел лицо спящего. Тсуна пускал слюни на подушку и наполовину распластался по полу.

Реборн вздохнул. Слегка.

Чему ему удалось обучить Тсуну, в конце концов? Мальчик заботился о своих собственных людях, как если бы это была его вторая натура, был очаровательным в разных нервирующих случаях, имел отличные инстинкты в и вне битвы и знал, как вести за собой людей. И не было никакого способа привить Тсуне хоть какое-то подобие утончённости или заставить изучить математику. И вынудить его на что-либо, собственно говоря. Он был бы мафиозо, который носит рубашку расстёгнутой и даже не знает, что владеет офисом.

Реборн только привёл Тсуну к его пламени и слегка подтолкнул к его первоначальному курсу жизни (который был, к его достаточному сожалению, вероятно, также его величайшим достижением на сегодняшний день). Вот и всё на этом.

Был ли какой-то смысл просить Тсуну драться за него? Его ученик будет, конечно, и также будет пытаться спасти Реборна, и откажется сдаваться перед лицом невозможного, даже если умрёт в процессе. Тсуна был тем, кто умрёт безо всяких сожалений. Но если Реборн не попросит Тсуну, шансы таковы, что тот столкнётся с проблемой самостоятельно, и может внести даже больший хаос во всё.

Он мог бы также сделать это, если бы только попытался вытащить Тсуну из всего этого, когда тот откусит больше, чем сможет прожевать.

---

Битве Представителей удалось развалиться в самом захватывающем взрыве, который когда-либо наблюдал Реборн. Виндиче оказались вовлечены во всю эту историю в течение двух дней, и попытались воззвать к той просьбе, которую обещал им Тсуна.

Когда Бермуда в полной мере объяснил ситуацию, Тсуне каким-то образом удалось сформировать связную картину (к немалому удивлению Реборна), но он достаточно предсказуемо отказался даже думать об идее пожертвовать своим наставником ради убийства Шахматноголового.

И каким-то образом это сработало. Виндиче были побеждены один за другим, и таинственный Шахматноголовый оказался дядей Кавахирой. Сосуды, которые замещали пустышки, были взяты Бермудой, и проклятье было разрушено (почти).

Когда Реборн спросил, как у Тсуны получилось организовать всё это, Тсуна моргнул и улыбнулся так широко, что больно было смотреть.

— Я хорош только в боях, так что я попросил Талбот-оссана придумать что-нибудь, чтобы спасти вас, пока я бы позаботился о типах в повязках и шахматодосковом парне. Я бы никогда не отказался от такого друга, как ты, Реборн.

Реборн уставился на улыбающегося Тсуну, задаваясь вопросом, когда же он сам тоже начал следовать за Тсуной?

(У него заняло несколько минут, чтобы осознать, что Тсуна, наконец-то, назвал его по имени).

---

Деймон Спейд наблюдал за Тсуной, и ему хотелось стукнуться головой обо что-то твёрдое. Он провёл много десятилетий, даже века, формируя и полируя Вонголу как ни с чем не сравнимую силу, и Тсуна был воплощением того, что он видел как слабость: первым пытался завести друзей и вступал в драки, только если сначала его спровоцировать. И всё же, каким-то образом, Вонгола никогда ещё не была более могущественной и влиятельной.

Что также следовало отметить — если он попытается её захватить, ему придётся иметь дело с Тсуной. Он уставился на идиота, который заснул под столом, прикончив недельный запас еды. Тсуна храпел, и у него изо рта на пол текла слюна.

Точно не стоит того. Тсуна, вероятно, даже не оценит тщательно организованные детали его сюжета.

Деймон вздохнул, покинул тело Джули Като и исчез из витального плана.

Сначала это вызвало кучу путаницы, поскольку Джули внезапно проснулся и обнаружил, что не имеет никакого понятия, что произошло за прошедшие несколько недель, из-за чего наружу выплыло несколько старых секретов. Тсуна оставался в неведении обо всём этом, в то время как объём работы его отца внезапно удвоился.

---

Церемония наследования прошла без сучка и задоринки, если не считать массовую и неизбежную ссору, которая началась тонфами кому-то по лицу, а закончилась гранатомётом Ламбо.

Реборн всё ещё считал это сокрушительным успехом, имея значительно более низкие стандарты, чем Девятый и его хранители, которые, казалось, страдали от лёгких сердечных приступов.

Реборн также вырос на три дюйма за последнюю неделю и сумел обмануть своего студента, придя в костюме ради такого случая, так что, может быть, у него были вполне достаточные причины чувствовать себя успешным.

---

Три месяца спустя после его посвящения как Десятого Вонголы, Тсуна обнаружил, что заскучал, и пошёл приключаться. К сожалению, он не подумал предупредить никого об этом, и единственной причиной, почему люди из штаб-квартиры Вонголы ничего не раскурочили в его поисках, — он зашёл на кухню, чтобы запросить перед уходом «пиратское бенто».

Реборн к настоящему моменту как раз перестал считать это своей проблемой. Тсуна будет делать, что захочет, и он сумел, по крайней мере, собрать вместе людей, которые могут заставить Вонголу работать без его постоянного присутствия. Он знал, как драться и как выживать в дикой природе. Он будет в порядке.

К тому моменту он как раз вспомнил, в какие именно ситуации мог влезть Тсуна, оставленный без присмотра, выругался, как моряк, и бегом покинул здание, задержавшись, чтобы взять с собой всех хранителей Тсуны.

Как ни странно, Тсуна оказался вовлечён только в маленький государственный переворот семьи Джессо и быстро подружился с её очень подозрительным новым боссом, известным как Бьякуран. Как и следовало ожидать, Хибари на дух не переносил этого человека. Что более удивительно, Мукуро согласился, и эти двое сошлись вместе в первый раз за всю их жизнь. Все остальные чувствовали неудобство от подобного вида.

Бьякуран просто улыбнулся, несколько менее загадочно, но даже более жутко, чем Мукуро.

Стоит сказать, что Бьякуран был намерен следовать инструкциям своего будущего себя в достижении мирового господства. Но Тсуна оказался интересней.

Мир мафии так никогда и не узнал, от какой пули он случайно увернулся в тот день.

---

Когда Тсуне, в конечном счёте (как-то), удалось стать королём мафии, Реборн лишь покачал головой в смирении и начал искать информацию о пиратстве. Он давно усвоил урок о попытках остановить Тсуну, но весело будет наблюдать, как будет пытаться это сделать остальная мафия.

И, что ж, по крайней мере, его тело вновь может справиться с выпивкой. Наверняка это будет ром.