Хочу играть! (джен)

По дворцовому парку шёл шпион. Он учтиво раскланивался с придворными, небрежно заигрывал с дамами и, вообще, вел себя нагло и жизнерадостно. Точь-в-точь как регент его величества граф Ванате. И никто даже представить не мог, что за злодейские планы зреют в улыбающейся голове. То есть уже давно созрели и готовы вот-вот воплотиться в жизнь. И не то чтобы совсем никто не подозревал. Во-первых, о злодейских планах был осведомлён король Такры. Небось сам и придумал. Во-вторых, ждал недоброго граф Ванате, которого этот негодяй пытался убить. К счастью, имперская контрразведка сработала качественно, и графа удалось спасти. Причём так, что сам шпион об этом и не догадывался, по-прежнему пребывая в уверенности, что его действия безупречны. Кстати, все, кто принимал участие в спасении графа, тоже были осведомлены о лживой натуре самозванца. И конечно же, об этом знал самый главный контрразведчик империи и по совместительству самый главный разведчик.

Надо отдать такрийцу должное, в маскировке он был просто мастером. Графа он изображал так, что и родная мать бы не отличила. Да что там мать! Притаившийся за стволом акации глава разведки и то с трудом отгонял сомнения. Если б он лично не участвовал в операции по спасению настоящего регента от коварного самозванца, ни за что бы не поверил. Разведчик был готов схватить мерзавца в любую минуту, но медлил. Нужно было ещё выяснить его планы.

Шпион, пока не подозревавший о полном провале своей миссии, как ни в чём не бывало прошёл во дворец, весело поприветствовав скучающую стражу. Разведчик прокрался следом. Так, что разом отвернувшиеся стражники и не заметили. Только один отчего-то фыркнул. Наверно, восхищался мастерством.

Шпион долго болтался по дворцу, вёл ни к чему не обязывавшие скучнейшие разговоры. Разведчик совсем устал следить за ним и даже позёвывал. К тому же пришлось прятаться от графини Ванате, решившей, что разведчику пора обедать. Глупая женщина не понимала, что чуть не поставила сверхважную и секретную операцию на грань срыва. К счастью, обошлось. Умение скрываться и отличное знание дворца не подвели героя, и слежка продолжилась.

Наконец, обсудив с генералом Дантротте детали военных действий против Такры — вот ведь лицемер! — самозваный регент направился к себе в кабинет. Вернее, в кабинет настоящего регента. Незаметно проскользнуть вслед было сложно, но разведчик всё же справился. Спрятавшись за креслом, он внимательно следил за каждым движением негодяя. А тот вёл себя на удивление не по-шпионски. Сначала долго читал какую-то книгу. Потом принялся разбирать кипу скопившихся на столе документов. Совершенно официальных и законных — разведчик заблаговременно проверил. Затем взял перо и стал составлять письмо, то и дело надолго замирая и глядя в потолок.

«Не забыть потом прочитать», — отметил про себя разведчик и стал следить дальше.

И его терпение оказалось вознаграждено. Посыпав письмо песком, лжерегент устало потянулся — разведчик и сам был не прочь размяться, но служба обязывала, — а затем наклонился. Что-то задорно щёлкнуло. Секретный ящик, а тем более его содержимое, невозможно было разглядеть из-за кресла, но разведчик готов был поклясться, что это именно то, ради чего затевалась вся слежка. Действовать следовало быстро. Если самозванец успеет закрыть тайник, палачам прибавится лишней работы, а разведчик предпочитал заботиться о всех подчинённых.

С радостным полукриком-полувизгом «Попался!» разведчик прыгнул прямо на спину наклонившемуся за документами негодяю. Тот не удержался, и оба повалились на ковер. Шпион сражался отчаянно, но ещё не родился тот человек, что сумеет одолеть самого главного разведчика империи! Мастерски нанося точно выверенные удары куда попало, разведчик быстро подавил сопротивление противника.

— Сдаюсь! Пощадите, прошу! — возопил тот.

Разведчик слез с поверженного противника и насупился:

— Ты не должен был сдаваться так быстро! Такрийцы — гордые, — он глянул на шпиона с подозрением. — Знаю, ты что-то затеял!

Граф Ванате лихорадочно соображал. С мальчишки станется продолжить игру в подземельях, а многие гвардейцы взяли в привычку выполнять любые, даже самые чудаковатые, приказы малолетнего монарха. Им это, видите ли, кажется забавным.

— Это выдумка, придуманная самими такрийцами, — решился наконец регент. — На самом деле они... мы очень трусливые!

На лице его величества ясно читалось сомнение.

Только бы поблизости оказался капитан Трималн или кто-нибудь из его людей. Он уважает графа и прекрасно понимает, что такое шестилетний мальчик, наделённый абсолютной властью. Многие не понимают. Вернее, делают вид.

— Прошу прощения, но как вы меня раскусили? — на всякий случай уточнил регент.

— Мы нашли настоящего графа. Ты держал его на конюшне, — гордо сообщил генерал тайной полиции, или кто он там сегодня.

«Такриец» удрученно кивнул. Величество счастливо выбежало в коридор и вскоре вернулось в сопровождении стражи. Граф, дожидавшийся в уютном кресле, вздохнул с облегчением, встретив шальную улыбку Тримална.

— Схватить этого такрийского шпиона! — грозно приказал монарх. — Заприте его в самой глубокой темнице.

Регент покинул кабинет «под конвоем» посмеивавшихся стражей, а император остался изучать секретные шпионские планы.

— Значит, такрийский шпион, — лукаво прищурился Трималн, когда регентский кабинет остался на приличном расстоянии. — В прошлый раз вы, если не ошибаюсь, были отравителем из гильдии убийц.

— А до этого чернокнижником, — мрачно согласился регент. — Такими темпами он меня рано или поздно казнит.

— И что собираетесь делать?

— Вернусь в роли самого себя и поблагодарю за спасение. Я... хм... себя на конюшне держал, оказывается.

— Я не это имел в виду. Что вы вообще со всем этим собираетесь делать? Извините, если не в свои дела лезу.

— Если б я только знал, — печально протянул регент. — По закону я практически не имею никаких прав в делах управления государством. Править должен император. Дело регента лишь наставлять.

— Подкинуло же нам свинью покойное величество, пусть земля ему пухом будет, — пробормотал Трималн, удаляясь.

Свинья и вправду имелась, причём колоссальнейших размеров. Эдмунд Ванате крайне уважал отца теперешнего императора. Радель II по праву считался сильным и умелым правителем. Под его твёрдой рукой империя процветала. Вот только он оказался чересчур любящим родителем. Единственного сына его величество разбаловал ещё при жизни. А перед смертью озаботился оставить за мальчишкой столько полномочий, что обращение «регент» графу казалось насмешкой. И самое главное, не поленился довести это до сведения принца.

Первые полгода всё шло хорошо. Вседозволенность для мальчика лежала исключительно в плоскости количества съедаемых сладостей, необходимости обеда, времени ложиться спать — всего того, что родителям приходится навязывать детям. Эти проблемы не без успеха решала графиня. К политике маленький император интереса не проявлял, что для его возраста вполне нормально. И у регента всегда получалось убедить подопечного подписать тот или иной указ. Иногда монарх капризничал и упрямился, тогда появление нового закона временно откладывалось, но Эдмунд в конце концов всегда добивался своего.

Однако четыре месяца назад добрые люди объяснили его величеству ситуацию. Неизвестно, кто был этим доброжелателем, чего добивался и что говорил императору, но из разговора мальчик вынес для себя следующее. Сейчас он маленький и ему всё можно. В первую очередь, конечно, потому что он император, но и потому что маленький тоже. Когда он станет взрослым, ему всё равно будет всё можно, но тем не менее у него будет много обязанностей. Он должен будет себя серьёзно вести и обо всех заботиться. Этого мальчик до конца не понимал, но верил. И совершенно не хотел взрослеть. Так вот, решив, что подписывание указов — неотъемлемая часть взросления, император категорически отказался это делать. В принципе.

И тут же нарисовалась оппозиция в лице отдельных группировок, выхватывавших друг у друга куски власти. На официальные приказы все они плевать хотели и делали, кому что в голову взбредёт. Указ, говорите? Императорский? А кто его подписал? Регент, говорите? И по какому такому праву? Вот, смотрите, завещание его величества Раделя II. Кто у нас здесь регент? Правильно, нянька, и нечего этой няньке в серьёзные дела лезть. Вот его величество прикажет, тогда мы с радостью...

И с этой самой ехидной радостью бросались исполнять глупейшие повеления заигравшегося правителя.

Такра, естественно, не собиралась терять такой шанс отщипнуть кусочек пожирнее от общего пирога, и граф не сомневался, что пройдёт ещё немного времени, и к извечному противнику империи присоединятся и другие, доселе не осмеливавшиеся выступать против грозного соседа.

— Добрый вечер, ваше величество, — степенно произнёс регент, возвращаясь в свой кабинет.

Мальчишка за его столом поднял голову от бумаг и задорно ответил:

— Привет! А я тут шпиона поймал, который на тебя напал.

— Премного благодарен, ваше величество. Я обязан вам жизнью.

— Да чего уж там! — беззаботно махнул рукой монарх. — Мы же друзья!

На этого счастливого ребёнка просто невозможно сердиться. И неважно, что из-за него могучая империя на глазах рассыпается — невозможно, и всё тут!

Пока император взахлёб рассказывал о поимке злодея, граф Ванате пытался придумать выход. Чего он только не пробовал. На попытку провести урок грамматики (Мы, милостию Божию, Император и Самодержец Аллордии, Кларон I, повелеваем...) монарх заявил, что желает писать про охоту на лис. Письмо Хозяину Зимы (Дорогой Дедушка! Я очень хочу чтобы к исходу зимы Советом были изысканы средства на...) отметено со словами: «А я собачку хочу! Большую и лохматую! Только сначала она должна быть маленькой!»

И чего только раньше молчал? Ему бы уже целый выводок прекрасных породистых щенков предоставили...

В общем, все начинания графа спотыкались о невинный взгляд и капризное: «А я хочу...»

Император хотел играть. И этим все сказано.

Идея сверкнула вспышкой молнии. Это же так просто!

— Ты не голоден? — переход на ты, чтобы проверить, настроен ли мальчик закончить игру в шпионов.

— Немного, — призналось величество, отбрасывая неинтересные бумаги в сторону.

Значит, на сегодня всё: ловцы шпионов в такой постыдной слабости ни за что не признаются. Можно перейти к делу.

— Хорошо. Только давай сначала поиграем?

— Во что? — в глазах прыгают чертенята.

— В императора.

Граф затаил дыхание, пристально вглядываясь в мальчишку.

— А как это? — наконец с явным интересом спросил правитель.

Регент приложил все силы, чтобы скрыть облегчение.

* * *

Армия неостановимой лавиной неслась вперёд. Торжественно реяли знамена. Дракон Аллордии в очередной раз напомнил такрийскому оленю, что травоядным огрызаться не пристало. Это была безоговорочная победа. Вчера гордые такрийцы ещё на что-то надеялись, сегодня их чаяния обратились в прах.

— Сейчас пойдут парламентёры, — выразил общую мысль генерал Трималн.

Он вместе с императорской свитой и самим императором наблюдал за ходом сражения с уютного холмика, прямо-таки созданного на поле боя для нужд полководцев.

— Выбор у них невелик, — поддакнул Эдмунд. — Или наступить на хвост собственной гордости, или допустить вторжение во внутреннюю Такру.

— И поэтому я не понимаю, чего мы ждем, — почти выкрикнул генерал Салродоне. — Зачем нам эти парламентёры? Нам открыты все дороги к столице! К концу года Такра войдёт в состав империи!

— Нет, — коротко осадил его император.

Юноша сидел прямо на земле и беззаботно жевал травинку. Рядом с ним, вывалив розовый язык, устроился большой и лохматый пёс энерисских кровей. Верный друг и спутник императора, несмотря на преклонный собачий возраст, упрямо следовал за ним даже во время таких длительных походов.

— Но ваше величество... — попытался возразить Салродоне.

— Если сейчас захватить Такру, то мне не с кем будет играть, — невозмутимо пояснил своё решение Кларон. — Остальные слишком быстро сдаются.

Граф Ванате тихонько вздохнул, но спорить не стал: давно уже уяснил, что это бесполезно. Годы шли, а правитель Аллордии так и не пожелал прекратить игру. Иностранцы вовсю обсуждали слабоумие императора, аллордийцы привыкли и старались не обращать внимание, а регент всё никак не мог понять, шутит его воспитанник или действительно играет. Ведь граф уже четыре года не вмешивался в дела государственные, ограничиваясь общими советами, а империя выбралась из ямы и расцвела снова. Как при Раделе II. Мальчишка легко управлялся с государством. И если отвлечься от дурацких выходок, от которых особенно страдали придворные, вёл себя как абсолютно нормальный и, кроме того, умелый правитель. Только объяснял большинство своих решений так, словно навсегда остался шестилетним.

Салродоне возражать не посмел. Лишь набычился, всем своим видом выказывая неодобрение. Старый вояка, недавно обзаведшийся внуком, он слишком тяготился службой заигравшемуся императору. Кларон спиной почувствовал настроение подданного и обернулся.

— Генерал, зачем вам Такра?

Салродоне непонимающе уставился на монарха. Вопрос показался ему настолько глупым, что найти ответ не представлялось возможным.

— Что для вас изменится, если Такра перестанет существовать? — напирал Кларон.

Ответом было всё то же угрюмое молчание.

— Например, отпадёт надобность в содержании войск на границе, — пришёл на помощь Трималн.

— Зато понадобится ещё больше солдат в самой Такре, — вступился за императора регент. — Ни за что не поверю в их безоговорочную капитуляцию.

— Так неинтересно, — капризно вставил Кларон, а потом задумчиво добавил: — Хотя когда-нибудь я, может, и захочу поиграть в партизанскую войну.

Глядя, как от сбившихся кучкой такрийцев отделился пока ещё плохо различимый отряд, Эдмунд думал, как в подобной ситуации поступил бы отец нынешнего императора. Наверное, точно так же. Только объяснил бы совсем другими словами. Чем-нибудь умным о политическо-экономической ситуации в мире и Аллордии. И кто был бы честнее, отец или сын?