Яд для побежденных (джен)

Пожары расцвечивали небо над Королевской Гаванью ярким заревом. Из распахнутого окна тянуло не вечерней прохладой, но удушливым теплом и запахом дыма, уже ставшим для обитателей Красного Замка до страшного привычным. Не было слышно ни шума волн, ни птичьего пения: все заглушали нескончаемые звуки сражений, докатившихся до самого сердца столицы.

Город королей Вестероса горел, и полчища дотракийских варваров, разномастных наемников и армий лордов, переметнувшихся на сторону Дейенерис Таргариен, бесчинствовали на его улицах. В небесах над ними кружили драконы — чудовища, словно вышедшие прямиком из древних легенд, чтобы сеять хаос, смерть и разрушения. Кто-то говорил, что их двое. Кто-то видел лишь одного. Кто-то утверждал, что драконов трое, и несут они на себе троих всадников. Но не было больше таких, кто сказал бы, что никаких драконов у юной Дейенерис нет: свое существование они продемонстрировали более чем наглядно.

Красный замок, осажденный с моря и суши, беззащитный перед драконьим пламенем, держал свою последнюю безнадежную осаду под флагом Баратеонов. Ряды королевских войск, армий Ланнистеров, Тиреллов и Тарли, таяли на глазах: тысячи гибли в неравных боях, сотни умирали позже, от болезней, ран и голода. Неисчислимое же множество до поля решающей битвы не доходило: великие дома, сплотившиеся было при известии о вторжении Драконьей королевы в Вестерос, за каких-то полтора года растеряли свое недолгое единство и мужество, один за другим бросая войска на защиту не Железного трона, а собственных земель.

Новая династия погибала в муках, не продержавшись на троне и полувека. Коридоры и залы Красного замка полнились отчаянием и жалобными стенаниями женщин и стариков, запертых здесь, обреченных на погибель. "На милость победителя", говорят обычно... но всем было известно, что Драконья королева не ведает милости.

Пожалуй, во всем Красном Замке была лишь одна женщина, что не погрузилась в глубокое отчаяние и не тянулась дрожащей рукой к кинжалу, едва заслышав гром осадных орудий.

Нимерия Сэнд, дочь Оберина Красного Змея и член Малого совета, стояла у окна и равнодушно взирала на горящий город. Нет-нет, да и мелькала в уголках ее полных губ улыбка — холодная, удовлетворенная.

Придворные дамы, увивавшиеся вокруг юного короля и его супруги, видели внизу свою погибель. Нимерия же — хорошо сделанную работу.

Нельзя сказать, что именно благодаря ей войска Дейенерис Таргариен взяли Королевскую Гавань в считанные дни. Но и не без ее живого участия.

Почти два года она была глазами и ушами Дорана Мартелла в Красном Замке. Сидела за одним столом с врагами, принимала живейшее участие в их делах и внутренних склоках... выведывала их тайны. Старательно раздувала их вражду, едва та шла на убыль. Сейчас, глядя на развернувшуюся внизу катастрофу, Нимерия могла без ложной скромности сказать: результат превзошел все ее ожидания.

Смешно вспоминать, как совсем недавно она желала лично поквитаться с Ланнистерами за смерть отца, собственной рукой перерезать глотку юному Томмену и толкнуть его, умирающего и захлебывающегося кровью, в объятия обезумевшей от горя матери... глупые, почти детские чаяния. Занимая место в Малом Совете, Нимерия сумела нанести им урон куда более страшный. Все-таки не трусостью была осторожность принца Дорана, до последнего не желавшего объявлять Железному трону войну, но мудростью и дальновидностью.

Дорн был отомщен — драконьим пламенем и ордами варваров; руками Тиреллов и Ланнистеров, в критический момент предавших друг друга, фанатиками "святого воинства", сорвавшимися с цепи после гибели их пастыря. Огромный гнойный нарыв, вызревавший с гибели Роберта Баратеона, наконец прорвался окончательно. От нее потребовалось лишь слегка поддеть его отравленной иглой...

— Наслаждаетесь зрелищем?

Нимерия обернулась. За ее спиной стояла Серсея Ланнистер... вернее, то, что осталось от нее. Трудно было узнать в этой постаревшей, осунувшейся женщине с полубезумным взглядом запавших глаз прежнюю красавицу-королеву, величественную и уверенную в себе. Ее некогда прекрасные волосы, остриженные перед судом, отросли неопрятными клоками, черты исхудавшего лица заострились, и ранние морщины уродливыми бороздами пролегли на лбу и в уголках губ.

В руках она держала два нетронутых бокала, наполненных вином. В последнее время оно стало постоянным спутником для многих женщин, запертых в этой ловушке.

— Всегда любила смотреть на огонь, — Нимерия улыбнулась обворожительнейшей из своих улыбок. — Присоединяйтесь, миледи. Быть может, нам посчастливится увидеть одного из драконов.

— Предпочла бы не видеть этих тварей до конца дней своих, — Серсея нервно взглянула на окно. Поджала губы — то ли скрывая дрожь, то ли сдерживая гневные слова, готовые сорваться с них. — Я хотела поговорить с вами. Прежде чем все будет кончено.

Нимерия не могла не отдать бывшей королеве должное: та сумела сохранить какую-то видимость самообладания, говоря о неминуемой смерти — собственной и своего сына. Мальчишки, волей судьбы оказавшегося королем на троне, подвешенном над бездной.

Серсея устроилась за столиком у окна. Расставила бокалы, жестом радушной хозяйки указала Нимерии на соседнее кресло.

Заинтригованная, Нимерия расположилась напротив нее. Взяла бокал, но отпивать из него не торопилась: поднесла к губам да так и замерла, глядя на Серсею с выжидательным интересом.

— Я слушаю?..

— Вы хорошо это умеете, не так ли, Леди Ним? Песчаная змейка, так вас называют на родине? Какое подходящее имя...

Серсея словно говорила сама с собой. На собеседницу она не смотрела: ее взгляд был устремлен в окно, застывший и немигающий. Изящные пальцы то по паучьи перебирали ножку бокала, то нервно сжимали ее.

— Да, слушать вы умеете. А еще лучше — говорить. Обещать. Соблазнять, подкупать и лгать во благо своего дома... как вы полагали, плетя свои мелкие интрижки.

Она вдруг зашлась смехом, едва не расплескав вино.

— Вот только все без толку, да, Нимерия? Все ваши интриги, призванные окончательно разрушить наш альянс с Тиреллами... вы сделали все, чтобы Дорн остался единственной опорой Железного трона. Думаете, никто не знал о том, как вы убеждали это ничтожество, Мейса Тирелла, бросить все силы на защиту Простора? Сдать маленькой Таргариенше территории от Штормового предела до Крабьего залива почти без боя, чтобы "поберечь силы"? Как глупо, Нимерия... как недальновидно...

Нимерия наблюдала за Серсеей, бормочущей себе под нос и сотрясающейся в приступах сухого кашля, со смесью отвращения и жалости. Странно, но она даже ненависти к Ланнистерше не чувствовала: ненавидеть жалкую, сломленную женщину... это было ниже ее. Судьба хорошенько проехалась по Серсее и без ее участия.

Она ничего не сказала. Просто позволила бывшей королеве, бывшей красавице и бывшей неглупой женщине наслаждаться собственным безумием.

Внезапно Серсея успокоилась. Когда она обернулась к Нимерии, в ее взгляде промелькнуло нечто такое, что напоминало о прежней Золотой королеве: ясность, твердость... вот только безумный огонь пылал в ее глазах сильнее прежнего.

— Больно, не так ли? — поинтересовалась она вкрадчиво. — Видеть, что все твои планы обернулись против тебя? Ты так хотела вернуть Дорну величие, сделав Мартеллов единственной опорой королевской власти... а вышло так, что лишь расчистила дорогу дочке Безумного короля с ее драконами и дикарями. И теперь расплатишься за свою ошибку вместе со всеми нами... и войсками твоего дядюшки, что должны были прийти к нам на помощь в последний момент. Некого здесь больше спасать... драконья королева всех нас сожжет. Она, говорят, любит огонь не меньше отца...

Ее лицо вдруг озарилось улыбкой — удивительно спокойной и светлой, гротескной на искаженном болью и безумием лице.

— Я одному рада. Что не позволила Томмену дожить до того, как эта сумасшедшая тварь ворвется в замок. Подлила отраву ему в еду, пока никто не видел. Быстрая и безболезненная смерть, гораздо лучше той, что ему грозила... он не мучился. Квиберн обещал мне, что яд убивает быстро...

— Неужели, — Нимерия вскинула брови в подчеркнутом изумлении, — вы собственной рукой убили сына? Бедняжке Мирцелле будет больно об этом услышать.

"Как удачно вышло... значит, одной заботой меньше".

Сказать по правде, Нимерия и маленькую златовласую принцессу отправила бы на тот свет, вместе со всей ее семьей. Это было бы справедливым ответом на то, что сделали по приказу Тайвина Ланнистера с детьми Элии... да и, что отрицать, логика у этого мерзавца была безупречна: даже один выживший ребенок свергнутой королевской династии — слишком много для Вестероса, что с блеском доказала Дейенерис.

Жаль, что доброе сердце дядюшки Дорана не излечат и реки дорнийской крови.

— Не стоит ерничать, Леди Ним, — лицо Серсеи дернулось, как от удара. — Мы с вами в одной лодке, и лодка эта идет ко дну. Как бы мы друг к другу ни относились, смерть нас ждет общая... и уж поверьте мне, развязки лучше не дожидаться.

Дрожащей рукой она подняла бокал в воздух, словно собиралась провозгласить тост.

Нимерия с сомнением покачала свой в руке, настороженно принюхиваясь: любопытно, что же именно она подмешала в напиток? У Квиберна коллекция ядов была, как видно, по любым меркам экзотическая: даже сведущая в искусстве отравителя Нимерия терялась в догадках, что же именно могло придать вину такую необычную густоту.

— Давайте же выпьем в последний раз, Нимерия. За несбывшееся будущее. Как две женщины, игравшие в игру престолов и потерявшие все...

Не дожидаясь собеседницы, Серсея залпом осушила бокал. И лишь тогда поймала взгляд Нимерии. Чуть насмешливый, чуть сочувственный, но не более.

Большего эта женщина не стоила.

Поставив бокал на стол, Нимерия встала. Склонившись над Серсеей, заглянула в ее глаза, уже начавшие мутнеть. Кажется, она хотела что-то сказать, но лишь сдавленный хрип сорвался с ее губ.

Яд и впрямь действовал быстро.

— Вы снова поняли все не так, миледи, — сказала Нимерия тихо. — Яд нужен вам, но не мне. Когда войска Дейенерис Бурерожденной возьмут замок, солнце Мартеллов взовьется над ним рядом с драконом Таргариенов... а я буду той, по чьему приказу перед ними распахнут ворота.

Она постояла рядом с умирающей королевой еще немного, наблюдая, как жизнь покидает ее тело вместе с ненавистью, вспыхнувшей напоследок в угасающих зеленых глазах. Зарево плясало на ее лице и золотых волосах, словно пламя погребального костра. За окном гремели звуки битвы, и стены сотрясались от драконьего рева.

Сегодня Таргариены и Мартеллы войдут в Красный Замок бок о бок, как и должно родне. По телам врагов, как и должно победителям.

В самых сладких снах Нимерия не могла представить лучшей мести. Отец был бы доволен. Быть может, сейчас они с Элией смотрят на нее из небесных чертогов, радуясь каждой капле крови, пролитой за Дейенерис Таргариен — ибо сегодня кровь лилась не только за Драконью королеву, но и за них. За честь и гордость дома Мартелл, что слишком долго были втоптаны в грязь.

Нимерии хотелось бы верить, что это так.

Она ушла, когда Серсея испустила свой последний вздох. Отравленное вино так и осталось стоять на столе, нетронутое и ненужное.