Драко Малфой и Орден Лопаты (джен)

Примечание: В книге Беллатрикс не вырезала на руке Гермионы слово «грязнокровка», это было в фильме, но такое развитие событий кажется мне вполне вероятным, поэтому я решила использовать эту деталь.

…какой-то частью сознания Гарри, словно в перевёрнутую подзорную трубу, видел, как Вольдеморт карает оставшихся в Малфой-мэнор:

Глазами Вольдеморта Гарри видит Драко, стоящего у камина — его лицо покрыто кровью от осколков люстры, но там, где крови нет, видна смертельная бледность, ужас, отражающийся в глазах Малфоя-младшего, не поддаётся никакому описанию. Нарцисса больше не стоит рядом с ним — её тело, как и тело Люциуса, лежит у ног Драко, а Беллатрикс с волшебной палочкой в руках (очевидно, отобранной у сестры), пала на колени перед Вольдемортом.

— Она лжёт! — в отчаянии кричит Драко. — Отец хотел позвать вас сразу же, это она… Аааа!

Он не успевает договорить — Беллатрикс лёгким движением палочки, даже не оборачиваясь, послала в него Круцио.

— Вы можете войти в моё сознание, мой лорд! — умоляюще тянет она глубоким грудным голосом. — Вы можете проверить меня, у меня нет от вас секретов! Я никогда не посмела бы лгать своему господину! Это Малфои! Этот мальчишка, мой племянник — из-за него мы не вызвали вас сразу же. Он сказал, что не может опознать Поттера, а когда мы сами, без его помощи уже опознали грязнокровку, он сказал, — тут она издевательски-высоким голосом передразнивает дрожащий голос Драко, — «Не знаю… Может быть… Вроде да». Он проучился рядом с этой тварью шесть лет, и всё ещё был не уверен?! Когда даже охотники, увидевшие её впервые в жизни, опознали Грейнджер! Я пытала её, чтобы быть уверенной, чтобы не звать вас понапрасну, мой лорд, если бы он сразу опознал Поттера, мы бы не медлили, и у мальчишки не было шанса сбежать! Проверьте меня, мой господин, я прошу вас!

— Врёшь, тварь, ты всё врёшь! — визжит Драко, очевидно из последних сил. Он только оправился от пытки и, трясясь всем телом, поднимается на ноги, но на этот раз его придавливает к полу Круцио самого Вольдеморта, и Драко снова кричит, ещё сильнее, чем прежде.

— Не нужно, Белла, — шелестит голос Тёмного Лорда мягко, в то время, как он продолжает пытать Драко, — я верю тебе, кроме того, у меня мало времени. Я должен сказать, я разочарован семьёй твоей сестры…

— Она не сестра мне больше! — горячо восклицает Беллатрикс, воздевая руки к Вольдеморту, словно в молитве.

— Не прерывай меня Белла, — жёстко одёргивает её Вольдеморт, — я сказал — у меня мало времени! — Беллатрикс сжимается от ужаса. — Я разочарован в них, но я по-прежнему уверен в твоей преданности — ты не стала бы врать мне, а вот мальчишка Малфой уже пытался это сделать, когда утверждал, что убьёт Дамблдора. Да и после этого — он не слишком горел желанием помогать нам. Свяжи их, отправь в темницу, избавься от того сброда, который привёл сюда Поттера, сотри им память — никто не должен знать о наших неудачах. Я закончу свои дела и вернусь, и тогда я накажу их, я накажу примерно всю их семью, но для этого мне нужно больше времени.

— НЕЕЕТ! — кричит Драко. — Пожалуйста, не трогайте их! Убейте меня, сделайте что угодно, но не трогайте их! Не трогайте маму!

— О, нет, — усмехается Вольдеморт. — На эту уловку я больше не попадусь! Спасибо Дамблдору, он, в конце концов, оказался хорошим учителем — теперь я знаю, чем заканчиваются эти самопожертвования во имя любви! — последние слова он буквально выплёвывает. — Я не убью тебя. Это было бы слишком просто. Мне нужно идти, но… Круцио! До скорой встречи, Драко.

…Ярость Тёмного Лорда была ужасна, и всё-таки, рядом с тем горем, что испытывал Гарри, она словно бы уменьшилась. Отголоски далёкой грозы долетали до Гарри будто через огромный безмолвный океан…

* * *

— Нет. — Гарри упал на колени в траву. — Гермиона права: Дамблдор не хотел, чтобы я гонялся за этой палочкой. Он хотел, чтобы я уничтожил крестражи.

— Непобедимая палочка! — застонал Рон.

— Я не должен… Моё дело — крестражи…

Он валится на землю, и Рон с Гермионой понимают, что Гарри окончательно окунулся в сознание Вольдеморта. Они остаются рядом, пока он мечется в забытьи, держат его за руки, чтобы он случайно не поранил себя, Гермиона вытирает постоянно выступающий на его лбу пот. Внезапно Гарри резко открывает глаза и рывком садится, опираясь на руки.

— Мне нужно вернуться в Малфой-мэнор! — выдыхает он, глядя на друзей с ужасом, кажется, сам не веря в то, что говорит.

— Поздравляю, приятель, ты спятил, — спокойно констатирует Рон, но, поняв по взгляду друга, что тот не шутит, резко вскакивает на ноги, всей своей позой выражая возмущение. — Да мы еле вырвались оттуда!

— Знаю! — стонет Гарри. — Но… Понимаешь, то, что он задумал, чудовищно! Когда мы только сбежали, я видел, как Беллатрикс наврала ему, будто это не она, а Драко, задержал его вызов, она списала всё на то, что он не опознал меня и не хотел точно опознать Гермиону. Она, видимо, отобрала палочку у Нарциссы и оглушила её. После неудачи с Дамблдором, Во…тьфу, чёрт! Я кретин! — Гарри резко ударяет себя по лбу. — Сам-знаешь-кто не верит Малфою, вообще теперь не верит всей их семье. Пока я копал могилу Добби, я видел, как он приказал Беллатрикс связать их и запереть в подвале — не хотел тратить на них время, хотел быстрее получить Бузинную палочку. И он получил её! А теперь он в Малфой-мэнор и велел Беллатрикс привести их всех — он собирается связать старших Малфоев и пытать у них на глазах Драко, пока тот не сойдёт с ума, как родители Невилла, и потом, он сказал, решит, кого из них убить, а кого оставить в живых, чтобы подольше мучились. Хочет проверить, как слушается его Старшая палочка. На Малфоя-старшего мне плевать, Нарцисса, пожалуй, ничем не лучше, но Драко… Ты ведь понимаешь, что он меня узнал!

— Да он и меня узнал сразу, а не «да, может быть, не уверен», — соглашается Гермиона.

— И что, мы вернёмся в это жуткое место спасать хорька? — ужасается Рон. — Наша миссия, крестражи — это поручил нам Дамблдор, разве это не важнее?! В конце концов, Малфои сами выбрали свою дорогу…

— Малфои-старшие — да, но Драко они в это просто втянули своим дурацким воспитанием! Я видел его тогда на башне, и до этого, когда он плакал в туалете, потому что не мог… Он не убийца, и прямо сейчас жестоко расплачивается за это!

— Рон, — тихо, но твёрдо вмешивается Гермиона. — Я не смогу спокойно жить дальше, если мы это так оставим. Да, то, что поручил нам Дамблдор — безумно важно, но мы должны оставаться людьми. Только нам нужно сохранить информацию о крестражах, на случай, если… — Гермиона не договаривает, но Гарри и Рон понимают, что она имеет в виду.

— Тогда ты просто не пойдёшь с нами, — заявляет Рон. — Ты больше всех пострадала в Малфой-мэнор, мы справимся и вдвоём.

— Нет, — Гермиона, сидевшая на земле рядом с Гарри медленно поднимается, отводя с запястья рукав и показывая Рону вырезанное Беллатрикс на её коже слово «грязнокровка». — Я хочу участвовать. Я хочу вернуться туда с палочкой, Рон, и лично спасти Люциуса Малфоя. Я хочу, чтобы этот негодяй был мне должен.

— Так мы ещё и родителей хорька спасать будем? — возмущается Рон.

— А ты сам подумай, — шипит на него Гермиона, — если бы кто-то из Пожирателей спас тебя и оставил твою семью умирать, потому, например, что ты — просто чистокровный, а они — явные предатели крови, ты что, перешёл бы из-за этого на их сторону? Был бы благодарен за такое спасение?

— Нет, конечно, но…

— Никаких «но», — Гарри резко выдыхает сквозь зубы, ему сейчас явно не по себе от тех картин, которые вспыхивают в его сознании. — Малфой ещё держится, но если мы будем тянуть, всё может оказаться бессмысленным.

— Подожди-ка, — Рон снова опускается на землю рядом с Гарри. — А ты уверен, что это не как тогда с Сириусом, что это не обман?

— Во-первых, тогда он проникал в моё сознание, а сейчас — я в его, он об этом даже не знает, а я теперь чувствую разницу. Если бы он знал, постарался бы скрыть от меня то, что делает. Во-вторых, о том, что мне дорог Сириус, они знали от Нарциссы, от Кричера…

От негромкого хлопка они втроём вздрагивают.

— Хозяин Гарри наконец-то позвал Кричера! Кричер будет рад служить!

— Кричер! — Гермиона падает рядом с ним на колени. — Они не поймали тебя тогда, осенью? Они не мучили тебя?

Кричер смотрит на Гермиону с подозрением, но всё же отвечает.

— Нет, юная госпожа, они не успели увидеть Кричера. Кричер услышал, как кто-то за дверью крикнул «проклятая грязнокровка», Кричер знал, что хозяин Гарри не любит это слово. Кричер понял, что пришли враги хозяина и спрятался.

— Мерлин, как хорошо! — выдыхает Гарри. — Прости, что мы не вызывали тебя, мы боялись, что они следят за тобой. Но как ты попал сюда сейчас? Я ведь просто назвал твоё имя, я и раньше так делал…

— Кричер всегда слышит, когда хозяин называет его по имени, но чувствует, когда хозяин хочет его позвать, а когда просто говорит. Сейчас хозяин хотел позвать Кричера, и Кричер пришёл.

— Ты хотел его позвать? — удивляется Гермиона.

— Я думал, как жаль, что мы не можем этого сделать, — признаётся Гарри.

— Ладно, — вмешивается Рон, — ты сам говорил, нам нужно спешить. Только, как мы оставим информацию о… Ну, ты понимаешь.

— Я думал об этом, — кивает Гарри. — Мне бы сейчас какой-нибудь флакон, чтобы собрать воспоминания, и, не знаю, что-то, на чём написать записку.

Кричер прищёлкивает пальцами и перед Гарри появляется пергамент, перо и чернильница.

— Хозяин может не волноваться. Кричер всё это время был в Хогвартсе, ждал хозяина, и знает, где в Хогвартсе взять эти вещи законно. Никто не заметит. Это не воровство.

— Здорово! — восклицает Гарри. — Спасибо!

— Держи, — Гермиона протягивает ему красивый флакон, трансфигурированный из ракушки.

Гарри благодарит её кивком и вытягивает одно за другим воспоминания с информацией о крестражах. За это время Рон успевает сбегать в коттедж и вернуться с мантией-невидимкой Гарри.

— Вот без этой штуки точно никуда не пойду, — твёрдо заявляет он.

— Отлично, Рон, спасибо, — Гарри наконец заканчивает наполнять флакон воспоминаниями. — Теперь записку.

— Готово, Гарри, — говорит Гермиона. На клочке бумаги, который она протягивает Гарри, красивым разборчивым почерком написано:

«Это то, что поручил нам Дамблдор. Посмотреть в случае, если мы не вернёмся в ближайшие сутки. Осталось уничтожить: чашу Хаффлпафф, что-то принадлежавшее Гриффиндору или Рейвенкло — что-то из этого может быть в хранилище Лестренджей, змею Нагини. Потом можно убить СЗК. Уничтожать мечом Гриффиндора, ядом василиска и т.п. Оно будет сопротивляться — не верьте!

С любовью, Гарри, Рон, Гермиона».

— Гениальное краткое изложение наших подвигов, — усмехается Рон.

— Ты умница, Гермиона, — шепчет Гарри. — Кричер, сможешь перенести это…

— Моя сумка, — подсказывает Гермиона, — лежит в гостиной на диване, в коттедже. Если мы не вернёмся, Билл наверняка догадается посмотреть, что в ней. Кричер, помнишь, как она выглядит?

Кричер кивает. Берёт флакон и записку в одну руку, а другой делает щелчок пальцами.

— Кричеру не нужно знать, где лежит сумка, чтобы перенести в неё вещь, — поясняет он.

— Отлично, — кивает Гарри. — Мы готовы. Смотрите… — он рисует палочкой на песке прямоугольник. — Это гостиная в Малфой-мэнор. Вот здесь камин, здесь дверь, через которую мы с Роном вошли, понятно? — Рон и Гермиона кивают. — Вот здесь, — он ставит точку в центре, — Сами-Знаете-Кто пытает Драко и пока всё время стоит лицом к двери. Беллатрикс слева от него — наслаждается зрелищем и мучением Малфоев-старших, они — напротив неё, у камина. Они связаны и прижаты к камину зачарованными диваном и креслами, так, чтобы стояли и не могли упасть и не смотреть. И ещё, они, кажется, не могут закрыть глаза, но с этим разберёмся потом. Судя по тому, что ты Рон, аппарировал оттуда сам, антиаппарационных чар там нет, значит, можно сунуться прямо в камин — в нём нет огня, он высокий, сразу не заметят.

— А звук? — напоминает Рон.

— Вот поэтому нужно будет их отвлечь. Сделаем так…

* * *

— А может быть, это любовь, а Драко? — насмехается Вольдеморт — его голос хорошо слышен в холле поместья, куда под мантией-невидимкой аппарировал Гарри. Он невольно вспоминает, как совсем недавно они с Роном бежали по этому коридору на выручку Гермионе, которую вот так же пытали в гостиной.

— Может быть, ты влюбился в грязнокровку? — продолжает Вольдеморт. — Или в Поттера, а? Может быть твой бывший директор, после своих утех с Гриндельвальдом, научил и тебя этим грязным штучкам? Круцио! Отвечай!

Драко что-то шепчет в ответ, кажется, умоляет убить его. Гарри смотрит на часы, которые они с Роном подвели буквально до секунды. Ещё десять секунд. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Продолжая считать, он встает в дверях гостиной, так, чтобы его было хорошо видно, когда он скинет мантию-невидимку. Пять. Четыре. Три. Два. На последней секунде он резко срывает с себя мантию и громко кричит:

— Привет Риддл! Хотел увидеться? Вот и я!

Выражения лиц у Вольдеморта и Беллатрикс при этом такие, что Гарри невольно заливается громким хохотом, аппарируя вглубь коридора. Он замирает на месте и по крикам в гостиной понимает — им удалось!

— Эльф, мой лорд! Мерзкий эльф забрал мальчишку!

— А твоя сестрица, Белла?! Ты оставила камин открытым, чтобы спасти её?!

— Нет-нет, мой лорд! Они не могла бы, они были связаны!

И только Гарри знает, что в тот момент, когда Вольдеморт с Беллатрикс пялились на него, в камине в полный рост встали Рон и Гермиона.

Гарри уже готов аппарировать прочь, когда перед ним появляется змея и кидается прямо на него так, что он едва успевает отскочить. Чёрт! Как же он умудрился забыть об этой твари, которую не видел, пока подглядывал в сознание Вольдеморта. Он мечется по коридору не в состоянии сосредоточиться, чтобы аппарировать, для змеи его мантия — ничто. Он слышит крик Вольдеморта:

— Поттер ещё здесь! Я его чую!

И в следующий миг происходит непоправимое: перед его глазами встаёт пустой холл, он со стороны видит портрет, под которым — он знает это — прячется он сам. Вольдеморт определил его местоположение с помощью Нагини и в ту же секунду сам оказался напротив, а змее удалось обхватить Гарри так, что зажаты ноги и правая рука с палочкой. «Это конец», успевает подумать Гарри, и в ту же секунду перед его мысленным взором встают все те, кого он потерял: Добби, Дамблдор, Сириус, родители, Седрик… И как и тогда на кладбище, он решает, что не будет прятаться и свободной рукой срывает с себя мантию.

— Соскучился по мне, Риддл? — усмехается он в лицо Вольдеморту.

— АВАДА КЕДАВРА! — и это последнее, что слышит Гарри, перед тем, как провалиться в свет.

* * *

— Гарри! Гарри! — голос Гермионы слышится откуда-то издалека. Всё тело болит, в нос ударяет запах моря. Это уже было недавно. Когда он оказался здесь с Добби. Но Добби мёртв. И он сам должен был бы, но… Кингс-Кросс! Гарри вспоминает вокзал и разговор с Дамблдором, который объяснил ему, что Гарри был крестражем. Крестражем, о котором не знал Вольдеморт. Да, предполагалось, что это будет последним, чтобы Гарри, очнувшись, мог сразу справиться с Вольдемортом, но получилось иначе. А как же, чёрт побери, он оказался здесь, если последнее, что он помнит — холл в Малфой-мэнор? Гарри решается, наконец, открыть глаза.

— Его здесь нет? — спрашивает он, еле шевеля языком, склонившуюся над ним Гермиону.

— ЖИВООООООЙ! — издаёт крик Рон и принимается скакать с торжествующими криками где-то совсем рядом, Гарри только слышит топот, но ничего не видит — Гермиона крепко обнимает его, и её волосы заслоняют всё видимое пространство.

— Живой, — шепчет Гарри в ухо Гермионе, — но если не отпустишь — задохнусь. — Она разражается радостным хохотом и отстраняется, давая ему дышать.

— Что там случилось? Почему ты не вернулся сразу? — спрашивает она, и Гарри замечает, что её лицо залито слезами.

— Змея, — отвечает Гарри тихо — Рон уже успокоился и уселся рядом, внимательно его слушая. — Сначала на меня напала змея, а потом… Это непростая история, потом объясню, расскажите лучше, как я снова здесь оказался?

— Ну, когда ты не аппарировал сразу вслед за нами, я заподозрил неладное, — объясняет Рон, — и попросил Кричера — эльфы, ты ведь знаешь, могут быть невидимыми и без мантии — проникнуть на какой-нибудь из верхних этажей поместья, осторожно спуститься к холлу и подслушать, что там творится. И, если это будет безопасно для Кричера, вытащить тебя оттуда. Кричер сказал, что когда он спустился в холл, там на полу лежал ты, а напротив тебя — Сам-Знаешь-Кто, и вы оба были в отключке. Над этим уродом рыдала чокнутая Беллатрикс, а змея пыталась свернуться у него на груди. Тогда Кричер аппарировал прямо к тебе, и прихватив тебя и мантию, вернулся к нам.

— Кричер! Это было гениально! — Гарри оглядывается по сторонам в поисках эльфа.

— Спасибо, хозяин, — кланяется Кричер, вышедший из-за спины Гермионы.

— Рон, Гарри, что здесь творится?! Что за крики опять? — это голос Билла, и прежде, чем они успевают подняться, он возмущённо орёт: — А ЭТО ещё что?!

Гарри сразу догадывается, о чём речь и вскакивает на ноги, заслоняя собой Малфоев, скучковавшихся — он только теперь это заметил — в двух шагах от него.

— Билл, — у Гарри кружится голова, он с трудом держится на ногах, но поднимает руки в защитном жесте и просит, — не трогай их, они без палочек, и их только что пытали. Мне пришлось спасти их… Драко пытался нам помочь, там в Малфой-Мэнор.

Это, конечно, некоторое преувеличение, но всё же…

— Да? — с сомнением говорит Билл. — По-моему, они и без палочек опасны.

— Пожалуйста, — подаёт голос Драко. Голос этот едва слышен он хриплый и слабый, Драко явно сорвал его, пока кричал от боли. — Пожалуйста, не трогайте родителей. Что угодно, только не это…

Гарри оборачивается к Малфоям. Люциус и Нарцисса, оба на коленях, сжавшись в комок по бокам от сидящего на земле Драко — то ли защищают его своими объятиями, то ли опираются на него, не в силах двигаться.

— А сами они говорить не в состоянии? — резко бросает Билл. Драко пытается что-то ответить, но одновременно с ним открывает рот Люциус и кашляет кровью на песок. Гарри замечает, что губы Нарциссы тоже в крови.

— Мерлин! — шепчет потрясённый Билл, а Гермиона наклоняется к Драко.

— Повтори ещё раз, пожалуйста, что ты сказал.

— Силенцио, — поясняет Драко. — Беллатрикс ещё до его появления наложила на них Силенцио, сказала, что хочет слышать только мои крики, и насладиться их немощью, пока меня пытают.

— Но кровь… — недоумевает Гермиона.

— Они просто искусали языки, — догадывается Рон. — Это пройдёт, но нужен бадьян или что-то в этом роде.

— Фините инкантатем, — Гермиона снимает заклятие с Нарциссы, затем с Люциуса, взмахивая бывшей палочкой Беллатрикс, и в глазах Малфоев при виде этого предмета отражается ужас.

— Ладно, — вздыхает Билл. — Пойдёмте в дом. Но имейте в виду, — обращается он к Малфою-старшему, — попробуйте только выдать нас своему паршивому лорду, и я убью вас быстро и без разговоров. Даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.

Люциус несколько раз кивает, давая понять, что он на всё согласен, глаза Нарциссы полны слёз.

— Гарри, сможешь идти? — спрашивает Гермиона.

— Да я-то смогу, а вот Малфой, в смысле, Драко, ты поднимешься?

— Да, — хрипит тот, — подожди, сейчас…

Нарцисса и Люциус пытаются подняться, чтобы помочь сыну, но, очевидно, им самим тяжело даются движения после того, как связывающее заклятие сковывало их несколько часов подряд сначала в подвале, а позже в гостиной.

— Вот же чёрт! — шипит Билл и шагает к Люциусу. — Имейте в виду, — жёстко предупреждает он, перекидывая руку Малфоя через своё плечо, — меня по милости вашего сынка оборотень покусал, если озверею, могу и без палочки поранить, — и поднимает Малфой вверх.

Рон помогает подняться Нарциссе, Гарри и Гермиона подходят к Драко.

— Я сейчас, — шепчет тот, — я поднимусь.

— Да уж конечно, — ворчит Гермиона. — А то я не помню, на что была похожа, после этих пыток. Давай, Гарри, на счёт три.

Они вдвоём поднимают Драко и поддерживают его, пока вся группа идёт к коттеджу. Навстречу им выходят Дин, Луна и Флёр.

— Mais qu'est-que c'est, ca?!— возмущается Флёр.

(Это ещё что?!)

Нарцисса Малфой подносит рукав мантии ко рту, и ткань окрашивается бордовыми пятнами. Избавившись от крови, она слабо выговаривает:

— Pardonnez-nous… Je vous demande misericorde …

(Простите нас… Я прошу, проявите милосердие…)

— Misericorde?! Vous? Apres tout ce que votre fils …

(Сострадание?! Вы? После того, что ваш сын…)

Но Билл останавливает её, качая головой.

— Eh, bien, (Ну, хорошо), — нехотя соглашается Флёр, и помогает Рону отвести Нарциссу в дом.

В гостиной Гермиона и Гарри опускают Драко в кресло, старших Малфоев сажают на диван, Гермиона достаёт из своей сумки бадьян, записку и флакон с воспоминаниями Гарри.

— Пойду, спрячусь в укромное место и верну их обратно, — тихо говорит Гарри, принимая из рук Гермионы уже ненужную страховку.

— И записку сожги, — напоминает Гермиона. Гарри кивает и выходит, сама Гермиона поворачивается к Малфоям.

— Это бадьян, сможете сами принять?

Нарцисса кивает и первой протягивает руку за флаконом.

— Послушай, — Рон нашёл Гарри у могилы Добби, где Гарри возвращал на место свои воспоминания и уничтожал записку. — Ты не думаешь, что они могли бы помочь нам проникнуть в сейф своей чокнутой родственницы?

— Именно об этом я и думал, — кивнул Гарри, вставая и отряхиваясь. — Но, ты же понимаешь — на них сейчас начнётся такая же охота, как на нас…

— И всё же, они могут что-то знать, нужно их порасспросить — пусть хоть чем-то будут полезны.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Гарри и последовал за другом в дом.

Обстановка в маленькой гостиной коттеджа буквально дрожала от напряжения. Стояла абсолютная тишина, Малфои сидели на диване уже втроём, сжавшись и опустив головы. (На полу возле Драко Гарри заметил бутылку с обезболивающим зельем и порадовался, что, при всей неприязни к Малфоям, его друзья не забыли об этом).

Напротив Малфоев в креслах у камина сидели Луна и Гермиона, а Билл, Флёр и Дин стояли, опираясь спинами на каминную полку. На секунду эта картина напомнила Гарри зал суда, который он видел в воспоминаниях Дамблдора: вслух никто не выдвигал обвинений и не оправдывался, но всё это висело в воздухе.

— Ладно, хватит, — спокойно произнёс Гарри, и все вздрогнули, выйдя из оцепенения.

— Пожалуй, я принесу чаю, — светским тоном предложила Флёр, направляясь к двери. — Кажется, у вас, англичан, принято так решать все проблемы?

По лицу Люциуса Малфоя пробежала слабая улыбка, которая тут же исчезла.

— О чём вы подумали, Люциус? — поинтересовался Гарри, присаживаясь напротив Малфоя на ручку кресла Луны. Рон тем временем подошёл к креслу Гермионы.

— Так, глупость, — очень медленно заговорил Люциус, голос у него, как и у сына, был сейчас хриплым — видимо, он тоже перенапряг связки во время беззвучного крика. — Моя французская двоюродная бабушка любила шутить на эту тему. Говорила, что англичане травоядные, потому что заваривают сено, а настоящие галлы — хищники, потому что пьют кофе, а кофе…

— Кофе — это как кровь! — закончила фразу Флёр, левитируя перед собой поднос с кучей кружек и блюдечек от двух сервизов. — Чайник скоро закипит, — сообщила она, и плавно отправила поднос в путешествие по гостиной. Каждый взял себе по чайному прибору. Нарцисса, посмотрев на изящную чайную пару, улыбнулась, как и её муж — быстро и почти незаметно, но по её взгляду было видно, что она довольного высокого мнения о фарфоре, который держит в руках.

— Да, — с гордостью пояснила Флёр, заметив эту улыбку, — это моё приданое. Можно сказать, фамильная реликвия.

— Повезло вам с семьёй, — глядя в пустоту, бесстрастно заметил Драко. Как и его отец, говорил он медленно и с явным трудом. — Мой семейный фарфор эта чокнутая перебила при первом же визите после возвращения из Азкабана… Её, видите ли, не устроило, — тут его взгляд, наконец, приобрёл осмысленность, Драко горько усмехнулся и повернулся к Флёр, — что фарфор изготовлен магглами. А что он хранился в семье ещё до всяких статутов, когда мы с магглами постоянно вели дела, это её не волновало.

— Ага, так ты, Драко, стало быть, остался бесприданником? — с притворным сочувствием спросил Рон.

Гермиона нервно хихикнула, а Луна залилась весёлым смехом, и через секунду все, кроме Малфоев, осознав, как нелепо прозвучал вопрос Рона, последовали её примеру. Как раз в это время в комнату вплыл чайник и начал перелетать от чашки к чашке, наполняя их.

Напряжённая обстановка разрядилась. Драко, несколько секунд смотревший на Рона совершенно ошарашено, пришёл в себя, аристократично — отставив мизинец — взял чашку, сделал небольшой глоток и светским тоном возразил:

— Ну, отчего же, Рональд, пара десятков шёлковых панталон с фламандскими кружевами у меня в сундуках до сих пор лежит, могу даже с тобой поделиться, мне не жалко — если обещаешь их носить.

Услышав это, Люциус издал какой-то хрюкающий звук, и, не сдержавшись, начал хохотать — очевидно, с ним случилась нервная истерика.

— Простите моего отца за неуёмное веселье, — с прежней аристократичной невозмутимостью заметил Драко, — просто он-то видел эти панталоны, а портрет дядюшки Брутуса на третьем этаже до сих пор сетует, что папа отказался надеть их в первую брачную ночь, и призывает меня не совершать такой ошибки.

Все присутствующие снова разразились хохотом.

— Что?! — возмущённо воскликнула Нарцисса — кажется, это заявление сына, наконец, вывело её из шока, в котором она пребывала после пережитого ужаса. — А почему я об этом ничего не слышала?

— Извини, мама, дядюшка Брутус не считает возможным обсуждать такие темы с дамами, а нам с папой как-то раньше к слову не приходилось.

— Это правда, — наконец, перестав хохотать, подтвердил Люциус. — Прости, Нарцисса, если разочаровал, но никакие семейные традиции не заставили бы меня надеть это. Я не хотел, чтобы моя супружеская жизнь началась с истерического хохота.

— Нет, теперь мы просто обязаны выиграть эту войну! — решительно заявил Рон, и когда все подняли на него удивлённые взгляды, пояснил: — Если мы выиграем, Малфою придётся исполнить своё обещание и поделиться со мной этими легендарными панталонами, а я, после всего услышанного, хочу их видеть! Тогда, Малфой, Драко, я вспомню все наши тёплые дружеские беседы в школе, и представлю, что ты говорил всё это, стоя в…

— Уизли, а ты, оказывается, извращенец! — радостно откликнулся Драко.

— Рон, — вмешалась Гермиона, пытаясь казаться строгой, но еле сдерживая улыбку, — если ты захочешь когда-либо считать меня своей девушкой, я запрещаю тебе представлять Драко Малфоя в панталонах! Тем более в кружевных!

— В обычных, значит, можно? — вежливо уточнил Драко.

— Ладно-ладно! — замахал руками Рон, едва не пролив чай Гермионе на макушку. — Не нужно мне малфоевских панталон, если ты будешь моей девушкой.

— Мне подари! — предложил Гарри. — Я буду представлять в них…

— Кого? — не выдержав театральной паузы Гарри, спросила Луна.

— Сама-Знаешь-Кого! — быстро ответил Гарри, и большая часть собравшихся снова залилась смехом. Малфои выглядели потрясёнными.

— Ну и шуточки у тебя, Поттер! — наконец выдохнул Драко.

— Это что, — усмехнулся Гарри, — видел бы ты его рожу, когда я появился в дверях вашей гостиной и сказал... Что я там такое сказал?

— Ты сказал, — голос Драко снова стал очень хриплым и задрожал, — ты сказал «Привет Риддл! Хотел увидеться? Вот и я!». Мерлин, я до смерти этого не забуду! Если ты выиграешь… Если я выживу… Я это внукам рассказывать буду! Это было просто…

— Незабываемо! — подсказал Рон.

— Да! — согласился Драко.

— Надо заметить, — покачал головой Люциус, — чувство юмора у вашей компании специфическое. Когда мисс Грейнджер, обхватив меня за шею, прошептала: «Прогуляетесь с грязнокровкой, мистер Малфой?», я подумал, что сошёл с ума, и у меня галлюцинации.

— Ты, правда, так сказала? — поразился Дин.

— Ну, я не знала, выберемся мы оттуда живыми, или нет — решила развлечься напоследок, — пожала плечами Гермиона.

— А какое лицо-то у него всё-таки было? — вмешался Рон. — Ты начал говорить, Гарри, так рассказывай — мы-то не видели!

— Хмм… — протянул Гарри. — Помнишь того тролля, которого ты оглушил дубинкой на первом курсе? Вот у него перед падением примерно такая же «интеллектуальная» рожа была.

Все, кроме Нарциссы, снова захохотали, а та поражённо переспросила:

— Тролль? На первом курсе?

— Ну, — пожал плечами Гарри. — Тролль на первом курсе был значительно приятнее, чем василиск на втором.

— Василиск?! — прошептала Нарцисса. — Как мог в школе появиться василиск?

— Кхм, — Гарри понял, что задел потенциально опасную тему, и замолчал, не зная, что ответить.

— Так это… — шёпотом, как и его жена, заговорил Люциус. — Это был василиск? Чудовище из тайной комнаты? Но… он же… Он же убивает взглядом, и он мог случайно…

— Что, мистер Малфой, — тон Гермионы вдруг стал очень холодным, — когда вы подбросили Джинни дневник Тома Риддла, вы не знали, что он запустит в школьные коридоры чудовище, способное случайно убить взглядом чистокровного? Вместе со мной, между прочим, была околдована Пенелопа Клируотер, а она полукровка. Так вот ей не повезло — просто стояла рядом.

— Люциус, — потрясённая Нарцисса медленно поднялась, отставив чашку на столик у дивана. — Люциус, ты сделал так, что по школе, где учился наш сын, ползал василиск?

Чашка с блюдцем в руках Люциуса задрожали, выбивая рваный ритм, и Флёр, почувствовав, как снова накалилась обстановка в комнате, взмахом палочки отправила пустые чашки на кухню.

— Я… — пробормотал Люциус. — Я не… не знал, я не понимал, я…

Нарцисса смотрела на мужа со всё возрастающим ужасом и вдруг с криком схватилась за сердце и упала на ковёр.

— Мама! — закричал Драко и кинулся к ней. Люциус тоже рванулся к жене, но Флёр отбросила их обоих прочь заклинанием, затем опустилась на колени рядом с Нарциссой и сделала над ней несколько пассов палочкой, затем скомандовала:

— Билл! Нужен нож, серебряный! Тот, от твоей кошмарной тётки…

— Не знаю, где он! Все пригнитесь, акци...

— Стой! — прервал его Гарри, понимая, что летающий нож в комнате, полной людей — это опасно, и достал из кармана кинжал Беллатрикс, убивший Добби. — Подойдёт?

— Да, — кивнула Флёр, взяла кинжал и прочитала над ним какое-то заклинание, от которого в воздухе запахло спиртом и электричеством. Продезинфицировав нож, она сделала надрез у себя на левом запястье, нажала Нарциссе на челюсть, заставив её открыть рот, и приложила к её губам окровавленную руку. Давая Нарциссе свою кровь, Флёр запела что-то на неизвестном шипящем языке и принялась водить палочкой над телом своей пациентки.

— Магия вейл, — прошептала Гермиона. Люциус и Драко подняли на неё полные ужаса взгляды.

— Это поможет? — тихо спросил Драко.

— Да, — ответила Гермиона. — Самые опытные целители не смогли бы сделать лучше. Кровь вейлы уникальна, даже если она на четверть вейла, а их сердечная магия — самое эффективное средство при потрясениях. Нам повезло с Флёр.

Несколько минут спустя, Нарцисса застонала и открыла глаза. Флёр устало осела на пол, Билл тут же подхватил её и усадил в кресло, а Гермиона в который раз за день схватилась за бадьян, чтобы заживить порез на её руке.

— Положите её на диван, — устало скомандовала Флёр. — По-хорошему бы зелье для сна без сновидений, но где его возьмёшь…

— Кричер может принести зелье, — внезапно раздался скрипучий голос из угла комнаты.

— Кричер! — удивился Гарри. Остальные уставились на эльфа круглыми как у самого домовика глазами. — И ты всё это время оставался незаметным? Потрясающе! А где ты можешь взять зелье?

— В Хогвартсе, — ответил домовик. — Хозяин Гарри больше не студент Хогвартса, но мастер Драко всё ещё считается учеником. Что нужно для ученика, эльф может брать и не спрашивать разрешения, и никому не говорить.

— Да это же просто отлично! — обрадовался Гарри. — Пожалуйста, попробуй его принести, только смотри, чтобы тебя не поймали — на тебя теперь тоже могут охотиться, ты ведь был с нами в Малфой-мэнор.

— Волшебники не могут отличить одного домовика от другого, — презрительно фыркнул Кричер, — если только они не живут много лет под одной крышей с ним. Кричер будет рад помочь миссис Малфой.

С негромким хлопком он исчез.

Люциус попытался поднять Нарциссу на руки, а Драко — помочь ему, но обоих так трясло, что ничего не получилось, и Дин с Роном, отстранив их, положили Нарсциссу на диван. Люциус отошёл к стене и отвернулся от всех, словно пытаясь слиться с обоями, утонуть в нежных пастельных разводах. Казалось, ещё немного, и он начнёт биться головой об эту стену.

Драко остался сидеть на ковре у дивана, закрыв глаза и приложив руку матери к своему лбу. Наконец, Люциус отвернулся от стены и обречённо посмотрел на Рона.

— Рональд, это же ваша сестра по моей милости открыла Тайную Комнату?

Рон, лицо которого выражало абсолютное недоумение, кивнул.

— Она могла умереть из-за меня, вы это хорошо помните?

Рон снова кивнул и на всякий случай приподнял палочку — вопросы Люциуса казались ему крайне подозрительными.

— Вспомните об этом как следует и… убейте меня. Говорят, это не очень сложно, я сам никогда не пробовал, но, я слышал, если… Рональд, прошу вас…

— Отец! — вскрикнул Драко.

— ИДИОТ! — с неожиданной силой выругалась Флёр. — Хотите пустить мою работу насмарку? Ваша жена — посмотрите на неё! Она вас слышит, думаете, ей на вас наплевать?

Люциус сполз по стенке на пол и опустил голову, не смея взглянуть на Нарциссу.

В наступившей тишине хлопок, с которым появился Кричер, прозвучал неожиданно громко.

— Кричер принёс зелье для миссис Малфой! — отрапортовал довольный собой домовик. Флёр взяла у него зелье и встала с кресла.

— Вам нужно сделать несколько глотков, — сказала она, наклоняясь над Нарциссой, поднимая ей голову и приставляя к её губам склянку с зельем.

— Нет, — прошептала Нарцисса, — нет, я не могу уснуть, Люциус…

— Да не убью же я его, в самом деле! — возмутился Рон. — Тоже мне, злодея главного нашли.

— А если он сам… — не успокаивалась Нарцисса.

Драко неожиданно резко встал на ноги, быстро подошёл к отцу и одним движением — куда только делась прежняя дрожь — поднял того на ноги и потащил к дивану.

— Пообещай ей, — зашипел он отцу в лицо, — пообещай нам обоим, что ты ничего с собой не сделаешь! Ну!

Люциус опустился на колени перед Нарциссой и, глядя ей в глаза, зашептал:

— Прости, любимая, я обещаю, обещаю. Это просто минутная слабость. Я не оставлю тебя и Драко.

— Я за ним прослежу, мама, — мрачно сказал Драко, гневно глядя сверху вниз отцу в затылок.

Нарцисса кивнула и, наконец, выпила зелье.

— Её бы поудобнее устроить, — заметила Флёр, обращаясь к Биллу. — Но у нас всего три спальни, и две из них уже заняты.

— Положи её пока в нашей, а я схожу к отцу, — решил тот.

— Возьми с собой Кричера, — предложил Гарри. — Если он сможет аппарировать сюда прямо из дома вашей тётушки, он сможет уже сегодня перенести к ней мистера Олливандера. Если ты, конечно, не слишком устал, Кричер? — на последней фразе Гарри обернулся к домовику.

Кричер вытянулся по струнке и надменно сообщил:

— Кричер настоящий домовой эльф, а не какой-то временный прислужник! Кричер не может устать, пока он нужен хозяину!

— Эээ… Хорошо, но постарайся не перетрудиться. Ты мне очень нужен.

— Кричер рад быть полезным, Кричер сделает, как скажет хозяин, но Кричер совсем не устал! Кричер давно сидел без дела.

— Отлично, — вздохнул Билл. — Ну что, Кричер, идём?

— Я, пожалуй, пойду проведаю мистера Олливандера, — предложила Луна. — Со всей этой суетой мы совсем о нём забыли, возможно, ему что-нибудь нужно.

— Да, Луна, хорошо, что ты об этом подумала, — подбодрил её Гарри. — Только не говори ему о… других гостях, хорошо? Боюсь, это сообщение ему сейчас здоровья не прибавит.

— Конечно, Гарри, — улыбнулась Луна и вышла.

— Дин, Рон, вы двое тут самые сильные, — сказала Флёр, и упомянутые молодые люди раздулись от гордости. — Сейчас я наколдую носилки, а вы поможете перенести миссис Малфой в нашу спальню. Я буду левитировать, но нужна подстраховка. Гермиона, пойдёшь с нами, проследишь, чтобы у Олливандера дверь была закрыта.

Она принялась выводить контуры носилок в воздухе, а Гермиона восхищённо вздохнула:

— Ты так здорово владеешь целительскими приёмами!

— Так ведь я и собиралась в школу целителей, — усмехнулась Флёр. — Это же у нас семейное, от бабушки. Я только из-за Билла передумала — ах, какой же был дома феерический скандал! Ну, всё, готово — переложите её и идём.

Дин и Рон снова осторожно переместили Нарциссу — теперь на носилки, и под руководством Флёр вынесли их из комнаты. Гермиона возглавила маленькое шествие.

Когда Гарри и мужская часть семьи Малфоев остались в комнате одни, наступило неловкое молчание.

— Мистер Поттер, — наконец произнёс Люциус, — я так и не поблагодарил вас за наше спасение. Я не могу описать, насколько я вам признателен. Ни один родственник или друг никогда не делал для меня ничего подобного. Я перед вами в неоплатном долгу. Я, разумеется, должен вам извинения за… Я даже не берусь описать за что — всего было слишком много, но поскольку сейчас я даже сам себя не могу простить за всё, что сделал со своей семьёй, я сомневаюсь, что могу рассчитывать на ваше прощение. Но, если старый глупый тёмный маг без палочки может вам чем-то помочь — я к вашим услугам.

— Как вы будете разбираться со своей совестью, Люциус, это ваше дело, — спокойно ответил Гарри, — я не ваш Тёмный Лорд, мне не нужны неоплатные долги. Другое дело, что они иногда сами дают о себе знать — именно из-за такого долга умер вчера Петтигрю. Но мне действительно, возможно, понадобится ваша помощь.

— Всё, что я могу…

— Не сейчас, — быстро остановил его Гарри, услышав шум из коридора. — Поговорим об этом позже, когда останемся с Роном и Гермионой. Сейчас нам бы всем немного поспать, только ума не приложу, как это сделать…

— Жаль, что у нас больше нет палатки, — вздохнула вернувшаяся в комнату Гермиона. — Поставили бы её в саду.

— У Билла, кажется, есть палатка, — вспомнила вошедшая вместе с ней Флёр. — Если часть из вас действительно будет спать в палатке, тогда мы все сможем как-то разместиться.

— Мистер Малфой, — с порога спросил Рон, вошедший в комнату вслед за Дином. — Вы сказали, что вам никогда не доводилось… — он замер, не договорив, но Люциус понял его сразу.

— Я действительно никогда не убивал, мистер Уизли, — ответил он, обхватив себя руками. Он явно уже стыдился минутной слабости, которая вынудила его на такую откровенность, но продолжил объясняться. — На моём счету множество недостойных поступков, но убийство не входит в их число.

— Как же вам это удалось, с таким-то боссом? — поразился Рон. Он устроился в кресле и, опираясь локтями на колени и сцепив руки в замок, внимательно смотрел на Люциуса, который сидел напротив него, на диване. — Он ведь и Драко пытался заставить…

— Просто я более расчётлив, чем мой сын, — спокойно сказал Люциус. — Не то, чтобы у меня не было возможности, но каждый раз, когда мысль об убийстве приходила мне в голову, я прикидывал, как мне удастся скрыть это, например, от вашего, Рональд, отца, и выходило, что никак. У мистера Уизли-старшего особый талант находить бреши в моей обороне, и преднамеренное убийство, безусловно, стало бы гигантской брешью. А для спонтанных убийств я слишком хорошо умею держать себя в руках.

— Ладно, хватит об этом, — оборвал его Гарри. Он заметил, что Драко, слушая этот разговор, снова начал трястись, и теперь стоял у окна, делая вид, что не слушает, хотя на самом деле слышал каждое слово. Гарри подошёл к нему и положил руку на плечо. Драко вздрогнул.

— Это не твоя слабость, — тихо сказал Гарри, пока Гермиона, заметив, что он хочет побеседовать с Малфоем-младшим, громко спросила старшего: «А что Драко говорил о том, что до Статута о секретности Малфои сотрудничали с магглами? Это правда?» и тот пустился в исторический экскурс.

— О чём ты? — нахмурился Драко, чуть развернув голову в сторону Гарри.

— Это не твоя слабость, что ты не смог убить Дамблдора, — пояснил Гарри, приваливаясь к подоконнику так, чтобы смотреть Драко в лицо. — Я понимаю, твой отец говорит об этом как о каком-то расчёте, игре, но ты не смог, даже когда это было тебе нужно, когда это не было игрой. И это хорошо. Я бы тоже не смог.

— А ты… Разве ты не собираешься? — во взгляде Драко отразилось крайнее удивление. — Если ты собираешься победить его, то как же…

— Я постараюсь его остановить — это я тебе обещаю, и буду защищаться, когда он нападёт на меня, — ответил Гарри. — Посмотрим, к чему это приведёт. Думаю, в конечном итоге он сам уничтожит себя, а я просто помогу ему в этом.

— Можешь рассчитывать на меня, — прошептал Драко. — Отцу только не говори. Я, конечно, понимаю, что без палочки практически бесполезен, и требовать свою, после всего, что ты для меня сделал, не собираюсь, но если я что-то могу…

— Подумаем, — кивнул Гарри. — Палочку, ты уж извини, я тебе и правда не верну. Она, видишь ли, захвачена в бою, и теперь слушается меня.

— Я думал, такое как раз только из-за убийства бывает, чтобы палочка перешла к победителю, — с сомнением сощурился Драко. — Он спрашивал об этом Олливандера, я слышал — палочка должна быть отнята силой, а ты даже Экспеллиармус в меня не запустил, только и умудрился, что безоружного отца свалить.

— Безоружный он был, или нет, а его, уж извини, я, после сражения в Министерстве, опасался больше, чем тебя. Что касается палочки, ты же сам сказал — отнята силой, а уж заклятием, или руками, какая разница, главное — ты сопротивлялся.

— Да? Ничего не помню, помню только, как лицо болело от осколков.

— Ох, точно же! — вспомнил Гарри и внимательно пригляделся к лицу Малфоя — порезы давно затянулись, но шрамы были видны вполне отчётливо.

— Грейнджер меня бадьяном полила, — пояснил Драко. — Когда ты выходил. Это ничего, сойдёт. В прошлый раз быстро сошло.

— Прошлый раз, это когда я тебя? — уточнил Гарри.

Драко кивнул.

— Прости, — вздохнул Гарри, который до сих пор вспоминал тот день с ужасом. — Я вообще не знал, что делает это заклинание, нашёл его в учебнике по зельям — там много было всяких подсказок…

— Так вот как ты, мошенник, Феликс Фелицис заработал, — ухмыльнулся Драко.

Гарри развёл руками.

— Да. Только вот я не знал, что это старый учебник Снейпа. И заклятия тоже его. Знал бы — в руки бы не взял.

— Брось, Поттер, — отмахнулся Драко. — Я напал на тебя первым, и уж, поверь мне, был так зол, что на полноценное Круцио меня бы хватило, — его передёрнуло. — Кто вообще изобрёл эту дрянь, все эти тёмные проклятия? Хорошо бы о них просто все забыли — нет такого заклинания и всё.

— Забудут это, изобретут другое, умельцы, вроде того же Снейпа, — зло процедил Гарри. При воспоминании о Снейпе его по-прежнему заливала бессильная ярость.

— А вот, кстати, о Снейпе, — задумчиво подхватил Драко. — Я сейчас кое-что вспомнил, когда отец… Когда он попросил Уизли его прикончить. Тебе ничего не показалось знакомым?

Гарри ответил недоумевающим взглядом.

— «Рональд, прошу вас…», — процитировал Драко, и добавил: — «Северус, прошу вас…». Ты же там тоже был, я так понимаю. Ты это слышал. И мне тогда казалось, что Дамблдор молит о пощаде, но вот сейчас, когда отец так же это сказал… И кроме того, в школе я кое-что подслушал…

Гарри подался вперёд — узнать новости из Хогвартса ему было безумно интересно, но в этот момент их прервали.

— Здравствуй, Люциус, — голос Артура Уизли, сумевшего, кажется, вложить в эти пару слов, всё ехидство, существующее в мире, перекрыл другие разговоры в комнате.

Гарри и Драко, предчувствуя новый виток напряжённости, двинулись к центру гостиной.

— Вот, Рональд, — спокойно обратился Люциус к Рону, не глядя на стоящего в дверях Артура, — вы спрашивали, что удерживало меня от окончательного падения в бездну. Перед вами наглядная демонстрация. Стоило мне начать обдумывать, как я буду заметать следы после произнесения убивающего заклятья или применения яда, как в моём сознании возникал образ вашего отца именно с таким выражением глубокого удовлетворения на лице, предъявляющего мне бесспорные доказательства моей вины. Правда, в моих кошмарах его сопровождала парочка авроров и дементор. Чтоб наверняка и не дожидаясь следствия — случайность при задержании, так сказать.

— Обижаешь, Люциус, — хмыкнул мистер Уизли, проходя в гостиную. — Дементора я бы даже на тебя не натравил.

— Что ж, это, конечно, сильно успокаивает, — вежливо кивнул Люциус, — пойду-ка тогда, пожалуй, займусь массовым геноцидом…

— Отец! — не выдержал Драко, на его лице в который раз за день отразился страх, и всем присутствующим стало ясно, как сильно он боится потерять Люциуса.

— Не волнуйся, Драко, — мягко улыбнулся мистер Уизли. — Это хорошо, что твой отец после всего, что он пережил за последний год — а до нас доходили об этом слухи, ещё способен шутить. Значит, ум у него по-прежнему ясный, и когда придёт время давать показания против своих подельников, он это сделает легко и подробно, правда Люциус?

— И, представь себе, с большим удовольствием, — мрачно согласился Малфой-старший.

— Что ж, рад это слышать. Начал бы записывать твои показания прямо сейчас, но Билл сказал, что у тебя был нелёгкий день, а пытки не входят в наш арсенал допустимых средств дознания.

— Серьёзно? — поднял бровь Люциус. — Тогда перестань так ухмыляться, глядя на меня, Уизли. Твоя глумливая усмешка доставляет мне неимоверные страдания.

— Люциус, ты еле избежал казни от рук своего мерзкого хозяина, а теперь сидишь, развалившись, на диване в доме моего старшего сына, куда тебя с риском для жизни притащили мой младший сын, Гарри, который мне всё равно, что сын, и моя будущая невестка, — (на этих словах Рон и Гермиона одновременно покраснели), — но ты всё никак не можешь понизить градус своей дерзости? Это феноменально!

— Снова поставишь мне фингал под глазом? — принуждённо, но ослепительно улыбнулся Люциус.

— Я бы с удовольствием, — с какой-то особой нежностью в голосе ответил Артур, — да только руки пачкать не хочу.

— А ты палочкой, Уизли, — невозмутимо посоветовал Люциус, — у меня как раз своей нет под рукой.

— Старый ты проходимец, Малфой, — рассмеялся мистер Уизли и упал в кресло, которое при его появлении освободил Дин (Рон снова уселся на ручку кресла Гермионы). — Старый ты проходимец, как же я по этому скучал!

— По чему? По возможности почувствовать своё превосходство надо мной? — фыркнул Люциус.

— Да нужно оно мне, это превосходство, — скривился мистер Уизли, — по диалогу с противником, у которого в голове мозги, а не опилки. Ты что, не в курсе, какой мешок с дерьмом твой драгоценный лорд посадил на место Министра? Так вот, подчинённых он себе набрал таких, чтоб ни в коем случае не превосходили его по умственному развитию. Послушаешь их минут пять, и хочется идти учить троллей балету — всё занятие более интеллектуальное.

Люциус польщённо хмыкнул, а потом ответил уже без прежней дерзости в голосе:

— Я тебе больше не противник, Артур, и он больше не мой лорд. Никогда больше… — он непроизвольно стиснул зубы и сжал кулаки.

— Я рад это слышать, — спокойно сказал Артур.

— Весь вопрос в том, — наконец вмешался в беседу Билл, которого волновали более насущные вопросы, — как нам всем разместиться. Олливандера отправим с помощью Кричера к тётушке Мюриэль, а остальные?

— Я как раз говорил до твоего прихода, — вмешался Гарри, — что мы могли бы разбить в саду палатку, если у тебя она есть.

— Можно и так, — согласился Билл. — Тогда мы оставим в доме миссис Малфой и гоблина, пока они не поправится, а все остальные разместятся в палатке.

— Я поставлю, — предложил Гарри, — у меня большой опыт.

Билл ушёл искать палатку, а Гарри позвал всех за собой на улицу.

— То есть, — не веря своему счастью, медленно проговорил Драко, когда они вышли во двор, — мы вот прямо сейчас ещё и спать будем?

— Ну, можешь для начала поплясать вокруг ограды, если очень хочется, — предложил Гарри, зевая и потягиваясь, — но лично я собираюсь заснуть как минимум на сутки!

— Я не могу плясать вокруг ограды, — высокомерно возразил Драко. — Для ритуальных танцев, чтоб ты знал, Поттер, нужны ритуальные принадлежности — бубны, маракасы, я не знаю…

— Ритуальные панталоны, Драко, в твоём случае, только фамильные малфоевские панталоны! — мечтательно улыбнулся Рон.

— Рон! — одёрнула его Гермиона, пряча улыбку. — Я же просила! Никаких панталон!

— Хорошо, Малфой, пляши без панталон, — пожал Рон плечами.

— Знаете что, — Драко опасливо покосился на Рона, — я с ним в одном помещении спать отказываюсь. Лучше вот тут под кустом свернусь, всё надёжнее.

— У меня трёхкомнатная палатка, — успокоил его Билл, как раз появившийся во дворе.

— Не волнуйся, Драко, — добавил Гарри, взмахами палочки устанавливая палатку на указанном Биллом месте, — у Гермионы в сумке лежит та старая мантия, в которой Рон был на балу на четвёртом курсе, наденешь её вместо ночнушки — он к тебе и близко не подойдёт.

— Уж лучше дедовские панталоны! — притворно ужаснулся Драко.

— Уж лучше я под кустом! — по-настоящему ужаснулся Рон и развернулся с гневным лицом к Гермионе: — Зачем ты её с собой таскаешь?

— Из-за приятных воспоминаний! — фыркнула та. — И чтоб Сам-Знаешь-Кого пугать — вот как выскочишь в таком виде прямо перед ним, он сразу и окочурится. От смеха. Успокойся, твоя мама её давно на тряпки извела.

— Подтверждаю, — вмешался мистер Уизли. — Остатками этой мантии очень удобно протирать стёкло телевизора.

— Фу-у-у… — облегчённо выдохнул Рон.

— Ну вот, — огорчился Гарри, — а я-то планировал одолжить её для финальной битвы, порадовать старину-Риддла перед смертью! Он же так старается привлечь моё внимание, бедняга.

— Ничего, Поттер, можешь ещё раз посетить моё родовое гнездо, раз тебе там так понравилось. Я тебе скажу, где стоит сундук с панталонами. В них на финальную битву и выйдешь. Иллюстрация войдёт в века — куда там троллям в пачках.

— Вот вы всё шутите, — перекрывая общий хохот, серьёзно заметил молчавший целый день Дин, — а я думаю — выражение «мерлиновы панталоны», оно ведь что-то значит, откуда-то же оно пошло! Не простые, стало быть, у Мерлина были панталоны. А что если именно благодаря им он и стал одним из величайших волшебников? И, между прочим, Мерлин был слизеринцем, как и Малфои, а его род по мужской линии прервался, и наследники носят другую фамилию.

Гарри, Рон и Гермиона тут же вспомнили о Дарах Смерти, которые считались детской сказкой, а оказались реальными артефактами, испуганно переглянулись и перестали смеяться. Почувствовав их напряжение, перестали веселиться и все остальные. Дин, заметив общее внимание, продолжил излагать свою теорию более уверенно:

— Заметьте, Малфои — чистокровные, и вполне могут быть этими наследниками Мерлина. Что если те фамильные панталоны, о которых вы весь день говорите, они на самом деле… — он многозначительно замолчал, обвёл окружающих суровым взглядом, а затем не выдержал и сложился пополам от хохота. — Ну и лица у вас сейчас! Поверили! Ну, что, по-вашему, могут делать волшебные панталоны?

Остальные синхронно выдохнули и присоединились к его хохоту.

Махая руками, вытирая выступившие от смеха слёзы и хлопая его по плечу со словами: «Тьфу, Дин! Надо ж такое придумать!», они, наконец, весёлой толпой зашли в палатку.

__________

Примечание: Если вам покажется, что магглорождённый Дин слишком много знает о родословных волшебников, вспомните, что его вырастил отчим, а настоящий отец — маг — сбежал от семьи во время первой войны с Вольдемортом, чтобы уберечь их от опасности. Естественно, что Дин, как и Том Риддл в своё время, пристально изучал родословные волшебников, и особенно Мерлина, известного даже среди магглов, в надежде найти свои корни.

Люциус проявил абсолютное безразличие к выбору комнаты, и свалился на кровать в первой попавшейся — лишь бы скорее заснуть. Драко уселся рядом с ним, словно не решаясь наконец-то лечь и расслабиться. Гермиона и Луна предпочли маленькую комнату рядом с кухней, и Гарри с Роном и Дином досталась самая большая, похожая на гостиную.

Дин тоже выключился сразу, но Гарри и Рон не спешили ложиться и выглянули в небольшой коридорчик.

— Луна спит, — сказала поджидавшая их там Гермиона, — но я подумала… Гарри, может быть, ты всё же расскажешь, что с тобой было в Малфой-мэнор? То, что ты не хотел рассказывать при всех.

— Идём, — кивнул Гарри в сторону кухни. — Только…

Он заглянул в комнату Малфоев и увидел, что Драко, несмотря на свои уверения в том, что он мечтает уснуть, всё ещё бодрствует.

— Выдержишь ещё полчаса без сна? — спросил Гарри. Драко кивнул. — Тогда идём, — позвал его Гарри.

— Что? — поразился Рон, увидев кого Гарри привёл с собой на совещание в кухне.

— Просто поверь мне — так надо, — сказал Гарри.

— Да ты становишься прямо как Дамблдор — «Просто поверьте мне!», — покачал головой Рон, но подвинулся, давая возможность Драко вытащить себе табурет из-под стола.

Когда они с комфортом устроились в небольшом помещении, Гермиона заклинанием закрыла дверь и прошептала: «Муффлиато!», она явно чувствовала, что Гарри собирается рассказать что-то очень секретное, то, что, возможно, не стал бы рассказывать вовсе, если бы не чрезвычайные обстоятельства, в которых они все оказались.

Гарри понимал — то, о чём он будет говорить, напугает его друзей, и решил рассказывать об этом как можно веселее, как о хорошем приключении.

— В общем, — начал он небрежно, — змея прижала меня так, что я не мог ни вырваться, ни ответить ему заклятием, поэтому… Ну, я просто скинул мантию-невидимку и сказал: «Соскучился по мне, Риддл?», а он ответил — «Авада кедавра». Не поздоровался даже!

Друзья отреагировали именно так, как он предполагал.

— Гарри! — воскликнула Гермиона, побледнев.

— Как же получилось, что ты тут сидишь? — изумился Рон. — Он промазал что ли?

Зато Драко уловил его настрой и поддержал:

— В самом деле, манеры у него отвратительные! Знал бы заранее — на порог не пустил бы. Прошу прощения, Поттер, за хамство, от которого ты пострадал под моим кровом.

Гарри рассмеялся и ответил на вопрос Рона:

— В том-то и дело, что нет, не промазал. Негде там было промазать — он стоял в метре от меня. И… Я думал, всё, конец. Провалился куда-то, где было очень светло. Потом смотрю — я как будто на Кингс-Кросс, только никого нет и очень чисто. Я услышал какой-то неприятный звук — как будто плач, но меня от него в дрожь бросало, и подошёл посмотреть, и увидел… — тут Гарри понял, что продолжать небрежным тоном и тем более весело не получится, но решил договорить до конца. — Я увидел существо, похожее на младенца без кожи и с жутким змеиным лицом, каким был Сами-Знаете-Кто, перед тем, как Хвост сварил его в котле, чтобы воскресить.

Гермиона содрогнулась от отвращения, у Рона было такое лицо, словно он вот-вот снова начнёт отрыгивать слизняков, а у Драко глаза чуть не выскочили из орбит.

— Хвост сделал с ним что? — переспросил Малфой.

— А, ты ж не знаешь, — понял Гарри. — В ту ночь, когда погиб Седрик. Мы были на кладбище, где похоронен отец Риддла.

— Про это я как раз слышал, — уточнил Драко. — Но ни про какое «сварить»…

— Потому что Люциус появился позже, когда Сам-Знаешь-Кто уже получил нормальное тело. Относительное нормальное, конечно, я б на такое уродство ни ради какого бессмертия не согласился, но суть не в этом. Просто чтобы воскреснуть, он велел Хвосту сварить его в котле вместе с костью отца плотью слуги — помнишь его серебряную руку? Вот, настоящую он отрубил прямо в котёл.

— Уфф… — Драко передёрнуло.

— И ещё, — продолжал Гарри, — кровью врага — моей, то есть. Запомни на всякий случай, это важно.

— Понятно, — кивнул Драко.

— В общем, — вернулся к основной теме Гарри, — я стоял на платформе, смотрел на это существо, прикидывал… Ну, как ему помочь.

— Помочь? — с трудом выговорил Рон. — Честное слово, Гарри, временами ты напоминаешь Хагрида: оно очень милое, и надо о нём позаботиться, а что малость опасное — так кому нужна жизнь без риска? Я иногда думаю — есть ли существо настолько отвратительное, что ты не стал бы ему помогать ни при каких обстоятельствах…

— Ну-у, — Гарри сделал вид, что серьёзно задумался. — Дементора от голода я бы, пожалуй, спасать не стал. Хотя, если бы это был очень милый дементор… Да шучу, я шучу!

Гермиона посмотрела на него неодобрительно, Рон провёл рукой по лицу, словно стягивая с него (впрочем, безуспешно) выражение крайнего изумления, Драко просто усмехнулся.

— Ладно, — сказал Рон, — рад, что хотя бы дементоров нам спасать не придётся. Продолжай.

— Так вот, — возобновил рассказ Гарри, — я стоял над этим существом, и тут сзади раздался голос Дамблдора, и он сказал: «Ты не можешь помочь».

— Хоть у кого-то хватило ума сказать тебе это, — покачал головой Рон.

Гермиона строго посмотрела на него, она не хотела, чтобы речь Гарри прерывалась.

— Я повернулся, — продолжил Гарри, — и увидел его самого, и с рукой у него всё было в порядке — как прежде, он отвёл меня от этого существа, и мы долго говорили… О многом. Но главное — он сказал мне, что я, оказывается, был седьмым крестражем! На самом деле, он сказал мне почти то же самое после второго курса, когда ты, Рон, повёл Локхарта в Больничное крыло. Я тогда признался Дамблдору, что шляпа предлагала отправить меня в Слизерин, и Дамблдор ответил, что в ту ночь, когда Сами-Знаете-Кто хотел убить меня, он передал мне часть своих сил, вложил в меня часть себя. Я давно сам мог бы догадаться об этом. Вот откуда была наша связь!

— И поэтому он не смог убить тебя сейчас? — уточнил Рон.

— Не только поэтому, а ещё и потому, что использовал мою кровь — и вместе с ней жертву моей мамы — для воскрешения. Из-за этого он стал… Ну, как бы моим крестражем только не в смысле души, а в смысле тела. Я сам до конца не понимаю, но, по словам Дамблдора выходит — я не могу умереть от его руки, пока он живёт. Как-то так.

— Запутанно, — вздохнул Рон.

— Ещё как! — подтвердил Гарри. — Ну и, кроме того, оказалось важно, что я в этот момент не сопротивлялся. Змея держала меня так, что я не мог отразить его удар, и… Я просто смирился в тот момент с тем, что это конец, и хотел принять его достойно. Дамблдор сказал, что эта добровольная жертва была важна.

— А палочка? — не унимался Рон. — То, что у него палочка Дамблдора, это важно?

— Хороший вопрос, — ухмыльнулся Гарри. — Видишь ли, Дамблдор подтвердил то, о чём я сам догадывался — вытащить палочку из могилы было недостаточно, да и бесполезно, ведь ещё до смерти Дамблдора его разоружил…

— Драко! — вспомнила Гермиона, глядя на Малфоя во все глаза. — Так он теперь хозяин палочки?

Драко, который с какого-то момента сидел с ошарашенным видом и, казалось, не слушал Гарри, понял, что на него все смотрят.

— А? Что? — переспросил он, но Гарри не стал ему отвечать, а вместо этого повернулся к Гермионе.

— А ты сама подумай, — Гарри помахал перед её носом палочкой, принадлежавшей когда-то Драко.

— Ты отобрал у него эту палочку, — медленно сказала Гермиона, — значит и другая палочка…

— Да, — подтвердил Гарри. — Теперь — я хозяин Старшей палочки.

— С ума сойти! — восхитился Рон.

— Я был хозяином Старшей палочки? — переспросил Драко, бледнея.

— Не надейся, Малфой, тебе больше не светит, — фыркнул Рон.

— Ты дурак что ли, Уизли? — скривился Драко. — Нужна она мне сто лет! Он же только за ней и охотился, узнай он, что я её хозяин, я бы тут с вами сейчас не сидел. Но палочка палочкой, ты мне, Поттер, лучше вот что скажи, ты говорил, что был седьмым крестражем, у него что этих штук ещё шесть?! — лицо Драко выражало неподдельный ужас.

— А откуда ты знаешь про крестражи? — нахмурился Гарри.

— Мне Снейп рассказывал, — пояснил Драко. — Весь этот год вызывал меня на дополнительные занятия, якобы по Тёмным Искусствам, как любимого ученика, потому что про Кэрроу всем ясно, что из них преподаватели как из троллей танцоры. Но на самом деле он… Вот это я и хотел тебе рассказать — он учил скорее тому, как Тёмные Искусства меняют человека, что они с ним делают. Это выглядело так, будто он учит меня контролировать вред, который они наносят тому, кто ими занимается, но на самом деле… На самом деле всё сводилось к тому, что этот вред неизбежен, и что применять их себе дороже. Он как будто хотел, чтобы я не вздумал пользоваться всем тем, чему он сам и Кэрроу меня учили. И про крестражи тоже рассказывал, но я и подумать не мог, что… Семь! Мерлин… Ну, пусть даже шесть… Всё равно — мы обречены.

— Малфой, не знаю, кто научил тебя сдаваться раньше времени, — насмешливо сказал Рон, — но имей в виду — если ты планируешь быть с нами заодно, тебе придётся разучиться. И, кстати, скажи спасибо своему папочке — дневник Риддла был одним из крестражей, и Гарри разобрался с ним ещё на втором курсе.

Драко посмотрел на Гарри удивлённо и с некоторой долей восхищения. Гарри вспомнил, что похожее выражение он уже видел на его лице много лет назад, когда Малфой пришёл знакомиться с ним в Хогварст-Экспрессе, и улыбнулся.

— Рон прав, — сказал он. — Мы тут не то, что не сдаёмся раньше времени, мы вообще не сдаёмся — иначе, опять же, ты бы тут с нами не сидел. Крестражей было семь: я, дневник, кольцо Певереллов, медальон Слизерина, чаша Хаффлпафф, Нагини — это те, что мы знаем, и, предположительно, что-то принадлежавшее Ровенне Рейвенкло или Годрику Гриффиндору. Дневник уничтожил я, кольцо Певереллов — Дамблдор, с медальоном недавно разобрался Рон, — на этих словах Драко посмотрел на Рона с некоторым уважением. — Крестраж во мне был уничтожен, когда Сам-Знаешь-Кто попытался убить меня у вас в поместье. Дамблдор сказал, что это не очень хорошо — он надеялся, что этот будет последним, и потом я сразу смогу отправить Риддла на тот свет, ну уж как получилось. Плохо, что связь пропала, и на парселтанге я теперь не заговорю, но…

— Плохо? — изумилась Гермиона. — Да это отлично! Неужели ты не рад?

— За себя я, конечно, рад, но это был очень удобный способ получать информацию. Теперь попробуй узнай, где он и что делает. Шпионов среди Пожирателей у нас, сама понимаешь, нет.

— Я могу… — дрожащим голосом заговорил Драко, глядя в стол. — Я могу попробовать вернуться. Если ты защитишь моих родителей и дашь мне какую-нибудь ненужную информацию, чтобы скормить ему на первое время — может быть, он не убьёт меня сразу, и тогда… — он поднял глаза на Гарри, и Гарри понял, что Малфой умирает от страха и, вероятно, сам не верит в то, что мог такое предложить, но всё равно полон решимости идти до конца.

— Нет, — покачал головой Гарри и сжал руку Малфоя, бессильно лежавшую на столе. — Нет, я не думаю, что Дамблдор говорил об этом, когда упоминал о тебе. А даже если так — я тебя туда не пущу. Это слишком рискованно и ненужно. Нам всего-то осталось три крестража — мелочи, по сравнению с тем, что уже сделано.

— Ага, — скептически хмыкнул Рон, давая понять, что он думает об этих «мелочах».

— Спасибо, — сказал Драко, сжимая ладонь Гарри в ответ, и выдохнул с явным облегчением. — А Дамблдор что-то говорил обо мне?

— Да, — кивнул Гарри, взъерошивая волосы, словно это могло помочь ему собраться с мыслями. — Я поэтому тебя и позвал. Дамблдор сказал, что я могу помочь тебе проявить твои лучшие качества, а это, в свою очередь, поможет нам всем. И ещё он сказал, что ты поможешь мне разобраться со Снейпом. Но, когда я это слушал, я думал, что речь идёт о том, чтобы победить его, а теперь я вспоминаю, Дамблдор говорил, что я слишком многое принимаю как должное, как очевидное, и что я должен научиться лучше разбираться в людях. И именно ты мне в этом поможешь. И вот теперь, когда ты говоришь, что Снейп учил тебя не столько Тёмным Искусствам, сколько тому, какой вред они причиняют, да и то, что ты сказал мне про Астрономическую башню…

— Что про Астрономическую башню? — не понял Рон.

Драко рассказал, как жуткая просьба его отца к Рону, напомнила ему мольбу Дамблдора, обращённую к Снейпу.

— Но разве Дамблдор не сказал бы тебе, что Снейп невиновен? — с сомнением спросила Гермиона.

— Мне кажется, — кусая губы, ответил Гарри, — он хотел, чтобы я разобрался сам, как с Дарами Смерти, потому что, смотри — я, конечно, верю в то, что увидел настоящего Дамблдора и разговаривал с ним. Но напоследок я спросил его — было ли это реально или произошло только в моей голове, и он ответил: «Конечно, это всё в твоей голове, Гарри, но почему это не может быть реальным?». И он прав — я должен сам разобраться, потому, что пока не готов поверить Снейпу не только из-за Дамблдора, было ведь ещё ранение Джорджа, и он согласился возглавить Хогвартс по приказу Сама-Знаешь-Кого, и работать там с Кэрроу…

— Вот это ты зря, Поттер! — воскликнул Драко. — Если бы не Снейп, они бы твоих друзей там уже до смерти замучили! Я задолбался к Снейпу бегать в этом году, докладывать — он меня сам просил — если Кэрроу увлекутся Круциатусом на занятиях. Он объяснял это тем, что Тёмный Лорд, видите ли, не желает переводить кровь волшебников и не хочет, чтобы юные маги воспринимали его как врага, но… Мерлин, ты сам-то в такое веришь?

— А ещё, — вспомнила Гермиона, — он послал Джинни, Невилла и Луну в Запретный лес с Хагридом — и это в качестве наказания.

— Именно! — горячо поддержал её Драко. — Там жутко, не спорю, но, Поттер, подумай — нас-то туда на первом курсе отправляли ещё при Дамблдоре! И не за похищение ценного артефакта, а всего лишь за блуждание ночью по коридорам. Я когда про это услышал, аж не поверил сначала. Крэбб с Гойлом были вне себя от злости — они-то надеялись, что им позволять в своё удовольствие «практиковать» Круциатус на этих троих, садисты чёртовы, тупицы, как меня вообще в их компанию занесло… Но я это всё к тому, что Снейп им пальцем не дал тронуть твоих друзей. Сказал — я, мол, здесь директор, я решаю, какие применять наказания, а кто не согласен, может пойти к Тёмному Лорду и с ним обсудить целесообразность моего назначения. Желающих, как ты понимаешь, не нашлось.

— Круто! — присвистнул Рон. — Я-то тогда действительно испугался за Джинни — мы об этой истории случайно узнали, но ты прав, Малфой, могло быть гораздо хуже.

На некоторое время все замолчали, обдумывая, насколько ужасно могла обернуться для Джинни, Луны и Невилла эта эскапада, если бы Снейп был тем, кем они его всё это время считали.

— Это, конечно, свидетельствует в его пользу, — наконец сказал Гарри с сомнением, — но, возможно, всё объясняется тем, что он действительно не любит пыток, считает их ниже своего достоинства, что ли… Ты говорил, что что-то слышал в Хогвартсе?

— Да, — подтвердил Драко, — я всё хочу об этом рассказать, но не знаю, как. Понимаешь, когда я ходил на эти дополнительные занятия к Снейпу, я часто приходил чуть раньше назначенного времени и слышал из-за двери, поднимаясь по коридору, как он говорит с портретом Дамблдора — я его по голосу могу узнать, и… Ну, как бы объяснить? Я ни разу не слышал конкретных слов, только интонации, но это всегда звучало так, словно Дамблдор даёт указания, а Снейп как будто возражает, но не приказывает портрету заткнуться, а спорит, как в обычном разговоре. Как если бы Дамблдор по-прежнему был директором, а Снейп перед ним в чём-то отчитывался. То есть, доказательств у меня нет, но ощущение сложилось совершенно определённое.

— Да, это очень интересно, — задумчиво согласилась Гермиона.

— Слушайте, — Драко обвёл собравшихся взглядом, явно желая и не решаясь что-то спросить.

— М? — кивком подбодрил его Гарри.

— Ты сейчас говорил про Дамблдора — что он хотел, чтобы ты сам разобрался, как с… с Дарами Смерти. Я не ослышался?

— Точно! — подпрыгнула на месте Гермиона. — Дары же! Гарри, скажи — мы правильно поступили? Меня всё время мучил этот вопрос!

— Конечно, правильно, учитывая, что я уже рассказал тебе про палочку. Дамблдор, видишь ли, сам в юности мечтал найти их — это и объединило его с Гриндельвальдом, и он хотел, чтобы я узнал про их значение, но не попался на ту же удочку, что и он — не стал искать в них силу.

— Так это не просто детская сказочка?! — Драко окончательно перестал скрывать любопытство. — Они настоящие? И твоя мантия — один из них, да?

— Про мантию-то ты как догадался? — удивился Рон.

— Легко! — самодовольно хмыкнул Драко. — Этот чокнутый всё время носился с волшебными палочками, с легендами про палочки, мастерами палочек — он был одержим этим. И когда он стал искать эту Старшую палочку, конечно, я в первую очередь подумал о той — из сказки, любимая моя была в детстве. А потом я вспомнил то, что меня давно удивляло: мантия Поттера. Я же знал, что она у тебя есть, и Снейп как-то говорил, что такая была ещё у твоего отца. И я так понял, что это та же самая: продавать мантию-невидимку несовершеннолетнему никто бы не стал, а кто из взрослых волшебников в здравом уме помог бы ребёнку такое получить…

— Дамблдор, — улыбнулся Гарри. — Он прислал её в качестве подарка на моё первое Рождество в Хогвартсе.

— Раздери меня горгулья! — Драко явно был шокирован. — Я-то думал, ты из дому привёз!

— Ага, от магглов, — скривился Гарри.

— Ну, кто знает — может, твоя тётушка сохранила в память о сестре.

— Попадись эта вещь в руки моей тётушке, она бы её сожгла не задумываясь, уверяю тебя.

— Да? Я-то думал, ты преувеличиваешь, когда рассказываешь все эти истории про ужасных магглов. Ладно, суть не в этом, а в том, что я знал — такие мантии больше, чем два-три года не держатся, отец вечно жаловался на то, какие они недолговечные. И когда я сопоставил Старшую палочку, которой бредил этот ненормальный, со сказкой, я вспомнил о твоей мантии, и подумал, что знаю уже две вещи, которые подходят под описание Даров. И ещё я вспомнил, что ты родился в Годриковой лощине, и именно там находится единственная известная могила Певереллов — Игнотуса, того самого…

— У которого была мантия, ага, — договорил за него Гарри. — Дамблдор, кстати, подтвердил, что я его потомок.

— Ничего себе! — выдохнули одновременно Рон и Драко и уставились на Гарри с одинаково удивлёнными и восхищёнными одновременно лицами.

— Вы сейчас так похожи! — рассмеялась Гермиона.

Рон и Драко быстро и недовольно переглянулись, подтверждая взглядами взаимную неприязнь

— Ну, извини, — проворчал Рон. — Не каждый день узнаёшь, что потомок героя детской сказки, которую тебе мама на ночь читала, оказывается, твой лучший друг! Знать про Дары — это одно, хотя конечно, тоже поражает воображение, но вот так вот прикоснуться к истории, — он потыкал в Гарри пальцем, как в какую-нибудь неодушевлённую диковинку.

— Эй! — возмутился Гарри.

— Мне он, разумеется, не лучший друг, но в остальном я согласен с Уизли — от такого можно с ума сойти, — заявил Драко и тоже потыкал Гарри пальцем в плечо.

— Хватит уже! — возмутился Гарри. — Тоже мне, исторический экспонат нашли. Ладно, мы всё прояснили? Ещё что-то хотите знать?

— Только если Дамблдор сказал тебе ещё что-то важное, — развела руками Гермиона. — Это уж тебе решать.

— Ну, он рассказал мне о том, что случилось между ним и Гриндельвальдом — чтобы я знал правду, а не полагался на россказни Скитер… — Гарри кратко пересказал историю Арианы и ссоры в доме Дамблдоров между Альбусом, Аберфортом и Геллертом Гриндельвальдом.

— Дамблдор хотел захватить мир вместе с Гриндельвальдом, и только смерть сестры его остановила — спятить можно! — подытожил его рассказ Рон. — А представляете, знали бы сейчас великого тёмного мага Альбуса Дамблдора — жуть!

— Да уж, — задумчиво согласился Драко. — Внезапный поворот…

— Ну, всё, — Гарри стукнул ладонью по столу. — Вы как хотите, а я сейчас прямо здесь засну, если немедленно не отправлюсь в спальню. Все остальные дела — потом.

— А сейф? — зевая, поинтересовался Рон.

— Какой сейф? — нахмурился Драко. — Так вы всё-таки обчистили мою тётушку?

— Нет ещё. Пока нет, — покачал головой Гарри.

— Но собираетесь, — догадался Драко. — А зач… Ну, конечно! Вот, что она хотела узнать — не стащили ли вы оттуда крестраж! Так слушайте, надо действовать быстро — она же сообразит, что проболталась вам и перепрячет его!

— Куда? — проворчал Рон. — Это не так-то просто. Надёжнее Гринготтса места нет.

— Разве что Хогвартс, — привычно добавил Гарри. — Но как искать там, совершено непонятно…

— Ладно, придумаем что-нибудь, — кивнул Драко. — Я в её хранилище не был, но отец точно был и неоднократно, последний раз совсем недавно — сопровождал её, когда она прятала меч Гриффиндора.

— А вот это — хорошая новость! — порадовался Гарри и душераздирающе зевнул. — И с этой хорошей новостью я отправлюсь спать.

— Зелье для сна без сновидений нужно? — спросила Гермиона, открывая дверь. — Остальные выпили перед тем, как лечь.

— Мне — нужно, — попросил Драко.

— Конечно, после Круциатуса, — Гермиона кивнула и залезла в сумку.

— Ты же понимаешь… — начал Драко. — Что я бы не выдал тебя, если бы мама, а потом и Беллатрикс тебя не узнали? Мне очень жаль, но…

— Брось, Малфой, — устало прервала его Гермиона, протягивая Малфою кружку с зельем. — Ты защищал родителей. Мы все это понимаем.

— Спасибо, — сказал Драко и, взяв зелье, ушёл к себе в комнату.

— Хорошо, что мои родители никогда не верили в эту чушь про чистоту крови, — покачал головой Рон, глядя ему вслед. — Не хотел бы оказаться на его месте.

Гарри и Гермиона согласно кивнули.

Примечание: То, что рассказывает Гермиона про Станислава Ежи Леца — реальная история.

— В общем, так, отец, нам нужно попасть в хранилище Беллатрикс в Гринготтсе, — решительно заявил Драко. Был ранний вечер. Они проспали больше суток и теперь снова сидели на маленькой кухне, хотя другие комнаты были свободны — Луна и Дин вызвались помочь Биллу и Флёр по хозяйству. Было довольно тесно, но что-то — не иначе как особая магия, делающая кухню самым уютным местом в доме — удерживало их здесь.

— А принести тебе и твоим друзьям голову Тёмного Лорда на блюде не нужно? — фыркнул Люциус.

— Спасибо, с этим мы сами справимся, — ответил ему Гарри. — Послушайте, Люциус, я понимаю, что для вас это сложно, но если вы заинтересованы в нашей победе, а я думаю, что теперь так оно и есть — он ведь уже не простит вас, то подумайте, можете ли вы чем-то помочь.

— Разумеется, мистер Поттер, я заинтересован в вашей победе, — проворчал Люциус, — но то, о чём вы просите… Не знаю, выполнимо ли это вообще. Даже при помощи гоблина.

— Лучше бы без него, — буркнул Рон. — Я ему не доверяю.

— Пока всё это кажется слишком рискованным, — с сомнением проговорила Гермиона.

— Я не спорю — было бы здорово просто зайти туда и взять, что нам нужно, да так, чтобы они сами нам это отдали! — взвился Гарри. — Но так не будет, поэтому нельзя пренебрегать никакой помощью и придётся сильно рисковать!

— Знаешь, Поттер, — медленно проговорил Драко, прищурившись. — У меня нет ни палочки, ни плана, ни представления, где это чёртово хранилище находится, но, если они и дальше будут тебя тормозить, я просто возьму лопату — ту, что ты оставил у могилы домовика, и пойду рыть подкоп в Гринготтс. А всякого, кто попытается мне помешать, убью этой самой лопатой — к такому оружию Пожиратели не привыкли, вот и воспользуюсь эффектом неожиданности.

— Малфой! — потрясённо воскликнула Гермиона. — Не может быть… Это же маггловский писатель! Неужели ты читал Леца?

— Прости, что? — Драко выгнул бровь, давая понять, что готов в любой момент оскорбиться, но Гермиона проигнорировала его недовольство.

— Это было во время войны с Гриндельвальдом — вы же знаете, что она отразилась в первую очередь на магглах. И у них были жуткие темницы вроде Нурменгарда — концлагеря. Мне Виктор много про это рассказывал. Так вот тот маггл, он был из Польши — Станислав Ежи Лец, писатель, он дважды бежал из таких лагерей! Во второй раз, когда его поймали и повели на расстрел, охранник дал ему лопату и приказал копать себе могилу…

— И что? — презрительное выражение слетело с лица Драко, он был само внимание.

— Ну, потом он рассказывал об этом так: «Романтик счёл бы декорации подходящими и умер. Я юморист. Я убил его лопатой».

— Вооружённого охранника — лопатой? — заинтересовался Рон, который, услышав имя Крама, начал было дуться.

— Именно. Он забил лопатой охранника, переоделся в его одежду, пересёк страну, нашёл подполье в Варшаве, издавал газету, сражался в сопротивлении, участвовал в битвах. Военный орден даже получил.

— И он выжил? — уточнил Драко.

— Ещё как! — усмехнулась Гермиона. — Он и новый режим в стране потом критиковал — невероятный человек! Можно сказать, живой пример того, что безвыходных положений не бывает. У меня есть его биография и книга афоризмов, они у него очень остроумные, в твоём, Малфой, вкусе.

— Могу себе представить… Знаешь, Грейнджер, — покачал головой Драко, — если выживем, поможешь мне купить его книгу — я определённо хочу это прочитать!

— Если всё это закончится хорошо, Малфой, я тебе сама её подарю, — усмехнулась Гермиона.

— Ладно, — внезапно прервал их Люциус так громко и решительно, что при звуке его голоса все вздрогнули. — Я помогу вам, но действовать нужно будет быстро — возможно, в Гринготтсе ещё не узнали о нас, тогда…

— Прости, отец, но с этим мы опоздали, — вздохнул Драко. — Я не успел тебе сказать — сегодня вышел «Пророк», Билл Уизли принёс, там написано, что мы помогали сбежать Гарри Поттеру, и что он погиб, а мы скрылись. Теперь награда назначена за наши головы — представь, нас троих оценили как одного Поттера. Я считаю, они нас недооценивают.

— Ага, а я теперь официально покойник, — довольно сообщил Гарри. — Он же выпустил в меня убивающее заклятие, связи больше не чувствует, решил, что со мной покончено.

— И для вашей безопасности, мистер Поттер, я не торопился бы его разубеждать, — мрачно ответил Люциус. — Но тогда я вообще не понимаю, как мы можем даже близко подойти к Гринготтсу — дезиллюминационные чары там не годятся, а мантия-невидимка у вас всего одна.

— У меня есть оборотное зелье, правда немного, и волос Беллатрикс, — подала голос Гермиона. — И её палочка.

— Палочка не поможет, думаю, об этом она сообщила в банк в первую очередь. Зато оборотное зелье и волос… Что ж, это, конечно, самоубийственно, но попробовать можно…

— Что именно? — нетерпеливо спросил Гарри.

— У меня тоже кое-что есть, — нехотя признался Люциус. — Не думал, что пригодится, но придётся, видимо, воспользоваться. Там, в поместье, когда Беллатрикс связывала нас, Тёмный Лорд несколько раз хватал меня за мантию. Он был в ярости, хотел причинить мне боль… В общем, на моей мантии остался кусочек его ногтя.

— Фу-у-у! — поморщился Рон.

— Разделяю ваши чувства, Рональд, но думаю, теперь это сыграет нам на руку. Сейф охраняет дракон, и в таких случаях обычно нужно несколько гоблинов, но я знаю, что делать, поэтому достаточно будет и одного, если я использую на нём Империус. Только вот палочка...

— Подумаем, — кивнул Гарри. — Теперь вот что — нам нужно будет как-то опознать то, что мы ищем. У меня уже нет возможности это почувствовать…

— То есть, вы хотите сказать, мы ещё и искать будем то-не-знаю-что? — ужаснулся Люциус.

— Не совсем так, — осторожно возразил Гарри. — Возможно, это кубок Хельги Хаффлпафф, тогда я его узнаю.

— Чаша с барсуком? — нахмурился Люциус. — Я её видел, причём довольно давно. Этот сейф, видите ли, был опечатан, когда Лестренджей арестовали, но я настоял на том, чтобы опись имущества проводилась в моём присутствии. Они только недавно — с приходом Тикнесса к власти — вернули ей ключ, и чаши с тех пор в нашем доме не появлялось, значит, скорее всего, она ещё там, в хранилище.

— Отлично! — Гарри хлопнул в ладоши от возбуждения, осознав, что они стали на шаг ближе к цели.

— Осталось только понять, что собой представляет та вещь, которая принадлежала Гриффиндору или Рейвенкло, — вздохнула Гермиона, — но об этом мы подумаем позже.

— У Гриффиндора была только одна известная реликвия — меч, который у вас и так есть, — задумчиво сказал Драко. — А насчёт Рейвенкло — почему бы не спросить Лавгуд? Есть же у них какие-то факультетские легенды.

— Хорошая мысль, — согласился Гарри. — Только меч, Драко, не «у вас», а «у нас». Ты уже в это ввязался — привыкай.

— Пойду позову Луну, — проворчал Рон. Присоединение Драко к их команде его явно не радовало.

— Оборотного зелья действительно мало? — поинтересовался Люциус.

— Хватит на одного человека, максимум — на двоих, но я не знаю, сколько продержится в таком случае эффект, — с сожалением ответила Гермиона. — Но я думала о том, что можно кому-то изменить внешность заклинаниями.

— Только не теми, что ты использовала на Поттере! — в ужасе отшатнулся от неё Драко. — Я его, конечно, узнал, но вид у него был жуткий!

— Да нет, ничего такого, — отмахнулась Гермиона. — Если не торопиться, можно вполне сносно наколдовать себе новую внешность, это там, в лесу у меня были секунды, пришлось быстро соображать.

— Это, стало быть, на самом деле было Жалящее проклятие? — поинтересовался Люциус.

— Да, — подтвердила Гермиона. — Понимаю, глупо, но…

— Да нет, отлично, учитывая обстоятельства. Если бы не ваша компания — я бы мистера Поттера не узнал, как бы мне того ни хотелось. Вы очень сильная ведьма, мисс Грейнджер, нельзя не отдать вам должное.

Гермиона не успела прореагировать на этот неожиданный комплимент.

— Привет! — прозвучал мелодичный голос Луны, которая только что вошла в кухню. — Рон сказал — вам нужна моя помощь.

— Да, — подтвердил Гарри, — нам нужно узнать, была ли у Ровенны Рейвенкло какая-то реликвия, какая-то её вещь, которую передавали из поколения в поколение…

— Я знаю, что такое реликвия, Гарри, — мягко ответила Луна, — но единственное, что можно было бы назвать реликвией Рейвенкло, никогда не переходило из поколения в поколение. Это диадема Ровенны Рейвенкло, она исчезла после её смерти. Мой папа пытается воссоздать её по описанию того действия, которое она оказывает на ум, он добавил туда…

— Да-да, мы видели эту диадему, когда были у вас дома, — быстро закивал Гарри, — но нам бы узнать, как выглядела настоящая.

— Настоящую можно увидеть у нас в гостиной — там есть статуя Рейвенкло в диадеме, но для этого нужно попасть в Хогвартс.

— Не обязательно, — возразил Люциус. — Вы хорошо её помните, мисс Лавгуд?

— Конечно, — кивнула Луна. — Мне очень нравилось её рассматривать, я даже несколько раз забиралась на постамент ночью, пока никто не видит, чтобы разглядеть все детали и рассказать папе.

— Хорошо, — протянул Люциус. — А вы, мистер Поттер, владеете легилименцией?

— Нет, — стушевался Гарри. — Снейп пытался учить меня окклюменции, ну, или делал вид, что пытался, и однажды — на первом уроке, я применил к нему щитовые чары и проник в его сознание, но это всё. Других успехов в этой области у меня не было. С Риддлом было иначе, я мог видеть его глазами только тогда, когда он испытывал сильные эмоции.

— Да, этот опыт вам вряд ли пригодится, — согласился Люциус. — А вот щитовые чары, которые сработали против Северуса, пожалуй, могли дать вам некоторое представление о том, что должно получиться… Заклинание и движение палочки вам известны? — Гарри кивнул. — Хорошо, тогда сейчас так: я смотрю на эту кружку, а вы примените ко мне легилименцию, и попробуйте отыскать образ кружки в моём сознании.

Гарри встал из-за стола, Люциус остался сидеть. Гарри встал напротив него, направил палочку ему в лоб, сосредоточился на цели и произнёс «Легилименс!». Перед его сознанием замелькали картинки — он сам со стороны, Рон, Гермиона, Луна и Драко, Драко кажется важнее и значительнее других, от него словно исходит свет. От самого Гарри веет опасностью, а от Рона с Гермионой — холодом, вид Луны вызывает чувство вины. Гарри понял, что у него получилось, и вспомнил, что речь шла о кружке. Конечно, хотелось попробовать покопаться в сознании Малфоя, узнать, что он на самом деле думает о каждом из них, но Гарри понял, что потом пожалеет об этом — читать мысли безоружного волшебника, который ему доверился, было ниже его достоинства, даже с учётом того, что этот волшебник — Люциус Малфой. Гарри вспомнил о кружке и сосредоточился на этом воспоминании, продолжая смотреть на мир глазами Люциуса — кружка почти сразу появилась перед его внутренним взором. Гарри выдохнул и опустил палочку.

— Получилось, — коротко сказал он.

— Я заметил, — кивнул Люциус Малфой. — Поразительно, как вы устроены, мистер Поттер. Постарайтесь в будущем больше концентрироваться на цели и меньше обращать внимание на свои впечатления от увиденного. К вашему сведению, не так уж я и беспомощен — для окклюменции палочка не нужна, а я хорошо владею этим искусством. Попробуйте теперь отыскать в моём мозгу что-то, что вас интересует, не предупреждая меня об этом. Если это будет слишком личным — увидите, я закроюсь.

— Хорошо, — согласился Гарри. Люциус, конечно, только что раскритиковал его, но сделал это гораздо мягче, чем Снейп в свой время, и Гарри поверил, что у него может получиться. Он снова сосредоточился на точке в середине лба Люциуса и произнёс заклинание, и снова увидел себя со стороны, но на этот раз ненадолго. Покопаться в памяти, мистер Малфой? Извольте, покопаемся.

Несколько секунд спустя Гарри разорвал связь просто потому, что согнулся от хохота. Люциус тоже улыбался.

— Далось вам это старьё, — протянул он в своей обычной манере. — Даже закрываться от такого неинтересно.

— Простите, но они и правда ужасные! — проговорил Гарри сквозь смех.

— На панталоны любовался? — догадался Драко. Гарри кивнул.

— Ладно, мистер Малфой, спасибо, — наконец сказал он, успокоившись. — Я понял, как это делается. Луна, ты не будешь возражать, если я посмотрю твои воспоминания про диадему? Я очень осторожно, честное слово! Ты сосредоточься на них, и я ничего другого не увижу.

— Конечно, Гарри, — легко согласилась Луна, — я тебе верю.

Гарри снова сконцентрировался, вспомнил всё, что знает о диадемах, и направил палочку на лоб Луны. Глазами Луны их компания выглядела иначе: Драко казался маленьким и сморщенным, жалким, Люциус — большим и опасным, но тоже отчего-то жалким, а сам Гарри, Рон и Гермиона излучали такой же свет, каким светился в сознании Люциуса Драко. Затем картина быстро переменилась: он увидел бюст Ровенны Рейвенкло, стоявший в доме у Ксенофилиуса Лавгуда, нелепое изобретение на голове статуи ещё не закончено — таким его запомнила Луна. Гарри отмахнулся от этого и сразу же увидел другой бюст — крупнее и выразительнее, с красивой диадемой. Он видел, как Луна, подсвечивая изваяние палочкой, внимательно разглядывает каждую деталь, прочёл надпись на обруче: «Остроумие сверх меры для людей всего ценнее», подумал, как выглядели бы эти буквы, будь они вырезаны на металле, и представил себе, что перед ним не мрамор, а серебро или золото…

— Она в Хогвартсе! — поражённо воскликнул Гарри, разорвав ментальную связь. — В Хогвартсе, в Выручай-комнате! В той, в которую она превращается, когда нужно что-нибудь спрятать! И я не только её видел, я держал её в руках — надел вместе с париком на какую-то скульптуру.

— Старик в парике с короной — так это твоих рук дело! — тут же подскочил Драко. — Это был единственный раз, когда в комнате что-то серьёзно изменилось, и я запомнил! Тогда я тоже знаю, как она выглядит.

— Значит, мы идём в Хогвартс, Гарри? — тихо спросила Луна. — Ты, наконец, там появишься? Армия Дамблдора давно тебя ждёт.

— Я… — замялся Гарри. — Я не знаю, не уверен. Сначала Гринготтс? Или Хогвартс?

Он встретился взглядом с Гермионой, затем с Роном. Гермиона выглядела неуверенно, зато Рон выпрямился, словно перед сражением, и ответил.

— По-моему, всё предельно ясно, дружище. Если мы хотим разыграть эту партию по-умному, нам нужно быть в двух местах одновременно.

— Но у нас нет хроноворота, — напомнила Гермиона.

— Нам не нужен хроноворот, — покачал головой Рон. — Нам нужно разделиться и атаковать одновременно с разных флангов.

— Логично, — согласился с ним Люциус. — Красивая будет комбинация. Причём вам, мистер Поттер, лучше всего отправиться в Хогвартс — там вас ждут меньше всего, замок вы хорошо знаете, и мантия-невидимка там будет иметь больше смысла. А я составлю компанию мисс Грейнджер, если она намерена перевоплотиться в Беллатрикс. Мы можем появиться там вдвоём — Тёмный Лорд и его верная спутница, возможно, нам удастся их настолько шокировать, что они какое-то время не будут ничего предпринимать и никуда не сообщат об этом визите.

— Тогда я — с вами, — твёрдо заявил Рон и повернулся к Гарри. — Извини, приятель, но куда Гермиона, туда и я.

— Послушайте! В Гринготтс идти намного опаснее! Я должен идти туда!

— Ох, Гарри, не начинай, — устало сказала Гермиона. — Если нас поймают, то захотят вызнать, где твоё тело — читал же статью в «Пророке», им важно подтвердить твою смерть — поэтому сразу нас не убьют.

— Как обнадёживающе, — пробормотал Люциус.

— А вот если увидят тебя, — проигнорировав его, продолжала Гермиона, — легенда о твоей смерти, которая сейчас для нас крайне удачна, разрушится. В Хогвартсе, если пойти туда ночью, тебя, возможно, никто и вовсе не заметит. Зато, когда станет известно об ограблении Гринготтса — если оно будет удачным — Сам-Знаешь-Кто ринется проверять другие свои тайники, и вполне вероятно захочет наведаться в Хогвартс.

— Я должен подумать, — упрямо сказал Гарри и вышел.

* * *

Рон снова нашёл его у могилы Добби. Гарри стоял, глядя в никуда, и задумчиво вертел в руках палочку.

— Если я не пойду с вами, — сказал он, не оборачиваясь и не глядя на Рона, — это будет предательство, понимаешь, Рон?

— У тебя глаза на затылке? — поинтересовался тот вместо ответа. — Это мог быть не я, а, например, твой новый приятель…

— Ох, Рон, умоляю, только не ревнуй сейчас к Малфою, без того тяжело. Ты же знаешь, что значишь для меня гораздо больше. Просто он сейчас более уязвим, чем мы — мы к такой жизни привыкли, а он — нет. Но он не знает меня так, как ты, а я не знаю его. Его, например, я не могу узнать по шагам и ритму дыхания, а тебя вот — запросто.

Рон коротко усмехнулся.

— Мы хорошо друг друга изучили, верно? И, да Гарри, я тоже знаю тебя и знаю, что ты думаешь. Ты всегда шёл вперёд, ты был тем, кто нарывался на самые серьёзные опасности, и теперь тебе кажется, что только так и правильно. Но, подумай сам — это происходило потому, что так складывались обстоятельства. На первом курсе этот бег с препятствиями по подземелью, где нас отсеивало так, словно это было задумано специально для тебя — а, может быть, Дамблдор планировал это с самого начала. На втором курсе чёртова стена упала ровнёхонько так, чтобы не дать мне идти с тобой дальше. На третьем курсе я сломал ногу, но ты хотя бы Гермиону с собой взял — не отказывался же. Про четвёртый курс вспоминать даже не хочу… Короче, я это к тому, что обстоятельства всегда складывались так, что все ловушки и опасности были настроены на тебя, а теперь сложились по-другому, так, может быть, пришло время и нам с Гермионой выйти вперёд? В кои-то веки пройти за последнюю дверь, победить чудовище из Тайной Комнаты? Я понимаю — на самом деле понимаю! — как ты сейчас себя чувствуешь. Именно так, как я чувствовал себя, разбирая завал в тоннеле василиска. Но иногда нужно чем-то жертвовать Гарри. Даже если «жертвовать» означает выбрать меньшую опасность. Иногда именно в этом и проявляется смелость.

— Ты хочешь сказать, — улыбнулся Гарри, глядя, как солнце клонится к закату, — пришла пора мне подставиться под удар белой королевы?

— Верно, — согласился Рон. — Именно об этом я и говорю.

Они помолчали.

— Получается, я никогда не ценил тебя по-настоящему, — наконец нарушил тишину Гарри. — Я только теперь понимаю, как это сложно — остановиться у самого порога, чтобы дать возможность другим идти дальше.

— Да-да, продолжай в том же духе, — поддразнил его Рон. — Дай мне уже, наконец, ощутить себя Избранным, я так давно об этом мечтаю! Гермиона бы сказала — накорми моё эго!

— Гермиона бы сказала, что вы оба придурки!— раздался за их спинами голос Гермионы, Гарри и Рон синхронно обернулись. — Ну, о чём тут вообще спорить? Мы все собираемся опять впутаться в абсолютную неизвестность, когда нельзя предсказать, где именно будет опаснее.

— А её ты не вычисляешь по шагам? — возмущённо спросил Рон у Гарри.

— Прости, друг, — рассмеялся Гарри, — тебе не кажется, что если кто и должен из нас двоих вычислять её по шагам, так это ты?

— А, — сказал Рон. — Ну, да.

— Вычислять по шагам — вот ещё! — фыркнула Гермиона. — Да я, если хотите знать, всё лето тренировалась ходить бесшумно! И всякие приёмы рукопашной борьбы отрабатывала — я же не знала, что Малфой перейдёт на нашу сторону, надеялась закрепить былые успехи.

Все трое рассмеялись.

На секунду им показалось, что нет вокруг никакого сада, что шумит вовсе не море, а огонь в камине, что можно будет сейчас опуститься на мягкие кресла в Общей гостиной и весело обсуждать всякую ерунду — уроки, преподавателей, вредных слизеринцев…

Резкий порыв холодного ветра прогнал это ощущение в один миг. Они снова были у могилы Добби — забавного и храброго домовика, которого Гарри в качестве шутки когда-то просил больше ни в коем случае не спасать его жизнь. Они многих потеряли и понимали, что могут потерять больше. Холод — не столько физический, сколько душевный — пронизывал их от осознания того, что нормальная жизнь, о которой они на секунду вспомнили, может никогда больше не повториться для них, что они могут стать очередной жертвой не ими поднятой бури, так и не добравшись до безопасного берега.

Конечно, они могли бы просто затаиться, не вступать ни в какие сражения, но в этом случае пришлось бы навсегда попрощаться с надеждой когда-либо вернуться к обычной жизни с её глупыми проблемами, необременительным трёпом и глубоким внутренним спокойствием, которое даёт привычная ежедневная рутина.

— В конце концов, лучше попытаться и проиграть, чем заранее сдаться, — озвучил общую мысль Гарри. — Я согласен, устроим заварушку одновременно в двух местах! Конечно, мне бы очень хотелось отправиться с вами грабить банк и сражаться с драконами, но ради пользы дела я готов променять дракона на пару бабуинов с палочками.

— Вот это слова настоящего лидера! — похлопал его по плечу Рон. — Так и напишу в своих мемуарах: и тогда великий Гарри Поттер, наконец, согласился, что надрать задницу бабуину с палочкой тоже вполне себе стоящее дело, не хуже, чем против дракона с метлой пойти!

— Рон, — рассмеялась Гермиона, обнимая его, — я тебя люблю!

Рон, уткнувшись носом ей в шею, тихо ответил:

— Я тебя тоже.

— Простите, что влезаю, но другого случая может не представиться! — решительно сказал Гарри и обнял их обоих.

— Эй! — раздался от палатки, стоявшей в другом углу сада, голос Драко. — Сколько можно время терять? Мы будем сражаться с Сами-Знаете-Кем, или подождём, пока он от старости издохнет?

— А ты чего орёшь? — оборвал его Рон, впрочем, вполне миролюбиво. — Ты у нас, что ли, Избранный теперь? Да — у Гарри есть друзья, с которыми можно пообниматься перед очередной опасной заварушкой, мы ж не виноваты, что с Крэббом и Гойлом только Плакса Миртл обниматься захочет.

Драко недовольно нахмурился и вернулся в палатку.

— Рон! — возмутилась Гермиона, выпутываясь из двойных объятий. — Был бы ты с ним всё-таки помягче. Ему ведь и правда досталось.

— Ну, если ты просишь, — пожал плечами Рон, но глаза его при этом недобро сверкнули — как у близнецов, когда они замышляли очередную каверзу.

— Она права, Рон, — вздохнул Гарри. — Пожалуйста, ради меня, действительно — будь с ним помягче. Хотя бы до тех пор, пока война не закончится.

— Да понял я, понял! — отмахнулся Рон.

Как он это понял, стало ясно в палатке, когда Рон наклонился к сидевшему спиной ко входу Драко и профессиональным бойцовским захватом притянул его к себе за плечи.

— А-а-а! Какого чёрта! — заорал Драко, падая вместе со стулом назад на Рона. Рон не удержался на ногах и через секунду барахтался на полу, придавленный младшим Малфоем и стулом в придачу.

— Уизли! — возмутился Драко, поднимаясь и потирая ушибленные места. — Ты окончательно двинулся? С Грейнджер меня спутал?

— Мне просто сказали, — кривясь от боли и растирая пострадавшие части тела, ответил Рон, — быть с тобой помягче. Вот я и решил — несправедливо было лишать тебя горячих дружеских объятий. Исправить хотел.

— Быть со мной помягче? Это вот сейчас «помягче» было? Сочувствую тебе, Грейнджер, если это его представление о «помягче», тебе придётся научиться каким-нибудь приёмам борьбы!

— Спасибо за заботу, Драко, — хмыкнула Гермиона, помогая Рону подняться, — уже выучилась.

— Ты как, живой? — осторожно поинтересовался у Драко Гарри.

— Да, но определённо — чудом! Нет, это ж надо до такого додуматься! Теперь я понимаю, Поттер, почему ты не боишься Тёмного Лорда, если бы мои друзья имели привычку ко мне с такими объятиями приставать…

— Если бы твои друзья к тебе с объятиями приставали, — прервал его Рон, тяжело опускаясь на тот самый стул, с которого недавно упал Драко, — ты бы до конца первого курса не дожил. Гориллы свиноподобные.

— Рон! — попыталась одёрнуть его Гермиона.

— Может быть и они гориллы, — согласился Драко, — зато с объятиями ко мне не лезут!

— Может, ты им просто не нравишься? — съязвил Рон.

— Да, Уизли, возможно. Зато у тебя, как я погляжу, вкус лучше, чем у моих горилл, учитывая, что тебе я, видимо, нравлюсь! — не остался в долгу Драко.

— Вот уж не надейся! — Рон выставил руки перед собой, словно защищаясь. — Просто они меня попросили, — он кивнул на Гарри с Гермионой, которые стояли у двери, еле сдерживая смех.

— Что? — Драко ошарашено посмотрел на Гарри, затем хитро прищурился. — Поттер, я понял. Я-то думал, ты меня спас из милосердия, а это, оказывается, была тонкая месть! Деться теперь я от вашей компании всё равно никуда не могу, придётся терпеть… вот это! — он недовольно указал на Рона.

— Дошло, наконец, — с притворным сочувствием согласился Гарри. — Именно так всё и было, Малфой. Ты напуган открывающимися перспективами?

— Это какими ещё? — опасливо спросил Драко, отступая на шаг назад. — Вы теперь все по очереди меня в объятиях душить начнёте?

— Это уж как получится, — рассмеялся Гарри. — Ладно, Драко, извини. Мы просто просили Рона не нападать на тебя при всяком удобном случае.

— А это что сейчас было? Не нападение или неудобный случай?

— Они имели в виду не нападать на тебя словесно, — пояснил Рон. — Про остальное речи не было.

— Знаешь, Уизли, — Драко взял себе новый стул и поставил его как можно дальше от Рона, — давай уж лучше словесно. Твоё остроумие пока не так сокрушительно, как твои объятия — выдержу.

— Мерлин, — прошептал Люциус, так тихо стоявший в самом углу, у окна, что они даже его сперва не заметили, — и вот эти люди противостоят одному из самых сильных и опасных тёмных магов в мире! Как, мистер Поттер, как вам удаётся оставаться в живых, будучи такими…

— Балбесами? — подсказал Гарри, пододвинул себе стул и сел на него верхом, облокотившись на спинку. — Можете считать, Люциус, что это и есть смелость балбесов. Потому что, если вам кажется, что я сражаюсь ради какого-то величия, или во имя какой-то большой идеи, вы ошибаетесь. Я сражаюсь ради вот этого — чтобы можно было дурачиться с друзьями, не оглядываясь на всяких Тёмных Лордов. Чтобы магазинчик близнецов Уизли работал, чтобы наши ровесники переживали, как когда-то мы с Драко, чья команда получит Кубок по квиддичу и кому достанется Кубок школы, а не как выжить и не попасть под очередное проклятие. Может, это и не самые возвышенные цели, но только это даёт мне силы. Это вот безобразие, которое мы сейчас тут устроили — это и есть жизнь. За неё я и сражаюсь.

— Необычно, — покачал головой Люциус. — Но, кажется, я вас понимаю. Я бы тоже теперь дорого дал за то, чтобы просто переругиваться с Артуром Уизли по поводу его очередного закона, вместо того, чтобы просыпаться каждый день с мыслью о том, что этот день может стать последним.

Ненадолго воцарилось торжественное молчание, которое прервала вбежавшая на кухню Луна.

— У меня для вас хорошие новости! — сказала она, словно пропела. — Я знаю, где нам достать палочки!

— Где? — сказали хором Драко, Гарри и Рон.

— Мистер Олливандер разрешил нам ограбить его магазин, и рассказал, как лучше всего это сделать! — сияя, пояснила Луна.

— По моим сведениям, его до сих пор охраняют, — с сомнением протянул Люциус.

— Конечно, — ничуть не смутилась Луна. — Мистер Олливандер догадывался об этом, поэтому рассказал, как проникнуть туда через тайный ход.

— Слабоумие и отвага, — пробормотал Люциус, качая головой. — С кем я связался?

— Всё же, мистер Поттер, вы необыкновенно удачливы, — заметил Люциус Малфой, глядя сквозь замызганное окно лавки Олливандера на прохаживающегося вокруг магазина Долиша. — Этого болвана одурачить ничего не стоит. Сможете применить Империус?

— А разве он уже не под Империусом? — поинтересовался Гарри.

— Конечно, но заклятие со временем ослабевает, и ваше его перебьёт. Вы никогда этого не делали?

Гарри отрицательно покачал головой.

— Тогда или пробуйте сами, или одолжите мне палочку, — постановил Люциус. Гарри замешкался — с одной стороны, он с некоторым опасением ожидал того момента, когда Люциус разживётся палочкой, (хоть и понимал, что это неизбежно — иначе их план будет неосуществим), с другой стороны — лучше уж доверить ему палочку сейчас, пока они с друзьями все вместе.

— Как вы там сказали? Слабоумие и отвага? — вздохнул он, протягивая Люциусу палочку. Тот ухмыльнулся.

— Чего-чего, а отваги у вас явно больше, чем у Тёмного Лорда, — заметил он.

— Если вы прямо сейчас его вызовете, выяснится, что это не отвага, а как раз слабоумие, — сказал Гарри обречённо.

— Этого у вас тоже не отнять, в отличие от меня, — согласился Люциус. — Я не сошёл с ума, чтобы так рисковать — сегодня он явится, получит вас и помилует меня, а завтра опять передумает, и ни одна живая душа в магическом мире — ни по ту, ни по эту сторону, мне не поможет. Хватит с меня этих игр. Лучше помогите приоткрыть окно, чтобы можно было применить заклятие.

Долиш обеспокоенно обернулся на скрип окна, но его лицо мгновенно приобрело расслабленное выражение. Он снова принялся ходить туда-обратно перед магазином, но теперь старательно не смотрел на него.

— Я приказал ему запустить красные искры, если кто-то захочет войти, — пояснил Люциус, возвращая Гарри палочку. — Если ваши друзья закончили снимать чары с помещения, можем приступать.

Люциус был прав — им действительно повезло. Охранные чары в магазине Олливандера оказались хорошо знакомы Малфою-старшему, он начал снимать их сразу, как только все участники операции — он сам, Гарри, Рон, Гермиона, Драко, Луна и Дин — вышли из тайного хода, куда их доставил Кричер. Луна и Дин настояли на том, чтобы отправиться в Хогвартс вместе с Гарри, они убедили его, что для них будет гораздо безопаснее прятаться в замке, который они знают, и пользоваться поддержкой друзей, чем сидеть на шее у семьи Уизли, которые и сами каждый день рискуют быть раскрытыми.

Люциус объяснил остальным, как снимать охранные чары, и вскоре по всему магазину можно было передвигаться беспрепятственно. На полках лежали сотни, если не тысячи палочек, и Гарри опасался, что без Олливандера они не справятся с таким большим выбором, но Люциус посоветовал:

— Просто идите медленно вдоль полок и держите руки поближе к ним. Думайте о каком-нибудь простеньком заклинании, и ваша палочка вас найдёт.

Так они и сделали — сам Люциус, Драко, Луна и Дин, которые были без палочек, а вместе с ними Рон и Гермиона — у них палочки были, но прежние хозяев этих палочек вызывали отвращение. Только Гарри не интересовал поиск палочки. Бывшая палочка Драко была для него гарантией победы над Старшей палочкой, а в то, что какая-то иная будет лучше, чем его сломанная, он не верил.

Гермиона отыскала себе палочку довольно быстро и встала рядом с Гарри, наблюдавшим, как Долиш бродит перед магазином из стороны в сторону. Вскоре к ним присоединился Люциус, затем Луна, после неё Дин. Рон и Драко всё ещё ходили между рядами. Гарри очень хотелось их поторопить, но он понимал, что в этом вопросе всё зависит не от волшебников, а от палочек. Наконец, они появились вдвоём, у Драко в руках было сразу две коробочки.

— Поттер, — осторожно спросил он. — Можно будет попросить того эльфа, который нас сюда перенёс, потом вернуться в коттедж и отдать это моей матери? С нами что угодно может случиться, и…

— Конечно, — согласился Гарри, — так и сделаем.

— Ну, что, пришло время разделиться? — неуверенно проговорил Рон.

— Подождите! — возразила Гермиона. — Мне нужно составить список для Олливандера, у кого какая палочка, и сколько мы ему должны. Посмотрите на коробках, там есть цены. Не собираемся же мы в самом деле его грабить!

— Гермиона, — простонал Рон, — если ты не заметила, мы ему жизнь спасли!

— Это не повод не платить по счетам, Рон, — строго ответила она. — Луне он обещал подарить палочку, она не обязана за неё платить, но нам придётся это сделать, когда всё закончится.

— Что ж, если меня убьют, я буду радоваться хотя бы тому, что не нужно оплачивать счета! — вздохнул Рон.

— Вам и так не нужно их оплачивать, — возразил Люциус. — Олливандера держали в моём поместье, мне и платить. Составьте счёт, мисс Грейнджер, но потом пришлите его мне.

— Я не буду брать его с собой, — сказала Гермиона. — Спрячу в магазине под маскирующими чарами — такое нельзя найти, если не знаешь, что ищешь.

Минут десять она провозилась со списком. За это время Кричер успел доставить палочку Нарциссе, и Драко с Люциусом вздохнули с видимым облегчением. Наконец, Гермиона закончила, и можно было переходить к следующей стадии операции.

— Нам нужно переодеться, — сказала Гермиона, доставая из сумки несколько мантий и протягивая две из них Люциусу и Рону. — Держите.

Они разошлись по разным углам зала и вскоре вернулись обратно. На Гермионе мешком висела старинная чёрная мантия вполне в стиле Беллетрикс, на Роне была похожая старинная хламида, но с меньшим количеством кружева и по размеру — он не планировал пить Оборотное зелье. Люциус вышел в длинном чёрном плаще с глубоким капюшоном.

— Уже похоже, — одобрительно кивнул ему Гарри.

— Вы мне льстите, мистер Поттер, — сказал Люциус, слабо улыбаясь. Даже в тусклом лунном свете, едва пробивающемся с улицы, было заметно, что он бледен и напуган, но старается держать себя в руках.

— Нужно приказать Долишу уйти подальше, — напомнил Гарри.

— Да, конечно, — Люциус подошёл к окну и снова направил палочку на Долиша. — Отошлю его к «Дырявому котлу», пусть купит себе выпить.

Гермиона тем временем изменяла внешность Рона.

— Ну, как? — спросила она несколько минут спустя, отходя от него и давая остальным возможность полюбоваться делом её рук.

— Не разглядишь ничего, — скептически отозвался Дин и предложил: — Долиш ушёл, давайте хотя бы палочками посветим?

— Только не все сразу, — предупредила Гермиона. — Давай, Рон, попробуй.

Рон попробовал, и его лицо, подсвеченное снизу, заставило окружающих вздрогнуть.

— Что, такой страшный? — с огорчением спросил он.

— Нет же, — обиделась за свои труды Гермиона. — Просто свет снизу и лицо непривычное. Палочку выше подними.

— Совсем неплохо, — отозвался Гарри, когда, наконец, разглядел, как выглядит его друг. — Сам бы тебя не узнал.

— Отлично, — мрачно произнёс Люциус, тоном, каким обычно говорят «всё пропало». — Теперь мы.

Гермиона разделила оставшееся оборотное зелье на два стакана…

— Мисс Грейнджер, должен вам сообщить, что у моей свояченицы никогда не бывает такого скорбного выражения лица, — нарушил тишину шелестящий шёпот Вольдеморта.

— А старина Риддл, при всей своей трусости, никогда не выглядит таким испуганным, — заметил Гарри. — Смелее, Люциус — даже если кто-то увидит вас с ним рядом, не сразу разберётся, кто настоящий, а вот он сам так офонареет, если вас увидит, что у вас будет преимущество.

— Нельзя терять ни минуты! — поторопила их Гермиона. — Удачи, Гарри!

Она обняла его, и Гарри испытал смешанные чувства — он понимал, что это всё та же Гермиона, но видеть Беллатрикс так близко рядом с собой было жутко.

— Удачи, сын, — сказал Люциус, обнимая Драко.

— И тебе, папа, — прошептал тот в ответ. — Надеюсь, скоро увидеть тебя… Настоящего тебя! А не эту образину.

— О, нет! — вставил Рон. — Вот так, мистер Малфой, лучше точно не улыбайтесь — он на это не способен. Счастливо тебе, Гарри, — добавил он, хлопнув друга по плечу. — Надеюсь, утром увидимся у Билла и Флёр.

— Удачи вам всем! — сказал Гарри, провожая их до двери. Он ещё немного постоял, глядя, как они удаляются по ночной Косой аллее в сторону Гринготтса. Велико было искушение сейчас достать мантию-невидимку и тайно увязаться за ними, или хотя бы подождать, пока их операция будет закончена, и с лёгким сердцем приступать к своей задаче, но у них был чёткий план, и Гарри твёрдо решил его придерживаться.

— Идём, Поттер, — тяжело выдохнул рядом с ним Драко. Ему это прощание, очевидно, тоже далось нелегко. — У нас мало времени — ещё как-то в замок пробираться придётся.

— Верно, — согласился Гарри и позвал: — Кричер!

— Я здесь, хозяин, — отозвался домовик из угла.

— Ты помнишь? Нам нужно переместиться как можно ближе к Хогвартсу, на то место, куда нас пустят его охранные чары, но так, чтобы до замка легко было добраться.

— Кричер помнит, хозяин, — кивнул домовик. — Кто первым отправится с Кричером?

— Я и Драко, — сразу сказал Гарри. — Луна, Дин, если Кричер за вами не вернётся через пять минут — аппарируйте отсюда к Биллу и Флёр, незачем рисковать.

— Но если там всё в порядке, ты пошлёшь за нами? — с сомнением переспросил Дин.

— Конечно, Дин, не волнуйся. Мы же договорились, — кивнул Гарри и протянул руку домовику. Драко последовал его примеру, и через минуту они стояли в непроглядной тьме, вокруг шумели деревья.

— Что это? — прошептал Драко.

— Запретный лес, — ответил Гарри, который сразу понял, где они оказались. — Какая-то дальняя его часть. Нужно вести себя очень тихо — здесь водятся акромантулы.

— Акрома… Ты хочешь сказать, гигантские плотоядные пауки? — переспросил Драко дрожащим голосом.

— Ага, — подтвердил Гарри. — Именно. Я вот думаю, стоит ли вызывать сюда Луну и Дина? Пересекать Запретный лес ночью…

Он не договорил, потому что из ближайших кустов послышалось странное рычание. Драко в ужасе вскрикнул и вцепился Гарри в плечо, а Гарри рассмеялся, узнав звук.

— Кричер! Ты молодец! Это самое лучшее место, которое ты мог выбрать! Сейчас только проверим, работает ли он. Люмос!

В свете волшебной палочки Гарри показалась фара фордика мистера Уизли. Гарри шагнул к машине и нежно погладил её по капоту. Фордик снова заурчал в ответ и включил фары.

— Работает, похоже, — удовлетворённо вздохнул Гарри. — Ладно, Кричер, давай сюда Луну и Дина, я им обещал.

— Поттер, ты можешь внятно объяснить, что это? — требовательно спросил Драко.

— А сам не догадываешься? Та самая летающая машина, на которой мы прилетели с Роном в Хогвартс на втором курсе. В Гремучую иву ещё врезались, не слышал?

— Да, теперь вспоминаю, — нервно сглотнул Драко.

Раздался негромкий хлопок, и Кричер появился рядом с ними, держа Дина и Луну за руки.

— Это она? — спросил Дин, моргая от яркого света. — Машина отца Рона? Вот здорово! Я тогда так вам завидовал!

— А ты уверен, что это именно машина, Гарри? — тревожно спросила Луна. — По-моему, это очень похоже на дикого…

— Это точно фордик мистера Уизли, не волнуйся Луна, — поспешил успокоить её Гарри, не готовый в данный момент выслушивать очередную лекцию на тему загадочной фауны, населяющей воображение Ксенофилиуса Лавгуда.

— Садимся? — радостно предложил Дин.

— Да, только… — Гарри понял, что перед ним возникла неожиданная проблема. — Я водить не умею.

— Я могу! — тут же отозвался Дин. — Меня отчим давно учит на каникулах.

— Отлично, тогда давай за руль, — обрадовался Гарри. — Кричер! Ты ведь сам, без нас, можешь сейчас аппарировать в Хогвартс?

Домовик согласно кивнул.

— Тогда найди там, пожалуйста, Невилла Лонгботтома, скажи ему, что мы летим в замок на машине, но нам нужно оставаться незаметными. Спроси — к какому окну лучше причалить. Или на башню? В общем, поговори с ним, и аппарируй к нам в машину — это ведь можно?

— Кричер сделает, как сказал хозяин, — поклонился эльф и исчез.

— Поттер, а ты уверен, что это безопасно? — хмурился Драко, оглядывая фордик.

— Безопасно? Нет, не уверен. Но точно безопаснее, чем оставаться в ночью в Запретном лесу и тем более, чем пытаться прикончить старину Риддла. Так ты с нами, или здесь подождёшь?

Драко одарил его тяжёлым взглядом и уселся на заднее сидение вместе с Луной.

— Полный вперёд, капитан Дин! — скомандовал Гарри.

— Так точно! — отозвался тот и нажал на педаль газа. Фордик заурчал, лениво проехал несколько метров и медленно начал взлет.

* * *

Из-за шума выхлопной трубы Гарри не сразу различил хлопок, с которым появился в машине Кричер. Гарри понял, что это произошло, только тогда, когда услышал голос домовика, поскольку — к его большому удивлению — невидимость в фордике снова работала, и он не видел даже самого себя.

— Кричер поговорил с мистером Лонгботтомом, хозяин. Мистер Лонгботтом просил вас подлететь с северной стороны замка, он обещал открыть окно и дать сигнал.

— Спасибо, Кричер, отличные новости, — похвалил его Гарри.

Дин вёл машину легко и плавно — сказывался опыт — и фордику такой водитель явно нравился. Оказавшись с северной стороны замка, они увидели гигантское распахнутое окно, какого никто из них в Хогвартсе не помнил. В раме окна светился огонёк, и вскоре стало ясно, что это Невилл с фонарём в руке приветливо машет им, указывая путь. Они влетели прямо в окно — фордик легко вошёл в проём, не задев рамы, и приземлился в большом зале. Гарри оглянулся и с удивлением заметил, что окно на его глазах сузилось до нормального размера.

— Эй! — позвал Невилл. — Вы где?

Гарри нажал кнопку на приборной панели, и они все вместе с фордиком стали видимыми. Издалека он не заметил этого, но теперь разглядел, что лицо Невилла похоже на пособие по изучению синяков и ссадин. Энтузиазм, которым оно при этом светилось, делал картину еще более жуткой.

— Круто! — воскликнул Невилл, подбегая к машине. — А я только шум слышал, но не видел ничего. Гарри, привет! — Невилл заключил его в объятия, как только Гарри вылез из машины, затем обнял по очереди Дина и Луну. Гарри огляделся и понял, что в полутёмной комнате кого-то не хватает.

— Вылезай, — строго сказал он, наклонившись в машину.

— Ты бы предупредил своего друга сначала, — тихо проворчал Драко. — Готов на что угодно спорить, он мне не обрадуется.

— Гарри, с кем ты говоришь? — поинтересовался Невилл — полутьма в комнате и заплывший глаз не давали ему толком разглядеть оставшегося в машине пассажира. — Это Рон с Гермионой? Почему они не выходят.

— Нет, Невилл, — выпрямившись сказал Гарри. — Это не Рон и не Гермиона, у них сегодня другая задача, а тут с нами… В общем…

— Да что ты, Сам-Знаешь-Кого сюда привёл что ли, что сказать боишься? — всплеснул руками Невилл. Луна залилась громким смехом, да и Дин ухмыльнулся.

— Почти угадал, Лонгботтом, — проворчал Драко, соизволив, наконец, покинуть укрытие.

— Э-э-э, — протянул Невилл, а потом резко выставил палочку вперёд. — Кто помогал мне искать Тревора, когда он сбежал от меня во время первой поездки на Хогвартс-Экспрессе? — быстро спросил он.

— Это была Гермиона, Невилл, — устало вздохнул Гарри. — И это правда я. И правда Луна, и правда Дин. И — да, правда Драко Малфой, и нет — нападать на тебя он не будет.

— Если защищаться не придётся, — сощурился Драко.

— Ничего себе! — Невилл опустил палочку, но на Драко продолжал смотреть с подозрением.

— Невилл, что у тебя с лицом? — сочувственно спросила Луна.

— А, так, пустяки, — отмахнулся тот. — Из наших почти все разъехались на каникулы, а у меня не очень получается самого себя лечить. Видишь ли, с тех пор, как ты исчезла, всё стало намного хуже. Кэрроу совсем озверели, так, что даже Снейп пытался их урезонить, но не очень-то они его слушают. Да ладно, это не важно — расскажи, что это за история с твоей смертью, Гарри? Я не поверил ни единому слову: уж если б им удалось тебя прикончить, они бы твоё мёртвое тело во всех ракурсах для первых полос наснимали, но нам тут было немного тревожно. И что за история с Малфоями? Судя по тому, что я вижу, они действительно помогли тебе сбежать? Вот уж не подумал бы!

— И правильно не подумал бы, — мрачно отозвался Драко. — Это не мы помогли ему сбежать, это он помог нам сбежать.

— От кого? — не понял Невилл.

— От Сам-Знаешь-Кого! — в тон ему ответил Драко. — Они с Беллатрикс… В общем, ей не даёт покоя история с твоими родителями. Хотела повторить. На мне. И чтобы родители видели, как это происходит, и не могли вмешаться…

— Вот дерьмо! — искренне отозвался Невилл. — И как ты выдержал?

— Плохо, — скривился Драко. — Почти сразу начал умолять его убить меня. К счастью, домовик Поттера вовремя успел, ну и сам он тоже.

— Слушай, Невилл, — вмешался Гарри. — Мы всё тебе расскажем и очень подробно, если выживем, конечно, но сейчас нам нужно найти в Хогвартсе одну вещь. Где мы сейчас, кстати? Я не узнаю это место.

— Ещё бы! Я тоже его часто не узнаю. Это же Выручай-комната! Я иногда ночую здесь, особенно сейчас, на каникулах. В спальне седьмого курса мы остались с Шеймусом, он сейчас там, а я хотел немного почитать о целительских заклинаниях: злить Кэроу весело, но расплачиваться за это — не очень.

— Шеймус здесь? — подпрыгнул Дин. — Вот это удача! Я и не надеялся, что увижу его так быстро!

— Вызвать его? — спросил Невилл. — Мы связываемся друг с другом через те галлеоны, которые заколдовала Гермиона ещё на пятом курсе, но его могут застукать, если он будет бродить по коридорам ночью.

— Нет, это нам пока ни к чему, — покачал головой Гарри. — Слушай, Невилл, нам с Драко нужно кое-что найти в Выручай-комнате, но для этого нужно, чтобы она изменилась… Вы сможете постоять под моей мантией-невидимкой снаружи какое-то время?

— Конечно, но… Может быть, ты скажешь, что хочешь найти? Мы могли бы помочь тебе.

— Ты же ищешь диадему, Гарри? — спросила Луна. — Я ведь тоже помню, как она выглядит, и могу помочь.

Гарри заколебался.

— Почему нет, Поттер? — вмешался Драко. — Просто найти диадему — в этом ведь нет ничего опасного.

— Да, но… Я хотел, чтобы кто-то покараулил снаружи. Маловероятно, что сюда кто-нибудь заглянет, и всё же…

— Да — например, Трелони замучает бессонница, — кивнул Драко. — Давай так, Томас всё равно хочет видеть Финнигана — дай ему свою мантию, пусть приведёт его сюда, тогда они вдвоём останутся у дверей, а мы вчетвером всё обыщем.

Гарри думал, что они бы и вдвоём справились, но он видел, как горят глаза у Невилла, как подпрыгивает в предвкушении нового приключения Луна, и просто не мог им отказать.

— Ладно, — сдался он, — держи мантию, Дин.

Гарри принялся доставать мантию из-за пазухи, его куртка раскрылась, и в свете фонаря, который держал в руке Невилл, блеснул рубин на эфесе меча Гриффиндора — Гарри ещё в палатке, перед выходом, засунул его за ремень так, чтобы он крепко держался и не сильно бросался в глаза, свисая вдоль ноги.

— Это он? — воскликнул Невилл. — Меч Гриффиндора?

— Да, Невилл, — подтвердила Луна, которая уже слышала историю меча от Рона. — Представляешь, тот, что мы пытались похитить, был подделкой! А Гарри кто-то передал настоящий!

— Вот здорово! — обрадовался Невилл. — Обидно, конечно, что мы зря рисковали, с другой стороны — мы ведь отлично провели время с Хагридом, правда, Луна?

— Да, — улыбнулась Луна, — было весело.

— Снейп не иначе как из ума выжил, когда решил, что это нас напугает, — усмехнулся Невилл.

— Вот! Вот об этом я тоже хотел с тобой поговорить! — вспомнил Гарри. — Дин, держи мантию, но помни — в ней ты невидимый, но всё ещё слышимый и вполне осязаемый. Миссис Норрис и привидениям на неё наплевать, да и Пивз может что-то учуять.

— Пивз на нашей стороне, — успокоил его Невилл. — Просто скажи ему, если пристанет, что замышляешь сюрприз для Кэрроу — и он тебе ничего не сделает. Ему от них здорово достаётся.

— Понял, — кивнул Дин, — я мигом!

После того, как Дин выбежал прочь, Гарри осмотрелся по сторонам и подумал, что им неплохо бы присесть и поговорить. У одной из стен тут же появился тепло потрескивающий камин, рядом с которым стоял мягкий диван, пара кресел, а на полу лежал толстый ковёр. Подойдя ближе, Гарри опознал в этой мебели обстановку гриффиндорской гостиной.

— Как я по этому скучал, — произнёс он с нежностью. — Ещё бы еды сюда…

— Извини, Гарри, — с сожалением пожал плечами Невилл, — с этим у комнаты туго — именно еду здесь почему-то получить невозможно.

— Потому что еда является одним из пяти исключений к закону Гэмпа об основных трансфигурациях, — на одном дыхании оттарабанил Драко заученную фразу. — Ты своего декана совсем не слушаешь, Лонгботтом?

— Может быть, и слушал бы, да как-то между побоями и Круциатусом информация плоховато усваивается, — язвительно ответил Невилл, и Гарри посмотрел на него во все глаза — такого тона у Невилла он не мог припомнить за все годы совместной учёбы. — А твои дружки, Крэбб и Гойл, — продолжал он, — не то, чтобы старались мне жизнь облегчить.

— Не они одни — так и говори! — не выдержал Драко. — Я ведь тоже это делал! Я тоже применял Круциатус, когда Кэрроу приказывали! Давай, скажи это!

— Пффф… — Невилл фыркнул, сдерживая смех. — Малфой, ты очень расстроишься, если я скажу, что твой Круциатус никуда не годится? Ты в этом отношении, прости, совершенно бездарен.

— То есть, у меня получилось? — нервно дёрнулся Драко. — Получилось его не делать? Что ж вы тогда так орали? Я-то думал…

— Так ты это специально делал? — поразился Невилл. — Мы-то думали, у тебя просто силёнок не хватает, но не хотели, чтобы ты вздумал улучшать навыки. Старались, чтобы к тебе отправляли девчонок или младших. Я первым понял, что у тебя — не так, как у других, но я-то всегда старался молчать до последнего, поэтому ты не удивился, а остальным я велел изображать адские муки, чтобы ты не понял, и Кэрроу тоже.

Драко откинулся в кресло, уставился в потолок и медленно провёл руками по лицу.

— Уффф, — облегчённо выдохнул он, затем глубоко вдохнул и заставил себя снова сесть прямо и посмотреть на Невилла. — На самом деле это хорошо, что вы кричали, ну, остальные — от тебя этого даже Кэрроу с трудом могли добиться. Если бы не это, Кэрроу давно бы поняли, что со мной что-то не так, но Мерлин, насколько было бы легче, если бы я знал это тогда… И, кстати, давай-ка исправлю это безобразие у тебя на лице — смотреть противно.

Драко встал и подошёл к креслу Невилла. Невилл посмотрел на него с недоверием.

— А ты точно умеешь? Целительские заклинания очень сложные.

— Да, конечно, умею, — раздражённо ответил Драко. — Попробуй с такими приятелями, как Крэбб с Гойлом не научиться. Или друг другу фингалов наставят, пока из-за какой-нибудь глупости цапаются, или мне по случайности в лицо локтём заедут. Обширная, в общем, у меня была практика.

— И почему ты вообще стал с ними дружить? — задумчиво спросил Гарри. — Ты ведь тогда в поезде уже с ними пришёл.

— Разумеется, я пришёл с ними, — повернулся Драко к Гарри. — Я же их всю жизнь знаю, семейные связи, вот это вот всё… Я вообще не задумывался, что они собой представляют до этого года. В моей жизни просто всегда были Крэбб и Гойл, и они всегда делали, что я скажу, вот и всё. Ну, туповатые, признаю, но это же друзья детства, так? Их не судят. Это как семья — принимаешь, какими есть. А в этом году они, наконец, решили, что я им больше не нужен в качестве лидера, и, так сказать, развернулись — тут-то я и увидел, какие они на самом деле. Не самое приятное открытие, можешь мне поверить.

— Верю, — кивнул Гарри.

— Ладно, Малфой, давай — верни мне мой божественный лик, если и правда на что-то способен как целитель, — подал голос Невилл.

— Божественный лик? — усмехнулся Драко, поворачиваясь в Невиллу. — Вот этого, извини, Лонгботтом, не будет — я простой волшебник, а не какой-нибудь маггловский святой. Максимум что могу — привести в порядок то место, которое ты называешь лицом, так, чтобы нос при этом на затылок не уехал.

— Будешь наглеть, займусь тем, что ты называешь своим лицом, — предупредил Невилл, подставляя лицо под палочку Драко. — Сам же сказал — лечить себя умеешь, значит, сильно не пострадаешь.

— Помолчи, ладно, — бросил Драко, сосредотачиваясь на заплывшем глазе Невилла. — А будешь болтать — рот заклею и не отклею, пока лечить не закончу.

Несколько минут ушло у Драко на то, чтобы привести в порядок лицо Невилла, после чего он спросил:

— Ещё где-нибудь есть? Я же знаю Кэрроу, наверняка не только по лицу били.

Невилл кивнул и, молча, стянул свитер вместе с рубашкой.

— Мерлин! — выдохнул Гарри. Грудь Невилла была покрыта тонкими шрамами, тут и там виднелись синяки — некоторые уже побледневшие, другие совсем свежие.

— Да, этого я и опасался, — пробормотал Драко, опускаясь на колени перед креслом Невилла. — Синяки убрать смогу, а шрамы сделаю чуть меньше, но совсем они не уйдут — слишком много времени прошло.

— Да ладно, — отмахнулся Невилл. — Лишь бы болело поменьше, плевать, как оно выглядит.

— А это не ты ли случайно призрачный целитель? — вдруг подала голос Луна.

— Кто? — в один голос спросили Гарри и Невилл, а Драко замер с поднятой палочкой и медленно повернулся к Луне.

— Как ты меня назвала? — переспросил он.

— Призрачный целитель, — повторила она терпеливо. — Первокурсники весь год об этом говорят — о том, что кто-то их лечит тайно в подземельях, а потом выпускает, но они не помнят, лица.

— Они вообще не должны были помнить ничего! Я же им память… Ну, да, это я.

— Так чего же молчал? — удивился Невилл.

— А когда я должен был об этом сказать? Красиво выйти из машины и громко заявить — всем привет, это я — Драко Малфой, главный тайный целитель Хогвартса? Снейп ещё в начале года намекнул мне, что его раздражают побитые первокурсники. Он, правда, что-то говорил о том, что они сами для себя опасны и не могут в таком состоянии толком учиться, а к мадам Помфри не всегда успевают, но я понял, что ему просто это не нравится. И ещё он напомнил, что я староста. Сначала я лечил их открыто, но, когда меня застукала за этим Алекто Кэрроу и потащила к Снейпу, тот делал удивлённое лицо, говорил, что не давал мне такого поручения. Но и не сдал меня ей — опять же, напомнил, что я староста, и не её дело решать, что я могу делать с учениками в рамках своих полномочий, и что исцелять мелкие раны — это как вполне входит в обязанности старост. А потом наедине прочёл мне длинную речь, из которой я вынес, что Кэрроу для него как заноза в одном месте, поскольку их присутствие — признак недоверия Тёмного Лорда, и лучше бы сделать так, чтобы их не было, но для этого нужно показать ему, что недостойны здесь быть именно они. И в этой связи было бы неплохо, если бы жертвы моей внезапной доброты не помнили о том, что с ними обошлись слишком мягко. Тогда я стал стирать им память, а Снейпа заподозрил… Ну, не в предательстве Тёмного Лорда, но в том, что он ему не так верен, как кажется. А теперь не отвлекайте меня какое-то время, хорошо? Это ведь не просто шрамы, это довольно мерзкое заклятие…

Драко сосредоточился на лечении Невилла и не видел, каким взглядом тот смотрит на него. А Невилл явно размышлял о том, что представляет собой человек, стоящий перед ним на коленях, и знаком ли он с этим человеком вообще. Наконец, Драко закончил и вытер пот со лба.

— Ниже есть? — спросил он, садясь на ковёр.

— Ниже ничего страшного нет — так, пара синяков, но это мелочи перебьюсь. Ниже пояса они не бьют, боятся, видимо, потерять в моём лице чистокровную особь для сохранения породы.

— И скажи за это спасибо, — пробормотал Драко, поднимаясь и возвращаясь в своё кресло. — Попади тебе ниже пояса то, что оставило у тебя на груди эти шрамы — мог бы забыть не только о наследниках, но и о личной жизни вообще.

— Они без моей благодарности проживут, а вот тебе спасибо — я уже забыл, как это бывает, когда ничего не болит.

— Что-то Дина и Шеймуса долго нет, — забеспокоился Гарри.

— Они в порядке, — ответила Луна. — Шеймус написал через свой галлеон, что они разговаривают, чтобы не делать этого в коридоре.

— Скажи им, чтобы поторопились! — попросил Гарри. — Я же предупреждал — мы торопимся!

— Торопимся-то торопимся, но ты ещё не расспросил Лонгботтома о Снейпе, — напомнил Драко. — Мне интересно, как это выглядело с его стороны, я-то могу быть необъективен, не хотелось бы вернуться в лапы Сам-Знаешь-Кого просто потому, что мне очень хочется поверить любимому преподавателю и другу семьи.

— Снейп — это интересный вопрос, — задумчиво протянул Невилл. — У меня тоже многое вызывает недоумение.

— Давайте попробуем сосредоточиться на фактах, — предложил Гарри. — С самого начала, с того, как вы приехали в Хогвартс в этом году…

«…сменить Темного Властелина на Королеву. Нет, я не стану тёмной, я стану прекрасной и грозной! Прекрасной, как Море, как Солнце, как снег на горах! Грозной, как буря, как молния!..»

Дж. Р. Р. Толкин, «Братство кольца»

Гарри стоял у небольшой классной доски, которая появилась рядом с камином, как только он подумал о ней.

— Подытожим то, что мы знаем, — сказал Гарри, выслушав рассказ Невилла о поведении Снейпа в качестве директора. — Факт номер один: Снейп не пытает учеников Круциатусом сам и по мере возможностей старается не дать Кэрроу этого делать. Наказания назначает такие же, какие были при Дамблдоре. Факт номер два: он пытался предотвратить фатальные последствия пыток и избиений хотя бы в отношении младших — послал Драко лечить их.

— Факт номер три, Поттер, — подал голос Драко, — в школе по-прежнему работают члены Ордена Феникса, один из них — полувеликан, а уж как Амбридж хотела от него избавиться!

— Верно, — согласился Гарри, который не думал об этом раньше.

— С другой стороны, — снова заговорил Драко, — я точно знаю, что он участвовал в подготовке нападения на тебя, когда ты покидал дом тётки. Это он сказал, что ты не останешься там до совершеннолетия — из Министерства-то шли другие сведения. Вот про то, что ты будешь не один, в смысле, что будут и другие Поттеры, под Оборотным зельем, он или не знал, или не сказал.

— И тогда же он ранил Джорджа, — напомнил Гарри.

— Что вообще странно, — вставил Драко. — Я знаю, что он изобрёл это заклятие, но он его ненавидит. Я это понял, когда он меня в больничное крыло вёл…

— После того, как я этим в тебя запустил, да. Но с чего ты решил, что его ненависть относилась к заклятию, а не к идиоту-Поттеру? Или как он меня называл?

— Называл так, что я не рискну повторить при даме, — фыркнул Драко. — Но нет, дело было не только в тебе. Он бормотал себе под нос что-то вроде: «Проклятая мерзость, как же я это ненавижу, где только этот мальчишка его откопал» — что-то в таком духе.

— Да, понятно, — кивнул Гарри. — Но всё же, нет никаких сомнений, что он его использовал, и что Джордж в результате пострадал.

— Так ничего не выйдет! — прервал их рассуждения Невилл. — Нужно поговорить с портретом Дамблдора. Он, чтоб вы знали, пытался отговорить нас красть тот меч. Правда, он говорил, что это неоправданный риск и нам не стоит злить нового директора, но…

— Но как-то это не в духе Дамблдора, — согласился Гарри. — Давайте так — сначала найдём здесь диадему, потом попробуем проникнуть в директорский кабинет.

— Теперь это гораздо сложнее, Гарри, — покачал головой Невилл. — Коридор патрулируют. Но что-нибудь придумаем.

— Привет, Гарри! — раздалось от двери — это Дин наконец-то привёл Шеймуса.

— Рад тебя видеть, — поднялся Гарри ему навстречу. — Ох, Мерлин! Ты выглядишь ещё хуже, чем Невилл! — договорил он, обнимая однокурсника.

— Привет, Шеймус! — это подошла Луна.

— Привет! — отозвался Шеймус. — Никогда не думал, что это скажу, но жизнь без историй о морщерогих кизляках оказалась чудовищно пресной!

Все рассмеялись, кроме Драко. Тот сидел тихо в своём кресле, задумчиво глядя на огонь.

— Ого! — ахнул Шеймус, глядя на Невилла. — Теперь я понимаю, что ты имел в виду, Гарри, когда сказал, что я выгляжу хуже! Давно не видел его таким красавчиком!

— Представь, это всё Малфой! — отозвался Невилл. — Тебе ведь Дин сказал, что он с ними?

— Да, но я думал, это шутка! — вытаращил глаза Шеймус, наконец, заметив Драко.

— Ха-ха, — мрачно отозвался со своего места Драко.

— Приведи его в порядок, пожалуйста, — обратился Гарри к Драко. — Шеймус, иди сюда, он тебя не укусит.

— Если укусит, то подавится, — пробурчал Шеймус, но подошёл к камину.

— На кресло сядь, — скомандовал Драко. — И рубашку сразу снимай.

— Это ещё зачем? — подозрительно поинтересовался Шеймус.

— Затем, Финниган, что я синяки под тканью видеть не могу. А мог бы так не на синяки бы твои любовался, а к девчонкам в спальню пошёл.

— К девчонкам в спальню нельзя, — быстро сказал Гарри, предупреждая ответную тираду Шеймуса. — Там чары стоят ещё со времён Основателей, Гермиона читала в «Истории Хогвартса».

— Много ты знаешь, Поттер, про девичьи спальни… — гнусно ухмыльнулся Драко и повернулся к Шеймусу. — Так, Финниган, или ты сейчас успокоишься и дашь мне тебя вылечить, или к девчонкам не то, что в спальню — за обедом рядом не сядешь. С такой-то рожей.

— Тебя не спросил, — проворчал Шеймус, но дёргаться перестал и снял рубашку, позволив Драко привести в норму расцвеченную всеми оттенками синего, лилового и жёлтого верхнюю часть тела.

* * *

— Значит так, — Гарри посмотрел на Дина и Шеймуса строгим учительским взглядом. — Стойте тихо, из-под мантии не высовывайтесь, что бы ни случилось. В случае опасности…

— Свалим доспехи в конце коридора, да, Гарри, мы не идиоты и запомнили с первого раза, — прервал его Шеймус. — Честное слово! Хотелось бы видеть побольше доверия с твоей стороны, после всего, через что мы прошли в этом году!

— Действительно, Гарри, — согласился Невилл, — нам всем, начиная с осени, доводилось бывать в очень серьёзных переделках, и мы обходились вообще без мантии-невидимки. А тут всего-то коридор покараулить!

— Извините, парни, — вздохнул Гарри. — Конечно, я в вас не сомневаюсь, просто не хочу втянуть в ещё большие неприятности. Ладно, если все готовы, нужно открыть комнату.

— Уже, Поттер, — отозвался из-за его спины Драко. — Вот уж что я способен сделать практически в любом состоянии, так это открыть Комнату спрятанных вещей.

— Идём, Гарри, — мягко сказала Луна, — ты же сам говорил, что мы торопимся.

Драко пропустил вперёд Луну и Невилла, а затем вошёл сам, придерживая дверь открытой для Гарри. Тот снова посмотрел на Дина и Шеймуса — Дин одобряюще улыбнулся ему и вместе с другом исчез под мантией-невидимкой. Гарри кивнул пустому пространству перед собой и вошёл в комнату.

Всё было так, как он запомнил — нагромождения забытых вещей, образующих лабиринт коридоров внутри необозримо просторной, уходящей в бесконечность комнаты.

— Разделяемся? — спросил Невилл.

— Да, но ты иди с Луной — она знает точно, как выглядит эта штука, а ты только с наших слов, — ответил Гарри.

— Хорошо, — улыбнулся Невилл и приобнял Луну за плечи. — Идём?

Они медленно ушли в один из коридоров в той стороне зала, где, по мнению Гарри и Драко должен был находиться бюст старого колдуна с париком и диадемой. Гарри и Драко переглянулись, и направились в два соседних коридора.

Гарри казалось, что он блуждает уже довольно долго, когда вдруг откуда-то слева послышался шум, затем вскрик Невилла:

— Луна, нет!

Гарри обернулся вовремя, чтобы увидеть сноп красных искр, выпущенный, очевидно, Невиллом как знак призыва на помощь, и со всех ног побежал к его источнику. По-прежнему слышался какой-то шум — не борьба, а скорее возня. По другую сторону от того места, где, предположительно были Невилл с Луной, раздался грохот и треск — Гарри понял, что это Драко на бегу врезался в какую-то из куч наваленных друг на друга вещей, и резко затормозил, не зная, в какую сторону теперь бежать в первую очередь.

— Малфой?! — заорал он, озираясь по сторонам.

— Я в порядке, не тормози! — отозвался Драко, и Гарри снова побежал к Невиллу, надеясь, что он не перепутал направление — искр больше не было.

Повернув очередной раз за угол, он увидел вдалеке тонкую фигуру Луны — она спокойно стояла в широком проходе между старым буфетом и горой поломанных стульев. Это на секунду успокоило Гарри — он увидел, что Луна не ранена, и остановился перевести сбившееся от бега дыхание.

— Что… — начал он, но его прервал крик Невилла:

— Гарри, БЕГИ!

Не успел он оглянуться, чтобы понять, откуда исходит этот крик, как его затопила волна абсолютного спокойствия — он знал, что Луна его друг, главный и единственный друг на этом свете, и больше всего он хочет подойти к ней — это ведь так просто! Несколько прекрасных мгновений он провёл, шагая к заветной цели, наполненный ощущением смысла и лёгкости, когда внезапно что-то налетело на него, придавило к земле и потащило прочь.

— Ох, Поттер, ну ты и идиот! — выругался прямо ему в ухо Драко. Гарри с трудом понимал, что происходит — прежняя лёгкость и ощущение смысла пропали, всё тело болело и ныло от тяжести — Малфой, похоже, растянулся прямо на нём. — И ведь сам Крауч на тебя Империус накладывал, и то ты держался, а тут… — снова послышался голос Драко совсем рядом.

— Какого чёрта?! — возмутился Гарри.

— Ага, пришёл в себя, — констатировал Драко и отполз в сторону.

Гарри осмотрелся — Невилл сидел прямо перед ним, привалившись к покосившемуся комоду, повёрнутая на бок кровать закрывала их от прохода, в котором, как понимал Гарри стояла Луна. Драко, тяжело дыша, растянулся рядом с ним на полу.

— Нет смысла прятаться, мальчики, я всё равно вас найду! — прозвучал голос Луны где-то неподалёку, и у Гарри кровь застыла в жилах. Луна говорила по-прежнему мягко и мелодично, даже нежно, но было в этой нежности что-то настолько жуткое, что Гарри немедленно захотелось оказаться как можно дальше от неё — не смотреть, не слышать, не дать ей подойти к себе.

— Лонгботтом, — прошептал Драко, — нужно обездвижить её на какое-то время, сможешь? Я отсюда заклинанием не достану!

Невилл кивнул, подполз ближе к той кровати, за которой они прятались, и быстро глянул сквозь щель между досками, затем посмотрел на Драко и, парой коротких взмахов разрубая ладонью воздух, указал ему, какую занять позицию. Драко осторожно отполз правее и встал на колени, готовясь вскочить. Невилл снова глянул между досками и предупреждающе выставил ладонь в сторону Драко — «рано», потом начал показывать обратный отсчёт, загибая пальцы: пять, четыре, три, два — Невилл резко показал большой палец — «действуй», и Драко вскочил на ноги с криком: «Звала, Лавгуд?». Одновременно с этим Невилл высунулся над краем кровати и отправил в Луну обездвиживающее заклятие. Послышался звук падающего тела.

— Раздери меня горгулья, как это мерзко! Ужасно так поступать с людьми… — проворчал Невилл, поднимаясь на ноги и выходя из укрытия. Гарри резко встал и последовал за ним. То, что он увидел, поразило его: Луна лежала на полу, но не неподвижно, как это бывает в таких случаях, а извиваясь, словно была связана слабыми путами, лицо её исказилось от ярости, глаза сияли странным голубоватым светом, а на голове сверкала диадема Рейвенкло…

* * *

Несколько долгих секунд Гарри простоял, не в силах пошевелиться, не в силах поверить в то, что это на самом деле происходит, однако чувствительный толчок в плечо, который он получил от Драко, вернул его в реальность.

— Не стой столбом, Поттер! Она сейчас освободится, и тогда нам всем не поздоровится! Не видишь, как на неё действует эта штука?!

— Нужно снять её! Снять диадему! — закричал Гарри.

— Не получается, Гарри, я пробовал! — всплеснул руками Невилл. — Я просто не могу прикоснуться к этой штуке — она меня отталкивает!

— Подожди-ка, — пробормотал Драко, — Поттер, дай мне меч!

— С ума сошёл?! — взвизгнул Гарри.

— Да не голову ж я ей собираюсь рубить! — резко ответил Драко. — Сниму эту штуку осторожно, и всё!

— Почему ты? — возмутился Гарри.

— Потому что у вас обоих руки дрожат! — рявкнул Драко. — И потому, что вами ей будет легче манипулировать — она знает вас, а вы её. Решайтесь быстрее, заклятие вот-вот спадёт!

— Ладно, — стиснув зубы, ответил Гарри и протянул Драко меч.

— А теперь держите её и покрепче, мне кажется, ещё немного, и она начнёт убивать взглядом, — скомандовал Драко.

Гарри и Невилл схватили Луну за руки, но она принялась так извиваться, что это не имело почти никакого смысла.

— Идиоты! Навалитесь на неё оба! — прокричал Драко.

— Вам не остановить меня! — внезапно прохрипела Луна глухим чужим голосом. — Сила Тёмного Лорда, соединённая с гениальностью Рейвенкло — этого не одолеть никому!

— Мечтай! — презрительно бросил Драко, а Гарри и Невилл перестали колебаться и по-настоящему придавили Луну к полу тяжестью своих тел.

— Быстрее, Драко! — взмолился Гарри. — Мы не можем удержать её!

Над собой он увидел очень бледное, сосредоточенное лицо Малфоя. Его горящие глаза прищурились, он навис над ними, опираясь на пол одной рукой возле головы Луны, а второй осторожно приближал меч к диадеме. Луна забилась сильнее, шепча проклятия и увещевания, в которые Гарри старался не вслушиваться. Драко сощурился, словно вглядываясь во что-то далёкое, а затем сделал одно молниеносное движение мечом, поддел обруч и отбросил его прочь. В ту же секунду Луна прекратила сопротивляться и бессильно обмякла. Гарри и Невилл откатились в стороны, затем сели на колени рядом с ней, пытаясь понять — в сознании ли их подруга. Драко тем временем обошёл их и встал над диадемой. Лицо его выражало абсолютное отвращение.

Гарри понял, что Луна дышит, но ещё в беспамятстве, и поднял голову на Драко. Тот, почувствовав на себе взгляд, отступил от диадемы на шаг и протянул к Гарри руку с мечом.

— Держи, Поттер, пора прикончить эту тварь, — зло сказал он.

Гарри помотал головой и твёрдо возразил:

— Это должен сделать ты. Я знаю, как работает этот меч — ты проявил смелость, сейчас он твой.

На лице Драко появилось так знакомое Гарри по прежним стычкам выражение мрачного торжества. Драко ухмыльнулся, отступил ещё на шаг, взялся двумя руками за эфес меча и с размаху, с криком, ударил по диадеме — венец раскололся, из него стала сочиться тёмная жидкость, послышался тихий вздох, и небольшое тёмное облако зависло и растаяло над искорёженной реликвией Рейвенкло.

— Два, — сказал Гарри, глядя на останки диадемы, а потом поднял глаза на Драко. — Осталось два.

— Два чего, Гарри? — спросил Невилл, переводя взгляд с Гарри на Драко и обратно.

— Ты бы всё же поделился информацией с друзьями, Поттер, — вздохнул Драко. — А то видишь, что творят по незнанию, — он кивнул на Луну. — Счастье ещё, что никакая дурочка не влезла сюда раньше и не примерила это украшение — то-то была бы радость…

Луна тем временем открыла глаза и прошептала:

— Гарри? Невилл? Что случилось? Я сделала что-то не так? Мне кажется, со мной случилось что-то очень плохое…

— Случилось, — согласился Гарри. — Но теперь всё в порядке.

— Не волнуйся, — Невилл погладил её по голове. — Сейчас мы вынесем тебя отсюда и превратим Выручай-комнату в такое место, где ты сможешь отдохнуть.

— Точно, — подтвердил Гарри, — а Кричера попросим присмотреть за тобой. На счёт три, Невилл?

— Не нужно, — покачал головой Невилл. — Она такая лёгкая, я сам её донесу, идёмте.

Он поднял Луну на руки и быстро зашагал к выходу. Гарри подошёл к Драко, который всё ещё стоял над разбитой диадемой, и похлопал его по плечу.

— Идём?

— Да, — кивнул тот, словно очнувшись ото сна, и протянул Гарри меч. — Держи. Спасибо.

— За что? Ты в тот момент имел на него прав больше, чем кто-либо другой, это было просто честно.

— Спасибо за то, что дал мне почувствовать этот вкус. Победы. Теперь я знаю, чем хочу заниматься в жизни.

— М?

— Уничтожать тёмные артефакты. Очень, знаешь ли, бодрит.

— Ага, и цвет лица освежает, — усмехнулся Гарри. Драко усмехнулся в ответ, и они оба направились к выходу из Выручай-комнаты.

* * *

— Что с Луной?! — раздалось из пустоты, как только они вышли в коридор, и через секунду Дин и Шеймус появились из-под мантии Гарри.

— Попала под одно нехорошее проклятие, — пояснил Гарри, — надела эту чёртову диадему, а она была полна тёмной магии. Но мы с этим уже разобрались, нужно теперь привести Луну в порядок.

— А мы точно сможем? — забеспокоился Шеймус. — Если это как с Кэти Бэлл — нужен настоящий целитель и как можно быстрее…

— К счастью, это не настолько серьёзно, — покачал головой Гарри. — Похоже, эта штука не хотела причинить ей физического вреда, она хотела овладеть её разумом. Но теперь, я надеюсь, всё позади.

— Комната готова, Гарри, — сообщил Невилл за его спиной. Он уже вносил Луну обратно в Выручай-комнату, которая на этот раз превратилась в уютную спальню с мягкой кроватью и парой кресел рядом с ней, полкой с книгами по целительству и небольшим столиком.

— Кричер! — позвал Гарри, домовик тут же появился перед ним, Гарри продолжил: — Кричер, ты говорил, что можешь брать лекарства в больничном крыле, если они предназначены для студентов. Ты можешь принести что-нибудь для Луны?

Кричер подошёл к кровати, на которой Невилл уже успел устроить Луну, несколько раз пощелкал пальцами вдоль тела девушки, взял её за запястье и, видимо, какое-то время просто считал пульс. Затем он вскочил прямо на кровать, отстранив сидящего рядом с Луной Невилла, заглянул Луне в глаза, оттянув сначала верхние, затем нижние веки и попросил «подругу хозяина» показать ему язык.

— Кричер видел подобную тёмную магию прежде, когда госпожа Вальбурга забыла убрать от мастера Сириуса одно из своих тайных заклятых украшений, которые она хранила для защиты от злейших врагов. Кричер знает, какие нужны зелья. Хозяин может не волноваться — тьма больше не живёт в его подруге, она просто выпила из неё много сил, но Кричер знает, как это поправить.

Он исчез, а Гарри тревожно оглянулся вокруг — он хотел спросить Драко, знает ли он что-нибудь об этой истории с Сириусом и его матерью, и не придётся ли им искать ещё один крестраж, теперь уже принадлежащий Блэкам, но Драко в комнате не было.

— Эй, а где Малфой? — спросил он у друзей.

— Кажется, в коридоре остался, — пожал плечами Дин. — Он, похоже, малость струхнул от этой истории — когда мы заходили, он сидел у стены и держался за голову, как будто его сейчас на казнь поведут.

Гарри нахмурился — только что Малфой был счастлив и горд, и вдруг за голову хватается. С чего бы? История с Луной, конечно, вышла жуткая, но Драко вряд ли стал бы так из-за неё переживать, в конце концов, он помог спасти Луну и таким образом несколько загладил перед ней вину своей семьи.

— Проверю-ка я его, — сказал Невилл, поднимаясь с кровати. — Гарри, посиди с ней пока твой домовик не вернётся и расскажи Дину и Шеймусу, что мы будем делать дальше. Я правильно понимаю, ты хотел пойти в директорский кабинет понаблюдать за Снейпом или, если получится, поговорить с портретом Дамблдора? Я придумал, как это устроить, но лучше, если Дин и Шеймус останутся с Луной — вдруг ей станет хуже, тогда в самом крайнем случае один из них сможет позвать профессора Макгонагалл или Флитвика, вряд ли они нас выдадут.

— Да, хорошо, — кивнул Гарри.

Невилл вышел в коридор. Драко действительно сидел у противоположной стены, свернувшись клубочком, загородившись от мира руками и ногами, и, казалось, хотел вжаться в камни у себя за спиной.

— Эй, ты чего? — спросил Невилл, встав напротив Драко. Тот что-то пробормотал, но Невилл не мог этого разобрать. Поняв, что Малфой вроде бы в себе, во всяком случае, не собирается ни на кого нападать, Невилл сел рядом и попросил:

— Повтори, пожалуйста, я не расслышал.

Драко поднял голову и повернулся лицом к Невиллу. Лицо было мокрым от слёз.

— Я говорю, это никогда не кончится, — прошептал он. — Я могу сколько угодно размахивать мечом и крушить тёмные артефакты, но кое-что никогда не изменится… Эта Бэлл и ещё Уизли, и мадам Розмерта… Прошлого не переделать. Оно всегда будет меня преследовать.

— При чём тут Кэти? — не понял Невилл.

— Так ты не знаешь? — горько усмехнулся Драко. — Это же из-за меня она оказалась проклята. Я думал, Поттер рассказал это всем ещё в прошлом году, когда мы со Снейпом сбежали после убийства Дамблдора…

— Нет, — покачал головой Невилл. — Он только говорил, что Снейп убил Дамблдора — просто помешался на этом, если честно, да и все остальные тоже, а ты… Ну, я знал, что ты открыл этот шкаф в Выручай-комнате, просто потому, что мы ведь были в этом самом коридоре все вместе, и когда я вышел из Больничного крыла, мне рассказали, что именно здесь произошло, но не больше.

Драко отвернулся от Невилла и стал рассказывать, глядя на противоположную стену.

— Это началось после того, как отец попал в тюрьму. Тёмный Лорд, видимо, обосновался у нас раньше, но я увидел его только когда вернулся домой на каникулы. Отца уже не было, а он был. Он и Беллатрикс жили там постоянно и кроме них ошивалась куча народу, дом стал их штабом. Они относились к нам с матерью как к неудачникам. Он постоянно напоминал нам, что мой отец оказался слабаком, недостойным чести быть его слугой, упрекал мать в том, что она слишком заботится обо мне, и я стану таким же никчёмным, как мой отец. У неё никогда не было метки, и она не хотела её — Беллатрикс даже не пыталась ей это навязать, знала, что не получится. Я — другое дело. Я хотел отстоять честь отца, хотел показать, что я могу быть хозяином в доме и главой семьи, что я достоин… Достоин уважения. И Беллатрикс подсказала мне, как это сделать. А я, дурак, поверил в это — то есть, не то, чтобы меня кто-то принуждал, нет! Я сам пришёл к нему, сам сказал, что готов принять метку. Очевидно, он ждал меня. Теперь-то я догадываюсь, что все эти разговоры, которые тётушка Белла со мной вела, все те унижения, которым мы подвергались — всё было рассчитано на то, что я попадусь в эту ловушку и сам, сам попрошу дать мне возможность исправить ошибку отца. Думаю, это было сделано с тем расчётом, чтобы мои родители сильнее страдали потом, когда я потерпел бы неудачу…

— Неудачу в чём? — осторожно спросил Невилл.

— В убийстве Дамблдора, конечно, — вздохнул Драко. — Это он мне поручил, когда я принял метку. И, если ты думаешь, что меня это испугало, ты ошибаешься — я радовался! Моя мать, она испугалась, потому что понимала, чем это грозит, но я… Я считал, что мне оказали честь, что я могу расквитаться с врагами семьи. Представлял, как это будет звучать — Драко Малфой победил великого Дамблдора! Но, когда дошло до дела, это оказалось не так просто. Смотреть на человека: как он ходит, говорит, дышит, и знать, что ты должен прекратить это, заставить его не быть — это было невыносимо.

С каждым днём моя решимость таяла, я смотрел на Дамблдора, когда он бывал в Большом зале, представлял, что я должен сделать, и понимал, что не смогу — не смогу вот так подойти и оборвать чью-то жизнь, глядя человеку в глаза. Но и отказаться я уже не мог — моя мать осталась с ними в поместье. Однажды, незадолго до начала учебного года, она выбралась к Снейпу, и то за ней сразу увязалась Беллатрикс. Мать, в отличие от меня, уже тогда понимала, к чему всё идёт, что это задание — просто медленная пытка для неё и отца, чтобы они каждый день ожидали моего провала. Она просила Снейпа защитить меня, и он обещал ей, дал Нерушимый обет, что если у меня не получится, он сделает это сам. Но мне тогда казалось — он просто хочет украсть мою славу, поэтому набивается в помощники. В общем, моя мать была под их круглосуточным наблюдением. Часто я получал письма якобы от матери, написанные рукой Беллатрикс, она сообщала мне, что мной недовольны, и что если не будет результата, то писем от матери я могу и вовсе не дождаться…

Я не знал, что предпринять — проклятый шкаф не хотел чиниться, я ведь думал, что когда приведу через него других Пожирателей, будет битва, а в битве убить легче — вроде как сам защищаешься, но ничего не получалось. Я наложил Империус на Розмерту, связывался с ней при помощи галлеона, вроде ваших. Я велел ей заказать то проклятое ожерелье и под Империусом заставить кого-нибудь передать его Дамблдору — план хуже не придумаешь, но мне нужно было хоть что-то, потому что они наседали, требовали результат… Так Бэлл и оказалась под проклятьем. Чудом выжила — это на самом деле очень тёмная магия.

Потом Розмерта сообщила, что кто-то заказал в подарок для Дамблдора медовуху, и я приказал отравить её — так чуть не умер Уизли. После этого мне стало совсем плохо. Я ведь всегда ненавидел его, я желал ему смерти, я должен был бы радоваться, если бы он случайно умер, пусть это и не было моей целью, а я… Я испытал огромное облегчение, когда узнал, что он жив, и тут же понял, что это ужасно! Я не должен был, не имел права так чувствовать! А они перешли от туманных угроз матери к прямым угрозам мне — если я не убью Дамблдора, умру сам. Потом Поттер заклял меня Сектусемпрой, и я провалялся какое-то время в Больничном крыле. Но, с другой стороны, это разозлило меня, придало мне решимости, дало время подумать. И, когда я вышел, я уже знал, как починить шкаф. Ко мне вернулось то чувство предвкушения триумфа, которое было в начале.

В ту ночь, когда умер Дамблдор, я узнал от Розмерты, что он покинул школу, и думал, что устроил ему ловушку. Тут вмешались вы. Пока я вёл Пожирателей по этому коридору, они требовали, чтобы я просто убил вас — ведь я мог вас видеть, а вы меня — нет, но я убедил их, что Перуанский порошок скоро развеется, а лежащие посреди коридора тела выдадут наш план раньше времени. На самом деле я понимал, что если бы они настояли, я всё равно не смог бы этого сделать — не смог бы прикончить ни одного из вас. И, чёрт, как же меня это бесило! Но я убеждал себя — моя цель Дамблдор, я не должен отвлекаться… А потом, на Астрономической башне, я понял, что не смогу и этого. Он сказал: «Вы ведь не убийца, Драко» — я злился! Но понимал, что он прав. Он предлагал помощь мне и моей семье, но тут появились Пожиратели, а потом и Снейп…

— И выполнил Нерушимый обет, который он дал твоей матери, — закончил за него Гарри — как оказалось, он уже некоторое время стоял напротив них, но ни Драко, ни Невилл этого не заметили. Драко лишь кивнул в ответ на его слова.

— Всё это просто ужасно, — поморщился Невилл. — Но почему ты не пошёл к Дамблдору, когда понял, что не сможешь его убить?

— Я не верил, что он мне поможет. Разве что, посадит в Азкабан, как и положено поступать с тем, кто покушается на убийство. Поттер перед началом года так убедительно говорил моей матери о двойной камере в Азкабане для неё и отца, и хоть я делал вид, что мне плевать, я этого боялся. Правда, позже я боялся Тёмного Лорда гораздо больше, чем Азкабана, но понимал, что он найдёт меня и там. К тому же, Дамблдор всё равно всё знал…

— Как это? — медленно проговорил Невилл, его лицо, переполненное до этого сочувствием, теперь отражало шок.

— Он сказал мне об этом тогда, на Астрономической башне. Что знал всё с самого начала, что Снейп должен был «присматривать» за мной. Но это не могло сработать — сначала я думал, что Снейп просто хочет украсть мою славу, а потом… Потом я боялся, что он поймёт, насколько я ни на что не способен.

— Я тоже знал, — признался Гарри. — Точнее, подозревал тебя весь год. Я говорил Макгонагалл, что ты видел это проклятое ожерелье в магазине, но она сказала, что в тот день, когда прокляли Кэти, ты отрабатывал наказание. И никто мне не верил.

— Да, некому было меня остановить, — горько усмехнулся Драко, откидывая голову назад и глядя в потолок. — Некому. И теперь я буду расплачиваться за это до конца жизни, как только кто-нибудь вспомнит про Бэлл, или отравление Уизли, или Розмерту…

— Но это НЕЧЕСТНО! — вдруг взорвался Невилл, вскакивая с места. — Как они могли?! Если Дамблдор знал, почему он не вызвал тебя сразу же?! Почему не предложил свою помощь, когда это действительно было возможно, зачем тянул до последнего?!

— Он сказал — тогда, на башне — что не сделал этого, так как Тёмный Лорд мог использовать легилименцию против меня и увидеть, что я его предал, — слабо ответил Драко.

— Что за БРЕД?! — не унимался Невилл. — Как он мог использовать против тебя легилименцию, если бы ты отправился в укрытие сразу из кабинета Дамблдора? Сам-то он вполне успешно исчез оттуда из-под носа у министерских работников — Гарри рассказывал. Он мог предложить свою помощь до всего, до того, как пострадала Кэти, и не сделал этого, как такое возможно?

— Ты забываешь, что моя мать…

— Твоя мать оставалась у них в заложниках, верно, но они должны были поддерживать видимость того, что всё в порядке, иначе Министерство пришло бы в ваш дом с обыском. Ты был несовершеннолетним учеником, Дамблдор мог просто вызвать твою мать в школу — сомневаюсь, что эта дрянь, её сестрица, увязалась бы за ней, не говоря уж о твоём, так сказать, нанимателе. Дамблдор намного старше, опытнее тебя, он должен, ДОЛЖЕН был защитить своих учеников — и нас, и тебя — от тебя самого. А что делал он вместо этого? Ждал, что ты поделишься своими чувствами со Снейпом, которого считал преданным Пожирателем смерти? Отличный план! Ты вёл себя как задница, Малфой, как полный придурок, я этого не отрицаю, но ты не можешь теперь один нести ответственность за это. И, честно, я не представляю, что сделал бы я сам, если бы моим родителям или бабушке угрожала такая опасность.

— Ты не слышал, что я сказал?! — взвился Драко. — Я сам пришёл к нему! Я попросил эту метку, я…

— Да-да. Пришёл и попросил, после того, как твоя тётушка обработала тебя по полной программе. Рассказывала, небось, как это замечательно, издеваться над людьми и чувствовать свою власть над ними… Готов спорить, говорила, что люди делятся на два сорта — те, кто контролирует, и те, кого контролируют, и что если ты не слизняк, ты должен выбрать сторону силы — уметь подчинять других любыми средствами.

— Да, — с Драко тут же слетел весь пыл, он выглядел испуганным. — Откуда ты знаешь?

— А ты уже забыл свою пламенную речь в поезде в этом году? Должен признать, выглядел ты очень впечатляюще, только вот это были не твои привычные интонации. Я слышал её всего один раз — тогда, в Министерстве, но запомнил на всю жизнь. Ты говорил, а я слышал её. Пойми, Малфой, никто не утверждает, что это всё не твоя ответственность, но она гораздо меньше, чем ты себе навоображал. Ты был несовершеннолетним волшебником в окружении взрослых тёмных магов, одна из них твоя родственница, которую тебя наверняка учили уважать, другой — самый сильный тёмный маг за последние полвека. И люди по другую сторону, которые отвечали за твою и нашу безопасность, должны были помочь тебе выбраться. А они этого не сделали. Дамблдор оставил тебя бороться с ними один на один. И это было очень, очень нечестно!

— Я никогда об этом не думал, — вздохнул Гарри. — Но ведь Невилл прав, Драко. Мы с тобой сражались, но я и то чувствовал себя виноватым, за ту Сектусемпру. Я ведь видел, что тебе плохо. А Дамблдор… Он не мог не знать, что с тобой творится — ему достаточно было поговорить с привидениями, чтобы понять, в каком ты состоянии. Но он оставил всё как есть… Может быть, поэтому он сказал мне, что я должен больше тебе доверять? Потому, что чувствует свою вину.

— Когда это он тебе сказал? — удивился Невилл.

— Когда я тут немножко умер, — улыбнулся Гарри. — Я тебе потом расскажу подробнее…

— Да-да, помню, если живы останемся, — скривился Невилл. — Тебе не кажется, Гарри, что ты совершаешь ту же ошибку, что Дамблдор? Хранишь всё в секрете, замыкаешь на себе все ниточки, а теперь вот Луна пострадала…

— Если ты помнишь, Лонгботтом, это была моя идея позволить вам с Лавгуд помогать нам в поисках, — напомнил Драко. — И, да, это тоже моя вина.

— Ох, Малфой, у тебя теперь будет мания? — устало спросил Невилл. — Всё себе будешь приписывать? Признавайся сразу: разрушение Стоунхенджа — твоих рук дело?

— Нет… Но нельзя отрицать, что у меня было много возможностей свернуть с пути к тёмным искусствам, по которому я так радостно шагал. Я должен был сделать это раньше, а сделал только сейчас, когда меня по-настоящему загнали в угол. Тут нечем гордиться.

— Много возможностей? — переспросил его Невилл. — Сделать это раньше? Прости, какая часть полученного тобою в семье воспитания должна была навести тебя на эту светлую мысль?

Драко не сдержался и фыркнул.

— Не смешно, Лонгботтом, — сказал он, с трудом сдерживая усмешку. — Я мог бы сообразить ещё тогда, когда тётушка Беллатрикс перед шестым курсом решила обучить меня непростительным заклятиям и гоняла по крыше поместья под Империусом. Еле жив остался — мать в последний момент увидела и прекратила это безобразие. Я мог бы уже тогда сообразить, чего они стоят — эта чокнутая и её драгоценный лорд, но нет — думал, какой я молодец, прошёл через испытание, даже сопротивляться пробовал…

— Гоняла тебя по крыше под Империусом? — переспросил Гарри. — А я-то думал, это мне не повезло с тётушкой — заставляет, видите ли, знаменитого Гарри Поттера раскидывать навоз по клумбам! Чёрт, если всё это закончится хорошо, отыщу их и по собственной инициативе предложу поработать в саду — проникнусь атмосферой скучной нормальности.

— Ты раскидывал навоз по клумбам? — переспросил Драко. — Ну, ничего себе… Да, такого даже я предположить не мог. Впрочем, Поттер, если мы действительно справимся со всем этим и останемся живы — я поеду с тобой. В жизни навоз по клумбам не раскидывал, да ещё в маггловском саду, будет о чём внукам рассказать — всё лучше, чем про тётю Беллатрикс.

— А я бы и раскидывал, но мне бабушка не даёт, говорит — работа для домовика, — угрюмо проворчал Невилл. — У меня дома в теплицах несколько очень редких растений — так приходилось на каникулах тайно по ночам их унавоживать, чтобы бабушка не расстраивалась.

— Мерлин, — расхохотался Драко. — Это не Армия Дамблдора, это просто клуб садоводов какой-то!

— Не напоминай мне про Дамблдора, — отозвался Невилл. — Я всё ещё на него слишком зол из-за этой истории! И брат Рона мог бы не пострадать…

— Если ты так на него злишься, можешь высказать всё это его портрету! — заметил Гарри. — Но сначала нам бы с ним о Снейпе поговорить, или хоть понаблюдать за Снейпом тайно. Ты говорил, у тебя есть какой-то план?

— Есть, — согласился Невилл. — Но теперь вам двоим придётся мне довериться — прячьтесь под мантию и следуйте за мной, я проведу вас в кабинет Снейпа так, чтобы он вас не заметил, отвлеку его, возможно даже, мне удастся вывести его из кабинета — если перед этим я хорошенько выведу его из себя.

— Невилл, что ты задумал? — с подозрением спросил Гарри.

— Увидишь, — коварно ухмыльнулся Невилл, и Гарри поразился до глубины души — за все годы учёбы он ни разу не видел на лице друга такого выражения.

— Ох, Лонгботтом, не нравится мне эта твоя ухмылочка, — покачал головой Драко. — За последний год каждый раз, как я её вижу, за этим следует какая-нибудь необыкновенная пакость, от которой Кэрроу просто с ума сходят.

— Не волнуйся, — с улыбкой ответил ему Невилл, — сегодня мы Кэрроу развлекать не будем, сегодня у нас ставка повыше — господин директор.

— Не могу сказать, что меня это сильно успокаивает, — хмыкнул Драко.

— Да ладно вам, — проворчал Невилл, — скорее всего, его и в кабинете-то нет. Утро скоро, он спит давно! Ну, в крайнем случае, прибежит через некоторое время, по-моему, самое страшное, что может случиться — напугает нас своей пижамой, вот уж наверняка жуткое зрелище!

— У него сорочка, правда, действительно жуткая: серая и старая, — не подумав, брякнул Гарри*.

— Что? — воскликнул Невилл.

— Ты-то, Поттер, откуда знаешь, что он по ночам носит? — заинтересовался Драко. — Ничего не хочешь нам рассказать?

— Да ладно вам, — нервно замахал руками Гарри. — Как будто сами не знаете, что с моего первого дня в школе он мечтает поймать меня посреди ночи и…

— О-о-о, Поттер, какие подробности, жаль, здесь нет Скитер! — Драко явно повеселел. — Так он, мало того, что Пожиратель смерти, ещё и растлитель малолетних у нас, оказывается?

— Лично я ничего такого не знал, но верю тебе на слово, Гарри, — добавил Невилл, явно прилагая все силы, чтобы не расхохотаться в голос.

— Прекратите сейчас же! Оба!— прошипел Гарри. — Ну, в самом деле… Ладно, Невилл, я не готов дальше с тобой спорить — сказал, проведёшь нас в кабинет, значит пошли.

— Прячьтесь под мантию, — скомандовал Невилл, вытирая выступившие от смеха слёзы, — и следуйте за мной.

* * *

До коридора, в котором находилась дверь в директорский кабинет они, к своему большому удивлению, дошли довольно быстро и беспрепятственно. Невилл притормозил у поворота и заглянул за угол, откуда доносился громкий рык, затем приложил палец к губам и пошёл дальше на цыпочках. Свернув вслед за ним в коридор, Гарри и Драко увидели сидящую на полу возле кабинета фигуру — оба сразу узнали Амикуса Кэрроу. Пожиратель смерти спал, громкий храп эхом отражался от стен. Невилл с палочкой наизготовку осторожно прошёл мимо Кэрроу и остановился у горгульи, охраняющей вход. Он нахмурился, явно собираясь угадывать пароль, но тут голос Драко прошептал рядом с ним: «Преданность», и горгулья открыла винтовую лестницу.

Когда они втроём оказались внутри, и лестница понесла их наверх, Драко тихо пояснил:

— Я надеялся, что он его не сменил, с тех пор, как я приходил к нему на индивидуальные занятия последний раз.

— Везёт нам, — тихо сказал Невилл. — Точнее, везло до этого момента — судя по всему, Снейп всё же не спит — слышите, там разговоры. Нужно понять — один он или с кем-то.

Все трое замерли у двери, прислушиваясь. До них доносился голос Снейпа: «это представляется невыполнимым», «вам легко рассуждать», «я делаю всё, что могу!», но с кем он говорил, понять было невозможно.

— Ай, ладно, — махнул рукой Невилл и применил Хоменум ревилио.

— Он же почувствует! — прошептал Гарри.

— Неважно, — сказал Невилл. — Главное — он там один!

И, сделав шаг назад, он направил палочку на ручку двери — Алохомора!, а затем со всей силы пнул дверь ногой и стремительно вошёл в кабинет со словами:

— Добрый вечер, директор Снейп!

Звук от удара двери о стену, топот и голос Невилла заглушали шаги Гарри и Драко, которые быстро переступили порог и направились в угол кабинета так, чтобы как можно меньше попадать в поле зрения Снейпа, если мантия некстати приоткроется.

— Как твой отец говорил? Слабоумие и отвага? — прошептал Гарри на ходу. — Начинаю его понимать…

___________

* Обнаружила, что не все читатели знают, откуда Гарри известны интимные подробности про сорочку Снейпа, так вот — в четвёртой книге, в том эпизоде, где Гарри под мантией-невидимкой вышел из ванны старост, споткнулся на лестнице, уронил яйцо с русалочьей песней, и началось светопреставление, на шум сбегаются Филч, Грюм и — та-дам! — Снейп, одетый в "long gray nightshirt". Вот откуда Гарри известно о его ночнушечке :) Кстати, в англоязычном фандоме есть даже автор под ником Snape's Nightie, такая вот она популярная — ночная сорочка Снейпа.

Со своего места Гарри и Драко могли видеть сидящего за столом Снейпа в профиль. В первые несколько секунд после появления Невилла выражение лица нового директора Хогвартса отразило целую гамму чувств, главными среди которых были испуг и шок. Впрочем, чтобы прийти в себя ему понадобился всего лишь один короткий вдох — и лицо Снейпа снова стало привычной маской ледяного презрения.

— Лонгботтом, — констатировал он, словно ждал этого появления и был недоволен опозданием Невилла.

— Доброй ночи, сэр! — с радостной придурковатостью заявил Невилл и уселся напротив Снейпа на стол. Снейп крепче стиснул палочку в кулаке, на лице его заиграли желваки, но он сдержался и холодно, с убийственной вежливостью, осведомился:

— Могу я поинтересоваться, что привело вас в мой кабинет в такой час?

— Да, знаете ли, — доверительно сообщил Невилл, — скучно стало, захотелось поговорить с умным человеком.

— Профессор Снейп, — неприязненным тоном поинтересовался с портрета Дамблдор, — вам не кажется, что поведение мистера Лонгботтома является результатом чересчур усердного труда ваших новых…преподавателей?

— Благодарю вас, Дамблдор, — фыркнул Снейп, — однако я достаточно компетентен в этих вопросах и могу вас заверить, что такое поведение не характерно для жертв Круциатуса. Нет, — сощурился он, — здесь что-то другое… Так вы говорите, — вернулся он к разговору с Невиллом, — вам вздумалось найти собеседника. И ваш сосед по спальне вас, полагаю, не устроил?

Тон его был язвителен, Снейп сверлил Невилла взглядом и выглядел при этом как один из невилловых котлов — медленно закипающий и готовый в скором времени взорваться. Однако, наблюдая сцену со стороны, Гарри мог поклясться, что Снейпа происходящее стало забавлять — мышцы лица его несколько расслабились, а уголок рта предательски дёрнулся — меньше, чем на секунду, будь Гарри на месте Невилла, он бы этого не заметил, но всё же…

— Он, видите ли, спал, — в прежней беспечной манере ответил Невилл, — некоторые люди такие скучные! Я вышел прогуляться — хотел зайти к профессору Макгонагалл, но понял, что и она, скорее всего, спит.

— Если не ошибаюсь, — медленно проговорил Снейп, растягивая слова в стиле семейства Малфой, — внизу перед моим кабинетом как раз должен был бодрствовать один из преподавателей…

— Не знаю, сэр, что он должен был, но сейчас храпит так, что я удивляюсь, как у вас тут стены не трясутся. Это — во-первых. А во-вторых — вы меня невнимательно слушали, сэр, я сказал, что хочу поговорить с умным человеком, а ваш так называемый преподаватель не соответствует ни одному из приведённых мною критериев. И если человекообразность фактор не обязательный, то наличие разума для поддержания беседы необходимо, если хотите, чтобы она вышла за рамки «эй, ты чо?!», «щас я тебе как!» и прочих маловразумительных звукосочетаний.

Гарри увидел, как Снейп незаметно для собеседника прикусил щёку, и понял, что тот едва удержался, чтобы не рассмеяться в голос. Честное слово, думал он — стоило прийти сюда хотя бы для того, чтобы посмотреть на это! Будь он сейчас на месте Невилла, поверил бы в этот спектакль о медленно зреющей под ледяным спокойствием буре, что так любил изображать Снейп, но сейчас Гарри видел — это игра, всего лишь умелая игра хорошего притворщика.

— Невероятно, Лонгботтом, — удовлетворённо вздохнул Снейп. — Не иначе как вы решили сделать мне пасхальный подарок. Я ломаю голову над тем, как поймать вас с поличным, и исключить, наконец, с позором — так, чтобы ни один волшебник в здравом уме никогда не стал иметь с вами дел, а тут вы, в нарушение десятка школьных правил, являетесь ко мне посреди ночи, ведёте себя как пьяный тролль и желаете поговорить… О чём, кстати, вы хотели говорить? Давайте, не стесняйтесь — я хочу услышать это, перед тем, как лично выкину вас за пределы замка.

— Кстати, о пьяных троллях! — отозвался Невилл, извлёк из кармана небольшую бутылочку и открыл её. Запахло хересом. — Не желаете выпить, профессор? А поговорить я хотел о литературе — философские споры, говорят, хорошо сочетаются с алкоголем…

Вот теперь лицо Снейпа действительно потемнело от гнева.

— Так, — прошипел он сквозь зубы, — эта старая обманщица начала спаивать студентов…

— Вы это о профессоре Трелони? — догадался Невилл. — Не волнуйтесь, она здесь не при чём, я просто нашёл это в одной очень интересной комнате. Там, знаете ли, много всего было. В том числе и это, — Невилл полез за пазуху, и Гарри только теперь понял, что его мантия как-то странно топорщилась на груди. То, что достал Невилл, оказалось книгой. Книгой, которую Гарри знал очень хорошо, как и Снейп, побледневший, когда старый учёбник зельеварения Либациуса Бораго упал ему на стол. Снейп медленно встал, прожигая Невилла взглядом.

— Вот об этой литературе я и хотел с вами поговорить, профессор, — с ноткой ребяческого превосходства в голосе заявил Невилл. — Я весь прошлый год видел эту книгу у Гарри, а потом узнал, что она принадлежит вам. Интересный у неё экслибрис — собственность Принца-полукровки, — тон Невилла перестал быть наигранно-наивным, теперь он отвечал на взгляд Снейпа яростным злым взглядом, а в голосе чувствовалась нежность опытного шантажиста. — Интересно, как при нынешних порядках понравится чистокровным родителям, что у их детей директор-полукровка? Что скажете?

— Где вы это взяли? — медленно, с расстановкой спросил Снейп, а затем неожиданно рявкнул в лицо Невиллу: — ГДЕ?!

— Я же сказал, — терпеливо ответил Невилл, — в одной странной комнате, там…

Что было там, Снейп не дослушал — камин полыхнул красным. Лицо Снейпа исказилось яростной гримасой, в одну секунду он обогнул свой стол, схватил Невилла (который, как внезапно понял Гарри, был сильно крупнее Снейпа и несколько выше) за шкирку, одним молниеносным рывком толкнул его к двери и проорал:

— ВОН! Немедленно убирайтесь, Эдвардс! Надеюсь не увидеть вас вновь в своём кабинете как можно дольше!

Гарри и Драко переглянулись.

— Эдвардс? — одними губами спросил Гарри. Драко только пожал плечами.

Снейп тем временем захлопнул за Невиллом дверь, сделал перед ней несколько долгих пассов палочкой, после чего ринулся к камину и упал на колени перед очагом.

— Я рад приветствовать вас, мой лорд, — сказал он спокойным глубоким, обволакивающим голосом.

— Добрый вечер, Северус, вернее, мне стоило бы сказать — доброе утро. Во всяком случае, надеюсь, у тебя оно сложилось лучше, чем у меня…

Гарри почувствовал, как Драко рядом с ним окаменел, а затем начал трястись мелкой дрожью. Гарри предостерегающе сжал его запястье. Драко сделал глубокий вдох, и перестал дрожать, но всё ещё выглядел испуганным. Гарри понимал его — с того момента, как он сам попрощался с жизнью перед лицом Вольдеморта в поместье Малфоев, прошло совсем немного времени, и осознавать, что его враг вот он — в нескольких метрах за завесой пламени, было очень неприятно. Диалог через камин тем временем продолжался.

— Чем вы обеспокоены, мой лорд? — почтительно спросил Снейп.

— О, у меня предостаточно поводов для беспокойства, но сперва скажи мне, Северус, не произошло ли сегодня в школе чего-нибудь… необычного? Не было ли слухов о появлении Гарри Поттера или кого-нибудь из Малфоев?

— Нет, мой лорд, всё идёт как обычно, ничего примечательного не случилось, — спокойно ответил Снейп.

Драко вытаращил глаза, посмотрел на Гарри и кивнул на дверь, за которой скрылся Невилл. Гарри кивнул — в самом деле, если Снейп это не считает необычным, что-то с ним явно не так.

— Мальчишка Поттер, — холодно поинтересовался Снейп, — правильно ли я понимаю, что он мёртв?

— В этом нет никаких сомнений, Северус, — прошипел довольный Вольдеморт. Гарри не мог разглядеть его лица в пламени камина, но готов был поспорить, что на жутком змеином лице играет улыбка, и был откровенно рад, что лишён этого зрелища. Вольдеморт продолжал:

— Гарри Поттер имел наглость прийти на помощь Малфоям, которые, как ты знаешь, меня предали. Ему повезло меньше, чем им — я загнал его в угол и применил убивающее заклятие, и на этот раз оно не отскочило назад, — («Лжец», одними губами выговорил Гарри). — Но, очевидно, Малфои смогли устроить так, что тело их спасителя исчезло из их поместья. Видимо, решили похоронить его с почестями, как героя… Но что бы они с ним ни сделали, нам необходимо это тело, Северус. Нам необходимо доказать, что он мёртв.

— Разумеется, мой лорд. Могу ли я как-то в этом помочь?

— Возможно, Северус, возможно. У меня есть основания полагать, что кто-то из Малфоев, захочет обратиться к тебе за помощью. Если это произойдёт, расположи их себе, обещай поддержку, постарайся вызнать, где находится тело Гарри Поттера, а потом вызови меня. Я в любом случае скоро наведаюсь в школу, но если Малфои появятся раньше — мне нужно срочно об этом узнать.

— Разумеется, мой лорд. Если Драко или…

— Что касается младшего Малфоя, я полагаю, он либо мёртв, как и Поттер, либо безумен. Иначе помогал бы своему отцу в сегодняшнем предприятии…

— Предприятии, мой лорд? — тон Снейпа оставался спокойным и ровным, но Гарри заметил, что кисть руки, которой он держится за край камина, сильно дрожит. Словно он передавал в эту невидимую для Вольдеморта часть тела те эмоции, которые не имел права отразить на лице.

— Сегодня ночью, Северус, произошло прискорбнейшее событие — сейф Лестренджей был ограблен. Оттуда вынесли всего одну вещь — вещь, которую я отправил туда на хранение много лет назад. В ограблении участвовали друзья Поттера — мальчишка Уизли и грязнокровка, а вместе с ними был Люциус Малфой, который посмел прийти в Гринготтс под Оборотным зельем, выдав себя за меня!

— Предателя поймали, мой лорд? — невозмутимо поинтересовался Снейп.

— Нет, Северус — никого из них не поймали. Они сбежали — улетели на драконе. Но далеко им не уйти — им нужна будет помощь, а кто станет помогать осквернителям крови и грязнокровкам? Есть не так много семей, которые на это способны, и они все нам известны. Раскрыть предателей не составит труда. Охрана Гринготтса уже понесла заслуженное наказание, воры будут пойманы. Меня волнует иной вопрос — много лет назад я оставил в Хогвартсе нечто ценное. И если пришли в сейф Гринготтса, могут прийти и в школу. Мне нужно проверить ещё кое-что, но затем я отправлюсь в Хогвартс. И если Малфои объявятся раньше…

— Вы будете немедленно проинформированы об этом, мой лорд, — отозвался Снейп.

— С кем ты говорил в такой поздний час перед моим появлением, Северус? Уж не тот ли это мальчишка, что доставляет Кэрроу столько неприятностей в этом году? Кажется, друг Поттера?

— Нет, мой лорд, это был всего лишь пятикурсник с Рейвенкло. Его остроумие перестало меня забавлять, и он отбывал наказание. Что же касается Кэрроу… Прошу прощения, мой лорд, я не вправе обсуждать ваши решения, но могу лишь заметить, что они, очевидно, не были готовы к работе в школе. В Хогвартсе не происходит ничего необычного, подростки — это всего лишь подростки, они всегда отвратительны. Дамблдор, разумеется, распустил их, потребуется время, чтобы дисциплина стала нормой, но ничего сверх того, что творилось здесь в прошлые годы, пока не случилось.

— Кэрроу доставляют мне другие сведения, Северус, — мягко сказал Вольдеморт, и Гарри с Драко обоих передёрнуло от его тона.

— Разумеется, мой лорд, — Снейп был по-прежнему невозмутим. — Для того чтобы дисциплинировать самоуверенных болванов, каковых среди студентов всегда было подавляющее большинство, нужны опыт и, простите, талант. Кэрроу, к моему огромному сожалению, не стремятся заработать первое и совершенно не имеют второго.

— Что ж, Северус, скоро я сам смогу убедиться в том, насколько правдивы твои слова.

— Школа будет счастлива служить вам, мой лорд, — Снейп почтительно склонил голову.

— До встречи, Северус, — прошелестел голос Вольдеморта, и красный огонь в камине погас.

Снейп поднялся на ноги, взмахнул палочкой так же, как до этого перед дверью (теперь Гарри узнал это довольно сильное закрывающее заклинание, о котором лишь слышал от Гермионы) и, повернувшись к камину спиной, устало откинулся назад, опираясь о каминную полку. Теперь не только его кисть — всё тело Снейпа трясло, с каждой секундой дрожь усиливалась. В глазах стояли слёзы.

— Северус, — осторожно произнёс Дамблдор на портрете.

— Нет, Альбус! Даже не начинайте! — голос Снейпа был чем-то средним между рыком и стоном. — Вы говорили мне, что Поттер должен умереть, но это не значит, что я с вами согласился, что я был готов смириться с этим! А Драко? Он тоже мне почти как сын! Я устал, я измотан морально и физически, а утром сюда явится Тёмный Лорд и в числе прочего потребует предъявить ему Лонгботтома и его шайку, прошу прощения — вашу так называемую армию! Проверит, так ли они безобидны, как я весь год об этом говорю, и что будет дальше? Большая их часть, к счастью, на каникулах, но и того, что осталось, с лихвой хватит, чтобы опровергнуть мою версию событий! Лонгботтом, похоже, повредился в уме или просто напился. Сомневаюсь, что остальные более адекватны, думаете, они проявят сдержанность? Нет, Дамблдор — не проявят! Потому что это треклятые нервные подростки! Они попробуют показать свою силу — и тоже погибнут все как один! И ради чего это всё? Ради чего мне нужно было соглашаться и убивать вас, занимать этот пост, чтобы всё равно видеть, как калечат и убивают моих студентов? Нет, Дамблдор, как хотите, а на этом я перестаю подчиняться вашим приказам и буду действовать по своему усмотрению! Школа переходит на осадное положение — не знаю, сколько мы продержимся, но, думаю, достаточно, чтобы эвакуировать студентов. Надеюсь, их семьям хватит ума скрыться… Если бы я только мог! Если бы вы только не останавливали меня, я мог бы сам попытаться убить его! Знаю, что вы скажете — это была бы временная передышка, а не окончательная победа, но, Мерлин! Нам не помешала бы передышка!

Долгая речь, очевидно, утомила его. Снейп медленно дошёл до своего кресла и тяжело упал в него, облокотившись на стол и спрятав лицо в ладонях.

— Северус, послушайте, — снова заговорил Дамблдор на портрете. — Я всего лишь хотел сказать, что вам не стоит отчаиваться. Если Гарри действительно не сопротивлялся и пожертвовал собой, то он не умер. Я не хотел говорить этого вам из опасения, что из вашего сознания информация может попасть к Тёмному Лорду. Но теперь я, полагаю, могу признаться, что о необходимости смерти Гарри я сообщил вам лишь для того, чтобы Тёмный Лорд сам уничтожил свой крестраж, заключённый в мальчике. Этот крестраж должен был быть последним, но события стали развиваться иначе.

— Поттер жив? — Снейп поднял голову и обернулся, чтобы посмотреть на Дамблдора. — Но как?

— Я не могу сказать этого с уверенностью, — замялся Дамблдор, — это всего лишь догадка. Но Тёмный Лорд использовал кровь Гарри, чтобы возродиться, и тем самым перенёс на себя жертву Лили. Теперь, пока жив он — жив и Гарри, во всяком случае, он не может быть убит Тёмным Лордом.

Снейп резко выдохнул и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Гарри и Драко переглянулись под мантией и взглядами договорились о траектории движения. Тишину комнаты нарушал только потрескивающий камин, но пушистый ковёр скрадывал их шаги, поэтому за спинку кресла Снейпа они зашли бесшумно. Драко встал справа от директора и осторожно положил ему руку на плечо. Снейп вздрогнул всем телом, как от электрического разряда, выхватил палочку и наставил её на Драко, который уже вынырнул из-под мантии. Гарри не видел выражения лица Снейпа в этот момент, но видимо в нём было больше недоверия, чем радости, потому что Драко быстро заговорил.

— Это я, сэр! На самом деле я! На втором курсе вы несколько раз отправляли меня чистить утки в больничное крыло после того, как я при всех называл Грейнджер грязнокровкой, и я никому — даже Крэббу с Гойлом — об этом не говорил!

Снейп медленно опустил палочку и в следующий момент порывисто обнял Драко.

— Глупый мальчишка! — прошептал он. — Что вы здесь забыли? Вас ищут!

— Простите, что прерываю, — произнёс стоявший слева от директорского кресла Гарри у Снейпа за спиной, — но я хочу понять — вы, когда про Драко сказали «тоже как сын», вы что под этим «тоже» имели в виду?

— Поттер, — выдохнул Снейп, не оборачиваясь, с той же констатирующей интонацией, с которой до этого произнёс фамилию Невилла.

— Он самый, сэр, — подтвердил Гарри, улыбаясь до ушей. Снейп, наконец, повернулся к нему.

— Что ж, теперь, по крайней мере, понятно, зачем Лонгботтом устроил этот спектакль, — устало сказал он, глядя на Гарри с совершенно непривычным для того выражением лица — так смотрят хозяева на вывалявшегося в грязи щенка, который к тому же притащил в зубах дохлую крысу — умиление, смешанное с отвращением.

— Совершенно верно, профессор! — раздалось от двери, на этот раз она не ударилась о стену, просто резко распахнулась, и Невилл, вошедший в кабинет быстрым шагом, продолжил. — Кстати, по поводу осадного положения — у меня есть некоторые идеи. Я довольно долго размышлял над этим, сэр, и пришёл к выводу, что наши фортификационные сооружения…

— Лонгботтом! — простонал Снейп. — Эта дверь была запечатана одним из сильнейших заклятий!

— Разумеется, сэр — вы этим заклятием весь год двери по всему замку запираете, пришлось научиться его открывать. Не думаете же вы, что мы способны только на вульгарную Алохомору? Это штучки для первого курса. Так насчёт фортификационных сооружений…

Но Снейп его не слушал. Он вдруг осел на кресло, издавая какие-то кашляющие звуки, а затем расхохотался — странным диким смехом, больше похожим на рыдания.

— Форти…Фортификационные! Лонгботтом, откуда… Мерлин, какое смешное слово!

Гарри и Драко смотрели на него в ужасе, зато Невилл, похоже ничуть не удивился. Он быстро подошёл к столу, отстранил Драко и стал открывать ящик за ящиком.

— Гарри, посмотри с той стороны — у него где-то под рукой должно быть успокаивающее, — скомандовал он.

Гарри тоже принялся обыскивать ящики, а Драко застыл потрясённый — он знал Снейпа лучше, чем его спутники, и никогда ещё не видел своего декана в таком состоянии.

— Невилл, вот! Только я не знаю… — Гарри открыл второй сверху ящик, в котором стояла целая батарея пузырьков и склянок.

Невилл протиснулся за креслом к другому краю стола, быстро осмотрел зелья и вытащил один из бутыльков, открыл его, понюхал и кивнул:

— Это! Профессор, — повернулся он к Снейпу, — выпейте.

Но Снейп всё ещё сотрясался, то ли от смеха, то ли от рыданий — было не разобрать.

— Просто влей ему это в рот! — предложил Гарри.

— Ещё чего! — возмутился Драко. — Хочешь, чтобы он задохнулся?

Невилл, слушая их, лишь недовольно покачал головой, размахнулся и резко ударил Снейпа по щеке. Всхлипы сразу прекратились, Снейп бессильно откинулся на спинку кресла.

— Давно мечтали это сделать, а, Лонгботтом? — поинтересовался он глухо.

— Ага, с первого курса, — мрачно подтвердил Невилл, протягивая ему склянку. — Пейте.

Снейп взял зелье и сделал несколько глотков.

— Простите, что ударил вас, сэр, — пробормотал смущённый Невилл, второй раз за ночь садясь перед Снейпом на стол. — Мне не нравится причинять людям боль.

— Лонгботтом, я вас не первый год знаю, — проворчал Снейп. — Разумеется, вам это не нравится, но, с точки зрения правил безопасности, вы действовали верно. Если бы вы последовали совету Поттера, я мог захлебнуться или лишиться передних зубов, ни то, ни другое не представляется мне радужной перспективой, поверьте. Что меня по-настоящему удивляет, так это как вы отличили нужное зелье среди остальных, учитывая, что оно не подписано.

— Сэр! — возмутился Невилл. — Я понимаю, вы не в восторге от моих зельедельческих талантов, но уж сварить простенькое успокаивающее я в состоянии. Что бы с нами со всеми было в этом году, если бы мы этого не умели!

Снейп посмотрел на него с искренним интересом.

— Так, что мы имеем, — вздохнул он. — Многократное применение сложнейших открывающих чар — даже при моей скаредности, это потянет баллов на двадцать. Умение варить зелье для первокурсников — не больше пяти баллов, но, учитывая, что вы опять-таки, делали это неоднократно и смогли опознать зелье не только по виду, но и по запаху — пусть будет десять баллов. Умение сохранять спокойствие и трезвомыслие в критической ситуации — Дамблдор не поскупился бы на сотню, но я дам двадцать. Итого — пятьдесят. И ещё пятьдесят — за ту гадость, которую вы иногда подмешивали в утренний кофе на нашей половине учительского стола. Не берусь определить, что это было, но эффект потрясающий! Кэрроу замучили Слагхорна, требуя выдать им «что-нибудь от кишечника», но, поскольку он не знал, чем они травились…

— А как же вы поняли, сэр? — спросил Невилл опасливо, так, словно вот сейчас-то ему за это и достанется, и наказание действительно может его напугать. — Оно же без вкуса и без запаха.

— Хороший зельевар, Лонгботтом, может определить наличие лишних компонентов в напитке по плёнке на его поверхности, или по непривычному отливу. Ваша дрянь отливала синим, а это, определённо не цвет кофе.

— А я-то удивлялся, как вы с первого раза нас не раскрыли — должны же Кэрроу были вам пожаловаться на…эффект. И ещё ужасно боялся, что кто-нибудь из нормальных преподавателей, ну, то есть, простите, сэр…

— Прощаю, Лонгботтом, но вы зря волновались — остальные брезговали пить из кувшина, к которому прикасались Пожиратели смерти.

— Я заметил это, потому и рискнул… Вам, наверное, было очень нелегко в этом году…

— Нелегко, Лонгботтом. Но гораздо легче, чем вашими усилиями было Кэрроу. Удовлетворите моё любопытство — что, всё-таки вы им подсыпали?

— Пыльцу Мимбулус Мимблетонии, — нежно сказал Невилл — его лицо просияло при упоминании о любимом растении. — Вам это незнакомо, потому что они очень недоверчивы, и ни с кем не делятся пыльцой, но я приручил свою, и… Сэр?

Невилл снова схватился за бутылочку с успокоительным, которая стояла рядом с ним на столе, но Снейп взмахнул рукой:

— Нет, Лонгботтом, не нужно, это не нервная истерика, просто мне на самом деле стало смешно, вы с таким видом говорите об этом растении! Даже на мисс Эббот так не смотрите.

— Сэр? — насупился Невилл.

— Подростки, — покачал головой Снейп. — Думаете, это хоть для кого-то тайна? В том числе, для самой Эббот? Или думаете, она ради моих прекрасных глаз проводит каникулы в этом жутком месте, которое мы теперь зовём школой? Бросьте! Вам стоило бы не к директору по ночам шастать, а попытаться проникнуть в гостиную Хаффлпаффа к мисс Эббот…

— Директор, как можно! — воскликнули сразу несколько портретов, но Снейп невозмутимо продолжал:

— Или пригласить девушку к себе. И, кстати, слезьте с моего стола. Пусть мы и по одну сторону баррикад, наглости я не потерплю даже от лидера сопротивления.

— Вообще-то моей задачей было помочь Гарри и Драко войти к вам в кабинет, — надменно произнёс Невилл, покидая насиженное место и вставая рядом с Драко. — Звать их на свидание с Ханной у меня нет никакого желания, извините, профессор.

— Справедливо. — Согласился Снейп и поинтересовался: — Хотел бы я знать, Лонгботтом, где вы научились так язвить? Бьёте все рекорды сегодня.

— Так из ваших комментариев к моим домашним заданиям, сэр. Уж чему научили — тому научили.

— Хорошо хоть чему-то научил, — кивнул Снейп. — Ладно, всё это неважно. Важно вот что — если Тёмный Лорд скоро будет здесь, нам необходимо подготовиться. Обычно он не пользуется каминной сетью — даже с красным порохом она может быть проницаема. Это значит, он придёт к воротам и будет ожидать меня там, но когда он поймёт, что ему здесь, мягко говоря, не рады, он может попытаться проникнуть сюда через Малфой-Мэнор — это единственное место, куда на сегодняшний день выходит мой камин. Я не могу сам разорвать эту связь, но знаю, что Минерва Макгонагалл может. Кроме того, до его прихода необходимо обезвредить обоих Кэрроу.

— Что касается Амикуса, за него можете не беспокоиться, — ухмыльнулся Невилл. — Внизу Дин, Луна и Шеймус — пока стоял в коридоре я послал им сообщение, и Шеймус ответил, что Луна уже чувствует себя намного лучше. Тогда…

— Что случилось с мисс Лавгуд? — забеспокоился Снейп.

— Надела диадему Рейвенкло, которая была крестражем, — быстро ответил Драко.

— Была чем? — переспросил Невилл.

— Но эти вещи страшно опасны! — воскликнул Снейп и вскочил на ноги. — Рука Дамблдора…

— Когда мы носили медальон, который тоже был крестражем, нам было плохо, но мы от этого не умерли — снимаешь, и сразу всё в порядке, — тут же возразил Гарри.

Говорили они почти одновременно, и вряд ли хорошо слышали друг друга.

— Тишина-а-а-а! — вдруг прозвучал над ними звучный голос Дамблдора. — Успокойтесь, молодые люди. Невилл, правильно ли я понимаю, что ваши друзья обездвижили Амикуса Кэрроу?

— Да, сэр, — ответил Невилл. Он говорил уважительно, но в его тоне была некоторая холодность.

— В таком случае попросите их подняться сюда, — услышав это, Невилл кивнул и вышел, а Дамблдор продолжал: — Северус, осмотрите мисс Лавгуд, но я думаю, Гарри прав — диадема, как и медальон, не была проклята, в отличие от кольца, что почти лишило меня руки и, в конце концов, лишило бы жизни. Кольцо было спрятано в весьма простом тайнике, и смерть нашедшего была главным защитным оружием. Тогда как диадема, оставленная в Хогвартсе, скорее всего, имела то же предназначение, что и дневник Тома Риддла — подчинить волю студента, достаточно талантливого, чтобы вступить с ней во взаимодействие. В таких случаях крестраж действовал бы как паразит — медленно вытягивая жизнь из хозяина, но сохраняя её достаточно долго, чтобы дать своему создателю возможность возродиться.

На последних его словах дверь открылась, и Невилл вернулся в кабинет в сопровождении Луны, Дина и Шеймуса.

— Доброй ночи, профессор Снейп, — слабо улыбнулась Луна. Она всё ещё была бледна, но твёрдо держалась на ногах.

— Доброй ночи, мисс Лавгуд, — ответил Снейп и подошёл к ней. Пока он делал над головой Луны плавные пассы палочкой, Гарри снова обратился к Дамблдору.

— Сэр, когда я попросил Кричера присмотреть за Луной, он тоже осмотрел её и сказал, что уже видел такое раньше, когда мать Сириуса…

— Да, Гарри, я знаю. Но ты можешь не волноваться — это был тёмный амулет, подчиняющий волю, но без… — он опасливо покосился на Дина и Шеймуса, стоявших в дверях. — Без чьих-либо частиц. Думаю, именно эта история настроила Сириуса против семейных традиций.

Гарри с облегчением выдохнул, а Невилл недоверчиво посмотрел на Дамблдора.

— Что ещё за чьи-либо частицы? — спросил он, обращаясь не столько к Дамблдору, сколько к Гарри. — Звучит жутко.

— Есть многое на свете, — начал было Дамблдор, но Невилл оборвал его:

— Да-да, друг Гораций. Могу, кстати, позвать Слагхорна, если вам вздумалось говорить на отвлечённые темы. Но меня достало быть в неведении! Мы почти весь учебный год провели, сражаясь под вашим именем! Мы имеем право знать! И нет, я не успокоюсь и не перестану спрашивать ради каких-то там призрачных высших целей и просто потому, что «так надо»!

— Они имеют право знать, — усмехнулся Снейп. — Слышите, Дамблдор — они имеют право! Хотел бы я быть таким же самоуверенным, когда дело доходило до того, чтобы сказать вам «нет».

На некоторое время воцарилась неловкая тишина, Невилл сверлил взглядом Гарри, Гарри смотрел на Дамблдора, не зная на что решиться. Снейп по-прежнему был занят диагностикой Луны, а оставшиеся стоять в дверях Дин и Шеймус глазели на всех сразу с неподдельным интересом.

— Крестражи, Лонгботтом, это кусочки души Тёмного Лорда, — вдруг отозвался Драко, всё ещё стоявший за директорским креслом.

— Мистер Малфой! — предостерегающе воскликнул Дамблдор, но Драко продолжил, не обращая на него внимания и глядя на Невилла:

— Когда он убивал кого-то, его душа раскалывалась, и он прятал эти осколки в разные предметы — например, в диадему. Поэтому его так трудно убить. И поэтому он выглядит как жуткое чудовище — в каком-то смысле он давно не человек.

— Чтоб ему всю жизнь с овцой...

— Шеймус! — прервал своего приятеля Дин, хорошо знавший продолжение.

— Извините, — стушевался Шеймус. — Но это ж какая пакость, а?

— Редкостная, — подтвердил Гарри.

— И чего вы боялись? — сердито поинтересовался Невилл у Дамблдора. — Что мы прямо сейчас побежим и понаделаем себе этих…штук? Зря опасаетесь, клинических психопатов среди нас нет — я по справочнику признаки проверял.

— Серьёзно что ли? — изумился Шеймус.

— Ну, после истории с Мариэттой должен же был я как-то обезопасить наш маленький кружок любителей Кэрроу. Решил подстраховаться.

— С мисс Лавгуд всё в порядке, — наконец постановил Снейп. — Я понимаю, Альбус, что вы недовольны тем, как рушатся ваши планы, и всё выходит из-под контроля, но с этим уже ничего не поделаешь — у нас более насущные проблемы. Подозреваю, что нас ждёт жестокая битва, из школы необходимо эвакуировать учеников, а в школу позвать членов Ордена Феникса.

— Что значит «эвакуировать»? — возмутился Дин. — Я никуда не уйду, я буду сражаться!

— И я тоже! — поддержал его Шеймус.

— И вам доброй ночи, мистер Томас, мистер Финниган, — отозвался Снейп. — Кстати, Томас, это правда — то, что сказали по радио, насчёт Теда Тонкса?

— К сожалению, да, сэр, — Дин сразу погрустнел. — Мы прятались вместе, нарвались на охотников. Меня сразу обездвижили, а Тед сражался до последнего — им от него здорово досталось, перед тем как…

— Да, — кивнул Снейп. — Он был достойным человеком, и достойно ушёл.

— Если бы не сражался, возможно, был бы сейчас жив, разве нет? — сощурился Драко. Он уже некоторое время стоял возле камина — бледный, напряжённый, с каким-то лихорадочным оживлением в глазах.

— Это вряд ли, Драко, — печально ответил Снейп. — Скорее всего, он погиб бы позже, но от пыток, от издевательств наших с вами, с позволения сказать, «коллег». На его месте я тоже предпочёл бы рискнуть и не дать себя подчинить.

— Попытаться убить их лопатой, да… — протянул Драко, о чём-то напряжённо размышляя.

— Что? — не понял Снейп.

Гарри почувствовал, что Драко внутренне близок к какому-то пределу, и решил, что нужно его успокоить. Он подошёл к нему, встал напротив, загородив его от остальных, и положил руку ему на плечо.

— Слушай, — тихо произнёс Гарри, — сейчас здесь никто не собирается умирать, ясно? Мы будем защищаться. Осталось всего два крестража. Один из них уже у нас — всего-то и нужно добраться до него с мечом. Всё почти кончилось…

— Он понаделает новых, неужели не понимаешь? — с тоской ответил Драко, глядя ему в глаза. — Убьёт Беллатрикс, если понадобится — она, как Нагини, всегда у него под рукой. Сейчас он проверяет свои тайники, и когда не попадёт сюда, поймёт, что у него почти ничего не осталось. И тогда ему будет плевать на реликвии Основателей — что угодно сгодится: дерево, камень у дороги… А мы будем искать это веками, и не найдём!

— Малфой, не паникуй, — твёрдо сказал Гарри, хотя сам внутренне начал паниковать, понимая, что в чём-то Драко прав.

— Я не паникую, Поттер. Кажется, впервые в жизни я мыслю очень ясно, — медленно ответил тот. — Я должен сказать тебе спасибо за всё, что ты для меня сделал, я правда благодарен. Но у меня будет к тебе ещё одна просьба, последняя…

— Драко?

— Прости меня. Пожалуйста, прости меня, но профессор Снейп прав — нам нужна передышка…

На последних словах он резко ударил Гарри в живот и выхватил у него палочку.

— Прости, Поттер, ты сам сказал — должна быть отнята силой. Теперь я снова хозяин Старшей палочки! — он вытянул перед собой руку с двумя палочками, и перед ним возник большой воздушный щит, который закрывал его ото всех, кроме Гарри, скорчившегося у его ног на полу. — Не пытайтесь остановить меня! — крикнул он. — Закройте за мной камин, отключите его! Поттер, — Драко посмотрел вниз на Гарри, и тот увидел в глазах Малфоя глубокую грусть, — я не оставлю тебе палочку — ты пойдёшь за мной, а это лишнее. Ты и так сделал достаточно, закончи то, что начал — разберись с крестражами. А я просто постараюсь дать вам передышку…

Драко развернулся, бросил в камин горсть летучего пороха, который действительно оказался красным, крикнул «Малфой-мэнор!» и исчез в языках пламени. Но прежде, чем они погасли, Гарри выхватил из-за пояса меч Гриффиндора и с криком: «И без палочки обойдусь!» кинулся следом за Драко и тоже исчез.

Созданный Драко воздушный щит пропал, все бросились к камину.

— Когда он успел его открыть? — в отчаянии крикнул Невилл.

— Хуже то, что он уже успел закрыть его с другой стороны, — процедил Снейп, безуспешно бросив в огонь несколько горстей пороха. — Глупые, безрассудные дети!

— Но мы можем взломать его отсюда? — с надеждой спросил Невилл.

— Да, давайте вместе, Лонгботтом, раз уж у вас так хорошо получается… Только сначала, — он повернулся к остальным. — Лавгуд — бегом к профессору Флитвику и профессору Макгонагалл, объясните им ситуацию, скажите, что они должны будут отсоединить мой камин от сети. Ещё нужно обезвредить Алекто Кэрроу и на всякий случай подготовить замок к осаде, а учеников к эвакуации. Проход в Визжащую хижину по моему приказу охраняет всего пара дементоров, их будет несложно отогнать. Всё, торопитесь!

Луна умчалась прочь. Снейп посмотрел на Дина и Шеймуса.

— Томас, Финниган, поищите — рядом с моим столом валяется мантия-невидимка Поттера, наденьте её. Когда мы с Лонгботтомом откроем проход, и я уйду, вы трое…

— Они двое, — прервал его Невилл, который всё это время бросал порох в камин, посылая вслед за этим заклинания. — Я иду с вами.

— Лонгботтом, это…

— Не обсуждается, профессор. Я иду. Я совершеннолетний, и если вы за прошедший год не заметили — я кое на что способен, когда дело доходит до драки.

— Лонгботтом, вы мой студент! Я отвечаю за вашу, раздери вас горгулья, безопасность! И чем меньше студентов будет крутиться у меня под ногами, там, в Малфой-мэнор, тем мне будет проще!

— Простите, профессор, — отчеканил Невилл, — можете считать меня трусом, но если нам сегодня предстоит встретиться с Сами-Знаете-Кем, я предпочитаю сделать это в вашем обществе. Вы защищали нас даже тогда, когда мы вас ненавидели, я не думаю, что где-то мне будет спокойнее, чем рядом с вами.

— Лонгботтом, вы не понимаете, — злился Снейп, но Невилл прервал его:

— Лучше объясните парням, что им делать, если мы потерпим неудачу, и его темнейшество сюда заявится.

— Ладно, слушайте все трое: спрячьтесь под мантией. Если Тёмный Лорд выйдет из камина, нужно будет попробовать направить ему обездвиживающее заклятие в спину и сразу — не дожидаясь результатов — бежать вон в ту дверь, закрыть её как следует, а лучше обрушить часть стены. За дверью — директорская спальня, из неё есть проход в коридор этажом ниже. Выходите и ищете профессоров Макгонагалл или Флитвика и предупреждаете их об опасности, всё ясно?

Дин и Шеймус вопросительно посмотрели на Невилла. Тот почувствовал их взгляд и обернулся.

— Ребят, сделаете, как он сказал, ладно? И предупредите всех наших через галлеоны, хорошо?

— Конечно, Невилл, — ответил Шеймус. — Не волнуйся, не подведём.

— Лонгботтом, я, кажется, ясно дал понять, — начал было Снейп, но Невилл снова перебил его:

— Договорим с той стороны, ладно профессор? — и с этими словами шагнул во вновь работающий камин.

* * *

Уже на выходе из камина — когда собирался закрыть его заклинанием — Драко увидел увязавшегося за ним Гарри. Пока Драко закрывал вход, Гарри по инерции пронёсся чуть дальше вглубь комнаты. В тёмноте гостиной, окна которой были плотно зашторены бархатными занавесками, он тут же споткнулся о ковёр и упал. Драко хотел сразу отдать ему хотя бы ту палочку, что он взял сегодня в магазине Олливандера, но услышал в холле шаги и понял, что гораздо важнее скрыть присутствие Гарри настолько, насколько получится. Взмахом своей старой палочки, которая снова слушалась его, он поднял в воздух перевёрнутый диван и домиком поставил его над Гарри. Вторую палочку пришлось просто бросить на пол и пнуть в направлении укрытия Гарри — в комнату вбежала Беллатрикс. Драко заклинанием отбросил её обратно в коридор и тут же почувствовал жжение в метке — она вызывала Тёмного Лорда.

— Отлично! — крикнул ей Драко. — Спасибо, тётушка, как раз его и жду!

Беллатрикс снова ворвалась в гостиную, на ходу посылая в Драко заклятие, и тот едва успел выставить щит и перепрыгнуть от камина к центру комнаты. Безмолвная но яростная дуэль между ними заставила стены и пол трескаться, и Драко с некоторым удовлетворением думал — «Пусть! Пусть рушится!». Весь прошедший год ему было невыносимо вспоминать, как он ребёнком проводил время в этой некогда уютной комнате, и сравнивать эти воспоминания с нынешней атмосферой гостиной. Лучше бы её совсем не стало, этой комнаты — думал он. Пусть детские воспоминания относятся к чему-то другому, к тому, что не связано с унижением, пытками и смертями.

— Довольно, Беллатрикс, — вдруг прозвучал холодный голос Вольдеморта у входа в комнату. — Ты хорошо поработала, но теперь я сам разберусь с этим неблагодарным щенком. Круцио!

Драко поразился тому, с какой лёгкостью ему удалось отбить это заклинание. Вольдеморт тоже казался удивлённым.

— Выучился стоять за себя, Драко? — насмешливо поинтересовался он, смещаясь относительно Драко, словно по радиусу невидимого круга, центром которого был его противник.

— Когда-то это должно было произойти, верно? — зло ответил Драко, не сводя глаз с Вольдеморта.

— Неужели история этих глупцов, тщившихся противостоять мне — Дамблдора, Поттера — неужели она ничему тебя не научила?

— Ну что вы, мистер Риддл, — надменно возразил Драко. — Она научила меня тому, что погибать, имея смелость на равных смотреть в глаза своему противнику несравненно более достойно, чем валяться в ногах у «хозяина», умоляя о смерти как о пощаде. Но, нужно отдать вам должное — вы с моей тётушкой внесли неоценимый вклад в этот урок!

— И скоро повторим... — угрожающе начала за его спиной Беллатрикс, но в этот момент камин снова полыхнул красным и из него выскочил Невилл, а следом за ним Снейп.

— Петрификус тоталус! — заревел Невилл, направляя заклятие в Беллатрикс, но она отразила его сильным щитом — Невилл едва уклонился от отскочившего собственного заклятия.

Вольдеморт бросил заклятие в Невилла, но теперь Снейп создал щит, и заклятие прошло мимо.

— Северус?! — взвизгнул поражённый Вольдеморт. — Как ты посмел?!

— Как я посмел? — тихо проговорил Снейп. — Как я посмел?! А чего ты ждал от меня, после того, что сделал с Лили Эванс? Ты действительно глуп, если думаешь, что после такого я мог бы остаться тебе верен!

— Ты переметнулся к ним из-за этой грязнокровки? — скривился Вольдеморт. — Которая предала тебя и вышла замуж за твоего врага?

— Я предал её раньше. Из-за твоих приятелей, из-за тех, кто мечтал служить тебе…

— Ты сам мечтал служить мне!

— И об этом я буду жалеть всю свою жизнь, сколько бы её ни осталось!

— Немного, Северус, уверяю тебя! Авада…

— Нет! — Невилл резко дёрнул Снейпа вниз, понимая, что против этого заклятия его щит бессилен.

— Мерзкий мальчишка! — заорала Беллатрикс, посылая в него Круцио.

— Не смей! — крикнул Драко и создал щит между Невиллом и Беллатрикс, и в следующую же секунду ему пришлось отбивать очередное заклятие Вольдеморта. Его щиты — вопреки всем правилам — работали даже против убивающего заклятия.

Невилл резко поднялся на ноги. В каждой руке у него теперь было по палочке — он подобрал ту, что Драко хотел отдать Гарри — и принялся посылать заклятия одновременно в Беллатрикс и Вольдеморта, которому это не причиняло особого вреда, но не давало сосредоточиться на дуэли с Драко.

— Лонгботтом, нет! — закричал Драко, увидев, что происходит. — Это палочка для Поттера! — и в ту же секунду понял, что проболтался. Невилл начал озираться по сторонам в поисках Гарри и чуть не попал под очередной луч из палочки Беллатрикс — его отбил Снейп, а Вольдеморт замер поражённый.

— Поттер всё ещё жив, — задумчиво протянул он, отбиваясь от заклятий Драко, как от назойливой мухи — Драко, очевидно, на некоторое время потерял концентрацию.

— Жив! — крикнул Гарри, резким движением переворачивая диван, под которым прятался, и вставая.

— Жив и без палочки, — удовлетворённо констатировал Вольдеморт. — Кажется, я должен поблагодарить тебя Драко за такой подарок, — и в следующий миг он громко зашипел на парселтанге.

— Что он говорит? — быстро спросил Невилл.

— Не знаю! — крикнул Гарри. — Я больше не понимаю его, но догадываюсь — змею зовёт.

Драко послал в Вольдеморта очередное заклятие, но оно не прошло сквозь его щит.

— Верно догадываешься, Поттер, но прежде я дам тебе посмотреть, как умирают те, кого ты считаешь своими друзьями…

Не произнося ни слова, он послал зелёный луч в сторону Снейпа и Невилла. Неизвестно, удалось бы им уклониться от нового проклятия, но наперерез лучу устремился клинок Гриффиндора — Гарри выставил меч вбок, словно ракетку в теннисе, металл изнутри осветился зелёным и вобрал в себя проклятье.

— Думаешь, ты спасся, Гарри Поттер? — прошипел, задыхаясь от ярости Вольдеморт. — Ошибаешься! — он сделал едва заметный кивок головой, и к Гарри устремилась гигантская сфера, внутри которой свивалась кольцами змея. Снейп и Невилл, сражавшиеся с Беллатрикс, попытались перекрыть Нагини путь, но Гарри остановил их.

— Отойдите! Она-то мне и нужна.

— НЕЕЕТ! — закричал Вольдеморт, поняв, какую ошибку совершил.

— Спасибо, Риддл, ты зарядил меч отличным проклятием! — закричал Гарри и обрушился на сферу, скрывавшую Нагини — сфера лопнула как мыльный пузырь. Гарри сделал ещё один взмах мечом — и отрубленная голова змеи подлетела вверх.

— Ах ты тварь! — заорала Беллатрикс, направляя палочку на Гарри, но теперь Невилл оказался быстрее, его Инкарцеро опутало Беллатрикс, и она повалилась на пол.

— Сама ты тварь, — зло бросил Невилл, его лицо было искажено гримасой гнева и отвращения.

Увидев это, Драко принялся снова сыпать заклятиями в Вольдеморта, которому на этот раз стало гораздо сложнее отбивать их и уворачиваться.

— Не вмешивайтесь! — крикнул Драко остальным. — Я сейчас хозяин Старшей палочки, я должен сам с ним разобраться.

— Глупец! — рассмеялся Вольдеморт. — Хозяин Старшей палочки…

— Тот, кто отнял её у последнего владельца силой. Глупец здесь только ты — убивать прежнего хозяина Старшей палочки не обязательно, важно обезоружить его, а я сделал это почти год назад — я обезоружил Дамблдора на Астрономической башне, — (Драко решил не вдаваться в подробности переходов владения палочкой от него к Гарри и обратно). — И теперь, когда я знаю это, я, наконец, сделаю то, что должен был бы сделать давно!

Драко глубоко вдохнул и заговорил чопорно и с вызовом, повысив голос:

— Мистер Риддл! Вы слишком задержались в моём поместье! Вы безобразно вели себя по отношению к моим гостям! Вы многократно злоупотребляли нашим гостеприимством, и я решил, что пора положить этому конец! Я намерен выставить вас из своего дома!

— Щенок! — взвился Вольдеморт. — Авада кедавра!

— Экспеллиармус! — крикнул Драко в ответ, и Бузинная палочка перелетела ему в руку, а тело, уронившее эту палочку, с громким стуком упало на пол. Беллатрикс задёргалась и страшно утробно завыла.

От тела Вольдеморта отделилась небольшая, но густая тень и понеслась к Драко. Тот с удивлением смотрел на неё, но, похоже, не готов был защищаться.

— Берегись! — крикнул ему Гарри, побежал наперерез тени и выставил меч прямо перед ней.

Тень отпрянула, заметалась по комнате и ринулась на Снейпа с Невиллом. Снейп одной рукой оттолкнул Невилла, другой резко взмахнул палочкой, одновременно издавая жутковатые гортанные звуки. Тень задёргалась, повинуясь движениям его руки, но вытянулась так, будто хотела влиться в палочку. Снейп сделал резкое и яростное движение, стряхивая тварь с палочки в стену. Там, куда она попала, камни пошли трещинами, и Снейп стал читать новое заклинание, очерчивая контуры этого места. Наконец, он опустил палочку и устало выдохнул:

— Это запрёт его в одной стене, но ненадолго. Рано или поздно оно станет распространяться дальше. Сожалею, Драко, но ваше поместье превратилось в очередной крестраж.

— Да пропади оно совсем, — глухо отозвался Драко. Он стоял над телом Вольдеморта и вглядывался в труп, словно ожидая, что тот в любой момент пошевелится.

— Не волнуйтесь, он не воскреснет, — Снейп заметил состояние Драко, подошёл к нему и положил руку ему на плечо. — Не сейчас. Сколько бы крестражей он ни сделал, но это тело — такое же смертное, как любое другое, и уж кому-кому, а ему жертва Лили точно не могла помочь.

— НЕЕЕТ! — раздалось за их спинами. Это ревела, извиваясь в путах заклятия, Беллатрикс.

— Заткнись! — со злостью закричал Невилл, ринулся к ней и принялся со всей силы пинать её ногами. Беллатрикс закашлялась и засмеялась одновременно, а Снейп и Гарри бросились оттаскивать Невилла в сторону.

— Давай, малыш Лонгботтом! — хрипела Беллатрикс. — Ты же хочешь этого! Ты же ненавидишь меня! Давай!

— Лонгботтом, прекратите сейчас же! — в то же время орал на Невилла Снейп.

— Почему? — ревел Невилл. — Почему я должен прекратить? Разве она прекратила? Разве она пожалела моих родителей?

Снейп резко схватил его за плечи, развернул лицом к себе и сквозь зубы процедил:

— Хотите быть как она?

— А почему бы нет?! — Гарри ещё держал его, но Невилл прилагал все усилия, чтобы высвободиться из кольца рук, в котором оказался. — Почему бы иногда не поступать с ними так, как они поступают с нами? Почему не отомстить?!

— Потому что жажда мести — не то чувство, которому следует поддаваться, Лонгботтом! Оно может слишком далеко вас завести!

— Да? Это куда же? Всего лишь к справедливости!

— Вот к этому, Лонгботтом, — Снейп вздёрнул вверх левый рукав мантии и сунул Невиллу под нос своё запястье с тёмной меткой на нём. — Я тоже думал, что ищу справедливости, когда принял это. Поверьте, моя жажда мести была не меньше, вашей, хоть и вызвана была менее возвышенными причинами.

Стоило Невиллу увидеть тёмную метку, его словно холодной водой окатили, он перестал вырываться, ссутулился и сжался. Гарри отпустил его, но понял, что поспешил — вспышка гнева отняла у Невилла много сил, и стоило ему остаться без опоры, как он покачнулся. Снейп протянул ему руку.

— Спасибо, сэр, — пробормотал смущённый Невилл, опираясь на неё. — И извините за…ну, за эту сцену. Вы правы, конечно. Это больше не повторится.

— Что ж, ещё пятьдесят баллов Гриффиндору за умение держать себя в руках, — вздохнул Снейп. — Что-то я слишком щедр сегодня, видимо, старею.

— И сто баллов Слизерину! — донеслось от камина. Все повернули голову к очагу, из которого как раз выходили Минерва Макгонагалл, Дин, Шеймус, Луна, Хана Эббот и Эрни Макмиллан.

— В самом деле, профессор Макгонагалл? — поинтересовался Снейп, недоверчиво выгнув бровь.

— В самом деле, директор. Думаю, это меньшее, чего мистер Малфой заслуживает за то, что избавил нас от Воль…

— Тише! — предостерегающе шикнул на неё Снейп. — Мы выиграли битву, но не войну — табу ещё действует, а нам здесь только команды охотников или делегации из Министерства не хватало! Тёмный Лорд не сам держал под Империусом министерских чиновников, и его смерть может оказаться для них недостаточной причиной подать в отставку и изменить порядки, которые многим подлецам пришлись по душе.

— Северус, — вдруг выдохнула Макгонагалл с неожиданной нежностью, — вы удивительны! Признаюсь, когда мы увидели через камин, как он упал, я решила, что всё кончено, но вы — вы, как всегда, чересчур предусмотрительны, и, разумеется, совершенно правы в этом.

Она быстро подошла к нему и протянула руку.

— Весь этот год я была к вам очень жестока, а ведь я могла бы догадаться… Простите ли вы меня?

— Здесь нечего прощать, — покачал головой Снейп, отвечая на рукопожатие. — Дамблдор был вашим другом, и ваша жестокость только подтверждает, что я хорошо играл свою роль.

— Но он был и вашим другом! Я и представить не могу, что было бы со мной, попроси он меня о таком…

В этот момент Невилл, опиравшийся на левую руку Снейпа снова покачнулся, и Макноннагалл призвала одно из кресел, валявшихся у камина, чтобы его усадить.

Остальные, до того в оцепенении наблюдавшие за примирением старых противников, вышли из транса. Ханна кинулась к Невиллу, Дин и Шеймус принялись обнимать Гарри, а Луна подошла к Драко.

— Поздравляю, — тихо сказала она. — У тебя получилось. Мне понравилось, что ты ему сказал — как настоящий хозяин дома. Это было впечатляюще и довольно весело. Мы видели через камин.

— Мы бы пришли раньше, — добавил Шеймус, — но поскольку на нём было три сильных заклятия, нам пришлось их долго разбивать. Сначала мы могли только видеть, что происходит, потом начали слышать, а затем сумели войти.

— Три? — удивился Снейп.

— Думаю, он… Риддл поставил ещё одно, уже после того, как вы с Невиллом появились — когда услышал, что я здесь, — пояснил Гарри. — Поэтому они смогли войти только после того, как он умер.

— Логично, — согласился Снейп. — Но я не понимаю, что здесь делает вся эта банда, прошу прощения — Армия.

— Во-первых, сэр, далеко не вся, — с достоинством ответил Эрни, — а только те из нас, кто не уехал на каникулы, иначе они бы тоже пожелали принять участие в сражении. Во-вторых, мы ведь не знали, что здесь происходит, дом мог быть полон Пожирателей смерти.

— Да, именно поэтому кучке школьников тут самое место, — съехидничал Снейп.

— Ох, Северус! — вздохнула Макгонагалл. — Я только теперь понимаю, насколько высоко вы цените безопасность студентов. Как вы берегли школу, нас всех от опасности в этом году, насколько вы в этом отношении ответственнее меня…

— Вы мне льстите, профессор, — пробормотал Снейп, выглядевший совершенно непривычно для всех, кроме Макгонагалл — она единственная, ещё с его школьных лет, помнила, каким он бывает, когда смущается.

— Минерва, — твёрдо сказала она. — Зовите меня по имени.

— Я попробую, — Снейп улыбнулся краешком рта, — но с большим удовольствием звал бы вас госпожа директор, эта должность…

— Вам очень подходит! — прервала она его. — Даже не думайте отвертеться. Теперь, когда я по-настоящему вижу вас, я могу с чистой совестью осуществить свою давнюю мечту и взять годовой отпуск.

— Что?! Но… Но кто будет исполнять ваши обязанности? Не могу же я, ко всеобщей радости, ещё и стать деканом вашего факультета! Это, простите, перебор!

— Я думаю, директор, с обязанностями декана вполне справится ассистент, — спокойно ответила Макгонагалл.

— И он у вас есть? — насмешливо поинтересовался Снейп.

— А вы сами не догадываетесь? — улыбнулась она, кивая на Невилла.

— Действительно, — произнёс Снейп, и в его голосе звучало удовлетворение. — Молод для должности декана, конечно, но я сам возглавил Слизерин, когда мне было двадцать. Лонгботтом, с этого момента вы назначаетесь ассистентом декана Гриффиндора официально. Указ подпишу, когда вернёмся в школу. Пришла пора мне расквитаться с вами за все бессонные ночи этого года, когда я вынужден был отлавливать вас до того, как это сделают Кэрроу.

— Вы говорили, жажда мести — плохое чувство, сэр, — ошарашено пролепетал Невилл, выныривая из-под руки Ханны, которая, сидя на ручке кресла, загораживала его от окружающего мира.

— А это идея вашего декана, Лонгботтом, её же вы не станете обвинять в мстительности?

— Но… Но…

— Не волнуйся, Невилл, я дам тебе одну карту, с которой ты станешь самым эффективным ловцом нарушителей в Хогвартсе, — пообещал Гарри.

— Неужели, Поттер? Расстанетесь с семейной реликвией? — недоверчиво прищурился Снейп.

— А почему бы и нет — для лидера сопротивления, да ещё и ассистента декана мне не жалко.

— Вы это всё серьёзно что ли? — спросил Невилл несчастным голосом. — Я мирный человек, я хочу просто копаться в теплицах. И трансфигурацию я совсем не знаю…

Макгонагалл рассмеялась:

— Мистер Лонгботтом! Но чтобы быть ассистентом декана, или даже деканом Гриффиндора, вовсе не обязательно быть преподавателем трансфигурации!

— Да, — согласился Невилл, — я об этом не подумал… Но нельзя же просто так взять и назначить меня ассистентом — нужны же какие-то испытания…

— Адское Пламя! — вдруг громко и радостно произнёс Драко.

— Спасибо, Малфой, что ты такого высокого мнения о моих способностях, — проворчал Невилл, — но для меня, извини, это чересчур. К тому же, не приложу ума, зачем такие умения могут понадобиться ассистенту преподавателя.

— Что? — Драко нахмурился, оглядываясь по сторонам, словно не понимая, где он находится. — О чём ты, Лонгботтом?

— А ты о чём?

— О том, как уничтожить крестраж, конечно! Забыл? Моё поместье теперь — вместилище души этого… — он дернул подбородком в сторону тела Вольдеморта.

— Драко! — возмутился Снейп. — Адское Пламя очень сложно контролировать, я не уверен, что даже у меня получится удержать его в пределах одной комнаты — может пострадать весь дом. Да и этот осколок души может в экстренной ситуации разрушить созданные мною барьеры и распространиться на всё здание.

— Почему бы просто не ударить по камням мечом? — спросил удивлённый Гарри. — Раньше он отлично срабатывал.

— А вам, Поттер, понравилось, как я погляжу, мечом махать, — скривился Снейп. — С удовольствием решил бы проблему этим простым способом, но повреждённый участок стены слишком велик — тварь будет бегать от вашей модной зубочистки из камня в камень.

— Вы не поняли меня, профессор, — вмешался Драко, не дав Гарри возможности достойно ответить на «модную зубочистку». — Я и говорил обо всём здании. Да, сэр, я хочу спалить родовое поместье. Такая вот у меня причуда.

Все присутствующие потрясённо замолчали, глядя на Драко. В этот момент раздался шум крыльев, и гигантская ворона полетела на Драко, целясь ему в глаза. Драко увернулся, закрыл лицо руками, но птица вцепилась ему в волосы и принялась наносить удары острым клювом. Никто не решался применять заклятия — можно было случайно навредить Драко. Что-то серое мелькнуло в воздухе и обрушилось на ворону, стягивая её с головы Драко. Какое-то время на полу шла ожесточённая битва, но вскоре раздался неприятный хруст, ворона замерла и стала превращаться в Беллатрикс Лестрендж. В мёртвую Беллатрикс Лестрендж, лежащую рядом с трупом своего господина.

Профессор Макгонагалл снова приняла человеческое обличье и, поморщившись, вынула чёрное пёрышко изо рта.

— Ненавижу охотиться, это всегда так… негигиенично, — проворчала она.

— Профессор, это было просто потрясающе! — восхитился Шеймус.

— Благодарю вас, мистер Финниган, — невозмутимо ответила Макгонагал, наклоняясь над Драко и помогая тому встать. Снейп тут же оказался рядом.

— Да что за напасть, — проворчал Драко, — что ни раны — то на лице и на руках. Я бадьяном, кажется, до костей пропитался.

— В поместье есть лекарственные зелья? — спросил у него Снейп. Драко кивнул:

— В подвале, рядом с тем местом, где держали пленников.

— Я могу принести, я помню, как меня вели туда, — вызвалась Луна.

— Только одна не разгуливай, Лавгуд, — остановил её Драко. — Я не знаю, каких ловушек здесь могли понаставить.

— Я пойду с мисс Лавгуд, — спокойно сказала Макгонагалл. Шеймус и Дин, явно собиравшиеся составить ей компанию, огорчённо отступили назад, но Драко это заметил.

— Томас, Финниган, если желаете экскурсию по этому историческому памятнику, который я собираюсь варварски разрушить, можете потом помочь мне вынести некоторые вещи. Только нужно придумать, куда их складывать и как нам защитить сад от огня — самим бы сгореть не хотелось.

— Земляной вал подойдёт? — тихо спросила Ханна. — Я могу его метров десять в высоту сделать, и Эрни тоже умеет, и Невилл.

— Не так хорошо, как ты Ханна, — сказал Невилл с нежностью в голосе, погладив девушку по руке. Щёки Ханны заалели.

— Я рад, Лонгботтом, что вы прислушались к моему совету и занялись личной жизнью, — проворчал Снейп, — но вам не кажется, что момент несколько неподходящий?

— У меня, господин директор, теперь — благодаря вам же! — свободного времени совсем не останется, так что сейчас или никогда! А то, как назначать меня на ответственные должности — так «с этого момента», а как Ханну на свидание позвать — так момент сразу неподходящий. Несправедливо!

— А ты меня хотел на свидание пригласить? — ещё сильнее раскраснелась Ханна.

— Не тяни Лонгботтом, — встрял Драко. — Назначай прямо сейчас: ночь, ты, девушка, пылающее здание — очень романтично! А что ваши верные приятели и декан с директором в придачу рядом крутятся — так это мелочи. A la guerre comme a la guerre.

(На войне как на войне).

— Какая ночь, давно утро, — зевнул Дин.

— Действительно, Лонгботтом, — поддержал Снейп Драко, — поторопитесь. Как начнётся вся эта школьная суета — соберёшься пригласить девушку на свидание, а тут то Пивз туалет затопит, то Хагрид новую зубастую зверушку заведёт — гоняйся за ней потом, то какой-нибудь… «талант» котёл с вонючим зельем взрывает — после этого вообще только с Серой Леди встречаться, привидения запахов почти не различают.

— Простите, сэр, — огорчённо произнесла Луна, которая как раз вернулась наверх в сопровождении профессора Макгонагалл, — но с Серой Леди нельзя встречаться, у неё роман с Кровавым Бароном, я думала, вы знаете.

— У всех романы в этой школе, кроме меня… — протянул Шеймус.

— Да? А по кому весь год Лаванда Браун сохнет? — невинно поинтересовалась Ханна.

— Правда что ли? — обрадовался Шеймус.

— Пффф… — Ханна закатила глаза, давая понять, что это очевидно.

— Я знал, что день, когда будет сокрушён Тёмный Лорд, будет непростым, — проворчал Снейп, — но не думал, что причиной этому станут подростковые романтические бредни.

— Сами начали, профессор, — поддразнил его Гарри. — Кто предложил Невиллу личную жизнь на потом отложить?

— Вы бы за мной на уроках так запоминали, Поттер, — посетовал Снейп.

— Ну, если б вы на уроках про личную жизнь рассказывали…

— Хочу напомнить, что я вёл у вас Зелья и Защиту от Тёмных Искусств, на каком из этих предметов вы хотели услышать «про личную жизнь»? Как травить неверных возлюбленных, или как избежать любви инфернала?

— А что, такое возможно? — испуганно спросил Эрни.

— И не такое возможно, мистер Макмиллан, для сильного колдуна с богатой фантазией, — мрачно ответил Снейп.

Эрни, Гарри, Дин, Шеймус, Невилл и Ханна поёжились, а Луна и Макгонагалл его не услышали — они убеждали Драко не вертеться и дать им обработать все раны, нанесённые Беллатрикс. Наконец, они закончили, и Драко бодро встал на ноги.

— Так, теперь нужно подумать, что я хочу отсюда забрать…

— Библиотеку, — тут же отреагировал Снейп. — Вашу прекрасную библиотеку я вам не дам уничтожить.

— Но, сэр, она слишком большая — у нас нет столько времени, — огорчился Драко.

— Мистер Малфой, — строго сказала Макгонагалл, — если вы намерены будете вернуться в школу, я потребую от вас эссе о возможностях заклинаний, расширяющих пространство. Пока же мне будет достаточно вместительной сумки и нескольких помощников, хорошо знакомых с заклинанием левитации, чтобы собрать вашу библиотеку.

— Спасибо, профессор, — оживился Драко. — Но, если можно забрать книги, значит, можно забрать и картины — предки всё-таки, если есть возможность не оставлять их на пожаре, лучше ею воспользоваться.

— Тогда принесите две сумки, — скомандовала Макгонагалл.

Драко кивнул и направился к выходу.

— Подожди, Малфой, я с тобой пойду, — крикнул Гарри. — Ты прав: мало ли какие в твоём доме остались ловушки.

— Палочку у Лонгботтома возьми, — посоветовал Драко. — Зрелище, конечно, было поразительное — никогда не видел, чтобы кто-то колдовал двумя руками одновременно, но, надеюсь, теперь ему и одной палочки хватит.

Невилл протянул Гарри вторую палочку, но тот покачал головой.

— Нет, подожди, — он снял с шеи мешочек из кожи ишаки и достал оттуда обломки своей старой палочки с пером феникса.

— Это нельзя починить, Поттер, — с сочувствием сказал Драко.

— Обычной палочкой — нет, но я хочу, чтобы ты попробовал своей. Той, что ты отнял в бою. Думаю, ей это как раз под силу. — Гарри положил обломки палочки на пол перед Драко. Тот нахмурился, но всё же направил на них Репаро из Бузинной палочки. К его огромному удивлению, палочка Гарри срослась, выпустив из кончика сноп красных искр.

— Отлично, — обрадовался Гарри. — Спасибо, Малфой! Драко.

— Что? А, да. Пожалуйста, — он рассеянно разглядывал Бузинную палочку, которую держал в руке.

— Чему ты так удивляешься, — улыбнулся Гарри. — Разве не заметил, как ставил щиты против убивающих заклятий?

— Честно говоря, — признался Драко, — для меня это всё теперь как в тумане. Но я должен как следует изучить её возможности, раз уж она досталась мне…

— Давай не сейчас, ладно? — мягко предложил Гарри.

— Да, хорошо, идём, — кивнул Малфой.

Они вышли из гостиной, в которой оставшиеся как раз обсуждали столь любимые Невиллом фортификационные сооружения.

* * *

— Снейп, в смысле, профессор Снейп в библиотеке вместе с Невиллом и Ханной, — сказала Луна, когда Гарри и Драко вернулись в гостиную, отыскав в кладовке несколько широких холщовых сумок. Драко утверждал, что они хранятся в семье целую вечность, и в их прочности нет сомнений. Насчёт вечности Гарри охотно верил, но в прочности сомневался. Однако профессор Макгонагалл без лишних вопросов применила заклинания расширения к этой ветоши. Драко попросил заколдовать не две, а три сумки.

— Профессор Макгонагалл, — обратился он к ней несколько нерешительно. — Я хотел бы собрать разные важные мелочи, могу ли я попросить вас заняться картинами? С библиотекой профессор Снейп справится, он её прекрасно знает.

— Хорошо, мистер Малфой, — кивнула та. — Если, конечно, среди портретов нет тех, что крепятся заклятием Вечного Приклеивания.

— Нет, конечно! — поразился Драко. — Кому только такое в голову придёт?

— Вашей двоюродной бабушке, Вальбурге, — вздохнула Макгонагалл, выходя в холл.

— Если хочешь, Малфой, я тебя с ней познакомлю, — предложил Гарри. — Тебя она вряд ли станет называть отребьем и осквернителем крови, так что, возможно, тебе удастся наладить с ней контакт. Как-никак, ты отборный представитель «Благороднейшего и древнейшего семейства Блэков».

— Знаешь, Поттер, — Драко обернулся на мёртвое тело Беллатрикс, — хватит с меня родственничков, помешанных на чистоте крови. Я лучше с твоей тётушкой познакомлюсь — для контраста.

— Кхм… Ну, боюсь контраст будет чрезмерным — когда я с ней общаюсь, сам начинаю понимать, за что чистокровные ненавидят магглов.

— Малфой, — вмешался Дин, — ты обещал нам экскурсию, не забыл?

— Не забыл, — ответил Драко. — Идём. Нужно собрать некоторые вещи родителей и ещё кое-что важное прихватить. Лавгуд, идёшь с нами?

— О, конечно! Пока я сидела у вас в подвале, я всё думала, какое же это здание на самом деле, в остальных частях — я посчитала шагами размер темницы, простроила на этом основании план здания и представляла, на что похожи другие комнаты — интересно будет сравнить. Только, надеюсь, твой дом не кишит нарглами?

— Не знаю, — с сомнением сказал Драко, — но если увидишь их — дай знать, хоть посмотрю, как выглядят.

— Это очень разумный подход, — похвалила его Луна, — многие сомневаются в их существовании и даже не дают себе труда довериться специалисту. Не бойся, я предупрежу тебя, если их увижу.

Драко сделал гигантское усилие и не дал себе рассмеяться или даже улыбнуться. Ну, нарглы — подумаешь! Зато он не знал ни одного другого человека, который, находясь в заключении, стал бы проводить архитектурные подсчёты не с целью побега, а просто ради развлечения и пищи для фантазии.

Они пошли по этажам. В некоторые комнаты Драко заходил надолго, собирая множество безделушек в бездонную сумку, в другие лишь заглядывал, чтобы показать своим спутникам: «вот такие эркеры вошли в моду в шестнадцатом веке, и поместье перестроили», или «вот эти балки не меняли с самого основания, с 11 века — настолько сильным оказалось заклятие против гниения, наложенное Армандом Малфоем».

— Ты уверен, что хочешь это сделать? — с сомнением спросил Дин, когда они, закончив сборы, спускались вниз. — Спалить свой дом? Ты же его любишь, это заметно. Если бы я столько знал о своей семье… Да если бы я хоть что-то знал!

— Вот именно, Томас. Ты не знаешь, и иногда это к лучшему. Я, конечно, люблю свой дом, но именно ту часть его истории, которую рассказал вам. Не забывай, что среди моих предков было немало тёмных магов. Эти стены помнят такое, о чём мне не хотелось бы знать, тем не менее, я это знаю. Когда был маленьким, думал — ну, это же в прошлом, больше здесь такого не будет. А потом всё повторилось, вернее, стало ещё хуже, когда здесь поселился этот. И теперь я уже не могу сказать, что тёмная часть истории поместья ко мне не имеет отношения. Это красивый дом с долгой историей — я запомню его таким, вы запомните его таким, но то зло, которое в нём теперь живёт, нужно уничтожить. И не только само зло, но и воспоминания о нём — мне бы этого хотелось.

Они заглянули в гостиную, но там никого не было, и вышли во двор.

— Ничего себе! — сказал Драко, глядя на выросшую перед входом гигантскую земляную стену.

— Это Ханна! — отозвался Невилл, показавшись в узком проходе, оставленном в стене. — Она и с востока вал сделала, и мне дала попробовать — с северной стороны дома, но у меня получилось пониже. Профессор Снейп сказал, что и так достаточно, но мне до совершенства ещё работать и работать. А тебе, Эрни, мы оставили западную стену.

Эрни кивнул и направился к оставшейся открытой стене дома.

— Хорошо, что здесь нет нарглов, — протянула Луна. — Они неприятные создания, но погибнуть в Адском Пламени я даже им бы не желала.

Лицо Драко побледнело так, что все недавно нанесённые ему раны — от осколков разбившейся люстры до уколов, оставленных клювом оказавшейся анимагом Беллатрикс — проступили красными чёрточками. Он скинул с плеча сумку, развернулся к Луне, схватил её за плечи, порывисто притянул к себе и чмокнул в щёку.

— Лавгуд! Ты гений! — крикнул он и побежал обратно в дом.

Его не было около четверти часа, а когда он вернулся, на плечах у него был небольшой мешок.

— В доме их нет, но нужно посмотреть на территории, — бодро заявил он.

— Малфой, ты о ком? — осторожно спросил Гарри.

— О павлинах! — ответил Драко так, словно Гарри обязан был это знать, но, заметив недоумение на лицах собеседников, пояснил. — У нас живут четверо белых павлинов, мама их обожает. Нужно найти их в саду и загнать в клетки в конюшнях — это далеко от дома, огонь не тронет. Тут им корм, — он потряс мешком, который скинул с плеча. — Леветировать эту штуку нельзя, вообще нельзя применять никаких заклинаний, а не то что-то там испортится — какой-то особый сорт пшеницы…

Невилл взял у него мешок из рук, развязал его и заглянул внутрь.

— А кто это был столь добр сказать тебе, что это нельзя левитировать? — поинтересовался он с усмешкой. — Я хочу послать им цветы!

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Драко.

— Малфой, это обычная пшеница. Маггловская. Вот, смотри, — Невилл достал из мешка горсть пшеницы и произнёс над ним заклинание — ничего не произошло.

— Знаешь, что это значит? — ласково спросил Невилл.

— Мерлин! — простонал Драко. — Семена волшебных растений должны были бы засветиться! Мама. Но как она могла?!

— Хотела, чтобы ты накачал немного мускулов, Малфой, — поддразнил его Невилл. — Ну, или чтобы развивал критическое мышление, уж не знаю — что ей ближе.

— Понимаешь, Малфой? — серьёзно сказал Гарри и рявкнул в стиле Грозного Глаза: — «Постоянная бдительность!».

— Да, — мрачно отозвался Драко, — теперь понимаю.

— Ну, что, идём искать павлинов? — спросила счастливая Луна. — Никогда не видела белых! А они не превращаются по ночам в шнаппи-шнапсов?

Драко снова сделал над собой гигантское усилие и всего лишь улыбнулся, вместо того, чтобы расхохотаться и повертеть пальцем у виска.

— Что такое шнаппи-шнапсы? — светским тоном поинтересовался он.

Дом полыхал. В огороженном земляными валами прямоугольнике, словно в адском манеже подпрыгивали гигантские саламандры, драконы и вовсе невиданные чудовища, глядя на которых Луна с нежностью заметила — жаль, мол, Хагрид не видит. Гарри не разделял её печали — зная Хагрида, он подозревал, что его друг мог бы воспылать желанием усыновить «вон ту маленькую саламандрочку», и всем, кроме саламандрочки, пришлось бы несладко.

— Кстати, Поттер, — прервал его размышления Драко. — Теперь, когда наказания отработанны, баллы сняты…

— О чём вы, Драко? — устало спросил Снейп. Заклятие Адского Пламени на весь дом сразу, да так, чтобы не подпалить сад вокруг, далось ему нелегко, пусть Драко ему и помогал. — Сегодня мы с профессором Макгонагалл, к моему несказанному удивлению, только добавляли баллы, но точно ничего не снимали.

Это было правдой: Ханна, Эрни и Невилл получили каждый по тридцать баллов за земляные валы, Луна ровно столько же за то, что создала небольшой постоянно дующий ветер на холме, где они сидели, чтобы дым от пожара не долетал до них, а Шеймус и Дин удостоились своих тридцати баллов на брата за левитацию тел Вольдеморта и его верной поклонницы за пределы зоны пожара. Снейп и Макгонагалл решили, что тела будут неплохим доказательством победы, и предавать их кремации пока рано.

— Я не о сегодняшнем дне говорю, — помотал головой Драко. — Я о первом курсе. И о Хагриде. Давай, Поттер, хотя бы сейчас признайся перед своим деканом, что я не выдумал, и это на самом деле был дракон!

— О чём вы, мистер Малфой? — нахмурилась Макгонагалл.

— А вы уже не помните, как я пожаловался вам, что Поттер и Грейнджер носят по замку дракона? Нас потом ещё в Запретный лес отправили.

— Носят… Ах, да, действительно — была какая-то история, но… Гарри?

— Он прав, профессор, — выдавил из себя признание Гарри. — Квиррелл, в котором жил Риддл, подсунул Хагриду драконье яйцо, чтобы узнать, как пройти мимо Пушка, Пушок — это гигантский пёс с тремя головами, — пояснил он друзьям, которые были не в курсе. — И вот у Хагрида вылупился дракончик, и мы не знали, что с этим делать — с трудом уговорили Хагрида отдать его друзьям Чарли Уизли, чтобы его увезли в Румынию. Когда мы спускались с Астрономической башни — мы там с ними встречались — внизу нас Филч и поймал.

— Какая, оказывается, у вас на первом курсе жизнь была интересная! — присвистнул Дин.

— А мы дрыхли и не знали! — поддержал его Шеймус.

— Невероятно! — прошептала Макгонагалл. — Возмутительное безобразие! Я должна буду серьёзно поговорить с Хагридом.

— Я и сам с ним поговорю, — мрачно произнёс Снейп. — Но на самом деле, Минерва, стоило бы говорить кое с кем другим…

— Что вы имеете в виду, Северус?

— Слушай, Поттер, — медленно произнёс Драко, — а как вы сделали так, чтобы встретиться на башне с друзьями Уизли? Вам кто-то создал портал? Но просто так на территории Хогвартса они не срабатывают — я весь прошлый год над этим мучился, только директор может.

— Зрите в корень, Драко! — усмехнулся Снейп.

— Ну, — пожал плечами Гарри, — тогда я просто об этом не задумывался, но теперь действительно понимаю, что это странно — они просто прилетели на мётлах.

— Прилетели на мётлах? — не поверил Драко. — И защитные чары Хогвартса их пропустили?

— Наверное, — неуверенно проговорил Гарри.

— Только в том случае, мистер Поттер, если кое-кто на время снял охранные чары по верхнему периметру замка. И я думаю, мы все догадываемся, кто именно.

— Не может быть! — выдохнула Макгонагалл. — Альбус! Но как он мог? Почему не предотвратил это, почему не поговорил с Хагридом сам?

— «Поговорить сам» — это у него вообще, похоже, было слабое место, — мрачно заметил Драко, растягиваясь на траве. Гарри согласно кивнул.

— Но, спасибо тебе, Поттер, — пробормотал Драко, явно засыпая. — Я столько лет ждал этого момента, и сегодня справедливость востроже… вотсорже… вос-тор-жест-во-ва-ла!

* * *

Драко отключился всего минут на пятнадцать, но когда проснулся, казался совсем другим человеком — настороженным и сверх меры надменным, каким был все школьные годы.

— Что здесь происходит? — растягивая слова, спросил он. — Поттер, что ты…

Видимо, осознание действительности накатывало на него волнами — он посмотрел на горящий дом и открыл рот от удивления.

— Что это? Почему?

— Так, Малфой, только не говори, что забыл, как самолично предложил спалить свой дом, сам же в этом участвовал, а теперь потребуешь компенсации! — весело усмехнулся Гарри.

— Или, что забыл, как покончил с Сам-Знаешь-Кем, — вставила Луна. — Это было изящное решение, такое нельзя забывать.

Спесь мгновенно слетела с Малфоя. Он в который раз за сутки смертельно побледнел и хрипло попросил:

— Лавгуд… Это же ты, верно? Лавгуд — повтори, пожалуйста, что ты сказала я сделал?

— Покончил с Сам-Знаешь-Кем, — терпеливо ответила Луна. — Помог ему самоубиться.

— Я покончил с ним? — переспросил он. — Я покончил с ним?

— На случай, если тебя интересует, покончил ли ты с ним, ответ — да, именно это ты и сделал. Мы все свидетели, — церемонно проинформировал Драко Эрни.

Драко обвёл окружающих круглыми от удивления глазами, ущипнул себя за руку, вскрикнул от боли, снова посмотрел вокруг ошарашенным взглядом, и, наконец, пролепетал:

— Поттер, хотя нет — лучше Лонгботтом, ударь меня, пожалуйста.

— Сомневаюсь, что лучше, — сказал Снейп, потирая щёку, по которой его ударил Невилл ночью, — но дело, безусловно, ваше. Впрочем, могу вас заверить — вы не спите.

— Точно? — нахмурился Драко. Его лицо выражало отчаянное желание поверить и одновременно сильный страх обмануться. — Мне столько раз это снилось — и что он примется пытать меня или родителей, и что я наберусь храбрости и выскажу ему всё, что думаю, и что выброшу его вон… Правда, во сне я никогда его не убивал, просто хватал за шкирку и выбрасывал за ворота. Как же я боялся, что он узнает про эти сны!

— Так ты, когда героически сиганул в камин сегодня, думал, что это сон? — еле сдерживая смех, спросил Гарри.

— Не знаю, — продолжал хмуриться Малфой. — Последнее, что я помню из того, что точно не было сном — то, как ты, Поттер исчез, а он появился и хотел наказать нас… нет, всё-таки врежь мне, Лонгботтом! Во сне я не чувствую пощёчин. Круцио — да, бывает, а пощёчины, ай!

Луна опередила Невилла, опустилась на колени перед сидевшим на траве Драко, хлёстко ударила его по щеке и, взяв за плечи, тряхнула с неожиданной силой.

— Драко, ты не спишь, — сказала она твёрдо. Такой концентрации на происходящем друзья не замечали у неё никогда прежде, отсутствующий взгляд был куда привычнее. — Всё это случилось на самом деле. Всё кончилось.

Малфой ещё несколько секунд колебался, а затем поверил и расплакался совершенно как маленький ребёнок — громко, навзрыд, подвывая и задыхаясь, как будто только что родился. Он вцепился в Луну и уткнулся ей в плечо, было видно, что он сильно сжал её тонкие руки, но она кивком остановила друзей, собиравшихся его от неё отлепить, и осторожно гладила его по спине.

— Дайте-ка мне его сумку, — негромко сказал Шеймус, — ту, что он сам собирал.

Эрни посмотрел на три похожих сумки, заглянул в каждую и, наконец, передал третью Шеймусу — весила она чудовищно много.

Шеймус не стал рыться в чужих вещах, просто сказал: «Акцио алкоголь!», и на поляну перед ними выскочил тяжёлый старинный сундук.

— Ох, — удивился Шеймус, — я помню, что он брал бутылки, но не видел сундука. Ладно, посмотрим…

Он откинул крышку и достал бутылку с тёмно-янтарной жидкостью.

— Хм, коньяк Малфоев, — опознал находку Снейп. — Я не считаю возможным поощрять пьянство среди студентов, но, ввиду особых обстоятельств, думаю, мистер Малфой не будет возражать против использования его запасов. Особенно, если мы начнём с него самого.

Снейп взял у Шеймуса бутылку, передал её Луне, та отодвинула от себя Драко на достаточное расстояние, чтобы он увидел бутылку перед своим носом, и открыла её. Драко схватился за бутылку, сделал несколько глотков прямо из горлышка, вскочил на ноги, вперил взгляд в тлеющий Малфой-мэнор и внезапно закричал — громко, пронзительно и протяжно, до хрипоты, запрокидывая голову назад. Повторив крик три раза, он глубоко вдохнул, сильно выдохнул и снова сел на траву.

— Простите, — спокойно сказал он. — Мне это было нужно.

— Да ладно, Малфой, победителю старины-Риддла и не такое позволено, — насмешливо сказал Гарри. — Это я тебе как профессионал говорю.

— А это что такое? — прошептал Шеймус с каким-то священным ужасом. Все обернулись к нему.

Очевидно, в сундуке была не только выпивка — на вытянутых руках над сундуком Шеймус держал что-то белое и, как казалось на первый взгляд, пушистое. Однако на самом деле это был не пух, а множество волн кружев и кружавчиков, складывающееся в некое подобие длинных шортов. Кружево шло сверху вниз, и по диагоналям, на широких кружевных лентах были нашиты узкие. Шеймус легко встряхнул нечто, и оно заколыхалось как море в штормовой день.

— Финниган! — возмутился Драко. — Как тебе не стыдно копаться в моём нижнем белье?!

— Всё-таки в твоём? — не удержался Гарри. — Ты хочешь сказать, что ты это носил?

— Поттер, ты спятил? Конечно, нет, это никто не носил, но это не повод копаться в моих фамильных панталонах!

Все еле сдерживали смех, но Дин расхохотался особенно громко.

— Я… — с трудом выговаривал он между приступами смеха, — я вспомнил, как Гарри сказал, что будет представлять в них Сами-Знаете-Кого, а Драко обещал дать ему это для решающего боя. Но в бою был не Гарри, а Драко, и вот я представил, что они оба — и Сами-Знаете-Кто, и Драко были бы в этих…

Конец его реплики потонул во всеобщем хохоте, даже Минерва со Снейпом улыбались.

— Представил нас с ним в панталонах? — ужаснулся Драко. — В этих панталонах? Томас, ты ещё больший извращенец, чем Уизли. Да прекратите же ржать! Грейнджер на вас нет.

* * *

В конце концов, огонь догорел, ибо даже Адскому Пламени нужно топливо, а топливо кончилось. Место, где прежде стоял Малфой-мэнор, покрывал толстый слой пепла. Луна создала над пепелищем небольшое торнадо, и оно унесло ввысь и развеяло в облаках то, что когда-то было усадьбой Малфоев. Ханна, Эрни и Невилл убрали земляные валы.

— Будешь строить здесь что-то заново? — хозяйственно спросил Эрни у Драко. Тот покачал головой.

— Нет. Во всяком случае, не на этом месте. Слушай, а вы можете сделать так, чтобы оно заросло чем-нибудь?

— Розовые кусты подойдут? — спросила Ханна.

— Почему бы нет, — согласился Драко. — В крайнем случае, если родители будут не очень довольны моим поступком, возможно, маме хотя бы розы понравятся.

— Лабиринт из кустов и розы — что-то мне это напоминает, — усмехнулся Дин. — Нужно посадить белые розы и краской перекрасить их в красный цвет.

Драко воззрился на Дина с ужасом — не иначе, спятил человек от всего пережитого, Гарри хихикнул, Снейп сделал едва уловимое одобрительно движение бровями, Макгонагалл улыбнулась.

— Это было в той книжке, которую ты давал мне читать, про «чудесатее и чудесатее», — пробормотал Шеймус.

— Точно, — согласился Эрни, — а я у Джастина это читал.

А Луна сказала:

— Очень необычно! Но почему только в красный? Есть много хороших цветов — если уж всё равно перекрашивать.

— А вот вам, мисс Лавгуд, стоило бы знать эту книгу, — заметила Макгонагалл. — Её написал ваш дальний родственник — двоюродный дедушка, кажется.

— Льюис Кэрролл был магом? — удивился Дин.

— Льюис Кэрролл был прекрасным маггловским писателем, — ответила Макгонагалл, — а вот Чарльз Лютвидж Доджсон был сквибом из семьи Лавгудов. Он взял фамилию матери, когда стал жить в маггловском мире.

— Доджсоны и с нами в родстве, — заметил Драко. — Но это не объясняет, почему нужно красить белые розы в красные. Почему сразу не посадить, какие нужно?

— Я тебе дам книжку почитать, — пообещал Дин. — И тебе, Луна, если захочешь.

— Мой список внеклассного маггловского чтения растёт на глазах, — вздохнул Драко.

— Интересно, — усмехнулся Снейп. — И что ещё входит в этот список, не поделитесь?

Поделиться Драко не успел — перед стоявшим рядом с ним Гарри возникла призрачная серебристая лошадь и заговорила голосом Джинни:

— Последний крестраж пытается околдовать Люциуса Малфоя. Нужна помощь. Приходите к Биллу и Флёр.

Драко побледнел и посмотрел на Гарри, который всё ещё сжимал в руках меч Гриффиндора. Гарри кивнул:

— Да, идём, только… — он огляделся, пытаясь сообразить, стоит ли идти такой большой компанией туда.

— Я иду с вами, Поттер, — тут же отреагировал Снейп. — При всей моей неприязни к его идеям, Люциус — мой давний товарищ. Профессор Макгонагалл, я могу рассчитывать на вашу помощь с доставкой учеников обратно в Хогвартс? Я сделаю для вас портал в кабинет директора.

— Разумеется, Северус. Думаю, стоит отправить несовершеннолетних учеников по домам и собрать членов Ордена Феникса. Кэрроу уже давно заперты в подземельях замка, скоро остальные Пожиратели смерти догадаются, что школа им больше неподконтрольна, и выступят против нас.

— Я постараюсь это предотвратить, — пробормотал Снейп, оглядываясь в поисках подходящего объекта для создания портала, — но гарантировать ничего не могу. В любом случае — подождите с эвакуацией в ближайшие три часа. Хогвартс всё ещё одно из самых надёжно охраняемых мест Британии.

— Тело Сами-Знаете-Кого с собой берём? — деловито спросил Шеймус. — Или здесь оставим?

— Заберём, — решил Снейп. — Слуги Тёмного Лорда могут заглянуть в Малфой-мэнор, а нам ни к чему пока раскрывать все карты. Хватит с них и того, что поместье исчезло.

— Вот же пакость, — поморщился Эрни, который как раз левитировал тело Вольдеморта ближе к собравшимся. Ханна делала то же самое с телом Беллатрикс.

— Шестдесят баллов Хаффлпаффу, — автоматически отметила Макгонагалл, — никогда не думала, что придётся присуждать баллы за такое, но раз уж у факультетов так мало очков…

— Уж договаривайте, Минерва, — скривился Снейп в ответ на невысказанный упрёк, — у всех, кроме Слизерина.

— Сегодняшние заработаны весьма заслуженно, — с достоинством ответила та.

— Пожалуйста, давайте быстрее! — взмолился Драко.

— Сейчас, Драко, — кивнул ему Снейп, нашедший, наконец, пару коряг, вытащенных на поверхность земляным валом Ханны.

Одну корягу он положил на тела Вольдеморта и Беллатрикс, взмахнул над ней палочкой, и тела исчезли. Вторую положил перед собой на землю.

— Все готовы? — строго спросил он.

— Мисс Лавгуд отсутствует! — воскликнула Макгонагалл.

— Луна! — обеспокоенно закричал Гарри и закрутил головой по сторонам, озираясь.

— Я иду, — послышался напряжённый голос Луны за спиной Макгонагалл, и вскоре сама Луна появилась перед ними, леветируя перед собой клетку с четырьмя белыми павлинами. — Я подумала, — пояснила она, убрав палочку и перехватив клетку руками, — нехорошо, если мы опять все уйдём, а про них забудем. У них и так стресс…

— Только этого нам не хватало, — тяжело вздохнул Снейп.

— Хагриду будет, чем заняться, — едва слышно отреагировал Шеймус.

— Пусть Лавгуд тоже идёт с нами, — попросил Драко, обращаясь к Снейпу. — Она уже была в том коттедже, а вам, сэр, придётся ждать, когда к вам выйдет хозяин. Нам помощь не помешает.

— Тогда я тоже, — начал было Дин, но Снейп оборвал его на полуслове.

— Мистер Томас, что бы там ни случилось с Люциусом, я думаю, это не так опасно, как возможное нападение Пожирателей смерти на Хогвартс.

— Я понял, сэр, — ответил Дин.

— Портус! — произнёс Снейп, направив палочку на корягу, и заклинанием поднял портал на уровень глаз. — Беритесь, живо!

Макгонагалл первой взялась за светящуюся голубым светом корягу, подавая пример, Шеймус, Дин, Эрни и Ханна последовали этому примеру и исчезли за одну секунду.

— Лонгботтом! — закричал Снейп. — Не могли быть расторопнее? У нас мало времени, а теперь придётся создавать новый портал!

— Я специально остался, сэр, и Ханне сказал, что останусь, чтобы они за меня не волновались. Может быть, у Билла и Флёр для остальных безопаснее, чем в Хогвартсе, но не для вас — вас должен кто-то прикрывать.

— Мерлин! — прорычал Снейп, готовый разразиться очередной гневной тирадой, но Драко прервал его.

— Довольно. Поттер, надеюсь, скоро тебя увидеть — без тебя и твоего меча не справимся, — сказал он, взяв Луну за руку, и аппарировал.

— Кричер! — позвал Гарри, поняв, что двух взрослых волшебников ему будет сложно перенести в незнакомое им место. Домовик тут же возник перед ним.

— Кричер, нам нужно к коттеджу Билла и Флёр, я доберусь сам, а ты перенеси этих господ, пожалуйста, — и, не дожидаясь ответа домовика, аппарировал вслед за Драко.

* * *

Когда Драко и Луна появились у ворот сада перед коттеджем «Ракушка», Флёр как раз была во дворе — поливала цветы.

— Миссис Уизли, — выпалил Драко, в последний момент сообразив, как следует обращаться к хозяйке дома.

— Зови меня Флёр, — тут же отозвалась она. — Миссис Уизли у нас в семье называют другую особу… О, какая красота! Это павлины?

— Да, они, — Драко поставил взятую у Луны клетку на землю. — Послушайте, младшая Уизли прислала нам сообщение, что с моим отцом что-то случилось…

— Как странно! — удивлённо воскликнула Флёр. — Они втроём вернулись ночью, очень довольные, что-то говорили о драконе, потом появилась сестра Билла — зашла в гости вместе с его отцом. Артур ушёл, а она пошла в палатку, с тех пор я её не видела.

Драко развернулся и побежал к палатке, а Луна попросила:

— Там за нами идёт Гарри, а с ним Невилл и профессор Снейп — оказалось, он всё-таки был на нашей стороне. Не мог бы Билл выйти им навстречу. Ах, да забыла сказать — Драко всё-таки убил Сами-Знаете-Кого, но называть его по имени всё равно ещё нельзя.

— ЧТО?! Его больше нет? Билл! БИЛЛ! Скорее иди сюда!

* * *

Гарри подождал секунду, и Невилл со Снейпом оказались рядом с ним на песчаном пляже. Гарри тут же пошёл к коттеджу.

— Я вперёд, — быстро на ходу заговорил он, — если потеряете меня из виду — ждите, пока к вам не выйдет Билл.

— Я тут Гарри, — отозвался Билл, спускаясь по песчаному берегу. — Что это за история про младшего Малфоя? Он действительно убил Сам-Знаешь-Кого?

— Да, но всё ещё не кончено. Где Люциус?

— Был в палатке, — Билл кивнул в направлении сада, и Гарри понёсся вперёд. Снейп и Невилл хотели последовать за ним, но резкий окрик Билла остановил их.

— Эй! А вы куда собрались? Против тебя, Невилл, я ничего не имею, но этот, — он зло посмотрел на Снейпа и выставил вперёд палочку, — ранил моего брата и должен объясниться.

— О чём я и говорил, — спокойно сказал Невилл, обращаясь к профессору.

* * *

Драко вбежал в палатку и первым делом сунулся в ту комнату, где они с отцом ночевали — там никого не было. Пока он осматривал остальные комнаты, в палатку вбежали Луна и Гарри, и на кухню они вошли все втроём. На кухонном полу сидела Гермиона, Рон полулежал, опираясь ей на грудь и, кажется, был без сознания.

— Что случилось? — выпалил Драко. — Где мой отец?

Гермиона подняла вверх заплаканное лицо.

— Не знаю, — ответила она со слезами в голосе. — Всё произошло так быстро! Сначала всё было хорошо — нам, удалось, Гарри! Удалось украсть крестраж из хранилища и сбежать!

— Мы в курсе, — прервал её Драко. — Рассказывай дальше, быстро, но по порядку — мы не знаем, что может быть важным.

Гермиона не стала интересоваться, откуда они получили эти сведения, и продолжила скороговоркой:

— Мы сидели здесь, на кухне, отмечали. Спать никому не хотелось. Утром пришёл мистер Уизли, с ним Джинни. Мистер Уизли с Малфоем сыграли партию в шахматы, потом мистер Уизли ушёл, а за шахматную доску сел Рон. Джинни сказала, что хочет посмотреть, как братца разделают — до этого Люциус выиграл, и осталась. Они начали играть, мы все были сосредоточены на партии, как вдруг Рон медленно встал и потянулся к моей сумке — я подумала, ему просто что-то нужно, он был таким спокойным! И только когда он достал крестраж, я увидела, какие у него были глаза — как тогда, когда он носил медальон! И он смотрел на эту чашу, смотрел, не отрываясь, и, кажется, не мог её отпустить! Люциус, кажется, что-то понял, он приложил руку к чаше и сказал: «Я сильнее, ты же чувствуешь, иди ко мне!», и руки Рона разжались, а Люциус наоборот схватился за неё обеими ладонями, и лицо у него стало такое… Как будто он стоит на краю пропасти! Рон упал, и лежал без сознания, а пока я им занималась, Люциус ещё что-то говорил, я не слышала, зато Джинни услышала, крикнула: «ищите нас на побережье!», схватила Люциуса за локоть и аппарировала с ним. Я не успела её остановить, Гарри, прости! Просто не успела! Я не знала, что она уже может сама аппарировать!

Гермиона снова залилась слезами.

— Всё в порядке, ты не виновата, — успокоил её Гарри, и быстро добавил, — нам нужно разделиться! Они должны быть на берегу!

— Есть способ проще, мистер Поттер, — раздался за его спиной голос Снейпа.

— Какой?! — одновременно выдохнули Гарри и Драко.

— Снейп?! — вскинулась Гермиона.

— Для вас всё ещё профессор Снейп, — надменно ответил тот, отстраняя столпившихся в дверях кухни Гарри, Драко и Луну и проходя внутрь.

— И если мне опять придётся повторять речь в его защиту, Гермиона, я спячу! — крикнул из коридора Невилл. — Просто поверь мне на слово. И, нет — я не под Империусом, Билл уже проверил.

— Невилл, — улыбнулась сквозь слёзы Гермиона.

Снейп тем временем опустился на колени рядом с Роном, направил на него палочку и прошептал: «Энервейт!»

— Сэр! — возмутилась Гермиона.

— Мисс Грейнджер, — прошипел он сквозь зубы, — я могу отличить ситуации, в которых это заклинание нельзя использовать, случай мистера Уизли, безусловно, к ним не относится. Уизли! — обратился он к Рону. — Вы меня слышите?

Рон слабо простонал, приоткрыл глаза и вздрогнул.

— Да-да, вы не очень рады меня видеть, и могу вас заверить — это взаимно. Но ваша сестра подвергла себя большой опасности, и нам нужно её отыскать, а для этого мне нужно несколько капель вашей крови, отданных добровольно.

— Рон, — вмешался Гарри. — Ему можно верить. И Джинни нужно найти как можно быстрее.

Рон кивнул и протянул Снейпу руку. Тот наколдовал из воздуха небольшой пузырёк, взмахнул палочкой над ладонью Рона, на которой тут же появился небольшой надрез, собрал выступившую кровь в стеклянную емкость и следующим взмахом заставил порез на руке затянуться. Вся операция отняла не более нескольких секунд.

— Он говорил со мной, — прошептал Рон, обращаясь к Гермионе, на плече которой лежала его голова. — Он сказал, что он последний крестраж… Предлагал всю свою мощь. Говорил, что знает меня, и что вместе мы совершим много великих дел… А я, дурак, начал его слушать. Не смог устоять…

— Более сильные волшебники, Уизли, не могли устоять, — оборвал его Снейп, колдуя над пузырьком — тот теперь светился красным светом. — Надеюсь, Люциус продержится до нашего прихода. Мисс Уизли поступила глупо, подвергнув себя такой опасности.

Пузырёк выскочил из его рук и медленно полетел прочь.

— Не упускайте его из виду, — скомандовал Снейп и пошёл вслед за удаляющейся красной точкой.

Драко, Гарри и Невилл последовали за ним, а Луна подошла к Гермионе.

— Давай я помогу тебе довести Рона до кровати, — предложила она, опускаясь на колени рядом с Гермионой. — Не очень здорово лежать на полу, после того, как эта штука пыталась овладеть твоим разумом.

— Наверное, — согласилась Гермиона и улыбнулась, — спасибо, что осталась. Я так растерялась, что не знала, как позвать на помощь — говорящих патронусов я пока создавать не умею, а оставить Рона боялась.

Они вдвоём положили руки Рона себе на плечи и помогли ему встать.

— А как вы здесь оказались? Вы ведь уже знали, что что-то случилось, когда пришли? — спросила Гермиона, пока они втроём медленно ковыляли до спальни.

— О, это долгая история, — улыбнулась Луна. — Тебе рассказывать с конца — когда нас позвал патронус Джинни, или с начала, когда мы прилетели в замок на машине?

— Позвал патронус Джинни? — изумилась Гермиона.

— Прилетели на машине? — одновременно с ней слабо проговорил Рон.

— Давайте всё же с начала, — предложила Луна.

* * *

В дневном свете, среди бликов на поверхности моря, было сложно различать маленькую красную точку, но четверо волшебников, бежавших по песчаным дюнам спотыкаясь и едва не падая, не сводили с неё глаз.

— Почему это не использовали, когда она пропала в Тайной Комнате? — спросил на бегу Гарри. — Или просто не успели?

— Я не знал тогда этого заклинания, — хрипло ответил Снейп, его дыхание сбилось от бега. Тёплая чёрная мантия профессора, прекрасно спасавшая от холода в промозглом замке, на жарком весеннем солнце явно была неуместна — пот катил по его лицу градом. — Я узнал его только недавно, когда искал способ отыскать вас, чтобы отдать меч Гриффиндора. К сожалению, найти ваших родственников я не смог, да и сомневаюсь, чтобы эта глупая курица Петунья добровольно согласилась помочь мне.

У Гарри возникло слишком много вопросов сразу и он начал с последнего.

— Вы знаете тётю?

— Доводилось встречаться, — мрачно бросил Снейп. — Хотя я никогда не мог поверить, что такое отвратительное существо может быть сестрой Лили.

— Ну, конечно! Вы же говорили там, в Малфой-мэнор…

— Я предпочёл бы, Поттер, чтобы вы об этом забыли, — процедил Снейп, вытирая пот со лба.

— Простите, но у меня это вряд ли получится, — покачал головой Гарри. — Да, а что за история с поисками и мечом Гриффиндора? Так это была ваша лань?

— Слишком много вопросов не по делу, Поттер, — резко ответил Снейп и бросил на бегущего рядом с ним Гарри полный злобы взгляд.

Гарри подумал, что ещё несколько лет назад этот взгляд напугал бы его, а совсем недавно вызвал бы взаимное чувство ненависти, но теперь он только улыбнулся.

— Вот, значит, кого Рон видел за теми деревьями!

Снейп промолчал и сделал вид, что всё его внимание сконцентрировано на пузырьке, указывавшем им путь.

Гарри не стал настаивать на ответе. Он сосредоточился на беге, и, пытаясь отвлечься от беспокойства за Джинни («Мерлин, пожалуйста, пусть с ней всё будет в порядке!»), думал о том, как изменилось его отношение к этому неприятному человеку, бегущему рядом с ним. Спасение Джинни во многом зависело сейчас от его колдовства, как раньше — множество раз! — зависело спасение самого Гарри. Он был по-прежнему неприятным, сейчас, пожалуй, даже отвратительным: с сальными волосами, прилипшими к мокрым от пота лбу и щекам, с искажённым лицом, пошедшим красными пятнами от быстрого бега, со своим убийственным взглядом и враждебным тоном. Но Гарри понимал, что этот неприятный человек оказался самым надёжным взрослым в его жизни, тем, на кого он, сам того не зная, много лет опирался, тем, кто заботился о нём, переступая через свою ненависть и (ну, конечно!) ревность к его отцу — более удачливому сопернику. Годы взаимной неприязни казались теперь Гарри отчаянной глупостью.

— Спасибо, сэр, — озвучил Гарри результат своих размышлений.

— Что, Поттер? — переспросил Снейп рассеянно, даже не оглядываясь на него.

— Я говорю, спасибо, сэр! — повторил Гарри. — Понимаю, мне следовало сказать это в более торжественной обстановке, но кто знает — что нас ждёт, когда мы достигнем цели. Не хочу умереть, не сказав вам «спасибо».

— С чего вдруг такая честь, можно полюбопытствовать? — наконец проявил интерес Снейп.

— Я должен был сказать это много лет назад — когда узнал, что вы спасли меня от падения с метлы на первом же матче. И потом — вы не раз рисковали ради меня, я это только теперь понимаю…

Снейп резко повернулся к нему, коротко кивнул и приложил палец к губам. Гарри замер на месте, выдержал натиск налетевшего на него с разбега Драко и прислушался.

— Очень интересно, мистер Малфой, — послышался из-за песчаного холма голос Джинни, говорившей весьма светским тоном, — продолжайте, пожалуйста.

— Таким образом, Люциус Малфой Первый и королева Елизавета Первая заключили тайный брак, — отозвался Люциус. Его тон также был светским, но в голосе звенело напряжение — словно он говорил это, одновременно поднимая тяжести. — Разумеется, королева не могла открыто признать, что её муж — колдун, это повлекло бы новый виток религиозных войн. Они решили скрывать сына до тех пор, пока не станет ясно, обладает ли он магическими способностями. Когда в три года он околдовал свою няню, стало ясно, что он принадлежит миру волшебников, и королева решила не предъявлять наследника подданным.

— То есть, — уточнила Джинни, — вы можете смело претендовать на британский престол?

— Ну что вы, мисс Уизли, династия сменилась, если я не ошибаюсь, уже дважды, кроме того, объявить о своих притязаниях означало бы признать, что в нашем роду есть… есть, — по тону Люциуса чувствовалось, что последние слова даются ему тяжело, и что он еле сдерживается, чтобы не сказать лишнего. После недолгой борьбы с собой, о чём можно было догадаться по напряжённому сопению, он гневно выдал: — Есть паршивые грязнокровки! — буквально тут же его тон сменился, теперь он говорил с ледяной ненавистью. — Ты не заставишь меня! Не заставишь меня подчиняться твоим приказам! Я хочу сказать «были магглы», и скажу именно это! Магглы, слышишь, магглы!

— Что здесь происходит? — спокойно и громко поинтересовался Снейп, поднявшийся на песчаный холм. Трое его спутников тут же встали рядом с ним, и глазам их открылась удивительная картина: у подножья холма, на пляже, вблизи от накатывающих на песок волн, сидели, скрестив ноги по-турецки, друг напротив друга Джинни и Люциус. Люциус сжимал в руках чашу Хаффлпафф так, что пальцы побелели, а Джинни участливо касалась его запястья.

— Наконец-то! — воскликнула она, увидев их. Легко подскочила и бросилась навстречу Гарри, который чуть ли не кубарем слетел с холма.

— Я так боялась, что мой патронус окажется для тебя не вовремя! Выдаст тебя кому-нибудь, или что-то в этом роде! Но он сказал, — она кивнула на Люциуса, — что это последний крестраж, и что это значит — Сам-Знаешь-Кто мёртв, вот и я решила рискнуть. Это правда?

— Да, правда, Малфой, Драко с ним разделался. А что с этим-то случилось? Я правильно понимаю, он переманил крестраж на себя, чтобы отнять его у Рона?

— Да! И он пытается от него избавиться, то есть, не уничтожить, а хотя бы не дать ему собой овладеть. Я понимаю, что с ним происходит — со мной примерно так же было, когда мною командовал дневник Тома.

— Дневник! — вдруг прорычал Люциус. Он всё ещё не отводил взгляда от чаши, но, выхватив это слово из разговора, вскочил на ноги и закричал каким-то утробным голосом, словно доставая его из самых глубин своего тела. — Проклятый дневник! Из-за тебя, дрянь, я чуть не убил собственного сына! УБЛЮДОК! Ты мне не хозяин! УБИРАЙСЯ!!! — и с криком ярости и отчаяния, очевидно прикладывая неимоверные физические усилия, он развёл руки в стороны и позволил чаше упасть на песок.

— Ударь её, Поттер! — тут же закричал Драко. — Прикончи эту тварь!

— Нет, — крикнул Гарри оборачиваясь к стоявшему на вершине холма Драко. — Он должен сам это сделать! — Гарри сделал несколько больших шагов и оказался рядом с Люциусом. — Вы победили его, теперь вы должны его уничтожить, — сказал Гарри, вкладывая в руку Люциуса меч. Тот кивнул и отыскал взглядом Джинни.

— Мисс Уизли. Джиневра, — он протянул к ней рукоять меча. — Я не смог бы сделать этого без вашей помощи. Окажите ещё одну услугу — помогите мне покончить с ним навсегда.

Джинни кивнула, встала рядом с Люциусом и положила руку на эфес меча. Вдвоём они размахнулись и ударили по чаше. Раздался негромкий звон, печальный вздох, тёмная тень задрожала над чашей и исчезла. Воцарилась тишина, нарушаемая только шумом моря.

— Всё? — наконец спросил Невилл, его голос выражал абсолютное неверие.

— Всё, — твердо сказал Снейп, и это прозвучало так убедительно, что Невилл в ответ закричал:

— Дааааа! — и облегчённо рассмеялся.

Гарри осел на песок, Джинни опустилась с ним рядом и обвила его шею руками, а Люциуса чуть не сбил с ног Драко, сбежавший на полной скорости с холма.

— Отец! — только и успел он сказать, перед тем, как Люциус стиснул его в объятиях, таких крепких, что почти задушил, но Драко не возражал. Он смотрел через плечо Люциуса на волны, набегающие на берег одна за другой, и впервые за долгое время чувствовал абсолютное спокойствие.

— Даже не вздумайте, — процедил Снейп в сторону Невилла, с энтузиазмом глядевшего на марафон объятий на берегу.

— Вот всегда так — мечтаешь обнять любимого учителя в торжественный час победы Добра над Злом, — с притворной тоской в голосе протянул Невилл, — но нет — не судьба!

— Ваш любимый учитель сейчас в Хогвартсе, если не ошибаюсь, инспектирует теплицы на предмет растений, годных для ближнего и дальнего боя, — усмехнулся Снейп.

— Ах, профессор, разве это любовь? Нет, это не более чем увлечение. Подумайте сами — между мной и профессором Спраут нет ни жара расплавленных котлов, ни страсти горячих проклятий, которые вы посылали мне всякий раз на своих уроках, ни вашей жгучей ревности к моим успехам на других предметах…

— Как мило, Лонгботтом, объявим о помолвке прямо сейчас, или пожелаете составить брачный контракт?

— Что вы, профессор, я не тороплюсь, для начала мне хватит простого свидания в кафе мадам Паддифут.

— Лонгботтом, я на вас мисс Эббот пожалуюсь.

— Только не делайте этого без меня! Я хочу это видеть! И слышать! И что Ханна вам ответит — тоже!

— Что мне сделать Лонгботтом, чтобы вы снова меня боялись? Столько лет всё было хорошо!

— Это у вас столько лет всё было хорошо, а теперь, сэр — закон маятника, хорошо будет у меня, а вам… Ну, может, вам хоть весело будет.

— Уже предвкушаю это «веселье», — скривился Снейп.

— Есть хочу! — вдруг громко сказал Драко. — Не помню, когда мы последний раз что-нибудь ели. Поттер?

— Что «Поттер»? Я тоже не помню.

— Давайте вернёмся к Биллу и Флёр, — предложила Джинни. — Я хочу услышать, как вам удалось покончить с Сами-Знаете-Кем, по-моему, это отличная история для разговора за обедом!

— Ах, да, отец, — смущённо сказал Драко, выпутываясь из объятий Люциуса и отступая на шаг назад. — У меня для тебя две новости — плохая и хорошая.

— Давай уж сразу плохую, — напрягся Люциус.

— Понимаешь… Я спалил дом. Адским Пламенем. Дотла. Совсем. И пепел развеял. Точнее, со всем этим мне помогли, но инициатива была моя.

Люциус посмотрел на сына круглыми от удивления глазами.

— Так, — сказал он, — а в чём тогда хорошая новость?

— Ну, — протянул Драко, — перед этим я вызвал на дуэль нашего неприятного гостя, высказал ему вслух всё, что думаю о его манере поведения в чужом доме, заметил, что не намерен этого больше терпеть, и… как там Лавгуд сказала? Да — помог ему самоубиться.

— Ты?!

— Да, папа, это сделал я.

Люциус вздохнул и положил руку на плечи Драко.

— Что ж, сын, дом, можно отстроить заново. Главное, чтобы у этого дома был достойный хозяин! И потом, мне никогда не нравилось расположение окон в малой столовой — там было слишком светло по утрам…

— Значит теперь, — подытожил Билл, все рассказанные за обедом истории, — осталось разобраться с Министерством и Пожирателями смерти. Всего-то!

— По сравнению с тем положением, в котором мы находились ещё вчера вечером, — заметил Снейп, — я бы назвал сегодняшнее состояние дел явным прогрессом.

— И всё же, вы готовитесь к эвакуации Хогвартса, и считаете, что битвы с Пожирателями не избежать? — уточнил Билл.

— Да, — мрачно подтвердил Снейп. — Время, которое я оставил себе на решение этой задачи, почти истекло, но я так и не увидел способа обезопасить школу. Они придут в Малфой-мэнор, они попытаются связаться с Тёмным Лордом, с Беллатрикс, затем со мной и Кэрроу. И когда они в этом не преуспеют…

— Есть способ, — тихо произнёс Люциус.

— И какой же, позволь узнать? — насмешливо поинтересовался Снейп. При всём расположении к старому товарищу, он явно не был сейчас склонен высоко оценивать его идеи.

— Пока эта тварь пыталась овладеть моим разумом… Мисс Уизли оказала мне неоценимую поддержку, отвлекая меня от его голоса, но всё же я его слышал. Он хотел действовать через меня, жить через меня, предлагал разделить со мной власть…

— А это интересная мысль, — тон Снейпа стал гораздо более уважительным. — Ты предлагаешь свою кандидатуру?

— Да, — тяжело уронил Малфой-старший. — Думаю, мне они поверят. Если ты будешь рядом.

— Эй! — Билл громко щёлкнул пальцами у себя над головой. — Вы, парочка слизеринских прохвостов, не просветите нас относительно ваших гениальных идей?

— Они хотят притвориться, что один из крестражей овладел Люциусом, и тот теперь действует от лица Сами-Знаете-Кого! — быстро сообразила Гермиона.

Люциус молча кивнул.

— Опасный план для вас, Люциус, но чертовски соблазнительный — мы смогли бы накрыть их всех разом, — задумчиво сказал Гарри. — Или, если не всех, то многих.

— Но почему бы просто не использовать оборотное зелье? — спросил Рон. — Если уж в Хогвартсе теперь лежит тело Сами-Знаете-Кого…

— Метка, мистер Уизли, — пояснил Люциус. — Проклятая метка. Если я их позову через неё, они будут знать, что это сделал именно я, а не Тёмный Лорд. К тому же она постепенно светлеет, и они не могут не задаваться вопросом, почему это происходит. Зато они не знают, что было в хранилище, как выглядел крестраж, да большинство из них вообще не имеет представления о том, что это — даже для таких, как мы, это очень тёмная магия. Притворившись, что нахожусь под властью крестража, я могу собрать их и… Вопрос — где?

— В Министерстве, — вдруг предложил Невилл. Все обернулись на него, а он невозмутимо продолжил. — Там сейчас самый гадюшник — это раз, далеко от Хогвартса — это два, много выходов, чтобы ни в чём не повинные люди могли сбежать — это три…

— Так ведь они тоже смогут сбежать! — возразил ему Гарри.

— А вот и нет, — прищурился Невилл. — Ты не слышал, о чём мы с профессором Снейпом говорили, после того, как запечатали ворота Малфой-мэнор перед пожаром? Он рассказывал, что до нашего вмешательства ворота были заколдованы так, чтобы беспрепятственно пропускать тех, у кого на руке метка. Теперь, если они захотят наведаться в поместье, наши заклинания их задержат, то есть, метка может быть как входным билетом, так и…

— Наоборот! — закончила за него Гермиона. — А ведь точно, Невилл! Это отличная мысль!

— Запереть их в Атриуме? — задумчиво произнёс Билл. — Ладно, давайте попробуем. Только действовать нужно быстро.

— Для начала я бы предложил переместиться в Хогвартс, — заметил Снейп. — Благодарен за гостеприимство, Уильям, но мне кажется, и ваш дом, и ваш сад слишком малы для того общества, которое нам предстоит собрать.

— Верно, — кивнул Билл. — Профессор Макгонагалл уже связалась с отцом, он отправился в Хогвартс, значит, там будут и остальные члены Ордена Феникса.

— Так идём! Чего ждать? — Джинни вскочила с места.

— И куда это ты, интересно знать, собралась, моя маленькая несовершеннолетняя сестрёнка? — ехидно поинтересовался Билл. — Тебе нет семнадцати, ты не член Ордена Феникса…

— Считай, что я просто хочу вернуться в школу, — вздёрнула нос Джинни. — Имею право захотеть, раз уж выяснилось, что директор вовсе не мечтает пустить на ингредиенты для зелий весь Гриффиндор. Скажешь, нет?

— Что ж, аргумент принимается: думаю, родители разрешат тебе вернуться в школу в новых обстоятельствах. В школу, но не на собрания Ордена Феникса.

Джини насупилась, сложила руки на груди и сердито посмотрела на Гарри — сделай что-нибудь! Но Гарри молчал, считая, что Билл совершенно прав — нечего Джинни там делать.

— Это касается и остальных учеников, — холодно заметил Снейп. — С кучкой кровожадных безумцев мы и без вас разберёмся.

— Да забудь про них, Уизли, — вдруг усмехнулся Драко. — Подумаешь, на собрания не пускают — как маленьких, честное слово. Дался вам этот Орден Феникса. Я считаю, что как хозяин Старшей Палочки, должен основать свой орден! Для начала буду бороться против бывших коллег — признаюсь, у меня давно на них руки чешутся, а дальше — по обстоятельствам. Кто со мной? Ограничений по полу и возрасту ставить не буду.

— А по статусу крови? — хищно прищурившись, спросила Гермиона.

— Разумеется, нет, — важно ответил Драко. — Думаю, это будет отражено в нашем названии.

— И как ты его назовёшь, свой орден? — заинтересовался Невилл.

— Орден Лопаты, — гордо ответил Драко.

— Хорошее название, — мечтательно глядя в потолок, прокомментировала Луна, в то время, как остальные потеряли дар речи. — Отлично подходит для конспирации — болтай о лопатах сколько хочешь, никто ничего не заподозрит. Примешь меня? Я могу нарисовать эмблему.

— Отлично, Лавгуд! Тогда нас уже двое.

— Да-да, милые детские забавы, — процедил Снейп. — Пойдём ввяжемся в неприятности и заставим взрослых это расхлёбывать! Отлично придумано, Драко. Общение с Поттером явно не пошло тебе на пользу.

— Зря ты так, Северус, — покачал головой Люциус. — Я бы на твоём месте не стал их недооценивать…

— И что ты предлагаешь? — ощетинился Снейп. — Отпустить детей на побоище?

— Северус, если ты забыл, эти «дети», два года назад сорвали операцию, спланированную самим Тёмным Лордом. Нас было вдвое больше, мы были старше и опытнее, но в результате именно мы проиграли и попали в Азкабан.

— Только потому, что в решающий момент им на помощь пришёл Орден Феникса! Ты стал свидетелем нескольких рискованных выходок, которые лишь чудом закончились их победой, и решил, что эти дети владеют каким-то невиданным мастерством. Ну а я, как человек, которому регулярно приходится рыскать то по всему Хогвартсу, то по Запретному Лесу, то, наконец, по всей Британии в попытках защитить этих олухов от них самих, категорически возражаю против их неуёмной и неуместной активности. И, если ты плохо расслышал — это твой сын только что предложил возглавить новый Орден, раздери меня горгулья, Лопаты! И при всей нелепости названия, ты ведь понимаешь, насколько это опасная затея?!

— Северус, — Люциус посмотрел на собеседника очень устало. — Ты не хуже меня знаешь, что безопасность Драко всегда стояла для меня на первом месте. Но чем больше я прилагал усилий, чтобы её обеспечить, тем меньше преуспевал. А теперь он и вовсе стал хозяином одного из опаснейших магических артефактов. И я предпочитаю позволить ему действовать по собственному усмотрению при условии, что я буду хорошо информирован об этих действиях. Я уважаю своего сына, я уважаю мистера Поттера и его друзей, которые всегда были достойными противниками, и, особенно я уважаю мисс Уизли — я сопротивлялся крестражу не более часа, и это было безумно тяжело, а она — будучи ребёнком, Северус! — продержалась почти год. Конечно, оставшись единственным, он сражался за меня более отчаянно, и всё же… Все, кто собрался в этой комнате, независимо от возраста, достойные и сильные маги. Игнорировать этот факт было бы безумием.

— Это дети, Люциус, за безопасность которых я отвечаю! Сколько бы Тёмных Лордов они ни убили и сколько бы крестражей ни уничтожили!

— В таком случае, сэр, у вас два выхода, — насмешливо заявил Гарри, — связать нас и запереть в подземельях до тех пор, пока вы без нашего участия со всем не разберётесь, или включить нас в число участников операции при условии, что мы будем беспрекословно выполнять ваши указания.

— Вы не можете не понимать, Поттер, что идея запереть вас в подземельях вызывает у меня большой энтузиазм, — процедил Снейп.

— Не сомневаюсь, сэр, но хочу предупредить, что из подземелий мы уже выбирались.

— В любом случае, решение об участии в подобных мероприятиях несовершеннолетних принимают их родители, — с достоинством ответил Снейп, — так что мисс Уизли и мисс Лавгуд придётся остаться в стороне.

— Что ж, тогда у нас только один выход, правда, Джинни? — спокойно сказала Луна, встала из-за стола, подошла к Драко и что-то прошептала ему на ухо. Затем она подошла к ничего не понимающей Джинни, взяла её за руку и в следующую секунду они обе исчезли.

— А я предупреждал, — заметил Люциус.

— Не предупреждал, а спровоцировал! — зашипел Снейп.

— Вот именно! — подхватил Билл и посмотрел на Рона в поисках поддержки, но тот покачал головой.

— Никогда не думал, что скажу это, но Малфой прав: сидеть и бездействовать, пока остальные сражаются — невыносимо, а если уж действовать, то сообща и по хорошему, продуманному плану. Джинни не заслужила стоять в стороне — этого никто не любит, и уж лучше дать им с Луной какое-то безопасное задание, чем ждать, когда они сами решат во что-нибудь вмешаться.

— В любом случае, теперь нам для начала предстоит их найти, — проворчал Снейп.

— Вовсе не обязательно, — возразил Драко. — Лавгуд перед уходом попросила прислать им сообщение — Лонгботтом, ты же знаешь, как? — когда до вас дойдёт, что запреты бессмысленны.

Невилл кивнул, подбросив щелчком пальцев и поймав галлеон Армии Дамблдора.

— В таком случае предлагаю переместиться в Хогвартс — пусть родители мисс Уизли сами отправляют сообщения своей блудной дочери, — фыркнул Снейп.

— Мама на этот шантаж не купится, — покачал головой Билл.

— Посмотрим, — вздохнул Гарри. С одной стороны ему очень хотелось верить, что Билл прав, и запреты миссис Уизли всё ещё действуют на младшую дочь, с другой стороны, он понимал, что Рон прав тоже — нечестно отказать Джинни в участии, когда остальные в игре. Джинни — сильная и гордая ведьма, он и так уже достаточно держал её на расстоянии, и теперь нужно помочь ей присоединиться к их компании, но с тем условием, что она возьмётся за самую безопасную часть работы.

* * *

— Нет, Артур! Мы не можем этого допустить! Единственное сообщение, которое мы можем ей отправить — вернись в школу сейчас же! — голос миссис Уизли звонким эхом отлетал от стен директорского кабинета в Хогвартсе. Она и Артур оказались первыми членами Ордена Феникса, прибывшими в школу по призыву Макгонагалл. — Если она сбежала с дочерью Ксено, — продолжала миссис Уизли, — прекрасно! Вот и пусть сидят вдвоём подальше от неприятностей!

— Проблема, видите ли, в том, мадам, — произнёс Драко, растягивая слова, — что нет никакой гарантии, что они не узнают детали операции и не появятся в разгар битвы в самой её гуще.

— И от кого, интересно, они могут узнать эти детали? — сощурилась миссис Уизли.

— Да, вы правильно понимаете — в том числе от меня. Я, конечно, не могу считаться их близким другом, но мисс Лавгуд выразила желание вступить в мою организацию, — Драко произнёс это слово так пафосно, что Невилл и Гарри, помнившие о названии организации, с трудом сдержали смех — вряд ли миссис Уизли могла оценить веселье в такой ситуации. Драко продолжал: — И не забывайте, что кроме меня у них в этой комнате достаточно настоящих друзей. Лонгботтом, например, весь год сражался с вашей дочерью бок о бок, вряд ли она простит ему, если теперь на финальной стадии противостояния, он оставит её за бортом…

— Ты прав, Драко, не оставлю, — подтвердил Невилл.

— Профессор Снейп! — обратилась разъярённая миссис Уизли к директору, которого до этого старательно игнорировала и при встрече одарила лишь сухим кивком.

— Вы думаете, я в восторге от этой безумной затеи?! — возмутился тот. — Да я в бешенстве, если хотите знать! Мне только что с трудом удалось уговорить собравшихся у ворот замка Пожирателей смерти дождаться вечернего сбора в Министерстве и оставить школу в покое, нам необходимо продумать план операции, и что мы делаем вместо этого? Решаем, позволить ли кучке подростков принимать в ней участие! Извольте радоваться, господин директор! Если у вас, миссис Уизли, есть идеи, что мы можем противопоставить этому шантажу — я весь внимание!

— Какие могут быть идеи — просто отправьте детей по своим комнатам, незачем им принимать участие в обсуждении наших планов! — воскликнула Молли.

— Вы, разумеется, в праве это сделать, сэр, — церемонно ответил Драко, — но должен предупредить, что в этом случае Орден Лопаты будет принимать собственные решения об участии в противостоянии, не потрудившись поставить вас в известность о своих планах.

— КАКОЙ орден? — переспросил с округлившимися от удивления глазами Артур Уизли.

— Лопаты, — пояснил Драко. — Возглавляемый мною Орден Лопаты.

— Как интересно! — Артур вышел из-за спины жены, где пережидал бурю, вызванную негодованием Молли, и подошёл ближе к Драко. — И много в вашем Ордене членов?

— В настоящий момент двое — я и мисс Лавгуд, — с достоинством ответил Драко, — но…

— Трое, — перебил его Невилл.

— Четверо, — вздохнул Гарри. Он понимал, что это вызовет недовольство миссис Уизли, но оставаться в стороне от событий ему, как и Джинни, не хотелось.

— Ты научился здорово кусаться, хорёк, — подал голос Рон. — Я с тобой. Пятеро.

— Шестеро, — твёрдо сказала Гермиона, взяв Рона за запястье.

— Кхм, — Эрни Макмиллан вышел в центр забитого битком помещения. За его спиной стояли Ханна, Дин и Шеймус, которые оставались в директорском кабинете с тех пор, как перенеслись сюда порталом, а также те, кого они за прошедшее время успели вызывать в школу с каникул или из укрытий: Джастин Финч-Флетчи, Лаванда Браун, Терри Бут, близнецы Патил, Энтони Голдстейн, Майкл Корнер и Чжоу Чанг.

— Думаю, я выскажу общее мнение, — напыщенно начал Эрни, — если предположу, что наиболее активные члены Армии Дамблдора проголосуют за вступление в новый Орден полным составом. Правда название меня несколько смущает…

— Не волнуйся — у этого названия отличная история. Очень вдохновляющая. Из жизни одного маггла, — пояснил Драко.

— Малфой, ты назвал свой Орден в честь маггла?! — присвистнул Джастин. — Ну, тогда я точно за!

Остальные члены Армии Дамблдора молча вытянули руки вверх в знак согласия.

— Итого, — быстро посчитал Эрни, — восемнадцать.

— Отлично, Макмиллан, — обрадовался Драко. — Будешь секретарём — вроде, в серьёзных организациях так полагается.

— Серьёзная организация? — взвизгнула миссис Уизли. — Да вы же просто кучка детей, один из которых совсем недавно… — она не закончила, но неприязненно поглядела на Драко, видимо, припоминая все его грехи.

— Совсем недавно уничтожил одного из самых сильных тёмных магов в истории, — вышел вперёд Гарри. — Поверьте, миссис Уизли, это было непросто.

— Я верю, Гарри, дорогой, — тут же смягчилась она, — но, пойми — мы переживаем за вашу безопасность!

— Мы тоже за неё переживаем, миссис Уизли, — вмешался Невилл. — И лично я считаю, что гораздо безопаснее сейчас навалиться на Пожирателей смерти и их министерских приспешников большой толпой из засады, чем рисковать, что сил Ордена Феникса не хватит, и тогда все мы окажемся в заложниках у нового министра. Они вошли во вкус — им уже не нужен их лорд, чтобы называть беззаконие законом.

— Лонгботтом, — тихо процедил Снейп, — вы забываете, в пылу вашего красноречия, что как вашему факультету добавили баллов, так можно их и убрать. За неуместное вмешательство в чужие разговоры, например.

— Дрожу от страха, сэр, — скептически отозвался Невилл.

— Ты тоже кое-что забываешь, Северус, — донёсся из дальнего угла комнаты растягивающий слова голос Люциуса.

— И что же? — медленно спросил Снейп с гримасой неприязни на лице — он уже догадывался, что услышит.

— Девятнадцать, — коротко ответил Люциус, выйдя вперёд и положив руку на плечо Драко. — А без меня твой план неосуществим. То есть, ты, конечно, можешь попробовать сам притвориться вместилищем души Тёмного Лорда, но ты не испытывал этого на себе, тебе будет сложно. И вообще, из всех твоих союзников кроме меня об этом знают присутствующий здесь мистер Поттер, и как раз отсутствующие мисс Уизли и мисс Лавгуд. Причём мисс Уизли единственная, кто на самом деле понимает, о чём речь. Главный эксперт, можно сказать.

— Твоими усилиями, ублюдок! — не выдержала миссис Уизли, для которой это была болезненная тема.

— Брак моих родителей предшествовал моменту моего рождения, — спокойно ответил Люциус, — но с эмоциональной окраской вашей оценки я спорить не стану. Моя жена, когда поняла, что я сделал, подбросив вашей дочери тот дневник, испытала сходные чувства, и до сих пор не оправилась от потрясения. Я не жду, что вы в это поверите, но я на самом деле сожалею о своём поступке. Я был ослеплён ненавистью и был жестоко за это наказан.

— Двадцать, — вдруг сказал Артур. — И я дам своё разрешение Джинни, при условии, что ей действительно будет поручена безопасная часть операции.

— В таком случае — двадцать один, — сказала Джинни — она только что открыла дверь, за которой они с Луной, очевидно, прятались уже некоторое время, подслушивая.

— Не кабинет, а проходной двор! — проворчал Снейп.

— Но, Артур, — прошептала миссис Уизли, к которой, наконец, вернулся дар речи. — Они ведь просто дети.

— Верно, дорогая. И наша задача — помочь им справляться с трудностями, а не бежать от них. «Если вы хотите, чтобы ваш сын прошёл по жизни с достоинством, не старайтесь убирать камни у него из-под ног, но научите не спотыкаться о них»*.

— Я так понимаю, дальнейшие споры бесполезны, — мрачно констатировал Снейп. — Что ж, в таком случае прошу за мной — профессор Макгонагалл уже собрала остальных членов Ордена Феникса в классе Трансфигурации, и, учитывая разросшийся Орден, простите за выражение, Лопаты, здесь для всех нас будет слишком мало места.

— Северус, — напомнил о себе портрет Дамблдора. — Возможно, мои советы могут оказаться вам полезны, поэтому…

— Безусловно, Альбус, я посвящу вас в детали операции, — с подчёркнутой вежливостью ответил Снейп, — сразу, после того, как с вами поговорит профессор Макгонагалл. У неё появились к вам некоторые вопросы в связи с определёнными недавно открывшимися обстоятельствами, — он коротко кивнул портрету и стремительно направился к выходу — собравшиеся расступались перед ним как воды морские перед Моисеем. Невилл догнал его у самого входа и открыл перед ним дверь, тихо заметив с лёгким кивком на портрет Дамблдора:

— Грязно играете, сэр.

— Вас это удивляет? — вздёрнул бровь Снейп.

— Нет, сэр, — ответил Невилл, выходя вслед за профессором на лестницу. — Просто наконец-то понимаю, чему у вас на самом деле стоит поучиться, и намерен приложить к этому все усилия.

— Лонгботтом! — простонал Снейп. — Лучше бы вы по-прежнему взрывали котлы…

__________

*Артур цитирует младшую из сестёр Бронте — Энн, роман «Незнакомка из Уайлдфелл-Холла».

— То, что вы видите перед собой, не означает мою смерть! — прошипел Люциус голосом, довольно сильно напоминающим интонации и тембр Вольдеморта. Они со Снейпом стояли на возвышении в Атриуме Министерства у чудовищной скульптуры «Магия — сила». Прямо перед ними сиял тёмным мрамором постамент, на котором лежали тела Вольдеморта и Беллатрикс, а напротив них, по другую сторону постамента, в мантиях с капюшонами рядами стояли Пожиратели смерти и верные им сотрудники Министерства — этим пришлось обходиться без всяких капюшонов, и выражения лиц у них были довольно испуганные. В первом ряду стоял Тикнесс — это по его приказу из Министерства удалили всех «неблагонадёжных» сотрудников, и оставили лишь тех, кому с точки зрения новой власти можно было безоговорочно доверять.

— Не в первый раз я покинул своё тело — и вы знаете об этом. Не в первый раз мне приходится пользоваться чужим — и об этом вы должны были слышать, — продолжал Люциус. На груди у него блестел медальон, который одолжил им для благого дела мести за мастера Регулуса Кикимер. — Сейчас я воспользовался телом предавшего меня слуги, чтобы продолжать жить среди вас. Не скрою, я лишился удобного вместилища для своей души, сражаясь с Гарри Поттером, но он мёртв, а я по-прежнему с вами! Я жив и сейчас предъявлю вам доказательство своей победы…

Он взмахнул одолженной у Драко Бузиной палочкой, и в сердце толпы Пожирателей почувствовалось движение — собравшимся пришлось расступиться, поскольку из-под земли появился ещё один постамент. Все обернулись к мраморному прямоугольнику. Взмах палочки Люциуса — и верхняя мраморная плита разлетелась пеплом прочь. На постаменте лежал Гарри Поттер.

— Я, кажется, просил вас, министр, — обратился Люциус мягко к Тикнессу, и того затрясло от ужаса — такой мягкий тон Тёмного Лорда был хорошо известен его слугам и не предвещал ничего хорошего, — чтобы этот торжественный момент был запечатлён для истории?

Тикнесс нервно кивнул, не смея поднять взгляд на новоявленного хозяина, и прищёлкнул пальцами. Из-за статуи вышли трое неприметных волшебников в мантиях Отдела по связям с общественностью, с фотокамерами в руках, и принялись щёлкать затворами, ослепляя вспышками стоящих рядом с неподвижным Гарри Пожирателей и чиновников.

— Довольно! — наконец сказал Люциус, увидев, что оцепенение, в котором пребывали собравшиеся с тех пор, как увидели «мёртвого Поттера», начало спадать. — Представители прессы могут покинуть нас. Немедленно! — прошипел он с такой угрозой в голосе, что затряслись не только министерские чиновники, но и некоторые скрытые капюшонами Пожиратели. А «представители прессы», ускорившие шаг, прятали, опустив головы, недовольство на лицах. Когда троица с фотоаппаратами скрылась в глубине Атриума, Люциус продолжил.

— Теперь, мы начнём праздновать! — он взмахнул палочкой, и по периметру толпы, разделяя её и каминные входы, заплясала линия высокого зелёного огня. В воздухе почувствовалось дуновение ветра от краёв толпы к центру — это полетели в соседей Империусы и заклятия оцепенения* от прятавшихся под масками Пожирателей членов двух орденов. Главный расчёт заговорщиков сейчас был на то, что магия огненной линии, колыхавшейся туда-обратно вокруг собравшихся, скроет применение других чар.

Пожиратели смерти и чиновники, наполнявшие Атриум, стояли сейчас лицами к постаменту с Гарри, образовав несколько колец вокруг него. Заднее кольцо заговорщиков запустило цепную реакцию — каждый, кто получал в спину Империус, околдовывал стоящего перед собой, Люциус видел по едва уловимым движениям, что заклятия распространяются довольно быстро, и уже начал было верить, что победа дастся совершенно без боя, как вдруг…

— Но он жив!!! — завизжала Амбридж, которая каким-то невероятным образом оказалась рядом с постаментом, где лежал Гарри и схватил его за руку. Прокричав это — явно неожиданно для самой себя — она с испугом повернулась к тому, кого считала Вольдемортом, и в тот же миг увидела появившуюся на его лице секундную растерянность и такой же, как у неё испуг, совершенно для Тёмного Лорда не свойственный.

— Круцио! — завопила она, направляя палочку на Гарри, и тот не выдержав, взвыл от боли. — Предатели! — заверещала Амбридж. — Предатели в Министерстве!

Снейп послал в неё заклятие, но она увернулась. Почти половина собравшихся быстро легла на пол, следуя указаниям тех, кто наложил на них Империус — такова была часть плана на случай, если что-то пойдёт не так. Стоявшие под заклятием оцепенения — человек пятнадцать — тоже стали падать на пол, но уже оттого, что оставшиеся неоколдованными Пожиратели и чиновники принялись носиться по кругу, пытаясь пробиться к каминам через зелёный огонь — у кого-то получалось, у кого-то — нет. Ещё пара десятков человек превратились в статуи вокруг постамента с Гарри: они были зачарованы вспышками волшебных фотоаппаратов братьев Криви (это постарались сам Колин, Луна и Джинни, сыгравшие под Оборотным зельем «представителей прессы»). Двоих Пожирателей свалила Амбридж, уворачиваясь от заклятия Снейпа, но остальные ещё стояли, когда Гарри, почувствовав, что пытка закончилась, скатился с постамента и нашёл в себе силы пробежать между ними в разбегающуюся толпу.

— Ловите его! — продолжала верещать Амбридж. — Ловите Поттера!

— Гарри! — закричала Джинни выбегая из-за укрытия за постаментом, но была отброшена прочь зелёной линией огня — это Люциус с Северусом обговорили с самого начала втайне от всех: выбежать за линию могли лишь те, у кого не было тёмной метки, вернуться в круг не мог никто.

Царила жуткая суматоха, все, кто мог пересечь огненную линию, покинули Атриум через камины, но внутри огненного круга осталось немало Пожирателей и сражавшихся с ними членов обоих орденов — они уже скинули капюшоны, чтобы случайно не навредить друг другу в бою.

Гарри, с трудом контролируя свои движения после Круцио, пытался запустить заклятием в Пожирателя рядом с собой, но промахнулся, зато был им замечен.

— ТЫ! — прорычал Долохов, скидывая маску, и послал в Гарри зелёный луч убивающего заклятия. Заклятие отскочило — это Драко, стоявший с самого начала в первом ряду возле Тикнесса, получил от отца Бузинную палочку, и, забравшись на постамент между телами Беллатрикс и Вольдеморта, посылал по всему залу проклятия во врагов и щиты перед друзьями.

— Инкарцеро! — прозвучало за спиной у Гарри, и его опутали магические верёвки. — Нет нужды убивать его сразу, Антонин, — хихикая, сказала Амбридж, ткнув палочкой между лопаток Гарри, и закричала на весь Атриум. — Опустите палочки! Иначе вашему драгоценному мистеру Поттеру конец!

Сражение остановилось. Все снова обернулись к центру зала, где Амбридж держала связанного Гарри под прицелом.

— Твоя игра окончена, Люциус, не стоило и начинать! — торжествовала Амбридж. — Убери свою защитную линию сейчас же, или я сделаю с этим мальчишкой то, что давно следовало бы сделать!

— Не слушайте её! — прокричал Гарри, извиваясь и тщетно пытаясь сбросить с себя магические путы. — Вас больше — просто покончите с ними!

— С чего вы решили, Долорес, — холодно произнёс Люциус, — что мне есть до него дело?

— Рискни напасть на меня, Люциус — вот и узнаем. Ты пришёл сюда с ними, ты сражаешься на их стороне, твой сын защищает Гарри Поттера своими щитами! Что случилось, Драко? Ты был таким хорошим мальчиком, моим помощником в Хогвартсе, думаешь, твои новые друзья забудут об этом, когда всё кончится? Думаешь, этот увалень, Лонгботтом, с которым ты сейчас перемигиваешься, не будет напоминать тебе о твоём тёмном прошлом? Не мечтай, Драко — они не простят тебя, они не забудут! Прими правильную сторону, ты всё ещё можешь это сделать…

— Как будто вы забудете, — насмешливо фыркнул Драко. — Отпустите Поттера, и я сниму защитную линию.

— Драко, мы не в песочнице, тут никто не поверит в такие детские уловки… Как думаешь, сколько Круцио выдержит твой новый друг, прежде, чем…

— Не нужно! — прервал её Драко. — Хорошо, будь по-вашему — я снимаю защиту.

— Малфой, нет! — в отчаянии крикнул Гарри. — Они разбегутся, и мы не сможем…

Драко не слушал его, он посмотрел на Невилла, который стоял у самого края линии, явно готовясь бежать за неё — к тем, кто остался за постаментом, и взмахнул бузинной палочкой — линия зелёного огня пропала. Часть Пожирателей бросилась к каминам, но Амбридж остановила их окриком:

— Куда, недоумки?! Не видите — они в нашей власти! У нас Поттер, и Орден Феникса сделает всё для защиты мальчишки! Свяжи этих идиотов, Антонин.

Долохов мрачно развернулся, направив палочку на Люпина, который был ближе всех к нему.

— Вы кое в чём просчитались Долорес, — вдруг очень спокойно — так, словно он указывал коллеге на ошибку в отчёте, произнёс Снейп, всё это время стоявший рядом с Люциусом. — Сегодня здесь не один, а два ордена. Вам удалось одолеть Орден Феникса, не спорю, но Орден Лопаты, кажется, приготовил вам сюрприз…

— Какой орден? — расхохоталась Амбридж и тут же вскинула голову к потолку, с которым явно что-то происходило. Остальные невольно повторили её движение и увидели, что потолок превратился в сияющее зеркало. Вспышка яркого света отразилась от гладкой поверхности, и все собравшиеся замерли, словно изваяния.

— Быстрее! — прокричал Невилл, выбегая из-за гигантской статуи в центре Атриума. — Я не уверен, что отражённое заклятие достаточно сильное!

Он подбежал к Амбридж и выхватил у неё из рук палочку, в глазах её читалась ярость, она пыталась, но не могла сбросить цепенящее заклятие. Долохов, у которого Невилл отобрал палочку вслед за этим, выглядел не менее разъярённым.

— Блестящее применение чар, Лонгботтом, — послышался голос Снейпа, который догадался не смотреть в потолок и не оцепенел, как остальные. — Профессор Флитвик может вами гордиться.

— Спасибо, сэр, — бросил на бегу Невилл, вытаскивая очередную палочку из рук человека в капюшоне. На всякий случай он стянул маску с Пожирателя — это был Роули, и он весьма ощутимо дергался — заклятие спадало. Невилл тут же применил к нему Инкарцеро.

Обернувшись, он заметил, что Джинни и Луна — всё ещё под оборотным зельем, но узнаваемые по жестам и походке — уже разобрались с половиной Пожирателей, отобрав у них палочки, но, как и он в случае с Амбридж и Долоховым, забыли связать противников. К счастью, Снейп оказался дальновиднее — он уже применил магические путы к тем из Пожирателей, у кого палочки всё ещё были в руках, и теперь занимался безоружными.

— Проклятый мальчишка! — завизжала Амбридж, первой выйдя из-под заклятия.

— Уточните, кого из них вы имеете в виду, Долорес, — посоветовал Снейп так, словно они были в учительской, и она жаловалась на ученика, разбросавшего навозные бомбы в коридоре. — Вас сегодня в основном побеждают мальчишки.

— Протестую, сэр! — возмутилась Джинни. — Мы бы с удовольствием внесли больший вклад в победу, если бы не ваши глупые предосторожности, и всё же…

— Да-да, мисс Уизли, прошу прощения. Не только проклятые мальчишки, ещё и несносные девчонки — вот, кто взял над вами верх, Долорес. Группа надоедливых подростков-выскочек, которые называют себя Орденом Лопаты — они сегодня победили.

Амбридж разразилась отборной бранью.

— Заткнись, Долорес! — прошипел Роули. — Мы могли сбежать! Мы могли отсидеться и восстановить свои силы! Пару десятков лет — и у нас был бы…

— Сам заткнись! — крикнула женщина, стоявшая недалеко от него, её лицо всё ещё было скрыто капюшоном. — Идиот! Ты погубишь всё!!!

— О чём это они? — нахмурился Люциус. Он, как и остальные, уже пришёл в себя и теперь вместе со всеми связывал в одну цепочку тех, кто был околдован Империусом в самом начале.

— Понятия не имею, — покачал головой Снейп, — но выясню…

Со стороны Пожирателей в их адрес посыпались грязные ругательства, которые внезапно смолкли — Пожиратели продолжали открывать рты, но ни слова не доносилось.

— Безобразие, — строго сказала Молли, опуская палочку. — Здесь дети, в конце концов.

— Ну, маам! — протянул Фред, закатывая глаза. — Только началось всё самое интересное…

— Фредерик Уизли! Если отношения этого господина с бабушкой Мерлина представляют для тебя такой интерес, я начинаю думать, что плохо тебя воспитала!

— Очень хорошо воспитала, мам! — возразил Джордж. — У нас в доме никто не выражался так… необычно!

— Надеюсь, эта традиция в нашей семье сохранится и впредь, — сверкая гневным взглядом, ответила ему Молли.

— И что теперь? — громко и растерянно спросил Драко. Он стоял посреди зала рядом с Гарри, который сидел, опираясь на «свой» мраморный постамент.

— Встать помоги, — попросил его Гарри.

— Уверен? — с ухмылкой спросил Малфой, протягивая ему руку и явно вспоминая, как сделал тот же жест когда-то в Хогвартс-Экспрессе.

— Уверен, — ответил Гарри, хватаясь за неё и позволяя Драко вытянуть себя вверх. Пару секунду он смотрел на Малфоя, задумчиво и с такой же, как у самого Драко ухмылкой, а потом резко притянул к себе и крепко обнял. — Малфой, паршивец, мы сделали это! Ты это сделал! Орден Лопаты, чёрт! Это шутка тысячелетия!

— Поддерживаю! — крикнул Фред, подбегая к Гарри и Драко и наскакивая на них с объятиями, как после финального свистка в матче. — Орден Лопаты закопал старину Волди и его Пожирателей на все шесть футов! — рассмеялся он, победно вскидывая вверх кулак.

— Нет-нет-нет, Мерлин! Только не это! Я знал, что этим закончится, — простонал Драко, но скоро его голос пропал в общем ликовании — почти все члены его ордена (кроме Люциуса с Артуром, для которых это было уже слишком) бросились в центр и приняли участие в коллективных объятиях, центром которых — зажатый со всех сторон — оказался Драко.

— Прекратите сейчас же! Я задохнусь! — взмолился он.

— Главе Ордена не хватает воздуха! — крикнул Джордж, стоявший ближе других к центру. — Нужно дать ему больше!

— Эй! — воскликнул Драко. — Что это вы задумали?

Но никто его не слушал — его подхватило множество рук и несколько раз подбросило высоко вверх.

— Прекратите! — кричал Драко. — Отец, останови их!

— Не могу, — крикнул улыбающийся Люциус, перекрывая ликующий рёв «Драко! Драко!». — Ты сам всегда завидовал мистеру Поттеру — ну вот, теперь ты знаешь, что такое слава!

— Я не хочу! — возмущался Драко. — Поттер сделал не меньше! Его опять чуть не убили!

— Точно! — согласился Фред и помог Малфою встать на ноги после очередного приземления на руки товарищей. — Гарри!

— Нет, ребят, не надо, остановитесь!

— Не отвертишься, Поттер! — ухмыльнулся Драко, и Гарри полетел вверх, к наколдованному Невиллом зеркалу.

— Хочу вам напомнить, — через некоторое время заметил Снейп. — Что операция завершилась успехом только благодаря мистеру Лонгботтому, так что…

— Нет, пожалуйста, я высоты боюсь! — закричал Невилл, но это не помогло. Правда, нельзя было не заметить, что подбрасывали его гораздо ниже, чем остальных, зато крик «Невилл! Невилл!» вышел гораздо громче, чем это было с Драко и Гарри.

— Колин! — почему-то кричал Невилл, пока толпа радостно качала его. — Колин!

— Что Колин? — спросил его Гарри, когда Невилла, наконец, поставили на землю.

— Колин стоит там за статуей! — закричал Невилл. — Это же его вспышка была в зеркале, он до сих пор там, околдованный!

Толпа ринулась за статую, где действительно всё ещё стоял под заклятием оцепенения Колин Криви с фотоаппаратом в руках.

— Фините Инкантатем! — взмахнул палочкой Невилл, первый оказавшийся рядом с фотографом.

— Невилл, получилось? — спросил Колин, ошарашено глядя на толпу.

Вместо ответа толпа подхватила его и понесла, подкидывая вверх, выкрикивая его имя.

— Прошу вернуться в школу, господа и дамы, — обратился к ним Снейп строго, открывая проход в один из больших каминов Атриума. Ликующие подростки так и зашли туда — с обалдевшим от счастья Колином на руках.

— Что ж ты так поторопился, Северус, — с упрёком сказал Люциус. — Я только хотел им напомнить о твоей роли в этой победе…

— Прокляну! — грозно предупредил его Снейп и последовал за учениками в камин, пропустив вперёд Макгонагалл и Флитвика.

Оставшиеся в Атриуме члены Ордена Феникса тоже хотели последовать за ними, но их остановил Люциус.

— Господа, вам не кажется, что у нас осталось много нерешённых вопросов? — спросил он, кивая на связанных Пожирателей и скульптуру в центре Атриума. — Необходимо, чтобы кто-то с этим разобрался. Кто-то должен возглавить Министерство.

— Предлагаешь свою кандидатуру, Люциус? — усмехнулся Артур.

— Упаси Мерлин! — скривился Люциус. — Ты плохо учил историю, Уизли, Малфои никогда не стремились к официальным постам. Но если выдвинешь свою кандидатуру, я поддержу — отличная выйдет месть за все годы, что ты не давал мне жить спокойно.

— Спасибо, я не претендую! — ужаснулся Артур.

— Да, — задумчиво протянул Люпин, — это теперь будет адова работа — отлавливать оставшихся Пожирателей, восстанавливать отделы Министерства — надо же пересмотреть, кого туда понабрали за последний год, и главное — как-то объяснить это всё магглам, они пострадали больше всех…

— Точно! — прищёлкнул пальцами Билл. — Кто у нас лучше всех умеет работать с магглами? — он внимательно посмотрел на Кингсли.

— Это отличная мысль! — поддержала его Тонкс. — Из Кингсли выйдет очень хороший начальник.

— Но, послушайте, я ведь…

— Ты идеально подходишь на эту роль, — твёрдо сказал Артур. — Ты работал и в Аврорате, и в маггловском министерстве, у тебя есть всё, что нужно, чтобы стать исполняющим обязанности Министра хотя бы до новых выборов. И не отнекивайся, пожалуйста — не стоит тратить лишнее время. Нам ещё этих красавцев нужно куда-то запереть, в Атриуме прибраться, — он кивнул на статую, — и, наконец, оповестить магическую общественность о том, что Сам-Знаешь-Кто мёртв, и это окончательно.

— Вольдеморт, — тихо сказал Люциус.

— Что? — нахмурился Артур.

— Вольдеморт мёртв, — ответил Люциус чуть громче, словно пробуя слова на вкус. — Мы сейчас единственные остались в Министерстве. Пожиратели смерти и охотники, которые могли бы среагировать на это, или у нас в руках, или трусливо разбежались. Мы можем называть его по имени.

— Вольдеморт мёртв, — задумчиво повторил за ним Кингсли. — Мне нравится, как это звучит. Хороший заголовок для первой полосы «Пророка».

— Да, только кто её сделает эту первую полосу? — вздохнула Тонкс. — Не поручать же тем олухам, что делали его весь последний год!

— Кажется, в Азкабане сейчас томится один неплохой редактор, — заметил Артур. — Эксцентричный немного, но что поделаешь…

— Ты имеешь в виду Ксено? — уточнила Молли.

— Уизли, он напишет, что за смертью Тёмного Лорда стоят какие-нибудь очередные выдуманные им твари! — возмутился Люциус.

— Во-первых, Малфой, ты сам только что предложил говорить «Вольдеморт», понимаю, старые привычки, но надо с этим бороться. Во-вторых, насколько я понял, дочь Ксено — Луна была свидетельницей главных событий, вот пусть она обо всём и напишет!

Люциус, который всё ещё опасался, что Луна захочет отомстить ему за месяцы заключения в его поместье, хотел было возразить, но не нашёл, что сказать, и просто пожал плечами.

Вопреки его опасениям, появившийся на следующий день выпуск «Пророка» рассказывал исключительно о событиях, связанных с падением и смертью Вольдеморта. Люциусу было посвящено совсем немного текста, вполне объективного, Драко выглядел настоящим героем, как и Гарри, Невилл и Снейп, Орден Лопаты представлялся грозной силой, а о роли нарглов в помутнении рассудка Вольдеморта и его приспешников рассказывала совсем крошечная заметка — не о чем говорить.

* * *

Фордик мистера Уизли с урчанием шёл на посадку. Стоявший на крыше квадратной крепостной башни Драко махал рукой, ориентируясь на звук. Машина приземлилась, стала видимой, и из неё вышли Дин, сидевший за рулём, Гарри, Джинни, Луна, Рон, Гермиона и Невилл.

— Как только влезли все, — хмыкнул Драко.

— Ты так и не сдал Макгонагалл эссе про расширяющие пространство чары? — ехидно поинтересовался Гарри. — Нужна помощь отстающему?

— Ещё чего, — скривился Драко. — Вот если бы Грейнджер предложила, в этом был бы хоть какой-то смысл.

— Так ты попроси, может, и соглашусь, — посоветовала Гермиона, роясь в сумке. — Держи, «Алиса в стране чудес» и «В зазеркалье» — всё в одном издании, как просил. Леца дочитал уже?

— Перечитываю, — кивнул он, забирая книгу. — Спасибо.

— Что это за место? — поинтересовался Невилл, оглядывая с высоты башни квадратный внутренний двор крепости.

— Старый замок моей семьи — мне Макмиллан подсказал, — пояснил Драко. — Мы даже не знали, что он у нас есть, пока Макмиллан не спросил, почему я не хочу воспользоваться своими владениями с ним по соседству. Тринадцатый век. Не так роскошно, как поместье, зато твои любимые фортификационные сооружения выше всяких похвал. Ну, что идём в гостиную, выпендрёжники?

— Почему это выпендрёжники? — возмутился Рон, шагая за Драко к лестнице, ведущей с башни вниз.

— Потому что твой отец и братья преспокойно добрались через камин. Мой отец с Артуром уже пятую партию играют, а вам понадобилось на машине лететь!

— Должны же мы хоть как-то развлекаться в каникулы, — усмехнулась Джинни.

— А гоняться по всему королевству за остатками Пожирателей смерти — это тебе не развлечение, Уизли?

— Ну что ты — это уже давно скучная рутина! К тому же, вы ничего существенного нам не поручаете! Я могу возмутиться и основать свой собственный орден!

— Интересно, и как назовёшь? Орден Иглы и Напёрстка?

— Размечтался! Орден Грозного Помела! И принимать буду только девушек!

— Уизли, ты, возможно, не знаешь, но это называется дискриминация.

— Знаю, но кто-то же должен теперь этим заниматься, раз ты перестал — просто для равновесия.

* * *

После обеда, за которым вся компания в очередной раз обсуждала последние новости и строила планы дальнейшей борьбы с затаившимися приспешниками Вольдеморта и теми тёмными тварями, которых он призвал себе на помощь, Гарри нашёл Драко на крыше всё той же башни. Он стоял на ледяном ветру и смотрел вдаль.

— Мы найдём её**, — сказал Гарри, вставая с ним рядом и отвечая на его мысли — он догадывался, что беспокоит Драко.

— Когда, Поттер? Во что она к тому моменту превратится? — озвучил тот своё беспокойство. — Если её воспитывают такие, как Роули… Да ещё и наследственность от родителей — что от Риддла, что от моей чудесной тётушки, представляешь, что нас ждёт через двадцать лет?

— Мы найдём её раньше, я тебе обещаю! Да, заклинание поиска пока заканчивается раньше, чем кровь долетает до места, но я уверен, что мы уже достаточно близко.

— А что потом, Поттер? Думаешь, у нас получится…

— Воспитать её нормальным человеком? Не знаю, Драко, этого никто заранее не скажет. Но мы хотя бы попытаемся. У неё будет гораздо больше, чем у меня в своё время — жизнь среди волшебников, родственники, которым на неё не наплевать. Никакого груза дурацких пророчеств.

Драко кивнул и нерешительно посмотрел на Гарри. Тот вопросительно поднял бровь — что? Драко вздохнул и по-турецки сел на пол. Гарри последовал его примеру.

— Иногда… Это, конечно, глупость, но ты сам как-то говорил, что у тебя были сны, которые тебя связывали с Воль… с Вольдемортом, и это было важно.

Гарри кивнул.

— Так вот, — продолжил Драко уже смелее. — Иногда мне снится… странное. Например, что он пытал нас не так жестоко, и ты решил не приходить на помощь. Что я пытался отобрать у тебя свою палочку в Выручай-комнате, а Крэбб…

— Устроил там пожар из Адского Пламени? — закончил за него Гарри со страхом в голосе. — Малфой, мне это снится тоже!

— И как ты вытащил меня оттуда на метле?

— Да! И ещё как после этого погиб Фред, потому, что битва в Хогвартсе всё-таки была, и что Люпин и Тонкс погибли, и Снейп, и Колин, и…

— Да! Я знаю! — Драко вскочил на ноги. — Поттер, что это может быть?! Что, если это тоже какое-то пророчество? Вдруг это на самом деле случится?

— Сядь, — посоветовал Гарри, — успокойся. Прямо сейчас ничего такого не происходит, нет смысла нервничать.

Драко опять тяжело вздохнул, но последовал его совету.

— Меня это пугает не меньше, чем тебя, — продолжал Гарри. — Но ведь это не о будущем, так? Это будто альтернативная вселенная — маггловские фантасты любят такие истории, о том, что каждый раз, когда мы делаем какой-то важный выбор, миры расщепляются, и за каждым из выборов следует свой мир, своё развитие событий.

Потрясённый этим предположением, Драко некоторое время таращился на него, затем с трудом выговорил:

— Тогда… Тогда спасибо тебе, что в нашем мире ты выбрал спасти меня и мою семью.

— Спасибо тебе, что не оказался задницей, как я боялся, а стал сражаться вместе с нами, — усмехнулся Гарри. — Ведь сейчас и Люпин с Тонкс, и Фред, и Снейп и все остальные живы. В том числе благодаря тебе.

Они помолчали, глядя на заходящее за горизонт солнце — вид с башни на горы, покрытые зелёным лесом и кое-где нерастаявшим снегом, был великолепный.

— Как ты думаешь, — наконец нарушил мирную тишину Драко, — Лавгуд… Она ещё злится на мою семью за… Ну, за всё?

— Ты с ума сошёл? Ты вообще когда заметил, чтобы она на тебя злилась? Павлинов вон твоих таскала в решающий момент.

— Ну, она может, этого и не показывает, но… Она сидела у нас подвале, Поттер! В жуткой холодной темнице! Три месяца! И я никак ей не помог!

— И чем ты мог ей помочь? Выпустить на свободу? Что бы она там делала — без палочки? И сколько часов — не дней даже — ты прожил бы после этого героического деяния?

— Он мог её убить, а я бы не вмешался, и ты это знаешь, — сухо сказал Драко. — И вообще, я тогда о ней не думал… так.

— Малфой, если ты решил пригласить Луну на свидание — сделай милость, наберись смелости и пригласи, наконец! Я из-за тебя уже три галлеона Рону проспорил.

— Что?! Как вы посмели спорить на такое?!

— А что ещё нам делать, глядя, как ты всё собираешься, да никак не соберёшься? Думаешь, она вечно ждать будет?

Малфой обиженно засопел.

— Отец хочет предложить ей редактировать свои мемуары, — наконец выдавил он. — И предлагает мне писать их вместе с ним. Говорит — так картина будет объёмнее, но что-то мне подсказывает…

— Да, верно — даже твой папочка уже всё понял, и пытается тебе помочь, — усмехнулся Гарри. — Но сделать Луну редактором вашей книги — это отличная идея. Обязательно поучаствуй, ничто так не укрепляет отношения, как совместная работа. Ну, или, наоборот, разрушает. Зато и, то и другое — наверняка.

— Утешил, — буркнул Малфой.

— Уж чем могу, — пожал плечами Гарри.

— Я вот думаю, — продолжил Драко, всё ещё косясь на Гарри с некоторой обидой, — приглашать её до того, как она станет нашим редактором, или после? С точки зрения этических кодексов…

— МАЛФОЙ! Просто пригласи её! Сразу. Как только появится возможность. Вот прямо сейчас иди и сделай это! Вдруг завтра на нас нападут великаны? Или дементоры, как на прошлой неделе? Что угодно может произойти, пока ты тут сидишь, этические кодексы читаешь.

— Тоже верно, — согласился Драко, встал и решительно зашагал к лестнице. — Ты со мной? — обернулся он у выхода к Гарри.

— Я-то тебе там зачем? — удивился тот.

— Для моральной поддержки. Впрочем, ладно, обойдусь.

— Нет уж, Малфой, если ты настаиваешь...

— Да ни на чём я не настаиваю…

Переругиваясь, они отправились вниз — в гостиную, где Люциус с Артуром уступили шахматную доску Макгонагалл и Рону и теперь наблюдали за их партией вместе с Гермионой. Нарцисса, Флёр и Снейп обсуждали статью в «Новейшем зельеварении», Невилл развлекал Тедди Люпина, сидевшего на коленях у Тонкс, наколдовывая разные смешные фигурки из маленьких цветных облачков, Люпин вместе с близнецами, Ли Джорданом и Дином планировали ближайший выпуск «Дозора садоводов» — так теперь называлась радиопередача, рассказывающая об успехах Ордена Лопаты. Луна и Джинни болтали с Тонкс и, время от времени, вместе с хохочущим Тедди, восхищались облачками Невилла в виде мышек и единорогов.

— Давай! — подтолкнул Гарри Драко в спину. Тот бросил на него затравленный взгляд, набрал в грудь воздуха и с мрачной решимостью отправился к дивану, на котором сидели Луна с подругами.

Гарри понаблюдал за тем, как Драко что-то тихо говорит Луне, как они вдвоём отходят к окну, из которого открывается великолепный вид на освещённую закатом долину, заметил, как Луна внезапно просияла, широко улыбнулась и закивала, и пошёл к Рону.

— Если Малфой спросит, — сказал он тихо, пока Минерва Макгонагалл обдумывала свой ход, — подтверди, что проспорил мне галлеон.

— С чего это? — удивился Рон.

— Я сказал ему, что мы поспорили — хватит ли ему смелости пригласить Луну прогуляться под луной.

— Зачем? — вытаращился на него Рон.

— Чтоб он разозлился и сделал это! — возмущённо прошептал Гарри. — Сил уже нет смотреть на этих двоих.

— Мистер Поттер, — сурово вмешалась Макгонагалл, — я надеюсь, вы не подсказываете моему противнику ходы? Я и так в тяжёлом положении.

— Не волнуйтесь, профессор, — утешил её Гарри, — если я начну подсказывать Рону ходы в шахматах, у вас больше не будет тяжёлых положений на доске — за пару ходов выиграете.

— Ну-ну, — с сомнением покачала головой та и сосредоточила своё внимание на шахматах.

— Серьёзно? Малфой и Луна? Да ну! — прошипел тем временем Рон прямо в ухо Гарри и, повертев головой, увидел романтичную парочку у окна. — Ничего себе! Но почему это я тебе галлеон проспорил, а не ты мне?

— Да потому, что если бы я сказал Малфою, что ты веришь в него больше, чем я, он бы сам в такое не поверил! Кстати, по легенде сначала я тебе три проспорил, а теперь — ты мне один.

Рон покачал головой.

— Ну, хотя бы я в выигрыше по этой твоей легенде. А насчёт кто во что поверит — посмотри на нашу компанию. Ещё полгода назад тебе такое показали бы — ты бы поверил?

— Да ни в коем случае! — рассмеялся Гарри. — Решил бы, что это бред.

— Вот я тоже. Но я рад, что так вышло, — сказал Рон.

— И я, — согласился Гарри, с ужасом вспоминая жуткий сон, который, как оказалось, у них с Малфоем общий. — И я…

__________

*Заклятие оцепенения — очевидно, не то же самое, что Петрификус Тоталус или Остолбеней, после него жертва просто стоит недвижно, но не падает. Это заклятие Дамблдор насылает на Гарри на Астрономической башне.

**"Мы найдём её" — в комментариях попросили добавить информацию, откуда взялась дочка Вольдеморта и Беллатрикс, поясняю: это не моя фантазия, это теперь канон у нас такой. Главной злодейкой в пьесе "Гарри Поттер и проклятое дитя" является вот эта самая барышня, плод любви Волди и Беллы, воспитанная Юфимией Роули. Сама бы я до такого не додумалась, да и не нравится мне мысль, что дочь злодеев непременно тоже должна стать злодейкой.

— Малфой! Стаю пикси тебе за шиворот! — выругался Гарри, отскакивая в сторону. — Я не розовый куст, чтобы меня унавоживать!

— Напомни-ка, Поттер, — тяжело выдохнул Драко, втыкая лопату в мягкую землю, — чья была идея обработать сад твоих родственников ночью, пока они в отъезде?

— Моя! И да, представь себе, я не хочу, чтобы меня здесь заметили какие-нибудь недобитые Пожиратели и начали охоту за моей тётушкой и её семьёй. А если ты не умеешь обращаться с инструментом, в честь которого назван твой Орден…

— Во-первых, наш Орден, Поттер, во-вторых — он был так назван в честь лопаты qua (*в качестве) оружие, а не в качестве садового инструмента. Хочешь, чтобы я продемонстрировал это умение?

— Да успокойтесь вы! — шикнул на них Невилл. — Подумаешь — просыпалось чуть-чуть удобрений на одежду, воняет-то вполовину не так противно, как драконий навоз! Нашли, на что жаловаться.

— Я жалуюсь не на сам навоз, я протестую, против того, чтобы он оказался у меня на голове! — возразил Гарри.

— Так возьми и доделай всё сам, раз такой умелец! — возмутился Драко.

— Ты сам вызвался помочь мне в саду моей тётки, да ещё и напоминал постоянно! Кто мне говорил: «Поттер, ты обещал, если всё хорошо закончится…»?

— Да, сделал глупость, потянуло меня на экзотику… Ну, интересно же было посмотреть, как ты провёл свои юные годы, пока я бездельничал в поместье.

— Не верь ему, Гарри, — усмехнулся Невилл, — миссис Малфой рассказывала, что пока они держали абраксанских коней, он регулярно чистил их самих и их загон…

— Серьёзно, Малфой? — обрадовался Гарри. — То есть, когда я перед вторым курсом тут над тачкой корячился, ты…

— Совершенно верно, Поттер, занимался примерно тем же и без всякой магии, — кисло ответил Малфой. — Как всякий наследник благородного семейства, который обязан уметь ухаживать за лошадью, с крыльями она или без — почти тысячелетняя традиция. А ты думал, моя жизнь состояла из одних розовых зефирок с кремом?

— Так что ж тебя сюда-то потянуло?

— Ну, как тебе сказать… — замялся Драко. — Мы ведь когда об этом с тобой говорили — просто языком мололи, но прозвучало-то как зарок. Мы сказали, что сделаем это, если победим. Мы победили — нужно сделать. Мне кажется, в этом тоже есть какая-то магия, понимаешь? И к тому же, ты прав — я никогда не работал лопатой вот так, по-маггловски, в саду. И какой из меня тогда глава Ордена Лопаты?

— Ладно, Малфой, — вздохнул Гарри. — Давай ещё раз, возьми навоз на свою лопату, а я посмотрю, что ты делаешь не так, и объясню, как надо.

Малфой повернулся к тачке с навозом, всунул в него лопату и приналёг…

— Нет, нет! Стой! — закричал Гарри. — Сейчас центр тяжести не там, так весь навоз у тебя на лице окажется!

Малфой резко отпустил черенок, он полетел к земле, а содержимое лопаты — «Ложись!» скомандовал Гарри — чудом пролетело мимо них.

— Ты говорил? — растягивая слова, повернулся к нему Драко.

— Я говорил, — медленно ответил Гарри, — про центр тяжести. Ты знаешь, что такое «центр тяжести»? Неужели фехтованием каким-нибудь не занимался?

— Обижаешь, Поттер, — фыркнул Драко, — целых пять лет на это потратил!

— Ага, хорошо, — задумчиво пробормотал Гарри и вытащил лопату из кучи навоза. — Представь, — сказал он, вручая Драко пустую лопату и пытаясь вспомнить какие-то маггловские фильмы о мушкетёрах, — что это шпага…

За то время, пока они спорили, Невилл успел обработать половину кустов Петуньи Дурсль, но в итоге Драко понял основной принцип равновесия лопаты, и закончил с остальными кустами — на долю Гарри пришёлся всего один.

Они уже собирались вытирать пот со лба и убирать тележку из-под навоза обратно в сарай, когда рядом с ними послышался шум машины.

— Кого это посреди ночи принесло в Литтл-Уининг? — с подозрением нахмурился Гарри.

Долго гадать не пришлось — машина остановилась прямо перед садом, в котором они стояли, в темноте было сложно разобрать, кто сидит в ней, но водитель выскочил почти сразу, открыл дверь пассажира и осторожно помог выбраться сидевшему внутри человеку. У пассажира обнаружилась на глазах повязка, а водитель тем временем встал на одно колено и провозгласил:

— Можешь снимать повязку, дорогая! Мы на месте!

Гарри покрылся холодным потом — он узнал голос Дадли. Он был уверен, что все Дурсли гостят у тётушки Мардж, и никак не ожидал увидеть здесь кого-то из них — специально выбрал такой день. Дом, в саду которого они работали, в настоящий момент был под заклятием невидимости, Гарри решил, что безлунной тёмной ночью движение в чужом дворе будет заметнее, чем отсутствие самого двора и дома. Свет фонарей ещё в начале операции отключил Рон (он был настроен хорошенько повеселиться, наблюдая за Драко, разбрасывающим по клумбам навоз, но сбежал от запаха почти сразу). А Дадли, похоже, решил сбежать от родителей под каким-то благовидным предлогом, и провести романтическую ночь с подружкой…

— Запах! — рявкнул Гарри — благо заглушающие заклятия они тоже применили с самого начала. Драко быстро замахал палочкой и в воздухе вместо навозных ароматов разлился приятный запах роз.

Девушка тем временем стягивала повязку.

— Невилл, — в отчаянии выпалил Гарри, — можешь сделать так, чтобы здесь появились какие-нибудь огоньки? Вроде маггловской иллюминации?

Невилл кивнул.

— Дадли… — послышался удивлённый голос девушки, — но я ничего…

Гарри увидел, как засияли крошечными звёздочками дом и сад, подумал, что для маггловской иллюминации это, пожалуй, чересчур, но пути обратно не было. Он взмахнул палочкой, и дом стал видимым.

— Ох! — восхищённо выдохнула девушка. — Дадли! Это невероятно! Просто волшебство какое-то!

При слове волшебство Дадли вскинулся и развернулся лицом к дому.

— Доброй ночи, мистер Дурсль! — дежурным тоном отрапортовал Гарри, шагая к калитке. — Романтическая иллюминация по вашему заказу. Премиум-класс, как вы и просили.

— Дадли, дорогой! — почти заверещала девушка. — Ты заказал для меня иллюминацию?! Но это же так дорого! Ох, Дадли, ты такой милый! Ты просто чудо! — она повисла у него на шее и звонко чмокнула в щёку. — Это будет просто волшебная ночь, я тебе обещаю!

— Э-э-э… Да, дорогая, — с трудом выговорил Дадли. — Всё для тебя.

— Мы можем идти, мистер Дурсль? — тем же официальным тоном осведомился Гарри.

— Что? — вытаращился на него Дадли. — А, да, идите… Или вам что-то ещё…

— Нет-нет-нет, — замахал руками Гарри. — Вы уже всё оплатили.

— А, ну, ага, — сглотнул Дадли. — Хорошо.

— Ваш романтический столик накрыт у дома, — подражая официальному тону Гарри, сообщил Невилл.

— Романтический столик? — переспросил ошарашенный Дадли, похоже, только теперь заметивший, что в саду есть и другие люди, помимо его кузена.

— Да, сэр. Свечи, шампанское, торт.

— О, Дадли! — простонала девушка. — Ты лучший мужчина на свете! — и она побежала вперёд по дорожке.

— Я потом тебе всё объясню, — пробормотал Гарри, выскакивая на улицу.

— Постой! Эта еда… Она…

— Можно есть, не отравитесь, — бросил через плечо Невилл, вслед за Гарри выбегая на улицу. — Шампанское из содовой, может, не лучшее, но уж что было!

— Подождите! — крикнул Дадли, когда мимо него проскочил Малфой. — Что это всё значит?

Гарри развернулся и вздохнул.

— Устроил своим друзьям экскурсию в своё «весёлое» детство, — скороговоркой ответил он, — навоз, клумбы и прочая ностальгия. Не бери в голову, я просто не думал, что тут кто-нибудь появится.

— Дадли! Ты идёшь? — донеслось от дома.

— Да, дорогая, сейчас! — крикнул Дадли и повернулся к Гарри. — Так всё уже хорошо? Ты завалил его, этого, который за тобой гонялся?

— Почти. С небольшой помощью моих друзей, — он кивнул на стоявших рядом Драко и Невилла.

— Вообще-то он его завалил, — кивнул Невилл на Драко.

— Неважно, Лонгботтом, — бросил Драко. — Нужно убираться отсюда, пока кто-нибудь не заметил Поттера. Я поставил щит перед калиткой, но надолго его не хватит.

— Щит? — завертел головой Дадли.

— Щит невидимости, — проворчал Драко. — Он и сам невидимый, если что.

— Мне лучше пока не показываться рядом с вами, — пояснил Гарри. — У этого, который за мной гонялся, остались на свободе дружки.

— Но, ты, типа, побеждаешь? — уточнил Дадли.

— Типа да, — усмехнулся Гарри. — Иди уже, девушка заждалась.

— Ладно… Спасибо за… Ну — красиво получилось.

— Удачи, большой Дэ, — кивнул Гарри.

Невилл и Драко уже стояли так, что от подруги Дадли их скрывали кусты у калитки. Гарри шагнул к друзьям, и вместе они аппарировали к воротам Малфой-касла, как теперь называл свои владения Драко.

* * *

— А торт-то из чего? — поинтересовался Гарри сразу, как только они оказались на месте.

— У меня были с собой сдобные котлы и шоколадные лягушки — зачаровал, — пояснил Невилл, пока они шли от ворот к замку.

— И твоя бабушка ещё говорила, что от чар никакого толка? — изумился Гарри. — Где я был, когда нас этому учили?

— Этому на уроках не учат, Поттер, — снисходительно заметил Малфой. — Это ж такая обычная ерунда, все дома учатся. Или по книжкам.

— Ничего себе ерунда! — возмутился Гарри. — Побродил бы по лесам в поисках съедобной пищи, посмотрел бы я, как ты бы считал это ерундой…

— Поттер, ты слишком много общаешься с Уизли — одна еда на уме!

— Будешь хамить, нажалуюсь на тебя Рону, останешься без кексов миссис Уизли, и не говори, что ты их не любишь.

— Поттер, это грязный шантаж, — покачал головой Драко.

— Запрещённый приём, практически, — согласился Невилл. — Но Рона всё же придётся позвать.

— Зачем? — удивился Драко. — Сам-то он кексов не печёт.

— И кто из нас здесь только о еде думает? — съехидничал Гарри.

— Вообще, я бы тоже не отказался от ужина — или уже от завтрака? — ответил за Драко Невилл. — Не знаю, как у вас, а у меня после работы на свежем воздухе аппетит зверский. Но Рону нужно вернуть свет в фонари на ту улицу, Гарри, иначе магглы сами полезут их чинить и не поймут, в чём дело.

— Точно, — согласился Гарри. — Только надо это сделать так, чтобы Дадли его не увидел.

— А в чём дело? — удивился Драко. — Стесняешься старых друзей, Поттер?

— Не хочу причинять кузену лишнего беспокойства, — пояснил Гарри. — Моя тётушка всегда говорила, что от волшебников один вред, и если посмотреть на это с точки зрения Дадли — так оно и есть. То есть, он, конечно, был жутким паршивцем в детстве…

Они пересекли мрачный двор средневекового замка и поднимались по лестнице к гигантскому порталу.

— Хуже, чем я что ли? — изумился Драко, открывая дверь.

— Нет, Малфой, по сравнению с тобой можно было сказать, что он был моим добрым другом и верным товарищем, — усмехнулся Гарри. — Но это только по сравнению с тобой.

Теперь они шли по тёмным коридорам замка, освещая себе путь палочками.

— Тебя послушать, так на моём фоне даже Вольдеморт меркнет, — хмыкнул Драко.

— Ну, поскольку именно ты его и «завалил», как выражается мой кузен, это недалеко от истины, — согласился Гарри.

— Я польщён. Так что такого случилось с твоим кузеном, что волшебникам к нему лучше не подходить? — напомнил Драко. — Или у него только на Уизли такая реакция? На нас-то он не бросался.

— Тут, как говорится — с чего начать, — поморщился Гарри. — Перед моим первым курсом его немного заколдовал Хагрид — только это секрет — наколдовал Дадли свиной хвост.

— Ему подходит! — расхохотался Драко.

— Это вовсе не смешно! — возмутился Невилл. — Это нам легко — мы же знаем, что от этого просто избавиться, а магглы — нет! Что они, кстати, делали?

— Повезли его в какую-то клинику, кажется… — неуверенно ответил Гарри.

— Вот! Представляешь, какой ужас — тебя заколдовали, а справиться с этим ты не можешь…

— Да, пожалуй, это довольно мерзко, — согласился Гарри. — Но, честно, после того, как он превратил меня в боксёрскую грушу, мне было его совсем не жаль.

— Я понимаю, — вздохнул Невилл, — сам бы не отказался в своё время отомстить таким способом тому же Малфою…

— Вот уж спасибо! — возмутился Драко.

— Пожалуйста — было за что, — огрызнулся Невилл, — но Хагрид — он же взрослый, он должен понимать, что нельзя использовать магию на магглах как наказание — они ведь сами с этим справиться не смогут. И, получается, у них действительно есть повод нас ненавидеть.

— Мистер Уизли примерно то же самое говорил, — вздохнул Гарри, — после того, как Фред с Джорджем скормили Дадли конфету, от которой у него язык на несколько метров вымахал…

— Вот теперь я понимаю, почему Уизли там лучше не появляться, — округлил глаза Драко. — Я б на месте этого парня от любого рыжего в страхе шарахался, будь я магглом и случись со мной такое.

— А потом на нас ещё и дементоры напали, и один из них почти поцеловал Дадли, а тот его даже не видел…

— Всё, Поттер, хватит — ещё немного, и я расплачусь и подамся в охотники на ведьм, так мне станет жалко несчастных, пострадавших от нас магглов! — прервал его Драко.

— Не переживай, для равновесия я могу рассказать тебе о своём тяжёлом детстве — как Дадли с компанией гоняли меня по всей школе, чтобы где-нибудь зажать и побить всей шайкой, как после поступления в Хогвартс меня на каникулах сутками держали в запертой комнате, как почти не кормили, как закрывали в чулане все мои школьные вещи, называли чокнутым…

— Жуть какая, — искренне сказал Драко. — А где в это время был Дамблдор? Честное слово, Поттер, хорошо, что мы не подружились в детстве — узнай я, что по его милости так обращались с волшебником, прибил бы старика, и рука бы не дрогнула.

— Угу, — мрачно сказал Невилл. — Я много думал о том, что ты рассказывал, Гарри. Что жизнь в доме тётки обеспечивала тебе защиту. Но это ведь не значит, что у тебя не могло быть какого-то приходящего родственника или друга родителей? Который сам не может взять тебя на попечение, но может хотя бы проследить, что с тобой хорошо обращаются, дарить тебе хоть какие-то подарки — пусть и недорогие, но чтобы ты знал, что ты кому-то нужен. А так — свинство получилось. Лучше бы Хагрид своему драгоценному Дамблдору этот хвост наколдовал, а не глупому мальчишке с дурным воспитанием…

— Дамблдор с поросячьим хвостиком? — переспросил Драко. — Лонгботтом, твоя фантазия — это нечто!

— Спасибо, Малфой, стараюсь…

— Если ты так высоко ценишь фантазию Невилла, — заметил Гарри, — можешь, как хозяин дома, его накормить — умственные усилия требуют хорошего питания. Ну, и меня за компанию, раз сам говорил, что кулинарные чары — это ерунда.

— Я бы и сам не отказался чего-нибудь съесть, — согласился Драко, открывая двери гостиной. — Всё-таки лопата гораздо сложнее в обращении, чем шпага.

* * *

— Лонгботтом, — сказал однажды Снейп, когда Невилл в начале учебного года принёс ему в кабинет свой отчёт ассистента декана, — вы никогда не думали, что ваши неудачи на моих занятиях связаны с тем, что вы амбидекстер?

— Не знаю, что такое амбидекстер, сэр, но если под этим словом вы понимаете впечатлительного подростка, которого бросает в ужас, когда на него кричат, а страх совершить ошибку приводит к новым ошибкам и потому нарастает как снежный ком — то да, это я.

— Амбидекстер, Лонгботтом, это человек, одинаково хорошо владеющий как правой, так и левой руками. Я понял это, когда увидел, как вы колдуете двумя палочками одновременно. Вы всегда это могли?

— Понятия не имею, сэр, — нахмурился озадаченный Невилл. — То, что вы видели — это было впервые. В детстве мне всегда всё перекладывали, бабушка постоянно говорила — возьми ложку в другую руку, и когда дала мне палочку отца тоже сразу сказала — бери правой. Мне на самом деле было всё равно, поэтому я не спорил. Зато в теплицах могу работать обеими руками — устала правая, перекладываю садовый инструмент в левую и продолжаю. Очень удобно.

— Вы сказали, вам дали палочку отца, вы с ней приехали в Хогвартс?

— Да, сэр. Она сломалась в битве в Министерстве Магии в конце пятого курса.

— И только после этого у вас появилась собственная, правильно? Она вас лучше слушается?

— Да, сэр! Я никогда раньше об этом не думал, но сейчас вспоминаю, что с шестого курса мне многое на уроках стало проще даваться.

— Ну, вот и ответ, Лонгботтом: во-первых, вы действительно амбидекстер. Это значит, что ваши левое и правое полушария развиты одинаково сильно, поэтому вам трудно принимать решения мгновенно — не знаете, на какую часть себя опереться. Поэтому вам не даётся трансфигурация — для этого нужно сильно развитое левое полушарие, ощущение структуры и формы, зато в чарах постоянно нужно комбинировать интуицию с логикой, и у вас это хорошо получается. Что же касается зелий… Я никак не мог понять, почему вы постоянно путаете последовательность — текст ведь перед вами. И только теперь стало ясно, что вы действительно можете перепутать, какая из строчек ниже, какая выше, точно так же, как путаете право и лево. Жаль, что я раньше этого не знал.

— А знали бы, неужели не стали бы кричать? — ухмыльнулся Невилл. — И откуда узнали, если не секрет?

Снейп предпочёл проигнорировать первый вопрос, но ответил на второй.

— Узнал из маггловской литературы — магглы в изучении физиологии ушли далеко вперёд нас, они вынуждены развивать свою медицину, которая, признаюсь честно, пока выглядит жутко, зато наши целительские заклинания работают настолько хорошо, что мы не меняем их веками и как следствие — мало развиваем целительство как науку. А ваш случай меня заинтересовал — я действительно ни разу не видел прежде, чтобы волшебник колдовал двумя руками одновременно, пришлось кое-что почитать на эту тему.

— Эм, здорово. Спасибо, что рассказали, — растерялся Невилл, не понимая, куда ведёт этот разговор.

— Лонгботтом, я не ради удовольствия скоротать вечерок в вашем присутствии затеял эту беседу. Я понял свою ошибку, и хочу, чтобы вы закончили полный курс зельеварения. Вы скоро станете преподавателем, в перспективе — деканом, для этого вас сюда и взяли. Кроме того, вы проявили себя как сильный лидер. Жизнь длинная — во всяком случае, я на это надеюсь, и никогда не знаешь, не понадобятся ли ваши замашки руководителя подполья вновь…

— Мне бы этого не хотелось, — вздохнул Невилл.

— Мне бы тоже. Но готовым нужно быть всегда и ко всему, — мрачно изрёк Снейп. — И если уж я потерпел неудачу в том, чтобы обучить вас своему предмету, я хочу исправить эту ошибку.

— Вы уверены, что это необходимо? — поморщился Невилл.

— То есть, это было настолько плохо? — поднял бровь Снейп.

— Хуже, чем с Кэрроу, — признался Невилл. — Когда они появились, я уже чувствовал в себе силы дать им отпор. А зельеварение… Я же никогда вам не мог ничего противопоставить, с самого начала, понимаете? Дело ведь не в том, что я был слишком маленьким, Гарри было столько же лет, но он вас так не боялся — на первом уроке уже что-то дерзкое ответил. Я бы так не посмел сделать. Бабушка всегда говорила, что я должен вести себя достойно, и я боялся опозориться, и знал, что это всё равно произойдёт: что-нибудь уроню — я всегда роняю, споткнусь, врежусь в косяк, даже если дверь открыта, и все будут смеяться. А тут ещё вы кричите, а я тогда совсем не мог соображать, когда на меня кричат, просто весь мир переставал существовать, я даже слов не понимал. Это хуже, чем заклятие оцепенения, хуже, чем Круциатус, потому что в этот момент казалось, что я вообще жить не достоин. Зачем только на свет появился, непонятно… Кэрроу-то я сам доводил до крика, и мне это нравилось — нравилось их бесить, они ведь орали от слабости, и я это видел. А вы — вы кричали потому, что вы сильнее, и с этим никогда ничего нельзя было сделать!

Невилл, говоривший это всё в сторону, не глядя на собеседника, наконец, поднял глаза на Снейпа. Тот сидел напротив него потрясённый.

— Самое ужасное, Лонгботтом, это то, что я ведь хорошо знаю, о чём вы говорите, — после недолгого молчания заговорил он. — Мне доводилось в детстве переживать сходные эмоции в собственном доме, но, здесь, в школе… Мне казалось, что ваши промахи и ошибки — результат намеренного пренебрежения предметом, легкомыслия, недопустимого в магии любого вида, если хочешь остаться в живых. Меня злило такое отношение и к моему предмету, и к вашему собственному здоровью, которое могло пострадать.

— Я понимаю, что вы беспокоились, но от этого, если честно, не легче, — вздохнул Невилл.

— Я знаю, — ответил Снейп не столько даже ему, сколько каким-то своим мыслям.

— Так вы предлагаете попробовать ещё раз? — уточнил Невилл, собрав для этого вопроса всё своё мужество.

— Обещаю, я буду сдерживать своё недовольство, — кивнул Снейп.

— То есть, вы заранее уверены, что повод для недовольства будет? — Невилл спросил это насмешливо, но к концу фразы его голос дрогнул.

— Лонгботтом, вы не Мерлин и не создатель вселенной, — отмахнулся Снейп. — Конечно, у меня будут поводы для недовольства, но не потому что вы ни на что не годитесь, как вы, вероятно, подумали, а потому, что ошибаются все. И вы — не исключение.

Невилл слабо улыбнулся.

— Хорошо, сэр, давайте попробуем, — решился он. — Только пусть никто об этом не знает, не хочу уронить свой авторитет в глазах студентов, он и так пока невысок.

— Ну, в это, положим, я не поверю — ученики у нас грамотные, знаменитую статью мисс Лавгуд о сражении в Малфой-мэнор и её дневники Армии Дамблдора все читали, так что авторитет у вас довольно высокий, но если хотите — пусть будет по-вашему, никому ничего не скажем. Но экзамены в конце года сдадите. Думаю, вам вполне под силу за год добрать нужный объём знаний до уровня Ж.А.Б.А.

Невилл посмотрел на него с сомнением.

Когда в конце года Гермиона, решившая закончить седьмой курс, увидела на экзамене по зельеварению Невилла, она очень удивилась. Когда он подсказал ей, она на некоторое время выпала из реальности и чуть не испортила зелье. Когда она узнала, что Невилл, как и она сама, получил «Превосходно», она сердечно поздравила его, а потом отправилась в кабинет директора с шестью шкурами бумсланга.

— Возвращаю награбленное, — сказала Гермиона, вывалив шкуры на директорский стол. — С процентами.

— Простите? — скривился Снейп. Он не возражал против шкур бумсланга, но не любил бардак на столе.

— На втором курсе. Я у вас одну такую стащила — мы думали, Драко — наследник Слизерина, и…

— Сварили оборотное зелье на втором курсе? — поразился Снейп. — От вас, конечно, всего можно было ожидать, но такое… Как вам удалось это скрыть?

— Мы в туалете Плаксы Миртл варили, а туда никто не заходит, — пояснила Гермиона.

— Значит, нужно ввести в обязанность директора интересоваться деятельностью учеников у привидений, — постановил Снейп.

— Северус, — строго сказал портрет Дамблдора, — вам не кажется, что вы и так чрезмерно расширили обязанности директора за последнее время? Вы уверены, что попечители это одобрят?

— Спасибо, мисс Грейнджер, — сказал Снейп Гермионе. — За… проценты и за предупреждение. Нам с профессором Дамблдором предстоит очередная долгая беседа…

Гермиона кивнула, быстро попрощалась и вышла. И порадовалась, что все свои школьные глупости она уже совершила, и никто ей в этом не препятствовал, зато, когда её дети пойдут в Хогвартс, здесь явно будет безопаснее. Хотя, возможно, и скучнее.

* * *

Вышедшая к первой годовщине победы над Вольдемортом автобиография Люциуса и Драко Малфоев под редакцией Луны Лавгуд «Путь во тьму — туда и обратно» стала бестселлером. Люциус описал своё увлечение и разочарование идеями Вольдеморта в длинных эпических фразах, Драко добавил экшена и предварил все главы цитатами Леца, вроде: «Граница между светом и тенью — ты». (Эпиграфом ко всей книге стало: «Те, кто надел на глаза шоры, должны помнить, что в комплект входят ещё узда и кнут»).

Нельзя сказать, чтобы процесс написания книги всегда шёл гладко. Частенько Луна садилась за стол Люциуса и ехидным тоном зачитывала вслух отрывки из текста:

««Sanctimonia vincet semper» — «Чистота всегда побеждает», гласит наш фамильный девиз, и у меня долгое время не было оснований сомневаться в том, что я правильно понимаю слова моих предков, тот смысл, который они, чистокровные волшебники, вложили в этот девиз. Оглядываясь назад, я осознаю, что слишком легко принял перевод «Sanctimonia» как «Чистота», и что другие варианты — «Святость», «Добродетель», «Воздержанность» могли бы дать мне пищу для размышлений. Но нет! Я не воспользовался подсказкой, которую оставили мне далёкие предки, и смотрел больше на их дела, кои диктовали мне совершенно определённый стиль поведения…»

— Мистер Малфой! — строго говорила в таких случаях Луна, поднимая глаза от пергамента. — Ваша задача — остудить горячие головы, но не нагнать же на них сон! Разве вы сами подростком стали бы читать такие морализаторские сентенции? Начните с описания церемонии, на которой вы приняли тёмную метку, расскажите про ваши чувства — восторг, торжество — что вы тогда испытывали.

— Но…

— А потом сразу перейдите к одному из эпизодов, когда та же палочка, что нанесла вам эту метку, пытала вас или вашего сына — второе, пожалуй, ужаснее. Покажите читателям контраст, бросьте их от радости к ужасу, заставьте сопереживать — и они ваши. Потом можете загружать их умы филологическими сложностями, под хорошим соусом и флоббер-червь — деликатес.

— Вы очень коварная девушка, мисс Лавгуд, — вздыхал Люциус, и брался за перо. — Очень!

Ещё через год после выхода книги Драко осмелился сделать Луне предложение. Серебристый рог единорога, который она непременно хотела сделать частью своего свадебного наряда, идеально дополнил фамильную малфоевскую диадему — получилось что-то вроде эннена с вуалью, и платье четырнадцатого века в стиле «бургундских мод», переливающееся всеми цветами радуги, как нельзя лучше подошло к этому украшению. Сияние наряда во время церемонии превратило тёмное каре малфоевской крепости в настоящий сказочный замок.

Подготовка к церемонии была несколько подпорчена тем обстоятельством, что портрет дядюшки Брутуса по-прежнему настаивал на ношении женихом фамильных панталон в первую брачную ночь, и так достал этим мужскую часть семьи и их гостей, что был отправлен на пыльный чердак одной из башен. Впрочем, панталоны всё же были использованы — в ходе мальчишника, после нескольких бутылок огневиски, когда Колину удалось уговорить собравшихся сделать фото на память. Кому пришла в голову идея позировать именно в приданом жениха, потом никто не мог вспомнить, и как эта фотография оказалась в редакции теперь независимого от властей «Пророка» с вернувшейся туда Скитер, тоже осталось загадкой (Драко подозревал, что это была небольшая месть его матери за учинённый в доме перед свадьбой разгул). Так или иначе, а передовица, на которой Драко, Гарри, Рон, Невилл, Фред, Джордж, Дин, Шеймус, Эрни и сам Колин позировали в легкомысленных кружевных панталонах разной степени длины, вызвала читательский ажиотаж — выпуск допечатывали три раза, а сам снимок вошёл в учебники новейшей истории магии как один из первых коллективных портретов (пусть и неполных) Ордена Лопаты.

Орден Лопаты стал именно той грозной силой, какой когда-то описывала его Луна. Он сражался не только с тёмными волшебниками, но и отыскивал и уничтожал тёмномагические артефакты по всему миру. Зачастую членов Ордена приглашали для разрушения опасных чар правительства разных стран и состоятельные колдуны, неспособные справиться с доставшимся от предков опасным наследством, это сделало Орден достаточно богатым, чтобы его члены могли при желании посвятить себя борьбе с тёмными искусствами полностью — многие так и сделали.

Снейп, оставшийся директором Хогвартса, и Невилл, занявший место преподавателя гербологии, долго уговаривали Драко стать преподавателем Защиты от Тёмных Искусств, или хотя бы давать студентам консультации. После десяти лет таких уговоров, он, наконец, согласился. Поначалу эта должность вызывала у него опасения, но когда он понял, что проклятие с неё действительно снято, включился в работу с полной самоотдачей.

С Невиллом у них сложился отличный тандем: декан Гриффиндора хорошо умел видеть тех, кто может подвергнуться или уже подвергается травле, а Драко — декан Слизерина — легко узнавал в других черты того злобного подростка, каким сам был когда-то, черты того, кто способен эту травлю организовать. Их совместная работа на поприще борьбы с самой идеей травли заключалась не только в длинных беседах на тему «хорошо» и «плохо», но и в необычных заданиях, общешкольных праздниках и театральных постановках (они преодолели проклятие «Фонтана феи Фортунаты»*, и спектакль имел большой успех), а иногда и просто в правильном слове, сказанном в нужное время. В результате им удавалось предотвратить само зарождение травли. Через пару лет их отношение передалось старшим ученикам, и можно было заметить, как те сами пресекают на корню издевательства и злые насмешки среди младших. У них получилось сделать это отношение непроговоренной школьной традицией, и теперь каждый попавший в Хогвартс потенциальный задира вынужден был подстраиваться под среду, которая злобных шуток и травли не допускала.

Правда, перед тем, как разбираться со школьниками, им пришлось для начала разобраться с директором. Слагхорн продержался в Хогвартсе ровно до тех пор, пока туда не пришёл Драко, и в год его назначения запросился в отставку. Сначала Снейп хотел свалить Зельеварение на Малфоя, но тот заявил, что преподавание двух предметов и работу для Ордена, который теперь возглавляла Луна, не потянет. Тогда Снейп предложил эту должность Невиллу, благо с его неудачами на Зельях они давно разобрались, но Невилл твёрдо заявил, что не оставит Гербологию, и пригрозил уволиться, а Драко в свою очередь заметил, что не останется в этом замке со всеми его малолетними хулиганами без Лонгботтома, крутитесь, господин директор, как хотите.

И зелья снова достались Снейпу. И когда Невилл увидел своих учеников после первого урока зельеварения, он осатанел. Нет, Снейп больше не кричал на учеников, но с его талантом задевать больные места собеседника, ему и кричать не требовалось. В директорском кабинете произошла весьма неприятная сцена, в результате которой Снейп (под новыми угрозами лишиться двух преподавателей разом) пообещал держать себя в руках. Через некоторое время даже гриффиндорцы стали получать на его занятиях баллы. Его по-прежнему боялись, но уже не ненавидели, и однажды он нашёл в себе силы признаться Невиллу, что такое положение вещей устраивает его гораздо больше, и поблагодарить за вовремя устроенный скандал.

Членам Ордена Лопаты нелегко давалось воспитание дочери их давнего противника, в чём все старались по мере возможностей помогать Нарциссе и Люциусу, взявшими опеку над девочкой. Но, имея в своих рядах Луну, любившую всё необычное, Хагрида, который вообще считал, что чем опаснее, тем лучше, а дети за родителей уж никак не отвечают (взять хоть мою мамашу! — говаривал он), Гермиону, для которой справедливость была превыше всего, Рона, который, не то, чтобы сильно любил детей, но умел отлично с ними обходиться, Невилла, который умел сочувствовать даже тому, кому не посочувствует никто другой, и, наконец, Снейпа и всех Малфоев, прошедших через очарование тёмными искусствами и разочарование в них, они справились. Когда девочка стала достаточно взрослой, чтобы принять тот неприятный факт, что её родители были жуткими тёмными волшебниками и настоящими маньяками-убийцами, а любимый кузен Драко — причиной их смерти, она достаточно прониклась любовью к борьбе с тёмными искусствами, и мечтала только об одном — продолжить эту борьбу в Ордене Лопаты.

Гарри был доволен тем, что фокус общественного внимания сместился с него на Драко. Он продолжал сражаться с тёмными искусствами, возглавил Аврорат, женился на Джинни и с радостью занимался воспитанием собственных детей.

Иногда по ночам ему снова снилась та, другая реальность, где он никогда не спасал Драко, а тот не переходил в открытое наступление против Вольдеморта и тёмной магии, где они с Малфоем так и не стали настоящими друзьями. Он знал, что и Драко снится то же самое, и в дни, следующие за этими ночами, они — если могли себе это позволить — встречались и долго молчали вдвоём, не решаясь проговорить свои страхи вслух, чтобы они не сбылись. После таких снов его беспокоила боль в шраме, но он знал, что сделал правильный выбор, и всё будет хорошо.

___________

*Проклятие «Фонтана феи Фортунаты» — в книге «Сказки барда Биддля», в комментарии к сказке «Фонтан феи Фортунаты», Альбус Дамблдор пишет, что единственная за всю историю Хогвартса театральная постановка — как раз по этому произведению — закончилась сокрушительным провалом и пожаром, после чего театральных постановок в школе больше не предпринимали.