Когда-нибудь (гет)

1

Когда-нибудь... С недавних пор это слово беспокоило Тириона, как навязчивая зубная боль. Он пытался было отмахнуться, забыть, отстраниться — но слово преследовало его во сне и наяву.

Когда-нибудь. Когда-нибудь он увидит свою жену, Сансу. Какой она стала? О чем мечтает? Чем живет? Смогла ли преодолеть боль потерь и расставаний? Что думает о нем, Тирионе, и думает ли вообще?

Когда-нибудь... Какими глазами она взглянет на него? Мелькнет ли в ее прекрасных очах тень УЗНАВАНИЯ? Помнит ли она, через что они прошли — вместе и порознь? Захочет ли признать его своим мужем перед богом и людьми?

Эта последняя мысль особенно беспокоила Тириона. Ведь их брак не был им подтвержден — он просто не смог, хотя и безумно хотелось, так хотелось, что от одной мысли об этом все ныло внутри.

Тирион не мог заставить себя не думать об этом. Пока королева Дейенерис была в отлучке, и все заботы по управлению Миэрином легли на его плечи, думать было особо некогда, но теперь, когда Бурерожденная вернулась и стал такой близкой и пугающей реальностью поход на Вестерос, эти тревожные раздумья стали вновь преследовать его. Он был бы рад избавиться от них, но увы... Вино не помогало, на продажных женщин он более и смотреть-то не мог, а уж тем более заставить себя лечь с ними в постель. Их терпкий, мускусный запах теперь был отвратителен ему; он мечтал о свежести Сансы, о ее мягких волосах, касающихся его лица, о нежных губах... Семеро, как он любил бы ее, если бы она позволила! Но он слишком хорошо понимал, что это невозможно. Уродливый карлик, наследник без наследства, сын человека, убившего ее мать и брата. Конечно, он непричастен к этому, но гордое имя Ланнистеров вынужден носить до самой смерти, как клеймо позора.

Как может она полюбить его, довериться ему, разделить с ним ложе и жизнь? Она — леди до кончиков ногтей, северный цветок, красавица Санса.

Он не обманывал себя — он действительно любил ее. Именно по этой причине он так разъярился на суде, услышав правду из уст Шаи — правду, которую он тогда не хотел, не мог признать. Как она тогда сказала? «Он влюбился в Сансу, но она не пускала его в свою постель». Ничто никогда не ранило его так сильно, как эти простые слова. В эту секунду он возненавидел Шаю, и только много позже, переплывая в деревянном ящике Узкое море, он понял, почему. Потому что он хотел, чтобы это оставалось тайной, хранимой, как самое дорогое сокровище, в одном из самых потаенных уголков души. Он не хотел, чтобы все эти люди, взирающие на него кто с ужасом, кто с неприязнью, а кто и с открытой ненавистью, касались этой тайны, стали причастны к ней, хватаясь липкими, похотливыми ручонками за эту бережно хранимую им драгоценность. Хихикали, осуждая — карлик и северная волчица, дочь предателя и убийца короля, полумуж и отвергнутая невеста.

А позже, когда он услышал последний, предсмертный хрип Шаи, он почувствовал облегчение, потому что она больше никому не могла поведать его тайну.

Тирион бесконечно винил себя за это. За смерть Шаи, за то, что он не оплакивал ее. Ведь эта женщина, по-видимому, действительно любила его и ревновала, раз догадалась о правде, которую он скрывал даже от самого себя. Видящее женское сердце. Зря он потащил Шаю в их с Сансой супружеское ложе — это было ошибкой с его стороны. Одной из ошибок, которые уже никак не исправить. Ничего уже не поправить, он упустил свое время, свою единственную возможность.

И сколько бы он ни пытался убедить себя забыть обо всем, выбросить леди Сансу из головы — это не помогало. Ничуть.

Когда-нибудь... Он хотел верить, что она жива. Что она в безопасности. Что счастлива — пусть и с другим. Ему было бы легче перенести утрату надежд и иллюзий, если бы он знал, что она вполне довольна своей жизнью. Что, наконец, нашла своего златокудрого рыцаря, о котором всегда мечтала. Тирион благословил бы ее с улыбкой на устах, ни о чем не прося, ничего не требуя. Лишь бы увидеть ее еще раз, один-единственный раз!

Когда-нибудь...

2.

Наконец-то сборы были закончены, и корабли один за другим заскользили по водной глади прочь, прочь от Миэрина — туда, за горизонт, где ждала Королевская Гавань. Тирион легко переносил качку, тем более что это путешествие было гораздо комфортнее предыдущего, которое он провел, сидя в деревянном ящике. Теперь же к его услугам были вино и вкусная еда, и интересные собеседники.

Вот и теперь, выйдя на палубу, он встретил неторопливо прогуливающегося Вариса.

— Доброе утро, лорд Варис! — поприветствовал его Тирион.

— Доброе утро, милорд. Как спалось?

— Прекрасно. А вам?

— Не жалуюсь. Скоро мы будем в заливе Черноводный, как думаете, не повторит ли Серсея ту же шутку, которую вы когда-то проделали со Станнисом?

— Запасы дикого огня не безграничны, лорд Варис, и большую часть, я уверен, сестрица израсходовала на септу Бейлора. Если не все — экономия ресурсов никогда не была ее сильной стороной.

— Ну что ж, будем надеяться, вы правы, лорд Тирион.

Они помолчали, каждый думая о своем.

— Как по-вашему, скоро мы будем в Вестеросе?

— Что, не терпится увидеть места боевой славы? — съязвил Варис. — Может, снова поучаствуете в сражении, лорд Тирион?

— Возможно, лорд Варис, — в тон ему ответил Тирион. — А вы как же? Присоединитесь к нашей победоносной армии? Может быть, возглавите атаку?

— Что ж, все возможно, — ответил Варис. — Я видел, как карлик сражался отважнее великанов, я видел, как женщина встала во главе диких кочевников и усмирила их — можно ли чему-либо удивляться после подобных чудес?

Они снова помолчали.

— Чего бы вам сейчас хотелось, лорд Варис? — спросил Тирион. — Речь, конечно, не о победе и прочем героизме — чего бы вам хотелось, как обычному человеку?

— Как-то в одной придорожной таверне я попробовал хлеб, испеченный местным мальчишкой, — с улыбкой ответил Варис. — Так вот — мне хотелось бы этого хлеба. А вам, лорд Тирион?

— Конечно же, продажной любви десятка прекрасных шлюх, — ответил он вместо этого.

— Что-то не припомню, чтобы вы пользовались их услугами в Миэрине, — задумчиво протянул Варис и вдруг продолжил без всякого перехода: — Вы знаете, что Санса Старк и ее сводный брат Джон Сноу отвоевали Винтерфелл? Теперь там снова реет стяг с лютоволком.

"Значит, Санса теперь стала северной королевой," — подумал Тирион. Что ж, она это заслужила. Но что же Север предпримет теперь? Присоединится к Дейенерис или будет выжидать и копить силы, пока лев грызется с драконом?

И значит, Санса все-таки осталась леди Старк! Тирион испытал громадное облегчение. Да, он вполне отдавал себе отчет, что она может больше никогда не захотеть даже взглянуть на него, Тириона, что она, будучи леди Старк, становится желанной добычей для каждого охотника за наследством и может вполне благополучно выйти замуж за любого из них, что он сам не далее как вчера мысленно клялся, что примет любой ее выбор — и все же знать, что она все еще свободна, было для него величайшим подарком судьбы.

Их с Варисом беседу прервала королева Дейенерис. Она поздоровалась с обоими, и Тирион, воспользовавшись шансом, вежливо откланялся и удалился в свою каюту. Ему было о чем подумать.

Какие же теперь шансы у него, Тириона, вновь увидеть свою жену? Судя по всему, шансы были невелики. Тирион налил себе вина и залпом выпил, затем сел на кровать, сжав колени, и принялся раскачиваться взад-вперед.

Он с горечью вспомнил их бракосочетание в септе Бейлора, бьющуюся на ее шее тонкую жилку, к которой ему так хотелось прижаться губами. Вспомнил их первую брачную ночь, когда хотел ее так, что кружилась голова — но он не хотел пугать этого ребенка, это невинное дитя своей внезапно проснувшейся страстью. Лишь по доброй воле он мог принять ее, любить ее, ласкать ее. Осознавал ли он, что она может никогда не захотеть его? Да, вполне. Но это не мешало ему мечтать о ней — каждый день, каждую секунду. И каждую секунду смеяться над собой — Бес, влюбленный в принцессу Севера.

Да, он верно заметил в их с Сансой первую брачную ночь — его дозор начался. И, как и у ночного дозора, у него не было шансов нарушить клятву до самой смерти.

Как бы ему хотелось вырвать эти чувства из груди! Забыть ее, убить память о ней. Полюбить другую женщину — кого угодно, да хоть Миссандею! С ней у него было бы гораздо больше шансов на взаимность. Полюбить Дейенерис — эту благородную деву, которая способна оценить чувства мужчины по достоинству. Но нет — ему нужно было полюбить эгоистичную девчонку из рода волков. Легкомысленное дитя, способное разбить сердце и даже не заметить этого.

Тирион невесело усмехнулся. Да уж, насмешка судьбы. Красавица Санса, мечтавшая о благородных и прекрасных рыцарях, влюбляющаяся в прекрасные кудри и благородную стать. Если бы он выглядел как его брат Джейме… но увы. Он был карликом, и нес это бремя стойко — всю жизнь, до встречи с Сансой. Да, ему и раньше хотелось бы быть нормальным, но никогда — так остро, как в ту ночь, когда она сказала ему, глядя прямо в глаза: «А если я никогда не захочу вас?»

3.

Бой у Черноводной был ужасен. Благо, Тирион не принимал в нем участия — ему никогда не нравилось то, от чего опытные воины приходили в восторг — звон мечей, опьяняющая радость кровопролития, бьющая фонтаном кровь. Он просидел всю битву в своей каюте, с ужасом прислушиваясь к смертельным воплям поверженных. Когда к нему в каюту ввалился окровавленный Серый Червь и потребовал вина, он подумал, что битва проиграна. Серый Червь залпом выпил и вновь ринулся наружу — убивать себе подобных. Тирион налил и себе, попытался выглянуть наружу, но какофония сражения оглушила его и он спрятался обратно. Он помолился бы богам — но ведь он никогда не верил в богов.

Интересно, что сейчас делает Серсея? Уж точно не молится, хотя, пожалуй, самое время.

Через некоторое время в каюту вошел Варис и тяжело упал на кровать.

— Что случилось? — почувствовав недоброе, спросил Тирион.

— Ваш брат, лорд десница... Он погиб в битве…

Тирион ощутил громадную пустоту в душе. Их с братом связывало нечто большее, чем узы крови — они были настоящими друзьями. Как бы то ни было, это самая достойная смерть для Джейме — с мечом в руках защищать свой город, который он однажды спас.

— Лорд десница и лорд Варис, королева требует вас к себе — отпраздновать свою победу, — в дверях каюты возникла Миссандея и поманила их рукой. Только сейчас Тирион заметил, что звуки сражения стихли, сменившись воплями ликования.

Тирион вышел на палубу и принял кубок из рук Миссандеи. Здесь собрались и все остальные — королева Дейенерис, Яра, ее брат Теон, Серый Червь, кое-кто из дотракийцев, лорды, примкнувшие к последней из Таргариенов. Королева подняла кубок и торжественно провозгласила:

— За Железный трон, вернувшийся к законной наследнице!

— За королеву Дейенерис Бурерожденную, первую своего имени! — сказал Тирион, поднимая свой кубок.

— За королеву! — подхватили остальные.

Звякнули бокалы, вино приятно колыхнулось — алое, словно пролившаяся сегодня кровь.

— Отныне все будет по-другому, — сказала Дейенерис. — Я объединю всех лордов, я создам единое государство. Не будет больше распрей между Королевской гаванью лордами Вестероса, не будет истребления целых родов. У нас будет справедливый суд, в который может прийти любой обиженный и получить поддержку королевы. Я создам свод законов, которому должен будет подчиняться каждый человек в Вестеросе, от простого подмастерье до величайшего из лордов. Никто не будет несправедливо обвинен, никто не будет казнен по ложному навету, никто не пострадает от действий сильных только потому, что они сильнее. Улицы Королевской Гавани будут патрулировать мои Безупречные, и любой, кто нуждается в защите, получит ее.

— Ура! Ура! Ура! — эхом прокатилось над Королевской Гаванью.

Простой народ встречал Дейенерис радостными криками, едва она ступила на землю Королевской Гавани. Плененную королеву Серсею подвергли суду и выслали из Вестероса как можно дальше.

Теперь у всех помощников королевы работы было невпроворот. Нужно было восстановить полуразрушенный город, обеспечить людей продовольствием и многое-многое другое. И большая часть забот пала, конечно же, на плечи десницы. Тирион уставал так, что едва доползал до своего ложа и падал на него, не раздеваясь. Мысли о Сансе отодвинулись куда-то далеко, и Тирион был благодарен судьбе за эту передышку.

Один за другим лорды Вестероса, узнавшие о победе Дейенерис, прибывали в Королевскую Гавань, чтобы присягнуть ей на верность. Прибывали целыми семьями, и требовалось всех их разместить и обеспечить удобствами, полагающимися их рангу. Намечался знатный пир, и лорды Вестероса не желали его пропустить.

Север и Долина Аррен пока молчали.

Однажды Тирион, занятый надзором над восстановлением западной стены, разрушенной во время битвы, заметил спешащую к нему Миссандею. Задыхаясь, та сообщила, что королева ждет его в тронном зале, так как прибыли еще лорды для присяги. Тирион поморщился — церемониальные процедуры отнимали слишком много времени, да и покои Красного замка были доверху забиты гостями, — но смиренно последовал за Миссандеей. Та походя сунула ему платок.

— Оботрите лицо, лорд десница, вы весь в каменной крошке.

Тирион последовал совету, отряхнул камзол и штаны, как мог. Переодеваться времени не было, да он и не собирался — пусть красотой одежд блистает королева Дейенерис, это ее забота, а он красивее не станет.

Тирион, не глядя по сторонам, прошел через зал прямиком к трону и склонился перед королевой.

— Приветствую, лорд десница, — тягучим голосом произнесла та. — К нам приехали ваши старые знакомцы — леди Санса и лорд Джон Старк из Винтерфелла.

У Тириона затряслись руки, глаза застлал какой-то туман. Он оборачивался, должно быть, целую вечность — по крайней мере, ему так казалось. И в этом тумане он отчетливо увидел лишь одно лицо — с заострившимися скулами, с посуровевшим взглядом, но все такое же прекрасное — лицо своей жены.

— Приветствую, лорд десница, — сказал кто-то сбоку, и Тирион медленно перевел на него взгляд. Джон Сноу… нет, Джон Старк. Изменившийся до неузнаваемости, возмужавший, в плаще с меховой оторочкой — наследник племени волков. Тирион пожал ему руку.

— Вы сильно изменились с нашей последней встречи, лорд Старк, — сказал он. — Но перемены вам к лицу.

— А меня вы узнаете, лорд Тирион? — раздался мелодичный голос.

«Я способен узнать вас из тысячи», — хотелось ответить ему.

— Конечно, леди Санса, — ответил он, с трудом ворочая языком. — Вы по-прежнему прекрасны, миледи.

Он разглядывал ее лицо, пытаясь впитать, сохранить в памяти каждую его частичку. Санса легонько улыбалась ему, протягивая руку. Он схватил ее, прижался губами к тонким, знакомым пальцам.

— Что ж вы не обнимете жену? — сказал лорд Варис, наблюдающий за происходящим с возвышения перед троном. — Вы ведь так долго не видели ее.

Тирион вскинул на него воспаленные глаза. Варис усмехался, и Тирион ненавидел его в эту минуту так, что даже способен был убить, несмотря на все, через что они прошли и что Варис сделал для него.

— В самом деле, лорд Тирион, давайте обнимемся, — тихонько предложила Санса, протягивая к нему руки. Он со вздохом прижался к ней, молясь, чтобы она не догадалась, какие чувства обуревают его в эту секунду.

— Как я поняла, леди Санса, — сказала вдруг королева Дейенерис, — между вами и лордом Тирионом был заключен брачный союз. Против вашей воли, разумеется. Вы вольны расторгнуть его, если хотите, либо подтвердить ваши клятвы. Никто не посмеет осудить вас, миледи, ибо отныне женщины Вестероса смогут сами решать свою судьбу.

— Наш союз не был консумирован, королева Дейенерис, — звонко ответила Санса, и Тирион с удивлением отметил, что она даже не покраснела при этих словах. — Поэтому я сочла себя свободной от клятв. Но если лорд десница хочет вновь подтвердить их, то я согласна.

— Что ж, лорд Тирион, решение за вами, — вымолвила королева. — Готовы ли вы снова облачить леди Сансу в свой алый плащ? Готовы ли снова назвать ее своей женой?

Тирион взглянул в глаза Сансы, пытаясь найти в них ответ на этот вопрос, но ее взгляд был непроницаем.

— Позвольте мне подумать несколько дней, моя королева, — ответил он.

— Хорошо. Леди Санса и лорд Джон пробудут в Королевской Гавани до воскресенья, жду от вас ответа в этот день

Еще три дня, отметил про себя Тирион. Три безумных дня и три бессонных ночи. Вправе ли он снова связать ее узами нежеланного брака? Вправе ли окончательно лишить ее иного выбора? Вправе ли пойти на поводу у своих желаний?

4.

Теперь ничто не приносило ему облегчения. Он пытался снова сосредоточиться на делах, на насущных проблемах, но это не помогало. Все валилось у него из рук. Часто, задумавшись, он не замечал, что к нему обращаются за советом. Видения обнаженной Сансы, горящей в его объятиях, преследовали его. Это могло стать реальностью — лишь руку протяни, — но мог ли он последовать за своей безумной мечтой?

На второй день он решил, что не может снова стать мужем Сансы. Он знал, что это решение разобьет ему сердце — но знал также, что не вправе эгоистично воспользоваться навязанными ей когда-то узами. Он должен бы отпустить ее, как выпускают на праздник птиц из клеток. Ей нужен другой мужчина — высокий красавец, лорд, способный дать ей защиту и здоровое потомство — а кого сможет зачать он сам? Такого же уродца? Карлика, над которым всю жизнь будут потешаться мерзавцы вроде Джоффри.

Тирион глубоко вздохнул, глядя на лазурные воды залива. Он будет любить ее, всегда, но постарается никогда больше ее не видеть. Возможно, со временем он сможет снова вернуться к шлюхам...

— Здравствуйте, лорд Тирион, — раздался позади него манерный голос Вариса. Тирион подскочил от неожиданности.

— И вам не хворать, — сердито ответил он, обиженный на Вариса за его выходку в тронном зале.

— Не правда ли, леди Санса хорошеет с каждым днем.

— Вы правы, лорд Варис. Повезет же кому-то, — собрав в кулак все свое самообладание, ответил Тирион.

Лорд Варис внезапно опустился на корточки, так, что его глаза оказались на одном уровне с глазами Тириона.

— Она повзрослела, лорд Тирион, — сказал он. — И многое пережила. Это уже другая Санса. И ее легче любить.

Так же внезапно Варис поднялся на ноги и удалился, оставив Тириона в недоумении.

Ночью, ворочаясь в душной постели, Тирион вдруг услышал легкий стук в дверь.

«Наверное, это Серый Червь, — подумал он, подходя к двери. — Опять приперся просить совета насчет Миссандеи. А что тут советовать — делать нужно». Распахнул дверь и обомлел — на пороге стояла Санса. Она застенчиво улыбнулась ему, как когда-то давно, а он готов был провалиться сквозь землю за то, что предстал перед нею в таком виде.

— Вы позволите войти, лорд Тирион?

— Конечно, прошу вас, миледи, — засуетился он, пропуская ее. — Простите меня за мой неподобающий внешний вид.

— Это вы меня простите за поздний визит. Но я решила, что нам нужно поговорить без свидетелей.

— Разумеется, я вас слушаю, — сказал Тирион, плотно закрывая дверь. — Хотите вина, леди Санса?

— Нет, благодарю.

Она присела, помолчала, сжав руки на коленях.

— Лорд Тирион, королева задала вам вопрос, который касается и меня, — начала она, поднимая глаза. — Какой ответ вы намерены ей дать?

Тирион прокашлялся. Слова не шли с языка, но Санса ждала ответа.

— Я намерен отказаться от брака, — хрипло ответил он.

— По какой причине, позвольте узнать?

Тирион подошел к столику, налил себе вина и жадно выпил.

— Вы больше не хотите меня, лорд Тирион?

«Боги, как я тебя хочу!»

— Не в этом дело, леди Санса. Насколько я помню, это вы не хотели меня, — ответил он, не оборачиваясь, чтобы глаза не выдали его.

— Да, я помню… «Ночь приходит и начинается мой дозор», — медленно выговорила Санса. — И все же позвольте мне уговорить вас согласиться на этот брак. Нам как никогда нужна поддержка королевы и ее войска. Вы слышали о Белых ходоках, лорд Тирион?

Тирион с удивлением обернулся к ней.

— Нет, я не шучу, — грустно улыбнулась Санса. — Вы слышали о них, а Джон их видел. Они идут с громадной армией мертвецов, и только объединившись, мы можем их победить. Королева не прислушается к Джону или ко мне, но она прислушается к своему деснице, верно?

— Так вас подослал Джон? — горько усмехнулся Тирион.

— Это не так, лорд десница, я пришла сама! Сейчас от вашего решения зависит не только моя или ваша жизнь, но жизнь всех людей в Вестеросе. Позвольте же им получить шанс — шанс на победу, на выживание!

Санса встала с кресла, вплотную подошла к Тириону и опустилась на колени.

— Я обещаю быть вам верной и послушной женой, лорд Тирион. Я обещаю, что ваш дозор будет окончен.

Она склонилась, прижимаясь губами к его губам. У Тириона закружилась голова, он едва не упал. Поцелуй, бывший вначале столь невинным, превратился в обжигающий, яростный, страстный. Тирион, потеряв голову, терзал губы Сансы своими губами, покусывал, исследовал языком ее рот, лаская его до тех пор, пока она не застонала, обмякнув в его руках, смиряясь перед ним. Как ни странно, это отрезвило его. Он отстранился, отвернулся к столику, снова налил себе вина. Санса провела языком по губам, почувствовав солоноватый привкус крови. Она тяжело дышала, как после долгого бега, и не понимала, что происходит с нею. Ей так хотелось снова почувствовать его требовательные губы на своих губах. Кто бы мог подумать, что он способен так целовать женщину.

— Можно и мне вина, милорд? — сказала она хриплым, показавшимся ей чужим голосом.

Тирион молча налил ей чашу, протянул. Их пальцы на секунду встретились, и обоих пробрала дрожь.

— Лорд Тирион…

— Хорошо! — резко ответил он. — Передайте своему братцу, что я согласен. И доброй ночи, леди Санса.

Девушка хотела еще что-то сказать, но, сжав руки, сдержалась.

— Доброй ночи, милорд.

Когда за Сансой захлопнулась дверь, Тирион упал на постель и обессиленно вздохнул. Что она делает с ним, эта девчонка! И все же… все же… Он улыбнулся невесело. Ее поцелуй всколыхнул в нем все тщательно подавленные желания. Его чресла горели, он не мог унять дрожь в руках. Боги, что он творит?! Ведь она могла отдаться ему прямо здесь, сейчас, и потом пожалеть об этом! Если бы он заметил хоть искорку сожаления в ее глазах после этого, он умер бы на месте.

Он встал, снова подошел к столику с вином. Его душа беззвучно рыдала, пытаясь выбраться из уродливого тела. Она будет ему послушной женой. Да, именно об этом он и мечтал долгими душными ночами. Чтобы она покорно отдавалась ему, запрятав собственные желания глубоко внутри. Чтобы, исполняя свой долг, стала его безвольной рабыней. Преданная жена, готовая на все ради того, чтобы он замолвил словечко перед Дейенерис. Да за кого она его принимает! Он и пальцем ее не коснется, даже если она станет умолять его об этом.

Но каков ее братец! Кто бы мог подумать! Заставить сестру пройти через это, чтобы добиться расположения десницы. Тириона передернуло от отвращения. Он всегда считал Джона хорошим человеком, и тем сильнее было разочарование.

5.

Церемония бракосочетания проходила теперь в одном из залов Красного замка, так как септы Бейлора больше не существовало. К венцу Сансу вел Джон. Тирион точно так же, как и в первый раз, стоял и ждал ее, полный все тех же дурных предчувствий. Одно было хорошо — мерзавца Джоффри больше не было. Не было его противной ухмылки, его ненавистных похотливых взглядов, его идиотских шуточек.

Тирион вымученно улыбнулся подошедшей невесте. Эти несколько дней до свадьбы дались ему нелегко.

Он не помнил, как прошел брачный пир, не помнил, как их сопроводили к опочивальне — отныне их общей опочивальне. Очнулся только тогда, когда Санса, как встарь, принялась развязывать шнурки и тесемки своего одеяния. История повторялась в мельчайших деталях.

— Постой, — попросил он. — Подойди, присядь.

Санса послушно подошла и опустилась в кресло, выжидающе взглянула на него.

— Хочешь вина?

Санса кивнула.

— Это не первая наша ночь, — угрюмо усмехнулся Тирион, — и я предлагаю ее провести так же, как первую. Ты ничего мне не должна, Санса. Ты свободна, как и прежде.

Санса отвернулась, кусая губы.

— Что ж, лорд Тирион, как пожелаете, — кивнула она, поднялась и пошла к кровати.

Тирион, допив вино, растянулся на кушетке, усмехаясь про себя. Внезапно он почувствовал руки Сансы на своих волосах. Она гладила его, напевая какую-то колыбельную песенку, и Тириону вдруг стало хорошо и спокойно, как не было уже давно. В первый раз за долгое, долгое время он спокойно уснул.

Утром он проснулся первым. Санса мирно спала, подложив кулачки под щеку. Он несколько минут любовался ею, с каждой секундой все отчетливее понимая, что никогда не сможет разлюбить ее.

В этот день все почему-то получалось лучше некуда. Мысли о Сансе почему-то не мучили его, и дела спорились.

Вечером он немного выпил с Варисом и Серым Червем и, когда вошел в спальню, Санса была уже там и расчесывала волосы, сидя у зеркала. Она обернулась на стук двери и улыбнулась ему.

— Добрый вечер, милорд.

— Добрый вечер, миледи.

Санса опять обернулась к зеркалу.

Повинуясь внезапному порыву, Тирион хрипло попросил, протягивая руку к щетке для волос:

— Позвольте мне, миледи.

Санса с улыбкой вложила щетку в его руку. Тирион принялся бережно расчесывать блестящие рыжие пряди, перебирая их пальцами, вдыхая их запах.

Через несколько минут их взгляды встретились в зеркале. Тирион испытал внезапный прилив стыда, словно его застали за чем-то непристойным, и, положив расческу, отошел к столику с вином.

— Расскажи же мне, Санса, кто такие эти белые ходоки? — спросил он, чтобы снять возникшее напряжение.

— Никто толком не знает, — медленно ответила Санса. — Джон видел их, когда пытался помочь одичалым. Он пытался вывезти их на кораблях, увести с Севера. Но ходоки, словно прознав об этом, набросились на лагерь и принялись убивать всех подряд — мужчин, женщин и детей. А потом король ходоков поднял руки, и мертвецы восстали. И пополнили ряды его армии.

— Как же их можно победить? — заинтересованно спросил Тирион.

— Друг Джона, Сэм Тарли, убил одного с помощью драконьего стекла. А другого убил Джон — мечом из валирийской стали. Так что это возможно, но нужно много мечей и, конечно, людей.

— Ну что ж, я постараюсь объяснить это королеве Дейенерис, — сказал Тирион. — Не пугайтесь, вместе мы придумаем, как противостоять им, я уверен. Давайте ложиться спать.

В эту ночь, как и в предыдущую, Санса пела ему, но он не повернулся к ней и не сделал ни единого движения, которое могло бы спугнуть ее.

Так продолжалось день за днем, ночь за ночью. Тирион привык к этой странной замене супружеской близости и был по-своему счастлив.

Конечно же, он рассказал королеве Дейенерис об угрозе с севера и даже устроил Джону встречу с ней. Королева отнеслась к рассказу серьезно, созвала совет, на котором присутствовали Джон, Тирион, Серый Червь, Варис, Яра и несколько гранд-лордов.

На совете было принято решение оказать Джону любую поддержку, о какой он попросит, при первом же требовании. Железный трон разобрали, разыскивая мечи из валирийской стали. Королева выделила Джону людей, и тот ускакал на север, к Стене, ведя их за собой.

В ту ночь Санса и Тирион далеко за полночь проговорили об этом — о белых ходоках, об их армии мертвецов, об угрозе, которую они несут. Тирион понял, что Санса ужасно боится и, чтобы успокоить ее, стал рассказывать о своих делах, о строительстве новой септы, о выделении продовольствия нуждающимся, о патрулях Безупречных. О намечающейся торговле между Миэрином и Королевской гаванью и о кораблях Железнорожденных, которые будут эту торговлю обеспечивать.

— Дейенерис величайшая из королев, — задумчиво сказала Санса. — Думаю, при ней в Вестеросе наступит золотой век. Если, конечно, мы переживем атаку ходоков.

Ее глаза вновь расширились от страха, и Тирион взял ее за руку, утешая. На сей раз она не отдернула руку, а посмотрела на него с легкой улыбкой.

— Спасибо вам за помощь, лорд Тирион. Я ужасно боялась, что вы откажетесь из-за воспоминаний о том, какой глупой девчонкой я была. Как я отвергла вас когда-то. Но теперь все это в прошлом, и я готова стать вам настоящей женой.

Тирион выпустил ее руку и отвернулся. «Не надо, — мысленно взмолился он. — Не разрушай то, что между нами есть».

— Вы мне не верите, правда?

Тирион поднялся, прошелся по комнате. Остановился перед креслом Сансы, но, так и не найдя слов, отошел к своей кушетке и молча улегся на нее. В ту ночь Санса не пришла петь ему песню.

На следующий день голова Тириона была забита столь разнообразными делами, что ему просто не хватило времени подумать о своей жене. И лишь вечером, войдя в опочивальню, он увидел Сансу и немедленно вспомнил вчерашнюю беседу.

Санса сидела возле столика с вином и молча смотрела на него. Он подошел и налил себе выпить.

— Милорд, — сказала девушка, — я ждала вас, чтобы вы расчесали мне волосы.

Тирион хотел было огрызнуться, что он не рабыня и не служанка, но встретил взгляд Сансы и счел за лучшее промолчать. Он взял с ее туалетного столика щетку и встал за ее креслом. Расчесывать рыжие пряди Сансы было сплошным удовольствием, и он так увлекся этим процессом, что забыл обо всем на свете.

— Благодарю вас, милорд, — сказала вдруг Санса, вставая, и горделиво прошла к своему ложу. Тирион снял камзол и растянулся на своей кушетке — и вдруг с удивлением обнаружил, что девушка ложится рядом, тесно прижавшись к нему. Он так резко обернулся, что Санса, не удержавшись, полетела на пол, и ему пришлось схватить ее за руку, чтобы она не стукнулась головой об пол.

— Что случилось, миледи? — изумленный таким поворотом событий, спросил он.

— Я устала ждать, вот что, — дерзко заявила Санса, поднимаясь и отряхиваясь. — Я требую, чтобы вы меня поцеловали, милорд.

— Что???

— Я ваша жена пред богами и людьми и требую исполнения супружеского долга.

— Санса… — от удивления Тирион не мог подобрать слов. — Но я…

— Что? — вызывающе вздернув подбородок, спросила Санса. — Что вы?

— Я не могу, — ответил Тирион, отворачиваясь на своей кушетке.

И тут же сам полетел на пол. В довершение всего Санса села на него верхом и принялась молотить его кулачками. Тирион схватил ее за руки. Их взгляды пересеклись, и Тирион понял, как сильно ему самому хочется поцеловать ее. Санса склонилась над ним и соединила их губы. Мгновение — и вот уже он склоняется над нею, нежно исследует ее рот языком, мягко ласкает ее губы своими, проводит ладонью по нежной коже щек, по шелковистым волосам. Умом он понимал, что нужно остановиться, но не мог — слишком долго он ждал эту женщину, слишком остро ее желал. Так остро, что это доводило его до безумия, до физической боли, терпеть которую он больше был не в состоянии. Он бережно развязал тесемки ее платья, заглядывая в потемневшие от страсти, глубокие озера ее глаз. И вот Санса лежит пред ним в одной тонкой сорочке, которая ничего не скрывает, а лишь подчеркивает изгибы ее тела. Тирион медленно проводит по ним рукой и слышит прерывистое дыхание Сансы. Едва не лишаясь рассудка, Тирион сжал тонкую ткань сорочки, разорвал ее в клочья, обнажая прекрасное, совершенное тело девушки. Провел жадными руками, затем губами по груди. Санса вздохнула, не сводя с него взгляда. Тирион нащупал большим пальцем напрягшийся сосок, медленно и нежно провел по нему. Санса застонала, полуприкрыв глаза. Тирион принялся ласкать губами ее грудь, шею, плечи, провел рукой по ее животу, спустился ниже, легкими движениями пальца начал ласкать средоточие ее женственности. Санса изогнулась дугой, прикусывая губу, сдерживая сладостный стон. Тирион продолжал ласкать ее некоторое время, не отрывая взгляда от ее прекрасного лица, чувствуя пульсацию страсти в самом потаенном уголке ее тела. Она дрожала в его руках, моля его взглядом не останавливаться, продолжать, кусая губы до крови. Тирион больше не мог сдерживаться — не смог бы, даже разразись над ним гнев всех семерых богов. Он лег на Сансу сверху, прижимаясь всем телом к ее ждущему, зовущему телу, вбирая ее в себя каждой частицей кожи.

— Я люблю вас, леди Санса, — прошептал он, входя в нее.

Санса ахнула, ее зрачки расширились, тело выгнулось в сладостной истоме.

— Тирион… — пробормотала она.

Он двигался внутри нее, с каждым толчком чувствуя все большее возбуждение, наслаждаясь каждой секундой близости, шепча: «Ты моя» в полуоткрытые губы, время от времени касаясь их легкими поцелуями. Санса билась в его руках, больше не сдерживая стонов. Он любовался ее лицом, на котором все отчетливее проступала страсть, ее спутавшимися блестящими волосами, испариной над верхней губой. Ему хотелось кричать от счастья, вопить, рассыпаться на тысячу кусочков. Когда волна возбуждения достигла пика, он не смог удержаться от громкого стона наслаждения. Откинувшись на пол, он пару секунд приходил в себя. Санса очнулась раньше, повернула лицо к нему, подперев голову согнутой в локте рукой. Положила руку на его заросшую волосами грудь.

— Это было чудесно, Тирион, — искренне произнесла она.

— Ты не жалеешь? — спросил он, внимательно глядя на нее.

— Конечно же, нет, — удивленно ответила она.

— Но ведь мы могли зачать ребенка, верно? Вдруг он будет… таким же, как я.

— Из-за этого я не стану любить его меньше, милорд. Да и вы, я уверена, тоже.

— Но люди будут вечно смеяться над ним, как смеялись надо мной.

— Над вами, милорд? Над вами никто не смел смеяться, кроме безумного короля Джоффри. Вас побаивались, недолюбливали либо откровенно ненавидели, но ни один человек, знавший вас хорошо, не смеялся над вами. Вы всегда были слишком умны и слишком опасны, чтобы над вами можно было смеяться. Ланнистеры ведь всегда платят свои долги, а задолжать лорду Тириону — значит, не бояться гнева богов.

— Санса, я люблю тебя. Уже очень давно. И я никогда не оставлю тебя и не причиню тебе вреда. Ты мне веришь?

— Конечно, верю. И я тоже люблю вас, лорд Тирион.

— Что?

— Правда. Это правда. Я не всегда любила вас, но когда увидела — через столько лет, и снова такого же, как прежде, словно не было всего этого ужаса, всех этих смертей… Единственный мужчина, который никогда, ни разу не обидел меня. Который защищал меня и оберегал, рискуя собственной головой. Который так сладко любит меня, что от этого хочется умереть.

Тирион вновь склонился к ее губам, и все повторилось вновь.

С той ночи все изменилось. Тирион по-прежнему отдавал все дни устройству нового Вестероса, но каждое утро с нетерпением ожидал ночи. Ночи, полной вздохов и всхлипов, полной жизни, страсти и любви.

Иногда ему казалось, что это сон, и он либо просыпался в ужасе и ощупывал соседнюю сторону кровати, либо бросал дела и мчался домой. И неизменно его ждала Санса — то улыбающаяся, то тихо посапывающая рядом.

Однажды она сообщила ему, что беременна. Это был одновременно самый счастливый и самый ужасный миг его жизни. Все девять месяцев он проходил как на иголках, памятуя о собственном «проступке», о котором ему не уставали напоминать с самого рождения — о то, что он убил свою мать. «Я не могу ее лишиться, — повторял он как заклинание, словно одна эта фраза могла спасти ее. — Я не могу, только не сейчас.» Теперь он лучше понимал своего отца, Тайвина. Должно быть, он так же любил мать.

Тем временем королева Дейенерис вместе с драконами и огромной армией направилась на север — дать бой ходокам. Тирион остался за главного в Королевской гавани и уже не мог проводить с женой столько времени, сколько хотел.

В один прекрасный день ворон принес долгожданную весть — ходоки были побеждены. Королева возвращалась домой, да не одна, а с супругом.

Тирион поспешил обрадовать этой новостью всех собравшихся в тот день на совете, а позже отослал Миссандею к Сансе — обрадовать этой вестью и ее.

Миссандея вернулась не скоро, а вернувшись, отозвала Тириона в сторонку. От дурных предчувствий у того сжалось сердце.

— Что случилось?

— Поздравляю, лорд Тирион, вы стали отцом.

— Что?!

— Мальчик, — улыбаясь, произнесла Миссандея. — Здоровый.

— А как Санса? — с тревогой спросил Тирион.

— Жива и здорова, только устала.

— Я должен немедленно их увидеть. Извинись за меня перед лордами.

И Тирион помчался сломя голову по бесконечным коридорам — туда, к ней… к ним. Вихрем ворвался в опочивальню, бросился к постели, на которой лежала, улыбаясь, Санса и держала на руках дитя.

— Посмотри, Тирион, он вполне здоров. И такой красавец! Как мы его назовем?

— Джейме, — сказал Тирион, встречаясь взглядом с женой. Та кивнула.

— Надеюсь, малышу Джейме больше повезет в любви, чем твоему брату, — сказала она.

6.

Вскоре в столицу прибыли победители. Их встречали цветами и радостными криками, и чуть ли не несли по улицам на руках. Королева гордо восседала на одном из своих драконов, а рядом с ней на другом драконе примостился не кто иной, как лорд Старк собственной персоной. Оказалось, что это и есть таинственный супруг. Молодые обменивались такими взглядами, что сразу становилось ясно, что они безумно влюблены. Джон поздравил Тириона с рождением сына, а Тирион в ответ поздравил его с победой и с блестящим браком.

Жизнь потихоньку налаживалась. И Тириону приятно было думать, что он причастен к этим благополучным переменам. Его сын рос здоровым и красивым, а вскоре Санса подарила ему дочь, которую назвали Джоанной в честь матери Тириона.

Конечно, проблем хватало, и ни один день нельзя было назвать абсолютно безоблачным. Но Тирион был счастлив. Его Санса была рядом с ним, а о большем он и не мечтал. И пусть не все оказалось таким, как он представлял себе, но главное в его жизни сбылось.

Когда-нибудь он расскажет своим детям чудесную сказку. В ней, конечно же, будет прекрасный рыцарь и изящная дама, потому что в сказках иначе и не бывает. А вот в жизни бывает все, что угодно. И это прекрасно!