Храбрая принцесса Ширен (джен)

— Юная леди! Время уже позднее, а вы еще и не думали ложиться! Так дело не пойдет. Укладывайтесь-ка, не то придется сообщить вашей матушке!

— Ним, ну еще чуть-чуть…

— Леди Илана! Извольте слушаться! — хмурится женщина. Притворно — ибо на маленькую озорницу просто невозможно злиться. И та была прекрасно осведомлена об этом.

Илана Старк, семи лет от роду, обиженно надувает губы, но все-таки, старательно растягивая время, забирается на высокое ложе. Старая няня, непрестанно ворча, тщательно укрывает ее одеялами — девочка постоянно мерзнет во сне. Сейчас она попросит рассказать ей сказку. И в самом деле:

— Ним, посиди со мной, расскажи мне что-нибудь.

— Что же вы хотите услышать, юная леди? — няня присаживается на край кровати, подворачивая одеяло под ноги девочки — так будет теплее. — Сказку про Брандона Древовидца? Или про путешествия Арьи? — на самом деле, можно было и не спрашивать. Скорее всего, девочка захочет услышать свою любимую историю…

— Про храбрую принцессу Ширен! Пожалуйста! Расскажи еще раз!

— Про Ширен? Боги с вами, деточка, вы же её тысячу раз слышали. Уже, поди, лучше меня можете рассказать! — привычно отнекивается старая Ним, и ответом ей служат сложенные у груди ладони и мольба в больших детских глазах.

— Ох, ну хорошо, слушайте, но только потом, чур, спать! — хитро улыбается няня.

Илана с готовностью устраивается поудобнее и вся обращается в слух, кажется, даже затаивает дыхание. Негромкий голос старой няни наполняет комнату:

— История эта произошла в преддверии зимы, самой страшной и лютой зимы со времен Долгой Ночи. Не было единства среди людей, брат шел против брата, соседи, прежде жившие в мире, хватались за оружие. Смутное то было время. И не понимали люди, что самого страшного врага им так не победить…

Жила на свете в те времена принцесса Ширен. Мать ее, леди Селиса, была женщиной благочестивой и набожной, а отец, лорд Станнис, — человеком суровым, но справедливым. Сама принцесса была милой и доброй девочкой, да вот только в раннем детстве ее постигло несчастье — заболела она серой хворью. Страшная болезнь, многие люди умирали, а кто оставался жив — оставался ею отмечен. Лицо принцессы Ширен было навсегда обезображено…

— Прям как у Хана? — тут же не удерживается от вопроса девочка. Полуслепой старик, работавший при кухне, всегда был окружен ребятней. Седой, сгорбленный из-за давней травмы, он, однако, был награжден золотыми руками, способными, несмотря на возраст, вырезать из дерева самые разнообразные игрушки, чем завоевывал все детские сердца без исключения. У него было рябое лицо, ставшее таким из-за болезни, которую он перенес, будучи еще мальчишкой.

— Нет, леди Илана. У старого Хана просто несколько шрамов, а у принцессы Ширен половина лица была твердой и серой, как камень.

— И никак нельзя было её вылечить? — с ужасом спрашивает Илана, машинально потирая щеку и, видимо, представляя, каково это, когда у тебя каменное лицо. У самой Иланы Старк кожа нежная, как лепесток розы, а глаза похожи на изумруды. Девочка обещает вырасти настоящей красавицей — это старая Ним, воспитавшая не одно поколение малышей из Винтерфелла, понимает уже сейчас.

— Нет, принцессу никак нельзя было вылечить, хотя лорд Станнис, конечно же, долго искал такое средство… Вы будете и дальше меня перебивать или хотите дослушать до конца?

— Нет-нет, я больше не буду, продолжай! — вскрикивает девочка и тут же в качестве доказательства прикрывает рот ладошкой.

— Ну, смотри, — притворно грозится няня и продолжает: — Жила принцесса вместе с отцом и матерью на Драконьем Камне, пока однажды не донесся до них призыв о помощи. Страшные дела творились на Севере, люди пытались противостоять ужасу, который являлся из-за Стены. Но силы Ночного Дозора были столь малочисленны и слабы, что, казалось, близился час, когда царство людей канет в Лету.

Лорд Станнис откликнулся на просьбу Лорда-командующего, собрал свое войско и отправился на Север. Леди Селиса и принцесса Ширен отправились в путь вместе с ним. Много опасностей подстерегало их по дороге — ведь им пришлось пересечь все государство, охваченное смутой. Не один раз лорду Станнису пришлось обнажать меч и вступать в бой, прежде чем добрались они до цели своего похода — до Черного Замка. Зима уже пришла в те края, уныние и отчаяние поселилось среди людей.

Лорд Станнис вовремя подоспел на север и помог Лорду-командующему одержать победу над одичалыми…

— А кто такие эти одичалые? — снова не может сдержать порыв детского любопытства Илана.

— Так называли людей, живущих к северу от стены. Они не признавали ни короля Семи Королевств, ни Короля Севера, ни какого-либо другого короля. Они были сами по себе, понимаете? Все, что они делали, — совершали набеги, грабили северян, сеяли смуту…

— Значит, они были плохими людьми?

— Везде есть и плохие люди, и хорошие, деточка. Так и у них — некоторые из этих одичалых все же понимали, что в одиночку им не выстоять против того, что принесла бы долгая и суровая зима. И, в конце концов, они решили объединиться с жителями севера. Это было правильное решение — кто знает, долго ли выстояли бы каждый поодиночке?.. Так, леди Илана! — спохватывается няня. — Если вы еще раз меня перебьете, я не буду больше рассказывать вам эту сказку!

Девочка испуганно мотает головой и, комкая в руках край одеяла, подтягивает его к лицу — дабы оно помешало снова перебить рассказчицу.

— Ну, хорошо. На чем я остановилась?.. Ах, да. В самый разгар сражения, когда уже казалось, что поражение неминуемо, лорд Станнис со своим войском выступил на стороне Лорда-командующего, и совместными усилиями они одержали победу.

На Стене принцессе Ширен было очень одиноко. Другие люди сторонились ее. Лишь шут Пестряк всегда был подле принцессы. А звали его так, — поспешила объяснить няня, так как её маленькая слушательница уж открыла рот для очередного вопроса, — потому что все лицо у него было в красную и зеленую клетку. В старину так клеймили рабов-шутов в вольных городах Эссоса. Окружающие считали его полоумным, и шутки его не были смешными, но принцесса любила его — так велико было ее сердце, что в нем находилось место даже для такого странного человека. Пестряк всюду сопровождал Ширен, и вскоре все обитатели Черного Замка знали, как найти принцессу — по перезвону колокольчиков, коих было много на шутовском колпаке.

Чтобы избежать косых взглядов и перешептываний, принцессе приходилось постоянно носить плащ с глубоким капюшоном — таким, чтобы лицо все время оставалось в тени. Одичалые именовали серую хворь серой смертью и постепенно все вокруг начали сторониться принцессы, считая ее отмеченной самой смертью. «Будь это мое дитя, я бы предпочел подарить ему милосердную смерть», — вот какие речи велись среди людей, всю жизнь проживших за Стеной. Принцессе Ширен было очень горько от этого. Но ее отец, лорд Станнис, был слишком занят военными делами, а мать, леди Селиса, — общением с богами. Так и жила какое-то время принцесса в Черном Замке — никому, кроме Пестряка, не нужная.

Однажды, скользя бесшумной тенью по коридорам замка, услышала она разговора Лорда-командующего с женщиной из одичалых. «Это дитя нечисто. Она отмечена серой смертью, и серая смерть в любой момент может пробудиться, чтобы забрать ее. Девочка уже мертва», — вот что говорила та женщина. Принцесса Ширен не услышала ответа Лорда-командующего, ибо, гонимая слезами и обидой, побежала прочь, стремясь скрыться ото всех. А когда пришла в себя, то обнаружила, что находится в богороще. Там редко кто бывал — уже тогда лишь северяне были верны старым богам, а их на Стене было совсем немного.

Принцесса Ширен же не верила в старых богов — она выросла в другой вере. И тишина, царившая в богороще, была для нее непривычна после молитв септонов, гулко разносящихся по храму. С интересом она осматривалась вокруг, и вдруг увидела чардрево, и сердце её ушло в пятки. На его коре было вырезано лицо, точь-в-точь, как человеческое, — это и испугало маленькую принцессу.

— Он следит за тобой, следит тысячью и одним глазом. Я знаю, я-то знаю! — раздался голос, и Ширен испугалась еще больше — но это был всего лишь Пестряк, незаметно следовавший за ней. Однако принцессе стало совсем не по себе: казалось, чардрево и впрямь следило за ней. Ей даже почудилось, что вот-вот — и оно заговорит. И она поспешила вернуться с Пестряком в замок.

А на следующую ночь к ней впервые явился трехглазый ворон. Они были на Драконьем Камне, в саду Эйгона — там, где Ширен любила играть с Эдриком Штормом. Вот только сейчас принцесса находилась там одна, сад был заброшен и обветшал, а трехглазый ворон, внимательно посмотрев на принцессу, сорвался с ограды, на которой сидел, и исчез в ветвях деревьев. Ширен огляделась вокруг. Ничто здесь уже не напоминало о беззаботном детстве, когда они вместе с Эдриком бегали по дорожкам, прятались в зарослях, глазели в небо, пытаясь определить, на что похоже очередное облако — совсем как вы, леди Илана, — улыбнулась вдруг Ним. — Не было уже тех зарослей, не видны были дорожки — все засыпало снегом и сковало льдом. Да и сама Ширен вдруг почувствовала, что её сковал странный холод. И в ту же минуту проснулась. Еще не рассвело, огонь в очаге потух. Зябко поежившись, Ширен выбралась из постели и вышла наружу.

Весь следующий день она ходила задумчивая и молчаливая — даже больше, чем обычно. Странный сон не давал ей покоя. А к вечеру ноги сами собой снова привели её в богорощу — словно какая-то неведомая сила влекла ее туда. Она медленно подошла к чардреву и увидела, что подле него сидел человек: кожа и волосы его были абсолютно белы, а одежда — черна. Он поднял голову, и когда его взгляд остановился на принцессе, та в ужасе отшатнулась: у человека был лишь один глаз, и тот был алым, словно кровь. Ширен застыла, боясь проронить хоть слово.

— На дне морском живет трехглазый ворон, я знаю, я-то знаю! — и Пестряк зашелся беззвучным смехом. Незнакомец не обратил на него никакого внимания; все еще глядя на принцессу, он медленно произнес:

— Долго же вы добирались сюда, принцесса.

Голос у него был гулкий и немного зловещий.

— Вы знаете, кто я? — спросила Ширен, дрожа от страха. — Но откуда?

— Я слежу за вами, леди, уже очень долго.

— Следите? Но… кто вы?

— Вам нужно мое имя? Что ж… Когда-то мать нарекла меня Бринденом. Но никто не зовет меня так уже очень давно. Все, кто помнит меня, называют Кровавым Вороном. И я ждал вас, принцесса.

Внезапно налетел порыв ветра. Принцесса Ширен покачнулась, схватилась за края своего плаща, чтобы не дать ему соскользнуть, а когда снова обернулась к чардреву, странный человек уже исчез. И только лицо, вырезанное на стволе дерева, всё также смотрело на Ширен — надменно и с укором.

Ночью она опять видела во сне трехглазого ворона. На этот раз они оказались во внутреннем дворе Красного Замка. Вот только все, что ее окружало, не было похоже на далекие воспоминания. Казалось, во всем замке, кроме нее, больше никого нет — лишь ветер завывал в полуразрушенных башнях. Снег засыпал бывший когда-то великолепным сад, лишь неясные очертания остались от чудесного фонтана. Ширен в ужасе оглядывалась по сторонам, не зная, что ей теперь делать и куда идти. Ворон с пронзительным карканьем сорвался с ветви и, стремительно развернувшись, хлестнул Ширен крылом по лицу. А потом принцесса проснулась.

— Вас не было очень долго, принцесса! — такими словами на следующий день встретил Кровавый Ворон Ширен. Он, как и накануне, сидел под чардревом и, казалось, ждал появления принцессы со своим верным спутником. — Так долго, что времени почти не осталось. День, когда из Цитадели прилетит белый ворон, будет последним. Тогда все и решится!

— Что решится? — неуверенно спросила Ширен, ибо не до конца понимала, о чем ведет речь этот странный человек.

Кровавый Ворон, ничего не ответив, посмотрел вверх. В то утро впервые за долгое время пошел снег — это был знак, что лето уже на исходе и совсем скоро в свои права вступит долгая и холодная зима.

— Принцесса, вы знаете, что происходит к северу от Стены?

— Оттуда уходят люди. Они хотят попасть на юг.

Кровавый Ворон презрительно усмехнулся:

— Они не просто уходят — они бегут. Их пугает то, что приходит в ночи.

— В ночи? — несмотря на страх, сковавший её при виде Кровавого Ворона, принцесса заинтересовалась разговором. — Вы имеете в виду кошмары?

— Можно сказать и так, принцесса. Древний ужас, тот, который дремал последние восемь тысяч лет, пробудился и гонит их прочь. Они стремятся спастись и не понимают, что все равно обречены. Все живущие обречены, — промолвил он, помедлив. — И тот день, когда зима настанет, ознаменует собой окончание царства людей. И воцарятся лишь мрак и холод.

— На дне морском все будет сковано льдом, я знаю, я-то знаю! — Ширен, совсем позабывшая о своем верном спутнике, вздрогнула и, замотав головой, дрожащим голосом проговорила:

— Нет, не может быть такого! Зима уже почти пришла, и людям ничего не угрожает! Ведь правда?..

Человек, назвавшийся Кровавым Вороном, ничего не ответил, лишь взглянул на принцессу с недоброй ухмылкой, поднялся и исчез где-то в глубине богорощи.

Весь вечер принцесса Ширен листала книги, которые нашлись у мейстера Черного Замка, — она искала упоминание о том, что же произошло за восемь тысяч лет до этого. Так ничего и найдя, кроме сказок и легенд, она уснула, опустив голову на раскрытые страницы.

Во сне она стояла на самом верху Стены, а трехглазый ворон сидел на ее плече. Она смотрела вдаль, на север, и видела бескрайнюю снежную пустыню без конца и края. Ни единого живого существа не было вокруг — лишь принцесса и ворон.

— Ширен! Ширен, дитя мое, проснись! — леди Селиса, не найдя дочь в комнате, отправилась на ее поиски — время было уже позднее.

На следующий день Ширен отправилась в богорощу ни свет ни заря — ей необходимо было узнать, что же имел в виду ее странный собеседник, когда упоминал какие-то события глубокой древности.

— Вы пытались найти подтверждение моим словам в книгах, леди?

— Откуда вы знаете?

— Мне известно многое. Вот уже долгое время я наблюдаю за всем: за тем, что было, за тем, что есть, и за тем, чему еще только предстоит свершиться. Вы слышали о Долгой Ночи, принцесса?

— Только сказки, — насупившись, ответила принцесса.

— О, не сомневаюсь, — неожиданно строго произнес Кровавый Ворон. — Людская память коротка — люди забывают обо всем, стоит хоть одному поколению прожить без страха и забот. Что ж, я расскажу вам о том, что было и что ожидает вас всех впереди. Давно это было, очень давно. Многолетняя зимняя ночь накрыла весь мир, и люди оказались на краю гибели. Виной всему были Белые Ходоки — чудовищные создания, живущие за Стеной. Они убивают все живое, а мертвое подчиняют себе. Вместе со своим войском мертвецов они вторглись в королевство, разоряя города и селения и оставляя после себя лишь разруху и запустение. Они появлялись во время снежной бури — тогда, когда сложнее всего найти сухую древесину и разжечь огонь. Когда костры умирали и поднимался белый туман — тогда у людей не оставалось шансов.

— Но… как же они победили?

Кровавый Ворон сухо рассмеялся:

— Не думаете ли вы, принцесса, что люди смогли бы справиться в одиночку? Им нечего противопоставить ужасам Долгой Ночи. Но судьба милостива к людям — этим хрупким и недолговечным созданиям. Тогда у них был шанс — им на помощь пришли Дети Леса. Вместе они победили.

— Что же теперь?

— Шанс есть. Вы узнаете об этом. Завтра.

Весь день Ширен не находила себе места от волнения. Она даже хотела поговорить с мейстером Черного Замка, но решила, что ни к чему лишний раз волновать окружающих подобными разговорами. Единственным ее собеседником был Пестряк.

— Скажи, ты веришь ему?

— На дне морском поднимается белый туман, принцесса, я-то знаю!

Вот и весь разговор. Принцесса ложилась спать с тяжелым сердцем — что-то еще покажет ей трехглазый ворон?

На этот раз место, где они оказались, было ей незнакомо, но она узнала его — очень уж часто мейстер на Драконьем Камне рассказывал ей о Цитадели. Судя по всему, огромное помещение, посередине которого она стояла, было когда-то библиотекой. В замке её отца тоже была небольшая библиотека — одно из любимейших мест Ширен. Книги были её лучшими друзьями, и принцесса всегда бережно относилась к своим любимцам. Не то, что ваш брат, леди Илана, сорванец этакий! — шутливо произносит старая Ним. — Вот уж пора вашему отцу его хорошенько выдрать. Виданое ли это дело — поджигать и бросать книги с башни?

Няня снова поправляет сползшее на пол одеяло и продолжает:

— Только библиотека оказалась совсем не такой, как рассказывал мейстер. Он говорил, что от вида, который открывается там, захватывает дух, что свет там пронизывает каждый уголок, но место из сна принцессы было не таким. Стены были порушены, кругом царили хаос и разруха. Драгоценные фолианты валялись на полу, истоптанные и оскверненные, а из окон не проникало ни капельки солнечного света — лишь снег, медленно кружась, падал на пол. Уныние и пустота — вот что увидела принцесса.

На следующий день Ширен не хотела идти в богорощу — настолько ей было страшно. Но, сама не заметив, как, она вскоре оказалась подле чардрева. Ширен молча смотрела на сидящего под деревом человека. Задавать вопросы уже не хотелось.

— Белый ворон прилетит из Цитадели завтра.

— Откуда вы это знаете?

— Я ведь и сам ворон, — легкая усмешка тронула его поджатые губы. — Завтра будет первый день зимы. Зима будет очень, очень долгой. И безлюдной. Никто не переживет эту зиму.

Ширен почувствовала, как её переполняет отчаяние. В словах странного человека она уже не сомневалась ни секунды.

— Люди будут сражаться! Я знаю, мой отец и Лорд-командующий говорили об этом. Они объединяют силы…

— Никаких сил не хватит. Белые Ходоки сильнее, они могущественнее, они приспешники смерти! Неужели вы еще ничего не поняли? Я показал вам, что ожидает людское царство — пустота и забвение! Но вы можете все изменить.

— Я? — удивилась принцесса. — Но я же просто девочка. Я не могу воевать, как взрослый воин! Как же я изменю все?

— Вы отмечены самой смертью, — Кровавый Ворон протянул руку и впервые коснулся ее щеки — той, которая была обезображена серой хворью. Его прикосновение напомнило Ширен о касании крыла ворона из ее сна. — Смерть придет за вами — рано или поздно. Но она выделила вас среди тысяч других, и вы можете многое. Вы можете с ней договориться и дать людям шанс.

— Но…

— Подумайте, принцесса. Жизни ваших близких — в ваших руках, и только в ваших силах предотвратить гибель этого мира. Смерть будет ждать вас там, к Северу от стены.

Во сне принцесса впервые оказалась в месте, где не было никаких следов человеческого жилья. На многие лиги вокруг — один лишь лед. «На дне морском», — подумала Ширен.

Наутро прилетел белый ворон. И храбрая принцесса приняла решение.

Ширен никому так ничего и не рассказала — ведь ее бы просто посадили под замок. Когда все вокруг затихло и на Черный Замок опустилась ночь, принцесса поднялась и надела подбитый мехом плащ. Подумав немного, она оставила на столе вырезанную из дерева фигурку оленя — ее любимую игрушку — и вышла наружу. В последний раз она посмотрела на Стену, не удержавшись, оглянулась назад — туда, где, по ее предположениям, располагался дом — Драконий Камень. Было горько осознавать, что ей не суждено вернуться туда, что судьба её уже предопределена. Будущее всего человечества зависело от нее, и она чувствовала себя обязанной принести эту жертву — дабы не стали реальностью все те ужасы, о которых поведал ей Кровавый Ворон. Словно в ответ на ее мысли, где-то поблизости раздалось хлопанье крыльев, и Ширен почудилось — пора! Она плотнее закуталась в плащ и сделала свой первый шаг, но тут ее внимание привлекло какое-то движение позади…

— Ах! — тоненько выдохнула воспитанница старой Ним и с головой скрылась под одеялом.

— Но это был всего лишь Пестряк, — поспешила успокоить Илану няня. — Он молча подошел ближе — колокольчики на его колпаке покачивались в такт шагам. Дождавшись, когда тихий мелодичный звон смолкнет, Ширен обняла шута и обнаружила, что он плачет — слезы катились по его красно-зеленым щекам. Он взял девочку за руку и пошел с ней рядом. Так они вышли из Черного Замка, прошли ворота и оказались на северной стороне Стены. Дальше Ширен предстояло идти одной. Несколько мгновений она всматривалась в лицо старого шута, словно стараясь получше запомнить его, затем высвободила руку, сделала шаг, еще один, еще… Принцесса Ширен уходила во тьму — туда, где рождались ужасы и откуда приходила сама смерть. Она не оглядывалась — ей нужно было быть храброй.

А Пестряк смотрел ей вслед до тех пор, пока тьма не поглотила маленькую фигурку. И даже после этого он продолжал всматриваться в темноту. Утром дозорные нашли его — он обратился в камень, и лишь колокольчики на его колпаке продолжали тихо звенеть. В звоне колокольчиков угадывалось одно слово: «Ширен… Ширен…»

Одним богам известно, чем бы закончилось то великое противостояние Тьмы и Света, если бы не храбрая принцесса Ширен.

Няня замолкает, и в комнате на миг воцаряется тишина. Илана, не выдерживая, просит:

— А дальше, дальше что?

— Сказка про принцессу Ширен закончилась, юная леди. Дальше начинается предание об отважном сире Джоне и Дейенерис, Матери драконов.

— Расскажи! — тут же молитвенно складывает тонкие ручки девочка.

— Нет, дитя, мы договаривались, одна сказка — и вы ложитесь спать!

Илана знает, что спорить со старой няней бесполезно. Она закрывает глаза и слушает, как Ним с тихим ворчанием поднимается, еще раз поправляет одеяла, подкидывает дров в очаг и тихо выходит. Илана не знает, что за дверью все это время простоял ее старший братец Эд, который поспешил убраться подальше, как только сказка закончилась, чтобы не попасться на глаза няне — в отличие от его младшей сестры, с ним женщина всегда старается обходиться куда строже, дабы не разбаловать будущего наследника Винтерфелла. Задумавшись, он пропускает коридор, ведущий в его комнату, и замечает свой промах, лишь оказавшись перед дверью, за которой располагаются покои мейстера Ланмара.

Решив не упускать момент, Эд стучится в дверь и, когда удивленный мейстер, уже готовившийся ложится спать, распахивает ее, решительно проходит внутрь. С некоторым трудом подбирая слова, он немного смущенно произносит:

— Мейстер Ланмар, позвольте задать вопрос. Я читал кое-что из летописей Великого Противостояния. Там есть записи о Станнисе Баратеоне и его семье, верно?

— Да, Эд. Почему ты спрашиваешь?

— Ним часто рассказывает Илане сказку про принцессу Ширен. И в сказке все совсем не так…

Мейстер на мгновение задумывается, затем садится сам и предлагает присесть Эду. После этого он, тщательно взвешивая слова (нелегко говорить о таких вещах с девятилетним ребенком, даром что мальчишкой!), начинает:

— Видишь ли, в сказках многое не так, как было на самом деле. Кое-что приукрашено, кое-что выдумано. Хотя в основе сказок часто лежат реальные события и фигурируют герои, которые жили на самом деле. Так и с этой историей. Прошло много лет, многое стерлось из памяти людей. Но если верить летописям, то все было совсем не так.

— А как же?

— Не думаю, что сейчас подходящее время для таких рассказов, — благодушно улыбается мейстер. — Уже поздно, тебе бы следовало отправиться спать. Если ворчунья Ним увидит тебя здесь, то достанется нам обоим.

— Нет, мейстер Ланмар! Расскажите сейчас!

— Ну что ж. Раз уж ты так хочешь…

Мейстер поудобнее устраивается в кресле и, немного помедлив, начинает рассказ:

— Нам известно не так уж много. Лорд Станнис Баратеон действительно когда-то жил на Драконьем Камне. Когда его старший брат Роберт умер, он провозгласил себя королем и пытался захватить власть в государстве. После неудачной попытки захвата столицы Станнис Баратеон сделал ставку на северные дома и попытался заручиться их помощью. Он действительно прибыл на Стену и помог в сражении с одичалыми — так именовали народы, проживавшие в диких землях к северу от Стены. Что произошло дальше и почему он выступил на Винтерфелл — доподлинно неизвестно, вот только его войско оказалось не готово к тому, что принесла с собой зима. Люди и лошади умирали, многие воины, вероятно, дезертировали. Ослепленный яростью, лорд Станнис послушался совета жрицы бога Р’глора — она всюду следовала за ним. Эта жестокая религия всегда требовала жертв. Видят боги, лорд Станнис, наверное, тронулся умом, вот только… Он отдал приказ принести в жертву свою собственную дочь — ту самую принцессу Ширен. И боги прокляли его — леди Селиса пропала без вести, а лорд Станнис вскоре потерпел поражение, полное и окончательное. Так что, как видишь… — мейстер разводит руками.

— А как же Кровавый Ворон?! Как же сны, что он посылала принцессе?

— Кровавым Вороном называли человека по имени Бринден Риверс.

— Риверс? Это же фамилия бастарда, — кривится Эд. Сказанное мейстером никак не увязывалось с красивым рассказом няни.

— Он и был бастардом короля Эйгона. Про него многое рассказывали, приписывали ему и владение магией, и то, что он якобы был оборотнем. Известно, что он был десницей короля, затем — Лордом-командующим Ночного Дозора. И этот человек пропал без вести где-то за Стеной задолго до появления Ширен Баратеон на свет. Так что, вряд ли они могли встретиться. Сказки, юный Эд, многое приукрашивают и домысливают.

Посидев у мейстера еще немного, мальчик встает и направляется в свою комнату, не забывая, впрочем, следить за тем, чтобы никому не попасться на глаза — время уже позднее, а Ним-то уж точно доложит отцу, если снова поймает его в коридоре. Проскользнув в спальню, юный Эд долго ворочается в постели — сон никак не хочет идти к нему. Эд и сам не понимает, почему, но на душе у него тяжело — будто бы все то, что рассказал ему мейстер, лишило его чего-то хорошего.

А в жарко натопленной комнате крепко спит леди Илана. И во сне ей является девочка, которая, смеясь, увлекает ее за собой — туда, где вдалеке виднеются смутные очертания богорощи. Лицо девочки прекрасно, на нем нет ни единого следа болезни, но Илана знает, что это и есть храбрая принцесса Ширен.