Дружба без обязательств (гет)

Панси не была уверена, как и почему это началось. Тео Нотта она знала с детства, и до того, как мир полетел ко всем чертям, полагала, что могла бы назвать его другом. В послевоенные годы, среди интриг, ненависти и боли, дружба стала чем-то вроде роскоши.

В отличие от секса.

Временами лицемерие тех, кто с лёгкостью укладывал к себе в постель, чтобы потом равнодушно отвернуться при встрече на улице, вызывало у неё горькую усмешку. Война закончилась, но кризис в магическом сообществе, казалось, лишь усугубился.

Тео никогда её не избегал, и покуда Драко увяз в закулисных играх, замешанных на деньгах и политике, ухитрился остаться в стороне от всего этого хаоса. Нотты предпочитали не лезть на рожон, а Тео был слишком кротким, чтобы вжиться в роль образцового Пожирателя смерти. Репутация и гордость Панси пострадали гораздо больше, чем его, так что он мог позволить себе проявить великодушие.

Не то чтобы Панси хотелось его внимания и поддержки. Всё, чего она действительно хотела от Тео Нотта — возможности расслабиться и хорошо провести время.

* * *

Обычно Панси терпеть не могла белое вино, но в эти дни красный цвет стойко ассоциировался у неё с цветом крови. После похорон отца это было немного слишком.

Панси появилась в лондонской квартире Тео и помахала полупустой бутылкой прямо перед его носом.

— Напиваешься, Нотт? Что, нет? Ну и зря.

Не дожидаясь ответа, она протиснулась мимо него на кухню. Царившие там чистота и порядок навели её не вполне трезвый ум на вполне определённые размышления.

— Завёл себе подружку или что-то в этом роде?

Остановившийся на пороге Тео как-то странно на неё посмотрел.

— Нет…

— Тогда домовой эльф? Как это мило! Где он?

— Порки сейчас в поместье: нужно, чтобы кто-нибудь присматривал за домом, пока я его не продам. Всё это, — он неопределенно махнул рукой в сторону сверкающих поверхностей и полированного пола, — бытовые чары. Панс…

— Ох, не называй меня так! Это заставляет меня думать о Драко, а я не хочу думать о нём прямо сейчас!

Она призвала два стакана и разлила вино. Второй стакан отправился в путешествие через столешницу и остановился на самом краю.

— Мне жаль твоего отца, — Тео поднял стакан. — И прости, что не пришёл на похороны. Я должен был...

Панси опустила взгляд: она так и не сняла траур.

— Всё в порядке, — ответила она тихо. — Это была закрытая церемония.

Они пили и разговаривали: о планах Тео продать поместье, о возможности перебраться на какое-то время на континент; обсуждали старых друзей и знакомых, определяя, кто из них выше всех дерёт нос.

— Мне пора, — сказала Панси, когда вино закончилось.

— Ты можешь остаться.

Это прозвучало едва ли не с надеждой, но Панси, послав ему воздушный поцелуй, всё же ушла.

* * *

Первый секс у них случился после премьеры “Элии де Марчелле” — новейшей французской театральной постановки и, вероятно, единственного классического магического представления, которое можно было найти в эти беспокойные и переменчивые времена. Панси уговорила Тео её сопровождать и ужасно гордилась своим новым вечерним платьем: вызывающе-малиновым, почти кричащим; чересчур ярким и слишком красочным для девушки, которая должна соблюдать траур по отцу.

Однако Панси покончила с трауром. Если бы она скорбела по каждому, кого потеряла во время войны, ей бы до конца дней пришлось носить чёрное.

Само представление было довольно посредственным, но очаровательно традиционным. Восхищённый взгляд Тео, скользнувший по её тонкой шее, заставил Панси покрыться мурашками удовольствия и предвкушения. Тео предложил проводить её домой, и Панси, улыбнувшись, просто прижалась к нему. Её ладони легли на его бёдра, мучительно близко к некой выпуклости, выдававшей его очевидное возбуждение.

— Давай лучше к тебе?

Они отправились к Тео и нашли дельное применение каждой горизонтальной плоскости его маленькой квартирки. В конце концов Тео отключился, но даже во сне продолжал обнимать её за талию, словно не хотел отпускать.

Стараясь не разбудить Тео, Панси тихонько одевалась, когда обнаружила на его теле красные отпечатки, оставленные её помадой, и неопределенно улыбнулась: ей нравилось помечать свою собственность. Так было всегда, и она рассчитывала, что так оно и будет в дальнейшем.

* * *

Это продолжалось несколько месяцев. Они пили вино, занимались любовью и вели ночные разговоры ни о чём в маленькой уютной квартирке Тео — как друзья. Друзья, которые не прочь забыться в акте яркого разнообразного секса.

Для Панси это казалось вполне естественным. Если мир так или иначе провалится прямиком в ад, то какой смысл оставаться праведницей, когда можно отправиться следом за остальными?.. Ей нравилось так рассуждать, а если у Тео имелись на этот счёт возражения, он никогда их не озвучивал.

* * *

— Поверить не могу, что он женится именно на ней! — воскликнула Панси и бросила газету на стол, чтобы Тео мог увидеть, о чём она говорит. — Из всех девушек...

— Драко Малфой и Астория Гринграсс объявили о помолвке, — прочитал Тео монотонно. — А. Я так и думал.

— Ты об этом… знал?!

Бросив на неё внимательный взгляд, Тео чуть отодвинулся.

— Я знал, что Драко задумывается о женитьбе, руководствуясь, в основном, политическими мотивами…

— Я в курсе!

— ...И какое тебе до этого дело?

Уже открыв было рот, чтобы ответить, Панси вдруг заметила странную тень, на миг омрачившую его черты.

— Какое мне дело?! — Выражение лица Тео сбивало её с толку даже больше, чем вопрос. — Он должен был жениться на мне! Мы предназначались друг другу с детства… Мерлина ради, мы любили друг друга!

— О, — Тео заложил руки за спину, нацепив маску холодного безразличия. — Ты до сих пор в него влюблена?

— Чёрт тебя подери, Нотт! С каких это пор мы говорим о сентиментальной чепухе? — Панси развернулась к шкафчикам и взмахом палочки заставила их распахнуться. — Сегодня нам нужно кое-что покрепче вина. Мы должны спланировать мою месть! Мы...

— Панси, разве мы когда-либо обсуждали что-нибудь важное?

Вопрос Тео прозвучал абсолютно спокойно, почти равнодушно, однако Панси прекратила бормотать и медленно повернулась к нему.

— Что?

— Ты сказала, что мы не говорим о сентиментальной чепухе, но, похоже, в разговорах мы вообще не затрагиваем ничего важного.

— Мы обсуждали продажу твоего поместья. Я бы сказала, это чертовски важно.

— Это не одно и то же.

— Да неужели? — Панси скрестила руки на груди.

Вздохнув, Тео прислонился к столешнице. Затем снял очки и устало потёр глаза.

— Панси, что мы делаем?

— Я не понимаю.

— Ты и я. Всё это время мы провели вместе. Ты практически жила здесь, разве что никогда не оставалась на ночь. Мы… Что мы делаем?

Панси чувствовала, куда ведёт разговор, и ей это не нравилось.

— Мы друзья.

— Друзья, которые занимаются диким и невероятно изобретательным сексом по крайней мере раз в неделю?

— Ну и?..

— И всё?

Панси прищурилась.

— Я не знаю, Тео, это ты мне скажи.

Несколько мгновений они стояли молча; её упрямство схлестнулось с его терпением.

— Тебе следует уйти, — произнёс он наконец.

Панси хотела было возразить, но не стала. Как он посмел разрушить единственную замечательную вещь, что случилась с ней после окончания этой проклятой войны?!

— Ладно.

* * *

Годовщину победы нельзя было назвать хорошим днём, и прошлую Панси провела, напиваясь в компании Тео. Она терпеть не могла, когда его не было рядом и не с кем было поговорить — хоть трезвой, хоть пьяной, это не имело значения. И Тео — как друг — всегда её выслушивал. Она была для него чем-то большим, чем просто хорошенькой мордашкой в пабе или средством достижения цели. Он до сих пор видел в ней девочку, к которой приходил на дни рождения и с которой учился вместе в школе.

Она скучала по тем временам. Скучала по нему.

Когда Панси заявилась к Тео домой, его там не оказалось, и она села дожидаться его возвращения на ступеньках. Пару часов спустя он наконец-то появился. При виде Панси его лицо как-то странно дёрнулось.

— Не рад встрече со старым другом? — спросила Панси, и Тео, замерший с ключами в руке, наградил её пристальным взглядом.

— Ты пьяна?

— Была, но до того, как мне пришлось прождать тебя битых два часа.

— Ты в порядке?

— Сегодня второе мая. Ты как думаешь?

Они обменялись грустными улыбками.

— Могла бы зайти, — сказал Тео, входя в квартиру, а Панси покорно последовала за ним. — Прости, что избегал тебя. В прошлый раз мы расстались не слишком хорошо.

Панси упала на диван в гостиной и крикнула:

— Ну и кто в этом виноват?!

Выглянув из кухни, Тео ухмыльнулся.

— Ты.

Панси бросила в него подушку, но промахнулась.

— Поцелуй меня в зад, Нотт!

— Давно этого не делал.

— Ох, Мерлин! — Панси уставилась в потолок.

Было здорово снова здесь оказаться и поддразнивать друг друга, особо не выбирая выражений. Зачем им что-то менять в отношениях, если всё и так прекрасно?

Тео зашёл в гостиную, держа поднос с чаем и печеньем.

— Я обедал с Джульеттой, поэтому ничего больше не могу тебе предложить...

— С Джульеттой?

Панси ощутила, как внутри неё всё сжимается от боли, и постаралась затолкать это чувство как можно глубже.

— Моей кузиной. Из Мадрида.

— А-а. Точно. Всё хорошо, Тео, я в любом случае не голодна.

Они пили чай, а их беседа то оживлялась, то снова затухала в волнах неловкости и облегчения. Панси знала, что так не может продолжаться вечно и в чём-то придётся уступить. Она хотела — нет, жаждала — к нему прикоснуться, провести ладонями по его рукам, телу… Но сильнее всего ей хотелось болтать и смеяться — и не усложнять жизнь больше, чем это необходимо.

Кто-то должен уступить.

Панси неслышно застонала: она всегда делала так, как было удобно ей.

— Знаешь, я тут размышляла над твоими словами. Ну, что мы не говорим о важных вещах и что я не остаюсь на ночь. Согласна насчёт второго пункта.

— Хорошо, — в голосе Тео прозвучало предупреждение.

— Тео, это глупо! Я понятия не имею, что сказать. Мне нравится быть тут, с тобой. Нравится разговаривать, и быть самой собой, и не думать о всяком-важном… ну, ты понимаешь... В моей жизни и так всё непросто, я не потяну ещё одно обязательство.

Тео закатил глаза.

— Я ведь не предлагаю тебе пожениться, — сказал он, и Панси неприлично фыркнула в чашку.

— Я хочу остаться на ночь.

Прежде чем ответить, Тео на мгновение отвернулся, обхватив себя за плечи.

— Только если утром ты позволишь сыграть тебе на флейте*.

Глаза Панси удивлённо расширились — ох уж этот Тео Нотт с его прямотой! — а потом она с визгом дорвавшегося до сладостей ребёнка бросилась ему на шею.

* Игра на флейте — иносказательное обозначение орального секса:)