Развалины лета (джен)

Их осталось совсем немного. Тех, кто смог скрыться в самых тёплых — теперь лишь относительно тёплых — районах Вестероса. Тех, кто каким-то образом мог уйти от натиска Иных. Белые чудовища бродили по Вестеросу, доходя даже до дорнийских берегов, и не было никакой надежды остановить это нашествие. Можно было лишь спрятаться.

Пещерка, в которой скрывались несколько десятков человек из Хайгардена и Солнечного Копья, находилась вовсе не на юге. Уиллас знал, что именно в песках Дорна Иные усерднее всего рыскали в поисках живых людей, и поэтому настоял на том, чтобы спрятаться в самой гуще врагов — недалеко от Штормового Предела.

На что надеялись жители этого крохотного поселения, было непонятно даже им самим. Кормились они чем придётся — кореньями, рыбой из подземной речушки, а, когда снаружи было светло, делали охотничьи вылазки — какие-то звери в округе были ещё живы. Иные выбирали себе жертв по известным одному Королю Ночи принципам, и большая часть мелкой лесной живности им почему-то не годилась. Впрочем, куницы, ласки и лисицы, если бы умели мыслить по-людски, предпочли бы смерть своему нынешнему существованию — без солнца и практически без еды они и так напоминали живые скелеты.

Своего рода власть взяли в свои руки Уиллас Тирелл и Тиена Сэнд. Когда армия Иных двинулась на Хайгарден, Уиллас был единственным выжившим из своей семьи — калеку-господина спасла горстка преданных слуг. Вместе с ними он отправился к югу, и на дорнийской границе встретил группу женщин и детей из Солнечного Копья под началом Песчаной Змейки Тиены.

Чудом они нашли своё нынешнее укрытие, потеряв по дороге всего нескольких человек, и тех из-за морозов и болезней, а не из-за нападений Иных. От последних их спасала Тиена — она предусмотрительно заготовила ещё в Дорне запас жгучего яда собственного изобретения, убивавшего незваных гостей из-за Стены не хуже, чем мечи из драконьего стекла.

Теперь Тиена продолжала руководить обороной. Правда, она не могла приготовить свежего яда, для него ей были нужны растения, но благодаря ей пещерку окружил лабиринт кустарника и камней, в котором избранные Тиеной помощники ежедневно разжигали костры. Уиллас же терзался от собственной бесполезности — из-за ноги девушка даже запретила ему выходить из пещерки, и в итоге ему оставалось только держать в узде голодных, замёрзших, уставших от вечного страха «подданных» и разбирать мелкие свары. Заслуживает ли многодетная мать дополнительной порции кореньев или ей следует направить старшего сына на охоту? Можно ли разрешить детям собирать в лабиринте хворост для костров? И так далее, и тому подобное.

Если бы была возможность какой-то передышки… какой-никакой оттепели… Уиллас бы рискнул пойти ещё севернее, к Стене. Или же попробовать переплыть море — в Эссос Иные не совались, на материке жили одичавшие после гибели Дейнерис Таргариен драконы.

Но сейчас, когда даже свет звёзд был еле виден, а Иные вольно ходили по морозным лесам и рванинам, такое бегство было бы безумием. У Уилласа среди «подданных» почти не было боеспособных мужчин, не говоря уже об обсидиановом оружии.

Пришла новая ночь. Впрочем, это только по привычке люди отсчитывали смену времени суток — утром светлело лишь едва-едва, и то Уиллас не мог поручиться, что призрачное сероватое свечение не было видимостью, которую принимали за чистую монету истосковавшиеся по солнцу люди.

Ночью он практически не спал. Доставая из укромной ниши в стене те немногие книги, которые удалось прихватить с собой из Хайгардена, он при свете лучинки читал и перечитывал их, надеясь хоть где-то, хоть в последней строчке, хоть на полях найти зацепку. Намёк на то, что позволило бы ему спасти «подданных» и спастись самому.

Вот и на сей раз бывший наследник Тиреллов вперил взгляд в страницы. Фундаментальный труд мейстера Янделя, подробно описывавший историю и географию Семи Королевств, увы, почти не касался легендарной Долгой Ночи. Хуже того, Яндель осторожно намекал, что Иными и вовсе называли некоторые вполне человеческие племена из-за Стены, а якобы имевшая место великая война на самом деле была мелкой сварой Старков с коренными жителями севера.

«Бедняга, — отстранённо подумал Уиллас. — Жив ли он, интересно? Если жив, наверное, сто раз проклял свою беспечность. Вот почему он не мог пересказать сказания о Долгой Ночи чуть более подробно?»

Он с ощущением безнадёжности перелистнул несколько листов. С нового разворота на него надменно глянула красавица Рейнира Таргариен, дочь короля Визериса. Уиллас вспомнил, что именно эта женщина была одной из зачинщиц Танца драконов — кровопролитной борьбы за престол, с патовым, как это всегда бывает, исходом, истребившей практически всех драконов в стране.

— Вот почему ты не могла решить дело миром? — прошептал Уиллас. — Были бы у нас драконы… да была бы ваша семейка у власти… разве дошли бы Семь Королевств до такого состояния?

Послышались тихие шаги. Вздрогнув, мужчина поднял глаза.

— Давайте я гляну, — сказала Тиена Сэнд.

К Тиене, дочери Оберина, с которым он до последнего дружил, несмотря на то, что тот невольно оставил его калекой, Уиллас не мог не относиться как к младшей родственнице. Он прекрасно осознавал, что за милым личиком и нежной улыбкой прячется душа хитрой и ловкой интриганки и отравительницы, но это не пугало его, скорее, наоборот, напоминало о давно убитой в Королевской Гавани сестре Маргери. Конечно, быть противником Тиены он мало кому бы пожелал, но в качестве союзницы она была замечательна. Особенно сейчас, когда нужно было попросту выжить.

То, что девушка выследила его ночные бдения, Уилласа, разумеется, не удивило ни капли.

— Попробуй, Тиена, может, что и вычитаешь, — он подал ей книгу. — Я уже это всё, кажется, наизусть знаю. О драконах тут сколько угодно, а об Иных — полсловечка.

Дорнийка сосредоточенно переворачивала страницы. Убедившись, что о Долгой Ночи мейстер Яндель и впрямь написал скудно, она вернулась к середине книги. Уиллас смотрел на это с какой-то безумной надеждой — а вдруг ей вправду откроется что-то, что скрылось от него?

— Летний Замок, — внезапно сказала Тиена.

— Что-что? — растерялся Уиллас. Чем им могут помочь давно забытые руины прежде великолепной резиденции Таргариенов?

— Эйгон хотел возродить драконов, что и стало причиной пожара в Летнем Замке.

— Допустим. Это всем известно. Но мы-то тут при чём?

— Уиллас, слушайте же! Развалины замка совсем неподалёку от нас. Не всё же там сгорело дотла. Может быть, нам удастся…

— Тиена! — он понял, к чему она вела, и ему это сразу не понравилось. — Ты с ума сошла! Даже если там остались драконьи яйца или что-то в таком роде, разве мы сможем сделать то, чего не сумел совершить Эйгон? Либо не выйдет вообще ничего, либо мы устроим такой же пожар и бесславно погибнем.

— А вы видите другой выход? — тихо спросила Тиена. Уиллас обвёл взглядом пещерку, будто впервые её увидел.

Тёмные стены. Каменные осадки, из которых поднимаются клубы дыма. Люди, спящие на каких-то тряпках и укутанные такими же тряпками. Один из младенцев, родившихся уже в убежище, проснулся и заскулил. Молока у его матери было мало, и он был почти постоянно голоден.

— Я только теперь, увидев книгу, поняла, что Летний Замок так близко, — сказала Тиена. — Уиллас, поймите. Здесь уже не жизнь, а попросту продлённая агония. Даже если у нас ничего не получится, я предпочту быструю гибель в пожаре.

— Завтра попробуем сделать вылазку, — каким-то чужим голосом отозвался Уиллас.

— Я попробую, — поправила его девушка.

— Тиена, ты что! Как я отпущу тебя одну?

— Уиллас, вы же еле ходите даже по пещере. Одной мне будет гораздо легче — и безопаснее. И да, как вы сами знаете, никого из моей родни в живых не осталось, так что, если со мной что случится, вам не придётся никому смотреть в глаза.

Он судорожно пытался придумать хоть одну причину того, почему Тиене не следует идти в Летний Замок, но не мог. Если они ничего не предпримут, что их ждёт? Медленная смерть. Через неделю, месяц. Особо выносливых, может, через год. Но неминуемо.

Наутро Тиена держалась так, будто выходила на обычную охоту. Многим показалось немного странным, что она собралась идти в одиночку, но такое уже иногда случалось — и все знали, что Песчаную Змейку голыми руками не возьмёшь.

Уиллас не мог ни слушать «подданных», ни читать. Он лишь безмолвно сидел, уставившись в стену пещеры, и ждал огня. Спасительного или же, как для короля Эйгона, губительного, но огня.

В тот день Тиене везло — она добралась до руин Летнего Замка практически без приключений. Пару раз пришлось петлять и укрываться в овражках, один раз она была вынуждена потратить один из дротиков с драгоценным ядом, но в остальном дорога оказалась на удивление быстрой и лёгкой.

В прежние времена местные обходили Летний Замок стороной. И было за что — чёрные развалины выглядели по-настоящему устрашающе… тогда. Сейчас Тиене, привыкшей к Иным и их кошмарным многоногим скакунам, замок показался даже по-своему приветливым. Здесь когда-то жили люди. Здесь горел огонь…

Её не испугали даже скелеты в остатках обгоревших одежд, лежавшие повсюду в оставшемся без крыши тронном зале. Кое-какие были даже узнаваемы. Король — на его некогда роскошном одеянии сохранились драгоценные камни. Знаменитый сир Дункан — никто другой не мог быть таким высоченным — до последнего закрывавший собой короля.

«Развалины лета», — промелькнуло в голове у Тиены. Она знала, что со времён пожара прошло несколько лет и зим, но не могла отделаться от ощущения, что мёртвый Летний Замок — это не просто руины, это всё то, что потерял Вестерос с приходом роковой зимы.

Она велела себе не отвлекаться. Не за тем она пришла, чтобы вздыхать о минувшем.

Драконьи яйца, которые свёз со всех концов света Эйгон, разыскать было до смешного легко. В книге Янделя со слов других мейстеров утверждалось, что их было семь, но Тиена нашла лишь четыре. Огонь их не коснулся — они лежали на обгоревшей бархатной подушке, сверкая радужными гранями, как диковинные кристаллы.

Любоваться было некогда. У ворот Летнего Замка послышался гулкий топот — это Иные выследили, учуяли живого человека.

Огниво было у Тиены всегда.

— Драконы рождаются в огне, — громко произнесла она, не зная, убеждает этим себя в будущем успехе или просто хочет что-то сказать этому миру на прощению.

Подушка запылала ярко и весело. Огонь перескочил на засохшие плющи, успевшие опутать весь зал. Оранжевые языки запылали повсюду. Второй раз Летний Замок был охвачен пожаром.

Пока ещё было что-то видно, Тиена глядела на ослепительно сиявшие всеми гранями драконьи яйца. Потом пламя скрыло их из виду, но… показалось или нет… со стороны одного из яиц раздался лёгкий звон…

Иные бросились в сторону от ворот, преследуемые огнём. По стеблям плющей пламя перекинулось на промёрзшую землю…

Увидев надвигавшуюся огненную стену, Уиллас приказал «подданным» спуститься так глубоко, как только было можно — к подземному озерцу, из которого они ловили служивших им пищей рыбок.

Нёс ли огонь только гибель или же в залах Летнего Замка зарождались новые жизни, те, что не смог пробудить от каменного сна Эйгон? Это выжившим ещё предстояло узнать. Главным было то, что Долгая Зима стала уязвимой. Это её посланцев поглощало безжалостное, всеобъемлющее, неумолимое пламя.

Впервые с тех пор, как белые нелюди захватили Хайгарден, Уиллас поверил, что Долгая Зима ещё отступит.