Не в кубках счастье (джен)

Он взял Гарри под локоть и помог ему доковылять до тумбы, где стоял желанный трофей. Оба протянули руки к сияющим ручкам Кубка.

— На счёт три, ладно? — предложил Гарри. — Один… два… три!

Вот только у кубка было другое мнение: он исчез с постамента, едва Седрик протянул к нему руку...

— Какого дракла! — молниеносно среагировал Седрик.

Гарри покрутил головой. На первый взгляд, всё было правильно: вот постамент, вот живая изгородь топорщится своими короткими ветвями, уходя далеко в небо. Только кубка не было.

— Может, он закатился куда-то? — предположил Гарри.

— Акцио кубок! — громко произнёс Седрик, словно наплевав на их с Гарри уговор взяться за трофей вместе. Впрочем, кубок проигнорировал заклинание, и Седрик остался стоять с призывно вытянутой, но пустой как душа дементора рукой.

К ним, треща поломанными ветками, подошёл Крам.

— Где кубок? — довольно миролюбиво поинтересовался он.

— Ступеф… А какого драккла ты напал на Седрика? — накинулся на него Гарри. — Мы думали, ты ничего…

— Инкарцеро! — на всякий случай добавил Седрик.

Крам свалился на землю, опутанный веревками так густо, что напоминал гигантский кокон с торчащей наружу головой. Голова его, оказавшись в стрессовой ситуации, показала невиданные до этого момента коммуникативные навыки:

— Чего-ничего? На кого напал? Я шёл по лабиринту, отогнал мантикраба, а потом… — Крам нахмурился. — Эээ… Потом…

— Потом напал на Седрика и пытал его, — подсказал Гарри.

— Нет, что ты, такого бы я не забыл! — защищался Крам. — А где кубок? У этой… Флёр?

— Да ты её скорее всего тоже пытал! — заявил всё ещё обиженный Седрик. — И кубка тебе не видать! Мы сами с Гарри его найдём…

— Арри! — на дорожке показалась Флёр. — Как я 'гада тебя видеть! А где кубок? У тебя, Викто'г?

— Флёр, видишь ли, кубка нет… — почему-то смутился Гарри.

— А у тебя? — на всякий случай спросила она у Седрика.

— Ни у кого нет! — раздраженно бросил Крам. — Кубок пропал!

— Как п'гопал? — ахнула Флёр. — Мальчики, а вам не кажется это ст'ганным?

— Ст'ганным не кажется, — передразнил девушку Крам. — Скорее, обидным, позорным, нелепым и бросающим тень на организацию турнира. Я думаю, ваше министерство не хочет отдавать просто так тысячу галлеонов… Поэтому и кубок пропал. Нет кубка — нет победителя. Нет победителя — нет выигрыша. Нет выигрыша...

— Ладно, мы поняли! — не выдержал Гарри. — Слушай, Виктор! А когда ты научился так хорошо говорить по-английски? Я не хочу тебя обидеть, но ведь недавно ты и «Гермиону» не выговаривал….

— Ну, — смутился Крам, — я в общем-то с детства владею английским, да и международные соревнования многому научили…

— Тогда почему ты изображаешь жуткий акцент? — поразился Гарри.

— Директор всем нашим велел лишнего не болтать, — пожал плечами Крам.

— Но зачем? — не понял Гарри.

— Сам не знаю. Он только всё время повторяет: «Бдительность — наше оружие!» и вид при этом такой... многозначительный делает. А у нас в Дурмштранге привыкли к дисциплине, знаете ли...

Гарри с Седриком переглянулись, а Флёр не выдержала и прыснула в кулачок. Впрочем, поймав укоризненный взгляд Крама, она с легкостью потомственной болтушки перевела тему:

— Ах, я бы пот'гатила выиг'гыш на путешествия! Объездила бы весь магический ми'г… — мечтательно проговорила Флёр.

— Да, и спустила бы все деньги на новые мантии и всякие там чудесноароматные духи, — проворчал Крам.

— А ты, Арри? — не унималась Флёр.— Куда бы ты пот'гатил выиг'гыш?

— Я? — Гарри впервые задумался над этим вопросом. — Я даже не знаю… Ведь надо сначала выиграть! Да и я не привык думать о чем-то материальном, у меня вот Волдеморт, — он указал на шрам, — на первом плане.

— Понятно… — вздохнул Седрик. — Я в общем-то, что-то такое и предполагал…

— Может, развяжете меня? — подал голос Крам.

— Нет уж, Гарри! — запротестовал Седрик. — Его вообще под суд отдать следует! Он вероломно напал на студента!

— Вы тоже напали без предупреждения, — парировал Крам. — Не говоря уже о том, что я не помню ничего о своём вероломстве.

— Флёр! — повернулся к девушке Гарри. — А на тебя Виктор случайно не нападал?

— Нападал. Но я подумала, богга'гт у меня такой. Ещё удивилась, что его «'Гиддикулус» не берет… Так это был ты! Как не стыдно! — и француженка, раскрасневшись, влепила Краму увесистую пощёчину.

— Возможно ли, что Виктор находился под действием какого-либо заклятия? — задумчиво проговорил Седрик.

— Между прочим неплохая мысль! — поддержал Крам, на щеке которого алым цветом распускался след девичьей ладони.

— Даже если так, — заметила Флёр. — Ты это в любом случае заслужил. Молчаливый ты мне н'гавился больше. Но что нам делать, 'гебята? — сказала она, переводя взгляд с одного участника на другого. Седрик задумчиво чесал макушку, Гарри протирал очки, а Крам равномерно моргал. Может он сделал бы и большее, если бы мог…

— Послушайте… — Крам старался говорить максимально мягко. — Отпустите меня, пожалуйста. Я совершенно безвреден. И мне надо в туалет... — закончил он шепотом.

Гарри терпеть не мог издевательств над слабыми и беспомощными, и презирал вынужденное ожидание у туалета.

— Релашио! — произнёс он, и вот уже путы беспорядочной кучкой легли у ног Крама. Тот, едва поблагодарив Гарри, скрылся в кустах.

— Сбежал, — констатировал Седрик.

— Ну и ладно, — махнула рукой Флёр. — Мы и без него кубок найдём, п'гавда, Арри?

— Эээ… Наверное… ­— протянул Гарри. Как и другие собравшиеся, он понятия не имел, как именно они это сделают, но вслух ничего озвучивать не стал.

Из кустов вынырнул Крам.

— Никуда я не сбежал, и между прочим, всё прекрасно слышал, — заявил он.

— Виктор, а у тебя есть план? — обратился к нему Седрик.

— У меня есть план. Пусть нас ведёт Гарри! — с готовностью ответил Крам.

— Куда я вас поведу? — смешался Гарри.

— Для начала — к выходу, — предложил Седрик. — Что-то начинает темнеть, да и прохладно уже…

— А как же кубок? — расстроилась Флёр.

— Кубка нам не видать… — мрачно сказал Крам.

Они вышли из лабиринта под одобрительный свист толпы. Гул трибун достиг апогея, когда четверка чемпионов выбралась из тени во всей красе: порванные мантии, расцарапанные руки, растерянные лица...

Шум толпы перекрыл усиленный «Сонорусом» голос Дамблдора:

— Друзья мои! Подойдите сюда!

И финалисты, переглянувшись, направились к столу, за которым располагались судьи и профессора. Гарри, по-прежнему прихрамывая и опираясь на Седрика, принялся искать глазами Рона и Гермиону. Но ни рыжей, ни кудрявой головы на трибунах видно не было, зато он наткнулся на столь же внимательный взгляд: профессор Грюм пристально смотрел на него своим здоровым глазом, а волшебный так и вертелся в глазнице, словно муха, попавшая меж двух стёкол.

«Тоже, что ли, ставку на меня сделал?» — подумал Гарри.

В это время Дамблдор хлопнул Грюма по плечу, отчего тот вздрогнул, и продолжил:

— Участники и болельщики! Гости и судьи! Комментаторы и… корреспондентка! Вот и закончился турнир «Трёх волшебников». Конечно вы сейчас спрашиваете себя, а некоторые уже и меня расспросили, где главный приз соревнования? Отвечу вам так: Дрова! Гадалка! Лимонад! Да начнётся праздничный пир!

Он сел на место. Несколько неловких секунд длилась пауза (впрочем, справедливости ради, надо сказать, что директор никакой неловкости не испытывал). Но вот уже первый человек робко захлопал. В тишине аплодисменты прозвучали особенно резко, и человек замер, втянув голову в плечи, но за ним последовал второй, третий… Вскоре хлопали все трибуны. Залихватски грянула музыка, с неба посыпались разноцветные конфетти, а пространство перед лабиринтом постепенно заполняли изящные столики на трёх ногах. Шустрые домовики в накрахмаленных полотенцах юркали между столиков, разнося еду и напитки. Аластор Грюм порывисто поднялся с насиженного места и направился было к студентам, но был остановлен отеческим голосом Дамблдора:

— Куда же вы? Попробуйте пудинг, он достоин всяких похвал!

— Нет, спасибо, я сыт по горло, — пробормотал тот, и решительно направился прочь.

— Его там уже нет. Он в надежных руках, — тихо сказал Дамблдор Грюму вслед.

Слово «надежные руки» вызвало у сидящего рядом Снейпа очередной приступ брезгливости.

— В каких руках? — резко развернулся к директору Аластор.

— О, это удивительная история! Садитесь на место, и я с удовольствием её вам расскажу. А потом вы мне расскажете свою…

И Грюма словно приклеило в стулу, палочка выпала из его рук и, покатившись, остановилась, зажатая носком туфли Снейпа.

* * *

— Уж полночь близится, а Поттера всё нет… — нараспев протянул низкорослый человек в глухом чёрном плаще. В руках у него был сверток, отдаленно напоминающий небрежно спелёнутого младенца. Человек мерил шагами пустое заросшее кладбище взад и вперёд, словно бешеный циркуль, пока резкий высокий голос не приказал ему остановится. Он послушно замер. И тут его настороженный слух уловил лёгкий шорох, как будто кто-то осторожно ступал по траве...

— Наконец-то! — человек развернулся и… увидел совсем не то, что ожидал.

На земле перед ним стоял старик и в упор смотрел на него цепким взглядом светло-серых глаз.

«Какая неприятная внешность...» — подумал человек в черном, носивший в определенных кругах прозвище «Хвост».

— На себя посмотри, Schwein⁽¹⁾, ­— отозвался старик и, более не утруждая себя разговорами, забрал сверток.

— Нет, не… — сказал было ошарашенный Хвост, но старик, мерзко ухмыльнувшись, метнул в него кубок. Поэтому конец предложения, а именно:

— …позволю! — Петтигрю произнес уже глядя в сплошную зеленую стену. Скорее отшатнувшись от стены, он огляделся. Во все четыре стороны от него отходили тропинки, а стена уходила в высоту и сливалась с ночным небом.

— Нет. Нет! Только не это... — прошептал Петтигрю и со страстью молодого любовника бросился на поиски кубка. После второго подряд прыжка через пространство его замутило, и, чтобы встать, Хвосту пришлось вручную приводить голову в вертикальное положение. Оглядевшись по сторонам, он тихо выругался и помчался вниз с холма, по дороге обращаясь в крысу. Наконец догнав ушедшего на приличное расстояние старика, он неслышно пристроился за ним, и чуткие крысиные уши услышали обрывок разговора:

— Итак, Том. Наш общий знакомый Альбус поручил мне приглядеть за тобой. Очередная маггловская теория — «минус на минус дает плюс». Он видимо, считает это остроумным. Что же, я присмотрю. Во имя общего блага...

Никогда еще бывшая крыса Рона, он же Питер Петтигрю, не удирал так быстро.

1) Свинья (немец.)

Вернуться к тексту