Спичечный коробок (джен)

— Мам, что случилось? Это всего лишь спичечный коробок, — Джинни удивлённо посмотрела на Молли, замершую возле плиты.

Молли не так часто выбиралась к детям в Лондон. Чаще Гарри и Джинни привозили внуков в Нору. Молли говорила, что она старомодна и ей поздно учиться всяким магловским штучкам, тогда как в Норе при помощи волшебной палочки все хозяйственные вопросы решались быстро и споро.

Гарри и Джинни жили в современной квартире, обставленной всевозможными приборами и техникой. Джинни считала, что маглы весьма преуспели, придумав множество способов облегчить быт. Гарри пожимал плечами, так как он вырос в доме Дурслей, где телевизор и электричество были нормальными вещами. Рон всегда посмеивался над восторгом отца, когда тот пытался выяснить, как устроен тот или иной прибор. А Гермиона мудро замечала, что миру волшебников нет смысла полностью запираться от мира маглов и не грех пользоваться тем, что помогает поддерживать в доме порядок, быстро готовить на скорую руку ужин, когда с ног валишься от усталости, и, вообще, не пещерные они люди, чтобы сидеть без газа и электричества.

Молли никогда не разделяла интереса Артура к магловским изобретениям. Все безделушки, утащенные Артуром с многочисленных рейдов и хранившиеся в его знаменитой мастерской, воспринимались ей как личные враги. Ну, не враги, но доверия к ним Молли точно не испытывала.

Недавно из строя вышел электроподжиг на газовой плите, Гарри всё собирался посмотреть, что с ним случилось, но пока руки так и не дошли, поэтому Джинни и пользовалась спичками. Сегодня, когда Молли наведалась к ним с Гарри в гости, Джинни попросила её сварить мальчишкам кашу. Молли предпочитала камин и волшебную палочку, но в огромной кухне Гарри и Джинни камина не было, приходилось, вздыхая, включать конфорку и варить на плите. Молли не сильно доверяла всей этой магловской технике, но вынуждена была признать, что современная стиральная машина, например, отличный помощник женщине в быту.

Коробок спичек выпал из рук Молли, и она, так и не поставив кашу вариться, села на стул. Джинни отбросила в сторону рубашонку Альбуса и присела возле ног матери, придерживая руками выпирающий живот.

— Мам? Тебе плохо? — с тревогой заглядывая в глаза Молли, спросила Джинни.

Молли не ответила. Дрожащей рукой она провела по волосам Джинни и смахнула слезу.

* * *

Ту осень Молли помнила плохо.

Постоянная усталость; тупая боль в висках с самого утра; тревожные сообщения Артура о новых нападениях Пожирателей; бессонные ночи возле кроватки Рона, у которого колики в животе сменялись капризами из-за прорезающихся зубов; проделки двухлетних сорванцов Фреда и Джорджа; вечно пустые кастрюли, обед из которых исчезал как по волшебству; стирка, уборка, глажка, штопка…

Билл слишком быстро растёт — ему снова малы все рубашки; у Артура на единственной парадной мантии прожжённое пятно от каминного пороха; Рон донашивает штанишки Фреда и Джорджа, которые те получили в наследство от Чарли и Перси; её любимая кофта протёрлась на рукаве…

Денег нет, Артур вздыхает каждый вечер, глядя, как мальчишки вылизывают свои тарелки, и обещает в следующем месяце заработать побольше…

Тётушка Мюриэль в один из своих визитов привозит мальчишкам шоколадных конфет — мордахи Фреда и Джорджа покрываются корками, которые они расчёсывают…

Это никогда не закончится…

Война? Тот-Кого-Нельзя-Называть вновь напал на молодых Поттеров, он преследует членов Ордена Феникса. Артур и Молли не состоят в Ордене, но отголоски войны постоянно напоминают о себе, обдавая леденящим холодом…

Молли иногда неделями не видит себя в зеркале. Да что там зеркало! Вечером нет сил даже помыться. Трупом падает в кровать, чтобы через час вскочить по боевой тревоге.

Рон спит беспокойно. Ночью приходится кормить его несколько раз, чтобы хоть как-то успокоить. Молли засыпает сидя, прислонившись к спинке кровати, крепко придерживая сынишку возле груди. Болит живот — пришли первые месячные после рождения Рона. Один раз. Когда они были? Молли пытается сосредоточиться, но понимает, что вспомнить точную дату не может.

Лёгкая тошнота по утрам. Тупая боль в висках. Какое сегодня число?

Через пару недель приходит понимание, что задержка не связана с неналаженным ритмом. Мерлин, пожалуйста, только не беременность… Может, показалось?

Но нет. Токсикоз заставляет зеленеть от любых запахов. Вдобавок к головной боли добавляется слабость и дрожь в руках. Господи, что делать?

Артуру Молли пока ничего не говорит — не хватает духу. Она знает его реакцию. Он с болью посмотрит на её измученное лицо, перецелует каждую раннюю морщинку возле глаз, обнимет и прошепчет, что они справятся.

— Ты моя девочка, — словно наяву слышит Молли голос Артура. — Моя Моллипусенька.

Нет больше Моллипусеньки. Уставшая сомнамбула, которая больше не хочет детей.

Предательская мысль приводит в ужас и заставляет мучительно сжаться сердце. Она не сможет решиться на такой шаг…

Голые щиколотки Чарли, торчащие из коротких штанишек, и Перси, листающий в уголке на кухне потрёпанную книжонку, как величайшее сокровище, драка Фреда и Джорда за столом за поджаренную горбушку и линялые ползунки Рона придают решительности. Она дожидается выходного Артура, пряча глаза, ссылается на необходимость наведаться за покупками к Рождеству в Косой переулок и отправляется в Лондон.

Тёмная аптекарская лавка насквозь провоняла слизнями и гнилью, и в первое мгновение Молли борется с рвотным позывом вместо того, чтобы оглядеться. Сгорбленная карга с пониманием относится к её скомканной просьбе и выкладывает на прилавок мешочек с травкой.

— Не беспокойся, милая, — щерит она в оскале беззубый рот. — Заваришь, настоишь час и пей. Избавишься от ненужного без проблем.

В темном помещении не видно, что Молли побледнела, но старуха словно угадывает состояние посетительницы:

— Не думай ни о чём, раз решилась. Вот тебе микстура, за неё денег не возьму, попей потом недельку, чтобы осложнений не было.

Молли трясущимися руками берёт пузырёк и мешочек, оставляет на прилавке немаленькую сумму и возвращается домой. Подарков она так и не купила, но Артур, кажется, даже не замечает этого. Фред дотянулся до яркого стеклянного шара на нижней ветке рождественской ели, поставленной в гостиной, обрезал палец и теперь капризничает.

Через три дня Рождество. Светлый праздник. Как он может быть светлым, когда в голове сплошной туман?

Молли механически приводит в порядок кухню, гостиную, слушает сбивчивые объяснения Артура, думает о том, что на чердаке есть старые вещи, можно из них перешить что-нибудь мальчишкам, кормит всех ужином, укладывает мальчишек спать, со страхом вспоминает о мешочке, спрятанном в кроватке Рона.

Уже поздно вечером, когда все, наконец, уложены, Молли заваривает спасительную травку и старается не думать о том, на что решилась. Просыпается Рон, и пока он затихает у тёплой материнской груди, Молли приваливается к стене.

Нужно встать, положить Рона… Травка уже заварилась… Так хочется спать… Какая тяжёлая голова…

Молли проваливается в сон, разрешая поспать себе пару минут. Она бредёт по дремучему лесу, пытается отыскать выход, цепляется подолом за корни деревьев, царапает руки. Кругом темнота и беспросвет. Наконец впереди брезжит свет, и Молли устремляется туда. Она с облегчением выбегает на полянку, неожиданно залитую мягким свечением. В центре поляны что-то лежит, и Молли наклоняется, чтобы рассмотреть получше.

Маленькая коробочка, размером меньше двух дюймов. В коробочке лежит крохотная девочка и тянет к Молли ручки…

Молли подскакивает так стремительно, что чуть не роняет Рона, посапывающего у неё на коленях. Кладёт сынишку в кроватку, тенью шмыгает на кухню, выливает отвар в камин и тщательно отмывает чайник.

Утром она впервые за многие дни улыбается.

— Моя ты девочка, — целует её в живот Артур, узнав от Молли новость о её беременности.

— Какой хороший подарок на Рождество, — он производит подсчёты в голове: — И когда ожидается мой седьмой сын? В августе?

— Думаю, да. Только на этот раз это будет дочка, — Молли смеётся и легко вскакивает с кровати. Столько дел!

* * *

Молли подняла с пола маленькую коробочку из шпона.

— Спичечный коробок, — шёпотом сказала она. — Вот что это было. Прости меня, доченька.

— За что? Мам, ты какая-то странная.

— Не обращай внимания, — Молли положила руку на живот дочери. — Ну, кто у нас будет на этот раз?

— Я думаю, это будет дочка.