Переоценка ценностей (джен)

Острые стрельчатые окна смыкались над головой. С колонн скалились какие-то страшные морды. Драко торопливо шагал вперёд, не разбирая дороги. Постыдные слёзы закипали в глазах, он кривился, сдерживаясь изо всех сил. Нельзя показывать свою слабость. Малфой не может быть слабым.

Он пинком распахнул дверь мужского туалета. Быстро огляделся — никого. Высокие зеркала отливали синевой, от кафельных плит и камня исходил холод. Драко резко всхлипнул. Путаясь и задыхаясь, содрал жилетку, рванул ворот рубашки. Тяжело оперся на умывальник, ладони тут же заледенели. Приник к зеркалу — собственный горящий взгляд показался ему страшным и безумным. Как и всё происходящее в этом проклятом Хогвартсе. Драко снова всхлипнул, непослушными пальцами открыл воду и нырнул под ледяную струю. Это слегка отрезвило его. Он поднял голову — волосы намокли и превратились в сосульки, вода медленно стекала по подбородку.

Очень медленно. Очень спокойно.

Драко вцепился в скользкий край раковины, пытаясь выровнять дыхание. Отец говорил, что хорошо помогает повторение маггловской таблицы умножения. Он хорошо знал, что сын чрезмерно чувствителен. И постарался защитить его, насколько возможно. А Драко снова чуть не подвёл его. Позорно сбежал из большого зала, увидев несчастную девчонку, на которую наложил проклятье. Но что он мог поделать! Стоило встретить её, как перед глазами вставало искаженное в мучительном крике лицо… Этого Драко вынести не мог. И в очередной раз провалил задание Тёмного лорда. При одной мысли о нём колючий озноб пробежал по позвоночнику, к горлу подступила тошнота. Мерлин! Сколько там будет трижды восемь? Двадцать четыре? А семь на четыре?

Лёгкий шорох заставил его обернуться. Он машинально выхватил палочку и огляделся. Вроде пусто. Но шорох точно был. Драко торопливо вытер покрасневшие глаза, шмыгнул носом и осторожно шагнул к полуоткрытым дверям кабинок.

Проклятье! Так и есть. Из-под одной из створок торчит край мантии. Какая-то сволочь за ним следила? Руки задрожали от ярости. Драко покрепче перехватил палочку. А четыре на девять — тридцать шесть. Сейчас кому-то не поздоровится!

Он подкрался к незапертой дверце, ногой распахнул её и выставил вперёд палочку. Да так и застыл.

На полу, спрятав голову в ладони, сидел Поттер. Бледные пальцы с силой вцепились в лохматую шевелюру. Он даже не пошевелился в ответ на грохот. Малфой мог сейчас сделать с ним что угодно, хоть заавадить, но что-то удерживало его.

— Поттер! — выплюнул Драко.

Тот лишь сжал кулаки, комкая волосы.

— Поттер, что ты здесь делаешь? — прошипел Драко, не трогаясь, впрочем, с места. Происходило что-то странное.

Гарри наконец шевельнулся. Медленно, словно бы неохотно, опустил руки и поднял голову. Драко растеряно моргнул — глаза его недруга были красными, на щеке отпечатался след от складок мантии. Малфой машинально поправил воротничок рубашки, нащупал расстёгнутую пуговицу и поморщился. Он не какой-нибудь гриффиндорец, чтобы прилюдно разгуливать в расхристанном виде. Не сводя глаз с Поттера, торопливо привёл в порядок одежду.

Гарри почему-то не делал никаких попыток достать палочку или сбежать. Он просто сидел, обхватив руками колени, и смотрел снизу вверх большими зелёными глазами. У Драко задрожали губы. Он ненавидел этот яркий чистый взгляд! Когда Гарри начинал так глядеть, ему прощали всё и все. Кроме Снейпа, разумеется. Что не могло не греть душу.

Хотя Снейп никому ничего не прощал. Даже Драко. Хотя тому не привыкать.

Ему давно никто не верил. Кроме вассалов — но они были связаны клятвой. Стоило Малфою где-нибудь появиться, как все тут же начинали подозревать его в каком-нибудь злом умысле. Даже если он просто зашёл воды попить.

Драко судорожно вздохнул, и этот звук разорвал напряжённую тишину. Поттер вздрогнул, словно очнувшись. Сказал тихо:

— У тебя рука затекла, Малфой. Можешь опустить палочку. Я не буду с тобой драться.

— А если я наложу на тебя круцио? — неверным голосом выговорил Драко. Раздражённо мотнул головой. Такое ощущение, что его губами говорит кто-то другой. Тот самый, который придирается ко всем встречным гриффиндорцам и оказывается виновным во всём, на чём другие не попались. Драко скривился, словно проглотил лимон. Этот другой ему порядком надоел. Но слова прозвучали — не скажешь же теперь Поттеру: «Извини, я неудачно пошутил, на самом деле мне дурно при одной мысли о круцио?»

Гарри тем временем пожал плечами.

— Давай, если тебе от этого станет легче. Как-нибудь потерплю.

Брови Драко взлетели.

— Ты в своём уме, Поттер?

— Не знаю… — меланхолически ответил тот и отвернулся. Ничего не понимающий Драко опустил палочку. Но убирать её не торопился.

— Садись, что ли, — не поворачивая головы, пригласил Поттер. Похлопал по полу рядом с собой. — Правда, кафель холодный. Но всяко удобнее, чем стоять. Ты же не хочешь сейчас вернуться в большой зал?

— Нет, — машинально ответил Драко.

Брезгливо скривился, оглядев пол. Чисто, вообще-то, но… А, пропади оно всё пропадом!

— Подвинься, — буркнул он и опустился рядом с Гарри. Холод тут же пробрался сквозь ткань брюк. Наплевать.

— Что ты здесь делаешь, Поттер? Шпионишь за мной? — уже без прежней ярости спросил Драко. В нём как будто что-то перегорело. Равнодушное спокойствие Гарри оказалось заразным.

— Когда ты меня в последний раз называл идиотом, Малфой? — вопросом на вопрос ответил тот. Драко окончательно сбился с толку:

— Не помню. Мне кажется, я тебе это при каждой встрече говорю.

— Мысленно, наверное, — фыркнул Гарри. — Так вот, торжественно тебе заявляю — ты прав. Я идиот.

— Ты пришёл за мной в мужской туалет, спрятался в кабинке, и у тебя произошла переоценка ценностей? — съязвил Драко.

— Что-то вроде того, — кивнул Гарри.

Да что с ним такое? Драко помолчал, выискивая подвох. Ничего не складывалось. Он вздохнул, мысленно показал язык тому, другому Малфою, и просто спросил:

— Объяснить по-человечески не хочешь?

— Теперь хочу. После того, как ты по-человечески спросил.

Драко прикусил губу.

— Не думай, Поттер, что я жажду с тобой общаться… — протянул он, но Гарри с досадой прервал его:

— Прекрати, Малфой, будь любезен. Оставь этот тон для квиддича и общего зала.

И Драко с неожиданным облегчением кивнул.

— Я и правда пошёл за тобой, — негромко начал Поттер. — Хотел прижать где-нибудь без свидетелей и расспросить насчёт проклятия и прочего.

Драко презрительно поднял верхнюю губу.

— Я же говорю, я идиот, — примирительно сказал Гарри. — Так вот, пришёл сюда. Тут холодно, ты рыдаешь, а у меня в ушах так и звенит крик той девочки. У тебя тоже, да?

— Да, — честно ответил Малфой, устав чему-либо удивляться.

— Я так и понял. И так мне мерзко стало, Малфой, не поверишь. Ты же принял метку? Вот и мучаешься теперь. А я тут всё время путаюсь под ногами со своими играми в сыщика.

— Откуда ты знаешь про метку? — похолодел Драко.

— Мы видели тебя в том доме, на каникулах. Там была твоя мама и ещё полно народу. В поезде ты наговорил кучу гадостей про Хогвартс… не стоит считать людей глупее, чем ты сам.

— Отец тоже так говорит, — вздохнул Драко. Спохватился:

— К чему ты ведёшь, Поттер?

Гарри положил подбородок на колени и немного помолчал.

— Сам точно не знаю. Просто хотел сказать, что вполне понимаю твои трудности. Мы с тобой в этом похожи, на самом деле.

— Похожи? — процедил Драко.

— Ещё как, — не обращая внимания на его тон, подтвердил Гарри. — Сам посуди. У тебя задание от Тёмного Лорда, у меня — от Дамблдора. Если учесть, что мы только подростки, то задания невыполнимые. Отказаться мы оба не можем. Ещё нужны аргументы?

— Достаточно, Поттер, — упавшим голосом ответил Драко. С такой стороны проблему он не рассматривал. Но из это следует, что…

— Зря ты не достал палочку, Поттер. Наши задания взаимоисключающие. Мы должны любой ценой помешать друг другу добиться поставленной цели.

Гарри лишь усмехнулся.

— За нас всё решили и заведомо лишили выбора, верно? Тебе нравится чувствовать себя дрессированной обезьянкой, а, Малфой?

Драко вспыхнул. Но гневные слова застряли в горле. Гриффиндорец прав.

— То-то! И мне не нравится. Есть идеи, что делать?

— Нету, — буркнул Драко. — Если я не выполню задание, Тёмный лорд убьёт меня. И запытает отца.

Голос его невольно дрогнул.

— А если не справлюсь я, то убьют меня и всех моих друзей. И тебя, возможно, тоже убьют, — добавил Гарри. — Как насчёт слизеринского фокуса?

— Что? — оторопел Драко.

— Слизеринцы — хитрые и изворотливые, — терпеливо напомнил Гарри. — Ты сделаешь вид, что изо всех сил стараешься убить Дамблдора. Но в последний момент кто-то будет нарушать твои планы. А на деле будешь помогать мне искать хоркруксы. Как только мы уничтожим их все, я смогу убить Тёмного лорда. И ты станешь свободен. И твой отец тоже.

— Хоркруксы? — только и смог спросить шокированный Драко.

— Ах, да, ты же не в курсе. Дамблдор рассказал мне, как лорд стал бессмертным. Он расщепил свою душу и заключил её частички в артефакты. Какие — неизвестно. Где искать — тоже. Но постараться надо. Кстати, один уже есть — тот чёрный дневник, помнишь?

Драко заторможено кивнул.

— Так вот почему лорд превратился в монстра, — прошептал он. — Расщепить душу! Это же надо…

Привычный мир разбился вдребезги. А за осколками обнаружился другой, шире и сложнее. Но определённо — свободнее.

— Я согласен, — заявил Драко. — Я хочу, чтобы моя жизнь и жизнь моей семьи принадлежала только нам. Древний род Малфоев не должен подчиняться безумному чудовищу.

— По рукам, Малфой, — наконец обернулся к нему Гарри. В зелёных глазах впервые не было ни презрения, ни настороженности. Протянул руку — Драко помедлил и решительно пожал её. Рукопожатие оказалось крепким, ладонь — сухой и на удивление тёплой.

— По рукам, — скорее для себя прошептал он.

Что-то изменилось. Что-то очень важное. Драко закрыл глаза, ловя ускользающую мысль. И медленно улыбнулся.

У него впервые появился выбор.