Круги на воде (гет)

Королева без наследников, десница без рода, безумный мастер над кораблями и однорукий военоначальник — все, кем располагала правительница Семи Королевств. Однако и хорошо, что прах отца развеян над городом вместе с септой Бейелора, иначе он восстал бы из могилы, не выдержав позора.

Малый совет («сброд во главе со мной, что теперь называется малым советом», — саркастично подумал Джейме Ланнистер) покидал зал. Сначала Квиберн, покорный и молчаливый, как тень. За ним Эурон Грейджой, отвесивший на прощание нахальный поклон и задержавший на королеве долгий взгляд, куда более долгий, чем отмеряли рамки приличия. Взгляд кричал, что Грейджой не против добавить и саму львицу Ланнистер в список своих морских жён.

Джейме отрешённо подумал, что это должно бы его задеть, вызвать гнев и ревность… Должно. Не вызвало. Его несуществующая правая рука и то болела сильнее.

«Сказала ли она „сжечь их всех“, когда отдавала приказ Квиберну?»

Когда-то место Джейме было по правую сторону от сестры. Сегодня он расположился в другом углу стола, точно напротив, словно противопоставляя себя Серсее. Она замерла, облачённая в тёмное, под цвет её настроения, платье. Недвижимая, точно каменная, спокойная, точно пустая. Лишь слегка поморщилась, когда Эурон уже отвернулся — она не могла позволить неожиданному союзу разорваться.

Тяжёлые створы дверей, наконец, захлопнулись. Брата и сестру обступили тишина, холод и взаимное недоверие.

Серсея поднялась, расправив длинную юбку, и потянулась к кувшину с вином. На её пальцах два кольца. Одно цвета солнца, с россыпью маленьких камушков-лучиков — вещица Мирцеллы. Джейме запомнил украшение, оно словно намертво высеклось в памяти — он складывал безжизненные руки дочери на не вздымающейся груди, и на гранях кольца играли отражения от водной глади. Второе кольцо — перстень, мрачный, чёрный, как чернила. Наверняка от Джоффри, хотя насчёт этого бы Джейме не поручился.

Серсея хотела, чтобы дети оставались рядом в каком-то смысле. А Томмен... От Томмена ей досталась корона. Если золотой с серебром обруч и давил тяжестью вины, то Серсея это мастерски скрывала.

Джейме почему-то вспоминал камни, что они с Тирионом бросали в безупречную гладь моря, и круги, расходящиеся от них. Круги на воде. Камень брошен иногда очень далеко, но последствия-круги возвращались к самому берегу, и всплески лизали ноги двух юных мальчишек. Тогда Тирион мудро изрёк с высоты своих десяти лет, что всё, что делаешь, возвращается к тебе.

— Ты поедешь в Хайгарден, — Серсея неотрывно на него смотрела. — А потом в Кастерли Рок. Не удивлюсь, если девка захочет захватить наш дом.

Джейме криво усмехнулся.

— Другими словами ты хочешь, чтобы я перестал путаться у тебя под ногами?

— Что? — удивление прозвучало так же искренне, как у воришки, пойманного за руку прямо над лотком с фруктами. — Нет. Ты единственный, кому я могу доверять. Мне больше не на кого положиться.

— Разумеется, ты же сожгла всех лордов.

Серсея нахмурилась, румянец вспыхнул на бледных щеках. Их предыдущий разговор не закончился скандалом. Серсея ровным голосом, настолько, что это даже пугало, напомнила про Рейнов из Кастамере, и что отец гордился бы ею, и что пока он, Джейме, в очередной раз бросил её на произвол судьбы, ей пришлось решать свои проблемы в одиночку, ах, если бы не Квиберн…

Всё время, пока он её слушал, в носу стоял тошнотворный запах горящей плоти.

— Ты поедешь в Хайгарден и, если понадобится, сравняешь замок с землёй, — повторила она всё тем же своим новым, ровным голосом, отпивая вина.

«Сжечь их всех», — откликнулся в памяти шипящий голос Безумного Короля. Не иначе, сестрица решила дотянуться до славы Мейегора Жестокого? Что ж, обогнать Эйериса Безумного почти удалось, впереди маячила следующая цель.

— Каждый раз, когда я уезжаю, то возвращаюсь к пепелищу. В последний раз — буквально на пепелище. Нет. Я остаюсь.

— Вы, кажется, не поняли меня, сир, — Серсея поднялась и сделала к нему пару шагов, быстрых, почти разъярённой кошкой. — Это не просьба. Это приказ королевы. Вы забыли о клятвах, что связывают королеву и вассала, корону и дом Ланнистеров?

Он едва удержался, чтобы не возвести глаза к потолку.

— Не утруждай себя. Но я не собираюсь устраивать побоище, — сказал Джейме, взмахнув здоровой рукой. — Хватит. Мы могли бы заключить союз с Тарли. Ты уже уничтожила Тиреллов, теперь лорды Простора Тарли.

Серсея фыркнула.

— Пока жива бабка — нет. И ты это понимаешь. Нам нужны их земли, их урожай. Зима пришла. А на Драконьем Камне засела девка с драконами, и неважно, насколько они реальны. Достаточно что армии дотракийцев, Мартеллов и Тиреллов — несомненно реальны. Так что ты сделаешь это, нравится тебе или нет.

— Это всё, что приказывает моя королева? — несуществующая правая рука Джейме сжалась в кулак. Она выбрасывает его прочь, чтобы он не остановил её от очередного сумасшествия.

Серсея отставила бокал, склонив голову набок, и улыбнулась. Её черты лица вдруг разгладились, почти воскресив самоуверенную, пылавшую как солнце над Закатным морем, шестнадцатилетнюю девчонку, что открыто смеялась над миром, собираясь стать королевой. Иллюзия продлилась лишь мгновение. Последние отголоски той Серсеи, которую Джейме любил, сгорели дотла, и не в диком огне — намного раньше. Просто он не заметил.

«Как давно ты любишь мертвеца?»

— Ты нужен мне, — мягко произнесла Серсея. — Нужен, как никогда. Мы — всё что у нас осталось, — она осеклась, отведя взгляд в сторону и закусив губу. — И да, я хочу, чтобы ты взял меч Джоффри. Теперь он твой. Ты мечтал о валирийском мече, я знаю.

Джейме даже не знал, как отреагировать на такую открытую манипуляцию. А Серсея приблизилась к нему, он ощутил лаванду — запах который запутался в её волосах. Серсея остановилась у края стола, будто раздумывая, что делать дальше. Всего лишь мимолётная, ненастоящая близость — и вот Джейме уже не был уверен, как поступит, реши она наклониться, коснуться пальцами его лица… Готов ли он и дальше следовать за ней? Готов ли сжигать города дотла? Готов ли смотреть сквозь пальцы на происходящее в подвалах Квиберна, где томятся недруги? Готов ли забыть о смерти Маргери и Томмена? Готов ли?.. Нет, он уверен.

— Если бы я был в септе Бейлора, ты бы всё равно отдала приказ? — вырвалось помимо воли, избавляя его от малейших сомнений. Серсея отшатнулась.

— Ты дурак, если так думаешь.

— Так позвольте дураку откланяться, моя королева. — Джейме встал, не попытавшись сделать и шага к сестре.

Её лицо застыло маской.

— Как вам будет угодно, сир, — ядовито сказала она. — Исполняйте свой долг, пока ещё на что-то годитесь.

Джейме кивнул, развернувшись к выходу. Но в одном дражайшая сестрица права — он Ланнистер. Он лорд Утёса, как всегда и хотел отец. Ему никуда не сбежать от королевы Серсеи, как бы ему того ни хотелось.

Он все ещё думал о камнях, исчезающих в глубине закатного моря, о кругах на воде…

Когда-то он спас город и тысячи жизней, убив короля. Юнец бросил камешек — вызов самой вечности, «посмотрите, мне всё ни по чём, ни по чём клички, осуждение, даже таящееся пламя под городом, ведь я спасу его снова, если понадобится!» От камешка разошлись круги, круги на воде, ему казалось, расплывающиеся годами всё дальше и дальше…

Расплывающиеся, чтобы в конце объявить — твой камешек вовсе не камешек, а какой-то жалкий плевок, растворившийся в течении жизни без остатка.