– Анка, – сказал Пашка. – Помнишь анизотропное шоссе?
Анка наморщила лоб.
– Какое?
– Анизотропное. Там висел «кирпич». Помнишь, мы втроем?..
– Помню. Это Антон сказал, что оно анизотропное.
– Антон тогда пошел под «кирпич», а когда вернулся, то сказал, будто нашел там взорванный мост и скелет фашиста, прикованный к пулемету.
– Не помню, – сказала Анка. – Ну и что?
– Я теперь часто вспоминаю
...>> это шоссе, – сказал Пашка. – Будто есть какая-то связь… Шоссе было анизотропное, как история. Назад идти нельзя. А он пошел. И наткнулся на прикованный скелет.
– Я тебя не понимаю. При чем здесь прикованный скелет?
– Не знаю, – признался Пашка. – Мне так кажется.
Анка сказала:
– Ты не давай ему много думать. Ты с ним все время о чем-нибудь говори. Глупости какие-нибудь. Чтобы он спорил.
Пашка вздохнул.
– Это я и сам знаю. Да только что ему мои глупости?.. Послушает, улыбнется и скажет: «Ты, Паша, тут посиди, а я пойду поброжу». И пойдет. А я сижу… Первое время, как дурак, незаметно ходил за ним, а теперь просто сижу и жду. Вот если бы ты…
Анка вдруг поднялась. Пашка оглянулся и тоже встал. Анка не дыша смотрела, как через поляну к ним идет Антон – огромный, широкий, со светлым, не загорелым лицом. Ничего в нем не изменилось, он всегда был немного мрачный.
Она пошла ему навстречу.
– Анка, – сказал он ласково. – Анка, дружище…
Он протянул к ней огромные руки. Она робко потянулась к нему и тут же отпрянула. На пальцах у него… Но это была не кровь – просто сок земляники.
Популярное
Включить тёмную тему
Отключить рекламу
