Яблочко от яблони... (джен)

— Добрый вечер, Кацуо-чан, — миниатюрная женщина с правильными чертами лица, одетая в юкату — легкое домашнее кимоно (но при этом с удивительно короткой европейской прической), поклонилась, впуская в дом мужа. — Как дела на службе?

— Неважно, — тот слегка нахмурился. — Впрочем, как и обычно.

Женщина понимающе качнула головой. Давно, еще выйдя замуж за лейтенанта токийской полиции Ороку Кацуо, она узнала, что он редко когда бывает чем-то доволен. Кто-нибудь из подчиненных обязательно будет неряшлив и не сменит вовремя формы, кондуктор забудет вовремя дать билет, а соседский мальчишка не поздоровается.

Такие вот мелочи жизни изрядно портили жизнь пунктуальному и мелочному до занудства супругу. Женщина любила его, но даже ей часто было сложно понять, как можно переживать из-за подобной ерунды. Карма, что мир никогда не будет таков, каким мы хотим его видеть, с чем-то нужно лишь смириться, во имя собственного и остальных блага. Беда лишь, что Кацуо не разделял ее мнения.

— Ужин на столе, — сообщила женщина, нервно покосившись в сторону запертой двери. Что-то уж слишком тихо, наверняка сорванец что-то задумал — и как нарочно ко времени прихода с работы отца.

Кацуо слегка кивнул ей, но, пройдя не далее двух шагов от порога, остановился. Разулся и оглянулся туда-сюда.

— Изуми, я же сто раз просил: не трогать мои тапочки с места, — раздраженно начал он.

— Я и не трогала, — возразила та.

— Куда тогда они делись? — Кацуо прошел в прихожую, напряженно оглядываясь. День был теплым, и вполне можно было обойтись без обуви. Но Изуми знала: супруг не приступит к еде, не только не помыв рук, но и не надев тапочек и не просмотрев колонку новостей в газете. Газета уже лежала на столике в ожидании хозяина, а вот обувь... не иначе как и правда Татсу постарался.

* * *

Не успела Изуми вспомнить о сыне, как недовольный возглас мужа из ванной комнаты известил ее, что пропажа найдена, но вовсе не в подобающем виде.

Вскоре из помещения вышел и Кацуо и с тяжелым вздохом бросил в угол промокшую обувь. Судя по обрывкам бумаги с полустертыми иероглифами на них, сын организовал флотилию (наверняка не ограничившись тапочками), пока она готовила ужин.

— Ни минуты покоя! — ополоснув под краном руки и даже забыв про газету, Кацуо уселся у столика. — Такой же чертенок, как и Саки в детстве!

— Кацуо-чан, — укоризненно начала было Изуми, усаживаясь рядом.

— А кто это? — в дверном проеме появилась хитрая мордашка мальчика. Тот не спешил заходить, в любой момент готовый дать стрекача от отца. И наверняка ни капли не сожалевший о содеянном. Наказание просто, а не ребенок!

От неожиданности Кацуо вздрогнул, едва не опрокинув подставку с салфетками. И появляется точно так же бесшумно. Ну точно: боги решили наказать его, подарив в качестве наследника точную копию несносного старшего брата. Не приведи Будда, вырастет такой же негодяй!

— Да так... бывший друг, — уклончиво ответил он. И, нахмурившись, поманил пальцем сына. — Иди-ка сюда, Татсу-кун, у меня есть разговор к тебе.

Тот лишь отрицательно помотал головой.

— Ты опять будешь ругаться.

— Кому я сказал? — не выдержал Кацуо, с силой хлопнув по столу.

— Будет, Кацуо-чан, — жена примиряюще погладила его по плечу. — Давай не будем ссориться во время еды. Татсу-кун еще совсем ребенок.

— Чертенок, а не ребенок, — буркнул Кацуо, принимаясь за еду. Изуми глазами указала на место рядом с собой, и Татсу, настороженно косясь на отца, прокрался к столу.

— Опять тушеные овощи! — надулся он. — Не хочу!

— Еще и капризничать! — не поверил своим ушам отец. — Каков нахал! И после этого еще смеешь заикаться о путешествии за море?

— Кацуо-чан, ты же обещал, — напомнила Изуми, слегка хлопнув по спине сына. Тот обиженно замолчал, неохотно принимаясь за еду.

— Обещал, если заслужит, — Кацуо вдохнул и отодвинул полупустую тарелку. Вытер губы и осторожно пристроил на край салфетку. — А в триместре опять одни только С*.

— И три В*, — напомнил Татсу. Мать слегка хлопнула его по затылку, и он, оглянувшись, пробурчал. — Я же правду говорю.

— И далась же вам эта Америка! — Кацуо принял из рук жены чашечку чая и сделал осторожный глоток. — И что мы в ней не видели? Ну ладно, раз обещал...

Татсу почти подпрыгнул на своем месте, но под строгим взглядом матери нехотя доел свою порцию, потом убежал к себе. Отец проводил его взглядом.

* * *

— Почему ты не скажешь ему? — начавшая убирать тарелки Изуми пристально посмотрела на мужа. — Татсу-кун уже большой и имеет право знать...

— Потому что он не заслужил! — повысил голос тот, и женщина поняла, что на этот раз он говорит не о сыне. — Не заслужил зваться родственником... чтобы я вообще помнил о нем.

— Но он все равно твой брат, и... — Изуми помялась и закончила тихо, — может, однажды заслужит.

— Скорее снег пойдет, — твердо заявил Кацуо, глядя в окно.

Изуми вздохнула, но спорить не стала. В конце концов, может, муж и прав: она совсем ничего не знает про его брата, Ороку Саки, характером на которого, по мнению Кацуо, по иронии судьбы так похож их мальчик. Но храни его боги от такой же судьбы!

_______________________________

* С — оценка в Японии, аналог нашей тройки, В — аналог четверки.