Сова, кольцо и пират (джен)

Сова кружила среди высоких стропил Большого зала, ее перья постоянно меняли цвет, заставляя студентов и сотрудников закидывать головы в попытке не пропустить ни единого изменения оттенка: от фуксии к барвинку, от изумруда к мандарину. Сова весело парила под зачарованным потолком, показывавшим ясное голубое утреннее небо, омытое золотом на востоке.

— Вау! — воскликнул Рон Уизли, указывая на сову, которая теперь эффектно пикировала вниз. — Смотрите! Джордж наконец-то заставил чары работать!

Через несколько мгновений сова нацелилась на гриффиндорский стол и начала быстро спускаться по прямой, как стрела, траектории. Ее перья вспыхивали, словно сверкающие золотые блестки, из-под хвоста рассыпался сноп красных искр. Затормозив в воздухе, она приземлилась рядом с блюдом колбасок, затем прошла мимо подставки для тостов и грациозно протянула лапку Рону, в предвкушении поглядывая на жареную колбасу. Рон быстро снял свернутое письмо от старшего брата.

— Спасибо, дружок, — сказал он. Откусив от колбаски добрую половину, он наградил сову оставшимся куском.

Сова негодующе посмотрела на Рона. Она надеялась на целую колбаску, но в конце концов решила, что получить хоть что-то лучше, чем ничего, схватила подношение и, приняв оттенок буйно-фиолетового, покинула участок стола, занимаемый семикурсниками.

Гарри Поттер восхищенно смотрел ей вслед — сова поднималась к высоким окнам в крутоскатном потолке Большого зала. Перья сверкнули голубым и персиковым, и сова наконец покинула Хогвартс, возвращаясь в Косую аллею.

— Потрясающе! — воскликнул Гарри, снова переключая внимание на Рона. — Как Джорджу пришло такое в голову?

Рон несколько мгновений не отвечал, так как был занят чтением письма, но в конце концов вздохнул, сложил пергамент в квадрат и стал постукивать им по краю стола.

— Что? А, ты имеешь в виду перья?

Гарри кивнул, его рот был набит тостом.

— Вообще-то, думаю, это идея Фреда. Они многое успели подготовить до того, как Фред… прежде, чем он погиб… После финальной битвы Джордж продолжил работать над проектом. Им хотелось, чтобы заказы доставлялись стильно, «с изюминкой», как говорил Фред. Но у Джорджа возникли сложности с прилаживанием чар к живой сове. Ведь поначалу они использовали макет.

— Похоже, ему это удалось, — заметил Гарри, махая Гермионе — та наконец спустилась на завтрак и направлялась к ним, лавируя между факультетскими столами.

Рон нахмурился:

— Да. Но Фред всегда был ведущим в их паре, даже если и утверждал, что две головы лучше одной.

Гермиона села за стол.

— Ты пропустила сову, — сообщил ей Гарри.

— Сову?

— Из «Волшебных вредилок Уизли». Джордж зачаровал сову, чтобы та переливалась разными цветами и пускала искры.

Гермиона начала было улыбаться, но заметила выражение лица Рона.

— Что-то не так? — спросила она с беспокойством.

Пожав плечами, Рон вздохнул и протянул письмо.

— Джордж кажется таким… ну… подавленным. Они с Фредом всегда были неразлучны…

— Как дела в магазине? — осторожно спросила Гермиона и положила яичницу на ломтик намазанного маслом тоста. Она добавила соль, перец и мелко нарубленный зеленый лук, а затем начала быстро и методично нарезать бутерброд на кусочки. Точные движения Гермионы напомнили Гарри ее работу в классе зелий.

— Ну в магазине пока все в порядке, — ответил Рон. — У них осталось много наработок с прежних времен… ну, когда Фред еще был жив. Все проверено и готово к производству, так что Джордж может поддерживать бизнес, покуда не восполнит запасы продукции. Но до Рождества необходимо обязательно придумать что-то новое, иначе — он опасается — дела пойдут скверно и бизнес развалится.

— Ну сейчас только начало октября, — попытался успокоить Гарри. — До Рождества больше двух месяцев.

Рон покачал головой:

— В торговле все по-другому, дружище. Рождественские товары должны появиться сейчас, а не в декабре.

Гарри оторопело посмотрел на него:

— В самом деле?

— В магловском мире то же самое, — прокомментировала Гермиона, быстро очищая банан. — Люди желают знать заранее, какие имеются предложения, чтобы решить, на что потратить деньги.

Гарри нахмурился, поняв, что и в магловском мире никогда особо не обращал внимания на праздничные распродажи. С начала учебы в Хогвартсе Гарри не встречал Рождество с Дурслями, поэтому в последние годы ему не приходилось мириться с постоянными «концертами» Дадли.

Но если подумать и вспомнить, то в детстве предрождественские истерики избалованного кузена часто начинались в октябре и сопровождались слабыми мольбами тети Петунии «не торопить праздники», потому что, в конце концов, «еще даже не Хэллоуин». Не важно — в течение более чем двух месяцев до наступления рождественского утра Дадли продолжал ныть и кричать из-за каждой новой игрушки, увиденной в рекламе по телевизору.

Гарри бросил остатки тоста на тарелку, ощущая, что в животе образуется узел. Ему хотелось помочь Джорджу — тот всегда относился к нему, как к брату, а может, даже и лучше, если учесть, как близнецы относились к Рону.

— Как думаешь, что он предпримет?

Гермиона свела брови, изучая печальное лицо Рона, но продолжала поглощать завтрак.

Рон снова постучал пергаментом по столу.

— Джордж все время повторяет, что хотел бы… чтобы Фред был жив. — Глаза Рона заблестели, и он стиснул зубы, пытаясь сдержать эмоции. — По его словам у них было запланировано множество проектов, но все они находятся на экспериментальной стадии. Джордж верит в возможность добиться успеха в одиночку, однако прежде все шло гораздо быстрее, ведь они работали вместе. Джордж мог придумать классную идею, но, как он говорит, именно Фред часто находил, как заставить ее работать. Кроме того, Фред был на редкость хорош в устранении изъянов и недоработок — он инстинктивно отыскивал решение проблем. Думаю, с… уходом Фреда… Джордж пал духом и потерял уверенность, что справится с магазином.

Внезапно Рон стукнул кулаком по полированному дубовому столу, привлекая внимание студентов других факультетов. Несколько близсидящих гриффиндорцев подпрыгнули от неожиданности.

— Лучше бы я не возвращался в школу! — гневно воскликнул он. — Я мог бы быть там, на Косой аллее, помогать Джорджу.

Потянувшись через стол, Гермиона накрыла его кулак ладонью.

— Что именно ты можешь для него сделать, Рон? — мягко спросила она. — В какой области ты специализируешься?

Рон что-то пробормотал, но затем взорвался:

— Я могу просто быть с ним, Гермиона. Я могу быть с Джорджем, потому что Фред не может. Джорджу необходим человек, чтобы перебрасываться с ним мыслями и идеями. Ему требуется опыт Фреда… — Рон печально затих. — Но я не Фред. — Он судорожно вздохнул. — Я знаю, что я не Фред. Джорджу нужен Фред, но я все еще могу быть рядом, — жалобно закончил он.

— О, Рон. — Гермиона разжала кулак Рона, переплетая свои пальцы с его. — Я знаю, все вы очень сильно скучаете по нему.

Рон нахмурился.

— Но его больше нет, — ровно сказал он. — И он никогда не вернется.

Отдернув руку, Рон оттолкнулся от стола.

— Я… ребята, увидимся на трансфигурации. Мне нужно немного побыть одному. — Он подхватил набитую книгами школьную сумку и направился к мраморной лестнице.

Гарри и Гермиона долго смотрели друг на друга. Наконец Гарри спросил:

— И что ты думаешь?

Гермиона подавлено покачала головой:

— Он собирается бросить школу. Он пожертвует Т.Р.И.Т.О.Нами ради Джорджа.

Гарри кивнул:

— Да.

* * *

На протяжении всего урока трансфигурации друзья обеспокоенно посматривали на Рона, что тот старательно игнорировал. В промежутках Гарри и Гермиона встревоженно глядели друг на друга.

— Мисс Грейнджер!

Гермиона виновато вздрогнула:

— Да, профессор?

Генри Лэмпвик, новый преподаватель трансфигурации, резко направился к ней. Его прищуренные от природы глаза превратились почти в щелочки — он сузил их еще больше, с неодобрением глядя на беспорядок на лабораторном столе Гермионы. В подобные моменты та искренне жалела, что Минерва Макгонагалл не отказалась принять должность директора Хогвартса после финальной битвы. Новому профессору было где-то около двадцати пяти, и ему не хватало присущего Макгонагалл сухого юмора, к которому привыкли студенты.

— Мисс Грейнджер, — без всякой необходимости повторил Лэмпвик, выделяя каждый слог, — вашим заданием было превратить кусок угля в пригодное к использованию перо. Как именно вы называли бы это? — Он с осуждением указал лопатообразным пальцем на ее работу.

Гермиона посмотрела вниз. У куска угля выросли настоящие крылья, которые продолжали беспорядочно хлопать, будто уголь намеревался в любой момент взмыть в воздух.

— Незавершенной работой, сэр, — спокойно ответила она. — Я постараюсь… умерить ее пыл.

— Посмотрим, — демонстративно фыркнул Лэмпвик. — Ваша репутация опережает вас, мисс Грейнджер. Искренне надеюсь, что она вас не превосходит. — Тощий профессор повернулся на каблуках и прошествовал к кафедре, возвышавшейся в передней части класса.

— Придурок, — пробормотал Рон, в этот момент очень похожий на себя прежнего. — Интересно, как долго он репетировал эту подколку?

— Ну на этот раз он точно рассчитал время, но исполнение было не очень, — пробормотал в ответ Гарри, с несчастным видом тыча пальцем в свой кусок угля. У него все еще не получалось полностью понять теорию превращения полезного ископаемого в сильно модифицированную чешую.

Рон фыркнул с тихим отвращением:

— Уже можно сказать, что Лэмпвик был слизеринцем, однако пока ему определенно не удается убедительно изобразить Снейпа.

По другую сторону от Рона Гермиона так и этак помахивала палочкой, пытаясь исправить свою работу. Крылья исчезли, но при следующем взмахе из куска угля вдруг выросло страусиное перо.

— Миона! — тихо ахнул Гарри. — Если Лэмпвик увидит…

— Где твоя голова? — пробормотал Рон, с неверием глядя на пушистое белое перо. Как могла Гермиона, гений их класса, действовать столь неумело?

— О, Мерлинова борода! — раздраженно проворчала та, опасливо поглядывая в сторону кафедры. Лэмпвик что-то писал на доске, но уже начал поворачиваться…

С лихорадочной быстротой Гермиона направила палочку вниз, уничтожая уголь, затем двинула ею вверх, и страусиное перо обрело аккуратно срезанный кончик, подходящий как раз для того, чтобы окунать его в чернильницу…

Друзья изумленно уставились на нее.

— Ты смухлевала! — прошипел Рон, почти не двигая губами, Гарри же продолжал безмолвно глядеть на Гермиону. Это было совершенно неслыханно…

— Мисс Грейнджер!

— Да, профессор? — медленно сказала Гермиона, ожидая, что тот снимет баллы за ее неумелость и нечестность.

— Совиное перо уже недостаточно хорошо для вас? — язвительно спросил Лэмпвик. Он пошел по классу, стремясь к тому, чтобы полы черной мантии драматично развевались позади него, однако уже у второго ряда крепко зацепился за сиденье. Лэмпвик нетерпеливо дергал ткань, стараясь высвободиться из захвата, в то время как ученики вытягивали шеи, пытаясь увидеть, что сотворила Грейнджер вместо требуемого совиного пера.

— Я просто хотела внести некое разнообразие, профессор, — тихо сказала Гермиона. — Чтобы… э-э-э… бросить вызов пределам своих возможностей, сэр.

Несмотря на то, что юный профессор Лэмпвик пытался ходить в развевающейся мантии и по-снейповски плотно сжимал губы, ему явно недоставало способности своего грозного слизеринского образца для подражания не задумываясь выдавать сокрушительные реплики. Пока Лэмпвик раздумывал, как бы ответить, Гермиона взмахнула палочкой и трансфигурировала страусиное перо в совиное.

Не произнеся больше ни слова, Лэмпвик быстро повернулся, собираясь вернуться на кафедру, но запутался ботинком в широких складках мантии и едва не растянулся на полу.

Профессор вспыхнул. Восстановив равновесие, он решительно вздернул подбородок и шагнул вперед. Студенты — по большей части гриффиндорцы — с трудом сдерживали смех. Хотя осенний семестр начался всего месяц назад, они быстро усвоили, что единственным качеством, которое Лэмпвик, к сожалению, все же разделял с покойным Северусом Снейпом, была его непомерно развитая способность снимать баллы практически со всех факультетов, кроме Слизерина.

По окончанию урока как всегда наступил хаос — сотни учеников хлынули в коридоры. Рон дождался, пока они отойдут подальше и окажутся за пределами слышимости Лэмпвика, и спросил:

— Что с тобой, Миона?

Та резко повернулась к нему.

— А ты не понимаешь? Неужели не догадываешься?

Рон вопросительно посмотрел на Гарри, а затем предположил:

— Гормоны?

— Что? — громко ахнула Гермиона.

Лицо Рона приобрело тот же оттенок, что и волосы, и он пробормотал:

— Ну, ты знаешь… Джинни называет это какими-то буквами, вроде С.П.М. У тебя есть спам?

Гарри безудержно расхохотался, уткнувшись лицом в холодный угол окна, выходящего на Запретный лес.

— Рональд Уизли! — Гермиона яростно ударила его кулаком в грудь.

— Что? Ты сама спросила!

— Я беспокоюсь о тебе! Вот почему я была так рассеяна.

Рон нахмурился, с трудом переключаясь на другую тему разговора.

— Значит, сейчас не… э-э-э… неподходящие дни месяца?

— Я думала, ты собираешься бросить учебу! — сердито процедила Гермиона. — Что ты пожертвуешь своими Т.Р.И.Т.О.Нами, чтобы помочь Джорджу. Не смей так поступать! Даже не думай об этом!

— Ну, я…

— Фред не хотел бы, чтобы ты бросил учебу, он бы никогда не простил тебе этого, — настойчиво произнесла Гермиона.

— Но Джордж…

— Он обойдется без тебя, Рон. Выйдет у него или нет, зависит от его способностей и умений. Да и Джордж хотел бы, чтобы ты получил все возможные Т.Р.И.Т.О.Ны, поверь мне. Ведь он тебя любит.

Рон молча смотрел на нее.

Гермиона расстроенно вздохнула:

— Рон, прежде чем ты предпримешь что-нибудь действительно глупое, напиши Джорджу и спроси, хочет ли он, чтобы ты оставил школу и помогал ему в магазине. Пусть это будет его решением, ладно?

Спустя долгое время Рон кивнул:

— Ладно. Я сделаю это.

Вздохнув с облегчением, Гермиона подняла школьную сумку и повернулась к другому своему спутнику.

— Идешь, Гарри?

Но Гарри продолжал смотреть в окно. У него возникла идея.

* * *

Гарри удалось привести план в действие ближе к вечеру, и к тому времени поднялся ветер. К сожалению, самое простое решение не сработало, но он должен был понять это сразу.

Самым простым решением было призвать из Запретного леса Воскрешающий камень.

Гарри сидел на крыльце Хогвартса, ожидая появления кольца Гонтов, но когда оно не приплыло, внезапно вспомнил, как Пожиратели Смерти пытались призвать мантию-невидимку, когда они с Роном и Гермионой аппарировали в Хогсмид. Как оказалось, мантию нельзя было призвать. Вполне вероятно, то же самое относилось и к Воскрешающему камню. А если подумать, то и к бузинной палочке. Дамблдора обезоружили на вершине Астрономической башни, но он просто перестал владеть палочкой. Гарри не верилось, что кто-то смог бы призвать самую мощную палочку в мире, тем более ее происхождение было сверхъестественным.

Пришлось перейти к плану Б, если можно так его назвать.

И теперь Гарри шагал к Запретному лесу, в правой руке — палочка наготове, вокруг левой надежно обмотан поводок, который нетерпеливо натягивал нюхлер. Заклинание компаса не смогло указать направление камня, поэтому Гарри позаимствовал у Хагрида нюхлера по имени Зола в расчете, что та найдет массивное золотое кольцо, в которое был заключен Воскрешающий камень.

Осень уже начала раскрашивать кроны деревьев, золотистый солнечный свет просачивался меж ветвей до самой лесной подстилки. Гарри шел уверенно, вспоминая свой последний поход по этой тропе. Тогда ночная мгла окутывала лес мраком, и единственные проблески света исходили от далеких костров и взрывов. Раскрыв поцелуем золотой снитч, Гарри сжал холодными руками Воскрешающий камень и трижды перевернул его. Перед ним появились тени родителей, Сириуса и Ремуса, они укрепляли и поддерживали его, когда собственная решимость могла подвести. Они сопровождали его, невидимые для других, на встречу с Волдемортом.

В какой-то момент Гарри обронил кольцо, но это не казалось слишком важным, так как он продолжал ощущать присутствие и поддержку дорогих ему людей. Защищенный их невидимыми сущностями, Гарри уверенно шагал по тропе, которую не видел под черной мантией ночи, но чувствовал подошвами кроссовок.

Сегодня все выглядело совершенно по-другому. Было странно идти по той же тропе, но при свете косо падающих солнечных лучей. И это очень сбивало с толку.

Собираясь в лес, Гарри был убежден, что сможет точно определить место, где обронил кольцо, и тогда нюхлеру придется только отыскать золото по уникальному запаху. Но теперь…

Гарри посмотрел вперед, и его сердце упало. Они быстро приближались к поляне, где Волдеморт ожидал его прибытия в окружении верных Пожирателей Смерти.

— Подожди-ка, Зола, — тихо произнес Гарри. Услышав свое имя, та повернула голову.

Гарри внимательно посмотрел вперед и назад. Октябрьский ветер шелестел листьями.

— Думаю, мы прошли слишком далеко. — Гарри еще раз изучающе оглядел тропинку. — А может, и нет. — Он вздохнул, Зола села и энергично почесала за ухом. — Помню, где я стоял, когда открывал снитч. Сразу за тем вот упавшим деревом, которое поразила молния. Оно частично загораживает путь, и тогда я как раз обходил его. Но где же я уронил кольцо?

Пока Гарри продолжал стоять в нерешительности, Зола перевернулась на спину и стала почесываться об обломки веток. Покрякивая от удовольствия и извиваясь всем телом, она каталась и терлась о шероховатую лесную подстилку.

— Ну ладно, — сказал Гарри, приняв решение. — Мы дойдем до поляны и пойдем назад по той стороне тропы. Если мы не найдем кольцо до пораженного молнией дерева, то вернемся к поляне по этой стороне тропы. Как тебе план?

Зола неуклюже поднялась на ноги, ее мохнатая спина была покрыта кусочками сухих листьев и прочей грязью, кривая веточка свисала с хвоста. Зола быстро встряхнулась, сбрасывая с себя большую часть лесного мусора. Гарри мягко рассмеялся.

— Ладно, девочка, пошли! Вообще-то можно обыскать эту сторону тропы, прежде чем доберемся до поляны. Это избавит нас от необходимости проделывать весь обратный путь.

Гарри отвел Золу на несколько футов от края правой стороны тропы и отдал команду:

— Зола, искать! Ищи золото! Ищи золото!

Зола тут же уткнулась носом в листья и занялась поиском, пытаясь различить запах погребенного под поверхностью лесной подстилки золота. Ее чувствительные ноздри подергивались. Гарри быстро следовал за ней, крепко сжимая поводок. Он не позволял Золе отдаляться от тропы больше чем на пятнадцать футов, так как сомневался, что кольцо могло отлететь дальше этого расстояния. Более чем вероятно, что проходившие к Хогвартсу Пожиратели Смерти просто втоптали его в землю у края тропы, если только кто-то из них не заметил, как от золота отблеснул свет палочки, и не задержался, чтобы исследовать источник.

Туда-сюда, вперед-назад, Зола бежала, натянув поводок на всю длину, и нетерпеливо обнюхивала опавшие прошлогодние листья. Гарри заметил, что они приближаются к колонии Арагога, поэтому не выпускал палочки, направляя ею в разные стороны, включая кроны деревьев. Достигнув поляны, Гарри приказал Золе искать с противоположной стороны тропы, но через несколько секунд та остановилась и стала рыть в мягком суглинке. Гарри изумленно замер. Он определенно не мог обронить кольцо настолько близко к поляне!

Продолжая постоянно наблюдать за окружающей обстановкой, Гарри наклонился вперед, чтобы рассмотреть, из-за чего Зола столь нетерпеливо повизгивала.

Та протянула ему порванную золотую цепочку. Проверив цепочку на предмет темных проклятий, Гарри быстро трансфигурировал из огненно-красного листка носовой платок и поднял ее. После инцидента с Кэти Белл и проклятым ожерельем он не хотел рисковать, особенно учитывая, что почти наверняка безделушку обронил в ту роковую ночь Пожиратель Смерти. Гарри беспокоила безопасность Золы, но, казалось, та была в полном порядке. Он ломал голову, но не мог вспомнить, рассказывал ли Хагрид на уроках, умеют ли нюхлеры ощущать темные проклятия на предметах. Гарри решил, что постарается не забыть спросить об этом позже.

— Хорошая девочка! — похвалил он, почесывая Золу за ушами. — Давай продолжим. Зола, ищи! Ищи золото! Ищи золото!

Зола послушно возобновила поиски, и Гарри последовал за ней, но оставался настороже, опасаясь акромантулов. Их отсутствие озадачивало его, но после того, как многие из гигантских пауков погибли в финальной битве, оставшиеся, вероятно, решили перебраться в другое место. Возможно, они подумали, что им лучше жить подальше от волшебников, особенно если слухи о том, что Волдеморт заставил акромантулов напасть на Хогвартс с помощью Империуса, были правдивыми. Гарри предположил, что освободившись от проклятия, выжившие в битве пауки бежали в самую глухую часть леса, подальше от посягательств волшебников. И все же он не хотел рисковать. Отсутствие акромантулов не успокаивало его — это было бы слишком беспечно. Он почти слышал предостережение Грозного Глаза Муди:

— Постоянная бдительность!

На полпути к пораженному молнией дереву Зола остановилась и вопросительно посмотрела на Гарри.

— В чем дело, девочка? Что-нибудь нашла? Достань это, Зола!

Зола быстро откопала из-под толстого слоя листьев и примерно фута земли кожаную сумку изрядного размера и нетерпеливо заскулила.

— Отойди, девочка. Давай посмотрим, что ты нашла. — Гарри быстро осмотрел сумку в поисках проклятий и темномагических предметов, но ничего не обнаружил. Тем не менее, он открыл сумку крайне осторожно, используя разновидность Алохоморы, предназначенную для расстегивания ремней с пряжками. Длинной палкой Гарри откинул влажный клапан и заглянул внутрь.

— Ух ты!

Не золото, а серебро, что объясняло, почему Зола колебалась. Еще один драгоценный металл с характерным запахом, который нюхлеры были обучены искать. Содержимое тайника впечатлило Гарри, хотя серебряные ножи, вилки, ложки, маленькие кубки и богато украшенные тарелки и потускнели от времени. Честно говоря, выглядело так, будто Мундунгус Флетчер уронил с метлы сумку, полную краденного серебра!

— Хорошая девочка! — Зола благодарно выгнулась, когда Гарри снова почесал ее за ушами. — Думаю, я буду просто левитировать сумку за нами, да? Потом спрошу у профессора Макгонагалл, что с этим делать. Держу пари, вещи у кого-то украдены, и владельцы обрадуются, если мы сумеем разыскать их и вернуть похищенное.

Снова отдав Золе приказ искать золото, Гарри последовал за ней, продолжая регулярно оглядываться на поляну. Когда они добрались до упавшего дерева, загораживавшего часть прохода, Гарри направил Золу на другую сторону тропы, и та радостно продолжила поиски. Не прошло и десяти минут, как она опять заскулила и начала энергично рыться в листве примерно в четырех футах от края тропинки.

На этот раз повезло, и Зола откопала кольцо Гонтов, в котором был заключен треснувший Воскрешающий камень со знаком Даров Смерти на поверхности.

— Отлично!

Гарри обнял Золу и от всего сердца похвалил ее. До этого момента он всерьез опасался, что один из последователей Волдеморта обнаружил кольцо и сбежал, захватив его. Для Гарри было облегчением увидеть, что кольцо так и лежало нетронутым.

Трансфигурировав ветку в большую чашу, Гарри с помощью Агуаменти до краев наполнил ее водой и предложил Золе напиться, сам же сел на дорожку и стал разглядывать кольцо.

Воскрешающий Камень.

Гарри никогда не думал, что снова захочет увидеть его. Но теперь у него появилась цель.

Если Гарри отдаст кольцо Джорджу, то Фред, вероятно, согласится навестить брата, провести с ним по крайней мере некоторое время. Хотя бы чтобы утешить, потому что у них не было возможности попрощаться. И, наверное, Фред сумеет что-нибудь подсказать Джорджу. Гарри не знал, как работают эти сверхъестественные вещи, но подозревал, что связь между Фредом и Джорджем была гораздо сильнее, чем связь между Певереллом и его покойной невестой.

Может, на самом деле, та не хотела выходить замуж за Певерелла. Возможно, их помолвка была заключена родителями, смерть избавила девушку от неудачного брака, и именно поэтому она не обрадовалась, когда ее вынудили вернуться из загробного мира.

Ведь близкие Гарри охотно пришли, чтобы помочь ему в ту ночь, когда он направлялся навстречу неминуемой смерти. Но если бы Гарри призвал их через Воскрешающий камень в совершенно иной ситуации, действительно нуждаясь в их присутствии, стали бы они возражать против того, чтобы остаться в этом мире на длительное время? Гарри так не думал.

Что ж, нужно дать Джорджу возможность попробовать. Гарри был уверен, что если Фред действительно захочет вернуться в загробный мир, Джордж уважит его желание. Но до тех пор присутствие Фреда могло бы помочь и Джорджу, и Рону приспособиться к нынешней ситуации в «Волшебных вредилках Уизли».

Гарри сидел на тропинке, слушая, как Зола хлебает воду из чаши, и смотрел на кольцо. В ту ночь к нему пришли Джеймс и Лили, Сириус и Ремус. Гарри мог поговорить с ними, пусть и коротко. Рассказать, что у него на сердце… в душе… в мыслях… Закрыв глаза, Гарри сидел, ощущая в ладони тяжесть золотого кольца, и вспоминал. В то время он не осознавал, что с одним человеком ему так и не удалось встретиться и поговорить. С тех пор прошло уже немало месяцев, но он все еще сожалел об этом. Хотя тогда он — вполне естественно — полагал, что через несколько мгновений окажется вместе со всеми за завесой. Но очутился в месте между мирами, с Дамблдором…

— Поттер.

От неожиданности Гарри высоко подпрыгнул, беспорядочно дернув ногами среди листьев. Сердце заколотилось от всплеска адреналина, подобного которому он не ощущал с последнего сражения с Волдемортом.

Призрак ухмыльнулся.

— Вы!

— Он самый.

Должно быть, Гарри три раза перевернул камень, пока думал о…

— Снейп!

— Поттер, ты, как всегда, излишне многословен.

Гарри уставился на сюрреалистичный вид Северуса Снейпа.

Он выглядел так молодо! Исчезли хмурые морщины, прежде бороздившие лоб и щеки Снейпа. Блестящие волосы цвета воронова крыла чуть развевались на легком ветерке, который, казалось, был гораздо более слабым, чем ветер в Запретном лесу. Вместо абсолютно черной мантии Снейп надел развевающийся плащ. Плащ был светло-голубым, но спокойного оттенка, слишком спокойного, чтобы понравиться Гилдерою Локхарту. Снейп больше не носил традиционный сюртук до колен, застегнутый на множество пуговиц. Вместо этого он щеголял в гофрированной белой рубашке со свободной шнуровкой и просторными рукавами с широкими манжетами. И не кружево ли украшало нижний край манжет? Гарри вытаращил глаза, скользнув взглядом вниз, на темно-синие леггинсы — леггинсы! — заправленные в черные замшевые сапоги с мягкими голенищами.

— Сэр…

Если честно, Гарри не знал, что сказать. Неужели это и был настоящий Северус Снейп? Он мог бы стать таким, если бы жизнь сложилась иначе? Гарри попытался представить, как Снейп в таком виде лихо несется по Косой аллее, направляясь в аптеку. Но может, это было игрой воображения Гарри — фантазией о том, что могло произойти, если бы Снейп оказался не черной летучей мышью, а человеком, выглядящим именно так? Стал бы он присуждать баллы Гриффиндору? Стал бы начислять баллы самому Гарри… конечно, если бы он того действительно заслуживал?

Или это было игрой воображения Снейпа, фантазией о самом себе? О Снейпе, которым тот хотел бы быть, если бы не было необходимости защищаться всеми этими пуговицами? Если бы он только мог дать себе волю…

Не сводя глаз с призрака, Гарри медленно поднялся на ноги. Одно было ясно: глядя на этого человека, никто никогда не поверил бы, что он может оказаться Пожирателем смерти. Или шпионом. Его лицо было слишком открытым и честным, чтобы утаивать секреты. Он излучал позитивную энергию. Подобный человек встал бы бок о бок с Гарри, чтобы противостоять легионам зла, и Гарри с радостью сражался бы спина к спине с таким Северусом Снейпом.

— О, сэр… Мне очень жаль, правда!

Призрак изогнул бровь:

— О чем ты сожалеешь?

— О том, какой была ваша жизнь. Из-за Волдеморта. Из-за моей мамы. Из-за Дамблдора и Нагини. Сожалею о том, что я никогда не понимал этого, пока не стало слишком поздно.

— Но на самом деле не было слишком поздно, Поттер. В этом-то все и дело. У тебя появилось время.

Призрак улыбнулся.

— Ты сделал это, Поттер. Ты победил Волдеморта и отправил его прямиком в ад.

Гарри с трудом сглотнул.

— Но вы умерли, сэр. А этого не должно было случиться. Ваша смерть так бессмысленна.

— Это было давно ожидаемо, Поттер. Моя жизнь фактически закончилась в тот день, когда я принял Темную метку. Прошло слишком много лет, прежде чем смерть настигла меня.

Глаза Гарри расширились в неверии.

— Вы же говорите не всерьез!

— Всерьез.

— Но почему?

Призрак печально вздохнул:

— И ты еще спрашиваешь?

— Мне нужно знать.

— Почему?

— Потому что я не смог спасти вас.

— Ты должен был спасать не меня, — сказал дух Снейпа. — Твоя миссия состояла в том, чтобы спасти мир. И ты это сделал.

— Но вы умерли. Я видел, как вы умирали. Я почувствовал, что вы уходите. Вы были там, на полу Визжащей хижины… а потом… там осталось только ваше тело. Вы… покинули его.

— Я ушел, Поттер. Я выполнил свое предназначение в жизни и был готов двигаться дальше. В каком-то смысле жизнь — это не более чем эстафета, и я передал ее тебе.

Некоторое время Гарри обдумывал его слова.

«Что, если…»

Призрак ждал. А Запретный лес между тем шелестел листьями на ветру. Зола сидела в готовности, глядя на призрака с любопытством, но без тревоги. Гарри задался вопросом, могут ли волшебные или обычные животные видеть призраков, или Зола просто чувствует нечто, что люди — маглы или волшебники — могут и не осознавать.

Гарри попытался собраться с мыслями и сформулировать вопрос. Осмелится ли он задать его? Но если он не спросит, как узнает? Худшее, что мог сделать Снейп, — это отказаться отвечать. Гарри глубоко вздохнул.

— Сэр, а что, если бы вы не умерли? Что, если бы я победил Волдеморта, а вы все же остались живы? Были бы вы… были бы мы… было бы все… иначе? Между нами, я имею в виду? Или вы, как и прежде, презирали бы меня за то, что я сын Джеймса Поттера и гриффиндорец? Или за то, что я — это я? Могли бы мы… когда-нибудь у нас могли бы быть… нормальные… отношения?

Призрак рассмеялся!

— Нормальные? С тобой, Поттер? — Призрак оглядел Гарри с ног до головы. — Можешь ли ты честно сказать, что перестанешь каждые семнадцать минут нарушать правила и вечно шататься по школе под отцовской мантией-невидимкой? Что ты всегда будешь уважительно обращаться к старшим? Что ты прекратишь списывать эссе у мисс Грейнджер и тайком проскальзывать на кухню в два часа ночи? Что ты ни за что не станешь связываться с крайне опасными магическими существами, которых опекает Хагрид, и удержишься от кражи ингредиентов из моих личных хранилищ? Что ты бросишь совать свой нос во все, что тебя не касается, и не будешь больше каждые десять секунд пытаться спасти людей от самих себя, друг от друга и от мира вообще? Можешь ли ты честно ответить «да» на какой-либо из этих вопросов, а, Поттер?

— Зола не опасна. И лично я никогда ничего у вас не крал.

Проигнорировав второе утверждение, призрак Снейпа нахмурился и переспросил:

— Зола?

— Нюхлер. Она очень мила и чертовски полезна.

— А собственно зачем, Поттер, тебе нужен нюхлер в Запретном лесу?

— Э-э-э… она помогает мне кое-что найти.

— Кое-что?

— Да. Вещь, которую я уронил.

— И что же, скажи на милость, это за вещь? — Снейп скрестил руки на груди.

— Э-э-э… это… гм… кольцо Гонтов. — По какой-то причине Гарри не мог увильнуть от ответа, а тем более откровенно солгать призраку Снейпа.

— Что?!

— Дамблдор никогда вам не рассказывал? — удивленно спросил Гарри. Он представлял, что Дамблдор, появившись на портрете, наконец раскрыл директору Снейпу все свои секреты, пока Гарри, Рон и Гермиона охотились за крестражами.

Снейп нахмурился:

— Явно нет. Но, с другой стороны, он не слишком-то раскрывал свои карты.

— Ну проклятие попало на руку Дамблдора именно с этого кольца. Оно было одним из крестражей, но теперь безопасно — Дамблдор уничтожил крестраж мечом Гриффиндора. Кольцо было повреждено, хотя все еще могло исполнять свое первоначальное назначение.

— Какое назначение? Не понимаю. — Снейп продолжал хмуриться. — Я знаю о кольце и о том, что оно являлось крестражем, но ты назвал его кольцом Гонта?

Кивнув, Гарри продолжил:

— Оно принадлежало Марволо Гонту, а потом перешло к его сыну Морфину. Том Риддл украл его у своего дяди.

Лицо Снейпа начало проясняться.

— И ты уронил кольцо здесь, в лесу?

— Да. В ту ночь, когда вы отдали мне свои воспоминания. Я направлялся на встречу с Волдемортом, чтобы тот убил меня. Видите ли, Дамблдор в своем завещании оставил мне снитч — тот самый, который я поймал на своем первом матче по квиддичу. В нем было спрятано это кольцо.

Снейп долго смотрел Гарри в глаза, и тот задался вопросом, может ли призрак, находясь в потустороннем мире, использовать легилименцию. Весьма вероятно, что Снейп сейчас обнаружил невозможность этого.

— А почему ты решил вернуться за кольцом Гонта?

— Дамблдор вам и о камне не рассказывал?

— Определенно нет, — ответил Снейп с явным раздражением в голосе и пробормотал что-то вроде «манипулятор с мерцающими глазами». Гарри решил, что лучше не обращать на это внимания.

— Ну дело вот в чем, сэр. Задолго до того, как кольцом завладели Гонты, в него поместили Воскрешающий камень, часть Даров смерти. Этот камень был подарен Смертью одному из трех братьев Певерелл. Дамблдор оставил кольцо мне, чтобы дать возможность воскресить маму и папу, Сириуса и Ремуса. Они шли со мной той ночью, и их присутствие поддерживало меня на пути к смерти. Но где-то между краем леса и поляной, где ждал Волдеморт, я уронил кольцо. — Гарри пожал плечами. — Никогда не думал, что увижу его снова.

— Полагаю, именно Воскрешающий камень ответственен за то, что меня вернуло в этот момент времени?

— Ну, думаю, да. Я не собирался возвращать вас. Но я сидел тут, думая о вас, и, должно быть, неосознанно перевернул кольцо три раза. И вот вы здесь. Сэр.

Снейп закатил глаза:

— Вот так доверь тебе что-нибудь, Поттер.

Гарри смущенно улыбнулся и снова пожал плечами.

— Кого же ты намерен воскресить? Ведь поэтому вы с нюхлером охотились за кольцом, верно?

— Хм… я не собираюсь никого воскрешать, сэр. Я планировал отдать кольцо Джорджу Уизли, чтобы тот мог вернуть Фреда, по крайней мере на некоторое время, потому что Джорджу сложно без Фреда. И, возможно, это удержало бы Рона — он хочет бросить школу, чтобы помогать Джорджу, а Фред скорее всего не согласится, чтобы Рон пожертвовал Т.Р.И.Т.О.Нами.

— Не говорил ли я только что о твоих попытках спасти людей от самих себя и друг от друга?

— Ну, «Волшебные вредилки Уизли» могут пойти ко дну…

— Какая серьезная потеря для волшебного мира.

Вот это уже было похоже на Снейпа!

— Ну так и есть! Что касается вашего замечания о спасении людей, я должен пробовать помочь, потому что так поступают друзья!

Долгое время Снейп изучающе смотрел на Гарри. Тот вдруг осознал, что в лесу стало заметно темнее, и теперь призрак сиял потусторонним светом сильнее прежнего.

— Да, действительно, — мягко ответил Снейп. — Твоя мать так часто пыталась меня спасти. Но я опоздал и не спас ее…

— Сэр… вы спасли меня. И спасали снова и снова. Теперь я понимаю, что вы делали это ради нее. Уверен, что она простит вас за тот раз.

— Она уже простила.

Гарри улыбнулся:

— Я рад.

— Но мои ошибки стоили тебе семьи, — тихо произнес Снейп. — Из-за меня ты вырос сиротой, Поттер. Я — причина того, что ты страдал, живя с этими чудовищными маглами, твоими так называемыми родственниками.

— Дамблдор рассказал вам о них?

— Нет, — Снейп сжал челюсти. — Я выяснил это самостоятельно.

— В самом деле?

— Да. Но Дамблдор не позволял переселить тебя в другое место.

— Понимаю.

— Нет. Не понимаешь. Но вот что я тебе скажу, Поттер. Я не презирал тебя за то, что ты сын Джеймса, или за то, что ты Гарри Поттер, или гриффиндорец.

На самом же деле я презирал себя — презирал за то, что так основательно разрушил твою жизнь. Ты служил постоянным напоминанием обо всех моих промахах.

Я приложил руку к тому, что невинный ребенок осиротел, а потом беспомощно наблюдал, как этот самый ребенок страдал от несчастливой жизни в семье, которая никогда его не хотела.

У меня был приказ Дамблдора не вмешиваться в твою домашнюю ситуацию, и только его уверенность в том, что Волдеморт когда-нибудь вернется, убедила меня следовать этому приказу, потому что я знал: Волдеморт должен быть побежден. Это прежде всего.

Директор искренне верил, что воспитание в семье маглов имело первостепенное значение, — оно повышало шансы победить это воплощение зла.

Гарри серьезно посмотрел на Снейпа.

— Сэр, оглядываясь назад, я понимаю, почему Дамблдор верил в это, и в конце концов он оказался прав. И мне хорошо известно, что мою семью предал Хвост, а Волдеморт прямо ответственен за смерть моих родителей. С другой стороны, Дамблдор, а не вы, отправил меня жить с Дурслями. Теперь, видя полную картину, я не держу на вас зла. Уже нет.

— Верь во что хочешь, Поттер, но я принимаю ответственность за свои действия.

Гарри покачал головой:

— Дамблдор всегда говорил, что мы очень похожи. Я начинаю понимать, что он имел в виду.

Снейп фыркнул.

— Итак, сэр, ваше отношение ко мне в школе было… чем? И почему?

— Я должен был сохранять дистанцию, поскольку среди студентов Хогвартса, особенно слизеринцев, имелись шпионы, но они существовали и на других факультетах. Даже если бы я желал других… отношений… это было невозможно. Не при обстоятельствах, управлявших нашим миром в то время.

— Поэтому вы просто… устраивали мне головомойку при каждом удобном случае?

— Ты слишком все упрощаешь, Поттер. Тем не менее, признаю, что перенаправлял на тебя собственную ненависть к себе, еще больше усугубляя твои страдания. И теперь ты спрашиваешь, могли ли наши отношения быть нормальными?

Долгое время они молчали. Свечение призрака потускнело. Плечи Гарри поникли. Наконец Снейп тихо произнес:

— Нет, Гарри, у нас никогда не было бы нормальных отношений, ни тогда, ни сейчас. Это просто невозможно.

Они встретились взглядами, и Гарри медленно кивнул. Даже если теперь он мог лучше понять Северуса Снейпа — человека, которым тот был, и проявившегося сейчас призрака — старый Снейп считал себя слишком ущербным, чтобы налаживать и поддерживать отношения с юношей, глядя на которого испытывал чувство вины.

Гарри хотелось бы, чтобы все сложилось иначе. Он мог бы многому научиться у этого нового Снейпа, но если бы тот не умер, в мире осталась бы его прежняя версия — Снейпа-слизеринца, а не удалого парня. В этом-то и заключалась причина невозможности.

Гарри вздохнул. В лесу почти полностью стемнело.

Сверхъестественное свечение стало ярче, и Гарри посмотрел на призрака Снейпа.

— Я хотел бы кое-что сказать тебе, Поттер, прежде чем уйду.

— Хорошо.

— У меня нет детей. Это было моим выбором. Я отказался разрушать или подвергать опасности жизнь еще одного ребенка. — Снейп пристально посмотрел на Гарри.

Тот понимающе кивнул.

— Но будь у меня сын, я бы гордился, если бы у него были твои хорошие качества, Поттер.

— Хорошие качества, сэр?

Снейп вздернул подбородок. Гарри подумалось, что тому не хватает только щегольской шляпы с пышным пером, чтобы завершить образ настоящего пирата.

— Гриффиндорская храбрость, хаффлпаффская преданность, слизеринская хитрость, — Снейп изогнул бровь. — Иногда нужно быть хитрым, чтобы выжить.

— Вы пропустили Рейвенкло.

— Никто из нас не совершенен, Поттер. Кроме того… у тебя все еще есть мисс Грейнджер, на которую можно положиться, не так ли?

Гарри рассмеялся:

— Эй! Я хорошо учусь. Гермиона просто… ну, она… в общем, ладно — она мне помогает. Вы слишком хорошо меня знаете, сэр.

— Я горжусь тобой… Гарри. Как и твои родители. И паршивый дворняга. И оборотень. И все те, кто ушел вперед. Я больше не могу начислять баллы, но охотно признаю, что в прошлом году ты значительно превзошел мои самые смелые ожидания.

— Значит, я получил «Выше ожидаемого» за то, что прикончил Волдеморта?

Снейп рассмеялся, ярко светясь:

— Конечно, нет! Ты получил «Отлично»!

Гарри тоже засмеялся, в его глазах заплясали огоньки, отражая свечение призрака.

— Вы мне очень нравитесь таким, как сейчас, сэр. Наверное, даже к лучшему, что я отдаю Воскрешающий камень Джорджу, иначе у меня может возникнуть искушение снова позвать вас, чтобы поболтать.

Снейп хмыкнул:

— Даже не думай об этом! — Затем он прищурился, глядя на Гарри. — Ты действительно хочешь, чтобы Уизли призвал своего брата?

— Предоставлю Джорджу решать это, сэр. То, что я отдаю ему камень, вовсе не означает, что он обязан им воспользоваться.

— Но он воспользуется.

— Вероятно. У него появится такая возможность, но у него будет и выбор. И я верю, что Джордж не станет удерживать Фреда против воли. Джордж любит брата достаточно сильно, чтобы отпустить.

— А ты вырос, Поттер.

— Благодарю вас, сэр.

— Я провожу тебя до края леса. Может, ты и Избранный, но это не значит, что живущие здесь существа тебе не опасны. Следуй за мной.

— Да, сэр.

Гарри и Зола молча последовали за светящимся призраком, сумка с серебром парила позади них. Наконец они достигли края леса. Окна Хогвартса ярко светились в темноте, а над самыми высокими башнями мерцали звезды. Невидимые воды Черного озера тихо плескались о пустынный берег.

Снейп с тоской посмотрел на замок.

— Я и не подозревал, как сильно соскучился по этому зрелищу…

— Вы… вы хотели бы остаться, сэр? Все в кольце. Я имею в виду камень.

Призрак мечтательно улыбнулся, но покачал головой:

— Не искушай меня, Поттер. Признаюсь, я был бы не прочь время от времени сварить какое-нибудь странное зелье, но в загробном мире мне будет лучше. Хогвартс был моим домом, моим истинным домом, но теперь замок просто приятное воспоминание.

— Ну, если вы передумаете, скажите об этом Фреду при встрече.

Призрак хмыкнул:

— Приму к сведению.

— Мне вас отпустить?

— Если не сложно…

Гарри перевел дыхание.

— Позвольте сказать вам, сэр, что я считаю вас самым храбрым человеком из всех, кого я когда-либо знал. Когда я думаю о вашей жизни… не знаю, как вы это делали, сэр.

— А когда я думаю о твоей смерти, не понимаю, как ты это сделал, Поттер.

— Все, что мне нужно было сделать, это просто стоять… тогда как вы…

— Тогда как меня укусила змея.

Гарри рассмеялся. Он ничего не мог с собой поделать.

— Если вы так ставите вопрос…

— Довольно взаимного восхищения, Поттер. Сейчас я готов идти.

— Хорошо, сэр. Но просто не могу не спросить — вам никогда не хотелось носить шляпу? Знаете, такую, которая сочеталась бы с вашим костюмом? Красивую большую шляпу с симпатичным пушистым пером?

— До свидания, Поттер.

— Прощайте, профессор Снейп. Я искренне надеюсь, что ваша последующая жизнь будет лучше.

— Она уже лучше. Когда-нибудь ты сам увидишь.

Гарри протянул руку, призрак коснулся ее и кивнул. Гарри подбросил кольцо на несколько дюймов в воздух и снова поймал его. Между броском и падением кольца призрак Снейпа исчез. Зола удивленно пискнула и нырнула за ноги Гарри. Гарри глубоко вздохнул, непонятно почему испытывая странное разочарование.

— Вернемся к Хагриду, а? — спросил он. — Ты сегодня хорошо поработала, старушка. — И немного потянув за поводок, он повел Золу к хижине Хагрида.

* * *

— Джордж говорит, что благодаря содействию Фреда все уже в производстве. Это был гениальный ход, приятель, отдать Джорджу Воскрешающий камень. Похоже, «Волшебные вредилки» все же окажутся готовы к рождественской лихорадке.

Гарри и Гермиона обменялись взглядами поверх миски с попкорном, которую держал Рон. Они сидели втроем на своем любимом мягком диване перед камином в гостиной.

— А как Фред? — осторожно спросила Гермиона. — Он не возражал против того, что Джордж вернул его с помощью камня?

— Черт возьми, нет! — заявил Рон, протягивая ноги к теплому очагу. — Ему нравится снова быть в магазине. Он так и сказал Джинни, когда они с мамой заходили к нему в прошлые выходные. Джордж пообещал отпустить Фреда в момент, когда тот захочет, так что все складывается отлично. Учтите, периодически Фред действительно уходит, но все же возвращается, чтобы помочь Джорджу. Иногда, если им нужен совет, он даже приводит с собой друга, особенно когда возникают вопросы по экспериментальным зельям.

— Друга? — Глаза Гарри округлились. — Из-за… завесы?

— Ага, — кивнул Рон. — Расскажи им, Джин.

— Это правда, — подтвердила Джинни. — Когда я была в магазине в прошлый раз, то видела его. То есть наблюдала издалека, потому что находилась снаружи. Но я ясно разглядела, как Джордж вошел в заднюю комнату, взял кольцо, перевернул его три раза, как ты ему велел, и тут появился Фред и еще один парень. По большей части я видела его со спины, но парень был одет, как капитан магловских пиратов, в развевающемся голубом плаще, черных сапогах и огромной шляпе с фиолетовым страусиным пером…