Черный Принц. Наперекор судьбе (джен)

И вновь потянулось время. День за днем. Уроки, Азарика, редкие визиты в Принц-мэнор. А туда я ходил теперь не только для занятий с Люпином, но и с целью убедиться, что отчий кров цел и невредим, несмотря на то, что под ним пребывает не вполне адекватный Блэк. Впрочем, надо признать, он вел себя вполне пристойно. В первое время был слишком слаб, чтобы вытворять глупости и, по словам эльфов, больше спал. А потом пристрастился к чтению. Это меня немного удивило, но оказалось, я плохо знал своего давнего недруга. Он не был тупицей и неучем, как мне всегда казалось в Хогвартсе. Просто то, что его больше всего интересовало, в школе не преподавали. Артефакторика, ни больше ни меньше.

Впервые я застал его в гостиной с томом "Древнейших Артефактов", по которому меня обучал отец. Я сам оставил книгу там, когда пытался найти упоминания об Арке Смерти в самом начале своих поисков. Заметив мой удивленный взгляд, Блэк смутился, как будто я поймал его на чём-то постыдном, и поспешно отложил книгу.

— И давно тебя артефакты заинтересовали? — поинтересовался я, усаживаясь в соседнее кресло.

— Еще со школы, — Сириус усмехнулся, — не поверишь, на пятом курсе у нас получилась очень занятная штука. Карта. Она показывала всех в Хогвартсе. Даже кошку Филча.

— И как вам это удалось? — создание такого сложного артефакта школьниками... это, конечно, впечатляло. Тем более, как я уже упоминал, артефакторику нам не преподавали, из-за чего отец не переставал язвить и плеваться ядом.

Сириус пожал плечами:

— У нас дома была приличная библиотека. И мама многое мне показывала и давала дельные советы... Ей нравилось, что я занимаюсь серьезным делом. Она еще надеялась тогда, что из меня выйдет что-то путное. Потом к работе подключился Джеймс и помог мне. А в конце — Люпин с Петтигрю. Так что это был совместный труд. Основанный на знаниях темного рода Блэк и светлого Поттер.

Сириус совсем не весело рассмеялся и с какой-то затаенной нежностью погладил книгу по корешку чуть подрагивающими пальцами.

— Мы даже мечтали тогда с Джеймсом... после Хогвартса пойдём в Академию, станем артефакторами... Но потом, как-то незаметно, эта мечта стала казаться совсем несбыточной. А Аврорат и звание мракоборца — заветной целью. К выпускному мы уже не вспоминали об Академии. Карта осталась нашим единственным достижением.

Кто бы сомневался! Достойному директору просто позарез были нужны солдаты, да еще и анимаги в придачу. Артефакторы, конечно, хорошо, но неизвестно, смогли бы Блэк с Поттером достичь высот в этом ремесле? Да и ждать пришлось бы достаточно долго. А авроров выпускали через два года — и сразу в бой. Все правильно: мечты детей — это же такая мелочь, об этом и говорить не стоит.

— Понятно, — я поднялся из кресла и поманил Блэка за собой. — Пойдем. Мне надо кое-что тебе показать.

Заинтригованный, он послушно двинулся следом.

Идти было недалеко — восточное крыло, — так что очень скоро мы уже стояли у массивной двери библиотеки. Взяв Сириуса за руку, я прижал его ладонь к узорному рельефу, украшавшему створки. Через секунду дверь бесшумно отворилась. Перед нами открылось огромное помещение, заставленное многочисленными стеллажами с книгами. По углам располагались удобные кресла, столы и пуфики. В воздухе стоял едва уловимый запах чернил, кожи, пыли и тайны — неотъемлемый аромат любой магической библиотеки. Я вошел первым и подвел ошарашенного гостя к правому стеллажу.

— Теперь ты можешь входить сюда в любое время. Только книги отсюда выносить нельзя. Впрочем, об этом ты, наверное, знаешь. Вот здесь все про артефакты. Соседний — зелья. Дальше — астрономия и чары. Впрочем, разберешься. Да, на нижних полках практически везде — сказки, не пугайся, к колдовству они не имеют отношения, — усмехнулся я, заметив, как Блэк достает сочинения братьев Гримм. — Лорд Принц поставил для Азарики. Для безопасности.

Да уж. Это случилось после того, как мы застали наше сокровище на самой верхней полке, пытающейся извлечь том, весивший чуть ли не больше, чем она сама. Тогда-то мы и отказались от мысли выделить под сказки отдельный стеллаж и разместили любимые книги нашей принцессы на нижних полках.

— Ты настолько доверяешь мне? — Блэк озадаченно посмотрел на меня. — Это же библиотека Рода, а ты открываешь мне доступ! Почему?

— Не будь идиотом, Блэк! Ты видел Азарику! Я доверился тебе. Неужели ты думаешь, что все эти книги более ценные, чем моя девочка? Чушь! К тому же от безделья можно сойти с ума. Занимайся артефактами. Если хочешь, могу дать тебе мои записи, я же тоже учился здесь. Вот, правда, преподавать тебе будет некому. У меня просто нет на это времени.

Сириус кивнул и вновь обернулся к книгам.

— Тебя обучал лорд Принц? Жаль, что его нет. Я бы тоже не прочь получить у него пару уроков. Люпин говорил, он очень интересный человек.

— Когда он вернется — обязательно спроси. Вот только методы у него очень специфические, предупреждаю сразу, — усмехнулся я. Сердце тоскливо сжалось, и я незаметно нащупал сверток с локоном в нагрудном кармане.

— Обязательно попрошу. — Блэк обернулся ко мне и оскалился такой привычной для меня нахальной улыбкой. — Уверен, мы поладим, не может же он быть большей язвой, чем ты! А тебя ведь я теперь легко выношу! Вот что значит Азкабан! Баланда там была, наверное, такая волшебная, что после нее любой яд нипочем!

Я поймал себя на том, что рассмеялся вслед за ним. Тюремный юмор, видно, близок всем бывшим зэкам.

* * *

— А у нас для вас кое-что есть! — тоном змея-искусителя начал лорд Розье.

Он встретил меня все в той же гостиной, она практически не изменилась с моего последнего визита, разве что журнальный стол, стоявший между кресел, оказался завален свитками, пергаментами и потрепанными томами. У меня тоже были для них новости, но я предпочел промолчать. Успею поделиться своим открытием, в конце концов, они же не ожидают от меня вестей. Ну, кроме сведений об успеваемости внуков.

— Надеюсь, вы не будете против подождать Рэфа, профессор Снейп? — продолжал между тем мой радушный хозяин. — Мне бы не хотелось рассказывать о наших открытиях без него. Он обещал быть с минуты на минуту. Присаживайтесь. Может быть, бокал вина?

— Воды, если вас не затруднит, — я устроился в том же кресле, что и в прошлый раз, и с любопытством осмотрел букинистические сокровища, громоздившиеся под самым моим носом.

— Не подглядывайте, профессор! Имейте терпение! — рассмеялся лорд Розье и погрозил мне пальцем. — Вы очень скоро все узнаете.

Он хлопнул в ладоши, и в комнате возник домовик с подносом, на котором громоздились хрустальный графин с водой и несколько стаканов. Едва я пригубил ледяную жидкость, как сработал камин, и в гостиную вошел лорд Трэверс. Он выглядел удивительно бодрым, его лицо алело здоровым румянцем, а полы мантии припорошены снегом.

— Прошу прощения, господа. Еле вырвался. Выгнал обоих оболтусов в парк, нечего в комнате сидеть в такой денек, пусть хоть в снежки поиграют, что ли. Совсем обленилась современная молодежь, — потирая красные, видимо, с мороза, руки, пожаловался он.

— Да ты, я вижу, тоже тряхнул стариной? — Розье расхохотался и хлопнул его по плечу. — Показал молокососам наши зимние забавы?

— Что делать? Видите ли, они слишком взрослые для подобных игр! Ну, мне пришлось брать их за шиворот и пихать в снег, а потом изобразить пару фокусов: снежный смерч, канонаду, ледяных пехотинцев. Пусть тренируются, теперь, я думаю, до вечера домой не загонишь.

Он сбросил основательно промокшую зимнюю мантию, оставшись только в старомодном сюртуке и черных брюках.

— Прошу прощения, профессор Снейп, я даже не поздоровался. Надеюсь, вы не слишком долго меня ждали?

— Здравствуйте, лорд Трэверс, нет, я только что пришел. Значит, Феликс и Мэтью сейчас у вас?

— Да, я не хотел, чтобы они путались под ногами, и отправил их в Старый замок, к Рэфу, — махнул рукой лорд Розье, усаживаясь напротив меня.

Трэверс опустился в соседнее кресло.

— Итак, не будем больше испытывать ваше терпение, профессор, как я уже и говорил, мы не теряли времени зря. Начну по порядку: так как вы оставили нам такую чудесную зацепку, мы решили прежде всего заняться поисками таинственных Дэвида и К.М. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что под эти критерии, согласно архивным спискам тех лет, подходило около трех десятков магов. В возрасте от семи до ста двадцати лет. Малолеток и стариков мы отмели сразу, и осталось двадцать три мага. Поиски связей между ними могли занять не один месяц, как вы понимаете, к тому же у большинства из них эти связи имелись, как и у практически всех чистокровных родов, и доказать, какая из них привела к такому неординарному событию, как спасение из Арки, не представлялось возможным. Но тут нам, вернее, Рэфу, улыбнулась удача. Но расскажи лучше сам, Рэф, не скромничай!

— Вот уж чего за мной сроду не водилось, так излишней скромности, — проворчал лорд Трэверс. — Сразу скажу, что не могу полностью разделить оптимизм лорда Розье. Нужно смотреть правде в лицо, в ходе поисков мы натолкнулись на существенное затруднение. Но об этом чуть позже. Итак, пока я рылся в архивах, перебирая бесконечных Дэвидов, мне внезапно пришло в голову, что таинственный К. М. мог попасть в Арку не случайно. И как оказалось — моя догадка оказалась верной!

— То есть? — я не совсем понимал, к чему он ведет.

— Я же говорил вам, Северус, что раньше этот артефакт использовали для получения магической энергии. Триста лет назад подобное варварство почти сошло на нет. Но некоторым преступникам, приговоренным к смерти, предлагали альтернативу: Арка или Поцелуй дементора. Неизвестно, что лучше, но некоторые, не желая, чтобы их тела медленно умирали, лишенные души и мозгов, выбирали Арку. Мерлин знает что там за ней — может, геенна огненная, но может быть, и райские кущи, чем черт не шутит? Во всяком случае — это уж точно не так мерзко, как дементоры. Жаль, что сейчас эта практика прекратилась. Я бы, не дай Мерлин, конечно, тоже выбрал Арку.

— Конечно, старый интриган, чтобы я ломал голову, как тебя оттуда вытащить! — лорд Флоренс не преминул вставить свои пять кнатов. А я потрясенно переспросил:

— Вы хотите сказать, что этот К.М. был приговорен?

— Вот именно, молодой человек, стоило копнуть в этом направлении, как я тотчас наткнулся на то, что искал: подходящие инициалы значатся в списках казненных. А пролистав дело и увидев имя его сообщника, я удостоверился, что это именно наш клиент. Сомнений практически нет. К тому же мотив у Дэвида вытащить казненного из Арки был очень веский.

— И какой же?

— Любовь, Северус, запретная любовь, — вздохнув, пояснил лорд Флоренс.

Я с изумлением посмотрел на стариков. Они что, издевались надо мной? Какая любовь? Или таинственный К.М. оказался женщиной?

— Вас это удивляет? Между тем именно это чувство очень часто толкает на самые невероятные безрассудства. Особенно если его отказываются принять окружающие, — видя мое замешательство, усмехнулся лорд Розье. — Видите ли, профессор, иногда так получается, что мужчины влюбляются друг в друга. Это бывает не так уж часто в магическом мире, но такие случаи зафиксированы. Они всегда порицались, но от этого их не становилось меньше, можете мне поверить.

Я фыркнул. Вот никак не думал, что мне придется выслушать лекцию о гомосексуализме от двух престарелых чопорных лордов! Нет, я лично в принципе не видел в подобных взаимоотношениях ничего предосудительного, в конце концов, кого любить — это личное дело каждого. Лишь бы это не мешало окружающим и не несло с собой насилия. Вот только я никак не предполагал столкнуться с проявлением нетрадиционных отношений в наших поисках.

— Так вот, даже сейчас, несмотря на легкость нравов, такое извращение не слишком приветствуется в нашем обществе, как вы знаете. В основном все стараются скрыть свой порок, и правильно делают. Не стоит демонстрировать грязное белье направо и налево. Но даже если подобный конфуз и становится всеобщим достоянием, все ограничивается громким скандалом, на худой конец — изгнанием из Рода, не более того. А вот лет триста лет назад все было гораздо серьезнее: за такое преступление перед Природой и Магией зачастую приговаривали к смерти. Столь жестокий метод оправдывали тем, что магов на земле слишком мало, чтобы спускать нерожденных детей, пардон, в прямую кишку. К тому же считалось, что подобные отношения могут нести тлетворное влияние на неокрепшие умы молодежи и язву надо прижечь в корне.

— Гендерное преступление, — пробормотал я, вспоминая уроки истории незабвенного профессора-привидения. — Вы хотите сказать, что К.М. был казнен...

— Да, за мужеложство. Содомию. И сдала его собственная супруга, ведь он был женат на девице из почтенной семьи и даже имел дочь. Для отвода глаз, разумеется. Но кроме достойного семейства у него был и, так сказать, друг для души. Некий Дэвид. Тайный любовник. В один прекрасный день, а вернее, ночь, К.М. уединился с возлюбленным и в пылу страсти забыл обо всякой осторожности. За что и поплатился: его законная супруга, отличавшаяся довольно ревнивым нравом, накрыла голубков, что называется, с поличным. Самое пикантное в этой истории, что сама супруга при этом была беременна. Носила под сердцем наследника. Так что подобное пренебрежение, да еще и с мужчиной, очень расстроило ее. Несчастная женщина пришла в ярость и сдала супруга со всеми потрохами. В пылу семейного скандала сердечный друг главы семейства успел ретироваться, и авроры взяли только хозяина дома.

Да уж. Скандальная история. Теперь стало абсолютно понятно, почему освобождение из Арки держалось под таким секретом. Никто из чистокровных не станет хвастаться подобным пятном на репутации рода. Да и сами влюбленные точно не рассказывали о своем невероятном подвиге. Ведь, по сути, это было бегство из пожизненного заключения.

— И что же было потом?

— Потом? — Рэф пожал плечами, — К.М. судили и приговорили к смерти. К тому времени его жена, кстати, раскаялась в своем поспешном решении и умоляла вернуть ей супруга для перевоспитания в лоне семьи, только ей этого, разумеется, никто не позволил. Как назло, в тот момент властям позарез надо было поднять свой авторитет среди народа, а показав непримиримую борьбу против разложения в обществе и казнив аристократа, они достигали этой цели. Закон, суровый для всех. Слепое Правосудие. Dura lex. Так что без долгих проволочек К.М. был приговорен к смерти и выбрал Арку. Куда и был отправлен в точном соответствии с приговором. На этом история вроде бы и закончилась для всех участников этих печальных событий. Можно было бы и забыть, дело-то прошлое. Но вот приходите вы и заявляете, что кому-то по имени Дэвид удалось вытащить некоего К.М. из небытия. А у меня нет никаких оснований вам не верить. Тогда получается, что это было лишь начало истории.

— Но больше сведений в архивах вы не нашли? — переспросил я.

— Как же вы нетерпеливы, молодой человек, — раскуривая толстую сигару, продолжил за своим другом лорд Розье. — Не торопите события. Итак, спустя пять месяцев после казни случилось кое-что крайне интересное. Разумеется, никто не связывал это происшествие со смертью мужеложца, что и неудивительно. Где-то около полуночи двадцать пятого апреля был зафиксирован небывалый всплеск магии в Министерстве. По словам нескольких очевидцев — уборщиков, — он выглядел как белый шлейф, вырвавшийся из Арки. Их показания отражены в документах за тот период. Судя по записям, сперва раздался страшный гул, здание буквально затряслось, и из Арки повалили клубы густого тумана. Уборщики поспешили убраться подальше, но марево настигло их в коридоре, к счастью, оказавшись совершенно безвредным — просто очень плотный туман, который в считаные минуты вырвался из Министерства и заполонил весь Лондон. Кстати, продержался он более недели и был таким плотным, что не видно было на расстоянии вытянутой руки. "Саван смерти" — такое название это марево получило у магов, очень точное, вы не находите? Ученые умы долго ломали головы над причинами этого явления, но ни к чему конкретному так и не пришли.

Повисло молчание. То, что откопали старики за столь короткое время, впечатляло. Но и влекло определенные трудности, лорд Трэверс был прав. Во-первых, после бегства из Арки Смерти любовники, скорее всего, предпочли скрыться в неизвестном направлении. Ведь поимка наверняка была равносильна смерти. А во-вторых, вряд ли они оставили в библиотеке предавшего их Рода информацию, как именно им удалось это провернуть. Своими сомнениями я поспешил поделиться с достойными лордами. Выслушав меня, Флоренс хитро усмехнулся и покачал головой:

— Вы почти угадали, Северус. Но только почти. Мы, конечно, еще не нашли записей беглецов, но я, в отличие от Рэфа, почти уверен, что они сохранились. Такие вещи не выбрасывают, профессор. Тем более бежали они не совсем уж в неизвестные края.

— И откуда такая уверенность? Вы знаете, куда они направились?

— Конечно, я не могу утверждать наверняка, но упомянутый Дэвид был иностранцем. А на континенте всегда более лояльно смотрели на такие вещи, как любовь двух мужчин. И никогда не выдавали преступников, обвиненных по этой статье. Так что им не было необходимости бежать за тридевять земель. Достаточно попасть домой к Дэвиду.

— А в этом и состоит основная проблема, о которой я упоминал, — вмешался Рэф. — Нет никаких гарантий, что эти записи сохранились, учитывая все обстоятельства. Сними радужные очки, Флоренс! В той мясорубке мало что уцелело! И твои родственники нам мало помогут.

Но лорд Розье лишь фыркнул и махнул рукой. Должно быть, они спорили об этом уже не один день, но меня это в тот момент мало занимало.

— Это и правда меняет дело, — стараясь собраться с мыслями, протянул я, информации было слишком много, нужно было все хорошо обдумать. — И вы считаете, что сможете отыскать родовое гнездо этого Дэвида где-то в Европе, Флоренс? Кстати, как его фамилия?

Розье усмехнулся, а Трэверс укоризненно покачал головой:

— Ну наконец-то, профессор Снейп! Вы спросили о самом главном. Об именах этих гендерных преступников. Я уж думал, не дождусь этого элементарного вопроса.

— А что, это так важно? Как их звали?

Старики переглянулись, и, выдержав театральную паузу, лорд Розье произнес:

— К смерти был приговорен некто Корвин Мракс, вам никого не напоминает это имя?

Я сглотнул. Прадед или прапрадед Волдеморта. Ничего себе поворот событий!

— А кто был второй? — почти прошептал я.

— Да так, один бельгиец. Дэвид Гриндевальд.