Черный Принц. Наперекор судьбе (джен)

Два дня я провалялся на палубе яхты под натянутым заботливым Верноном тентом. Сил не было. Ни магических, ни физических. Никаких. Стены каюты давили, я задыхался в крохотном пространстве и успокоился, только когда меня вынесли наружу и уложили на полотняный шезлонг. Стало немного легче: я то проваливался в сон, где вновь и вновь открывал портал для наяд, кентавров, василисков и гномов. Все магические народы причудливо переплелись в моем воспаленном мозгу. Когда черед доходил до горных троллей, я просыпался, чувствуя себя как медуза, выброшенная на берег, не в силах различить, где кончается сон и начинается явь. В минуты пробуждения я первым делом звал Дурсля. Он появлялся. Спокойный, собранный, как будто находился у себя в офисе, а не среди Индийского океана в компании нескольких десятков русалок, предводитель которых сладко похрапывал прямо на палубе возле моего шезлонга. За каким драклом морского царя приволокли сюда, а не в какой-нибудь подводный чертог, я понятия не имел. Но, похоже, он вполне комфортно себя чувствовал на голых досках.

Склонившись надо мной, Вернон обеспокоенно трогал мой лоб, а затем на мой молчаливый вопрос слегка улыбался и качал головой.

Едва ступив на борт, я из последних сил попросил его следить за новостями, и он безропотно занял наблюдательный пункт у телевизора. Пока никаких катастроф и эпидемий не наблюдалось. Во всяком случае, ни о чем подобном известий не было. Неужели пронесло? Я боялся радоваться: слишком неправдоподобно гладко все прошло. Так не бывает. Не в моей жизни. Но проходил день за днем, и ничего не менялось. Постепенно горячечный бред сходил на нет, и я понемногу приходил в себя.

— А на морских конях можно кататься? — чуть слышный шепот под самым ухом заставил меня вынырнуть из очередной миссии по спасению и прислушаться:

— Нет, конечно, они же очень маленькие!

— Как цветочные эльфы, мне их дедушка показывал! Они тоже волшебные, да?

— Нет, просто живые. Хочешь, поплывем, я тебе их покажу. Тут недалеко, в подводной пещере! И цветы растут, и ракушек много. Я ими играл, когда маленький был. Хочешь...

— А Северус не рассердится?

— Так мы потихоньку. Он не узнает!

— Да?!

Азарика — а шепот принадлежал именно ей — по-моему, задумалась. Соблазн был слишком велик.

— Поплыли, пока он не проснулся!

Этот морской царь, похоже, совсем стыд потерял! Не открывая глаз, я резко сел в шезлонге и рявкнул:

— Я тебе сейчас уши надеру, провокатор мокрый, не смей ребенку голову морочить!

Разлепив наконец глаза, я увидел свою воспитанницу в компании этого обормота, сидящих на палубе у самого борта.

— Северус, ты проснулся! — Азарика одним прыжком очутилась у меня на руках и чмокнула в нос. — Дядя Вернон спит, дядя Сириус поплыл домик строить, а нас с Элдеем вдвоем оставили. Мы играли! Правда, здорово?

— Просто прекрасно, — я осторожно прижал ее к груди и посмотрел на слегка смутившегося морского царя.

— И куда вы плыть собирались? Не просветишь меня? Утопить ребенка хотел?!

— Я?! — казалось, он был оскорблен в лучших чувствах. — Я ей грот хотел показать! Там красиво! А то что она видела? Камни и песок? Это корыто?! Здесь скучно!

Он презрительно фыркнул и отвернулся.

— А ты почему здесь сидишь? Тебя кто за хвост держит? Ныряй и греби отсюда!

— Рейдар сказал, что мы в долгу перед тобой, — не поворачивая головы, сказал Владыка и шмыгнул носом. — Я боялся, вдруг я уйду, а ты умрешь? Вот и остался, чтобы силой поделиться. Ведь ты сам портал держал. Мне Рей так сказал.

— Сам? — от изумления я забыл про свой гнев. — С чего ты взял?

— Это не я. Это Рей так сказал. Ты сильный. Всю магию на себя перетянул, и эта воронка чуть тебя не выпила. Досуха.

Так вот почему я почти терял сознание, а Элдей оставался полон сил. Мне-то казалось, что это его выносливость, а на самом деле...

Да уж, странно, что я не отбросил копыта прямо там, под пирамидой. Хотя разве в первый раз? Выжил же!

Выбросив мрачные мысли из головы, я поцеловал притихшую крестницу в золотистую макушку и примирительно проронил:

— Ладно, ваше величество, не дуйся. Но никаких купаний без моего разрешения, уяснил? Тебя тоже касается. — Азарика энергично закивала. — Вот и славно. Что там у нас со стройкой?

Стройка, как оказалось, шла полным ходом. О чем и сообщил тем же вечером вымотанный до предела, но все такой же неунывающий Бродяга. Его волосы слиплись от соленой воды и торчали во все стороны, как у дикобраза; от загара, покрывавшего его лицо и обнаженный торс, он стал похож на мулата, а с потрескавшихся губ не сходила улыбка. Правда, присмотревшись, я обнаружил, что его правую щеку украшает огромный, от виска до скулы, синяк. На мой прямой вопрос он лишь отмахнулся и пожал плечами:

— Кокетничает ундина моя, чуть-чуть по груди погладил, она мне по физиономии и врезала. Злюка! Но красивая...

Он мечтательно улыбнулся и потрогал пострадавшую часть лица. Исходя из размера ранения, по морде русалка его смазала по меньшей мере хвостовым плавником. И поделом! Хорошо хоть жив этот горе-Ромео остался!

— Слушай, лорд Блэк, что-то тебя не туда несет: то оборотни, то русалки. Кончится тем, что кентавр тебя окрутит. Попомнишь мои слова.

Он заржал и поплелся в сторону душа: смыть с себя соль было просто необходимо.

— Рад, что ты пришел в себя, Хранитель.

Глубокий голос Рейдара заставил меня обернуться. Он выглядел не менее усталым, чем Бродяга, и не менее довольным. Хотя последнее трудно было определить по его спокойному лицу.

— Спасибо. Я уже в порядке. Завтра присоединюсь к вам.

— В этом нет необходимости, Хранитель. Мы знаем свое дело. Ты выполнил свое обещание, так позволь и нам исполнить нашу часть сделки.

— И все же я хотел бы поучаствовать в этой исторической стройке.

Он кивнул и удалился на корму в поисках своего юного повелителя.

На следующее утро я погрузился в море. Выпитые накануне зелья существенно прибавили мне сил, но для перетаскивания камней их было все равно маловато, так что я ограничился наблюдением за деловито снующими русалками. Надо сказать, за это время они сумели провернуть колоссальную работу. Большую часть камней приходилось откалывать от ближайшей скалы, вернее, вулкана, бывшего виновником моих морских приключений. К счастью, землетрясение, случившееся вследствие извержения, покрыло все близлежащие скальные породы довольно глубокими трещинами, так что морские строители довольно легко отделяли крупные обломки, пользуясь только внушительными ломами из какого-то светлого металла. На эту тяжелую работу приплыли самые мощные мужчины. Я с невольной завистью смотрел, как бугрятся мощные мышцы на их плечах, с какой легкостью поднимают они плиты и играючи перекидывают на носилки, которые тут же подхватывают их подручные.

Но самая интересная работа шла в непосредственной близости от Андо. Здесь трудились настоящие каменщики-виртуозы. Как мне рассказал еще прошлым вечером Рейдар, никакого цемента или бетона для соединения плит русалки не использовали. Да это было и невозможно под водой. Просто камни подгонялись так точно друг к другу, что между ними невозможно было просунуть и лезвие ножа. Точные расчеты позволяли сооружению веками прочно стоять под давлением толщи воды. Это был очень кропотливый труд, и мне оставалось только воздать хвалу всем богам, что подводный народ не утратил своих навыков за прошедшие века.

Щель уже была почти наполовину скрыта под восстановленной стеной .

— Я же говорил — мы в точности выполним нашу часть сделки, Хранитель. Тебе не о чем волноваться. — Вынырнувший откуда-то сбоку Рейдар указал рукой на видневшуюся у самой пирамиды щель. — Здесь мы положим нефрит, его должны доставить к завтрашнему утру. Сверху лучше закрыть базальтом — сам понимаешь, нефрит слишком ценный материал, не стоит оставлять его снаружи, — потом засадим все кораллами. Через пару месяцев от разлома не останется и следа, можешь мне поверить.

— Спасибо. Я и не думал сомневаться.

— У тебя были все основания, — пожал могучими плечами водяной. — Наше знакомство было не самым дружественным. И мне очень жаль, что так получилось. Если бы у нас был выбор...

Да, выбор у них был действительно невелик. И хотя с некоторых пор я весьма скептически относился к преступлениям "Во имя всеобщего блага", в этом случае я прекрасно понимал русалок. И не держал на их зла. В конце концов, все закончилось благополучно, так стоит ли строить из себя оскорбленную невинность?

— Это дело прошлое, Рейдар. Я все понимаю.

Он пытливо посмотрел мне в глаза и вдруг улыбнулся — это, по-моему, произошло впервые с нашего знакомства.

— Спасибо! Честное слово, я чувствовал себя недобитой морской коровой! Ведь это я настоял на Совете выдвинуть такие условия. Остальные хотели только просить у тебя позволения, не больше.

"Слизеринец. Самый настоящий!" — мысленно определил я и покачал головой.

— Ты правильно сделал. Едва ли я рисковал бы без твоего ультиматума. Так что все предельно честно.

Мы помолчали, думая каждый о своем. Вокруг споро работали водяные, и щель, казалось, затягивалась прямо у меня на глазах.

— К утру должны закончить. А на закате мы устраиваем праздник. Надеюсь, ты присоединишься, Хранитель? Это была бы великая честь для нашего народа.

— Я бы с удовольствием, но дела...

Мое пребывание на этом морском курорте действительно слишком затянулось. И хотя тревожных новостей из Хогвартса не было, все же не стоило откладывать возвращение.

— Иногда стоит отложить дела и просто порадоваться жизни. Всех проблем все равно не решишь, а радость может проплыть мимо, как косяк сельди. Останься, Странник. Один день ничего не решит.

Я посмотрел на громаду Андо Истар, мысленно подбирая слова для вежливого отказа, но тут из-за камней выплыла она... Белокурая нимфа с такими волнующими изгибами совершенного тела, что у меня пересохло во рту и напрочь пропало всякое желание возвращаться в промозглую Шотландию. Русалка кокетливо повела хвостом, и я прошептал, не отводя от нее глаз:

— На закате?..

* * *

Меня качало на волнах. Нежно, словно в колыбели. Голова покоилась на чем-то мягком и рыхлом, а тело окутывала теплая истома. Чуть приоткрыв глаза, я увидел, как над морем, окрашивая облака в нежно-розовый перламутр, восходит солнце. С трудом оторвав взгляд от этого в высшей степени волнующего зрелища, я огляделся: как оказалось, я лежал на песчаной отмели. Голова, слава Мерлину, пребывала на суше, а тело покрывала вода. И еще я был голым. Абсолютно. Последнее обстоятельство так удивило меня, что я резко сел и со стоном ухватился за голову — виски пронзила резкая боль.

— Что, приятель, похмелье? — возникший откуда-то сверху голос Бродяги молотом ударил по барабанным перепонкам. Вот зачем так орать?!

— У меня в первый раз тоже так было. Этот их морской эль — коварная штука. Непонятно, из чего его варят? Ты водички попей — попустит.

— Какой водички? — с трудом прохрипел я, стараясь справиться с внезапно накатившим приступом тошноты.

— Морской, конечно. Не поверишь — помогает.

Более идиотское предложение трудно было себе представить, но боль в голове была такая, что я готов был выпить не только соленую воду, а и что похуже, лишь бы она прошла. Отбросив сомнения, я зачерпнул ладонью немного и припал к ней губами. Жидкость была тепловатая, умеренно соленая и не слишком противная. Через пару минут мне действительно стало легче, и я смог наконец окончательно оглядеться.

Судя по всему, это был остров. И скорее всего, тот самый, на котором до идеи Дурсля о яхте я планировал остановиться для контроля над ремонтом Андо Истар. Прямо над нами высился утес, вдали зеленели макушки пальм: все как и положено на порядочном тропическом острове. Вот только, драклл меня подери, я не имел никакого представления о том, как здесь оказался. Вместо воспоминаний о прошедшей ночи в голове стояла какая-то рябь. Время от времени она уходила на второй план, и я смутно припоминал яркие кораллы, косяки рыбы и, наконец, хвосты русалок. Вернее, один хвост. Покрытый золотисто-перламутровой чешуей. Он плавно переходил в тонкую талию, затем появлялась округлая соблазнительная грудь и, наконец, самое прекрасное лицо, какое я когда-либо видел, в облаке зеленых, как весенняя трава, волос. Это воспоминание меня слегка успокоило: в конце концов, ничего страшного, я — живой человек, а она так красива! Но тут возле нее возникла еще одна фигура, не менее пленительная — наяда с черными как ночь глазами. Затем еще одна — блондинка, и еще... Мерлин, сколько же их было?!

— Хранитель... — журчали в моей голове нежные неземные голоса. — Отбрось печаль, дай теплому течению унести твои мысли. Есть только эта ночь. Что было вчера — не вернется, а завтра еще не наступило. Плыви с нами, Хранитель...

И, судя по всему, я поплыл... Гуляка. На деле оказалось, что я мало чем отличаюсь от Бродяги...

— Эй, ты чего задумался? — вышеупомянутый Бродяга бесцеремонно толкнул меня в бок, вызывая новый приступ дурноты. — Вставай. Вернон скоро пришвартоваться должен. Надо хоть листиками прикрыться, что ли.

Да, не хватало еще, чтобы Азарика увидела меня в таком виде. От души помолившись непонятно кому, чтобы она спала, я с трудом оторвался от песка и направился к пальмам.

— Ну вот. Музыка у них классная. А поют девчонки... — Сириус прикрыл глаза от переполнявших его чувств и расплылся в мечтательной улыбке. — В общем, я понимаю, почему к ним моряки в древности прыгали. Вон даже Северус не удержался, — поддел он меня, а я с ужасом отметил, что мучительно краснею.

Мы сидели за столом в кают-компании и ждали русалок. Похмелье окончательно покинуло меня после флакона зелья, так что я вполне был готов отправиться домой. Но перед отбытием в Хогвартс надо было попрощаться с морским царем и, главное, Реем. Но, слушая пламенные речи Блэка, я уже жалел, что не ушел тихо, по-английски. Все-таки некоторые подробности ночных похождений лучше было вспомнить самому, а не услышать из уст бывшего одноклассника. Увы, выбирать не приходилось: по мере того как Сириус описывал Дурслю праздник, вернее, оргию, в которой мы с ним приняли участие, воспоминания возвращались ко мне. Яркие и насыщенные. Как кадры магловского фильма. Эротического содержания...

Праздник проходил возле самого острова, на котором я очнулся, — на прибрежных рифах. Должно быть, русалки ради нас с Бродягой решили устроить его неподалеку от суши, за что я был им от всей души благодарен: целая ночь с жаброслями — то еще удовольствие. Вначале было все более-менее благопристойно — если не считать полуобнаженных красавиц. Мелодичные звуки, которые музыканты выдували из огромных перламутровых раковин, грациозные движения танцовщиц, улыбающийся Морской царь — он восседал на высоком выступе, как на троне, — ну и, конечно, украшенные жемчугом кубки, наполненные пенным прохладным напитком. Совсем легким, как мне показалось. Увы, судя по последствиям, насчет его крепости я в корне ошибался. Затем были какие-то акробатические этюды с дельфинами и постановочный бой с огромным осьминогом. Три мощных русала в конце концов одолели чудовище, завязав щупальца узлами. Садизм! Гринпис по ним плачет. Увлеченный таким необычным зрелищем, я не заметил, в какой момент Элдей таинственным образом исчез. Дальше по плану было празднество исключительно для тех, кто справил свое совершеннолетие... В котором я принял весьма деятельное участие.

Сглотнув, я пристыженно посмотрел на Вернона.

— А почему бы и нет? — к моему изумлению, толстяк лишь добродушно усмехнулся и подмигнул, не высказав ни слова упрека, а только одобрительно покачал головой. — Северус молодой, холостой. Когда еще гулять-то. Нет, правда, дружище, правильно сделал, что согласился. Запер же себя в школе этой — ни тепла, ни радости.

— Так а я о чем?! Ведь девчонки все вокруг него вились! Мне аж завидно стало, вот честно! Прямо на шаг не отпускали! М-м-м... Я бы точно из штанов выпрыгнул, если бы они на мне были, конечно.

Мы дружно расхохотались. Да уж, история из серии — есть что вспомнить (когда вспомнишь), нечего детям рассказать.

* * *

— Жаль, что ты уходишь. — Морской царь совсем по-мальчишески шмыгнул носом и вздохнул. — Вот всегда так — только познакомишься — и пора уплывать!

Мы сидели на берегу острова. Я уже успел попрощаться со всеми и решил аппарировать с твердой земли. Не думаю, что магия могла бы повредить яхте, но все же стоило перестраховаться. Его величество решил проводить меня до конца. На этот раз его не сопровождал даже Рейдар.

— Ну что ты. Может, летом с Азарикой на море выберемся, — улыбнулся я.

Несмотря на то, что я знал Элдея всего пару недель, расставаться все равно было грустно. Этот вредный мальчишка очень располагал к себе. Было в нем что-то настоящее. Искренность и поразительная честность. Я был практически уверен, что через несколько лет у морского народа будет прекрасный царь. И совершенно седой советник царя. У Рейдара впереди было немало трудных дней, пока его величество окончательно возьмется за ум и повзрослеет.

— Обещаешь? — Элдей схватил меня за руку. — Приходите, я буду ждать!

— А как тебе сообщить о нашем прибытии? — поинтересовался я. Все-таки бегать по берегу в поисках русалок было не слишком удобно.

— Ерунда! Только на берег выйдете — любая чайка мне сообщение передаст! Будет здорово! Постой... А у вас дома какая-то река или озеро есть? — вдруг со странной надеждой поинтересовался он.

— Да... — несколько неуверенно признался я.

— Тогда еще лучше! Я к вам сам приплыву! Когда тепло будет.

Представив себе нового гостя с многочисленной свитой в Принц-мэноре, я слегка похолодел, но лицо мальчишки сияло такой неподдельной радостью, что, сцепив зубы, я сдержанно кивнул.

— Мы будем рады.

— Вот здорово! Я никогда цветочных эльфов не видел, а Азарика обещала показать! — от полноты чувств он хлопнул меня по плечу, отчего я слегка поморщился — сила у этого недоросля была уже совсем не детская.

— Мне пора, Элдей, — я протянул ему руку для прощального рукопожатия, но он вдруг вложил мне в ладонь маленький шестигранный камень непроницаемо-черного цвета.

— Возьми. Это Неома просила передать, когда мы прощаться будем. Он очень древний и ценный. Пусть он будет у тебя. В знак нашей благодарности.

— Но мне не надо платы, Элдей! Вы с лихвой выполнили нашу договоренность, да и вообще... Я рад был помочь.

Я попытался вернуть ему драгоценность, но он лишь упрямо покачал головой.

— Это прощальный подарок речного народа. От чистого сердца! От него нельзя отказываться. Неома сказала, что много лет назад один волшебник бросил в воды Черного озера этот великий дар богов, и русалки берегли его, пока не появится достойный. А разве можно найти кого-то более достойного, чем ты? Он твой по праву.

Не найдя, что ответить на эту пламенную речь, я сжал в ладони тускло мерцающий камень и наконец простился с Морским царем.

Уже уносясь в воронку аппарации, я мучительно вспоминал — где я мог видеть этот камень? Как бы невероятно это ни выглядело, но я был практически уверен, что он уже попадался мне на глаза. Или какой-то очень похожий... Как назло, ничего определенного в голову не приходило. Да и место для размышлений было не слишком подходящим.