Поцелуй Смерти (джен)

Той ночью мне приснился очень странный сон.

"В Хогвартсе был праздник.

В Большом Зале были накрыты столы, в воздухе парили сотни свечей из желтоватого воска, серые каменные стены пестрели разноцветными гирляндами. Хор средних курсов под руководством профессора Флитвика довольно фальшиво исполнял бессмертный гимн Хогвартса. Две дюжины школьных привидений во главе с Почти Безголовым Ником водили хороводы над праздничными столами.

В зале находились все без исключения ученики и преподаватели Хогвартса. Повсюду были слышны возбужденные и счастливые голоса, веселый смех. Атмосфера праздника безраздельно царила в Большом Зале, вытесняла из головы все грустные мысли, заставляла забыть о тревогах и заботах. Гриффиндорцы, хаффлпаффцы, рейвенкловцы и слизеринцы — улыбки на их лицах были одинаково радостными, а в глазах плескался одинаковый, совершенно детский, беззаботный восторг.

Мой взгляд упал на преподавательский стол.

В центре, там, где по правилам должен был обедать директор Хогвартса, почему-то сидел Хагрид. Но, как это порой бывает во сне, меня этот факт совсем не удивил. Немного странным показалось то, что грузный лесничий восседал в директорском кресле с поистине царственной осанкой, высоко подняв голову и глядя в зал с совершенно несвойственными ему проницательностью и легкой иронией. В своих огромных неуклюжих руках Хагрид держал изящный позолоченный кубок Дамблдора, и выглядело это так же нелепо и неуместно, как слон в посудной лавке.

Самого Дамблдора, к слову сказать, за преподавательским столом не было вообще.

Но не успел я как следует поразмыслить над этим вопросом, как со своего места поднялась профессор МакГонагалл. Она заговорила, как всегда негромко, совершенно не повышая голоса, но все собравшиеся в зале прекрасно ее расслышали. Гул голосов моментально стих.

— Дорогие студенты и уважаемые преподаватели Хогвартса! Мы все собрались в Большом Зале в этот час, чтобы поприветствовать наших дорогих гостей — учеников Шармбатона и Дурмстранга!

Грянули дружные аплодисменты.

Тем временем я растерянно оглядывал зал в поисках "дорогих гостей". Тех заметно не было — возможно, хорошо маскировались…

…под столы, стулья, другие предметы мебели… Во всяком случае, лица всех собравшихся людей были мне знакомы.

— А сейчас с приветственным словом к вам обратится директор Хогвартса — профессор Хагрид!

Я чуть не упал со стула от подобного заявления.

— Хагрид — директор Хогвартса?! — Подобный факт показался мне абсурдным даже во сне.

— Конечно. А кто же он по-твоему, Рон? — раздался откуда-то слева ехидный голос Гарри.

Я повернулся к другу, чтобы что-то ответить. Но увидев, кто сидит передо мной, едва не упал вторично. Уже вместе со стулом.

По левую руку от меня, флегматично поглаживая длинную седую бороду, восседал сам профессор Дамблдор. Величайший маг современности выглядел совсем как в реальности — в красной, расшитой золотыми звездами мантии, со своими неизменными очками-половинками и загадочной полуулыбкой на тонких губах. Я уставился на него как славный представитель бараньего рода на новые ворота.

Я был совершенно не в состоянии понять, почему сам профессор Дамблдор сидит за гриффиндорским столом, точно рядовой студент, а школьный лесничий занимает пост директора. Такие кадровые перестановки попросту не укладывались в моей голове.

Кто знает, может, в этом удивительном и явно фантастическом мире завхоз-сквиб преподает у нас Зельеварение?

— Эй, с тобой все в порядке? Ты как-то странно побледнел? — озабоченно спросил у меня тем временем Дамблдор… голосом Гарри.

А я-то, наивный, думал, что меня уже ничем нельзя удивить!

— … поприветствовать наших гостей! В Хогвартсе испокон веков в особом почете были традиции гостеприимства. — Зычным голосом вещал Хагрид, обращаясь все к тем же невидимым и "дорогим" визитерам. — Мы искренне надеемся, что на эти несколько месяцев наша школа сможет стать для гостей настоящим домом. В конце концов, основной задачей Тремудрого Турнира всегда было объединение учеников разных стран, установление теплых дружеских отношений между ними…

В моем сне Хагрид совсем не запинался. И вообще, красноречию экс-лесничего можно было только позавидовать.

— Каких гостей? — бездумно спросил я, продолжая недоуменно разглядывать своего "нового лучшего друга".

— Что значит "каких"? Шармбатонцев и дурмстрангцев, естественно!.. Кстати, а ты почему с ними не поздоровался?

Что-то с моим сном было не так. С каждой секундой происходящее все меньше напоминало нормальный сон и все больше напоминало какой-то болезненный бред.

— С кем не поздоровался?

— Да вот хотя бы с ним! — "Профессор Гарри Дамблдор" махнул длинной узкой ладонью в сторону своей тарелки. — Ты что, не узнал его? Это же Виктор Крам — один из самых талантливых ловцов за всю историю квиддича! Ну, мы же еще совсем недавно наблюдали за его блестящей игрой на Чемпионате…

Я медленно кивнул, глядя на плоскую позолоченную тарелку круглыми бессмысленными глазами.

В тарелке с видом английской королевы устроился огромный селезень. Живой, незажаренный. В ответ на мой безумно ошарашенный взгляд птица подозрительно покосилась на меня темным блестящим глазом. Я охнул и откинулся на спинку стула, готовясь терять сознание от пережитого шока.

— Виктор Крам?

— Ну да. — Дамблдор быстро кивнул головой. — И как ты умудрился его не узнать?

Ой, в самом деле! Что же это на меня нашло?!

Да, да, вы правильно угадали. Сарказм.

Я хотел уже ехидно уточнить у Гарри, что именно забыла в Хогвартсе восходящая звезда мирового квиддича (или, на худой конец, все-таки попытаться выяснить, почему Поттер называет какую-то непонятную птицу Виктором Крамом), но внезапно услышал где-то совсем рядом голос Гермионы.

— Рон, в самом деле, ты ведешь себя невежливо!

Я завертел головой, снова оглядываясь по сторонам, но девушки нигде поблизости не было. Зато в моей тарелке, точно кусок шоколадного пудинга, лежала старая и потрепанная Распределяющая Шляпа.

Мигом позабыв про Виктора Крама, "профессора Хагрида" и прочие странности, увиденные мной за последние десять минут, я осторожно, двумя пальцами, приподнял край древней хогвартской реликвии.

— А Шляпа почему тут, профе… Гарри?

— Ой, Гермиона! — Мой "друг" от души хлопнул ладонью по лбу, словно наказывая себя за забывчивость. — Я же про тебя совсем забыл!

С этими словами пожилой волшебник с неожиданной ловкостью выхватил Шляпу прямо у меня из рук и нахлобучил себе на голову. Слегка приоткрыв рот в безмолвном изумлении, я наблюдал, как старинная реликвия торжественно вещает голосом моей лучшей подруги:

— Гарри, ты постоянно про меня забываешь!

— … а сейчас, уважаемые студенты и преподаватели Хогвартса, я предлагаю поднять кубки за наших иностранных друзей: учеников Дурмстранга и Шармбатона…

Студенты и преподаватели послушно взялись за указанную посуду. Я тоже, совершенно машинально, протянул руку к своему кубку…

— Ой!.. А это еще что?

Вместо ожидаемого, привычного (да чего там греха таить — порядком уже поднадоевшего) тыквенного сока мой кубок был наполнен синеватым пламенем. Да, да, самым настоящим синим пламенем — явно магической природы.

Я застыл, не в силах оторвать от него взгляд.

Волшебный огонь извивался, танцевал какой-то невыразимо прекрасный, причудливый танец. Языки пламени сплетались, изгибались, напоминая какие-то диковинные цветы. Еще мне показалось, что я видел какие-то фигуры — силуэты людей, очертания величественных зданий, диковинных животных и птиц.

— Всего лишь, Кубок Огня, Рон, — безразличным голосом сообщила мне Шляпа-Гермиона. — Чего ты ждешь? Пей.

Дамблдор молча улыбался, любуясь тем, как играют блики света на стенках Кубка, как ровное золотое сияние свечей встречается с холодным дрожащим синим светом — и растворяется в нем. "Виктор Крам" чистил перья. Шляпа медленно приподнимала то один край полей, то другой, что у нее, должно быть, означало глубокое раздумье.

Я вновь обреченно потянулся к Кубку Огня…"

— Рон, просыпайся! Да проснись же ты!..

Сама Обыкновенная Реальность в лице моего лучшего друга Гарри Поттера трясла меня за плечо. Со смешанным чувством недовольства и облегчения я разлепил веки и, бормоча себе под нос что-то вроде: "Да, да, я уже встаю!", медленно перетек в сидячее положение.

Друг сегодня явно встал не с той ноги. Еще более взъерошенный, чем обычно, без рубашки, очки съехали на бок — точно грозный демон возмездия, пришедший за моей грешной душой, Гарри стоял возле моей кровати, сложив руки на груди.

— Что еще стряслось? — обреченно спросил я, мысленно готовясь к худшему.

— Твой паук сидит на моей рубашке!

Я равнодушно оглядел спальню гриффиндорских мальчиков, пытаясь обнаружить указанный предмет одежды. Долго искать не пришлось — рубашка валялась на полу в самом центре комнаты, рядом с левым носком Симуса и моим свитером (что вы хотите — беспорядок в спальне мальчиков — вещь закономерная), а на ней с видом бдительного сторожа в самом деле обосновался Снейпус.

Почему-то вспомнились Пушок и Философский Камень. Похоже, у нас с Хагридом действительно много общего.

— Ты же не боишься пауков, — съехидничал я, неохотно поднимаясь с постели.

— Обычных — не боюсь. Но этот какой-то ненормальный! По идее, он должен был убежать и забиться в какой-нибудь угол уже тогда, когда я просто к нему подошел. И заклинания его не берут! Даже специально для пауков предназначенные!

Симус и Дин, тоже занимавшиеся утренними сборами неподалеку, согласно закивали.

— О, ты и заклинаниями пробовал… — отстраненно пробормотал я, протягивая ладонь к пауку.

То, что на Снейпуса не действует магия, я обнаружил уже довольно давно. Должно быть, это было как-то связано с тем, что паук умер и был воскрешен мной — такой вот побочный эффект.

Начиналось обычное хогвартское утро.

— Кстати, что с тобой вчера случилось? — осведомился друг, уже застегивая пуговицы на рубашке. — Ты ушел с праздника, мы с Гермионой даже не заметили, когда. Мог хотя бы предупредить — Гермиона волновалась.

Я придал своему лицу максимально виноватое выражение.

— Да вот… голова что-то разболелась. Кажется, я еще на уроке у Снейпа чем-то таким надышался… Он меня даже в Больничное Крыло отправил.

Гарри нахмурился. Должно быть, вспомнил вчерашнее Зельеварение и мое, мягко говоря, странное поведение во время разговора с преподавателем.

— Ты странно себя вел…

— Говорю же, надышался всякой дрянью в кабинете у Снейпа! — беспечно и почти весело отмахнулся я. — Вот мозги и отключились.

— Да уж, — покачал головой Симус, — такое сморозить… "Профессор, вам приходилось когда-нибудь убивать?" Вопрос был с подвохом?

Я засмеялся. Финниган вопросительно поднял бровь, явно не понимая причин подобной реакции. Гарри растерянно качал головой, глядя на мое безудержное веселье. Я еще раз махнул рукой, словно отметая их безмолвные вопросы, сгреб в охапку свои вещи и бодрым шагом направился в душ.

В последнее время я предпочитал переодеваться в одиночестве — по понятным причинам. Гарри, Симуса и Дина это если и удивляло, то свои замечания они предпочитали держать при себе.

— Кстати, ты вчера такое пропустил! — вдруг заявил Томас, когда я был уже в дверях.

— Да?

— Точно, — улыбаясь каким-то своим мыслям, кивнул Гарри. — Никогда не угадаешь, кто приехал в Хогвартс в составе делегации из Дурмстранга!

Я остановился, повернулся к ребятам и хитро прищурился, пытаясь сообразить, что же они от меня скрывают.

— М-м-м… даже не знаю… — задумчиво забормотал я, дурачась. — Кто бы мог приехать… Неужели сам Виктор Крам?

На самом деле я назвал первое имя, которое пришло мне в голову. А из головы этой, тем временем, еще не до конца выветрились остатки бредового сна про Крама-селезня и Хагрида-директора. Но у мальчишек как-то странно вытянулись лица, и в душу мою закралось нехорошее подозрение…

— Что?

— Знаешь, Рон, — после пятисекундного молчания проговорил Гарри каким-то сдавленным голосом, — я начинаю думать, что Трелони напрасно поставила тебе на прошлой неделе "Отвратительно" по Прорицаниям.

— Э-э-э? Может, кто-нибудь объяснит мне, в чем дело?

Что-то — должно быть, интуиция — подсказывало мне, что в ближайшее время произойдет нечто намного более странное, чем все виденное мной сегодня во сне.

Я мог верить своей интуиции, мог не верить — ситуации это не меняло. Противное шестое чувство, к сожалению, никогда не ошибалось.