Черный Принц. Наперекор судьбе (джен)

Дьявольски болела голова. Это было самым первым ощущением того утра, но далеко не самым неприятным. Вспомнив, как вчера откровенничал с Блэком, я застонал и с трудом подавил острое желание побиться головой о стену. При таком чудовищном похмелье это была явно не лучшая идея. Видимо, мне совершенно нельзя пить. В особенности огневиски. А если вспомнить, как при подобном же обстоятельстве разоткровенничался перед закадычным дружком мой дед, становилось ясно — черта наследственная. Рассуждая про себя, не наложить ли на Сириуса Обливиейт от греха подальше, я направился в ванную.

Стоя под струями душа, я смог наконец разогнать пьяный дурман, плотным облаком стоявший в голове, и начать размышлять. Да уж, картина получалась мало привлекательная: осведомленность Блэка, конечно, неприятность, но это все же такая мелочь по сравнению с информацией, полученной у Гриндевальда. Накануне я был полон энтузиазма, спасибо огневиски, но сегодня все вчерашние идеи уже не казались такими уж гениальными. За исключением, пожалуй, крестража. С этим я был согласен — идеальный способ принести душу в жертву и не пролить при этом ни капли крови. А вот остальное...

Во-первых, Мантия. Насколько я понял, Геллерт искал ее не один год. И ничего не добился. Так с чего я взял, что достаточно будет опросить потомков Певереллов, и они тут же приволокут мне Дар Смерти? Перевязанный розовым бантом. Да они, скорее всего, спрятали его под сто замков и ни за что не признаются в обладании. Учитывая, как рьяно искал этот артефакт Геллерт и сколько крови пролил. Конечно, можно было бы предложить богатый выкуп за аренду, так сказать. Так шансы бы существенно выросли. Но все равно, на все про все уйдет много времени. А его у меня все меньше и меньше. Это ощущение не покидало меня в последнее время, как будто я слышал как сыпятся песчинки в песочных часах, отмеряя оставшиеся дни.

Затем — Бузинная палочка. Никогда, ни при каких обстоятельствах Дамблдор не выпускал ее из рук. Она всегда при нем. Я не представлял, что можно такое придумать, чтобы отвлечь его внимание и совершить подмену. Да, подмену, это единственное, что приходило в голову. Кстати, при помощи гоблинов вполне возможно было купить дубликат. Помнится, был один умелец, прославившийся двойниками самых знаменитых палочек. Но только любой маг всегда узнал бы свою палочку. Нет, над этим еще предстояло подумать.

Но самое главное даже не это. Если бы я был на сто процентов уверен, что Гриндевальд сказал мне правду, — можно было размышлять в этом направлении. Строить какие-то планы. Но в том-то и дело — нет никакой гарантии, что я не сгину вслед за отцом. И что тогда будет с моей девочкой?

Перед моим мысленным взором предстала Азора, и я похолодел. Ни за что! Я не отдам ее никому.

В самом подавленном состоянии я спустился в столовую. Несмотря на воскресный день, мне еще предстояло вернутся в Хогвартс — я и так слишком долго не выполнял свои прямые обязанности декана. К счастью, Азарика еще спала, и мне не пришлось краснеть за свою помятую физиономию. Бродяга же восседал на своем месте и в самом приподнятом настроении. В отличие от меня.

— На, держи!

Не успел я и шагу сделать, как мне в руки полетел небольшой сверток. Перевязанный розовой лентой...

— Очень смешно! Что это? — усаживаясь на стул и срывая кокетливый бантик, переспросил я.

— Мантия-невидимка, — отправляя в рот ложку каши, пояснил Блэк.

— Что?!

— Мантия-невидимка. Тебе же она нужна? Я с утра на Гриммо смотался и приволок. А что?

* * *

Два Дара смерти лежали на столе и казались самым обыкновенным осколком базальта и куском переливчатой ткани. Впрочем, насчет Мантии как раз сомнений никаких не было: по словам Сириуса этот милый пустячок передавался в семействе Поттеров из поколения в поколение. Покойный Джеймс, предчувствуя беду, всего за пару недель до своей кончины отдал ее на хранение Сириусу.

— Знаешь, я теперь почти уверен, что он тоже не слишком доверял Дамблдору. Когда он приволок мне ее, я еще удивился и спросил, почему он не отдаст ее директору, но Джей только помялся и что-то про отца промямлил. Мол, его папаша строго-настрого запретил показывать ее посторонним. А поскольку я крестный сына, то уж точно под эту категорию не попадаю.

Я кивнул — магический крестный даже ближе кровного родственника. Он член семьи. И Поттер принял единственно верное решение.

— А директор знал вообще об этой реликвии? — этот вопрос не мог ни интересовать меня.

— Нет! — Бродяга энергично покрутил взъерошенной головой. — Я сам о ней только перед гибелью Джея узнал. О ней никому не говорили. Слишком опасно. Мерлин, а я ее сдуру хотел Гарри передать! Ты помнишь? Посчитал, что раз это его наследство... Повезло, что Вернон отговорил. Такую страшную вещь — ребенку!

С этим я был согласен. Особенно после знакомства с милым дедушкой Геллертом.

— Ладно, — я поднялся и осторожно взял со стола Дары. — Я их в тайник спрячу, пожалуй. От греха подальше. Мне в Хогвартс надо.

— Давай.

Сириус кивнул и тоже поднялся. Чуть помедлив, он вдруг, неуверенно проговорил:

— Не знаю, должен ли я тебе это говорить. Пойми, я совсем не хочу, чтобы ты так рисковал собой. Но Гриндевальд не солгал нам. Все что он тогда рассказал, чистая правда.

— Откуда ты знаешь?

Бродяга пожал плечами.

— Ну, я же его вассал. Был... Я каждое его слово кожей чувствовал. Мерзкое ощущение. Но он точно не лгал. Рассказал все в точности, как было написано в воспоминаниях его предка. Он в это верил...

— Но не проверял, — закончил я за Бродягу, и тот энергично кивнул.

— Вот именно! Точно он сам не знал! Подумай, Сев! Стоит ли тебе рисковать?! Давай лучше я мотнусь?

Глядя как азартно загорелись его глаза, я не знал: плакать мне или смеяться. С него станется, по примеру лорда Эварда, приложить меня Обездвиживающим. Но повторения подобного сценария я допустить никак не мог:

— Спасибо, Сириус. Но это мой долг. И потом — надо же еще один Дар Смерти добыть. Поможешь?

— Конечно, приятель! Ступефаем его шарахнем, и дело с концом! — рассмеялся Блэк.

— Вечером подробно обговорим.

Я пожал ему руку и направился в кабинет отца.

* * *

Проходя через камин, я надеялся, что тишина подземелий позволит мне все обстоятельно обдумать. Но... Как говорится — хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах.

Едва я вошел в кабинет, как я почувствовал, что с одним из моих слизеринцев случилась беда. Нить слежения натянулась до предела, отозвавшись глухой болью где-то в районе солнечного сплетения, и я без раздумий бросился из кабинета.

Наверное, я в жизни так не бегал. Преодолев бесчисленные ступени, я вихрем промчался по коридору и рванул во двор, проклиная про себя абсолютно идиотский закон, что учителям нельзя аппарировать в пределах Хогвартса. Как бы то ни было, но я успел вовремя.

То, что мой ученик где-то совсем рядом, стало понятно, едва я выбрался во двор. Это было чуть в стороне, там, где яростно махала ветвями Гремучая ива. Подбежав поближе, я замер, не в силах поверить своим глазам: практически в метре от свистящих в воздухе ветвей, прижав ладони к лицу, рыдала Лиана, а под самым деревом сжалась в комок фигура мальчишки. Бернаби Ли. Это был несомненно он. Ветви дерева обрушивались на его спину, он вздрагивал, но молчал, хотя его мантия была разодрана в клочья, а в прорехи виднелись лоскуты рубашки, испачканные бурыми разводами крови. Но как он там оказался, драккл меня раздери? И почему не пытался спастись? Чуть присмотревшись, я понял, что он закрывает кого-то своим телом: маленькая, явно девичья ножка застряла под корягой, и Бернаби тщетно пытался освободить ее из капкана.

— Профессор, помогите! — Лиана заметила меня и стрелой кинулась в мою сторону.

— Стой! Ни с места!

У меня не было времени утешать ребенка, гораздо важнее было вытащить этих двоих из-под града ударов.

Я знал по опыту, что Гремучая ива совершенно не поддавалась никаким обездвиживающим заклинаниям. Ее могло остановить только Адеско Файр, но его, по понятным причинам, я использовать не мог. Однако возле самого ствола, если мне не изменяла память, был неприметный сук, потянув за который, можно было враз утихомирить этого монстра. Оставалось только добраться до него.

Выдохнув, я ласточкой нырнул между пролетавших ветвей и, кубарем прокатившись в полуметре от Ли, вскочил и, петляя словно заяц, поскакал к стволу. Пару раз меня ощутимо приложило по спине, но, к счастью, удалось устоять на ногах. Положение усложнялось еще и тем, что вся земля оказалась усеянной корнями Ивы, то и дело выступавшими на поверхность. Они действовали как капканы, в один из которых и попалась эта девочка. Мой бег длился не более минуты, но казалось, что я шныряю между ветвей целую вечность.

Добежав до неприметной коряги, я с силой надавил на нее. К счастью, я не ошибся — с тихим скрипом она подалась, и ветви ивы замерли и опали вниз. Тишина, после всего этого столпотворения, казалась просто оглушительной.

— Бернаби! — я обернулся.

С громким плачем Лилиан бросилась к лежащему ничком Ли и упала на колени рядом с ним, прямо на мокрую, после ночного дождя, прошлогоднюю листву.

— Бернаби, ты жив?

Ли со слабым стоном лег на бок, и из под него выглянула кучерявая Нелли Линг, лучшая подруга Лианы. Она всхлипнула и уткнулась в грудь своему телохранителю. В руках она сжимала какой-то комок белого меха. Присмотревшись, я понял, что это маленький белый кролик. Что ж, картина начинала проясняться.

— Так. Вытираем слезы и успокаиваемся. О том, что здесь произошло, я хочу услышать во всех подробностях. От всех троих. Это понятно? — не тратя времени на утешения — в них в этой ситуации все равно не было толка, — провозгласил я и присел возле сидящей на земле Нелли.

Чтобы освободить ногу, потребовалось не больше пяти секунд. Успокоившись, дерево перестало удерживать свою жертву.

— Как нога? Идти сможешь?

Девочка осторожно поднялась и кивнула. За исключением пары царапин на лице, никаких повреждений на ней видно не было, чего не скажешь о Ли. Он по-прежнему лежал на земле и тяжело дышал. Затем поднял голову и, встретившись со мной взглядом, попытался подняться.

— Лежать, герой! — прикрикнул я и, склонившись, бегло осмотрел его спину.

Да уж, малопривлекательное зрелище, но могло быть хуже. Хотя ребра, скорее всего, были сломаны. Двигаться ему в таком состоянии точно не стоило. Подняв волшебную палочку, я левитировал его перед собой — в любом случае осматривать повреждения лучше было в моем кабинете.

К счастью, по дороге нам никто не встретился. Час был ранний, и все обитатели Хогвартса мирно спали в своих постелях, за исключением непутевой троицы, пострадавшей в битве с Гремучей ивой.

— Так! — едва погрузив Бернаби на диван в своем кабинете, я обернулся к перепуганным девчонкам. — Сейчас времени нет на подробный разбор полетов, так что вкратце — как это все произошло? Судя по всему — вы спасали это ушастое безобразие, и при этом вас самих чуть не прибило дерево. Я прав?

— Да, сэр, — виновато кивнула Лиана. — У Нэлли сбежал Роджер. Еще вчера. Мы его до вечера искали. А когда стемнело, решили встать пораньше и продолжить поиски. Но Бернаби меня одну не отпустил. Когда мы вышли во двор, Нелли была уже там. Она увидела Роджера и побежала к нему. А потом...

— Потом я упала, и что-то схватило меня за ногу, — не поднимая глаз, продолжила за подружку Нелли. — Это я во всем виновата. Из-за меня Бернаби чуть не умер.

Она всхлипнула и заплакала. К ней тут же присоединилась Лиана. Ну вот как их ругать в такой ситуации? Я с подозрением посмотрел на кролика — к счастью, он рыдать не собирался, хотя и был главным виновником всех событий.

— Все! Успокоились! — рявкнул я, и девчонки как по волшебству замолчали и подняли на меня наполненные слезами глаза. — Да. Если не думать головой, легко можно попасть в беду. И подвергнуть опасности и себя, и окружающих. Я надеюсь, что этот случай вы запомните на всю жизнь и извлечете из него соответствующие выводы. А сейчас идите. Я должен заняться мистером Ли.

— Да, сэр, — хором ответили девчонки и послушно направились к двери. — Вы же вылечите Бернаби, правда?! — уже у самого порога робко спросила Нелли.

— Приложу все усилия. Марш по спальням!

Дверь скрипнула, и мы остались наедине с раненым мальчишкой.

Не тратя больше времени, я поднял палочку и лишил его мантии и рубашки, жалкие остатки которых могли присохнуть к ранам и доставить дополнительные мучения. Бернаби застонал и поднял голову. При ближайшем рассмотрении его спина оказалась покрытой множеством порезов и ссадин. Кое-где кожа была содрана; к счастью, раны были не глубокие и почти не кровоточили, но наливающиеся синевой кровоподтёки на ребрах говорили сами за себя. Прошептав диагностирующее, я убедился, что был прав — три ребра оказались сломанными, а еще на пяти были трещины. Повезло еще, что внутренние органы практически не пострадали в этой мясорубке, хотя сотрясение мозга и имело место.

Быстро шагнув к шкафу, я достал костерост и заживляющую мазь. К сожалению, обезболивающее вместе с костеростом применять было запрещено, так что еще как минимум два часа мучений Ли были обеспечены.

— Выпейте это, мистер Ли! — присев на корточки у изголовья, я поднес флакон к его губам. — Давайте, ну же!

— Да, сэр, — прошептал он и с усилием поднял голову.

Там, под деревом, при девчонках он явно храбрился, но сейчас силы оставили его. С трудом мне удалось влить в него костерост. Теперь можно было заняться его спиной. Слава Мерлину, у меня было в запасе достаточно заживляющего зелья. Это зелье прекрасно справлялось с ранами, и все ссадины очень быстро стали пропадать, оставляя лишь едва заметные ниточки шрамов. Со временем должны были исчезнуть и они. Закончив со спиной, я с сомнением посмотрел на обтянутый брюками зад подростка. Эта деталь одежды оставалась сравнительно целой, но несколько прорех все же было, так что проверить не мешало.

— Ли, я сейчас приспущу ваши брюки. Постарайтесь не дергаться, это может повредить заживлению ваших ребер.

— Не надо, сэр! Там все в порядке! — Брайан, как я и ожидал, рванулся, чтобы подняться, но я успел прижать его к дивану.

— Лежать! Что за глупости? Вы кто — кисейная барышня? Что я, по-вашему, там не видел? — холодно процедил я и безо всяких обиняков стянул с него брюки, а затем и белье.

Да уж, честно говоря, мне не раз хотелось хорошенько выпороть этого стервица, так что, можно сказать, дерево вполне воплотило в жизнь мою розовую мечту — вся задница слизеринца была усеяна следами гибких веток, как будто ему всыпали не один десяток розог. Скорее всего, до этой части тела доставали самые кончики ветвей. Хмыкнув, я стал осторожно смазывать многочисленные отметины. Брайан же зарылся лицом в диван, и, судя по ярко-красным ушам, сгорал от стыда. Ну, не кретин ли? Хотя ему это было даже полезно.

Покончив с медицинскими процедурами, я не торопясь натянул на него штаны и укрыл пледом. А сам уселся у изголовья, придвинув поближе стул.

— Значит, так, мистер Ли, — помолчав с минуту, проговорил я. — Давайте сразу договоримся: вы стараетесь не дергаться, лежать как можно спокойнее и не переворачиваться на спину. Так ваши ребра нуждаются в полном покое. Вы меня понимаете?

— Да, сэр, — не поднимая головы, пробормотал мальчишка.

— Хорошо. Я сейчас ненадолго уйду, но скоро вернусь. Лежите здесь и не делайте глупостей, это в ваших интересах. Неправильно сросшиеся ребра — удовольствие ниже среднего

— Я понимаю, сэр. Я не идиот.

С этим утверждением я мог бы поспорить, но не в этих обстоятельствах. На протяжении всего лечения меня интересовал только один вопрос. Нет, как все произошло, я теперь знал, и поступок Ли был вполне логичен. И храбр. Признаюсь, другого выхода на его месте я просто не видел. Но...

— Скажите, мистер Ли, а вы знаете, что Нелли Линг — дочь аврора?

Бернаби вздрогнул и замер, вцепившись пальцами в диванную подушку. Я понимал — он не мог не знать этого. Наверное, говорить на подобную тему, учитывая состояние Ли, было жестоко, но я был уверен — это просто необходимо. Бернаби молчал довольно долго, я уже думал, что не дождусь ответа, когда вдруг услышал еле слышный шепот:

— Знал, сэр.

— Знали, и все-таки полезли спасать ее? Зачем? Разве это не достойная кара для ее отца — потерять единственного ребенка?

Ли промолчал. Затем поднял голову и посмотрел мне в глаза.

— Я не хотел, чтобы Лиана дружила с ней. Я говорил: эта Нелли — плохая компания. Но она меня не слушала! А сегодня... — он сглотнул, и его глаза вдруг наполнились слезами. — Сегодня я вдруг увидел ее, сэр. Там, под деревом. Она — просто маленькая девочка. И не важно, кто ее отец. Я не мог бросить ее умирать, понимаете?

Я кивнул и осторожно отвел спутанную челку с его лба. К моему изумлению, он не отшатнулся. Просто продолжал смотреть на меня, как будто ждал чего-то.

— Ты совсем недавно меня спрашивал, Бернаби, что делать, если тебе не удастся разбудить в себе зверя. Теперь я знаю, что тебе ответить. Надо постараться разбудить в себе человека. Хотя это намного сложнее.

— Вы думаете, у меня получится? — с тщетно скрываемой надеждой спросил этот невозможный мальчишка.

— У тебя уже получилось, — усмехнулся я и, поднявшись, направился к выходу. — Тронешься с места — высеку и лечить не буду! — пригрозил я, уже стоя у дверей.

— Да, сэр, — робко улыбнулся Бернаби и закрыл глаза.