Легенда о вечной любви (гет)

Возвращению Джеймса Поттера радовались абсолютно все. Казалось, что все так же были в курсе того, почему Джеймс загремел в Больничное Крыло, хотя ни Лили, ни Мародёры об этом не говорили ничего и никому. Единственным, кто был посвящен в эту тайну, и даже был её прямой причиной, был Снейп. В том, что он растрепал всей школе о своей чрезвычайной силе, сомнений у Поттера и остальных Мародёров не возникало. Ещё бы, вражда слизеринца к Поттеру была заметной ещё с первого дня, поэтому такой шанс опозорить Поттера он не мог упустить. К тому же, слухи по Хогвартсу летали быстрее, чем совы. Но даже вся известность ситуации не лишила Джеймса и Лили, как единственных свидетелей, не считая Снейпа, отвечать на многочисленные расспросы о произошедшем. Складывалось впечатление, что они выиграли кубок мира по квиддичу и теперь тысячи журналистов преследуют их, пытаясь выведать хоть крохотную часть неведомой информации.

17 марта 1977 года

Вечером все Мародёры сидели в своей спальне. За окном шел холодный дождь, сопровождаемый пробивающим до дрожи ветром, поэтому о тренировке по квиддичу не могло быть и речи. У Блэка, как правило, на каждый вечер имелось развлечение, поэтому видеть его здесь в такое детское время было достаточно странно.

— Эй, Бродяга, уже семь часов вечера, почему ты ещё здесь? — спросил Джеймс у валяющегося на кровати Сириуса.

— А что, Сохатый, тебя раздражает моё присутствие? — зевая, ответил Блэк.

— Да нет, просто удивлен, что ты не нашел себе подружку на вечер, а может, и на ночь, — ответил он, усмехаясь.

— Я сегодня не в настроении, но в любом случае, подружка у меня есть всегда. Я пальцем поманю, и ко мне выстроятся все самые прекрасные и обворожительные дамы этого замка, — всё так же зевая, ответил тот.

— Конечно, очередь выстроится до Хогсмита, — встрял Лунатик, смеясь. — Ещё и драки будут за возможность попасть к тебе на свидание.

— А, собственно, почему и нет? — Блэк привстал с кровати.

И он был прав, ведь почти все девушки действительно либо были от него без ума, либо просто ему симпатизировали. Первых было, конечно, больше. И это не удивительно, ведь Сириус был невероятно красив. Тёмные волосы элегантно спадали, обрамляя его аристократически бледное лицо с прекрасными серыми глазами. Он был мускулистым, но не чересчур, поэтому его высокий рост идеально гармонировал с телом в общем. Этот парень словно был олицетворением мужской красоты и сексуальности. Поэтому девушки влюблялись в него ежесекундно, к тому же, это число несчастных росло в геометрической прогрессии. Ещё ни одной из них он не увлекся серьезно, но от этого фактора число желающих испытать счастье ничуть не уменьшилось.

— И что мы всё обо мне, да обо мне? Луни, как твои дела на любовном фронте?

— Тишь да благодать, — с грустной улыбкой произнёс Люпин.

— Эх, не прибедняйся, друг мой, я знаю, что много девушек влюблены в тебя, — с видом знатока, ответившего на сложнейший вопрос викторины, заметил Поттер. — Но ты пока что тверд, как стена. Дурак ты, Рем. Любовь — это прекрасное чувство...

— Сохатый, — перебил его Сириус. — Раз уж мы начали о любви, скажи мне, пожалуйста, что у тебя происходит с Эванс?

— Ничего, — разочарованно ответил Джеймс.

— И всему вас учить надо, — начал Блэк, тяжело вздыхая. — Абсолютно всем понятно, что она к тебе неровно дышит. И не перебивай меня, — обернулся он к Поттеру, который уже было раскрыл рот, чтобы начать возражать.

И его можно было понять, ведь столько лет он пытался завоевать девушку, и всё зря, впустую. Сколько невероятных планов, идей друзья предлагали ему, сколько времени ушло на воплощение этих безумий в жизнь — всё тщетно.

— Сохатый, и ты ещё говоришь, что Рем дурак. А ты ведь ещё хуже, ты — тугодум. Неужели в твою голову не пришла мысль, что Эванс не просто так всю неделю, что ты провел в Больничном крыле, почти всё время сидела там, с тобой. Она пропускала почти все занятия, даже Зельеварение. И твоя оленья башка так и не смогла понять, что всё это значит? — Блэк снова разочарованно вздохнул.

— Бродяга, неужели ты думаешь, что она так внезапно решит...

Но никто так и не узнал, что именно хотел сказать Джеймс, потому что все обернули головы на звук открывающейся двери. Как ни странно, но в дверном проёме показался предмет их бурных обсуждений — красивая рыжеволосая девушка Лили Эванс. Она была одета в потрясающее платье нежно-фиолетового оттенка.

— Всем привет, — тихо сказала она.

— Здравствуй, Лили, — улыбнулся Ремус. Несмотря на то, что к Джеймсу девушка не всегда относилась хорошо (впрочем, как и к Сириусу), с Ремусом у неё сложились вполне приятельские отношения. В основном из-за того, что и Люпин и Эванс проводили львиную долю своего времени в библиотеке. Там, ещё в первом классе, они и познакомились, после того, как Рем подсказал Лили, где нужно искать «Историю Хогвартса» — довольно-таки увлекательную книгу. Вскоре, после длительных обсуждений этой же книги, эти двое и сдружились.

— Бонжур, Эванс, — Сириус театрально поклонился со своей неизменной улыбкой, по которой, как уже было сказано, сходили с ума все девчонки Хогвартса.

— Привет, — невнятно, до безумия покраснев, пробормотал Питер.

Впрочем, он не был влюблен в Лили, что могло бы объяснить его внезапную перемену в лице. Он был таким всегда: смущался абсолютно всех девушек. Серая мышка, трусишка, не достойный пребывания на факультете отважных смельчаков. Как он попал в эту невероятную компанию Мародеров — становилось загадкой для многих.

— Поттер, я к тебе, — после недолгого молчания, установившегося в комнате, ответила девушка.

Сириус за её спиной, с видом «я был прав, Сохатый», гордо выпятил грудь. Ремус же, тактично покачал головой и пихнул Блэка в бок, взглядом указывая на дверь.

Тот, подмигнув Джеймсу, сказал:

— Ну, пожалуй, нам пора удалиться, если вы не возражаете. Неотложные дела появились, знаете ли, — он многозначительно посмотрел на Лили. — Поэтому не будем вам мешать.

— Да, нам действительно пора, — добавил Ремус. И оба направились к двери.

Но, уже выходя, Сириус окликнул Пита:

— Эй, Хвост, разве тебе не нужно идти?

— Мне? Нет, сегодня у меня нет никаких дел.

— Может, ты прогуляешься с нами? — ответил Рем.

— Нет, не хочу, что-то я устал, — пробормотал Питер.

— Хвост, я сказал, пойдём! — грозно сверкая глазами, рявкнул Сириус.

— Ладно, — ответил тот и поплелся к двери.

— Мы уходим, — улыбнулся Сириус.

Все трое вышли, но уже через секунду Лили и Джеймс услышали звук подзатыльника, что его залепил Бродяга Питеру, со словами: «Нельзя же быть таким тугодумом!».

— Тактичные у тебя друзья, — засмеялась Лили.

— Да уж, что есть, то есть, — ответил Поттер.

— Поттер, на самом деле, я зашла, чтобы, — наконец-то произнесла Лили, — чтобы...

— Лил, не пугай меня. — Нет, нет ничего серьезного, но, понимаешь...