Мозаика: россыпь драбблов (джен)

Персонажи: Нарцисса Блэк, Молли Уизли

Как выскочила из «Трех метел» не запомнила. Как бежала по тронутым первым ледком лужам Хогсмида тоже. Андромеда кричала что-то вслед, но Нарцисса не остановилась — стыд жег изнутри, и казалось, что, если вернуться к сестре — сгоришь дотла.

В узком замусоренном переулке Нарцисса споткнулась о порожек одной из хибар и полетела носом в грязь, выставив руки. Потом села на ступени так неласково встретившего её дома, уткнулась лицом в колени и расплакалась.

Ревела Нарцисса долго и самозабвенно. Оплакала и надежды на удачный брак — кто её возьмет, если сестра с грязнокровным ублюдком спуталась, да не просто спуталась — понесла от него? — и изгвазданную мантию, и ободранные ладони.

И шаги она не сразу услышала — только и успела, что лицо прикрыть, да потупиться. Не нужно, чтобы её рассматривали.

— Меня Молли зовут, — женщина, тяжело ступая по скользкой мостовой, подошла ближе. Протянула Нарциссе платок; Нарцисса поморщилась, едва глянув на эту тряпку.

— Ну, зачем реветь? — женщина бухнулась на ступени рядом. — Обидел кто-то?

Конопатая, рыжая; тяжелую грудь и круглый живот не скрывает даже просторная мантия.

— Ненавижу детей, — буркнула Нарцисса — только бы эта — грязнокровка ведь, наверняка! — отстала.

— Да как можно их не любить? — охнула Молли. И руками всплеснула. Точно грязнокровка — ни одна нормальная волшебница так экспрессивно себя не ведет.

Нарцисса губы поджала.

— Забрал бы кто всех моих… нерожденных.

Всё-таки алые пятна на щеках блондинкам не идут совершенно — а они есть, иначе с чего бы Молли так таращилась, по-рыбьи глупо приоткрыв рот?

— Тебе вообще никто не нужен? — недоверчиво уточнила Молли. — Ни девочки, ни мальчики?

— Только наследник, которого я подарю будущему мужу, — Нарцисса чинно сложила ладони на коленях, покивала своим мыслям. — Один.

— У Молли Уизли родился седьмой ребенок, — читает Люциус вслух и откладывает в сторону свежий «Ежедневный пророк». — Эти Уизли плодятся как книззлы, правда?

… «Видимых причин нет», говорит колдомедик и глядит на Люциуса Малфоя с чуть заметным сочувствием. Никто не знает, почему Нарцисса не может забеременеть во второй раз — никто, кроме неё самой.

— Да, — говорит Нарцисса. И аккуратно ставит фарфоровую чашку на полированный обеденный стол.

Руки дрожат.