Его последнее желание (гет)

— …несомненно, мы должны отметить, что хотя формулы могут сойтись, знать наверняка невозможно. Самый надёжный способ…

Остальные слова профессора Вектор доносились как будто сквозь туман, но рука Гермионы несмотря на это без усилий двигалась по странице. Она ещё много лет назад довела до совершенства навык писать конспекты, и сейчас он доказал свою пользу. Потому что даже отдохнув больше обычного, Гермиона поняла, что сегодня она становится всё рассеяннее и рассеяннее. Сегодня… и каждый день все последние дни. Слишком часто её мысли уводило в размышления о всяких мелочах; например, что будет на обед, или сдала ли она домашнюю работу вовремя. Энергии Гермионы хватало лишь на это.

Воспоминания сказывались на ней, ну или так она считала; никаких реальных доказательств, кроме её состояния, не было. Хотя Гермиона и думала, что просмотр двух невероятно длинных воспоминаний в течение всего двух недель не мог привести ни к чему хорошему, она тут же себе возражала, что первые три она осилила меньше, чем за неделю. Получается, эффект на смотрящего зависел не от количества воспоминаний, а от их содержания?

Ей в руку ткнулся локоть, и Гермиона вырвалась из своих мыслей. Она посмотрела направо.

Малфой.

Гермиона проследила за его вопросительным взглядом, устремлённым к парте, и поняла, что всё-таки прекратила записывать некоторое время назад.

Её губы сложились в «О», на что блондин лишь покачал головой.

Вскоре после этого урок закончился, и Гермиона с Драко попрощались перед тем, как разойтись к своим столам в Большом Зале; Малфой, как обычно, не стал расспрашивать о случившемся. Гермиона подумала, что это довольно приятно, когда кто-то вот так уважает твою личную жизнь — хотя была велика вероятность, что ему просто плевать. Но она всё равно была признательна.

Кстати о личной жизни…

Сидящая за гриффиндорским столом Джинни заметила приближающуюся Гермиону. Она натянуто улыбнулась, а затем переключилась обратно на мясной пирог, и Гермиона подавила вздох. Им было неловко находиться рядом друг с другом с тех самых пор, как Гермиона отказалась рассказать волшебнице, что происходит. Чудо, что они до сих пор разговаривали, потому что, кажется, произошедшее сильно беспокоило Джинни.

Гермиона села напротив неё, оказавшись справа от Невилла. Она поздоровалась с ними обоими, и если Джинни в ответ едва кивнула, то Невилл тепло ей улыбнулся.

— Как прошёл урок, Гермиона? — спросил он.

— Хорошо, — отозвалась она, пытаясь откликнуться такой же тёплой улыбкой. — Правда, я всё время с нетерпением ждала обеда.

— О, понимаю. Мой желудок урчал все первые десять минут на последнем занятии.

Они тихо усмехнулись друг другу.

Гермиона закончила класть себе на тарелку разную еду и заметила, как Невилл поочерёдно бросает взгляды то на неё, то на Джинни. Похоже, их маленькая размолвка привлекла немного внимания. Ничего удивительного, но и приятного мало. Она нахмурилась и попыталась выдавить из себя хоть что-то, лишь бы нарушить молчание.

— Так… — начала Гермиона. — Где Луна?

Невилл быстро прожевал и, сглотнув, ответил:

— Пошла в лес.

Гермиона нахмурилась.

— Опять?

Невилл пожал плечами.

— Её это успокаивает. Наверно, напоминает о прежних временах, когда она была младше и ходила к фестралам. И… ей сейчас не особо нравятся стены.

Гермиона понимающе кивнула, слишком хорошо зная, почему у Луны развилась глубокая неприязнь к прочным каменным границам Хогвартса. Они слишком сильно напоминали девушке о тех днях, когда её заперли в Малфой-мэноре. Честно говоря, Гермиону удивляло, что Луна вообще бывала в замке. В будущем она, наверно, просто станет жить на улице, прямо под звёздами.

Когда они покончили с едой и отправились в общую гостиную, Гермиону потянули за руку назад.

— Иди вперёд, Невилл, — сказала Джинни, помахав ему. — Я хочу перекинуться с Гермионой парой слов.

Пусть Невилл и послал Гермионе извиняющийся взгляд, он был достаточно умён, чтобы не спорить с Джинни.

Та потащила Гермиону в пустой класс.

— Ладно, — произнесла она. — Мы целую неделю ходим вокруг да около. Давай поговорим начистоту. Вперёд.

Гермиона поджала губы.

— Ты правда хочешь сделать это сейчас?

Джинни энергично закивала.

— Да-да, давай всё проясним.

Гермиона глубоко вздохнула.

— Если настаиваешь.

— Настаиваю.

— Что ж, — сказала Гермиона, — хотя я признаю, что повела себя в чём-то неправильно, мне всё-таки кажется, что и ты тоже была неправа.

Глаза Джинни чуть расширились.

— Не поняла?

— Прости, но ты же хотела поговорить начистоту. Нет ничего ужасного в том, что я считаю, что имею право на личное пространство.

— Гермиона, я знаю и уважаю это, но это не то, что слу…

— И ты не можешь требовать, чтобы я постоянно делилась с тобой каждой маленькой деталью своей жизни! Мы подруги, но это не значит, что ты должна знать обо всём, что у меня происходит.

— Но в этом-то и дело! — вдруг закричала Джинни. — В этом и дело… я ничего не знаю!

Гермиона аж вздрогнула от её эмоциональной вспышки.

— Что…

— Люди всё от меня скрывают, Гермиона! Постоянно!

Теперь она действительно была сбита с толку.

— О чём ты?

Её рыжеволосая подруга расхаживала взад-вперёд, каждый шаг был пропитан яростью и обидой, словно годы сдерживаемой злости наконец прорвались наружу.

— О чём я? — повторила она, саркастично фыркнув. — А ты как думаешь? Все и всё! Все говорят: «Джинни самая младшая», как будто бы вы сами в моём возрасте не знали обо всём больше моего. И все забывают, что к тому моменту, когда мне стукнуло двенадцать, Том Риддл уже провёл в моей голове целый год, — прорычала она. — И я и так уже была на грани после этой встречи с Джорджем в Косом переулке. Ты видела, как он похудел? Я уж не говорю о том, что Гарри до сих пор ведёт себя так, будто у него всё отлично, но я-то знаю, что это не так. Как у него может быть всё отлично? Никто из них не говорит со мной, и это невыносимо!

Гермиона ждала, в то время как Джинни пинала стулья и била кулаками по партам.

— А теперь… — Джинни потёрла костяшки, когда успокоилась, — теперь ты тоже так поступаешь.

Она повернулась и посмотрела Гермионе прямо в глаза, и Гермиона была потрясена, увидев слёзы, блестевшие на щеках девушки. Это был не первый раз, когда Гермиона видела Джинни плачущей, но это случалось так редко, что всегда становилось неожиданностью.

Гермиона сглотнула, чувствуя жжение в собственных глазах.

— Джинни…

Та покачала головой, утирая слёзы и шмыгая носом.

— Прости, я знаю, что веду себя нечестно. И мне жаль, что я выплеснула всё это на тебя, но ты всегда была честна со мной. Поэтому, пожалуйста, попытайся меня понять.

— Я понимаю, но… — Гермиона вздохнула. — Джинни, разве я не могу иметь хотя бы одно личное дело в своей жизни? Всё остальное я тебе рассказываю… Ну, в итоге. И буду рассказывать. Но эти воспоминания, которые я смотрела? Они правда личные.

Джинни нахмурилась, но кивнула.

— Надеюсь, ты не считаешь меня плохим другом. Я просто была эгоисткой. Прости.

Гермиона улыбнулась.

— Ты уже это сказала.

Джинни насмешливо фыркнула.

— Ну, так и есть, — она снова вытерла глаза. — О Мерлин, плакать отвратительно.

Теперь была Гермионина очередь фыркать.

— Мне можешь не рассказывать. Кажется, всё, что я теперь только делаю, это плачу.

Джинни посмотрела на неё.

— Ты плакала после разговора с Джорджем.

Гермиона не ответила на её взгляд, но кивнула.

— Он сказал кое-что, что меня ранило. Джордж был довольно жесток.

Джинни снова нахмурилась, скорее всего мысленно проходясь по всем вещам, которые брат мог сказать, чтобы задеть её подругу.

— Не переживай, — поторопилась сказать Гермиона. — Я не хочу делать из этого проблему, да и он проходит через нечто кошмарное…

— Ты права, но это всё равно не оправдание. Я тоже потеряла брата, но Джордж ведёт себя так, как будто только у него есть право скорбеть и поступать как ублюдок.

— Ну, это другое, ведь это был его близнец, — слабо возразила Гермиона.

— Не оправдывай его, — произнесла Джинни. — Мы уже несколько месяцев этим занимаемся, и, судя по всему, толку никакого. Анджелина единственная, кто ведёт себя с ним жёстко, и в итоге она единственная, с кем он обращается не паршиво, — она скрестила руки на груди и перевела дыхание.

Гермиона прикусила губу.

— Значит, у нас всё хорошо?

Джинни моргнула.

— Ну конечно.

Гермиона улыбнулась. Затем посмотрела на руки Джинни.

— Хочешь, я исцелю их?

Джинни глянула на них.

— Нет, оставь. Сами исцелятся.

Девушки снова посмотрели друг на друга, и создалось ощущение, что они одновременно подумали об одном и том же.

Они исцелятся.

~o0o~

— Ох, давай, Джинни! Достань этот квоффл! Эм… подрежь ту метлу!

Рядом раздался смех, когда Гермиона встала и попыталась подбодрить Джинни во время тренировки. Было ещё рано, прямо перед обедом в выходной, но Гермиона была решительно настроена восстановить их с Джинни дружбу. Не то, чтобы надо было многое восстанавливать, у них с Джинни теперь всё наладилось, но всё же…

— Мне кажется, ты её только отвлекаешь, Гермиона, — сказал Невилл между смешками.

Гермиона покраснела и села обратно.

— Я просто пытаюсь поддержать её.

— Думаю, она счастлива уже от того, что ты здесь, — мелодично протянула сидящая рядом с Невиллом Луна. — Она тоже больше улыбается с тех пор, как вы помирились.

И снова щёки Гермионы загорелись от смущения. Невилл будто бы тоже почувствовал себя слегка неловко. Луна, однако, не обратила на это внимания и вернула внимание к подруге, делающей упражнения вместе с остальной командой.

— Молодец, Дин! — прокричал Шеймус и захлопал.

Луна улыбнулась.

— Да, у него очень хорошо выходит. О нет, вот и Демельза…

Только Дин заполучил квоффл, как его отобрала Демельза Робинс. Она улыбнулась Дину перед тем, как рвануть вперёд к кольцам. Без вратаря остальные игроки из команды Дина могли лишь смотреть, как Демельза кидает квоффл Джинни; та, увидев, что её сокомандница добыла мяч, заторопилась к воротам, и мастерскими движениями, которые даже Гермионе показались впечатляющими, заработала им ещё очко.

Шеймус застонал.

— Так близко.

Гермиона взглянула на часы.

— Если мы не хотим умереть от голода, то надо поскорее вернуться в замок.

— Ладно, команда! — прокричала в этот же момент парящая на метле Джинни. — Хорошая работа! Мы ещё потренируемся сегодня, но уже с вратарём. Хочу увидеть всех здесь перед ужином.

— Да ладно тебе, Джинни, — запротестовал Дин, — мы только что тренировались, неужели мы должны идти сюда ещё раз в тот же самый день?

— Ты хочешь выиграть кубок или нет? — стальным тоном спросила Джинни. Спорить было бессмысленно, и её бывший парень лишь вскинул руки, признавая поражение. Как и вся остальная команда.

— Возможно, ты немного сурова с ними, — предположил Невилл, когда пару минут спустя Джинни вышла из раздевалки. — В конце концов, две тренировки в один день…

Джинни помотала головой.

— Им это нужно. У нас в понедельник матч против Слизерина, и хотя по слухам Малфоя на нём не будет, их замена, как я слышала, почти так же хороша. Нам нужно выиграть этот кубок, Невилл. Мне надо выиграть этот кубок.

Они все знали о мечте Джинни играть в профессиональной квиддичной команде, и она уже делилась с ними опасениями насчёт того, что одного только назначения её капитаном может быть недостаточно. Многое зависело от этих игр, и хотя Гермиона ничего не понимала в квиддиче, она представляла, что это такое, когда на карту поставлено твоё будущее. Пока Гермиона готовилась к войне против Волдеморта, она заработала много знаний и перспектив на будущее, так что в школе у неё особых проблем больше не было, но она всё равно испытывала давление. Несмотря на статус героини, Гермиона оставалась магглорождённой. И все трудности и минусы от этого никуда не делись. И потому зарабатывание хороших оценок было отнюдь не тем же самым, что зарабатывание превосходных оценок, а в её случае это могло сыграть разницу.

Если всё сложится как надо, она постарается это изменить.

После обеда Гермиона поднялась в спальню за книгой, пока все остальные ждали внизу у камина. Копаясь в чемодане, она вспомнила, что та книга, за которой она пришла, скорее всего лежит в вышитой сумочке. Внезапно Гермиона почувствовала тошноту.

Ей пока не хотелось смотреть оставшиеся воспоминания. Она и так едва высыпалась, но вдобавок какая-то её часть всё больше и больше страшилась конца. Когда воспоминания закончатся, что она будет делать?

— Джинни послала меня за тобой, — раздался голос Парвати.

Гермиона вздрогнула и немедленно потянулась за палочкой. Осознав, что делает, Гермиона покраснела, но, к её удивлению, Парвати лишь вздёрнула бровь.

— Ты тоже так делаешь? — спросила она.

Гермиона медленно опустила руку, сосредоточившись на том, чтобы привести чемодан в порядок и не смотреть Парвати в глаза.

— Да.

Парвати кивнула.

Гермиона достала книгу, и они вместе спустились. Они молча вошли в почти пустую гостиную и сели на противоположные концы дивана, с Джинни и Луной между ними. Рука Луны успокаивающе лежала на плече Джинни.

Гермиона посмотрела на сидящего в кресле Невилла.

— Что… — не успела она закончить, он кивнул на письмо в руке Джинни.

— Это от Рона, — произнесла та, выглядя так, словно не знала, что чувствовать. — Он говорит… ну, там много всякой болтовни, но суть в том, что он беспокоится за Гарри и Джорджа. Он говорит, что они ведут себя слегка… странно.

— Странно? — переспросила Гермиона.

— На, держи, — протянула ей пергамент Джинни.

В груди Гермионы чуть потеплело, пока она читала знакомые каракули Рона, но содержание письма быстро заглушило это чувство.

Джинни,

Что за чертовщина произошла, пока меня не было? Джордж ведёт себя как самая настоящая задница с тех пор, как вы, ребята, его навестили. Ему срывает крышу из-за любой мелочи. Мне в итоге пришлось отправить его вчера наверх, потому что он пугал некоторых посетителей. И в последнее время у меня едва хватало времени повидаться с Гарри из-за моего графика и того, что Джордж вот такой, и я был вынужден взять на себя ещё и кое-какую его работу, и я не знаю… В письмах Гарри пишет, что он в порядке, но у него отгулы впервые за вечность, и он совсем один в этом унылом доме. Я попросил маму пригласить его к себе, но не знаю, согласится ли он вообще. Я собираюсь навестить его завтра, чтобы посмотреть, как он, но подумал, что надо сказать тебе на случай, если ты что-то заметила, когда виделась с ним в последний раз. Это касается и Джорджа, кстати говоря.

Надеюсь, с тобой и всеми остальными всё хорошо. Передавай им от меня привет.

Рон

Гермиона перечитала последние строчки. Он написал «всеми остальными». Он не написал «всеми, кроме Гермионы» или что-то такое. Возможно, он начал успокаиваться.

— Не думаю, что тут много чего поделаешь, Джинни, — произнесла Гермиона, перечитав письмо. — Рон пишет, что Джордж бесится, но едва ли мы можем это изменить, а завтра он заглянет к Гарри. Наверно, нам нужно просто подождать, пока он его проведает, а потом спросим, что он думает.

Джинни выглядела несчастной, но кивнула.

— Ты права. Просто я чувствую себя бесполезной. Рон там обо всех заботится, а я…

— А ты здесь с нами, — радостно сказала Луна.

— Да, — сказала Гермиона, не совсем понимая, к чему клонит Луна. — Рон там, но ты здесь… с нами, и это здорово.

— Это была худшая ободряющая речь, которую я только слышала, — сказала Парвати, но грубо это не прозвучало. — Слушай, Джинни, Джордж и Гарри, судя по всему, проходят через сложные времена. И хотя это может быть тяжело слышать, я думаю, это не то, что ты сможешь исправить сама. Только Джордж сможет заставить Джорджа преодолеть своё горе, — на мгновение в глазах Парвати возникла боль; без сомнения, она вспомнила о Лаванде. — И как сказала Гермиона, завтра Рон заглянет к Гарри. Если ты к нему придёшь, это ничего особо не изменит, если только Гарри сам тебя не попросит.

— Спасибо, — поблагодарила Джинни. Затем она повернулась к остальным друзьям: — И вам спасибо. Просто это уже немного перебор, учитывая всё происходящее, да в придачу ещё и матч…

— Может, сосредоточишься тогда на матче, а? — спросил Невилл. — Когда тебе есть чем заняться, справиться проще. Я понял, что каждый раз, когда я работаю в теплицах с растениями, мой мозг от всего отвлекается, и я могу передохнуть.

— Уверена, это не единственное, на что отвлекается твой мозг в теплицах, — дерзко добавила Джинни; она вновь воспрянула духом.

Невилл покраснел.

— А, да, разве Ханна Аббот тоже не проводит там много времени? — поинтересовалась Парвати, хотя, судя по блеску в её глазах, она уже знала ответ.

— Мы просто друзья, — ответил Невилл.

— И кто в этом виноват? — полюбопытствовала Джинни. — Честное слово, вы двое медленнее медленного.

Они рассмеялись и, к огромному смущению Невилла, провели полчаса, громко планируя, как лучше всего свести двух влюблённых пташек. Когда это решилось, Гермиона принялась за свою книгу, пока остальные болтали перед уходом на тренировку: в качестве зрителей или игроков. Гермиона, у которой энергия для квиддича на этот день закончилась, вежливо отказалась от их предложения взять её с собой, вместо этого оставшись читать. Когда она почувствовала, что веки потяжелели, она подняла взгляд и увидела, что уже поздно, а солнце клонится к горизонту. Как же долго она уже читает.

Гермиона поднялась занести книгу, готовая идти на ужин, как вдруг вспомнила тот день, когда она не написала нормально конспект. Весь завтрашний день она рассчитывала провести за учёбой, поэтому ей требовалось хорошо выспаться ночью, если она не хотела снова оказаться в том осоловелом состоянии.

— Да вы издеваетесь, — пробормотала она.

Гермиона раскрыла чемодан и издала приглушённый разочарованный рык, когда увидела, что её запас Усыпляющего зелья закончился.

— Как? — затем спросила она вслух. Она всегда держала запасы полными, не говоря уж о том, что она проявляла большую осторожность, чтобы не привыкнуть, поэтому всё равно редко пользовалась зельем. Возможно, в последние недели она была рассеянна больше, чем ей казалось… Гермиона боялась идти к мадам Помфри, но понимала, что выбора нет. Она не могла спать, зная, что рядом под рукой не будет зелья на случай, если ночью оно понадобится.

К тому же Гермиона помнила, кто будет сегодня отдыхать на больничной койке…

Если она хочет пережить эту ночь, ей нужно добыть зелье прямо сейчас, пока все не потянулись на ужин. Приняв решение, Гермиона наскоро проверила свой внешний вид; правда, она не потрудилась поправить волосы или умыть лицо, потому что хотя ей не хотелось, чтобы мадам Помфри приняла её за зависимую, Гермиона знала, что если переусердствовать с приведением себя в порядок, это только вызовет у женщины подозрения. Гермиона уже вышла одной ногой из их с Парвати комнаты, когда в последнюю секунду решила прихватить с собой шоколадку «Сладкое королевство».

Она без проблем добралась до Больничного крыла. Как и ожидалось, дальнюю кушетку загородили ширмами. Гермиона вздохнула.

Мадам Помфри поспешила выйти из своего кабинета при звуке открывшейся двери.

— Мисс Грейнджер? Что вы, ради всего святого, тут делаете? Почему вы не на ужине?

— Прошу прощения, мадам Помфри, — ответила Гермиона. — Просто мой личный запас Усыпляющего зелья закончился, и у меня нет времени сварить ещё до наступления ночи. Понимаете, мне иногда снятся кошмары. Поэтому я хотела спросить…

— Хотели спросить, могу ли я дать вам немного? — закончила за неё мадам Помфри, подняв бровь.

— Да, мадам, — сказала Гермиона, ощущая лёгкое беспокойство из-за взгляда, которым на неё смотрела меди-ведьма.

— Другие студенты замучили меня из-за зелья. Они стали зависимыми, к сожалению. Не то чтобы я их виню — все эти ужасные вещи, через которые они прошли… — она повернулась к Гермионе. — Я не откажу вам в праве на спокойный сон, но знайте, что и у меня есть пределы, ради вашего же блага, мисс Грейнджер.

— О, обещаю, это не станет привычкой, — заверила Гермиона. — Просто я чувствую себя лучше, зная, что у меня есть немного на всякий случай.

Мадам Помфри кивнула и по-доброму улыбнулась.

— Понимаю. Мне надо посмотреть…

Неожиданно с грохотом раскрылась дверь.

— Мадам! Скорее! Демельза Робинс на тренировке получила бладжером по голове, никто не знает, что произошло, но…

Мадам Помфри вздохнула.

— На ней выросли странные животные части?

Шеймус Финниган нахмурился.

— Да, но откуда вы знаете?

— Кто-то накладывает проклятья на команды по квиддичу, — закипела она от злости. — Я думала, они прекратили заниматься этими глупостями после того, как О’Мэйли отрастил жабры и начал задыхаться, пока его голову не сунули в таз с водой. Подождите здесь, мисс Грейнджер, я скоро вернусь, — попросила мадам Помфри.

— Эм, конечно, — отозвалась Гермиона.

Дверь за ушедшими закрылась, и Гермиона огляделась. Никого не было, так что она решила, что опасности нет.

Она несмело подошла к загороженной кровати и тихо позвала:

— Эй, это я, не против, если зайду?

Недолгое молчание.

— Как будто я смогу тебя как-то остановить, — манерно протянул, наконец, знакомый голос.

Гермиона улыбнулась, приняв это за «да», и отодвинула белую ширму в сторону. Заходя за неё, она убедилась, что плотно её задёрнула, чтобы никто никоим образом не смог подглядеть.

— Я принесла тебе немного шоколада, — сказала Гермиона и села на стул у кровати.

— Ты ведь не ждёшь благодарностей? — с неловким видом спросил Драко Малфой.

Гермиона закатила глаза.

— Вот ещё, — она протянула ему плитку и с облегчением увидела, как он разворачивает её. Иногда Драко чувствовал себя так плохо, что не мог даже заставить себя сесть.

— Ты ведь знаешь, что я вполне способен сам купить себе шоколад, — продолжил он, отламывая щедрый кусок.

— Да, но это бы лишило смысла всю затею, верно?

— Затею?

— Проявить любезность.

Малфой фыркнул.

— Люди могут быть хорошими и без скрытых мотивов, Малфой, — Гермиона сделала паузу. — Просто спроси Асторию.

Тут на бледном лице Малфоя проступило немного цвета.

— Что тебе известно?

Гермиона пожала плечами.

— О, да ничего. Я лишь, возможно, нечаянно услышала что-то о договорных браках между чистокровными, и когда поизучала это, наткнулась на интересное объявление, сделанное несколько лет назад, в котором упоминались…

— Ладно, я понял. Пожалуйста, замолчи, ладно? От твоего пронзительного голоса моим ушам больно.

— Учитывая твоё нынешнее состояние, я сделаю вид, что не слышала этого, поскольку мой голос уж точно не пронзительный… — она посмотрела на Малфоя. — Ты ей сказал?

— Сказал ли я семнадцатилетней Астории Гринграсс, что её жених каждый месяц превращается в монстра?

Гермиона кивнула, внезапно заволновавшись. Насколько же это ужасно, если человек, с которым он должен провести всю оставшуюся жизнь, возненавидит его за то, кем он является?

Когда Драко только ухмыльнулся, Гермиона ахнула.

— Она знает?

— Конечно знает, она потрясающая, сама догадалась.

Гермиона улыбнулась.

— Судя по твоему очарованному лицу, я так понимаю, она восприняла это нормально?

Малфой в самом деле покраснел.

— Она не в восторге, но в основном из-за того, что Фенрир сделал со мной… почему я разговариваю об этом с тобой?

Гермиона улыбнулась.

— Потому что, веришь или нет, думаю, мы теперь те, кого люди называют друзьями.

— Возьми свои слова обратно, Грейнджер.

— Я бы не стала сыпать угрозами, пока восстанавливаюсь от полнолуния, Драко.

— Мы уже называем друг друга по имени? Не перебарщиваешь?

Гермиона рассмеялась.

— Не переживай, я уже ухожу. Увидимся на занятиях на следующей неделе.

Чистокровка слабо махнул и поудобнее устроился на кровати.

Гермиона задвинула шторки и подошла ко входу, ожидая возвращения мадам Помфри. То, что случилось с Драко Малфоем, было несправедливо, но Гермиона старалась сделать всё, что могла, чтобы помочь. Однако, как Гермиона убедилась за последнее время, со многими вещами она мало что могла поделать. Пока что.

Она вспомнила тот раз в коттедже «Ракушка», когда она сидела с Гарри и клялась исправить недочёты волшебного мира и создать для всех магических существ более справедливое место. И хотя Ремусу не доведётся насладиться таким миром — сердце Гермионы чуть заныло от этой мысли — будь она проклята, если не попытается помочь другим избежать тех страданий, через которые прошёл он.

Гермиона чуть улыбнулась.

Даже если это включало Драко Малфоя.