Его последнее желание (гет)

Рональд Билиус Уизли был сбит с толку. И пусть он привык к этому чувству, прежде оно никогда не казалось таким сильным.

Последние несколько дней он занимался переездом в квартиру брата и приведением магазина в порядок. Его не открывали очень долгое время, но совершенно ясно, что бизнес под заботой братьев Уизли будет процветать вновь. В этот раз, понятное дело, под заботой другой команды братьев.

Хотя Рон и Фред испытывали сложности в отношениях даже в лучшие времена (учитывая неуверенный характер Рона и постоянные подшучивания Фреда и Джорджа) не возникало никаких сомнений — он любил старшего брата. И укладывать его вещи в картонные коробки было больно. Снимать картины и постеры со стен Фреда — теперь его стен — было больно. А больше всего было больно ловить Джорджа на том, как тот избегает своего отражения, словно перед ним стоит Сами-Знаете-Кто собственной персоной.

Однако теперь все это затмили странные поступки его девушки. Рон играл значительную роль в Гермиониных перепадах настроения и ее непредсказуемом поведении, но большую часть времени у него имелось хоть малейшее представление о причинах ее действий. Или, чтобы разобраться, он мог попросить помощи у Гарри.

В этот раз даже Гарри не понимал, что происходит. Рон все обсудил с лучшим другом ранее в тот день, надеясь догадаться, но это не дало результатов.

Все началось вчера, на следующий после воскресного ужина день, когда Рон пригласил Гермиону на романтическую прогулку вокруг Хогсмида. Они держались за руки и наслаждались сливочным пивом, гуляя по заснеженным дорожкам около Хогвартса и предаваясь воспоминаниям о проведенных вместе школьных годах. Неизбежно они затронули в разговоре войну и, оглядываясь назад, Рон подумал, что наверно это не лучшая тема для обсуждения на свидании.

После этого все стало хуже.

Уставшая и замерзшая, Гермиона посчитала, что лучше где-то передохнуть. Рон надеялся, что так произойдет — это было частью его плана. Он сказал своей девушке, что переезд в квартиру будет лишь после Нового Года, но он произошел быстрее. Рону помогал Гарри, который оказался удивительно хорош в уборке без магии.

— Огромное количество практики у Дурслей, — сказал он.

В общем, в квартире Рон приготовил для них с Гермионой прекрасный ужин. Все равно Джордж будет у Ли Джордана. Взяв Рона за руку и позволив ему аппарировать, Гермиона обнаружила себя окруженной свечами и розами. Он улыбнулся ей, ожидая, что девушка сделает то же самое или взорвется чувствами, или засмеется, или будет потрясена. Но нет. Если это возможно, Гермиона стала выглядеть еще печальнее, чем когда шел разговор о войне.

Они съели ужин в полной тишине, напряжение нарастало с каждой минутой. Пытаясь поднять настроение, Рон пригласил Гермиону на тур в его спальню. Ему думалось, что он довольно мило обустроил ее. Парень воображал, что они с Гермионой будут проводить в спальне много времени, так что сделал ее элегантной. За исключением плакатов "Пушек Педдл", украшающих стены... (Хотя он ограничил себя всего тремя).

Она немного приободрилась, когда увидела книжную полку и кресло, приготовленные для нее.

Затем он поцеловал ее.

И именно тогда все превратилось в кошмар.

Гермиона поцеловала его в ответ, и Рон посчитал, что все в порядке. Он углубил поцелуй и ощутил ее удивление. Но она обвила руками его шею, и потому он продолжил. Каким-то образом они оказались на кровати. Однако когда Рон начал оставлять дорожку поцелуев на шее Гермионы, она внезапно сбросила его с себя.

Он спросил, в порядке ли девушка, и она просто закричала на него. Гермиона плакала и оглядывала комнату так, словно только сейчас поняла, где находится.

— Гермиона, что такое? Успокойся.

— Успокоиться? Я не могу, Рон!

— П-почему?

— Почему? Потому что все неправильно!

И он запаниковал. Ей казалось, что все неправильно? Она больше не хотела быть с ним?

— Ч-что ты имеешь в виду — все неправильно? Я что-то сделал?

— Дело не в тебе, Рон! Мне нужно уйти.

— Гермиона...

Но было слишком поздно, она аппарировала.

Гарри поставил ему шах и мат.

— Рон, если ты не будешь выкладываться по полной, то мне не удастся действительно насладиться победой.

Рон стряхнул с себя оцепенение. Они сидели перед камином на Площади Гриммо и играли в волшебные шахматы.

— Как думаешь, что она имела в виду?

Гарри вздохнул.

— В миллионный раз тебе говорю, я не знаю. И я правда не в восторге от того, что ты просишь меня помочь подобраться к твоей девушке. Она мне как сестра.

Рон скорчил физиономию.

— Точно. А ты обжимаешься с моей настоящей сестрой, так что, похоже, мы в расчете.

Гарри, слегка покраснев, отвел взгляд.

— Хорошо, — он взлохматил волосы, приведя их еще в больший беспорядок, чем обычно. — Мне кажется, что ты, возможно, ошеломил ее. Может, Гермиона подумала, что ты собираешься попросить ее переехать в квартиру и испугалась? Ты повесил полку, поставил кресло и все такое.

Это только заставило лицо Рона скривиться еще больше.

— Нет. Полка с креслом — единственные вещи, которые ей, похоже, действительно понравились. Но... — он прервался, когда осознал, что сказанное другом может быть правдой. Наверно Гермиона переволновалась, просто не из-за мебели. — По-моему, в твоих словах что-то есть. Вдруг вчера ей показалось, что все это слишком.

Гарри жестом предложил продолжать.

— Эм... Мы были на кровати, и обстановка... стала накаляться.

Глаза Гарри расширились.

— Шутишь?

Рон, нервничающий и сконфуженный, грозно посмотрел на него.

— Что? Ты думал, мы целыми днями только сидим и держимся за ручки?

— Совсем наоборот. Я думал... — Гарри снова смущенно взлохматил волосы. — Я думал, вы уже… ты понимаешь. Но, судя по всему, у вас еще ничего не было.

Молчание Рона говорило само за себя.

— Ты шут... Прости! Просто мне казалось, что вы ждали достаточно долго. Целыми годами мне приходилось терпеть, как вы двое ненавидите друг друга, затем любите, ненавидите, любите, ненавидите, любите...

— Я понял, — рявкнул Рон. Он попытался расслабиться, но ему в голову пришла другая мысль. — Гарри?

— Да?

— Ты говорил Джинни, что, эм... любишь ее?

Гарри моргнул.

— Да, конечно. Почему ты спрашиваешь? Снова чрезмерно заботлив?

— Нет, я знаю, что ты хорошо к ней относишься, друг. Просто... Я еще не говорил этого Гермионе. Это странно?

— Ну, вы встречаетесь несколько месяцев, а увлечены друг другом еще дольше.

— Это не ответ.

Гарри минуту поразмышлял.

— Думаю, на самом деле не важно, сколько времени вы вместе. Что имеет значение, так это любишь ли ее — и тогда скажи ей.

Рон прикусил губу.

— Может, поэтому Гермиона психанула... Она не хочет переходить к следующему шагу, пока я не скажу этого?

— Вероятно. А теперь мы можем прекратить говорить об этом? Мне ужасно неудобно.

Рон фыркнул от смеха.

— Мальчик, победивший Сами-Знаете-Кого, чувствует себя неуютно, обсуждая романтику, — но покрасневшие уши выдавали его самого. Как девчонки это делают?

* * *

Что с ней происходит?

Гермиона сильнее обняла подушку и позволила слезам течь по щекам. Подушка под головой девушки уже промокла насквозь и прилипала к лицу, но ее это едва ли волновало. Хотя она и испытывала смущение, плача так много.

Намеренно или нет, он всегда доводит меня до слез...

Гермиона пыталась винить во всем Рона, но это оказалось сложно. Она знала, что в этот раз он не виноват. Вчерашнее свидание было идеальным по меркам любого человека. И еще идеальнее оно стало оттого, что это именно Рон приложил столько усилий, чтобы сделать для нее все те милые сюрпризы.

Но нет, ей было просто необходимо послать все к чертям. Пока они гуляли по Хогсмиду, Гермиона пыталась набраться смелости и поговорить с Роном об их отношениях. Обсудить по-настоящему. Однако деревня и его рука в ее только способствовали возникновению этого странного ощущения уюта, которое ей еще не хотелось отпускать. Знакомое, предсказуемое и безопасное. Как ее предыдущие годы в Хогвартсе. Жизнь, где Гермиона знала, какой будет следующий шаг, знала, что есть определенная цель. Финишная черта.

Но что делать после финишной черты?

А затем они пришли в квартиру. Ужин. Розы. Свечи. Романтика. С человеком, которого Гермиона считала одним из своих лучших друзей...

И поцелуи... Она так давно хотела его. Она думала, что Рон тот самый. Ведь это так просто: в конечном итоге она будет с тем, кого знает целую вечность и с кем уже создала прочный фундамент для отношений. Но теперь Гермиона испугалась. Этот фундамент разрушался. Быстро.

Уизли возненавидят ее? Если она расстанется с Роном, то окажется одной из тех, о ком на собраниях они рассказывают в качестве причудливой истории? А Рон простит ее? Они смогут снова быть друзьями? Так много стояло на кону...

И потому Гермиона сдалась. Она ответила на поцелуй и попыталась полюбить этого парня так же, как он любил ее.

Но когда Рон отстранился, и Гермиона открыла глаза, ей показалось, что кто-то вылил на нее ведро ледяной воды. Они находились в комнате Фреда. И это все было неправильно.

Девушка оттолкнула Рона, и все эмоции выплеснулись наружу. Она сорвалась на единственной живой душе, находящейся поблизости. Что нечестно с ее стороны, но Гермиона была всего лишь человеком.

Он выглядел таким потерянным перед тем, как я ушла... Правда, до него всегда доходило немного медленно...

Прекрати! Как он мог знать, что за мысли проходят через ее голову? Как кто-либо мог?

Она сама-то едва знала.

Единственное, о чем Гермиона имела представление, это что воспоминания Фреда оказались одной из нескольких вещей, которые в последнее время приносили ей радость. Странно, потому что в шестнадцать лет он, похоже, был ею увлечен.

"Это еще не точно, — сказала она себе. — Осталось несколько непросмотренных флаконов".

И, как ни странно, Гермиона с нетерпением этого ждала.

Может, ей стоило бы спросить совета у мамы? Правда, Гермиона сомневалась, что мама поймет, если она скажет, что ей нужны сохранившиеся от мертвого человека воспоминания, чтобы поднять себе настроение.

Мертвого...

Фред мертв.

Во время уходов в его воспоминания Гермиона позволяла себе ненадолго забыться, но реальность вновь вылилась на нее ледяным душем. Какая разница, нравилась она Фреду Уизли или нет? Это ничего не изменит, разве что заставит Гермиону испытывать вину за то, что она ничего не заметила. Он ушел, а она все еще жива.

Слезы продолжали течь.

Почему незнание о влюбленности Фреда Уизли пугало больше? Гермиона была сбита с толку словами Джорджа из воспоминания, но после возвращения из думосбора у нее появилось время поразмыслить об этом.

Действительно ли она так удивлена? Разве она не всегда, на каком-то уровне, замечала, насколько мягче он к ней, чем Джордж? В то время как другие описали бы Фреда как более резкого из близнецов, она единственная не согласилась бы.

Гермиона всхлипнула.

"О, Грейнджер, ты никуда не годишься. Прекрати плакать! — отчитывала она себя. — Его нет, и самое меньшее, что ты можешь сделать — перестать хандрить. Все умерли для того, чтобы остальные могли жить, а не лежать целыми днями в постели".

Гермиона устала плакать. Она думала, что наступило радостное и мирное время. Боже, неужели она была неправа? Девушка казалась себе такой наивной, если верила, что все каким-то образом станет хорошо раз Волдеморт мертв. Но последствиями битв были не только взорванные башни и разрушенные мосты.

Это Гермиона, которая рассеянно потирает метку на руке и вспоминает Беллатрикс Лестрейндж, пригвождавшую ее к полу бесчисленными пыточными заклятиями.

Это держать на руках Тедди Люпина, пока бабушка и крестный отец мальчика отдают дань уважения надгробиям его родителей.

Это смотреть, как Парвати Патил теряет самообладание перед искалеченным телом лучшей подруги, в то время как Гермиона тянется к руке своего парня, чтобы утешить его, а он просто стоит там и никак не реагирует.

Это слушать, как Гарри раскрывает истинные мотивы действий Северуса Снейпа, и убеждать людей, хоть кого-то, положить цветы ему на могилу.

Это Ли Джордан, который постоянно ловит себя на том, что смотрит за спину Джорджа и ждет, когда появится второй близнец.

Это нескончаемая череда похорон.

Послышался стук в дверь.

Гермиона в спешке вытерла слезы. Вероятно, пользы от этого не будет — ее воспаленные глаза вполне выдают нынешнее состояние. Она прочистила горло.

— Заходи.

Джоан Грейнджер просунула голову в дверь. Каштановые локоны, которыми она поделилась с дочерью, изящно обрамляли лицо. Гермиона всегда завидовала элегантным маминым волосам, так отличающимся от ее собственных. Обычно мягкое лицо Джоан посуровело, когда она увидела, в каком беспорядке пребывает ее дочь.

— Дорогая, ужин готов.

Гермиона смутилась и отвела взгляд.

— Я... Я сейчас спущусь.

Но ее мама не обратила внимания. Захлопнув за собой дверь, она села рядом с дочерью на кровать.

— Что случилось?

С чего начать?

— Ничего, правда... Просто глупая ссора с Роном, — это было правдой, и потому Гермиона не чувствовала себя виноватой за то, что не рассказывает маме все остальное. Ее родители еще не забыли, как она отправила их в Австралию, пока сама рисковала жизнью. Гермионе не хотелось добавлять к их переживаниям еще и собственные.

Плечи ее матери расслабились.

— Понимаю. Хочешь рассказать, по поводу чего?

Самая выдающаяся ведьма своего поколения покраснела.

Эм, нда... Твое единственное дитя почти потеряло девственность с парнем, с которым подумывает расстаться...

— Это был еще один дурацкий спор.

— Сомневаюсь, что дурацкий, раз из-за него ты проплакала весь день в своей комнате.

Гермиона на мгновение задумалась. Было бы так приятно рассказать кому-то о своих проблемах. Вся ее дилемма по поводу Фреда могла и подождать, но говорить про неурядицы с мальчиками — часть маминой работы, верно?

Джоан ждала.

Гермиона собрала немного своего гриффиндорского мужества.

— Я не думаю, что влюблена в Рона.

Она нервно подняла глаза и встретилась с маминым взглядом. Он был печальным.

— Мне очень жаль, милая.

И тут все вылилось наружу. Как в течение менее чем семидесяти двух часов весь мир Гермионы перевернулся с ног на голову. Парень, который нравился ей с шестнадцати лет, значил для нее именно это — парня, который нравился ей в шестнадцать лет. Рон, разумеется, был одним из ее лучших друзей, и Гермиона поделилась своими страхами с мамой, терпеливо выслушивающей несчастья своей дочери. Как она боялась, что Уизли откажутся от нее, как Рон может обидеться, и как Гермиона вообще страшилась, что потеряет от разрыва больше, чем приобретет.

Когда Гермиона, наконец, закончила, миссис Грейнджер нахмурилась.

— Дорогая, если ты не счастлива с ним, тогда к черту Уизли.

— Мам!

— Я серьезно. Ты знаешь — я обожаю их, но исключить человека, к которому они относились как к дочери последние семь лет только потому, что он прекратил отношения с их сыном после пары месяцев... Ну, давай просто скажем, что тогда они не стоят всех тех слез, что ты здесь сейчас пролила.

— Да, но...

— И что Рональд Уизли хоть раз должен показать себя хорошим другом. Я не говорю, что с ним все будет в порядке после расставания, но, по крайней мере, ему стоит быть понимающим. Его должно волновать твое счастье так же, как собственное. Надеюсь, он выучил этот урок после вашей ссоры на четвертом курсе.

Гермиона пожалела, что рассказала маме про случай на Святочном Балу. Они с отцом едва сумели остановить свирепствующую и жаждущую крови Джоан Грейнджер от поиска мальчика, который разрушил особую ночь ее дочери.

Миссис Грейнджер обняла Гермиону и пригладила ее взлохмаченные волосы.

— Все, чего мы с твоим папой хотим, это чтобы ты была счастлива, дорогая, — она остановилась и поцеловала дочь в лоб. — И пообедала с нами, пока еда не остыла.

И с этими словами она оставила девушку поразмыслить еще немного.

Посидев в тишине пару мгновений, Гермиона выбралась из кровати и схватила перо и бумагу.

* * *

"Рон,

Прости, что вчера я умчалась подобным образом. Хочешь поговорить завтра?

Гермиона"

Рон стиснул маленький клочок пергамента.

Гермиона хотела поговорить и все исправить.

Он ощутил надежду, а после разговора с Гарри Рон был уверен — он знает, какие слова Гермиона хочет услышать. Впервые он понимал, что делать.

Улыбаясь, Рон застрочил ответ.

* * *

На следующее утро Рон проснулся из-за стучавшей в окно совы. Шатаясь, он пустил ее внутрь, протянул угощение и открыл письмо. Гермиона согласилась встретиться с ним в квартире в обед.

Ухмыляясь, Рон поднялся и поспешно надел штаны. Он вышел из комнаты и постучал в дверь брата.

— Эй, Джордж! Джордж!

Что-то стукнулось о стену.

— Бросай кидаться подушками и открывай!

Джордж потер глаза и вышел, одетый только в боксеры.

— Чеготебе, тыдятел?

— Через несколько часов придет Гермиона, и мне понадобится пустая квартира.

Похоже, сказанное разбудило его брата.

— Это самое отвратительное, что я когда-либо от тебя слышал.

Уши Рона покраснели.

— Не для этого. Мы собираемся поговорить.

Рыжие брови Джорджа взметнулись вверх.

— Это она так сказала? Что хочет поговорить?

— Ага, и именно поэтому мне нужно, чтобы ты ушел до ее прихода.

Джордж не мог поверить в то, насколько несведущ его брат. Если девушка хочет поговорить — жди проблем. И судя по недавнему поведению Грейнджер... Джордж поставил бы все свое золото в «Гринготтсе» на то, что она хочет разбить Рону сердце.

"Он будет не первым братом, с которым она так поступает", — подумал он и мысленно усмехнулся.

Джордж знал, что это нечестно, поскольку маленькая заучка никогда не знала о чувствах его умершего брата, но это все равно не мешало ему время от времени испытывать отвращение.

Всякий раз, когда Рон и Гермиона держались за руки или целовались, он просто хотел врезать им обоим.

Но несколько дней назад, когда Джордж поймал девушку в своей бывшей спальне, он не мог не задаться вопросом: вдруг она была не такой уж бестолковой, как он считал? Гермиона выглядела так, словно предавалась воспоминаниям. Словно она воссоздавала в памяти Фреда благодаря запаху старой комнаты так же, как это постоянно делал Джордж.

"Ох, разве это не будет трагично, — подумал он, — если только после смерти Фреда она поймет, что питает к нему чувства".

Джордж взглянул на младшего брата.

Действительно трагично.

— Не беспокойся, Ронникинс. Я уберусь отсюда подальше, — сказал он. — Только не трахайтесь на обеденном столе, мне нравится за ним есть, — закончил Джордж и закрыл дверь.

За ней послышалось рычание, а следом бормотание.

— Я же сказал, это не то, что... Придурок...

Джордж вздохнул. Сегодняшним вечером он совсем не торопился вернуться домой. Может быть он просто должен провести ночь у Ли...