"Как бы редкие животные" (джен)

Сладко потянувшись, Рольф Скамандер допил чашечку кофе, сваренного бабушкой — Тина Скамандер варила изумительный кофе! — и включил подаренное женой колдорадио. Умельцы из Отдела тайн так поколдовали над аппаратом, что он теперь не только ловил даже маггловские передачи — это можно было сделать и с помощью обычного колдорадио — но еще и сразу же переводил их на английский. Нет, несколько языков Рольф знал — немецкий, французский, итальянский, — но ведь их все выучить невозможно. А интересующие его передачи про редких животных могли прозвучать и на португальском или японском — или, к примеру, на суахили. Так что колдорадио с автоматическим переводчиком, да еще и с поиском в радиоэфире любых упоминаний о редких или фантастических существах было по-настоящему волшебным подарком. Впрочем, все подарки Луны были прекрасны и сказочны, как она сама.

Рольф покрутил верньер, настраивая аппарат. Гонки фестралов в Уилтшире… сокращение популяции тэнгу на Хоккайдо… очередные попытки обнаружить Лох-Несское чудовище… терпящий бедствие в Японском море корабль с редкими животными на борту... первая панда, родившаяся в Пекинском зоопарке… Стоп. Какими животными?

Он прокрутил верньер назад, настраиваясь на потерянную было волну. Сквозь треск и помехи вновь зазвучал скорбный голос маггловского диктора:

— ...семья жидкохвостных павианов, две скунсовидные коровы, африканская бородатая выхухоль, бразильский двузубый чернопопик, подкустовый выползень, редкая разновидность хорька — хорек-паникер (больше известный как хорек-вонючка), карликовый бангладешский овцеконь, среднеевропейский древесный хохотун, ластоногая коза, небольшая стая клубневидных обезьян, рыба-маятник, рыба-мяч, североамериканский кролик-зануда, целый выводок африканских одноразовых бабочек, гигантский саблезубый кузнечик, медведь-летун...

Рольф торопливо схватил пергамент и Прытко пишущее перо, торопясь записать звучащие в эфире названия никогда не слышанных им — а он-то считал, что хорошо знает маггловскую зоологию, даже степень бакалавра у них получил! — редких животных, оказавшихся из-за магггловской безалаберности на грани гибели. Перо летало, а диктор закончил перечислять животных и перешел к рассказу о благотворительном марафоне для сбора средств по спасению несчастных зверей. Затем в студии появился эксперт с подробным рассказом о некоторых из них — а затем, к вящей досаде Рольфа, эфир прервался новостями и музыкой.

Рольф задумчиво посмотрел на список. Редкая разновидность хорька — это, скорее всего, джарви. Карликовый бангладешский овцеконь — вполне вероятно, что это доселе неизвестная разновидность яка. Ластоногая коза... Мерлин, неужели где-то сохранились загубленные жадностью магглов Стеллеровы коровы? Рыба-мяч — это вероятно, разновидность морского ежа... А вот все остальные животные не вызывали никаких ассоциаций.

И тогда Рольф пошел за советом к деду.

Ньют Скамандер сидел на террасе с номером «Придиры» в руках и гладил развалившуюся у него на коленях Милли. Два других книззла оккупировали кресло Тины — Боксер устроился на подлокотнике, возмущенно подергивая хвостом, а Прыгалка, оправдывая свое прозвище, первой забралсь на хозяйкины колени и теперь насмешливо щурила янтарные глаза на неудачливого сородича.

— Дедушка, бабушка, хорошего дня! — поздоровался Рольф. И торопливо протянул пергамент деду: — Ты что-нибудь слышал об этих животных? Я сейчас маггловскую передачу поймал — о терпящем бедствие корабле с редкими животными на борту.

— Нет, — внимательно просмотрев список, покачал головой Ньют. — Но я не так уж и хорошо знаю маггловскую фауну...

— Да магглы, похоже, сами свою фауну знают плохо! — Рольф досадливо поморщился. — А уж как они к ней относятся... В этой передаче говорится, что они организовали благотворительный марафон по сбору средств для спасения редких животных и пригласили эксперта, который готов о них рассказать. Вот, кстати, выступление этого эксперта, — он протянул деду еще один пергамент, и Ньют с живым любопытством вчитался в текст.

«...Дело в том, что у этих животных очень нудные брачные игры... Самка кролика забирается в гнездо на ветке дерева (это ведь североамериканский кролик, а он прекрасно лазит по деревьям), а внизу собирается порядка трех-четырех самцов... И сидят... Вот, собственно, и все... Такие игры могут продолжаться очень долго, иногда до двух месяцев. Потом кому-то из самцов это все надоедает, и он выбывает из игры. И вот, когда остается последний самец, он лезет на дерево и после долгого обнюхивания, иногда прерывающегося на сон, кролики начинают медленно и очень занудно спариваться... Поэтому они такие редкие! Ведь они же приносят потомство раз в десять лет! Причем иногда в такие места приносят, что сами уже отыскать не могут. И, естественно, гибнут — сначала потомство гибнет от голода, а потом родители от огорчения....»

— Это он говорил о североамериканском кролике-зануде, — пояснил Рольф. — По-моему, этот эксперт несколько... некомпетентен, как мне показалось. Кстати, бабушка! — повернулся он к Тине. — Ведь ты из Америки. Ты что-нибудь слышала про таких любопытных существ?

— Никогда! — решительно покачала головой Тина и тут же добавила: — Но я же не специалист....

— А кстати, насчет специалистов, — оживился Ньют. — Надо отправить официальный запрос в МАКУСА, в Департамент по контролю за магическими существами. С подробным описанием этого уникального животного. Пусть поищут у себя — возможно, они что-нибудь знают. Кто там сейчас руководит этим Департаментом, дорогая? — повернулся он к Тине. — Абернатти, если я не ошибаюсь?

— Он самый, — Тина Скамандер, в девичестве Голдштейн, широко улыбнулась. — Да, думаю, запрос нужен... уверена, ответ мы получим достаточно быстро.

Надо сказать, Тина не слишком ошиблась. Официальный запрос, направленный в МАКУСА, оказался на столе мистера Абернатти уже на третий день после этих событий — после того, разумеется, как был прочитан всеми сотрудниками Департамента. Возмущенный мистер Абернатти в сухих официальных выражениях ответил бесцеремонному британцу, что никаких кроликов-зануд на территории Магической Америки не обнаружено, что пользоваться непроверенными данными не-магов — признак как минимум непрофессионализма, и посоветовал в следующий раз искать информацию в более надежных источниках. Надо ли говорить, что прозвище «Кролик-зануда» приклеилось после этой истории к мистеру Абернатти намертво?

Но об этом Скамандеры, конечно же, не узнали — впрочем, эти дни и так стали для них более чем горячими.

Рольф, решивший отправиться в далекую Россию, заказал международный порт-ключ до ближайшего к месту событий города на побережье Японского моря. Маггловским самолетом путешествовать было бы быстрее, но меры безопасности в аэропортах могли привести к нарушению Статута. Хорошо было дедушке Ньюту в молодости проходить таможню, где требовался только беглый досмотр знаменитого чемоданчика! Теперь бы ограничиться этим не удалось — и Мерлин знает, что показали бы их просвечивающие все вещи насквозь приборы! Ньют решил тряхнуть стариной и отправиться вместе с внуком — видимо, спокойная жизнь в Дорсете успела утомить знаменитого магозоолога, Тина возражала, что не в его возрасте бросаться в подобные авантюры, близнецы Лоркан с Лисандером тенью ходили за отцом и просились в поездку вместе с ними… Одни только книззлы не поддались общему настроению, занимаясь своими важными делами. В лесу рядом с домом было много мышей и птичек, на деревьях жили лечурки, на которых было так интересно шипеть, из старого чемоданчика иногда выбирался нюхлер, и тогда книззлы затевали гонки с преследованием… Какие тут могут быть поездки?

* * *

Побережье Японского моря встретило их ярким солнцем и ветром, настолько сильным, что, казалось, он собирался сорвать с них и одежду, и скальпы. Опрос местных магглов, к которому Скамандеры приступили немедля, показал, что никто из них никогда даже не слышал про корабль «Доктор наук академик Шварценгольд», и тогда Ньют, имеющий богатый опыт поиска чего угодно в условиях, по сравнению с которыми эта Находка была просто райским садом, догадался начать спрашивать не о корабле, а о животных на его борту.

И тут удача им улыбнулась.

— Да какой там лайнер! Какой еще Шварценгольд, мать его за ногу, откуда у нас тут возьмутся Шварценгольды? Это же судно однопалубное КЦР-12, жестянка старая! — авторитетно заявил, презрительно кривя губы, один из местных, приземистый мужчина лет пятидесяти с обветренным лицом, многодневной щетиной и подозрительно красными глазами и носом. — Точно, везли они цирк в Японию, было дело.

Что такое «цирк», Рольф знал — и пришёл от этих слов в ужас. Как можно таких редких животных показывать в цирке? Магглы всё-таки бывают порой просто чудовищно, необъяснимо жестоки...

— А где сейчас этот цирк? — поинтересовался Ньют, который видел и не такое, поэтому, в отличие от внука, ужасаться не стал.

— Так это, — местный почесал за ухом, за которым обнаружилась сигарета, — в Японии, вероятно! — сказал он и, махнув рукой куда-то в сторону моря, вытащил ту самую сигарету, сунул в рот и, пытаясь её прикурить, защёлкал ярко-желтой зажигалкой, прикрывая её от ветра согнутой лодочкой ладонью. А когда ему это, наконец, удалось, он нетвёрдой походкой двинулся прочь, бормоча что-то вроде «Шварценгольда им...» — и еще что-то про их матерей.

— Так обратно в Благовещенск ушли, куда ж еще? — удивился подошедший к ним, тем временем, второй местный житель, такой же невысокий и коренастый и одетый в такие же черные резиновые сапоги и спортивного кроя куртку. Был он сильно нетрезв, но на ногах стоял устойчиво, даже несмотря на порывы ветра — а может, им вопреки. — Их же тогда военные доставили, такого шороху навели, мама не горюй! Какая тебе Япония? — крикнул он вслед уходящему первому. — Кому там на хрен нужны ихние медведь да козел с пуделями?

— Медведь-летун? — подобрался Рольф.

— Не, ну если его пнуть, то он, может, и полетит, — почесал затылок абориген. — Но ты подумай, — сказал он, поглядев на Рольфа весьма снисходительно, — а вот на хрена его пинать?

— А козел был ластоногий? — уточнил Ньют, скрывая улыбку.

Местный озадаченно на него посмотрел.

— Слышь, мужик, ты бы это... поаккуратнее, — помолчав, серьезно предупредил он. — За козла у нас тут и ответить можно.

Вернувшийся назад первый местный, какое-то время молча их слушавший, вмешался:

— Не, ну а чо... мог он ласты и склеить — их в каких клетках вонючих держали же, тьфу! — он смачно сплюнул под ноги.

— В каких клетках? — нахмурился Рольф. Что-то эта история казалась ему все более подозрительной.

— Да таких махоньких — прям как сортир у моей тёщи! — ответил местный, закуривая еще одну на удивление вонючую сигарету. — И так же смердит, — добавил он радостно.

— Редких животных держали в маленьких и вонючих клетках? — с негодованием переспросил Рольф. — Чудовищно! — не смог он сдержаться.

— Не, нормально? — почему-то обиделся первый абориген. — С людЯми, значит, можно по-всякому, а скотов и в клетках не держи?

— А вы вообще кто такие? — агрессивно начал наседать на Скамандеров второй. — Чего, вообще, надо? Щас мусарню вызову! — он сунул руку в карман и принялся демонстративно в нем рыться.

— Да это небось шпионы! — обрадовался первый. — Вон какие лощеные, так бы и врезал! Какая, на хрен, мусарня, щас я их сам отрихтую, — пообещал он и начал деловито закатывать рукава, явно собираясь перейти от слов к делу.

Пришлось защищаться. Ступефай вкупе с Обливиэйтом — и вот местные уже приходят в себя, сидя в траве на обочине и потирая затылки, а Скамандеры, аппарировавшие подальше, остались без информаторов.

— Дедушка, тебе не кажется, что с этими людьми уже кто-то поработал? — озабоченно сказал Рольф. — У меня было чувство, что Обливиэйт на них уже накладывали — только какой-то грубый, так что настоящие воспоминания смешались с внушенными.

— Вполне может быть, — рассеяно кивнул Ньют, куда больше озабоченный поисками загадочного судна. — Такой ветер, — пробормотал он, хмурясь. — Не дай Мерлин, начнётся шторм... надо найти их. Как только? Если на местных и вправду наложили Обливиэйт...

— Но на корабль же Обливиэйт не накладывали? — воодушевленно проговорил Рольф. — Поищем катер с надписью на борту «КЦР-12». И попробуем поговорить с командой, а если и они подвергались Обливиэйту — то хотя бы осмотрим корабль. Все-таки магглы — варвары! — не выдержал он.

— Варвары, — согласился с ним Ньют.

Найденный ими после многочасовых поисков катер полностью оправдывал данную ему характеристику «ржавая жестянка». Два аборигена вяло переругивались по поводу слитой кем-то на сторону солярки, и на все вопросы о цирке и редких животных отвечали исключительно посредством обсценной лексики — образно, но малоинформативно. А вот на палубе обнаружились железные цепи, которыми крепились то ли контейнеры, то ли клетки. В одном месте Ньют подобрал застрявший клочок бурой шести, а Рольф — яркое птичье перо, и весь катер пропах резким запахом томящихся в тесных клетках животных.

— Всё правда, — огорченно сказал, наконец, Рольф, когда они, покинув катер, вернулись на берег. — Они были здесь — и мы не успели их спасти.

— Но крови нет, — задумчиво проговорил Ньют. — Может быть, они всё-таки живы... может быть, их спасли сами русские? Ты не взял с собой радио?

Рольф торопливо достал из чемоданчика колдорадио и начал его настраивать. «Как бы радио», которое в прошлый раз передавало информацию о редких животных, ловилось здесь почему-то с трудом — куда хуже, чем в Англии. Однако сквозь помехи и хрип кое-что всё-таки разобрать было можно. Сначала это была музыка, потом — какие-то политические новости — и наконец...

— Мы рады сообщить всем, кто заинтересовался судьбой терпящего бедствие судна с редкими животными на борту, что судно было спасено нашим доблестным российским флотом, а всем редким животным оказана необходимая помощь! — раздался бодрый голос ведущего. — Напоминаем, что наша радиостанция организовала благотворительный марафон, все доходы от которого пойдут на помощь редким и исчезающим видам животных! С вами было «Как бы радио» и его ведущий... — и новые помехи прервали сообщение.

— Ну, вот видишь? — с радостным облегчением спросил Ньют. — Они их спасли. Пока мы с тобой собирались... но как жаль! Я так хотел их увидеть... как ты думаешь, если запросить русское министерство, они дадут возможность нам познакомиться с ними?

* * *

— Однако, — озадаченно произнес Глава отдела международного сотрудничества при российском Министерстве Магии. — Чернопопики, выползни, ластоногие козлы... Он там нормальный вообще, этот Скамандер?

— Да ему уже больше ста лет! — пожал плечами его первый помощник. — Так что, полагаю, не слишком. Ластоногий козёл... это же надо придумать, — пробормотал он, размышляя, что надо бы запомнить эту конструкцию и при случае применить в каком-нибудь бурном споре.

— Ластоногие козлы — это еще ничего, — буркнул второй помощник. — А вот мозгошмыги с морщерогими кизляками — это да, это было сильно. Они там, в Британии, похоже, больные на всю голову.

— Не больные, а эксцентричные, — поправил его политкорректный Глава Департамента. И, усилив голос Сонорусом, рявкнул:

— Фердыщенко, козел ластоногий! Отчет по Китежградскому инциденту мне на стол!