Внедрение (джен)

Полночь. Кабинет премьер-министра. Задолго до настоящего времени.

Всё было уже позади: лихорадочная предвыборная гонка, бессонные ночи, грандиозная победа, поздравления, благодарственные речи, журналисты, вспышки фотоаппаратов и жадные объективы камер. Всё это словно осталось в прошлой жизни. Отхлынуло, будто морская волна, лишь для того, чтобы вновь обрушиться. Но это будет потом, утром, а пока…

Новый министр устроился теперь уже в своём кресле и устало оглядел кабинет. С этого ракурса он выглядел совсем иначе. Теперь-то всё будет по-другому. Его предшественника, как и правительство в целом, обвиняли в халатности и нерешительности, но этому придёт конец. Финальным гвоздём, забитым в гроб прошлого министра, стала череда загадочных терактов и природных катаклизмов, что прокатилась по стране за последние несколько лет. Новый министр не ожидал, что окажется в этом кресле так скоро, но обстоятельства сложились иначе.

— Премьер-министру магглов. Необходимо встретиться, срочно. С уважением, Миллисента Багнолд, — произнёс вкрадчивый голос за левым плечом министра.

Он вздрогнул от неожиданности, ведь в кабинете не было и не могло быть никого, кроме него самого. Ни телефона, ни динамика за спиной не оказалось — лишь одна старая картина, на которой премьер с удивлением для себя заметил движение. Изображённый на холсте человечек встал с кресла, удовлетворённо кивнул, видя, что его заметили, и скрылся за рамой.

Несколько секунд министр сидел без движения. Потом медленно встал и подошёл к картине. Нет, это был не экран. Сейчас, вглядевшись повнимательнее, он мог различить даже мазки на поверхности холста. Ни названия, ни каких-либо иных подписей, ничего, что указывало бы на авторство или название картины. За полотном тоже ничего не оказалось. Картина как картина. Это явно розыгрыш. Вот только чей? Собственного воображения или предшественника?

Внезапно в камине вспыхнуло зелёное пламя, и из его языков вышла пожилая женщина, одетая в какой-то балахон, напоминающий мантию.

— Доброй ночи, премьер-министр, — произнесла она.

— Кто вы? — спросил премьер, кладя руку на телефон и готовясь вызвать охрану.

— Позвольте представиться, Миллисента Банголд, — устало произнесла она. — Я не намерена тратить ни своё, ни ваше время, поэтому позвольте сразу перейти к демонстрации.

И, не дожидаясь этого самого позволения, она вытащила из рукава какую-то палочку. Министр тоже не был намерен тратить своё время и немедленно поднял трубку. Но вместо положенного ответа услышал лишь тишину, словно он был отрезан от остального мира. Тем временем в кабинете уже происходили настоящие чудеса. Кипа бумаг на столе разбежалась по углам стайкой грызунов, вода из графина покинула своё пристанище и зависла глыбой льда посреди комнаты, и даже галстук министра превратился в бабочку, а уж в его-то обыкновенности премьер до сего дня не сомневался.

— Итак, слушайте и запоминайте, повторять не буду, — чётко и громко произнесла Банголд. — Магия существует, её вы сейчас и наблюдали. Маги, соответственно, тоже существуют. У нас своё правительство, свои законы, своя денежная система, в целом мы отдельное государство, существующее на территории Британии и называющееся Магической Британией. Я глава правительства, министр магии Миллисента Банголд. Больше мы, скорее всего, не увидимся, только если с нашей стороны произойдёт что-то из ряда вон выходящее, да и то вряд ли. Вы всё поняли?

— Почему же, в таком случае, меня не предупредили раньше? — министр уже успел взять себя в руки: его разум ещё не успел принять происходящее, но железные нервы и умение быстро адаптироваться взяли своё, и мозг начал генерировать нужные вопросы.

— А зачем? Любые вопросы согласовываются с текущим министром, в данный момент — с вами, до этого ставить вас в известность не было нужды. Если возникнет необходимость встречи, с вами предварительно свяжутся через эту картину, — Банголд кивнула на предмет искусства, с которого всё началось.

— А если я захочу с вами связаться?

— В этом не будет необходимости. Мы не вмешиваемся в ваши дела, вы не вмешиваетесь в наши. Так что вы единственный человек в правительстве, которого мы считаем нужным проинформировать. У нас принят Статут Секретности, по которому мы не имеем права раскрывать своё существование. Вас, кстати, теперь это тоже касается — впрочем, сомневаюсь, что вам кто-то поверит. Мы обращаемся к вам только в случаях, когда наши дела задевают вас, как, например, в ситуации с недавними боями, последствия которых у вас списали на погоду и террористов.

— Боями?

— Увы, у нас в данный момент идёт гражданская война. Мы надеемся, что данный конфликт в скором времени разрешится. Думаю, на этом всё, больше вам знать незачем.

Банголд поджала губы, махнула палочкой, превратив мышей обратно в документы, и исчезла в клубах зелёного пламени. Глыба льда рухнула на пол, разлетевшись тысячью осколков, галстук-теперь-бабочка остался без изменений.

Министр кое-как добрался до своего кресла, потирая виски. Поверить в то, что его чем-то накачали, он мог с трудом. За его безопасностью и здоровьем следят круглосуточно. По этой же причине в помешательство собственного рассудка он тоже не верил. То, что он сейчас увидел, можно было классифицировать только одним образом. Магия, значит. И никто не в курсе, кроме него. И его предшественника, естественно. Почему же тогда он ничего не предпринял? Дела уже были переданы, и новый министр сомневался, что мог пропустить столь важный момент. О таком нужно предупреждать в первую очередь. Значит, всё пустили на самотёк.

Министр, наконец, окончательно собрался с мыслями для того, чтобы начать анализировать информацию, полученную от его гостьи. Односторонняя связь, полная секретность, наличие собственной власти с министром во главе, отношения "старший брат — младший брат"... Маги могут просто так вломиться к нему в кабинет, а вот он им ничего сделать не может. Да, ещё наличие некой гражданской войны, от которой уже пострадало несколько тысяч подданных Её Величества. И всё это на вверенной ему территории. Это минусы.

Теперь плюсы. Явная незаинтересованность в его делах. Возможно, даже отсутствие какого-то контроля над ним — помимо этой картины на стене. Магов, видимо, не так уж и много. Будь их большинство, не таились бы. Значит, их мало, причём очень мало, иначе чудеса творились бы на каждом углу. Статут Секретности, изолирующий два мира друг от друга, хм... Чтобы не мешать нам, или чтобы мы им не мешали?

Спустя полчаса премьер-министр вышел из кабинета, точно зная, что нужно делать.

— Входите, вас уже ждут.

Уильям Гойл кивнул секретарше и вошёл в кабинет начальства. Начальство в лице лысого будто бильярдный шар полковника молча указало на единственный оставшийся свободным стул. Справа, с видом, будто он только что выиграл в лотерею, сидел долговязый человек лет тридцати, улыбаясь куда-то в пространство. В Управлении он был известен, как тронувшийся учёный, занимающийся в основном проверкой всякой паранормальщины, на деле же — один из научных консультантов. Слева у книжного шкафа вполоборота к двери пристроился незнакомый Гойлу агент с типичной для его работы внешностью — не запоминающейся.

— Итак, все в сборе, — начал полковник. — Гойл, это агент F, — кивнул он на незнакомца. — Мистера Смита ты уже знаешь.

Учёный встрепенулся, словно только сейчас заметив вошедшего, и поздоровался.

— С этого момента вы снимаетесь с текущих дел и работаете вместе, — продолжил полковник. — Задание неординарное, но спущено нам с самого верха, поэтому имеет абсолютный приоритет, — он сделал многозначительную паузу. — В двух словах тут и не опишешь. Так что начну непосредственно с фактов. Чуть более суток назад, а именно около полуночи этой среды, в кабинете новоизбранного премьер-министра имели место следующие события…

По мере того, как Гойл слушал, он всё глубже погружался в собственные мысли. Будучи сквибом, несмываемым позором для всего благороднейшего и древнейшего семейства Гойл, ему пришлось мало-помалу переселиться в маггловский мир. Когда письмо из школы не пришло и все надежды были разбиты вдребезги, семья отказалась от него, и Уильям оказался на улице. Хорошо ещё, что жив остался, а то ходили мрачные слухи про обычаи некоторых чистокровных семей, где такие дети просто исчезают. Хотя тут скорее похлопотала его мать — единственный человек, не отвернувшийся от него, — но горе сильно её подкосило, и она вскоре скончалась, так и не сумев ничего оставить сыну из-за вмешательства главы семьи. Так или иначе, в магическом мире Гойл не ужился. В отличие от основной ветви семейства, ему с детства не привили лютой ненависти к магглам, так как его — достаточно дальнего родственника — в политику клана не сильно посвящали.

Так Уильям к сорока годам и оказался на службе у Её Величества в Ми-6, не испытывая к отвергшей его семье и всему магическому сообществу ничего, кроме презрения. Ему всегда было интересно, насколько магглы осведомлены об их соседях. Как только что оказалось, никак.

— А министр здоров? — поинтересовался F.

— Естественно, по выходу из кабинета министр прошёл полное обследование. После пристальному обыску подвергся сам кабинет. Ничего подозрительного обнаружено не было. Задача, сами понимаете, перед нами стоит непростая. Для начала, подтвердить наличие данной… — полковник запнулся, подбирая подходящее слово.

— Секты? — подсказал Смит.

— …организации на территории Соединённого Королевства. Аналитический отдел уже выискивает всю информацию, что может хоть каким-то боком касаться нашей проблемы. Но там пока только сообщения о том, что НЛО снова заметили над Стоунхенджем.

— Сэр, — выдавил из себя Гойл, встав для надёжности по стойке смирно. — Я должен вам кое-что рассказать. Это имеет непосредственное отношение к делу.

* * *

Спустя час.

— И вы всё это время молчали? — наконец спросил полковник, до этого не издавший и звука на протяжении всей исповеди сквиба.

— Как и положено по Статуту Секретности, который я только что нарушил.

— Но ваше досье не совпадает с тем, что вы рассказали о своём детстве.

— Моя мать перед смертью успела мне с этим помочь, внушив необходимые знания нескольким чиновникам. Когда документы были готовы, она просто стёрла им эти воспоминания.

— Я так понимаю, вы сейчас окончательно выбрали сторону, — заметил F. — Что будем делать в свете новой информации?

— Ничего, пока я не увижу всё собственными глазами, — проворчал полковник. — Ты говоришь, что можно провести маггла в этот Косой Переулок?

— Так точно. За руку, так сказать.

— Что ж, тогда сначала туда.

* * *

Сутки спустя. Тот же кабинет.

— На данный момент перед нами стоят две задачи. Во-первых, сбор информации. В первую очередь — юридические, экономические и исторические аспекты жизни магов. Мир их не так уж и велик и почти весь монополизирован Министерством. Единственный банк на всю страну, крепко держащий основные денежные потоки. Единственная школа, обладающая значительной автономией, контролируемая группкой самых богатых и влиятельных аристократов. Но всё это мы знаем лишь с ваших слов, Уильям.

Новоприбывший, представившийся мистером Кларком и ставший пятым в небольшой группе, кивнул на Гойла. Кларк появился сразу после доклада о вылазке в Косой Переулок и должен был отчитываться перед премьером напрямую. Он же теперь и ставил задачи.

— Дело не в том, что мы вам не доверяем, — поспешил пояснить он. — Всё это необходимо задокументировать. Большая часть интересующей нас информации лежит в открытом доступе на прилавках Косого Переулка, если я правильно понял. Тогда на первый план выходит денежный вопрос. Банк ведь занимается обменом валют?

— Да, — ответил Гойл. — Но есть одна проблема. Банком, по распоряжению Министерства, установлена строгая недельная норма для каждого человека. Магу проще простого ограбить маггла или раздобыть нашу валюту каким-нибудь другим способом. Поэтому обмен валюты строго контролируется. Так что в основном деньги меняют родители магглорождённых и сквибы, а это небольшие суммы. На первое время нам хватит и меня, а дальше придётся что-то придумывать.

— Понятно. Это приводит нас ко второй задаче. Вербовка. Да, мага нам завербовать не удастся: у нас нет ни нужного влияния, ни денег, ни компромата. А вот ваши собратья — сквибы вполне могут пойти на контакт. Как вы думаете?

— Не все, далеко не все. Не так уж и много тех, кто настолько обижен на систему или на собственную семью, чтобы сотрудничать с нами. К тому же это незаконно. Искать нужно в первую очередь среди таких, как я, среди тех, кто стал позором семьи и кого бросили без средств и поддержки.

— Сколько таких вы знаете лично?

— Один-два, из тех, кто готов будет работать за идею.

— Не так уж плохо для начала. Сквибу, естественно, блага и деньги нашего мира будут куда интереснее, чем магу. А что скажут гоблины? Банк может пойти нам навстречу? Судя по вашим словам, отношения с магами у них крайне напряжённые, да и Министерство загоняет их в жёсткие рамки.

— Не имею ни малейшего понятия. Думаю, это напрямую зависит от того, что наше правительство может им предложить.

— Посмотрим. Тем более сейчас перед нами такой задачи не ставили. Увы, пока всё завязано исключительно на вас, Уильям. Поэтому вербовка для нас имеет высший приоритет.

* * *

Месяц спустя. Тот же кабинет.

— Исходя из вышесказанного, повлиять на решения Визенгамота у нас никак не получится, особенно в такое смутное время, — подвёл итог Кларк. — Тем не менее, наверху постановили, что вопрос об автономности Магической Британии следует решить в нашу пользу. Быстро сделать это не выйдет. В открытую тем более: нам всем просто память сотрут, а документы, какие найдут, уничтожат. Придётся внедрять своих людей в их структуры власти.

— Это кого же? У нас три сквиба, пара осведомителей в Министерстве, да жулик из Лютного — в подвалах исследовательской лаборатории.

— Речь идёт не о ближайшем времени, даже не о десятилетии. Мы прекрасно понимаем, что с нынешними ресурсами тут ничего не светит. Но! В Британии ежегодно рождаются от шестидесяти до восьмидесяти детей-магов. И примерно двадцать процентов из них магглорождённые. Отбирать детей у родителей, естественно, никто не собирается. Но среди них попадаются и сироты, которых государство может воспитать должным образом. Они, поступив в Хогвартс, при нашей поддержке сплотят вокруг себя магглорождённых. Конечная цель — создание собственной партии на их основе и приход этой партии к власти. Тогда переход Магической Британии под юрисдикцию нашего правительства станет делом техники.

— Вы понимаете, насколько безумно это звучит? Вы будете засылать туда детей одиннадцати лет, причём без постоянного контроля над ними. Что обеспечит их лояльность, когда в башке будут бушевать гормоны, а вокруг твориться чудеса?

— Пока что единственная альтернатива — захват власти, что в данной ситуации практически невозможно. Наш единственный козырь — неожиданность, а это, сами понимаете, негусто. Любой просчёт в такой операции и всё, конец.

— Как в таком случае мы найдём этих детей?

— Тут два варианта. Первый: завербовать Филча и поручить ему выкрасть список новорождённых магов, которых регистрирует специальный древний артефакт, находящийся у директора, если верить Истории Хогвартса. Второй: начать тотальную проверку семей уже известных магглорождённых, возможно, у их родственников тоже родятся дети-маги. Ну и мониторить приюты, естественно. Мистер Смит, как там успехи с определением магических способностей?

— Пока только у взрослых можно однозначно что-то выявить. В основном, по искривлению электромагнитных полей рядом с ними. С детьми не сталкивался, так что не знаю.

— Уильям, займитесь Филчем. На остальных проверка по спискам, благо магов не так много и примерную перепись составить не так уж и сложно.

* * *

Неделю спустя. Бар "Кабанья голова".

— Я не дурак, Уильям, — Филч отставил кружку в сторону и насмешливо посмотрел на Гойла. — Ты опять пришёл в то же время, что и я. И снова якобы ненавязчиво начинаешь беседу, хотя до этого я тебя пару лет как не видел. Что тебе нужно от меня?

— Ты можешь помочь мне. Я могу помочь тебе. Есть дело, для тебя не слишком сложное.

— Это связано со школой? Хотя, конечно, с чем оно ещё может быть связано. И, видимо, на пользу Дамблдору не пойдёт. Я не стану помогать.

— Ты даже не выслушал.

— А чего тут слушать? Если ты против Дамблдора, значит, за Сам-Знаешь-Кого, по крайней мере так теперь говорят. Не знаю, как тебя угораздило, Уильям, но я этим подонкам помогать не буду.

— С чего ты взял, что я на них работаю? Я сквиб, как и ты, и мы оба знаем, что с такими, как мы, они делают. Нет, за мной стоит не Тёмный Лорд.

— То есть кто-то всё-таки стоит? Министр?

— Да. Но не тот, о котором ты подумал.

— Не понял.

— Ты же знаешь, где я работаю?

— Ты ушёл в маггловскую армию двадцать лет назад, вот всё, что я знаю. Но с тех пор, как я наконец-то получил работу, я почти не покидал Хогвартса.

— У меня с тех пор почти ничего не изменилось.

— Хочешь сказать, ты нарушил Статут Секретности?

— Для премьер-министра существование Магической Британии не является тайной. Нам нужен список новорождённых магов, тот, что хранится у Дамблдора.

— Зачем?

— Нужен.

— А конкретнее?

— Представь себе такую картину: Министерство Магии как часть маггловского правительства.

— Чудная картина, посмеялся от души. Но какое отношение это имеет к нам?

— Пока никакого, добудешь список — приблизишь на шаг её воплощение в реальность.

— Моё годовое жалование.

— Что?

— Во столько это вам обойдётся. Я не стану воровать просто за идею, тем более у Дамблдора.

— Хорошо. Как скоро ты сможешь это сделать?

— Из кабинета директора — никак. Но раз в год, перед отправкой писем поступающим, списки оказываются у Макгонагалл. Её кабинет практически не защищён.

— Но ведь это списки тех, кто через пару месяцев окажется в школе.

— Нет. Я однажды видел, что они из себя представляют. Это огромная книга, которая ведётся ещё со времён Мерлина.

— В таком случае, когда?

— В конце августа.

— Да это же почти через год!

— Уж извини, раньше никак.

* * *

Ещё месяц спустя.

— Господа, как стало известно буквально час назад, война в Магической Британии окончена, — торжественно объявил Кларк.

— Я только что из Косого Переулка, но что-то не видел там празднующих, — удивился Гойл.

— Об этом пока не объявили. Точнее, должны объявить прямо сейчас, в спецвыпуске "Пророка". Премьер-министра час назад посетила Министр Магии и сообщила эту новость. Так же известно, что в ближайшее время у них пройдёт заседание Визенгамота — в связи с отменой военного положения и общего недовольства нынешним Министром.

— Что это означает для нас?

— Трудно сказать. Кто, по-вашему, может стать следующим Министром?

— Думаю, Барти Крауч. Глава ДМП, герой войны, сильный и решительный человек. С нами он вряд ли будет сотрудничать. Но как это случилось? Неужели Тёмный Лорд был повержен?

— По словам Банголд, он убился об годовалого ребёнка.

— Это как он умудрился?

— Большего она не сообщила, да и не должна была. В любом случае официальную версию мы скоро узнаем.

* * *

Три дня спустя. Тисовая улица.

— Следущие — Вернон и Петунья Дурсли, — на ходу пояснял F. — Петунья в девичестве Эванс. Родная сестра Лили Поттер. Да, видимо, той самой. Матери недавнего героя. Но нас интересует их сын Дадли. Возможно, хоть тут повезёт.

Уильям и F поднялись по ступеням дома номер четыре. F нажал кнопку звонка.

— Кто там? — дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель выглянуло полное лицо, украшенное шикарными усами.

— Мистер Дурсль? Мы из полиции. Мы можем войти?

— Что? Из полиции? Да-да, конечно.

Дверь открылась чуть шире, открывая обзор на уютную прихожую и почти полностью её перегородившего толстяка.

— Ваша жена дома?

— Да. А что, собственно, происходит? Мы законопослушные граждане, ничего не нарушали...

— Успокойтесь. Никто вас ни в чём не обвиняет. У нас есть несколько вопросов к вашей жене.

— Ладно, — несколько успокоился Дурсль. — Петунья!

Из глубины дома показалась взволнованная жена толстяка.

— Не волнуйся, дорогая, эти джентльмены из полиции, они хотят что-то у тебя спросить.

— Здравствуйте. Петунья Дурсль? В девичестве Эванс? У нас есть несколько вопросов касаемо вашей сестры. Возможно, произошла какая-то ошибка, но мы не можем с ней связаться, так как неизвестно её нынешнее место жительства. Вы знаете, где она сейчас живёт?

— Она погибла, — и без того бледная Дурсль побледнела ещё больше.

— Погибла? Простите, приносим наши соболезнования. Но об этом тоже нет никаких данных. О Лили Эванс вообще нет никакой информации за последние десять лет.

— Но это... — начал было Дурсль, — произошло недавно...

— Вернон! — испуганно оборвала его жена. — Нам нельзя...

— Но дорогая, они же из полиции, мы не можем лгать.

— Уильям, посмотри-ка на это, — окликнул Гойла F, неизвестно как прошмыгнувший мимо хозяев дома и стоявший теперь на пороге их гостиной.

— Мистер Дурсль, сколько у вас детей?

Вернон и Петунья словно окаменели. Гойл протиснулся мимо них и сам заглянул в комнату. Рядом с дверью стояли две детские кроватки, в одной из которых посапывал ребёнок с очень странным и узнаваемым шрамом. Шрамом, на который в этот момент молилась половина английских магов.

— Ну, видите ли, это... Нам подбросили это мальчика совсем недавно. Ну, мы его и приютили, вот.

— Миссис Дурсль, это ваш племянник?

— Откуда вы знаете?!

— Значит, да?

— Да, это сын Лили.

— Вы... — глаза Вернона забегали от F к Уильяму и обратно. — Вы тоже из этих?

— Нет, мы не маги. Мы работаем на правительство.

— Я знал, — возликовал Дурсль. — Я знал, что правительство следит за этими ненормальными! — лицо его стало таким довольным, будто это он сам лично выследил всех магов страны. — Вы заберёте его? — он ткнул пальцем в младенца.

— Не спешите. Как он здесь оказался?

— Мы нашли его на крыльце три дня назад. С ним было письмо от Дамблдора, это...

— Мы знаем, кто он, дальше.

— Всё. Там было сказано, что Поттеры погибли. И что мы должны позаботиться о их сыне.

— Вы сохранили письмо?

— Да.

— Надеюсь, вы понимаете, что данная информация не подлежит разглашению? Мы свяжемся с вами завтра. Не покидайте города и ни с кем не связывайтесь.

— Что здесь делает Поттер? — спросил F, едва они вышли из дома. — Я понимаю, что это его ближайшие родственники, но разве он не должен жить и воспитываться у магов?

— Не знаю, обо всём этом нужно немедленно доложить... Вот чёрт!

Гойл резко повернулся спиной к соседнему дому, из которого как раз выходила какая-то женщина.

— Что такое?

— Арабелла Фигг, сквиб, по неподтверждённой информации от Флетчера, она — член Ордена Феникса.

— Человек Дамблдора?

— Да, следит за младенцем. Видимо, никто не знает, что он здесь.

— Я останусь и прослежу, чтобы Дурсли не наделали глупостей. А ты давай в Управление.

* * *

На следующее утро. Кабинет полковника.

— Крёстный отец, Сириус Блэк. Схвачен два дня назад, оказался чуть ли не правой рукой Тёмного Лорда.

— Так, дальше.

— Крёстная мать, Алиса Лонгботтом. Вместе с супругом вчера подверглась нападению Пожирателей, сейчас в Мунго, диагноз пока не известен.

— Дальше.

— Больше ничего не известно. Близких родственников, кроме Дурслей, нет. Дальние родственники — почти все из чистокровных семей. С опекунством пока ничего не ясно.

— Значит, Дамблдор взял всю ответственность на себя. Надо продолжить наблюдение за домом. Дурсли пока пусть ждут. Уильям, нам придётся прибегнуть к сторонней помощи, желательно из-за границы. Нужен профессионал, который, не задавая лишних вопросов, аккуратно проверит, есть ли на доме магическая слежка. Займитесь этим. Если нам повезёт, и место пребывания Поттера держится в строгом секрете... это будет просто замечательно.

— Но что это нам даёт?

— Ты ведь читаешь газеты? Мальчик-Который-Выжил — новый Христос Магической Британии. К тому же он наследник древнего рода — а это деньги и, самое важное, место в Визенгамоте! Если нам удастся его подменить, воспитать и заслать потом к ним, то это значительно ускорит всю операцию. Нам нужен Гарри Поттер.

* * *

Но никто из тех, кого с огромным трудом удалось найти и уговорить сотрудничать, даже приблизиться к дому не мог. Словно и не было никакого дома.

— Это какие-то особые защитные чары, — развёл руками Гойл. — Видимо, маг вообще не может туда приблизиться без разрешения того, кто чары поставил. А маггл попасть туда может только случайно или если знал это место раньше.

— С такой защитой, в общем-то, и беспокоиться особо не надо. Господа, надо решать. Пойдём ли мы на такой риск?

* * *

Ещё через пару дней на пороге дома номер четыре по Тисовой улице появился человек в форме курьера некой фирмы, занимавшейся доставками, с большой коробкой в руках. Вернон Дурсль открыл дверь и впустил курьера внутрь. Через пару минут дверь снова открылась, и озадаченный курьер всё с той же коробкой в руках был выставлен вон.

— Видимо, ошибся адресом, — хмыкнула Фигг, делая пометку в дневнике, и ушла кормить кошек.

Одного ребёнка занесли в дом, другого вынесли...

"У него будут хорошие новые родители, — думал тем временем Гойл, бережно кладя коробку в машину. — Будут толковые воспитатели и отличные друзья. А потом он вернётся в магический мир и изменит его. К лучшему."