И превратит меня в пыль... (гет)

Спустя уже несколько недель эта идея — пройтись пешком три с лишним километра до новой школы — не будет казаться Элле такой неудачной: она начнёт видеть эти три тысячи четыреста метров так, будто ими оказался последний глоток прежней жизни, перед тем, как она ступила на этот «корабль». С которого, как оказалось, уже не сойти. Но сейчас, чуть заметно прихрамывая, Элла хмурилась от накрапывающего дождя, недовольно оглядывая всё ещё плохо знакомую ей улицу.

Город казался серым — осень в этом году началась слишком рано, уже на первое сентября Элле пришлось надеть чёрный утепленный «бомбер» (короткая куртка на молнии, на манер тех, что были созданы для лётчиков США) поверх плотного тёмно-синего топа. Часть волос Эллы была собрана в пучок на макушке, остальная же некогда прямыми, а сейчас уже завившимися от влажности прядями спадала вниз по плечам.

Завернув за угол и оказавшись во дворе новой, совершенно обычной на вид школы, она выровняла шаг, не обращая никакого внимания на ноющую в колене боль, и, твёрдо ступая, двинулась вперёд.

Мать ей всегда говорила — первый день очень важен, многое зависит от того, как ты себя поставишь, какое впечатление произведёшь. И это была истинная правда. Когда Элла перевелась в новую школу в третьем классе, ей пришлось вмазать в глаз надоедливому мальчишке, который подтрунивал над всеми девчонками и попытался то же самое провернуть с ней. Впоследствии этот мальчик завалил Эллу любовными письмами, когда ребята стали чуть постарше.

Но теперь. Новая страна, новый город. И если кому-то надо дать в глаз, чтобы её не доставали, Элла, конечно же, не станет тянуть с этим время.

Школьный двор был заполнен снующими туда-сюда учениками. Все казались безликими, какими-то даже невзрачными, будто на них взвалили непосильную ношу, и те, сгорбив спины, старательно её несли.

Скользнув взглядом по компании девушек, что стояли у самых ступеней школьного крыльца, Элла неожиданно для себя подметила знакомое лицо.

— Тина? — слегка неуверенно проговорила она, сделав несколько шагов по направлению к девушкам. — Тина Мун? — снова спросила Элла, а темноволосая, плотного телосложения девушка перевела на неё взгляд. И, да, у Эллы теперь не оставалось сомнений — она встретила старую знакомую.

— Д-да… — хмурясь, проговорила девушка.

Она окинула Эллу взглядом с ног до головы. Да, в их школьном дворе таких не встретишь: твёрдый уверенный взгляд из-под длинных, чуть подкрашенных ресниц, пухлые губы, выделенные тёмно-бордовой помадой, высветленные волосы, которые из-за чрезмерно пепельного пигмента смотрелись почти серыми, узкие чёрные джинсы с высокой талией, обтягивающие стройные длинные ноги, ботильоны на высоченном квадратном каблуке, и, кажется, от неё пахло «чёрной орхидеей» от Tom Ford? А ещё виднеющаяся из-под резинки рукава татуировка на запястье.

В целом Элла создавала впечатление той самой девушки, с которой родители запрещают дружить своим дочерям.

Здешняя женская половина не привыкла выглядеть так уверенно, так «твёрдо», ярко. Быть может, сказывался влажный климат, погружающий весь город в серую, затянувшую улицы дымку, покрывая небо невзрачными тучами. Местные девушки выглядели в тон окружающему их миру — серые цвета, невзрачные, погруженные в свои мысли выражения лиц, безразмерные свитера блёклых тонов, отсутствие румянца на щеках и поникшие, почти незаинтересованные жизнью взгляды.

— Привет! — радостно улыбнулась Элла, становясь рядом с девушками. Одна из них оказалась невысокого роста, очень стройная, милая на вид, с длинными русыми волосами и яркими зелёными глазами, на которых невольно задерживаешь взгляд, подумывая «а не линзы ли?»; вторая оказалась даже выше Эллы, с чёрными волосами до плеч и большими, почти выпученными глазами, вот она-то и смотрела на Эллу неприкрыто оценивающим взглядом, да так, что хотелось спросить «тебе чего?!» Но Элла дружелюбно улыбнулась: — Я Элла Кинг. Помнишь, мы ходили с тобой на курсы испанского? — обратилась она к полноватой девушке с миндалевидными глазами и оливкового цвета кожей.

В карих глазах темноволосой девушки, хоть и не сразу, спустя пару секунд, вспыхнуло понимание.

— Ничего себе… Серьёзно? Это же было лет пять назад, — растерянно проговорила Тина, но всё же улыбнулась Элле.

— Да, точно, и я ни черта не помню. Думаю, смогла бы сказать только «Hola» и… «Hola», — ухмыльнулась Элла. — Эй, рада тебя видеть. И правда, столько лет прошло.

— Точно. Не ожидала, — Тина улыбнулась девушке и даже неожиданно для той обняла. Элла похлопала её по плечу, немного растерянная таким радушием. — Будешь учиться в нашей школе?

— Да, какое-то время уж точно, — пожала плечами Элла.

— О-о… Это здорово! — Тина бросила взгляд на своих подруг, по ней было заметно, что она вдохновлена появлением в их школьном дворе этой девушки. — Тогда тебе надо познакомиться с Эммой, — Тина кивком указала на темноволосую высокую девочку. — И с Милой.

Девушка с глазами весенней листвы протянула Элле руку.

— Рада знакомству, — прощебетала она. Голос у неё оказался под стать образу — мелодичным, почти нараспев.

— Спасибо, я тоже.

— Вступишь в наш круг? Если ты, конечно, будешь с нами дружить, — сказала та, которую представили Эммой.

— Эм… Круг?

— Да, это… — начала было Эмма, но отчего-то замолчала, ещё больше выпучив глаза, глядя куда-то за спину Эллы.

Девушка невольно обернулась, тут же приняв оборонительную стойку: на них неслась стая разукрашенных безвкусным макияжем девиц. У некоторых из них изо рта валил сигаретный дым, губы же других были перемазаны помадой, да так, будто те только что сделали отменный минет не менее чем половине школы.

Тина и Мила, как по команде, прижались друг к другу плечами, будто делали это уже сотню раз, выступив вперёд и как бы создавая барьер между оцепеневшей от страха Эммой и нашествием парада шлюх.

Колонну намарафеченных тёлок возглавляла наиболее разъярённая девица. Элле казалось, что вот-вот и её криво накрашенные алые губы разомкнутся, издавая устрашающее рычание. Она не сомневалась (встречала такое раньше и не раз): это типичная компания «отвязных» девчонок, ничего не представляющих из себя на деле, и которые, если не поменяют жизненных приоритетов, станут по итогу никем. Это старо, как мир. Но здесь, в школе, они богини, не терпящие конкуренции или хотя бы недовольных взглядов в свою сторону в ответ. Что сделала им Эмма? Не важно, это может быть как любая мелочь, брошенная невзначай, так и огромный косяк перед стайкой безмозглых девиц. Но, как бы там ни было, Элла много раз сталкивалась лоб в лоб с такими, они не раз пытались испортить ей жизнь просто так, с нуля, ради собственного развлечения.

Так что, когда та девица занесла руку для удара, Элла врезала ей первой. Да так, что та отскочила, приземляясь на оголившуюся при падении попку. В самом деле, запредельное мини в осенний день, когда столбик термометра еле дотянул до +14 по Цельсию? «Что же, пришла бы в брюках, не стёрла бы свою жопу сейчас об асфальт», — подумала Элла, глядя на исказившуюся болью и стыдом физиономию местной заводилы. С одной стороны, ей не хотелось причинять такой вред незнакомой девчонке, опозорив её во дворе школы, где она была, по всей видимости, «правительницей мира» или типа того. Но поступать иначе Элла не хотела.

Весь двор заполнился девичьими воплями, но уже через несколько секунд смолк. Драки так и не состоялось. Появившийся на крыльце завуч по воспитательной работе решил всё своим гневным раздраженным голосом:

— Ты и ты! — ткнул он пальцем в сторону Эллы и «заводилы». Что же, похоже он наблюдал из окна, как разворачивались события. — За мной, — фраза звучала бескомпромиссно, в приказном тоне.

Надо же, какая удача, в первый же день в новой школе оказаться в кабинете директора.