Семь спящих красавиц (гет)

Спрячь за высоким забором девчонку —

Выкраду вместе с забором!

     Роберт Иоаннович, гиперборейский поэт

Стал Парис с недавних пор

По девицам первый вор.

Он Елену даже спёр,

Ох, хитёр!

Подрядил за фрукты тать

Афродиту помогать:

Песню спел, в охапку хвать —

И тикать!

…

Приходил с кифарой он под чей-нибудь балкон —

Дамы так и прыгали из спален,

Хоть ревел Парис совсем как дикий слон

И как бегемот был музыкален.

     Володимир Симеонович, гиперборейский аэд

Солнце перевалило за полдень. Под его лучами теперь самое пекло, но здесь, в лесу на склоне Иды, можно даже сказать что прохладно. Лёгкий ветерок перебирает листья, негромко звенит ручей. Тянет поваляться на травке.

Нимфа прищурилась сквозь листву на колесницу Гелиоса. Высоко, не разглядишь…

Озорной лучик кольнул зрение. Наяда отвернулась и хихикнула. А вот и не станет она зажмуриваться! Просто полежит немного у своего ручья… А потом, ближе к вечеру… Опять водичкой… Займётся…

И задремала.

— Нимфа ты или богиня, что здесь развалилась и дрыхнешь? (Трямс!)

Задницы нежной такой не встречал, Афродитой клянусь! (Брямс!)

Наяду аж подбросило. Великий Пан! Попробуй тут поспать, когда над ухом вопят дурным голосом, да ещё и дёргают какую-то дурацкую бренчалку!

Перед ней стоял парень в серой экзомиде. Похоже, из здешних пастухов. Вот только зачем пастуху это жалкое подобие лиры в руке? Ему же явно большая медведица по обоим ушам потопталась! При таком трубном голосище это форменное бедствие…

Он опять тянется к струнам?! Нет! Только не снова!

— Погоди, юноша! Кто ты?

Хвала Аполлону, отвлёкся от своей погремушки!

— Я здешний пастух, прекрасная дева! Меня прозвали Александром, потому что я защищаю людей от разбойников! — пришелец гордо подбоченился.

Нимфа склонила голову набок:

— Пастух? И кого же ты пасёшь? Зачем гуляешь по лесу без своего стада, но с разболтанной лирой? И почему изображаешь африканского зверя элефантаса?

— А чего их, коров-то, пасти? — отмахнулся Александр. — Жуют себе и жуют, жвачные животные… За ними сейчас и подпаски присмотрят! А если что, меня позовут! Они знают, где меня искать! Слышали!

— Да, тебя трудно не услышать. Можно на берегу ставить вместо туманного колокола, корабли об опасности предупреждать!

— Ага, я хорошо пою! Громко! И стихи для пения сочинять умею! Ну, не Аполлон, конечно, но всё же какой-никакой кифаред! Вот сейчас тебя, прекрасную, увидел — и сразу такое вдохновение набросилось!

— Набросилось! — хихикнула наяда. — Оно и видно! Что же ты, кифаред, кифарический гимн в мою честь гекзаметром сочиняешь?

— А так красивше выходит! — ничтоже сумняшеся заявил пришелец. — Вот как тебя сзади увидел, так сразу и воспел! А теперь вот спереди разглядел. Сейчас и с другой стороны воспою!

— Нет! Не надо! Всё что угодно, только не пой больше!

— Всё что угодно? — ухмыльнулся Александр. — Ну так и быть, уговорила!

Кони Гелиоса пробежали больше половины дороги от зенита к закату. Тени деревьев вытянулись на восток.

Нимфа перебирала волосы Александра, тот жмурился как сытый кот.

— Знаешь, теперь, как честный человек, ты просто обязан на мне жениться.

— А если я нечестный человек? — до чего же довольная морда у этого проклятого музыканта!

— Тогда я, как нимфа этого ручья, в нём тебя и утоплю.

— Чего?! — Александр вскочил на ноги. — Нимфа?! Самая настоящая нимфа?

— Ну да, нимфа Энона. А ты кого хотел? — глянула из-под ресниц наяда. — Всё-таки богиню? Ну извини, не доросла пока. Вот мой отец, Кебрен — бог реки… Хочешь, познакомлю?

Кавалер схватился за голову. Похоже, ему не отвертеться.

— Кстати, имя-то своё назови, жених! — засмеялась невеста. — А то представился кличкой…

— Это не кличка, — надулся Александр. — «Защитник людей» — это почётное прозвище!

— Среди людей, может, и почётное, а среди наяд — не очень. Буду так мужа называть — подруги засмеют!

— Парисом звали, — буркнул Александр. — Ладно, женюсь. Завтра приду, договоримся, когда и как… Только гимн на свадьбу сочинять не буду! Вдохновения нет.

Он поднял свою одежду, не забыл подобрать эту дурацкую лиру и поплёлся вниз по пологому склону.

— Хвала Аполлону! — облегчённо вздохнула Энона. — Обойдёмся без пения!

— А девкам всё равно песни петь буду! — бормотал Парис, шагая к стаду. — Муж нимфы… Это, конечно, не муж богини… Но, пожалуй, тоже звучит неплохо!