Леди Малфой (гет)

Генри Скейд сидел в окружении вороха разнообразных бумаг и быстро перебирал стопку документов, которая лежала прямо перед ним. В ней не было ничего нового: ордера на аресты, постановления и множество другой скучной работы, которой глава ОМП* был вынужден заниматься.

Несмотря на высокий рост, признаки старения на лице Генри придавали его виду тщедушия, и это впечатление лишь усиливалось из-за квадратных очков и залысины. Тёмную шевелюру уже тронула лёгкая седина, на бледной коже явственно проступили белые пигментные пятна, а под глазами залегли чёрные круги. Но, несмотря на недостатки своей внешности, Генри всегда удавалось произвести впечатление человека влиятельного, благодаря роскошной тёмно-синей мантии с золотыми пуговицами.

Его размышления были прерваны громким жужжанием, разорвавшим тишину кабинета. Генри мгновенно оторвал взгляд от бумаг, снял очки и устало потёр переносицу. Прибыл новый посетитель, и эта встреча обещала быть не из лёгких.

Генри глубоко вздохнул и быстро оглядел себя в зеркале, приглаживая волосы, вытер пот со лба и поправил воротник.

— Представление начинается, — негромко сказал он сам себе. В камине вспыхнуло изумрудно-зелёное пламя, и молодая девушка приземлилась в кучу пепла.

В ту же секунду Скейд бросился к посетительнице, подавая ей руку и тепло улыбаясь.

— Здравствуйте, мисс Грейнджер, — вежливо произнёс он, когда Гермиона вышла из камина. Она стряхнула пепел с одежды, и Скейд смог получше её рассмотреть. Внешне мисс Грейнджер выглядела иначе, нежели на большинстве фотографий, которые печатал Ежедневный Пророк. Тёмные густые волосы были небрежно забраны в хвост, выгодно подчёркивая карие глаза.

Гермиона подняла взгляд и улыбнулась в ответ.

— Очень приятно с вами познакомиться, мистер Скейд, — произнесла она, протягивая руку.

— Это мне очень приятно, — поспешно отозвался Генри, подводя Гермиону к письменному столу из тёмного дуба и усаживая её в мягкое кресло.

— Спасибо, — поблагодарила она.

Скейд сел по другую сторону стола и сделал глубокий вдох, прежде чем начать.

— Не хотите ли выпить чего-нибудь? — поинтересовался он.

— Только воды, — быстро ответила Гермиона, и Скейд понял, что она не в настроении обмениваться любезностями и хочет сразу приступить к делу. Он достал палочку из кармана и взмахнул ею — на столе возникли кувшин с водой и стакан. Гермиона сразу его наполнила и сделала небольшой глоток, прежде чем снова посмотреть на Скейда.

— Мне было очень любопытно узнать, почему вы пожелали увидеться со мной, — начала она. — Ваша… Ваша помощница не совсем понятно объяснила причину этой встречи.

— Да, боюсь, в некоторых случаях приходится даже её держать в неведении, — ответил Скейд.

— И какой же сейчас случай?

— Большой значимости и большой опасности, — отозвался Скейд с нотками многодневной усталости в голосе. — Мисс Грейнджер, мне нужно, чтобы вы внимательно меня выслушали.

Гермиона выпрямилась в кресле, на её лице было написано явное волнение.

— Хорошо.

— Прошло довольно много времени с тех пор, как Сами-Знаете-Кто был побеждён, но, должен сказать откровенно, всё идёт не так чётко и организованно, как нам бы хотелось.

— Боюсь, я не совсем понимаю, — удивлённо произнесла Гермиона.

— Вам известно имя Родольфуса Лестрейнджа?

— Мужа Беллатрисы? — спросила она в недоумении. — Ну да, я слышала о нём. Кажется, он участвовал в финальной битве, но… Я никогда не встречала его лично.

— После битвы он был задержан и отправлен в Азкабан, но недавний урон, причинённый тюрьме, привёл к тому, что несколько узников сбежали — Лестрейндж был одним из них.

— Недавний? — переспросила Гермиона. — Вы имеете в виду побег, совершённый год назад?

— Именно, — кивнул Скейд. — Из достоверных источников нам стало известно, что Лестрейндж покинул страну сразу после побега.

— Куда он сбежал?

— В Австралию.

Глаза Гермионы потемнели от страха.

— В Австралию? — переспросила она. — Он… он совершил там какое-то преступление?

— Мисс Грейнджер, он убил семью маглов. Мы нашли их тела, и нам показалось, что их воспоминания были изменены.

Глаза Гермионы уже были полны слёз от жуткой догадки.

— Как… Как их звали?

— Мы не знаем настоящих имён, но соседи сообщили, что их звали Венделл и Моника Уилкинс.

— Нет! — Гермиона вскочила с кресла и закрыла лицо ладонями.

— Мисс Грейнджер… — начал было Скейд, но тут же осёкся, решив, что лучше дать ей несколько минут, чтобы прийти в себя.

— Мои… родители, — едва слышно произнесла Гермиона сквозь слёзы. Она со злостью ударила кулаком по стене и зарыдала.

— Мисс Грейнджер, я глубоко сожалею о вашей утрате, — неуверенно начал Скейд — ему всегда с трудом давались соболезнования. Он протянул Гермионе коробку бумажных салфеток и доверху наполнил стакан водой.

Ей потребовалось ещё некоторое время, чтобы прийти в себя. Она не привыкла показывать слабость при посторонних, поэтому быстро потянулась за салфеткой, вытерла слёзы, затем сделала глоток воды и несколько раз порывисто вздохнула, восстанавливая дыхание, и только после этого снова встретилась взглядом со Скейдом.

— Как давно это случилось? — спросила Гермиона, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

— Три месяца назад, — угрюмо ответил Скейд. — Мы не знали, кто они, пока до меня не дошли слухи о том, что вы ищете родителей в Австралии. Ужасно сожалею о вашей утрате.

Гермиона кивнула, но ничего не ответила.

— Я могу идти? — спросила она через несколько секунд.

Генри Скейд неловко поёрзал в кресле и вновь посмотрел на Гермиону, которая за последние минуты словно состарилась на несколько лет.

— К сожалению, мисс Грейнджер, смерть ваших родителей не та причина, по которой я вас сюда позвал.

— Прошу прощения?

— В свете произошедшего я не могу не беспокоиться о вашей безопасности, — ответил Скейд. Против воли голос звучал по-отечески участливо.

— О моей безопасности?

— Хотя вы и достигли совершеннолетия, у вас, как я понимаю, больше нет оставшихся в живых родственников… Точнее, кровных родственников.

Гермиона отрицательно покачала головой.

— Нет, — подтвердила она.

— Мисс Грейнджер, вы маглорождённая, — твёрдо произнёс Скейд, — и у вас не осталось ныне живущей кровной родни. Принимая во внимание убийство ваших родителей, я не думаю, что вы находитесь в безопасном положении.

— Что? — удивилась Гермиона. — В данный момент я живу в семье Уизли и…

— Я понимаю, — терпеливо произнес Скейд. — Тем не менее дом Артура и Молли Уизли не может гарантировать полной безопасности. Ваша репутация обеспечила вам верхние строчки в списке маглорождённых, которые, по мнению Пожирателей смерти, должны быть истреблены.

— Вы утверждаете, что я в опасности?

— Да, — спокойно подтвердил Скейд. — И мы должны принять все меры предосторожности, чтобы убедиться, что вы в безопасности.

— Какие меры?

— Министерство может предложить вам надёжное укрытие, которое сложно обнаружить.

— Поверить не могу! — воскликнула Гермиона. — Спасибо, но я в состоянии защитить себя!

— Понимаю, мисс Грейнджер, — спокойно произнёс Скейд. Гермиона начала краснеть от злости, и он волновался, что она не захочет выслушать его до конца. — Но Родольфус Лестрейндж определённо начал череду убийств, а он, если можно так выразиться, очень хорошо подготовленный преступник.

— Мне всё равно, даже если бы сам Волдеморт охотился за мной, — отчеканила Гермиона, поднимаясь с места.

— Вы его следующая цель! — воскликнул Скейд. — Вы ведь убили его жену.

— Я не… Я вам не верю. Он уже сполна отомстил смертью моих родителей.

— Я почти уверен, что Лестрейндж не знал, кем именно они вам приходились. А если и знал, не представляю, чтобы эта деталь его удовлетворила, — сказал Скейд. — Он охотится на вас.

— Это какое-то сумасшествие!

— Мисс Грейнджер, успокойтесь, пожалуйста! — настаивал Скейд. — Мы заботимся не только о вашей безопасности, но и о безопасности семьи Уизли и мистера Поттера.

— О чём вы говорите? — не поняла Гермиона.

— О безжалостных хладнокровных убийцах, которым плевать, кого они уничтожат на пути к своей цели. Если вы живёте с Уизли, то подвергаете опасности и их тоже.

Гермиона снова опустилась в кресло и взяла ещё одну бумажную салфетку. Слова Скейда достигли цели. Он заглянул в её тёмные печальные глаза и на мгновение почувствовал себя беспомощным.

— Я знаю, вам тяжело, — произнёс он через некоторое время, — но прошу вас понять…

— Если бы — гипотетически — я согласилась, — медленно произнесла Гермиона, — в чём состоит ваш план?

— Ну, — облегчённо выдохнул Скейд, — мы бы отправили вас в такое место, где за вами постоянно сможет наблюдать аврор. Он не стал бы нянчиться с вами, как с ребёнком, вы бы делали всё, что вам угодно, но находясь под защитой.

— Я буду видеться с друзьями?

— Разумеется! — воскликнул Скейд. — Они смогут навещать вас в любое время. Однако мы должны попросить вас не покидать пределы дома без сопровождения до тех пор, пока не найдём и не арестуем Лестрейнджа.

Гермиона закрыла лицо ладонями, пытаясь оградиться от внешнего мира и сосредоточиться на собственных мыслях.

— Я уверяю вас, что на его поимку брошены наши лучшие силы, — добавил Скейд.

Гермиона подняла голову и пристально посмотрела на него.

— Хорошо, — наконец произнесла она. — Я принимаю ваше предложение.

— И поступаете разумно, — заметил Скейд.

— Где находится это укрытие?

— Оно принадлежит одному очень опытному и талантливому аврору, — заверил Скейд.

— Да, отлично, но где оно расположено?

Скейд боялся этого момента весь разговор. Он глубоко вздохнул и пристально посмотрел Гермионе в глаза.

— Мисс Грейнджер, что вам известно о поместье Малфоев?

 

 

 

 

 

___________________________

ОМП — Отдел магического правопорядка.

Со времён битвы за Хогвартс Нора разрасталась в геометрической прогрессии. Потрескавшиеся стены, расшатанные половицы, сломанные перила и старую мебель заменили. Кроме того, Уизли надстроили дополнительный этаж и расширили подвал. Прежде бледные стены теперь были выкрашены в красивые кремовые тона и прекрасно сочетались с новым деревянным полом. Несмотря на то, что дом подвергся значительным изменениям, Гермиона всё равно воспринимала его точно так же, как и в свой первый визит во время обучения в Хогвартсе.

Она вошла в крошечную гостиную, где вечерний свет уже придал стенам золотистый оттенок.

— Гермиона!

Она подпрыгнула от неожиданности, услышав позади себя голос Джинни, и развернулась как раз в тот момент, когда та спускалась с последних ступенек.

— Как прошла встреча? — спросила Джинни с беспокойством.

Гермиона не знала, что ответить, и рассказывать ли вообще что-либо. Она подошла к лестнице, окинула подозрительным взглядом пустую площадку второго этажа, затем снова повернулась к Джинни и с серьёзным видом поманила её на кухню.

— Гермиона, что… — начала было та.

— Не здесь, — прошептала Гермиона, заводя Джинни в крошечную кухню. Несмотря на то, что сам дом сильно изменился, кухня семьи Уизли осталась прежней: с потускневшими половицами и отслаивающейся штукатуркой. Гермиона протолкнула подругу мимо танцующих швабр и прыгающих веников и усадила её на один из деревянных стульев за обеденным столом.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила Джинни. Гермиона быстро кивнула и на цыпочках вернулась к двери, чтобы ещё раз проверить, действительно ли лестница была пуста. Убедившись, что кроме них в доме никого нет, она вернулась к Джинни, сбив по дороге вазу с фруктами.

— Прости, — неловко пробормотала она, ни к кому конкретно не обращаясь, и уселась на стул напротив.

— Что происходит? — спросила Джинни, вставая и направляясь к плите.

— Что ты делаешь? — удивилась Гермиона, порываясь подняться вслед за ней.

— Нет-нет, сиди. Я просто хочу заварить нам чай.

— А, хорошо, — рассеянно кивнула Грейнджер.

Джинни достала большую металлическую кастрюлю, налила в неё воды и поставила на плиту, затем вытащила свою палочку и прошептала несколько слов, зажигая огонь.

— Так ты собираешься рассказать мне, что происходит? — вновь спросила она, доставая заварку с холодильника.

Гермиона не обратила внимания на вопрос: она снова стояла у двери, старательно вытягивая шею в попытке разглядеть лестничную клетку.

— Ради Мерлина, Гермиона! Там никого нет! — воскликнула Джинни. — Кого ты высматриваешь?

Гермиона с подавленным видом повернулась к столу и вздохнула.

— Рона, — призналась она. — Его ведь нет дома?

Джинни бросила щепотку чайных листьев в кипящую воду и отрицательно покачала головой:

— Ушёл на работу несколько часов назад. Почему ты спрашиваешь?

— Не хочу, чтобы он услышал то, что я собираюсь тебе рассказать, — мрачно произнесла Гермиона. Она потянулась к керамической банке на столе и сняла крышку, но внутри оказалось пусто.

— Проголодалась? — проницательно спросила Джинни, доставая из шкафа жёлтую коробочку, которую сразу открыла и аккуратно поставила на стол.

— Очень, — устало ответила Гермиона, протягивая руку к коробке и вытаскивая оттуда рисовую лепёшку. Она снова тяжело вздохнула и принялась рассеянно жевать, наблюдая, как Джинни разливает чай в два зелёных бокала, добавив в каждый по кусочку сахара.

— Ладно, — твёрдо произнесла та, усаживаясь на стул и протягивая ей один из бокалов. — Что происходит?

Гермиона сделала небольшой глоток, чувствуя, как приятное тепло ненадолго разливается по всему телу. К горлу подступил комок, когда она приготовилась к рассказу о встрече со Скейдом.

— Помнишь сову, которую я получила две недели назад? — спросила Гермиона, стараясь сохранять спокойствие.

Джинни нахмурила брови и отрицательно покачала головой:

— Нет, я не… А, постой, ты имеешь в виду ту, из Австралии?

Гермиона кивнула.

— С письмом о том, что мои родители пропали.

— Да, помню, — произнесла Джинни, тоже протягивая руку за рисовой лепёшкой.

— Их… — Гермиона порывисто вздохнула, сдерживая слёзы. — Их нашли.

— Правда? — поначалу голос Джинни прозвучал восторженно, но она пришла в замешательство, заметив реакцию подруги. — Но… Но это ведь хорошая новость!

Гермиона вытерла слёзы рукавом и сделала ещё один глоток. Джинни всё ещё не совсем понимала, что происходит, но придвинулась к ней и мягко похлопала по руке.

— Что случилось? — осторожно спросила она. — С ними всё в порядке?

Гермиона покачала головой не в состоянии больше сдерживаться.

— Они мертвы, — тихо выдохнула она.

Джинни ахнула и в ужасе закрыла рот ладонями. Гермиона смахнула выступившие слёзы.

— Мне… Мне так жаль, — прошептала Джинни. — Как… Что случилось?

Гермиона посмотрела на неё, продолжая вытирать солёные слёзы, которые уже добрались до губ. Боль в её взгляде сменилась ненавистью — настолько сильной, что Джинни почти испугалась.

— Родольфус Лестрейндж, — произнесла Гермиона со злобой в голосе.

— Лест… Постой! — воскликнула Джинни. — Муж Беллатрисы?

Гермиона кивнула.

— Он отправился в Австралию после побега из Азкабана в прошлом году. А теперь у него что-то вроде весёлой кампании по убийству маглов.

— Грязный подонок! — зло бросила Джинни.

— Он всё ещё на свободе, — с трудом произнесла Гермиона, вытирая вновь выступившие слёзы.

— Не думай об этом, — ободряющим тоном произнесла Джинни. — Уверена, его скоро поймают.

Гермиона кивнула, сложила руки на столе и опустила голову поверх них. В Министерстве у неё не было времени по-настоящему осознать смерть родителей, но теперь, сидя в тишине рядом с лучшей подругой, она до конца прочувствовала боль потери, и горе захлестнуло её. Она больше не могла притворяться сильной и горько зарыдала, уткнувшись лбом в ладони. В голове яркими вспышками проносились счастливые моменты её жизни с родителями. Гермиона знала, что ей будет их не хватать. Конечно, она уже два года не видела маму и папу, а они и вовсе не знали, что у них была дочь, но сама мысль о том, что у них всё хорошо, что они живы, всегда успокаивала Гермиону. До того дня, когда она получила то злополучное письмо.

Она была признательна Джинни за то, что та просто сидела рядом, ничего не делая и не произнося ни слова. Присутствие близкого человека в комнате позволяло Гермионе осознавать, что она не совсем одинока в этом мире, хотя именно это чувство сжирало её изнутри.

Молчаливую скорбь нарушил глухой стук в дверь, а затем скрип, означавший, что та была не заперта. Гермиона немедленно выпрямилась и быстро вытерла глаза, вновь используя рукава. Зелёная ткань уже давно насквозь пропиталась слезами. Услышав приближающиеся шаги, Джинни повернула голову в сторону выхода из кухни.

— Пойду посмотрю кто там, — мягко произнесла она. — Подожди здесь.

Гермиона схватила Джинни за руку, не давая ей выйти.

— Не говори ничего Рону! — взмолилась она. — Придумай любое оправдание, но не позволяй ему увидеть меня в таком состоянии.

— Почему? — спросила Джинни в замешательстве. — Он же всё равно узнает...

— Пожалуйста! — настойчиво попросила Гермиона.

Джинни быстро кивнула и направилась к двери. Гермиона проследила за тем, как её тень скрылась за углом, и прислушалась к голосам, доносившимся из коридора.

— Рон, это ты? — позвала Джинни.

Ответа не последовало.

— Рон? — повторила она. — Ро… А, Гарри, это ты!

Гермиона вздохнула с облегчением, услышав последние слова Джинни. Она потянулась за чашкой и отпила ещё немного чая, ощущая уже знакомое покалывание в теле.

— Почему ты решила, что я это Рон? — донёсся до неё голос Гарри.

— Просто показалось, — поспешно отозвалась Джинни.

Гермиона поставила бокал рядом со своей наполовину съеденной лепёшкой и крикнула, обращаясь к подруге:

— Всё в порядке! Вы с Гарри можете зайти!

— Это Гермиона? — услышала она его удивлённый голос.

— Разумеется, — ответила Джинни.

Гермиона увидела две тени, приближавшиеся ко входу на кухню, звук шагов становился всё громче. Наконец Гарри и Джинни зашли в крошечную комнату.

— Гермиона, что происходит? — спросил Гарри, неуклюже пробираясь мимо веников и мётел и усаживаясь рядом с ней. Он уже снял свою куртку, и сейчас на нём остались только тёмно-синие джинсы и зелёная футболка, которая очень шла его глазам. — Что за секретность? Это связано с… Постой, ты плакала?

Гермиона посмотрела в сторону одного из стеклянных шкафчиков и увидела в нём слабое отражение своего лица: глаза сильно опухли и покраснели, на щеках явно виднелись дорожки от слёз. Она схватила со стола салфетку, аккуратно высморкалась и снова посмотрела на Гарри.

— Со мной всё в порядке.

Джинни налила ещё один бокал чая и поставила его перед Гарри.

— Не лги мне, — сказал он, накрывая ладонь Гермионы своей.

Джинни села напротив них, не удержавшись от сочувственного взгляда. Гермиона кивнула и снова довольно грубо вытерла глаза, злясь на себя за то, что не может успокоиться.

— Хочешь, чтобы я ему рассказала? — спросила Джинни.

Гермиона медленно кивнула.

— Ладно, я уже начинаю волноваться, — обеспокоенно сказал Гарри. — Что случилось?

— Нашли родителей Гермионы, — осторожно начала Джинни.

— Отлично! — счастливо воскликнул он. — Но… Я всё ещё не вижу повода для слёз.

— Нашли их тела, — уточнила она, и на этот раз ей самой пришлось с трудом сдерживать слёзы.

— Нет… — выдохнул Гарри. — Гермиона!

Он обнял её, позволяя уткнуться лбом в своё плечо.

— Мне так жаль, — с горечью проговорил он. — Что произошло?

Гермиона глубоко вздохнула и перевела взгляд на Джинни, с трудом пытаясь подобрать слова.

— Родольфус Лестрейндж убил их, — тихим голосом сообщила Джинни. — Он всё ещё на свободе.

— Как бы я хотел, чтобы у меня была возможность сделать что-то для тебя, — Гарри не выпускал всхлипывающую Гермиону из объятий, успокаивающе поглаживая её по спине.

— Это ещё не всё, — прошептала она, выпрямляясь на стуле и в последний, как она надеялась, раз вытирая глаза. Гермиона подобралась и взглянула на своё отражение в бокале. Надо было оставаться сильной.

— Не всё? — удивилась Джинни, отпивая чай из своей кружки.

Гермиона кивнула.

— Лестрейндж ищет меня.

Сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы. Друзья в шоке уставились на Гермиону.

— Ищет тебя? — недоуменно повторил Гарри. — Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что он хочет меня убить, — прямо ответила она.

— Как… что… Я не понимаю! — с трудом проговорила Джинни. — Почему?

— Из-за Беллатрисы? — спросил Гарри, заранее зная ответ.

Гермиона отбросила с лица выбившуюся прядь волос и утвердительно кивнула.

— Он хочет отомстить.

— Поэтому он убил твоих родителей? — недоуменно спросила Джинни.

— Нет. Он не… — Гермиона тяжело вздохнула. — Он не знал, что они мои родители. Скорее всего, просто подозревал, что они как-то со мной связаны и знают, где меня искать.

Лицо Гарри выражало убийственную серьёзность, Джинни же была крайне обескуражена и расстроена всем услышанным. Гермиона понятия не имела, как они отреагируют, узнав, что предложил ей Скейд, поэтому собралась с духом и выпалила на одном дыхании:

— Министерство предлагает мне защиту.

Джинни закашлялась и с недоверием посмотрела на неё.

— О чём ты?

— Они хотят, чтобы я переехала в… другое место, — медленно проговорила Гермиона, не находя в себе сил рассказать обо всём прямо. — Слушай, у тебя ещё остались эти рисовые лепёшки?

Джинни не знала пугаться или удивляться такому неожиданному вопросу, но всё равно ответила:

— Эм… да, конечно.

Она встала и заглянула в шкаф, на этот раз доставая белую банку с красивым узором из голубых цветов.

— Вот, — Джинни сняла крышку и вручила рисовые лепёшки подруге.

— В какое другое место? — спросил Гарри, когда Гермиона уже думала, что сможет избежать этого разговора.

Она глубоко вздохнула.

— Оно будет… хорошо защищено и, понимаешь… его очень трудно обнаружить.

— Где? — вновь спросил Гарри, вздёрнув бровь и начиная подозревать что-то неладное.

— Там будет очень много защитных чар, — вновь увильнула от ответа Гермиона. Она тянула время и сама не понимала, зачем это делает. Наверно, в глубине души она надеялась, что каким-то чудом окажется, что разговор со Скейдом был просто дурным сном. Вот сейчас она проснётся в своей комнате, полной её любимых книг, и продолжит поиски родителей. Но кошмар всё никак не желал заканчиваться.

— Гермиона, что это за место? — спросил Гарри, теряя терпение. — Джинни?

Та лишь покачала головой:

— Понятия не имею. Гермиона, пожалуйста, скажи нам.

Ещё секунду девушка ждала чудесного пробуждения. Разумеется, его не последовало, так что она обречённо вздохнула и тихо проговорила:

— Поместье Малфоев.

Челюсть Гарри отвисла от изумления, Джинни неловким движением опрокинула свою чашку. Гермиона ничего не могла с собой поделать: внезапная комичность положения слегка её позабавила. Джинни не заметила пролитый чай: она во все глаза смотрела на не менее смущённую и озадаченную Гермиону.

— Поместье Малфоев? — тихо повторил Гарри. — То самое поместье Малфоев?

— А что, есть другие? — невесело усмехнулась Гермиона.

— То есть… с Драко Малфоем? — изумлённо уточнила Джинни.

— С единственным и неповторимым, — угрюмо кивнула Гермиона.

— Теперь я понимаю, почему ты не хотела, чтобы Рон это услышал, — медленно проговорила Джинни, доставая свою палочку и призывая чистую тряпку, которая немедленно принялась вытирать пролитый чай.

— Я не знаю, как сказать ему, — с горечью призналась Гермиона, закрывая лицо руками.

— Что за чушь! — запротестовал отошедший от шока Гарри. — Здесь ты в большей безопасности! Мы тебя защитим.

Она ожидала подобных слов от друзей и была совсем не удивлена, увидев непонимание на лице Гарри.

— У нас всех есть собственные жизни, — начала она. — Я не хочу, чтобы ваши были в опасности.

— Это полнейшая ерунда! — перебила её Джинни. — Родители ни за что на это не пойдут.

— А они пойдут на то, чтобы их собственная внучка была в постоянной опасности, пока я здесь живу? — резонно заметила Гермиона.

Несмотря на то, что большинство детей семейства Уизли давно выросли и покинули родительское гнездо, Джинни, Билл, Флёр, а также дочь последних — Виктуар — всё ещё жили в Норе с мистером и миссис Уизли. Билл постоянно пропадал на работе, редко появляясь дома, а Флёр требовалась помощь с маленьким ребёнком, и они условились на том, что вернутся в Нору, пока Билл не закончит очередной большой проект.

— Я знаю, что делаю, — медленно проговорила Гермиона спустя некоторое время. — Я понимаю, что это неприятная ситуация, но Малфой — аврор, он теперь на нашей стороне.

— Насколько нам известно, — пробормотал Гарри себе под нос.

— А что насчёт одной крошечной, незначительной детали: ваших с Роном отношений? — спросила Джинни, отправляя мокрую тряпку в раковину привычным взмахом палочки.

— Ему придётся с этим смириться, — резко ответила Гермиона. — Но я всё равно боюсь ему рассказывать.

— Наше присутствие тебе поможет? — мягко спросил Гарри.

Она кивнула и потянулась к своей кружке.

— Мне понадобится кто-то, чтобы удержать Рона от яростного избивания стен.

Гарри слабо улыбнулся. Джинни согласно кивнула с весёлым выражением на лице. Она уже собиралась сказать что-то ещё, но дверь в передней хлопнула, сообщая о новом госте.

— Есть кто дома? — раздался громкий голос Рона снаружи.

Гермиона застыла с испуганным выражением на лице, быстро переводя взгляд с Гарри на Джинни и обратно.

— Мы здесь! — крикнул Гарри в ответ, успокаивающе кивая ей и поднимаясь, чтобы встретить друга. Тень Рона быстро приближалась ко входу на кухню, и уже через несколько секунд он сам стоял на пороге.

— Гермиона! — счастливо воскликнул парень. — Не думал, что ты так быстро вернёшься.

— Встреча получилась очень короткой, — тихо проговорила она. — Ты голоден?

Рон заулыбался и с энтузиазмом кивнул.

— Ужасно. Кстати, на улице практически буря!

— Правда? — безэмоционально спросила Гермиона. — Когда я возвращалась, был лёгкий ветерок.

— Я тоже так думал сначала. А потом вышел на улицу и понял, что это самый настоящий ураган. Причём дует со всех сторон.

— И дождь тоже идёт? — поинтересовалась Гермиона, предлагая ему рисовую лепёшку, которую тот с радостью принял.

— Моросит немного, — ответил Рон. — Ничего серьёзного.

Во время всего этого короткого разговора Гарри и Джинни ошарашено смотрели на друзей.

— Какого чёрта вы обсуждаете погоду?! — первой не выдержала Джинни. — Нам надо решить более важные вопросы!

Рон повернулся к ней с удивлённым выражением на лице.

— Что ещё за важные вопросы?

Она молча кивнула в сторону Гермионы.

— Нашли тела моих родителей, — быстро сказала та. За последние часы Гермиона поняла, что чем быстрее и немногословнее об этом рассказывает, тем легче справляется с обуревающими её эмоциями. Совсем как пластырь: чем быстрее сорвёшь, тем меньше болит. Но даже сейчас она с трудом удержала подступающие слёзы, в то время как Рон обошёл стол и нежно её обнял.

— Гермиона, мне так жаль, — тихо проговорил он, целуя её в лоб. — Я… Что произошло?

— Всё нормально, — с трудом проговорила она, мягко высвобождаясь из его объятий. — Это был кто-то из сбежавших Пожирателей.

Гермиона искоса посмотрела на крайне удивлённую таким объяснением Джинни и тут же отвела взгляд.

— Но Министерство хочет поместить меня в программу защиты. На случай, если я в опасности.

— Что?! — воскликнул Рон. — В опасности?

— Это просто мера предосторожности, — попыталась успокоить его Гермиона. — Мне ничего не угрожает, просто… Просто они хотят обезопасить меня, пока не поймают убийц.

Она вытерла увлажнившиеся глаза и украдкой посмотрела на остолбеневших Гарри и Джинни. Она заранее знала, что они не одобрят её лжи, но у неё не было выбора — иначе Рон ни за что не отпустил бы её. Знай он, что она в реальной опасности из-за хладнокровного убийцы, вырвавшегося из Азкабана, Рон бы и себя поставил под удар, лишь бы защитить её.

— Не могу поверить! — воскликнул он. — Зачем кому-то на тебя охотиться?

— Я маглорождённая, — спокойно заметила Гермиона, старательно избегая взглядов Гарри и Джинни. — Рон, послушай, я не хочу, чтобы ты расстраивался или переживал за меня. То, что делает Министерство, не более чем формальность. Я поживу пару недель под присмотром аврора, а затем вернусь, целая и невредимая.

— Мы с Гарри тоже авроры, — возразил он. — Почему ты не можешь просто остаться здесь?

— Рон, пожалуйста! — взмолилась Гермиона. — Просто отпусти меня на пару недель. Ты сможешь приходить, когда захочешь, и всё закончится, прежде чем мы успеем привыкнуть.

— Где это место? — неожиданно спросил Рон.

— Это одно из наиболее защищённых зданий в Англии, и меня заверили, что его практически невозможно обнаружить, — увильнула от прямого ответа Гермиона.

— То есть оно находится в Англии? — уточнил Рон, не давая сбить себя с толку.

— Да, конечно.

— И где конкретно в Англии? — продолжил он расспросы.

— Ну, понимаешь, оно так хорошо защищено, что на самом деле никто не знает этого наверняка.

— У этого здания есть имя? Кодовое название? Номер?

— Скажи ему уже! — всплеснула руками Джинни. Гарри поддержал её слабой улыбкой.

— Поместье Малфоев, — выпалила Гермиона.

Как правило, находясь в состоянии крайнего удивления, человек застывает на месте, не в силах что-то сказать или пошевелиться, но Рон реагировал иначе. Услышав слово «Малфой» из уст своей девушки, он раскраснелся и вскочил на ноги.

— Поместье Малфоев?! — гневно повторил он.

Гермиона тоже встала, пытаясь его успокоить.

— Да, но поверь мне, всё будет хорошо.

— Успокойся, — Гарри положил руку на плечо друга.

— Не собираюсь я успокаиваться! — закричал Рон. — Моя девушка собирается переехать к Пожирателю смерти! А ты просишь меня успокоиться!

— Я не переезжаю к нему, — резко оборвала его Гермиона. — И он давно не Пожиратель смерти.

— Это для безопасности Гермионы, — вставила Джинни. — Ты же не хочешь, чтобы с ней что-то случилось?

— Конечно, не хочу! Но этот болван Малфой не станет рисковать ради неё своей шкурой! Гермиона, я могу защитить тебя лучше, чем он.

— Я в этом не сомневаюсь, — заверила она его. — Но ты должен понять, что я не могу оставаться здесь и подвергать опасности тебя и всех остальных.

— Мы можем уехать! — воскликнул Рон. — Мы можем уехать куда угодно, мне плевать.

— Рон, пожалуйста, — взмолилась Гермиона. — Я обещаю, что всё будет хорошо.

Кровь отлила от лица, когда она коснулась ладонью щеки Рона и поцеловала его.

— Обещаю, — тихо повторила она.

Рон почти совсем успокоился, когда Гермиона взяла его за руку и посмотрела ему в глаза.

— Я в безопасности, мне ничто не угрожает. Просто Министерство хочет перестраховаться, и я должна подчиниться. Всё будет хорошо. Ты веришь мне?

Мгновение Рон не шевелился, но потом всё же медленно кивнул и тихо проговорил:

— Верю.

— Я знаю, что делаю.

— Ты обещаешь, что с тобой ничего не случится? — спросил Рон, и голос его звучал одновременно очень ребячески и очень серьёзно.

Гермиона кивнула и снова его поцеловала.

— Обещаю.

Рон тихо вздохнул.

— Тогда можешь ехать.

Она облегчённо выдохнула, нежно обняла Рона и улыбнулась, увидев чрезмерно обеспокоенное выражение его лица.

— Уговоры потребовали меньше усилий, чем я думала! — радостно подвела итог Джинни и начала протирать стол, убирая банки с рисовыми лепёшками назад в шкаф.

— Когда ты уезжаешь? — спросил Гарри.

— В Министерстве хотели, чтобы я отбыла как можно скорее, — ответила Гермиона. — Но я сказала им, что уеду не раньше завтрашнего утра.

— Хорошо, — с трудом выговорил Рон.

— Мы принесём чемодан с чердака, — сказал Гарри, хватая друга за рукав и бросая многозначительный взгляд на Джинни. — А ты… Ты поговори с Гермионой.

Джинни понимающе кивнула, глядя, как парни покидают кухню.

— Что это было? — спросила Гермиона, как только они остались одни.

— Нам с Гарри интересно, почему ты не рассказала Рону.

— О чём не рассказала?

— О том, что ты в серьёзной опасности. Теперь он думает, что это очередная блажь Министерства.

— И так оно и останется, — решительно заявила Гермиона, собирая стаканы со стола и направляясь к раковине. — Не хочу, чтобы он волновался из-за меня.

— А что, если Родольфус тебя найдёт?

— На него охотятся авроры по всему миру, — пожала плечами Гермиона. — Уверена, они найдут его раньше, чем он — меня.

— Надеюсь, — обеспокоенно произнесла Джинни.

Гермиона закончила мыть стаканы и поставила их на решётку для сушки. Раздался стук в дверь, заставивший девушек настороженно обернуться.

— Я открою, — сказала Гермиона, вытирая руки о полотенце и покидая кухню.

Она быстро дошла до входной двери и повернула неожиданно холодную медную ручку. Дверь открылась с тихим скрипом. Гермионе потребовалось несколько секунд, чтобы понять, кто стоит перед ней на пороге. Первой бросилась в глаза очень знакомая ухмылка, которая возникла на лице гостя за мгновение до того, как он заговорил:

— Ну здравствуй, Грейнджер.

Гермиона в изумлении смотрела на вошедшего. Ей понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что это не галлюцинация. Перед ней во плоти стоял такой же высокомерный, как всегда, такой же… блондин, как всегда, Драко Малфой собственной персоной. Он прислонился к дверному проёму, губы искривила насмешливая ухмылка, а волосы казались немного длиннее, чем при их последней встрече, и закатное солнце, освещавшее Малфоя со спины, придавало им схожесть со светящимся ореолом, что делало вид Драко почти ангельским. Холодный взгляд серых глаз и злая усмешка, напротив, уничтожали этот невинный образ и выдавали истинную дьявольскую сущность Малфоя.

Его улыбка — или, скорее, самодовольная ухмылка — олицетворяла всё, что Гермионе было в нём ненавистно, и даже больше. Высокомерная поза придавала Драко налёт превосходства и дерзости, вызывая непреодолимое желание дать ему пощёчину. Гермионе потребовалось немало усилий, чтобы это желание подавить.

— Малфой? — недоверчиво спросила она, закончив его рассматривать.

— Нет, Виктор Крам, — огрызнулся Драко. — Просто волосы покрасил.

Гермиона бросила на него полный неприязни взгляд и фыркнула:

— Это не смешно.

— А я думаю, что смешно, — ответил он, не прекращая ухмыляться.

Новым побуждением Гермионы было заклеить Малфою рот скотчем и захлопнуть дверь у него перед носом.

— Знаешь, Грейнджер, — продолжил он, — вот стою я на пороге уже… довольно долго и думаю: это такие манеры у грязнокровок?

Она попыталась скопировать его надменную усмешку, но вышла лишь неловкая гримаса.

— Во всяком случае, они лучше, чем манеры высокомерных хамов.

— Неплохо, Грейнджер. Тренировалась?

Казалось, Малфоя вполне устраивала перспектива многочасовой перепалки, но Гермионе хватило.

— Зачем ты пришёл? — презрительно спросила она.

— Ты прекрасно знаешь зачем, — спокойно ответил он.

— И всё же хотелось бы услышать причину.

— Желаешь обсудить это прилюдно, чтобы дядюшка Ральфи мог нас услышать? — небрежно поинтересовался Малфой.

— Не знаю, чему поражаться больше, — резко ответила Гермиона, — тому, что ты так спокойно об этом говоришь, или тому, что Родольфус действительно твой дядя.

— Лично меня ни то ни другое не удивляет.

Гермиона потянулась к дверной ручке, с трудом контролируя порыв захлопнуть дверь прямо перед надменным лицом Малфоя. Теперь они смотрели друг на друга одинаково напряжённо, будто соревновались, кто кого переглядит. Гермиона была уверена, что это ребячество не прекратилось бы, если бы не голос Джинни, раздавшийся из глубины дома: «Гермиона, кто там при…»

— Малфой! — ахнула она, увидев его на пороге.

— А, это ты. Прекрасно, — сказал он без особого энтузиазма в голосе.

— Я тоже счастлива тебя видеть, — язвительно парировала Джинни. — Рада, что ты заглянул.

— Не заметно, — усмехнулся Малфой. — Я стою на этом проклятом пороге уже минут десять, и ещё никто не пригласил меня войти.

Джинни недовольно посмотрела на Гермиону. Та закатила глаза, но через пару секунд кивнула.

— Проходи, — коротко бросила она.

Гермиона не потрудилась пропустить Малфоя вперёд, хоть родители и учили её, что гости всегда входят первыми. Она развернулась на каблуках и демонстративно прошла в гостиную, её лицо выражало раздражение и покраснело до такой степени, что могло с лёгкостью составить конкуренцию волосам Джинни. Та, в свою очередь, пропустила Драко вперёд себя и проводила в тесную гостиную, где горделивый стан Малфоя казался неуместным.

Гермиона прошла к старому выцветшему дивану и уселась, хватая одну из подушечек миссис Уизли ручной вязки и перекладывая её к себе на колени. Драко, напротив, выражал совершенное замешательство и со слабо скрываемым отвращением разглядывал комнату. Наконец, заметив мрачный взгляд Гермионы, он устроился на деревянном стуле напротив дивана.

— Ты голоден? — спросила Джинни, усаживаясь рядом с подругой.

Малфой скептически осмотрелся.

— Нет, — с откровенной брезгливостью ответил он.

— Хорошо, — холодно бросила Джинни.

— Но я бы не отказался что-нибудь выпить, — едко продолжил Драко, расплываясь в очередной ухмылке.

— Мы не держим здесь алкоголь.

— Что ж, полагаю, сойдёт и чай. Или у вас его тоже нет?

Джинни подскочила с места, одаривая Малфоя злобным взглядом, стремительно развернулась и удалилась на кухню. Тем временем Гермиона нервно теребила в руках крошечные кисточки по краям подушки, пытаясь не обращать внимания на его хамство. Малфой всем своим видом продолжал выражать крайнее отвращение к окружающей обстановке: Гермиона заметила, что он не снял свой плащ и старался свести до минимума площадь соприкосновения со стулом — даже не касался подлокотников.

— Так зачем ты здесь? — спросила она.

— Я уже сказал тебе, — устало ответил Малфой. — Я здесь именно затем, зачем ты думаешь.

— Давай закончим с играми! Я думала, ты не объявишься до завтрашнего утра.

— Да, но, к сожалению, я не открывал сервис по перевозке глупых маглов из города в сельскую местность.

— Знаешь что? — взвилась Гермиона. — Просто не могу поверить, что после всех заверений в своей невиновности и переходе на «сторону добра» ты нисколько не изменился!

— Ох, вот только не начинай свой психоанализ, Грейнджер, — парировал Малфой. — Не надо выискивать глубинные причины моего поведения и потом связывать это с тайным желанием стать балериной.

На краткий миг Гермиона представила Драко в балетной пачке и внутренне посмеялась получившейся картине, но затем вновь стала серьёзной.

— Просто потрясающе! — выпалила она. — Ты не можешь так запросто появляться здесь и вести себя как придурок.

— Слушай, Грейнджер, я был бы счастлив сидеть с тобой вот так и болтать целый день — на самом деле, конечно, я бы лучше сдох, — но нам нужно ехать.

Джинни вернулась в гостиную с тремя чашками чая на потускневшем серебряном подносе и в запале громко треснула им о кофейный столик между Драко и Гермионой.

— Наслаждайся, — бросила она Малфою, одаривая его раздражённым взглядом. Он ответил ей тем же.

Гермиона потянулась к подносу и взяла одну из чашек. Казалось, сегодня чай делал её день чуть более терпимым и чуть менее мерзким. Она прикоснулась губами к гладкой поверхности и слегка наклонила чашку, делая осторожный глоток. Малфой тоже взял одну из кружек и после тщательного изучения на предмет отсутствия в ней ползающих насекомых настороженно поднёс к губам.

— Так ты собираешься сказать, зачем пришёл? — спросила Джинни.

— Ну, как я уже говорил Грейн… Мерлин, что это за дрянь в чае?! — вдруг воскликнул Малфой с выражением глубочайшего отвращения на лице.

— Сахар? — с лёгким недоумением спросила Гермиона.

— Существует такое понятие как умеренность, — проворчал Малфой, морщась и возвращая чашку на поднос.

— Всё, хватит, — вдруг произнесла Гермиона, резко меняя тему разговора. — Сейчас я никуда не поеду.

— Тогда удачи в поисках поместья, которое сам Тёмный Лорд находил с трудом, — в усмешке Драко промелькнула тень гордости.

— Тут нечему радоваться.

— Смотри, Грейнджер, — устало сказал Малфой, — поезд за город отправляется ровно через… — он сделал паузу, чтобы свериться с часами, — сорок четыре минуты. Нам потребуется двадцать, чтобы добраться до Косого переулка, откуда по каминной сети мы переместимся на вокзал и сядем в поезд, а это ещё десять минут. Таким образом, у тебя остаётся четырнадцать минут, чтобы собрать вещи и уехать со мной, если, конечно, ты не собираешься остаться здесь и сгнить с палочкой Лестрейнджа в носу.

Гермиона посмотрела на Джинни и закатила глаза, понимая, что спорить бесполезно. В конце концов, может, действительно лучше уехать как можно быстрее и не растягивать прощание ещё на целый день.

— Пойду соберу вещи, — сказала она, вставая.

— Четырнадцать минут, — напомнил Малфой, постукивая по часам. — Нет, постой… уже тринадцать.

Он хотел сказать ещё что-то, но передумал, услышав шаги на лестнице. Кто-то спускался со второго этажа.

— По-моему, тот большой чемодан был лучше, — раздался мужской голос.

— Но он такой тяжёлый! — пожаловался второй голос. — Она же не переезжает насовсем — это всё временно.

Половицы под ногами говоривших отчаянно скрипели. Когда Гарри и Рон были уже на нижних ступеньках, они попали в поле зрения сидевших в гостиной и замолчали, сообразив, что их девушки находятся в компании Драко Малфоя.

— Малфой? — вырвалось у Гарри.

— Великолепно, — прошептал тот себе под нос. — Отряд Поттера в сборе.

— Какого чёрта ты тут делаешь? — не тратя время на вежливость, спросил Рон.

— Расслабься, Уизли, — с издевательской усмешкой произнёс Драко. — Через пару минут меня здесь не будет.

— Мы не ждали тебя до завтра, — сказал Гарри.

Гермиона поднялась с дивана и посмотрела на него и на Рона.

— Всё в порядке, — произнесла она. — Просто небольшое недоразумение с расписанием.

— То есть ты уезжаешь сейчас? — обескураженно спросил Рон.

— Да. Не волнуйся, со мной всё будет хорошо.

— Я не из-за тебя волнуюсь, — сказал Рон, одаривая ненавидящим взглядом Малфоя, которого вся ситуация, казалось, только забавляла.

— Десять минут, — напомнил он, вновь сверяясь с часами.

— Не разговаривай с ней в таком тоне! — вспыхнул Рон и потянулся за палочкой.

Гарри бросился вперёд и встал между ним и Малфоем, одновременно одними губами что-то выразительно говоря Джинни. Она тут же поднялась со своего места.

— Пойдёмте собираться! — с напускной бодростью произнесла она, хватая Рона и Гермиону за руки и утаскивая их вверх по лестнице. Гарри проследовал за ними.

* * *

— И что это было?! — взорвался Рон, как только они вчетвером оказались в комнате Гермионы на втором этаже.

Джинни закатила глаза и стала помогать Гарри собирать большой коричневый чемодан.

— Я же сказала, что мне придётся уехать, — ответила Гермиона.

— Да, но ты не сказала, что тебе придётся уехать сейчас!

— Какая разница, сегодня или завтра? Результат всё равно один: я уеду, — устало произнесла Гермиона. У неё не было никакого желания спорить с Роном, но он будто пропускал её слова мимо ушей.

Гарри и Джинни старательно делали вид, что не слышат их перепалки. Гарри раскрыл чемодан, а Джинни без видимых усилий взмахивала палочкой, перемещая туда вещи Гермионы.

— Вспомни, как он с тобой разговаривал! — ревел Рон. — Как будто ты его чёртова прислуга.

— Это же Малфой! — воскликнула Гермиона. — Что ты от него ожидал?

— Просто смешно! Я не понимаю, зачем тебе вообще ехать!

— Неужели мы будем снова это обсуждать? — зло воскликнула Гермиона.

— Так, вы двое! — не выдержала Джинни. — Хватит ругаться!

Она встала между ними и по очереди одарила каждого гневным взглядом.

— Рон, Гермиона уезжает сегодня, и последнее, чего ей хотелось бы, это иметь дело с твоим глупым детским эгоизмом. Почему бы вам просто не попрощаться, как это делают все нормальные пары?

— Гермиона, — Гарри тоже решил вмешаться, — не тратьте время на ссоры.

— Я больше не могу! — не выдержала она. — Если Рон действительно не понимает, почему мне нужно уехать, он просто не хочет понимать.

— Какая чушь! — запротестовал тот. — Я прекрасно понимаю, зачем тебе нужно уехать!

— Прекрасно! Тогда почему ты так разозлился?

— Я просто… Я просто не хочу, чтобы ты уезжала! — выпалил он и замолчал с выражением глубокого страдания на лице.

Гермиона мгновенно смягчилась. Гарри и Джинни едва заметно улыбнулись друг другу.

— Я должна, — медленно проговорила она и нежно положила руку на плечо Рона.

— Знаю, — проворчал он.

— Ты сможешь навещать меня в любое время.

— Ну, не совсем в любое, — прозвучал резкий голос с порога.

Все четверо обернулись и увидели Малфоя, прислонившегося к дверному косяку c самодовольным выражением на лице.

— Грейнджер, — продолжил он, помахивая запястьем с часами, — семь минут.

— Постой, — жёстко сказала она, — почему Рон не сможет приходить в любое время?

— Потому что дом защищён. А если Уизли станет постоянно там ошиваться, его будет не так-то сложно обнаружить, — усмехнулся Драко.

— И как же он «защищён»? — поинтересовалась Джинни.

— Мои предки наложили на него кучу проклятий, заклинаний и заговоров. Только крайне сообразительный волшебник с невероятными навыками, — Драко сделал паузу и ухмыльнулся в сторону Рона, — сможет добраться хотя бы до парадного входа.

— Что ж, по крайней мере, какой-то там Пожиратель не сможет тебя найти, Гермиона, — успокоил её Рон.

Лицо Малфоя дёрнулось, и он посмотрел на них обоих со смешанным выражением.

— Какой-то Пожиратель? — повторил он. — Уизли, не следует его недооценивать.

— О чём ты? — взвился Рон.

— Вам уже пора! — воскликнула Джинни, не давая Малфою ответить на вопрос.

— Да, — мгновенно поддержал её Гарри. — Рон, помоги мне спустить чемодан.

Тот непонимающе уставился на друзей с озадаченным выражением на лице, но не успел ничего спросить, потому что в следующую секунду Гарри сунул ему ручку чемодана и потащил в сторону лестницы. Как только они покинули комнату, Малфой повернулся к девушкам и вновь посмотрел на часы.

— Пять минут, — сказал он. — Ты идёшь?

Гермиона закатила глаза, мысленно поражаясь тому, как можно быть настолько неприятным типом, и повернулась к Джинни. Та что-то строчила на листе пергамента.

— Я буду писать вам, — мягко сказала Гермиона.

— Ещё бы! — ответила Джинни и крепко её обняла.

Она всё ещё сжимала пергамент, и, когда Гермиона отстранилась, передала его ей.

— Это более безопасный адрес для отправки сов, — пояснила Джинни, указывая на записку.

Гермиона пробежала взглядом по листку и про себя прочла: «Площадь Гриммо, 12».

— Площадь Гриммо? — повторила она вслух с нескрываемым удивлением.

— Да, — с грустью ответила Джинни, — там никто не живёт, а дом хорошо защищён, и мы подумали, что это будет самое безопасное место для писем, если Родольфус попытается их перехватить или ещё что-то.

— Хорошо, — кивнула Гермиона, аккуратно складывая листок и отправляя его в левый карман.

— Кажется, всё. Береги себя.

— Ты тоже.

— И только попробуй не писать нам! — шутливо погрозила пальцем Джинни. — Не то Рон уйдёт в отшельники.

— Обязательно, — с тоской в голосе произнесла Гермиона и нарочито медленно направилась к выходу, словно пытаясь заглушить боль расставания.

Малфой закатил глаза и первым сбежал вниз по лестнице. Его дорогая обувь из драконьей кожи выбивала глухой стук из деревянных ступеней. Казалось, спуск по лестнице причинял Гермионе почти физическую боль. Словно каждый шаг вызывал в памяти очередной заботливо хранимый эпизод, в котором она была счастлива с друзьями.

Шаг.

Кубок мира по квиддичу.

Шаг.

Рон целует её среди хаоса финальной битвы.

Шаг.

Выпускной в Хогвартсе.

Шаг.

Они с Роном впервые танцуют вместе.

Шаг.

Гермиона больше не могла терпеть. Она быстрым движением вытерла глаза рукавом и продолжила спуск уже гораздо быстрее, но память многих счастливых лет продолжала терзать её нестерпимой тоской. На последней ступеньке она заметила, что Гарри и Рон уже ожидали её. Недовольный Малфой маячил за их спинами. Гермиона собралась с силами и подошла к ним.

— Джинни дала тебе адрес? — мягко поинтересовался Гарри, и она мрачно кивнула. — Не забывай писать нам.

— Не забуду, — ответила она и крепко обняла его.

— Не волнуйся, — прошептал он так, что одна Гермиона могла его услышать. — Если что-то понадобится — только напиши.

— Конечно, — она попыталась улыбнуться, но у неё ничего не вышло.

— Если он начнёт доставлять тебе неприятности — какие угодно — если ты потеряешься или произойдёт ещё что-то, просто помни, что дом на Гриммо — самое безопасное место. В одиночку туда можем попасть только ты, я и Рон — даже Джинни не может.

— Хорошо, — благодарно кивнула Гермиона и повернулась к Рону.

Она страшилась прощания, потому что не знала, какие слова надо говорить — точнее, как уместить в несколько фраз всё, что хочется сказать. Тем не менее, сейчас, когда расставание неотвратимо приближалось, она поняла, что говорить нужно было не так уж много— просто «до свидания».

— Рон, — нежно прошептала она, заметив, что тот старательно избегает её взгляда, — пора прощаться.

— Я не хочу, — по-детски заупрямился он, нервно заламывая пальцы.

— Мы все скоро увидимся, — заверила его Гермиона. — Неважно, что говорит Малфой, Министерство всё равно позволит тебе навещать меня.

— Ты обещаешь писать мне?

— Конечно, — поспешно ответила она, стараясь, чтобы её голос звучал бодро, и тут же добавила: — Не волнуйся за меня.

— Я всегда в тебе уверен.

— Хорошо, потому что я волнуюсь о тебе постоянно, — улыбнулась Гермиона.

— Не надо, — серьёзно ответил Рон.

— Постараюсь. Но мне будет очень сложно не думать о тебе каждую минуту.

Рон кивнул:

— Не уверен, что смогу перестать думать о тебе.

Гермиона слабо улыбнулась и коснулась ладонью его лица.

— Всё закончится быстрее, чем тебе кажется.

Рон снова кивнул и сразу отвернулся.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросила Гермиона.

— Нет, ничего, — сдавленно ответил он. — В глаз что-то попало.

Гермиона не смогла сдержать улыбку, развернула Рона лицом к себе и поцеловала. Они оторвались друг от друга, только когда Малфой звучно прокашлялся с едва заметной насмешкой, после чего они повернулись к Джинни, которая как раз спускалась по лестнице.

— Мне нужно идти, — прошептала Гермиона и быстро вытерла слёзы. Малфой в очередной раз постучал по часам.

— Самое время, — усмехнулся он, доставая палочку из складок мантии и осторожно направляя её на огромный чемодан Гермионы, после чего прошептал несколько слов, заставляя его следовать за собой.

— Мы можем наконец идти? — нетерпеливо уточнил он.

— Да, — Гермиона обречённо кивнула и шёпотом добавила, обращаясь к друзьям: — Пока.

Гарри, Джинни и Рон смотрели, как она надела плащ и вышла в сад вслед за Малфоем. Гермиона не оборачивалась, иначе новая волна всепоглощающей тоски была бы нестерпимой. Она глубоко вздохнула и закрыла за собой дверь, оставляя привычную жизнь позади.

Уже минут десять Гермиона сидела в частном экипаже, ожидая возвращения Малфоя. Она вздохнула и сверилась с часами — одиннадцать минут. Внутри карета была красиво украшена золотой обивкой, алыми подушечками и вставками из красного дерева по бокам. В определённой степени подобная обстановка заставляла Гермиону чувствовать себя настоящей королевой. Она могла живо представить себе бессчётное количество раз, когда Малфои выезжали в этом экипаже, не обращая внимания на простолюдинов снаружи. Но, несмотря на лёгкий запах дорогого одеколона, бархатные подушки под спиной и нежный ветерок, треплющий волосы, в данный момент Гермиона пребывала в крайне раздражённом состоянии.

Они по-прежнему стояли около Норы. Когда Гермиона вышла из парадной двери в сад, а затем на улицу, Малфой указал ей на карету, сообщив, что скоро вернётся. С тех пор прошло тринадцать минут. Сейчас Гермиона занимала себя выдёргиванием торчащих ниток из подушечек, тщательно перебирая каждую пальцами. Она оглянулась на Нору, где в одном из окон на втором этаже смогла различить Рона, мрачно облокотившегося на подоконник. Гермиона не знала, видел ли он её, но была уверена, что ещё одно прощание лишь добавит страданий и без того тяжёлому расставанию.

Она совладала с чувствами и продолжила своё занятие. Терпение было на исходе: конечно, Малфой не был в восторге от задания Министерства, но он не имел права оставлять её здесь — в полном одиночестве и неведении.

От раздумий Гермиону отвлёк звук негромких шагов снаружи — кто-то явно приближался к карете. Через несколько секунд показалась высокая тень.

— Устроилась, Грейнджер? — спросил Малфой, заглядывая внутрь.

— Прошло пятнадцать минут. Я очень хорошо устроилась, — огрызнулась Гермиона.

Она не собиралась грубить, но её терпение иссякло.

— Справедливо, — коротко бросил Малфой и снова отошёл от кареты.

Гермиона резко подскочила с места, больно ударившись о потолок.

— Подожди-ка! — закричала она ему вслед.

Голова отозвалась пульсирующей болью, и Гермиона раздражённо посмотрела на красиво украшенный потолок, осознавая, что подо всем этим великолепием скрывается твёрдый металл. Воспользовавшись отборными ругательствами, чтобы как можно изощрённее проклясть Малфоя, она снова села, потирая ушибленную голову ладонью.

— Что? — раздражённо бросил Малфой, вновь заглядывая в карету.

— Почему мы ещё не уехали? — зло спросила Гермиона.

Он закатил глаза:

— Мне нужно время, чтобы наложить на карету защитные чары. А я-то надеялся, что ты не станешь капать мне на мозги.

— Капать на мозги?! — зло переспросила Гермиона.

Губы Малфоя изогнулись в ухмылке:

— Именно.

— Это я капаю на мозги?! — воскликнула Гермиона, но он уже скрылся из вида.

Девушка громко фыркнула и откинулась на спинку сиденья.

— Осёл, — проворчала она себе под нос.

Погода начала портиться, заморосил мелкий дождь. Гермиона взглянула на дом, но Рона у окна уже не было. Она бы ни за что в этом не призналась, но почувствовала лёгкую досаду от того, что он не дождался её отъезда. Однако вернувшийся Малфой не позволил ей долго раздумывать над поведением Рона. На этот раз он не просто заглянул в карету, но занял место напротив Гермионы.

— Уезжаем через пару секунд, — небрежно бросил он, посмотрев на часы.

— Не думаю, что могу доверять твоему чувству времени, — мстительно отозвалась Гермиона.

— Что? — отрешённо переспросил Малфой, выглядывая из окна экипажа и непрестанно сверяясь с часами.

— Я сидела здесь пятнадцать минут! — вспыхнула она. — Ты сказал, мы тронемся в любую минуту…

— Любая минута вполне может быть пятнадцатой, — ухмыльнулся Малфой.

— И зачем было так торопить меня со сборами?

Малфой уже было открыл рот, чтобы выдать очередной глумливый ответ, но тут его часы внезапно издали неприятный сигнал.

— Элай! Пора ехать! — прокричал он, дважды ударяя кулаком в стенку кареты, и Гермиона почувствовала лёгкий толчок, когда экипаж тронулся с места.

Она сделала глубокий вздох, пытаясь успокоиться, но спокойствие было последним, что она могла сейчас чувствовать: карета неотвратимо ускорялась — Гермиона была уверена, что этот экипаж легко даст фору магловским гоночным автомобилям. Она выглянула в окно и, заметив крутой поворот впереди, почувствовала, как сердце бешено заколотилось, норовя вырваться из груди.

«Поворачивай!» — мысленно закричала Гермиона, неотрывно следя за стремительно приближающимся виражом.

«Поворачивай! — снова беззвучно воскликнула она. — Ну же, пожалуйста!»

Одной рукой Гермиона крепко схватилась за своё сиденье, другой — вцепилась в ткань одной из подушек, едва не прорвав её насквозь, сердце стучало в ушах, пульс учащался в геометрической прогрессии. Поворот был всего в нескольких футах, а карета даже не собиралась изменять траекторию движения.

— Поворачивай! — уже вслух прокричала Гермиона, не в силах больше скрывать своё напряжение, и зажмурила глаза. Горло словно сдавили клещами, покалывающее чувство страха расползлось по всему телу. Она ожидала, что карета на полной скорости улетит в овраг или врежется в ближайшее дерево, но ничего не происходило. Гермиона с опаской открыла глаза, чувствуя, как лёгкий ветерок треплет её волосы, и замечая искрящиеся в воздухе пылинки.

Осмотревшись по сторонам, она сразу поняла, почему экипаж не разбился. Гермиона несколько раз глубоко вдохнула прохладный воздух и выпустила из рук подушку, на которой остались чёткие следы от ногтей. Выглянув в окно, она окинула взглядом дома внизу, становившиеся всё меньше и меньше. Карета летела.

Малфой привстал с места с крайне довольным выражением на лице и посмотрел на Гермиону.

— Она летает, — надменно сообщил он.

— Да, я догадалась, — холодно отозвалась Гермиона.

— Никогда бы не подумал, что ты боишься летать, — усмехнулся Малфой, всё ещё наслаждаясь её недавней паникой.

— Я не боюсь летать, — огрызнулась она. — Я боюсь разбиться и умереть.

— Жалкое зрелище.

— Что именно? — раздражённо осведомилась Гермиона.

— Волшебница, которая боится разбиться. Хотя, полагаю, волшебницей тебя можно назвать с натяжкой. — Малфой положил руку на подлокотник и вернулся к небрежному разглядыванию природы за окном.

— Ты действительно собрался доставать меня своими детскими издёвками? — спросила Гермиона, стараясь, чтобы голос звучал холодно и спокойно, но внутри всё клокотало от нарастающего раздражения.

Малфой не ответил. Вместо этого он достал из-под сиденья чёрный мешочек из драконьей кожи и осторожно переложил себе на колени, невольно позволяя Гермионе хорошенько его рассмотреть. Внутри она заметила перья, пергамент, одежду и книги. Когда Малфой сместил мешок чуть вправо, чтобы засунуть руку поглубже, Гермиона увидела золотую вышивку в форме буквы «Л», которая сверкала в лучах солнца.

Малфой вытащил из мешочка книгу в зелёной обложке, после чего убрал его назад под сиденье и начал бережно перелистывать страницы. Гермиона поняла, что в ближайшее время на её вопросы никто отвечать не будет. Не сильно расстроившись, она с удовольствием вернулась к созерцанию пейзажа под каретой: они как раз пролетали над незасеянными полями.

Теперь, когда она смотрела на проплывающие пашни внизу, мир начал казаться намного проще и понятнее. Природа представала просто мазком зелёной краски, оставленной художником на холсте. Гермиона часто именно так и представляла себе мир, или, скорее, ей нравилось так его представлять — как простую картину. Сначала невидимый художник использовал синюю краску, изображая небо, затем добавил немного зелёного, обозначая траву и луга. Потом смешал жёлтые и оранжевые оттенки, оживляя картину ослепительным блеском солнца, а затем украсил небо облаками при помощи белой краски.

Луга и поля выглядели так красиво, они… Постойте, луга?!

Гермиона замерла на несколько мгновений, обдумывая пришедшую в голову мысль.

— Эй! — громко позвала она.

Малфой оторвал взгляд от книги и раздражённо посмотрел на девушку.

— Неужели несколько минут тишины так сильно тебе досаждают? — недовольно осведомился он.

— Почему мы летим над полями? — спросила Гермиона, не обращая внимания на издёвку в его голосе.

— Прошу вашего долбанного прощения?! — возмущённо воскликнул Малфой, не веря, что из-за такой ерунды его оторвали от чтения.

— Ты сказал, нам нужно будет добраться до Косого переулка! — не менее возмущённо напомнила Гермиона.

— Сказал.

— Тогда мы сейчас должны лететь над Лондоном, но я что-то не вижу зданий, дорог или машин!

Лёгкая улыбка искривила губы Малфоя.

— Очень умно, Грейнджер, — похвалил он, забавляясь её непониманием.

— Вот только не надо оскорблять мои умственные способности! — огрызнулась она.

— Прошу прощения, — усмехнулся Малфой, и голос его звучал как угодно, но только не искренне.

— Может, уже объяснишь, почему мы летим не над Лондоном? — раздражённо бросила Гермиона. Она ненавидела, когда с ней разговаривали как с ребёнком.

— Мы летим напрямую в поместье, — после секундной паузы признался Малфой.

Он отложил книгу в сторону и теперь оглядывал карету в поисках чего-то ещё.

— Но… — Гермиона запнулась от неожиданности. — К чему тогда были все эти разговоры?

Малфой наконец нашёл то, что искал, — свежий выпуск «Ежедневного пророка», который обнаружился под одной из подушечек, и раскрыл его на коленях.

— Какие разговоры? — осведомился он.

— О том, что нам надо сесть на поезд, воспользоваться каминной сетью в Косом переулке и…

Улыбка Малфоя стала заметно шире. Он не удостоил Гермиону ответом, начав вместо этого небрежно перелистывать страницы газеты.

— У тебя шутки такие? — вспыхнула Гермиона.

— Это была не шутка, — невинно ответил Малфой. — Все именно так и добираются до поместья. Просто это не тот путь, который используем мы.

— Ничего не понимаю! — распалялась Гермиона. — Мне пришлось собираться впопыхах и быстро прощаться со всеми…

— Я лишь подумал, что, дав тебе срок на сборы, я значительно ускорю процесс.

— Выдуманный срок? — воскликнула она. — Я даже с Роном как следует не попрощалась!

— Что ж, уверен, с Уизли всё будет в порядке, — проворчал Малфой. — У него есть мамочка на случай, если ему захочется обнимашек.

— Заткнись, — резко оборвала Гермиона.

— Эй, ты сама начала этот разговор, — резонно заметил Малфой. Он словно наслаждался неприкрытым презрением в её глазах.

— Ладно, — раздражённо ответила она. — Мне жаль, что я вообще с тобой заговорила.

— Хорошо.

— Отлично.

Гермиона хлопнула ладонью по подлокотнику и теперь рассеянно глядела в окно, Малфой вернулся к просмотру газеты и медленно листал страницы, уделяя внимание всем мало-мальски интересным статьям, которые находил. Гермиона была уверена, что тишина в карете не будет нарушена до самого конца поездки, но ошиблась.

— Мистер Малфой, — позвал голос снаружи.

Гермиона подскочила от неожиданности и высунула голову из окна, чтобы посмотреть, что происходит. На первый взгляд снаружи не оказалось ничего интересного, но она подняла голову чуть выше и заметила невысокого человека, сидевшего в передней части кареты — совсем как кучер.

Гермиона тихо ахнула и снова опустилась на своё место с озадаченным выражением на лице.

— Там человек, — сообщила она.

Малфой оторвал взгляд от газеты.

— Ну да.

— Мистер Малфой! — снова позвал мужчина.

— Что там, Элай? — крикнул Малфой в ответ.

— Мы немного отстаём от графика, — ответил тот.

Малфой посмотрел на часы, кивнул и вновь поднял голову.

— Да, действительно, — согласился он. — Полагаю, ты хочешь увеличить скорость?

— Именно так, сэр, — ответил Элай. — Я просто решил предупредить, чтобы вы и ваша гостья крепче держались — может немного потрясти.

Малфой задумался на мгновение и покачал головой.

— Думаю, мы можем позволить себе небольшое отставание от графика, — сказал он наконец. — Не ускоряйся.

— Хорошо, сэр, — прозвучал ответ, и карета продолжила движение с прежней скоростью. Гермиона втайне почувствовала облегчение после такого указания — она ещё не успела как следует отойти от экстремального взлёта. Гермиона посмотрела на Малфоя, и, увидев, что он всё понял, решила быстро сменить тему.

— Я думала, что карета зачарована, — быстро сказала она.

— Так и есть, — кивнул Малфой.

— Но в таком случае… зачем тебе кучер?

— Кто-то должен задавать направление и контролировать фестралов.

— Фестралов? — Гермиона мгновенно выпрямилась. — Карету везут фестралы?

— Ты удивлена, Грейнджер?

— Просто… Мне показалось, что я увидела одного из них, — медленно проговорила она.

— И? — недоумённо осведомился Малфой.

— Это произошло впервые.

— Значит, ты видела смерть. — Его голос звучал так безразлично, что Гермиона почувствовала вновь закипающее раздражение. Она быстро прислонилась к спинке, попутно бросив на Малфоя ненавидящий взгляд, и решила смотреть в окно, всячески избегая дальнейших разговоров.

Солнце почти скрылось за горизонтом, и за окном становилось темнее. Звёзды превратились из отдалённых объектов, скрытых сиянием солнца, в завораживающие точки, мерцающие на небе. Думая о них, Гермиона закрыла глаза, медленно проваливаясь в сон.

* * *

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Гарри, усаживаясь рядом с Роном за обеденный стол. Всё семейство Уизли покинуло Нору, чтобы поужинать в городе, но Рон отказался составить им компанию, а Гарри и Джинни решили, что будет лучше, если они останутся с ним.

Последняя как раз стояла у кухонного стола и нарезала овощи, когда вошёл Гарри. Он вопросительно посмотрел на неё и получил мрачный кивок в сторону Рона.

— А ты как думаешь, в чём дело? — задал ответный вопрос тот.

— Прошло уже четыре часа с её отъезда, — сказала Джинни, сгребая нарезанные овощи в глубокую тарелку.

— А по ощущениям, как будто вечность, — угрюмо отозвался Рон, бездумно поигрывая вилкой.

— Слушай, если ты будешь считать каждую секунду, это и будет казаться вечностью, — произнёс Гарри. — Поверь, с Гермионой всё будет в порядке.

— Гарри прав, — присоединилась к разговору Джинни, которая уже успела поставить остатки вчерашнего ужина разогреваться на плиту. Она подошла к столу, водрузила тарелку с овощами между Гарри и Роном и ободряюще похлопала брата по плечу, прежде чем вернуться назад к плите.

— Я знаю, что Гарри прав, — раздражённо ответил Рон. — Но от этого я не стану меньше за неё волноваться.

— Ладно, давай посмотрим на это с другой стороны, — предложила Джинни. — Гермиона умна?

Рон поднял на неё удивлённый взгляд:

— Да, конечно.

— Умнее тебя? — продолжила она.

— Безусловно.

— Она храбрая? — задала очередной вопрос Джинни.

— Да.

— Сильная?

— Думаю, да, — снова согласился Рон.

— Значит, всё будет хорошо, — подхватил Гарри. — А теперь возьми морковку и прекращай хандрить.

Рон не смог сдержать улыбку, когда Гарри потянулся за морковью и принялся воодушевлённо грызть, одновременно с этим протягивая ему другую. Рон благодарно её принял. Джинни как раз закончила разогревать вчерашний ужин, переложила мясо и гарнир на две большие тарелки и теперь направлялась к столу.

— Налетайте, — разрешила она, аккуратно выставляя ужин на центр стола.

Рон пробурчал что-то себе под нос при виде твёрдой курицы и жёсткого риса.

— Могу поспорить, ты жалеешь, что отказался пойти на ужин вместе со всеми, — хмыкнул Гарри, тоже не очень-то обрадованный видом еды.

— Заметь, ты сам это сказал, — улыбнулся Рон и положил себе на тарелку немного риса.

— Держу пари, даже еда в поместье Малфоев не так плоха, — задумчиво проговорила Джинни.

— Не так плоха? — усмехнулся Гарри. — Я слышал, у них целый отряд домашних эльфов, занятых на кухне. Качество еды — последнее, о чём Гермионе стоит волноваться.

— Да, — вставил Рон. — Плохая компания — вот её настоящая проблема.

— Боюсь, ты прав, — произнесла Джинни. — Даже несколько минут в компании Малфоя были просто убийственны — не представляю, как можно провести с ним несколько месяцев.

— Бедная Гермиона, — грустно вздохнул Рон.

— Знаю, — согласился Гарри. — Будем надеяться, они быстро найдут Род…

Он осёкся и бросил быстрый взгляд на Джинни, которая испуганно округлила глаза.

— Будем надеяться, они быстро найдут этого Пожирателя, — мгновенно исправился он.

Рон продолжал есть и, казалось, не заметил кратковременного напряжения, повисшего в комнате. Он лишь мрачно кивнул в ответ на реплику Гарри и подлил воды в стакан.

— Надеюсь, она скоро мне напишет, — грустно сказал он.

— Я тоже, — вздохнула Джинни. — Теперь мне даже не с кем поговорить.

— Эй! — возмутился Гарри. — А как же я?

— А что ты?

— Почему ты не можешь поговорить со мной? — пояснил он, его голос звучал удивлённо и немного обиженно.

Широкая улыбка озарила лицо Джинни, и она игриво повертела чашку в руках, прежде чем ответить:

— Хочешь, чтобы я говорила с тобой об одежде, работе, семье, отношениях…

— Постой-ка! — прервал её Рон. — Гермиона говорит с тобой об отношениях? Обо мне?

— И ты разговариваешь с Гермионой о нас? — вставил Гарри.

Улыбка Джинни дрогнула на секунду.

— Да, — спокойно ответила она.

— Чёрт возьми! — воскликнул Рон и медленно добавил: — И как много ты знаешь о нас с Гермионой?

Губы Джинни изогнулись в озорной улыбке.

— Возможно, больше, чем ты сам.

— Ох, женщины! — возмутился Гарри. — Не могу поверить, что ты рассказываешь Гермионе о нас!

— Мы же подруги! Это как раз то, что друзья обсуждают, когда встречаются, — защищалась Джинни.

Рон аж подскочил на стуле от негодования: они с Гарри одновременно были смущены до крайности и очень злы.

— Но это не то, что обсуждаем мы, когда встречаемся, — раздражённо заметил Рон.

— Да, — согласился Гарри. — Мы разговариваем о квиддиче, мётлах, работе…

— Ох, вот только не надо изображать из себя саму невинность! — беззлобно воскликнула Джинни, слегка покраснев, но не переставая улыбаться. — Я вижу, как мило вы улыбаетесь Флёр всякий раз, когда она оказывается рядом.

— Мы просто проявляем дружелюбие!

— Как будто ты не помнишь ужин в честь годовщины свадьбы Билла и Флёр, — парировала Джинни.

— О чём ты говоришь? — невинно уточнил Рон.

— Я прекрасно видела, как ты бросился к ней, стоило ей сказать, что она так счастлива, что готова расцеловать всех вокруг, — припечатала брата Джинни, и Рон даже немного отстранился.

— Да, так и было, — прошептал Гарри, слегка улыбаясь.

— Ты тоже не разыгрывай невинность, — с усмешкой бросила Джинни. — Кажется, я припоминаю, что в том забеге ты не сильно отставал от Рона.

Гарри тоже смущённо потупил взгляд.

— Эм… Рон… Кажется, Тедди нужна наша помощь наверху.

Рон озадаченно посмотрел на друга.

— Я думал, он спит, мы п… Ой! Конечно. Тедди, мы идём!

Парни в мгновение ока покинули кухню, и Джинни не смогла сдержать улыбку. Она вернулась к обеденному столу, собрала грязную посуду и отнесла её в раковину, где зачарованная губка немедленно приступила к чистке.

* * *

Пульсирующая боль в ноге заставила Гермиону проснуться. В первую секунду она не вспомнила ни о Малфое, ни о том, что они направлялись в его замок. На какое-то мгновение ей показалось, что она лежит в постели в своей квартире, а всё произошедшее — просто ночной кошмар. К сожалению, остатки сна быстро сменились жестокой реальностью, и Гермиона всё вспомнила. Она сидела в карете, за окном, насколько хватало глаз, простиралась кромешная темнота, а облака полностью скрывали звёзды, которыми Гермиона любовалась, прежде чем провалиться в сон.

Она медленно отвернулась от окна, постепенно осознавая, что боль в ноге тоже вполне реальна и источником является некий заострённый предмет, прижатый к ней. Гермиона осторожно наклонилась и ощупала его кончиками пальцев. Спросонья ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это её собственная палочка.

Она тут же схватила её и засунула обратно в сумку, одновременно удостоверяясь, что палочка больше не выпадет. Гермиона окинула взглядом карету, но мало что смогла рассмотреть: свечи были погашены, а фонари — выключены. Рукой она нащупала одну из подушечек, а затем и боковую деревянную панель. В конце концов, Гермиона оставила попытки хорошенько разглядеть хоть что-то и просто откинулась на сиденье.

— Не хотите ли чаю, мисс?

Она подскочила и вскрикнула от неожиданности, услышав незнакомый мужской голос. Сощурив глаза и присмотревшись, Гермиона смогла разглядеть тёмные очертания низкорослой фигуры, которая держала в руках что-то, очень напоминавшее поднос. Мужчина зажёг свечу, и в её тусклом свете девушка смогла различить добродушную улыбку. В руках он действительно держал серебряный поднос, на котором стояли чайник и чашки. Гермиона удивилась, что не заметила мужчину сразу, но тут же отогнала эту мысль.

— Простите, что напугал вас, — мягко сказал он.

— Ничего страшного, — тихо ответила Гермиона. — Это вы простите, что я так бурно отреагировала.

— Значит, вы знаменитая мисс Грейнджер? — спросил мужчина, аккуратно ставя поднос на сиденье рядом с ней и протягивая ладонь. Сначала Гермионе показалось, что он намекает на рукопожатие, но быстро сообразила, что мужчина хотел поцеловать её руку. Она смущённо позволила ему это сделать, чувствуя, как седые усы щекочут кожу на ладони.

— Рад встрече, — произнёс он. — Меня зовут Элай Холмс.

— Вы кучер? — догадалась Гермиона. Теперь, когда свеча разгорелась ярче, она смогла определить, что, несмотря на крайне низкий рост, Элай был пожилым мужчиной с роскошными белыми усами под цвет его седых волос, которые окружали островок лысины на голове.

— Не совсем, я лишь направлял фестралов, — ответил он. — Хоть это и не то, чем я обычно занимаюсь, мистер Малфой подумал, что будет лучше, если я стану сопровождать его в пути.

Гермиона улыбнулась:

— И чем же вы обычно занимаетесь?

— Я дворецкий в поместье Малфоев, — дружелюбно ответил он.

— О, — выдохнула Гермиона, — приятно с вами познакомиться. А я…

— Гермиона Грейнджер, — закончил за неё Элай. — Да-да, мистер Малфой был так любезен, что сообщил мне о вас и… вашей ситуации. Очень сожалею о том, что случилось с вашими родителями.

Гермиона немного расслабилась, услышав искренность в голосе Элая. Она ответила на соболезнование грустным кивком и выглянула в окно, за которым по-прежнему царила непроглядная темнота.

— Почему мы остановились? — вдруг спросила она.

— Ожидаем возвращения мистера Малфоя, — ответил Элай. — Пока он снаружи, фестралы отдыхают.

— Вы тоже их видите? — осторожно спросила Гермиона, чувствуя некоторое успокоение от того, что она была не единственной.

— О, да, конечно, — спокойно ответил Элай.

— Значит, вы… вы должны были видеть смерть? — тихо спросила она.

Гермиона чувствовала себя немного неловко, обсуждая такие личные темы с человеком, которого встретила минуту назад, но что-то в мерцающих голубых глазах Элая так сильно напомнило ей Дамблдора, что она сразу доверилась ему.

— Моя дорогая, — улыбнулся Элай, — вы бы очень удивились, если бы знали, как много я видел.

Он проникновенно улыбнулся и взглянул на пустующее сиденье напротив Гермионы.

— Постойте, а куда пошёл Малфой? — спросила она, вспоминая о его отсутствии.

— Он скоро вернётся, — увильнул Элай от ответа.

— Но куда он пошёл? — с подозрением уточнила Гермиона.

Элай добродушно усмехнулся и протянул руку к серебряному подносу.

— Мистер Малфой — большая загадка для многих, возможно, даже для собственных родителей, — задумчиво произнёс он. — Такая незначительная личность как я, едва ли может предоставить вам его распорядок дня, не говоря уже о незапланированных прогулках.

Гермиона была крайне озадачена словами Элая. Малфой — большая загадка? Они вообще об одном и том же человеке говорят? Её размышления были прерваны тихим звоном дорогого фарфора, когда Гермиона заметила, что Элай наливает ей чашку чая.

— О, это совсем необязательно, — вежливо сказала она.

— Разве вы не устали, дорогая?

— Всё в порядке, — заверила Гермиона. — Я выпью что-нибудь, как только мы доберёмся до поместья.

— Но мы уже здесь. Просто не можем двигаться дальше без мистера Малфоя, — сказал Элай, жестом указывая на море огней за окном, украшавших гигантский особняк раза в два больше Букингемского дворца.

Гермиона тряхнула головой. Она могла поклясться, что секунду назад его там не было.

— Добро пожаловать в поместье Малфоев.

Далеко в небе россыпь мерцающих огней заполнила потемневшее небо. Гермиона прищурилась и смогла рассмотреть смутные очертания огромного здания, величественно возвышавшегося над окружающим пейзажем. За сплетениями виноградных лоз и вековых деревьев она разглядела высокие чугунные ворота, украшенные двумя серебряными змеями, охранявшими вход. За воротами располагалось печально известное поместье Малфоев во всём его великолепии.

— Как насчёт чая, дорогая? — заботливо предложил Элай, протягивая ей чашку.

Гермиона всё ещё рассматривала удивительный вид, открывшийся перед ней, когда почувствовала приятный аромат, заполнивший карету.

— О… да, конечно, — отозвалась она, неловко приняла чашку из рук Элая и сделала неуверенный глоток.

— Не волнуйтесь насчёт замка, — посоветовал он. — В сопровождении мистера Малфоя он покажется гораздо менее страшным.

— П-прошу прощения? — переспросила Гермиона.

— Пусть вас не обманывает этот величественный и пугающий вид. По пути от главных ворот ко входу в здание установлено множество ловушек, чтобы отпугнуть злоумышленников. Но с мистером Малфоем вы в безопасности.

— Нет-нет, я вовсе не напугана, — быстро ответила она.

— Тогда почему вы так нервничаете?

— Я… просто не представляла, что поместье будет таким… огромным. В прошлый раз мне не удалось его как следует рассмотреть.

Элай улыбнулся.

— Полагаю, вы думали, что замок будет похож на один из тех магловских особняков… как их называют?

— Бунгало, — отрешённо проговорила Гермиона. — В сравнении с этим, именно так они и называются. И вы правы. Я совсем не ожидала, что поместье может напоминать по размерам Хогвартс.

— Вы не одиноки, — улыбнулся Элай, аккуратно возвращая чайник на небольшой столик около сиденья Малфоя и повернулся, собираясь выйти.

— Вы уходите? — обеспокоенно спросила Гермиона.

— Мистер Малфой возвращается, — ответил Элай, указывая на фигуру вдалеке, которая как раз приближалась к экипажу. — Мы будем добираться до замка по воздуху, надо подготовить фестралов. Всё в порядке, мисс Грейнджер?

— Да… да, конечно. Спасибо.

— За что вы меня благодарите? — тепло улыбнулся Элай.

— Ну, вы определённо составили мне компанию в этой темноте. Я очень ценю вашу заботу, спасибо.

— Не за что, — ответил Элай и вышел из кареты, растворяясь в ночи.

Гермионе потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Внезапное появление поместья поразило её, но теперь надо было успокоиться, и она сделала несколько глубоких вдохов.

— Всё хорошо, — тихо выдохнула Гермиона. — Всё будет нормально.

Она совершенно не хотела, чтобы Малфой видел её в таком уязвимом состоянии, это могло привести лишь к очередной порции ехидных замечаний. Она выглянула в окно — Малфой был уже совсем близко. Когда он забрался в карету, Гермиона выпрямилась и оправила мантию на коленях.

— А, — сказал Малфой с полным отсутствием интереса в голосе, — ты проснулась.

— Да, — ответила она ему в тон.

— Мы приехали, — объявил он, усаживаясь на прежнее место напротив Гермионы.

— Я вижу.

— Хорошо. — Малфой взял чашку с чаем, которую Элай предусмотрительно оставил для него, и начал неторопливо пить, время от времени выглядывая в окно.

— Где ты был? — поинтересовалась Гермиона.

— Недалеко, — расплывчато ответил он.

Гермиона закатила глаза и отпила из своей чашки.

— Очень информативно, — усмехнулась она.

— Я не обязан перед тобой отчитываться, — холодно отрезал Малфой.

— Разумеется. Но ты должен объяснить, — ответила Гермиона с такой же холодностью. С возвращением Малфоя она вновь почувствовала настойчивое желание залепить ему пощёчину.

— И что же я должен объяснить?

— Ты меня защищаешь. — Раздражение Гермионы усилилось от того, что ей пришлось это признать. — Ты не можешь просто так бросать меня одну без всяких объяснений.

Малфой что-то пробормотал себе под нос и бросил на неё неприязненный взгляд.

— Нужно было деактивировать заклинание Доверия на замке.

— Заклинание Доверия? — поражённо переспросила Гермиона. — Но это значит, что ты…

— Хранитель, — закончил Малфой за неё и грубо добавил: — Теперь ты довольна?

— Конечно. Ведь мне придётся провести несколько месяцев в старом жутком поместье, пока меня разыскивает сумасшедший Пожиратель Смерти. Я очень довольна.

Внезапный гневный всплеск застал Малфоя врасплох, но он предпочёл скрыть эмоции, отпив из чашки. Гермиона, сама не ожидавшая от себя подобной реакции, тоже сделала вид, что полностью поглощена чаепитием. Некоторое время они сидели в неловкой тишине, которая была нарушена лишь появлением Элая.

— Фестралы готовы, мистер Малфой, — сообщил он.

— Отлично, — ответил тот. — Можем ехать?

— Да, сэр.

— Отправляйся при первой возможности, — распорядился Малфой. — И крепко держи поводья — безопасная тропа получилась не слишком широкой.

— Конечно, — согласно кивнул Элай. — Где вы желаете приземлиться?

Малфой выглянул в окно на видневшийся вдали замок, словно просчитывая что-то в голове.

— Внутренний двор? — предложил Элай.

Малфой отрицательно покачал головой.

— Фестралам надо будет отдохнуть после перелёта, и я предпочёл бы не видеть их у себя во дворе.

— Как скажете, сэр.

— Северная башня, — наконец определился Малфой спустя некоторое время. — Приземляйся на крышу. Фестралы смогут отдохнуть, и через несколько часов ты отведёшь их в конюшню.

— Хорошо, — кивнул Элай, возвращаясь на своё место.

Гермиона тихо кашлянула, чтобы напомнить о своём присутствии. Она не хотела привлекать лишнее внимание, но ей очень не нравилось, когда её вот так исключали из разговора. Малфой повернулся к ней со скучающим выражением на лице, но его губы почти сразу сложились в привычную ухмылку.

— Держись крепче, Грейнджер, нас может немного потрясти.

Гермиона не ответила — лишь бросила на него свирепый взгляд, но, когда карета двинулась с места, крепко вцепилась в подлокотники. Экипаж стремительно набирал скорость, и, прежде чем Гермиона успела это осознать, они поднялись в воздух. Неприятное ощущение в области желудка заставило немедленно пожалеть о выпитом чае. Карета поднималась всё выше и выше, и Гермиона в страхе зажмурилась, когда Элай заложил крутой вираж. Она приоткрыла глаза лишь через несколько секунд и обнаружила, что Малфой небрежно откинулся на спинку своего сиденья. Казалось, он наслаждался её искренним испугом. Карета летела почти вертикально, устремляясь всё выше — к звёздам. Гермиона нервно дышала, пытаясь справиться с эмоциями, лоб покрылся капельками пота, несмотря на прохладный ветер, залетавший в окно кареты.

Перед приземлением Элай значительно снизил скорость, и Гермиона сделала несколько глубоких вдохов, успокаиваясь. Малфой сидел в прежней позе, на лице сохранялось всё то же насмешливое выражение — казалось, он вот-вот рассмеётся. Гермиона бросила на него самый уничижительный взгляд, на который была способна, и выглянула в окно, чтобы посмотреть, куда они должны были приземлиться. Почти сразу копыта фестралов коснулись каменной поверхности крыши, Гермиона почувствовала лёгкий толчок — экипаж больше не летел. Как только они остановились, Гермиона немедленно открыла дверь кареты, стремясь как можно скорее оказаться подальше от экипажа. Малфой терпеливо ожидал, пока Элай откроет дверь для него.

— Багаж будет доставлен к вам в комнату, — сообщил Элай, увидев Гермиону снаружи.

Прохладный ночной ветер позволил ей окончательно прийти в себя, и она согласно улыбнулась в ответ на его слова.

— Хотите, чтобы я присмотрел за фестралами, мистер Малфой? — уточнил Элай.

— В этом нет необходимости, — отозвался тот. — Мне нужно, чтобы ты показал мисс Грейнджер её комнату.

— Конечно, — послушно кивнул Элай.

— После этого возвращайся ко мне. Нам нужно кое-что обсудить.

— Где мне вас найти, сэр?

— Я буду в своей комнате. — Малфой кивнул, показывая, что Гермиона и Элай могут быть свободны. Сам он пошёл в направлении неприметной деревянной двери на другом конце крыши.

Мгновение спустя он скрылся из вида, а Гермиона осталась стоять, не зная, как реагировать на такое грубое отношение: с одной стороны ей было обидно, с другой — чего ещё можно было ожидать от Малфоя? Она повернулась к Элаю, который как раз закрыл дверцы кареты и теперь привязывал поводья к невысокому столбу.

— Одну минуту, — с улыбкой сказал он Гермионе, затягивая крепкий узел.

— Не торопитесь, — быстро ответила она. — И… как долго вы работаете на Малфоев?

— Так долго, что с трудом могу вспомнить время, когда не работал здесь, — улыбнулся Элай.

— Ничего себе, — выдохнула Гермиона. — То есть вы очень хорошо знаете замок?

— Хотелось бы так думать, — ответил Элай, попутно накладывая на карету очистительные чары. — Ну вот и всё, мисс Грейнджер. Пойдёмте, я покажу вам вашу комнату.

* * *

Шаги Гермионы эхом отражались от стен тёмного коридора, когда она следовала за Элаем вниз по лестнице Северной башни. Прохладный ветер с улицы пробирался в замок, и её кожа быстро покрылась мурашками. Гермиона сложила руки на груди, поглаживая плечи ладонями, чтобы хоть немного согреться.

— Не волнуйтесь, мисс Грейнджер, — обнадёжил её Элай. — Сквозняки гуляют только здесь. Как только мы покинем Северную башню, вы сразу согреетесь.

— Замечательно, — отозвалась Гермиона, не скрывая искренней радости.

Вскоре они спустились к подножию винтовой лестницы, где широкая деревянная дверь отделяла прохладу Северной башни от тепла внутренней части замка. Элай потянул за тяжёлую медную ручку, и дверь отворилась, встречая гостей потоком прогретого воздуха.

— Намного лучше, не правда ли?

— Определённо, — ответила Гермиона, переступая порог и с облегчением погружаясь в уютное тепло.

Только теперь она поняла, насколько обманчивым был внешний вид поместья и лестница, по которой им пришлось спуститься. Внутри замок не имел ничего общего со своим мрачным и неприветливым внешним видом. Здесь было так же безлюдно, как и снаружи, но огромный коридор, открывшийся перед ними, оказался красиво освещён золотом огней, под ногами был разостлан великолепный тёмно-бордовый ковёр. На украшенных картинами стенах располагались мерцающие ровным тёплым светом факелы, и вся обстановка поражала своей красотой и богатством оформления.

— Это… так… — Гермиона запнулась.

— Красиво? — любезно предложил Элай.

— Великолепно! — выдохнула она. — Я никогда не предполагала, что поместье Малфоев будет… таким.

Элай усмехнулся.

— Удивительно, как много людей обманываются внешним видом.

— Снаружи всё кажется древним и неприветливым, — продолжила Гермиона, не в силах сдержать своё удивление.

— Ну, в общем, так оно и есть, — согласно кивнул Элай, ведя её вдоль коридора. — Видите ли, само поместье было выстроено много сотен лет назад Армандом Малфоем.

— Арманд Малфой? — переспросила Гермиона. — Никогда не слышала о нём.

— Неудивительно, — хмуро произнёс Элай. — Арманд был первым из Малфоев, кто прибыл в Англию. Его имя не слишком знакомо широкой публике, но он известен… или, скорее, печально известен среди чистокровных семей.

— Ясно, — только и смогла выговорить Гермиона.

— Эта земля была дарована Арманду Малфою Вильгельмом Завоевателем за верную дружбу и… кхм… магическое содействие в завоевании Англии. Затем он выстроил этот замок для себя и своей жены — довольно неприятной старой ведьмы, насколько мне известно. С тех пор поместье передавалось по наследству.

— Как… интересно, — с трудом выдавила Гермиона, поражённая переворотом в своём понимании английской истории.

— Внутри замок соответствовал своему внешнему виду, пока его не унаследовал Абраксас Малфой и его семья.

— Дедушка Малфоя?

Элай утвердительно кивнул.

— О нём я слышала, — заметила Гермиона. — Разве не его жена считалась самой красивой женщиной в Уилтшире?

— Так и есть, — ответил Элай, впечатлённый её познаниями. — Говорят, её волосы могли соперничать с серебром луны, а глаза с мистической серостью ночного тумана. Некоторые утверждают, что у неё в предках была вейла.

— О, ну это многое объясняет.

— Когда она вышла замуж за Абраксаса Малфоя, весь интерьер замка подвергся крупным изменениям. Разумеется, подвальные помещения и некоторые комнаты остались в своём первозданном состоянии, но в остальном поместье приобрело гораздо более приятный вид.

Они свернули в одно из ответвлений основного коридора. Почти все картины здесь являли собой портреты волшебников и ведьм, большинство из которых крепко спали, но некоторые с любопытством разглядывали посетителей.

— Как далеко моя комната? — спросила Гермиона спустя некоторое время.

— Вообще-то, — начал Элай, приближаясь к тёмной, тяжёлой на вид двери, ничем не выделявшейся среди множества таких же, — мы уже пришли.

Он повернул ручку, представляя взору Гермионы просторную, тускло освещённую комнату. Первой бросалась в глаза небольшая кровать с постельным бельём в бежевых тонах, которое гармонично сочеталось с тёмным деревянным изголовьем кровати, а также с другой мебелью в спальне. С потолка свисала миниатюрная люстра — единственный источник света в комнате за исключением лунного света, пробивавшегося через задёрнутые занавески.

— Надеюсь, вас всё устраивает, — любезно сказал Элай, жестом приглашая Гермиону пройти внутрь.

— Разумеется, — поражённо выдохнула она. Вопреки доводам рассудка, от Малфоя она ожидала что-то, больше похожее на тюремную камеру, чем на роскошные апартаменты, так что выделенная ей комната превзошла все ожидания. К удивлению Гермионы, её чемоданы уже стояли у письменного стола.

— У вас был очень трудный день, мисс Грейнджер, — заметил Элай, пока Гермиона осматривала комнату. — Думаю, вам стоит отдохнуть.

Она обернулась.

— Да, большое спасибо, Элай…. Если позволите так вас называть.

— Разумеется. Я всегда к вашим услугам, — сказал он с тёплой улыбкой и коротко поклонился. — Спокойной ночи, мисс Грейнджер, — добавил он, выходя из комнаты.

— Спокойной ночи, Элай.

* * *

— Она заснула? — осведомился Малфой, не глядя на Элая, когда тот зашёл в спальню.

— Я только что проводил мисс Грейнджер в её комнату, — отозвался Элай.

— Хорошо, — коротко кивнул Малфой, наконец поворачиваясь к дворецкому. В ярком освещении спальни тёмные круги под глазами Малфоя были хорошо видны, особенно в контрасте с его бледной кожей и светлыми волосами.

— Вы что-то хотели со мной обсудить? — поинтересовался Элай.

— Мне нужно, чтобы ты не спускал с неё глаз, — медленно проговорил Малфой, задумчиво прокручивая перо между пальцами.

— Зачем, позвольте спросить?

— Она крайне… любопытна, — начал Малфой. — Я знаю её с первого курса, и она из тех людей, которых препятствия только подстёгивают.

— В глазах многих это качество достойно восхищения.

— Не для меня. Поместье огромно, и я не хочу, чтобы она слонялась по замку и совала нос не в свои дела. Последнее, что мне сейчас нужно — это любопытство Грейнджер. Если с ней что-то случится, не пройдёт и минуты, как авроры влезут в поместье.

— Да, сэр.

— Пусть получает всё, что ей нужно — еду, развлечения, книги — что угодно. Она всегда должна быть занята.

— Безусловно, сэр.

— Не думаю, что она окажется слишком требовательной, — продолжал Малфой. — Смерть родителей будет занимать её мысли большую часть времени, и она не станет чрезмерно тебя беспокоить.

— Я не против служить мисс Грейнджер.

— В любом случае не давай ей блуждать по замку в одиночестве.

— Как скажете, сэр.

— Отлично, — Малфой вернулся за письменный стол и начал массировать шею.

— Она очень приятная молодая леди, — осторожно заметил Элай, внимательно следя за реакцией Малфоя.

— Я знаю её слишком долго, чтобы делать такие выводы, — усмехнулся он.

— Не так уж и долго.

— Вы только что познакомились, — сказал Малфой, раскрывая одну из книг на столе и перелистывая несколько страниц. — А я знаю её большую часть своей жизни. Кстати, — добавил он несколько мгновений спустя, — её парень может написать.

— Парень?

— Да. — Малфой закатил глаза. — Жуткий рыжий неудачник. У него такой почерк, как будто крыса исцарапала пергамент перед смертью.

— Он просто напишет или придёт сюда сам?

— Сомневаюсь, что он придёт. У него недостаточно мозгов, чтобы обнаружить ворота, не говоря уже о том, чтобы добраться до входной двери. А я не собираюсь впускать его в свой дом добровольно.

— Мне следует прятать письма от мисс Грейнджер?

— Нет-нет, — отрицательно покачал головой Малфой. — Отдавай ей письма, но пусть количество сов будет минимальным.

— Что-нибудь ещё, сэр?

Малфой медленно покачал головой, собираясь отпустить Элая, но вдруг спросил:

— Она всё ещё в подземелье?

— Мисс Грейнджер? — не сразу понял тот.

— Нет.

— Вчера, когда я проверял, она ещё была там, сэр.

— Спасибо. — Малфой захлопнул книгу и встал из-за стола, направляясь к постели. — Спокойной ночи, Элай.

— Спокойной ночи, мистер Малфой.

Гермиона сидела на тонком пледе на заднем дворе Норы. Рон расположился рядом, не спуская с неё глаз и положив ладонь поверх её руки. Она нежно улыбнулась и обратила взор к чернильному небу с редким вкраплением звёзд. В ту ночь они светили особенно ярко, смягчая тьму своим мягким мерцанием.

— Как красиво, — тихо проговорила Гермиона.

— Надеюсь, дождя не будет, — заметил Рон, подозрительно приглядываясь к тёмным облакам.

— Разве это имеет значение?

— Ну, знаешь, — неловко начал он, — не очень хочется промокнуть.

Гермиона вздохнула.

— Дождь тоже по-своему красив, Рон.

— И чем же? — скептически спросил он. — Это просто вода.

— Вода, которая побывала на небе, — заметила Гермиона, немного раздражённая его неромантичностью. — Можно столько всего представить: например, что это ангелы проливают своё благословение на людей.

Рон закатил глаза.

— Что это было? — спросила Гермиона.

— О чём ты? — невинно уточнил он.

— О твоей реакции.

— Гермиона, клянусь, иногда ты чересчур сентиментальна.

— Сентиментальна? — переспросила она, чувствуя нарастающее раздражение.

— Ну, я имею в виду… Это же просто вода, и ничего больше. Это не слёзы или… благословения ангелов. Их вообще не существует!

Гермиона усмехнулась и выпрямилась, заглядывая Рону в глаза. Её лицо слегка раскраснелось, и его выражение было далеко от дружелюбного.

— Когда я была маленькой, родители сказали мне, что магии не существует.

Рон тоже сел прямо и тяжело вздохнул, скрывая раздражение.

— Гермиона, не начинай! — взмолился он.

— Послушай, если ты не уверен в существовании чего-то, не надо отвергать саму возможность существования. Не стоит сразу отрицать неизвестное: можно принять это, можно сомневаться — но не отрицать.

— Да нечего здесь отрицать! Это всего лишь дождь!

— Речь не о дожде! Речь о тебе… И как ты постоянно отвергаешь всё, что бы я ни предлагала.

— Хочешь снова поспорить на эту тему? — с горечью воскликнул Рон, поднимаясь с пледа и отступая на несколько шагов.

— Да, хочу! Куда ты идёшь?

— Возвращаюсь в дом! — рявкнул он.

Несколько капель дождя упали на землю. Одна из них попала Гермионе на щёку и скатилась вниз по шее.

— Мы же собирались поужинать.

— Прошу прощения, но твои ангелы начали плакать, — огрызнулся Рон, разворачиваясь, чтобы уйти. — Не хочу утонуть в их слезах.

С этими словами он рывком открыл заднюю дверь Норы и громко захлопнул её за спиной, оставив Гермиону в полном одиночестве. Погода портилась всё сильнее, и слёзы быстро смывались, смешиваясь с каплями дождя.

Солнечный свет пробрался в окно и мягко коснулся лица Гермионы. Она открыла глаза. Комната казалась смутно знакомой. Взгляд скользнул по бежевым обоям, по тёмной дубовой мебели, по так и не разобранным чемоданам… Гермиона села на кровати и наконец вспомнила, что находится в поместье Малфоев. Оглядевшись, она вскрикнула, поняв, что в комнате находится кто-то ещё, и задохнулась от возмущения, когда этим кем-то оказался Малфой.

Она немедленно подтянула одеяло повыше, но быстро вспомнила, что стыдиться нечего: на ней была любимая мешковатая пижама в синюю клетку.

— Прошу прощения! — громко воскликнула она в ответ на ухмылку Малфоя. — Но какого чёрта ты здесь делаешь?

— Это ведь мой дом, — насмешливо отозвался он. — Я могу находиться, где пожелаю.

Гермиона смерила его гневным взглядом и, несмотря на наличие пижамы, надвинула одеяло ещё выше.

— Ты что, правда думаешь, что я стану на тебя пялиться? — с нескрываемой брезгливостью спросил Малфой.

— Может быть! — зло огрызнулась она.

— И зачем же мне это?

Гермиона пожала плечами.

— Откуда мне знать. Мало кто понимает извращенцев.

Малфой издевательски усмехнулся и помахал рукой в воздухе, словно пытаясь вернуть Гермиону в реальность.

— Даже Хагрид выглядел бы более привлекательно в этой пижаме. — До боли знакомая ухмылка начала формироваться в уголках губ, когда он увидел обиженное выражение на лице Гермионы.

— И что же ты хочешь этим сказать?

— Именно то, что сказал. В твоём теперешнем состоянии, Грейнджер, — продолжил он, — даже самому заядлому извращенцу не придёт в голову подглядывать за тобой.

Гермиона не могла поверить своим ушам. Она в гневе вскочила с постели, резко наклонилась, подбирая одну из туфель, брошенных вчера прямо у кровати, и в следующее мгновение этот предмет гардероба, рассекая воздух, мчался прямо в Малфоя. Опешивший от подобной реакции, он не успел увернуться и получил увесистый удар в левое ребро.

— Какого чёрта ты творишь? — завопил он, сгибаясь от боли.

Гермиона что-то злобно пробормотала в ответ, но Малфой смог разобрать только парочку ругательств.

— Да будет тебе известно, — громко отчеканила она, — Рону плевать на то, как я выгляжу.

— Ага, как же, — кашлянул Малфой себе под нос.

— Что?

— Ничего, — невинно ответил он.

— Говори уже!

— Судя по тому, как гневно ты орёшь на него во сне, я очень сомневаюсь в полной идиллии ваших отношений.

Гермиона немедленно отвернулась, чтобы Малфой не увидел выступившие на глазах слёзы. Да, опять та ночь. После пробуждения она почти не помнила, что ей снилось, но слова Малфоя вернули старые воспоминания, которые теперь навалились с новой силой.

— Может, уже скажешь, зачем ты пришёл? — сердито спросила она, пытаясь незаметно вытереть слёзы.

— Надо обсудить меры безопасности, — небрежно бросил Малфой. — Я должен показать тебе способы эвакуации из замка и рассказать о безопасном поведении на территории поместья. Так что одевайся быстрее.

— Мне придётся тратить на это своё время? — недовольно осведомилась Гермиона.

— Можем обойтись без инструкций, — огрызнулся Малфой. — Только не ожидай, что Лестрейндж будет терпеливо ждать, пока ты найдёшь палочку или безопасный подземный коридор.

Он развернулся и направился к выходу из комнаты, Гермиона гневно буравила взглядом его спину. Малфой схватился за ручку двери и резким движением распахнул её, напоследок обернувшись:

— Завтрак будет готов через полчаса. — Он захлопнул за собой дверь.

— Придурок, — пробормотала Гермиона себе под нос.

* * *

Гермиона неуклюже шагнула в ярко освещённый обеденный зал. После того, как Малфой покинул её комнату, она успела переодеться из мешковатой пижамы в тёмные джинсы и простую голубую футболку. Гермиона осмотрела красиво обставленный зал, задержав взгляд на огромном столе по меньшей мере на двадцать человек и на гигантской хрустальной люстре, свисавшей с высокого потолка, пока взгляд не наткнулся на дворецкого, который терпеливо ждал, когда его заметят.

— Мисс Грейнджер, — поприветствовал Элай, уважительно склонив голову, — надеюсь, вам хорошо спалось.

Гермиона слабо улыбнулась.

— Бывало и лучше, — ответила она, проходя к обеденному столу. — Какой красивый зал!

— Забавно, что вы это отметили, — с улыбкой проговорил Элай.

— В смысле?

— Я работаю в поместье уже много лет, и вы, пожалуй, первая, кто назвал этот зал красивым.

— Ну, он явно не безобразный, — удивилась Гермиона.

— О, разумеется, просто в сравнении с другими частями замка… Скажем так, почти все Малфои находят этот зал довольно заурядным.

— Заурядным? — переспросила Гермиона с едва заметными нотками раздражения в голосе.

«Чёртовы Малфои и их высокомерие», — подумала она про себя.

— Просто он не так богато обставлен, как, например, гостевой зал, — пояснил Элай.

— Так это не единственный обеденный зал в замке? — ошеломлённо уточнила Гермиона.

— Один из четырёх, — вежливо ответил Элай, забавляясь шоком, в который повергло Гермиону это сообщение. — Ещё два находятся на третьем этаже, и один — на втором.

— Зачем такой маленькой семье четыре обеденных зала?

— Видите ли, в поместье Малфоев не всегда обитали только мистер Малфой и его семья. Задолго до Абраксаса, весь род жил в этом доме, не говоря уже о сотнях заключённых, которых ежедневно пытали в подземельях прямо под нами. Омлет, мисс Грейнджер?

Она слабо кивнула, и Элай выложил на тарелку вкусно пахнущее блюдо с ветчиной и зеленью.

— Тосты? — предложил он.

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась Гермиона, разрезая омлет на небольшие кусочки. — Вы сами готовили?

— Омлет? — переспросил Элай. — Да, да… Боюсь, я немного перестарался с солью, — он усмехнулся, доставая из кармана явно старую и немало повидавшую волшебную палочку. — Она уже не служит так верно, как прежде.

— О, нет, — быстро успокоила его Гермиона, — всё просто отлично. Я уже давно не ела ничего вкуснее.

— Спасибо, мисс Грейнджер.

Гермиона тепло улыбнулась в ответ и принялась за омлет, когда дверь распахнулась, пропуская в зал до боли знакомую фигуру.

— Завтрак окончен, Грейнджер, — объявил Малфой, подходя к столу.

— Какое замечательное отношение к гостям, — огрызнулась она, не прерывая трапезы.

— Мне надо будет отлучиться через пару часов, — сообщил он. — Так что решай, хочешь ли ты узнать, как можно выйти из замка и не быть съеденной десятифутовым* плотоядным растением.

Вилка с громким звоном ударилась о тарелку, когда Гермиона в ужасе представила, как может выглядеть подобный представитель растительного мира.

— Ты лжёшь, — не слишком уверенно сказала она.

— Неужели? — самодовольно переспросил Малфой. — Попробуй выйти через парадный вход, и посмотрим, что произойдёт.

— Я не собираюсь верить в этот детский блеф, Малфой.

— Хорошо.

— Отлично.

Гермиона угрожающе посмотрела на него и вернулась к трапезе. Краем глаза она следила, как он сел напротив и налил себе тыквенного сока.

— Если позволите предложить… — начал Элай, прерывая затянувшееся молчание.

Гермиона и Малфой одновременно повернулись к нему.

— Да, Элай? — отозвался Малфой, жестом разрешая ему продолжить.

— Быть может, мисс Грейнджер, вам следует пойти с мистером Малфоем, как только вы закончите свой завтрак.

Гермиона посмотрела на Элая полным неверия взглядом.

— Поверить не могу, что вы на его стороне, — обиженно выдохнула она.

— Это не совсем… — поспешно попытался оправдаться Элай.

— Так и есть! — прервал его Малфой. — Разумеется, Элай на моей стороне.

— Очень самоуверенно с твоей стороны, — презрительно усмехнулась Гермиона.

— Мисс Грейнджер, — вмешался Элай в их перепалку, — наверно, вам стоит…

— Не сейчас, Элай! — воскликнула она, всё ещё обиженная его предательством.

— Не смей так с ним разговаривать! — оборвал её Малфой.

— О, всемогущий Мерлин… — пробормотал Элай себе под нос, смущённый тем, что невольно подлил масла в огонь.

— Элай, можешь говорить всё что захочешь, — ребячески воскликнул Малфой.

— Я и не собиралась никого перебивать! — резко возразила Гермиона, жалея о своём выпаде в сторону ни в чём неповинного Элая.

— Теперь-то ты можешь позволить ему высказаться?

— Почему бы тебе самому не заткнуться?

— Прошу прощения?! Это мой дом!

— Можешь засунуть его себе в задницу, самодовольный придурок!

— Возьми свои слова назад!

— Даже не подумаю!

Гермиона со звоном бросила вилку на стол и стремительно выбежала из обеденного зала, оставляя Малфоя и Элая одних.

* * *

Гермиона бежала по длинному коридору, который вёл из зала… Куда? Она остановилась, восстанавливая сбившееся дыхание, и огляделась вокруг, понимая, что оказалась в совершенно незнакомой части замка.

— Эй? — позвала она, но в ответ прозвучало лишь эхо её собственного голоса, многократно отразившееся от стен пустынного коридора.

Она ещё раз внимательно осмотрелась, пытаясь просчитать, какое из ответвлений коридора может вывести к её комнате или окажется хотя бы относительно безопасным. Поколебавшись некоторое время, Гермиона свернула в один из более узких коридоров, искренне надеясь, что не ошиблась с выбором. Вскоре золотистый свет факелов стал всё чаще сменяться мрачными тенями, пока освещение не стало совсем уж слабым. Чем дальше она продвигалась по коридору, тем отчётливее осознавала, что окончательно заблудилась.

— Эй! — снова позвала Гермиона. — Кто-нибудь?

Шаги отдавались гулким эхом.

— Элай! — уже громче позвала она.

Вокруг было совсем темно, и Гермиона протянула руку, чтобы опереться о стену. Под ладонью оказался холодный грубый камень, и только теперь она осознала, как далеко зашла вглубь замка. Чувство страха пересилило уязвлённое самолюбие, и Гермиона резко развернулась, собираясь пойти назад той же дорогой, которой пришла сюда, но её планы были жестоко нарушены: из-за резкого разворота она потеряла равновесие, оступилась и полетела вниз по ответвляющейся от коридора лестнице, больно ударившись о каменный пол у подножия.

Некоторое время Гермиона просто лежала, надеясь, что ничего себе не сломала. Твёрдый камень неприятно холодил лопатки даже сквозь ткань футболки. Пару минут спустя Гермиона с трудом приподнялась на локтях, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в кромешной темноте. Она поморщилась от пульсирующей боли в лодыжке и помассировала её, стараясь унять боль. Не помогло. Она подползла к ближайшей стене и попыталась осторожно подняться на ноги, тихонько вскрикнув от боли, пронзившей лодыжку. Гермионе потребовалось некоторое время, чтобы принять вертикальное положение.

— И как, чёрт возьми, я должна отсюда выбраться? — выругалась она.

Её прошиб холодный пот при одном воспоминании о том, насколько огромен замок. И сейчас она могла находиться где угодно…

Глаза потихоньку привыкали к темноте, но Гермиона смогла рассмотреть лишь смутные очертания пустого коридора.

— Элай?! — снова позвала она. — Малфой?!

* * *

— Мистер Малфой, подобные склоки на пустом месте вряд ли приведут к чему-то хорошему, — угрюмо высказался Элай, наблюдая, как Малфой с остервенением жуёт тост.

— Кто-то должен обучить эту грязнокровку хорошим манерам, — резко ответил тот.

— Ей просто нужно время, чтобы привыкнуть.

— Нет, Элай. Можешь думать всё что хочешь об этой дуре, но я знаю её слишком хорошо.

— И что же в ней так вам ненавистно, сэр?

Малфой вздохнул.

— С чего бы начать?

Губы Элая тронула едва заметная улыбка.

— Может, вы оба просто встали не с той ноги сегодня.

— Сомневаюсь.

— Конечно, сэр, раз вы настаиваете…

— И вообще, куда она побежала? — безучастно спросил Малфой, расправляясь с очередным тостом. — Кстати, они идеально поджарены.

— Понятия не имею, — пожал плечами Элай. — Полагаю, в свою комнату.

Малфой высокомерно усмехнулся и посмотрел на распахнутую дверь, через которую Гермиона выбежала около четверти часа назад.

— Она хотя бы знает, где её комната?

— Я очень на это надеюсь, — отозвался Элай с явным беспокойством в голосе. — Здесь легко заблудиться.

— Могу представить себе её лицо, если она потеряется, — негромко сказал Малфой, посмеиваясь. — Я бы с радостью на это посмотрел.

— Ну, если свернуть направо при выходе из зала, найти комнату мисс Грейнджер довольно легко.

— Странно, — задумчиво проговорил Малфой. — Я мог бы поклясться, что она свернула налево.

— О, великий Мерлин! — воскликнул Элай.

— Что не так? — обеспокоенно спросил Малфой, различив неподдельный страх на его лице.

— Мистер Малфой, но ведь западный коридор ведёт прямиком…

— В подземелья! — закончил Малфой за него. — Как же я её ненавижу!

Раньше, чем Элай успел хоть что-нибудь сказать, Малфой выскочил из зала и бросился вниз по западному коридору.

_____________________________________

*10 футов = примерно три метра (прим. пер)

Гермиона была почти уверена, что сломала ногу — по крайней мере, каждый шаг отдавался невыносимой болью. В таком состоянии подняться назад по крутой лестнице, по которой она скатилась, можно было и не мечтать. Стоять на месте Гермионе тоже не очень хотелось: понятно ведь, что как минимум до ужина никто её не хватится — поэтому она решила пройти дальше по коридору, чтобы проверить, нет ли впереди более удобного пути наверх из подземелий.

Хромая, Гермиона продвигалась по тёмным переходам, беспомощно цепляясь за стены, чтобы не упасть. Сейчас она впервые полностью осознала значение выражения «тихо, как в могиле». Тишина здесь, в холодном мрачном подземелье, была почти оглушающей: задержись тут на долгое время и гарантированно сойдёшь с ума. Гермиона не могла справиться с дрожью, но, несмотря на это, продолжала хвататься за ледяные стены. Некоторое время спустя она осознала, что дрожит вовсе не от холода.

Уже давно она не испытывала такого животного ужаса. Он был несравним со страхом рассказать Рону о том, что ей придётся некоторое время пожить в поместье Малфоев, и это был не тот страх, который она испытала, падая с лестницы. Сейчас Гермиона страшилась чего-то тёмного и неизвестного. Она не могла объяснить это чувство — логика и здравый смысл были тут бессильны. Она лишь знала, что биение сердца громом отдавалось в ушах и что окружающая тишина переполняла её необъяснимым ужасом. Белое облачко пара вырвалось изо рта Гермионы, когда она судорожно выдохнула, пытаясь успокоить нервы, и решила вернуться назад. Она готова была ползти вверх по злополучной лестнице, если понадобится, но оставаться в этом жутком подземелье Гермиона больше не собиралась.

Несмотря на то, что глаза уже привыкли к темноте, во мраке коридора она смогла различить лишь нечёткие очертания окружающих объектов. Гермиона искренне удивилась разнице между ярким освещением коридоров замка и мраком подземелья. Догадка возникла сама собой: тот, кто оказывался в подземелье, должен был остаться здесь навсегда.

— Красный круг из роз… карман, полный цветов*, — начала Гермиона напевать себе под нос глупый стишок, запомнившийся с детства. Но даже её тихий голос, почти шёпот, эхом отразился в безлюдном коридоре. — Пепел… пепел…

— Пепел… пепел… — с готовностью подхватило эхо.

— Пепел… пепел…

Но на этот раз от стен отразилось не эхо тихого дрожащего голоса Гермионы. Это был другой, высокий и пронзительный голос.

— Эй? — позвала Гермиона.

Ответа не последовало.

Она попятилась, судорожно хватаясь за всё, что попадалось под руку.

— Здесь есть кто-нибудь? — повторила Гермиона, всё ещё надеясь, что голос был плодом её воображения или хотя бы принадлежал человеку.

— Пепел… пепел…

Кожа покрылась мурашками.

— Кто здесь?! — воскликнула Гермиона, лихорадочно шаря в карманах и вытаскивая палочку. — Люмос, — прошептала она.

Заклинание не сработало. Гермиона повторила его снова, на этот раз громче, но луч света так и не вырвался из палочки. Она ещё раньше оставила попытки успокоить себя разумными доводами, а теперь, убедившись, что её магия здесь не работала, впала в настоящую панику. Гермиона оглянулась, пытаясь различить в темноте источник звука.

— Кто здесь? — сдавленно повторила она. — Малфой, что за дурацкий розыгрыш?

Пронзительный голос продолжал настойчиво повторять:

— Пепел… пепел…

— Это не смешно! — закричала Гермиона, срываясь в истерику. — Малфой, прекрати!

— Мы падаем… — Голос закончил песню.

Гермиона с ужасом поняла, что неизвестное существо находится совсем рядом, и резко обернулась. Вихрь ярко-зелёного дыма окружил её, являя тёмные очертания незнакомой фигуры. Гермиона закричала. Она подняла палочку, но понятия не имела, какое заклинание использовать против неизвестного ей существа. Руки крупно дрожали.

— Элай! — что было сил закричала Гермиона.

— И мы падаем, — вновь повторила фигура последнюю строчку детской песенки.

Гермиона не могла разобрать, кто перед ней стоит, но это определённо был не человек. Фигура стала приближаться и вновь завела песенку сначала, на этот раз тихим, но всё так же пробирающим до костей голосом. Гермиона потеряла равновесие и, окружённая зелёным туманом, упала на пол.

Сердце пропустило удар, когда призрачная мгла поднялась и начала обволакивать стены. Теперь голос смеялся. У Гермионы всё похолодело внутри. Сейчас она видела лишь зелёный туман и тень, которая медленно окружала её.

— Помогите! — закричала она.

— Помогите, — с восторгом повторил голос. И вновь засмеялся, пронзительно, зловеще. Именно так Гермиона представляла себе крик банши, который та издаёт перед нападением, но голос был полон холода, который мог понять лишь человек, встречавшийся с дементором.

— ПОМОГИТЕ! — Голос Гермионы был полон отчаяния.

Она чувствовала себя совершенно беззащитной. Магия не работала, сломанная нога не давала подняться. Зелёная мгла пробиралась всё выше и выше, но странным образом в подземелье почти не стало светлее.

— Ты что, больше не хочешь петь? — спросил голос, впервые обращаясь напрямую к Гермионе. Глаза расширились от страха, и она только сейчас поняла, что голос был женским.

— Кто ты? — безнадёжно прошептала Гермиона.

— И МЫ ПАДАЕМ! — душераздирающе пропела фигура. Изумрудное пламя изверглось из ниоткуда и опалило кожу; от неожиданности Гермиона упала на спину. Тьма опустилась на веки, и она потеряла всякое желание сопротивляться.

Словно сквозь туман Гермиона услышала мужской крик. Белая вспышка прочертила воздух над головой. Последним, что она услышала, прежде чем окончательно провалиться в темноту, было удаляющееся женское пение.

* * *

Привет, Гермиона,

Не могу сказать, что без тебя у нас всё хорошо, но по большому счёту и не совсем ужасно. После твоего отъезда Рон ходит мрачнее тучи: работает, возвращается домой, спит, снова идёт на работу (смысл ты уловила). Я постоянно предлагаю ему отправить тебе письмо, но он отвечает, что понятия не имеет, о чём писать. Видимо, простого «я скучаю» для него недостаточно. Гарри завален министерской работой, но приглядывает за ним. Сама видишь, что без тебя Рон совсем расклеился. Напиши ему как можно скорее, это его подбодрит.

У всех остальных дела вроде ничего. Родители всё своё время посвящают Виктуар. Вчера Андромеда привезла Тедди на несколько дней, так что забот у нас прибавилось и грустить практически некогда. Мы с Гарри решили задержаться в Норе ещё на некоторое время, тем более Тедди сейчас здесь. Мама думает, что Рону тоже лучше остаться, чтобы мы могли за ним присматривать.

Как у тебя дела? Как устроилась на новом месте? Надеюсь, Малфой не сильно тебя достаёт.

С нетерпением жду ответа,

Джинни.

P.S. Гарри передаёт привет.

— Ты передала привет от меня? — спросил Гарри, заглядывая ей через плечо.

— Да-да, не волнуйся, — ответила Джинни, в подтверждение своих слов указывая на постскриптум.

— Спасибо.

— Уверена, от твоего привета ей сразу станет легче, — поддела она.

— Важно не количество слов, а внимание, — с напускной серьёзностью сообщил Гарри. — Хотя сомневаюсь, что в её ситуации что-то может поднять Гермионе настроение.

— Ты прав… — вздохнула Джинни.

— Было бы классно, если бы Рон перестал вести себя как скотина, — задумчиво проговорил он.

— В смысле?

— Мог бы просто написать Гермионе, рассказать ей о своих чувствах, а вместо этого… Ты видела, с какой ненавистью он вчера расправлялся с ужином?

— Рон всегда так себя ведёт, — улыбнулась Джинни. — Вымещает чувства на еде.

В эту секунду дверь в комнату Джинни открылась, и на пороге возник Тедди.

— Дядя Гарри! — обратился он жалобным голосом.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил тот, подхватывая малыша на руки.

— Вики взяла мою метлу! — со слезами в голосе сообщил Тедди. Он был слишком мал, чтобы произнести имя Виктуар полностью.

— Надо уметь делиться, — ответила Джинни с лёгкой улыбкой.

— Но это моя метла!

— Да, дорогой, я знаю. Но ведь она разрешает тебе играть с её игрушками, правда?

— Она глупая! — воскликнул Тедди, понимая, что вряд ли дождётся сострадания.

— Не говори так, — строго сказал Гарри. — Она ведь твоя подруга, верно?

— Нет, она девчонка!

Гарри с трудом подавил смешок.

— Однажды ты будешь молиться, чтобы девочки захотели с тобой дружить, — с улыбкой проговорил он.

— Что? Такой красавец, как наш Тедди? — притворно возмутилась Джинни. — Да девочки будут в очередь за ним выстраиваться.

— Фу! — воскликнул тот.

— Эй, а тебе не пора спать? — осведомился Гарри. Тедди успел обдумать ожидавшие его перспективы и теперь озорно улыбался. — Давай спустимся вниз и извинимся перед Виктуар. А потом баиньки.

— Можно я буду спать в твоей комнате?

— Конечно, — без раздумий разрешил Гарри. Он потянулся, чтобы поцеловать Джинни, что вызвало у Тедди приступ смеха.

— Ребёнок, — улыбнулась она, закрыла за ними дверь и вернулась к столу, где, наконец, запечатала письмо в конверт и отправила с совой по оставленному Малфоем адресу.

* * *

— Мисс Грейнджер…

Гермиона дёрнулась, ощутив на лице что-то мокрое и холодное. На этот раз она задрожала не от страха, а от мороза, пробравшего до костей. Она судорожно вдохнула и с трудом разлепила тяжёлые веки. Практически сразу Гермиона почувствовала слабость во всём теле и с трудом поборола желание снова закрыть глаза и провалиться в сон. Как будто зелёный туман всё ещё оказывал своё ядовитое воздействие на сознание. Память возвращалась обрывками: темнота, страх, холод и… смех. Этот жуткий душераздирающий смех существа, которому нечего терять, которое ничего не боится.

— Мисс Грейнджер, — снова позвал всё тот же обеспокоенный голос.

Гермиона с ужасом осознала, что всё ещё находится в подземелье: сидит, обессилено привалившись спиной к холодной стене. Но сейчас здесь было не так темно: что-то справа от неё слабо мерцало, распространяя мягкий ровный свет. Глаза быстро привыкли к полумраку, и Гермиона огляделась, пытаясь оценить обстановку. Зелёное пламя, равно как и туман, исчезли без следа, словно ничего не произошло. Она осторожно повернула голову набок и увидела взволнованное лицо Элая, который стоял на коленях возле неё.

— Вы слышите меня? — спросил он с явным беспокойством в голосе.

У Гермионы не было сил ответить, поэтому она просто утвердительно кивнула.

— Мисс Грейнджер, вы знаете, кто я?

Гермиона снова кивнула. У неё не было сил даже на то, чтобы удивиться столь странному вопросу. Элай улыбнулся и вздохнул с нескрываемым облегчением.

— Поднимайтесь, дорогая, надо привести вас в порядок, — заботливо проговорил он, помогая Гермионе подняться с пола. Только сейчас она поняла, что волосы и одежда промокли насквозь: видимо, Элай долго пытался привести её в чувство.

Он взмахнул палочкой, подзывая летающие носилки, и помог Гермионе лечь, после чего те понесли её к выходу из подземелья.

— А вы разве не идёте? — слабым голосом спросила Гермиона, видя, что Элай не торопится следовать за ней.

— Моя работа здесь ещё не закончена, — взволнованно проговорил он, проходя вглубь коридора и вновь опускаясь на колени.

Гермиона изогнула шею, но смогла разглядеть лишь пол, заляпанный свежей кровью.

* * *

Домовые эльфы старательно смазывали ожоги целебным раствором, когда в комнату заглянул Элай. Прошло около двух часов с тех пор, как носилки доставили Гермиону в её комнату, где три домовика мгновенно начали ухаживать за раненым и ослабевшим телом. С помощью магии они мигом высушили одежду и волосы и укрыли Гермиону несколькими одеялами. Сейчас двое домовиков переключились на глубокий ожог на шее, пока третий отлучился за новыми бинтами.

— Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер? — осведомился Элай, пытаясь зрительно оценить её состояние.

— Не знаю, — честно призналась она.

— Вполне ожидаемо, — проговорил он в ответ. — Вам сильно досталось.

Гермиона машинально взглянула на правую руку с отвратительным чёрным ожогом, который как раз забинтовывали эльфы, и поморщилась от пульсирующей боли.

— Мисс волноваться не надо, — радостно пропищала молодая домовая эльфийка. — Я знать, как вас помочь.

Гермиона не могла не улыбнуться такому искреннему энтузиазму, и настроение немного улучшилось.

— Спасибо. У вас прекрасно получается.

Эльфийка благодарно поклонилась и вернулась к обработке раны на шее.

— Грета — медицинский эльф, — сообщил Элай, тоже улыбаясь.

— Медицинский?

— Это эльфы, которых обучают целительству в больнице Святого Мунго, — пояснил Элай. — В особенности лечению таких серьёзных повреждений, как ваши.

— Да, я знаю, просто немного удивлена, что они оказались здесь так быстро. На самом деле меня сейчас беспокоят вовсе не ожоги, — задумчиво проговорила Гермиона.

Лицо Элая выразило явное беспокойство. Он знал, о чём она спросит.

— Что это было там, в подземелье?

— Я сам не до конца уверен, — ответил он и практически не соврал: Элай знал, кто она, но не понимал, что она из себя представляет.

— Но… Что это существо там делало? — с нажимом спросила Гермиона, не давая ему уйти от ответа.

— Я бы предпочёл не отвечать на этот вопрос, — честно признался Элай. — Поместье хранит много тайн, дорогая. И некоторые из них лучше не знать.

— Но я хочу знать, — с жаром воскликнула Гермиона, выпрямляясь на кровати и случайно выбивая локтем бутылку с целебным раствором из рук Греты.

— Боюсь, я должен настаивать, — вежливо, но непреклонно ответил Элай.

— Не оскорбляйте мои умственные способности своим отказом, — не сдавалась Гермиона, — пожалуйста, просто скажите, что…

— Мисс Грейнджер, — решительно прервал её Элай, — вы из тех людей, чьи храбрость и интеллект я никогда не поставил бы под сомнение. Но с абсолютной честностью я могу сказать лишь то, что это существо никогда больше не нападёт на вас, если вы будете обходить подземелья стороной. Тьма и страх — как раз то, чем питаются подобные создания.

Гермиона поняла, что Элай не будет отвечать на её вопросы. Она откинулась на подушки и сделала глубокий вдох.

— Прошу прощения, — сказала она.

— Это я должен извиниться, — мягко проговорил Элай, склоняя голову в поклоне.

Гермиона слабо улыбнулась, пытаясь не выдать множество мыслей, роившихся у неё в голове. Она твёрдо решила, что обязательно узнает, кто скрывается в подземелье. Она не из тех, кто уходит от борьбы или боится неизвестного: война и семь лет в Хогвартсе кое-чему её научили.

— Я вернусь через час, чтобы вас проведать, — любезно сообщил Элай, направляясь к двери. — Ах, да! Пока не забыл, — он достал из кармана конверт с письмом и положил его на кровать рядом с Гермионой. — Сова прилетела несколько минут назад.

— Гробон, — обратился он к одному из домовых эльфов, — сходите на кухню и принесите мисс Грейнджер голубику в карамели.

— Голубику в карамели? — переспросила Гермиона.

— Сахар поможет вам восстановить силы, — улыбнулся Элай и вышел из комнаты.

Почти сразу Гробон удалился. Гермиона распечатала конверт — внутри оказалось письмо от Джинни. Пока взгляд жадно бегал по словам, выведенным знакомым почерком, эльфы закончили свою работу, сложили все колбочки и пузырьки и тоже покинули комнату. Гермиона улыбнулась, прочитав последнюю строчку: «P.S. Гарри передаёт привет». Она взяла с прикроватной тумбочки перо и пергамент и начала писать ответ.

* * *

Элай зашёл в богато обставленную комнату хозяина. Малфой лежал на кровати, глубоко и тяжело дыша.

— Вам лучше? — с беспокойством поинтересовался Элай.

— Нет. — Голос Малфоя прозвучал резче, чем ему хотелось, потому что именно в этот момент низенькая эльфийка прижала кусок ткани, пропитанный зелёной жидкостью, к его обнажённой груди. Когда она отняла ткань от тела, взору Элая предстала обожжённая плоть, которая тёмным пятном выделялась на фоне бледной кожи Малфоя. Его лицо было бледнее обычного, а тяжёлое дыхание постоянно сбивалось.

— Мне надо… — Малфой сделал паузу, чтобы набрать воздух в лёгкие. — Мне надо, чтобы ты проверил…

— С ней всё в порядке, — заверил Элай.

— Ожоги?

— Изрядное количество, но ничего такого, что могло бы серьёзно навредить здоровью. Грета за ней присматривает.

— Она… — Малфой сделал ещё один глубокий вдох. — …спрашивала?

— Вам не следует переутомляться, мистер Малфой, — озабоченно проговорил Элай. — Да, она задавала вопросы, но я ничего не сказал, как вы и просили.

— Что она делает? — превозмогая боль и усталость спросил Малфой.

— Получила письмо и сейчас, вероятно, читает его, — ответил Элай. — Я принесу вам воды, сэр.

— А что с Адрией? — задал Малфой последний интересовавший его вопрос.

— Она сбежала в Северную башню сразу после того, как обожгла вас, — сообщил Элай.

________________________________________________

* Оригинальный текст стиха: Ring-a-ring o'roses/A pocket full of posies/Ashes! Ashes!/We all fall down. Несмотря на то, что песня детская, существует распространённое мнение, что она появилась во время эпидемии чумы в Англии в XIV веке. На это указывают строки песни: красные круги на теле являлись признаком чумы; люди носили в карманах букетики из пахучих цветов, так как считалось, что приятный запах отгоняет болезнь; пепел — это, разумеется, пепел сожжённых тел; а строка «мы падаем» — это фактически метафора смерти. И не спрашивайте, почему британские дети водят хороводы под «чумную» песенку;)

Шум в коридоре за дверью разбудил Гарри. Он напряг зрение, пытаясь разглядеть стрелки на циферблате часов. Через пару секунд, когда глаза привыкли к темноте, оказалось, что было почти три утра. Гарри осторожно приподнялся на локтях и посмотрел на Джинни, крепко спавшую рядом. Между ними, свернувшись клубочком, тихо посапывал малыш Тедди. Гарри сел, свесив ноги с кровати, потёр глаза и широко зевнул.

Нашарив ногами тапочки, он встал, взял палочку с прикроватного столика и направился к двери. Шаги в коридоре стали тише, но Гарри всё равно мог их различить.

— Люмос, — прошептал он, освещая себе путь. Затем осторожно потянул за ручку и выглянул за дверь, почти сразу заметив тёмную фигуру, направляющуюся в одну из комнат дальше по коридору.

— Рон? — позвал Гарри, и фигура развернулась. Это действительно был Рон.

— Гарри! — Он явно не ожидал встретить кого-то в столь позднее время. — Ты почему не спишь?

— Мне показалось, я слышал какой-то шум, — немного смущённо ответил тот.

— Ой, я тебя разбудил? Прости.

— А ты почему бродишь по дому в такое время? — удивлённо спросил Гарри.

— Не могу заснуть, — пожал плечами Рон.

Гарри наконец вышел из комнаты и аккуратно прикрыл за собой дверь.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он.

— Нет, ничего, — последовал слишком поспешный ответ, но было очевидно, что Рона что-то гложет. И Гарри догадывался, что именно.

— Перестань так убиваться, — вздохнул он, подходя ближе. — Она скоро вернётся.

Рон сел на пол, привалившись спиной к стене, и мрачно посмотрел на него.

— Не в этом дело.

Гарри уселся напротив.

— Тогда в чём?

— Ни в чём, — продолжал упрямиться Рон. — Просто… Давай не будем об этом.

— Тебя же явно что-то беспокоит, раз ты бродишь по дому, пока остальные видят десятый сон. Это в Хогвартсе мы не спали, просто чтобы нарушить правила.

— Серьёзно, Гарри. — Рон нервным движением пригладил волосы. — Забудь.

— Хорошо, как скажешь, — с напускным равнодушием отозвался тот, поднимаясь на ноги, и пошёл в направлении своей комнаты, специально задержавшись у порога и нарочито медленно опуская дверную ручку, когда услышал голос Рона.

— Вот, — обречённо произнёс он, вытаскивая из кармана синюю бархатную коробочку и протягивая её Гарри. — Я собирался сделать предложение, — добавил он, когда Гарри открыл коробочку и обнаружил внутри красивое обручальное кольцо с некрупным бриллиантом по центру.

— Рон… — изумлённо пробормотал Гарри. — Я не… Поверить не могу!

Рон лишь пожал плечами.

— Хотел сделать ей сюрприз… Я уже два месяца ношу с собой это кольцо.

— Два месяца? — недоверчиво воскликнул Гарри. — И когда же ты собирался сделать предложение?

— Понятия не имею, если честно. Я вроде как надеялся, что удобный момент просто… сам возникнет, понимаешь? Как в тех слезливых фильмах, которые Гермиона заставляет нас смотреть.

— Как в романтических комедиях? — уточнил Гарри.

— Да. Ну, то есть она, конечно, говорит, что ей не нравится вся эта слащавость, но я-то знаю, что это не так.

— Она действительно скоро вернётся, — вновь напомнил Гарри, различив уныние в его голосе. — И знаешь, я слышал, что в Азкабане первыми теряют рассудок те, кто неотрывно следит за часами.

— О чём ты?

— Заключённые постоянно высчитывают, сколько они уже провели в тюрьме и сколько им ещё осталось. Эта мысль завладевает их разумом.

— То есть ты хочешь сказать, что я тоже сойду с ума, если буду постоянно думать о том, когда вернётся Гермиона?

Гарри улыбнулся и кинул коробочку с кольцом назад Рону.

— Я думаю, ты уже немного сошёл с ума. И все эти разговоры о романтике… — Гарри хитро прищурился. — Где тот нечувствительный, поверхностный Рон, которого я знаю? — засмеялся он.

На губах Рона заиграла лёгкая улыбка. В то же время из комнаты Билла раздался плач маленькой Виктуар, напоминая друзьям, что сейчас середина ночи и им обоим пора спать.

— Спокойной ночи, приятель, — пожелал Гарри направляясь в свою комнату.

— И тебе, — на этот раз вполне жизнерадостно отозвался Рон.

* * *

Гермиона сидела в обеденном зале, когда Элай подал ей тарелку с яичницей и тостами с маслом. То утро в поместье Малфоев было особенно тихим из-за отсутствия самого хозяина замка.

— Я схожу за апельсиновым соком, — сообщил Элай, направляясь в сторону кухни.

Гермиона рассеянно кивнула в ответ и проколола вилкой идеально ровный желток на своей глазунье. После событий предыдущего дня аппетит едва вернулся, но она охотно жевала тост — только бы не возвращались страшные воспоминания. К тому же желудок активно требовал удовлетворения своих потребностей.

Элай вернулся в зал; следом за ним по воздуху плыл прозрачный графин с апельсиновым соком, который замер около Гермионы и доверху наполнил её стакан.

— Спасибо, — поблагодарила она.

— Что-нибудь ещё? — осведомился Элай.

— Нет, мне достаточно, — быстро ответила Гермиона. — Спасибо за чудесный завтрак.

— Не стоит благодарностей, — вежливо поклонился он и направился к выходу из зала.

— Элай, подождите! — громко позвала Гермиона, поднимаясь из-за стола и подходя ближе. Она в очередной раз удивилась тому, как сильно Элай напоминал ей Дамблдора. — Я хотела извиниться за своё вчерашнее поведение. Я вовсе не хотела совать нос не в свои дела.

Он великодушно улыбнулся в ответ.

— Ничего страшного, мисс Грейнджер. Я понимаю, что вы очень любознательны — это прекрасное качество, — и мне действительно жаль, что я не могу удовлетворить ваше любопытство.

— Кажется, вы первый человек, который считает моё любопытство положительным качеством, — негромко рассмеялась Гермиона.

— Но это действительно так, дорогая, — тепло проговорил Элай. — Кто не спрашивает, тот не знает.

— Да… И за всей этой любознательностью я совсем забыла поблагодарить вас за моё спасение, — смущённо проговорила Гермиона.

— Прошу прощения?

— Может, я и не помню всего, что произошло в подземелье, но я точно видела, как вы пришли мне на помощь, а потом приводили меня в чувство, и ту белую вспышку… — Гермиона напрягла память, но не могла вспомнить ничего кроме отрывочных сцен.

Элай хотел было что-то сказать и уже набрал воздуха в лёгкие, когда дверь в обеденный зал отворилась, и на пороге возник Малфой, одетый в синюю атласную пижаму. Волосы были взъерошены, словно он только что проснулся, а взгляд невидяще скользнул мимо Гермионы и остановился на Элае.

— Доброе утро, мистер Малфой, — поприветствовал тот.

— Да, доброе… — небрежно бросил Малфой. — Мой завтрак, пожалуйста.

— Да, сэр, — ответил Элай и проследовал за ним к столу. — Чего бы вам хотелось?

— Не знаю… — задумчиво проговорил Малфой, обдумывая варианты.

— Быть может, пшеничные тосты с джемом? — предложил Элай.

— Нет… нет, — отмахнулся Малфой. — Я хочу молочные пирожные, — наконец определился он.

Элай почтительно поклонился и пошёл на кухню. Гермиона громко усмехнулась.

— Какие-то проблемы, Грейнджер? — резко осведомился Малфой.

— Нет.

— Тогда не вижу никаких причин для твоего пребывания здесь. Спасибо, что заглянула, — холодно ответил он.

— Почему ты ведёшь себя как ребёнок? — в тон ему спросила Гермиона.

— Мне уже и позавтракать спокойно нельзя?

— Нет, — резко ответила она, грубо выдёргивая стул из-за стола и усаживаясь напротив Малфоя, — нельзя.

— И кто теперь ведёт себя как ребёнок? — зло спросил он.

Гермиона почувствовала, как в ней закипает ярость. Прошлой ночью она перенесла такое! И между прочим в доме Малфоя, а ему как будто абсолютно наплевать. Да он вообще знает, что с ней произошло? Тело Гермионы было почти сплошь покрыто ожогами (хоть она и прикрыла их одеждой), в то время как Малфой выглядел почти идеально без единого повреждения на бледной коже.

Блюдо с молочными пирожными вплыло в зал и аккуратно приземлилось на стол. Малфой схватил первое попавшееся и с остервенением вгрызся в него.

— Элай! — позвала Гермиона.

Тот, видимо, не хотел быть свидетелем очередной ссоры и скрывался на кухне, но на призыв Гермионы не мог не ответить. Элай быстро подошёл к ней, пытаясь не обращать внимания на напряжённый взгляд Малфоя.

— Не могли бы вы отнести это в совятню? — попросила Гермиона, протягивая письмо, адресованное Джинни.

— Конечно, — с облегчением ответил Элай, принимая письмо и аккуратно засовывая его в карман жилета.

— И сделайте это как можно скорее, пожалуйста, — добавила она. — Спасибо.

Малфой вскинул брови в удивлении.

— Ты не можешь вот так посылать его со своими поручениями, — раздражённо бросил он, когда Элай поспешно трансгрессировал в совятню. — Он мой дворецкий, а не твой.

— Ты бы предпочёл, чтобы я сама отправилась на поиски совятни? — с издёвкой осведомилась Гермиона.

— Нет, конечно. Мы все знаем, что случается, когда ты шатаешься по замку в одиночестве.

— Ах, так ты всё знаешь! — раздражённо воскликнула Гермиона, вскакивая со стула и резким движением задвигая его на прежнее место.

— Знаю что? — уточнил Малфой, с трудом сохраняя спокойствие.

— Какой же ты мерзавец! Я чуть не умерла вчера, а ты даже не потрудился узнать, что произошло?!

— Да ничего не произошло, — беспечно отмахнулся он, утягивая с тарелки очередное пирожное, но внутри всё клокотало от злости. — Ты в порядке.

— А по-моему, что-то всё-таки случилось, иначе у меня не было бы вот этого! — Гермиона засучила рукава, демонстрируя Малфою ожоги на руках, которые красными и чёрными пятнами покрывали кожу. — И вот этого тоже не было бы! — В этот раз Гермиона закатала штанины брюк и показала аналогичные повреждения на ногах. — Поэтому, мне кажется, что-то всё же произошло!

Взгляд Малфоя едва заметно изменился, когда он увидел серьёзность ожогов на теле Гермионы. Он сглотнул, но быстро взял себя в руки и натянул на лицо привычную ухмылку.

— Ты же не умерла?

— Тебе что, совсем плевать? — воскликнула Гермиона. — У тебя в подземелье скрывается какая-то тварь, которая пыталась убить меня вчера вечером! Я знаю, как ты ко мне относишься, но ты вроде обязан защищать меня?

— Кажется, ты говорила, что не нуждаешься ни в чьей защите.

— Не в этом дело.

— А в чём же?

— В том, что в твоём чёртовом подземелье творится невесть что, а ты не только не предупредил меня об этом, но даже не пришёл проведать после нападения! И как ты мог сбросить на Элая все заботы по моему спасению? У тебя напрочь отсутствует чувство ответственности?

Гневная тирада застала Малфоя врасплох, но он даже почувствовал некоторое облегчение. Грейнджер думает, что её спас Элай? Так даже лучше — можно будет избежать неприятных вопросов, которые она бы точно задала. Он поморщился от боли: ожоги давали о себе знать.

— Это всё? — с трудом спросил Малфой.

— В смысле?

— В смысле: ты всё сказала? Если нет, то я, пожалуй, закончу завтрак в своей комнате.

Гермиона гневно выдохнула и стремительно покинула обеденный зал, громко хлопнув дверью напоследок. Малфой подождал ещё некоторое время, и, убедившись, что она не собирается возвращаться, задрал рубашку на груди. Он внимательно осмотрел ожог и осторожно потрогал вздувшуюся кожу. Затем потянулся за стаканом воды со льдом и приложил его к обнажённой груди, охлаждая горящую кожу.

* * *

Гермиона вихрем влетела в свою комнату, затем, не останавливаясь, подбежала к письменному столу и достала из ящика чистый лист пергамента.

Профессор Макгонагалл, — быстро начала писать она.

Недавно мне довелось встретить уникальное и очень интересное существо, упоминаний о котором я не встречала ни в одной из прочитанных мною книг. Надеюсь, вы сможете пролить свет на ситуацию, если это вообще возможно.

Существо, которое я встретила, чем-то походит на привидение, но при этом сильно отличается от хогвартских призраков. Это женщина с жутким смехом, напоминающим смех банши. Она может становиться невидимой или превращаться тёмную фигуру, почти сливаясь тенью. Но ещё сильнее меня поразило явное намерение причинить физический вред и даже убить, а не просто напугать, как это делают обычные привидения.

Она скрывается в подземельях и способна создавать зелёный туман, который быстро расползается вокруг и явно обладает магическими характеристиками, но я не уверена, какими именно. Кроме того, существо может вызывать зелёное пламя, с помощью которого она ранит своих жертв. Это пламя оставляет на коже человека серьёзные ожоги, против которых бессильно большинство известных целебных мазей и растворов.

Я понимаю, что моё описание довольно расплывчато, но буду благодарна за любую помощь.

С уважением,

Гермиона Грейнджер

Гермиона перечитала письмо и поморщилась от того, насколько по-детски бессвязно оно звучало. Она вздохнула и торопливо запечатала его в конверт. У неё не было времени переписывать всё заново. Она вышла из комнаты и уже хотела направиться в совятню, когда поняла, что понятия не имеет, куда идти.

— Элай! — позвала она, надеясь, что тот её услышит.

Дворецкий тут же возник рядом.

— Чем могу помочь, мисс Грейнджер? — вежливо осведомился он.

— Вы уже отправили письмо, которое я вам дала? — спросила Гермиона.

— Боюсь, все совы были заняты, так что оно пока со мной.

— В таком случае вы не подскажете, где находится совятня? Мне нужно отправить ещё кое-что.

— Ну, если вы согласны подождать несколько минут, я мог бы сам отправить оба письма, — предложил Элай.

— Нет-нет, — поспешно отказалась Гермиона, — не хочу вас утруждать. К тому же мне будет спокойнее, если не придётся беспокоить вас каждый раз, когда мне нужно что-то отправить.

— Вы нисколько меня не затрудняете, дорогая, — любезно ответил Элай. — Но если настаиваете… Полагаю, вам уже известно, как добраться до обеденного зала?

Гермиона утвердительно кивнула.

— Оттуда нужно свернуть в северный коридор и пройти до конца. Там вы увидите винтовую лестницу — поднимайтесь по ней, и окажетесь в совятне.

— Спасибо, — просияла Гермиона, довольная, что Элай, в отличие от Малфоя, не ограничивал её свободу и не мешал изучать поместье. Она забрала своё первое письмо и пошла в указанном направлении.

* * *

— Ты не сказал, что у неё такие серьёзные ожоги, — коротко бросил Малфой, когда Элай вошёл в комнату. Он сидел на полу, прислонившись спиной к кровати.

Дворецкий мягко прикрыл за собой дверь, посмотрел на Драко и немного удивился, заметив тень страха в его глазах.

— Они стали хуже, чем вчера, мистер Малфой, — ответил он. — Вначале кожа была несильно обожжена, но мне показалось, что с прошлого вечера ожоги углубились.

— Так действует её магия, — вздохнул Малфой, поморщившись от боли в груди.

— А что это за магия? — позволил себе поинтересоваться Элай. — Я впервые сталкиваюсь с подобным, хотя, поверьте, много чего повидал в жизни.

— Это очень тёмная магия, — ответил Малфой, прикладывая руку к груди. — Адрия не обычное привидение… То есть, она совсем даже не привидение. Но это неважно… — поспешил он сменить тему. — Главное, чтобы о случившемся никто не узнал.

— Почему?

— Если Поттер и Уизли пронюхают, они мгновенно прибегут сюда, а это последнее, что мне сейчас нужно. Кроме того, Грейнджер думает, что ты спас ей жизнь.

— Да, она поблагодарила меня сегодня утром, но…

— Отлично, пусть продолжает так думать. Важно, чтобы не поползли слухи о том, что случилось. Я рассчитываю на тебя, Элай. Если авроры узнают, то решат, что это я всё подстроил. Не пройдёт и часа, как дом будет кишеть работниками Министерства.

— Да, сэр, — понимающе отозвался Элай.

Драко поёрзал на месте, пытаясь устроиться поудобнее, но в его состоянии удобство было непозволительной роскошью. Он порывисто вздохнул и вновь поморщился от пульсирующей боли во всём теле.

— Позвольте мне, — произнёс Элай, взмахивая палочкой.

Перед Малфоем возник лоток с влажными полотенцами и склянкой с надписью «Верное средство от ожогов».

— Не поможет, — мрачно сказал Малфой. — Раны, нанесённые Адрией, не простые ожоги, которые можно получить от дракона или другой дряни. Когда она в гневе, её почти невозможно остановить.

— Но чем именно она стала? — вновь поинтересовался Элай.

— Я и сам не до конца понимаю, — вздохнул Малфой. — Первый раз, когда я пытался изгнать её из замка, она чуть не лишила меня правой руки.

— Мне кажется, в Министерстве могут быть специалисты, которые знают, как её остановить.

— Я предполагаю, что кто-то может быть осведомлён о её возможностях чуть лучше, чем я, но не настолько, чтобы я обратился в Министерство. В конце концов, это её дом — не важно, осознаёт она это или нет, и вне зависимости от того, нравится ли это мне.

— Но она крайне опас… — начал Элай.

— Знаю, — решительно прервал его Малфой. — Она опасна, но я виноват в том, что с ней произошло. И я должен это исправить.

Последнее время Минерва Макгонагалл всё чаще уставала. С самого выхода на пенсию её постоянно преследовала невыносимая скука, бороться с которой получалось, лишь предаваясь воспоминаниям и считая проходящие минуты. Иногда приходили письма от бывших студентов и коллег, но они не могли заменить того захватывающего волнительного чувства, которое Макгонагалл испытывала от преподавательской деятельности, когда сотни учеников внимали её словам, вбирая в себя частичку знаний и мудрости.

От раздумий Минерву отвлёк лёгкий стук в окно.

Она немедленно обернулась на звук и увидела маленькую сипуху, которая нетерпеливо махала крыльями, ожидая, пока на неё обратят внимание. Макгонагалл потянула за ручку, впуская сову в комнату.

— Ну, здравствуй, — с улыбкой поприветствовала она, когда птица осторожно опустила на стол свёрнутый пергамент. Макгонагалл незамедлительно развернула его, и сова с чувством выполненного долга опустила клюв в стоящий неподалёку стакан с водой.

Дорогая профессор Макгонагалл,

Приглашаем вас на ежегодный ужин в честь выпускников Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, чтобы отпраздновать воссоединение бывших студентов, которые в очередной раз вернутся в стены своего второго дома, чтобы оживить в памяти прекрасные воспоминания о школьных годах.

Как бывший учитель этих самых студентов вы тоже приглашены на праздник. Мы будем с нетерпением вас ждать и искренне надеемся, что вы почтите нас своим присутствием через три недели в субботу.

Всегда ваша,

Помона Стебль

Директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.

P.S. Я не приму отказа, Минерва, и надеюсь, эта встреча наконец убедит тебя вернуться на работу.

Макгонагалл улыбнулась и аккуратно убрала приглашение в ящик стола. Когда она открыла окно, чтобы выпустить сову, ещё одна птица бесцеремонно влетела в комнату. Эта сова была гораздо крупнее первой и гораздо более проворной. Она не стала чистить перья и отвлекаться на воду, а просто сбросила письмо на стол, вернулась на подоконник и величественно расправила крылья, готовая в любой момент улететь в закатное небо.

Макгонагалл посмотрела на имя отправителя на конверте: Гермиона Грейнджер. Она улыбнулась воспоминаниям о своей самой способной ученице, но улыбка немного померкла, когда взгляд упал на имя адресата. Рон Уизли?

— Должно быть, какая-то ошибка, — пробормотала она, открывая письмо и пробегая взглядом по содержанию.

Рон,

Не грусти, я скоро вернусь. Держись и помни: я тебя люблю.

Гермиона

Макгонагалл слегка покраснела, понимая, что текст не предназначался для посторонних глаз. Она огляделась в поисках совы, которая принесла конверт, но та уже улетела.

* * *

За много миль оттуда Рон Уизли распечатал письмо, пришедшее от Гермионы, которое почему-то было адресовано профессору Макгонагалл.

Он рассеянно взглянул на текст, но по мере чтения всё сильнее и сильнее напрягался. Глаза Рона расширились, когда смысл письма наконец дошёл до него полностью. Судорожно перечитав послание ещё раз, он спешно сунул пергамент в карман и схватил небольшой синий рюкзак, валявшийся у кровати. Через три минуты тот был заполнен сменной одеждой и набором для зельеварения.

Привлечённый шумом, Гарри поднялся в комнату Рона, и на его лице отразилась явная обеспокоенность.

— Рон… Что происходит?

Тот не ответил, лишь выдвинул из-под кровати огромный чемодан и достал оттуда каменную чашу.

— В чём дело? — вновь спросил Гарри. — Рон, серьёзно, что случилось?

— Я должен ехать.

— Куда?

— В поместье Малфоев.

* * *

Джинни сидела на диване в гостиной, держа на коленях новый выпуск «Ведьминого досуга», с обложки которого улыбался полуобнажённый Виктор Крам. Она представила, как выглядел бы Гарри в такой позе, и не смогла сдержать улыбку.

От весёлых мыслей Джинни отвлёк грохот чемодана, который кто-то тащил по лестнице. Через несколько секунд показался и сам источник звука — Рон с багажом в одной руке и внушительной каменной чашей в другой. Вслед за ним спускался Гарри, на его лице читалось явное беспокойство.

— … да мало ли что может случиться, пока ты туда добираешься! — продолжал он убеждать в чём-то Рона. — Ты хотя бы знаешь, как туда добраться?

Джинни быстренько спрятала журнал и поднялась с дивана.

— Что происходит? — спросила она.

— Рон хочет ехать в поместье Малфоев, — мрачно ответил Гарри.

— Он сошёл с ума?! — воскликнула Джинни, раскрыв рот от удивления.

— Эй! — помахал Рон у неё перед лицом. — Я вообще-то ещё здесь.

— У тебя голова совсем работать перестала? — послушно переадресовала вопрос Джинни.

— Да.

Рон поставил чашу на чемодан, достал волшебную палочку и, приложив кончик к виску, вытянул серебряную нить воспоминания.

— Что ты делаешь? — изумлённо спросил Гарри.

— Ничего. — Не тратя время на объяснения, Рон аккуратно переместил воспоминание в каменную чашу. Она мгновенно засияла, и в центре возникло лицо Драко Малфоя.

— Смотри, Грейнджер, поезд за город отправляется ровно через сорок четыре минуты. Нам потребуется двадцать, чтобы добраться до Косого переулка, откуда по каминной сети мы переместимся на вокзал и сядем в поезд, а это ещё десять минут. Таким образом, у тебя остаётся четырнадцать минут, чтобы собрать вещи и уехать со мной, если, конечно, ты не собираешься остаться здесь и сгнить с палочкой Лестрейнджа в носу.

— Откуда ты это взял? — воскликнула Джинни. — Тебя даже не было в комнате: вы с Гарри пошли наверх за чемоданом Гермионы.

— Какая разница? Услышал Малфоя сверху и попросил, чтобы Гермиона отдала воспоминание. Зато теперь я знаю, как добраться до поместья.

— Ты и правда сумасшедший! Ну с чего, скажи на милость, ты вдруг собрался в гости к Малфою?

— Читай, — коротко бросил Рон, вручая ей письмо.

Она пробежалась взглядом по строчкам, и глаза расширились от удивления.

— С Гермионой всё в порядке? — только и смогла пробормотать Джинни.

— Постой, что ещё за письмо? — Гарри заинтересованно заглянул ей через плечо.

— По-моему, вполне очевидно, что эта тварь её ранила. И Малфой заплатит за это своей жизнью! — гневно прокричал Рон.

— Подожди, — попытался успокоить его Гарри. — С чего ты взял? Может, она просто интересуется?

— Посмотри, как она описывает это привидение! У неё явно был личный опыт встречи с ним.

— Я всё равно не понимаю, зачем тебе ехать? Чтобы быть рыцарем в сияющих доспехах?

— Может быть, — холодно бросил Рон, направляясь к двери.

— Я знаю, что ты переживаешь за Гермиону, — мягко проговорила Джинни. — Но ты должен понять, что от тебя сейчас ничего не зависит, ты не можешь ничем ей помочь.

— Я могу спасти её. Я могу вернуть её сюда, — выпалил он.

— Рон, она уже большая девочка, — усмехнулся Гарри. — Ей не нужна ни твоя защита, ни моя.

— Нет ничего такого, от чего Малфой мог бы защитить её лучше меня!

— Хорошо, тогда я еду с тобой, — неожиданно сказал Гарри.

— Что? — хором удивились Рон и Джинни.

— Гермиона — мой друг. Возможно, я и не люблю её так, как ты, но, если она действительно в опасности, я тоже еду.

— Тогда и я не собираюсь оставаться в стороне, — категорично заявила Джинни. — Мы все поедем. Но завтра утром.

— О чём ты? — недоумённо спросил Рон, поражённый всем, что произошло в последние несколько минут.

— Рон, уже почти одиннадцать вечера. Я знаю, что тебе не хочется просто так оставлять весь драматизм ситуации, но мы не можем отправляться неизвестно куда без всякой подготовки да ещё и посреди ночи.

Рон недовольно застонал, и Гарри положил руку ему на плечо.

— Не переживай, — примирительно произнёс он. — Мы отправимся завтра же утром.

— Ладно, — подавленно пробормотал Рон и пошёл назад в свою комнату.

* * *

— Это главный вход в замок, — лениво проговорил Малфой, указывая на восьмифутовую* дубовую дверь, выкрашенную в тёмно-каштановый цвет. В стене над ней была вырезана чёрная змея, обвивавшая надпись «Draco dormiens». Лёгкие морозные узоры уже покрыли окна — замок чувствовал приближение зимы.

Гермиона невольно засмотрелась на величественный вход в поместье и не могла не впечатлиться его изящной роскошью.

— Если Лестрейндж нападёт на тебя, не вздумай покидать замок через эту дверь, — небрежно бросил Малфой. — Придётся бежать около мили до главных ворот, и, поверь мне, растения снаружи не из самых дружелюбных.

— Спасибо, — холодно поблагодарила Гермиона. — Рада, что тебе не всё равно.

— Я серьёзно, Грейнджер, — сказал Малфой с лёгкой ухмылкой. Гермиона списала его хорошее настроение на буйную фантазию: наверняка он представлял, как её проглатывает хищная яблоня.

— Продолжим экскурсию, — проговорил он, сворачивая в левый коридор, который вывел их к проходу с несколькими дверями. Они были разных форм и размеров, но все неизменно тёмного коричневого оттенка, который неплохо сочетался с бежевыми стенами.

— Что там? — поинтересовалась Гермиона.

Малфой пожал плечами.

— Вещи, — уклончиво ответил он. — Большинство этих комнат пустые, так что не забивай голову. Единственное, о чём следует беспокоиться — вот это, — задумчиво добавил Малфой, когда они подошли к огромной картине на стене.

Рама медного цвета была покрыта замысловатой резьбой с цветочным орнаментом. Холст пустовал, но Гермиону поразило крупное выжженное пятно в центре картины.

— Грейнджер, сюда, — раздражённо поторопил её Малфой, указывая на более узкий проход в конце коридора.

— Что случилось с этой картиной? — спросила Гермиона, осторожно проводя пальцами по разорванному полотну.

Лицо Малфоя слегка дёрнулось при взгляде на неё, и Гермиона, заметив это, немедленно отдёрнула руку. Он сделал вид, что не заметил её реакции и насмешливо закатил глаза:

— Она сожжена, разве не видно?

— Видно, — проговорила Гермиона сквозь сцепленные от раздражения зубы. — Я имела в виду, почему она сожжена?

— Какая разница?

— Просто… Просто все остальные картины в замке выглядят так… ухожено, а эта… Где человек, который был изображён на портрете?

— Не волнуйся, — тихо проговорил Малфой. — Она не вернётся.

Гермиона отпрянула от неожиданности, увидев выражение неподдельной тоски в глазах Малфоя, но тот и сам понял, что сказал слишком много, и немедленно взял себя в руки:

— Мерлин, Грейнджер, за это время я мог бы трижды объехать замок на одноколёсном велосипеде! Будь так любезна, прибавь скорость.

Гермиона бросила на него уничижительный взгляд, но всё же последовала за ним к небольшой статуе в форме герба Слизерина со змеёй в центре.

— Как неожиданно, — заметила она с сарказмом.

Малфой пропустил комментарий мимо ушей, протянул руку к одному из змеиных клыков и несильно потянул. Затем достал свою палочку, поднёс к тому же самому клыку и произнёс: «Венио».

С клыком ничего не произошло, вместо этого приглушённый булькающий звук начал резонировать под землёй, пока некоторые напольные плиты не стали разъезжаться, образовывая довольно крупный квадратный лаз. Гермиона раскрыла рот от изумления.

— У вас что, семья параноиков? — иронично поинтересовалась она. — Тайные проходы за каждым углом.

— Очень умно, Грейнджер, у тебя явный комедийный талант, — мрачно отозвался Малфой без тени улыбки на лице. — Этот проход ведёт в коридор между первым этажом и подземельями, так что ты окажешься где-то посередине.

Гермиона рассеянно кивнула. Мысли почему-то неизменно возвращались к обожжённой картине.

— Используя этот переход, — продолжал объяснять Малфой, — ты можешь добраться до противоположного конца замка, к подножию Южной башни.

— Ага, — машинально согласилась Гермиона, не спуская глаз с картины, оставшейся выше по коридору. Даже отсюда были видны чёрные опалённые пятна, которые напомнили Гермионе об ожогах на её собственных руках.

Малфой заметил её рассеянность и проследил за взглядом Гермионы. На его лице отразилось волнение. Что-то неуловимое в её взгляде заставило его забеспокоиться, и почти сразу он понял, что именно. Она начала догадываться. Гермиона не отводила взгляда от картины, правой рукой машинально прикрыв ожоги на левой, и в эту секунду Малфой понял. Для Гермионы разгадка тайны — лишь вопрос времени.

— Мистер Малфой! — Элай нарушил напряжённую тишину коридора, трансгрессировав между Драко и Гермионой. Последняя отвлеклась от собственных размышлений и перевела взгляд на напряжённого и взволнованного дворецкого.

— У нас проблемы в Северной башне, сэр, — прошептал он. И хотя Элай честно пытался сохранять спокойствие, Гермиона с лёгкостью различила дрожь в его голосе.

— О чём ты? — взволнованно спросил Малфой.

Элай сделал неопределённый жест рукой в сторону Гермионы, словно говоря, что не желал бы обсуждать проблему при ней. Малфой мгновенно всё понял и тоже взглянул на неё.

— Мне надо кое с чем разобраться, — коротко бросил он. — Оставайся здесь.

— Нет! — Гермиона отрицательно покачала головой.

— Чёрт возьми, почему нет?

— Я хочу это увидеть! Проблема с привидением, верно? Та женщина, которая напала на меня?

— Грейнджер, не лезь не в своё дело. Это для твоего же блага!

— С каких пор ты заботишься о моём благополучии?

— Ни с каких! — прошипел Малфой. — Но это мой дом, и ты будешь делать всё, что я говорю.

— И не подумаю! — упрямо возразила Гермиона.

Элай, оказавшийся между ними, выглядел крайне обеспокоенно: оба были одинаково разозлены и одинаково упрямы, чтобы уступить, а дело не могло ждать.

— Хорошо, сама напросилась. — Стремительным движением Малфой выхватил свою палочку. — Петрификус Тоталус!

Возмущённый крик Гермионы замер на полпути, и она, полностью парализованная, свалилась на пол. Последним, что увидели её неподвижные глаза, были светлые волосы Малфоя, когда они вместе с Элаем трансгрессировали, оставляя её лежать на полу в пустынном коридоре.

* * *

Гермиона не знала, что творилось в Северной башне. Она слышала лишь далёкие завывания ветра и барабанную дробь дождя в окно в коридоре. Иногда тишину нарушали призраки, бродившие где-то в коридорах замка, или особо болтливые Малфои, изображённые на портретах. Гермиона продолжала лежать на полу не в силах пошевелиться.

Иногда ей казалось, будто она слышит звук приближающихся шагов, но каждый раз он оказывался лишь плодом её воображения. При падении Гермиона больно ударилась головой об пол, и единственным плюсом в сложившей ситуации было наличие ковра с высоким ворсом — хотя бы не пришлось лежать на холодных каменных плитах.

Одно Гермиона знала наверняка: Малфой пошёл «разбираться» с тем же самым существом, которое напало на неё. Она воскресила в памяти их последнюю перепалку и поняла, что вместо обычной самоуверенности и сарказма в глазах Малфоя читались серьёзность, страх и даже… уязвимость. Гермиона понятия не имела, что это могло означать, но он явно знал о призраке больше, чем рассказывал.

В коридоре вновь послышались призрачные шаги, и Гермиона попыталась убедить себя, что это всего лишь её разыгравшееся воображение, но звук не утихал — напротив, казалось, что шаги приближаются. Через пару секунд перед глазами возникли крошечные ступни, и Гермиона издала бы вздох облегчения, если бы могла двигаться: худые ноги принадлежали домовой эльфийке, которая ухаживала за Гермионой после происшествия в подземелье.

— Мисс! — воскликнула Грета, наклоняясь к ней. — Вы есть ранены?

Гермиона попыталась раскрыть рот, чтобы попросить её отменить действие заклинания, но не могла пошевелиться. Руки и ноги были парализованы, и она почувствовала, как внутри закипает раздражение от собственного бессилия.

Однако объяснений Грете не потребовалось. Она с готовностью приложила пальцы к виску Гермионы и что-то прошептала. С тела будто упали цепи, руки и ноги расслабились, и вскоре после этого Гермиона уже могла двигать всем телом.

Она полежала на полу ещё несколько секунд, оправляясь от получасовой парализации.

— Вы есть хорошо? — обеспокоенно спросила Грета.

Гермиона кивнула и приподнялась на локтях.

— Откуда вы узнали про заклинание?

— Мистер Элай послать меня помочь вам, мисс, — ответила Грета.

Гермиона благодарно улыбнулась, когда эльфийка протянула ей руку, и с её помощью поднялась на ноги. Мгновение спустя покой коридора разорвал пронзительный крик.

Грета пискнула и закрыла уши руками. Гермиона не удержала равновесие и привалилась спиной к стене. Сердце пропустило удар, когда крик эхом разнёсся по безлюдным коридорам поместья.

— Что это было? — воскликнула она.

Но Грета уже в страхе бежала вверх по коридору. Гермиона посмотрела ей вслед, быстро оценивая свои возможности, и, решившись, побежала в Северную башню.

* * *

Малфой с трудом увернулся от вспышки изумрудного пламени, которая прочертила воздух в сантиметре над ухом. Темнота Северной башни периодически нарушалась всплесками света, вырывавшимися из его палочки, и зелёным сиянием, исходившим от демонического пламени Адрии. Призрачная фигура смешивалась с тенями башни, скрывая её от взгляда Драко. Капли пота выступили на бледном лбу, который уже был запачкан кровью из неглубокой раны на виске от сильного удара о стену.

Чтобы увернуться от очередной вспышки, ему пришлось упасть на пол. За атакой последовал маниакальный смех. Малфой с большим усилием приподнялся, прижимая правую руку к груди, чтобы хоть немного унять боль.

— Давай поиграем! — воскликнула Адрия высоким пронзительным голосом.

Элай, несмотря на то, что он был гораздо старше Малфоя, имел намного меньше опыта в сражениях, поэтому уже в начале схватки ему пришлось укрыться под столом. Увидев, что Адрия приближается к Драко, он сотворил самые сильные из известных ему защитных чар.

Малфой пригнулся, и очередной сгусток пламени прочертил воздух над головой.

— Элай, не надо! — выкрикнул он, понимая, что тот всё равно не сможет ничем ему помочь.

Элай проигнорировал приказ и начал шептать очередное защитное заклинание. Малфой перекатился за угол коридора и принял сидячее положение, привалившись к стене и с трудом уворачиваясь от языков пламени, которые сопровождались непрекращающимся смехом Адрии. Он выставил волшебную палочку из-за угла, стараясь, чтобы она оставалась в тени.

— Сопен…

От визга Адрии заложило уши. Вслед за этим последовал обжигающий поток огня, который с силой ударил Малфоя в грудь. Ему показалось, что время остановилось. Каждой клеточкой тела он болезненно ощущал, как пламя охватывало его и словно вгрызалось в сердце тысячей искр. Он закрыл глаза и, потеряв равновесие, снова упал на пол, больно ударившись головой. Его крик эхом раздался по всему замку — казалось, сама земля содрогнулась.

Малфой приложил ладонь к ране на груди и приподнялся на локте, судорожно пытаясь оценить обстановку.

— Элай, не подходи к ней! — выкрикнул он из последних сил, увидев, что тот послал яркую жёлтую вспышку в сторону Адрии, но она просто поглотила её своим пламенем, будто и не заметила.

Малфой приложил все силы, чтобы подняться с пола, но не смог. Грудь словно вывернули наизнанку и расплющили, и всё мужество мира не помогло бы ему встать на ноги. Он с трудом удерживался на границе сознания, понимая, что, если упадёт в обморок, это будет конец. Помутневшим взглядом Малфой различил кровь на своём плече и понял, что ударился головой сильнее, чем ему показалось.

Он почувствовал лёгкое головокружение.

«Нет! — приказал Малфой самому себе. — Я не могу умереть…»

Он несколько раз моргнул, восстанавливая ход мыслей, и различил ещё один силуэт в конце коридора. Когда Малфой узнал в быстро приближающейся фигуре Гермиону, на краткий миг удивление пересилило все остальные эмоции.

— Грейнджер! Убирайся отсюда!

На мгновение на её лице отразился ужас, когда она увидела Драко, беспомощно лежащего в луже собственной крови, и Элая, из последних сил уклонявшегося от зелёных языков пламени. Но Гермиона быстро взяла себя в руки и вместо того, чтобы последовать разумному совету Малфоя, выхватила палочку и запустила в тёмную фигуру первым пришедшим на ум заклинанием. Как Малфой и ожидал, Адрия с лёгкостью поглотила магию и вновь засмеялась.

Языки пламени поползли к Гермионе, отрезая пути к отступлению, и неподдельный страх блеснул в её глазах.

— Протего! — выкрикнула она, направляя палочку на себя, но ничего не изменилось.

— Малфой, что, чёрт возьми, не так с этим привидением?!

Элай попытался защитить Гермиону заклинанием, но в следующую секунду один из языков пламени обжёг её руку. Заклинание не сработало.

— Пламя окружает! — выкрикнул Элай, обращаясь к Малфою, в голосе звучала паника. — Мы не можем её остановить!

— Я же просил тебя не вмешиваться, Грейнджер!

— Сейчас не время для выяснения отношений! — прокричала она в ответ.

Малфой почувствовал слабость во всём теле и с невероятной ясностью осознал, что через несколько секунд потеряет сознание, а Гермиона будет мертва.

«Глупая грязнокровка, она понятия не имеет, как защититься от Адрии…» — раздражённо думал он, судорожно пытаясь найти способ помочь ей. Малфой понимал: с чем бы Гермиона ни сталкивалась раньше, Адрию можно победить лишь тёмной магией, о которой знал только сам Драко. Только он мог воспроизвести заклинание, но для этого надо было находиться в центре пламени.

И тут его осенило.

Малфой крепче сжал палочку, направил её на Гермиону и прокричал:

— Империо!

— Малфой, что… — Она не смогла закончить фразу. Малфой получил полный контроль над её действиями, заставляя Гермиону поднять палочку и направить её на тёмный силуэт Адрии.

— Не шевелись, Грейнджер, — медленно проговорил он.

Гермиона подчинилась, замирая в принятой позе.

— Теперь, — продолжил Малфой, — когда я скажу «давай», ты должна громко и чётко прокричать «Сопенста грэго».

Кольца пламени вокруг Гермионы стали сужаться, и маниакальный смех возобновился.

— Давай! — приказал Малфой.

— Сопенста грэго, — отчеканила Гермиона.

Конец её палочки слабо замерцал, но больше ничего не произошло.

— Громче!!! — заорал Драко.

— Сопенста грэго! — прокричала она.

Поток белого света вырвался из палочки и пронзил тень. На долю секунды из темноты возникла стройная фигура женщины. В то же мгновение пламя охватило её, повалив на пол. Драко замутнённым взглядом старался рассмотреть её очертания, но тень поглотила Адрию, и она исчезла так же быстро, как появилась.

Тени начали рассеиваться. В следующую секунду тьма, подобно живому существу, покинула коридор и, переместившись вниз по лестнице, скрылась из вида. Северная башня погрузилась в тишину, такую внезапную и оглушающую, что она казалась едва ли не хуже только что завершившейся схватки. Потому что за молчанием всегда следуют вопросы. Вопросы, на которые Драко не мог — точнее не хотел, — отвечать.

Он отменил действие Империуса, и палочка выскользнула из ослабевших пальцев Гермионы. Заклятие высосало из Драко последние силы, и он, перестав бороться с охватившей его слабостью, повалился на пол в лужу собственной крови.

* * *

Холодный сквозняк гулял по Норе, нагло забравшись под одеяло к сладко спящей паре. Джинни вздрогнула и перевернулась на другой бок.

— Гарри, — пробормотала она сквозь сон и потрясла его за плечо, — вставай.

Он что-то пробурчал и приоткрыл глаза на долю секунды, затем снова закрыл и натянул одеяло повыше.

— Гарри, — уже громче позвала Джинни, с трудом подавляя зевок.

— Ну что ещё? — проворчал он.

— Сходи за вторым одеялом.

— Зачем?

Очередной порыв ночного ветра залетел в открытое окно, заставляя Гарри поёжиться от холода.

— Вот зачем, — ответила Джинни. — И заодно закроешь окно.

— М-м-м, — неопределённо пробормотал он, принимая более удобное положение. — Позже.

— Нет, сейчас, — настаивала она.

Гарри покорно сел на кровати и с тяжёлым вздохом потёр слипающиеся глаза.

— Ладно.

Ответа не последовало — Джинни, казалось, сразу заснула. Гарри на ощупь нашёл очки на прикроватном столике и опустил ноги на ледяной пол. Вздрагивая от холода, он закрыл окно и вышел в освещённый коридор, пытаясь вспомнить, где хранились запасные одеяла.

— Рон, — прошептал Гарри, приоткрывая дверь в его комнату. — Рон, я достану одеяло из шкафа?

Ответа не последовало.

— Рон, — чуть громче позвал Гарри, не удивляясь отсутствию реакции — друг всегда крепко спал.

Гарри почесал затылок, зевнул и прошёл мимо кровати Рона к шкафу, но что-то заставило его остановиться. Он присмотрелся к кровати и подошёл ближе, не сразу поняв, что его смутило.

— Эй? — Гарри легонько похлопал ладонью по одеялу, которым Рон накрылся с головой. Почувствовав под рукой что-то мягкое, Гарри откинул одеяло и ошеломлённо замер. Вместо Рона на кровати лежала куча скрученных тряпок. Гарри окончательно проснулся и удивлённо оглядел комнату.

— Это не смешно, — сказал он в пустоту. — Серьёзно, приятель.

Ему никто не ответил.

Гарри перевёл взгляд на тумбочку рядом с кроватью и только теперь обратил внимание на свёрнутый лист пергамента. Он развернул записку, явно нацарапанную в спешке, но почерк определённо принадлежал Рону.

Я должен сделать это сам.

Рон.

_______________________________________________________

* 8 футов — примерно два с половиной метра.

** Draco dormiens (лат.) — спящий дракон (прим. пер.)

Веки Малфоя дрогнули, и перед глазами возникли тёмные размытые очертания окружающего мира. В этом мире люди и вещи смешались, образуя новые, неотличимые друг от друга фигуры. Звуки слились в однообразный тихий гул, издаваемый тёмными силуэтами. Малфой снова закрыл глаза.

А потом почувствовал.

Нежное прикосновение к своей руке. К левой? Нет… Всё-таки к правой. Тепло прикосновения поднималось выше, пока не достигло плеча. Драко глубоко вздохнул и отдался приятному чувству. Мягкий шёпот, совсем не похожий на шум, который он слышал раньше, ласкал слух. Казалось, что он проваливается в сон, когда прикосновение внезапно прервалось и относительную тишину комнаты разорвал резкий пронзительный крик.

Малфой распахнул глаза и судорожно огляделся в поисках источника звука. В спешке он сел на кровати так стремительно, что в первое мгновение показалось, будто внутренности поменялись местами — так резко скрутила его боль. Малфой вернулся в исходное положение и наконец осознал, что лежит на мягкой кровати с бесчисленными подушками и царственным изголовьем, задрапированным зелёным шёлком. Он был в своей постели.

Малфой аккуратно приложил ладонь к груди, осторожно изучая воспалённую и будто бы расплавленную кожу. Тяжело дыша, он вновь попытался сесть, на этот раз действуя гораздо медленнее и осторожнее, и всё равно сумел подняться лишь наполовину.

— Элай! — позвал он, пытаясь воскресить в сознании последнее воспоминание, но мысли отказывались поддаваться. Голова болела, грудь ныла от ожогов, и Малфой логично заключил, что боролся с Адрией. Но что именно произошло? Он проиграл в схватке?

— Мистер Малфой! — Элай вздохнул с облегчением, войдя в комнату. — Вы в порядке.

— Что случилось?

— Это была она, — скорбно произнёс Элай. — Адрия.

— Я не помню, — пробормотал Малфой. — Ничего не помню…

— Неудивительно: вы сильно ударились головой, — мягко проговорил Элай. — Пожалуйста, прилягте. Вам нужно отдохнуть. Эльфы несколько часов пытались остановить кровотечение.

Малфой недоверчиво прикоснулся к голове и нащупал толстый слой марлевых повязок.

— Как долго я был без сознания?

— Два дня.

От неожиданности Малфой дёрнулся, порываясь встать, но тут же поморщился от боли.

— Два дня? — переспросил он.

Элай угрюмо кивнул.

— Пятьдесят пять часов, если быть точнее.

— Кто-нибудь приходил? Кто-нибудь спрашивал…

Элай посмотрел на него с любопытством.

— Нет, — ответил он, тут же заметив искреннее облегчение на лице Малфоя. Хотя на мгновение дворецкому показалось, что он разглядел обиду маленького мальчика, расстроенного, что никто не пришёл спросить о его самочувствии и узнать, жив ли он. — Никто не знает о том, что произошло, — сообщил Элай и смущённо добавил: — Но мисс Грейнджер…

При звуке её имени на Малфоя нахлынули смутные воспоминания о мрачном коридоре и девушке с тёмными волосами, которая направляла на кого-то волшебную палочку и что-то кричала испуганным голосом.

— Грейнджер! — простонал он. — Она… Она была там.

— Да, сэр, — ответил Элай. — Но с ней всё в порядке.

Выражение удивления и беспокойства на лице Малфоя не поменялось.

— Она что-нибудь помнит? — спросил он, страшась ответа.

— Боюсь, что да. И она начала… задавать вопросы.

— Но от тебя она ничего не узнает, — резко бросил Малфой, осторожно потрогал обожжённую кожу на груди и снова попытался подняться. Он накопил достаточно сил, чтобы встать. Драко схватил рубашку, которая ждала на кресле возле кровати, и надел, прикрывая уродливую рану.

— Мистер Малфой, — начал Элай, наблюдая, как тот аккуратно встаёт с кровати, — она начинает догадываться…

Малфой остановился на полпути и обернулся.

— Так останови её.

Элай выглядел крайне обеспокоенно.

— Она уже связала пустой портрет с Адрией, и это лишь вопрос времени, когда она узнает о…

— Довольно! — оборвал его Малфой, с трудом подавляя тревогу в голосе. — Хватит.

Элаю показалось, что разговор причинял ему больше страданий, чем раны на теле.

— Этому надо положить конец, — продолжил Малфой. С трудом накопленные силы покидали тело, и пришлось опереться на один из стульев. — Ты должен отвлечь её.

— Что вы предлагаете?

— Нужно прекратить эту игру в детектива. Грейнджер должна быть занята и довольна.

— Сэр, я бы мог пристальнее наблюдать за ней…

— Нет, — задумчиво проговорил Малфой. — Это только подтвердит её подозрения… К тому же мне надо будет уехать сегодня вечером, и я должен быть уверен, что Грейнджер не станет совать нос не в свои дела.

— Я мог бы найти для неё какое-то… хобби? — озадаченно предложил Элай.

— Нет-нет, — отмахнулся Малфой. — Она же не ребёнок… — Он замер на секунду, и его лицо озарила довольная улыбка. — Но она женщина.

— Да, сэр… вы правы, — неловко согласился Элай, всё ещё не понимая, к чему он клонит.

— И несмотря на её самоуверенность, всё, что нужно любой женщине, это быть рядом с кем-то, — Малфой усмехнулся, довольный таким простым решением. — Найди Рона Уизли и приведи его в замок.

* * *

Гермиона сидела в своей комнате, нетерпеливо просматривая страницы «Ежедневного пророка». В последние несколько дней не появлялось никаких новостей о Родольфусе Лестрейндже или о преступлениях, которые можно было бы с ним связать. Гермиона начала подозревать, что Скейд раздул из мухи слона, играя на её эмоциях в тот роковой день, когда она узнала о смерти родителей. Быть может, он пришёл к неправильным выводам, неверно интерпретировал доказательства или просчитался в своей оценке мотивов Лестрейнджа. Так или иначе, действия и личность последнего были надёжно скрыты от глаз общественности. Ни загадочных убийств маглов, ни таинственных взломов, ни тем более угрозы жизни Гермионы — по крайней мере, более серьёзной, чем всегда.

Обычно густые шоколадного оттенка волосы истончились и стали ломкими, как солома, что нередко случалось, когда Гермиона долго находилась в стрессовой ситуации. От недосыпа под глазами появились синяки, но она не могла думать ни о чём, кроме странного призрака и таинственной картины.

Накопившаяся злость вновь дала о себе знать, когда мысли переключились на Малфоя. Этот мерзавец явно что-то скрывал и не хотел делиться своей тайной. Кратковременное сочувствие и жалость, которые она испытала, увидев Малфоя в схватке с привидением, давно испарились. Он применил непростительное заклятие… Неужели думал, что Гермиона не в состоянии использовать защитное заклинание сама? Что она недостаточно умна и может сотворить чары лишь под действием Империуса?

Прошло уже два дня. Сразу после того, как призрак покинул башню, заклятие перестало действовать, и Гермиона увидела Малфоя на полу без сознания. Элай уже стоял возле него на коленях, пытаясь остановить кровотечение на голове плотным куском ткани. После этого целители периодически появлялись в поместье и проводили в комнате Малфоя по несколько часов, но единственное, что Гермиона смогла услышать, это разговор Элая с целителем. Тот как раз объяснял, что понадобится около суток, чтобы рана начала затягиваться, но шрамы вряд ли когда-нибудь полностью исчезнут. Она не знала тему разговора, но предположила, что речь шла о ране на голове Малфоя.

Сейчас размышления Гермионы были прерваны голосами, доносившимися из коридора снаружи. Она встала с кровати и осторожно подошла к двери, стараясь издавать как можно меньше шума и прислушиваясь к разговору.

— … две тарелки хлопьев и ещё молочных пирожных… — услышала она обрывок фразы. Гермиона закатила глаза и широко распахнула дверь, бросая гневный взгляд на Малфоя, который как раз проходил мимо её двери вместе с Элаем.

Он обернулся на звук, одарил Гермиону своей обычной ухмылкой и бросил:

— Привет, Грейнджер.

— Завтракаешь? — с издёвкой осведомилась она.

— Да, что-то я немного проголодался.

Гермиона закатила глаза и повернулась к Элаю, чьё лицо выражало тревогу — уже привычное состояние, когда он становился невольным свидетелем их перепалок.

— Оставь нас на минуту? — обратился к нему Малфой.

Элай кивнул, склонил голову в поклоне и трансгрессировал.

— У меня такое чувство, что ты хочешь мне что-то сказать, Грейнджер, — язвительно произнёс Малфой. Он приблизился настолько, что они с Гермионой оказались в двух шагах друг от друга, и небрежно прислонился к стене. — Рискнёшь?

— Ты применил непростительное заклятие, — раздражённо ответила она.

— Я спас тебя, — поправил Малфой, скрещивая руки на груди.

— Нет, ты использовал меня.

Он издал негромкий смешок.

— Да, использовал, чтобы спасти тебе жизнь.

— Ты аврор, — напомнила Гермиона, — представитель Министерства магии, а…

— Вот только не надо строить из себя невинную овечку, — прервал Малфой. — Если мне не изменяет память, ты в составе шайки Поттера тоже нарушила немало правил.

— У нас были серьёзные основания, — парировала Гермиона. — Мы пытались остановить Волдеморта.

— Вот тебе и ответ, — усмехнулся Малфой. — Я пытался спасти вас с Элаем… Конечно, в первую очередь Элая — он печёт божественные кексы. И кто будет готовить мне завтрак, если он погибнет?

— Знаешь, раньше я считала тебя мерзавцем, но теперь планка упала гораздо ниже.

— Что на самом деле так тебя расстроило? — насмешливо спросил Малфой, пристально вглядываясь в Гермиону. — То, что я использовал непростительное заклятие, или то, что я не позволил тебе создать защитные чары самостоятельно?

Гермиона бросила на него быстрый взгляд и на мгновение смутилась.

— Что за ерунда.

— Неужели? — с издёвкой переспросил Драко. — Тогда, быть может, ты злишься, потому что прекрасно понимаешь, что не смогла бы использовать то заклинание?

— Замолчи.

— Может, есть вещи, которые самая-умная-ученица-Хогвартса не в состоянии сделать?

— Я легко могла это сделать!

— Ха! — усмехнулся Малфой. — Ты лучше меня знаешь, что у тебя ничего бы не вышло. Это была тёмная магия.

— Та самая, которой славится твоя семья, — огрызнулась Гермиона.

— Грейнджер, злость тебя не красит, — отозвался Малфой, игнорируя её последнее замечание.

— Я не знаю, чего добивается твоё привидение, — резко перевела тему Гермиона, наконец озвучивая то, что действительно её беспокоило, — но это не обычный домашний призрак.

Малфой демонстративно зевнул, не обращая внимания на её гневный взгляд.

— Прости, — начал он с нотками сарказма в голосе, — пожалуйста, продолжай. Я всегда зеваю, когда мне интересно.

Гермиона стиснула зубы, повернулась к нему спиной и зашагала по коридору в противоположную сторону.

— Кстати, — бросил Малфой вдогонку, — завтрак уже на столе.

— Какая разница? — огрызнулась Гермиона. — Не думаю, что мне что-то достанется, учитывая твой аппетит.

— Очень жаль, — с наигранным сожалением отозвался Малфой. — Я бы оставил тебе немного молочных пирожных, но, боюсь, они сразу отложатся у тебя на бёдрах. Между прочим, ноги уже и так выглядят крупнее, чем обычно.

Гермиона раскрыла рот от неожиданности и невольно взглянула на свои бёдра.

— Просто мне не идут эти брюки! — выкрикнула она вслед Малфою, который уже удалялся в противоположном направлении.

«Стоп. С какой стати я должна перед ним оправдываться? — возмущённо подумала она. — И вовсе я не поправилась!»

* * *

Рон стоял в переполненном людьми Косом переулке. Рассвет только занимался, но маги и волшебницы уже ползли по узким улочкам: кто-то открывал магазины, кто-то просто решил пораньше отовариться. Рон выглядел встрёпанным по сравнению даже с самыми небрежно одетыми людьми. Перед выходом он наскоро натянул старые выцветшие джинсы и зелёный свитер поверх пижамной рубашки. Волосы были взъерошены, почти как у Гарри, но, в отличие от друга, выглядели так, будто Рон просто забыл с утра причесаться, что в целом соответствовало действительности.

Он стоял около старого магазинчика подержанных мётел, пытаясь высмотреть подходящий камин, чтобы переместиться на вокзал — о том, чтобы использовать камины в Косом переулке не могло быть и речи, там его будут искать в первую очередь. На вокзале Рон собирался сесть на поезд до пригорода, но оставалась ещё одна неразрешённая проблема: как добраться оттуда до поместья Малфоев. С неба начали падать редкие капли, и Рон укрылся в магазине мётел.

— Доброго утречка, — услышал он чей-то низкий голос, торопливо вытирая мокрое лицо. Рон обернулся на звук тяжёлого ирландского акцента, встречаясь взглядом с крупной пожилой ведьмой, стоявшей за прилавком со скучающей улыбкой на лице.

— Покупки с утра пораньше? — добавила она, и Рон кивнул, одновременно и отвечая на приветствие, и показывая, что не расположен к долгой беседе.

Он осмотрелся, проходя в глубь магазина. Помещение было не очень большим, свободно поместиться в нём могли от силы человек десять. На противоположных стенах располагались две двери: одна входная, другая, как догадался Рон, вела в кладовую. Рамы на двух крошечных окнах, которые сейчас были плотно закрыты, давно проржавели и износились. К стенам крепились по две полки с четырьмя мётлами на каждой, которые лежали на специальных подставках. Сейчас единственным источником света в магазинчике были факелы на стенах, которые придавали комнате налёт очарования.

— Что-то хотите? — осведомилась продавщица резким грубоватым голосом.

— Нет-нет… — поспешно ответил Рон. — Я ещё присматриваюсь, — поспешно добавил он, заметив недовольство на её лице.

— Летаешь?

— На метле? — переспросил он. — Да… довольно часто.

— Квиддич или просто для удовольствия?

Рон колебался. Совсем скоро Джинни и Гарри обнаружат его исчезновение, поэтому надо было срочно найти способ добраться до вокзала.

— И то, и другое, — наконец ответил он небрежно.

— Если ты игрок, то нужно что-то вроде этой красавицы, — сказала ведьма, грузно выкатываясь из-за прилавка и подходя к одной из витрин. Рон обратил внимание, что она была одета не в обычные вычурные старушечьи балахоны, а в широкую синюю мантию с игроком в квиддич, вышитым на рукаве, и слоганом: «Ирландия навсегда».

Она потянулась к довольно длинной метле с тёмно-коричневой деревянной ручкой и немного потрёпанными прутьями.

— Купила её у одного славного малого из Швейцарии неделю назад. Безупречное состояние, летает как птичка.

— Неужели? — переспросил Рон, с трудом скрывая свою незаинтересованность.

— Как знаешь, — отозвалась ведьма слегка обиженным тоном, — не нравится эта — у меня полно других.

— Нет, правда, всё в порядке, я просто… — начал было Рон, но было поздно — ведьма уже переместилась к следующей полке и сняла другую метлу, на этот раз с чёрной ручкой и гравировкой «Виктор Крам».

— Эта принадлежала самому Краму, — гордо сообщила она. — Конечно, такая малышка немногим по карману, но тебе повезло — я не фанат болгарской сборной, иначе вообще не стала бы продавать такое сокровище. Это Нимбус-5000, великолепное состояние.

Рон закатил глаза и тихонько ухмыльнулся — так, чтобы ведьма не заметила его реакции. Крам никогда не летал на нимбусах, только на моделях известных болгарских производителей мётел, и, разумеется, никогда не писал на метле собственное имя.

— Послушайте, мне просто нужно узнать дорогу, — решил он прервать затянувшуюся демонстрацию.

— Дорогу куда?

— Мне надо попасть в поместье Малфоев.

Ведьма громко рассмеялась, выставляя на обзор рот, полный гниющих зубов.

— Поместье Малфоев! — воскликнула она. — Да ты спятил?

— О чём вы?

— Малыш, в поместье Малфоев невозможно попасть просто так.

Рон сердито выдохнул.

— Ладно, знаете что, просто скажите, как добраться до окраины города.

— На поезде, конечно, — брюзгливо ответила ведьма.

— Да, до этого я и сам додумался, — раздражённо произнёс Рон. — Но как мне добраться отсюда до вокзала?

— Надо спуститься вниз по улице к лавке с мантиями и свернуть налево. Потом направо, там будет куча каминов, любой из них доставит тебя на вокзал.

— И какой поезд мне нужен?

Ведьма лукаво улыбнулась.

— У меня есть целая стопка расписаний поездов, и я точно знаю, какой из них едет за город, — произнесла она, жестом указывая на прилавок.

— Хорошо, тогда я куплю одну брошюру, — нетерпеливо сказал Рон, засовывая руку в карман, чтобы достать деньги.

— Ах, нет, боюсь, я не могу продать тебе расписание, — ответила ведьма, широко улыбаясь. — Они только для раздачи…

— Отлично, тогда я просто возьму одну.

— Дай мне закончить, малыш. — Улыбка на лице ведьмы стала ещё шире. — Расписание выдаётся лишь с покупкой метлы.

Она издевательски взглянула на Рона, который с трудом сдерживал злость.

— Хорошо, — произнёс он сквозь сжатые зубы, — я возьму… метлу Крама. И расписание.

— Прекрасный выбор. Кстати говоря, эта самая метла появлялась в одном из выпусков «Ведьминого досуга» и…

— Замечательно, — прервал её Рон, ясно давая понять, что разговор исчерпан. — Вы не могли бы поторопиться?

— Шестьдесят восемь галлеонов.

От услышанного у Рона чуть челюсть не отвисла. Он приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но многозначительный взгляд ведьмы ясно дал понять, что покупка дорогой метлы — единственный способ получить нужную информацию.

— У меня нет такой суммы, — наконец сказал Рон, протягивая ведьме четырнадцать галлеонов — все деньги, которые успел взять с собой, впопыхах покидая Нору.

— Мы продаём в кредит, — пожала она плечами.

— Это как?

— Ты даёшь мне четырнадцать галлеонов, а остальное возвращает родственник, — ответила ведьма. — У тебя есть жена? Родители?

Рон чуть слышно выругался. Оставить контакты Джинни или Гарри в этой лавке — всё равно что прислать им письмо с приглашением и своими координатами. Но выбора не было. Десять минут спустя Рон уже покидал магазин с поддельной метлой Виктора Крама в руках, оставив ведьме адрес Норы и инструкцию для Гарри с просьбой достать остаток суммы из ящика на втором этаже. Зато теперь он точно знал, куда ехать.

* * *

— … да, спасибо, — разочарованно поблагодарил Гарри, вытаскивая голову из камина.

— Ну что? — нетерпеливо спросила Джинни, заходя в комнату с двумя кружками лимонного чая и аккуратно опуская их на кофейный столик.

— Я связался с парнем, который отвечает за каминную сеть в Косом переулке, — ответил Гарри, поднимаясь с пола и протягивая руку за одной из кружек.

— И?

— Он сказал, что никто из рабочих не видел никого похожего на Рона.

— Это ещё ни о чём не говорит, — ободряюще произнесла Джинни, делая глоток. — Сотни людей пользуются каминами каждый день, Рон мог запросто затеряться в толпе.

— В любом случае отыскать его сейчас практически нереально. Он сбежал несколько часов назад и теперь может находиться где угодно. У него приличная фора, даже если мы отправимся за ним прямо сейчас.

— Но мы ведь можем предупредить Гермиону, чтобы она была в курсе? — неуверенно предложила Джинни, поднимаясь с дивана и закрывая окно, в которое задувал холодный ветер.

— Он вряд ли объявится где-то поблизости, — мрачно ответил Гарри. — До поместья Малфоев практически невозможно добраться без сопровождающего, который знает дорогу, и это не говоря уже обо всех защитных заклинаниях и чарах, наложенных на ворота и сам замок.

— И что ты предлагаешь?

Гарри задумался, прикидывая различные варианты, когда в гостиную незаметно вошла миссис Уизли и нарушила молчание:

— У нас посетительница. Говорит, что хочет видеть тебя, Гарри, — мягко сообщила она. За прошедшие годы миссис Уизли совсем не изменилась, разве что немного поседела, но в остальном осталась всё той же милой и доброй женщиной, питающей необъяснимую привязанность к платьям в цветочек.

— Меня? — озадаченно переспросил Гарри.

— Представилась как Флоренция Баггерворт, — добавила миссис Уизли, помогая ему вспомнить.

— Без понятия, — пожал плечами Гарри, переводя вопросительный взгляд на Джинни.

— Я тоже впервые слышу, — сказала она не менее удивлённо.

— Она сказала, что её прислал Рон.

Гарри и Джинни подпрыгнули от неожиданности и многозначительно переглянулись.

— Что-то случилось? — немного взволнованно поинтересовалась миссис Уизли.

— Она ждёт у двери? — вместо ответа спросил Гарри.

— Я попросила подождать в коридоре, — растерянно отозвалась миссис Уизли. — Подождите, я сейчас приведу её сюда.

Она поспешила к входной двери. Гарри и Джинни могли различить её приветливый голос, приглашающий посетительницу пройти в гостиную. Вскоре их взорам предстала крупная пожилая женщина с заметно поседевшими каштановыми волосами и в огромной мантии с вышитой надписью «Ирландия навсегда».

— О великий Мерлин! Ты Гарри Поттер! — радостно воскликнула она, протискиваясь мимо Джинни и начиная воодушевлённо трясти ладонь Гарри.

— Да, здравствуйте, — немного неловко отозвался он, опасаясь, что ведьма оторвёт ему запястье. — Вы сказали, вас прислал Рон?

— Ах, так это был Рон Уизли? — только теперь дошло до неё. — Вот почему славный малый выглядел так знакомо! Когда мы разговаривали, я всё время спрашивала себя…

— Это всё замечательно, — нетерпеливо прервала её Джинни. — Рон просил что-то передать?

— Боюсь, не совсем так, — ответила Флоренция, одаривая её холодным взглядом. — Если не считать счёта на пятьдесят четыре галлеона.

— За что?

— Сегодня утром он зашёл в мой магазин и купил прекрасную метлу за шестьдесят восемь галлеонов, но с собой у него было только четырнадцать. Вот расписка и сообщение от вашего друга.

Она извлекла из складок мантии кусок пергамента с тем же торопливым небрежным почерком, которым была написана записка от Рона, обнаруженная Гарри утром.

— Возьми пятьдесят четыре галеона из моего ящика на втором этаже и заплати ведьме. Не ходи за мной, — вслух прочитал Гарри.

Джинни выхватила у него записку и пробежалась по ней взглядом, после чего вздохнула и вопросительно посмотрела на Гарри.

— Я схожу за деньгами, — наконец сказала она, поставив кружку с чаем на стол и поднимаясь с дивана.

— Эм… Миссис Баггерворт, — начал было Гарри.

— Мисс Баггерворт, — поправила она с кокетливой улыбкой.

— Э… хорошо. Мисс Баггерворт, вы случайно не знаете, куда направлялся Рон этим утром?

— Спрашивал, как добраться до поместья Малфоев. Можешь себе представить?

— А приблизительно в какое время он покинул ваш магазин?

В комнату вернулась Джинни и передала мисс Баггерворт небольшой мешочек с деньгами, которые та незамедлительно высыпала на колени и начала спокойно пересчитывать.

— А почему ты спрашиваешь? — заинтересовалась она. — Вы пытаетесь его разыскать?

— Да, — нетерпеливо подтвердила Джинни.

— Накиньте сверху четыре галлеона, и я скажу вам отслеживающее заклинание, наложенное на его метлу, — с наигранной доверительностью сказала ведьма, понижая голос.

— Отслеживающее заклинание? — выдохнули Гарри и Джинни в один голос.

— Использую его для всех своих красавиц, — гордо пояснила она. — Я же не дура какая-нибудь, чтобы рисковать деньгами. Но как только метла оплачена, я снимаю заклинание. Разумеется, у вас особый случай, — Флоренция лукаво подмигнула, — и я могла бы сделать исключение. За умеренное вознаграждение.

Гарри вопросительно взглянул на Джинни, которая была заметно раздражена, но всё равно мрачно кивнула.

— Дай уже ей эти четыре галлеона.

Гарри незамедлительно достал деньги из кармана и передал их ведьме, которая расплылась в довольной улыбке.

— Приятно иметь с вами дело, — удовлетворённо кивнула она. — Просто скажите «вултикулус мэй», и палочка сама приведёт вас к метле.

* * *

Родольфус Лестрейндж молча сидел в своём временном убежище — небольшом домике на границе Болгарии и Румынии. Необходимость скрываться от закона сделала его грубое лицо ещё менее привлекательным: морщины стали глубже, а тёмные волосы заметно отросли и постоянно находились в растрёпанном состоянии. То, что раньше являло собой обычную щетину, теперь превратилось в полноценную бороду, а давно не стриженные ногти в последнее время всё больше напоминали когти дикого зверя.

По ночам свет в однокомнатном коттедже всегда горел очень слабо: достаточно, чтобы видеть очертания предметов, не позволяя однако хорошенько разглядеть и опознать обитателя дома. Такое освещение ещё больше выделяло морщины на лице Лестрейнджа и подчёркивало тёмные круги под глазами, отчего глаза казались пустыми, почти нечеловеческими.

В углу комнаты располагалась дверь, через которую как раз вошёл долговязый волшебник.

— Родольфус, — прошипел он негромко.

Ночь была темна и вошедшего мужчину скрывала тень, но Лестрейнджу понадобился один взгляд, чтобы узнать его, не в последнюю очередь по кривой ухмылке.

— Мальсибер, — холодно ответил он. — Что привело тебя сюда?

— Уже далеко за полночь, — ответил тот с едва различимым волнением в голосе. — Ты помнишь правила, в полночь мы выключаем свет.

— Прекрасно помню, — спокойно отозвался Лестрейндж. — Я вообще редко забываю правила, которые устанавливаю сам.

— Болгары очень подозрительны, — предупредил Мальсибер. — Мы должны сделать всё, чтобы нас здесь не выследили.

— Нет нужды проверять меня, — ответил Лестрейндж. — Я выключу свет, когда закончу свои дела.

Мальсибер хотел было что-то ответить, но промолчал.

— Хорошо. — За годы жизни он усвоил, что ставить под сомнение слова и авторитет лидера не самая лучшая идея.

— Пока ты не ушёл, — добавил Лестрейндж, — открой-ка мне вон ту бутылку болгарской медовухи.

Мальсибер приподнял бровь в удивлении.

— Ждёшь кого-то?

Лестрейндж кивнул, и его губы растянулись в улыбке.

— Своего любимого племянника, разумеется.

Ночные краски уже сгущались, когда огромные вокзальные часы пробили десять. Рон добрался до пригорода Лондона и только что сошёл с поезда. Путешествие оказалось не из самых приятных: в какой-то момент магический поезд и вовсе сошёл с рельсов и передвигался преимущественно по ухабам и извилистым тропинкам. Рона несколько раз чуть не стошнило, особенно когда они въехали на высокий холм, а затем резко помчались вниз.

Благо теперь ужас поездки остался позади, и Рон на некоторое время замер, приходя в себя. Поезд издал протяжный гудок и исчез в ночи. Платформа почти пустовала, если не считать только что сошедших с поезда пассажиров и вокзального работника со скучающим выражением на лице.

— Прекрасно, — пробормотал Рон себе под нос, понимая, что путь к замку, раскрытый Малфоем, был сильно ограничен в деталях.

Он стоял на продуваемой всеми ветрами платформе где-то за городом с практически пустым рюкзаком за плечами и старой метлой в руках. В желудке уже больше четырнадцати часов не было ни крошки, а всплеск адреналина, который Рон почувствовал, прочитав письмо Гермионы, уже давно сошёл на нет, и теперь глаза беспощадно слипались от усталости.

— «Соберись! — мысленно приказал он себе. — Если ты тут заснёшь, то очнёшься без вещей и с переломанными костями, если вообще проснёшься».

Пригород был печально известен высоким уровнем преступности, а большинство уголовных дел так и оставались нераскрытыми. Вмешательство Министерства в происходящее в этой части Лондона ограничивалось редкими расследованиями, когда что-то случалось с уважаемыми или неприлично богатыми людьми, но даже в этих случаях работники Министерства старались убраться из пригорода как можно скорее. По большей части тут жили по принципу «каждый сам за себя».

— Вы заблудились? — раздался рядом голос работника вокзала. Только теперь Рон осознал, как глупо он, должно быть, выглядел со стороны, одиноко ожидая чего-то на пустой платформе. Остальные пассажиры, прибывшие на его поезде, уже давно разошлись.

— Мне надо кое-куда попасть, — ответил он заплетающимся от холода и усталости языком, одновременно на всякий случай крепко сжимая палочку в кармане джинсов.

— Не вам одному, — рассмеялся работник, подходя ближе. Теперь Рон смог хорошенько разглядеть его лицо: он оказался совсем молодым — не старше самого Рона, хотя и ниже ростом. Его лицо выражало доброту и простодушие, так редко встречающиеся в этой части города, а чёрные волосы ещё больше подчёркивали глубоко посаженные карие глаза. — Ищете какое-то конкретное место? — поинтересовался он.

— Поместье Малфоев, — отозвался Рон, ожидая уже привычной реакции: удивления и подшучиваний. Долго ждать не пришлось: мгновение спустя парень глухо рассмеялся.

— Вы ведь шутите? — спросил он, отсмеявшись.

— Нет.

— Оу.

На несколько секунд на платформе повисло неловкое молчание. Рон закатил глаза и тяжело вздохнул.

— Мне действительно очень нужно в поместье, — сказал он. — Вы можете чем-то помочь?

— Боюсь, что нет, — ответил парень, пожимая плечами. — Никогда там не бывал, не встречал никого, кто мог бы этим похвастаться, и не планирую заглядывать туда в ближайшем будущем.

— Трус, — пробормотал Рон себе под нос, понимая, что парню что-то известно, но он ни за что не рискнёт навлечь на себя гнев одной из самых влиятельных семей Великобритании. Рон устало опустился на грязную скамейку.

— Слушай, приятель, — примирительно произнёс парень, переходя на «ты» и усаживаясь рядом, — разве ты не слышал истории, которые рассказывают о поместье?

Рон поднял на него заинтересованный взгляд.

— Что за истории?

— Поместье Малфоев это не просто замок, — заговорщицким тоном начал парень. — Это настоящая крепость. Даже Министерство не отваживается совать нос на территорию замка без специального разрешения.

— Это почему же?

Парень ответил поражённым взглядом.

— С чего бы начать? — усмехнулся он. — Охранные заклинания, проклятия, ловушки, заговоры, чары… Дошедший до главных ворот считается героем, но рискнувший пробраться к главному входу — просто дурак.

— Спасибо, — саркастично поблагодарил Рон, вставая со скамейки и направляясь к выходу с вокзала.

— Постой, — крикнул парень ему вслед. — Ты вообще кто?

Рон на мгновение остановился, потом закинул рюкзак на плечо и коротко усмехнулся.

— Тот самый дурак.

* * *

Гермиона нетерпеливо прохаживалась по залу не в силах сдержать волнение от одной мысли о том, что сегодня Малфой покинет поместье. Элай тоже куда-то отлучился, а это значило, что совсем скоро замок будет в полном распоряжении Гермионы, и она не собиралась упускать такую прекрасную возможность.

— Ради Мерлина, Грейнджер, — вместо приветствия бросил Малфой, появляясь в зале, — ты шагаешь как стадо слонов. Полегче — эта плитка стоила мне целое состояние.

Гермиона сердито нахмурилась, но ничего не ответила, продолжая мысленно повторять: «Через несколько минут его здесь не будет».

— Надеюсь, Элай скоро вернётся, — продолжал Малфой, не обращая внимания на раздраженный взгляд Гермионы.

— Скоро? — не удержалась она. Возвращение Элая могло нарушить все планы.

— Да, — коротко ответил Малфой. — Вообще-то он уже должен быть здесь… Видимо, возникли какие-то проблемы.

Гермиона удивлённо вскинула бровь.

— Проблемы? А чем он занимается?

Малфой не удостоил её ответом, вместо этого начиная лениво отряхивать коричневую куртку, которую выудил из гардероба минутой ранее. Его волосы были аккуратно зачёсаны назад, а кроме куртки он был одет в чёрные брюки и тёмную рубашку. Гермиона не призналась бы в этом даже под пытками, но от Малфоя приятно пахло каким-то невероятным опьяняющим ароматом — сочетание имбиря и кокоса.

— Полагаю, мне самому придётся спустить багаж, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, и неспешно направился в свою комнату.

— Самовлюблённый придурок, — пробормотала Гермиона, убедившись, что Малфой не может её услышать.

Со вздохом она прислонилась к одной из каменных горгулий, украшавших тускло освещённый зал. Огромные напольные часы у противоположной стены показывали половину одиннадцатого, и Гермиона почти физически ощущала, как с каждой секундой сокращаются её шансы остаться одной в замке. Малфой медлил с отъездом, а с возвращением Элая она будет под постоянным присмотром — дворецкий ни за что не позволит ей спуститься в подземелье.

— Чем-то расстроена? — поинтересовался холодный голос.

Гермиона вышла из оцепенения и обернулась. Малфой вернулся в комнату, теперь с ним был небольшой рюкзак из гладкой драконьей кожи, небрежно перекинутый через плечо.

— Нет, просто задумалась, — невинно пожала плечами она.

— Постарайся не попадать в неприятности в моё отсутствие, Грейнджер, — попросил Малфой с саркастичной усмешкой. — Я вернусь завтра к вечеру и очень надеюсь, что к тому времени поместье не будет лежать в руинах. Так что, пожалуйста, ради дома моих предков, не ищи проблем на свою голову.

Гермиона закатила глаза.

— Раз уж ты так любезен… Я рассмотрю твою просьбу.

Малфой не успел ничего ответить на откровенную издёвку, когда входная дверь театрально распахнулась и тёмная фигура переступила порог поместья. По мере приближения тьма вокруг расступалась. Гермиона ещё не могла хорошенько рассмотреть вошедшего, но этот зелёный джемпер она узнала бы из тысячи — даже теперь, когда его рыжеволосый обладатель выглядел таким уставшим и помятым.

— Рон! — громко выдохнула Гермиона. Она сорвалась с места ему навстречу, обвила руки вокруг его шеи и крепко прижала к себе. Мгновение Рон находился в оцепенении, но уже в следующую секунду его глаза наполнились теплотой и он заключил Гермиону в крепкие объятия.

— Привет, — устало сказал Рон, широко улыбнувшись, прижал Гермиону сильнее, и, склонив голову, с наслаждением вдохнул аромат её волос. — Я скучал.

— Элай! — позвал Малфой, грубо прерывая радость воссоединения. Рон и Гермиона мгновенно отшатнулись друг от друга, как нашкодившие первокурсники, и оба покраснели.

В коридоре показался Элай с метлой и рюкзаком Рона, порванным в нескольких местах. Дворецкий почтительно поклонился.

— Да, сэр?

— Мне казалось, я просил тебя покормить фестралов, а не подбирать бездомных оборванцев с улицы, — отозвался Малфой.

— Засранец, — прошипел Рон себе под нос.

— Мистер Уизли заблудился, — ответил Элай. — Повезло, что я нашёл его на полпути в поместье.

— Я бы с удовольствием посмотрел на его попытки пробраться мимо плотоядных растений. Зрелище было бы крайне занимательное, — в голосе Малфоя сквозило искреннее разочарование.

— Отвали, — огрызнулся Рон и вновь повернулся к Гермионе.

— Ты пытался пробраться в поместье? — обеспокоенно спросила она.

— Да. Я получил твоё письмо. — В доказательство своих слов он протянул свёрнутый пергамент, адресованный профессору Макгонагалл.

Глаза Гермионы расширились, когда она осознала, какую ужасную ошибку допустила.

— Рон! — воскликнула она. — Я… Мне так жаль, что ты это прочёл.

— Да уж. Как только я узнал об этой твари, я…

— «Об этой твари»? — резко оборвал его Малфой.

— Да, — в тон ему отозвался Рон, непроизвольно выпрямляясь и прожигая Малфоя гневным взглядом. — Существо, которое бегает по твоему замку и сжигает всё на своём пути.

Рот Малфоя дёрнулся, но Драко мгновенно взял себя в руки.

— Трепло ты, Грейнджер, — бросил он. — Я тебе жизнь спас, а ты жалуешься всем вокруг, как над тобой тут издеваются.

— Я такого не говорила, — попыталась оправдаться Гермиона. — И ты не спасал мне жизнь!

— Мистер Малфой, — поспешно вмешался Элай, прервав разгоравшуюся ссору. — Ваши дела не терпят дальнейших задержек.

— Дела? — подозрительно осведомился Рон.

— Да, — резко бросил Малфой. — Это то, чем нам — людям с работой — приходится заниматься.

Он небрежно поправил рюкзак на плече и направился к парадному выходу.

— Я вернусь к завтрашнему вечеру, — бросил он Элаю, проходя мимо него, и добавил едва различимым шёпотом: — Надо будет кое-что обсудить.

— Да, сэр, — кивнул Элай. — Счастливого пути.

— Надеюсь, ты себе что-нибудь сломаешь! — выкрикнул Рон, и за звуком громкого хлопка двери Гермиона смогла различить несколько отборных ругательств от Малфоя, о существовании которых она даже не подозревала.

Элай тактично сделал вид, что ничего не услышал.

— Я приготовлю ужин, мистер Уизли, — вежливо обратился он к Рону и направился на кухню.

Как только Элай скрылся за одной из многочисленных дверей, Гермиона схватила Рона за руку и потащила за собой по длинному лабиринту коридоров, пока они, наконец, не оказались у входа в её комнату.

— Кажется, всё не так плохо, как я предполагал, — поражённо проговорил Рон, заходя внутрь и окидывая взглядом дорогую мебель и роскошный декор.

Гермиона уселась на кровать и похлопала ладонью по свободному месту рядом с собой. Рон без колебаний подчинился и уселся рядом. Гермиона заглянула ему в глаза, и на её лице отразились беспокойство и сожаление.

— Прости, что напугала тебя, — наконец проговорила она. — Кажется, в том письме я немного перегнула палку.

Гермиона старалась, чтобы её голос звучал ровно и спокойно. Она сразу поняла, что о происшествии в Северной Башне лучше не упоминать.

— Это не твоя вина, — ответил Рон. — Я тоже немного погорячился. Гарри и Джинни, наверно, с ума сходят от беспокойства, пока мы тут разговариваем.

— Ты не сказал им, что уезжаешь?!

— Не совсем. Когда сова принесла письмо, я собрал вещи и ушёл той же ночью.

— Не стоило так поступать, — мягко проговорила Гермиона, накрывая ладонь Рона своей.

— В свою защиту могу сказать, что у меня была веская причина. Тварь, которую ты описала, это не шутка. Очень похоже на тёмную магию.

— Знаю, — хмуро проговорила Гермиона, склоняя голову Рону на плечо. — От тебя ужасно пахнет, кстати, — добавила она с улыбкой.

Рон рассмеялся.

— Я ушёл посреди ночи и потратил весь день, чтобы сюда добраться, — начал он притворно обиженным тоном. — Прости, но душ был в конце списка моих приоритетов.

— То есть ты действительно вот так запросто пошёл искать поместье, не зная, где оно находится? — Гермиона постаралась выразить неодобрение, но в глубине души она была счастлива, что Рон отправился за ней.

— У меня были твои воспоминания о разговоре с Малфоем, но он не рассказал, как добраться до самого замка, так что дворецкий вовремя на меня наткнулся.

— Элай, — подсказала Гермиона. — То есть он сам тебя нашёл?

— Ну, — задумался Рон, — он как будто… Мне кажется, он меня искал.

— В смысле?

— Я стоял на платформе и разговаривал с каким-то психом, который убеждал меня, что пробраться в поместье невозможно, потом я просто сел на скамейку и стал думать, что делать дальше. И пару минут спустя он просто… появился рядом со мной и спросил, как меня зовут. Я хотел послать его подальше, но тогда он сказал, что слышал мой разговор с тем парнем и мог бы помочь добраться до замка, потому что работает на Малфоев. У меня было два варианта: пойти с ним или вернуться домой. Я решил рискнуть, понадеявшись, что он не окажется каким-нибудь психопатом-убийцей.

— Не думаю, что он искал тебя, — произнесла Гермиона. — Всё звучит вполне логично.

— Логично?

— Ну, Малфои ведь очень… дорожат своей безопасностью. Готова поспорить, что все населённые пункты в округе находятся под наблюдением. Скорее всего Элай просто узнал, что ты идёшь, и решил встретить тебя до того, как ты погибнешь, пытаясь проникнуть внутрь.

— Возможно, — ответил Рон, не желая спорить. — Я сейчас вообще ничего не соображаю, я целый день не ел.

— Элай готовит очень хорошо и очень быстро. А тебе не помешало бы принять душ перед ужином.

— Есть более интересные дела, которыми можно заняться до ужина. — Рон озорно улыбнулся и поцеловал Гермиону за ухом.

— Рон, прекрати, — захихикала она, но он притворился, что не слышит, и приобнял её за талию, одновременно оставляя на щеке дорожку из поцелуев.

Ситуация чуть не вышла из-под контроля, но тут в дверь настойчиво постучали и Рон с Гермионой отстранились друг от друга.

— Кто там? — громко спросила Гермиона.

— Ужин на столе, — объявил Элай из-за двери. — Я буду ждать вас с мистером Уизли в обеденном зале, мисс Грейнджер.

— Спасибо, — поблагодарила Гермиона, уворачиваясь от очередного поцелуя и вставая с постели.

— Эй, мы ещё не закончили! — запротестовал Рон.

— Ты потный и голодный, как самый настоящий зверь, — улыбнулась Гермиона. — Прими душ, и пойдём ужинать.

— Убила всё веселье, — проворчал Рон, состроив по-детски обиженную гримасу и вставая с кровати вслед за Гермионой. — Кстати, у меня совсем нет сменной одежды.

— Уверена, Элай уже обо всём позаботился, — отозвалась она, практически заталкивая Рона в ванную комнату двумя дверями ниже по коридору. Как она и ожидала, внутри обнаружилась зелёная мужская пижама из шёлка, комплект сменной одежды, а также полный набор свежих полотенец.

— Это?! — Глаза Рона заметно расширились. — Я не собираюсь надевать бельё Малфоя.

— Рон, всё чистое, — устало вздохнула Гермиона, закатывая глаза.

— Ни за что!

— Хорошо, можешь ужинать голым, — проворчала она и захлопнула дверь, оставляя Рона одного. — Упрямый баран.

* * *

В темноте маленького коттеджа Малфой, нахмурившись, крутил в руке бокал. Драко в очередной раз поменял положение на неудобном жёстком стуле, так отличавшемся от привычных мягких и глубоких кресел поместья. Ночь за окном была непроницаемо чёрной, а стены снаружи окружал странный противоестественный туман, который только добавлял к общему неприятному впечатлению и жуткой тишине в этом домике на окраине Болгарии. Стрелки часов давно перевалили за два часа ночи, и Драко, несмотря на все усилия, был не так бдителен, как того требовала ситуация.

— Я рад, что ты наконец пришёл, — произнёс Лестрейндж, наполняя бокал Драко наполовину. Его голос звучал вполне обыденно, будто бы они не сидели сейчас во временном убежище преступника, а Драко просто нанёс дружеский визит.

— Пришёл бы раньше, если бы знал, где ты прячешься, — ответил Драко. — Признаться, я несколько удивлён, что ты выбрал Болгарию.

— Я удивлён не меньше твоего, — отозвался Лестрейндж с грубым смешком.

— Опасное место.

— Зато влияние Министерства ничтожно и распространяется настолько, насколько удобно нам, — ответил Лестрейндж с улыбкой.

— Похоже, ты особенно ценишь удобство в данной ситуации.

— Удобство — это роскошь. — Лестрейндж продолжал улыбаться. — Но годы упорной работы — кровь и пот, причём в буквальном смысле, — не были потрачены впустую. С именем Лестрейнджей всё ещё считаются.

— Ах, да. — На лице Драко отразилось понимание. Он поставил бокал с нетронутой медовухой на стол, который скорее походил на толстый, неумело обструганный кусок дерева. — Максимус.

— Ты помнишь. — Голос Лестрейнджа звучал так, словно он был впечатлён, но выражение его лица осталось холодным и бесстрастным. — Мне пришлось связаться с ним и попросить о парочке одолжений. Сущий пустяк для него. Держать Министра магии на поводке крайне удобно, но ты и сам об этом прекрасно знаешь.

— И надолго ты планируешь здесь задержаться?

Лестрейндж поёрзал на стуле, устраиваясь поудобнее — то, что для Драко в данной обстановке представлялось совершенно невозможным, — и широко улыбнулся, обнажая пожелтевшие зубы.

— Пока погода позволяет.

— Да, тут довольно тепло, — произнёс Драко, выглядывая в окно. — Хотя довольно дождливо в…

— Я не об этой погоде, — прервал его Лестрейндж. — А о той, которая позволит мне вернуться в Англию без лишних осложнений.

— В Англии холодно, — отозвался Драко, принимая его игру. — Слишком холодно.

— Хочешь сказать, меня никто не ждёт?

Драко сохранил спокойное выражение лица, обдумывая вопрос.

— От нового министра ничего не слышно, будет сложно подсунуть своего человека в Министерство.

— Какое жалкое и ничтожное препятствие, — протянул Лестрейндж.

— Возможно.

— Я слышал, Поттер неплохо продвинулся по службе. Ходят слухи, что скоро он будет главой Отдела магического правопорядка.

— Это слухи.

— Мне надо вернуться до того, как он приблизится к верхушке. Мы оба знаем, что он начнёт закручивать гайки во всей системе безопасности, как только получит власть. Если я смогу пробраться в страну сейчас, получится избежать многих затруднений.

— Неплохой план, — равнодушно отозвался Драко и потянулся за стаканом, решив, что один глоток не повредит.

— Естественно, мне потребуется твоя помощь.

Лицо Драко не выразило ни удивления, ни смятения. Он лишь согласно кивнул и водрузил стакан на стол.

— Естественно.

— Как тебе медовуха, Драко? — неожиданно поинтересовался Лестрейндж.

Во взгляде Малфоя на долю секунды сверкнуло беспокойство, но затем лицо снова скрыла маска равнодушия.

— Текстура грубовата на мой вкус, — отметил он, рассматривая стакан с разочарованием и лёгким презрением. — Какая жалость, мне ведь всегда нравилась твоя выпивка.

Лестрейндж издал холодный пустой смешок, отразившийся от мрачных стен.

— У тебя всегда был отцовский нрав, — произнёс он, вновь растягивая губы в самодовольной улыбке. — Старина Люциус только и смотрел, как бы увильнуть от работы. Всегда предпочитал отсидеться в большом доме с бокалом вина, чем залезть в самое дерьмо.

— Для тебя, — начал Драко с холодными нотками в голосе, — я залезаю в самое дерьмо.

— Вопрос в том, насколько глубоко?

— Так, чтобы можно было легко отмыться, — ответил Драко и саркастично добавил: — В конце концов, я должен блюсти свою репутацию.

— Отлично, — произнёс Лестрейндж. — Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

— Как ты планируешь попасть в Англию? — спросил Драко после небольшой паузы, старательно скрывая собственное нетерпение, но выражение лица Лестрейнджа изменилось.

— Рад, что ты спросил, — наконец ответил он.

— По-моему, Болгария сейчас гораздо безопаснее для тебя. В Англии только и ждут твоего появления.

— Верно. Поэтому меня больше беспокоит не то, как попасть туда, а как остаться незамеченным. Мне понадобится хорошее место, чтобы укрыться. Надёжное место.

— Тебе всегда рады в поместье, — беззаботно отозвался Драко. — Разумеется, — добавил он, — моё гостеприимство распространяется лишь на членов семьи. Твоим дружкам придётся найти другое укрытие.

— Разумеется, — эхом повторил Лестрейндж. — Я рад, что ты сделал правильный выбор, — добавил он. — Очень рад.

Драко взглянул на часы — время близилось к трём утра.

— И тем не менее, — начал он, — ты сравниваешь меня с отцом.

— Я же не сказал, что ты унаследовал его глупость, — усмехнулся Лестрейндж. — Но ты любишь деньги и власть, совсем как он.

— Брось, дядя Ральф, — насмешливо отозвался Драко, — думаю, мы оба согласны, что власть является высшей целью.

— Неужели?

— Власть над людьми, над территорией, над судьбой — не к этому ли мы все стремимся?

Теперь лицо Лестрейнджа выражало неподдельное ликование. Он потянулся к столу и схватил свой стакан с медовухой.

— А вот за это, — с нескрываемым удовольствием проговорил он, хватая бутылку, — я с радостью выпью.

Он опрокинул бутылку, наполняя стаканы до краёв. Драко взял свой и поднял над головой, когда Лестрейндж произнёс короткий тост:

— За власть над всем.

— И над всеми, — добавил Драко, и два бокала встретились с громким звоном.

* * *

Рон вошёл в обеденный зал двадцать минут спустя в зелёном джемпере и джинсах, с интересом разглядывая великолепную обстановку, но замер, заметив пристальный взгляд Гермионы.

— Я помылся, — сообщил он, усаживаясь рядом. На столе находились четыре блюда с разными видами мяса и две глубокие тарелки с гарнирами: картофельным пюре и овощами на гриле.

— Ты надел грязную одежду! — возмутилась Гермиона. — Тебе самому не противно?

— Нет, — честно ответил Рон. — Я лучше буду носить свою грязную одежду, чем притронусь к тряпкам Малфоя.

Гермиона закатила глаза, но решила не развивать тему.

— Ешь, — сказала она, придвигая ближайшую тарелку с курицей.

Рон потянулся за дальней тарелкой, на которой аппетитно расположился жареный кусок говядины, и за картофельным пюре.

— Хорошо пахнет, — признал он.

— Нужно отправить сову Гарри и Джинни, — напомнила Гермиона, прожевав первый кусочек. — Сказать, что всё хорошо.

— Да, знаю, — кивнул Рон, чувствуя укол совести. — Надеюсь, у них всё нормально.

Гермиона потянулась за овощами, но тарелка была слишком далеко, и Рон поднялся с места, чтобы помочь ей, случайно задев её руку. Гермиона дрогнула и невольно отпрянула.

— Что? — удивился Рон.

— Ничего, — поспешно ответила Гермиона, нервно перекладывая овощи к себе на тарелку.

— Что-то не так?

— Я же говорю, ничего, — настаивала она. Гора овощей на тарелке становилась всё больше, но Гермиона словно не замечала своих судорожных движений.

Рон мягко взял её за запястье, заставляя выпустить ложку. Он аккуратно закатал рукав, и его глаза расширились в ужасе. Вдоль руки Гермионы красовались длинные красные рубцы от недавно заживших ожогов — свидетельство событий, произошедших в поместье в последние несколько дней.

— Рон… — слабым голосом начала Гермиона. — Всё не так плохо, как кажется.

— Так ты про эти ожоги писала?

Гермиона тихонько кивнула, страшась непривычно спокойного выражения на лице Рона. Краем глаза она заметила, как его ладони сжались в кулаки, а вены на руках проступили особенно отчётливо.

— Рон, поверь мне.

Он провёл тёплыми пальцами по ожогам. Гермиона слегка поморщилась от боли и тут же об этом пожалела, заметив, как изменилось лицо Рона.

— Он заплатит.

— Рон, послушай, — обеспокоенно произнесла она, положив руки ему на плечи в попытке успокоить.

— Это же не шутки, Гермиона!

Она могла различить ярость, плескавшуюся в его взгляде, когда Рон поднялся из-за стола и с силой пнул свой стул. Гермиона тут же поднялась вслед за ним и схватила за руки, мягко поглаживая пальцами его ладони.

— Он заплатит, — повторил Рон. — Я об этом позабочусь.

— Рон! — взмолилась она. — Просто послушай меня…

— Здесь нечего слушать. Когда он вернётся, я убью его.

Гермиона прижала ладони к его лицу, заставляя посмотреть ей в глаза.

— Я не… Я не думаю, что это случилось по вине Малфоя, — медленно проговорила она.

— В смысле? — раздражённо спросил Рон, но голос звучал заметно спокойнее, и Гермиона отняла свои прохладные ладони от его лица.

— Я думаю, — начала она, — что это существо… Оно не подчиняется Малфою.

На лице Рона отразилась растерянность, и Гермиона потянула его за руку, заставляя сесть обратно на стул.

— Когда оно напало… Когда она напала на нас, Малфой сражался с ней и она обожгла и его тоже.

Гнев уступил врождённому любопытству, и теперь Рон заинтересованно слушал, впитывая каждое слово.

— Она пугает его не меньше меня.

— Ну и что же всё это значит?

— Это значит, — Гермиона глубоко вздохнула, — что в поместье Малфоев творится что-то странное.

— То есть она призрак?

— Не совсем… Трудно объяснить.

Рон и Гермиона сидели рядом на большой кровати с балдахином. Время почти перевалило за три часа утра, но ни один из них не чувствовал и малейшей усталости — всё внимание было сосредоточено на тайне поместья Малфоев. Элай уже давно пожелал им спокойной ночи и отошёл ко сну, не забыв приготовить комнату для Рона — прямо напротив спальни Гермионы.

— Мы вряд ли приблизимся к разгадке, пока не узнаем, с чем имеем дело, — констатировал Рон очевидное.

— Вовсе нет, — пожала плечами Гермиона.

— В смысле? — озадаченно переспросил Рон и прищурился, стараясь получше рассмотреть её лицо в полумраке комнаты.

— Я имею в виду, — начала Гермиона, — что, может быть… Может быть, сначала мы найдём способ остановить её и это поможет нам понять, что она из себя представляет.

— Всё равно не понимаю.

— Существа, призраки, магические твари — у всех есть свои особенности, которые определяют, как они живут и что делают, верно? — Казалось, Гермиона старалась убедить саму себя.

Рон согласно кивнул.

— И когда мы уничтожаем кого-то или что-то, — медленно продолжила Гермиона, тщательно подбирая слова, — мы в сущности пытаемся уничтожить эти особенности, оставляя только оболочку, от которой затем можно легко избавиться.

На лице Рона отразилось замешательство.

— И что же определяет эту женщину?

— Пламя, — уверенно ответила Гермиона. — Оно оставляет следы, которых я никогда прежде не видела, — она машинально прикоснулась к обожжённой руке.

— Ещё ты говорила, что она появляется в самых тёмных частях замка, — добавил Рон, вспоминая историю, рассказанную Гермионой.

— И она очень мстительна. Не думаю, что у неё есть собственное сознание или разум — только базовые животные инстинкты и мысль о выживании…

Рон полностью забрался на кровать, скрестив ноги, и подпёр подбородок ладонями.

— Весьма необычно, — наконец сказал он после короткой паузы. — И что это нам даёт?

— Можно проследить цепочку от заклинания, которое использовал Малфой, — начала Гермиона. — Тогда мы сможем понять, какие особенности он пытался уничтожить.

— Если пытался, — вставил Рон.

— О чём ты?

— Что, если он не собирался уничтожать её? — спросил он. — Что, если… он просто пытался её остановить?

И без того слабый огонёк свечи опасно дёрнулся от порыва ветра, ворвавшегося через раскрытое окно. Гермиона обхватила плечи руками, пытаясь согреться. Рон поднялся и плотно закрыл окно.

— Ты же сама сказала, — напомнил он, возвращаясь на кровать. — Оба раза, когда вы встречались с призраком, Малфой использовал белый свет. Значит, заклинание было одно и то же, но девушка вернулась во второй раз. Бьюсь об заклад, что это заклинание не предназначено для уничтожения.

— Тогда у нас два варианта: либо Малфой действительно не пытался её уничтожить, либо это просто невозможно и он об этом знает. Я думаю, что закли…

— Кстати, а какое заклинание он использовал? — вдруг спросил Рон.

Гермиона почувствовала ком в горле. Рассказанная Рону история была значительно отредактирована ради его же спокойствия, и, конечно, эпизод с наложением Империуса был вычеркнут одним из первых. С того вечера в Северной башне Гермиона постоянно напрягала память, пытаясь выудить из воспоминаний слова, которые Малфой заставил её произнести, но каждый раз мозг словно отключался — Империус был наложен на совесть.

— Я не помню, — наконец признала она.

— Но… ты же… ты ведь была там?

— Да. Но я не слышала, что сказал Малфой, — Гермиона очень старалась говорить уверенно. — Он стоял очень далеко.

— Хм, — разочарованно выдохнул Рон. — Жаль…

— Но я точно знаю, что это была тёмная магия, — тут же продолжила Гермиона.

— Это нам ничего не даёт.

— Вовсе нет. Подумай: если уничтожить её можно лишь тёмной магией, значит, этого призрака нет в реестре обычных угроз Отдела регулирования магических популяций. То есть можно отбросить большую часть существ, включая банши.

Несмотря на возбуждённое состояние, глаза начинали потихоньку слипаться от усталости. Рон уже давно украдкой зевал, и Гермиона ощутила укол совести, вспомнив, что из-за неё он не спал уже больше суток. Тьма почти полностью завладела комнатой, некоторые свечи давно погасли, другие уже догорали. За окном жутковато скрипели ветви деревьев.

Гермиона вновь повернулась к Рону.

— На сегодня достаточно, — твёрдо сказала она, коснувшись его ладони. — Пора спать.

— Ага, — охотно согласился Рон, подавляя очередной зевок. — Что-то мы засиделись.

— Да уж.

— В конце концов, какая разница, если ты всё равно скоро вернёшься домой.

— Что? — Сон с Гермионы как рукой сняло.

— Ты ведь не собираешься остаться здесь навсегда, — озадаченно произнёс Рон и добавил: — Я надеюсь.

— Конечно, нет. Но… Я же не могу просто взять и уехать.

— Я разговаривал со Скейдом пару дней назад. Он сказал, что волноваться не о чем. Кого бы они там ни опасались, он не собирается возвращаться в страну. И странных убийств больше не было.

Некоторое время Гермиона сидела неподвижно, пытаясь собраться с мыслями.

— Это… просто замечательно, — наконец выговорила она, не в состоянии скрыть неуверенность в голосе. Часть её жаждала вернуться домой, к нормальной жизни, и оставить весь этот кошмар позади, но другая часть сомневалась, что Лестрейндж может так просто отступить. А ещё одна, совсем крошечная, часть — хотя Гермиона ни за что бы в этом не призналась, — чувствовала досаду от того, что придётся оставить загадку поместья неразгаданной.

Рон не придал особого значения задумчивому выражению на её лице и поднялся с кровати, чтобы достать одеяло из стенного шкафа.

— Я не уеду, пока не придёт официальное разрешение из Министерства, — тихо проговорила Гермиона.

— Это не займёт много времени, — отмахнулся Рон, не заметив её изменившегося настроения. — Максимум неделю.

Почему она так расстроилась из-за скорого отъезда? Гермиона ведь не планировала провести остаток жизни в поместье. И разве не она всю неделю мечтала как можно скорее уехать домой? Тогда почему теперь она так огорчена возможностью вернуться?

Ответ, конечно, был ей известен. Призрак. Не забота Элая, не жизнь в роскоши и уж тем более не сам Малфой, а именно загадка этой женщины, которая появлялась из тьмы и несла с собой древнюю тайну поместья.

Рон достал плотное бежевое одеяло, которое идеально сочеталось с золотой отделкой кровати. Когда он забрался в постель и накрыл их обоих, Гермиона почувствовала такое привычное тепло от прикосновения мягкой ткани к коже, что сон тут же одержал над ней верх.

— Неделя, — пробормотала она себе под нос, балансируя на границе между сном и реальностью и чувствуя, как рука Рона накрывает её сверху. Недели будет достаточно.

— Кстати, тебе очень идёт, — сквозь сон пробормотал Рон, дотрагиваясь до кулона на шее, который Гермиона машинально сжала в ладони.

— Ах, это. — Она выпустила кулон из руки. — Это на удачу.

Маленький камешек свободно повис на тонкой цепочке. Гермиона улыбнулась, вспомнив ту ночь, когда отец подарил ей кулон, и две непрошеные слезинки тихо скатились по щекам. Свечи в комнате окончательно погасли, погрузив комнату в непроницаемую темноту, позволяя Рону и Гермионе получить наконец отдых, который они оба заслужили.

Пару минут спустя они уже были в волшебном мире грёз.

* * *

— Боюсь, это всё, что я могу предложить, — произнёс Лестрейндж, указывая на откровенно старую деревянную кровать и засаленную подушку, которая тоже не вызывала доверия. — К такой жизни быстро привыкаешь.

Драко окинул лежбище кислым взглядом и едва заметно поджал губы в брезгливости, с сожалением вспоминая о своей роскошной кровати с подушками, набитыми лучшим пухом в стране.

— Хорошо, — проворчал он.

Драко подхватил свой рюкзак и аккуратно положил около кровати, где тот резко выделялся на фоне разваливающейся и весьма скудной мебели.

— Отдыхай, парень, — произнёс Лестрейндж тусклым голосом. — Это была долгая ночь.

Драко выпрямился и посмотрел ему в глаза. Теперь, когда они стояли так близко, он понял, что давно перерос Лестрейнджа. Это понимание странным образом придало Драко уверенности, и он прокашлялся:

— Я хотел тебя кое о чём спросить, — начал он.

Лестрейндж растянул губы в плотоядной ухмылке.

— Валяй, — разрешил он.

— Когда ты был в Австралии, — голос Драко звучал решительно, без толики сомнения, — ходили слухи…

— Они всегда ходят, тебе ли об этом не знать, — лукаво усмехнулся Лестрейндж.

— Они имели больше оснований, чем пустые сплетни: я видел отчёты, разговаривал со следователями.

— И о чём же?

Бесстрастное выражение на лице Драко едва заметно изменилось.

— О Гермионе Грейнджер.

Лестрейндж даже не моргнул, услышав её имя.

— Ах, это, — произнёс он с мрачной ухмылкой. — Просто незаконченное дело. Не забивай голову.

Драко почувствовал укол обиды от его покровительственного тона и нетерпеливо продолжил:

— Всё, что ты собираешься делать в ближайшие несколько месяцев, касается меня напрямую.

Вскинув бровь, Лестрейндж секунду внимательно изучал Драко.

— Допустим, — наконец кивнул он.

— В таком случае очень важно, чтобы ты не совершал никаких глупостей, пока живёшь под моей крышей.

Грубость, проскользнувшая в голосе Драко, видимо, совсем не беспокоила Лестрейнджа. Малфою даже показалось, что чем агрессивнее он себя вёл, тем большую гордость за него чувствовал дядя.

— Не волнуйся, — вновь улыбнулся Лестрейндж. — С ней будет покончено через несколько дней, максимум через месяц.

— Значит, это правда? — совершенно безучастно осведомился Драко, словно они говорили о погоде. — Ты действительно собираешься её убить?

— Что-то вроде того, — пожал плечами Лестрейндж.

— И как же ты планируешь её найти?

— Не думаю, что это будет сложно — по крайней мере, после возвращения в Англию. Парочка связей тут и там, и грязнокровка будет валяться у меня в ногах.

— Я бы поостерегся на твоём месте, — предупредил Драко. — Они с Поттером очень близки.

— Что ж, тем больше причин от неё избавиться, — ответил Лестрейндж. — Может, хоть это научит Поттера вести себя скромнее.

— Он убьёт тебя.

Лестрейндж громко рассмеялся, и пустота в его голосе удивила даже Драко.

— Да ладно тебе, — махнул он, отсмеявшись. — Когда нас волновали такие мелочи? Раньше мы не обращали внимания на мелких выскочек вроде Поттера.

— Да, дядя Ральф, — холодно отозвался Драко. — И всё закончилось довольно печально. Или ты не слышал о падении самого могущественного тёмного мага от руки «мелкого выскочки»?

Улыбка померкла на губах Лестрейнджа.

— Считай, что ты меня предупредил, — сухо произнёс он.

Драко кивнул в ответ, повернулся к своему рюкзаку и начал доставать оттуда сменную одежду.

— Ты знаешь, где она? — внезапно спросил Лестрейндж.

Драко замер на мгновение и вновь повернулся к дяде.

— До меня доходили слухи, что она скрывается в небольшом городке в предместье Лондона.

— Не спускай с неё глаз, — попросил Лестрейндж. — Обставим смерть девчонки как несчастный случай, если в этом возникнет нужда.

Что-то поменялось во взгляде Драко, но прежде, чем он успел что-то сказать, Лестрейндж продолжил:

— Я принял твои слова к сведению и не собираюсь разгуливать по городу, разбрасываясь непростительными. Но… — Его голос внезапно стал очень холодным. — В живых я её не оставлю.

Драко задумался на мгновение и пожал плечами.

— Как скажешь.

— Отлично, — произнёс Лестрейндж, возвращаясь к своему обычному бесстрастному тону. — А теперь мне надо поспать. И тебе тоже.

Драко вновь окинул взглядом засаленную подушку на расшатанной скрипучей кровати и покачал головой.

— Да уж.

* * *

Из-за плотных облаков, заслонивших солнце, утро в поместье Малфоев было довольно мрачным. Лицо Рона иногда подрагивало, выражая разные эмоции — видимо, ему что-то снилось. Гермиона лежала рядом и смотрела на него со смесью радости и волнения.

Неделя. Вот весь отведённый ей срок.

Рон перевернулся на другой бок и слегка поморщился от яркого луча солнца, который всё же смог пробиться сквозь завесу облаков. Гермиона улыбнулась и нежно погладила его по щеке.

— Гермиона, прекрати, — пробормотал он, натягивая одеяло на голову.

— Уже утро, проснись и пой. — Шутливый тон Гермионы не произвёл на Рона никакого впечатления. Он запустил в неё подушкой и вновь скрылся под одеялом.

— Я устал, — прозвучал его приглушённый голос. — Скоро встану.

— Как же, — усмехнулась Гермиона, прекрасно зная, что Рон не вылезет из постели ещё как минимум несколько часов.

— Ммм… — пробормотал он сквозь сон. — Скоро….

Гермиона закатила глаза и поднялась с постели, подходя к зеркалу и скептически рассматривая свои растрёпанные волосы и фланелевую пижаму, когда в голове пронеслось недавнее воспоминание.

«В твоём теперешнем состоянии, Грейнджер, даже самому заядлому извращенцу не придёт в голову подглядывать за тобой». Сейчас на Гермионе была та самая пижама, что и в первое утро её пребывания в замке, когда ей приснился Рон. Теперь она почувствовала укол совести, вспоминая, как злилась на него в тот день, и вернулась к постели, чтобы поцеловать его в щёку.

— Чёртов Малфой, — прошептала она себе под нос, отходя от кровати и усаживаясь в удобное мягкое кресло. Она вдруг ясно осознала, что несмотря на всю опасность и безрассудность этой затеи, она разгадает загадку призрака, чего бы ей это ни стоило. Осталось около недели до того, как Министерство направит официальный запрос Малфою. А может, и того больше: освобождение из-под защиты аврора не происходит за пять минут — бумажная волокита затянется надолго.

А ещё всегда можно закатить истерику и настоять на том, что она не чувствует себя в безопасности. Это поможет выиграть пару недель, после чего Гарри, Рон и Джинни наверняка заподозрят неладное, и тогда точно придётся уезжать.

Гермиона облегчённо вздохнула. При желании получится задержаться в замке ещё на месяц, чтобы разгадать загадку поместья, и она точно знала, с чего начать. Гермиона бросила быстрый взгляд на Рона, который мирно посапывал под одеялом, и убедила себя, что он проспит ещё как минимум пару часов.

Нельзя было терять ни минуты. Гермиона схватила синюю рубашку с высоким воротником, чёрные брюки и тонкий блокнот, который давно ждал своего часа на письменном столе, и направилась в ванную. Там она быстро умылась, причесалась и переоделась. Не тратя время на разглядывание себя в зеркало, она спустилась по винтовой лестнице, вошла в обеденный зал и только там смогла немного расслабиться.

Завтрак уже ждал на столе. Гермиона заняла один из стульев и поспешно начала намазывать тост сливочным маслом.

— Доброе утро, мисс Грейнджер, — поприветствовал её Элай, возникший на пороге. — Уже проснулись?

— Да, — улыбнулась она, стараясь, чтобы голос звучал непринуждённо.

— А мистер Уизли?

— Эм… нет… Он ещё спит.

Элай кивнул, но Гермиона заметила, как его лоб прорезали едва заметные морщинки, а взгляд стал особенно острым и проницательным. Почему-то она невольно вспомнила о Дамблдоре.

— Что-то не так? — спросила Гермиона. Она уже давно заметила наблюдательность Элая и сейчас изо всех сил старалась не выдать своё возбуждённое состояние.

Он на мгновение задумался над её вопросом. Гермионе показалось, что Элай принял для себя какое-то решение, потому что он сел рядом с ней и ответил коротким: «Да».

Лучи солнца пробились сквозь облака и проникли в обеденный зал под всеми возможными углами, отражаясь от плиток, зеркал и витражей и создавая причудливые тени и блики. Теперь, при свете дня, Элай выглядел намного старше, хотя морщины, которые Гермиона заметила минутой ранее, отражали скорее усталость, чем возраст.

— Что случилось? — спросила Гермиона, не дождавшись продолжения.

— Мисс Грейнджер, — медленно произнёс Элай, словно не зная, как начать разговор и стоит ли вообще его начинать. — Я осведомлён о вашей заинтересованности этим… призраком, назовём её так.

Гермиона медленно кивнула. Ей надоело делать вид, будто её не заботило происходящее в поместье. Она решительно посмотрела в глаза Элаю.

— Да.

— Я знаю — по крайней мере, на основании того, что мне довелось увидеть за последнюю неделю, — что вы очень решительная девушка и попытки разубедить вас будут тщетны.

Гермиона не смогла сдержать улыбку в знак согласия и благодарности за комплимент.

— Я не брошу это дело, пока не докопаюсь до правды.

— Вы и не должны, — совершенно неожиданно для неё согласился Элай.

— Что?

— Поместье Малфоев слишком долго хранило свои секреты, — сказал Элай, его бледные ладони неподвижно покоились на столе. — Пришло время оставить призраков прошлого позади.

— Но… Ваша верность Малфоям… — пробормотала Гермиона, всё ещё пребывая в удивлении. — Почему вы хотите, чтобы я раскрыла эту тайну?

— Моя верность по-прежнему с мистером Малфоем, — заверил её Элай. — Просто иногда мне кажется… он сам не знает, что для него лучше.

— А для него будет лучше, если я… узнаю правду об этом привидении?

— Он нуждается в вашей помощи, хоть сам и не догадывается об этом, — мягко проговорил Элай. — Мистер Малфой крайне упрям. Он сам взвалил на себя бремя этой тайны и несёт его, отказываясь от любой помощи.

— Он никогда не примет помощь от меня, Элай, — развела руками Гермиона.

— Так же как вы не предложили бы её, не напади призрак на вас? — улыбнулся он.

Гермиона задумалась над его предположением и согласно кивнула.

— Но теперь вы заинтересованы, — продолжил Элай. — Вы никогда не сталкивались ни с чем подобным и хотите понять, что это за существо, потому что теперь у вас с ним личные счёты.

Взгляд Элая переместился на руку Гермионы, где под длинным рукавом рубашки скрывались ужасные следы от ожогов.

— Вы охотитесь за призраком из личного интереса.

Гермиона не могла не почувствовать лёгкую обиду в ответ на последнее замечание. Складывалось ощущение, что её обвинили в эгоизме… С другой стороны Элай, скорее всего, прав насчёт личной заинтересованности. Если бы с ней самой ничего не случилось, Гермиона вряд ли приняла бы всё так близко к сердцу.

— Почему вы мне всё это рассказываете? — спросила она.

— У вас с мистером Малфоем гораздо больше сходств, чем вы думаете, — ответил Элай с едва заметными хитрыми нотками в голосе, которые, впрочем, тут же перекрыла серьёзность ситуации. — Ведь у него тоже есть личная связь с привидением… Это существо не успокоится, пока мистер Малфой её не остановит.

— То есть вы предлагаете…

— Он не примет вашей помощи напрямую, но, если у него будет достаточно оснований доверять вам, он может всерьёз рассмотреть некоторые ваши теории.

— Оснований доверять мне? — переспросила Гермиона, вскидывая бровь. — Я не обязана оправдывать свои поступки перед ним.

— Конечно, — быстро отозвался Элай. — Но есть некоторые тонкости, без которых вы не сможете понять сущность призрака, и этими деталями с вами может поделиться лишь мистер Малфой.

— Но ведь вам они тоже известны.

— Я не в том положении, чтобы разглашать подобную информацию, — ответил Элай, и Гермионе показалось, что он действительно хотел поделиться с ней, но не мог.

— Почему? — спросила она и тут же пожалела об этом — собственная интонация так напомнила ей девочек из Хогвартса, которые постоянно приставали к другим ученикам, умоляя их скормить им очередную порцию сплетен.

— Ну, во-первых, некоторых подробностей я и сам не знаю, а во-вторых, это не мой секрет, чтобы его рассказывать.

Гермиона разочарованно вздохнула, стараясь, чтобы Элай этого не заметил.

— Вы умная девушка, мисс Грейнджер, — улыбнулся он. — Ваше любопытство и ваш интеллект редко встретишь в наши дни, и я знаю, что вы используете свои способности во благо. А в этой истории у вас уже неплохой старт.

Гермиона вскинула голову и подозрительно посмотрела на него. Мгновение спустя в её глазах отразилось понимание.

— Вы подслушивали прошлой ночью? — воскликнула она. К её собственному удивлению, Гермиона не чувствовала возмущения по этому поводу.

— Не я лично. Шпионаж никогда не был моей сильной стороной, но один из домовых эльфов согласился проследить за вами.

— И чей это был приказ? Малфоя? — спросила Гермиона, на этот раз чувствуя, как её охватывает раздражение.

— Нет, мой.

Она опешила.

— Ваш? И зачем же вам надо было знать, о чём мы разговаривали?

— Я был уверен, что вы поделитесь своими размышлениями с мистером Уизли, и лишь хотел понять, к каким выводам вы пришли, — тон Элая был извиняющимся, но голос ни разу не дрогнул. — Моя изначальная теория оказалась верна — вы очень быстро вычленяете самое главное из минимального количества информации.

— Элай, я…

— Мисс Грейнджер, — твёрдо произнёс он, вставая со своего места, — в вас я вижу надежду похоронить прошлое навсегда. Я не имею права очень много вам рассказать, но я могу помочь вам.

— Каким образом?

Элай засунул руку в карман жилета и выудил оттуда небольшой конверт с крупной красной печатью на обратной стороне, которая сообщала, что письмо пришло из Министерства магии. Гермиона смогла различить адресата: «Драко Малфою от Генри Скейда».

— Скейд? — вслух произнесла Гермиона неожиданно слабым голосом. Это было то самое письмо, которого она так боялась, — письмо, которое завершит дни её пребывания в поместье и отнимет всякую надежду на раскрытие тайны.

— Да, это от мистера Скейда. Полагаю, он хочет уведомить мистера Малфоя о том, что вам не угрожает смертельная опасность и вы больше не нуждаетесь в его защите.

Гермиона вздохнула.

— В таком случае как же вы собираетесь мне помочь? — поинтересовалась она.

Элай едва заметно улыбнулся и разорвал письмо на две части.

— Я дам вам больше времени.

— Но… — начала Гермиона, не зная, как реагировать на его действия.

— Удачи, мисс Грейнджер. На вашем месте я бы посетил библиотеку: книги — это всегда хорошее начало, не правда ли?

Гермиона хотела было что-то сказать, но Элай вновь прервал её:

— Третий этаж, западное крыло — вы найдёте мраморную винтовую лестницу недалеко от вашей комнаты.

Он улыбнулся ещё раз и скрылся на кухне. Какое-то время Гермиона просто стояла, пытаясь осмыслить произошедшее. Она могла поклясться, что перед уходом Элай ей подмигнул.

* * *

Драко устало откинулся на спинку сиденья своего роскошного экипажа. Прикосновение кожи к тёмно-фиолетовой бархатной ткани наконец позволило избавиться от напряжения, которое он чувствовал прошлой ночью в доме Лестрейнджа.

Визит завершился, но миллионы мыслей продолжали кружиться в голове Малфоя, грозя свести с ума. Надо было хорошенько обдумать идеи, планы и детали, учесть каждую мелочь и отдать распоряжения нужным людям. Малфой устало вздохнул и помассировал переносицу. Постепенно картина вырисовывалась.

Веки будто налились свинцом, а глаза нещадно слипались. Малфой понимал, что через пару минут сон возьмёт верх, но ещё пытался сопротивляться. Он выпрямился и несколько раз ущипнул себя за нежную кожу на лице, концентрируясь на боли. Затем потянулся к тёмному кубку на столике между сиденьями, вылил воду в сложенную чашечкой ладонь, плеснул себе в лицо и яростно потёр глаза, пытаясь вернуть бодрое состояние.

До поместья оставалась всего пара часов езды, и уж там он сможет нормально отдохнуть, а теперь надо было бороться со сном. Рукавом куртки Малфой вытер оставшиеся капли со лба и выглянул в окно. Правой ладонью он аккуратно надавил на самый крупный ожог на груди, стискивая зубы от боли, но сейчас, пожалуй, лишь это могло хоть ненадолго прогнать усталость.

«Становится темнее, не находишь?»

Драко закрыл глаза, позволяя голосу проникнуть в его сознание. Это случалось всякий раз, когда он чувствовал боль — не столько физическую, сколько эмоциональную. Ожоги напомнили ему об Адрии, о прошлом.

— Сейчас только полдень, — прошептал Драко.

«Я говорю не о времени суток».

— Дела идут лучше, — заверил он. — Всё будет хорошо.

«Для кого?»

— Для тебя. — Голос Драко был пронизан бесконечной болью от прикосновения к едва зажившим шрамам, но он всё равно продолжал надавливать на раны. Он хотел слышать её.

«Я мертва».

— Не напоминай мне. — Боль полностью завладела сознанием.

«Прекрати», — приказал голос.

— Это моя вина.

«Никто не виноват, кроме него».

— Я ушёл, я не должен был оставлять тебя.

Ноги онемели, и Драко почти не мог пошевелиться.

«Прекрати…»

— Мистер Малфой!

Драко распахнул глаза, услышав знакомый голос.

— Вы в порядке, сэр?

Он с трудом выпрямился и огляделся. Они были на крыше поместья, и, судя по выщербленной черепице, это была крыша Северной башни.

— Всё нормально, Элай, — ответил наконец Малфой, заметив беспокойство на лице дворецкого.

— Вы уверены?

— Да, — кивнул он, выходя из кареты. — Должно быть, я уснул.

— Ваши шрамы открылись, — обеспокоенно произнёс Элай, указывая на рубашку Малфоя, сквозь которую медленно проступало тёмное пятно.

— Каким образом ожоги могут открыться? — спросил тот, выхватывая из рюкзака полотенце и плотно прижимая его к груди.

— Это больше, чем просто ожоги, сэр.

— Мне надо попасть внутрь. — Дыхание Малфоя стало прерывистым, а пульс участился.

— Пройдём через башню, — сказал Элай, делая несколько шагов к двери, ведущей с крыши, и открывая её для Малфоя.

— Нет. Грейнджер обязательно меня увидит. — Он перекинул рюкзак через плечо и сильнее прижал полотенце к груди. — Я пройду через Южную башню.

— Но она на другой стороне замка! — воскликнул Элай.

— Ты прав, — согласился Малфой, тем не менее начиная путь вдоль крыши. — Иди в мою комнату, я буду через полчаса.

— Это безумие! Как вы собираетесь обойти весь замок, истекая кровью?

— Вот и посмотрим, — усмехнулся Малфой в ответ и продолжил путь.

Путь назад в комнату показался Гермионе гораздо длиннее обычного. Мысли лихорадочно крутились в голове, и каждая старалась завладеть всем разумом с непривычной даже для Гермионы настойчивостью.

…есть некоторые тонкости, без которых вы не сможете понять сущность призрака, и этими деталями с вами может поделиться лишь мистер Малфой.

Элай был уверен, что от Малфоя ей понадобится нечто вполне определённое — такое, о чём не знал никто другой и чего Гермиона не смогла бы найти сама. Интересно, что Элай имел в виду? Любые фактические сведения о призраке наверняка где-то записаны — хотя бы в одной книге магического мира, — а это значит, что такую информацию Гермиона может найти и самостоятельно. Не научные же выкладки Малфой скрывает от неё, в самом деле!

Тогда, может быть, какой-то опыт?

Может быть, Малфою известно, как именно эта женщина стала такой. Может быть, он знает причину её гнева. Но как это поможет остановить её?

Мысли перескакивали с одного предположения на другое, не давая толком ни на чём сосредоточиться, и вскоре Гермиона почувствовала пульсирующую боль в висках. К тому времени, когда она добралась до комнаты, ей не терпелось увидеть Рона. Гермиона знала, что уж он точно сможет отвлечь её от беспорядочных мыслей, которые не давали покоя.

Она вошла в комнату, залитую дневным светом, и улыбнулась, увидев, что Рон наконец встал, но тут же нахмурилась при виде незаправленной постели.

— Эй, — раздался голос Рона из коридора. Через пару мгновений он показался на пороге, полностью обнажённый, не считая полотенца на бёдрах, а мокрые волосы красноречиво говорили о только что принятом душе.

— Проснулся наконец? — улыбнулась Гермиона, пропуская его в комнату.

— Это были две долгие ночи, и говори что угодно о Малфое, но у этого высокомерного придурка лучшие кровати в стране.

— Я ничего и не говорю о Малфое, — хитро улыбнулась Гермиона. — В отличие от тебя.

— И кто посмеет меня обвинить? — шутливо развёл руками Рон, облокачиваясь на спинку кровати. — Он же как заноза в заднице.

— Мне ли не знать, — вздохнула Гермиона. — Кстати, а почему ты ещё не одет?

— Хороший вопрос. — Рон окинул задумчивым взглядом свою обнажённую грудь и махровое полотенце на бёдрах. — У меня нет одежды.

— Малфой ведь дал тебе свою.

— У меня нет одежды, — упрямо повторил Рон.

— Отлично, в следующий раз будешь думать, прежде чем сбегать из дома, как гормональный подросток.

— Как сурово, — в шутку надулся Рон. — А я ожидал, что ты будешь благосклоннее перед моим отъездом.

Гермиона уставилась на него в недоумении.

— Ты уезжаешь?

— Да, — уныло отозвался он.

— Но… Почему?

— Ну, во-первых, у меня всего одна пара штанов, — усмехнулся Рон. — К тому же я шёл сюда, чтобы спасти тебя, а ты в полном порядке.

— И это всё? Просто оставишь меня здесь? — нахмурилась Гермиона, всё ещё не веря в серьёзность его намерений, ведь присутствие рядом человека, с которым можно поговорить, тем более Рона, радикально меняло её положение затворницы.

— Письмо от Скейда должно прийти до конца недели, так что тебе тоже недолго осталось тут сидеть.

Гермиона едва заметно вздрогнула, вспоминая резкий звук, с которым Элай разорвал письмо на части. Чувство вины переполнило её: она собиралась обманом остаться в поместье, к тому же долгое отсутствие письма из Министерства наверняка заставит Рона волноваться. И всё это она делала из собственных эгоистичных порывов и упрямого желания разгадать какую-то дурацкую тайну.

— Гермиона? — Голос Рона вывел её из замешательства. — Всё в порядке?

— Да-да, — поспешно отозвалась она. — Просто я буду скучать.

— Я тоже, — улыбнулся он. — Если бы это зависело от меня, я бы остался с тобой до самого отъезда, но мне нельзя пропускать работу.

— Работу? — отрешённо переспросила Гермиона, внезапно чувствуя себя очень глупо. — Конечно. Я совсем забыла.

— Да уж. Нам с Гарри придётся поехать в Солсбери в конце недели — устраиваем облаву на каких-то парней, которые торгуют запрещёнными зельями.

— Звучит… захватывающе.

— Да, веселье уже не то, — согласился Рон с небольшим вздохом. — Больше никаких погонь, драк, сражений.

— А ты бы предпочёл, чтобы всё стало как раньше? — лукаво улыбнулась Гермиона.

Но ответ она так и не услышала — их разговор был прерван едва слышным стуком в дверь, и Рон поднялся, чтобы открыть. На пороге возник крошечный домовой эльф, который беспрестанно покачивал головой вверх и вниз, словно в ритм несуществующей музыке.

— Сэр, ваша одежда готова, — пропищал он, протягивая стопку аккуратно сложенных вещей.

— Спасибо, — поблагодарил Рон, забирая одежду и с одобрением отмечая, что эльфы проделали прекрасную работу.

— Ваша карета уже ожидает, — радостно добавил эльф.

— Спасибо, — вновь кивнул Рон и, как только домовик покинул комнату, повернулся к Гермионе.

— А ты можешь быть организованным, когда захочешь, — впечатлённо похвалила она.

— Ну, не совсем, — смущённо признался Рон. — Дворецкий Малфоя всё организовал. Сказал подойти к альпинарию в три часа. Ты не знаешь, где это?

Гермиона отрицательно покачала головой и пожала плечами.

— Надо спросить у домашних эльфов. Я тебя провожу.

Она вышла из комнаты, давая Рону возможность одеться. Пока Гермиона ждала за дверью, до неё донеслись приглушённые звуки из комнаты ниже по коридору, словно там двигали что-то тяжёлое. Она как можно тише подкралась к приоткрытой двери, из-за которой раздавался шум, и прислушалась к голосам, доносившимся из комнаты. Слова невозможно было разобрать, и Гермиона, не утруждая себя стуком в дверь, вошла внутрь. Она оказалась в огромной спальне с тёмно-зелёными стенами, которые, закругляясь, сходились вместе, образуя высокий потолок. В одном из углов комнаты был расстелен широкий персидский ковёр с серебряной вышивкой в виде буквы «М», на котором располагались два глубоких бархатных кресла. Однако большую часть комнаты занимала гигантских размеров кровать с балдахином, застеленная тёмным покрывалом, поверх которого лежали серебряные подушки.

Изумление Гермионы от экстравагантной обстановки не помешало ей тут же увидеть говоривших — домашних эльфов. Их было четверо, и все они наводили порядок в комнате: убирались, полировали украшения, меняли постельное бельё.

— Мисс? — обратился к ней один из эльфов с пытливым выражением на лице. — Может ли Бамбл чем-то вам помочь?

— Да, — отозвалась Гермиона, вспомнив, что ей действительно нужна была помощь. — Вы знаете, как добраться до альпинария?

— Он на другом конце поместья.

— С противоположной стороны?

— Рядом с Южной башней.

Южная башня. Что-то в названии звучало странно знакомым, но Гермиона не могла вспомнить, слышала ли она его раньше.

— Спасибо, — поблагодарила Гермиона и уже собиралась покинуть комнату, но на пороге остановилась, не в силах сдержать любопытство: — А для чего все эти приготовления?

— Мистер Малфой ожидает гостей, — пропищал эльф.

Гермиона удивлённо вскинула бровь.

— Гостей? — вслух удивилась она. — Странно.

— Что именно? — раздался голос позади неё. Она обернулась и встретилась лицом к лицу с вошедшим в комнату Роном.

— М?

— Что тут странного?

— А, ты об этом. Нет, ничего, — пробормотала Гермиона, после чего повторно поблагодарила эльфов и вышла из комнаты вслед за Роном.

— Ты узнала, куда нам нужно идти?

— Не совсем, — пожала она плечами. — Для начала надо добраться до Южной башни, и уже оттуда можно попасть к альпинарию.

— А ты знаешь, как добраться до башни?

— Примерно. Пойдём прямо, а там что-нибудь придумаем.

Они пробирались по длинному холодному коридору, окидывая взглядом огромные портреты, которые рассматривали их с не меньшим инитересом. Иногда на пути попадались мраморные или гранитные статуи. Проходя мимо очередной статуи, изображавшей женщину с обвитой вокруг её тела змеёй, Рон повернулся к Гермионе с таким выражением, словно его мутило.

— Я бы придумал миллион способов потратить галлеоны с большей пользой, чем на покупку этих дурацких одинаковых камней.

— Змея — их фамильный символ, — пожала плечами Гермиона. — Наверно, Малфоям нравятся эти статуи.

— Да, но они же постоянно попадаются на глаза! Кругом только змеи, змеи…

Змеи! Слово как будто задело нужную струну в памяти Гермионы.

— Что такое? — подозрительно спросил Рон, заметив резкую перемену в её лице.

— Около главного входа есть потайной коридор, — взволнованно заговорила она. — Там как раз статуя в виде змеи, а за ней проход, по которому можно быстро попасть в Южную башню. Вот почему название показалось мне таким знакомым!

Лицо Рона всё ещё выражало непонимание. Тогда Гермиона просто схватила его за локоть и потащила за собой, вспоминая дорогу, которой вёл её Малфой. Туда, где она видела ту самую обожжённую картину.

— Малфой всё мне показал. Это самый быстрый путь отсюда в башню.

— Подожди-ка…

— Ну же, Рон! — нетерпеливо воскликнула Гермиона и потащила его по направлению к главному входу.

* * *

— Венио! — негромко произнесла она, касаясь кончиком палочки холодного каменного клыка змеи, обвивавшей герб Слизерина.

Пол под ногами завибрировал, и в следующую секунду каменная плита медленно отодвинулась, являя скрытый проход. Сквозь открывшийся лаз была видна лишь кромешная тьма, и Гермиона почувствовала, как Рона передёрнуло.

— Всё не так уж плохо, — попыталась подбодрить она.

— Да это же чёртово подземелье! — возмутился Рон. — Откуда мне знать, что это не очередная ловушка, устроенная Малфоем.

— Потому что я бы не привела тебя к ней, дурачок.

— Ты сама можешь не знать, что это ловушка, — не сдавался Рон.

— Рон, прекрати нести чушь.

— Если я чему-то и научился в Хогвартсе, так это тому, что мрачные и жуткие подземные коридоры не ведут ни к чему хорошему.

— Зато прятаться по тёмным углам на Астрономической башне с Лавандой Браун — абсолютно нормально? — парировала Гермиона.

Лицо Рона помрачнело.

— Знаешь, мы ведь уже почти два года не вспоминали об этом.

— Ты идёшь или нет? — сменила тему Гермиона и сделала первый шаг на скрипучую деревянную ступеньку, которая вела в никуда.

— Как будто у меня есть выбор.

Рон спускался следом за Гермионой, стараясь держаться как можно ближе к ней. Как только их головы поравнялись с уровнем пола, каменная плита заняла своё прежнее место, перекрывая единственный источник света.

— Совсем темно, — констатировал Рон. — Надеюсь, ты счастлива.

— Да, просто в восторге. Люмос.

Конец её палочки зажёгся ровным голубоватым светом. Рон повторил заклинание. Две палочки давали достаточно света, чтобы передвигаться с приличной скоростью, не боясь оступиться. Первые несколько минут они шли плечом к плечу в полной тишине.

— Малфой правда тебя спас? — внезапно спросил Рон.

— Что?

— Вчера вечером он сказал, что спас тебе жизнь. Когда понял, что я знаю о призраке.

— Это был не он, — ответила Гермиона, слишком хорошо зная, что Малфой скорее оставил бы её умирать в подземелье.

— То есть он соврал?

— Видимо, да, — пожала плечами Гермиона.

— Неудивительно, — пробормотал Рон, добавляя парочку ругательств в адрес Малфоя. — И даже после этого ты не испытываешь к нему ненависти?

— Он мне неприятен настолько, насколько вообще может быть неприятен человек, — задумчиво произнесла Гермиона. Ей никогда не нравилось признавать негативные чувства по отношению к другим. — Я просто не так… открыто выказываю свою неприязнь.

— Стоит попробовать, — хохотнул Рон. — Драки и ругань — отличный способ снять стресс.

— Спасибо, приму к сведению.

Путь оказался короче, чем они ожидали, но всё равно потребовалось добрых пятнадцать минут, прежде чем они добрались до подножия Южной башни. Альпинарий оказался совсем не таким, каким представлялся Гермионе: в ночных кошмарах ей виделись ужасные, пожирающие людей растения, валуны размером с огра и противные мелкие насекомые. Вместо этого её взору предстал, пожалуй, самый прекрасный сад из всех, что она когда-либо видела. Повсюду, насколько хватало взгляда, простирались лужайки, усыпанные всевозможными цветами. Серые камни словно айсберги поднимались из земли, окружённые клумбами и кустарниками, между которыми петляли многочисленные тропинки. Посреди всего этого великолепия под жарким полуденным солнцем искрился пруд, который и доминировал на этом празднике жизни. Животных почти не было, не считая экзотических рыб в пруду, парочки колибри да одинокого воробья на ветви дерева. Последний несколько выбивался из общей экзотичной картины — видимо, залетел сюда по ошибке. Гермиона не удивилась бы, обнаружив здесь змей, но сад, похоже, был единственным местом во всём замке, где символа Слизерина не наблюдалось.

В стороне, на значительном расстоянии от клумб, высилась готовая к дороге карета, запряжённая двумя крупными фестралами, которые стояли неподвижно, глядя прямо перед собой и живо напоминая недавние статуи.

— Кажется, это за мной, — заметил Рон, несколько удивлённый тем, насколько роскошный транспорт ему выделили.

— Я буду писать, — пообещала Гермиона.

— И в подробностях, пожалуйста, — взмолился Рон. — Чтобы я не мчался сюда на всех парах при первом упоминании об опасности.

Гермиона улыбнулась и заключила Рона в объятия, прижавшись щекой к его груди.

— Ты слишком высокий, — тихо произнесла она. — Мне приходится подниматься на цыпочки, чтобы поцеловать тебя.

— А вот и нет. — Рон склонил голову и нежно поцеловал Гермиону. Она почувствовала давно сдерживаемое нетерпение, когда он приобнял её за талию.

— Я буду скучать, — произнёс Рон, едва их губы разъединились.

— Я тоже.

— Я оставил тебе небольшой подарок наверху, — прошептал он ей на ухо. Гермиона тут же подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Какой подарок?

— Метлу, — улыбнулся Рон и со смехом добавил: — На ней летал сам Виктор Крам.

Гермиона тоже не смогла сдержать улыбки:

— И зачем же она может мне понадобиться?

— На случай если ты вдруг поймёшь, что больше не можешь вынести ни минуты в компании Малфоя, — подмигнул Рон. — К тому же немного лётной практики тебе не повредит — ты ужасно управляешь метлой.

— Неправда! — игриво нахмурилась Гермиона.

— Как скажешь, — усмехнулся Рон и снова её поцеловал.

Держась за руки, они подошли к карете и ещё немного постояли в полном молчании. Наконец Рон выпустил ладонь Гермионы и открыл дверцу экипажа.

— Скоро увидимся, — сказал он на прощание.

Гермиона в очередной раз ощутила, как чувство вины переполняет её. В последнее время оно стало слишком знакомым.

— Пока.

Рон не удержался от последнего поцелуя, затем забрался в карету, удобно устраиваясь на мягком сиденье, и закрыл дверцу.

Некоторое время фестралы набирали скорость, перейдя с рыси на галоп, а затем мощным толчком оторвались от земли и величественно взмыли в воздух, устремляясь к облакам, где и скрылись через несколько мгновений. Гермиона смотрела им вслед, когда её внимание привлёк крупный воробей. Она удивилась, что птица смогла беспрепятственно проникнуть на территорию замка. К тому же это был первый воробей, которого Гермиона заметила в садах перед поместьем. Он на мгновение задержался над её головой — как показалось Гермионе, с совершенно нахальным видом, — и полетел дальше.

Она тряхнула головой, последний раз взглянула на стремительно удаляющуюся карету, а потом развернулась и побежала назад к замку.

* * *

Шаги эхом отдавались от каменных стен пустынного коридора. Гермиона заставляла себя бежать настолько быстро, насколько хватало сил. Она в очередной раз взглянула на часы. Полпятого. Малфой мог вернуться в любую минуту. В руке она крепко сжимала палочку, освещая путь перед собой во время марафонского забега по запутанным коридорам замка. Без Рона и задушевных бесед она смогла попасть назад в северную часть замка меньше чем за десять минут.

Выбравшись из уже знакомого потайного хода, Гермиона на минуту прислонилась к стене, выравнивая дыхание и окидывая взглядом длинный коридор с многочисленными дверями. Пока она добиралась до своей комнаты, огромные портреты, изображавшие предков Малфоя, считали своим долгом прокомментировать внешний вид Гермионы, в особенности потёртую изношенную одежду, и ей не в чем было их упрекнуть. Малфой, даже попадая в переделки, всегда умудрялся выглядеть спокойно и элегантно, в то время как внешний вид Гермионы нередко оставлял желать лучшего.

Оказавшись в комнате, она быстро схватила сменную рубашку и повязала на шею камешек-амулет.

«Пожалуйста, пусть Малфой задержится», — мысленно взмолилась она.

Конечно, камешек, подаренный отцом, не обладал магическими свойствами, но Гермиона очень надеялась, что он принесёт ей удачу. Она вышла из комнаты и спустилась вниз по коридору, прошла мимо огромного зала с камином и действительно вышла к мраморной лестнице, про которую говорил Элай.

Гермиона стремительно взбежала на третий этаж. Он оказался гораздо мрачнее, чем она ожидала, освещённый лишь редкими факелами на стенах — дневной свет сюда не проникал. Гермиона прошла к единственной видневшейся двери с какой-то замысловатой резьбой. Подойдя ближе она закатила глаза и усмехнулась: снова змеи.

Она толкнула дверь, прошла внутрь, и её сердце забилось быстрее. Несмотря на спешку, Гермиона не смогла не потратить минуту, чтобы просто полюбоваться увиденным: повсюду, насколько хватало взгляда, комната была уставлена огромными шкафами с тысячами и тысячами книг. Некоторые издания, попадавшиеся ей на глаза, были настолько редкими, что она, наверно, даже не осмелилась бы к ним прикоснуться. Гермиона порывисто вздохнула и улыбнулась: это был рай.

Стараясь не отвлекаться, она настойчиво напомнила себе о цели пребывания в библиотеке.

Лучшее место, чтобы начать. Она окинула взглядом горы книг и засомневалась в психическом здоровье Элая. Каковы шансы найти нужную информацию среди всех этих фолиантов?

Гермиона выдохнула, собираясь с мыслями, и заметила некрупные стрелки с надписями для навигации по библиотеке. «Тёмные существа». Уже неплохо. Она подошла к одной из полок в указанном направлении и начала просматривать корешки книг. К концу первой полки Гермиона была твёрдо убеждена, что многих книг не найти даже в Запретной секции Хогвартса. Она переключилась на следующую полку, периодически натыкаясь на названия вроде «Совершенствование непростительных заклятий: теория и практика», «Смертельные зелья» и другие не менее жуткие издания. В конце концов она наткнулась на книгу, название которой не подразумевало смерть, по крайней мере на первый взгляд.

«По ту сторону тени: комплексное руководство по порождениям тьмы».

— Выглядит безопасно, — пробормотала Гермиона, словно убеждая саму себя, сняла книгу с полки и отнесла её к древнему на вид столу в центре библиотеки, уселась на стул и начала спешно перелистывать страницы. Остановилась она, лишь когда наткнулась на первое изображение женщины.

Мегеры.

Первые упоминания встречаются в Ирландии и Шотландии. Мегеры часто представлялись олицетворением сил природы; известны своим обидчивым нравом, а также недоброжелательностью и беспощадностью.

— Звучит знакомо, — усмехнулась Гермиона, доставая заранее приготовленный пергамент и делая кое-какие заметки.

Мегеры часто предстают в образе старой женщины с обманчивым обаянием. Эти существа хитры и известны тем, что заманивают заблудших путников в свои дома и питаются их плотью (см. историю Гильдехерта, том 5). Уничтожить их довольно просто — проще, чем большинство других тёмных существ. Можно обездвижить их с помощью обычных заклинаний, парализующих тело, но безотказный способ уничтожения — это использование заклятия Адского пламени, которое в течение нескольких часов пожирает тело мегеры.

Гермиона нахмурилась. Был ли призрак старой женщиной? Она напрягла память, пытаясь воскресить в сознании мельчайшие подробности.

— Эти существа хитры и известны тем, что заманивают заблудших путников в свои дома… — прочла Гермиона вслух.

Что-то явно было не так. Привидение из подземелий своим поведением походило скорее на животное с примитивным инстинктом самосохранения, чем на хитрое существо, которое тщательно продумывает свои действия. Нет, это была не мегера. Гермиона вернулась к перелистыванию страниц, пока не нашла очередное изображение женщины.

Банши известны как плакальщицы смерти. Их присутствие возвещает скорую утрату — факт, о котором нередко забывают, заслышав их громкий визг. Они, как правило, довольно спокойны по сравнению с другими тёмными существами, появляясь лишь тогда, когда смерть неизбежна, но во времена расцвета Волдеморта численность банши значительно возросла. Они часто отдыхают в лесистой местности и очень чутки к появлению чужаков на своей территории. Основным источником пищи для банши является человеческая оболочка (тело после того, как его покинула душа), хотя в последнее время зафиксированы случаи употребления в пищу оболочек животных. Помимо пронзительных криков, плавные движения и заманчивая внешность банши, а также их способность привязываться к тёмной магии, позволяют классифицировать их как хищников.

Гермиона нацарапала ещё несколько слов на пергаменте. Единственным сходством призрака с банши был пронзительный визг, но, насколько было известно Гермионе, в последнее время в замке никто не умирал. К тому же банши никогда не нападали — лишь защищались от атак, да и уничтожить их было довольно легко, и Драко наверняка давно бы сделал это.

Нет, банши явно не подходили.

Внезапно дверь в библиотеку распахнулась, отрывая Гермиону от раздумий, и в комнату влетел бледный как полотно Элай.

— Мисс Грейнджер, — обратился он к ней запыхавшимся голосом. — Мне срочно нужна ваша помощь.

— Что стряслось?

— Мистер Малфой…

* * *

Драко прислонился к тёмной каменной стене у подножия Южной башни, чтобы облегчить боль, пульсировавшую в том месте, где рана на груди кровоточила. Его дыхание становилось всё более рваным и учащённым, усиливая пронизывающую боль в лёгких. Путь с крыши через весь замок прошёл довольно терпимо, но по мере того, как полотенце, прижатое к груди, всё больше пропитывалось кровью, голова кружилась гораздо сильнее. Периодически перед глазами темнело, и Драко понимал, что пройдёт всего несколько минут, прежде чем он свалится в обморок. В подобные секунды отчаяния тьма всегда представлялась весьма привлекательной. В темноте был мир, было спокойствие, но, что более ценно, в ней была тишина. Звон в ушах постепенно затихал, а неприятное ощущение липкой крови на руке исчезло.

Зачем было жить? У Драко не осталось семьи, не осталось любви, а огромное поместье заставляло лишь острее чувствовать пустоту внутри. И худшее из всего — непрестанная тень вины, которая беспощадно следовала за ним по пятам, разъедая его душу и сердце.

Драко плотнее прижал полотенце к груди, чувствуя внезапный приступ боли. Скоро он вновь услышит её голос, и всё будет хорошо.

«Ты ошибаешься». — Спокойный и мягкий голос не заставил себя долго ждать.

— В чём? — спросил Драко, с удивлением понимая, что слова срывались с его губ гораздо легче, чем он ожидал.

«В жизни».

Драко помедлил.

— Она ничего не стоит.

«Уж точно она не стоит того, чтобы так её терять».

— Как?

«Так, словно ты сдаёшься».

— Это не далеко от истины. Я заслужил такой конец — у меня нет причин жить.

«Тогда найди их».

Драко издал безжизненный смешок.

— Тебе легко говорить.

Он почувствовал невесомость во всём теле, боль отступила. Мышцы расслабились, больше не было давления. Скоро наступит покой.

— А это приятно, — прошептал Драко.

Но покой не наступил. Вместо него полный отчаяния женский крик пронзил воздух над головой Драко. За ним последовали чьи-то глубокие вдохи и призывы на помощь. Кто это?

— Драко!

Боль вернулась. Медленно расползлась по жилам от груди, овладевая всем телом. Драко слышал собственное тяжёлое прерывистое дыхание и вновь почувствовал тёплую липкую кровь на ладони, сжимавшей полотенце.

— Драко! — вновь позвал смутно знакомый голос. — Скажи что-нибудь!

Он почувствовал тяжесть на груди, сознание возвращалось рывками, рассеивая темноту перед глазами и превращая её в смесь размытых красок и очертаний.

— Ты слышишь меня?!

Размытые цвета начали приобретать форму. Драко всё ещё не мог шевелиться, но дважды моргнул в ответ на вопрос и с трудом приоткрыл глаза.

— Слава Мерлину… — облегчённо воскликнул женский голос. — Я приведу Элая, просто дыши, хорошо?

Очертания объектов проступали всё чётче и чётче, когда Драко наконец полностью открыл глаза и встретился лицом к лицу с до смерти перепуганной Пэнси Паркинсон.

— Драко… — позвал приятный женский голос. — Проснись и пой, красавчик.

Драко резко открыл глаза. Первым, что он увидел, было улыбающееся лицо Пэнси Паркинсон.

— Пэнси… — начал он слабым голосом.

— Да?

— Что ты делаешь?

— Помогаю тебе поправиться, дурачок, — ответила она, играя прядью его волос.

— Я вижу, — сказал Драко. — Но тебе обязательно лежать на мне?

Пэнси недовольно поморщилась, но всё-таки скатилась с него на свободную поло кровати.

— Раньше тебе это нравилось, — с досадой отметила она.

— Ага, — отрешённо согласился Драко и огляделся. Он находился в своей комнате, голова привычно касалась подушки, а тело, как в кокон, было завёрнуто в зелёное шёлковое покрывало. Шторы были неплотно задёрнуты, и в комнату проникал мягкий лунный свет.

— Какой сегодня день? — спросил Драко.

— Прошло тридцать часов, — отозвалась Пэнси, сообразив, что именно это его интересует. — Ты был в отключке большую часть времени.

— Большую часть? — переспросил Драко, приподнимаясь на локтях и принимая сидячее положение.

— Элай сказал, что ты бредил о чём-то, но, полагаю, ты ничего не помнишь.

Драко окинул Пэнси внимательным изучающим взглядом. Прямые чёрные волосы были заправлены за уши и касались плеч, недавно испуганные глаза сейчас выражали спокойствие и кокетство. Она заметно похудела со времени обучения в Хогвартсе, и оранжевый свитер со спущенным плечом лишь подчёркивал это.

Пэнси лежала на животе рядом с ним, опершись на локти. Она протянула ладонь к оголённому плечу Драко и начала выводить пальцем причудливые фигуры.

— Ты всех напугал, — задумчиво произнесла она.

Драко не удостоил её ответом, только поёрзал под одеялом, дабы убедиться в наличии штанов. Удовлетворившись результатом, он отодвинул покрывало, оголяя грудь. Ожоги всё ещё были там. Только теперь они проступили сильнее, чем раньше, а на заживающей плоти отчётливо обозначился крестообразный шрам. Тем не менее краснота заметно спала, а когда Драко осторожно дотронулся до груди, боль была значительно слабее, чем прежде.

— Всё так плохо, как выглядит? — невзначай поинтересовалась Пэнси, рассматривая шрамы.

— Нормально, — солгал Драко. — Спасибо, кстати.

— Обращайся, — улыбнулась она.

— Что ты делала в Южной башне? — спросил он. — Ты ведь там меня нашла?

— Да, ты подпирал спиной стену, — кивнула Пэнси. Её лицо вмиг посерьёзнело: — Я услышала тяжёлое дыхание, а потом ты начал что-то бормотать, и я нашла тебя по голосу.

— И всё же, что ты там делала? — напомнил Драко, надеясь, что она не станет спрашивать его о том же. Не хватало ещё, чтобы Пэнси засомневалась в его вменяемости, узнав, что он тащился через весь замок, истекая кровью.

— Зашла в гости, — пожала она плечами. — Мы уже несколько месяцев не общались.

Её губы растянулись в озорной улыбке, и Пэнси склонилась к лицу Драко.

— Я скучала.

Драко не отстранился — он давно привык к её манере общения.

— Рад, что ты заглянула.

Пэнси почувствовала плохо скрываемое безразличие в его голосе и игриво надула губки.

— Ну же, Драко, — прошептала она, склоняясь ещё ближе, — неужели ты совсем по мне не скучал?

— Не думаю, что сейчас подходящее время.

— Время просто идеальное. — Её губы почти касались уха Драко.

— Я сильно ранен.

— По мне, ты выглядишь абсолютно нормально, — пожала плечами Пэнси. — Спокойно разговариваешь да и двигаешься без труда.

Драко уставился на неё, поражённый внезапной мыслью. Она была права. Он свободно поддерживал беседу, и грудь не отзывалась резкой болью на каждый вдох. Покрывало он тоже подвинул без привычного чувства жжения на коже. Драко мысленно перенёсся в день после схватки с Адрией в Северной башне: проснувшись, он едва мог связать пару слов, не говоря уже о полноценной беседе.

— Что-то не так? — Голос Пэнси вывел его из задумчивости.

— И много здесь было целителей? — проигнорировал её вопрос Драко.

— Нет, — безразлично развела она руками. — А почему ты спрашиваешь?

— Просто любопытно, — с напускной беззаботностью пожал плечами Драко.

Пэнси вновь улыбнулась и нежно коснулась ладонью его щеки.

— Тебе надо отвлечься от всего, что случилось. — В её глазах заплясали озорные искорки. — Позволь мне помочь тебе.

Она вновь улеглась поверх Драко и накрутила прядь его волос на палец.

— Сколько, говоришь, тут было целителей? — снова попытался выяснить он, заглядывая Пэнси в глаза.

— Совсем не это я ожидала от тебя услышать.

— Так сколько? — настаивал Драко.

— Только Грейнджер, — недовольно ответила она.

Кровь отлила от лица Драко, и он мгновенно выпрямился, заставляя Пэнси перекатиться на другую половину кровати.

— Что? — переспросил он безжизненным голосом.

— Здесь была только Грейнджер, — повторила Пэнси, уже не стараясь скрыть раздражение.

— Она видела меня?

— Она тебя лечила, — поправила Пэнси с усмешкой. — Если не ошибаюсь, для этого требуется видеть человека.

— Она не могла… — пробормотал Драко больше для себя, чем для Пэнси. — Я был на другом конце замка.

— Её привёл Элай. Ты едва дышал, когда я нашла тебя. Я позвала на помощь, и прибежали двое твоих эльфов. Один сразу умчался за Элаем, а второй наколдовал носилки и перенёс тебя сюда. Когда мы добрались до комнаты, Элай и Грейнджер уже были здесь.

Драко сжал ладонь в кулак и выругался, с силой ударив по спинке кровати.

— То есть всё было зря, — зло пробормотал он.

— Тебе нельзя перенапрягаться, — озабоченно напомнила Пэнси, дотрагиваясь до его плеча и возобновляя нежные поглаживания. — Успокойся.

— Сейчас не время, — повторил Драко.

— Давай я докажу тебе обратное, — Пэнси провела пальцами по его шее и ключицам.

Прежде чем Драко смог что-либо возразить, дверь в спальню медленно открылась, пропуская внутрь Гермиону, поглощённую своими мыслями. Увидев разворачивающуюся картину, она замерла на пороге, не в силах отвести смущённый взгляд от полураздетого Малфоя и лежащей на нём Пэнси.

— Я зайду позже, — неловко пробормотала она, быстро разворачиваясь и стремясь как можно скорее покинуть комнату.

— Подожди-ка! — крикнул Драко ей вслед, спихивая с себя Пэнси и спрыгивая с постели на холодный пол.

Гермиона замерла и медленно развернулась.

— Всё нормально, — пробормотала она, избегая его взгляда. Гермиона явно чувствовала себя более неловко, чем Драко или Пэнси. — Вы можете… вернуться к своим занятиям.

— Сомневаюсь, — раздражённо проворчала Пэнси, садясь на кровати и надевая туфли. — Я пошла ужинать.

— Попроси Элая выделить тебе комнату, — бросил Драко ей вслед.

— Разумеется. — Пэнси вышла из спальни и закрыла за собой дверь, оставляя их с Гермионой наедине.

— Я надену рубашку, если тебе некомфортно, — предложил Драко, поворачиваясь к кровати в поисках подходящей одежды.

— Нет, не надо! — воскликнула Гермиона чуть громче, чем диктовали рамки приличия, и он развернулся с самодовольной ухмылкой на лице.

— Да повзрослей ты уже, — закатила она глаза. — Я имела в виду, раны нельзя закрывать ещё несколько часов. Поэтому все окна здесь открыты — холодный воздух успокаивает ожоги.

Драко огляделся и впервые заметил, что за занавесками все окна действительно были открыты. Это объясняло тёплый свитер Гермионы, надетый поверх майки, но всё равно её кожа покрылась мурашками.

— Тебе холодно?

— Здесь настоящий мороз, — кивнула Гермиона, потирая ладони в попытке согреться. — Но ты вряд ли это чувствуешь.

— И почему же? — Драко присел на краешек кровати. Гермиона продолжала стоять около двери.

— Последние восемь часов у тебя была очень высокая температура. Должно пройти какое-то время, прежде чем ты придёшь в норму.

— Почему ты знаешь всю эту целительскую чушь? — продолжал допрос Драко.

— Потому что я учила её, — медленно ответила Гермиона, словно разговаривая с душевнобольным.

— Когда?

— Когда проходила подготовку, чтобы стать целителем, — сказала она, всё ещё не до конца понимая, зачем Малфой задаёт эти вопросы.

— Ты целитель? — недоверчиво спросил он.

— Да.

— Ты никогда не говорила, — заметил он с интересом.

— Ты никогда не спрашивал, — в тон ему ответила Гермиона. — И прости, что прервала вас с Пэнси.

— Ничего и не происходило, — пожал плечами Драко.

— А выглядело наоборот, — пробормотала она себе под нос.

— Мы не вместе.

— Как скажешь, — не стала спорить Гермиона. — Просто я никогда раньше её здесь не видела, вот и всё.

— У нас что-то вроде… свободных отношений.

Судя по недоумённому выражению на лице Гермионы, она с такой концепцией была не знакома.

— Просто иногда я слишком заморачиваюсь, а Пэнси… Она неплохо умеет отвлекать.

— Ваши личные дела меня не касаются, — поморщилась Гермиона. — И по поводу чего ты так заморачиваешься?

Малфой вдруг вспомнил, что было причиной его плохого настроения. Она знала. Гермиона знала, что он получил эти ожоги, пытаясь спасти её. Дважды. Несомненно, её любопытство теперь было подогрето настолько, что вскоре она начнёт задавать больше вопросов, чем ему бы хотелось.

— Эти ожоги… — медленно начал Драко. — Я…

— Элай уже рассказал мне, — прервала его Гермиона. — Ты получил их в Северной башне, когда защищался от Адрии.

Малфой с трудом удержался от улыбки. Мерлин храни Элая.

— Да.

Гермиона молча осмотрела его с ног до головы и неожиданно приказала:

— Снимай штаны.

Малфой уставился на неё с нескрываемым удивлением.

— Прошу прощения? — переспросил он, и его губы растянулись в уже знакомой ухмылке.

Гермиона смутилась, поняв, как неоднозначно прозвучала её просьба.

— Ведёшь себя как ребёнок, — проворчала она. — У тебя рана на ноге опять открылась. А ещё ты до сих пор в тех брюках, в которых тебя нашли.

Малфой опустил взгляд и действительно увидел знакомые тёмные брюки, которые теперь были заляпаны кровью.

— Ясно, — кивнул он и потянулся за новой парой, которая ожидала своего часа на бархатном кресле около кровати. — Отвернись.

— Почему? — растерялась Гермиона от неожиданности.

— На сегодня ты увидела достаточно, — подмигнул Драко.

Гермиона закатила глаза, но всё же отвернулась к стене.

— Так что ты со мной сделала? — спросил Малфой, пытаясь заполнить неловкую тишину, в которой было отчётливо слышно, как он расстёгивает ширинку.

— О чём ты?

— О том, как ты смогла сделать то, что не удалось пяти лучшим целителям, — уточнил он.

— Скажи мне вот что, — начала Гермиона, всё ещё не поворачиваясь к Малфою лицом. — Кто быстрее поймает волка: пять прекрасных охотников, которым завязали глаза, или новичок, который точно знает, как волк выглядит и где прячется?

— Хочешь сказать, что мои целители слепые? — осведомился Драко, наконец справившись с молнией на брюках.

— Нет, не слепые, — спокойно ответила Гермиона. — Просто неинформированные.

Несмотря ни на что, она не могла не гордиться своими медицинскими познаниями.

— Я всё, — сообщил Малфой, и Гермиона наконец смогла повернуться к нему лицом. — То есть тебе удалось выяснить, что это такое?

— Адское пламя, — ответила она, запуская руку в карман и извлекая кусок пергамента, на котором живого места не осталось от многочисленных записей.

— Адское пламя? — переспросил Драко, вскинув бровь.

Гермиона утвердительно кивнула.

— Я нашла кое-что интересное, пока читала о мегерах. Адское пламя может уничтожить их: оно оставляет ожоги, которые постепенно разъедают тела мегер, в итоге убивая их.

— Как мило. Вот только бесполезно ввиду того, что я не совсем мегера.

— Влияние на человека немного отличается, — возразила Гермиона. — Я покопалась в архивах, пока ты лежал без сознания. Для человека пламя гораздо болезненнее. Более того, если воздействие достаточно серьёзное, оно убивает сразу, а не постепенно.

— То есть я недостаточно сильно прожарился, чтобы умереть, но этого хватило для долгих страданий?

Гермиона вновь кивнула.

— Да я просто счастливчик, — пробормотал Драко с сарказмом.

— Как только я поняла, что это Адское пламя, оставалось лишь правильно приготовить зелье. Оно непростое и потребовалось несколько редких ингредиентов — благо, в твоём шкафу для зелий оказалось всё необходимое.

— Да, у меня забавные предки. Любили варить зелья, а потом поить ими маглов и смотреть, что получится, — произнёс Драко с напускной задумчивостью.

Гермиона едва заметно вздрогнула.

— Теперь я исцелён? — спросил он.

— Адское пламя — очень тёмная магия, — честно ответила Гермиона. — Останется заметный шрам, и он может иногда болеть, но уже не так сильно, как раньше.

Малфой пристально посмотрел на неё, не в силах скрыть изумление. Несмотря на всю свою неприязнь к этой кудрявой любопытной всезнайке, он не мог не чувствовать благодарности, а ещё лёгкий укол стыда от осознания, что сам он вряд ли сделал бы то же самое для неё. Он дважды спас Гермиону, но больше из обязанности, чем из искренней заботы. По большому счёту у Малфоя не было выбора: или он спасает её, или принимает у себя в поместье всё Министерство во главе с отрядом Поттера. А вот действия Грейнджер были абсолютно добровольными, она не обязана его спасать. Он бы выжил в любом случае, вот только страдал бы гораздо сильнее.

— Спасибо, — сказал Драко, подумав.

Его реакция застигла Гермиону врасплох.

— Малфой, ты только что поблагодарил меня? — наконец уточнила она с улыбкой.

— Только никому не рассказывай, — усмехнулся он, усаживаясь на кровать и откидываясь на спинку. Против желания его губы тоже растянулись в улыбке. — В конце концов, я действительно в долгу перед тобой.

Малфой и не предполагал, что ему немедленно придётся пожалеть о своих словах. Гермиона хитро прищурилась.

— Ты это всерьёз?

— Мне уже не нравится, к чему всё идёт, — пробормотал Малфой. — Но да, я абсолютно серьёзен. Если тебе что-то понадобится — обращайся.

— Мне действительно кое-что нужно. — Гермиона решила ковать железо, пока горячо. — Ответы.

Драко нахмурился.

— Нет.

— Ты ведь даже не знаешь, о чём я хотела спросить! — воскликнула она.

— Догадываюсь, — довольно резко отозвался Драко. — И я не собираюсь отвечать на твои вопросы.

— Позволь мне помочь тебе.

Он посмотрел на неё, как на сумасшедшую.

— Не лезь в это, Грейнджер, — жёстко осадил он её. — Ты пробудешь здесь ещё несколько дней, просто постарайся держать рот на замке.

— Несколько дней?

— В конечном счёте тебе всё равно придётся уехать.

— Ты не можешь прогнать меня, пока не придёт письмо от Скейда, а ты его ещё не получал, — заметила Гермиона.

Драко замер, его глаза сузились.

— Откуда ты знаешь, что я его не получал?

Гермиона запнулась в нерешительности, не зная, что ответить. Виноватое выражение лица сдало её с потрохами. Малфой вскочил с кровати, его взгляд был холодным и угрожающим.

— Не могу поверить, что ты опустилась до такого, — зло выплюнул он. — Прятать мои письма?!

— Тебе нужна моя помощь! И ты прекрасно это знаешь. Без меня ты бы до сих пор корчился от боли в своей постели!

— Я не просил тебя о помощи, и не прошу сейчас! Держись подальше от этого, Грейнджер!

— Какой же ты упрямый!

— С каких пор охрана частной жизни стала упрямством? Если кто из нас и упрям, так это…

— Ты упрям, потому что не хочешь принять мою помощь!

— Я в принципе не понимаю, почему ты вообще рвёшься помогать! Пока ещё ничего хорошего из этого не вышло!

— Неужели тебе никогда не хотелось разгадать эту загадку? — спросила Гермиона, её глаза были азартно расширены. — И не смей говорить, что это не моё дело, — добавила она, закатывая рукава и демонстрируя округлые ожоги на руках. — Теперь это касается и меня!

— Как будто эти ожоги идут хоть в какое-то сравнение с моими, — бросил Драко, рассматривая её заживающие раны и мысленно сравнивая их с обваренной плотью на своей груди. — Ты должна уехать, — с горячностью добавил он. — Завтра же мы идём в Министерство оформлять все необходимые бумаги.

— Неужели ты не понимаешь? Адское пламя — это ключ к разгадке! Обладание такой силой необычно для любого существа…

— Это не имеет значения, — оборвал её Драко. — Я знаю, что она из себя представляет.

— Нет, — поправила его Гермиона. — Ты знаешь, кто она, но понятия не имеешь, на что она способна. А если бы знал, то давно догадался бы, как её спасти!

Последние слова отозвались болью в сердце Драко. Его взгляд стал холоднее, всё тело напряглось. В серых глазах отражались лишь злость и разочарование. Он заметил, как Гермиона отступила, напуганная его взглядом, и как она тут же пожалела о сказанном.

— Собирай вещи, — сказал он наконец. — Завтра сразу из Министерства ты едешь домой.

* * *

Гермиона неслась вниз по коридору с гордо поднятой головой, её щёки горели румянцем. В последние пару дней ей часто приходилось проделывать этот путь до комнаты Малфоя и назад, так что дорогу она выучила прекрасно.

Она свернула к знакомой мраморной лестнице и пронеслась мимо длинного ряда окон, открывавших изумительный вид на садовую дорожку и розовые кусты, которые теперь слились для Гермионы в одно цветное пятно. Ноги двигались словно по своей воле, она не задумывалась о направлении движения, пока наконец не оказалась в единственном месте, дорогу к которому так хорошо выучила: в чулане с ингредиентами для зелий.

Резким движением Гермиона распахнула дверь, вдохнула знакомый запах слежавшейся пыли и увядших цветов и прислонилась к стене. Приглушённый свет редких для такой большой комнаты свечей скрывал большую часть древних кувшинов, треснувших склянок и возвышавшихся друг над другом полок.

Через несколько минут дверь в чулан медленно открылась и на пороге возник тёмный мужской силуэт. Гермиона даже не обернулась на звук, лишь произнесла, с трудом сдерживая дрожь в голосе:

— Полагаю, вы всё слышали?

— Было трудно не услышать, — признал Элай.

Несколько минут они стояли в полном молчании, и у Гермионы сложилось впечатление, что Элай просто давал ей выпустить пар, прежде чем продолжить разговор. Она сделала несколько глубоких вдохов, нервно сжимая кулаки.

— Я недооценил его реакцию, — произнёс наконец Элай извиняющимся тоном. — Я не думал, что мистера Малфоя так удивит ваше рвение.

— Он знал, о чём я собиралась спросить, ещё до того, как я открыла рот, — отозвалась Гермиона, вновь проживая в мыслях недавние события. — С чего бы ему удивляться?

— Он был готов к вопросам, но, думаю, ваше предложение помочь застало его врасплох.

— Да, наверное. — Прохладный воздух в комнате сейчас был как нельзя кстати, помогая успокоиться.

— Любопытством мистера Малфоя не удивишь… Но дух товарищества пока выше его понимания, — задумчиво произнёс Элай. — Думаю, он считал, что ожоги напугают вас, что они отвратят вас от поисков разгадки.

— И жестоко разочаровался, — закончила Гермиона.

— О да, — согласился Элай с невесёлым смешком. — Теперь мистер Малфой обратился к последнему средству, которое способно держать вас на расстоянии от его тайн.

— Он ведь просто запугивал меня, да? — спросила Гермиона, даже не стараясь скрыть напряжение в голосе. — Он не может вот так запросто притащить меня завтра в Министерство и отправить домой?

— Ещё как может, — грустно усмехнулся Элай. — И, насколько мне известно, именно так он и планирует поступить.

Пламя свечи дрогнуло, на мгновение лучше осветив лицо Элая. Выглядел он взволнованно.

— Видимо, спасти его жизнь недостаточно, чтобы завоевать доверие, — резко бросила Гермиона. — Мне надо заявиться к нему в комнату с готовой разгадкой, чтобы он хотя бы подумал принять мою помощь.

— Это не так, — поправил Элай. — Его реакция, пусть и весьма неожиданная, — хороший знак.

Гермиона посмотрела на него как на сумасшедшего.

— Я серьёзно, — продолжил Элай. — Вы когда-нибудь задумывались, почему мистер Малфой всегда так спокоен?

— Я никогда не считала его спокойным, — усмехнулась Гермиона. — Скорее бесчувственным.

— Он крайне неохотно выражает свои эмоции… Мистер Малфой считает, что в этой истории ему всё давно известно — он точно знает, что и как должен делать. Вы же, мисс Грейнджер, сильно удивили его, указав на то, о чём сам мистер Малфой никогда не задумывался. Надо признать, ваша догадка относительно призрака весьма впечатляет. Вам удалось разгадать важную часть головоломки.

— Я уже не так в этом уверена, — отозвалась Гермиона, тем не менее расцветая от услышанного комплимента. — Адское пламя трудно контролировать, к тому же это проклятие очень… театральное, оно непредсказуемо, словно у него есть собственный разум. Но эта женщина… Она держала пламя под контролем без видимых усилий.

— И что, по-вашему, это может значить?

— Что она сильнее, чем я думала. Способность контролировать такое опасное заклинание поразительна. Это тёмная магия высшего порядка.

— Её способности никогда не ставились под сомнение.

— Но она так двигалась… Как можно иметь настолько сильные животные инстинкты и при этом так хорошо контролировать и продумывать свои атаки? — Гермиона почувствовала зачатки пульсирующей головной боли от излишнего напряжения.

— На данный момент нашей главной проблемой остаётся ваш отъезд, — мягко напомнил Элай, прерывая её размышления. — Мы не можем потерять вас, мисс Грейнджер, особенно сейчас. — Его лицо выражало искреннюю, почти отеческую заботу.

— Я не готова уехать, — согласилась Гермиона. — Но сомневаюсь, что Малфой позволит мне остаться.

— Дайте мне немного времени, — попросил Элай. — А пока, могу ли я сделать что-то для вас?

— Мне нужно больше информации об Адском пламени, — развела руками Гермиона. — Я несколько раз ходила в библиотеку, пока Малфой лежал без сознания, и прочла всё, что получилось найти.

— Что ж, здесь я могу вам помочь.

Элай поманил одну из паривших в воздухе свечей и вышел из чулана, прокладывая путь вниз по узкому коридору. Несколько минут они молча шли через сплетения многочисленных проходов и коридоров, пока Гермиона не увидела знакомую комнату со стенами из красного кирпича, уютно разожжённым камином и круглым персидским ковром на полу. Элай продолжил путь вверх по мраморной лестнице на третий этаж замка — самое тёмное место, которое она видела в поместье, не считая подземелий. Огонь свечи был очень слаб, и Гермиона чувствовала себя немного неуютно, пока они не достигли наконец массивной дубовой двери с резьбой в виде змеи. Приоткрыв её, Элай пропустил Гермиону вперёд и вошёл вслед за ней в поистине гигантскую библиотеку Малфоев.

Несмотря на то, что Гермиона была здесь далеко не в первый раз, она вновь ощутила восторг, который всегда испытывала при виде такого огромного скопления книг. Бесконечные полки, начинавшиеся под высоким потолком и заканчивавшиеся у пола, хранили тысячи и тысячи страниц знаний, и только здесь Гермиона чувствовала себя по-настоящему спокойно и умиротворённо.

Элай почувствовал перемену в её настроении, но ему пришлось напомнить Гермионе, что их время ограничено. Он провёл её мимо стеллажей к дальней полке, на которой сиротливо стояли всего четыре книги.

Не задумываясь, Элай отодвинул их в сторону, открывая доступ к едва заметной дверной ручке. Один аккуратный поворот, и потайная дверь открылась, не издав ни звука. Гермиона негромко выдохнула.

Они оказались в меньшей по размерам комнате, где, по прикидкам Гермионы, находилась примерно четверть тех книг, которые располагались в основной части библиотеки. Вместо глубоких мягких кресел в центре стоял круглый деревянный стол с четырьмя обычными стульями.

— Находиться здесь довольно рискованно, — предупредил Элай. — Никто кроме членов семьи Малфой не знает об этой комнате.

— Буду держать язык за зубами, — кивнула Гермиона, всё ещё с трудом сдерживая изумление.

— Как видите, книги здесь чуть менее…

— Законные? — закончила она за Элая. — Мне известны некоторые названия, — задумчиво произнесла она, осматриваясь. — Многие из них запрещены Министерством.

— Все копии должны быть уничтожены на месте, — согласно кивнул Элай. — Но такими полезными и редкими знаниями не разбрасываются.

Гермиона улыбнулась.

— Как эти книги оказались в библиотеке Малфоев? — поинтересовалась она.

— Коллекция собиралась многие поколения, — ответил Элай. — Поместье Малфоев надёжно защищено, и люди нередко просили спрятать здесь ценные вещи. Многие так и не вернулись, чтобы потребовать их назад, и они продолжали храниться в замке. Большинство книг, которые вы здесь видите, оказались здесь именно так.

— И вы думаете, в них может содержаться информация об Адском пламени?

— По крайней мере у вас есть возможность проверить, — предложил Элай. — Если какая-то информация и существует, есть неплохой шанс, что вы найдёте её здесь. По крайней мере на записи Министерства я бы не рассчитывал.

Гермиона кивнула, прошла к одной из ближайших полок и провела ладонью по корешкам выстроившихся в ряд книг.

— Удачи, — произнёс Элай.

— Вы не останетесь? — удивлённо спросила Гермиона, обернувшись.

— Кто-то должен отвлекать мистера Малфоя, — улыбнулся он. — Дайте знать, если я вам понадоблюсь, мисс Грейнджер.

С этими словами он покинул библиотеку.

* * *

Большие напольные часы в холле за дверью пробили четыре часа утра. Звон эхом прокатился по коридорам, на секунду выдёргивая Драко из тяжких раздумий. После разговора с Гермионой он так и не ложился спать, но совсем не чувствовал усталости. Мысли его были полны тревоги.

Она знала гораздо больше, чем он ожидал. Но одна вещь поразила его сильнее остальных — то, что Грейнджер сказала перед тем, как он прогнал её.

Ты знаешь, кто она, но понятия не имеешь, на что она способна. А если бы знал, то давно догадался бы, как её спасти!

Спасти.

Она догадалась, что он вовсе не пытался убить Адрию. Не пройдёт и дня, прежде чем Грейнджер поймёт, кто такая Адрия, и узнает её историю. А это приведёт к ещё большим осложнениям, с которыми у Драко не было никакого желания разбираться. К тому же через неделю должен был приехать Лестрейндж, а его прибытие требовало моральной и физической подготовки — у Драко не было времени нянчиться с глупой грязнокровкой.

Он остановил поток мыслей и выглянул в окно на залитый лунным светом двор. «С глупой девушкой», — поправил он себя. Несмотря ни на что, она всё же спасла ему жизнь. Противоядию удалось избавить Драко от долгих часов невыносимой боли — боли, которая, учитывая недавнюю поездку в карете, вполне могла стоить ему жизни.

И здесь крылась другая проблема. Голос. Непреодолимый соблазн услышать этот знакомый нежный голос сквозь пелену всепоглощающей боли. Страдания — единственный способ услышать её, и Драко потребовалось некоторое время, чтобы осознать это: в самые мучительные моменты жизни, когда он оказывался на пороге смерти, она ждала его там и разговаривала с ним. И слишком часто он почти поддавался сладкому соблазну, позволяя боли проникнуть глубже до тех пор, пока мелодичный голос не поглощал его полностью.

Если Грейнджер раскопает историю Адрии, она узнает и о Наталии — это лишь вопрос времени. А о ней она не должна была узнать никогда.

По телу прошла дрожь. Драко посмотрел вниз на свои оголённые руки, покрывшиеся мурашками. Гермиона была права: его тело постепенно восстанавливало нормальную температуру. Он натянул чёрную футболку, которая подчёркивала широкий размах плеч, но хорошо скрывала шрамы.

Драко надо было срочно найти какое-нибудь развлечение. Что-то — что угодно, — только бы отвлечься от мыслей о Натали, Адрии, Грейнджер, Лестрейндже.

И он знал верное средство.

Выскользнув из спальни, Драко прошёл вниз по коридору, пока не добрался до мраморной лестницы. Недолго думая, он спустился этажом ниже, прошёл мимо обеденного зала и свернул в узкий коридор со стройным рядом одинаковых дверей. Он постучал в ближайшую.

С другой стороны послышался шорох и неразборчивое бормотание, но несколько секунд спустя дверь открылась, и на пороге возникла очень уставшая Пэнси.

— Драко? — недоумённо спросила она, морщась от яркого света в коридоре. — Что случилось?

— Мне кое-что нужно, — отозвался он, опираясь руками о дверную раму и подаваясь вперёд.

— Что?

— Отвлечься.

Он обхватил её лицо ладонями и жадно поцеловал. Растерянность Пэнси испарилась, и она, обвив руками шею Драко, притянула его к себе, закрывая за ними дверь.

Гермиона широко распахнула глаза от громкого звона больших напольных часов, которые пробили шесть утра. Она осмотрелась, позволяя глазам привыкнуть к свету, и поняла, что всё ещё находится в библиотеке: заснула прямо на столе, подложив руки под голову.

— Чёрт, — выругалась Гермиона и быстро поднялась, придержавшись за спинку стула, чтобы удержать равновесие. Последним воспоминанием было чтение «Лесных сказаний Ньюкасла» — рукописного дневника Генри Ньюкасла, который исследовал самые глубокие чащи Европы, подробно описывая свои тёмные и незаконные эксперименты.

Повторно окинув взглядом стол, Гермиона заметила лежавшую на самом краю книгу, открытую на той самой странице, которую она изучала, когда провалилась в сон. Интересно, Малфой уже проснулся?

В этой части библиотеки окон не было, но Гермиона могла предположить, что в такую рань солнце ещё не светило очень ярко. У неё оставалось около часа до того, как придётся вернуться в комнату, где её и будет искать Малфой.

Шея затекла от долгого лежания на твёрдой поверхности, и Гермиона помассировала ноющие мышцы. Времени почти не оставалось. Схватив ближайшую книгу, она вернулась за стол и начала торопливо перелистывать страницы.

«Тёмные сердца».

Быстро пробежав взглядом по строчкам, Гермиона обратила внимание на отсылки к оборотням, вампирам и их проклятиям, экспериментам по смешению волчьей шерсти с человеческой кровью и змеиным ядом. Она с разочарованным вздохом захлопнула книгу и потянулась за следующей.

«Гримуар: тени бессмертия».

Внутри оказалось подробное описание семи различных способов обретения бессмертия. Наткнувшись на руководство по созданию крестражей, Гермиона поморщилась, даже не пытаясь скрыть облегчение от того, что такая опасная книга была надёжно спрятана за непроницаемыми стенами поместья.

Ничего полезного в ней не нашлось.

Гермиона почти утратила надежду, драгоценные минуты утекали как песок сквозь пальцы. Она вернула книгу на полку и начала лихорадочно бегать взглядом по корешкам ближайших фолиантов в отчаянной попытке отыскать хоть что-то с намёком на использование тёмными существами Адского пламени. Большинство попадавшихся книг были либо рукописными дневниками преступников, которые баловались самыми страшными из тёмных искусств, либо изданиями о магических предметах и проклятиях. Внезапно на глаза Гермионе попалась невзрачная книга в кожаном переплёте, на котором значилось: «Пламя преисподней».

Адское пламя.

Она схватила книгу и взволнованно перелистнула несколько страниц. Издание оказалось мемуарами ведьмы по имени Матильда Фрогворт. Гермиона просмотрела одну из первых страниц, полностью сосредотачиваясь на смысле слов.

23 декабря, 1615

Мать снова заперла меня в чулане, но на этот раз не заметила, что я прихватила с собой пергамент и перо. Отец сидит на крыльце, которое просматривается через окно под потолком. Конечно, он даже не пытается остановить мать, когда она проводит на мне свои эксперименты. Сегодня это был укус в ногу. Рана всё ещё кровоточит, но эксперимент снова провалился, и теперь мне нужно сидеть спокойно, пока не пройдёт жжение.

Мать говорит, что солнечный свет замедляет процесс, поэтому я не могу сидеть с отцом снаружи или играть с другими девочками на улице.

Но скоро я смогу.

Скоро и мать, и отец поймут, что они ошибались.

Страница закончилась, Гермиона почувствовала, как тугой ком скручивается где-то внизу живота, когда пришло понимание, что Матильда Фрогворт была маленькой девочкой. Каким образом дневник ребёнка оказался в коллекции запрещённых книг по тёмной магии?

Скоро и мать, и отец поймут, что они ошибались.

Слова вдруг приобрели гораздо более мрачный оттенок, а тугой ком переместился из живота куда-то под горло. Гермиона уже было перевернула страницу, когда в дверь постучали.

— Входите, — негромко отозвалась она, молясь, чтобы это был не Малфой.

На пороге возник Элай.

— Мистер Малфой ищет вас, — быстро сообщил он. — Поторопитесь, мисс Грейнджер.

— Но я ещё не закончила, — взволнованно сказала она.

— Сейчас это не имеет значения. Если он увидит вас здесь, ваши шансы вернуться в поместье будут сведены к нулю. Поспешите!

Гермиона бросила обеспокоенный взгляд на дверь и неохотно закрыла книгу.

— Хорошо, — согласилась она, неохотно поднимаясь из-за стола.

Через несколько минут они с Элаем уже шли вдоль коридора на третий этаж.

— Почему бы нам просто не аппарировать? — предложила Гермиона: ноги ещё побаливали от долгого сидения на одном месте, и не было никакого желания пробираться по длинным коридорам поместья.

— Только члены семьи Малфой могут аппарировать на территории замка, — невзначай заметил Элай.

Гермиона воскресила в памяти ночь в Северной башне.

— Вы не можете? — удивлённо спросила она.

— Не совсем, — отозвался он. — Я могу аппарировать, потому что работаю на Малфоев, это также позволено домашним эльфам, но я не могу перемещаться с такой же лёгкостью, как мистер Малфой — только в места, которые я видел.

У Гермионы отвисла челюсть от удивления.

— В замке есть места, которых вы не видели?

Элай добродушно усмехнулся.

— Я видел больше мистера Малфоя, но в подземельях ещё остались коридоры, в которых я не имел удовольствия побывать. Чем более знакомо мне место, тем легче туда аппарировать. А вот вам и мисс Паркинсон, например, это не удастся.

— Пэнси всё ещё здесь? — поинтересовалась Гермиона.

— Да, полагаю, она будет гостить в поместье ещё некоторое время.

— Некоторое время?

— Я не уверен, а спросить лично ещё не имел возможности. Я видел её, лишь когда она доставила мистера Малфоя в его комнату после ранения, и позже, когда показывал ей комнату.

Они уже добрались до коридора второго этажа, и Гермиона облегчённо выдохнула. Первые лучи утреннего солнца едва начали проникать сквозь незавешенные окна, отражаясь от светлых стен.

— Элай!

Гермиона замерла на месте, когда голос Малфоя разнёсся по коридору. Лицо Элая даже не дрогнуло. Он продолжил путь мимо нескончаемых дверей и вниз по лестнице, пока они с Гермионой не оказались в комнате, в которой она ещё ни разу не была.

Внутри оказалось очень просторно: солнце ярко освещало светлые стены и замысловатую резьбу на потолочном панно, которое было покрыто тонким слоем позолоты. Большой диван цвета слоновой кости расположился в центре комнаты между двумя креслами поменьше, развёрнутыми под углом, но внимание сразу привлекал рояль из тёмного дерева в углу комнаты, величественно блестевший полировкой в лучах солнца.

Малфой вальяжно раскинулся на диване со стаканом воды в одной руке и «Ежедневным пророком» в другой. Выражение его лица ожесточилось, когда он заметил, что Элай пришёл не один.

— Почему так долго? — раздражённо спросил он, отпивая из стакана.

— Мисс Грейнджер как раз собирала вещи, — осторожно ответил Элай с лёгким поклоном, жестом приглашая Гермиону пройти в комнату вслед за ним. — Присаживайтесь, — предложил он.

Она неловко осмотрелась и наконец опустилась на одно из кресел как можно дальше от Малфоя, надеясь, что это не слишком очевидно.

— Грейнджер, собираешь вещи как настоящий магл? — усмехнулся он с издёвкой, вскидывая бровь.

Гермиона поморщилась, как от зубной боли, и тяжело вздохнула.

— Ты называешь меня этим словом так часто, что оно уже не задевает, — пожала она плечами.

На лице Драко отразилось искреннее удивление.

— Каким словом? — переспросил он.

Гермиона закатила глаза.

— Просто перестань меня так называть.

— Как?

— Ты прекрасно знаешь.

— Нет, не знаю, — прошипел он, начиная злиться.

— Грязнокровкой! — резко бросила она, но тут же осеклась: и Малфой, и Элай уставились на неё в замешательстве.

— Я назвал тебя маглом, — холодно сообщил Драко.

Судя по выражению лица Элая, Гермиона поняла, что Малфой не лгал. На её памяти это был первый раз, когда в разговоре с ней он использовал слово «магл», а не «грязнокровка». Как странно.

— Я отнёс багаж мисс Грейнджер в экипаж, — осторожно сообщил Элай, нарушая неловкое молчание.

— Почему в экипаж? — спросил Малфой. — Можно было отправить чемоданы в её лачугу.

Удивление Гермионы быстро испарилось, сменяясь раздражением.

— Большинство чемоданов уже отправлены к ней домой, но я подумал, что мисс Грейнджер может пригодиться сменная одежда и еда в дорогу, и уложил всё в рюкзак.

— Да, мы ведь хотим, чтобы путешествие было как можно более комфортным, — отозвался Малфой с сарказмом. — Поехали.

— Сейчас? — Гермиона подскочила на месте от удивления.

— Да.

— Быть может, сначала завтрак, мистер Малфой? — предложил Элай, указывая рукой в сторону коридора, где, по прикидкам Гермионы, должен был располагаться второй обеденный зал. — Впереди долгая поездка.

— Ладно. — Малфой закатил глаза.

Они втроём покинули комнату и прошли мимо нескольких дверей вдоль коридора, пока наконец не оказались в обеденном зале. Он выглядел чуть более роскошно, чем тот, в котором привыкла есть Гермиона: повсюду стояли вазы с огромными букетами свежих цветов, а в центре расположился длинный стол на тридцать персон, где сейчас возвышались тарелки с аппетитной едой, распространявшей по комнате ароматы свежей выпечки и бекона, от которых желудок Гермионы одобрительно заурчал.

На одном из стульев расположилась Пэнси, перед ней стояло блюдо с яйцами пашот и сосисками. Когда она заметила Драко, её лицо озарила радостная улыбка, и она жестом пригласила его сесть рядом.

Он вскользь глянул на Гермиону, но всё же уселся рядом с Пэнси, попутно прихватив тарелку с молочными пирожными. Гермиона, ощущая крайнюю неловкость, села напротив них и положила себе французских тостов.

— Доброе утро, — поприветствовала её Пэнси, которая выглядела сегодня особенно эффектно в изумрудно зелёном кардигане.

— Это как посмотреть, — пробормотала Гермиона.

— Ах да, ты же сегодня уезжаешь, верно? — зачем-то спросила Паркинсон, хотя было очевидно, что она уже осведомлена об отъезде. Её голос был вовсе не таким ядовитым и неприятным, каким Гермиона привыкла слышать его в школе, но она всё равно почувствовала лёгкую неприязнь, когда Пэнси посмотрела на неё.

— Да, — наконец отозвалась Гермиона, ковыряя вилкой в своём завтраке.

Драко, казалось, не обращал никакого внимания на завязывающийся разговор, поглощённый своими пирожными.

— Жаль, что ты не можешь остаться, — наигранно посетовала Пэнси, украдкой бросая взгляд в его сторону.

— Ужасно жаль, — согласилась Гермиона, стараясь, чтобы сарказм в голосе остался незамеченным.

— Не могу даже представить, каково это: возвращаться из огромного замка в крошечный дом Уизли… Как они его называют? Дыра?

— Нора, — поправила Гермиона сквозь сжатые зубы.

— Мне тоже придётся скоро уехать, — продолжила Пэнси, театрально запрокидывая голову. — Так нелегко быть репортёром в «Ведьмином досуге»: приходится много путешествовать. Конечно, я побывала в Париже, Венеции, в России, Болгарии, Германии… Так много красивых мест! Хорошо, что я решила заглянуть сюда, иначе была бы уже на полпути в Америку, прежде чем Драко догадался бы меня позвать.

— Рада, что ты заглянула, — проворчала Гермиона себе под нос.

— А вот Драко очень удивился, правда? — хихикнула Пэнси, глядя на него. — Но сюрпризы делают жизнь интереснее. Кстати, именно это я сказала Сэмюелю Девидсону прошлым летом. — Она вновь посмотрела на Гермиону. — Это самый известный сейчас игрок в квиддич.

Бессонная ночь вкупе с увеличивавшимся раздражением дали о себе знать.

— Слушай, Пэнси, — обратилась к ней Гермиона с притворным интересом, — а это было до того, как твоего отца отправили в Азкабан, или после?

Лицо Пэнси дёрнулось, и на мгновение на нём проступило то злое выражение, которое было знакомо всем в Хогвартсе. Гермиона заметила лёгкую полуулыбку на лице Малфоя, но она исчезла так же быстро, как появилась. Пэнси откинулась на спинку стула и нежно погладила Драко по тыльной стороне ладони.

На них было тошно смотреть, но Малфою, казалось, было всё равно, как будто он и не заметил прикосновения Паркинсон. Его лицо выражало в лучшем случае скуку, и Гермиона припомнила, что он сказал ей вчера.

У нас что-то вроде… свободных отношений.

Она вдруг со всей ясностью осознала, что именно он имел в виду, и почувствовала что-то сродни рвотному позыву. Она отодвинула тарелку с французским тостом, стараясь избегать зрительного контакта с соседями по столу. Драко словно почувствовал, как изменилась атмосфера за столом, и поднял голову, встречаясь с холодным взглядом Гермионы. Он отложил вилку и встал.

— Я буду у кареты, — сообщил Малфой, ни к кому конкретно не обращаясь, но Гермиона поняла, что слова были адресованы ей. Он вышел из зала, закрыв за собой дверь.

Гермиона знала, что надеяться на отсрочку не стоит, поэтому не стала медлить. Пришло время уезжать.

— Сожалею о том, что случилось с твоими родителями, — неожиданно произнесла Пэнси ей в спину. Гермиона попыталась различить издёвку в её голосе, но ничего не услышала.

— Спасибо, — рассеянно отозвалась она.

— Я серьёзно, — настаивала Пэнси. — Тяжело потерять родителей, тем более когда они погибают от рук такого убийцы.

Гермиона медленно обернулась и смерила Пэнси внимательным взглядом.

— Как… Откуда ты знаешь?

— Драко сказал, — пожала Пэнси плечами. — Прошлой ночью.

Гермиона нахмурилась, различив лёгкое торжество на её лице при упоминании «прошлой ночи».

— Ясно… Спасибо.

Теперь всё встало на свои места. Гермиона гадала, почему Пэнси не выказала удивления, встретив её в поместье. Значит, Драко рассказал, что она скрывалась от сумасшедшего Пожирателя… Прекрасно.

— До встречи, — безучастно попрощалась Гермиона, поворачивая ручку двери и в последний раз выходя в коридор с бежевыми стенами.

* * *

Фестралы оттолкнулись от земли, без усилий поднимая в воздух огромную карету с двумя взрослыми волшебниками внутри, не говоря уже о многочисленных бархатных подушечках и потрёпанном рюкзаке с одеждой и едой. Гермиона вновь почувствовала неприятное покалывание в животе и прикрыла глаза, стараясь справиться с волнением, которое всегда ощущала во время полёта.

Малфой сидел напротив, но вместо насмешки, которую его лицо выражало в последний раз, когда они сидели в этой карете, он выглядел обеспокоенно. Гермиона предположила, что её вчерашняя вспышка застала его врасплох и он до сих пор не совсем понимал, как себя вести.

Фестралы уже поднялись до уровня облаков, а Малфой и Гермиона продолжали старательно отводить взгляд и делать вид, что не замечают друг друга. Грейнджер не смогла побороть любопытство и посмотрела вниз, на огромное поместье, которое постепенно скрывалось вдали. Она ещё могла различить очертания Северной башни, на которую они приземлились, когда впервые прибыли в замок, и альпинарий у подножия Южной башни. И, конечно, где-то там, за непроницаемыми стенами величественного замка, скрывалось загадочное существо, чей секрет, вероятно, так и останется для Гермионы тайной.

Она вновь закрыла глаза — на этот раз не от волнения, а чтобы было легче воскресить в памяти события, свидетельницей которых она стала. Несмотря на малоприятную компанию, пребывание в поместье Малфоев зажгло в Гермионе знакомую искру — предвкушение, которое всегда сулило интересные приключения во время обучения в Хогвартсе с Гарри и Роном. И эта искра уже переросла в настоящее пламя любопытства и желания разгадать тайну во что бы то ни стало — чувства, которых Гермионе не испытывала уже очень давно.

Но, конечно, не стоило забывать об Элае. Прежде чем попрощаться, он вежливо поцеловал Гермионе руку и едва заметно подмигнул, оставляя призрачную надежду на возможное возвращение в поместье.

— Грейнджер?

Гермиона открыла глаза: голос Малфоя вывел её из задумчивости.

— Чего тебе? — резко бросила она, всё ещё избегая его взгляда.

— Я отправил Уизли сову, — проинформировал Драко. — Думаю, мы быстро разделаемся с бумажной волокитой в Министерстве, ты будешь дома часам к пяти.

— Отлично, — бесстрастно отозвалась Гермиона, продолжая смотреть в окно.

— Твой багаж уже отправлен. Тебе нужно что-то ещё?

Она впервые за всю поездку посмотрела на Малфоя и отрицательно покачала головой:

— Нет.

— Хорошо, — холодно отозвался он. — Можем посмотреть документы прямо сейчас.

Гермиона усмехнулась.

— Да, мы ведь не хотим продлевать наше дружеское общение, — с усмешкой произнесла она.

Не обратив внимания на последнюю реплику, Малфой открыл кожаный портфель с буквой «Л» и вытащил стопку бумаг — все с официальной эмблемой Министерства.

— У тебя есть перо? — спросил он.

— Нет, — бесстрастно отозвалась Гермиона.

Драко снова полез в портфель, достал явно дорогое гусиное перо и протянул его Гермионе.

— Можешь ознакомиться с документами, если хочешь, но там в основном стандартные бумаги о выходе из-под защиты аврора.

— Ага, — машинально отозвалась Гермиона, пробегая взглядом по абзацам, почти сплошь состоящим из официального жаргона, пока строчки не начали сливаться в одно чёрное пятно. — Где подписать?

— Везде, где есть пустая строка и написано «Гермиона Грейнджер».

От неожиданности она выпрямилась, позволяя словам осесть в сознании. Впервые при Гермионе Малфой произнёс её имя вслух. Было так странно слышать его в исполнении Драко, что она вновь прокрутила этот звук в голове, чтобы окончательно убедиться в его реальности. В отличие от большинства знакомых он сделал упор на букву «о» в имени, отчего имя прозвучало глубже и даже аристократичнее.

Драко, казалось, тоже осознал необычность ситуации, но тем не менее не оторвался от просмотра документов. Единственное, что его выдало, — взгляд, который ранее бегал по строчкам, а теперь застыл на одном слове. Малфой больше не читал, и Гермионе показалось, что он тоже мысленно повторил только что сказанное, словно ему наконец удалось выговорить трудное слово.

— Эм… да… хорошо, — наконец выдавила Гермиона, стараясь скрыть непонятное смущение.

Они знали друг друга с одиннадцати лет, и минуту назад впервые за десятилетие один из них назвал другого по имени… это было достойно книги рекордов.

Гермиона мотнула головой, прогоняя ненужные мысли, и небрежно поставила свою подпись под первой страницей документа, сразу же переходя к следующей. Малфой тоже вышел из оцепенения, и его перо заскрипело по бумаге.

— Если мы оформляем все документы здесь, зачем нам вообще ехать в Министерство? — задала Гермиона резонный вопрос.

— Это стандартная процедура, — отозвался Малфой, не поднимая взгляда от бумаг. — Скейд должен убедиться, что всё в порядке.

— В смысле?

Малфой раздражённо выдохнул. Любопытство Гермионы вновь начинало ему досаждать.

— Он поблагодарит тебя за проявленное понимание и содействие процессу; потом, наверное, спросит, как ты справляешься с утратой родителей; расскажет, что удалось нарыть на Лестрейнджа, и объяснит, почему тебя выпускают из-под защиты.

— Хм… Хорошо.

— Потом тебе зададут несколько вопросов и попросят пройти медицинское обследование.

Гермиона резко оторвала взгляд от своих бумаг и уставилась на Драко. Даже его всегда бесстрастное выражение не могло скрыть волнения. Только теперь до Гермионы наконец дошло, почему Малфой был так встревожен с начала поездки.

Ему было страшно. Пройти медицинское обследование — значит остаться наедине с целителем, который осмотрит Гермиону с головы до ног, чтобы убедиться, что она находится в хорошем физическом состоянии. По крайней мере не хуже, чем до поступления под защиту аврора. Трёхлетнему ребёнку потребовалась бы пара минут, чтобы обнаружить ожоги на её теле. Опытному министерскому целителю — несколько секунд.

— Медицинское обследование? — переспросила Гермиона, всё ещё не веря своим ушам.

— Да, — бросил Драко, и хотя голос его звучал вполне обыденно, она видела мрачное предчувствие в серых глазах. — Надеюсь, ты не боишься иголок так же, как высоты.

Гермиона закатила глаза в ответ на такую неубедительную попытку скрыть беспокойство.

— Они увидят ожоги, — без обиняков отметила она, высказав вслух их общее опасение.

Лицо Драко дёрнулось, но почти сразу мимолетная эмоция сменилась непроницаемой маской хладнокровия. Гермиона не могла не почувствовать некоторого уважения к такой способности сохранять видимость спокойствия.

— Полагаю, что да, — согласился он.

— Тебя это не беспокоит?

— А должно?

— Тебе лучше меня известно, что они начнут задавать вопросы.

— И ты на них ответишь, — безучастно отозвался Драко.

— Но… Ты же не можешь позволить, чтобы в Министерстве узнали правду… — начала Гермиона неуверенно.

Драко расправил плечи и сжал челюсти. Без предупреждения он потянулся рукой куда-то за спину и достал коричневый мешочек из толстого сукна, который с трудом умещался в ладони.

— Этого достаточно? — ледяным тоном осведомился Малфой, протягивая мешочек Гермионе.

Она недоумённо посмотрела на него.

— Что это?

Малфой не ответил, вместо этого отвернувшись к окну с уже привычным бесстрастным выражением на лице. Гермиона видела странную злость в его взгляде, но не могла понять, что стало её причиной. Она взяла мешочек, который тут же заметно оттянул руку, сквозь сукно пальцы нащупали что-то гладкое и прохладное… И содержимого было много. Гермиона вновь взглянула на Малфоя, ожидая подтверждения своей догадки, но он продолжал смотреть в окно, никак на неё не реагируя. Решившись, она высыпала содержимое мешочка на колени.

Внутри оказалась приличная горка золотых монет — навскидку около тысячи галлеонов.

— Что это? — вновь спросила Гермиона, на этот раз с ещё большим удивлением.

— Деньги, — холодно бросил Малфой, поворачиваясь к ней лицом.

— За что?

— За твоё молчание.

Удивление на лице Гермионы сменилось самым настоящим гневом. Монеты на коленях переливались в солнечном свете, привлекая внимание, но всё, на чём она могла сосредоточиться, был своенравный надменный парень, сидевший напротив.

— Ты… Ты… ты, — Гермиона не могла продолжить: тугой ком сдавил горло, а на глаза навернулись слёзы. — Самовлюблённый, эгоистичный придурок! — наконец выдала она.

Слёзы уже нещадно катились по щекам, вводя в замешательство и без того крайне удивлённого таким поворотом событий Малфоя.

— Не могу поверить, что тебе хватает наглости так обо мне думать! — не успокаивалась Гермиона. — Ты… болван!

— Грейнджер…

— Замолчи! Думаешь, меня можно купить? Спустя десять лет тебе всё ещё хватает наглости думать, что можно кинуть мне в лицо горсть золота и командовать мной? Эта дешёвая тактика работает на твоих дружках, но я… — Гермиона запнулась. — Вот, значит, какой я тебе кажусь? После всего, через что мне пришлось пройти, после Волдеморта и с Пожирателей… Ты искренне веришь, что меня можно купить?

Малфой сидел в полном замешательстве, не смея прервать её тираду.

— Неужели ты до сих пор считаешь, что люди ниже тебя, только потому что у них нет огромного состояния? У меня нет золотых гор и замка, но каждый вечер я возвращаюсь домой в любящую семью, — резко бросила Гермиона, не желая успокаиваться — так оскорбил её поступок Драко. — Когда ты последний раз сидел за столом с людьми, которые искренне тебя любят? Когда последний раз тебя держали за руку и смотрели в глаза так, словно ты самое главное в их жизни?

Взгляд Малфоя оставался пустым, он просто давал Гермионе выговориться и остыть. К тому же её раскрасневшиеся щёки и мокрые от слёз глаза были чем-то новым для всегда сдержанного Драко, он почти физически ощущал жар, исходивший от её лица.

— Мне не нужно твоё золото, — уже спокойнее произнесла Гермиона, вытирая слёзы рукавом мантии. — Просто не могу поверить, что ты такого низкого мнения обо мне. У меня и в мыслях не было тебя шантажировать, так что можешь забрать свои грязные деньги. Надеюсь, однажды ты поймёшь, что не всё в мире измеряется галлеонами. — Она смахнула монеты с колен, и они звонко посыпались на пол кареты.

Это стало последней каплей.

— Не хочешь денег — не бери, — с обманчивым спокойствием произнёс Малфой, его кулаки были сжаты, а челюсть напряжена. — Вот только не смей думать, что, прожив несколько дней в моём доме, ты изучила меня вдоль и поперёк. Ты думаешь, что я мелочный и предвзятый, хотя не замечаешь собственного высокомерия и гордости, ведь никто не может быть умнее тебя!Считаешь, раз у меня есть деньги, у меня не может быть настоящей семьи?

Теперь настал черёд Гермионы молча слушать собеседника, хотя её взгляд гораздо более явно выражал эмоции в отличие от Драко.

— Что ты себе напридумывала? Что я просыпаюсь каждое утро и строю планы о том, как разрушить чью-нибудь жизнь? — Теперь его голос едва заметно дрожал, и Гермиона непроизвольно вжалась в спинку сиденья. — У меня были и родители, и друзья, и девушки. У меня была семья.

Последнюю фразу Драко произнёс почти спокойно, лишь гнев в тусклых серых глазах выдавал его истинные чувства. Злость Гермионы ещё недостаточно утихла, чтобы она могла испытывать жалость к Малфою, но достаточно, чтобы оставить эту вспышку без ответа. Она отвернулась и стала разглядывать серое небо за окном, пытаясь сосредоточиться на расплывчатых очертаниях облаков.

Несмотря на крайнее раздражение Гермионы, Драко удалось заставить её замолчать.

* * *

— Мисс Грейнджер! Очень рад снова вас видеть, моя дорогая!

Скейд вышел из кабинета к своим посетителям, как только его низенький услужливый секретарь сообщил, что мистер Малфой и мисс Грейнджер прибыли. Драко и Гермиона сидели на противоположных концах длинного дивана в приёмной, с огромным интересом рассматривая ближайшую стену, каждый был погружен в свои мысли.

— И, конечно, мистер Малфой! Давно не виделись, Драко!

Скейд казался полным энергии и гораздо более расслабленным, чем при их последней встрече, но Гермиона тут же вспомнила, что тогда он сообщал ей о смерти родителей, да и рядом не было человека, чья фамилия вызывает трепет у любого работника Министерства. Квадратные очки съехали на самый кончик прямого носа Скейда, а редких седых волос стало как будто бы меньше, словно их пытались скрыть.

Малфой медленно поднялся, пожал протянутую ему руку и коротко улыбнулся.

— Пойдёмте внутрь, — предложил Скейд, тут же проводя их в свой внушительный кабинет. Там практически ничего не изменилось за прошедшие три недели: огромный письменный стол всё так же стоял в центре комнаты в окружении трёх глубоких кресел, обтянутых тёмно-коричневой кожей. Тут же были и шкаф для хранения документов, и широкий камин.

— Выпьете что-нибудь? — осведомился Скейд, жестом приглашая посетителей присесть и опускаясь в кресло напротив.

— Нет, спасибо, — отказался Драко, и глава отдела перевёл взгляд на Гермиону.

— Я тоже не буду, — быстро ответила она.

— Что ж, тогда сразу к делу? — улыбнулся Скейд и начал торопливо перебирать документы, сложенные на столе, пока наконец не извлёк тонкую голубую папку.

— Прежде чем мы начнём, мисс Грейнджер, позвольте мне выразить благодарность от имени всего отдела за ваше терпение в работе с нами.

Гермиона мысленно усмехнулась, вспоминая слова Драко о «благодарности за понимание и содействие процессу», пока Скейд бормотал свою хорошо заученную речь. Краем глаза она видела, что Малфой терпеливо выслушивает его слова с профессионально-бесстрастным выражением на лице, хотя взгляд выдавал жуткую скуку.

— …непростое время, я уверен. Очень приятно работать с такими понимающими и отзывчивыми людьми, как вы.

Гермиона коротко кивнула и улыбнулась.

— Взаимно.

— И позвольте вновь выразить вам мои глубочайшие соболезнования по поводу смерти ваших родителей, — произнёс Скейд, его голос растерял половину энтузиазма, вместо этого становясь спокойным и мягким. — Как вы справляетесь?

— Нормально, спасибо,— ответила Гермиона, всё ещё следя боковым зрением за неподвижным выражением лица Драко. Она была немного удивлена, что он так точно угадал всё, о чём будет говорить Скейд.

— Рад слышать. И вы, полагаю, будете довольны, узнав, что мы отследили перемещения Родольфуса Лестрейнджа до Южной Европы — он направился намного дальше, чем мы изначально предполагали. У нас были подозрения, что он решит отсидеться в Северной Франции.

— Хорошо, — отозвалась Гермиона, теперь отвечая почти на автомате, когда Скейд делал паузы.

— Подобное положение дел вкупе с имеющейся у нас информацией даёт нам представление о его возможных передвижениях. У Лестрейнджа нет никакой возможности вернуться в Лондон, поэтому с удовольствием сообщаю, что вам ничего не угрожает.

— Замечательно, — произнесла Гермиона, пытаясь изобразить восторг. Она была рада, что Лестрейндж не мог вернуться в Лондон, но, положа руку на сердце, она никогда и не чувствовала себя в особой опасности рядом с Роном и Гарри.

Прошли ещё несколько утомительных минут.

— …а потому выпускается из-под защиты мистера Малфоя и может вернуться в место своего проживания, — закончил Скейд зачитывать какой-то документ, после чего глубоко вздохнул, переводя дыхание, и сцепил руки в замок.

— Отлично.

— Боюсь, протокол требует прохождения некоторых обязательных процедур. Я сделаю всё возможное, чтобы сократить их до необходимого минимума.

Скейд открыл голубую папку и достал лист пергамента.

— Мисс Грейнджер, целитель ждёт вас во второй комнате справа вниз по коридору. Она проведёт быстрый осмотр, чтобы убедиться, что ваше физическое состояние позволяет вам выйти из-под защиты аврора.

Гермиона на мгновение встретилась взглядом с Драко, после чего отодвинула кресло и встала, бросив короткое:

— Разумеется.

* * *

— И все меры защиты были приняты? — задал очередной вопрос Скейд, посмотрев на Драко, а затем вновь перевёл взгляд на документы.

— Вся территория поместья охранялась заклинаниями, включая фиделиус, — ответил Малфой. Это был уже третий вопрос из серии таких же бессмысленных формальностей. — Мисс Грейнджер всегда находилась под наблюдением надёжного смотрителя. Её проинформировали обо всех выходах из замка, включая потайные, и о том, как правильно выбрать нужный в случае опасности.

— Такие случаи возникали?

— Ни разу, — без запинок ответил Драко. — Мисс Грейнджер следовала всем оговорённым правилам и соблюдала меры предосторожности.

— Отлично.

Драко выглянул сквозь прозрачную дверь кабинета Скейда на пустой коридор. Последние десять минут — с тех пор, как Гермиона вышла из комнаты, — его мысли были заняты злосчастным медицинским осмотром.

— Возникали ли проблемы с тёмной магией или чем-то подобным? — спросил Скейд, отрывая Драко от мрачных размышлений.

Малфой не колебался ни секунды:

— Ничего, связанного с Лестрейнджем, — он даже не солгал.

— Так-так, — пробормотал Скейд себе под нос, ставя галочки в документе и делая какие-то пометки рядом с ними. — Прекрасно, мистер Малфой.

Драко молча подождал, пока он соберёт все бумаги и положит их назад в папку.

— Это всё? — осведомился он, когда с документами было покончено.

— Да, — бодро отозвался Скейд.

— В таком случае я могу идти? Не люблю торопить, но мне нужно успеть ещё в одно место сегодня.

— Как только мисс Грейнджер вернётся, я проверю отчёт, и на этом всё, — извиняющимся тоном произнёс Скейд, улыбаясь. — Могу я предложить вам стакан воды или чего-то ещё?

Драко не успел ответить: пронзительный визг разнёсся по коридору. Оба мужчины выбежали из кабинета, и сразу же источник звука стал очевиден.

Кричали во второй комнате вниз по коридору.

* * *

— Мисс Грейнджер, что тут происходит?! — воскликнул Скейд, врываясь в комнату.

Смотровой кабинет целителя был небольшим: каменные стены, широкий стол для обследования, на котором сейчас сидела Гермиона, и письменный стол в углу, заваленный кучей бумаг.

Рядом с Гермионой Малфой заметил бледную пожилую женщину с тёмными вьющимися волосами и острыми чертами лица. Возможно, в другое время её внешность показалась бы довольно приятной, но сейчас трудно было что-то утверждать, потому что всё лицо целительницы покрывали противные зелёные фурункулы.

— Фелиция, дорогая! — воскликнул Скейд, тоже поворачиваясь к шокированной женщине. — Что с вами стряслось?

— Эта девушка! — только и смогла взвизгнуть целительница, указывая на Гермиону.

Малфой повернулся к ней, его лицо выражало крайнюю степень недоумения, в то время как Грейнджер выглядела вполне невинно и даже робко перед лицом главы Отдела магического правопорядка.

— Я совсем забыла предупредить, мистер Скейд, — извиняющимся тоном произнесла она. — Ох, мне так жаль!

— О чём предупредить? — испуганно уточнил он, склоняясь над целительницей и бормоча какие-то успокаивающие слова.

— Я безобразна! — истерически воскликнула Фелиция. — Я никогда не смогу выйти на улицу в таком виде!

— Великий Мерлин, вы же целитель — возьмите себя в руки, — одёрнула её Гермиона, но тут же спохватилась: — Мне очень жаль, что так получилось.

— Фелиция, что, Мерлин побери, тут произошло? — вновь спросил Скейд.

— Я проводила осмотр, — начала целительница, всхлипывая. — Проверила голову, шею и попросила вытянуть руку, чтобы использовать заклинание обнаружения травм, а потом я… Я дотронулась до её пальцев, и на лице выскочили эти ужасные штуки!

Она отвернулась, словно боясь вызвать отвращение остальных.

— Да что же у вас тут стряслось? — всё ещё недоумевал Скейд.

— Это было частью защиты, — пояснила Гермиона всё тем же извиняющимся тоном. — Мистер Малфой наложил заклинание ещё до нашего приезда в поместье, и я совершенно о нём забыла. Как неловко получилось!

Она даже постаралась уронить пару слезинок, но попытка с позором провалилась. Тем не менее Скейду было достаточно и слов Гермионы, чтобы увериться в её искренности и убедиться, что вышло глупое недоразумение.

— Всё в порядке, дорогая, — сочувственно произнёс он. — Что это за заклинание, мистер Малфой?

Драко вздрогнул от неожиданности, совершенно не готовый к такому повороту событий.

Гермиона тут же пришла ему на помощь:

— Это было… заклятие Хорнворта.

— Я… эм… впервые слышу, — произнёс Скейд, которому хотелось и узнать о заклинании, и избежать признания в собственной некомпетентности.

— Да, оно очень редкое, — поспешно заверила Гермиона, — и довольно сложное в исполнении. Если кто-то, кроме мистера Малфоя и нескольких доверенных лиц, ко мне прикоснётся, у него на лице тут же выскакивают зелёные фурункулы.

— Ничего себе!

— Это было сделано для дополнительной защиты.

Скейд повернулся к Драко и одобрительно кивнул:

— Вы очень добросовестно подошли к своим обязанностям.

Он не стал дожидаться ответа Малфоя и вместо этого подошёл к хныкающей целительнице, всячески стараясь её успокоить. Фелиция казалась безутешной и так отчаянно всхлипывала, что периодически ладонь Скейда срывалась с её дрожащего плеча.

Гермиона бросила на Малфоя многозначительный взгляд и кивнула в сторону Скейда. Драко мгновенно понял, что она имела в виду.

— Мы и так отняли у вас много времени, мистер Скейд, — произнёс он, гораздо лучше Гермионы симулируя сожаление. — Учитывая сложившуюся ситуацию, думаю, нам пора идти.

— Ах, да-да… Полагаю, так будет лучше, — пробормотал Скейд, поправляя мантию.

— И, как вы сами убедились, мисс Грейнджер прекрасно себя чувствует, — добавил Драко. — Так что, думаю, в дальнейших осмотрах нет необходимости, тем более учитывая состояние целителя.

— Нет-нет, этого достаточно, — поспешно заверил его Скейд и добавил, повернувшись к Гермионе: — Вы выглядите здоровой и… С такой защитой я был бы очень удивлён, если на вас есть хоть царапина.

Он издал нерешительный смешок, и Малфой натянуто улыбнулся в ответ.

— Было приятно вновь с вами повидаться, — добавил Скейд, пожимая руку Драко и стараясь не дотрагиваться до Гермионы. — Если бы не обстоятельства, я бы с удовольствием с вами отужинал, но сейчас надо разобраться с возникшей проблемой. — Он с сожалением поглядел на Фелицию.

— Да, конечно, мы всё понимаем, — тут же отозвался Малфой. — Хорошего дня, мистер Скейд.

— Мистер Малфой, мисс Грейнджер, — произнёс тот, кивая каждому на прощание, и Драко с Гермионой вышли из смотрового кабинета.

Они прошли вдоль длинного коридора мимо приёмной, где сидели всего полчаса назад, когда внезапно Драко повернулся к Гермионе, даже не стараясь скрыть любопытство.

— Что за заклятие Хорнворта? — спросил он.

Гермиона беспечно пожала плечами.

— Понятия не имею.

— Тогда что это было?

Она озорно улыбнулась:

— Взрывной фурункульный сглаз из магазина Уизли.

Карета тяжело приземлилась на брусчатку, разбудив Гермиону. Она выглянула из окна и с радостью увидела знакомый многоэтажный дом. Солнце клонилось к закату. Его слепящие лучи пробивались сквозь облака, которые замерли оранжевой полосой на голубом небе. Ещё не совсем очнувшись ото сна, Гермиона окинула взглядом карету и только теперь заметила, что Малфой терпеливо ожидал её пробуждения, его лицо сохраняло привычно бесстрастное выражение.

— Пора идти, — равнодушно произнёс он. — Твой багаж уже доставлен.

Драко жестом указал на порог дома, где ждал своего часа огромный красно-коричневый чемодан с чёрной полосой посередине.

— Ага, — рассеянно отозвалась Гермиона, быстро выпрямляясь на сиденье и поправляя спутанные волосы. — Спасибо.

— Тебе нужно что-то ещё? — осведомился Малфой. Он бездумно барабанил пальцами по портфелю, не отрывая от неё внимательного взгляда. Гермиону это немного напрягало. Малфой был, пожалуй, самым непостижимым человеком, которого она когда-либо встречала. В одну секунду он мог совершенно спокойно изучать пейзажи за окном, а в другую — уставиться на неё с нескрываемой яростью в серых глазах.

«Непредсказуемый и странный, — подумалось Гермионе. — Опасное сочетание».

— Нет, спасибо, — наконец ответила она.

— Хорошо.

В повисшей тишине Драко о чём-то задумался, невольно давая Гермионе возможность получше рассмотреть себя. Малфой был таким же бледным, но при этом довольно привлекательным, как в школьные годы, однако с тех пор он заметно повзрослел: на лбу проступили первые морщины, а под глазами залегли тёмные круги от недостатка сна.

— Я оценил твой поступок в Министерстве, — первым нарушил молчание Драко.

Теперь Гермиона смотрела на него с ещё большим любопытством.

— Не считай это поощрением, — поспешно добавил он. — Я по-прежнему против твоего вмешательства в мои дела, просто не люблю быть у кого-то в долгу.

— А ты мне что-то должен?

— Ты спасла мне жизнь в поместье, а сегодня избавила от министерских проверок и сэкономила десяток тысяч галлеонов.

— Они оштрафовали бы тебя на десять тысяч? — округлила глаза Гермиона.

— Нет, столько потребовалось бы, чтобы подкупить всех заинтересованных лиц, — ответил Малфой. Судя по бесстрастному тону, такая внушительная сумма не вызывала у него особых эмоций.

— То есть это твоё «спасибо»? — уточнила Гермиона, сама удивляясь внезапной резкости, просочившейся в голос. Она ничего не могла с собой поделать — упоминание взятки пробудило внутреннего борца за справедливость, а взгляд против воли переместился на монеты, всё ещё рассыпанные по полу кареты.

— Спасибо, — словно не заметив перемены в её настроении, произнёс Малфой, давая понять, что эта тема закрыта.

Не желая спорить, Гермиона достала свою сумку из-под сиденья. Несмотря на раздражение, она услышала нотки искренности в голосе Драко, хотя, возможно, он просто был хорошим актёром. У неё хватало аргументов, чтобы подтвердить любое из предположений.

— В поместье было не так уж плохо, — начала она, положив ладонь на ручку двери, готовясь выйти. — Элай очень вкусно готовит, и развлечений оказалось… достаточно. Было приятно снова почувствовать себя как в Хогвартсе, — закончила Гермиона и мягко улыбнулась.

— Да уж, — усмехнулся Драко. — Когда все заботы ограничиваются гриффиндорцами и двумя громилами.

В отличие от Гермионы он не улыбнулся, но резкость во взгляде исчезла, сменившись какой-то потаённой грустью, и девушка была почти уверена, что эта тоска напрямую связана с его вспышкой утром. У меня была семья!

— Ну, у тебя есть Пэнси, — напомнила она, пытаясь его подбодрить. Гермиона была убеждена, что даже самый язвительный и озлобленный маг в мире, не заслуживал чувствовать себя так, как Драко чувствовал себя в тот момент.

На этот раз он слабо улыбнулся и издал пустой смешок.

— Может быть. — По тону было понятно, что его самого этот факт не утешает.

Гермиона наконец шагнула из кареты на брусчатку и теперь могла различить негромкий шум, доносившийся из Норы. Подняв голову, она смогла разглядеть две фигуры за окном на верхнем этаже, которые поспешно спускались вниз по лестнице, после чего вновь повернулась к Малфою, чтобы попрощаться.

— Держись подальше от неприятностей, — были его последние слова, после чего дверь кареты закрылась, и фестралы взмыли в воздух. Девушка моргнуть не успела, как экипаж скрылся в облаках.

— Гермиона!

На пороге показалась Джинни, которая тут же подбежала к подруге и сжала её в крепких объятиях.

— Я так рада, что ты наконец вернулась!

Гермиона улыбнулась.

— Что, Рону правда было так плохо?

— Он заметно повеселел после визита в поместье, но в первые дни после твоего отъезда слонялся по дому с таким настроением, будто кто-то спрятал у него в комнате дементора, — усмехнулась Джинни и, схватив Гермиону за руку, потянула её в сторону дома. — Вещи доставили несколько минут назад, — сообщила она, указывая на чемодан на пороге.

Входная дверь снова открылась, на этот раз являя Гарри с широкой улыбкой на лице.

— Вернулась наконец-то, — сказал он вместо приветствия. — Я уже начинал думать, что ты переезжаешь в замок насовсем.

— Её бы там никакая сила не удержала, — усмехнулась Джинни. — Проходите внутрь, Рон должен вернуться с минуты на минуту.

— Он ещё не здесь? — удивилась Гермиона.

— Не волнуйся, просто ему пришло уведомление из министерской совятни — видимо, надо получить какую-то посылку.

Гермиона кивнула, прошла в дом и тут же почувствовала тепло камина и аромат свежих фруктов, который наполнял помещение.

— Так приятно наконец вернуться, — произнесла она, невольно вспоминая холодные стены поместья.

— И как раз вовремя, — добавил Гарри. — Я всё ждал, когда нам пришлют письмо с сообщением, что ты сглазила Малфоя или случайно забила его до смерти.

— Ха-ха, очень смешно, — с лёгкой издёвкой отозвалась Гермиона.

— Да ладно, — продолжил Гарри, когда они втроём уселись на диван возле камина. После шикарной мебели в замке Малфоя он показался Гермионе жестковатым. — Только не надо говорить, что тебе ни разу не хотелось наложить на него проклятие.

Она лукаво улыбнулась:

— Гораздо чаще, чем ты думаешь, но до дела так и не дошло.

— Какая выдержка! — саркастично воскликнула Джинни.

— И не говори.

— Что ж, теперь ты на безопасном расстоянии, и Малфой может не опасаться за своё здоровье, — пошутил Гарри.

— Как вы тут жили, пока меня не было? — сменила тему Гермиона.

— Скучно, — вздохнул он. — Тедди, конечно, не давал сидеть на месте, но депрессивное настроение Рона влияло на всех.

— А Тедди уже уехал? — осведомилась Гермиона с лёгким разочарованием. Она ощущала странную привязанность к мальчику, особенно теперь. Глупо было сравнивать смерть родителей с ситуацией Тедди, ведь у неё была возможность провести с ними несколько счастливых лет. Тедди же знает собственных родителей лишь по рассказам других людей, но теперь Гермиона сочувствовала ему больше, чем когда-либо. Хоть сравнения и были неуместны, она всё равно чувствовала более тесную связь с ним: они оба много потеряли из-за обстоятельств, над которыми были не властны.

— Когда Рон сбежал в поместье, — начала Джинни, — мы думали только о том, как скорее его найти, так что мама предложила отвезти Тедди к Андромеде, пока всё не уляжется.

— Ох, мне жаль, что так получилось… — произнесла Гермиона, и улыбка исчезла с её лица. — Я понятия не имела, что возникла путаница с совами и…

— Тебе жаль? — изумилась Джинни. — Это нам должно быть стыдно! Надо было сразу же поехать к тебе, но Рон немного погорячился и убежал ночью.

Гермиона почувствовала, как лицо заливается краской.

— Неужели моё письмо произвело такое впечатление? — негромко спросила она. — Я была напугана, когда писала… и не могла трезво оценить ситуацию. Описание звучало гораздо хуже, чем реальное положение дел.

— Рон сказал, у тебя ужасные ожоги, — обеспокоенно сказала Джинни, пристально разглядывая длинные рукава свитера Гермионы.

— Сейчас уже гораздо лучше! — поспешно заверила она, но по настороженным лицам друзей поняла, что они ждут доказательств. Гермиона вздохнула и закатала рукав на правой руке, где ещё оставались довольно заметные шрамы.

Глаза Джинни расширились от ужаса.

— Это ты называешь «гораздо лучше»?! — воскликнула она.

— Джинни, всё нормально, — поспешно начала убеждать Гермиона.

— Да у тебя тут всё вздулось и… Это что, расплавленная кожа?!

— Успокойся, пожалуйста… Ты ведёшь себя как Рон.

Вместо этого Джинни подошла ближе к подруге, чтобы получше рассмотреть ожоги, и аккуратно дотронулась до обожжённой кожи. Внезапно её глаза сузились, и Гермиона поняла, что она почувствовала слабую пульсацию под красноватыми рубцами.

— Не думаю, что это «нормально», — произнесла Джинни уже спокойнее, но её голос всё равно оставался мрачным и расстроенным, когда она повернулась к Гарри: — Сам посмотри.

— Ты уверена, что они заживают? — спросил он, обращаясь Гермионе.

— Да.

— Я тебе верю, — кивнул Гарри и продолжил, обращаясь уже к Джинни: — Зачем ей лгать?

— Но они пульсируют! — поморщилась та, словно раны отзывались болью в её собственном теле.

— Все раны пульсируют, — пожала Гермиона плечами. — Это часть заживления.

— Гермиона целитель, — встал Гарри на защиту подруги. — Нет причин сомневаться в её словах.

Джинни уставилась на неё, словно просчитывая что-то в голове, и наконец медленно кивнула.

— Прости, — произнесла она. — Похоже, все Уизли любят перегибать палку.

— За это я вас и люблю, — улыбнулась Гермиона. Она прекрасно понимала, что Джинни желает ей только добра, как и Рон, просто они оба проявляли чрезмерную заботу. В любое другое время она посчитала бы их беспокойство очень милым, но сегодня была рада, что Гарри помог избежать ненужных вопросов. Она ценила его за то, что он позволял друзьям иметь личные секреты и доверял их выбору. С Роном всё было по-другому. Он считал тайны фундаментом для предательства. Положа руку на сердце, Гермиона не могла сказать, чьё отношение казалось ей более правильным, но сегодня она определённо предпочитала позицию Гарри.

Камин издал булькающий звук, и Гермиона подскочила от неожиданности. Золотистые языки пламени стали чуть тусклее, а шум — отчётливее, после чего цвет огня сменился на зелёный.

— Рон возвращается, — предположил Гарри.

В ответ на его слова пламя ярко вспыхнуло, и в нём действительно возникла фигура Рона, который тут же, не удержав равновесия, упал прямо в крошечную гостиную.

— А ещё мы очень неуклюжи, — добавила Джинни к своей предыдущей реплике. Гермиона тут же подбежала к Рону и опустилась перед ним на колено.

— Всё нормально? — спросила она, потирая его ушибленное плечо. Рон был покрыт сажей с головы до ног, включая средних размеров коробку, которую бережно сжимал в руках.

— Теперь да, — с улыбкой ответил он и потянулся к Гермионе, чтобы поцеловать.

— Не при нас же, — произнёс Гарри с притворной ворчливостью.

— Мы ничего плохого вам не сделали, — подхватила Джинни.

Рон бросил на них мрачный взгляд и снова повернулся к Гермионе.

— Это тебе, — сказал он, протягивая коробку.

— О, Рон, не стоило беспокоиться. — Гермиона едва заметно покраснела.

Он смутился.

— Да я и не… Это посылка, за которой я ездил в Министерство, — быстро сказал он.

— Для меня? — удивлённо переспросила Гермиона.

— Да. Утром прилетела сова с извещением, и я решил быстро съездить до твоего возвращения…

Но Гермиона уже не слушала. Она провела пальцами по адресу, написанному на коробке.

В строке адресата значилось: Гермионе Грейнджер.

— … ну, в общем, вот, — закончил Рон короткий рассказ.

— Да, — рассеянно кивнула она.

Коробка была какой-то странной, и Гермионе потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что же её смущает. Края коробки были скреплены печатью, и хотя воск немного затёрся от транспортировки, цепкий взгляд смог различить змею, обвивающую кельтскую букву «М».

— Открою позже, — произнесла Гермиона, поспешно прикрывая печать ладонью, и встала, направляясь к лестнице. — Пусть пока в комнате полежит.

— Родители ушли к знакомым, но оставили нам ужин, — крикнула Джинни вслед. — Поторопись, я как раз всё на плиту поставила.

* * *

«Открыть позже» получилось только в десять вечера после куриного пирога миссис Уизли, двухчасового допроса с пристрастием (во время которого Гермиона старательно избегала упоминаний о призраке и об ожогах) и ещё одного часа прослушивания нового альбома Ведуний. В конце концов она несколько раз зевнула и, отговорившись усталостью, поднялась в свою комнату.

Там Гермиона уселась на кровать, поджав под себя ноги, положила посылку перед собой и приглушила свет так, чтобы снаружи казалось, будто в комнате темно.

Она вытащила из кармана палочку и сняла с коробки запечатывающие чары. Коробка мгновенно открылась, являя взгляду содержимое. Прищурившись, Гермиона заглянула внутрь, пытаясь при тусклом свете разобрать, что же ей прислали. Немного осмелев, она протянула свободную руку к коробке, поочерёдно вытащила оттуда три увесистых книги и разложила их на кровати. Только с помощью дополнительного света от палочки Гермиона смогла хорошенько рассмотреть, что же ей прислали.

Сердце пропустило удар.

«Тёмные сердца», «Пламя преисподней», «Гримуар: тени бессмертия».

Книги лежали на кровати перед Гермионой, пока сама она внимательно их разглядывала, чтобы убедиться, что это не розыгрыш. Когда изумление наконец немного отступило, она осознала, что перед ней действительно лежат нелегальные книги, которые она изучала перед самым отъездом из поместья этим утром.

Гермиона замерла на мгновение, прислушиваясь к звукам за дверью. Судя по шуму, доносившемуся из гостиной, Рон, Гарри и Джинни ещё сидели там. Удовлетворённая тишиной в коридоре, Гермиона вновь засунула руку в коробку, чтобы проверить, всё ли достала. Оказалось, что нет. Она выудила сложенный в несколько раз кусок пергамента и поспешно развернула. Внутри содержалось краткое сообщение:

Для помощи в вашем исследовании. Эти книги я обнаружил на столе сегодня утром, надеюсь, их будет достаточно. В свою очередь, готов предоставить любую помощь. Элай.

Гермиона вдруг ясно поняла, почему посылку отправили именно через министерскую совятню: птиц Малфоя было слишком легко узнать, и Гарри потребовалась бы пара секунд, чтобы понять, откуда коробка, и ещё секунд пять, чтобы открыть её и обнаружить внутри незаконные книги. Фамилия Малфоя была достаточно известна, чтобы отправления из поместья без лишних вопросов прошли все досмотры министерской совятни. При этом посылка, доставленная в Министерство, не должна была вызвать подозрений у Гарри и Рона — в конце концов, Гермионе часто получала почту из Святого Мунго.

Она почувствовала знакомый всплеск адреналина, который пронёсся по крови, завладевая телом со скоростью лесного пожара и заставляя сердце колотиться в бешеном темпе. Ещё ничего не закончилось.

Гермиона убрала две книги назад в коробку и потянулась к «Пламени преисподней». Поднеся зажжённую палочку к ветхим страницам, она начала читать с того места, на котором остановилась утром.

Второе января, 1616

Сегодня мать потеряла контроль в присутствии четырёх маглов. Было забавно. Я услышала её визг, а потом маглы тоже сошли с ума… Крики всё никак не прекращались. Но мне понравилось.

Чтобы успокоить её, отец позволил матери провести ещё один эксперимент надо мной. В этот раз она выбрала руку… Сегодня кровь была не такой жидкой. Это её расстроило, и она опять на меня кричала, пока не успокоилась, а потом ушла вниз.

Гермиона продолжала читать до глубокой ночи. В дневнике Матильды Фрогворт оказалось ещё сорок записей — вплоть до сентября 1616-го, — с упоминанием различных экспериментов её матери, но без детального описания. Они всегда были связаны с кровью, что немного пугало Гермиону, но сама Матильда, кажется, оставалась безразлична к экспериментам, перечисляя их так, словно описывала примерку платьев. Тем не менее все записи были полны мрачного подтекста, который Гермиона ощущала почти физически. Тьма, из-за которой, возможно, книга и оказалась в списке запрещённых законом.

В коридоре послышались негромкие шаги. Гермиона поспешно засунула книгу в наволочку и, забравшись под одеяло, прикрыла глаза. Шаги приблизились к комнате, и кто-то осторожно приоткрыл дверь, пропуская в спальню слабый свет из коридора.

— Ты спишь? — Это был Гарри.

В повисшей тишине Гермиона чувствовала его внимательный взгляд.

— Нет, — наконец произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал так, будто она действительно пыталась заснуть.

— Прости, — пробормотал Гарри.

— Ничего страшного, — заверила она, приподнимаясь на кровати и прислоняясь спиной к изголовью. — Что-то случилось?

— Нет, просто хотел проверить, как ты. В смысле, Джинни со всей этой суетой… Мы так нормально и не поговорили.

— Гарри, после двухчасовых расспросов ты считаешь, что мы не всё обсудили? — с улыбкой спросила Гермиона.

— Ну, мы не могли упоминать Лестрейнджа при Роне.

Гермиона глубоко вздохнула.

— Когда-нибудь я ему расскажу, — с раскаянием произнесла она. Ей никогда не нравилось лгать Рону, но иногда это было просто необходимо.

— Я не об этом, — сказал Гарри, усаживаясь на кресло возле кровати. — Я пытался собрать как можно больше информации, когда его не было поблизости, но не могу сказать, что далеко продвинулся.

— Скейд сказал, Лестрейндж скрывается где-то в Южной Европе, — вспомнила Гермиона.

— Да, — задумчиво протянул Гарри. Его брови были сведены, а губы плотно сжаты, и девушке показалось, что он хочет сказать что-то ещё.

— Всё в порядке?

Гарри бросил на неё взволнованный взгляд и немного напрягся. Она слишком хорошо знала это выражение лица — такое же было у него в Хогвартсе, когда он не хотел рассказывать друзьям о том, что могло их расстроить.

— Я тоже слышал истории про Европу, — наконец медленно произнёс Гарри. — Но осведомители, от которых мы получили эту информацию, были… довольно подозрительны. Два мага из Италии, которые утверждали, что видели Лестрейнджа в одном из маготелей.

— И что в этом такого?

— Ну, во-первых, они не очень хорошо говорили по-итальянски, — мрачно ответил Гарри. — А во-вторых, тебе самой эти сведения не кажутся… фальшивкой?

— Не уверена, что до конца тебя понимаю, — нетерпеливо произнесла Гермиона. — К чему ты клонишь?

— Хорошо. Давай посмотрим с другой стороны: Лестрейндж — Пожиратель смерти, верно?

— Да.

— Он был среди ближайших соратников Волдеморта, всю жизнь имел доверительные отношения с тёмными магами, не говоря уже о самом Волдеморте. Думаю, у него довольно хорошее представление о том, как держаться подальше от посторонних глаз.

— Да, конечно, — согласно кивнула Гермиона.

— Тогда скажи мне, какой опытный Пожиратель в здравом уме стал бы скрываться в маготеле, где каждый день останавливается куча волшебников? И всего в паре часов лёта от того места, где Министерство ожидает его появления?

Гермиона застыла.

— Я проверил отель… — продолжил Гарри. — У них прекрасная репутация, там часто останавливаются министерские работники, когда ездят в командировку в Италию, а Лестрейндж — бывший Пожиратель в международном розыске, плакаты с его фотографиями развешаны повсюду на сотне языках.

— Думаешь, донесение было подстроено? — негромко спросила Гермиона, когда смогла наконец набрать воздуха в сдавленные страхом лёгкие.

— Как раз в этом я не уверен, — с сомнением проговорил Гарри. — Не так много удаётся узнать, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Но ты сам как думаешь? — настаивала Гермиона. Её опыт общения с Гарри подсказывал, что его предчувствия иногда бывали достовернее фактов.

— Я думаю, что Лестрейндж подстроил донесения, — откровенно сказал он. — Министерство какое-то время ожидало его появления в Лондоне, но сейчас все уверены, что он скрывается в Италии. Дело передано итальянским магам, бдительность британского Министерства ослаблена. А это…

— Идеальная возможность проникнуть в страну, — выдохнула Гермиона. — Всё сходится.

— Не говоря о том, что его главную мишень выпустили из-под защиты, — добавил Гарри, и Гермиона почувствовала себя неуютно от такого определения. Она невольно перевела взгляд на окно, словно ожидала, что обезумевший Лестрейндж прямо сейчас выскочит из темноты, чтобы убить её.

— С нами ты в безопасности, — поспешно заверил подругу Гарри, уловив изменение в её настроении.

— А вы со мной? — спросила она. — Если бы кучка Пожирателей сейчас заявилась сюда, что бы произошло?

— Мы бы сразились, — ответил Гарри. — Как и всегда.

— А кто защитит Молли и Артура? Кто спасёт Виктуар? Неужели ты не понимаешь: я потому и согласилась переехать в поместье. Если опасность никуда не делась, с какой стати Скейд выпустил меня из-под защиты?

— Не знаю, — честно ответил Гарри, — но… — Он запнулся, немного подался вперёд и продолжил, понизив голос: — Ты ведь не видела ничего странного в замке Малфоя?

Гермиона едва заметно отпрянула и напряглась. Так вот что Гарри пытался сказать всё это время!

— Думаешь, Малфой приложил руку к возвращению Лестрейнджа? — недоверчиво уточнила она.

— Это лишь предположение, — нерешительно отозвался Гарри. — Но оно вполне оправдано.

— Каким образом?

— Ну, во-первых, он предлагает в качестве убежища свой дом, где может постоянно следить за тобой — как раз до того момента, когда у Лестрейнджа появляется возможность вернуться в страну. Ты не можешь никуда сбежать, а потом, как только все теряют бдительность, Малфой убеждает Скейда в том, что защита тебе больше не требуется. А тот охотно верит, потому что информаторы говорят то же самое. И сейчас прятаться уже поздно.

Гермиона сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и внимательно посмотрела на Гарри.

— Я жила с ним в одном доме больше двух недель, — наконец произнесла она. — Если бы он хотел убить меня, он бы давно это сделал.

— Нет-нет, — поправил её Гарри. — Вспомни, когда Волдеморт охотился на меня, что он всегда приказывал?

Гермиона понимающе кивнула.

— Он просил доставить тебя живым… чтобы он сам мог тебя убить.

— Именно, — мрачно согласился Гарри. — Его пешки должны были доставить меня к своему хозяину, чтобы он мог лично меня прикончить.

— Хочешь сказать, Малфой пешка? — спросила Гермиона, неуютно поёжившись.

— Раньше он исполнял поручения других Пожирателей. Не думаю, что с тех пор многое изменилось.

В коридоре за дверью раздались приглушённые шаги, и Гермиона услышала тихие пожелания спокойной ночи, после чего всё стихло. Видимо, Рон и Джинни наконец-то решили закончить ночные посиделки в гостиной.

— Думаешь, Скейд тоже выполняет указания Малфоя? — шёпотом спросила она.

— А кто бы не стал? У него куча денег, и фамилия до сих пор внушает страх многим волшебникам.

— Всё это как-то… неправильно… — пробормотала Гермиона после долгих размышлений. — Я знаю, что детали сходятся, но…

Она вновь и вновь прокручивала в голове дни, проведённые в поместье, пытаясь понять, почему теория Гарри казалась неправильной. Неужели она так увлеклась тайной призрака, что совершенно пропустила план убийства, который проворачивали прямо у неё под носом?

— Я не уверен на сто процентов, — негромко произнёс Гарри. — Это всего лишь предположение, и я собираюсь докопаться до истины, не волнуйся.

— Я и не волнуюсь, — заверила Гермиона. — В любом случае там я действительно чувствовала себя в безопасности… От Лестрейнджа, по крайней мере.

— Мы все думали, что ты в безопасности, — согласился Гарри. — Я слышал, Малфой наложил на поместье все существующие защитные заклинания.

— Ага, включая Фиделиус, — добавила Гермиона.

— Было бы просто удивительно, если бы кто-то из его друзей решил заглянуть без предупреждения и остался в живых, — усмехнулся Гарри. — Неприступная крепость, а не дом.

Гермиона издала нервный смешок.

— Да уж, никаких незваных гостей в доме Малфоя, — произнесла она и тут же застыла, вновь прокручивая в голове только что сказанное. Никаких незваных гостей в доме Малфоя. Гермиона почувствовала знакомое покалывание, которое ощущала всякий раз, когда что-то было не так. Из глубины сознания возник полузабытый разговор:

Так много красивых мест! Хорошо, что я решила заглянуть сюда, иначе была бы уже на полпути в Америку, пока Драко догадался бы меня позвать.

А вот Драко очень удивился, правда?

Нежданные гости делают жизнь интереснее.

Гермиона побледнела.

— Да, полагаю, мисс Паркинсон будет гостить в поместье ещё некоторое время.

— Некоторое время?

— Я не уверен, а спросить лично ещё не имел возможности. Я видел её, лишь когда она доставила мистера Малфоя в его комнату после ранения, и позже, когда показывал ей комнату.

— Гермиона, ты чего? — взволнованно спросил Гарри, глядя на её мертвенно-бледное лицо. — Что-то случилось?

Поместье Малфоев это не просто замок... Это настоящая крепость.

За всеми заботами последних дней Гермиона совершенно проглядела важную деталь. Её цепкий наблюдательный взгляд не заметил такой очевидный обман, который всё это время находился прямо перед глазами. Почти два дня она не придавала этому значения, а сейчас могло быть уже слишком поздно.

— Гермиона? — позвал Гарри. — Что случилось? Эй! Что происходит?!

Девушку била мелкая дрожь. Надо было ответить, пока Гарри не перебудил весь дом. Это оказалось труднее, чем она ожидала — горло словно сдавили тисками, каждый звук давался с трудом.

Наконец Гермиона вдохнула поглубже и тихо прошептала:

— Пэнси.

Гермиона перевела поражённый взгляд на Гарри.

— Пэнси, — чётче повторила она.

Недоумение на его лице сменилось волнением.

— Пэнси Паркинсон? — уточнил он.

— Да. Да! Как я могла не заметить? — Гермиона вскочила с кровати и нервно откинула волосы с лица, её тело было напряжено до предела. — Я должна была обратить внимание!

— Гермиона, я ничего не понимаю, — растерянно сказал Гарри. — Можешь сесть и рассказать по порядку?

Но она была поглощена своими мыслями и продолжала расхаживать по комнате, едва слышно бормоча что-то себе под нос.

— Это невозможно, — наконец заключила она.

— Что именно? — Гарри передалось её волнение, и он настойчиво пытался получить ответ. — О чём ты говоришь?

— Но тогда… Он ведь сказал…

— Гермиона! — решительно прервал Гарри, вставая с кресла и удерживая её за локоть. — Может, уже объяснишь?

Гермиона вырвалась из его хватки и опустилась на пол, прислонившись к ножке кровати.

— Пэнси была в поместье.

— Допустим, — отозвался Гарри, опускаясь на пол рядом с ней. — И что она там делала?

— Она… сказала, что приехала навестить Малфоя, — ответила Гермиона, пытаясь сконцентрироваться, но сознание постоянно возвращалось к недавнему разговору в поместье.

— И что в этом удивительного?

— Она сказала, что хотела сделать сюрприз, — ответила Гермиона, особенно выделяя последнее слово. — И говорила она это Малфою.

Гарри немного расслабился, убедившись, что проблема не имела отношения к Лестрейнджу.

— И ты думаешь, что это было подозрительно?

— Я не придала значения её словам, пока ты не упомянул защиту замка и наложенный Фиделиус. Ты ведь сам знаешь, что только хранитель может открыть заклинание и сделать замок видимым для посторонних.

— Да, но что в этом…

— Гарри! — воскликнула Гермиона, удивлённая его недогадливостью. — Она сказала, что решила нанести неожиданный визит. Неужели ты думаешь, что Пэнси сама могла пройти через все охранные заклинания и проклятия и не привлечь к себе внимания?

— Может, Малфой сам её впустил?

— Нет… Он не знал о её приезде. Мы разговаривали за завтраком, и она несколько раз упомянула о том, что явилась без приглашения.

— Тогда дворецкий Малфоя? — предположил Гарри. — Ты же сама говорила, что он почти всем в замке заправляет.

— Да, именно так я и подумала сначала, но он сам сказал, что впервые встретил Пэнси, когда мы с ней вместе были в комнате Малфоя.

Гарри выпрямился, его тело едва заметно напряглось. На мгновение Гермиона обрадовалась, что он наконец осознал всю серьёзность ситуации, но эта радость быстро померкла, как только Гарри открыл рот:

— А что ты делала в комнате Малфоя? — спросил он, вскинув бровь.

Гермиона шумно выдохнула.

— Не в этом дело! Неужели ты не понимаешь? Ни Элай, ни Малфой не впускали Пэнси в поместье и даже не знали, что она должна прийти.

— Слушай, это ведь не наша проблема, — развёл руками Гарри. — Я уверен, что вышло недопонимание. К тому же, если бы визит Паркинсон беспокоил Малфоя, он давно бы разобрался.

— У меня такое чувство, что каждый из них думал, что другой впустил Пэнси в поместье, — задумчиво произнесла Гермиона. — Элай явно считал, что Малфой сам пригласил Паркинсон, а тот, в свою очередь, думал, что Элай помог ей добраться до замка. А потом они оба были слишком заняты, чтобы обсуждать подробности.

— Пэнси вполне безобидна, — беспечно пожал плечами Гарри. — Мы оба знаем, что она не представляет опасности, если не считать длинного языка.

Гермиона почувствовала, как в ней закипает раздражение.

— Гарри, мы давно не в Хогвартсе, — резко произнесла она. — Мы больше не кидаемся детскими заклинаниями и не подбрасываем друг другу вредилки Уизли. Я говорю тебе, что тут всё гораздо серьёзнее.

— Не вижу в произошедшем ничего ужасного, — честно ответил Гарри.

— Ты хоть понимаешь, какой силой надо обладать, чтобы незаметно пройти через все охранные заклинания, наложенные на поместье? — обеспокоенно спросила Гермиона. — Не говоря уже о том, что Фиделиус в принципе невозможно взломать.

— Ты слишком бурно реагируешь, — попытался успокоить её Гарри. — Твоя жизнь сейчас в опасности, а ты беспокоишься за Малфоя и Пэнси?

— Но Малфой и Элай могут быть в опасности! — воскликнула Гермиона.

— Уверен, они смогут за себя постоять.

— А я, по-твоему, не смогу? — Её голос звучал отчётливо и спокойно. Гарри тут же пожалел о сказанном, но выражение его лица не поменялось. — Скажи мне кое-что, — продолжила Гермиона. — Когда мы были в Выручай-комнате во время пожара, почему ты вернулся, чтобы спасти Малфоя?

Её взгляд был полон решимости, она пристально смотрела прямо в глаза Гарри.

— Инстинкт, — мрачно отозвался он.

— Потому что ни один человек не заслуживает смерти, если кто-то может его спасти, — ответила за него Гермиона.

— А Малфоя сейчас нужно спасать? — спросил Гарри, пытаясь достучаться до неё. — Это вообще может оказаться ловушкой, которая приведёт тебя прямиком в лапы Лестрейнджа.

— Нет, — убеждённо заявила Гермиона. — Я знаю, что в этой истории что-то нечисто и… — она задумалась на секунду. — Уверена, это как-то связано с призраком.

Гарри закатил глаза.

— Так вот в чём дело.

— Мне надо вернуться, — твёрдо сказала Гермиона.

— Да с чего ты это взяла?

Затылком она ощущала твёрдый переплёт книги, спрятанной под наволочкой, и чувство вины захлестнуло с новой силой. С одной стороны, Гермиона понимала, что надо взять себя в руки и прислушаться к разумным доводам Гарри, но с другой, иррациональной стороны, была убеждена, что загадка стоит усилий и что вернуться в поместье — единственное верное решение.

— Просто интуиция, — наконец отозвалась Гермиона. — Поверь мне, пожалуйста.

— А как же Рон? Джинни?

— Ты сам сможешь о них позаботиться, — уже мягче произнесла она.

Гарри поднялся с пола и устало приложил ладонь ко лбу.

— Одна ты не поедешь, — отрезал он. — Это самоубийство.

— Но мы же оба не можем просто уехать, — заметила Гермиона. Теперь была её очередь приводить разумные доводы. — Представь, как обрадуются Рон и Джинни, когда обнаружат утром наше исчезновение.

— Мы оставим записку, — ответил Гарри.

— Ага, и в следующую секунду они оба отправятся на штурм поместья, — закончила она. — Такой расклад будет просто идеальным.

— Я не собираюсь отпускать тебя одну!

— А я не собираюсь спрашивать твоего разрешения, — прямо сказала Гермиона. — Я прошу тебя как друга: пожалуйста, останься здесь, тут ты нужнее.

— Гермиона…

— Гарри, — не дала она договорить, — я еду… в любом случае.

Он опустил голову в знак поражения, но на лице сохранялось прежнее обеспокоенное выражение.

— Прости, — примирительно произнесла Гермиона, поднимаясь с пола и заключая друга в объятия. Поначалу его тело было напряжено, но от мягкого прикосновения Гарри расслабился и обнял её в ответ.

— Будь осторожна, — попросил он. — Если не ради самой себя, то хотя бы ради Рона.

— Хорошо, — отозвалась Гермиона. — Ты тоже.

Гарри тяжело вздохнул и отстранился, окидывая взглядом комнату.

— Что тебе понадобится? — спросил он.

Гермиона нахмурилась и мысленно прошлась по списку нужных вещей.

— Много чего, — наконец ответила она.

* * *

Последние отблески огня исчезли в темноте, когда Драко задул последнюю свечу в спальне. Мягкий лунный свет с трудом пробивался сквозь завесу плотных облаков, разливаясь мерным сиянием по тёмной комнате поместья. Малфой сидел в любимом кресле возле кровати, положив одну руку на широкий подлокотник, а вторую — себе на грудь.

Неприятное ощущение стянутой кожи от ожога почти прошло, но Драко инстинктивно дотрагивался до опалённой плоти, хотя и не совсем понимал зачем. Последние несколько недель он постоянно чувствовал напряжение в теле и, к своему раздражению, начал привыкать к нему. Даже удобное мягкое кресло, привезённое из Парижа, не могло заставить его расслабиться.

Что-то пронеслось за окном, и Драко порывисто вскочил с кресла, в очередной раз отмечая отсутствие боли в ответ на резкое движение. За окном била крыльями большая чёрная сова, не сводя своих выпученных жёлтых глаз с Драко. Он приблизился к окну, но, прежде чем успел протянуть руку, сова оставила свёрнутый пергамент на подоконнике снаружи и скрылась в ночи.

«Южная Франция».

Это были единственные слова, написанные на смятом клочке. Дыхание Драко участилось, когда он прочитал послание.

— Какие-то новости? — неожиданно послышался голос позади него, но Малфой не вздрогнул и даже не удивился вошедшему.

— Он на юге Франции, — сообщил Драко. — Как думаешь, сколько времени потребуется, чтобы добраться сюда?

— Около дня, — тут же ответил Элай. — Он не будет трансгрессировать?

— Не сможет. Будет добираться на поездах по большей части, но, думаю, у него с собой метла.

— Тогда один день, — повторил Элай, подтверждая своё изначальное предположение.

В комнате повисло молчание, и Малфой выглянул из окна на обширный внутренний двор. Тонкие тени кустов и растений переплетались в причудливом узоре, который постоянно менялся от лёгких порывов ветра. Вверх по воротам живым ковром поднимался плющ. Вид внутреннего дворика не мог не воскресить в памяти Драко полузабытые воспоминания: как он просыпался рано утром, выглядывал из этого самого окна, чтобы посмотреть, как мать ухаживает за растениями. Садоводство было одним из любимых занятий Нарциссы, и она могла часами напролёт находиться среди растений, если никто ей не мешал.

— В свете луны сад завораживает, — заметил Элай, подходя ближе и тоже выглядывая из окна. — Жаль, что большинство этих растений зачарованы, чтобы убивать.

Драко издал холодный смешок.

— Кто бы мог подумать, что розовые кусты могут быть смертельно опасны.

— Это очень расстраивало вашу мать, — сказал Элай.

— Что именно?

— Заклятия, наложенные на сад, — пояснил он. — Ей не нравилось, когда ваш отец или его друзья портили растения очередным заклинанием. Миссис Малфой потратила немало часов, ухаживая за ними, и ей не доставляло радости, что плющ может случайно её задушить.

— Это делалось для её же безопасности, — произнёс Драко.

Элай издал тихий смешок.

— Что смешного? — спросил Малфой, впервые за весь разговор поворачиваясь к дворецкому.

— Просто занятно, как часто используется это объяснение, — пояснил Элай, продолжая улыбаться.

Драко вновь перевёл взгляд на пейзаж за окном, любуясь серебряным сиянием луны, которое мягко окутывало растения, заставляя их слабо мерцать в темноте.

— Кусты ужасно разрослись, — заметил он.

— Я скажу домовикам, чтобы привели их в порядок завтра, — отозвался Элай, вся его весёлость исчезла, когда он услышал тоску в голосе Малфоя.

— Только смотри, чтобы они там не убились, — небрежно добавил Драко. — Мне сейчас лишние проблемы ни к чему.

— Прослежу лично, — пообещал Элай. — Что-нибудь ещё?

Драко помолчал, прислушиваясь к яростным завываниям ветра за окном.

— Её правда так расстраивали заклинания? — наконец спросил он.

— Скорее, не нравились, — поправил Элай.

— Она этого не показывала.

— Особый талант леди Малфой, — задумчиво проговорил дворецкий. — Зачастую именно это от неё и требовали: скрывать истинные чувства, надевать маску безразличия.

— А отец знал, что ей не нравилось, когда трогают её растения?

— О да, — отозвался Элай, переводя взгляд на Драко. — Но он никогда не упускал случая принести ей букет венериных башмачков, чтобы поднять настроение.

— Венериных башмачков? — переспросил Малфой, вскинув бровь.

— Это вид орхидеи.

Губы Драко растянулись в едва заметной улыбке.

— Очень на него не похоже.

— Маловероятное не является невозможным, — улыбнулся Элай в ответ. — Иногда оно всё же случается. А вы знаете, что символизируют башмачки?

— Без понятия.

— Красоту, — ответил Элай, мысленно радуясь, что ему удалось хоть немного приободрить Драко.

— Они правда были такими? В смысле, родители.

— Они довольно редко показывали свои чувства, но очень заботились друг о друге и о семье.

— И всё же… — Драко осёкся. — Они всё равно верили в планы Тёмного Лорда, в его идеи?

— И очень крепко, но, как вы сами знаете, впоследствии они об этом сожалели. Возможно, вы никогда до конца не осознавали, но это, — Элай обвёл рукой комнату, — это много для них значило: семья, дом и особенно вы, мистер Малфой.

Драко с трудом подавил охватившие его чувства и сдержанно кивнул в ответ, поворачиваясь к постели, которая сегодня была застелена тёмно-зелёными простынями.

— Пожалуй, на сегодня хватит, — произнёс он.

— С вашего позволения, мистер Малфой, могу ли я спросить, откуда вдруг такой интерес? — осведомился Элай, уже направляясь к двери.

— Просто один человек сегодня затронул эту тему, — ответил Драко.

— Я так и предполагал, — произнёс дворецкий со знакомым блеском в глазах. — Прикажете задёрнуть шторы?

Малфой перевёл взгляд на далёкое тёмное небо за окном, на луну, которая теперь почти полностью скрылась за облаками и отрицательно покачал головой.

— Нет, не надо.

Элай склонил голову в почтительном поклоне и закрыл за собой дверь.

* * *

Пэнси присела на краешек кровати Драко, обхватив себя руками за плечи и пытаясь угадать, что скрывается за мрачным выражением его лица. Серебряный лунный свет, проникавший в комнату сквозь неплотно задёрнутые занавески, мягко окутывал Малфоя, который прохаживался по комнате с удивительным для его положения спокойствием.

— По прикидкам Элая выходит один день, — устало проговорил Драко. — Не думаю, что возникнут проблемы.

— А если он ошибается? — спросила Пэнси, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, и наблюдая за реакцией Малфоя. По нервно дёрнувшемуся лицу она поняла, что смогла встревожить его.

— Он никогда не ошибается, — с едва заметным раздражением отозвался Драко. — По крайней мере, на моей памяти.

Пэнси вздохнула и выпрямилась.

— Давай всё же на минуту допустим, что на этот раз он неправ. Выйдет ужасно неловко, если мы окажемся не готовы к визиту. И мне совсем не хочется, чтобы меня пытали, Драко. Не все переносят боль так спокойно, как ты.

— Никто не будет никого пытать, — твёрдо произнёс Малфой. — Если даже он каким-то образом окажется здесь раньше, мы сразу обо всём позаботимся.

— Он приедет со своими дружками. Думаешь, это будет так легко?

Драко прекратил расхаживать по комнате и сжал губы. Пэнси заметила глубокие морщины между его сведёнными бровями, когда Малфой уселся на стул напротив кровати.

— Уверен, он сейчас гораздо слабее, — наконец произнёс Драко.

— Ага, и гораздо безумнее, — не преминула добавить Пэнси.

— В любом случае мы никак не можем повлиять на скорость его приезда, так что предлагаю оставить спекуляции на эту тему, — раздражённо заключил Драко.

— Хорошо, — Пэнси безразлично пожала плечами. — Ты считаешь, одного дня…

— Одного дня достаточно, чтобы подготовиться, — продолжил он за неё, больше убеждая себя, чем Пэнси. Малфой вновь поднялся и продолжил мерить спальню шагами, бормоча себе под нос что-то неразборчивое и словно забыв о присутствии Пэнси, пока она наконец не поднялась с кровати, всем своим видом выражая крайнее недовольство.

— Я честно не понимаю ни слова из твоего бормотания, — объявила она. — Если ты хочешь знать моё мнение, тогда будь добр говорить нормально, а если нет — просто скажи, и я спокойно пойду спать.

— Он очень недоверчив, — пояснил Драко то, что занимало его мысли последние несколько дней. — Конечно, он понимает, что моё предложение исходит из преданности и самых лучших побуждений, но он видел слишком много предательств, чтобы по-настоящему кому-то поверить.

— Думаешь, он заставит своих дружков следить за нами?

— Не совсем, — задумчиво ответил Драко. — Я почти уверен, что он наложит на дом какое-то подслушивающее заклятие.

Пэнси подвинула к себе одну из подушек Драко и улеглась на неё, одновременно прикидывая в голове различные варианты.

— Тогда мы просто снимем заклятие? — наконец предположила она.

— Напротив, мы позволим ему оставить прослушку, — поправил Драко и усмехнулся в ответ на недоумение на лице подруги. — Он должен думать, что имеет преимущество. Конечно, я заколдую пару комнат так, чтобы мы могли свободно разговаривать, но в остальном он будет считать, что мы ни о чём не подозреваем.

Малфой повернулся к Пэнси, которая удобно устроилась на его постели, и по её ровному дыханию и закрытым глазам понял, что она уже готова провалиться в сон. Драко почувствовал лёгкий укол раздражения, но потом понял, что ему, в сущности, наплевать — он и сам дико устал. Драко улёгся рядом с Пэнси и прикрыл глаза, позволяя бесплотному миру сновидений опутать себя и подарить несколько часов спокойствия.

* * *

В час ночи Косая аллея выглядела совсем не так, как при дневном свете: все магазинчики были закрыты, некоторые щерились кучей замков, другие просто сверкали предупреждениями, которые должны были отвадить потенциальных воришек. Огромные свечи, парившие над головой, слабо освещали каменные стены и деревянные двери. Воздух на улице обдавал морозной свежестью, и, когда Гермиона выдыхала, из её рта вырывались клубы пара.

С рюкзаком, перекинутым через плечо, она представляла собой весьма необычное зрелище для столь позднего часа. От зимнего холода её защищали лишь чёрная блузка, джинсы и накинутая сверху шерстяная мантия. В руке Гермиона сжимала потрёпанную метлу, и в тусклом освещении кто-то вряд ли смог бы разобрать гравировку на тёмном древке.

Она повернула налево, в едва заметный проход, и направилась вниз по улице, пока не оказалась рядом с узкой щелью в стене. Гермиона нашарила ручку двери и, пройдя внутрь, оказалась на вокзале — в громадном сером здании, которое, в отличие от аллеи, было прекрасно освещено яркими огнями.

— Мне нужен один билет из города, — слегка охрипшим голосом попросила она, приблизившись к окошку кассира. Из-за стекла на неё взглянул скучающий мужчина, который был, пожалуй, ровесником Гермионы, но тёмно-каштановые волосы и оливковая кожа сбавляли несколько лет.

— Десять сиклей, пожалуйста, — произнёс он, взмахивая палочкой и материализуя из воздуха серебристый квадратный билет.

Гермиона развязала небольшой мешочек, висевший на поясе, достала две золотых монетки и задумчиво посмотрела на них.

— Два галлеона, и вы меня не видели, — произнесла она.

Скучающее выражение на лице кассира сменилось интересом. Он внимательно посмотрел на монеты, лежавшие перед ним, и его губы растянулись в хитрой улыбке.

— Я вас не видел.

Гермиона взяла протянутый билет и, мельком взглянув на строку «Номер платформы», торопливо пошла в нужном направлении, следуя указателям, которые яркими пятнами выделялись на фоне тёмных стен. У нужной платформы уже стоял длинный чёрный поезд, который яростно ревел, выпуская клубы пара. Платформа оказалась не так пуста, как Косая аллея: несколько волшебников и волшебниц сходили с поезда или садились в него, таща за собой всевозможные чемоданы, саквояжи и сумки. Недолго думая, Гермиона вошла в первый попавшийся вагон и заняла свободное место, кинув сумку на соседнее сиденье и пристроив метлу у окна. Время отправления на билете сообщало, что поезд тронется через десять минут. Это означало ещё десять минут волнения о том, что Рон настигнет её.

Конечно, Гарри пообещал, что будет держать её отъезд в тайне так долго, как только сможет, и резонно заметил, что Рон всё равно не проснётся раньше утра, но Гермиона продолжала беспокоиться. Если он вдруг встанет посреди ночи и обнаружит её постель пустой, ему не потребуется много времени, чтобы догадаться, куда она уехала. А так как Рон уже бывал в поместье, он вполне мог нагнать её на полпути. Гермиона сделала всё, чтобы замести следы, но, пока поезд не тронулся, оставалась вероятность, что Рон её найдёт. Не желая терзать себя тяжёлыми мыслями в ожидании отправления, она достала из сумки толстую книгу в кожаном переплёте и раскрыла её на заложенной странице.

Шестнадцатое сентября, 1616

Сегодня я видела, как отец убил человека. Я не разглядела мужчину, но отчётливо помню яркую зелёную вспышку… Думаю, это от заклинания. Было довольно трудно разобрать слова из-за крика мужчины, но мне послышалось что-то вроде «Абракадабра».

Я тоже научилась кое-чему интересному. Это заклинание, которое заставляет людей плакать. Они плачут так, как не плакали никогда в жизни. Я использовала его на маленькой девочке вчера во дворе, и я видела, как закатываются её глаза, и слышала, как она кричит. Я просто направила на неё палочку и повторяла: «Круцио».

К горлу подступила мерзкая тошнота, когда Гермиона представила, как хозяйка дневника хладнокровно издевалась над ребёнком на пустынной улице, и другие, не менее отвратительные картины, которые услужливо рисовало воображение.

Тишину на платформе прорезал резкий свист, и поезд тяжело качнулся, трогаясь с места. Чувство облегчения отвлекло от мрачных мыслей и позволило Гермионе расслабиться — впервые с момента отъезда из Норы. Она улыбнулась: теперь Рон ни за что не смог бы нагнать её.

Поезд быстро набирал скорость, и тёмные стены вокзала почти сразу скрылись в ночи. Гермиона бросила последний взгляд из окна и вернулась к чтению.

Матильда Фрогворт была далека от определения «обычная». Её раннее знакомство с Круциатусом привело к тому, что однажды она испробовала его на собственной матери, когда та спала. Результат был ужасающим. Воспоминания, записанные в дневнике, становились всё мрачнее и мрачнее, Матильда описывала, как с течением времени она научилась контролировать родителей, используя тёмную магию. Её мать становилась слабее с каждым годом и в какой-то момент оставила свои эксперименты над девочкой. Отец некоторое время сопротивлялся магии дочери, но, в конце концов, и его воля была подавлена.

Когда дневник подошёл к описанию жизни уже двадцатилетней Матильды, стало понятно, что большую часть времени она проводила в компании бессовестных и беспринципных личностей, всё больше погружаясь в тёмные искусства. Тяжёлое детство и нерадивые родители превратили её из невинного ребёнка в циничную и аморальную особу. Пока Матильда собирала информацию о запретной магии, её родители были заперты в той же камере в подвале, в которой она сама провела большую часть своих детских лет.

Пятнадцатое июля, 1624

Под этой датой в дневнике были написаны всего четыре слова, но они, в сочетании с порывом холодного ветра, пронёсшегося по вагону, заставили Гермиону вздрогнуть и покрыться мурашками.

Сегодня я убила отца.

* * *

Пэнси уже некоторое время наблюдала за спящим Драко, изучая его то приподнимающиеся, то вновь опускающиеся брови, плотно сжатые губы и бледную кожу на лице, которая в полумраке комнаты походила на фарфор. Лунный свет серебрил светлые волосы, разметавшиеся по подушке. Драко слегка поморщился во сне, и, хотя его веки были закрыты, Пэнси легко могла представить себе хаотично вращающиеся зрачки. Она провела кончиками пальцев по его щеке, ожидая, что Драко вздрогнет, но он не шелохнулся.

Она издала низкий смешок и улыбнулась своим мыслям.

— Совсем как статуя, — прошептала она.

И, словно булавку, упавшую в мёртвой тишине, Драко услышал её голос и медленно открыл глаза, встречаясь с пристальным взглядом карих глаз Пэнси.

— Ты вспотел, — негромко заметила она.

— Дурной сон, — отозвался Малфой бесстрастным тоном. Он приподнялся на локте и глубоко вздохнул.

— Не стоит так сильно волноваться, — попыталась успокоить его Пэнси, придвигаясь чуть ближе. — Скоро всё закончится.

— Но пока не закончилось, у меня всегда будет повод для волнения, — мрачно произнёс Драко.

— Тогда дай мне отвлечь тебя, — промурлыкала она, растягивая губы в улыбке. — Мне всегда прекрасно это удавалось.

Драко шумно выдохнул и отстранился.

— Не сейчас, — решительно ответил он.

— Только не говори, что тебе не хочется, — не отступала Пэнси, игриво надувая губки. — Тебе ведь всегда это нравилось.

— Да… нравилось, — согласился Драко, чувствуя некоторую неловкость. — Но сейчас не самое лучшее время.

— Это из-за Грейнджер, да? — внезапно спросила Пэнси. Вопрос был настолько неожиданным, что сон с Малфоя как рукой сняло, и он уставился на неё со смесью недоумения и растерянности.

— Что?

Пэнси улыбнулась.

— Ты говорил с ней, — пояснила она, многозначительно вскидывая бровь. — Во сне.

— И что же я такого сказал?

— Ты просил её держаться подальше, — усмехнулась Пэнси. Драко мгновенно расслабился и вновь натянул на лицо маску безразличия.

— Это было предупреждение, — сказал он. — Наверно, я просто говорил ей держаться подальше от поместья.

Улыбка на лице Пэнси не дрогнула.

— Мы оба знаем, что любая девушка, занимающая твои мысли даже во сне, появляется там не только из чувства неприязни.

Она игриво взмахнула ресницами и поцеловала Драко в щёку, одновременно с этим проводя ладонью по его плечу.

— Никакой реакции, — наконец резюмировала она со вздохом. — Что ж, просто разбуди меня, если передумаешь.

Малфой подождал, пока Пэнси перекатится на свою половину кровати и удобно устроится на подушке, после чего лёг рядом, подложив руку под голову.

— Знаешь, — начал он, нарушая тишину, — когда-нибудь ты кого-то встретишь и нам придётся это прекратить.

— Знаю, — отозвалась Пэнси.

— Думаешь, будет легко? — вдруг спросил Драко. — Оставить что-то настолько удобное и спокойное ради отношений, основанных только на любви?

— Мне было бы легко, если бы я нашла правильного человека, — пожала плечами Пэнси.

Несколько мгновений они лежали в полной тишине, пока Драко первым не нарушил её:

— Откуда ты знаешь?

— Если бы я полюбила кого-то так сильно, что даже мысль о предательстве причиняла мне боль, я бы легко забыла о других.

— Даже обо мне?

— Даже о тебе.

— Звучит очень самоуверенно, — усмехнулся Драко.

— Но я знаю, что это так, — ответила Пэнси, не колеблясь. Комната вновь погрузилась в тишину, но в этот раз её нарушила Паркинсон:

— А ты смог бы?

— Не знаю, — честно ответил Драко.

* * *

«Конечная остановка! Поезд дальше не идёт! Просим всех магов и волшебниц не забывать свой багаж и покинуть поезд», — прогремел громкоговоритель на платформе снаружи только что прибывшего поезда.

— Это и вас касается, мисс! — прозвучал над Гермионой низкий мужской голос.

Она распахнула глаза, спросонья не сразу поняв, где находится.

— Конечная остановка, мы давно на окраине города, — сообщил мужчина в тёмно-синей форме проводника.

Гермиона резко выпрямилась в кресле и изумлённо огляделась по сторонам, поправляя спутанные волосы.

— Который час? — спросила она, только теперь понимая, что проспала почти всю дорогу.

— Чуть больше трёх, — ответил проводник, даже не взглянув на часы. Гермиона обратила внимание на его пронзительные тёмно-карие глаза, которые, впрочем, сейчас выглядели очень уставшими. — Вам следует покинуть вагон, мисс. Мы отъезжаем через десять минут.

— Мы ведь в пригороде, верно?

— Да, разумеется, — кивнул он, подозрительно глядя на Гермиону, пока она собирала свои вещи и заталкивала странную книженцию в сумку. — Вы ведь знаете, куда направляетесь?

— Ну… не так чтобы очень, — призналась Гермиона. — Я… — она не знала, стоит ли продолжать вопрос — уж этот-то человек вряд ли подскажет, как добраться до замка.

— Я знаю эти места как свои пять пальцев, — заверил её проводник.

— Мне нужно попасть… в поместье Малфоев.

Свисток паровоза разнёсся по платформе, сообщая пассажирам, что пора занять свои места или покинуть поезд. Карие глаза мужчины сверкнули, и он отступил на полшага.

— Ничего не знаю про это место, — быстро произнёс он. — Извините.

Гермиона понимающе кивнула и, собрав свои вещи, вышла из вагона, а проводник ещё некоторое время смотрел ей вслед, о чём-то размышляя.

* * *

Эван Паркер озадаченно провожал взглядом последнюю пассажирку поезда. Она была уже третьим человеком с нездоровым интересом к поместью за эту неделю, и Эван не был тупицей. Что-то странное творилось в замке.

Но, в отличие от рыжего парня и светловолосого мужчины, эта девушка выглядела слишком невинно, чтобы иметь отношение к грязным делишкам Драко Малфоя. Тем не менее он тряхнул головой и извлёк из кармана помятый клочок бумаги, собираясь чётко следовать полученной инструкции — как и всегда.

«Станция Брэкнелл, 3:05 — невысокая шатенка спрашивала о поместье. — Паркер».

Эван поспешно сложил клочок бумаги и направился в комнату ожидания в конце платформы. Снежно-белая сова нервно ухала, словно ей не терпелось вырваться на волю. Он подошёл к птице, аккуратно привязал к лапке только что нацарапанную записку и выпустил сову из клетки.

— Давай, — приказал он, глядя, как она взлетает и берёт курс на поместье Малфоев, и улыбнулся, предвкушая очередной золотой галлеон — плату за сообщения о потенциальных визитёрах.

* * *

Комнату осветила яркая белая вспышка, и Драко мгновенно вскочил с постели, инстинктивно выхватывая волшебную палочку, но быстро успокоился, поняв, что это всего лишь Элай.

— Что ты тут делаешь?

— Это срочно, мистер Малфой! — взволнованно проговорил дворецкий. — Они здесь!

— Кто здесь?

Элаю было сложно сдержать дрожь в голосе. Это был страх человека, который осознал свою ошибку и теперь отчаянно хватался за соломинку, пытаясь не утонуть и не утянуть за собой своего хозяина.

— Мистер Лестрейндж, сэр.

Ледяной порыв ветра пронёсся по комнате словно в ответ на произнесённое Элаем имя, которое эхом отразилось от стен.

— Как это возможно?

— Я недооценил его, — ответил Элай уже чуть спокойнее, но всё равно непривычно быстро. — Он солгал в записке. Он бы ни за что не успел добраться сюда из Франции за несколько часов.

— И почему меня это не удивляет? — резко бросил Драко. — Откуда тебе известно, что Лестрейндж здесь? Он уже у ворот?

Элай отрицательно покачал головой, достал из кармана клочок пергамента, сложенный вчетверо, и передал его Малфою.

— Это от Паркера? — догадался Драко.

— Я просил его усилить контроль, даже удвоил вознаграждение. Мистер Малфой, что же нам теперь делать?

— Зависит от того, сколько времени у нас есть, прежде чем они доберутся до поместья, — отозвался Драко.

— Около часа, — с готовностью ответил Элай. — Если не будут спешить, чего я не могу гарантировать.

— Сколько их?

— В записке написано, что пять, включая самого Лестрейнджа.

Взгляд Драко замер на окне, украшенном морозными узорами, но в голове проносились сотни вариантов и планов. Мёртвая тишина, повисшая в комнате, помогала не отвлекаться от собственных мыслей, пока его внимание не привлекло шевеление на кровати.

— Пэнси, — прошептал он себе под нос.

В следующую секунду Драко уже стоял у постели и легонько тряс девушку за плечи.

— Пэнси, вставай.

Она открыла заспанные глаза и, покосившись на Малфоя расфокусированным взглядом, пробормотала:

— Что случилось?

Но Драко уже стоял у комода, вытаскивая из ящика аккуратно сложенную чёрную мантию.

— Переодевайся, — сказал он, бросая одежду на кровать. — Быстрее!

— Драко, что происходит? — не на шутку забеспокоилась Пэнси.

— Лестрейндж скоро будет здесь. Тебе надо убраться из поместья, Элай приготовит экипаж.

Пэнси не сдвинулась с места, но её глаза наполнились животным страхом.

— Я же говорила, что так и будет! — воскликнула она, прикладывая руку к груди, словно боялась, что бешено колотящееся сердце оттуда выпрыгнет.

— Не волнуйся. Как только покинешь территорию, Лестрейндж даже не узнает, что ты была здесь — останешься вне подозрений.

Теперь во взгляде Пэнси читалось удивление.

— Как только покину территорию? — переспросила она. — Куда ты меня отправляешь?

Драко вздохнул.

— Домой… В Министерство… Да куда угодно!

К его удивлению, Пэнси издала нервный смешок и решительно поднялась с кровати.

— Я никуда не поеду. Мы же договорились, что сделаем всё вместе.

— Нет. Даже не думай об этом, — отрезал Драко. — Я знаю, мы обсуждали план, но я не уверен в нём настолько, чтобы рисковать тобой. Тем более Лестрейндж украл у нас последний день на подготовку. Мне давно пора поквитаться с ним.

— Ты не единственный, кто потерял близких в этой войне, — напомнила Пэнси. — И не единственный, кто хочет отомстить.

— Я всё понимаю. Но…

— Если понимаешь, значит, дело решено. Остаёшься ты — остаюсь и я. — Лицо Пэнси немного смягчилось, когда она приложила ладонь к бледной щеке Драко. — Не пытайся справиться в одиночку. Жизнь гораздо проще, когда рядом есть те, кто готов помочь.

Её слова поразили Малфоя, как стрела, пущенная в сердце, а в сознании ярким воспоминанием прозвучали слова Гермионы Грейнджер, которая так самоотверженно умоляла Драко принять помощь.

Позволь мне помочь тебе!

— Что нам теперь делать? — спросила Пэнси, вырывая его из воспоминаний о недавнем прошлом.

Драко тяжело вздохнул и решительно произнёс:

— Элай, тебе придётся снять защитные заклинания. Лестрейндж не раз бывал в поместье и всё равно знает о большинстве из них, к тому же гостей пятеро, и я бы не хотел злить их раньше времени.

— У нас будет эффект неожиданности, — предположил Элай.

— Если что-то пойдёт не так, я смогу взять на себя троих, не больше… — продолжал вслух размышлять Драко. — Пэнси, ты ведь справишься с одним из них?

— Разумеется, — отозвалась она, прокручивая палочку в руке.

— Остаётся Лестрейндж. Пожиратели будут впереди, я уверен, что он выпустит их в качестве прикрытия.

— Я могу с ним сразиться, мистер Малфой, — произнёс Элай.

— Нет, — отрицательно качнул головой Драко. — Если дойдёт до битвы, Лестрейндж мой.

* * *

Гермиона мрачно оценила окружающую обстановку, стараясь не поддаваться навалившейся усталости. Часы показывали четыре утра, а она сидела на скамейке в одной из самых опасных частей Лондона, имея при себе лишь метлу, рюкзак и запрещённую законом книгу.

Гермиона окинула взглядом пустую платформу, прокручивая в голове различные варианты. Малодушная мысль попросить Гарри о помощи возникла и тут же была забыта, потому что, во-первых, такая просьба обязательно сведёт с ума Рона, а во-вторых, Гарри всё равно не сможет добраться до замка. Гермиона думала о том, чтобы послать записку Элаю, но о ней наверняка узнал бы Малфой, или — ещё хуже — Пэнси могла перехватить сову. Третий вариант — переночевать в ближайшем мотеле и отправиться в поместье утром, но, опять же, криминальная окраина города не располагала к отдыху.

— …такая мразь… — донёсся до Гермионы обрывок чьих-то слов.

Она заинтересованно повернулась в сторону говоривших — несколько мужчин как раз шли вдоль платформы по направлению к ней. Один из них был высокий и лысый, второй оказался полноватым низкорослым шатеном. С ними был и третий мужчина, но он постоянно оказывался скрыт от взора то длинными тенями на платформе, то собственными спутниками.

— Я хочу провести ночь как человек, — отвечал лысый с сердитым рычанием. — Последнее время мы только на соломе и кемарим.

— Я слышал, у них там толпы эльфов… Чё, разрешат нам прихватить кого-нибудь, а? — с усмешкой прохрипел шатен.

— Заткнитесь оба, — прервал их третий мужчина, не выходя из тени. — Его низкий плавный голос чем-то напомнил Гермионе голос Драко. — Вас там никто не ждёт.

— Ни хрена себе, — проворчал лысый. — А мы тогда какого хрена ждём?

— Будь терпеливее, — отозвался мужчина в тени. — Нам нужны мётлы, чтобы добраться до поместья.

— И где оно, Моргана его раздери?

— Надёжно спрятано, — усмехнулся мужчина. — Поместье Малфоев — неприступная крепость.

Гермиона порывисто выдохнула, схватила со скамейки оставленный кем-то «Ежедневный пророк» и сделала вид, что полностью поглощена чтением. Мужчины говорили о поместье… Она напрягла слух, чтобы не пропустить ни слова, при этом стараясь не отрывать взгляда от раскрытой газеты.

Молодой человек, чьё лицо до этого было надёжно скрыто, наконец вышел из тени ближайшей колонны, и Гермиона смогла украдкой его рассмотреть. Он был чуть выше своих спутников, но казался немногим старше неё; чёрные волосы спускались до плеч, а глаза имели пронзительный карий цвет. Однако больше всего Гермиону удивило поразительное сходство с Драко в том, как он держал себя: в его напряжённо выпрямленной спине, в жёстком выражении лица, даже в жестах.

— Сходи за чемоданами, — приказал он лысому. — Розье должен принести мётлы с минуты на минуту.

Гермиона с невероятной ясностью осознала, что это может быть её единственный шанс попасть в поместье сегодня. Она крепче сжала метлу Крама.

Лысый мужчина что-то пробормотал, оскалив зубы, которые даже издалека поражали своей желтизной, но пошёл выполнять приказание. Шатен воспользовался отсутствием товарища, чтобы задать высокому парню ещё пару вопросов.

— Ты веришь ему? — осторожно поинтересовался он. — Я про Малфоя.

— Определённо больше, чем тебе, — отозвался «двойник» Драко, и его губы растянулись в такой знакомой ухмылке, что по спине Гермионы пробежал холодок.

— Очень смешно, — проворчал шатен.

Несмотря на разницу в возрасте, оба — и он, и лысый — подчинялись этому загадочному брюнету. Через несколько минут показался Розье с тремя мётлами. Гермиона инстинктивно покрепче прижала свою, внимательно наблюдая, как трое мужчин направляются к выходу с платформы.

— Остальные ждут снаружи, — сообщил Розье.

Гермиона аккуратно достала из рюкзака мантию-невидимку, одолженную у Гарри, и, накинув её на плечи, последовала за странной компанией.

* * *

Когда Элай закончил с деактивацией последних заклинаний, до визита Пожирателей оставалось всего двадцать минут, в течение которых Малфой и Пэнси готовились морально и физически. Домовые эльфы перенесли все вещи Драко из его комнаты в самую большую и великолепно обставленную спальню поместья, в которой Малфой планировал ночевать во время визита Лестрейнджа.

Занавески на одном из ближайших окон затрепетали, и в комнату влетела потрёпанная белая сова. Она тут же поспешила к Элаю и сбросила ему в руки помятый клочок пергамента. Дворецкий слишком хорошо знал и сову, и этот пергамент низкого качества, чтобы и до прочтения понять — кто-то ещё направлялся в замок.

«Станция Брэкнелл, 3:05 — невысокая шатенка спрашивала о поместье. — Паркер»

Элай всегда славился своим хладнокровием, но даже он почувствовал, как сердце пропустило удар при этом известии. Невысокая шатенка… Он сразу понял, о ком шла речь. Ему была известна лишь одна девушка, которая рискнула бы тайком пробраться в поместье, и скоро она будет здесь.

— Что-то не так?

Элай вздрогнул и наконец заметил, что всё это время Малфой внимательно смотрел на него с другого конца комнаты.

— Элай, что случилось? — с нажимом спросил он.

Дворецкий посмотрел на хозяина: на мешки под глазами от постоянной бессонницы последних дней, на бледную кожу, усталый взгляд и слабый тремор в руках. Элай вздохнул, принимая единственно верное решение.

— Ничего, мистер Малфой, — спокойно ответил он.

— Мы готовы, — сообщил Драко.

Элай мрачно кивнул.

— Мисс Паркинсон ждёт внизу? — спросил он.

— Да, она хочет побыть в одиночестве. Волнуется.

— А вы?

Малфой задумчиво взглянул на Элая, после чего отвернулся к окну.

— Со мной всё в порядке.

— В волнении нет ничего постыдного, — произнёс Элай с отеческим участием. Он чувствовал себя немного неуютно от того, что видел Драко в таком состоянии — словно назойливо вторгался в личное пространство.

Малфой сделал глубокий вдох, ни на мгновение не отводя пристального взгляда от внутреннего дворика, который отлично просматривался из окна.

— Скажи эльфам, чтобы не спускали глаз с леса, — холодно проговорил он. — Думаю, Лестрейндж придёт оттуда.

— Да, сэр.

* * *

Гермиона неуютно поёжилась под прикрытием мантии-невидимки. К троим мужчинам, вслед за которыми она покинула вокзал, присоединились ещё двое, и теперь все они стояли в тени станции Брэкнелл, явно чего-то ожидая.

Среди деревьев справа от станции послышался отчётливый шорох, и из кустов вышла тёмная фигура в капюшоне, который полностью скрывал лицо. Когда на лицо незнакомца упал свет ближайшего фонаря, Гермиона едва удержалась от вскрика и больно прикусила нижнюю губу, узнав в мужчине ненавистные черты Родольфуса Лестрейнджа. Даже издалека она могла рассмотреть воспалённые, налитые кровью глаза и губы, искривлённые в высокомерной ухмылке.

Очередной порыв ветра заполнил лёгкие, мешая дышать, липкий страх пробежал вниз по позвоночнику.

— Кассиус, — произнёс Лестрейндж низким, пробирающим до дрожи голосом, — мой мальчик!

«Двойник» Драко выступил вперёд, направляясь к Родольфусу, раскинувшему руки в приветственном жесте.

— Давно не виделись, — добавил Лестрейндж, обнимая его.

— Согласен, — равнодушно отозвался Кассиус. — Ну что, можем ехать?

— Да-да. Путь безопаснее всего в самую тёмную ночь…

Кассиус обернулся и кивнул четверым мужчинам, которые стояли поодаль.

— Будем держаться севера, — негромко произнёс он, выпуская изо рта облачко пара. — Минут через двадцать доберёмся до небольшой поляны рядом с рекой. Чуть дальше начинается густой лес, там и спустимся.

— Чё по поводу Министерства? — спросил один из мужчин.

Двое из компании загоготали, а Лестрейндж закатил глаза.

— Это же поместье Малфоев, Маркус. Министерство не посмеет даже приблизиться к нему.

Гермиона почти не слушала. Её мелко трясло, а палочка была крепко сжата в ладони. Он здесь. В каких-то пятнадцати футах. Он убил её родителей. Можно отомстить прямо сейчас. Конечно, этим она себя выдаст, и у неё не хватит сил одолеть пятерых взрослых мужчин. Лысый и тот, кого Лестрейндж назвал Маркусом, не выглядели особенно сильными волшебниками, Гермиона могла бы обездвижить их.

Нет, она наверняка погибнет. Кассиус, например, казался гораздо более опасным противником. Ему потребуется от силы пара секунд, чтобы среагировать, а учитывая его прошлое в роли Пожирателя, на пощаду рассчитывать не приходилось — этот с лёгкостью применит непростительное проклятие.

Гермиона глубоко вздохнула и подняла руку с зажатой в ладони палочкой. Гарри всё поймёт. Он знает, как сильна бывает жажда мести. Он поймёт, что эта жертва была необходима, если она означала смерть Лестрейнджа.

Гермиона прикрыла глаза и воскресила в памяти образ Рона, Джинни, Гарри… Они были не просто друзьями, они были настоящей семьёй, особенно в последние несколько лет. Перед глазами всплыли лица родителей, и Гермиона не могла больше ждать. Она направила палочку на Лестрейнджа, который как раз обсуждал что-то с одним из своих дружков. С такого расстояния было невозможно промахнуться.

— Авада… — прошептала она.

— Малфою нельзя доверять, — негромко произнёс Лестрейндж, обращаясь к Кассиусу.

Гермиона замерла на середине заклинания, прислушиваясь.

— Я знаю, — кивнул парень.

Она мысленно выругалась, отчётливо осознавая, что никак не может умереть, не узнав, что замышляет Драко. Секундная уверенность в принятом решении испарилась, и Гермиона разочарованно опустила палочку — Мерлин бы побрал это врождённое любопытство!

Тем временем мужчины, ничего не подозревая о почти случившемся покушении, оседлали мётлы и поднялись над землёй. Кассиус взмыл в воздух последним, до этого настороженно оглянувшись и внимательно изучив то самое место, где стояла Гермиона. Его взгляд скользнул по «пустому» пространству, после чего он тряхнул головой и с силой бывшего игрока в квиддич оттолкнулся от земли.

* * *

Гермиона выждала несколько минут, прежде чем подняться в воздух на поддельной метле Виктора Крама. Она сразу повернула на восток и, лишь пролетев некоторое время в том направлении, выровняла метлу в сторону севера, чтобы ненароком не столкнуться с Пожирателями. Когда на горизонте забрезжила заря, Гермиона заметила внизу реку, которую упоминал Кассиус. Несмотря на то, что девушка никогда не увлекалась мётлами, богатый опыт хогвартских приключений кое-чему её научил. Она замедлила полёт и опустилась ближе к земле. Ветер успокоился, но руки успели окоченеть настолько, что Гермиона не чувствовала пальцев и с трудом могла управлять метлой.

Заметив на окраине леса тёмные фигуры, она зависла над землёй на почтительном расстоянии, приглядываясь. Гермиона даже узнала местность: здесь останавливалась карета, когда они с Малфоем и Элаем впервые добирались до поместья. Дальше начиналось действие Фиделиуса.

Несколько мгновений ничего не происходило, мрачный лес стоял в гордом молчании, подёрнутый предрассветной дымкой. Вдруг земля на поляне завибрировала, и слабое золотистое свечение возникло из ниоткуда. Минуту спустя Гермиона увидела перед собой величественные очертания замка.

Не теряя времени впустую, мужчины вновь оседлали мётлы и пролетели сквозь луч света на территорию поместья. Гермиона последовала за ними, держась чуть выше Пожирателей и пытаясь найти оптимальный баланс между скоростью и шумом полёта, чтобы остаться незамеченной. Она прекрасно знала, что счёт идёт на секунды — проход через заклинание Доверия будет открыт совсем недолго.

— Давай, давай, давай, — шёпотом подгоняла она метлу.

Пожиратели уже направлялись к замку, а Гермионе оставалось пролететь около ста футов, когда края прохода начали смыкаться. Поместье стало медленно расплываться, словно растворяясь в тумане.

— Быстрее, глупая деревяшка!

* * *

Малфой возвышался над парадной лестницей, ведущей в замок, Пэнси стояла по правую руку от него, а Элай держался в нескольких шагах позади.

— Тридцать секунд, — прошептал он, получив сообщение об открытии заклинания Фиделиус.

— А как же ловушки между воротами и парадным входом? — взволнованно спросила Пэнси.

— Временно деактивированы, — отозвался Элай.

— Мы же не хотим, чтобы дядя Ральфи поранился, — усмехнулся Драко и добавил: — Двадцать секунд.

* * *

Оставалось всего пятьдесят футов, но сумрак, сгущавшийся вокруг поместья, был уже непозволительно плотным, проход сужался с каждой секундой. Гермиона наплевала на маскировку и пустила метлу на максимальной скорости.

Крыша Северной башни ещё была видна достаточно отчётливо, и девушка решила, что это лучший вариант. Каких-то двадцать футов, и она будет на территории поместья.

* * *

Пэнси нервно оправила мантию, когда Элай сделал пятисекундное предупреждение. В дальнем конце двора уже обозначились тёмные фигуры на мётлах, которые стремительно приближались к замку. Она насчитала шестерых.

Пэнси схватила Драко за запястье, и он вопросительно повернулся. Она знала, что он уже сто раз пожалел, разрешив ей остаться, но сейчас было поздно что-то менять. К тому же Малфой не имел права принимать решение за неё.

— Их шестеро, — прошептала Пэнси дрожащим голосом. — В записке было написано, что их пять.

— Я ожидал подобных сюрпризов, — пожал плечами Драко. — Не бойся.

Мужчины приближались быстро и вскоре уже снижались перед главным входом, звучно спрыгивая на землю. Пэнси почувствовала, как Драко едва заметно напрягся, крепче сжимая палочку. Она последовала его примеру.

— Драко, Драко… — Последний гость слез с метлы и раскрыл руки в отеческом жесте. — Рад тебя видеть.

— Дядя Ральф, — отозвался Малфой, вежливо кивая. — Ты рано.

— Ну, сам знаешь, — начал Лестрейндж, не переставая скалиться, — ранней пташке достаётся лучший червяк. Так что чем раньше, тем лучше.

— Только не для червя, — хладнокровно отозвался Драко.

Лестрейндж издал короткий смешок и впервые обратил внимание на Пэнси.

— Неужели? — воскликнул он, окидывая её цепким взглядом. — Пэнси Паркинсон!

— Мистер Лестрейндж, — вежливо отозвалась она, безуспешно пытаясь выдавить из себя улыбку — слишком сильно происходящее напоминало ей встречи Пожирателей в родительском доме.

— Отлично выглядишь, дорогая. — Он широко улыбнулся, обнажая крупные жёлтые зубы. Пэнси едва заметно поёжилась и придвинулась ближе к Драко. Лестрейндж, казалось, не заметил её реакции и повернулся к дворецкому.

— И, разумеется, Элай! Мой старый друг, всё ещё на верной службе, я вижу?

— Как и всегда, — кратко ответил Элай с лёгким поклоном.

Несколько секунд все сохраняли выжидательное молчание. Первым его нарушил Лестрейндж:

— Ты ведь помнишь Кассиуса, Драко? — спросил он, указывая на прибывшего с ними молодого человека.

Тот отделился от группы Пожирателей, вышел на свет, и челюсть Пэнси отвисла. Она смерила Кассиуса недоверчивым взглядом, отмечая, что он совершенно не похож на тощего бледного парня, каким она запомнила его с последней встречи двенадцать лет назад.

Драко кивнул старому знакомому.

— Дурмстранг поменял тебя, — отметил он.

— А Хогвартс — тебя, — усмехнулся Кассиус.

— Может, уже пройдём внутрь? — предложил Лестрейндж. — Я зверски голоден.

Драко согласно кивнул, поворачиваясь к Элаю.

— Активируй защитные заклинания, — приказал он. — Нам не нужны незваные гости.

— Да, мистер Малфой.

Элай спустился с крыльца и начал делать пассы руками, бормоча заклинания. Драко подал руку Пэнси и жестом пригласил всех следовать за ним. Он уже переступил порог парадного входа, когда над головами раздался пронзительный крик. Все немедленно задрали головы, пытаясь разглядеть источник звука, которым оказалась крошечная фигурка на самом верху Северной башни.

Малфой страшно побледнел, мгновенно узнав этот голос. Пэнси потребовалось чуть больше времени, но она сразу почувствовала, как дрогнула рука Драко. Позади них послышались странные звуки, и, прежде чем она успела среагировать, Элай выхватил свою палочку и оттеснил Пэнси за спину.

Четверо из шести Пожирателей уже стояли в боевой стойке с палочками наготове.

— Я говорил тебе, что это небезопасно, — прошипел один из них, обращаясь к другому.

Кассиус и Лестрейндж сохраняли видимое спокойствие, хотя их взгляды были прикованы к девушке на крыше башни. Драко тоже продолжал с ужасом смотреть на неё.

— Грохнем всех — и дело с концом, — предложил особо кровожадный Пожиратель.

Взгляд Лестрейнджа ожесточился.

— Что тут происходит? — с обманчивым спокойствием спросил он у Элая.

Ответа не последовало.

Зато с крыши раздался очередной вопль, но теперь девушка выгнулась так, что Драко смог её разглядеть, подтверждая свои худшие опасения. Очевидно, Грейнджер проникла на территорию вслед за Пожирателями, а затем попала в одну из ловушек, не деактивированных Элаем — гостей ведь ждали внизу. Но какого чёрта она сунулась в замок, зная, что сюда же направляется Лестрейндж?! Теперь Гермиона неловко болталась под крышей башни, отчаянно цепляясь за металлический выступ. Всем присутствующим было понятно, что долго это продолжаться не может. Словно в подтверждение, руки Гермионы разжались, и она с громким криком сорвалась с башни.

Не раздумывая ни секунды, Драко метнулся вниз с крыльца, по пути выхватывая палочку.

— Мистер Малфой! — воскликнул Элай, но Драко его уже не слышал.

— Я убью её! — выругался он себе под нос, выпуская из палочки луч света, который мгновенно окутал Гермиону, замедляя падение.

— Экспеллиармус! — выкрикнул кто-то из Пожирателей, и Малфой свалился с ног, но Пэнси быстро разрушила заклинание и обезоружила нападавшего.

Короткая заминка помешала Драко, и Гермиона вновь полетела вниз, стремительно набирая скорость. По счастью, траектория движения завершалась на гигантском зачарованном фонтане с серебряной статуей Адониса посередине, в миллиметре от которой и пролетела Гермиона, звучно плюхнувшись в воду. Почти сразу вслед за ней прыгнул и Драко, быстро сообразив, что даже океанская глубина фонтана не сильно смягчит падение со ста тридцатифутовой башни и Гермиона наверняка потеряет сознание и утонет.

Он на ходу скинул мантию и с разбега нырнул в холодную воду, безрезультатно шаря руками в воде. Драко открыл глаза и смог разглядеть размытые очертания Гермионы, которая барахталась, пытаясь всплыть. Малфой несколькими крупными гребками подплыл к ней и крепко схватил за локоть. Она судорожно вцепилась в него, и Драко, используя свободную руку, поднял их обоих на поверхность.

Как только лица коснулся свежий воздух, Малфой порывисто вдохнул, прокашлялся и подтащил Гермиону, которая, к счастью, оказалась в сознании, к краю фонтана. Она схватилась за каменный бортик, и Элай помог им выбраться из воды.

— Да что тут… — начала было Гермиона, но осеклась.

Она наконец заметила трёх Пожирателей смерти из той компании, за которой проследовала в поместье. Теперь они окружили фонтан и держали палочки наготове. Малфой дышал коротко и часто, страх на его лице постепенно сменялся бессильной яростью. Пэнси оказалась дальше всех от фонтана, удерживаемая сильными руками Кассиуса.

— А это ещё кто? — холодно осведомился Лестрейндж, указывая на Гермиону.

Драко промолчал. Неужели дядюшка действительно не знает, кто оказался рядом с ним? Пожалуй, это была чуть ли не первая ситуация в жизни, когда Малфой совершенно не представлял, что ответить, да и старый ожог на груди после купания в фонтане вновь разболелся, мешая думать.

— Что за игру ты ведёшь, Драко? — спросил Лестрейндж, растягивая губы в угрожающей улыбке. — Хочешь обмануть дядю Ральфа?

— Мистер Лестрейндж, прошу вас, — вступил в разговор Элай, поняв, что больше молчать нельзя. — Она не представляет никакой опасности.

— Может, хоть ты мне ответишь, кто это? — обратился к нему Лестрейндж.

Элай бросил короткий взгляд на Малфоя, в чьих серых глазах застыло непонимание, а затем вновь повернулся к Родольфусу.

— Это… — начал он, указывая на Гермиону. — Мистер Лестрейндж, позвольте представить вам леди Малфой.

Откровенное недоумение на лицах трёх людей, несомненно, сдало бы их с потрохами, если бы только сам Лестрейндж не вперился взглядом в Элая, не замечая ничего вокруг: ни расширившихся серых глаз Малфоя, ни отвисшую челюсть Гермионы, ни внезапно застывшую Пэнси.

— Леди Малфой? — переспросил Лестрейндж, буравя глазами Элая.

— Да, сэр, — невозмутимо ответил тот.

— Это… — Лестрейндж запнулся. — Это леди Малфой?

— Единственная и неповторимая.

Родольфус перевёл взгляд на Кассиуса, который выглядел не менее озадаченно и лишь пожал плечами в ответ.

— Хочешь сказать… она…

— Жена, — вклинилась Пэнси, справившись с собственным удивлением. — Это жена Драко.

Она украдкой взглянула на Гермиону, которая пыталась одновременно понять, какого чёрта тут происходит, и остановить дрожь в коленках, борясь с резкими порывами ветра, нещадно задувавшими под промокшую до нитки одежду. Говорить было трудно: после «купания» губы будто сковало льдом, но, учитывая водоворот разнообразных мыслей, крутившихся у неё в голове, Гермиона сомневалась, что смогла бы произнести хоть слово, даже находись она на самом тёплом пляже Испании.

— Никогда о ней не слышал, — с сомнением произнёс Лестрейндж.

— Да, я тоже! — добавил один из его дружков.

— Вас не было так долго, мистер Лестрейндж, — заметил Элай. — Сомневаюсь, что мистер Малфой мог связаться с вами.

Испытующий взгляд Родольфуса переместился на лицо Гермионы, которое уже приобрело голубоватый оттенок от холода. Теперь она дрожала всем телом и обхватила себя руками за плечи, чтобы хоть немного успокоиться и согреться. Элай предусмотрительно снял свою зимнюю мантию и почтительно накинул ей на плечи.

— Так лучше, миледи? — заботливо спросил он. Элай стоял совсем близко, и Гермиона с лёгкостью различила мольбу в его взгляде.

Она неуверенно повернулась к Малфою, который ещё не проронил ни слова и выглядел не менее встревоженно, чем она. Гермионе нужны были ответы. И она обязательно их потребует… но позже.

— Д-да, — дрожащим голосом ответила она.

— Быть может, продолжим разговор внутри? — предложил Элай, отступая от девушки и вновь поворачиваясь к Лестрейнджу. — Эльфы как раз накрывают тёплый обед.

— Я вся продрогла, — согласилась Пэнси. — И уверена, Драко с Гер… — она запнулась, словно чуть не произнесла страшное ругательство.

— Что? — подозрительно прищурился Лестрейндж.

— Да, мы с Гермией тоже очень замёрзли, — спокойно закончил Драко.

Брови Лестрейнджа остались нахмуренными, а лоб — напряжённым. Он испытующе посмотрел на Драко, затем перевёл взгляд на Гермиону.

— Конечно, — наконец согласился он, выдавливая из себя улыбку, которую можно было назвать какой угодно, но только не искренней.

— Мисс Паркинсон, — обратился Элай к Пэнси, — полагаю, вам вместе с мистером и миссис Малфой следует переодеться к обеду, а я пока покажу джентельменам дом.

Драко выпрямился и небрежно провёл рукой по волосам. Теперь на его лице не было и тени страха — лишь привычная маска равнодушия.

— Моё гостеприимство распространяется только на семью, дядя Ральф, — холодно произнёс он. — Боюсь, поместье Малфоев служило мотелем для Пожирателей только при отце.

Лестрейндж усмехнулся.

— Разумеется. Здесь останемся только мы с Кассиусом, — добавил он. — Мальсибер, Маркус и Гектор будут лишь наносить визиты время от времени.

— Элай, после обеда покажи гостям их комнаты, — приказал Драко и, повернувшись к Пэнси, добавил: — Пойдём.

— Увидимся за столом, мой мальчик, — кивнул Лестрейндж. — Я просто умираю от любопытства — хочу узнать всё о вашей свадьбе.

— Как и я, — мягко, но многозначительно добавил Кассиус.

Драко согласно кивнул и проводил взглядом всех мужчин, которые под руководством Элая направились в обеденный зал. Кассиус был самым высоким из них, и его походка отличалась аристократичной плавностью, тогда как остальные Пожиратели сильно сутулились и больше напоминали неуклюжих животных.

Как только они скрылись в глубине замка, Драко развернулся лицом к Гермионе.

— Внутрь, — прошипел он, с трудом сдерживая злость и заставляя девушку сжаться, словно ребёнка, которого отчитывают родители. — Быстро.

* * *

Малфой ураганом летел по коридорам, не говоря ни слова. Гермиона плелась сзади, сильно отставая, Пэнси тоже притормозила, чтобы оставаться с ней на одном уровне. Паркинсон всё ещё крепко сжимала в руке палочку. Постепенно коридор расширился, и все трое вышли к подножию широкой мраморной лестницы. Драко шагал нарочито широко и размашисто, так что Гермионе приходилось прилагать дополнительные усилия, чтобы не отстать окончательно.

— Куда мы идём? — шёпотом спросила она.

— В хозяйскую спальню, — быстро ответила Пэнси. — Прибавь шагу.

На следующем этаже перед ними открылся длинный коридор с рядами одинаковых дверей из тёмного дуба с замысловатой резьбой и серебряными ручками. Драко остановился у одной из них и с силой толкнул тяжёлую дверь.

Они вошли внутрь, и Гермиона порывисто выдохнула. Это была не спальня… Комната больше походила на роскошный люкс в каком-нибудь дорогом отеле, только раза в два больше. Стены были выкрашены в нейтральный коричневый цвет, а ближе к потолку украшены золотой резьбой и узором из маленьких корон. С двух огромных окон свисали тёмные портьеры, а в центре комнаты находился комплект из мягкой мебели оттенком чуть светлее. Несколько столиков располагались по всей спальне, на них стояли фотографии в толстых рамах. Лишь несколько светильников были включены — как раз достаточно, чтобы наполнить комнату мягким приглушённым светом.

Пэнси жестом пригласила Гермиону пройти вглубь спальни и плотно прикрыла за ней дверь. Грейнджер уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала, встретившись с угрожающим взглядом Малфоя. Пэнси направила палочку на дверь и прошептала несколько слов, запечатывая комнату.

«Отлично, — угрюмо подумала Гермиона. — Они собираются меня убить».

Наложив заклинание, Пэнси повернулась к Драко и коротко кивнула.

— ТЫ ИЗ СВОЕГО ДОЛБАНОГО УМА ВЫЖИЛА?! — заорал он без лишних предисловий, и Гермиона подскочила от неожиданности. — КАКОГО ЧЁРТА ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ?

— Так мы задаём вопросы? — не осталась она в долгу. — МОЖЕТ, РАССКАЖЕШЬ, КАК В ТВОЁМ ДОМЕ ОКАЗАЛИСЬ ПРЕСТУПНИКИ В РОЗЫСКЕ?

Драко закатил глаза.

— Ну нет, Грейнджер! Сначала ты мне ответишь!

— Размечтался.

— Ты хоть понимаешь, что могло произойти?! — проорал он. — Если бы они узнали, кто ты, мы бы сейчас паковали твоё расчленённое тело!

— Тебе, наверно, очень жаль, что этого не произошло!

— Ты и нас поставила под удар! — не слушая её, продолжал Малфой.

Гермиона проследила за рукой Драко, которой он указывал на Пэнси, и к ней вернулся прежний страх. Пэнси. Пэнси была причиной, по которой она вернулась. Гермиона смерила её подозрительным взглядом и вновь повернулась к Драко.

— Я вернулась, чтобы помочь.

— О Мерлин, Грейнджер! Когда ты уже перестанешь совать нос в мои дела? — Яростный блеск в его глазах с каждым словом становился всё заметнее. — С чего вдруг мне могла понадобиться твоя помощь?

— Из-за неё, — коротко ответила Гермиона, указывая на Пэнси.

В комнате повисла напряжённая тишина. Драко недоумённо посмотрел на Паркинсон и снова перевёл взгляд на Гермиону.

— А что с ней не так?

— Она… проникла в замок, — пробормотала девушка. — И никто из вас не знал… Пэнси сама говорила, что это был сюрприз… И Элай… Он тоже её не впускал. Но она не могла попасть в поместье без посторонней помощи…

В спальне вновь воцарилось молчание. Несколько мгновений спустя Драко страдальчески закатил глаза, а Пэнси прикрыла лицо руками.

— И из-за этого ты вернулась?! — зло спросил Малфой, а потом, обращаясь уже к Паркинсон, добавил: — Весь этот спектакль и ради чего?

Пэнси взволнованно посмотрела на Драко.

— Я не виновата. Я же не знала, что она станет докапываться до каждого слова! К тому же тебя действительно не было, когда я приехала, так что чисто технически ты меня правда не впускал.

Гермиона в замешательстве переводила взгляд с Малфоя на Пэнси, но они словно забыли о её присутствии. Похоже, появление Паркинсон не стало таким уж сюрпризом для Драко… и, кажется, Пэнси была здесь гораздо более желанным гостем.

— Может, уже объясните, что тут происходит? — растерянно спросила Гермиона.

— Драко знал, что я приеду, — пояснила Пэнси. — Я анимаг, Гермиона. И точно так же, как ты проникла сегодня в замок вслед за Лестрейнджем, я прошла через заклинание доверия, пока оно было открыто для Уизли, когда он уезжал из поместья.

Гермиона открыла было рот, чтобы возразить, но воспоминание о том дне, когда Рон уезжал из замка, само возникло перед глазами. Нахальный воробей, который без проблем проник на территорию поместья, не врезавшись ни в одно охранное заклинание. Тогда Гермиона не придала этому особого значения, но картинка чётко отпечаталась в памяти.

— Ты превращаешься в воробья? — округлила глаза Гермиона, поражённая внезапной догадкой.

Какой же она была дурой! Рисковала своей жизнью, чтобы пробраться в поместье, а теперь выясняется, что всё это было напрасно — никто в её помощи не нуждается. Пэнси заранее планировала свой визит в замок, и Малфой знал об этом, но вот появление самой Гермионы абсолютно никому не было нужно.

— Но… А как же Лестрейндж? — спросила она, цепляясь за последнюю соломинку, которая могла бы оправдать её поступок. — Что он здесь делает?

Малфой закатил глаза и громко выругался:

— Чёрт бы тебя побрал, Грейнджер! Мы не в двадцать вопросов играем! Если бы ты только не совала свой длинный нос куда не следует, ты бы не оказалась в одном доме с Пожирателем, который мечтает тебя убить!

Гермиона уже пожалела, что вернулась в поместье. Чёрт бы побрал неуёмную страсть к загадкам и тайнам. Она помешала трезво оценить ситуацию и вовремя остановиться. Гермиона вполне серьёзно подумывала извиниться, если бы не грубые реплики Малфоя.

— Ты не ответил на вопрос, — напомнила она, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. — Ты должен был защищать меня от Лестрейнджа.

— Да! — взорвался Малфой. — Я должен был, и я СДЕЛАЛ это! И если бы не твоё желание лезть во все дыры, ты бы уже давно вернулась в свой домик в деревне, и даже волосок не упал бы с твоей головы. Но нет! Сначала ты чуть не прикончила ползамка, а теперь вернулась, чтобы довести дело до конца! Прекрасно!

— Если бы ты только…

Дверь в спальню со скрипом приоткрылась, и Элай поспешно зашёл внутрь, плотно закрывая её за собой.

— Вам всем следует приготовиться к обеду, — сообщил он.

— Ах, да, к слову об обеде, — подхватила Гермиона, пользуясь молчанием Малфоя. — С какой стати я стала твоей женой?!

— Что-то ведь надо было придумать, — огрызнулся Драко.

Пэнси и Элай не участвовали в перепалке — лишь взволнованно переглядывались, пока Малфой и Гермиона сыпали взаимными оскорблениями.

— Ты же в прямом смысле свалилась с неба прямо в руки человека, который жаждет твоей крови! — не успокаивался Малфой. — Тебе чертовски повезло, что Лестрейндж никогда тебя не видел.

— Да, но почему меня нельзя было представить как прислугу? Или… Или ещё одну подружку-Пожирательницу?

— Не знаю! Почему бы тебе не спросить у Элая?

Все трое повернулись к дворецкому. Он виновато опустил голову.

— Я запаниковал, — признался Элай. — Лестрейндж собирался убить вас, как только вы свалились с башни. Это было видно по его взгляду.

— Он бы нас всех прикончил, — добавила Пэнси.

— Но зачем делать меня одной из Малфоев? — уточнила Гермиона гораздо более мягким тоном.

— Мистера Лестрейнджа мало заботят жизнь и здоровье нечистокровных волшебников, — продолжил свою мысль Элай. — Представь я вас любой другой фамилией, он точно заинтересовался бы вашей родословной, и вы оказались бы в серьёзной опасности. А теперь нам нужно лишь придумать более-менее правдоподобную легенду о ваших родителях, и он не станет вас подозревать.

Гермиона хотела возразить, но здравый смысл заставил промолчать. Элай был прав: сын Люциуса Малфоя ни за что не опустился бы до брака с полукровкой, не говоря уже о грязнокровках, и, следуя этой логике, Гермиона по определению считалась чистокровной волшебницей. Небольшая история о предках, и этого должно хватить, чтобы убедить всех в её аристократическом происхождении.

— Я до сих пор не понимаю, что Лестрейндж вообще здесь делает, — вернулась к главному вопросу Гермиона.

— Не сейчас, — покачала головой Пэнси, с опаской глядя на Драко.

— Мисс Паркинсон права, — согласился Элай. — Сначала трапеза, потом можно будет обсудить всё остальное.

— Надо придумать ей биографию, — уже спокойно сказал Малфой, хотя его лицо оставалось красным после недавней вспышки. Гермиона почувствовала, как кровь внутри закипает от злости, когда Драко заговорил о ней в третьем лице, как будто её вообще не было в комнате. — В какой семье Грейнджер родилась?

— Определённо не в британской, — сразу отбросила этот вариант Пэнси. — Лестрейндж знает все более или менее известные рода.

— Но надо выбрать семью, о которой он хоть что-то слышал, — добавил Элай. — Быть может, Моретти?

— Итальянцы? — усмехнулся Драко. — Он не раз там бывал и знает их всех.

— Банкрофты? — предложила Пэнси. — Я встречала Клариссу Банкрофт за год до её смерти. Их семья разъехалась по всему миру, ни за что не поверю, что Лестрейндж знаком со всеми.

— С этой семьёй всё слишком запутанно, — покачал головой Элай.

— Может, Деверо? — вдруг предложил Драко. — Старинный французский род.

— Семья Эдварда Деверо? — уточнил Элай.

Драко утвердительно кивнул:

— Они пропали с радаров после падения Тёмного Лорда и покинули Францию. Сейчас живут в Бельгии и почти ни с кем не контактируют.

— Должно сработать! — обрадовалась Пэнси, с облегчением поворачиваясь к Гермионе.

Элай тоже был удовлетворён выбором. Он засунул руку в карман и выудил оттуда золотые часы на цепочке.

— Вам действительно уже пора собираться.

Драко нахмурился и окинул Гермиону оценивающим взглядом:

— И что она наденет?

— Вообще-то я стою прямо перед тобой, — процедила она сквозь сжатые зубы, не выдержав всеобщего игнорирования.

— Как раз об этом я пытаюсь забыть, — огрызнулся Малфой.

— Осмелюсь предложить парадную мантию вашей матери, — осторожно произнёс Элай. — Они с мисс Грейнджер одного роста.

Гермиона внимательно следила за реакцией Драко. Он заметно напрягся, а потом весь его гнев куда-то испарился. Малфой выглянул в окно на сад, но почти сразу вернулся в прежнее раздражённое состояние.

— Нет, — наконец холодно произнёс он. — Мать была гораздо стройнее. Грейнджер ни за что не влезет в её одежду.

Гермиона уже набрала в лёгкие воздуха для язвительного ответа, но почувствовала на запястье тёплую ладонь Элая, который пытался её успокоить.

— Можно зачаровать мантию, — предложил он.

— Я сказал нет.

— У меня полно одежды, — вклинилась Пэнси. — Она вполне может позаимствовать парочку нарядов.

— Отлично, — коротко бросил Драко, затем резко развернулся и скрылся за дверью, которая вела в огромный гардероб.

* * *

— Твоего деда звали Эдвард Деверо, — наставляла Пэнси, стоя под дверью ванной комнаты.

— Ага, — задумчиво отозвалась Гермиона, пытаясь сообразить, как надевается платье, великодушно пожертвованное Паркинсон.

— Он умер молодым, и твоя бабка одна растила твоего отца, пока её не прикончила кучка грязнокровок… Ой, прости… Маглорождённых. Но вообще тебе бы стоило привыкнуть к слову «грязнокровка», учитывая, с кем нам предстоит обедать.

Гермиона повернулась спиной к зеркалу, чтобы получше рассмотреть позаимствованное тёмно-бордовое платье.

— А почему её убили?

— Никто точно не знает, — отозвалась Пэнси через дверь. — Её тело так и не нашли.

Гермиона наконец поймала непослушную лямку и завязала на шее бант, который удерживал платье в шаге от страшного конфуза. Справившись с нарядом, девушка внимательнее прислушалась к рассказу Пэнси.

— Твои родители — Эдвард Деверо Второй и его жена, Констанция. Твоего старшего брата признали сумасшедшим, пока он отбывал срок в Азкабане, где он сейчас и находится, а твой младший брат всё ещё живёт с матерью.

— А мой отец погиб? — уточнила Гермиона, и слова эхом отозвались у неё в голове. Только теперь она поняла, насколько сильно события последних дней отвлекли её от личной трагедии — смерти родителей. Гермиона мотнула головой, прогоняя горькие воспоминания. Сейчас нужно собраться.

— Год назад, — подтвердила Пэнси. — Так что, выходит, он умер сразу после вашей с Драко свадьбы.

Гермиона не смогла удержаться от нервного смешка, услышав последнюю фразу, но быстро взяла себя в руки.

— Я готова.

Она открыла дверь и неловко переступила порог ванной комнаты, теребя подол платья. Оно сидело как влитое, хоть и выглядело чуть более легкомысленно, чем та одежда, которую Гермиона привыкла носить.

— А вырез должен быть таким глубоким? — спросила она, инстинктивно стараясь подтянуть платье повыше.

— Прикроешь мантией, — пожала плечами Пэнси. Сама она выбрала элегантное чёрное платье, которое при ходьбе игриво пружинило, открывая острые коленки девушки. С волосами Пэнси решила не заморачиваться и просто пустила их мягкой волной по плечам.

— Давай-ка приведём в порядок твою причёску, — предложила она, вытаскивая палочку.

— Неужели это так важно? — вздохнула Гермиона, стараясь не выдать лёгкой зависти, которую испытывала при виде Паркинсон.

— Для чистокровных семей внешний вид имеет огромное значение, — веско ответила Пэнси. — Такими вещами нельзя пренебрегать. Для неофициального обеда ты смотришься вполне прилично.

Она протянула мантию того же оттенка, что и платье, и Гермиона незамедлительно накинула её на оголённые плечи. Пэнси взмахнула палочкой, выпрямляя непослушные волосы и укладывая их в высокую причёску. Когда с приготовлениями к обеду было покончено, она дала последнее наставление:

— Пусть с ними разговаривает Драко.

* * *

В идеально выглаженной чёрной мантии Малфой выглядел не менее внушительно, чем Пэнси. Светлые волосы, которые в последнее время часто находились в растрёпанном состоянии, теперь были идеально зачёсаны назад, а кожа приобрела более здоровый оттенок, чем та болезненная бледность, не сходившая с лица Драко последние несколько дней. Гермиона невольно подумала, что Пэнси составила бы ему более эффектную партию…

— Как только вы выйдете из этой комнаты, — проинструктировал Малфой, — Лестрейндж сможет слышать каждое ваше слово: заклинание подслушивания уже наложено.

Гермиона кивнула.

— Так что постарайся не открывать рот, — добавил Драко напоследок.

* * *

Они втроём подошли ко второму по размеру обеденному залу, располагавшемуся сразу за музыкальной комнатой. Драко отступил в сторону, позволяя Пэнси пройти вперёд. Она изобразила на лице подобие улыбки, которая плохо маскировала волнение, и скрылась за дверью.

Гермиона слышала, как в зале передвигают стулья и обмениваются стандартными любезностями, а потом все разговоры слились в монотонный гул. Драко на долю секунды повернул голову в её сторону и сдержанно кивнул, беря за руку. Вместо ожидаемой грубой хватки она почувствовала лишь мягкое прикосновение его ладони. Двери медленно раскрылись, и Гермиона решительно выдохнула, переступая порог уже в роли леди Малфой.

Она бывала раньше в этом обеденном зале: несколько дней назад во время завтрака, — но с тех пор атмосфера значительно поменялась. Крупные букеты из свежих цветов, расставленные по углам, всё так же привлекали внимание, но теперь в воздухе витало почти осязаемое напряжение. Место во главе стола было свободно, по левую сторону от него расположилась Пэнси. Рядом с ней сидел мужчина, которого Лестрейндж называл Кассиусом, одетый в тёмно-синюю мантию. Впечатление стерильной чистоты, которое он производил, разительно отличалось от образа Лестрейнджа, который сидел прямо напротив него. В ярком освещении зала Родольфус казался даже старше, чем обычно, а под его глазами залегли тёмные круги в обрамлении паутинки морщин. Трое его дружков — Мальсибер, Маркус и Гектор — сидели на дальнем конце стола. Место справа от стула Драко многозначительно пустовало.

Малфой уверенно пересёк обеденный зал и уселся во главе стола, так и не выпустив руку Гермионы, пока она не опустилась на стул по правую руку от него. Стол, как и всегда, был уставлен деликатесами, и трое дружков Лестрейнджа уже активно налегали на мясные закуски.

— Какой замечательный обед, — вежливо прокомментировал Лестрейндж с удовлетворённой улыбкой на лице.

— Элай, как всегда, превзошёл самого себя, — согласилась Пэнси. — Кажется, кто-то очень голоден, — добавила она с усмешкой, имея в виду троих мужчин, которые с волчьим аппетитом уплетали еду.

— Для некоторых воспитание — довольно сложная наука, — произнёс Кассиус таким голосом, словно поведение спутников его одновременно и забавляло, и раздражало. — Они отказываются быть цивилизованными.

— Эй! — воскликнул один из дружков с набитым ртом. — Мы неделю нормально не жрали!

Лестрейндж закатил глаза, но предпочёл оставить его слова без внимания.

— Ну же, Кассиус, — мягко пожурил он. — Уверен, есть множество других тем, которые можно обсудить за трапезой.

Родольфус перевёл взгляд на Гермиону, и она неуютно поёрзала на стуле.

— Кажется, Драко задолжал нам официальное знакомство со своей прекрасной женой, — добавил он.

Малфой вежливо улыбнулся:

— Разумеется. Гермия, это мой дядя — Родольфус Лестрейндж. Он был женат на сестре моей матери.

— Приятно познакомиться, — произнесла Гермиона, стараясь, чтобы её голос звучал так же обворожительно, как голос Драко, и протянула руку Лестрейнджу. Когда его дыхание коснулось кожи на тыльной стороне ладони, всё внутри Гермионы сжалось от омерзения.

— Дядя Ральф, это моя жена — Гермия Малфой.

— Простите мне моё любопытство, дорогая, — начал Лестрейндж, отпуская её руку, — но из какой семьи вы родом? Не припомню, чтобы нам доводилось встречаться раньше.

— Из семьи Деверо, — уверенно ответила Гермиона, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

Лицо Лестрейнджа немного смягчилось, а улыбка стала чуть более искренней.

— Те самые Деверо? Из Бельгии?

— Единственные и неповторимые, — кивнул Драко.

— Я слышал много замечательных историй про вашего деда, — продолжил Лестрейндж, обращаясь к Гермионе. — А как поживает ваш отец?

Она отвела взгляд, изображая глубокую печаль.

— К сожалению, он скончался в прошлом году. С тех пор матери постоянно нездоровится.

Родольфус как будто бы всё больше успокаивался с каждым ответом Гермионы.

— Примите мои соболезнования.

Драко тоже немного расслабился, заметив, что тень сомнения исчезает с лица дяди. Он потянулся к горшочку с супом и аккуратно наполнил свою тарелку, впервые за весь обед притрагиваясь к еде. Лестрейндж, тоже вполне удовлетворённый услышанным, последовал его примеру и взялся за еду с поразительной сдержанностью для человека, почти голодавшего несколько дней.

— Вы не могли бы передать хлеб? — попросил Кассиус, обращаясь к Гермионе.

— Эм… да, конечно.

Она аккуратно передала ему серебряный поднос с хлебом, несколько озадаченная этой неожиданной просьбой.

— Так что же вы делали на крыше башни? — как бы невзначай поинтересовался Кассиус, принимая поднос.

Драко издал беззаботный смешок:

— Она решила, что потеряла там свой браслет, и отправилась на поиски. А вы ведь знаете, как скользко бывает на Северной башне зимой.

— Конечно-конечно, — кивнул Лестрейндж.

— Я слышал, ваша семья ведёт довольно скрытный образ жизни в Бельгии, — не отступал Кассиус, снова обращаясь к Гермионе. — Мне всегда казалось, что никто из семьи Деверо не покидал тот регион. Как же вам удалось встретить Драко?

Гермиону застигли врасплох. Она готовилась к вопросам о своей «семье», но ей даже в голову не пришло продумать историю отношений с Драко. Наверняка были какие-то ухаживания… Если Пожиратели вообще этим занимаются. Они с Малфоем ходили на свидания? Или, может, Люциус и Нарцисса сами выбрали ему подходящую партию?

— Драко просто замечательно рассказывает эту историю, — улыбнулась Пэнси, вклиниваясь в разговор.

— Зачем же так обижать Гермию? — прищурился Лестрейндж. — Уверен, она справится не хуже Драко.

Гермиона невольно повернулась к Малфою, но он лишь мягко кивнул, ничем не выдавая своего волнения.

— Давай, — подбодрил он.

— Ну что ж… Эм… Вы, наверно, знаете, что мы переехали в Бельгию из Франции, когда моего брата посадили в Азкабан, — начала она, стараясь, чтобы голос звучал так же бесстрастно и спокойно, как у Малфоя и Пэнси.

— Мудрое решение, — согласился Лестрейндж.

— Родители с младшим братом остались там, а я решила попробовать свои силы в Англии. Пришлось переводиться в Хогвартс, на последний курс, там мы с Драко и встретились. Он был таким обаятельным и таким… опасным…

Мужчины за столом засмеялись. Гермиона испугалась, что допустила ужасный промах, но мгновенно поняла, что её слова восприняли как шутку.

— Родителям Драко сразу понравился, — продолжила она, решив ковать железо, пока горячо. — Но, конечно, возникли некоторые препятствия вроде облавы Министерства на Пожирателей. Когда в прошлом году всё немного улеглось, мы поженились.

Достаточно ли убедительно прозвучала история?

— Я всегда знал, что у тебя ещё будет красивая жена, — одобрительно произнёс Лестрейндж, обращаясь к Драко, хотя его тяжёлый взгляд заставил Гермиону поёжиться. — Если бы только Кассиус смог найти себе кого-то, как леди Малфой, я был бы спокоен.

Кассиус закатил глаза:

— Ты же обещал не поднимать эту тему, — простонал он.

— Никто пока не привлёк его внимания, — продолжил Лестрейндж, пропустив слова Кассиуса мимо ушей. — Хотя мне кажется, что сам он пользуется популярностью у девушек.

— Даже в детстве девочки всегда за ним увивались, — подтвердила Пэнси с улыбкой.

— Да, припоминаю, — отозвался Лестрейндж с отцовским участием, которое заставили Гермиону живо заинтересоваться разговором. — Интересно, была ли ты одной из них, Пэнси?

Кассиус усмехнулся:

— Нет-нет. Пэнси никогда за мной не бегала. Всегда держалась на расстоянии, за это она мне и нравилась больше остальных.

Гермиона пребывала в крайнем смятении. Она ожидала, что разговор неминуемо примет мрачный оборот и Пожиратели начнут обсуждать убийства, пытки, Азкабан, но… Они разговаривали о семье. Гермиона не могла постичь, как все эти люди, которые явно не доверяли друг другу, могли вот так запросто сидеть за одним столом, словно счастливое семейство в День благодарения из какой-нибудь рекламы сороковых годов.

— Драко тоже пользовался популярностью у девушек, — продолжил Кассиус. — Просто у более сдержанных.

— Да и мне они всегда больше нравились, — согласился Малфой. — Хотя у тебя, помнится, была поразительная способность привлекать самых громких и безбашенных.

— Да, иногда попадались забавные экземпляры, — хохотнул Кассиус.

— Вам надо было видеть этих мальчишек, когда они были совсем детьми, — обратился Лестрейндж к Гермионе. — Мы с Люциусом всегда так гордились ими… Говорю вам, мы были счастливейшими отцами.

Гермиона подавилась морковкой. Драко бросил на неё короткий предостерегающий взгляд, после чего вновь с улыбкой повернулся к гостям.

Теперь она поняла, откуда взялся отцовский тон в голосе Лестрейнджа. Кассиус… Кассиус был его сыном. Гермиона попыталась вспомнить всё, что когда-либо слышала и знала о семье Лестрейнджа, но ей точно никогда не встречались упоминания о сыне. Она начала украдкой сравнивать мягкие черты лица Кассиуса с грубыми — Лестрейнджа, и не находила сходств. Наверно, в молодости Родольфус выглядел иначе, или его сын просто-напросто пошёл внешностью в Беллатрису.

Разговоры за столом продолжались ещё несколько часов, пока Пэнси первой не нарушила идиллию.

— Я ужасно устала, — произнесла она, медленно вставая из-за стола. — Прошу меня простить, я бы хотела немного отдохнуть.

— Да, совершенно согласен, — отозвался Кассиус. — Это был долгий день. Отец?

Лестрейндж окинул взглядом стол и кивнул.

— С нетерпением жду завтрака в такой же приятной компании, — улыбнулся он. — Спокойной ночи вам обоим, — добавил он, обращаясь к Драко и Гермионе. — И тебе, Пэнси.

— Элай покажет ваши спальни в Восточном крыле, — сообщил Драко. — Пэнси, мы проводим тебя до твоей комнаты.

— Спокойной ночи, — пожелала Гермиона мужчинам, когда они покидали обеденный зал вслед за Элаем.

* * *

Путь назад в хозяйскую спальню был быстрым, безмолвным и, как показалось Гермионе, очень коротким. Никто не произнёс ни слова с тех пор, как они пожелали Лестрейнджу и Кассиусу доброй ночи.

Дубовые двери с крупной резьбой пропустили Драко, Гермиону и Пэнси внутрь, мягко закрывшись за их спинами с лёгким щелчком. Паркинсон выдохнула с облегчением.

— Всё прошло довольно сносно, — первой нарушила она молчание.

— Лучше, чем я предполагал, — признал Малфой. — Кажется, твой рассказ развеял их подозрения, — добавил он, обращаясь к Гермионе.

— Ты была хороша, — улыбнулась ей Пэнси. — Серьёзно.

Гермиона впервые за вечер смогла немного расслабиться — кажется, ей действительно удалось убедить «гостей» в своём высоком происхождении. Даже Малфой повеселел не стал устраивать очередной разбор полётов. Почувствовав, что обстановка немного разрядилась, Гермиона решилась наконец задать вопрос, который мучил её с самого обеда.

— Не знала, что у Лестрейнджа есть сын, — осторожно заметила она.

Драко и Пэнси быстро переглянулись, но почти сразу Малфой зашагал в сторону ванной комнаты.

— Я пошёл переодеваться, — бросил он через плечо.

Пэнси неспешно приблизилась к кровати, сняла мантию и, усевшись на самый краешек, устало положила её к себе на колени. Гермиона проводила Драко взглядом и, когда дверь в ванную плотно закрылась, раздосадованно сложила руки на груди.

— Как можно быть таким невыносимым? — проворчала она себе под нос.

— Он просто не хочет говорить о семье Лестрейнджа, — заверила её Пэнси. — Там… всё запутанно.

— Меня редко называют глупой, — усмехнулась Гермиона. — Так что можно попробовать.

Пэнси тоже улыбнулась.

— Вообще ты права насчёт Лестрейнджа: мало кто знает, что у него есть сын, — начала она. — Кассиус никогда не был особенно близок с детьми других Пожирателей, как мы с Драко. Его не выводили на светские вечера и приёмы, не нанимали ему учителей, даже в Хогвартсе он практически не учился, в отличие от всех нас. Если помнишь, он тогда носил фамилию Уоррингтон. Лестрейнджи всеми способами скрывали наличие сына.

— Его же перевели в Дурмстранг после первого курса? — уточнила Гермиона, припоминая слова Драко, услышанные ранее.

— Совершенно верно. Он долго держался вдали от привычного нам с Драко образа жизни, хотя в детстве мы действительно часто встречались и играли вместе. В Дурмстранг его отправила Беллатриса.

— Но зачем?

Пэнси задумалась на некоторое время, а потом заговорила, тщательно взвешивая слова:

— Она очень его опекала. Люциус входил в совет попечителей Хогвартса, поэтому было ожидаемо, что Драко отправится именно туда, и многие Пожиратели просто последовали примеру. Но Беллатриса хотела, чтобы Кассиуса обучили Тёмным искусствам, причём обучили серьёзно. Дурмстранг предлагает более обширную программу в этой области.

Гермиона кивнула.

— Кажется, история не такая уж запутанная.

Дверь в ванную снова открылась, на этот раз выпуская Малфоя, переодетого в чёрно-зелёную пижаму.

— Тебе пора в свою комнату, Пэнси, — бросил он. — Лестрейндж может заподозрить неладное.

— Да, конечно, — согласилась она, поспешно поднимаясь с кровати. — Спокойной ночи, — пожелала Пэнси, напоследок одаривая Гермиону ободряющей улыбкой.

Как только дверь за ней закрылась, Драко повернулся к «жене».

— Тебе тоже пора готовиться ко сну, — ухмыльнулся он. — Надеюсь, на раскладном диване будет удобно.

Гермиона чуть не задохнулась от возмущения, но быстро взяла себя в руки.

— По этикету гостю предлагают лучшее место, — заметила она.

— Мой замок — мои правила, — пожал плечами Малфой. — И учитывая, сколько раз пришлось спасать твою шкуру, постель я более чем заслужил.

Он прошествовал к кровати и небрежно бросил Гермионе две больших подушки.

— Сладких снов.

Она что-то проворчала, наблюдая, как Драко укладывается на постель, демонстративно заложив руки за голову, но вслух спорить не стала — только закатила глаза и со вздохом принялась раскладывать диван.

* * *

Она проснулась от его громкого тяжёлого дыхания. Малфой бормотал во сне что-то едва различимое, но Гермиона была почти уверена, что это очередной бессвязный бред. Она перевернулась на бок и приподняла голову, чтобы получше рассмотреть Драко. Его правая рука лежала на груди, прижимая кожу с недавно зажившими ранами. Гермиона знала, в чём проблема: действие зелья постепенно ослабевало. Прерывистое дыхание было печально знакомо по тем ночам, когда приходилось выхаживать Малфоя. Это могло значить только одно: старые шрамы давали о себе знать.