Подавленные воспоминания (джен)

Впервые Драко видит ее в одиннадцать лет, тем не менее он может поклясться, что это не первая их встреча.

* * *

Он сидит в одном из купе для первокурсников. Слева от него — Винсент Крэбб, справа — Грегори Гойл. Их отцы — «деловые партнеры», и Драко по определению дружит с Грегори и Винсентом долгие годы. Они толстые, эти двое, но на их фоне он выглядит даже умнее, чем на самом деле, поэтому и не отпускает их от себя. Напротив него сидит вечно раздражающая Панси Паркинсон, с которой они познакомились два года назад. Их отцы тоже «коллеги», а Панси по уши в него влюблена. Девочка бывает вполне сносной, когда не пускает по нему слюни и не борется за его внимание. Слева от нее — Теодор Нотт. Его отец также «деловой партнер», но если Драко заставляли проводить время с Паркинсон, Крэббом и Гойлом, то с Тео — нет. Справа от Панси — Блейз Забини. Его отец умер, а мать за последние одиннадцать лет выходила замуж около семи раз. Блейз единственный, кто не связан с его семьей через «дела» или многолетнюю дружбу. А также единственный, кому Драко доверяет свои самые сокровенные, страшные тайны. Не потому что должен, а потому что хочет.

Блейз и Тео обсуждают слух, бродящий по поезду, кочующий от купе к купе, — Гарри Поттер едет в Хогвартс в этом году. Отец уже предупредил Драко о возможном возвращении в волшебный мир после одиннадцати лет жизни с магловской семьей Мальчика-который-выжил. Поговаривали, что юный волшебник узнал о существовании магии несколько недель назад.

Полукровка.

А потом открывается дверь. И на мгновение Драко думает, что видит ангела или по крайней мере привидение. У него перехватывает дыхание, когда невысокая девочка с густыми волосами и большими карими глазами застывает в дверном проеме.

— Привет, — дружелюбно здоровается она и улыбается.

Он слишком занят, разглядывая ее, чтобы заметить чью-либо реакцию, но, учитывая воцарившуюся в купе тишину, гостье не рады. Ее голос звенит в ушах, и он может поклясться, что откуда-то ее знает. Эти зубы тоже — они выглядят слишком большими для ее рта. Но еще сильнее поражают ее глаза. Гигантские златокарие омуты. Теплые и манящие.

— Ребята, вы не видели жабу? Мой друг потерял ее, он сказал, что это случилось где-то в поезде, — невинно спрашивает девочка.

— Нет, — просто отвечает Тео.

— О, — бормочет она разочарованно, неловко опускает глаза и, прикусив губу, стучит три раза носком ботинка по полу в глубокой задумчивости. — Хорошо, если случайно встретите, то жабу зовут Трэвор, — говорит она наконец, поднимая голову со смущенной улыбкой. — А мальчика — Невилл. Я бы рада остаться и поболтать; я так взволнована из-за того, что мы скоро увидим школу! Но я уже пообещала Невиллу помочь найти Трэвора. В любом случае, спасибо, что уделили время!

И затем черно-коричневым вихрем она исчезает. Драко таращится на место, где она только что стояла, и у него нет сил — или желания — отвернуться. Что это было? И почему ее голос такой знакомый?

— Если бы ты могла завести животное, абсолютно любое, кто бы это был?

— Любое? Даже сказочное?

— Любое.

— Дракона. И назвала бы его Драко.

Озадаченный голос Тео выводит его из раздумий.

— Кто, черт возьми, это был?

— Ее зовут Гермиона Грейнджер, — отвечает Панси. — Странное имя, правда? В любом случае, в ней нет ничего особенного, просто еще одна маленькая грязнокровка, — выплевывает она.

— Откуда ты знаешь? — спрашивает Драко. Одна его часть искренне хочет знать, откуда такая информация. Другая же — хочет, чтобы это были просто слухи.

— Я видела ее в Косом переулке. Она была с профессором Макгонагалл; только грязнокровки покупают школьные принадлежности с профессором.

Драко ворчит и, не говоря больше ни слова, садится на место. Мысли упорно возвращаются к этой Грейнджер, и он предлагает Блейзу сыграть в волшебные шахматы, чтобы отвлечься на несколько часов.

В результате, несмотря на рассеянность, Драко выигрывает.

Напоследок он решает, что просто слышал ее голос в Косом переулке.

(Той ночью ему снится мороженое, смех и его девочка).

* * *

Его отец ненавидит ее.

По правде говоря, Люциус Малфой ненавидит всех грязнокровок, но его отвращение к ней, учитывая то, что он даже не видел ее, сбивает с толку. Конечно, Драко жаловался на нее несколько раз — ведь она всезнайка, любимица учителей и до сих пор лучше его по всем предметам. Но отец отзывается о ней слишком враждебно — даже для него. Его слова грубые, полные яда, а взгляд почти что убийственный.

В ту секунду, когда они сталкиваются с ней, Поттером и всеми Уизли в Косом переулке, он почти жалеет, что рассказал о ней. То, как отец выплевывает ее имя, пронзает взглядом, говорит с ней… То, как называет ее по статусу крови, отпускает ядовитое замечание о родителях, которые совершенно ни при чем… Это беспокоит Драко.

Но она, несмотря на все оскорбления, отстаивает свою позицию, встречает вызов с достоинством и гордо поднятой головой. Драко почти усмехается, потому что лицо отца в этот момент бесценно.

Только когда она отворачивается, он видит мимолетный взгляд ее больших, помутневших карих глаз. Разочарование. Осуждение. Боль. И внезапно он по-настоящему жалеет, что рассказал о ней отцу.

(Той ночью ему снова снится его девочка. Она плачет, потому что мальчишки подсмеиваются над ней: называют ее чокнутой. И даже в реальной жизни он хочет проклясть их за то, что причинили ей боль).

* * *

В тот миг, когда ее кулак летит прямо ему в лицо, он растерян. Сначала Драко чувствует только боль. Ослепляющую, которая ломает нос и заставляет красную липкую кровь медленно течь из раны. Затем он чувствует гнев и унижение — гнев от того, что грязнокровка его ударила, не говоря о том, что вообще дотронулась до него, и унижение от того простого факта, что она лучше. Опять. И потом, когда Драко бежит вверх по холму к мосту и запрещает своим «друзьям» говорить об этом случае кому бы то ни было, он слышит голос. Всего один раз. Ее, его девочки.

«О, прости! Мне так жаль, Драко!»

Голос эхом проносится в его голове, сбивая с толку, смущая, и он интуитивно оглядывается вокруг, пытаясь найти ее. Его взгляд, однако, натыкается лишь на троицу, которая спускается с холма по направлению к хижине великана.

(Ночью ему снится его девочка, их возня. Как они, покрытые грязью, со смехом борются во влажной траве. Когда после ее особенно сильного удара он падает, морщась от боли, она испуганно опускается на колени рядом с ним.

— О, прости! Мне так жаль, Драко!

— Я не думаю, что ты рассчитала собственные силы, Ге…

Он почти произносит ее имя).

* * *

Он — как и многие другие — поначалу даже не узнает ее. На ней — облегающее фиолетово-голубое платье, которое придает фигуре женственность. Ее волосы, как ни странно, аккуратно зачесаны назад и уложены — возможно, впервые в жизни. На ее лице немного косметики, но благодаря ей карие глаза стали более выразительными — они напоминают ему о топленом шоколаде и карамели. На губах — неяркая помада.

Она выглядит красиво.

На мгновение Драко забывает, что Грейнджер грязнокровка. Забывает, что она дружит с Поттером и Уизли. Забывает, что она поддерживает все, против чего выступает он — по собственному желанию или нет. Он совершенно забывает, кто она.

И всего на мгновение он забывает, что пришел на бал с другой. С девушкой, которая дергает его за руку и усмехается в ее направлении. Которая грубо отмечает, что Грейнджер — просто шлюха, которая пытается привлечь к себе внимание, и Драко вынужден прикусить язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Ведь это не Грейнджер тянет его за рукав и слоняется вокруг с таким видом, будто ей принадлежит этот чертов замок.

И все же, когда она проходит в Большой зал со своим спутником, его кумиром, — хотя теперь он не уверен, что хочет его боготворить, — он бросает ей вслед что-то оскорбительное, но практически бессмысленное. Просто потому, что это вошло в привычку.

(Той ночью ему снится его девочка. Она одета, как принцесса из ее сказок, с диадемой на голове и в блестящих туфлях. Она кружится перед ним, радостно хихикая.

— Как я выгляжу?

— Красиво. Ну, как если бы у девчонок не было вшей).

* * *

Он чувствует вину, как только видит ее руку. Тыльную сторону ладони, сделанную будто из фарфора, пересекают грубые красные шрамы.

Повсеместное следование за трио и в конечном итоге облава во время встречи Отряда Дамблдора были просто замечательны — совершенно безобидны. Конечно, до тех пор, пока он не начинает замечать шрамы, появившиеся на руках каждого члена ОД. Не нужно быть гением, чтобы понять, чем занимается Амбридж, особенно если принять во внимание, какой рукой пишет человек. Грейнджер — правша, а шрамы на ее левой руке.

Амбридж действительно пытает их. Пытает ее. Одна лишь мысль об этом вызывает у него тошноту. Он записался в ее маленький отряд, чтобы иметь возможность контролировать, пользоваться уважением сверстников, показать свое превосходство. Чтобы отец им гордился. Никто не говорил о пытках.

Драко находит ее, когда она занимается в библиотеке, баюкая левую руку, — и, прежде чем успевает отговорить себя, двигается к ее столу, в четыре шага преодолевая расстояние. Он достает из внутреннего кармана мантии маленький флакон с прозрачной жидкостью и ставит его на стол рядом с ее учебником по Трансфигурации. Затем делает шаг назад, задержавшись возле нее, когда девушка поднимает глаза на бутылочку. Он наблюдает, как дрожат ее ресницы, морщится в растерянности нос, как она запрокидывает голову, чтобы посмотреть на него.

— Что это?

— Зелье.

Она приподнимает брови.

— Тебе недостаточно того, что меня будут оставлять после уроков до конца года, ты еще и отравить меня решил?

Он закатывает глаза и отрицательно мотает головой, ухмыляясь при этом.

— Это поможет тебе справиться с болью и жжением.

Грейнджер снова выглядит сбитой с толку, тогда он тянется к ее руке, которая покоится на столе рядом с книгой. Она, не глядя на него, убирает руку и прячет ее на коленях.

— Как бы то ни было, я не знал, что она собирается делать… то, что она делает. Она никогда ничего не упоминала об этих перьях.

— Спасибо, — бормочет девушка.

Драко кивает, разворачиваясь, чтобы уйти, но останавливается на полушаге и поворачивается обратно, чтобы встретиться с ней лицом.

— Оно концентрированное, так что используй понемногу время от времени. Тогда должно хватить.

Губы Грейнджер трогает улыбка.

— Принято.

Драко ухмыляется, а затем уходит.

(Он видит сон — как всегда после встречи с ней — о его девочке с ободранными коленками. Ей грустно, больно и смешно одновременно.

Он опускается на колени рядом с ней.

— Спокойно, я все улажу.

— К-как? — всхлипывает она.

Он усмехается, осторожно проводя рукой по разодранной коже. Удивленная улыбка освещает ее лицо.

— Магия).

* * *

Иногда, вместо попыток игнорировать слепой, завладевающий его душой страх, что он не сможет довести свое дело до конца, Драко старается не обращать внимания на эту странную и тревожную одержимость Гермионой Грейнджер.

Таким образом, когда он не думает, не планирует и не бесится, он наблюдает за ней. Просто наблюдает. С безопасного расстояния.

Есть в ней что-то завораживающее, и… он будто чувствует притяжение. Своего рода связь. Как будто ему нужно знать, где она, с кем и что делает каждую минуту каждого дня. А если он не знает, то должен выяснить.

Последние дни она больше времени проводит в библиотеке — во всяком случае, больше, чем обычно. И все меньше и меньше с этими идиотами, Потным и Вислым. Почти всегда она выглядит несчастной и отстраненной, и у него возникает необоснованное желание ранить или подвергнуть пыткам человека, который сделал это с ней. Конечно, Драко тоже временами делает ее несчастной — по крайней мере, делал раньше, когда получал от этого удовольствие — но, хм, ему было позволено. Никому другому не должно быть позволено заставлять ее чувствовать себя подобным образом.

Когда он узнаёт, что причина в Уизли, который последние несколько недель только и делает, что обжимается по всей школе с этой вертихвосткой Лавандой Браун, он почти что толкает жалкого предателя крови к ближайшей стене и проклинает. Он не хотел бы ничего сильнее, чем разорвать ему глотку и заставить страдать, но Драко не делает этого, потому что, в самом деле, как бы он объяснил свое поведение?

Когда начинают ползти слухи, что она пригласила Кормака Маклаггена на вечеринку профессора Слизнорта, он ощущает тупую боль в груди, он не готов к этому. Почему она решила позвать его? Он же просто жалок. А когда Драко понимает, его желудок скручивает в узел — она хочет заставить Уизли ревновать.

По сути, это и есть причина, по которой он приходит на вечеринку без приглашения. Чтобы увидеть, где она, с кем и что делает. Чувство удовлетворения накрывает его, когда из-за плеча долговязого Филча он замечает, что Грейнджер избегает своего же спутника. По крайней мере, она может о себе позаботиться.

Два часа спустя он осознает, что стоит в темном коридоре недалеко от комнаты, в которой проходит вечеринка. Он ждет ее. Когда дверь открывается, и его однокурсники начинают парами покидать комнату, он затаивает дыхание. Что если она будет не одна? Что если решит уйти с Поттером или, что гораздо хуже, с этим тупоголовым Маклаггеном?

Он замечает подол ее платья, а потом — ее. Одну. Он осознает, что разглядывает Грейнджер, пока она движется вниз по коридору — прямо к нему. Не отдавая себе отчет в своих действиях, он выходит из тени и, схватив ее за запястье, тащит в нишу. Она кричит, когда он толкает ее к стене, борется, пытаясь справиться с ним. Пусть, он сильнее. И неважно, что она бьет его коленом в бедро. Он ворчит, в панике прижимая ее своим телом, не давая шуметь, успокаивая.

— Я не собираюсь делать тебе больно, — шепчет он ей на ухо.

Она перестает сопротивляться, замирает.

— Малфой… чего ты хочешь?

Он отстраняется, чтобы посмотреть на нее, но все равно они слишком близко, их носы соприкасаются. Он может чувствовать тревогу и страх сквозь жар ее тела. Ее глаза расширяются от любопытства и смущения, в то время как она смотрит на него.

— Кое-что случится завтра, Грейнджер. Что-то плохое, — говорит он приглушенно и слышит нотки отчаяния в собственном голосе.

— Что случится?

— Я не могу сказать тебе. Просто… защити себя, — шепчет он сурово. — Защити своих друзей.

И затем, чтобы не сболтнуть лишнего, исчезает.

(Позже, когда он лежит в кровати, его осеняет, почему она так его привлекает. Почему он хочет защитить ее, и так на ней зациклен.

Она напоминает его девочку.

И потому неудивительно, что он столько о ней думает и пытается защитить ее, сколько себя помнит).