Точки над "i" (гет)

Гарри сидел на полу гостиной, прислонившись спиной к дивану. Казалось, он спал. В камине горел огонь, рядом стояла наполовину опустошенная бутылка виски, а в комнате витал характерный запах алкоголя.

Прошло три дня с того момента, как Гарри снова начал пить. Он никуда не выходил. Сидел в комнате, тихо радуясь, что заклинание дозаправки отлично действует на шотландское виски. В полупьяном состоянии он мечтал о будущем, о детях, о честных друзьях, о счастье… Думал о Гермионе и, наполняя очередной стакан, мысленно извинялся перед ней за то, что не сдержал обещания больше не переступать черту. Ему было невыносимо плохо, давила атмосфера дома. Вчера парень даже подумывал переночевать в гостинице. Но передумал: после третьего стакана огненной воды стало уютно даже в особняке. По утрам, правда, мучила головная боль. Но виски помогало и в этом случае.

Сейчас рядом со спящим лежало письмо, пришедшее совсем недавно. Прочитав его, Гарри долго обдумывал содержание и уснул.

Он дернулся и открыл глаза. Постарался подняться, но с первой попытки это не удалось. Опершись рукой о диван, парень сделал второй заход. Удалось сесть на подлокотник. Начинала болеть голова.

— Черт! Где мои очки?! — он, щурясь, пытался в темноте разглядеть палочку. Снова скользнув на пол, принялся шарить руками по ковру. О том, чтобы как-нибудь попытаться осветить комнату, Гарри даже не подумал. Наконец, найдя искомый предмет, он призвал очки. Нацепив их на нос, парень с трудом поднялся на ноги:

— Люмос.

Покачиваясь, он двинулся в сторону двери. Выйдя в освещенный догорающей свечой коридор, парень огляделся и, недолго думая, направился к лестнице. Глубоко вздохнув, словно ему предстояло выполнить тяжелейшее задание, он начал подниматься к себе в комнату. Голова болела жутко, и казалось, что ступени лестницы скрипят слишком громко. Когда Гарри оказался перед дверью своей комнаты, довольная улыбка показалась на его губах. Мозг отказался работать. Войдя в помещение, парень сразу же разлегся на кровати и мгновенно заснул.

Проснулся Гарри оттого, что в комнате стало слишком светло. Полежав еще чуть-чуть, он поднялся. Голова, как и следовало ожидать, все еще болела. Взъерошив свои и без того лохматые волосы, он прошел в ванную. События последних двух дней были словно в тумане. Парень наполнил ванну горячей водой и забрался в нее. После двухдневных посиделок в гостиной болели мышцы. Полежав, пока вода не стала прохладной, Гарри вылез. Обмотавшись полотенцем, он направился обратно в комнату.

Одевшись, юноша спустился в гостиную. Его взгляд упал на письмо, все еще лежавшее на полу. Свиток был от Рона. Гарри не помнил его содержания, поэтому пришлось перечитать еще раз. Уизли опять писал о Гермионе. О том, какая она классная. Странно, но Гарри было неприятно читать это. Каким бы веселым не было послание друга, оно наводило тоску. Появилась даже обида на Гермиону. Лучик света… Скомкав пергамент, юноша отправил его в камин.

В гостиной стоял невыносимый смрад перегара. Открыв окно, Гарри отправил стакан и бутылку на кухню, потом разжег камин, чтобы сделать окружение немного уютней. Заметив, сколько в комнате пыли, юноша призвал тряпку и принялся за уборку. Он, конечно, мог сделать это и с помощью магии, но хотелось физических усилий. Он полностью был поглощен процессом и ничего не слышал, поэтому очень удивился, когда, повернувшись, заметил Сычика. Отвязав очередное письмо, парень опустился на диван, а увидев имя отправителя, поспешил развернуть свиток.

«Дорогой Гарри.

Гермиона.»

— Да! — вырвалось у Гарри. Он был счастлив. Не задумываясь, он призвал чернильницу и перо и на обороте письма Гермионы написал:

«Приходи. Я буду ждать!»

Отправив Сычика, он двинулся на кухню. Неизвестно почему, но письмо Гермионы придало ему энергии, к тому же Гарри не хотелось, чтобы подруга узнала, как он проводил время в ее отсутствие. Он решил вновь воспользоваться книгой, которую девушка в свое время нашла в библиотеке.

Гарри сидел на кухне и листал страницы с рецептами в поисках чего-нибудь, что можно приготовить на завтра. Ему почему-то захотелось произвести на Гермиону впечатление. Она, конечно, потом вернется к Уизли, а это никак не входило в список мечтаний Гарри, хотя и было бы правильно. У Гермионы есть Рон. Зачем ей заботиться о человеке, у которого теперь нет даже жизненной цели?

Слишком часто он задает себе этот вопрос: «зачем?»

Парень решил, что приготовит жаркое с картошкой и неудавшийся в прошлый раз тыквенный пирог. Почему-то казалось, что подруга придет утром. Приложив палочку к голове, Гарри прошептал заклинание. В сознании аккуратной инструкцией оформились рецепты блюд.

Затем парень вернулся к уборке дома. Да, он хотел произвести на Гермиону впечатление. За уборкой начисто были забыты завтрак и обед, зато к ужину, по мнению Гарри, в доме было более или менее чисто. По крайней мере, нигде не было пыли. Он открыл все окна в попытках избавиться от запахов старья и сырости.

Покончив с этим и одевшись, он вышел на улицу и трансгрессировал в центр. Поиски супермаркета заняли буквально три минуты. Список ингредиентов был в голове. Купив все, что ему было нужно, Гарри покинул супермаркет. Уменьшив все свои покупки и распихав их по карманам, он трансгрессировал в особняк, чтобы разложить продукты в кухне по полкам, отложив готовку до утра.

Перейдя в гостиную с чашкой горячего чая, парень включил телевизор. Бездумно листая каналы, Гарри пытался отвлечься от мыслей о завтрашнем дне. Теперь он понял, что чувствует не просто необходимость общения, а потребность в семье. Но почему-то в своей семье он видел только одного человека. Нет, он, конечно, мечтал о таких отношениях, как у Уизли. Только вот членами его семьи теперь представлялись отнюдь не они. Гермиона, ворвавшись в его тихую и спокойную жизнь, поставила в его душе все вверх ногами. Гарри никогда не думал о ней, как о ком-то более близком, чем просто друг. И даже сейчас все, что он чувствовал, нельзя было назвать любовью или даже влюбленностью, просто он нуждался в этой девушке, как нуждаются в воздухе…

За окном давно стемнело, а Гарри все сидел на диване и безотрывно смотрел на огонь в камине. Телевизор был успешно забыт, мысли парня были далеко. Взглянув на часы, обхватившие ремешком левую руку, он поднялся с дивана и направился на кухню — надо было начинать готовить. Достав мясо, Гарри принялся его разделывать, предварительно сняв с куска заклятия, которые он наложил, чтобы тот не испортился. В отличие от прошлого раза, парень работал медленно и со знанием дела, действия его были продуманны и слажены.

* * *

В дверь дома номер двенадцать постучали, и Гарри пошел на стук. Он никак не мог убрать с лица глупую радостную улыбку, пока открывал дверь.

— Привет, Гарри, — в дом вошла Гермиона. Она тоже радостно улыбалась.

— Привет, — Гарри обнял девушку.

— Я была удивлена, когда ты ответил на мое письмо, — сказала девушка, снимая пальто и вешая его на крючок.

— Это я так… Не удержался, — сказал юноша. — Пойдем на кухню.

— Пошли, — девушка последовала за ним, — ой, Гарри, как вкусно пахнет! Ты готовил?

— Да, — поставив чайник, он сел напротив, — просто решил, что пора начать чем-то заниматься.

— Молодец, — улыбнулась Гермиона.

— Кстати, как тебе удалось уйти из дома Рона? — спросил Гарри.

— Сказала, что мне надо решить кое-какие проблемы с домом моих родителей, возникшие при продаже. Рон хотел пойти со мной, но мне удалось его отговорить.

— Как он? — выключив чайник, парень разлил кипяток по чашкам, и принялся нарезать пирог.

— Рон? Нормально. Ни капельки не изменился. Кажется, что все события прошли мимо него, — фыркнула Гермиона. — Гарри, ты приготовил тыквенный пирог?!

— Я же говорил, что сделаю его. Только не знаю, вкусный или нет, — юноша был рад, что произвел впечатление на подругу. Потом он и сам сел за стол, поставив нарезанный пирог перед девушкой.

— Мммм… Гарри, как вкусно! — воскликнула Гермиона.

— Я старался, — странное тепло разлилось по телу, и парень был уверен, что это не от горячего чая.

— Что ты делал все эти дни? — спросила подруга. Гарри понимал, что ей ничего не стоит вытянуть из него правду, но по доброй воле он не собирался ничего рассказывать.

— Э… читал, гулял, — улыбаясь, произнес парень. — Лучше расскажи, как Уизли.

Гермиона нахмурилась. Слишком резкая перемена темы наталкивала на определенные мысли. Но раз друг не хочет об этом говорить, то и она не будет:

— Вчера приходил на ужин Джордж. Он сильно изменился. Ни разу не пошутил, и смешинка в глазах исчезла. Миссис Уизли говорит, что он всегда теперь такой. Знаешь, она выглядит такой уставшей. В общем, они все изменились. Только Рон кажется счастливым, — девушка печально вздохнула. — Но, все равно, Гарри, ты изменился сильнее всех. Даже за эти три дня, которые я тебя не видела.

— Почему это? — парень посмотрел на подругу с искренним недоумением.

— Ты бледен сильнее, чем всегда. Появились мешки под глазами, что означает, ты плохо спишь. Или вообще не спишь! Но, несмотря на все, что я сегодня увидела, закрадывается мысль, что все приходит в норму, — подвела итог девушка. — И еще, Гарри, если ты захочешь, чтобы я вернулась в особняк, я вернусь.

— Спасибо, конечно! Но мне одному тоже нравится, — сказал Гарри. — Тем более что я хочу, чтобы ты была счастлива с Роном. И я не больной!

— Причем здесь это?! Я и не говорила, что ты больной! — слова парня задели Гермиону. Все ее предложения изменить образ жизни воспринимались другом в штыки. Ну что с ним поделаешь…

— Все, хватит! — Гарри поднялся из-за стола. — Пойдем в гостиную…

Друзья расположились у камина и разговаривали о ерунде, и Гарри понимал, что не хочет, чтобы этот день заканчивался. С подругой было на удивление спокойно и уютно, хотя он частенько и отвлекался от разговора с Гермионой. Не потому что ему было неинтересно или скучно, просто в эти моменты парень думал, что никогда не захочет потерять дружбу с этой девушкой.

— Гарри, что-то случилось?

— Нет-нет. Просто задумался, — улыбнулся парень.

— Кстати, чуть не забыла! Я тут книги принесла, которые брала из библиотеки. Можно, я возьму другие?

— Конечно, Гермиона, — сказал Гарри. — Мне интересно, как тебе хватает времени столько читать? Мне казалась, у Рона весело…

— Я с Роном сейчас не разговариваю, — фыркнула девушка.

— Почему? — Гарри искренне удивился.

— Он слишком груб. Столько событий произошло, а ему, похоже, все равно! Сначала он кричал на меня из-за того, что я уезжаю в Австралию. А после приезда ведет себя так, будто ничего и не случилось! При этом все представляет так, будто я его собственность, — Гермиона от негодования была готова топнуть ногой. — Ты не представляешь, чего мне стоило уйти сегодня.

— Да уж… А ты говоришь, что он не изменился, — задумчиво протянул юноша.

— Если и изменился, то не в самую лучшую сторону, — недовольство так и сквозило в словах подруги.

— Гермиона, он тебя любит и боится потерять, — сказал, улыбаясь, Гарри. Ему вспомнился случай у озера, о котором он никогда не расскажет Гермионе, да и Рон, наверное, тоже не решится.

— Знаешь, Гарри, Рон мне всегда нравился. Но я жду от наших отношений чего-то большего, а он… Понимаешь, он думает, что я буду сидеть дома и вертеться возле него, а я хочу окончить школу, университет, — Гермиона разглядывала огонь в камине. — Ты говоришь, что так он проявляет свою любовь ко мне, но у вас с Джинни по-другому. Ты ей никогда ничего не запрещаешь, никогда не споришь. У меня за эти три дня создалось впечатление, что единственной преградой для понимания истинных чувств Рона ко мне, служил именно ты…

— Почему? — замялся Гарри.

— При тебе он никогда не вел себя так, будто я его собственность, — Гермиона продолжала разглядывать огонь в камине.

— Может, он стеснялся? — Гарри почему-то становилось неприятно разговаривать об этом.

— Ха! Какое стеснение, Гарри? — девушка наконец повернула голову к другу. — Ты вспомни только, как он при тебе с Лавандой целовался!

— Ну, может… э… — растерялся парень.

— Ты всегда был рядом, Гарри, и я никогда не оставалась наедине с Роном. С тобой — да, с Роном — нет, — задумчиво протянула Гермиона.

— Ну, теперь у вас полно времени, чтобы выяснить отношения, — ответил Гарри.

— Ладно, загрузила я тебя своими проблемами. Пойдем в библиотеку, — внезапно сказала девушка, поднимаясь.

— Пойдем, — Гарри был рад, что этот разговор подошел к концу. Подруге ничего не стоило догадаться о том, что думал Рон о Гарри, просто сопоставив факты. И Гарри понимал, что Гермиона, скорей всего, уже догадалась об этом, но никогда не признается. А Рон думал о своем друге отнюдь не очень хорошо. Он постоянно ревновал.

Но сейчас нет поводов для ревности. Все дороги открыты… Хотя Гарри надеялся, что заблуждается в отношении Рона к нему.

— Я возьму вот эти книги, — сказала Гермиона, складывая фолианты в стопку.

— Я проголодался, а ты? — спросил парень.

— Я тоже. Собираешься меня еще чем-то удивить? — улыбнулась подруга.

— Конечно, — Гарри направился к входу на кухню. — Благодаря тебе я вышел из… э… застоя…

Дальше время, по мнению Гарри, летело необычайно быстро. С приходом Гермионы словно возвращались прошлые счастливые и безмятежные дни…

И только когда она ушла, вернулся давящий груз ответственности.

Гарри тихо поднялся на чердак. Здесь было слишком пыльно, но это мало волновало парня. Он устроился у любимого окошка. Притянув колени к груди, Гарри устроил на них подбородок, потом закрыл глаза, прислушиваясь к тишине. В душе появилось совсем новое чувство потери чего-то близкого, родного, до чего недавно можно было просто дотянуться рукой. А еще смутная догадка, что тот, чью потерю он чувствует, лишь недавно покинул его дом…